1

ИСТОРИКО-ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК ФИЛОСОФИИ ФАЛЬСАФА

НА ПРИМЕРЕ «КНЯЖЬИХ ЗЕРЦАЛ» (НАСТАВЛЕНИЕ ПРАВИТЕЛЕЙ)

АБУ-ХАМИДА МУХАММАДА АЛЬ-ГАЗАЛИ АЛ-ТУСИ

Конурбаев М.Э., Конурбаев С.М.

An Essay on the History and Hermeneutics of Naṣīḥat al-Mulūk

by Ghazālī, Abu Ḥamid Muḥammad Ibn Muḥammad Al-Tūsī

by Marklen Konurbaev & Salavat Konurbaev

Аннотация: Серия статей «Историко-герменевтический очерк философии Фальсафа»

посвящена изучению труда Абу Хамида Мухаммада аль-Газали ал-Туси «Наставление

правителей». Персидский философ XI в. Абу Хамид аль-Газали вошел в историю науки

как один из самых ярких представителей мусульманской апологетики средневековья.

Изучение его работ позволяет обратиться к разным аспектам жизни мусульманского

Востока средневековья. Один из самых известных его трудов, «Насихат аль Мулюк»

(«Наставление правителей»), который входит в состав фундаментального теологиче-

ского изыскания аль-Газали «Эликсир счастья», принадлежит к жанру средневековой

арабо-мусульманской письменности — так называемым, «княжьим зерцалам», который

представляет собой упрощенное переложение основополагающих философских взгля-

дов мыслителя о государстве и политике – на язык, понятный простому человеку, и по-

могающий через серию рассказов, аллегорий и повествовательных историй постигнуть

на практике сущность управления страной. Проведенный в статье герменевтический

анализ «Насихат аль Мулюк» вскрывает уникальный подход выдающегося персидского

философа к определению сложных морально-этических понятий, лежащих в основе ис-

кусства управления государством. В качестве основы анализа берется методологиче-

ский подход французского философа и литературного критика Ролана Барта. В первой

и второй части очерка приводится история возникновения и развития философии Фаль-

сафа, а также изложение основ герменевтического учения Ролана Барта, которое легло

в основу инструменталистики анализа.

Abstract: A hermeneutic analysis of the Oriental Philosophers’ writings is invariably a matter

of great challenge and difficulty. It is always full of allegory and literary divagations which

intersperse a smooth flow of argumentation. This paper is written by Marklen Konurbaev,

Professor of Literature at Moscow State University and his son Salavat, a student of Arabic

Philosophy. The paper consists of four parts and attempts to reveal the hidden message of a

famous extract from the renowned book Ihya Ulum Al Din by a Persian philosopher Ghazālī,

Abu Ḥamid Muḥammad Ibn Muḥammad Al-Tūsī, devoted to the analysis of the notion of

“fairness” in the doings of a ruler. The hermeneutic analysis was performed based on the

methodology propounded by Roland Gérard Barthes – a French literary theorist, philosopher,

linguist and critic. This is the first ever attempt to put together the methodological efforts of a

Western scholar and profoundly oriental piece of philosophy. Results of the hermeneutic

study are stunning and elucidating. The paper could be recommended to the students of litera-

ture and philosophy at the universities and colleges.

2

Key words: hermeneutics, falsafa, Ghazzali, Gazali, Roland Barthes, semantics, islam, inter-

pretation, Ihya, semiotics, culture, oriental culture

Часть 1 Исторический контекст и мировоззренческая основа

философии «Фальсафа»

Филологический анализ трудов восточных философов – дело высочайшей сложно-

сти. Сколько в них сокрытых слоев смысла, недосказанности, красноречия! Даже при

первом приближении поражаешься красоте и изяществу слога, которое напоминает о

древних восточных преданиях, заставляет задумываться о скрытых аллегорических

смыслах, а временами — отчаиваться отыскать концы длинных рассуждений, испещ-

ренных вставками, относящимися к устному жанру, эпическим сказаниям, историям,

притчам и рассказам. И не всегда явно осознаешь, где искать границы серьезного фило-

софского труда, а где – начало словесно-художественного произведения.

Персидский философ XI в. Абу Хамид аль-Газали вошел в историю науки как один

из самых ярких представителей мусульманской апологетики средневековья. Изучение

его работ представляется для филолога крайне интересным занятием, позволяющим

обратиться к разным аспектам текста: смысловому, композиционному, культурологи-

ческому. Один из самых известных его трудов, «Наставление правителям», который

входит в состав фундаментального теологического изыскания аль-Газали «Эликсир

счастья», принадлежит к чрезвычайно интересному жанру средневековой арабо-

мусульманской письменности — так называемым, «княжьим зерцалам». Строго говоря,

этот жанр представляет собой упрощенное переложение основополагающих философ-

ских взглядов мыслителя о государстве и политике – на язык, понятный простому че-

ловеку, и помогающий через серию рассказов, аллегорий и повествовательных историй

постигнуть на практике сущность управления страной.

Для понимания места и роли книги аль-Газали «Наставление правителям» в общей

струе арабо-исламской мысли средневековья, необходимо осветить некоторые положе-

ния, изложенные в трудах арабских философов IX—XI вв., которые в той или иной

степени соотносимы с концепцией аль-Газали. Такой обзор, по нашему мнению, крайне

важен, поскольку помогает достаточно отчетливо уяснить себе мировоззренческую

концептуальную основу изучаемого нами труда, выявить некоторые параллели и «со-

звучия» с трудами великих мыслителей этого периода.

***

Цель исследования состоит не в том, чтобы привести максимально полный пере-

чень работ, относящихся к означенной эпохе, с подробным изложением концепций и

взглядов ведущих ученых того периода (такой труд, вероятно, потребовал бы многих

лет работы, и не уместился в границах небольшой работы, как наша), а, скорее, в том,

чтобы узреть общефилософский фон, на котором происходит формирование мысли

аль-Газали и который поможет нам «провести концептуальную межу» между работами,

строго говоря, относящимся к основам вероучения, с одной стороны, и работам более

3

широкого толка, с другой стороны, посвященным философскому осмыслению различ-

ных направлений жизни современного аль-Газали общества.

Иначе говоря, мы убеждены в том, что изучаемый философский труд в той литера-

турной форме, которая нам доступна, гораздо лучше воспринимается в историческом

контексте, когда мы имеем некую третью основу для сравнения и сопоставления взгля-

дов аль-Газали со сходными положениями, исповедуемыми разными научными школа-

ми (tertium comparationis).

Очень созвучно этой мысли размышление профессора Шамолова, приведенное в

его докторской диссертации: «…существует множество разных способов приблизиться

к системе Газали, но никак нельзя предсказать, какой из них будет самым успешным и

эффективным при существующем положении вещей. Тем не менее, нам кажется, что

следовало бы учесть следующие основные положения в его системе: теологические;

телеологические; мистические и философские. Такой подход кажется наиболее доступ-

ным, так как требует определённых предпосылок, которые полностью присутствуют в

случае с Газали. Когда речь заходит о мировоззренческой направленности и мировоз-

зренческом характере его системы, то мы уже можем вполне определённо сказать о его

религиозном и теологическом окружении, его отношении к перипатетизму, каламу и

суфизму, мы можем сказать, у кого он учился, чьи учения и в какой период его творче-

ства и почему были ему близки, а от кого он отмежевался. Благодаря этому можно от-

носительно точно установить, где он в своей философско-теологической доктрине при-

нял и трансформировал старые представления (теологии, философии, суфизма), а что

было его собственным вкладом. Словом, есть и фон и масштаб для сравнения и практи-

ческого вывода»1.

Первой основой исследования в выбранном нами русле, по-видимому, следует

считать обзор фикха (законодательного установления мусульманского права) и все по-

ложения фикха, относящиеся к правителям и способу правления. Некоторые ученые на

Западе отмечают, что данный труд, с одной стороны, относится к жанру «княжьих зер-

цал» («mirrors for princes») — особый жанр письма в эпоху средневековья, обращенный

непосредственно к правителям (Эразм Роттердамский, Никколо Макиавелли) — а, с

другой стороны, представляет из себя сочетание законотворческого и философского

труда с элементами этики суфизма2, в той ее части, которая касается развития интуиции

в процессе принятия решений.

С нашей точки зрения, это довольно шаткое и широкое определение труда аль-

Газали, хотя значительная доля истины в таком определении есть, поскольку сам труд

едва ли можно считать всеобъемлющим и полно охватывающим все фундаментальные

основы управления обществом.

По тону книга аль-Газали представляет собой свободное рассуждение, снабженное

большим количеством аллюзий и реальных историй из жизни, что присуще скорее фи-

лософам, чем законоведам, в трудах которых преобладает волеизъявительная модаль-

ность — что и неудивительно и подтверждается историей создания этого документа,

1 Шамолов А.А. Философско-теологические воззрения Газали. Дисс… доктора философских наук.

— Душанбе, 2003. — 379 с. 2 Ann K.S. Lambton «The theory of kingship in the Nasihat ul-Muluk of Ghazali» // The Islamic quarterly.

Vol.1, 1954, London: Islamic Cultural Centre. — pp.47-55

4

который возник предположительно, как письмо аль-Газали к сельджукскому султану

Мухаммаду ибн Малик-шаху, правившему в период с 1105—1118 гг3.

Вторая основа для лучшего понимания книги аль-Газали — его собственное фило-

софско-литературное наследие, которое достаточно обширно, и которое в разных своих

частях, в той или иной степени, затрагивает вопросы управления обществом. Без пони-

мания места «Наставления правителям» в общей концепции аль-Газали, адекватное по-

нимание его труда представляется затруднительным.

Мы обнаружили, что «Наставление правителям» было создано в самый последний

период жизни аль-Газали, незадолго до его смерти. Именно поэтому многие опорные

положения книги не нуждались в дополнительном объяснении, поскольку мыслилось,

что ранее они уже были раскрыты в более фундаментальных его трудах. Сам аль-

Газали по поводу перекрестных ссылок в своих трудах явным образом направляет чи-

тателя на те или иные работы своего более раннего творчества.

В ходе проведения текстологического анализа 10-й главы второго столпа «Эликси-

ра счастья», «Наставления правителям» и «Письма с советами» А. А. Хисматулин об-

наружил, что в основу «Наставления правителям» и «Письма с советами» положен

текст из «Эликсира счастья» с отдельными вставками из «Воскрешения наук о вере».

При этом, по-видимому, в зависимости от адресата, было изменено композиционное

построение текстовых блоков в сравнении с исходным текстом «Эликсира счастья»4.

По данным исследователя, книга «Наставление правителям» должна была быть од-

ной из самых объемных книг аль-Газали. Однако после внимательного изучения со-

держания книги, за обманчивой внешностью скрывалось коротенькое письмо («риса-

ля»)5.

По сути дела, оно представляет собой смысловую компиляцию основных положе-

ний теории аль-Газали, касающихся основ правления, созданную в ответ на просьбу

правителя дать ему разъяснение. А.А. Хисматулин пишет по этому поводу следующее:

«просьба падишаха выражена письменно. Он пишет некую "записку" имаму Мухамма-

ду, спрашивая у него совета. /…/ В ней шах, упоминая книги "Ихйа' 'улум ад-дин",

"Джавахир ал-Кур'ан" ("Жемчужины Корана") и "Кимийа", говорит, что хотя в этих

книгах и приведено все то, о чем надо сказать, тем не менее просит посоветовать, вы-

брав "самые легкие выражения из "Кимийа" и "Ихйа'" на нескольких листах, и напра-

вить ему»6. Это обстоятельство отчасти объясняет «концептуальную и стилистическую

эклектику» «Наставления..», о которой пишет профессор Абдулвахид Шамолов7. Анри

Лайуст анализируя книгу, указывает на ряд несоответствий, отмечая, что "упорядочен-

ность «Насихат ал-мулук» не очень-то привлекательна" (С. 214), но отводит этот недо-

3 См. там же

4 Ср. отчет о работе санкт-петербургского филиала института востоковедения РАН (в процессе реор-

ганизации в Институт восточных рукописей РАН) в 2007 году 5 А.А. Хисматулин «Некоторые проблемы современных переводов сочинений аль-Газали на русский

язык» // Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси «Кимийа-йи са'адат» ("Эликсир счастья"). — РАН

Институт востоковедения. — Санкт-Петербург: Петербургское востоковедение, 2007. 6 А.А. Хисматулин, см. там же.

7 См. выше

5

статок на счет спешки Абу Хамида аль-Газали во время компиляции (что еще раз под-

тверждает нашу ранее высказанную догадку)8.

По сути смысловых связей между этой книгой и другими приведенными здесь ра-

ботами аль-Газали отметим, что даже при поверхностном анализе, связь между

«Наставлением..» и некоторыми другими работами аль-Газали достаточно очевидна.

Так, например, в «Воскрешении наук о вере» аль-Газали пишет по поводу профессий и

ремесел людей, что есть одна из них, которая является, по его мнению, самой благо-

родной из всех, а именно — «политика [как средство регулирования всех сфер жизне-

деятельности людей] примирения и взаимоотношения людей»9. Далее в этом же месте

трактата идет, явным образом представленный в «Наставлении..» мотив особой роли

пророков и султанов: «Политика для улучшения взаимоотношений людей и направле-

ния их по правильному пути, спасительному в земном мире и на том свете, делится на

четыре степени: первая и наивысшая — политика пророков, мир им, и их правление

избранными и простыми людьми вместе, внешне и тайно; вторая — политика халифов,

правителей и султанов, и их правление избранными и простыми людьми вместе, однако

только внешне, а не внутренне».

Кроме того, обращает на себя внимание связь между логикой изложения «Настав-

ления..» и раздела «Воскрешения религиозных наук», посвященного основам вероуче-

ния. В частности, в своей базовой метафоре «дерева веры» в «Наставлении правите-

лям» при описании «корней» аль-Газали приводит именно те, которые указаны у него в

первом разделе «Воскрешения..» — « Книги об основах вероучения».

Мы не ставили целью проведение подробного анализа смысловых параллелей в

разных трудах аль-Газали, поэтому здесь ограничимся лишь указанием на то, что таких

параллелей много, что также подтверждается в исследованиях других ученых [7].

Третья основа в историческом контексте создания данной книги связанна с рабо-

тами других арабских философов средневековья. Сразу оговоримся, что в свете сказан-

ного выше необходимо было бы проводить смысловые и концептуальные параллели не

между «Наставлением..» и работами других философов, а скорее между основными

трудами аль-Газали (включая «Воскрешение..» или «Эликсир счастья») и его современ-

никами и предшественниками, писавшими на схожие темы.

Подчеркнем, опять-таки в подтверждение некоторой эклектичности книги (хотя,

может, нужно говорить, не об эклектичности, а о популяризации научного труда, по-

скольку «Наставление..» было предположительно создано по заказу конкретного чита-

теля, возможно, не сильно искушенного в религиозных науках, но нуждавшемся в серь-

езном религиозном наставлении), что в ней собраны рассуждения, касающиеся, с одной

стороны, основ вероучения, а, с другой стороны, основ управления обществом. Это

важное замечание, поскольку оно напрямую обязывает нас обращать внимание на то,

что в эпоху, в которую писал аль-Газали, можно встретить труды, в которых раскрыва-

лись схожие темы, но на более последовательной основе. Мы имеем в виду, что миро-

воззренческие взгляды ученого не являются достаточным основанием только по одно-

му нему причислять философские труды к религиозным.

8 Ср. Henri Laoust La Politique de Gazali. Paris, 1970. Так же А.А. Хисматулин указ.соч. Так же «По-

литика Газали» / Пер. Махди Музаффари. Тегеран, 1354/1975. Т. 1. С. 202. 9 Абу Хамид аль-Газали Ат-Туси. Воскрешении религиозных наук / Пер. с арабского Насыров И.Р.

Т.1, ч.1. стр.87.

6

В этом для нас было одно из основных затруднений при анализе книги (которую

мы не могли однозначно сразу причислить к разряду религиозных трактатов, с одной

стороны, или трактатов философско-политических, с другой, поскольку в ней каким-то

образом уживались оба мотива). Для нас это противоречие было разрешено отчасти

благодаря обращению к начальному разделу «Воскрешения религиозных наук», в кото-

рой политика рассматривается через призму «знания» — одного из основополагающих

понятий труда аль-Газали, а, с другой стороны, через взгляд на труды современников и

предшественников аль-Газали, заложивших основы фундаментального знания класси-

ческой арабской философии.

Наверное, можно считать трюизмом, что большинство работ арабских философов

средневековья в той или иной степени базируются на исламских концептах. Однако

даже при том, что мировоззрение того или иного философа может полностью опирать-

ся на ислам, его труды далеко не всегда являются дополнением или раскрытием одной

из сущностей мусульманского вероучения. Это не означает, что излагаемая концепция

будет противоречить мировоззрению ученого, — просто в центре внимания у него ока-

жутся вопросы, не относящиеся напрямую к фикху или к мистицизму, или к другим

аспектам религиозного вероучения. Скажем, работа по медицине может опираться на

тот или иной аят из Корана (как, например, в случае с трудами по гигиене Ибн-Сины),

но при этом не иметь прямого отношения к религии, и не вносить практически никако-

го вклада в основы вероучения. Однако мировоззренчески такая работа будет опирать-

ся на мусульманское мировоззрение и чем-то (своей логикой, приводимыми примерами

и положениями) не впрямую, а косвенно доказывать справедливость отдельных вы-

рванных из контекста положений ислама (что, строго говоря, недопустимо в труде по

основам вероучения).

В этой связи небезынтересно определить для самих себя, по какой причине значи-

тельная часть средневековых арабских философов, к которым принадлежит и изучае-

мый нами автор, стала опираться на труды греков (предположительно, язычников), и в

какой степени эта опора соотносима с их исламским мировоззрением и не противоре-

чит ему.

Один из возможных ответов находим у профессора А.А. Игнатенко, который отме-

чал, что «фальсафа» (рационалистическое направление в исламской культуре, к кото-

рому отчасти принадлежит и аль-Газали) среди прочего изучала общество и политику.

На какой основе и по какой причине? А.А. Игнатенко совершенно справедливо, по

нашему мнению, отмечает, что «…на размышление о политике арабо-исламских мыс-

лителей выводил сам внутренний строй фальсафы»10

, которая видела главную цель че-

ловеческой жизни в счастье. Достаточно взглянуть на названия трудов крупнейших му-

сульманских мыслителей того периода, чтобы удостовериться в справедливости этого

наблюдения — к примеру, исследователь упоминает работы Аль-Фараби «О счастье»,

«О достижении счастья», книги с таким же названием Ибн-Сины, работы Аль-Амири

Ан-Нисабури «О счастье и осчастливливании», да и сама, изучаемая нами работа

«Наставление правителям» является частью более обширного труда аль-Газали «Элик-

сир счастья». «Почему вдруг «счастье» — задается вопросом А.А. Игнатенко — стало

10

А.А. Игнатенко «В поисках счастья». Москва: «Мысль», 1989. — С.48—49.

7

одной из главных категорий арабо-исламской философии?»11

. По мнению А.А. Игна-

тенко, ответ кроется во внешней причине, а именно, во влиянии античной философии

(«такова главнейшая причина», пишет исследователь). Не можем вполне согласиться с

этим объяснением, поскольку здесь не указана причина внутренняя, которая, по наше-

му мнению, состоит в основном векторе развития мысли арабских ученых этого перио-

да — рационализме. В частности, Аль-Кинди был одним из первых философов этого

периода, кто задался целью рационалистического обоснования монотеизма12

, а затем

уже, через анализ трудов греков, равных которым в рационализме никогда не суще-

ствовало (Аристотель, Платон), в арабскую философию пришли и этические взгляды

античных эллинов, среди которых было и понятие о счастье13

.

По мнению Аль-Фараби, счастье постигается через «знание (ильм) и поведение (си-

ра)»: знание сущности всего и всякого сущего, а также — «добродетельное поведение».

В свою очередь, знание, по мнению Аль-Фараби, постигается применением особого ис-

кусства, дающего это знание, среди которого могла бы быть силлогистика (но не в пол-

ной мере), или грамматика (тоже нет, хотя она и подготавливает к восприятию знания),

или поэзия (хотя, как считает Аль-Фараби, она удаляет от знания), или софистика (тоже

отрицательно), или диалектика (которая необходима, но недостаточна для постижения

знания), или риторика (отрицательно). Единственным, вполне ожидаемым для рацио-

налистов приемлемым ответом является, разумеется, философия — «теоретическое ис-

кусство постижения знания о сущем», а практическим искусством, по утверждению

ученого, является — политика. «Философия и политика должны существовать в един-

стве», и именно в такой форме и давать нам истинное знание14

. Вот она — фундамен-

тальнейшая основа, связывающая между собой античных философов (и, прежде всего,

Платона), аль-Газали и других арабских рационалистов со времен основания знамени-

того Дома мудрости в Багдаде и, практически, до середины XIII века. Именно практи-

ческий и рационалистический подход к поиску ответа на вопрос о сущности монотеиз-

ма и лег в основу возникновения особого жанра в контексте арабо-исламской мысли

средневековья — рационалистического толкования, к которому смело причисляем и

работы аль-Газали.

За несколько столетий интерес к творчеству аль-Газали не то что не пропал, а ско-

рее вырос. По нашим данным, за последние двадцать пять лет было защищено свыше

семидесяти докторских и кандидатских диссертаций, посвященных анализу трудов аль-

Газали. Тогда как на Западе за это же время написано и переиздано свыше тысячи ра-

бот, посвященных наследию ученого.

Абдулвахид Шамолов считает, что «философско-теологические взгляды Газали

представляют интерес для воссоздания картины интеллектуальной ситуации в средне-

вековом мусульманском обществе, для осмысления специфических и общих черт исто-

рии, раскрытия глубинных тенденций и закономерностей того, что совершалось в куль-

туре и духовной жизни мусульманских стран»15

. Никакого строгого деления трудов

11

А.А. Игнатенко там же. 12

Ср. Е.А. Фролова Арабская философия: прошлое и настоящее.— Москва, 2010. — С.109 13

Аристотель. Этика / Пер. Брагинская Н. — М.: АСТ, 2010. 14

А.А. Игнатенко там же. С. 50—53 15

Шамолов А.А. Философско-теологические воззрения Газали. Дисс… доктора философских наук.

— Душанбе, 2003. — 379 с.

8

аль-Газали на философские, теологические, богословские, культурно-исторические не

существует. Каждая его работа как в капле воды отражает весь океан интеллектуальных

воззрений его эпохи, в которых сочетается как его собственные интересы и наклонно-

сти (его связь с перипатетиками), его эрудиция и знакомство с широким кругом работ

его современников, фикха, а также других произведений, принадлежащих народному

художественному творчеству, его психологическое чутье и понимание сущности пси-

хологии ислама и душевных состояний верующего, а также его глубокое знание исто-

рии.

Принято считать, что в центре внимания ученых находятся, главным образом, че-

тыре вопроса, в разной степени освещавшихся в трудах аль-Газали: 1) полемика учено-

го с философами (Аристотель, исмаилиты, Ибн Рушд); 2) общие вопросы философии и

логики; 3) работы по этике; 4) работы по суфизму.

Арабские ученные Ал-Букра Абдул Ата, Ал-Рифа'и Ахмад Фарид, Ал-Шарийази

Ахмад, Абду Рахман Бадави, Риза Мухаммада, Мубарак Заки, Умара Фарруха, Маджид

Фахри представили в своих работах анализ эволюции идей аль-Газали на основе все-

стороннего изучения как самих работ ученого, так и его современников. В них отмеча-

ется, что в центре внимания аль-Газали находится вопрос нравственно-этического кру-

га, и вопросы фикха, общие вопросы религии освещаются именно в этом ключе. Среди

арабских и персидских исследователей особняком стоят работы, посвященные соци-

ально-политическим представлениям аль-Газали, вопросам жизни мусульманского об-

щества, а также принципам, формирующие жизнь и поведение мусульман. Среди этих

ученых Хусейн Ибрагим, Аскар Хукуки и Таба Табаи.

В западной философии аль-Газали рассматривали как представителя ортодоксаль-

ной философии и как наиболее яркого представителя мусульманской теологической

мысли. По мнению Луиса Гардета: «в аль-Газали жили два человека: теолог и политик,

которые координировали и совершенствовали друг друга»16

. И именно такой взгляд

мы находим в труде «Наставление правителям».

Часть 2 Методологические основы исследования:

герменевтический метод Ролана Барта

В основе любого филологического исследования лежит задача максимально полно-

го раскрытия заложенного в тексте смысла. При том, что филология – одна из древ-

нейших наук, истолкованием текстов занимаются испокон веку. Многие древние ману-

скрипты до сих пор продолжают волновать умы ученых, и в них обнаруживаются со-

крытые тайны, которые оставались под спудом словесного материала на протяжении

столетий. Как же это происходит? По замечанию немецкого ученого Фридриха Готлоба

Фреге: «Смысл – есть близость значений»17

, таким образом, при достаточно большой

протяженности текста и его развернутости во времени, и глубине вертикального кон-

16

Там же 17

Ср. Фреге Г.. Смысл и значение // Логика и логическая семантика / Пер. Бирюков Б. — М.: «Ас-

пект Пресс», 2000, стр. 230 — 246

9

текста в нем самым непостижимым образом могут раскрываться глубинные семантиче-

ские культурные пласты, открывающие мастерство филолога-интерпретатора, красоты

смысла, великолепные оттенки речи.

Таким образом, именно силой филологической методики удается основательно

«взрыхлить» просторы текста и выложить на поверхность то, что было в нем сокрыто.

Филологическая мастерская всегда условно была поделена между методологами и

практиками, хотя это деление никогда не было жестким. Одни ученые всю свою жизнь

посвящали разработке метода анализа текста, который позволял бы раскрыть в нем

глубинное содержание. Обычно это происходило на примере какого-нибудь памятника

литературы и истории. К таким мастерам, без всякого сомнения, причисляем академи-

ков С. Аверинцева, Д. Лихачева, А.Ф. Лосева, В.Ф. Асмуса.

К другому классу ученых принадлежат гениальные толкователи текстов, которые

своей практикой и опорой на выработанную методологию сумели явить миру своих со-

временников красоты смысла многих литературных памятников. Из современников к

таким подвижникам можно отнести профессора Д.В. Фролова, который создает сегодня

один из самых замечательных русских переводов классика коранического толкования

Джалал ад-Дина ас-Суйути «Совершенство в коранических науках».

Разумеется, разработка метода филологического исследования – вопрос не простой,

требующий огромной проницательности ученого, опыта и широчайшей эрудиции. И не

каждый взял бы на себя такой тяжелый труд, как установление новой системы толкова-

ния текста. Даже Фридрих Шлейермахер, который стал основателем герменевтики,

лишь только заложил несколько фундаментальных кирпичей, которые легли в основу

будущей науки об истолковании и интерпретации текстов, одна из ветвей которой раз-

вилась в прекрасное дерево филологической герменевтики.

Однако разработка нового метода, или даже выработка отдельного инструмента ис-

следования – также дело не простое, и требует цельного видения системы интерпрета-

ции текста, чтобы новый разработанный метод или подход не стал «изгоем», и не исчез

на задворках филологической практики.

В современную эпоху – филология как наука о толковании и интерпретации текста

или, по замечанию С. Аверинцева, — «служба понимания», условно разделилась на две

части – лингвистику и литературоведение. Конечно, четкой границы между двумя эти-

ми науками не существует, однако по сложившейся традиции, первая (лингвистика),

благодаря усилиям формалистов и структуралистов – Н. Хомского, Л. Ельмслева, со-

средоточилась на условно очищенных от тонкостей смысла элементов общей структу-

ры языка и текста. Тогда как второе (литературоведение) сосредоточилось на анализе

идейно-смыслового, идейно-художественного содержания текста, на замысле, структу-

ре, композиции.

Приведенное разделение, безусловно, искусственное, поскольку язык является ос-

новным средством человеческого общения. И любое изучение текста, литературного

памятника направлено на раскрытие содержащегося в этом тексте смысла, как с помо-

щью элементов языка, так и структурами, относящимися к более высокому уровню ор-

ганизации речи, а именно – композицией, построением сюжетов, жанровой организа-

цией, стилем, продуманным вертикальным контекстом. Все эти элементы, в целом, в

той или иной степени, ответственны за ту метареальность, идейность, образность, ко-

торую мы находим в тексте.

10

Методов исследования много. И каждый из них преследует свою собственную

цель: анализ грамматической структуры текста, его синтаксиса, морфологии, направлен

на обнаружение характера связности, видовременных отношений в тексте. Лексический

анализ позволяет выявить семантический срез памятника в контексте времени. Компо-

зиционный анализ позволяет установить характер памятника в целом с точки зрения

организации идей, их развития в составе памятника, и попутно сопоставить исследуе-

мый документ с похожими по данному признаку. Тем самым давая возможность по-

строить горизонтальный срез в контексте культуры и увидеть похожие модели постро-

ения мысли.

Для цели нашего исследования, которое направленно на филологическое истолко-

вание книги Абу-Хамида аль-Газали «Наставление правителям» мы подобрали ряд

методов, которые традиционно входят в сферу филологической герменевтики. Мы хо-

рошо знаем из истории вопроса, что наука о понимании и истолковании текста – герме-

невтика, имеет в своем арсенале довольно богатый набор инструментов, выработанный

исследователями за столетия филологической практики. И мы смеем предположить,

что для разных целей могли быть использованы разные методы. Цель нашего исследо-

вания заключается в том, чтобы обнаружить форму и структуру аргументации одного

из выдающихся произведений мусульманской мысли.

Абу Хамид аль-Газали вошел в историю под прозвищем «حجة االسالم» или «Доказа-

тельство ислама». И, разумеется, в этом контексте интересно было бы рассмотреть ло-

гику, аргументацию, образность и средства поддержания целостности мысли у этого

автора на примере одной из его книг. Именно поэтому, в качестве методов исследова-

ния мы выбираем, в первую очередь те, которые направлены на анализ единиц крупнее,

чем отдельно взятое слово или грамматическая конструкция. А именно (по Барту):

a. семный анализ

b. проайретический анализ

c. герменевтический анализ

d. символический анализ

e. культурологический анализ

Анализ общего идейного содержания дается нами исключительно как общая смыс-

ловая рамка, в которой разворачиваются логико-понятийные оппозиции, используемые

автором.

Анализ структуры и композиции позволяет понять на какие блоки автор разделяет

свою аргументацию. Культурологический анализ необходим нам прежде всего по той

причине, что мысли, идеи и выводы автора книги «Наставление правителям» развивал

свои концепции в рамках религиозного течения ислама. Общестилистический анализ

необходим для понимания общей тональности текста и его направленности на ту или

иную аудиторию. Лингво-семиотический анализ связан с установлением знаковых кон-

стант, за которыми кроется целая система взглядов и их обоснование в мировидение

аль-Газали и шире в школе теологической философии современных аль-Газали ученых.

В своем труде аль-Газали анализирует суть власти с позиции морали, а так как аре-

ол жизни автора является исламом, – то и с позиции ислама. В рамках филологического

анализа таких трудов, крайне сложно бывает не скатиться в тесно прилегающую, смеж-

11

ную научную область и не выйти за границы, собственно, филологии. Дело в том, что,

если объектом книги является власть, то, по всей видимости, рассуждение о ее сути

неизменно относились бы к области политологии.

Если же мы говорим о книге аль-Газали с позиции морали, то не обращаться к об-

ласти этики и аксиологии также было бы несколько затруднительно. Однако наш ана-

лиз филологический. И мы намереваемся твердо оставаться на этой позиции и исполь-

зовать анализируемые в книги понятия морали и власти исключительно для целей по-

нимания механизмов построения цельного изложения, создания непротиворечивости и

ясности доведения своей мысли до читателя.

Здесь необходимо сделать важную оговорку. Любой философский текст, к которо-

му можно отнести исследуемый нами труд аль-Газали можно вполне однозначно и

полно воспринять в рамках определенной системы кодов и понятий, которыми опери-

рует автор трактата и, который, разумеется, оказывается понятен тем, кто данный труд

читает. Известный французский ученый Ролан Барт выделял не менее пяти кодов, о ко-

торых мы говорим (или «голосов» как их называет Ролан Барт) – «Голос Эмпирии

(проайретизмы18

), Голос Личности (семы), Голос Знания (культурные коды), Голос

Истины (герменевтизмы19

) и Голос Символа20

».21

По утверждению Барта (которое хо-

рошо согласуется с целью нашей работы) «каждый код воплощает одну из сил, способ-

ных завладеть текстом (в тексте все они пересекаются), олицетворяет один из Голосов,

вплетающихся в текст. Возникает ощущение, – пишет Барт – что, наряду с непосред-

ственными сообщениями, до нас доносятся еще и какие-то голоса издалека; это и есть

коды: их происхождение «затеряно» в непроницаемой перспективе уже-написанного, и

потому, переплетаясь между собой, они лишают происхождения само высказывание».22

Завершая обзор герменевтической системы Р. Барта, на которого мы планируем

опираться в нашем анализе, кажется уместным привести в пример его собственное

краткое видение герменевтической практики, изложенной в той же работе, где он изоб-

18

Сущность проайретизма по мысли самого Барта заключается в следующем: «Он предполагает

искусство (мастерство) чтения, заключающееся в разыскивании имен, в овладении ими; это – акт

лексической трансценденции, упорядочивающая работа, опирающаяся на упорядоченный харак-

тер самого языка, это, как сказали бы философы-буддисты, деятельность майя – обнаружение

видимостей, причем видимостей, ставших единичными формами, отдельными именами». В при-

менении к тексту и с опорой на теорию Барта можно сказать, что проайретизм – есть не что иное

как развертывание повествования на основе определенного линейного правила с учетом сло-

жившейся цепочки номинантов (как например «входить», «дверь», «прощание», «уходить» (ср.

Барт стр.93). Проайретизм – это матрица возможностей, привязанная к определенному концеп-

ту, «множественность, – по словам Лейбница – подчиненная некоторому линейному правилу»

(Барт, там же). Прекрасным примером проайретизма является монолог Гамлета «Быть или – не

быть», в котором шекспировский персонаж пытается сделать вывод о том, как ему поступить,

исходя из своего видения мира. 19

Под герменевтическим кодом подразумевается пара «загадка-разгадка», которая и создает в тек-

сте смысловую перспективу. Причем важно отметить, что одной поставленной загадки может

соответствовать сразу несколько ответов, разбросанных по всему периметру текста. 20

Символический код подразумевает коннотативную ассоциативность. По нашему мнению, здесь

существует пересечение с культурным кодом. Так, скажем, слово «мужеловство», вне всякого

сомнения, может вызывать у человека самые отвратительные ассоциации, которые, соответ-

ственно, приводят к серии определенных поступков. При этом в культурном плане, некоторые

символические понятия могут быть абсолютно нейтральными в одной культуре, но символиче-

ски маркированными в другой. Взять, к примеру, слово «жертва» - «ضحية». 21

Р. Барт «S Z» стр.46 22

См.там же

12

разил идею текста в форме загадки, а текст же в этом случае предстает в форме ключа

для ее разгадывания: «Задача герменевтического кода заключается в выделении таких

(формальных) единиц, которые позволяют сконцентрировать, загадать, сформулиро-

вать, ретардировать и, наконец, разгадать загадку»23

,что, в принципе, согласуется с

теми целями, которые мы обозначили выше. По нашему мнению, описанная система

«герменевтического декодирования» хорошо согласуется с целями нашей работы и

объясняет предпочтение логико-понятийного анализа при разборе труда аль-Газали

«Наставление правителям». Мы постараемся максимально близко следовать логике

бартовского пятичастного декодирования текста при разборе интересующего нас про-

изведения.

Список источников

1. Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси. Наставление правителям и другие со-

чинения. Пер. с арабского. — М., 2004. — 302 с.

2. Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси. Ат-Тибр ал-Масбук фи насиха ал-

мулюк // Пер. с персидского на арабский: аноним // Под ред.: Ахмад Шамс ат-

Дин. — Бейрут: Дар ал-китаб аль-‘алямия, 1988, 132 сухуф

3. Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси. Эликсир счастья. Часть 1-2. — Пер. с

перс., вступ. ст., коммент. и указ. А. А. Хисматулина. — СПб.: «Петербургское

Востоковедение», 2007. — 466 с.

4. Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси. Воскрешении религиозных наук / Пер.

с арабского Насыров И.Р. Т.1, ч.1. — М.: 2007. 584 с.

Библиография

1. Binder L. Al-Ghazzali’s Theory of Islamic Government. — Muslim World, 45, 1955,

pp. 229-241.

2. Bruce B. Lawrence. Ibn Khaldun and Islamic ideology. — Leiden : E.J. Brill, 1984.

136 p.

3. Crone Patricia. Did al-Ghazali write a Mirror for Princes? On the Authorship of Na-

sihat al-Muluk // Jerusalem Studies of Arabic and Islam, 10, 1987, pp. 167-197.

4. Fuad Baali. Society, State, and Urbanism: Ibn Khaldun's Sociological Thought. —

USA: SUNY Press, 1988, 175 p.

5. Hillenbrand C. A little-known Mirror for Princes of al-Ghazali // Festschrift für Ger-

hard Endress, Leuven, 2004, pp. 591-99.

6. Hillenbrand C. Islamic Orthodoxy or Realpolitik? Al-Ghazali's Views on Government //

Journal of Persian Studies, 1988. pp. 81-94

7. Lambton, Ann K. S.. The Theory of Kingship in the Nasihat-ul-Muluk of Ghazali // The

Islamic Quarterly, 1, 1954, pp. 47-55

8. Muḥsin S. Mahdi. Alfarabi and the Foundation of Islamic Political Philosophy. — Lon-

don: University of Chicago Press, 2001, 264 p.

23

См. там же стр.31

13

9. Peters F.E. Aristotle and the Arabs: the Aristotelian Traditions in Islam. — N.Y. — L.:

Luzac, 1968

10. Sherwani, H. K. El-Ghazali on the Theory and Practice of Politics // Islamic Culture, 9,

1935, pp. 450-74

11. Абу Наср Аль-Фараби. Политика // Восточная филология. Душанбе, 1973. Вып.2.

С. 102-178

12. Аверинцев С.С. Филология // Лингвистический энциклопедический словарь. –

Москва: “Советская энциклопедия”, 1990. – стр. 544-545.

13. Ал-Фараби Абу Наср Мухаммад. Трактат о жителей добродетельного города /

Пер.с араб. И.О.Мухаммеда, А.В.Сагдеева // Ал-Фараби. Философские трактаты.

Алма-Ата: Наука, 1971. - С.191-377

14. Аристотель. Этика / Пер. Брагинская Н. — М.: АСТ, 2010.

15. Баранов Х.К. Большой арабско-русский словарь. — М.: Живой Язык, 2006, 456с.

16. Барт Р. S/Z / Пер. с фр. Г.К. Косикова и В.П. Мурат; Под ред. Г.К. Косикова. —

3-е изд. — М.: «Академический Проект», 2009. — 373 с.

17. Бациева С.М. Историко-социологический трактат Ибн Халдуна "Мукаддима.":

«Наука»; Глав. ред. восточной лит-ры, 1965, 221 с.

18. Белкин М.В., Плахотская О. Словарь «Античные писатели». СПб.: «Лань», 1998.

19. Большая Советская Энциклопедия — М.: "Советская энциклопедия", 1969-1978

20. Габитова Р.М. «Универсальная» герменевтика Фридриха Шлейермахера» // Гер-

меневтика: история и современность. — М.: «Мысль», 1985. С. 61 — 97

21. Игнатенко А. А. Познать Непознаваемое (аль-Газали о рациональном познании

22. Игнатенко А.А. В поисках счастья: (Общественно –политические воззрения ара-

бо-исламских философов средневековья). — М.: «Мысль», 1989. — 254 с.

23. Игнатенко А.А. Как жить и властвовать. М.: Прогресс, 1994, 348 с.

24. Игнатенко А.А. Обман в контексте арабо-исламской культуры средневековья (по

материалам «княжьих зерцал»). // Одиссей. Человек в истории. 1993. Образ «дру-

гого» в культуре. М.: «Наука», 1994

25. Игнатенко А.А. Проблемы этики в «княжьих зерцалах» // Бог-человек-общество в

26. Керимов Г.М. Аль-Газали: религиозно-философские взгляды // Керимов Г.М.

Аль-Газали и суфизм. — Баку, 1969. — С.71-100

27. Кирабаев Н. С. Философия власти: ал-Маварди и аль-Газали // Сравнительная фи-

лософия. Моральная философия в контексте многообразия культур. — М., 2004.

28. Кирабаев Н.С. Соотношение власти и авторитета в политическом учении

аль-Газали // Человек как философская проблема: Восток — Запад. М., 1991

29. Кирабаев Н.С. Социальная философия мусульманского Востока. — М.: УДН,

1987.

30. Кирабаев Н.С. Теория государства в мусульманском правоведении

//Классический ислам. Традиционные науки и философия. — М.: 1988, с.9 — 47

31. Конурбаев М.Э. Библия Короля Иакова в лингвопоэтическом освещении : Спец-

курс (учебно-метод. пособие). – М. : Диалог-МГУ, 1998 [Konurbaev M.E. Biblija

Korolja Iakova v lingvopojeticheskom osveshhenii : Speckurs (uchebno-metod.

posobie). – M. : Dialog-MGU, 1998]

32. Конурбаев М.Э. Библия короля Иакова: литературный плагиат, политический ма-

нифест или библиографическое открытие? // Библия короля Иакова: 1611 – 2011.

14

Культурное и языковое наследие / отв. ред. д-р филол. наук Е.Б. Яковенко. –

Москва: БукиВеди, 2013. – С. 75–86 [Konurbaev M.E. Biblija korolja Iakova:

literaturnyj plagiat, politicheskij manifest ili bibliograficheskoe otkrytie? // Biblija

korolja Iakova: 1611 – 2011. Kul'turnoe i jazykovoe nasledie / otv. red. d-r filol. nauk

E.B. Jakovenko. – Moskva: BukiVedi, 2013. – S. 75–86]

33. Конурбаев М.Э. Стиль и тембр текста. – Москва: МАКС-ПРЕСС, 2001 [Konurbaev

M.E. Stil' i tembr teksta. – Moskva: MAKS-PRESS, 2001]

34. Конурбаев М.Э. Тембральная организация английской речи (на материале Библии

Короля Иакова). Дисс. … канд.филол. наук. – М., 1993. [Konurbaev M.E.

Tembral'naja organizacija anglijskoj rechi (na materiale Biblii Korolja Iakova). Diss. …

kand.filol. nauk. – M., 1993.]

35. Макиавелли Н. Государь. // Пер. Муравьева Г. — М.: Планета, 1990

36. Мискавейх. Трактат о природе справедливости / Пер. и коммент. З.И.Гусейновой.

// Историко-философский ежегодник. — М.: Наука, 2000, с.286-300

http://smirnov.iph.ras.ru/local/miskadlp.pdf

37. Наумкин В.В. Учение о касб в произведении аль-Газали «вокрешение наук о ве-

ре» // Ислам и мусульмане культура и политика (статьи, очерки и доклады разных

лет). К 190-летию Института востоковедения РАН. М. — Нижний Новгород, 2008

С. 9-17

38. Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М.: Рус. яз., 1991, 917 с.

39. Отчет о работе санкт-петербургского филиала института востоковедения РАН (в

процессе реорганизации в Институт восточных рукописей РАН) в 2007 году.

40. Платон. Государство. — М.: «Наука», 2005, 576 с.

41. Россия как мусульманский мир: инаковость как проблема. / Отв. ред. Выпуска

А.В. Смирнов. —Москва, 2010. 528 стр.

42. Роттердамский Э. Воспитание христианского государя. // Пер. Тарасова А. — М.:

Мысль, 2010, 366 с.

43. Социальные, этические и эстетические взгляды аль-Фараби / Отв. ред. Ж. М. Аб-

дильдин. — Алма-Ата: «Наука» Казахской ССР, 1984, 176 стр.

44. традиционных культурах Востока. М., 1993

трансцендентного — ал-гайб) // Средневековая арабская философия: Проблемы и

решения. — М., 1998.-С.175-209

45. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка. — М.:

Русские словари, 1994, 844 с.

46. Фреге Г. Смысл и значение // Логика и логическая семантика / Пер. Бирюков Б.

— М.: «Аспект Пресс», 2000, стр. 230 — 246

47. Фролова Е.А. Арабская философия: прошлое и настоящее. — Москва, 2010.

48. Хенри Луист. Политика Газали / Пер. Махди Музаффари. — Тегеран, 1354/1975.

Т. 1. С. 202.

49. Хисматулин А.А. Некоторые проблемы современных переводов сочинений

аль-Газали на русский язык // Абу Хамид Мухаммад аль-Газали ат-Туси «Кимийа-

йи са'адат» ("Эликсир счастья"). — РАН Институт востоковедения. — Санкт-

Петербург: Петербургское востоковедение, 2007

50. Шамолов А.А. Философско-теологические воззрения Газали. Дисс… доктора фи-

лософских наук. — Душанбе, 2003. — 379 с.

15

51. Шидфар Б.Я. Образная система арабской классической литературы: VII-ХII вв. /

«Наука», 1974, 252 с.

52. Шлейермахер Ф. Герменевтика. — Перевод с немецкого А.Л.Вольского. Научный

редактор Н.О.Гучинская. — СПб.: «Европейски Дом». 2004. — 242 с.