��

В археологической экспозиции Городецкого кра-еведческого музея центральное место занимает уни-кальнейший экспонат – богато украшенный позолотой и серебрением шлем. Впервые он был опубликован ни-жегородским археологом Т.В. Гусевой среди других го-родецких находок1. О.В. Степанов написал по итогам его реставрации дипломный проект2. Кроме того, находке посвятил небольшую заметку журнал «Вокруг света»3. К сожалению, перечисленные работы ограничились при-близительной датировкой шлема и выдвижением гипо-тез относительно его принадлежности русскому воину (или кому-либо из удельных князей), но не ставили пе-ред собой задачи более комплексного рассмотрения этой интересной находки. Первая такая попытка была пред-принята автором этих строк в 2001 г. Вышедшая в свет брошюра «Шлем из Городца: тайны, факты, гипотезы» содержала в себе развернутое описание находки, выпол-ненное автором прорисовки шлема, и серии аналогич-ных шлемов, обнаруженных при разных обстоятельствах на средневековых памятниках: в разоренных монголами русских городах, кочевнических погребениях и т.п. Были выдвинуты гипотезы о происхождении шлема и обстоя-тельствах его утраты, вызвавшие бурные обсуждения как среди знатоков средневекового вооружения, так и среди любителей военно-исторической реконструкции.

В своей книге «Армии монголо-татар», вышедшей в 2002 г., М.В. Горелик поместил рисунок шлема из Го-родца, сделанный им на выставке достижений советс-ких реставраторов, проходившей в Академии художеств в Москве в 1993 г., а также собственную графическую ре-конструкцию шлема, который он предложил считать из-делием монгольских мастеров, произведенным в Иране4.

К сожалению, все публикации шлема из Городца выходили с черно-белыми иллюстрациями при отсутс-твии детальных фотографических изображений. После проведенной макросъемки выявились ранее малозамет-ные элементы орнамента, которые были еще в большей степени уточнены благодаря оказавшейся в моих руках кальке с орнамента шлема, выполненной О.В. Степа-новым непосредственно после расчистки наголовья от продуктов коррозии и перед покрытием его синтетичес-ким лаком. С учетом всех этих новых данных и была на-писана данная статья.

Рассматриваемый шлем был найден в Городце-на-Волге – древнейшем русском городе Нижегородско-го Поволжья, возникшем во второй половине XII в. в качестве форпоста на землях, населенных в то время

А.Е. НегинНижний Новгород

Шлем из Городца

������

Рис. 1. Шлем из Городца до реставрации. Вид сбоку (фото из паспор-та реставрации О.В. Степанова)

1 Гусева T.B. Итоги и перспективы археологического изучения Городца на Волге // Городецкие чтения: Материалы научной конференции. Городец, 1992. С. 37–38.

2 Степанов О.В. Реставрация археологических предметов из краеведческого музея города Городца. Суздаль, 1993.

3 Кириллов Ю. Шлем Александра Невского?// Вокруг света. 1996. № 11. С. 29–31.

4 Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, сна-ряжение, оружие. М., 2002. С. 77. Рис. 1-1а.

���������� ���������������������������������������������������� 53

мерей. В древнейшем летописном известии Городец значится как место сбора русских дружин для походов в Волжскую Булгарию5. Однако совсем скоро в силу выгодного географического положения он превратился в крупный торгово-промышленный город.

В феврале 1238 г. в ходе монгольского нашествия Го-родец был разорен6. После смерти Александра Невского город стал вотчиной его сына – Андрея Александрови-ча7, который в угоду своим политическим амбициям не раз приводил на Русь монгольские рати, разорявшие ее северо-восточные области, но неизменно обходившие стороной Городец-на-Волге.

Роковым в истории древнего Городца стал 1408 г., когда его опустошили войска Едигея. Одно из послед-них летописных упоминаний о Городце относится к де-кабрю 1408 г. Тогда хан Едигей осадил Москву, разорил Переславль-Залесский, Ростов, Дмитров, Серпухов, Нижний Новгород и Городец. После этого город опус-тел на долгое время, о чем свидетельствуют археологи-ческие раскопки, показавшие отсутствие в черте сред-невекового заселения культурных напластований XV–XVI вв. Вновь застраиваться и заселяться старое сред-невековое городище стало лишь в XVII в.8 Благодаря этому разоренный и опустевший город сохранил на сво-ей территории множество древних предметов, так и не

собранных новыми поселенцами и пролежавших в зем-ле долгие столетия. Люди, заселившие территорию древнего города, оставили предания и рассказы о наход-ках многочисленных кладов. Старики передавали из по-коления в поколение истории о том, как на усадьбах и на Рязановском поле (территория средневекового посада) находили сундуки с сокровищами, дорогое оружие, мо-неты и другие вещи9.

Иногда древняя, окутанная легендами земля дейс-твительно расставалась со своими сокровищами, кото-рые скрывала долгие столетия. Случилось так и в жар-кий летний день 1985 г., когда жители ул. Загород-ной – Алексей Матвеевич и Борис Алексеевич Мош-кины – рыли яму в своем огороде. Неожиданно лопата наткнулась на что-то твердое. «Копатели» не сразу по-няли, с чем имеют дело, подумав, что выкопали из земли заляпанный грязью старый рукомойник. Только после того, как на поверхности показалась свернутая комом кольчуга и россыпь наконечников стрел, стало понятно, что найден древний доспех. Однако в силу своей ужа-сающей сохранности он нисколько не впечатлил на-шедших. От большого спекшегося кома, который пред-ставляла собой кольчуга, лопатой был отколот кусок, а остальное – выброшено за ненадобностью. При даль-нейшем осмотре и раскопках костяка выявлено не было, а, следовательно, находка оказалась не связана с захо-ронением. Само место находки располагалось букваль-но у подножия внутренней стороны крепостного вала, а предметы, по словам нашедших их, лежали в горелом слое на глубине около полуметра (Рис. 1–3).

Шлем собран из трех пластин (большой лобной и двух тыльных) методом ковки и кузнечной сварки, наверху шлема видны швы от сборки. Высота шле-

Рис. 2. Шлем из Городца до реставрации. Вид изнутри (фото из паспорта реставрации О.В. Степанова)

Рис. 3. Укрепление трещин марлевыми накладками с клеем ПБМА (фото из паспорта реставрации О.В. Степанова)

5 Лаврентьевская летопись. 2-е изд. / Под ред. И.Ф. Карского. Л., 1927. Т. 1. Стб. 364.

6 Лаврентьевская летопись. 2-е изд. / Под ред. И.Ф. Карского. Т. 1. Стб. 464.7 Еранцев А.Н. Борьба князя Андрея Городецкого за власть во Владимиро-

Суздальской Руси в конце XIII – начале XIV века // Городецкие чтения. Вып. 3. Материалы научно-практической конференции. Городец, 2000. С. 22–36; Пудалов Б.М. Русские земли Среднего Поволжья (вторая треть XIII – первая треть XIV в.). Н. Новгород, 2004. С. 130–165.

8 Копия выписи из списка писцовой книги на половину Городецкой волости Балахнинского уезда 7131 года // ЦАНО. Ф. 2013. Оп. 602а. Д. 6; Гри-бов Н.Н. Древнерусский Городец-на-Волге в контексте археологических ис-следований // Нижегородские исследования по археологии и краеведению. Вып. 11. Н. Новгород, 2008. С. 29–30.

9 Народные сказания: Сборник / Сост. Н.В. Морохин. Н. Новгород, 2010. С. 287.

�� ��!�"���#��$����%���� �

ма – 21,5 см, диаметр – 24 см (Рис. 4–7). К куполу пятью заклепками приклепана небольшая полумас-ка, состоящая из окологлазных выкружек и обломка клювовидного наносника. По словам нашедших, в мо-мент обнаружения полумаска была совершенно целой, но рассыпалась, прежде чем шлем был передан в музей. Под бровями полумаски видны остатки мелких деко-ративных (?) заклепок: сохранились пять шляпок под одной и две шляпки под другой бровью (Рис. 9). По-лумаска была полностью посеребрена, но по верхней кромке, а также на бровях, веках и на носу прослежи-ваются остатки позолоты. По нижнему краю полумас-ки проделаны отверстия для крепления лицевой части бармицы (расчищено четыре отверстия). Интересно навершие шлема, напоминающее по своей конструк-ции наконечник зажигательной стрелы: с отходящими от стержня четырьмя крестообразно расположенными дужками, предназначавшимися в данном случае для

крепления на них украшения – кистей из конского волоса (Рис. 10). Над дужками стержень значитель-но расширяется, образуя листовидный наконечник с отверстием в центре для крепления кольца, к кото-рому привязывалась матерчатая или кожаная лента, свисавшая двумя концами (судя по многочисленным изображениям подобных наверший на рисунках в вос-точных манускриптах). Стержень навершия не только несколько отогнут назад, но еще и немного изогнут книзу. Он был золоченым, о чем свидетельствуют ос-татки позолоты на его дужках. Купол шлема, так же как и полумаска, покрыт относительно толстым слоем серебра, с линиями гравировки по серебру, почему-то не украшенными позолотой в нескольких местах. Ор-намент на шлеме представляет собой четырехчастную композицию, свойственную некоторым восточноевро-пейским шлемам. Подобное орнаментальное оформ-ление тульи золоченых шлемов можно видеть на ми-

Рис. 4–7. Шлем из Городца. (фото А.Е. Негина)

Вид сзадиВид справа

Вид спередиВид слева

���������� ���������������������������������������������������� 55

ниатюрах из «Большой Шах-наме»10. Такое же орна-ментальное деление тульи присутствует и на шлемах из Таборовки11 и Таганчи12 (территория современной Украины) (Рис. 11), Ватра-Молдовичей (курган «Хур-гишца») в Румынии13 (Рис. 12), где линии гравировки имитируют широкий околыш и стыки пластин сег-ментного шлема. Присутствует и четырехлепестковое подвершие или его орнаментальная имитация. Все вышеперечисленные признаки М.В. Горелик связы-вает с классическими монгольскими шлемами, изго-товленными из нескольких соединенных клепкой сег-ментов, места стыков которых перекрыты выпуклыми узкими вертикальными пластинами-ребрами14. Снизу же данные пластины стянуты различной высоты око-лышем, а сверху – четырехлепестковым подвершием. Поскольку на шлемах из Городца, Таборовки, Таганчи и Ватра-Молдовичей все эти детали переданы лишь орнаментальной имитацией в виде золоченого деко-ра (Городец, Таганча) или зубчатой гравировки (как на шлеме из Таборовки), логично предположить, что это локальные варианты, распространенные на терри-тории Ак Орды, внешне воспроизводящие конструк-цию традиционных монгольских образцов15.

Орнаментация шлема из Городца делит его на две горизонтальные зоны (Рис. 13–16). В верхней – декор располагается на макушке купола, где имеется отверс-тие и приклепано навершие шлема. Он представляет со-бой четырехлепестковый цветок; по всей видимости, ге-ральдическую лилию. Лепестки цветка обращены вниз и направлены к «узлам-плетенкам», которые являются частью нижней зоны декора. Расположение лепестков цветка по сторонам света – это типичная четырехчаст-ная схема распространения блага в четырех направле-ниях, имевшая символическое значение: обезопасить владельца изделия со всех четырех сторон света16. Та-кое украшение на макушке шлема можно встретить еще на нескольких сохранившихся экземплярах. Правда, речь идет о накладных металлических пластинках-на-вершиях из четырех фигурных секторов, украшавших боевые наголовья из позднекочевнических погребений у г. Энгельс в Саратовском Заволжье17, у с. Новотерское в Чечне18 и о навершии шлема с территории золотоор-

10 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка // Проблемы военной истории народов Востока. Бюллетень Комиссии по военной истории народов Востока. Л., 1990. С. 119–132; Горелик М.В. Ар-мии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, снаряжение, оружие. С. 77, рис. 12–14.

11 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка.

12 Gawrysiak-Leszczynska W., Musianowicz K. Kurhan z Tahanczy // Archeologia polski. 2002. T. 47. S. 287–340.

13 Spinei V. Moldova în secolele XI–XIV. Bucure�ti, 1982. S. 195. Fig. 36.14 Горелик М.В. Средневековый монгольский доспех // Олон улсын монголч

эрдэмтий III их хурал. Уланбаатар, 1979. С. 90–101; Горелик М.В. Ранний монгольский доспех // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск, 1987. С. 192; Горелик М.В. Куликовская битва 1380: Русский и золотоордынский воины // Цейхгауз. 1991. 1. С. 6.

15 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка. С. 122.

16 Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульптура // История культуры Древней Руси. М.–Л., 1951. Т. 2: Домонгольский период. Общественный строй и духовная культура. С. 406–408. Рис. 197.

17 Максимов Е. К. Находка древнерусского шлема в Саратовском Заволжье // Советская археология. 1960. C. 191. Pис. 1, 1–3.

18 Нарожный Е.И. О некоторых типах средневековых шлемов с территории Се-верного Кавказа // Военная археология. Вып. 1. М., 2008. С. 42–43. Рис. 2, 3.

Рис. 8. Фрагмент кольчуги (фото А.Е. Негина)

Рис. 9. Полумаска шлема (фото А.Е. Негина)

Рис. 10. Навершие шлема (фото А.Е. Негина)

56 ��!�"���#��$����%���� �

тории Нижегородско-Суздальского княжества, а также, видимо, непосредственно в Городце, где их выпуск на-ладил князь Борис Константинович (Рис. 20).

В эпоху Тимуридов отмечено наибольшее распро-странение «узла счастья», который был особенно попу-лярен в Самарканде, Герате, Ширазе и Тебризе, откуда происходят манускрипты с его многочисленными изоб-ражениями23.

Расположение «узлов счастья» в орнаментальном оформлении шлема из Городца свидетельствует об их ис-пользовании в качестве апотропея (оберега), призванного защитить владельца шлема со всех четырех сторон света.

Орнаментальная полоса, опоясывающая нижнюю часть купола шлема, поделена на четыре неравные час-ти. Лицевая часть больше остальных трех и соотносит-ся с ними как 1,3: 1: 1: 1. В левой и правой частях рас-положен орнамент, соответственно имеющий «левое» и «правое» направления. В затылочной части он имеет «правое» направление. На лобной части шлема присутс-твует повреждение – вмятина округлой формы. Воз-можно, это след от удара кистенем или от рухнувшего во время пожара бревна той постройки, в которой шлем мог находиться во время его утраты.

По остаткам налобного орнамента нельзя с уверен-ностью судить, как он выглядел первоначально. Про-цесс коррозии привел к большим утратам, из-за чего часть декора оказалась стертой. Однако и в современ-ном состоянии просматриваются элементы, позволяю-щие предположить наличие в лобной части некоей над-писи, возможно выполненной куфическим стилем. Спе-циалисты по арабской каллиграфии, видевшие остатки наведенного позолотой декора, расходятся во мнениях, указывая на сложность ее прочтения из-за сильной фрагментации. С большой осторожностью они предпо-лагают наличие сильно фрагментированных букв «лям» или лигатуры «лям–алиф», но без дополнительной рас-чистки и исследований шлема с помощью специальной техники что-то более определенное сказать невозможно.

Наиболее интересный элемент орнаментального украшения купола шлема – сильно фрагментирован-ные изображения крыльев, располагающиеся в боковых и затылочной областях орнаментальной полосы. Это дает основание допустить, что на шлеме воспроизведе-ны птицы с развернутыми крыльями.

Изображения птиц иногда встречаются на шлемах чингисидской эпохи. Например, они имеются на шлеме неизвестного происхождения, хранящемся в Венгерс-ком национальном музее (Будапешт). Близкие по стилю образы птиц, наведенные позолотой, украшают купол шлема из Сузунского бора в Томской области24. Оба от-меченных шлема датируются XIII–XIV вв. По мнению М.В. Горелика, шлем из Венгерского национального му-зея, монгольский по форме, изготовлен иранским масте-ром и украшен изображениями китайских фениксов25. Этот мотив широко применялся в Иране в конце XIII в.,

23 Bailey J. Carpets and kufesque // Hadeeth ad-Dar. 2010. Vol. 31. P. 20–21, 24.24 Ozheredov Y.I., Hudiakov Y.S. The Suzun helmet //Archaeology, Ethnology and

Anthropology of Eurasia. 2007. Vol. 29. No. 1. P. 93–99.25 Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта взаимовлияния монгольско-

го и европейского оружейного дела // Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 3: Половецко-золотоордынское время. Донецк, 2003. С. 237–238.

дынского города Нового Сарая19. Такие же металличес-кие пластинки с изображением христианских святых, обращенные на четыре стороны света украшали навер-шие шлема из села Лыково (Владимирская область)20. Нужно отметить, что традиция изготовления «навер-ший-розеток» на шлемах появилась гораздо раньше, чем перечисленные образцы боевых наголовий21 (см., напр., Рис. 17).

Нижняя зона декора купола шлема состоит из ши-рокой орнаментальной полосы с волнообразным верх-ним краем, увенчанным «узлами-плетенками», или так называемым «узлом счастья» с лилиями на вершинах (Рис. 18).

Происхождение «узла счастья» иногда связывают с тибетским буддистским «узлом бесконечности» – сим-волом удачи, графическим воплощением идеи бесконеч-ности жизни и реинкарнации, хотя очевидно, подобный узел в Тибете распространяется несколько позже22. Его проникновение в Восточную и даже Западную Европу происходило из Центральной и Восточной Азии через территорию Средней Азии (Туркестан) вместе с миг-рировавшими оттуда тюркскими племенами. В XI в. племенная конфедерация огузов во главе с предводите-лями из рода Сельджукидов захватила весь Иран, Ме-сопотамию, Сирию, Египет и часть Закавказья. На этом пространстве сельджукского искусства и сформировал-ся декоративный элемент «узел счастья» в том его клас-сическом варианте, который можно видеть на шлеме из Городца (Рис. 19).

Конечно, похожая «плетенка» была распростране-на на разных территориях и в разные периоды, незна-чительно отличаясь в деталях и по форме. В Древней Руси она появляется на вещах как часть декора еще в домонгольское время. Однако выглядит этот узел иначе – у него другая геометрия: верхние дужки «серде-чек», из которых он состоит, заострены и в ряде случаев снабжены острыми загнутыми наружу «отростками». Следовательно, все древнерусские узлы не имеют от-ношения к рассматриваемому, поскольку все они носят на себе отпечаток византийской традиции (см. рис. 19). Зато совершенно аналогичный по форме «узел счас-тья» появляется, как уже было отмечено, на территории Сельджукского султаната и на прилегающих террито-риях уже в XII–XIII вв. Его широкое распространение приходится на XIII–XV вв., когда указанный орна-ментальный символ стал популярным на пространстве практически всей Монгольской империи. Этот узор можно видеть в резьбе по камню, на одеждах, где он ис-пользуется в качестве декоративного элемента, на моне-тах многочисленных ордынских правителей. В XIV в. на Руси в подражание золотоордынским монетам также началась чеканка медных пулов с изображениями имен-но таких «узлов счастья». Чеканили монеты и на терри-19 Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1987. C. 33. Pис. 5, 2.20 Спицын А. Шлемъ великаго князя Ярослава Всеволодовича // Записки

Российского Императорского Археологического Общества. Т. XI. Вып. 1–2. СПб., 1899. С. 388–390; Янин В.Л. О первоначальной принадлежности так называемого шлема Ярослава Всеволодовича // Советская археология. 1958. 3. С. 54–60.

21 Кирпичников А.Н. Раннесредневековые золоченые шлемы: новые находки и наблюдения. СПб., 2009. С. 8, 25.

22 Griffin Lewis G. The Practical Book of Oriental Rugs. Philidelphia, 1913. С. 116.

���������� ���������������������������������������������������� 57

когда искусство при Хулагуидах испытывало китайское влияние26 (Рис. 21).

Из-за плохой сохранности декора шлема из Городца сложно определить, изображен ли на нем китайский фе-никс, или это, например, сельджукский двуглавый орел27, поскольку уцелели лишь фрагменты изображения кры-

льев. Однако и при такой сохранности декора ясно, что перед нами уникальное произведение оружейного искус-ства, аналогов которому в пределах серии подобных шле-мов пока нет (Рис. 22).

Наголовье из Городца дополняет серию крутобоко-куполовидных шлемов, судя по иконографическим дан-ным Ирана первой трети XIV века и археологическим находкам, широко распространенных на территории Восточной Европы в XIII и в начале XIV в. Три из них –

Рис. 11. Шлем из Таганчи: фото (по: Gutowski, 1997); прорисовка узора (по: Gawrysiak-Leszczynska, Musianowicz, 2002); реконструк-ция шлема (рисунок А.Е. Негина)

26 Денике Б. Живопись Ирана. М., 1938. Рис. 8.27 Öney G. Anadolu Selçuk Sanâtinda Kartal. Çift Ba�l� Kartal ve Avc� Ku�lar //

Turk Tarih Kurumu Malazgirt Anma Yilli�i. Ankara, 1972. P. 139–172. Fig. 1–46.

58 ��!�"���#��$����%���� �

из Лыково (Владимирская область)28, Киева (Украи-на)29 и Городца (Нижегородская область) – найдены непосредственно на древнерусской территории. Кроме того, имеются остатки полумасок, принадлежавших к шлемам этого же типа, из раскопок в Изяславле (с. Го-родище в Шепетовском районе Хмельницкой области, Украина)30, Вщиже (ныне село в Жуковском районе Брянской области)31 и на городище Свислочь (Оси-повичский район Могилевской области Республики Беларусь)32. Остальные известные нам крутобоко-ку-

Рис. 12. Шлем из Ватра-Молдовичей (фото В. Спинеи)

Рис. 14. Орнамент правого бокового сектора декора шлема (рисунок О.В. Степанова)

Рис. 15. Орнамент левого бокового сектора декора шлема (рисунок О.В. Степанова)

Рис. 16. Орнамент затылочного сектора декора шлема (рисунок О.В. Степанова)

Рис. 13. Орнамент налобного сектора декора шлема (рисунок О.В. Степанова)

28 Спицын А. Шлемъ великаго князя Ярослава Всеволодовича // Записки Российского Императорского Археологического Общества. Т. XI. Вып. 1–2. СПб., 1899. С. 388–390; Янин В.Л. О первоначальной принадлежности так называемого шлема Ярослава Всеволодовича // Советская археология. 1958. 3. С. 54–60.

29 Фундуклей И. Обозрение Киева в отношении к древности. Киев, 1847. С. 91; Погодин М.П. Древняя русская история до монгольского ига. Т. III, отд. 1. М., 1871. С. 22. Табл. 38.

30 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защит-ных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источников Е 1–36. Л., 1971. C. 30; Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское ис-кусство, снаряжение, оружие. C. 77.

31 Рыбаков Б.А. Стольный город Чернигов и удельный Вщиж //По следам древних культур. М., 1953. С. 104.

32 Плавинский Н. А. , Кошман В. И. Предметы вооружения середины ХІІІ в. из раскопок городища Свислочь // Краеугольный камень. Археология, история, искусство, культура России и сопредельных стран. Том 2 / Ред. Но-сов Е.Н., Белецкий С.В. СПб., 2010. С. 140–152.

���������� ���������������������������������������������������� 59

половидные шлемы и их фрагменты происходят с ор-дынской территории и из кочевнических погребений: Чингул (с. Заможное Токмакского района Запорожской области, Украина)33, Моску (Тыргу Бужор, Румыния)34, Таборовка (Николаевская область, Украина)35, случай-ная находка у с. Никольское (Орловская область)36, слу-чайная находка из погребения в Краснодарском крае37, шлем с остатками наносника или полумаски из пог-ребения у поселка Семеновод (Новоалександровский район Ставропольского края)38, случайно найденная полумаска из Донецкой области (Украина) и, возмож-но, из по гребения под Ногайском (современный город Приморск, Запорожская область, Украина)39 (Рис. 23).

Все вышеперечисленные шлемы практически ана-логичны. Их характерными признаками являются: кру-тобокая тулья, навершие в виде стерженька, который почти во всех случаях немного отогнут назад. На стер-женьке находится кольцо для крепления украшения в виде кожаной или матерчатой ленты. По нижнему краю тульи размещены петли для обруча, к которому привешивалась тыльная часть бармицы, а лицевая ее часть крепилась к полумаске. На некоторых шлемах окологлазные выкружки, вероятно, были преднамерен-

Рис. 17. Листовидные накладные пластины – детали наверший шлемов: 1 – Лыково (по: Янин, 1958); 2 – Энгельс (по: Максимов, 1962); 3 – Новый Сарай (по: Полубояринова, 1987); 4 – Новотерское (по: Нарожный, 2008)

Рис. 18. «Узлы счастья» с лилиями на шлеме из Городца (фото А.Е. Негина)

33 Отрощенко В.В., Рассомакiн Ю.Я. Половецький комплекс Чингульського кургана // Археологiя. 1986. 53. Киев, 1986. С. 27. Рис. 7, 2.

34 Spinei V. Moldavia in the 11th–14th Centuries. Bucharest, 1986. P. 241. Fig. 18/11; Spinei V. Moldova in secolele XI–XIV. Chisinau (Kishinev), 1994. P. 460. Fig. 26/11; Spinei V. The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the Tenth to the Mid-Thirteenth Century. Leiden-Boston, 2009. Fig. 55/3.

35 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка. С. 122.

36 Ленц Э.Э. Предметы вооружения и конскаго убора, найденные близъ села Демьяновки, Мелитопольскаго уезда // Известия Императорской Археоло-гической Комиссии. 1902. Вып. 2. СПб., 1902. С. 91–92. Рис. 14.

37 Горелик М.В. Шлемы золотоордынских воинов Северного Кавказа из част-ных собраний // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8: Золотоордынс-кое время. Донецк, 2010. C. 256, 258. Рис. 3, 1.

38 Нарожный Е.И. Шлем из разрушенного кочевнического захоронения у по-селка Семеновод (Новоалександровский район Ставропольского края) // Батыр. 2010. 1. С. 102.

39 Бранденбург Н. Е. Какому племени могут быть приписаны те из языческих могил Киевской губ., в которых вместе с покойником погребены остовы убитых лошадей // Труды X Археологического Съезда в Риге, 1896 г. Т. I. М., 1899. C. 13.

1

2

4

3

&� ��!�"���#��$����%���� �

12

8

4

10

6

12

3

9

5

11

7

Рис. 20. Изображения «узлов счастья» на восточных вещах XII – начала XV в.: 1 – вышивка из Египта, период династии Айюбидов (1169–1260), музей Эшмола, Оксфорд; 2–6 – золотоордынские дирхемы XIII–XIV вв.: 2 – дирхем Газан-хана, начало XIV в.; 4–5 – дирхем хана Узбека; 6 – дирхем Джанибека; 7 – узорная ткань из погребения 93 могильника Маячный Бугор (Астраханская область), конец XIII в.; 8 – Исфаганская пятничная мечеть, михраб султана Олджейту (Иран) (1310 г.); 9 – орнаментальные мотивы в средневековой татарской ар-хитектуре сельджукского стиля, кече манара в Булгаре (около современного города Болгар в Татарстане), Золотая Орда, Булгария, XIV в.; 10 – декор дворца эпохи Насридов в Альгамбре (Испания), начало XVв.; 11–12 – изображения букв арабского алфавита «алиф» и лигатуры «лям–алиф».

���������� ���������������������������������������������������� &�

ходились остатки кольчуги и сабли, удила и бронзо-вый прут длиной 50 см; кроме воина в погребении был конь44. Судя по особенностям погребального обряда (целый конь, распрямленная гривна в виде бронзового (?) прута), в кургане Моску был захоронен этнический половец. Это нисколько не мешало ему быть знатным золотоордынским воином45, так как восточные земли современной Румынии во 2-й половине ХIII в. входили в состав Улуса Джучи и особенно активно осваивались монголами в правление темника Ногая46. Тулья шлема выкована продольными желобками, как и у экземпля-ра из села Никольское. Стержень навершия напоми-нает таковой у шлема из Городца, хотя вместо дужек на стержне находится шарик. Нижняя часть тульи под-верглась сильному воздействию коррозии, так что ниж-ний край практически полностью отгнил. Тем не менее нет никаких сомнений относительно способа крепления тыльной части бармицы. Он такой же, как и на осталь-ных шлемах этой серии: железный прутик продевался, в зависимости от расстояния между петлями на нижнем крае тульи, через два, три или более колец верхнего ряда бармицы, затем просовывался через петлю, потом опять через кольца, и т.д., а за последней петлей закручивал-ся узлом. Этот способ прикрепления бармицы, без сом-нения, является заимствованием с Востока, где он был в общем употреблении в течение нескольких веков47. К сожалению, шлем не сохранился до наших дней и для изучения доступна лишь его гальванокопия, хранящаяся в Военно-историчесиком музее в Бухаресте (Рис. 26).

4. Шлем из раскопок Запорожской археологической экспедиции 1981 г., курган № 5 на берегу реки Чингул у с. Заможное Токмакского района Запорожской области, Украина48. Этот экземпляр происходит из погребения очень знатного кочевника (половецкого хана). По фор-

но удалены, чтобы получился наносник (Лыково, Мос-ку). Возможно, специально были удалены и окологлаз-ные выкружки на киевском шлеме вскоре после его из-готовления. Таким образом полумаски трансформиро-вались в наносники, к которым крепилась лицевая часть бармицы. Для крутобоких шлемов характерна дорогая отделка в виде оковки серебряным листом с последую-щим золочением.

Приведенные ниже описания найденных образцов содержат более подробную информацию об их сущест-венных признаках.

Шлем из Киева40. О находке этого шлема имеется множество упоминаний, самое точное из которых – сле-дующее: «В 21 июня 1834 г. при раскрытии земляного вала на Крещатике, по случаю проведения новых улиц в Киеве, найден подполковником бароном Фитингофом железный рыцарский шлем с частью панциря, который и находится в числе разных древних вещей, пожертво-ванных господином Лохвицким в 15-й день июля того же года университету св. Владимира»41 (Рис. 24).

К трехчастной тулье этого шлема прикреплен длин-ный узкий наносник с выкружками для глаз, частично сохранивший серебряную набивку. На макушке имеет-ся небольшой стерженек с обломком колечка. Размер носовой накладки – 16x14 см. Наносник выступает за линию обреза на 7,4 см. Ширина наносника в широкой части 3 см, в узкой – 2,5 см. Высота навершия – 2 см.

2. Шлем, случайно найденный в 1866 году возле села Никольское Орловской губернии42. Об обстоятель-ствах находки никаких конкретных сведений нет. Ту-лья состоит из трех частей и выкована для увеличения прочности продольными желобками. К передней части приклепана накладка с вырезами для глаз и горбатым заостренным наносником. Края накладки (полумаски) и обрез наносника снабжены мелкими дырочками для крепления лицевой части бармицы. По низу корпуса об-наруживаются остатки восьми-девяти петель для тыль-ной части бармицы. Обруч не сохранился. Весь шлем покрыт тонким серебряным позолоченным листом, который во многих местах поврежден и выкрошился. На макушке шлема имеется отверстие для приклепы-вания навершия. Размеры шлема: длина окружности 73 см, размер носовой накладки 14,5х14 см, наносник выступает за линию обреза шлема на 7 см (его ширина в широкой части 4 см) (Рис. 25).

3. Шлем, найденный в 1938 г. в Моску, в районе Тыргу Бужор на юго-востоке Румынии при раскопках кочевнического погребения43. В комплексе также на-

40 Фундуклей И. Обозрение Киева в отношении к древности. С. 91; Пого-дин М.П. Древняя русская история до монгольского ига. Т. III, отд. 1. С. 22. Табл. 38; Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. // Советская археоло-гия. 1958. № 4. С. 68–69.

41 Оглоблин Н.Н. Из бумаг К.А. Лохвицкого // Киевская старина. Вып. XXVI. Июль. Киев, 1889. С. 256.

42 Ленц Э.Э. Предметы вооружения и конскаго убора, найденные близъ села Демьяновки, Мелитопольскаго уезда // Известия Императорской Археоло-гической Комиссии. 1902. Вып. 2. СПб., 1902. С. 91–92. Рис. 14; Кирпични-ков А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. С. 68–69; Золотая Орда. История и куль-тура. СПб., 2005. Кат. 20. С. 195.

43 Spinei V. Moldavia in the 11th–14th Centuries. Bucharest, 1986. P. 241. Fig. 18/11; Spinei V. Moldova in secolele XI–XIV. Chisinau (Kishinev), 1994. P. 460. Fig. 26/11; Spinei V. The Romanians and the Turkic Nomads North of the Danube Delta from the Tenth to the Mid-Thirteenth Century. Leiden–Boston, 2009. Fig. 55/3.

44 Spinei V. Antichitatile nomazilor turanici din Moldova in primul sfert al milieniului al II-lea // Studii si cercetari de istorie veche si arheologie. 1974. T. 25. No. 3. S. 397–400, 405.

45 Постановку и раскрытие проблемы см. в: Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погре-бение золотоордынского воина у с. Таборовка; Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, снаряжение, оружие. С. 42–43; Го-релик М.В. Половецкая знать на золотоордынской военной службе // Роль номадов евразийских степей в развитии мирового военного искусства. Науч-ные чтения памяти Н.Э. Масанова. Алматы, 2010. С. 127–186; Горелик М.В. Монголы и подвластные народы в Золотой Орде (этносоциальная самоиден-тификация и ее внешнее выражение // Золотоордынское наследие. Вып. 2. Материалы Второй международной научной конференции «Политическая и социально-экономическая история Золотой Орды», посвященной памяти М.А. Усманова. Казань, 29–30 марта 2011 г. / Отв. ред. и сост. И.М. Миргале-ев. Казань, 2011. С. 78–80.

46 Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985. С. 32–34.

47 На Западе, преимущественно в Германии и Англии, бармица прикреплялась несколько иным способом. Сначала она крепилась к узкой металлической полоске, снабженной скважинами в тех местах, где находились припаянные к краю шлема перпендикулярно к тулье небольшие петли; полоса надева-лась на петли, и затем уже через петли просовывался прутик или ремешок. См., например, надгробные памятники Альбрехта фон Гогенлоэ (ум. 1319) в монастыре Шенталь; Понтера фон Шварцбурга (ум. 1349) во Франкфурт-ском кафедральном соборе; неизвестного венецианского рыцаря (середина XIV века), сейчас находится в музее Виктории и Альберта, Лондон; дере-вянную статую Святого Георгия, выполненную Жаном де Бирзом, Бургун-дия 1390–1399, в Музее Изящных Искусств, Дижон; надгробие «Черного принца», Эдварда, принца Уэльского (ум. 1376 г.) в Кентерберийском ка-федральном соборе; надгробие Томаса Бошампа, графа Уорвика (ум. 1406 г.) в церкви св. Марии, Уорвик. Сохранилось и несколько реальных шлемов с такой системой крепления бармицы. Несколько бацинетов с таким крепле-нием бармицы сохранилось в музеях, например Inv. T. 4647, Музей доспеха в Лондонском Тауэре.

48 Отрощенко В.В., Рассомакiн Ю.Я. Половецький комплекс Чингульського кургана. С. 27. Рис. 7, 2.

&� ��!�"���#��$����%���� �

ме и размерам он аналогичен вышеописанным образцам, а особенно близок городецкому шлему, хотя их навер-шия разные. На навершии чингульского шлема сохра-нилось металлическое кольцо для привешивания укра-шения в виде кожаных или матерчатых ленточек. Тулья шлема сплошь вызолочена, и только по нижнему ее, не украшенному позолотой, краю, как и у остальных шле-мов данной серии (по линии подвеса кольчужной бар-мицы), пущена орнаментальная полоса в виде плетенки, выполненная насечкой. Высота шлема – 23 см, диаметр обода – 20 см, высота полумаски – 11 см (Рис. 27).

5. Шлем из Краснодарского края. Случайная наход-ка в Прикубанье. На тулье сохранились остатки позоло-ты. Навершие в виде низенького шпенька, раскованного наверху в колечко, в которое должно было вставляться другое, подвижное и большего диаметра, для привязы-вания ленты, свисающей двумя концами. Купол шлема рифленый. У этого экземпляра в конструкции имеются определенные отличия от аналогов. Если снаружи ту-льи шлемов из Никольского и Моску ряд заклепок еле заметен, то здесь на сохранившейся правой стороне при-сутствует накладная вертикальная полоса с выпуклыми кантами и усеянная рядом заклепок. Той же выпуклой линией на налобной части тульи вычеканена заострен-ная арка, внутри которой той же линией прочеканены крутые «брови» – все это рассечено по оси вертикаль-ной линией от макушки до «бровей – носа». Шлем на-ходится в частной коллекции49 (Рис. 28).

6. Фрагменты полумаски и шлема с городища Свис-лочь на окраине одноименной деревни в Осиповичском районе Могилевской области Республики Беларусь50. Раскопки В.И. Кошмана 2006 г. Полумаска была выко-вана из железной пластины толщиной 0,4–0,5 см. Вы-сота – 13,3 см, ширина сохранившейся части – 14, 7 см, а первоначальный ее размер достигал 19,5 см. Полумас-ка имела дужки под глазами, соединявшие наносник с надбровными дужками. Купол шлема представлен шестью сильно разрушенными коррозией фрагмента-ми, но можно утверждать, что поверхность шлема была не рифленой, а гладкой. В отличие от других наголовий описываемого типа, купол и полумаска не имели покры-тия драгоценными металлами, так как следов такового покрытия полумаски спектральный анализ не выявил. Вместе с тем необходимо учитывать то, что фрагмен-ты очень сильно коррозированы и побывали в сильном пожаре. Огонь мог уничтожить драгоценное покрытие, а в дальнейшем коррозия могла разъесть следы его на-несения, в частности плакировочную сетку (Рис. 29).

7. Фрагменты шлема из Изяславля (с. Городище в Шепетовском районе Хмельницкой области, Укра-ина)51. В ходе раскопок М.К. Каргера, проходивших

на памятнике в 1958 и 1960 гг., были обнаружены фраг-менты рифленого купола с пайкой двух элементов бронзой. Другой же кусок – с остатками полумаски – не рифленый, а гладкий (Рис. 30).

8. Шлем из раскопок В.Н. Фоменко 1982 г. на Ниж-нем Днепре, у с. Таборовка Николаевской области, Украина. Впускное погребение № 5 в кургане № 1, из-вестном в народе под названием «Приверха могила». Обнаруженный инвентарь, в том числе скелет полной туши коня и распрямленная витая гривна, свидетельс-твует о том, что покойный был золотоордынским вои-ном половецкого происхождения52. Купол шлема имеет аналогичное с городецким шлемом оформление, выпол-ненное в данном случае гравировкой, которая делит ту-лью на две неравные по высоте части: зубчатой линией показана фальшивая идеальная «структура» шлема – околыш в виде зубчатого венца и купол из четырех сек-торов. На тулье шлема сохранились остатки толстого слоя позолоты, некогда покрывавшей его. Кроме того, присутствует и круговая бармица, подвешенная на пру-те. Общая высота – от борта до верхушки шпиля – 18,5 см, диаметр тульи у борта – 25,5 см. Корпус шлема сварен из трех железных секторов толщиной около 3 мм (Рис. 31).

9. Так называемый «шлем Ярослава Всеволодови-ча», случайно найденный возле с. Лыково у г. Юрьева Польского53. Тулья шлема имеет плохую сохранность, вследствие чего трудно уловить ее первоначальную «геометрию» и судить о том, относится ли он к трехчаст-ным шлемам, так как нигде не упоминается, из скольких частей состоит его купол, а специально этим вопросом никто не занимался. Первоначально шлем был покрыт серебряным листом и украшен позолоченными сереб-ряными чеканными накладками. К макушке прикреп-лено небольшое навершие. На вершине на звездчатых пластинах размещались изображения Спаса, Св. Геор-гия, Василия, Федора. На челе шлема помещена боль-шая накладная пластина с образом архангела Михаила с черневой посвятительной надписью: «Вьликъи архи-стратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору». По нижнему краю проходит орнаментная кайма с изоб-ражениями грифонов, птиц и барсов, разделенных ли-лиями и листьями. На кайме ряд дырочек, пробивших орнамент и корпус. Возможно, они служили для креп-ления подкладки. В дополнение к этому кругом по обо-ду в пяти местах имеются сломанные ушки для приве-шивания бармицы на пруте. К тулье приклепан посе-ребренный наносник, реалистически изображающий горбатый нос. Надбровье наносника позолочено. Сле-ды железной полумаски прослеживаются по обломам нижних выкружек для глаз на обеих сторонах наносни-ка. Общая высота – 21,5 см. Высота навершия – 3,5 см. Пластинка с Михаилом Архангелом – 9х12,5 см. Размер 49 Горелик М.В. Шлемы золотоордынских воинов Северного Кавказа из част-

ных собраний // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8: Золотоордынс-кое время. Донецк, 2010. C. 256, 258. Рис. 3, 1.

50 Плавинский Н.А., Кошман В.И. Предметы вооружения середины ХІІІ в. из раскопок городища Свислочь // Краеугольный камень. Археология, история, искусство, культура России и сопредельных стран. Т. 2 / Ред. Но-сов Е.Н., Белецкий С.В. СПб., 2010. С. 140–152.

51 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защит-ных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источников Е 1–36. Л., 1971. C. 30; Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское ис-кусство, снаряжение, оружие. C. 77.

52 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка. С. 125.

53 Спицын А. Шлемъ великаго князя Ярослава Всеволодовича // Записки Российского Императорского Археологического Общества. Т. XI. Вып. 1–2.; Янин В. Л. О первоначальной принадлежности так называемого шлема Ярос-лава Всеволодовича // Советская археология. 1958. 3 Янин В.Л. Еще раз об атрибуции шлема Ярослава Всеволодовича // Древнерусское искусство: Художественная культура домонгольской Руси. М.: Наука 1972. С. 235—244, ил.; Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. С. 68–69.

���������� ���������������������������������������������������� 63

состоит из куполообразной верхней части и широкого околыша. Кроме того, на шлеме нет скульптурно офор-мленного наносника. Здесь его можно охарактеризовать как упрощенный и редуцированный. Вследствие этого данное боевое наголовье можно считать дериватом мес-тного происхождения, подражанием шлемам рассмат-риваемой группы (Рис. 33).

11. Полумаска из раскопкок Б.А. Рыбакова 1947 г. во Вщиже55 имеет скульптурно оформленный горбатый нос и точно такой же декор, как и на остатках полумасок на «шлеме Ярослава Всеволодовича» и на шлеме из Го-

носовой накладки – 14х10 см. Наносник выступает за нижний обрез на 7 см. Его ширина в широкой части – 3,5 см (Рис. 32).

10. Шлем из грунтового захоронения № 1 Келий-ского могильника в Назрановском районе Республи-ки Ингушетия был обнаружен в ходе раскопок 1987 г., проводившихся под руководством М.Б. Мужухоева54. Шлем имел большие утраты и был собран из отдельных фрагментов. Купол наголовья похож на таковой в эк-земплярах крутобоко-куполовидной серии, однако в це-лом шлем отличается от них по своей конструкции. Он

Рис. 19. Изображения «узлов счастья» на русских домон-гольских вещах XII – начала XIII века: 1–3 – Киев; 4 – Вла-димир; 5 – Шарки; 6 – Анто-ново (по: Древняя Русь, 1997)

1 2

4

6

3

5

54 Виноградов В.Б., Нарожный Е.И. Погребения Келийского могильника (Гор-ная Ингушетия) // Археологические и этнографические исследования Се-верного Кавказа. Краснодар, 1994. С. 68–70, 76. Рис. 2, 1.

55 Рыбаков Б.А. Стольный город Чернигов и удельный Вщиж //По следам древних культур. М., 1953. С. 104; Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. С. 68–69.

&� ��!�"���#��$����%���� �

родца, а именно посеребренную поверхность с наведен-ными золотом «бровями» и «веками». «Брови» сходятся чуть ниже переносицы в клиновидную фигуру. На кон-чике носа помещается золоченая каплевидная фигура, заполняющая поверхность ноздрей. Золочение оконту-рено гравированными линиями. Серебрение и золоче-ние выполнены в технике амальгамирования. Крепле-ние бармицы к полумаске осуществлялось через отверс-тия, расположенные на «отвороте», идущем под глазами и вдоль боков носа. Фрагменты «отворота» сохранились и под носом, где также предположительно присутство-вали отверстия. Непосредственного крепления колец бармицы через отверстия в нижней части полумаски в этом экземпляре предусмотрено не было. Высота – 13 см. Ширина – 15 см (Рис. 34).

12. Фрагменты шлема и полумаски, найденные в 1989 г. при раскопках разрушенного кочевнического захоронения у поселка Семеновод Новоалександровс-кого района Ставропольского края56. Полумаска сохра-нилась в виде множества фрагментов малого размера. Первоначально она крепилась к боевому наголовью с помощью равномерно расположенных заклепок у верх него ее края. Пространство вокруг глазных вырезов вдавлено. Вырезы для глаз вытянуто-овальной формы, заметно сужаются к внешним краям, где проделаны сквозные отверстия, сквозь которые продеты кольца бармицы, фактически обрамляющие «глазницы». Коль-ца бармицы крепились и к наноснику. На внутренней

Рис. 21. Изображения птиц на шлемах: 1–2 – Венгерский национальный музей в Будапеште (по: Горелик, 2003); 3 – Сузунский бор (по: Ozheredov, Hudiakov, 2007); 4–5 – Городец (рисунки и фото А.Е. Негина)

Рис. 22. Графическая реконструкция первоначального облика шлема из Городца (рисунок А.Е. Негина)

56 Нарожный Е.И. Шлем из разрушенного кочевнического захоронения у по-селка Семеновод (Новоалександровский район Ставропольского края).

1

2

4

3

5

���������� ���������������������������������������������������� 65

длинный горбатый нос, объемного наносника и сходя-щихся к нему сверху сомкнутых дуговидных «бровей», либо в виде целой полумаски с отверстиями для глаз, обведенными рельефным кантом, частью которой явля-ются «нос» и «брови». Обычно такие наносники и та-кого же вида полумаски выковывались из одного куска и приклепывались к нижнему краю неглубокого выреза на лицевой части шлема. Во всех разновидностях шле-мы серии имели кольчужную бармицу, закрывающую все лицо за исключением глаз. Шлемы с круговой бар-мицей, изначально чешуйчатой, появились и получили популярность в Согде, Иране и Северной Европе уже примерно в VI–VII веках н.э.58 Тогда же стала известна и кольчужная бармица, защищающая лицо воина так, что оставались открытыми только глаза. Достаточно наглядно подобная защита лица показана на рельефе из Таки-Бустана, изображающем царя Пероза I или Хо-срова II в виде тяжеловооруженного всадника59.

Простые плоские наносники с круто загнутыми бровями, приклепанные к тулье шлема, появляются еще раньше – на рубеже новой эры – в среднеазиатских степях и распространяются оттуда к парфянам и сар-

стороне большинства сохранившихся фрагментов обна-руживаются следы органики (возможно, от подкладки) (Рис. 35).

13. Полумаска из частной коллекции, найденная на территории Донецкой области (Рис. 36).

14. Шлем из частной коллекции, проданный с тор-гов на аукционе Fischer Luzern57. Происхождение этого шлема неизвестно. Он интересен тем, что уже в XIV в. был переделан на европейский манер. При переделке наносник и вся налобная часть были удалены так, что надо лбом образовался прямоугольный вырез с «пере-житочным» мыском в середине. Видимо, позже к налоб-ной части было приклепано крепление для подвижного наносника (Рис. 37).

Как следует из вышеприведенных описаний, шле-мы рассматриваемого типа имеют тулью двух видов. К первой группе относятся шлемы с гладким (Городец, Киев, Чингул (Заможное), Таборовка), а ко второй – с рифленым куполом, имеющим выраженные каннелю-ры, чередующиеся с поднятыми гладкими участками (Никольское, Моску, Краснодарский край, Городище, неизвестного происхождения из частной европейской коллекции). Все они, однако, имеют защиту лица либо в виде скульптурного, реалистично изображающего

Рис. 23. Карта распростра-нения находок «крутобоко-куполовидных» шлемов и скульптурно оформлен-ных наносников: 1 – Городец; 2 – Никольское; 3 – Киев; 4–5 – Городище; 6 – Свислочь; 7 – Моску; 8 – Таборовка; 9 – Заможное (Чингул); 10 – Краснодарский край; 11 – Келийский могильник; 12 – Лыково; 13 – Вщиж; 14 – Семеновод; 15 – Донецкая область (рисунок А.Е. Негина)

58 Беленицкий А.М. Монументальное искусство Пенджикента. М., 1973. Табл. 8, 9, 12; Gamber, 1968. Abb. 57–60.

59 Fukai S., Horiuchi K. Taq-i Bustan, II. Plates // The Tokyo University Iraq-Iran Archaeological Expedition Report. 1972. Vol. 13. Tokyo, 1972. Pls. XXXVII, XXXVIII.

57 Горелик М.В. Монголо-татарские шлемы с маскаронами // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском регионе с древнейших времен до начала XX в. Вып. 1. Владивосток, 2010. С. 36–37. Рис. 5, 4.

66 ��!�"���#��$����%���� �

Древней Руси, а также на сопредельных степных тер-риториях. По иконографическим источникам их ареал можно расширить за счет Хулагуидского Ирана и со-предельных территорий. Однако связывать их генезис со шлемами с полумасками эпохи викингов, как это делает Ю.Ю. Петров, по меньшей мере неразумно, пос-кольку очевидна лакуна в несколько столетий, а также несомненно их конструктивное различие, ведь ранние шлемы имели не реалистично и скульптурно оформлен-ные полумаски, а плоские63.

В последние десятилетия, начиная с выхода в свет ра-бот А.Н. Кирпичникова, посвященных русскому доспеху, в отечественной науке господствует идея, что крутобо-кий шлем с забралом-полумаской и круговой кольчуж-ной бармицей является сугубо местным, древнерусским типом шлема второй половины XII – первой половины XIII в.64 Однако в последнее время появились работы, рассматривающие этот тип боевых наголовий как при-внесенный извне и связывающие это событие с уста-новлением монгольского протектората, когда Русь стала частью Монгольской империи65. На основе набора при-знаков, выделенного М.В. Гореликом по изобразитель-ному материалу, подтвержденному археологическими артефактами, а также по причине неоднократного упоми-нания в русских летописях о бытовании на Руси элемен-тов монгольского доспеха (Ипатьевская летопись под 1246 г., Задонщина) в значительной степени были пере-матам60. Раннесасанидские железные полусферические

каски, состоящие из двух половин, соединенных между собой продольным металлическим гребнем, использо-вавшиеся тяжелой кавалерией (катафрактами), как пра-вило, снабжаются прямым узким наносником. В IV веке н.э. такие боевые наголовья заимствуются римлянами и распространяются по всей территории римских владе-ний от берегов туманного Альбиона до Балкан61. Имен-но они становятся прототипом вендельских шлемов и известнейшего англо-саксонского шлема из Саттон-Ху62. Таким образом, распространившаяся из Сасанид-ского Ирана полумаска – как форма защиты лица – по-является и в раннесредневековой Европе.

Тем не менее все эти модификации наносников и полумасок еще очень отличаются от полумасок «кру-тобоко-куполовидных» шлемов. Сохранившиеся на них полумаски имеют рельефно оформленные надбровные дуги, изогнутый клювовидный нос с рельефными нозд-рями, иногда с отверстиями для дыхания. Присутствие этих полумасок на очень ограниченном круге памятни-ков не позволяет с уверенностью говорить об их генези-се и территории, связанной с их происхождением. Сле-дует лишь отметить, что, судя по находкам, бытовали они довольно непродолжительное время на территории

Рис. 24. Шлем из Киева (фото В.М. Прокопенко)

60 Наносниками снабжены сегментные шлемы, изображенные среди сарматс-кого трофейного оружия на колонне Траяна. Конические сегментные шлемы с наносниками, вероятно парфянского производства, найдены в сарматском захоронении у станицы Тифлисская и среди предметов Истяцкого клада. См.: Описанiе оружiя, найденнаго въ 1901 г. в Кубанской области // Извес-тия Императорской Археологической Комиссии. 1902. Вып. 4. СПб., 1902. С. 120–122. Рис. 1–4.

61 Klumbach H. Spätromische Gardehelme. München, 1973. S. 15–38, 52–89. Taf. 1–9, 19–21; Негин А. Е. Позднеримские шлемы с продольным гребнем // Германия – Сарматия. Вып. II. Курск–Калининград, 2010. C. 347–349.

62 Arwidsson G. Armour of the Vendel Period // Acta Archaeologica. 1939. X. S. 31–59.

63 Петров Ю.Ю. Древнерусские шлемы с полумасками // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Т. II. СПб.–Псков, 1997. С. 139–143.

64 Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. // Советская Археология. 1958. 4. С. 63–65; Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защитных средств IX–XIII вв. С. 29–31.

65 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка. С. 119–132; Горелик М.В. Спорные вопросы истории средневекового оружия Евразии // Военная археология. Оружие и военное дело в истори-ческой и социальной перспективе: Материалы Международной конферен-ции 2–5 сентября 1998 г. СПб., 1998. С. 266–268; Горелик М.В. Армии монго-ло-татар X–XIV веков. Воинское искусство, снаряжение, оружие. С. 25–26.

���������� ���������������������������������������������������� 67

Рис. 25. Шлем из села Никольское (фото А.Е. Негина)

в Новгородской первой летописи, где читается исход-ный текст «Повести о битве на Липице»68, этой детали нет. Поэтому она может быть результатом творчества летописца XV в.69

Так насколько же состоятельна версия, связываю-щая потерю шлема именно с битвой на Липице 1216 г.? Исследователи уже давно заметили следы трех переде-лок шлема. А.Н. Кирпичников указал на то, что перво-начально наголовье могло быть неукрашенным, а укра-шения появились на нем позднее. Очевидно, что дру-гой человек, прикрепивший к тулье шлема серебряные пластины, сделал это без особой сноровки, так как часть заклепок прорезала налобную пластину, повредив бук-вы и орнамент. В дальнейшем на макушку шлема, прямо поверх чеканных изображений, было приклепано шпи-леобразное навершие, а добавленная полумаска грубо перекрыла часть ног начельного архангела. Таким об-разом, переделки шлема могут свидетельствовать о том, что у него сменилось несколько владельцев70.

Кроме того, иную атрибуцию шлема дал В. Янин. Правда, и у него шлем относился к домонгольским древностям71. По мнению М.В. Горелика, шлем был утерян во время вторжения «Неврюевой рати» уже после его последней переделки, когда к нему была добавлена полумаска, изображающая горбатый нос. А полумаски именно такого типа исследователь счи-

смотрены ранее игнорировавшиеся многими историками факты, свидетельствующие о сильнейшем восточном (в том числе монгольском) влиянии на развитие русского оборонительного вооружения. Поэтому публикация бо-гато украшенного серебрением и позолотой крутобокого шлема с полным набором признаков, характерных для центральноазиатских шлемов, происходящего с террито-рии Нижегородского Поволжья, имеет важное значение для изучения данного вида боевых наголовий.

Домонгольское русское происхождение крутобоких золоченых шлемов обычно доказывается датировками двух находок – так называемого «шлема Ярослава Все-володовича» и полумаски из Вщижа. Однако в обоих этих случаях датировка более чем спорна. Особенно это касается находки у с. Лыково. Этот шлем был найден в двадцати верстах от поля битвы при Липице по до-роге во Владимир. Данный факт позволил президенту Академии художеств А.Н. Оленину предположить, что он мог принадлежать князю Ярославу Всеволодови-чу, бросившему его во время бегства66. В пользу этой версии могло бы свидетельствовать крестильное имя Ярослава – Федор, действительно содержащееся в бла-гопожелательной надписи на челе шлема: «Вьликъй ар-хистратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору». И правда, летопись свидетельствует о том, что после битвы при Липице братья Ярослав и Юрий Всеволо-довичи бежали. Но побежали они разными дорогами. Ярослав – в Переяславль, а во Владимир сбежал Юрий. Следовательно, более логично было предположить, что шлем мог бросить по дороге во Владимир Юрий, тем бо-лее что именно о нем летопись говорит как о сбросив-шем всю верхнюю одежду во время бегства67. Впрочем,

66 Оленин А. Н. Опыт об одежде, оружии, нравах, обычаях и степени просве-щения славян от времени Трояна и русских до нашествия татар. СПб., 1832. С. 57 и cл.

67 Полное собрание русских летописей. СПб.–М., 1841. Т. 6. Вып. 1: 271.

68 Кучкин В.А. Летописные рассказы о Липицкой битве // Письменные памят-ники истории Древней Руси. Летописи. Повести. Хождения. Поучения. Жи-тия. Послания: Аннотированный каталог-справочник. СПб., 2003. С. 71–72.

69 Кузнецов А.А. Владимирский князь Георгий Всеволодович в истории Руси первой трети XIII века. Особенности преломления источников в историог-рафии. Н. Новгород, 2006. С. 302–310.

70 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защит-ных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источников Е 1–36. Ле-нинград, 1971. С. 30.

71 Янин В. Л. О первоначальной принадлежности так называемого шлема Ярос-лава Всеволодовича. // Еще раз об атрибуции шлема Ярослава Всеволодо-вича // Древнерусское искусство: Художественная культура домонгольской Руси. М.: Наука, 1972. С. 54–60.

68 ��!�"���#��$����%���� �

тает привнесенными на Русь после монгольского на-шествия72.

В любом случае обстоятельства находки не способс-твуют узкой датировке шлема. К тому же золоченые шлемы могли принадлежать не только князьям, но и бо-ярам, учитывая, что те иногда не уступали по накоплен-ному богатству некоторым удельным князьям. Потому не стоит ограничивать список потенциальных владель-цев шлема, обнаруженного возле села Лыково, узким кругом князей, рассматривая только кандидатуры до-монгольского периода. Шлем мог быть оставлен совер-шенно при других обстоятельствах, поскольку Влади-мирское княжество в XIII–XIV вв. было ареной много-численных столкновений и неоднократно подвергалось разорению. В 1252 г. именно по этим местам прошла т.н. «Неврюева рать»73. В 1281 г. войска хана Туда-Менгу, приглашенные сыном Александра Невского князем Андреем Александровичем Городецким помочь в борь-бе с его братом великим князем Дмитрием Александ-ровичем, вновь опустошили Владимирское княжество и практически оккупировали всю Северо-Восточную Русь до границ Новгородской республики74. В 1293 г. хан Токта в ответ на очередную жалобу Андрея Горо-децкого на Дмитрия Александровича посылает на Русь

Рис. 26. Шлем из Моску (фото В. Спинеи)

Рис. 27. Шлем из Заможного (Чингульского кургана) (фото по: Ori dei cavalieri, 2007)

72 Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, сна-ряжение, оружие. С. 26; Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта взаи-мовлияния монгольского и европейского оружейного дела // Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 3: Половецко-золотоордынское время. С. 237.

73 ПСРЛ 6. Вып.1 // Софийская первая летопись старшего извода. / Подг. текста С.Н. Кистерева и Л.А. Тимошиной, предисл. Б.М. Клосса. М., 2000. С. 327.

74 ПСРЛ. Т. 18 // Симеоновская летопись / Под ред. А. Е. Преснякова. СПб., 1913. С. 78.

���������� ���������������������������������������������������� 69

своего брата Тудана (которого русские летописи име-нуют Дюденем или Деденем). «Дюденева рать» прошла по всей Владимирской Руси, разорив Владимир и еще четырнадцать городов, в том числе Юрьев-Польский, Боголюбов и Переяславль-Залесский75. В 1320 г. кара-тельный отряд, посланный ханом Узбеком, вновь разо-ряет Владимир и его округу76. В 1382 г. здесь похозяйни-чали отряды из войска Тохтамыша77, а в 1408 г. – воины Едигея78. Все эти события позволяют понять, насколько неспокойными были Владимирские земли, при том, что побег разгромленного на реке Липице князя – только один из вероятных эпизодов, с которым можно связать потерю шлема. Потому небезосновательной представ-ляется версия, выдвинутая М.В. Гореликом. Согласно ей, шлем из села Лыково мог принадлежать сыну Ярос-лава – Андрею (младшему брату Александра Невского). Он вполне мог быть спрятан, когда карательные отряды «Неврюевой рати» разгромили дружину князя Андрея в окрестностях Переяславля-Залесского79.

Вторая находка, которую приводят в подтвержде-ние домонгольского происхождения крутобоких шле-мов с полумасками, – полумаска из Вщижа80. В расчи-щенном состоянии на ней виден точно такой же декор, как и на остатках полумасок на «шлеме Ярослава Все-володовича» и на шлеме из Городца, а именно посереб-ренная поверхность с наведенными золотом бровями и веками. Проводивший во Вщиже раскопки Б.А. Рыба-ков связывал находку с богатым домом, разрушенным во время осады Вщижа в середине XII в. Но, учитывая немногочисленные чертежи и сам уровень раскопок, можно предполагать и более позднюю дату утраты по-лумаски – первая половина XIII в. или непосредственно монгольский погром.

Датировка находок других экземпляров, происхо-дящих с территории Древней Руси, как правило, также спорна. Так, о фрагментах боевого наголовья из Изяс-лавля вообще что-либо конкретное сказать трудно. Вы-двинута гипотеза о том, что данный археологический памятник следует отождествлять с одним из погранич-ных центров Болховской земли, при этом шлемы, здесь найденные, могут иметь чуть более позднюю датиров-ку – вплоть до 1257 г., и, вероятно, не относятся к со-бытиям монгольского погрома81. Если принять гипотезу М.В. Горелика, то многочисленные наконечники стрел характерных для монголо-татар типов, обнаруженные при раскопках, причем даже в бревнах заборов, могли принадлежать штурмовавшим город воинам Даниила Галицкого. Летописи сообщают, что он вооружил свою дружину оружием монгольского типа82. Кроме того,

Рис. 28. Шлем из Краснодарского края (рисунок А.Е. Негина по: Горелик, 2010)

75 ПСРЛ. Т. 18. С. 82.76 Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.–Л., 1940. С. 89.77 ПСРЛ. Т. 18. С. 133; ПСРЛ. Т. 15. Рогожский летописец // Тверской сборник.

М., 2000. Стб. 145.78 ПСРЛ. Т. 15. Тверская летопись. Стб. 483.79 Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, сна-

ряжение, оружие. С. 26.80 Стольный город Чернигов и удельный Вщиж // По следам древних культур.

М., 1953. С. 104.81 Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта взаимовлияния монгольско-

го и европейского оружейного дела // Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 3: Половецко-золотоордынское время. С. 237

82 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 814 // Ипатьевская летопись. 2-е изд. / Под ред. А. А. Шах-матова. СПб., 1908.

'� ��!�"���#��$����%���� �

имеющиеся прорисовки остатков шлема, которые мож-но принять за фрагменты двух разных экземпляров, крайне схематичны, а сама находка должным образом не была опубликована и, к сожалению, практически разрушилась из-за небрежного отношения к ней храни-телей83.

По данным А.Н. Кирпичникова, фрагменты при-надлежат двум разным боевым наголовьям, одно из которых было найдено на голове воина в кольчуге, павшего в воротах городка84. На одном из фрагментов рифленого купола (хранится под одним инвентарным номером вместе с обломками кольчуги) хорошо вид-на пайка двух элементов бронзой. Другой же кусок, с полумаской, – не рифленый, а гладкий. Однако бо-лее убедительной выглядит версия, согласно которой все фрагменты принадлежат все же одному наголовью. В этом случае можно допустить, что грани на нем были откованы только на верхней части тульи, так что шлем имел гладкий околыш, при этом на нем отсутствова-ла роскошная дорогая серебряная золоченая обтяжка (она нигде не упоминается). Несмотря на такое пред-положение, на карте находок, представленной в этой статье, фрагменты из Изяславля помечены двумя но-мерами (№ 4–5).

Фрагменты полумаски и обломки тульи шлема, найденные при раскопках на городище Свислочь, так-же трудно привязать к какому-либо одному событию со стопроцентной точностью. Ясно одно – они обнаруже-ны в горелом слое и несут на себе отпечаток событий, случившихся после боя, так как к внутренней стороне полумаски «припекся» фрагмент кальцинированной кости – все, что осталось от сгоревшего хозяина шле-ма85. Эти боевые действия вполне могли носить и меж-доусобный характер, но авторы раскопок связывают находки со штурмом монголами крепости во время ка-рательного похода Бурундая в 1258 г., так как среди об-наруженного оружия имеется и навершие древка значка «бунчука»86.

Учитывая находки из с. Лыково, Изяславля и Вщи-жа, А.Н. Кирпичников причислил «крутобокие» боевые наголовья к кругу русских древностей, обозначив их как шлемы «IV типа». Их появление он связал со вре-менем феодальных междоусобиц XII – начала XIII в.87, а в качестве аргументации этой точки зрения привлек выдержки из Ипатьевской летописи. Первое сооб-щение относится к описанию битвы при Руте 1151 г. и рассказывает, как к Изяславу Мстиславичу, лежаще-му раненым, подошли его же воины и, не узнав его под шлемом, хотели убить. Один из пехотинцев уже ударил

Рис. 29. Фрагмент полумаски из Свислочи (фото Н.А. Плавинского)

Рис. 30. Фрагмент шлема из Городища (Изяславль) и его гипотети-ческая реконструкция по Ю. Петрову (рисунок А.Е. Негина)

83 Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта взаимовлияния монгольско-го и европейского оружейного дела // Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 3: Половецко-золотоордынское время. С. 237

84 Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защит-ных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источников Е 1–36. С. 30.

85 Плавинский Н. А., Кошман В. И. Предметы вооружения середины ХІІІ в. из раскопок городища Свислочь // Краеугольный камень. Археология, ис-тория, искусство, культура России и сопредельных стран. Том 2 / Ред. Носов Е.Н., Белецкий С.В. С. 146.

86 Там же. С. 146, 149.87 Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. // Советская Археология.

1958. 4. С. 63–65; Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защитных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источни-ков Е 1–36. Л., 1971. С. 29–31.

���������� ���������������������������������������������������� '�

мечом по шлему князя, где «написан святой мученик Пантелеймон злат…», «… и тако вшибеся шелом до лба». Изяслав успел снять шлем, и был узнан88. Второе сооб-щение изображает один из драматических моментов похода на половцев северского князя Игоря Святос-лавича. Он пытался остановить отступающих ковуев и, чтобы быть узнанным, «сонма шолом погнаше опять к полку»89. Исходя из этих пространных известий, А.Н. Кирпичников заключил, что упомянутые в лето-писи шлемы обязательно должны были иметь защиту лица в виде круговой кольчужной бармицы. При этом полностью исключалась возможность того, что князья могли пользоваться более надежными для защиты лица шлемами с железными масками-личинами. На основа-нии сообщений о шлеме Изяслава Мстиславича иссле-дователь выделяет еще один признак «крутобоко-купо-ловидного» шлема с круговой бармицей – рыцарскую эмблематику в качестве украшения. Однако чеканные начельные накладки встречаются и на других типах шлемов домонгольского периода – Немия (Винниц-кая область, Украина)90, Квасниковка (Энгельсский район Саратовской области)91, – и это не позволяет с уверенность идентифицировать упомянутые в лето-писи шлемы как «крутобокие» с круговой бармицей. Все остальные признаки «крутобоких» шлемов – будь то прямое или загнутое назад навершие в виде коротко-го стерженька, полумаска с клювовидным наносником

и круговая кольчужная бармица – не находят отраже-ния на иконографических памятниках домонгольской Руси. Как уже отмечалось выше, практически отсутс-твуют такие наголовья и в археологических комплексах домонгольского периода.

Очевидно, что типологизация шлемов – дело до-вольно сложное. Существуют подробно разработанные типологии, более или менее дробные или общие. Все они имеют как достоинства, так и недостатки. С одной стороны, деление на безликие типы под номерами вы-зывает меньше нареканий, нежели чем локально-гео-графическое, зачастую приписывающее ту или иную модификацию конкретной оружейной традиции того или иного народа. Но, с другой стороны, подобная типо-

Рис. 31. Шлем из Таборовки (рисунок М. Кричака в: Горелик, Дорофеев, 1990)

88 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 439.89 Там же. Стб. 642.90 Кирпичников А.Н. Шлем XI века из Юго-Западной Руси // Советская Архео-

логия. 1962. 2. С. 230–234.91 Максимов Е. К. Находка древнерусского шлема в Саратовском Заволжье //

Советская археология. 1960. 4. С. 190–193.

'� ��!�"���#��$����%���� �

логия грешит излишней прямолинейностью, поскольку подразумевает строгую линейность развития и не учи-тывает каких бы то ни было локальных особенностей. Такова и типология шлемов А.Н. Кирпичникова.

Говоря о более дробной и вариативной «локальной» типологии необходимо отметить, что она позволяет более явственно раскрыть характер возможной геогра-фической дифференциации и локальных особенностей модификаций шлемов. Вместе с тем при разработке такой типологии многим авторам трудно удержаться от выделения чистых национальных типов оружия, та-ких как «русский», «монгольский» и т.п. И тут уже, как правило, различные взаимовлияния, неизбежные при кросскультурных взаимодействиях, отходят на второй план, уступая место делению оружия по «национально-му» признаку. Этот подход также кажется упрощенным и не отражающим всей картины взаимного пересечения оружейных традиций и заимствований с позднейшей локальной модификацией. В случае с рассматриваемым типом шлемов это особенно актуально, так как здесь слились воедино наработки сразу нескольких оружей-ных традиций, которые аккумулировались на террито-рии Золотой Орды. Крупное оружейное производство отмечено в Самарканде92 и области Саксин – округе

большого средневекового торгового города, который был расположен в устье Волги93. В Волжской Булгарии существовало и свое оружейное производство94. Мож-но полагать, что массовостью и качеством своей про-дукции славились и аланские кузнецы-оружейники95. Также давнюю традицию имело производство кольчуг в Дагестане, о чем красноречиво свидетельствуют пись-менные источники96. О поставках оружия из Персии монголам упоминает Гильом де Рубрук97. Можно даже предположить, что изначально производственная база вооружения Золотой Орды находилась в захваченных монголами Южном Закавказье и Северном Иране98. Позже ханы нередко получали оружие в качестве подар-ков из Египта99. В Орду также переселяли самых луч-ших ремесленников100. Таким образом, можно говорить о формировании своеобразной золотоордынской тра-диции в изготовлении вооружения, впитавшей в себя самые лучшие и передовые оружейные технологии мно-гих стран и народов.

Несомненно, не следует упрощать, приписывая шлемы рассматриваемого типа к русской или монголь-

Рис. 32. Шлем из села Лыково (фото по: Russian Arms and Armor, 1982)

Рис. 33. Шлем из Келийского могильника, погребение 1 (рисунок А.Е. Негина по: Виноградов, Нарожный, 1994)

93 Коновалова И.Г. Ал-Идриси о странах и народах Восточной Европы: текст, перевод, комментарий. М., 2006. С. 123.

94 Большаков О. Г., Монгайт А. Л. Путешествие Абу-Хамида ал-Гарнати в Вос-точную и Центральную Европу (1131—1153 гг.). М., 1971. С. 33.

95 Алемань А. Аланы в древних и средневековых письменных источниках. М., 2003. С. 219–220, 301–302.

96 Караулов Н.А. Сведения арабских писателей о Кавказе, Армении и Азербай-джане // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Выпуск 32. Тифлис, 1903. С. 53; Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, отно-сящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечение из персидских сочине-ний. М.–Л., 1941. C. 187.

97 Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные страны / Перевод А. И. Малеи-на; Отдел рукописей, редких и старопечатных книг. М, 1957. Гл. 50.

98 Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, сна-ряжение, оружие. С. 25.

99 Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. СПб., 1884. С. 60–61, 67–68, 100, 152, 324–325.

100 Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. VII. 4.

92 Массон М.Е. Из истории горной промышленности Таджикистана. Былая раз-работка полезных ископаемых. Таджикско-Памирская экспедиция 1933 г. Л., 1934. С. 53.

���������� ���������������������������������������������������� 73

ской оружейной традиции, так как они несут на себе отпечаток сразу нескольких традиций. Горбатый, скульптурно выполненный нос видоизменялся – от довольно реалистичного до упрощенного и неуклюже изготовленного – в зависимости от места изготовле-ния шлема, что прекрасно демонстрирует шлем из по-гребения № 1 Келийского могильника101, являющийся подражанием или локальным вариантом этой серии шлемов.

Кроме того, следует отметить, что трехчастные шлемы с яйцевидной тульей, чуть приостренной к ма-кушке формы (IV типа по А.Н. Кирпичникову), очень похожи на составляющие большую группу четырех-частные боевые наголовья, распространенные на тер-ритории золотоордынского улуса Дешт-и Кыпчак, и особенно в Прикубанье во второй половине XIII – начале XV в. Эти шлемы по форме практически иден-тичны трехчаст ным, но состояли из четырех сегментов и, как правило, не снабжались полумасками или нано-сниками. Правда, иногда на таких шлемах имелись надглазные выкружки, которые могли быть вполне самостоятельным элементом купола шлема, но мог-ли предназначаться и для приклепывания назальной пластины (Кривуша-4, Пролетарский)102. Околыш у четырехчастных черкесских шлемов также отсутство-вал. Навершия встречались редко. Не было и отверс-тий или петелек вдоль нижнего края шлема, а это сви-детельствует о том, что они имели приклеенную под-кладку и надевались поверх кольчужного капюшона103 (Рис. 38).

Если на территории Древней Руси «крутобоко-ку-половидные» шлемы обнаруживаются хотя бы в сло-ях, связанных с монгольским погромом, то совершен-но иная ситуация сложилась на Ближнем Востоке, и в частности в Хулагуидском Иране. Там довольно зна-чительна иконографическая база, но отсутствуют ре-альные находки шлемов этого типа. Их бытование не-сомненно, поскольку такой вид боевого наголовья, как шлем с круговой кольчужной (изначально чешуйчатой) бармицей, прослеживается на Востоке в Сасанидском Иране приблизительно с VI в.104 Возможно, некоторые наголовья из Вальсъердских захоронений (Швеция) из-готовлены в итоге под влиянием сасанидских образцов, которые в свое время значительно повлияли на поздне-

Рис. 34. Полумаска из Вщижа (рисунок А.Е. Негина)

Рис. 35. Наносник из погребения у поселка Семеновод (рисунок А.Е. Негина по: Нарожный, 2010)

Рис. 36. Полумаска из Донецкой области. Частная коллекция

101 Виноградов В.Б., Нарожный Е.И. Погребения Келийского могильника (Горная Ингушетия) // Археологические и этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар, 1994. С. 68–70, 76. Рис. 2, 1.

102 Блохин В.Г., Дьяченко А.Н., Сорокин А.С. Средневековые рыцари Кубани // Материалы и исследования по археологии Кубани. Вып. 3. Краснодар, 2003. С. 184–208. С. 189, рис. 7,3; Зеленский Ю.В. Позднекочевническое погре-бение со шлемом из степного Прикубанья //Историко-археологический альманах. М.–Армавир, 1997. № 3. С. 89–91.

103 Зеленский Ю.В. Позднекочевническое погребение со шлемом из степного Прикубанья //Историко–археологический альманах. М.–Армавир, 1997. № 3. 89–91; Горелик М.В. Черкесские воины Золотой Орды (по археологи-ческим данным) // Вестник института гуманитарных исследований прави-тельства КБР и КБНЦ РАН. Вып. 15. Нальчик, 2008. С. 170, рис. 12, 1–4; Го-релик М.В. Шлемы золотоордынских воинов Северного Кавказа из частных собраний // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8: Золотоордынское время. Донецк, 2010. С. 263, рис. 7; Блохин В.Г., Дьяченко А.Н., Сорокин А.С. Средневековые рыцари Кубани // Материалы и исследования по археоло-гии Кубани. Вып. 3. Краснодар, 2003. С. 184–208. С. 189, рис. 7,3.

104 Беленицкий А.М. Монументальное искусство Пенджикента. М., 1973. Табл. 8, 9, 12; Gamber O. Kataphrakten, Clibanarier und Normannenreiter // Jahrbuch der Kunsthistorischen Sammlungen in Wien, 1968. Bd. 64. S. 7–44. Abb. 57–60.

'� ��!�"���#��$����%���� �

римские шлемы105, а те, в свою очередь, – на создание образцов, происходящих из раскопок в Швеции106. Од-нако в Западной Европе такая форма защиты лица, как круговая кольчужная бармица, прикрепленная тыльной своей частью к тулье шлема, а лицевой – к полумаске, не получила широкого распространения. Крутобоко-купо-лообразный шлем с кольчужной бармицей, закрываю-щей лицо, можно видеть на миниатюре середины XIII в. из сельджукского манускрипта поэмы «Варка и Гуль-шах», а в последней четверти XIII – начале XIV в. – и в других иракских и иранских источниках (тебризские и ширазские миниатюры рукописи «Шах-наме»). На-иболее репрезентативные изображения таких шлемов присутствуют на миниатюрах датируемого 1330-ми гг. так называемого «демоттовского» списка «Шах-наме» («Большой монгольской», как ее теперь называют ис-торики исламского искусства)107. Их появление на стра-ницах ближневосточных манускриптов, несомненно, связано с монгольским завоеванием Багдада, разгромом Аббасидского халифата и образованием улуса Хулагу-идских иль-ханов. После разгрома Хорезма и захвата севера Ирана иранские мастера-оружейники, славив-шиеся своим искусством, были согнаны в качестве ра-бов в карханэ – работные дома – и привлечены к изго-товлению доспехов для войска Хулагуидов108. Местные мастера под присмотром своих монгольских коллег про-

изводили монгольского образца вещи, иногда привнося в них элементы местного декора. Основываясь на том, что шлем из Городца, вероятно, содержал арабографич-ную надпись, М.В. Горелик попытался даже локализо-вать место его производства, выдвинув предположение, согласно которому шлем мог быть изготовлен в мастер-ских, организованных монгольским наместником север-ного Ирана Аргуном-акой в Азербайджане109.

В пользу широкого распространения подобных шлемов на Востоке могут свидетельствовать некото-рые их детали, «перекочевавшие» на более поздние, так называемые «тюрбанные» шлемы: рифленый купол, навершие с «яблоком» (в качестве некоего прототипа «яблока» можно трактовать круглое расширение в сред-ней части наверший шлемов из Городца, Моску и Чин-гула), быстро исчезнувшая полумаска и горбатый нос, который был заменен на подвижный наносник. Отсутс-твие же реальных находок «крутобоко-куполовидных» шлемов на данной территории следует связывать с осо-бенностью погребального обряда мусульман (запрещав-шего помещать в могилу какие-либо предметы), а также с отсутствием таких масштабных и катастрофических нашествий и разорений, которые постигли в XIII в. русские княжества и благодаря которым в опустевших на время русских городах образовались слои, содержав-шие утерянные артефакты (Рис. 39).

К сожалению, приведенных выше данных недоста-точно для того, чтобы в деталях проследить генезис «кру-тобоких» шлемов. Однако из всего сказанного можно сделать вывод о практически полном отсутствии обосно-ванных доказательств теории о русском происхождении куполовидных шлемов, поскольку экземпляры, найден-ные на территории древнерусских городов, происходят, как правило, из горелого слоя, связанного с монгольским разорением. Конечно, в противовес этому выводу можно сослаться на упоминание о «добром хауберке» (кольчуге), сделанном на Руси, которое мы находим во французской героической поэме «Рено де Монтобан»110, а также на пять раскопанных ремесленных мастерских, производивших оружие (в Новгороде, Воине, Гомеле, Полоцке, Можай-ске). Однако эти данные об оружейном производстве на Руси никак не свидетельствуют о русском влиянии на оружейные традиции кочевников Золотой Орды.

С другой стороны, находки и многочисленные изоб-ражения говорят о широком распространении данного типа шлемов на всей территории татаро-монгольского государства: от Руси до Закавказья и Ближнего Востока. На каждой из этих территорий могли находиться свои центры производства крутобоких шлемов, изготовляв-шихся по одному образцу, лишь с незначительными из-менениями вносившимися местными мастерами. Быто-вали шлемы этого типа на протяжении XIII и в первой половине XIV в., что подтверждается и вещественными находками с широкой датой – XIII в., и изображениями (опять же «демоттовского» списка «Шах-наме» – пер-вая половина XIV в.). Причем шлем из Городца, по всей

Рис. 37. Шлем из частной коллекции, проданный с торгов на аукцио-не Fischer Luzern (рисунок А.Е. Негина)

105 Негин А. Е. Позднеримские шлемы с продольным гребнем // Германия – Сарматия. Вып. II. Курск–Калининград, 2010.

106 Arwidsson G. Armour of the Vendel Period // Acta Archaeologica. 1939. X. S. 31–59.

107 Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоордынского воина у с. Табо-ровка. С. 119–132; Горелик М.В. Спорные вопросы истории средневекового оружия Евразии // Военная археология. Оружие и военное дело в исто-рической и социальной перспективе. Материалы Международной конфе-ренции 2–5 сентября 1998 г. СПб., 1998. С. 266–268; Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, снаряжение, оружие. С. 77, 12–14.

108 Горелик М.В. Ранний монгольский доспех // Археология, этнография и ант-ропология Монголии. Новосибирск. 1987. С. 201.

109 Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, сна-ряжение, оружие. С. 25.

110 Дробинский А. И. Русь и Восточная Европа во французском средневековом эпосе // Исторические записки. М., 1948. С. 109.

���������� ���������������������������������������������������� 75

жейного искусства. Более ни один из вышеописанных шлемов не несет на себе такого богатого орнаментально-го декора, сочетающего сразу несколько сюжетов, имею-щих характер апотропея. Вместе с тем этот уникальный образец окружает ореол таинственности, ведь многим хочется знать, кому мог принадлежать этот богато ук-рашенный шлем. Такие дорогие вещи не принадлежали рядовым воинам и просто так не терялись.

Об обстоятельствах утраты шлема можно предпо-ложить следующее. Согласно народному преданию, именно неподалеку от места находки шлема враги прорвали оборону города. Еще И. Кирьянов выдвинул версию, что народная легенда, рассказывающая о про-рыве линии городских укреплений в районе современ-ной ул. Загородной, путает осаду 1238 г. с событиями

видимости, также следует датировать началом XIV в., а его утрату можно предположительно связать с собы-тиями 1408 г., когда такие шлемы уже давно вышли из моды и являлись довольно архаичным элементом воинского снаряжения. Очевидно, что боевое исполь-зование городецкого шлема во время нашествия Едигея маловероятно; скорее всего, он просто где-то хранился, передаваясь по наследству, ведь на Руси мода на «кру-тобокие» шлемы распространилась так же широко, как и на других территориях Монгольской империи, о чем свидетельствует стремление к переделке по новой моде даже старого шлема, что видно на примере так называе-мого «шлема Ярослава Всеволодовича».

В рамках рассмотренной серии шлемов находка в Городце являет собой исключительный образчик ору-

Рис. 38. Миниатюра «Фарамарз преследует шаха Кабула» из «демоттовского» списка «Шах-наме», 1330-е гг.

76 ��!�"���#��$����%���� �

Рис. 39. Всадник западных улусов Золотой Орды (рисунок А.Е. Негина)

���������� ���������������������������������������������������� 77

мог захватить его (шлем) в 1262 г. в числе трофеев при разгроме на Кавказе войск Хулагу – основателя динас-тии и государства Хулагуидов в Иране. Однако в от-сутствие доказательной базы данная гипотеза имела бы больше вопросов, чем ответов, и выглядела бы вследс-твие этого необоснованной.

Вряд ли более доказательными будут и попытки отождествить шлем с каким-нибудь другим князем – Андреем Городецким (1255–1304), Борисом Констан-тиновичем (умер в 1393 г.) или его племянником Ва-силием Дмитриевичем Кирдяпой (скончался в 1403 г.), хоть два последних и чеканили в Городце монеты, на ко-торых можно увидеть «плетенку», очень похожую на ту, что присутствует в декоре шлема.

Андрей Александрович умер и похоронен в Город-це. Есть указания на то, что местом его упокоения был древний храм Михаила Архангела115. В связи с этим на итоговом заседании лектория «История Городца: между фактом и вымыслом», проходившем в Городец-ком краеведческом музее в 2011 году, местные краеведы выдвинули в числе других гипотезу о том, что, возмож-но, в той старой церкви хранились и княжеские доспе-хи Андрея Александровича, а потом при определенных обстоятельствах (например, разрушении храма при оползне) княжеский шлем был кем-то изъят и спрятан в земле116.

Помещение оружия в церковь в качестве реликвий, действительно, имело место в русской православной традиции, и характерно исключительно для княжеских погребений в храмах-усыпальницах117.

Что касается предположения о хранении княжес-кого шлема Андрея Александровича в храме Михаила Архангела в Городце, то оно безосновательно уже в силу того, что нет никаких данных о причислении князя к лику святых. Следовательно, в данном случае речь, скорее всего, не может идти о почитании шлема в качес-тве святыни. В то же время сложно аргументированно объяснить, в силу каких причин шлем мог просто хра-ниться в «сокровищнице» храма. При этом совершенно надуманным и бездоказательным выглядит предполо-жение об изъятии шлема с места погребения и укрыва-нии в земле, причем как раз в месте прорыва штурмую-щими городских укреплений, где происходила кровавая схватка (!).

Из всего сказанного следует, что без дальнейшего исследования декора шлема (посредством рентгено-графии и возможной дорасчистки) строить какие-либо версии о его владельце нецелесообразно. Бездоказа-тельное приписывание находки какому-либо из извес-тных исторических персон приведет лишь к сложению новых мифов.

Подводя итог, следует отметить, что шлем, найден-ный в Городце, несомненно, является уникальным об-

1408 г.111 Остроконечная форма вершины вала в этом месте и отсутствие на ней широкой площадки для го-родни позволяют утверждать, что в качестве крепост-ной стены здесь использовался обычный частокол, тем более что его обуглившиеся остатки были найдены при обследовании 1955 г. у выхода вала к Волге112. Скорее всего, на данном участке отсутствовали и башни либо они имели малые размеры, так как линия вала на их предполагаемых местах прерывается незначительно. Соседние же участки вала резко отличаются и разме-рами, и устройством – на этих участках стены и башни были очень мощными. Строительство более внуши-тельных, чем первоначальные, стен русские летописи относят к 1391 г.113 Таким образом, использование про-тивником для штурма стыкового участка, на котором укрепленная стена переходила в частокольную, позво-ляет говорить об осаде 1408 г., и, надо полагать, в этом случае предание указывает место прорыва достаточно точно. Именно здесь легче всего было штурмовать ук-репления. Проездная башня на месте расширенного в середине XX в. въезда в город со стороны Нижней Слободы и деревни Обросихи, где теперь пролегает ас-фальтированная дорога на ул. Маслова, видимо, также была небольшого размера. Предположительно, именно через нее нападавшие прорвались на территорию поса-да (Рис. 40). По словам местных жителей, в период ак-тивного хозяйственного освоения участка земли, на ко-тором был обнаружен шлем, там находили множество наконечников стрел и копий, что может служить дока-зательством развернувшейся здесь когда-то кровавой схватки.

Это дает основание думать, что доспех был не уте-рян в ходе схватки, а спрятан преднамеренно, о чем свидетельствует и то, что под шлемом находилась свернутая кольчуга, а около доспеха отсутствовал костяк. Хотя наиболее вероятно, что шлем находился в какой-то сгоревшей постройке, поэтому он не был найден сразу после боя. Как бы то ни было, с точнос-тью описать обстоятельства утраты шлема не пред-ставляется возможным.

В настоящее время, когда стало модным приписы-вать какие-либо древние вещи реальным историческим лицам, в условиях усиливающегося влияния Русской православной церкви, вполне соблазнительно было бы связать шлем из Городца с каким-нибудь героем рус-ской истории, желательно канонизированным. Вроде бы есть и повод – смерть в Городце Александра Ярос-лавича, возвращавшегося из поездки в Орду. Этот факт подталкивает особо смелые умы к тому, чтобы отождес-твить найденный шлем с именем Александра Невско-го114. Но тогда возникает вопрос, почему и кому шлем князя был оставлен? Конечно, в этом случае довольно заманчиво было бы объявить шлем подарком князю от владыки Золотой Орды Берке, который, в свою очередь,

111 Кирьянов И.А. Старинные крепости нижегородского Поволжья. Горький, 1961. С. 52.

112 Там же. С. 49.113 ПСРЛ. Т. 11 //Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Нико-

новскою летописью / Под ред. С. Ф. Платонова. СПб., 1897. С. 125.114 Кириллов Ю. Шлем Александра Невского?// Вокруг света. 1996. № 11.

С. 29–31.

115 ПСРЛ. Т. 10 // Летописный сборник, именуемый Патриаршею или Нико-новскою летописью / Под ред. А.Ф. Бычкова. СПб.,1885. С. 175; ПСРЛ. Т. 18. С. 86; ПСРЛ. Т. 27 // Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV века. М.–Л., 1962. С. 236.

116 Дмитриевская Н. Об итоговом занятии городецкого лектория: http://www.opentextnn.ru/history/archaeology/?id=4232&txt=1(доступ 15.07. 2012)

117 Панова Т.Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI–XVI веков. М., 2004. С. 162–163.

78 ��!�"���#��$����%���� �

разцом доспеха XIII–XIV вв. Он наглядно демонстри-рует то взаимодействие оружейных традиций разных народов, которое имело место в пределах Золотой Орды и на соседних территориях, где, в свою очередь, также можно выделить некие сложившиеся своеобразные чер-ты местных оружейных традиций. С возникновением такого мощного государства, как Золотая Орда, обяза-тельно должны были усилиться кросскультурные связи Руси и Востока, став еще более разнообразными, чем прежде. Впитавшая в себя многие элементы защитного вооружения завоеванных восточных народов паноплия монгольских войск оказала заметное влияние на рус-ское оружие, начиная со второй половины XIII в. Имен-но с этого момента намечается все более явное доми-нирование восточных тенденций в русском оружейном искусстве, отказавшемся от западноевропейского пути развития в пользу азиатского.

Городецкий шлем – яркий тому пример. Это синтез разных оружейных традиций: русской, ближневосточ-ной и центральноазиатской. Вопрос об этнической при-надлежности рассматриваемой серии шлемов ставить преждевременно, ведь имеющийся на сегодня материал свидетельствует, скорее, о некоей общей для Золотой Орды и Руси оружейной традиции. По-видимому, среди представителей высшей русской знати было престижно иметь изделия ордынских мастеров-оружейников, о чем свидетельствуют упоминания об импортных золоченых «шеломах черкесских» на головах русской знати в «За-донщине» или о татарском доспехе, в который одета дружина Даниила Галицкого. Во многом в решении

проблемы о происхождении описанной серии шлемов помогло бы более детальное исследование шлема из Го-родца, которое по ряду финансовых и иных причин пока провести не удалось. Думается, это дело будущего. И пусть пока нет ответов на главные вопросы, связан-ные со шлемом, – где он изготовлен и кто был его владе-лец, – можно надеяться, что дальнейшее исследование находки позволит дать ответы и на них.

Литература

Алемань А. Аланы в древних и средневековых пись-менных источниках. М., 2003.

Артемьев А. Р. О мечах-реликвиях, ошибочно при-писываемых псковским князьям Всеволоду-Гавриилу и Довмонту-Тимофею // Российская археология. 1992. № 2. С. 66–74.

Беленицкий А.М. Монументальное искусство Пенд-жикента. М., 1973.

Бетгер Е. К. Извлечение из книги «Пути и страны» Абу-л-Касыма Ибн-Хаукаля // Труды Среднеазиатско-го государственного университета им. В.И. Ленина. Ар-хеология Средней Азии. Вып. IV. Ташкент, 1957.

Блохин В.Г., Дьяченко А.Н., Сорокин А.С. Средневе-ковые рыцари Кубани // Материалы и исследования по археологии Кубани. Вып. 3. Краснодар, 2003. С. 184–208.

Большаков О.Г., Монгайт А.Л. Путешествие Абу-Ха-мида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131–1153 гг.). М., 1971.

Рис. 40. Гипотетическая реконструкция взятия Городца войсками Едигея в 1408 году и место находки шлема на месте боя (рисунок А.Е. Негина)

���������� ���������������������������������������������������� 79

Горелик М.В. Шлемы и фальшьоны: два аспекта вза-имовлияния монгольского и европейского оружейного дела // Степи Евразии в эпоху средневековья. Т. 3: Поло-вецко-золотоордынское время. Донецк, 2003. С. 231–244.

Горелик М.В. Черкесские воины Золотой Орды (по археологическим данным) // Вестник института гу-манитарных исследований правительства КБР и КБНЦ РАН. Вып. 15. Нальчик, 2008. С. 158–189.

Горелик М.В. Монголо-татарские шлемы с маскаро-нами // Военное дело в Азиатско-Тихоокеанском реги-оне с древнейших времен до начала XX в. Вып. 1. Влади-восток, 2010. С. 28–43.

Горелик М.В. Шлемы золотоордынских воинов Се-верного Кавказа из частных собраний // Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8: Золотоордынское время. Донецк, 2010. С. 253–269.

Грибов Н.Н. Древнерусский Городец-на-Волге в контексте археологических исследований // Ниже-городские исследования по археологии и краеведению. Вып. 11. Н. Новгород, 2008. С. 26–54.

Гусева T.B. Итоги и перспективы археологического изучения Городца на Волге // Городецкие чтения. Ма-териалы научной конференции. Городец, 1992. С. 37–38.

Денике Б. Живопись Ирана. М., 1938.Дмитриевская Н. Об итоговом занятии городец-

кого лектория: http://www.opentextnn.ru/history/archaeology/?id=4232&txt=1 (доступ 15.07. 2012)

Дробинский А. И. Русь и Восточная Европа во фран-цузском средневековом эпосе // Исторические записки. М., 1948. 26. С. 95–127.

Егоров В.Л. Историческая география Золотой Орды в XIII–XIV вв. М., 1985.

Егорькова И.А. Александр Невский и Городецкий Федоровский монастырь: миф и реальность // Повол-жье в средние века: Тезисы докладов Всероссийской научной конференции, посвященной 70-летию со дня рождения Германа Алексеевича Федорова-Давыдова (1931–2000). Н. Новгород, 2001. С. 160–161.

Записка для обозр�нія русских древностей. СПб., 1851.

Зеленский Ю.В. Позднекочевническое погребение со шлемом из степного Прикубанья // Историко-ар-хеологический альманах. М.–Армавир, 1997. № 3. С. 89–91.

Зыков А.П., Манькова И.Л. «Шлем Идигея» – релик-вия Далматовского Успенского монастыря (к вопросу о формировании культа праведного Далмата) // Исто-рия церкви: изучение и преподавание: Материалы науч-ной конференции, посвященной 2000-летию христианс-тва. 22–25 ноября 1999. Екатеринбург, 1999. С. 110–116.

Зыков А.П., Манькова И.Л. Рейтарский шлем XVII века из Далматовского Успенского монастыря: к событиям 1662–1667 гг. в Южном // Новгородская Русь: историческое пространство и культурное насле-дие (Проблемы истории России. Вып. 3). Екатеринбург, 2000. С. 315–332.

Караулов Н.А. Сведения арабских писателей о Кав-казе, Армении и Азербайджане // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 32. Тифлис, 1903.

Бранденбург Н.Е. Какому племени могут быть при-писаны те из языческих могил Киевской губ., в которых вместе с покойником погребены остовы убитых лоша-дей // Труды X Археологического Съезда в Риге, 1896 г. Т. I. М., 1899. C. 1–13.

Виноградов В.Б., Нарожный Е.И. Погребения Ке-лийского могильника (Горная Ингушетия) // Археоло-гические и этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар, 1994. С. 68–78.

Георгиевский В. Город Владимир и его достопамят-ности. Владимир, 1896.

Горелик М.В., Дорофеев В.В. Погребение золотоор-дынского воина у с. Таборовка // Проблемы военной истории народов Востока: Бюллетень Комиссии по во-енной истории народов Востока. Л., 1990. С. 119–132.

Горелик М.В. Средневековый монгольский доспех // Олон улсын монголч эрдэмтий III их хурал. Уланба-атар, 1979. С. 90–101.

Горелик М.В. Ранний монгольский доспех // Архео-логия, этнография и антропология Монголии. Новоси-бирск, 1987. С. 172–198.

Горелик М.В. Куликовская битва 1380: Русский и зо-лотоордынский воины // Цейхгауз. 1991. С. 2–7. С. 6.

Горелик М.В. Спорные вопросы истории средневеко-вого оружия Евразии // Военная археология. Оружие и военное дело в исторической и социальной перспекти-ве. Материалы Международной конференции 2–5 сен-тября 1998 г. СПб., 1998. С. 266–268.

Горелик М.В. Армии монголо-татар X–XIV веков. Воинское искусство, снаряжение, оружие. М., 2002.

(� ��!�"���#��$����%���� �

Кириллов Ю. Шлем Александра Невского? // Во-круг света. 1996. 11. С. 29–31.

Кирпичников А.Н. Русские шлемы X–XIII вв. // Со-ветская археология. 1958. 4. С. 47–69.

Кирпичников А.Н. Шлем XI века из Юго-Западной Руси // Советская археология. 1962. 2. С. 230–234.

Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып. 3: Доспех, комплекс защитных средств IX–XIII вв. // Свод археологических источников Е 1–36. Ленинград, 1971.

Кирпичников А.Н. Раннесредневековые золоченые шлемы: новые находки и наблюдения. СПб., 2009.

Кирьянов И.А. Старинные крепости нижегородского Поволжья. Горький, 1961.

Кирьянов И.А. Отчет о раскопках в Городце в 1954 г. Р–1. № 932.

Коновалова И.Г. Ал-Идриси о странах и народах Вос-точной Европы: текст, перевод, комментарий. М., 2006.

Копия выписи из списка писцовой книги на по-ловину Городецкой волости Балахнинского уезда 7131 года // ЦАНО. Ф. 2013. Оп. 602а. Д. 6.

Кривощеков А. Далматовский монастырь как оплот русского владычества и православия в Исетском крае и его достопримечательности // Вестник Оренбургско-го учебного округа. 1914. № 6–7. С. 263–268.

Кузнецов А.А. Владимирский князь Георгий Всево-лодович в истории Руси первой трети XIII века. Осо-бенности преломления источников в историографии. Н. Новгород, 2006.

Кучкин В.А. Летописные рассказы о Липицкой бит-ве // Письменные памятники истории Древней Руси. Летописи. Повести. Хождения. Поучения. Жития. Пос-лания: Аннотированный каталог-справочник. СПб., 2003. С. 70–73.

Ленц Э. Описанiе оружiя, найденнаго въ 1901 г. в Ку-банской области // Известия Императорской Археоло-гической Комиссии. 1902. Вып. 4. СПб., 1902. С. 120–131.

Ленц Э.Э. Предметы вооружения и конскаго убора, найденные близъ села Демьяновки, Мелитопольскаго уезда // Известия Императорской Археологической Комиссии. 1902. Вып. 2. СПб., 1902. С. 81–94.

Любомудров В.Н. Гробница великого князя Рязанс-кого Олега Ивановича и супруги его великой княгини Евфросиньи. СПб., 1859.

Максимов Е. К. Находка древнерусского шлема в Са-ратовском Заволжье // Советская археология. 1960. 4. C. 190–193.

Массон М.Е. Из истории горной промышленности Таджикистана. Былая разработка полезных ископае-мых. Таджикско-Памирская экспедиция 1933 г. Л., 1934.

Народные сказания: Сборник / Сост. Н.В. Морохин. Н. Новгород, 2010. С. 287.

Нарожный Е.И. О некоторых типах средневековых шлемов с территории Северного Кавказа // Военная ар-хеология. Вып. 1. М., 2008. С. 42–54.

Нарожный Е.И. Шлем из разрушенного кочевничес-кого захоронения у поселка Семеновод (Новоалександ-ровский район Ставропольского края) // Батыр. 2010. № 1. С. 101–104.

Насонов А. Н. Монголы и Русь. М.–Л., 1940.

Негин А.Е. Шлем из Городца: тайны, факты, гипоте-зы. Саров, 2001.

Негин А. Е. Позднеримские шлемы с продольным гребнем // Германия – Сарматия. Вып. II. Курск–Кали-нинград, 2010. С. 343–357.

Оглоблин Н. Н. Из бумаг К.А. Лохвицкого // Киевс-кая старина. 1889. Вып. XXVI. Июль. Киев, 1889.

Оленин А.Н. Опыт об одежде, оружии, нравах, обы-чаях и степени просвещения славян от времени Трояна и русских до нашествия татар. СПб., 1832.

Отрощенко В.В., Рассомакiн Ю.Я. Половецький ком-плекс Чингульського кургана // Археологiя. 1986. 53. Киев, 1986. С. 14–36.

Панова Т.Д. Царство смерти. Погребальный обряд средневековой Руси XI–XVI веков. М., 2004.

Петров Ю.Ю. Древнерусские шлемы с полумаска-ми // Памятники старины. Концепции. Открытия. Вер-сии. Т. II. СПб.–Псков, 1997. С. 139–143.

Плавинский Н.А., Кошман В.И. Предметы вооруже-ния середины ХІІІ в. из раскопок городища Свислочь // Краеугольный камень. Археология, история, искусство, культура России и сопредельных стран. Том 2 / Ред. Носов Е.Н., Белецкий С.В. СПб., 2010. С. 140–152.

Путешествия в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. М., 1957. VII. 4

Погодин М.П. Древняя русская история до монголь-ского ига. Т. III, отд. 1. М., 1871.

Полубояринова М. Д. Русские люди в Золотой Орде. М., 1987.

Полное собрание русских летописей. СПб.–М., 1841.Рашид-ад Дин. Сборник летописей. Т. III / Пер.

А.Н. Арендса. М.–Л., 1946.Гильом де Рубрук. Путешествие в восточные стра-

ны / Перевод А.И. Малеина; Отдел рукописей, редких и старопечатных книг. М., 1957.

Рыбаков Б. А. Прикладное искусство и скульпту-ра // История культуры Древней Руси. М.–Л., 1951. Т. 2: Домонгольский период. Общественный строй и ду-ховная культура. С. 396–465.

Рыбаков Б.А. Стольный город Чернигов и удель-ный Вщиж //По следам древних культур. М., 1953. C. 98–120.

Спицын А. Шлемъ великаго князя Ярослава Всево-лодовича // Записки Российского Императорского Ар-хеологического Общества. Т. XI. Вып. 1–2. СПб., 1899. С. 388–390.

Степанов О.В. Реставрация археологических пред-метов из краеведческого музея города Городца. Суздаль, 1993.

Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. I. СПб., 1884.

Тизенгаузен В.Г. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Т. II. Извлечение из персидс-ких сочинений. М.–Л., 1941.

Труды и летописи Общества истории и древностей российских. М., 1827. Ч. 3. Кн. 2.

Фундуклей И. Обозрение Киева в отношении к древ-ности. Киев, 1847.

Храпачевский Р.П. Золотая Орда в источниках. Т. III. М., 2009.

���������� ���������������������������������������������������� (�

Klumbach H. Spätromische Gardehelme. München, 1973.Öney G. Anadolu Selçuk Sanâtinda Kartal. Çift Ba����

Kartal ve Avc� Ku�lar // Turk Tarih Kurumu Malazgirt Anma Yilli�i. Ankara, 1972. P. 139–172.

Ori dei cavalieri delle steppe. Collezioni dai musei dell’Ucraina. Catalogo della mostra (Trento, 1 giugno-4 novembre 2007).

Ozheredov Y.I., Hudiakov Y.S. The Suzun helmet //Archaeology, Ethnology and Anthropology of Eurasia. 2007. Vol. 29. No. 1. P. 93–99.

Spinei V. Antichitatile nomazilor turanici din Moldova in primul sfert al milieniului al II-lea // Studii si cercetari de istorie veche si arheologie. 1974. T. 25. No. 3. S. 389–415.

Spinei V. Moldova în secolele XI-XIV. Bucure�ti,. 1982.Spinei V. Moldavia in the 11th–14th Centuries.

Bucharest, 1986.Spinei V. Moldova in secolele XI–XIV. Chisinau

(Kishinev), 1994.Spinei V. The Romanians and the Turkic Nomads North

of the Danube Delta from the Tenth to the Mid-Thirteenth Century. Leiden–Boston, 2009.

2012 г.

Янин В.Л. О первоначальной принадлежности так называемого шлема Ярослава Всеволодовича // Совет-ская археология. 1958. 3.

Янин В.Л. Еще раз об атрибуции шлема Ярослава Всеволодовича // Древнерусское искусство: Художес-твенная культура домонгольской Руси. М.: Наука 1972.

Arwidsson G. Armour of the Vendel Period // Acta Archaeologica. 1939. X. S. 31–59.

Bailey J. Carpets and kufesque // Hadeeth ad-Dar. 2010. Vol. 31. P. 20–26.

Baye J. Smolensk: Les origines l’épopée de Smolensk en 1812. D’après des documents inédits. Paris, 1912.

Fukai S., Horiuchi K.. Taq-i Bustan, II. Plates // The Tokyo University Iraq-Iran Archaeological Expedition Report. 1972. Vol. 13. Tokyo, 1972.

Gamber O. Kataphrakten, Clibanarier und Normannenreiter // Jahrbuch der Kunsthistorischen Sammlungen in Wien, 1968. Bd. 64.

Gawrysiak-Leszczynska W., Musianowicz K. Kurhan z Tahanczy // Archeologia polski. 2002. T. 47. S. 287–340.

Griffin Lewis G. The Practical Book of Oriental Rugs. Philidelphia, 1913.

Negin А.Е. A Helmet from Gorodets

The article covers a unique helm found accidently in the town of Gorodets near the Volga River, the story of how it was discovered and restored. The author analyses the features of the helmet based on a wide range of same items and shares M. Gorelik’s hypothesis that the helmet is a part of Mongol armour monuments. The article also examines hypotheses of the helmet’s owner and how it came to Gorodets.