Морозова М.С. О местоименном дублировании дополнения в...

ACTA LINGUISTICA

PETROPOLITANA

ТРУДЫ ИНСТИТУТА ЛИНГВИСТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Том IX, часть 2

Ответственный редактор Н. Н. Казанский

Санкт-Петербург

Наука

2013

М. С. Морозова

ИЛИ РАН, Санкт-Петербург

О МЕСТОИМЕННОМ ДУБЛИРОВАНИИ ДОПОЛНЕНИЯ

В ГОВОРЕ АЛБАНЦЕВ УКРАИНЫ1

1. Введение

В статье речь пойдет о реализации одного из наиболее

ярких общебалканских синтаксических явлений, местоименного

дублирования дополнения, в островном албанском говоре, быту-

ющем на территории современной Украины. Регионом изначаль-

ного расселения предков нынешних украинских албанцев счи-

тается македонско-албанское пограничье: современная западная

Македония и/или районы юго-восточной Албании [Жугра, Шара-

пова 1998: 118]. Примерно в начале XVI в. часть албаноговоря-

щего населения этого региона мигрировала в северо-восточную

Болгарию. Оттуда албанцы вместе с болгарами и гагаузами в на-

чале XIX в. переселились в пределы Российской империи. Сего-

дня носители исследуемого албанского говора проживают в селе

Жовтневое (до 1944 г. — Каракурт) Болградского района Одес-

ской области и в селах Георгиевка, Девнинское, Гаммовка При-

азовского района Запорожской области (Украина).

Говор албанцев Украины, который по ряду фонетико-грам-

матических признаков является севернотоскским, существует в

бесписьменной форме и развивается в ситуации интенсивного

контакта с другими языками и диалектами. В числе последних

выделяется русский, который был и остается доминантным язы-

ком по отношению к говору на протяжении последнего столетия,

и болгарский язык, оказывавший существенное влияние на иссле-

дуемый говор, по меньшей мере, вплоть до XIX в. Наличие бол-

1 Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, грант

№ 11-04-00231а «Островные и периферийные диалекты балканских язы-

ков: грамматика и лексика» и грант № 12-31-01026 «Контактные зоны

России, Украины, Молдовы и Румынии: языковая и этнокультурная си-

туация в условиях трансформации».


626

гарского влияния, в том числе на уровне морфосинтаксиса и

синтаксиса, делает релевантным рассмотрение местоименного

дублирования в говоре албанцев Украины с особым вниманием к

специфике этого явления не только в албанском, но и в болгар-

ском языке и его диалектах.

2. Местоименное дублирование дополнения в балканских

языках

Дублирование2 непрямого («дативного») и прямого («акку-

зативного») дополнения краткой формой личного местоимения

представляет собой один из основных синтаксических балканиз-

мов, подробно описанных в литературе [Schaller 1975: 161–164;

Лопашов 1978; Цивьян 1979; Асенова 1989: 76–84; Hinrichs 1999:

446–450; Mišeska-Tomić 2006: 239–331; Kallulli, Tasmowski 2008;

Friedman 2008, 2009, 2011 и др.]. Впервые на общебалканский

характер этой языковой особенности обратил внимание Ф. Мик-

лошич. Впоследствии местоименное дублирование дополнения

было включено Кр. Сандфельдом в список балканизмов и деталь-

но изучено А. М. Селищевым на материале македонских говоров

(обзор этих и других ранних работ, затрагивающих данную тема-

тику, см. в [Лопашов 1978: 8–9; Friedman 2008: 38–41] и др.).

Конструкции с местоименным дублированием дополнения

характерны для албанского, болгарского, македонского, гречес-

кого и балканороманских языков, а также отмечены в торлакских

диалектах сербского, в говорах южной Черногории и в балкан-

ских диалектах цыганского языка [Mišeska-Tomić 2006: 277–279;

МДАБЯ 2005; Friedman 2008: 46, 56–58]. Ю. А. Лопашовым пред-

ложено следующее распределение балканских языков, рассматри-

ваемых в [Лопашов 1978], по степени грамматикализации место-

именного дублирования дополнения (в порядке убывания): маке-

донский, албанский, румынский, греческий, болгарский [Лопа-

2 В русскоязычной литературе встречаются также термины ‘(мес-

тоименный) повтор дополнения’, ‘(местоименная) реприза’, ‘(место-

именное) удвоение’. В литературе на иностранных языках: англ. objekt

reduplication, clitic doubling, нем. Objektsverdopp(e)lung, фр. redoublement

du complément d’objet, болг. удвояване на допълнението, алб. rimarrja e

kundrinave и др.

Местоименное дублирование дополнения в говоре албанцев

627

шов 1978: 122]. Сходные выводы о соотношении грамматических

и прагматических факторов в употреблении кратких местоимен-

ных форм, дублирующих дополнение, сделаны А. Б. Борисовой:

«…в болгарском, греческом и румынском прагматика домини-

рует над грамматикализацией, в албанском грамматикализация

начинает доминировать над прагматикой, а в македонском грам-

матикализация полностью одержала верх над прагматикой» [Бо-

рисова 2006: 206]3.

В мегленорумынском языке местоименное дублирование

дополнения, по мнению исследователей, обнаруживает сходство

с македонским [Mišeska-Tomić 2006: 292–299; Friedman 2008: 55],

а в арумынских говорах Македонии и Греции отразилось кон-

тактное влияние македонского и греческого, соответственно [Со-

болев 2003: 86–88; Mišeska-Tomić 2006: 299–307; Friedman 2008: 55].

В цыганских диалектах Балкан конструкции с местоименным

дублированием дополнения сохраняют особенности, возникшие

под ранним греческим влиянием, и весьма устойчивы к воздей-

ствию современных доминантных языков. К примеру, употреб-

ление местоименных клитик в современном говоре цыган Скопье

(Македония) менее грамматикализовано, чем в македонском

[Friedman 2008: 56].

В сербских диалектах, граничащих с албанскими, македон-

скими и болгарскими, согласно распространенному мнению, дуб-

3 Факторами, влияющими на бо льшую частотность и, соответст-

венно, более «быструю» грамматикализацию местоименного дублиро-

вания в балканских языках, согласно Ю. А. Лопашову, являются: кате-

гория соотнесенности (чаще дублируются субстантивные дополнения,

обозначающие определенный предмет, и дополнения, выраженные мес-

тоимениями 1-го и 2-го лица), позиция дополнения в предложении (ча-

ще дублируются дополнения, стоящие в препозиции к глаголу), логиче-

ское ударение (дополнения, выделяемые логическим ударением, дубли-

руются реже), вид дополнения (непрямые дублируются чаще, чем пря-

мые), «сила глагольного управления» (дополнения чаще дублируются

при глаголах, обладающих «большей силой управления») [Лопашов

1978: 118–121]. Кроме того, Ю. А. Лопашов отмечает, что «общей чер-

той рассматриваемых языков является неупотребление повторов при

существительных, выступающих без артиклей и без каких-либо опреде-

лений» [Там же: 121].


628

лируются только дополнения, выраженные личными местоиме-

ниями [Friedman 2009: 105]. Однако в говорах Косова (Призрен)

отмечено регулярное дублирование не только местоименных, но

и субстантивных дополнений [Mišeska-Tomić 2006: 277–278].

В сербском тимокском говоре с. Каменица возможно местоименное

дублирование прямого дополнения, выраженного определенной

формой существительного, а также непрямого дополнения, выра-

женного местоимением или существительным с неопределенным

артиклем, и любого субстантивного дополнения, стоящего в

препозиции к глаголу [МДАБЯ 2005: карта 38, 48, 59, 60, с ком-

ментариями].

Неравномерность распространения местоименного дубли-

рования дополнения в языках и диалектах балканского ареала

обусловлена спецификой их контактного развития. Как предпо-

лагает Ю. А. Лопашов, «контактирование языков, в которых

процесс грамматикализации повторов не задерживается искусст-

венно, по-видимому, стимулирует его» [Лопашов 1978: 123].

В. Фридман подчеркивает, что именно контактноязыковое взаи-

модействие могло повлиять на возникновение местоименного

дублирования, не характерного для славянских языков за преде-

лами Балкан, в балканославянских языках [Friedman 2008: 58].

Неодинаковая степень грамматикализации местоименного дубли-

рования в диалектах (см. 2.3) также указывает на языковой кон-

такт как важный фактор распространения данного явления в бал-

канском ареале [Там же].

2.1. Албанский язык

Для албанского языка характерна грамматикализация упо-

требления краткой формы личного местоимения, дублирующей

непрямое дополнение (существительное или местоимение в да-

тиве) [Buchholz 1977: 180; Buchholz, Fielder 1987: 444–445; Fried-

man 2009: 102–103]. Основополагающим фактором, влияющим на

обязательность дублирования прямого дополнения, является его

роль в актуальном членении. Относительно регулярно дублиру-

ются тематические прямые дополнения: An-a e lexo-i libri-n (Ан-

на-NOM.SG.DEF 3SG.ACC читать-PRS.3SG книга-ACC.SG.DEF) ‘Анна

прочитала книгу’ (= ответ на вопрос ‘Кто прочитал книгу? Что

Анна сделала с книгой?’) [Kallulli 2008: 230]. Прямые дополне-

ния, которые являются в предложении ремой, как правило, не


629

дублируются: Kolombi zbuloi Amerikën ‘Колумб открыл Америку’

[Buchholz, Fielder 1987: 443].

С выражением тема-рематических отношений, в сущности,

связаны грамматические «факторы» местоименного дублирова-

ния, обычно приводимые исследователями (определенность / не-

определенность субстантивного дополнения, порядок слов). Так,

более высокая частотность дублирования определенных дополне-

ний объясняется тем, что они обычно являются в предложении

темой. Необязательность местоименного дублирования при пря-

мом порядке слов в предложении (особенно в случае эмфатичес-

кого выделения дополнения с помощью наречий и частиц) и его

регулярность при маркированном порядке слов также в известной

степени определяется актуальным членением. Эмфатически вы-

деляемые прямые дополнения чаще выполняют функцию ремы:

Në mbledhje kritikuan sidomos drejtorin ‘На собрании критиковали

особенно руководителя’ [Там же]. Перенос прямого дополнения в

препозицию к глаголу (маркированный порядок слов) подразуме-

вает топикализацию и, соответственно, местоименное дублиро-

вание: çdo gjë e dua-n gati (каждый вещь.ACC.SG.INDF 3SG.ACC

хотеть-PRS.3PL готовый) ‘они хотят, чтобы все было готово’

[Buchholz 1977: 188–189].

2.2. Болгарский язык

В болгарском языке местоименное дублирование дополне-

ния в целом факультативно и характеризует преимущественно

разговорную речь [Асенова 1989: 83]. Согласно [Leafgren 1992],

дублирование дополнения чаще всего указывает на его топика-

лизацию (‘thématisation’ в [Guentchéva 1994]), причем непрямые

дополнения имеют тенденцию дублироваться чаще, чем прямые.

Эта особенность в болгарском (а также албанском и македонском)

языке подтверждает предположение Т. Гивона о том, что

непрямые (дативные) дополнения чаще, чем прямые (аккузатив-

ные), оказываются в предложении топиком [Givón 1983: 22].

По предположению Асеновой, местоименное дублирование

в болгарском языке выполняет различительную функцию в

условиях утраты именного склонения — особенно при маркиро-

ванном порядке слов, когда дополнение ставится в препозицию к

глаголу [Асенова 1989: 76]. Ср., однако, пример Крушата рисува


630

детето ‘Ребенок рисует грушу’ [Guentchéva 1994: 109], где до-

полнение ‘груша’ не дублируется, поскольку является ремой.

Единственным случаем регулярного местоименного дубли-

рования в болгарском является его употребление с глаголами,

означающими физические и психические ощущения и состояния,

а также в безличных конструкциях с глаголами има ‘есть, имеется’,

няма ‘нет, не имеется’, бива ‘бывает’ [Лопашов 1978: 29–31;

Krapova, Cinque 2005: 266–273]. В целом, местоименное дуб-

лирование в болгарском языке определяется исключительно праг-

матическими факторами и является средством топикализации

дополнения [Friedman 2009: 105–106].

2.3. Диалектное варьирование

Местоименное дублирование дополнение характеризуется

диалектными различиями даже в тех языках, где это явление

наиболее регулярно. Так, в современных северных и восточных

македонских диалектах, граничащих с сербскими и болгарскими,

местоименное дублирование дополнения реализуется менее по-

следовательно, чем в западных и центральных диалектах, став-

ших основой македонского литературного языка.

В албанском языке, по наблюдению Р. Пернаски, маркиро-

вание (дублирование) прямого объекта, выраженного местоиме-

нием 1-го и 2-го лица, является обязательным и «…соответствует

более сложной детерминации в третьем лице. Тенденция к грам-

матикализации этой маркированности очень сильна. Она является

общей для разговорного албанского языка и особенно для гово-

ров северо-востока» [Пернаска 2001: 342]. Возможность место-

именного дублирования, замечает Р. Пернаска, ограничена в слу-

чаях, когда прямое дополнение является в предложении ремой.

Местоименное дублирование дополнения в диалектах бол-

гарского языка представляет собой неоднородную картину. На-

пример, дублирование дополнения, выраженного неопределенной

формой существительного, в редких случаях отмечено в говорах

Геги (Пиринская Македония, юго-западноболгарский пиринский

говор) и Гелы (Средние Родопы, болгарский родопский говор), но

не характерно для более консервативного северо-восточно-

болгарского мизийского говора Равны [МДАБЯ 2005: карта 42].

Препозиция дополнения по отношению к глаголу маркируется

местоименным дублированием в говорах Гелы и Геги, и только


631

интонацией — в говоре Равны [Там же: карта 49]. В говоре Геги

регулярно дублируется «аналитическое» непрямое дополнение с

предлогом на, выраженное существительным с неопределенным

артиклем, а также непрямое дополнение, стоящее в препозиции к

глаголу. Для Гелы и Равны не характерно употребление

дублирующего краткого местоимения в этих случаях [Там же:

карта 59, 60]. Таким образом, по мере удаления от «центра»

балканского ареала рассматриваемое общебалканское синтакси-

ческое явление в болгарских говорах становится менее частот-

ным и регулярным.

3. Местоименное дублирование в говоре албанцев Украины

3.1. Краткие формы личных местоимений в говоре албан-

цев Украины. Устройство конструкции с местоименным дубли-

рованием дополнения

В говоре албанцев Украины краткими формами местоиме-

ний может дублироваться прямое дополнение в аккузативе и

непрямое дополнение в общекосвенном падеже4:

1) полные формы:

ACC: 1SG mu, 2SG tju, 3SG at , 1PL névо, 2PL j ve, 3PL ató;

OBL: 1SG mu, 2SG tju, 3SG as j / as j, 1PL névо, 2PL j ve, 3PL at

j re;

2) краткие формы:

ACC: 1SG mə, 2SG tə, 3SG a, 1PL na, 2PL ju, 3PL i;

OBL: 1SG mə, 2SG tə, 3SG i, 1PL na, 2PL ju, 3PL i.

От литературного языка систему местоименных форм в ис-

следуемом говоре отличает омонимия кратких форм местоимения

3-го лица мн. ч. (ср. лит. алб. 3PL.DAT u, 3PL.ACC i).

Краткая местоименная форма обычно выступает в предло-

жении как проклитика глагола-сказуемого, а дублируемое допол-

нение располагается либо в постпозиции к глаголу («антиципа-

ция дополнения», согласно [Лопашов 1978]) (1), либо в препози-

ции к нему («местоименный повтор») (2). При наличии других

глагольных клитик порядок их расположения аналогичен обще-

4 Противопоставление генитива, датива и аблатива, традиционно

выделяемых албанскими грамматиками, в исследуемом говоре утрачено

полностью. В определенной парадигме склонения номинативу и аккуза-

тиву противопоставлена форма общекосвенного падежа.


632

албанскому: клитическое местоимение располагается непосредст-

венно перед глаголом (2). В утвердительном императиве ед. ч.

краткие местоимения 3-го лица являются энклитиками (3). Отсут-

ствие в говоре стяженных форм кратких местоимений, характер-

ных для современного албанского языка (3SG.DAT;3SG.ACC ia

и др.), накладывает ограничения на местоименное дублирование

при наличии в предложении двух дополнений (4).

(1) pétj-а i=vg

jet

Петя-NOM.SG.DEF 3SG.OBL=находить.PRS.3SG

bj r

j-it n sə

сын-OBL.SG.DEF невеста.ACC.SG.INDF

‘Петя (ему) нашел сыну невесту.’

(2) ér -n nji shtəp

j -tə

дверь-ACC.SG.DEF в дом-LOC.SG.DEF

nok=a=mbj l-nə

NEG=3SG.ACC=закрывать-AOR.3PL

‘Дверь в доме не (ее) закрыли.’

(3) lj l=a l

j p -n

привяжи.IMP.2SG=3SG.ACC корова-ACC.SG.DEF

‘привяжи (ее) корову’

(4) t n glj γ d m-avat

наш.ACC.SG язык дети-OBL.PL.DEF

nok=a=məsón-nə

NEG=3SG.ACC=учить-PRS.3PL

‘Наш язык детям не (его) преподают.’

3.2. Факторы, определяющие местоименное дублирование

дополнения

Употребление кратких местоименных форм, дублирующих

дополнение, в говоре албанцев Украины, как представляется, сле-

дует связывать с типом референции дополнения, т. е. его соотне-

сенности с действительностью5.

5 «В естественных языках этот аспект значения именной группы

тесно переплетен с рядом прагматических значений — прежде всего с

противопоставлением ‘определенность / неопределенность’, т. е. ‘из-

вестность / неизвестность для говорящих’. <…> Референтность и опре-


633

Наиболее сильной референтностью обладают местоимения

1-го и 2-го лица, всегда указывающие на конкретное лицо ((5а),

(5b)). Референтным можно считать также употребление личного

местоимения 3-го лица в анафорической функции, поскольку оно

обозначает объект, о котором уже шла речь (5c). Соответственно,

прямые и непрямые дополнения, выраженные полными формами

личных местоимений, в говоре дублируются регулярно. Дублиру-

емая полная форма местоимения, как правило, располагается в

препозиции к глаголу; исключением являются императивные вы-

сказывания (6). С другой стороны, следует отметить, что полные

формы местоимений в анафорическом употреблении довольно

часто опускаются в речи на исследуемом говоре: tɨ at m r γ-əš

(ты FUT 1SG.ACC бить-SBJV.PRS.2SG) ‘ты меня побьешь’, un at t

ndɨh (я FUT 2SG.OBL помогать-SBJV.PRS.3SG) ‘я тебе помогу’, ajo i

θó-tə (она 3SG.OBL говорить-PRS.3SG) ‘она ему говорит’.

(5a) mu m =l -nə

мне 1SG.ACC=давать.AOR-AOR.3PL

nji θes ót

je

один мешок.ACC.SG.INDF зерно

‘Мне (мне) дали один мешок зерна.’

(5b) un ty t =du

я тебя 2SG.ACC=любить.PRS.1SG

‘Я тебя (тебя) люблю.’

(5с) dj l

j-i rt-ka mət

мальчик-NOM.SG.DEF приходить-ADM.PRS.3SG домой

m mu-i t i=θó-tə

мать-его ему 3SG.OBL=говорить-PRS.3SG

‘Мальчик пришел домой. Мать его ему (ему) говорит.’

(6) m =sél-nji mu farfər -nə

1SG.OBL=приносить-IMP.2PL мне тарелка-ACC.SG.DEF

‘(Мне) принесите мне тарелку!’

Что касается дополнений, выраженных существительными

и именными группами (ИГ), их дублирование в целом факульта-

деленность естественно поэтому рассматривать как единую характери-

стику» [Падучева 1985: 86].


634

тивно и не демонстрирует той степени грамматикализации, кото-

рая характерна для современного албанского языка. Референт-

ными (обладающими статусом +Опр, по Е. В. Падучевой) могут

быть как повторные, так и первичные упоминания объекта в тек-

сте («текстовая» и «внетекстовая» определенность). Чаще всего

первичное (рематическое) употребление субстантивного допол-

нения в неопределенной форме не сопровождается дублирова-

нием, а последующее (тематическое) упоминание с необходимо-

стью предполагает как морфологическое выражение определен-

ности, так и наличие дублирующей краткой формы личного

местоимения (7). Обязательный характер имеет также дублиро-

вание дополнения при топикализации, когда оно передвигается

из своей обычной позиции в маркированную позицию перед

глаголом (2).

(7) nji r-tə aj pa l

j p r

в поле-LOC.SG.DEF он видеть.AOR.3SG заяц.ACC.SG.INDF

‘В поле он увидел зайца.’

aj plj -i ma dufé -tə

он стрелять-AOR.3SG с ружье-LOC.SG.DEF

tó a nok=i=varad s-i lj p r-s

только NEG=3SG.OBL=вредить-AOR.3SG заяц-OBL.SG.DEF

‘Он выстрелил из ружья, только не (ему) повредил зайцу.’

Однако «текстовая определенность может создаваться не

только контекстом предупоминания данного объекта, но и по-

рождаемой текстом ситуацией, в которой существование данного

объекта слушающему естественно допустить» [Падучева 1985: 88].

Соответственно, могут быть референтными и дублироваться любые

(повторно и впервые упоминаемые) дополнения, выраженные

существительным в определенной форме ((1), (8)); ИГ с прила-

гательными ((9a), (9b)) и указательными местоимениями (9c);

существительным с неопределенным артиклем (10); сущест-

вительным в неопределенной форме (bare indefinite) (11):


635

(8) bj l

j-a a=zb

jur

дочь-NOM.SG.DEF 3SG.ACC=терять.AOR.3SG

θ k- n

нож-ACC.SG.DEF

‘Дочь (его) потеряла нож.’

(9а) fu ar -ja ro t r γort

бедный-NOM.SG.DEF работник сильно

a=pəljtjéjt

j-ka

3SG.ACC=любить-ADM.PRS.3SG

t r-n á

ART красивый-ACC.SG.DEF работница

‘Бедный работник сильно (ее) полюбил красивую работ-

ницу.’

(9b) na at=a=vdjén-əm

мы FUT=3SG.ACC=находить-SBJV.PRS.1PL

t r p

ART красивый.ACC.SG.INDF девушка

i at=i=j p-əm bó ə

и FUT=3SG.OBL=давать-SBJV.PRS.1PL платок.ACC.SG.INDF

‘Мы (ее) найдем красивую девушку и ей подарим платок.’

(9c) un a=dɨ

я 3SG.ACC=знать.PRS.1SG

t gru

этот.ACC.SG женщина.ACC.SG.INDF

‘Я (ее) знаю эту женщину.’

(10) un a=p -šə nji ul

j cə-t

я 3SG.ACC=видеть-AOR.1SG в улица-LOC.SG.DEF

nji n r

ART.INDF человек.ACC.SG.INDF

‘Я (его) увидел на улице (какого-то) человека.’

(11) ɨ vent nok štɨ

этот.NOM.SG место.NOM.SG.INDF NEG быть.PRS.3SG

i mj rə

ART хороший


636

at a=mbljójt

j-kan

там 3SG.ACC=хоронить-ADM.PRS.3PL ведьма.ACC.SG.INDF

‘Это место нехорошее, там (ее) похоронили ведьму.’

Отсутствие местоименного дублирования дополнения, вы-

раженного существительным или ИГ, в большинстве случаев

объясняется его нереферентностью, т. е. отсутствием соотнесен-

ности с индивидуализированным объектом (Е. В. Падучева выде-

ляет следующие денотативные статусы нереферентных именных

групп: экзистенциальный, универсальный, атрибутивный, родо-

вой [Падучева 1985: 94 и сл.]). Например, необязательно дубли-

рование дополнений, выраженных существительными в нерефе-

рентном экзистенциальном употреблении (12).

(12) ljóp-a jep kl

j m t

корова-NOM.SG.DEF давать.PRS.3SG молоко.ACC.SG.INDF

‘Корова дает молоко.’

Ср.: un a=sól-a klj m t

я 3SG.ACC=приносить.AOR-AOR.1SG молоко.ACC.SG.INDF

‘Я (его) принесла молоко.’

4. Заключение

Местоименное дублирование дополнения в говоре албан-

цев Украины демонстрирует сильную зависимость от прагмати-

ческих факторов: референтности / нереферентности дополнения и

темо-рематических отношений в предложении. При этом в говоре

отсутствует принципиальная разница между дублированием пря-

мых и непрямых дополнений, характерная для современного

албанского языка.

Подобное развитие говора албанцев Украины, вероятно,

следует связывать с его длительным существованием вдали от ос-

новного албаноязычного ареала, для которого характерна тенден-

ция к грамматикализации дублирования непрямого (и отчасти

прямого) дополнения. Сходная картина наблюдается в северо-

восточных болгарских говорах, удаленных от центра иррадиации

балканизирующего влияния, которому в наибольшей степени

подвержены албанский и македонский языки.


637

Список условных сокращений

1, 2, 3 — 1, 2, 3 лицо; ACC — аккузатив; ADM — адмиратив;

AOR — аорист; DAT — датив; DEF — определенная форма; FUT —

будущее время; IMP — императив; INDF — неопределенная форма;

LOC — локатив; NEG — отрицание; NOM — номинатив; OBL — общекос-

венный падеж; PL — множественное число; PRS — настоящее время;

REFL — рефлексив; SBJV — конъюнктив; SG — единственное число.

Литература

Асенова 1989 — П. Асенова. Балканско езикознание: основни проблеми

на балканския езиков съюз. София: Наука и изкуство, 1989.

Борисова 2006 — А. Б. Борисова. Местоименный повтор дополнения в

новогреческом языке: прагматика ↔ грамматикализация //

А. Ю. Русаков (отв. ред.). Проблемы балканской филологии.

Сборник статей. СПб.: Наука, 2006. С. 190–214.

Жугра, Шарапова 1998 — А. В. Жугра, Л. В. Шарапова. Говор албанцев

Украины // Ю. К. Кузьменко (отв. ред.). Этнолингвистические

исследования. Взаимодействие языков и диалектов. СПб: Изд-во

ИЛИ РАН, 1998. С. 117–151.

Лопашов 1978 — Ю. А. Лопашов. Местоименные повторы дополнения

в балканских языках. Л.: Наука, 1978.

МДАБЯ 2005 — А. Н. Соболев (ред.). Малый диалектологический атлас

балканских языков. Серия грамматическая. Том I. Категории

имени существительного. München: Biblion Verlag, 2005.

Падучева 1985 — Е. В. Падучева. Высказывание и его соотнесенность с

действительностью (референциальные аспекты семантики место-

имений) / В. А. Успенский (отв. ред.). М.: Наука, 1985.

Пернаска 2001 — Р. Пернаска. Согласование солидарности так называ-

емых кратких форм личных местоимений с дополнением в албан-

ском языке // Н. Н. Казанский (отв. ред.). Studia Linguistica et

Balcanica. Памяти Агнии Васильевны Десницкой. СПб.: Наука,

2001. С. 337–345.

Соболев 2003 — А. Н. Соболев. Из морфосинтаксиса именных частей

речи в южноарумынском диалекте Пинда // Македонската акаде-

миjа на науките и уметностите. Прилози. Кн. XXVIII, 2. Скопjе,

2003. С. 81–97.

Фридман 2011 — В. Фридман. Удвоjувањето на обjектот на Балканот во

минатото и денес // В. Фридман. Македонистички студии. Скопjе:

Македонска академиjа на науките и уметностите, 2011. С. 71–81.

Цивьян 1979 — Т. В. Цивьян. Синтаксическая структура балканского

языкового союза / В. Н. Топоров (отв. ред.). М.: Наука, 1979.


638

Buchholz 1977 — O. Buchholz. Zur Verdoppelung der Objekte im Albani-

schen (= Beiträge zur Balkanlinguistik II). Berlin: Akademie der Wis-

senschaften der DDR, 1977.

Buchholz, Fiedler 1987 — O. Buchholz, W. Fiedler. Albanische Grammatik.

Leipzig: VEB Verlag Enzyklopädie, 1987.

Friedman 2008 — V. Friedman. Balkan Object Reduplication in Areal and

Dialectological Perspective // D. Kallulli, L. Tasmowski (eds.). Clitic

doubling in the Balkan languages. Amsterdam: John Benjamins, 2008.

P. 35–63.

Friedman 2009 — V. Friedman. Determination and Doubling in Balkan Bor-

derlands // H. Goldblatt, N. Sh. Kollmann (eds.). Harvard Ukrainian

Studies. Vol. 28. №1–4. Cambridge, Massachusets, 2006. P. 105–116.

[published 2009]

Givón 1983 — T. Givon. Topic continuity in discourse: an introduction //

T. Givón (ed.). Topic Continuity in Discourse: A Quantitative Cross

Language Study. Amsterdam: John Benjamins, 1983. P. 1–42.

Guentchéva 1994 — . Guentchéva. Thématisation de l’objet en bulgare.

Frankfurt: Peter Lang, 1994.

Hinrichs 1999 — U. Hinrichs. Die sogenannten ‘Balkanismen’ als Problem

der Südosteuropa-Linguistik und der allgemeinen Sprachwissen-

schaft // U. Hinrichs (Hrsg.). Handbuch der Südosteuropa-Linguistik.

Wiesbaden: Harrassowitz, 1999. S. 429–462.

Kallulli 2008 — D. Kallulli. Clitic doubling, agreement and information

structure: The case of Albanian // D. Kallulli, L. Tasmowski (eds.).

Clitic doubling in the Balkan languages. Amsterdam: John Benjamins,

2008. P. 227–256.

Kallulli, Tasmowski 2008 — D. Kallulli, L. Tasmowski (eds.). Clitic doub-

ling in the Balkan languages. Amsterdam: John Benjamins, 2008.

Krapova, Cinque 2008 — I. Krapova, G. Cinque. Clitic reduplication con-

structions in Bulgarian // D. Kallulli, L. Tasmowski (eds.). Clitic dou-

bling in the Balkan languages. Amsterdam: John Benjamins, 2008.

P. 257–286.

Leafgren 2002 — J. Leafgren. Degrees of Explicitness: Information Structure

and the Packaging of Bulgarian Subjects and Objects. Amsterdam,

Philadelphia: John Benjamins, 2002.

Mišeska-Tomić 2006 — O. Mišeska-Tomić. Balkan Sprachbund Morpho-

syntactic Features. Dordrecht: Springer, 2006.

Schaller 1975 — H. W. Schaller. Die Balkansprachen. Eine Einführung in die

Balkanphilologie. Heidelberg: Carl Winter Universitätsverlag, 1975.

Морозова М.С. О местоименном дублировании дополнения в...

Documents

Transcript of Морозова М.С. О местоименном дублировании дополнения в...