unknown-italy.pdf - БАНК ИНТЕЗА

Анджолино ЛОНАРДИ

Антонио ЧИАНЧИ

Предисловие Антонио

ФАЛЛИКО

ИталияНезнакомаяИталияНезнакомая

«У нас, итальянцев, есть огромный недостаток. Мы привыкли очернять все итальянское, нам кажется, что иностранцы во всем нас превосходят. Это серьезная проблема, ужасная напасть, с которой борются наши лучшие специалисты».

Джузеппе Коломбо

«Есть и другая, незнакомая, Италия, которая начисто опровергает то отрицательное, что о ней говорят. Италия сильная, Италия побеждающая, успешная Италия».

Антонио Фаллико

Национальные и международные СМИ часто называют Италию «сла-бым звеном» Европы. Так ли это?

Проанализировав объективные данные, можно увидеть: постра-давшая от экономического кризиса Италия не отстает от других стран, а по некоторым показателям даже их превосходит.

Объем знаменитого долга Ита-лии, если рассмотреть его с другой точки зрения – приплюсовав к внеш-нему долгу долг частный, – окажется далеко не самым внушительным по сравнению с другими странами.

Не считаться с достижениями и заслугами итальянцев вошло в привычку, чему они сами активно способствуют. Целью данной книги является не отрицание негативных аспектов итальянской экономики. Авторы стремятся как можно более объективно и непредвзято описать Италию такой, какая она есть.

Авторы ищут ответ на вопрос: почему итальянцам так свойственно принижать свои достижения и под-черкивать свои недостатки?

Это наносит Италии существен-ный ущерб: в контексте глобализации имидж страны и ее репутация имеют очень существенное значение. Ита-льянцам предстоит преодолеть «ком-плекс неполноценности» и признать, что «незнакомая Италия» способна стать моделью для подражания.

АНДЖОЛИНО ЛОНАРДИ – осно-ватель нескольких печатных СМИ, информационных агентств, автор ра-диопередач, сотрудничал с RAI, круп-нейшей телевизионной компанией Италии. Преподавал в римском уни-верситете «Сапиенца» и Папском университете Святого Креста. Сей-час – ректор Института парламент-ских расследований (Ispro). Автор книги «Новое телевидение» (в соав-торстве с Альберто Гуарньери).

АНТОНИО ЧИАНЧИ – специалист в области финансов и инновацион-ных технологий. Работал советником по инновационным технологиям при Совете министров Италии, руко-водил проектом «Инновационная Италия», в рамках которого присуж-дались награды наиболее значимым итальянским достижениям в области инновационных технологий, пред-ставленным по случаю шанхайской выставки 2010 года «Шанхай Экспо». Автор книг «Эврика. Сто изобре-тений и изобретателей» и «Тысяча новых изобретений», в которых рас-сказывается о самых ярких изобрете-ниях итальянских ученых с середины XIX века до наших дней.

АНТОНИО ФАЛЛИКО – профес-сор, специалист в области экономики, председатель совета директоров Банка Интеза Санпаоло (Российский фи-лиал). Основатель Ассоциации «По-знаем Евразию» (2007), занимаю-щейся развитием и укреплением куль-турных связей между Италией и Рос-сией. Председатель наблюдательного совета итало-российского инвестици-онного фонда «Мир», основанного по инициативе Банка Интеза Санпаоло и Газпромбанка. Любитель русской культуры и литературы, автор книги «Ленинский проспект» (опублико-вана издательством Фельтринелли под псевдонимом Антон Антонов).

Незнаком

ая Итали

яАнджолино Л

онарди ♦ Антонио ЧианчиB-OT-17090-Italy_Cover.indd 1B-OT-17090-Italy_Cover.indd 1 24.09.2014 16:48:5324.09.2014 16:48:53

Издано при поддержке:

ODOYA

Angiolino LonardiAntonio Cianci

Prefazione Antonio Fallico

l’Italia che non ti aspetti

Москва2014

Анджолино ЛонардиАнтонио Чианчи

Предисловие Антонио Фаллико

Перевод с итальянскогоТатьяны Быстровой

Посвящается Донателле МалакиниА. Лонарди

Посвящается Алессандре,моим родителям, Джулии и Бенедетте.

А. Чианчи

УДК 330.34(450)ББК 65.9(47Ит)

Л76

Лонарди А.Незнакомая Италия / Анджолино Лонарди, Антонио Чианчи ;

предисл. Антонио Фаллико ; пер. с ит. Т. Быстровой. – М. : Издатель-ство КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2014. – 128 с.

ISBN 978-5-389-09076-7

«Незнакомая Италия» – непредвзятое и увлеченное исследование, показы-вающее, что эта страна может выглядеть совсем иначе, нежели мы привыкли. Итальянцам предстоит преодолеть «комплекс неполноценности» и признать, что в ряде случаев их Родина способна стать образцом для подражания.

УДК 330.34(450)ББК 65.9(47Ит)

Л76

ISBN 978-5-389-09076-7© Издание на русском языке, перевод на русский язык.

Casa editrice Odoya

Оглавление

ПредисловиеАнтонио Фаллико .................................................... ................ 7

Авторское предисловие ....................................... .............. 13

Глава 1 ...................................................................... .............. 16

Глава 2 ...................................................................... .............. 25

Глава 3 ...................................................................... .............. 34

Глава 4 ...................................................................... .............. 50

Глава 5 ...................................................................... .............. 67

Глава 6 ...................................................................... .............. 80

Глава 7 ...................................................................... ............ 100

Благодарности .................................................................... 126

7


Какую область ни возьми, будь то искусство, культура или дизайн, найти сегодня книгу, в которой об Италии бы го-ворилось хорошо, не просто. Основная масса источников представляет Италию страной, где негативного куда больше, чем хорошего, страной деградирующей, страной, в которой все плохо. Приводимые данные, статистика, высказывания экспертов, многочисленные отсылки в основном направлены на то, чтобы обрисовать Италию в мрачном свете, подчерк-нуть, сколь много у нее недостатков, изъянов, погрешностей. И все же, несмотря на такой однобокий взгляд, существует и другая Италия, незнакомая, которая полностью опроверга-ет столь отрицательное восприятие. Италия сильная, Италия побеждающая, Италия успешная.

За последние двадцать лет у меня была возможность по-смотреть на Италию со стороны, из России, которая стала нашим стратегическим партнером и, кроме того, важней-шим рынком сбыта. Я часто спрашивал себя: почему Италия так высоко ценится и уважается как обычными русскими, так и предпринимателями, в то время как итальянские предпри-ниматели и обычные итальянцы относятся к своей стране с пренебрежением? Россию и Италию связывают и история, и искусство, Италия – третий по счету экономический парт-нер России после Китая и Германии, она входит в первую десятку поставщиков товаров. Россия – быстро меняющая-ся страна, изменения происходят как в экономической, так и в социально-личностной сфере: растет внутреннее произ-водство, зарплаты, уровень жизни, меняется и сфера между-народных отношений. С тех пор как в 2000 году президен-

8

том стал Владимир Путин, страна поднялась, уровень дохода на душу населения вырос с 1600 долларов в год до примерно 13 900, Россия переживает период мощного экономического подъема и финансовой стабильности.

Сегодня Италия и Россия находятся в отношениях эко-номического симбиоза, а цифры, отражающие уровень ком-мерческого обмена между двумя странами, постоянно растут. Россия, где наблюдается неуклонный рост среднего класса и значительная потребность в улучшении инфраструктуры, является одним из важнейших рынков сбыта для итальянских товаров и инвестиций. С другой стороны, Италия закупает в России нефть и газ, являющиеся основополагающими ре-сурсами для функционирования нашей производственной системы. Россия становится важным стратегическим партне-ром Италии и в области технологий и производства.

В России часто слышишь самые добрые слова об Италии. Наши продукты, потрясающая компетентность технических специалистов, уникальное качество техники – все это при-мер для подражания. И если в представлении об Италии появляются негативные аспекты, заслоняющие собой пози-тивные стороны, виной тому прежде всего сами итальянцы, которые очень долгое время занимаются тем, что настойчи-во очерняют собственную страну.

Авторы этой книги цитируют Джузеппе Коломбо:

«У нас, итальянцев, есть огромный недостаток. Мы при-выкли очернять все итальянское, нам кажется, что ино-странцы во всем нас превосходят. Это серьезная проблема, ужасная напасть, с которой борются наши лучшие специа-листы».

Эти слова он написал в 1881 году, но сегодня они спра-ведливы как никогда. И написал их Джузеппе Коломбо, один из величайших людей в истории нашей страны, человек, ко-торый первым опробовал телефон и построил первую элек-тростанцию в Италии. Позволю себе сказать о нем несколько слов. Один из основателей Миланского политехнического института (среди его учеников – Джованни Баттиста Пирел-

9

ли, изобретатель резины, и Энрико Форланини, изобретатель первого в истории вертолета и пионер мировой авиации) Джузеппе Коломбо написал «Справочник инженера» по зака-зу издательства Оэпли (Hoepli), принадлежавшего его другу Ульрико Оэпли. Книга была опубликована в марте 1878 года и скоро стала самым популярным справочником, изданным Оэпли. Коломбо, как никто другой, способствовал тому, что-бы Италия стала современной страной. В 1877 году, после того как он увидел изобретение Белла в действии (прежде чем признают, что Меуччи изобрел телефон раньше, пройдет бо-лее ста лет), он первый воспользовался новым изобретением на территории нашей страны. В 1882 году он присутствовал при торжественном открытии первой в мире электростанции, построенной в Соединенных Штатах компанией Эдисона, после чего сам Эдисон помог ему разработать план построй-ки электростанции в Милане. Она была открыта 28 июня 1883 года на улице Санта-Радегонда и стала первой в Европе. Коломбо был и политиком: некоторое время он занимал пост министра финансов, отказался от должности, поскольку не смог выполнить обещания, данного избирателям относитель-но введения новых налогов. И этот человек сегодня оказался почти забыт, если не считать небольшого памятника, постав-ленного у входа в Миланский политехнический институт.

В истории Италии найдется множество людей, подобных Коломбо, обладавших силой, способностями и интуицией, ко-торые помогли им изменить мир. Но мы предпочитаем о них не вспоминать, зато очень хорошо помним тех, с чьими име-нами связаны отрицательные моменты в жизни нашей страны.

В Соединенных Штатах Италия часто ассоциируется с персонажами «Крестного отца» Марио Пьюзо, вошедши-ми в мировую культуру благодаря кинематографическому шедевру Фрэнсиса Форда Копполы. Однако почти никто не помнит Амадео Джаннини или Рокко Петроне. А ведь именно Джаннини стал основателем Банка Америки, кото-рый затем приобрел Меррилл Линч. Сегодня это один из крупнейших мировых банков. Петроне являлся одним из руководителей программы «Аполлон», той самой, в рамках

10

которой шла подготовка первого полета человека на Луну. Предать эти имена забвению означает нанести Италии, ее гражданам и предприятиям огромный ущерб. Ведь они дол-жны бороться за престиж своей страны.

Бренд «Made in Italy» уважается во всем мире благодаря именно таким людям, ведь репутация – основной способ конкурентной борьбы в эпоху глобализации. Не лучше ли закрепить за собой статус страны, уроженец которой ос-новал один из самых больших в мире банков или являлся руководителем одного из самых известных в американской истории проектов, нежели оставаться страной мафии, пиц-цы и мандолины, которая, впрочем, также связана с фольк-лорной традицией изображения мафии.

В книге А. Чианчи и А. Лонарди приводятся важные ци-фры, авторы описывают Италию непредвзято и показывают ее такой, какая она есть: вторая страна в Европе по разма-ху индустрии, первая в мире по экспорту более чем трехсот наименований самых различных изделий, страна, которая в последние годы, несмотря на общемировой кризис, смогла выйти вперед и увеличить объемы участия на мировом рын-ке. Авторы приводят несколько уже позабытых историй, ко-торые помогают понять, почему же Италию любят и ценят и почему она так важна для всего мира.

Не стоит понимать эти слова превратно. Сегодня для всех очевидно, что в эпоху глобализации не остается места для национализма и квасного патриотизма, все это в про-шлом. Давно пора понять, что мы – жители одной планеты и что индустриальное и коммерческое развитие не может не принимать во внимание интеграцию финансовых и инду-стриальных рынков. Целью данной книги не является голо-словное утверж дение, что итальянцы – отличные люди или, упаси Боже, что итальянцы лучше других. Авторы хотят представить Италию объективно, переоценить ее и выявить то, что делает Италию страной, которая может играть одну из ведущих ролей в мировом сообществе.

С этой точки зрения Россия занимает четкую и опреде-ленную позицию. Как только В. Путин стал президентом, он

11

заявил, что Россия и Европейский союз должны объединить свои возможности. Поодиночке обе стороны рискуют проиг-рать в жесткой конкурентной борьбе XXI века.

Это справедливо как для Европы в целом, так и для Ита-лии в частности, где нередко приходится слышать нелепые утверж дения вроде «об этом нас просит Европа». Вот и Цен-тральный европейский банк остается безразличным к высо-комерным высказываниям, которые множатся и процветают в той или иной части Европы. Да, есть такой фактор. как спред*, есть и Брюссель, это так. И еще Международный ва-лютный фонд. Есть агрессивные рынки и страны, которые не хотят ждать и входить на них постепенно. Такой страной отчасти является и Россия.

Глядя со стороны, понимаешь, что этих очевидных фак-торов недостаточно, чтобы компенсировать растерянность человека, который вырос в горизонтальной плоскости италь-янской жизни, окруженный итальянскими реалиями, и те-перь очень подозрительно относится к тому, что высшая власть, по сути, перестала быть таковой и что традиционная система власти больше не работает. Такой человек с трудом мирится с попытками правительства перенести механизмы принятия решений в вертикальную плоскость с помощью внешних институтов. Органы, которым доверено принятие решений, теперь оказались гораздо выше, они выскользнули из области полномочий тех учреждений, которым традици-онно принадлежали эти функции.

Коммуна больше не является высшим органом власти, и не важно, о большой или маленькой территории идет речь. Правительство региона тоже уже не является таковым. И даже парламент. Да и сама Европа. Потому что власть сосредоточена гораздо выше. Возможно, она кроется в по-ложительном сальдо баланса Китая, который продолжает скупать африканские земли и американские ценные бумаги, а может, власть – в финансовых центрах, которые решают все как на национальном, так и на более высоком уровне,

* С п р е д – разница между ценами, курсами, издержками и т.п.

включая парламент Евросоюза и конгресс США. Где же и как расставить четкие и вразумительные ориентиры, если движение не останавливается ни на минуту?

Эта книга предлагает нам срез ситуации, в которой сего-дня находится Италия. Эта ситуация сопоставляется с поло-жением других стран. Авторы хотят дать ответ на главный вопрос: правда ли, что в других странах все лучше, что они эффективнее управляются, что производство у них более развито, что способности их представителей выше, между тем как Италия неизменно отстает по всем показателям? Ра-зумеется, это не так.

Эта книга для тех, кто интересуется Италией, и прежде всего теми людьми, которые живут и работают на эту страну. Недавнее исследование, проведенное Национальной феде-рацией работников народных промыслов Конфартиджанато (которая сегодня представляет более 700 000 предприятий и предпринимателей и 870 отраслей производства) предоста-вило интересные данные, сопоставив Италию и Германию с позиции спредов. Для сравнения предлагалось пятьдесят параметров, и выяснилось, что Германия превосходит Ита-лию по каждому из них. Нам предстоит убедиться в том, что это не так. Каждый, кто хоть немного понимает в статистике и экономике, знает, что с помощью наглядных данных мож-но продемонстрировать практически что угодно.

Вот и в случае анализа данных, легших в основу наше-го исследования, можно отметить, что, если бы его авторы добавили другие параметры, возможно, картина была бы иной.

В том-то и ценность этой книги: ее авторы готовы риск-нуть и обратиться к данным, которые часто лежат на поверх-ности, но никогда не принимаются в расчет и не рассматри-ваются как нечто, имеющее определенную ценность.

Однако рынки нуждаются в таких данных.

13

Авторское предисловие

Недавно в Пекине, после отличного ужина, близкий друг одного из авторов, президент крупной китайской компании, принялся расхваливать некий японский десерт, который он впервые попробовал накануне вечером. Он без устали рас-сказывал, насколько изыскан, неповторим и нежен вкус это-го десерта. Словом, речь шла о неизвестном кулинарном шедевре.

Озадаченные, мы спросили, о чем идет речь. Японская кухня может похвастаться многими блюдами, однако ни один японский десерт вроде бы не заслужил такой похва-лы. Наш китайский друг продолжал твердить, что мы оши-баемся, только вот никак не мог вспомнить название блю-да. Наконец он припомнил его и, торжествуя, воскликнул: «Ну как же, тирамису!»

Мы лишились дара речи. А потом дружно покатились со смеху. Действительно, если бы не ударение на последнем слоге, «тирамису» звучит вполне по-японски. Однако оказа-лось совсем нелегко убедить собравшуюся за столом компа-нию, что тирамису с ударением на «у» – итальянский, а не японский десерт.

Сегодня тирамису знают во всем мире, а появился он в прошлом веке в самом сердце Тревизо. Современный ре-цепт придумали владелица ресторана «Alle Beccherie» Ада Кампеол и тогда еще юный повар Роберто Лингванотто по прозвищу Лоли. Ада в это время кормила новорожденного сына и потому приготовила блюдо из сытных, укрепляющих организм ингредиентов, известных своей питательностью. То были взбитые яйца, пропитанное кофе печенье савоярди и сыр маскарпоне. С тех пор благодаря необыкновенному

14

вкусу и простому рецепту тирамису стал одним из самых любимых десертов в мире и из-за необычного названия пре-вратился в «японский».

Эта типичная история – прекрасная иллюстрация того, сколь многим мир обязан Италии и сколь мало это призна-ется. Зачастую даже сами итальянцы не могут осознать и оце-нить по достоинству значимость собственной культуры.

В 1961 году Музафер Шериф, один из величайших уче-ных XX века, стоявший у истоков социальной психологии, провел эксперимент, впоследствии ставший классическим. Музафер отправил в отдаленный загородный лагерь две группы подростков, которые не знали о том, что над ними проводится эксперимент. Исследование динамики отноше-ний между этими двумя группами легло в основу его тео-рии межгруппового конфликта. Вскоре ребята из одной группы стали воспринимать подростков из другой как «чу-жих», и вот уже каждый решил, что «свои» лучше «чужих». Этот известный научный эксперимент позволил наглядно продемонстрировать, как важно для человека принадлежать к определенной группе и насколько стремление идентифи-цировать себя с группой влияет на суждения и поведение ее членов. Такое групповое поведение очень типично для бо-лельщиков конкурирующих спортивных команд, они всегда настроены крайне враждебно.

Сегодня по ряду причин итальянцы, похоже, оказались одной из немногих групп в мире, чье самовосприятие не только не соответствует классическому утверждению «мы лучше других», типичному для французов и англичан, но и буквально выворачивает его наизнанку. «Они лучше, чем мы» – это странное убеждение итальянцев уходит корнями глубоко в историю, и в этой книге мы попытаемся разо-браться, почему так вышло. Мы постараемся как можно бо-лее непредвзято проанализировать показатели Италии в ци-фрах и с помощью объективных данных убедить всех, что постулат «они лучше, чем мы» в данном случае совершенно не соответствует действительности, как, впрочем, и «мы луч-ше, чем они». Мы попробуем не только найти исторические

обоснования комплексу неполноценности итальянской на-ции, но и вспомнить все то, что делало и делает Италию ве-ликой страной.

Книга не претендует на то, чтобы итальянцы «отыгра-лись», и совсем не является плачем о «непризнанных заслу-гах» нашей страны. Напротив, мы хотим подтолкнуть вас к тому, чтобы вы посмотрели на другую, незнакомую, Ита-лию, совсем не ту, к которой все так привыкли.

Эта книга – не учебник и не научный труд по экономи-ке. Мы лишь надеемся, что, если повезет, наш труд даст ко-му-то повод для размышлений.

Рим, сентябрь, 2013

Анджолино Лонарди,Антонио Чианчи

16

Глава 1,где на конкретных цифрах и примерах доказывается, что Италия не является «слабым звеном» Европы и что всего через несколько лет она вполне сможет стать для остальных стран моделью для подражания

То, что английский еженедельный журнал «Экономист», ча-сто выступающий с критикой стран континентальной Евро-пы, назвал Италию «болячкой» Старого Света, на наш взгляд, выглядит преувеличением. На Италию показали пальцем, сравнив ее с «бомбой с часовым механизмом», которая угро-жает единству Евросоюза и вот-вот его уничтожит. Однако за последние два года, несмотря на подобные предсказания, Италия заняла заметное место в общеевропейском диалоге.

Давайте кое-что уточним. Невозможно игнорировать кризис, охвативший страну, и закрыть на него глаза. Нет никаких сомнений, что Италия пострадала от того, как сло-жились обстоятельства в остальных странах Европы и мира, и что ее основные показатели, такие как ВВП, промышлен-ное производство, трудоустройство, способность делать ин-вестиции и семейный бюджет, по сравнению с предыдущи-ми годами существенно упали. И тем не менее несомненно, что в последние годы в Италии наблюдается неуклонный рост экспорта, а что касается состояния государственных финансов, то здесь показатели если и не лучшие по Евро-пе, то по крайней мере на уровне так называемых «развитых стран».

Давайте обратимся к цифрам: согласно анализу данных системы национальных счетов (совокупность статистиче-ских показателей по счетам государственных и частных ком-паний), а также исследованиям, характеризующим состояние

17

нашей промышленности и сферы услуг, Италия предстает совсем не такой, какой нам пытаются ее пред ставить.

Италия Великобритания Франция ГерманияВВП 1621 1649 2021 2592Государственный долг

1948(120 %)

1335(81 %)

1819(90 %)

2151(83 %)

Частный долг 3291(203 %)

7024(426 %)

5174(256 %)

5081(196 %)

Совокупный долг 5239(323 %)

8360(507 %)

6994(346 %)

7233 (279 %)

Источники: Международный валютный фонд, компания McKinsey, Всемир-ная книга фактов ЦРУ. Данные приводятся в миллиардах евро, в процентах по отношению к ВВП.

Что касается долга, то его весьма часто обсуждают в мест-ных и международных СМИ, однако таблица говорит сама за себя: государственный долг Италии довольно внушите-лен, но частный долг невелик. Италия совсем недалеко ушла от Германии, а во Франции и Великобритании дела и того хуже – их частный долг в два раза выше, чем в Италии.

10 000

9000

8000

7000

6000

5000

4000

3000

2000

1000

0Италия Великобритания Франция Германия

Источники: Международный валютный фонд, компания McKinsey, Всемир-ная книга фактов ЦРУ. Данные приводятся в миллиардах евро.

18

Все это означает, что устойчивость экономической систе-мы нашей страны выше, чем в других странах Европы, как в относительных (в процентах по ВВП), так и в абсолютных величинах (в миллиардах евро).

Однако нужно учитывать следующее: действительно го-сударственный долг Италии очень велик, но за последние годы его рост значительно замедлился.

Несомненно, в этом наша сила, хотя сам факт и влечет за собой тяжелые последствия. Как мы увидим в дальней-шем, экономика Франции и Германии пострадала от кри-зиса гораздо меньше, чем экономика Италии, зато их госу-дарственный долг существенно вырос, и это указывает на источник, из которого они компенсировали часть или даже все последствия кризиса. Эти важнейшие экономические данные нужно знать всем. Часто приходится слышать, как незнающие люди повторяют, что Италия падает все ниже и ниже, что она уже на краю бездны и вот-вот потянет за собой всю Европу. Однако в их распоряжении нет ни реаль-ных данных, ни цифр, и они не знают ситуацию на игровом поле.

Давайте посмотрим на приведенные данные с другой стороны и разделим государственный долг на количество взрослых граждан. Результат получится совершенно неожи-данным:*

2000 год 2013 годИталия 39 400 56 600

Соединенные Штаты 27 500 74 900

Германия 26 500 45 700

Франция 26 100 56 800

Великобритания 14 600 51 700

Обработка данных источников М. Фортис: газета «Иль соле 24 орэ» от 26 июля 2012 года.

* Данные на 2000 и 2013 годы представлены в долларах (с учетом постоянного курса).

19

Несложно заметить, что Италия отыграла сразу несколь-ко позиций. Если в 2000 году государственный долг Италии был самым значительным, сегодня цифры говорят о том, что первенство перешло к Соединенным Штатам, а за ними ока-залась Франция. И это очень важно. В противоположность общепринятому мнению (хотя в это непросто поверить), Италия в последние годы оказалась самой «развитой» из представленных стран. Если сравнивать показатели Италии с показателями других стран, становится очевидно, что все проблемы Италии идут из прошлого, в то время как другие страны обрастают проблемами здесь и сейчас. Интересное отличие, но сейчас речь не об этом. Напомним еще раз ци-фры из этой таблицы, потому что с их помощью можно представить Италию с сильной стороны, и граждане страны должны знать о подобных фактах.

Продолжим наше исследование и умножим государ-ственный долг на душу населения на частный долг, рас-считанный все так же в долларах с учетом всех совершен-нолетних граждан, обратившись к цифрам, полученным в 2013 году. Этот результат тоже окажется довольно неожи-данным:

Италия 81 000

Соединенные Штаты 134 400

Германия 79 000

Франция 97 700

Великобритания 105 400


Долг Италии наряду с Германией оказывается одним из самых низких. Позиции Италии куда лучше позиций Фран-ции, Великобритании и Соединенных Штатов. Эти цифры (частный и совокупный долг Италии на душу населения) следует повторять на каждом заседании тех институтов, где на Италию привыкли смотреть свысока.

20

Как отмечают Марко Фортис в исследовании, осуществлен-ном для Фонда Эдисона, и Давиде Джакалоне в книге «Поста-вим Италию на ноги» (2013 г., издательство Руббеттино) – речь идет об очень важных цифрах, которые совершенно незаслу-женным и даже преступным образом не принимаются в расчет. Эти данные как нельзя более ясно показывают, что в тяжелые годы экономического кризиса многие страны решили смяг-чить показатель частного долга, увеличив тем самым показатель долга государственного, в то время как Италия пошла другим путем, обратившись к возможностям налогового пресса и тем самым схватив под уздцы государственный долг.

Выбирая подобный путь, необходимо действовать осторож-но и понимать всю ответственность принятого политического решения. Если верить сторонникам режима строгой экономии, подобную политику проводить особенно тяжело, поскольку есть риск за довольно короткий срок ухудшить и без того нелег-кую экономическую ситуацию. Ведь в то же самое время нужно искать новые источники для поддержания государственных фи-нансов, разрабатывать систему реформ, с которыми страна не сталкивалась вот уже много лет, и прежде всего пересматривать и анализировать свои расходы, делать так называемый «spending review»(пересмотр расходов). Как утверждают упомянутые ав-торы, Италии нужно окончательно устранить последствия не-гативной экономической политики минувших лет, пусть даже ценой временного и болезненного сокращения внутреннего спроса. Только так страна сможет выйти на путь длительного и надежного экономического прогресса.

Даже если все это и верно в целом, с подобной полити-кой связаны немалые риски. Возьмем хотя бы Великобрита-нию в 80-е годы XX века: пусть ситуация в этой стране и не была совершенно идентична нашей, но все мы помним, ка-кой резкий экономический спад вызвали реформы Тэтчер. Позже благодаря этим реформам Соединенному Королевству удалось добиться стабильного роста экономики и экономи-ческой активности, однако именно они нанесли непопра-вимый вред производственному сектору. Италия не может

21

позволить себе жертвовать своей промышленностью, одной из самых развитых в мире и имеющей важнейшее значение для экономики страны. Таким образом, следует чрезвычайно осторожно маневрировать, чтобы не спровоцировать падение внутреннего спроса, ведь это может поставить под угрозу множество итальянских производств. Стране необходимы ре-шительные меры поддержки производственной отрасли и со-ответствующие реформы промышленной политики, направ-ленные на развитие инновационных технологий. Мы стоим перед важнейшим выбором. Италия не может и не должна жертвовать своей главной движущей силой – одной из силь-нейших в мире и второй в Европе промышленностью.

При изучении объективных данных из независимых ис-точников становится очевидно, что Италия располагает доста-точно сильными предпосылками для экономического процве-тания. Речь идет о показателях, не имеющих прямого отно-шения к предмету нашего исследования, которым не уделяют достаточного внимания ни международная общественность, ни сами итальянцы. Тем не менее, чтобы составить адекватное мнение о положении дел, необходимо принять их в расчет.

Возьмем, к примеру, благосостояние граждан. В сентябре прошлого года во Франкфурте международный страховой холдинг Allianz представил результаты своего исследования уровня мирового благосостояния, показавшего нам Ита-лию совсем не той страной, о которой мы привыкли читать в газетах. Согласно данному исследованию, объем чистых финансовых активов на душу населения в Италии в конце 2011 года составил 42 875 евро, превысив подобные показа-тели во Франции и Германии.

Италия 42 875



Данные из источников Allianz, а также из Global Wealth Report (отчет об уровне благосостояния в мире) за 2012 год.

22

Да-да, вы не ошиблись. Несмотря на то что объем чистых финансовых активов Италии снизился на 5,3 % по сравне-нию с 2010 годом, он все же превзошел средний уровень благосостояния во Франции и Германии – и это вопреки тому, что без учета долгов и недвижимых активов благосо-стояние немцев в 2011 году выросло на 1,5 %.

Те же показатели приведены и в исследовании Deutsche Bank, согласно которому совокупный доход итальянских до-мохозяйств составил около 600 % ВВП Италии, в то время как доход немецких – лишь 400 % ВВП Германии.

Но как все обстоит на самом деле? Согласно данным ежегодного отчета Банка Италии, опубликованного в дека-бре 2012 года, к концу 2011 года совокупный объем чистых финансовых активов итальянских домохозяйств составил около 8619 млрд евро, причем тот же показатель в расчете на душу населения оказался немногим больше 140 000 евро, а на семью в среднем около 350 000 евро. При этом 62,8 % от общего объема активов пришлись на долю реальных и лишь 37,2 % – на долю финансовых. Финансовые пассивы составили 900 млрд евро, то есть 9,5 % совокупных активов.

Давайте проясним: реальные (не финансовые) состав-ляющие представляют собой в основном материальные акти-вы, например, сюда входят жилые фонды, земельные участки и товары. Существуют также нематериальные активы, к ко-торым можно отнести стоимость патентов или стоимость запуска коммерческого предприятия. Финансовые активы, то есть банковские вклады и депозиты, государственные об-лигации и долговые обязательства, являются для держателя-кредитора гарантией оплаты долга. В то же время финансо-вые пассивы – это совокупность обязательств, представляю-щих собой в основном частные займы и ссуды.

Согласно отчету Банка Италии по данным на конец 2011 года, материальные активы итальянских семей достиг-ли чуть более 5000 млрд евро, в то время как нематериаль-ные составили более 3500 млрд евро. Из этих 3500 млрд по-чти 42 % составили частные облигации, иностранные цен-ные бумаги, кооперативные ссуды, акции и другие ценные

23

бумаги, а также доли в инвестиционных фондах, в то время как 31 % дохода составили наличные средства, банковские и почтовые депозиты. При этом доля инвестиций со сторо-ны итальянских семей в итальянские ценные бумаги состави-ла 5,2 %. Согласно данным на конец 2011 года, финансовые пассивы итальянских семей, составляющие в совокупности около 900 млрд евро, в основном представлены кредитами на приобретение жилья (42 %) и потребительскими креди-тами (13,6 %).

Если основываться на этих очевидных данных, почерп-нутых из официальной отчетности, то клиническая картина нашей страны кажется не такой уж безнадежной: по многим макроэкономическим показателям мы идем в ногу с други-ми европейскими странами, имеющими высокие рейтинги. Таким образом, Италия – отнюдь не «слабое звено» Евро-пы, какой ее с упрямым упорством представляют различные СМИ. И зря мы с этим соглашаемся.

Если мы рассмотрим такой параметр, как устойчивость предприятия, и учтем показатели импорта и экспорта, то и здесь мы убедимся, что Италия находится на том же уров-не, что Франция или Великобритания, а некоторые наши показатели даже лучше (по сравнению с этими странами Италия больше экспортирует, но меньше импортирует).

Италия Великобритания Франция Германия

Экспорт 522(32 %)

495(30 %)

578(29 %)

1408(54 %)

Импорт 556(34 %)

654(40 %)

684(34 %)

1198(48 %)


Такие очевидные факты, вполне доступные обществен-ности, тем не менее не берутся в расчет рейтинговыми ком-паниями. Так, за прошедшие два года мы видели, что обще-ственности представляются только негативные данные, кото-рые и играют решающую роль при формировании мнения

о развитии страны и охватившем ее кризисе. Правда, неко-торые специалисты уже выступали с критикой подобных данных. В частности, президент Центрального европейского банка Марио Драги отослал обратно подобные отчеты, обви-нив их распространителей в том, что данные не выдерживают проверки фактами, и заметил, что «репутация рейтинговых агентств оказалась полностью дискредитирована жизненным опытом». Однако нельзя отрицать их решающую роль в рас-пределении оценок в мире международных финансов.

Цель настоящего издания – максимально непредвзято проанализировать состояние Италии, определив наряду со слабыми наиболее сильные стороны этой страны. Мы поста-раемся доказать, что таких сильных сторон найдется немало и что Италия не «гадкий утенок» и за несколько лет вполне может стать моделью развития, к которой будут стремиться другие европейские страны.

25

Глава 2,в которой мы убеждаемся на конкретных примерах, что бюрократия и взяточничество не являются характерны-ми особенностями итальянского общества и не зависят от национальности и что у некоторых итальянцев можно многому научиться

Приведенные выше цифры всерьез расходятся с распро-страненным мнением о том, что Италия является своего рода «гадким утенком» среди других европейский стран. Вместе с тем существует еще один скорее качественный, чем количественный, аспект, к которому нужно отнестись с особым вниманием.

Подведя определенные итоги, нам хотелось бы опроверг-нуть часто высказываемые суждения о том, что итальянцы – сплошь коррупционеры и растратчики казенных средств и что эти «пагубные привычки» у них в крови и являются врожденной национальной особенностью.

Это общеизвестное утверждение, вот почему немцы счи-тают вполне уместным называть итальянских политиков, вы-игравших выборы, «клоунами» и их совершенно не смущает, что подобное утверждение звучит довольно нелепо.

Действительно ли в Италии все так плохо, а Германия в этом смысле безупречна?

Разумеется, дело обстоит совсем не так. Достаточно вспо-мнить недавно разразившийся скандал, послуживший при-чиной отставки президента ФРГ Кристиана Вульфа, которо-го обвиняли в получении значительных сумм от знакомого предпринимателя и в оказании давления на органы печати, когда те стали проводить в отношении его независимое рас-следование. Упомянем также недавний эпизод с компанией

26

«Сименс», которая оказалась втянутой в историю с отмыва-нием незаконных денежных средств на сумму около 1,3 млрд евро. Эти деньги были потрачены на взятки чиновникам по всему миру – от Ирана до Аргентины, от США до Саудов-ской Аравии, и все они проходили под видом контрактов за оказание консультационных услуг.

Пресловутая немецкая эффективность, как и многое другое, скорее миф, чем объективная реальность. В качестве примера возьмем ситуацию с новым аэропортом Берлина, названным в честь бывшего канцлера ФРГ Вилли Бранд-та. Объект должен был начать функционировать в ноябре 2011 года. Строительство стартовало в 2006 году на юго-востоке от столицы. Новый аэропорт должен был стать заменой близлежащему терминалу Шёнефельд и термина-лу Тегель, который находится на северо-западе (построен-ный задолго до этого аэропорт Темпельхофа был закрыт в 2008 году). Открытие нового комплекса превратилось в настоящий фарс. В первые же дни были выявлены про-блемы с системой пожаротушения и серьезные неполадки в информационной сети терминала, которые не позволяли контролировать посадку самолетов, освещение взлетных полос и регистрацию пассажиров. С течением времени об-наруживались все новые и новые недочеты: 60 километров охладительного трубопровода без всякой изоляции, корот-кие эскалаторы, в ветреную погоду дождевая вода попадала в систему вентиляции, а некоторые указатели «Запасный выход» приводили к глухой стене. Картина ужасающая, но и это еще не все: на полу терминала стали появляться тре-щины, система транспортировки багажа грозила выйти из строя при первой же посадке самолета, а пропускная спо-собность всего комплекса оказалась недостаточной для об-служивания расчетного пассажиропотока.

В общем, объект был не готов к запуску. Появлялись все новые и новые тревожные подробности: еженедельник «Штерн» раскопал, что при возведении терминала в служ-бе охраны нелегально работал исламский фундаменталист, который ранее имел тесные связи с двумя преступниками,

27

обвиненными в попытке организации нескольких терактов. Главный инженер-проектировщик аэропорта был уволен в прошлом году. По сведениям немецкой газеты «Бильд», новый инженер проекта уже начал проработку вопроса о по-вторном проектировании и полной перепланировке объекта. Разумеется, тем, кто привык верить в немецкую непогреши-мость, этот случай покажется невероятным. Мы привыкли считать, что подобные ситуации нормальны в Италии, а ни-как не в Германии. И все же …

Следующий пример наглядно показывает, что представ-ления о том, что немцы превосходят остальные нации, со-вершенно необоснованны. Несколько месяцев назад Интер-пол начал расследование на предмет проведения договорных матчей во время чемпионатов на территории Европы. В дело оказались втянуты свыше 400 игроков, арбитров, менедже-ров команд и членов преступных группировок из 15 стран. Общий объем ставок достиг 16 млн евро, из которых 8 млн были получены за счет проведения договорных матчей, а максимальный доход – 700 тысяч евро – принесла игра ме-жду командами «Ред Булл Зальцбург» и «Хартберг». Около двух миллионов евро ушло на взятки, при этом наибольшая сумма, 140 тысяч евро, была потрачена на матч «Капфенбер-га» и «Аустрии». В общей сложности были проанализирова-ны результаты 380 игр с 2008 по 2011 год. Выяснилось, что основная масса договорных игр проводилась в таких странах, как Германия, Швейцария и Турция. Вы будете удивлены, но из всего итальянского чемпионата под подозрение по-пала лишь одна игра серии «А» между «Лацио» и «Лечче», которая «контролировалась международными преступными группировками, в частности венгерскими». В то же время главными центрами коррупционной деятельности оказались Турция (79 договорных игр), Германия (70 матчей), а также Швейцария, Бельгия и Австрия с 41, 24 и 16 зафиксирован-ными случаями подкупа соответственно. Такое положение дел покажется невероятным любому итальянскому болель-щику, которому постоянно твердят, что коррупция в футболе является исключительно итальянской особенностью.

28

В нашей же истории основными действующими лицами оказались немцы, которые любят читать мораль представите-лям других европейских стран, в особенности Италии. Эту традицию, как мы убедимся в дальнейшем, ввел в Германии Мартин Лютер. Другие европейские страны, которые не устают критиковать Италию, тоже превзошли ее по степени коррупции.

Между прочим, забавно, что само явление «договорен-ных матчей» связывают в Германии совсем не с этим при-мером. В январе 2005 года Федерация футбола Германии об-наружила, что некоторые арбитры в период между мартом и декабрем 2004 года получили деньги за предвзятое судей-ство. Разгорелся большой скандал, ведь всего через год с не-большим Германия должна была принимать чемпионат мира по футболу, который, как все наверняка помнят, закончился безоговорочной победой сборной Италии.

Разумеется, из-за этих эпизодов Германия не перестанет быть локомотивом европейской экономики, хотя многочис-ленные промежуточные остановки между станциями намека-ют на то, что этому локомотиву требуется серьезный ремонт.

Считается, что итальянцы склонны попадать в различные скандальные ситуации. Часто забывают, что в этой области пальма первенства принадлежит англичанам и испанцам, влиятельным чиновникам международных валютных фон-дов и даже авторитетным и всеми любимым американским президентам. И это если судить только по тому, что попа-дает в газеты.

Приводя подобные примеры, мы не ставим своей целью оскорбить немцев, а лишь пытаемся показать, что противо-законные действия могут совершать представители любых стран и национальностей. Легко убедиться, что обвиняя ка-кую-то одну нацию, люди часто преувеличивают, недогова-ривают и судят пристрастно.

Конечно, непривычно читать о том, что немцы стали ге-роями подобной истории. Не случайно ежедневная газета региона Альто-Адидже (сколь сильно чувствуется, с какими

29

трудностями пришлось столкнуться редакторам, чтобы опи-сать что-то, что так очевидно выбивается из общепринятого представления о немцах) вышла под заголовком «Немецкий аэропорт с итальянскими косяками». Точно так же непривыч-но читать об Италии, которая смогла проявить себя с лучшей стороны и доказала, что умеет справляться с проблемами.

Примеров тому немало. Один из них, Управление здра-воохранения провинции Салерно, которое менее чем за год прошло путь от учреждения, которое тратит ежедневно бо-лее 700 тысяч евро, до выхода на полную самоокупаемость. Перемены, которые произошли в последние месяцы с этой организацией, поразительны и могли бы стать поводом для того, чтобы полностью пересмотреть подход к обществен-ным расходам в Италии. Однако СМИ уделили слишком мало внимания этой увлекательной истории.

История совершенно фантастическая. До сих пор слож-но определить, на что больше походит этот случай – на сказ-ку со счастливым концом или на ужасный кошмар о безза-конии и недееспособности власти. Несомненно одно: этот пример наглядно показывает, почему общественные органи-зации Италии не работают вообще или работают плохо.

Все началось в марте 2011 года, когда главы региона Кампания и провинции Салерно назначили Маурицио Бортолетти, полковника полиции, начальником управле-ния здравоохранения Салерно. Перед ним была поставлена единственная задача: вывести учреждение из кризиса. Эта организация уже давно являлась черной дырой в бюджете региона: образованное в результате слияния трех компаний, управление насчитывало 9 тысяч сотрудников в 11 больни-цах, расположенных в 13 районах. Долги управления рав-нялись 1,7 млрд евро, а расходы составляли 740 тысяч евро ежедневно. Основные фонды устарели, электромедицинское оборудование не обновлялось десятилетиями (при этом часть аппаратов была обнаружена в подвалах еще в упаков-ке, другие были установлены, но никогда не использова-лись, а что-то оказалось забыто и возвращено поставщикам). Некоторые договоры на поставку товаров и оказание услуг

30

продлевались из года в год, при этом их условия не меня-лись, срок действия других давно закончился, а в некоторых случаях документы и вовсе отсутствовали.

Действия, предпринятые Бортолетти, были одновремен-но и простыми, и сложными. Поскольку подобная сфера деятельности была ему в новинку, за дело предстояло при-няться «аккуратно», постепенно повышая административ-ную грамотность, в то же время не отрываясь от реальности.

Как полагал Бортолетти, если организация тратит еже-дневно по 700 тысяч евро, то виной тому вовсе не одна определенная причина или действия конкретного человека. Все дело в многочисленных недостатках системы, которые, умножаясь из год в год, поставили учреждение на грань вы-мирания. По этой причине Бортолетти предпочел говорить не о «взятках», а о необходимых расходах, направленных на улучшение местного управления. Региональный прокурор счетной палаты Неаполя охарактеризовал его действия как «modus operandi по выведению организации из кризиса». С утверждением, что Бортолетти сотворил чудо, согласен представитель счетной палаты региона Кампания, который назвал нововведенные изменения замечательным управлен-ческим решением. Особенно если сравнивать с тем, как ве-лись дела раньше.

Поставщикам Бортолетти предложил следующую схему работы: «С этого момента я сделаю все возможное, что-бы вовремя оплачивать поставки, а вы должны отказаться от бесконечных поправок контрактов, которые топят нас каждый месяц». Разумеется, предложение было горячо под-держано, поскольку каждому предпринимателю в первую очередь нужна уверенность. Это решительно сократило расходы управления здравоохранения, поскольку до этого поставщики постоянно вели и выигрывали судебные дела против организации, которая была вынуждена оплачивать огромные судебные издержки.

В итоге, как это ни удивительно, Бортолетти смог опла-чивать услуги поставщиков именно из тех средств, которые ранее уходили на адвокатов, что позволило не только из-

31

бежать длительных судебных тяжб, но и сэкономить более 60 млн евро в год (на такую сумму сократились затраты на услуги юристов с 2010 по 2011 год).

Излишне говорить, что такой подход к делу вызвал все-общий переполох. В интервью Бортолетти признавался: «Когда я прибыл на новое место работы, у меня сложилось впечатление, что я не оправдал ожидания многих людей, ко-торые думали встретить в моем лице полицейского в клас-сическом понимании этого слова – мужчину в возрасте, возможно, немного авторитарного, который не слишком хорошо разбирается в вопросах экономики».

Никто не ожидал, что назначенный на эту должность комиссар полиции был еще и адвокатом, и имел второе об-разование по специальности «Административная деятель-ность», а также диплом повышения квалификации по спе-циальности «Управление предприятием» Болонской школы бизнеса. Кроме того, у него был опыт работы помощником префекта региона Кампания Луиджи Де Сены, и советни-ком министра общественного управления Ренато Брунетты в комитете по борьбе с коррупцией. В молодости Бортолет-ти кое-чему научился у жителей Салерно и приобрел опыт, который оказался совсем не лишним для хорошего менедже-ра. В общем, он был первоклассным специалистом.

Уже в 2011 году комиссар добился оптимизации бюдже-та организации, инвестировав при этом около 40 млн евро в инфраструктуру, а 8 млн – впервые за много лет – в обо-рудование.

История действительно поразительная. Еще один сюр-приз преподнес бывший глава управления, который в рамках программы помощи Африке постоянно искал возможности переправлять туда лекарства и оборудование. В закрытом отделении учреждения были обнаружены два инкубатора, эхокардиограф, два аспиратора, две родильные кушетки, мо-нитор и осветительный прибор – все в отличном состоянии. Оборудование находилось в отделении около года, но все и думать забыли о его существовании. Разумеется, все най-денное было принято к использованию.

32

К счастью, это не единственный пример итальянской на-ходчивости. Напомним историю Иларии Капуа, вирусолога и ветеринара, которая руководила исследовательской груп-пой экспериментального института зоопрофилактики в го-роде Венеция-ди-Леньяро. Когда в 2006 году была зафикси-рована вспышка респираторного заболевания, эта лаборато-рия первой установила, что причиной является штамм афри-канского вируса H5N1. Вместе со своими коллегами Капуа вскоре выявила, что распространение вируса в африканских странах может спровоцировать серьезную эпидемию, по-скольку мясо птицы употребляют по всему миру вне зави-симости от религии. Это был первый случай, когда вирус семейства H5N1 был зафиксирован в Африке, и научное со-общество не могло попусту тратить время. С Капуа связал-ся представитель Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) и предложил загрузить генетический код вируса в их базу данных, к которой будет иметь доступ лишь ограни-ченное число исследователей (сотрудники 15 лабораторий). В свою очередь ВОЗ даст ученым лаборатории Капуа доступ к этой базе. Капуа отказалась. Как можно, сказала она, пре-доставлять информацию для работы только пятнадцати ла-бораториям, тогда как в мире насчитывается несколько со-тен профильных научных центров? И она решила выложить свои данные для всеобщего доступа. Всего за неделю код вируса был скачан из ГенБанка несколько тысяч раз. Посту-пок Иларии Капуа вызвал множество споров по всему миру. Многие утверждали, что предоставление подобных данных в реальном времени противоречит общепринятой научной этике. Сегодня принципы Капуа приняты во всем мире, хотя ранее они воспринимались как революционные. Теперь уже очевидно, что перед лицом серьезной угрозы совершенно необходимо получать данные быстро и доступ к ним должен быть свободным. Нельзя ждать, пока вирус распространит-ся по всей планете. Интернет помогает объединить наши знания и имеющиеся данные, и работа ученых всего мира оказывается связанной и единой. Одни специалисты могут продолжить исследования других.

В настоящее время Всемирная организация здравоохра-нения, Организация по защите животных и Ассоциация по контролю за сельским хозяйством ООН развивают и под-держивают более эффективные способы обмена данными в различных областях знаний. Идея Капуа получила одоб-рение ведущих международных сообществ и была включена в европейское законодательство. Большой вклад Иларии Ка-пуа в развитие науки и свободного доступа к информации отметили многие печатные издания. Журнал Seed назвал ее «революционно мыслящим» исследователем, американский Scientifi c American включил Капуа в список пятидесяти наи-более знаменитых ученых мира, а Economist включил Капуа, наряду с основателем Twitter Джеком Дорси и новым прези-дентом КНР Си Цзипином, в список людей, которые ока-зали наибольшее влияние на развитие общества в 2013 году.

Как мы убедились, мир не делится на хороших и плохих. Будет ошибкой считать, что все немцы – честные и трудо-любивые, а итальянцы – бездельники и дураки. Тот, кто это утверждает (или, хуже того, публикует в печатных источни-ках), совершает большую ошибку.

34

Глава 3,в которой утверждается, что быть итальянцем не так-то просто хотя бы потому, что итальянцы ни во что не ставят свои достижения, столь высоко ценимые в других странах

Быть итальянцем непросто, это очевидно. Возьмем, к при-меру, итальянский паспорт, и сравним его с британским. На первой странице паспорта Соединенного Королевства читаем следующее:

«Государственный секретарь Ее Величества королевы Вели-кобритании от имени Ее Величества просит всех, кого это может касаться, обеспечить свободный и беспрепятствен-ный проезд владельцу настоящего паспорта, а также ока-зать ему помощь и защиту в случае необходимости».

В итальянском же напечатано:

«Настоящий документ содержит электронные встав-ки и требует бережного хранения. Избегайте механиче-ского (не сгибать, не ронять) и внешнего (хранить вдали от источников тепла или чрезмерной влаги) воздействия. Перед отъездом следует проверить исправность докумен-та на специальном терминале».

Одним словом, в британском паспорте мы видим призыв: обращайтесь достойно с владельцем данного документа, так как он подданный Ее Величества. В итальянском же тебе говорят: дорогой гражданин Италии, тебе доверили высокотехнологич-ный документ, но если ты его повредил – это твои проблемы.

Скорее всего, одного этого уже достаточно, чтобы проде-монстрировать, как трудно быть итальянцем. Но не только

35

итальянское государство принижает достоинство своих гра-ждан. Никто не делает этого лучше самих итальянцев.

По этому поводу еще в 1881 году высказался Джузеппе Коломбо*: «У нас, итальянцев, есть огромный недостаток. Мы привыкли очернять все итальянское, нам кажется, что иностранцы во всем нас превосходят. Это серьезная про-блема, ужасная напасть, с которой борются наши лучшие специалисты».

Эти слова он написал под впечатлением события, кото-рое лучше других ознаменовало рождение итальянской про-мышленности – Миланской выставки 1881 года.

Выставка 1881 года стала событием, которое сильно по-влияло на развитие итальянской промышленности. Автора-ми идеи выставки выступили Луиджи Мачча, производитель шелка, и Джулио Белинцаги, мэр Милана, которые в февра-ле 1880 года подписали манифест о проведении выставки: «Торговая палата Милана решила выступить в качестве орга-низатора выставки итальянской промышленности 1881 года в Милане. <…> В каждом регионе Италии существуют свои особенности, и о них необходимо поведать публике. Нужно привести экономику Италии к общему знаменателю и внутри страны, и на мировом рынке». Эти слова до сих пор не теряют актуальности.

Идея проведения выставки возникла в удачный момент. Город бурлил. Миланцы уже посетили многие зарубежные выставки и остались очень довольны увиденным. Пример других стран подстегнул их устроить нечто подобное у себя на родине. Постепенно начала вырисовываться необходи-мость того, чтобы все итальянцы осознали важность и высо-коэффективность итальянской индустрии и доказали всему

* Д ж у з е п п е К о л о м б о – один из основателей Миланского политехнического института, автор знаменитого «Справочника ин-женера» (переиздается по сей день), он первый в Италии совершил телефонный звонок, позвонив из Миланского муниципалитета на по-жарную станцию. Под его руководством 28 июня 1883 года в Милане на улице Санта Радегонда открылась первая электростанция в Европе. (Прим. авторов.)

36

миру, что в Италии найдется немало отличных мастеров, техников и инженеров. В Милане всем стало очевидно, что пора перестать ориентироваться на других и черпать новые идеи и технологии за пределами страны. Италии давно пора поверить в себя.

Чтобы лучше понять волнения, вскоре охватившие всю страну, необходимо упомянуть, какой была жизнь в то вре-мя. В 70-е годы XIX века – первое десятилетие после объеди-нения Италии – в Милане произошло множество важных со-бытий. Находясь вдали от политических интриг, город по-шел по пути преобразований. Возьмем, к примеру, 1877 год. Он стал необыкновенным во всех отношениях. В полночь 18 марта все горожане собрались на Соборной площади, чтобы посмотреть на первое в Италии электрическое осве-щение. На башне установили мощную дуговую лампу, ко-торая ярко осветила всю площадь. Энергию подвели от бли-жайшей электростанции, спроектированной и построенной Джузеппе Коломбо на улице Санта Радегонда. Это стало важнейшим событием в жизни города, которое возвысило Милан над другими городами. Стоит упомянуть, и мы еще не раз обратимся к этому факту, что электростанция на ули-це Санта Радегонда (сегодня на ее месте расположен кино-театр) оказалась первой в Европе. Располагалась она всего в нескольких шагах от Соборной площади, а недалеко от нее братья Фердинандо и Луиджи Боккони, вдохновившись французским примером, открыли первый в Италии круп-ный универсальный магазин «Aux Villes d’Italia»*. Это стало их вторым успешным нововведением – ранее они, опять же первыми в Италии, открыли магазин готового платья.

Второго марта, всего через несколько дней после того, как подключили электричество на Соборной площади, произо-шла настоящая революция. По улицам города впервые про-ехал трамвай. Первая трамвайная линия Милан – Монца была проложена от Порта Венеция до площади Сан Бабила. С тех пор город совершенно изменился. На этом транспортная

* По городам Италии (фр.).

37

революция не закончилась. В разгар лета, 26 июля, в город-ском парке жители Милана увидели чудо техники: странный аппарат, оснащенный двумя соосными винтами диаметром около двух метров, работающий за счет парового двигате-ля. Устройство поднималось над землей на целых 13 метров и могло зависать в воздухе на 20 секунд. Так в парке у Пор-та Венеция совершил свой первый полет будущий вертолет. В честь его создателя, Энрико Форланини, впоследствии был назван миланский аэропорт. Небо и космос больше не ка-зались такими уж недосягаемыми. Через несколько недель, а именно 23 августа, благодаря удачному расположению Марса относительно Земли в Брерской обсерватории Джо-ванни Скиапарелли сделал открытие, принесшее ему славу, – он увидел на поверхности Марса так называемые «каналы», служившие доказательством того, что на этой планете могла существовать жизнь. Следует уточнить, что речь идет об аст-рономическом открытии, изменившем подход к изучению космоса и пространства. С этого момента для многих людей воображаемые «марсиане» стали реальностью. Невероятный год в декабре завершился поистине эпохальным событием. Джузеппе Коломбо (снова он) вместе с братьями Джероза еще в 1886 году посетил выставку в Филадельфии, где все трое остались под сильным впечатлением от телефонного аппарата, спроектированного Беллом (Антонио Меуччи был признан изобретателем телефона гораздо позже). Вернув-шись на родину, Коломбо пишет письмо инженеру Марко Марони, возглавлявшему телеграф железной дороги, и пред-лагает сконструировать собственный, первый в Италии те-лефон. Братья Джероза, в свою очередь, начинают работать по лицензии Белла и тоже трудятся над проектом. 30 декабря 1877 года, когда оба аппарата собраны, устанавливается пер-вое телефонное соединение между караульным помещени-ем пожарных в палаццо Марино и городской казармой Сан Джероламо, расположенной в трех километрах от него. Сиг-нал передавался по телеграфным проводам, которые обыч-но использовались в пожарных целях. А на следующий день случилось чудо: мэр Милана смог поздравить с наступаю-

38

щим новым, 1878 годом своих коллег, мэра Галларате и мэра Варезе. Так в Италии появился телефон.

Теперь становится ясно, почему, вдохновившись этими примерами, Маччо и Белинцаги задумали провести в Мила-не технологическую выставку итальянских достижений.

Организацию события поручили инженеру Амабиле Терруджа, площадку для выставки предоставила компания «Броджи и Кастильони». Не забывайте, что все это происхо-дило в 1880 году. Годом позже, 5 марта 1881-го, в час пополу-дни в присутствии короля Умберто I и королевы Маргариты двадцать пушечных залпов ознаменовали открытие первой Миланской выставки.

По словам известного миланского историка Гвидо Лопе-са*, выставка продолжалась шесть месяцев, вплоть до 1 ноя-бря 1881 года, и все жители города приняли участие в этом событии. Все было нацелено на привлечение посетителей: повсюду работали бары, рестораны, в парках обустроили площадки для отдыха. На протяжении всей выставки прово-дились культурные и светские мероприятия. Таких торжеств Милан еще не видывал, и это был тоже своего рода рекорд. На потеху публике появился новый аттракцион: по трамвай-ным путям пустили вагоны, запряженные лошадьми, которые соединяли Соборную площадь с городскими достопримеча-тельностями. Всего за шесть месяцев продали свыше четырех миллионов билетов: всем хотелось покататься на удивитель-ном транспорте. Спустя 4 года после подключения электри-чества на Соборной площади Галерею Витторио Эммануэ-ле осветили при помощи двадцати пяти ламп производства компании «Сименс», общей мощностью двадцать тысяч све-чей. Зрелище поразило всех, даже несмотря на то, что свет мигал, а через восемь часов в лампах пришлось менять уголь.

Выставка 1881 года стала судьбоносной для всей Ита-лии. На нее съехалось более семи тысяч участников со всей страны, ее посетили более миллиона человек. Мероприятие

* Гв и д о Л о п е с – журналист, писатель, выдающаяся личность в истории Италии ХХ века.

39

ознаменовало собой рождение итальянской промышленно-сти, пусть с несущественным запозданием и некоторыми не-доработками. С помощью этой выставки Италия присоеди-нилась к другим развитым европейским странам, она сделала ставку на развитие техники и инновационных технологий.

Это стало неожиданностью прежде всего для самих итальянцев, которые были поражены (и впервые горды) тем, насколько сильно развита инновационная итальянская про-мышленность в сфере механики и машиностроения. Каждый считал своим долгом остановиться у стенда Пирелли и по-смотреть, как производят каучук, а также заглянуть в павиль-он компании «Эльветика», которая потом станет называться «Бреда» (известный производитель двигателей и станков), а также посетить стенды компаний «Ансальдо», «Братья Ор-ланди», «Фондерия Пигроне»…

Впервые посетители выставки увидели, что и на их роди-не, в Италии, производят паровозы, железнодорожные ваго-ны, турбины, итальянцы узнали, что Италия экспортирует хирургические инструменты, а еще в Милане находится одна из самых больших в Европе фабрик по производству пуговиц.

Чего только не было на огромной выставочной площа-ди: и алкогольная продукция Branca, Buton, Campari, Marti-ni &Rossi, и пивоварни Metzger, Poretti, Wurher, и кондитер-ские изделия Sapori и Melegatti. Все хотели получить медаль, чтобы потом с гордостью украсить ею свои этикетки.

Все шесть месяцев итальянская пресса, начиная с газеты Corriera della sera, основанной неаполитанцем Эудженио Торелли Виольером, некогда служившим секретарем у Дю-ма-отца и перебравшимся в Милан в 1876 году, писала о ми-ланских событиях, окрестив город «экономической столи-цей» Италии, какой он остается и по сей день.

С экономической точки зрения выставка тоже оказалась успешной и принесла немалый доход устроителям. Свой вклад внесла и лотерея, в ходе которой было продано свыше 2 млн билетов, именно она составила большую долю выручки. Подводя итоги, Коломбо писал: «Миланская выставка удиви-ла всех, как итальянцев, так и иностранцев. <…> Она стала

40

важным шагом на пути развития экономики Италии. Каждая область производства, представленная на выставке, свидетель-ствует о большом и неоспоримом прогрессе и заслуживает серьезного внимания со стороны правительства и обществен-ности. Никто, за исключением, может быть, немногих посвя-щенных, не догадывался о столь большом потенциале нашей промышленности. Сейчас итальянская промышленность как никогда сильна, тверда и нацелена на перспективное будущее».

Выставка лучше любых других мероприятий обозначила вступление Италии в ряды европейских государств*. Италия показала свою способность к созданию нового, к развитию, к прогрессу, и с тех пор наша страна стала неизменным дей-ствующим лицом на мировой арене.

Читая хронику о достижениях Милана 1881 года, неволь-но задаешься вопросом: почему итальянцы уже тогда недо-оценивали себя и почему эта тенденция сохраняется?

Причины различны. Есть исторические, среди которых возросшая в период двадцатилетнего правления Бенито Мус-солини (1922–1942) склонность к риторике. Помимо этого для итальянцев характерен комплекс неполноценности, свя-занный с тем, что Италия позже других европейских стран стала единой (хотя то же самое можно сказать и о Германии, объединившейся на десять лет позже Италии, в 1871 году).

Ситуация непростая: некоторые исследователи находят причину в периоде Реформации, когда Генрих XIII, а за ним и Мартин Лютер начали войну с папой и всей рим-ской церковью и стали распространять об Италии ужасные слухи, выставляя ее родиной вселенского зла, разложения

* Часто историки предпочитают упоминать лишь битвы и подпи-сания мирных договоров, они нацелены на приключения и повеству-ют о рыцарях и принцах крови. Это было бы справедливо для событий прежних веков, однако в XIX веке, после индустриальной революции, на историческую сцену выходят ученые и предприниматели. Говорить об Истории с большой буквы сегодня означает помнить и рассматри-вать в определенном контексте достижения тех, кто изменил и про-должает менять мир своими открытиями и изобретениями.

41

и полного упадка. Недоверие, посеянное протестантским сопротивлением, закрепило убеждение, существующее и по сей день: чтобы описать Италию, достаточно трех слов. Нет, не «искусство, наука и технология», которые на самом деле являются истинными заслуженными характеристиками на-шей страны, а «пицца, мафия и мандолина». Появилось про-тивопоставление высокоразвитого и протестантского «севе-ра» католическому и закостенелому «югу». Это произошло на фоне мощнейшего развития сначала Британской импе-рии, а затем и под влиянием Германии, пока наконец не пре-вратилось в ярлык, отделаться от которого уже невозможно.

И все-таки это явление уходит корнями глубоко в ис-торию. В Италию времен гвельфов и гибеллинов, в эпоху мощного противостояния папства и императорской власти, когда сражения между двумя политическими группировка-ми велись не только на военном, но и на психологическом фронте, всячески принижая и отрицая достоинства против-ника. Так как христианство и Церковь оставили на Италии гораздо больший отпечаток, чем императорская и светская власть, со временем оживленная критика Церкви перерос-ла в критику самой Италии. И так случилось, что проигры-вающая на тот момент сторона (Церковь оставалась у вла-сти вплоть до 1871 года), то есть империалисты, ополчились против всей католической Италии в попытке свергнуть сво-его политического противника. По этому поводу Никколо Макиавелли, атеист и сторонник религии исключительно как инструмента власти, писал в книге «Рассуждения о пер-вой декаде Тита Ливия»: «Непонятно, почему бытует мне-ние, что жить в городе, находящемся под властью Церкви, лучше. Я отнюдь не согласен и готов с этим поспорить». По мнению великого флорентийского мыслителя, Церковь, как и вся христианская вера, не позволяет итальянцам раз-виваться, выставляя их «безбожниками и грешниками». Та-ким образом, ввиду политических причин Италия, всегда считавшаяся прогрессивной страной настолько, что Эразм Роттердамский восклицал: «Те из нас итальянцы, кто науку знает!», вдруг стала страной отсталых и мелочных людей.

42

Это противопоставление сохраняется и по сей день. Даже в речах многих интеллектуалов и политиков нередко можно услышать слова пренебрежения в адрес собственной страны. Якобы, будь в Италии Реформация, сегодня она не была бы такой отсталой страной. С давних пор итальянцы не перестают причитать: Италия такая недоразвитая, потому что Рим задавил Реформацию. Все, что привнес в Италию протестантизм, считается новым, а все остальное отсталым по определению. Но по сравнению с чем?

Обычно статистика, таблицы и графики показывают, что за пределами Италии жизнь куда лучше. Однако это не так. Достаточно лишь обратиться к такой грустной цифре, как количество самоубийств в разных странах, которая показы-вает, что это верно с точностью до наоборот.

В качестве наглядного примера представляем таблицу с данными о самоубийствах.

Южная Корея 21,5Япония 19,1Франция 14,2Швейцария 14Швеция 11,3Норвегия 10,8Канада 10,2Соединенные Штаты 10,1Германия 9,1Нидерланды 8,1Британское Королевство 6,1Италия 4,8Греция 2,9

Обработка данных произведена на основе источников Всемирной органи-зации здравоохранения за 2012 год. Данные на 100 000 жителей.

Отсутствие патриотизма и ощущения единства среди итальянцев связано и с тем, как развивалась страна в период

43

Рисорджименто. Юг пытались присоединить насильствен-ным путем, вводились новые налоги, обязательная служба в армии, повсеместно велось уничтожение так называемых «бриганти». В результате на свет появилась страна, которую никто не считал «своей» – ни католики, ни тем более ши-рокие массы, в которых быстро распространилась симпатия к социализму. Именно в этот момент образовалось государ-ство, которое разместило на нашем паспорте надпись, про-цитированную в начале этой главы. Государство, стрелявшее в собственных граждан, как это сделал от его имени полков-ник Бава Беккарис во время «миланских дней» 1898 года. Отсюда берет свое начало негативное восприятие итальян-ской истории, целиком и полностью связанное с позицией левых интернационалистов, которые десятилетиями отре-кались от собственной родины, заклеймив патриотизм как нечто постыдное и преступное. Вспомним слова Пальмиро Тольятти, которые на XVI съезде КПСС сказал буквально следующее:

«Я горд тем, что отказался от итальянского гражданства, потому что, будучи итальянцем, я чувствовал себя лишь жалким музыкантишкой, бренчащим на мандолине. Теперь, став советским гражданином, я чувствую, что стою в де-сять тысяч раз больше, чем лучший гражданин Италии».

Ужасные слова, учитывая исторический контекст, в ко-тором они были произнесены, однако сыграли свою роль. После такого заявления большая часть благополучного итальянского общества стала отрицать заслуги и достоин-ства итальянцев, и при этом следует иметь в виду, что для остального мира наш вклад в мировую культуру оставался таким же неоспоримым, как и вклад фольклорных жанров в развитие театра и музыки.

К презрению, которое испытывали протестанты к като-лической церкви и к ненависти, которую питали интерна-ционалисты к итальянскому государству, следует добавить еще одну типично итальянскую характеристику, наилучшим образом обозначенную Питером Д’Эпиро и Мэри Десмонд

44

Пинкович в произведении, получившем название «Небре-жение» (подзаголовок этой книги «Пятьдесят способов, с помощью которых итальянский гений изменил мир»). Речь идет о том, что итальянцы нисколько не стараются под-черкнуть ценность своих усилий и не стремятся говорить о своих достижениях, считая это никчемным и недостой-ным. Американские историки пытаются найти объяснение этому странному факту и возводят его к итальянской «бес-печности», к аристократической «снобистской скромности», характерной для человека эпохи Возрождения, которому похваляться своими заслугами или отстаивать качество сво-его товара считалось «пошлейшей и постыднейшей затеей». Такая мысль впервые появляется у Бальдассаре Кастильо-не в книге «Благородный человек», где она вкладывается в уста Пьетро Бембо, известного специалиста по творчеству Петрарки эпохи Возрождения:

«Что бы вы ни делали, во всем должно быть некое небре-жение, – следует позаботиться о том, чтобы скрыть свою искусность и мастерство, и делать вид, что все делается и говорится как бы само собой, без предварительных разду-мий, и ничего вам не стоит».

Действительно, скрыть следы искусства и мастерства – тоже своего рода искусство, искусство утайки, чтобы под-черкнуть прелесть и изящество сделанного и скрыть труды, которые за этим стоят. И вот ведь – французам свойственно чувство гордости, англичанам – чувство собственного превос-ходства, немцам – высокая самооценка и лишь нам, итальян-цам, свойственно обесценивать собственные заслуги.

Такая привычка ведет к серьезному ущербу для страны, в особенности в реалиях сегодняшнего дня, когда с прихо-дом глобализации конкуренция между странами осущест-вляется в том числе и на коммуникативном уровне. И в то время как многие страны уделяют серьезное внимание по-зиционированию собственных продуктов и достижений, Италия зачастую остается в стороне, сводя к минимуму важ-ность достигнутых ею результатов.

45

Отчасти виной этому выступает и некоторого рода «простодушие» наших ученых. Возьмем, к примеру, Анто-нио Пачинотти. Идея динамо-машины пришла ему на ум, когда он заканчивал учебу по специальности «физика». Он решил изготовить электрическую машину, которая была бы способна преобразовывать механическое движение в ис-точник постоянного тока, чтобы можно было обойтись без батарей, по тем временам очень больших и дорогостоящих. Так появилось «Динамо Пачинотти», которое одновремен-но могло выполнять две функции. Если крутить ручку (или, как делали в прошлом веке, использовать паровую маши-ну) – кольцо подавало электроэнергию. Если же подключить к нему батарейку, оно преобразовывалось в мотор, источник движения. Эту удивительную машину с двойным действи-ем Пачинотти думал использовать как в промышленных, так и в повседневных целях: для освещения, химической инду-стрии, гальванопластики.

Даже сегодня некоторые электроприборы, оснащенные вращающимися компонентами, ведут свое происхождение от изобретения Пачинотти. Однако в свое время ученый совершил гигантскую ошибку, не запатентовав свою маши-ну. Он ограничился лишь тем, что в 1865 году опублико-вал заметку о ней в специализированном издании «Новый опыт». В том же году Пачинотти отправился в Лондон, а затем в Париж, чтобы продолжить исследования. Именно в Париже он посетил фабрику Фроман, и разговорился с ее владельцем, господином Дюмуленом, в присутствии его со-трудников

«о возможном использовании электричества как движущей силы. На фабрике Фроман много лет изучали этот вопрос, однако на практике результат так и не был достигнут. Я подумал, что это отличная возможность поговорить о моей машине».

Здесь же он познакомился с Теофилом Зенобом Граммом. Пачинотти надеялся, что получит возможность производить свои машины, и совершенно не подозревал, что Дюмулен

46

и Грамм могут попросту воспользоваться его простодушием. Вот что вспоминал позднее Пачинотти:

«Начальник цеха внимательно меня выслушал, несколько раз просил пояснить тот или иной момент. Я надеялся, что встретил сообщника, компаньона, который поможет мне и склонит Дюмулена на мою сторону, я снова и снова подчеркивал, какие огромные перспективы открывает мое изобретение, будучи одновременно и отличным мотором, и доступным источником электроэнергии».

Грамм был простым, не слишком образованным рабочим. Он не мог сделать даже простейших вещей, но обладал уди-вительным проворством, нюхом на сделку и предпринима-тельскими способностями. После знакомства с Пачинотти Грамм оформил шесть патентов, пять из которых описывали никчемные, ни на что не годящиеся изобретения, однако сде-лал это преднамеренно. Единственное изобретение, которое годилось к производству, оказалось точной копией машины Пачинотти. Когда в 1871 году Пачинотти, ставший к тому времени профессором физики в Болонском университете, прочел в издании Парижской академии наук Comptes Rendus, что «профессор Жамен на заседании 17 мая представил акаде-мии динамо-машину, являющуюся генератором постоянного тока» по разработкам господина Грамма, это стало жестоким ударом. Описание машины в точности совпадало с тем, ко-торое в свое время представил Пачинотти в «Новом опыте». Будучи честным и гордым человеком, Пачинотти не оже-сточился против соперника (да-да, недооценка собственных заслуг, как это знакомо). Но он написал множество статей о своей машине, и таким образом отстоял законные права на изобретение. Ничтоже сумняшеся, Грамм приступил к про-мышленному производству устройства, разбогател и даже не задумывался о том, чтобы ответить пизанскому ученому на множество публикаций, которыми тот отстаивал важное, пусть и совершенно бесполезное, международное признание.

Пачинотти – всего лишь один из многих итальянских ученых, которые не дождались признания своих заслуг.

47

Отсутствие практичности, отчасти являющееся следствием уже упомянутой выше привычки не ценить собственный труд, помноженное на неподготовленность промышлен-ности, которая была не в состоянии начать производить инновационные изобретения, а кроме того, недостаточно развитое чувство собственной значимости как ученого (этот аспект мог быть реализован только при условии, что изобретение доводилось до технологического воплощения) привели к тому, что заслуги многих итальянских изобрета-телей так и остались не признаны. В итальянской истории найдется множество примеров, когда люди пытались отсто-ять свои изобретения, которые были запатентованы позже другими учеными.

Среди прочих, разумеется, следует вспомнить об Анто-нио Меуччи, изобретение которого было запатентовано раньше Александером Грейамом Беллом, а также о Никколо Барсанти и Феличе Маттеуччи.

После 1850 года наладили производство стали, что по-зволило создавать высокотехнологичные устройства, напри-мер первый двигатель внутреннего сгорания, изобретенный Никколо Барсанти и Феличе Маттеуччи. Двое ученых пред-ставили свое изобретение 5 июня 1853 года на заседании Академии сельского хозяйства Флоренции, а через год запа-тентовали его в Англии, Франции, Бельгии, Пруссии и Пье-монте (который в те времена был отдельным государством). К производству двигателя приступили в 1860 году, и в том же году на Национальной выставке искусств и промышлен-ности во Флоренции модель двигателя Барсанти – Маттеуч-чи была представлена в действии. Двигатель был сделан в ма-стерской города Пиньоне, так что наконец-то его можно было с гордостью окрестить изделием «Made in Italy».

Однако история приняла в скором времени другой оборот. В том же году Луи Фигье, известный французский популя-ризатор всевозможных научных инноваций, окрестил отцом изобретения своего соотечественника Жана Этьена Ленуара, который представил патент на изобретение в 1859 году, то

48

есть на шесть лет позже Барсанти и Маттеуччи. Поскольку Фигье был весьма известен в мире науки и слыл знатоком всего нового, долгое время заслуги этого замечательного изо-бретения приписывались нашим заальпийским собратьям.

А что же сегодня? И в сегодняшних публикациях приня-то описывать Италию в не слишком радужных тонах:

«Со времен Алессандро Вольта итальянские ученые одержи-мо изучали электричество. Их исследования – с помощью привлечения общественных средств – привели к тому, что Антонио Пачинотти в 1860 году изобрел динамо-машину, а Галилео Феррарис – электрический мотор в 1885-м. За два года до этого Джузеппе Коломбо, по патенту Томаса Эди-сона, запустил в Милане первую в Европе электростанцию. Не бог весть что, но все-таки ее хватило, чтобы осветить площадь перед Ла Скалой в честь новой премьеры – “Джокон-ды” Амилькаре Понкьелли».

Так пишет Мауро Деальо в статье, посвященной празд-нествам в честь 150-летия Италии, опубликованной в газете «Ла Стампа».

В Италии, в Милане, заработала первая в Европе элек-тростанция – и как это подается? Само собой, «не бог весть что»! Французы бы сделали из старой электростанции ка-кой-нибудь музей, американцы бы заложили звезду в честь Джузеппе Коломбо на Аллее славы*. Мы же крайне редко вспоминаем имя нашего соотечественника, который прило-жил невероятные усилия, чтобы послужить стране, и харак-теризуем их как «не бог весть что».

Подобное отношение, хоть изначально и было обусловле-но благими намерениями, ведет Италию к пагубным послед-ствиям. Уничтожая историческую память об успехах страны, мы тем самым как бы отрезаем пласт плодородной земли и не позволяем пробиться новым росткам. Некоторые могут

* Как это произошло с Федерико Фаджином, изобретателем микро-процессора, звезда в честь которого была заложена в 1996 году.

возразить, что все это – достижения прошлого, меж тем как сегодня нам нечем похвастаться, а вечно тешиться былыми за-слугами как-то не совсем уместно.

На деле все зависит исключительно от того, какой мо-дели развития мы хотим придерживаться. Если наша цель – открывать все новые и новые Макдоналдсы и Старбаксы, похожие друг на друга как две капли воды, и во что бы то ни стало сократить расходы, тогда действительно прошлое ничему нас не научит. Но если мы хотим идти по пути раз-вития и инноваций и получать прибыль благодаря высоко-качественным отечественным продуктам, нам следует вновь и вновь рассказывать подобные истории, писать о них, пото-му что они – живое свидетельство нашей способности «тво-рить будущее» и двигаться вперед.

50

Глава 4,в которой мы расскажем историю первой скоростной ав-томобильной дороги, первого скоростного поезда, оптиче-ского волокна, печати, нотного стана, архитектуры, ме-дицины и судоходства и обозначим причины, по которым с Италией всегда считались

Да ладно?Часто именно такая реакция следует за утверждени-

ем, что Италия лидирует в области науки и технологии. Несмотря на то что история богата открытиями и изо-бретениями итальянцев, есть много случаев, когда их ав-торство не признано. Освежим в памяти несколько при-меров.

Скоростная автомобильная дорога. Все думают, что она появилась в Америке, откуда пришли первые автомобили, а значит, и дороги. Однако идея о дороге, которая бы ис-пользовалась исключительно транспортными средствами с мотором (никаких тебе лошадей, повозок и велосипе-дов), дороге гладкой, без перекрестков, с поворотами боль-шого радиуса и пологими уклонами, по которой можно проехать за определенную плату, родилась после Первой мировой войны благодаря потрясающему гению милан-ского предпринимателя Пьетро Пуричелли. Пуричелли был инженером-проектировщиком, благодаря ему в Монце появился знаменитый автодром, причем Пуричелли лич-но спроектировал знаменитый «параболический поворот» этой трассы. Пуричелли являлся убежденным сторонником автомобильного транспорта, и, хотя в то время в Италии машин было совсем мало (около 85 000 в 1924 году, около

51

200 000 в 1929-м), он предсказал развитие автомобильной отрасли.

Страстно убежденный в том, что за автомобилями – будущее, Пуричелли полагал, что строительство платной дороги, по которой бы ездили только автомобили, станет экономически выгодным проектом. Так появилось сообще-ние между Миланом и приальпийскими озерами, автостра-да Милан – Озера*, которая стала первой в мире дорогой, предназначенной исключительно для автомобилей. Работы начались в марте 1913 года и быстро продвигались. Первый перегон Милан – Варезе открылся уже в сентябре 1914 года, а последний, Галларате – Верджате, – в сентябре 1925 года. Этот проект вызвал невероятное воодушевление и удивле-ние, и в результате такие дороги появились во всем мире. Однако сегодня сложно найти человека, который бы знал, что эта мысль впервые зародилась у итальянского инженера Пьетро Пуричелли.

Мало кто помнит что Суэцкий канал тоже спроектировал итальянец, а не француз Фердинанд Де Лессепс, как многие полагают. Луиджи Негрелли родился в 1799 году в городе Фьера-ди-Примьеро, в Трентино. Пионер железнодорож-ного транспорта, Негрелли поистине был одним из самых великих инженеров XIX века, настоящим гигантом. Он говорил на двух языках (его отец был итальянцем, а мать – немкой). В 1830 году Негрелли переехал в Швейцарию, где спроектировал первую национальную железную дорогу из Цюриха в Баден. Он создал первые системы, облегчающие передвижение груженых вагонов при перепаде уровней, и являлся одним из главных действующих лиц во время пе-репланировки и реконструкции центра Цюриха. Благодаря этой работе он стал почетным гражданином города. Затем

* Этот отрезок дороги сегодня не изменился. После Лайнате до-рога разветвлялась на две: в сторону Комо и в сторону Галларате. Последняя также разветвлялась в сторону Варезе и в сторону Сесто-Календе.

52

Негрелли пригласили в Прагу, где он спроектировал желез-нодорожный мост через реку Влтава, известный как Виадук Негрелли (в честь самого инженера) или Карлинский виа-дук. Этот проект опередил свое время. Открытый 1 января 1850 года мост протяженностью 1111 метров, состоящий из восьмидесяти семи арок, и сегодня остается самым длин-ным мостом Чехии. В Италии Негрелли реконструировал железную дорогу Милан – Венеция, пострадавшую во вре-мя первой войны за независимость, а с 1850 года занялся новым проектом по проектированию железной дороги из Вероны в Больцано, в коммуне Бреннеро. Еще в 40-е он стал задумываться над проектом по строительству Суэцко-го канала, о котором впервые заговорили при Наполеоне. В 1846 году было официально зарегистрировано Между-народное общество по исследованию проблемы Суэцкого канала, в которое вошли ученые из разных европейских стран. Помимо самого Негрелли в него входил француз Фердинанд де Лессепс, который в 1856 году провозгласил новую международную научную компанию по проектиро-ванию Суэцкого канала. Среди представленных проектов был выбран проект Негрелли. Этот инженер оказался един-ственным, кто предполагал прокладку прямого канала, ко-торый бы примыкал к берегам и повторял их форму, кроме того, в этом проекте отсутствовали шлюзы. Негрелли на-значили руководителем работ, но он тяжело заболел и умер до их начала. Именно поэтому работу по строительству канала продолжил и завершил Де Лессепс, которому ныне и приписывают все заслуги.

Италия может по праву годиться тем, что занимает пер-вое место в истории развития железнодорожного сооб-щения. Первый скоростной поезд в мире – итальянский ЭТР 200 (аббревиатура в переводе с итальянского означает «скоростной электропоезд»). Он был построен в 1936 году, а в 1939-м проехал по маршруту Флоренция – Милан со средней скоростью 165 км/ч, разогнавшись на определен-ном отрезке до 203 км/ч. Этот поезд считается праотцом

53

всех скоростных поездов. Оказалось, что в то время когда впереди остальных поездов еще стояли паровозы с паровы-ми машинами, новый электропоезд был способен развить скорость 200 км/ч и даже больше. При изготовлении поезда были использованы новые дизайнерские решения: передняя часть бросалась в глаза ярко выраженной аэродинамикой, а салон отличался повышенной комфортностью. Именно этот поезд стал одним из первых, где локомотив не отде-лялся от вагонов. Поезд ознаменовал начало новой эры: эры скоростного передвижения между большими города-ми. Это была своего рода революция, опередившая время. К сожалению, в связи с началом Второй мировой войны, развитие этого направления прекратилось: в 1940 году ско-ростные поезда были сняты с маршрутов. После ремонта и частичной реконструкции, поезда были вновь запущены в период с 1946 по 1952 год. После запуска первого италь-янского скоростного поезда японцы запустили свой «Син-кансэн» лишь в 1964 году! Его конструктором выступила компания «Кавасаки Хэви Индастриз». Поезд прошел по маршруту Токио – Нагоя – Киото – Осака и смог развить скорость 200 км/ч.

Но Италия снова выходит на первое место с появлени-ем так называемой «прямейшей линии» Рим – Флоренция, ставшей первой в Европе скоростной линией, построен-ной между 1970 и 1992 годами. Первый этап линии, Рим-Читта делла Пьеве, длиной 138 км, был открыт 24 февраля 1977 года, за четыре года до открытия первого перегона на французской железной дороге Париж – Лион, которую по ошибке считают первой скоростной линией в Европе. По-мимо того, что эта железнодорожная линия нового поко-ления подобно автостраде Пуричелли позволяла развивать скорость до 250 км/ч и соединяла два крупных города без промежуточных остановок, она также давала возможность «заходить» и «сходить» с маршрута посредством вспомога-тельных путей существующих ранее линий и таким обра-зом могла обслуживать второстепенные города. Сегодня, преодолев пробуксовку 1990-х, Италия вновь готова проде-

54

монстрировать свои достижения: открыта высокоскорост-ная железнодорожная магистраль длиною более 1000 км Турин – Салерно – самая длинная в Европе на сего дняшний день*.

Перейдем с дорожных, физически опутавших страну, к другим типам сетей. Не многие знают, что в Милане прохо-дит самая длинная в Европе оптоволоконная сеть Метровэб, протянувшая кабели на 7200 км (что соответствует 324 000 км волокон) и чьи подземные кабелепроводы тянутся более чем на 3200 км. Самая большая оптоволоконная сеть в Европе на-ходится не в Лондоне, не в Берлине, не в Мадриде, а в Ита-лии, прямо у подножия Миланского собора.

Проект был задуман в 1997 году по инициативе Aem – миланской электрической компании, которая сегодня вошла в группу А2А. В 1999 году компания подписала соглашение о развитии широкодиапазонной телекоммуникационной сети с группой e.Biscom, после чего приступила к прокладке оптоволоконной сети. Сегодня Метровэб является компани-ей, ставшей частью итальянского фонда инфраструктуры – F2i, основанного в 2007 году. Его руководитель – инже-нер Вито Гамберале, один из самых известных менеджеров Италии. Цель фонда – инвестирование в инфраструктуру**. Это лишь первая составляющая проекта, модель которого предполагается применить и в других городах Италии.

Эти три примера отлично показывают, что Италия – страна, в недрах которой таится множество сокровищ. Ее заслуги игнорируются СМИ, не многие политики о них

* Самая длинная высокоскоростная железнодорожная магистраль Пекин – Шанхай, в Китае, открыта в прошлом декабре. Ее длина – более 2000 км.

** Речь идет о проекте, целью которого является упорядочить ин-фраструктуру итальянских городов, забота о которой зачастую сосре-доточена в руках местной администрации; суть проекта – объединить их в единый субъект, что позволит сделать инфраструктуру Италии более современной и эффективной.

55

знают. В нашей стране всегда было и остается множество талантливых людей: от Антонио Меуччи до Гильельмо Мар-кони, от Энрико Форланини, который изобрел вертолет в далеком 1877 году, до Галилео Феррариса, отца электро-мотора. От Антонио Пачинотти, изобретателя динамо-ма-шины, до Бартоломео Кристофори, создателя фортепиано. Не стоит забывать и Пьера Джорджио Перотто, создавшего первый ПК, Леонардо Кьярильоне, разработавшего фор-мат mp3, Мауро Сентинелли, введшего в оборот сим-карты с определенным количеством средств на счете. По мнению многих экспертов, это изобретение оказалось революцион-ным и дало толчок глобальному распространению сотовых телефонов. Мы еще не упомянули наших титанов: Алес-сандро Вольта, Энрико Ферми, Джулио Натта, Федерико Фаджин – это имена, благодаря которым у нас появились электричество, атомная энергия, пластмасса и электронный микропроцессор.

Когда начинаешь рассматривать историю Италии с точ-ки зрения открытий и инноваций, не устаешь поражаться тому, сколь много областей (практически все) она охваты-вает, каких удивительных результатов добиваются наши уче-ные. Особенно поражает, сколь неразрывны у нас высокая технологичность и эстетическая составляющая. Благодаря этому потрясающему союзу итальянский дизайн и сегодня является непревзойденным образцом.

Позволим себе вкратце пояснить, почему мы считаем, что Италия является уникальной, совершенно особенной страной, и каким образом успехи ее прошлого могут стать отправным пунктом для успехов в настоящем и будущем.

Возьмем одно из самых известных достижений прогрес-са: печать. Как известно, около 1450 года Иоганн Гутен-берг изобрел книгопечатание подвижными литерами, тем самым навсегда изменив способ распространения знаний. Но не одно только изобретение книги послужило этому делу. Должно было появиться некое направление, которое

56

бы соединило в себе новые технологии печати и то, что сегодняшними словами мы могли бы назвать новой «биз-нес-моделью»: издательское дело. Чтобы понять, каким об-разом оно появилось, нам придется отправиться в городок Субиако, неподалеку от Рима, где первые последователи Гутенберга смогли убедить монахов в том, что нужно от-казаться от переписывания текстов и прибегнуть к печати. Именно здесь в 1464 году были напечатаны первые книги: «Речи» Цицерона и «О граде Божием» Блаженного Авгу-стина. С этого момента и до конца века в Италии было на-печатано более 6000 книг. Но настоящее издательское дело как деятельность, направленная на печать и реализацию книг, возникло только в 1500-е годы в Венеции при содей-ствии Альдо Мануцио, который вполне осознавал значе-ние культурного развития. Предвестник «массовых ком-муникаций», Мануцио стал первым издателем в истории, чем ознаменовал неминуемые перемены в мировой культу-ре. Среди его изданий – книги по экономике карманного формата, ему принадлежит идея печатания «курсивом», ко-торый в давние времена даже называли «альдино», в честь самого издателя. Именно от него происходят многие ли-теры современной печати. Книга Мануцио «Orthographiae ratio» навела порядок в книгопечатании: в ней были впер-вые обозначены правила синтаксиса. Любопытный факт: именно Мануцио ввел вопросительный знак, который до этого писцы изображали двумя буквами: «Q» и «о» над нею (то есть «quaestio» – в переводе с латинского «вопрос»). Со временем «о» сократилась до точки, а «Q» писалась наспех, превратившись в завиток, который и явился праотцом во-просительного знака, форму которого выбрал сам Мануцио и который мы используем до сих пор.

Италии есть чем похвастаться и в области музыки. Со-временная музыка зародилась около 1000 года с подачи Гви-до Аретинского, который заложил основы современной нотной записи, создав набор символов, благодаря которому сегодня музыка превратилась в настоящий универсальный

57

язык. Именно Гвидо Аретинскому мы обязаны появлением нотной линейки и нотного стана из трех линий, который со временем был усовершенствован до пяти. Для названия пер-вых шести нот были взяты слоги из грегорианского гимна в честь Святого Иоанна: UT queant laxis / REsonare fi bris /MIra gestorum /FAmuli tuorum/ SOLve polluti/ LAbii reatum/ Sancte Ioannes*. Таким образом, первыми нотами были ут, ре, ми, фа, соль и ля. К ним в XVI веке добавилась си, чье название происходит от названия гимна – «Святому Иоан-ну», и лишь в XVII веке «ут» заменили на «до». Начинание Гвидо Аретинского завершил еще один итальянец, Оттавиа-но Петруччи, который, используя изобретенную им систему печати нот, стал первым, кто печатал и издавал партитуры. Вклад итальянцев в совершенствование музыкального ка-нона на этом не заканчивается. Со временем помимо цер-ковной музыки стала появляться и светская. Возникли такие формы, как баллада, изначально сопровож давшаяся танцем, и мадригал, которые открыли дорогу великим итальянским композиторам. Итальянцы придумали формы сонета (Джа-комо Да Лентини), мелодрамы и концерта. Клаудио Мон-теверди первым использовал форму, породившую современ-ную оперу: его «Орфей», написанный в 1607 году, считается первой лирической оперой. Вскоре в Риме, Неаполе и Ве-неции приобретает популярность и комический жанр, опе-ра-буф, который вскоре придется по душе всей Европе. Это произойдет благодаря сочинениям Джованни Баттиста Пер-голези, Джованни Паизиелло и Доменико Чимарозы, кото-рые пишут свои музыкальные произведения, взяв за основу тексты авторов уровня Гольдони. В Венеции открывается первый общественный театр. Наряду с оперой, развивается и инструментальная музыка, что напрямую связано с появ-лением новых музыкальных инструментов: органа, скрипки, виолончели, гитары, лютни (именно для лютни Петруччи,

* Чтобы слуги твои голосами своими смогли воспеть чудные деяния твои, очисти грех с наших опороченных уст, о Святой Иоанн (лат.).

58

наш первый издатель, и напечатал первые партитуры), фа-гота, мандолины (для которой первые концерты напишет Вивальди), тромбона (впервые введенного Монтеверди). Итальянские изготовители лютен активно экспериментиро-вали с различными породами дерева, размерами инструмен-тов и количеством струн, что дало толчок к развитию смыч-ковых инструментов. За право называться городом, в кото-ром была создана первая скрипка, борются Болонья, Бреша и Кремона. Самые знаменитые мастера Амати, Гварнери и Страдивари родом именно из Кремоны. В июне 2011 года японский Музыкальный фонд Ниппон получил 16 млн дол-ларов за ценнейшую скрипку Леди Блант, созданную в зо-лотой век легендарным кремонским мастером в 1721 году. Эта скрипка – четыреста граммов клена и ели, – вырезанная самим Антонио Страдивари.

Даже «каноническое» распределение музыкальных ин-струментов в оркестре появляется в XV веке под руковод-ством итальянца Джованни Габриели. Его многохоровой стиль (с привлечением многочисленных солистов, хоров и инструменталистов), а также введение понятий «пиано» и «форте» обозначили новый шаг вверх по ступеням ев-ропейской музыки. Именно отсюда берет исток еще одно итальянское новшество: фортепиано, изобретенное Барто-ломео Кристофори. Кристофори, игравший на клавесине, был родом из Падуи, а учился в Кремоне в мастерской Ама-ти, где познакомился со Страдивари. Вернувшись в родной город, в то время – важный центр по изготовлению музы-кальных инструментов, Кристофори открыл мастерскую, где делал клавесины и спинеты. В 1688 году его посетил сам Великий Герцог Тосканский, Фердинандо Де Медичи, горячий поклонник разного вида музыкальных инструмен-тов. Кристофори отправился во Флоренцию, где принялся за работу над новым инструментом. Фердинандо, новый меценат мастера, интересовался не только музыкой – он коллекционировал часы и увлекался механикой, что, воз-можно, и навело Кристофори на нужную мысль. Около 1700 года (по другим источникам, спустя десять лет) мастер

59

создал первую модель нового инструмента, оснащенного сорока девятью клавишами, при прикосновении к которым струны отзывались на удары маленьких, обтянутых кожей молоточков. Он назвал инструмент «клавесином с пиано и форте», чтобы обозначить его отличие от традиционного инструмента, со щипковым звукоизвлечением, у которого не было возможности плавного увеличения громкости. Так появился уникальный инструмент с невероятным много-образием тонов, способный вторить человеческому голо-су. Это послужило невероятным толчком для дальнейшего развития классической музыки.

Но мы по-прежнему говорим только о прошлом?Нет. Италия и сегодня впереди в области музыкальных

технологий. Включив iPod, чтобы послушать любимую пес-ню или посмотреть клип в интернете, мы даже не знаем, что обязаны этим итальянскому инженеру Леонардо Кьярильоне, который первым разработал новые стандарты сжатия и пере-дачи цифровой информации. Леонардо горячо любил музы-ку и кинематограф. В 1988 году он основал международную группу Mpeg (Moving Picture Experts Group), работающую и поныне. Группа изыскивала возможности для передачи аудио- и видеоинформации в цифровом формате. Группа за-нималась исследованием цифровых технологий для записи аудиоданных в максимально сжатом виде без потери качества. Перед группой стояла задача выработать некий стандарт, ко-торый могли бы использовать все, и при этом разные компа-нии не спорили бы, в каком формате записывать и отказались от желания навязать свой собственный. В ноябре 1992 года Кьярильоне и его группа представили Mpeg 1, первый стан-дарт сжатой видео- и аудиоинформации. Затем последовали Mpeg 2, предназначенный для цифрового телевидения и по-зволяющий сохранить высокое качество, и Mpeg 4, позволяю-щий кодировать и передавать аудио- и видеоинформацию че-рез интернет и сети Gsm. И наконец, mp3 – всем известный аудиоформат, который явился результатом многолетней рабо-ты группы Кьярильоне.

60

Но давайте снова сменим сферу и поговорим об архи-тектуре. Среди архитекторов прошлого и настоящего самым цитируемым в Сети является Андреа Палладио (три с по-ловиной миллиона упоминаний). 6 декабря 2010 года кон-гресс Соединенных Штатов Америки провозгласил его «от-цом американской архитектуры» за то, что «архитектурные памятники Америки, прямо или косвенно вдохновленные записями, рисунками, чертежами и проектами Палладио, составляют огромную и неотъемлемую часть культурно-го наследия нации». Его «Четыре книги об Архитектуре» вдохновили «многих великих американских архитекто-ров XIX и ХХ веков в эпоху американского Ренессанса». Среди прочих стоит упомянуть непосредственно Белый дом (1793–1800), построенный по проекту Джеймса Хобана, и виллу Томаса Джефферсона ди Монтичелло в Шарлоттс-вилле, штат Вирджиния. Почему американцы так ценят этого итальянца? Палладио – один из лучших представите-лей классицизма в архитектуре, его признание было столь велико, что появился термин «палладианизм». С XVII века этот термин фактически стал синонимичен «классицизму». Самые известные строения в стиле палладианизма находятся в Англии и Соединенных Штатах, в последних классицизм был официально утвержден как национальный архитектур-ный стиль новорожденного государства. И это очень важно. Получается, что стиль, зародившийся в Италии, ассимили-руется новой чужеродной культурой и становится ее осно-вополагающим элементом. Это примерно тот же механизм, который работал в отношении народов-захватчиков со сто-роны китайской культуры. В китайскую империю вторгались разные народы, но всегда заканчивалось тем, что местная культура побеждала. Таким же образом во многих случаях итальянские изобретения приживались в чужом контексте и становились органичной частью другой культуры, друго-го мира. Так произошло с царской Россией благодаря трем итальянским архитекторам, которые смогли соединить свой стиль с архитектоникой чужой страны. Франческо Барто-ломео Растрелли приехал в Россию в XVIII веке и принес

61

с собой позднее европейское барокко: его Зимний дворец и Екатерининский дворец в Царском Селе просто велико-лепны. Они создают ощущение роскоши, богатства деко-ративных элементов, и все это до сих пор ассоциируется с русским стилем. Растрелли был приглашен на должность придворного архитектора в 1730 году и состоял на этой должности при Анне (1730–1740) и Елизавете (1741–1762). Карло Росси, архитектор, реализовавший свой талант пре-имущественно в Санкт-Петербурге, спроектировал центр этого города, который сегодня является мировым наследием всего человечества. Внушительный и невероятный, «италь-янский» центр Петербурга тянется вдоль Невы и по Невско-му проспекту. Стоит также упомянуть и Джакомо Кваренги, одного из ярких представителей палладианизма, приглашен-ного в Санкт-Петербург Екатериной II. Он завершил центр города в неоклассическом стиле.

Помимо архитектуры Италия – колыбель медицины. Ведь впервые медицина зародилась в средневековых мона-стырях, в особенности бенедиктинских, так как святой Бе-недикт был известным ученым в области медицины и обла-дал даром исцелять людей. Не следует забывать и о Кассио-доре, который, удалившись в монастырь, принес с собой знания об античной литературе и способствовал тому, что монахи начали изучать древнегреческие тексты о меди-цине. Традиция медицинских учреждений уходит в глубь веков. Основательницей первой больницы в Западной Ев-ропе была именно итальянка, точнее, римлянка. За спи-ной у благородной Фабиолы было два несчастливых брака, когда она обратилась в христианство и решила посвятить свою жизнь уходу за больными. Она происходила из бо-гатой семьи и стала приводить домой больных и нуждаю-щихся. Очень скоро она основала первую больницу, куда приглашала всех нуждающихся, встреченных ею на пути, и сама ухаживала за ними.

Основатель Общества служителей больных (будущий ор-ден камиллианцев) – итальянец Камилло де Леллис – создал

62

первую больницу в современном понимании этого слова. Его отец был капитаном неаполитанской армии, дерзким и вспыльчивым человеком. Юный Камилло пошел было по стопам отца: записался в армию, участвовал в военных опе-рациях, однако из-за болезни (язва на стопе) был вынужден отправиться на лечение в Рим. По выздоровлении он остал-ся в больнице работать, однако его выгнали, поскольку он был нерадив и ввязывался в споры. Камилло прошел нелег-кий путь, однако постепенно уверовал, и, когда настала пора возвращаться в Рим на лечение, поскольку болезнь обостри-лась, он уже был другим человеком. Его обращение со слу-жащими больницы стало кротким и уважительным, находясь в больнице, он почувствовал неодолимое желание посвятить свою жизнь страдающим и больным. Четыре года он работал в больнице помощником и понимал, что потребуется мно-го труда, чтобы облегчить положение больных. Найдя еди-номышленников, в августе 1582 года он основал Общество служителей больным. Неустрашимо выполняя свой долг, члены общества помогали нуждающимся во время страшно-го голода 1590 года, а в 1591 году папа Григорий XIV воз-вел общество в статус монашеского ордена. Монахи ордена стали носить облачение с красным крестом, вот почему этот символ до сих пор является символом медицинской помощи и распространился по всему миру*.

То, что сегодня карта Земли такая, какая она есть, – в большой мере заслуга итальянских мореплавателей. Мы не станем рассказывать вам об открытии Христофора Колумба, оно и так у всех на устах. Гораздо меньше знают Джованни Кабото, который также известен под именем Джон Кабот, отчего многие думают, что он англичанин. Кабото родился в Генуе около 1450 года, хотя некоторые историки пола-гают, что его родной город – Гаэта. В юные годы он пере-брался в Венецию. Молодой и амбициозный мореплаватель

* За исключением исламских стран, где вместо красного креста используется красный полумесяц.

63

считал, что способен потягаться с великими первооткры-вателями, ведь именно в те годы активно открывались но-вые маршруты. Но Венеция неплохо торговала с Востоком и не смогла предложить Кабото ничего, кроме нескольких торговых плаваний по Средиземноморью и на Ближний Восток.

Кабото понимал, что не Средиземное море, а Атланти-ка – родина новых открытий, а потому перебрался в Испа-нию, где принял участие в работах по увеличению порта Валенсии для короля Фердинанда II Арагонского. Вскоре он попросил финансовой помощи у королей Испании на путешествие в Индию, до которой не сумел добраться Колумб, недавно прибывший из первого путешествия, но получил отказ. Горько разочарованный, он обратился к ан-глийскому королю Генриху VII.

В те времена Великобритания являлась аграрной стра-ной, ее флот еще не прославился, и небольшая страна была далека от того, чтобы принимать участие в морских откры-тиях. Однако Генрих VII искал возможности ослабить ис-панское и португальское влияние в Атлантическом океане и, выслушав предложение итальянца, не веря своим ушам, тут же приказал снарядить экспедицию. 2 мая 1497 года из Бристоля вышел корабль Мэтью. На его борту находился сам Кабот, его сын Себастьян и экипаж из восемнадца-ти человек. Чтобы не вступать в конфликт с испанскими и португальскими судами, корабль направился на север, и примерно через два месяца достиг северной оконечно-сти острова Ньюфаундленд. Путешественники назвали эту землю Терранова, Новая Земля. Затем Кабот открыл Но-вую Шотландию. Эти земли стали первыми территориями сегодняшней Канады, на которые ступила нога европейца. Кабот думал, что оказался на северо-востоке Азии, и на сле-дующий год снарядил более серьезную экспедицию: шесть кораблей и двести человек экипажа с письменного разреше-ния Генриха VII могли плавать «по всем местам, областям и берегам Восточного, Западного и Северного морей, чтобы искать, открывать, исследовать всякие острова, земли, госу-

64

дарства с целью последующей колонизации новооткрытых земель». Исследователи надеялись доплыть до территории Японии.

Экспедиция стартовала летом 1498 года и добралась до Лабрадора и Гренландии, однако затем ее следы теряются.

Горячее желание Кабота найти новый путь к северу – одна из причин сегодняшнего этнического и культурного разделения Американского континента. Благодаря экспеди-ции Кабота, целью которой являлись поиски нового север-ного пути, который бы контролировался Великобритани-ей, культурное разделение на территории Американского континента сохраняется и сегодня: испанское и португаль-ское влияние отчетливо прослеживается на юге, а англосак-сонское – на севере.

Среди великих итальянских первооткрывателей нельзя не упомянуть Пьетро Паоло Саворньяна ди Брацца, по-ложившего начало французской колонизации Конго. Он и сегодня славен тем, что был совсем другим, чем остальные европейцы (например, Стэнли), и придерживался гумани-стических взглядов при контактах с аборигенами. Он не был жесток и старался не эксплуатировать местное население. Римлянин по рождению, ди Брацца поселился во Франции, где поступил во французский флот и предпринял несколько путешествий с целью колонизации. В 1885 году его назна-чили генеральным комиссаром Французского Конго. Мно-гие очевидцы отзывались о нем в самых положительных тонах, отмечая достойную оплату и хорошие условия труда аборигенов в отличие от берегов по другую сторону Конго, где хозяйничал Леопольд II. Уважение ди Брацца к Африке оставалось неизменным на протяжении всей жизни. В горо-де Браццавиль (единственный город в Африке, название ко-торого не изменилось после того, как страна стала независи-мой) в честь нашего соотечественника названы университет, лицей и главная улица. 3 октября 2006 года прах итальян-ского путешественника был перенесен из Алжира в Брацца-виль. Там в его честь возведен мавзолей, на церемонии от-

65

крытия которого присутствовали многие важные политики из разных стран, короли, а также местные жители. Франция и Конго отдали дань уважения этому великому человеку.

Помимо того, что Италия приняла активное участие в открытии новых земель, она не осталась в стороне, когда зашла речь о том, чтобы измерить нашу планету. Нельзя не отметить, что итальянцы и французы объединились, чтобы выработать современную линейную систему, придуманную в XVII веке Тито Ливио Бураттини. Бураттини не был пер-вым, кто предложил принять десятичную метрическую си-стему, однако именно он обратил внимание широкой пуб-лики на эту проблему. Бураттини считается первым, кто ре-комендовал название «метр» для меры длины. Правда, его метр носил название «католический», то есть «универсаль-ный». В своем труде «Misura universale» («Универсальное из-мерение») ученый высказал несколько важных предположе-ний, касающихся не только десятичной системы, но и того, как следует определять единицы длины, объема и веса. В те-чение долгого времени его идеи не находили отклика, мно-гие королевские дворы Европы были против каких-либо из-менений, поскольку с единицами длины, веса и объема свя-зывалась определенная политическая власть: таким образом появлялась возможность контролировать товары, таможни, межконтинентальные перевозки и первые промышленные предприятия. Только огромные потрясения французской ре-волюции смогли запустить процесс интернационализации единиц измерения, который тем не менее проходил очень сложно и медленно. Французы позаимствовали из книги Бураттини термин «метр» и обозначили его как «одну деся-тимиллионную часть меридиана, который соединяет Север-ный полюс и экватор».

Эти несколько примеров – лишь малая толика историй о том, сколько сделали для мира итальянцы, почему все зна-ют и уважают то, что делается в Италии, и само понятие «Made in Italy».

Благодаря такому наследию Италия и сегодня является серьезным конкурентом в общей борьбе. За дверями нашей страны – целый мир, который хочет познать ее культуру, ее креативную мощь. В сегодняшнем глобализованном мире Италия воспринимается как нечто безграничное, притя-гивающее, привлекательное, то, что вне привычных рамок. Наши достижения узнаются и признаются. Именно они могут послужить моделью для будущих открытий, когда все привычное и стандартизированное перестанет выполнять свои функции и откроется дорога для новой, но в то же вре-мя и древней модели развития.

67

Глава 5,из которой вы поймете, что такое итальянский дизайн и почему итальянское производство считается таким ка-чественным и доходным

Каковы причины успеха бренда «Made in Italy»? Что дви-жет покупателями, когда они выбирают именно итальянский продукт, будь то украшение, платье или какой-то станок? Почему итальянские вещи подделывают по всему миру? По-чему международные автокомпании называют свои модели по-итальянски? Что подвигло Иоганна Вольфганга фон Гете написать, что: «Не повидав Сикстинской капеллы, трудно со-ставить себе наглядное представление о том, что может сде-лать один человек». Почему Эразм Роттердамский восклицал: «Те из нас итальянцы – кто образован и просвещен!»? Поче-му французский журналист Анри Кале писал: «Мне хотелось выдать себя за итальянца. Хотелось казаться шикарным»?

Ответы на эти вопросы не так-то просты и банальны, как может показаться. «Madе in Italy» – сложное, искусное, мно-гообразное понятие, которое, само собой, не ограничива-ется одним определением. Его можно охарактеризовать как минимум с двух сторон: с одной стороны – это технология, с другой – эстетика. Эти составляющие неразрывно связа-ны между собой и рождены в недрах итальянской традиции. Действительно, издревле в нашей стране инновационные технологии тесно переплетались с эстетической составляю-щей, зачастую их попросту невозможно отделить друг от друга, а результаты этого сплава просто невероятны.

Следует также упомянуть блистательную производствен-ную способность итальянцев, любовь к тому, что сделано «на славу», что все вместе является причиной того, что даже са-

68

мые скромные и неожиданные вещи превращаются в настоя-щее произведение искусства.

Технология и эстетика – тесно связанные между собой факторы. Часто внимание человека сосредоточено только на эстетической составляющей как наиболее бросающей-ся в глаза, технологический же аспект остается в стороне. Но в большинстве случаев именно этот аспект оказывает-ся решающим. Возьмем, к примеру, одно из самых важных технологических достижений периода Римской империи: мосты. Взяв на себя определенную смелость, можно утвер-ждать, что если расцвет Египта знаменуют собой пирамиды, то период расцвета Римской империи можно охарактеризо-вать ее мостами. Назначение монументальных величествен-ных пирамид – свидетельствовать о мощи правителя, мосты же – динамичные, функциональные и очень полезные кон-струкции, поскольку с их помощью можно попасть в такие места, куда прежде путь был закрыт. Даже сам Рим был ос-нован в месте, где удобно было соединить два берега реки Тибр. Техника постройки мостов считалась в Римской им-перии настолько важным умением, что должность главного конструктора мостов, понтифекса, почиталась священной. До сих пор Папа Римский, наместник Бога на Земле, име-нуется «понтифик», в память о титуле «Pontifex Maximus» – а именно так называли главного инженера-конструктора в эпоху Римской империи. И действительно, глядя на эти шедевры инженерного гения, невозможно не удивляться та-кому чуду. Например, мост через реку Гардон на юге Фран-ции – это совершенно особенное трехуровневое строение. Дорога проходит по первому уровню, а на третьем тянется акведук. Мост был построен около 19 года до н.э. Агриппой, римским генералом, который также возвел первый Парфе-нон*. Мост представлял собой часть акведука длиною око-

* Сегодняшний Парфенон построен позже, при императоре Адриа-не, хотя надпись приписывает его подстройку Агриппе (M• AGRIPPA• L• F •COS •TERTIVM• FECIT, то есть Марко Агриппа, сын Люция, трижды избранный консулом, построил).

69

ло 50 километров, который поставлял воду в город Ним. Это сложнейшая конструкция: грузоподъемность моста – 20 000 кубических метров воды в день, наклон – 34 санти-метра за километр, перепад уровней не более 17 метров от источника воды до конечного пункта. Совершенно очевид-но, что это уникальная по сложности инженерная конструк-ция, которая прекрасно выполняла свои функции более чем пятьсот лет. В этом мосту соединились красота формы, ин-женерный гений и функциональный аспект. Глядя на него, отделить технологию от эстетики невозможно, поскольку одно дополняет другое.

Перейдем к изобразительному виду искусства. Когда мы смотрим на «Тайную вечерю» Леонардо да Винчи, мы сразу же попадаем под эстетическое воздействие этого удивитель-ного произведения, но забываем о технологической состав-ляющей, которая в данном случае является доминантной.

Леонардо не слишком любил технику фрески, для которой требуются быстрые и безукоризненные мазки – ведь краски нужно наложить до того, как высохнет штукатурка (отсюда и название «фреска», от слова fresco, «свежий», – то есть рису-нок, нанесенный на свежую штукатурку, на еще влажную сте-ну). Леонардо предпочитал другую технику, технику полуто-нов, постепенных переходов, нежных, бесконечно точных ка-саний кисти. Ему была важна возможность постоянно думать над работой, добавлять, изменять, переделывать. Поэтому для такого важного символического изображения художник ре-шил писать на стене так, как если бы он писал на холсте. Для этого он придумал новую технику*, благодаря которой краски можно было накладывать медленно, легкими касаниями, как на холст. Для подготовки поверхности Леонардо использовал

* Такая техника влекла за собой проблему сохранения изображе-ния. Кроме того, нужно принимать в расчет, что в комнате было очень влажно – трапезная прилегала к помещению кухни. Эта проблема была решена совсем недавно благодаря тяжелейшему процессу реставрации, впервые в истории была проведена столь сложная работа.

70

смесь карбоната кальция и магния, связав их белковым веще-ством, а прежде чем накладывать краски, положил тонкий бе-лый свинцовый слой, чтобы подчеркнуть игру света. Он при-нялся накладывать краски всухую, изготовив жирную темперу из смеси яичного белка и масла. Использование таких ново-введений придало фреске особый вид: она выглядела богаче, сочетание цветов казалось удивительно органичным, игра света и тени, прорисовка деталей, потрясающий вид с близ-кого расстояния – все это стало возможным благодаря новой технике. Вышел настоящий шедевр, идеальное изображение, единение техники и искусства, технологии и эстетики. Не-разрывная связь одного и другого. И эту связь мы продемон-стрируем вам на множестве других примеров.

Вспомним Elea 101, первый электронный персональный калькулятор, разработанный Оливетти, и представленный сегодня на выставке в Музее современного искусства горо-да Нью-Йорка. Это электронный прибор, в котором техно-логический аспект неразрывно связан с эстетическим, при этом второй дополняет и предопределяет первый.

История компании Оливетти – не только итальянское, но и мировое достояние. Это реальное и неоспоримое дока-зательство того, сколь тесно могут быть связаны технологии и дизайн, креативность и инновации и как единение этих двух составляющих ведет к признанию и успеху.

Именно эта историческая компания, основанная в горо-де Иврея, стала производить первые в мире механические пишущие машинки, электронные пишущие машинки и пер-вые настольные компьютеры (прародители современного ПК): Lexikon 80, Lettera 22, Divisumma, Valentine, Elea 903, Programma 101 – все эти продукты заслужили признание на рынке и являются неотъемлемой составляющей хорошо узна-ваемого стиля Оливетти. Все они сегодня занимают законное место в музеях. «Мы должны делать все на совесть и дать по-нять это остальным» – таков был девиз Адриано Оливетти, владельца успешной компании из региона Пьемонт. Компа-ния Оливетти не только стремилась к совершенству во всех

71

областях своей деятельности – она хотела передать миру те ценности, на которых основывалась работа ее сотрудников, и создать образ, который бы как нельзя более точно отражал ее суть. Дизайн играл при этом решающую роль: каждый продукт узнаваемо демонстрировал «стиль Оливетти» и про-низывал все содержимое этого понятия, начиная с формы и кончая функциональными особенностями. Каждой детали уделялось пристальное внимание.

Все это происходило, когда в Италии еще не было школ промышленного дизайна. Выходит, что в компании Оливет-ти такие дизайнеры появились сами. Эти люди не ограни-чивались тем, что искали идеальную эстетическую форму, – они работали в теснейшем контакте с инженерами-проек-тировщиками, чтобы придать смысл конкретному решению и оправдать выбранную форму как с функциональной и эр-гономической точки зрения, так и с точки зрения внешнего впечатления. Они поставили себе целью совместить все не-обходимые аспекты в каждом отдельном объекте. В те време-на (да и теперь) от дизайнера требовалось выразить техни-ческую сущность объекта посредством подходящей формы, которая отражала бы стиль и ценности эпохи. Нужно было найти такие формы, которые бы как нельзя лучше говори-ли о предназначении продукта. Также требовалось, чтобы он был легок в использовании и чтобы любой пользователь мог сразу сориентироваться и найти общий язык с продук-том. Никаких двусмысленных или непонятных элементов не должно было быть. С далеких 50-х годов совершенство тех-нологий продуктов Оливетти в сочетании с современным дизайном позволило этой крупной итальянской компании продолжить свои завоевания на международном рынке.

Большие заслуги в создании продуктов Оливетти при-надлежат архитектору Марчелло Ниццоли. Все творения Ниццоли выполнены в стиле, который явно отражает не-прекращающийся поиск наивысшей функциональности продукта. Например, Lettera 22 (1950 год), который счита-ется первым в истории переносным компьютером, несмотря на то что был задуман «всего лишь» как пишущая машинка.

72

Другое творение Ниццоли, Lexikon 80, представляет собой настоящую опорную точку в истории дизайна. Именно в этом продукте были найдены решения, которые идеально отражали единение технологического развития и совершен-ства внешнего вида: изящная крышка, отделяемая от корпу-са, мягкие, совершенно обтекаемые формы которого были достигнуты благодаря инновационным технологиям литья под давлением, в результате чего корпус получался единым целым. Это была настоящая революция.

Компания получила признание как в Италии, так и за ру-бежом. Признания посыпались после проведения выставки «Оливетти: дизайн в промышленности» 1952 года в Нью-Йорке в музее МоМА (Музей современного искусства). Впервые на территории Соединенных Штатов, которые, благодаря победе во Второй мировой войне уже преврати-лись в сильнейшую державу планеты, была организована выставка, целиком и полностью посвященная достижениям промышленности. 50–60-е годы стали для Оливетти перио-дом непрекращающегося успеха – компания била один ре-корд за другим. В 1959 году был представлен Elea 9903, пер-вый в мире калькулятор массового пользования.

Да, вы не ошиблись. Уже в 1959 году итальянская компа-ния представила первый в мире калькулятор, которым мож-но было пользоваться в рабочих целях. Elea 9003 оказался не просто высокотехнологичным продуктом, он был и стиль-ным, и красивым. Благодаря разработкам Этторе Соттсасса в нем впервые соединились новейшие достижения в области информатики, инноваций и современного дизайна.

Этот продукт был поистине невероятно эффективным для своего времени: уникальные эксплуатационные показа-тели, новейшие технические решения, возможность мульти-программирования – все это позволяло осуществлять на нем три вида деятельности одновременно.

Elea 9003 – не единственный случай, когда компания Оливетти отличилась своими совершенными технология-ми, она же выпустила первый персональный компьютер.

73

Pro gramma 101 получил прозвище «Пероттина» по фамилии своего конструктора, инженера Джорджо Перотто. После трех лет тщательной подготовки продукт был представлен в Нью-Йорке в 1965 году. Успех превзошел все ожидания. Газеты New York Times и Wall Street Journal назвали его «первым в мире офисным компьютером». Повторим еще раз: спустя шесть лет после того, как в 1959 году Оливетти представил первый в мире электронный калькулятор, компа-ния предъявила миру первый офисный компьютер. Чтобы понять, насколько инновационна была такая машина, нужно принять во внимание, что компания Hewlett-Packard, ис-пользовав в своей модели HP 9100 производные технологии от тех, на которых основана Programma 101, была вынужде-на выплатить Оливетти миллион долларов роялти. По тем временам это была космическая сумма.

Сегодня американская компания Apple подхватила эстафету Оливетти и может считаться своего рода «техно-логической Италией». Ведь этой компании, как никакой другой из представленных сегодня на рынке, удалось соче-тать в своих продуктах современные технологии и дизайн. Она научилась этому у итальянцев и превратила наши до-стижения в свои. Стив Джобс, один из основателей ком-пании, вместе со своим компаньоном Стивом Возняком и дизайнером наиболее популярных продуктов компании Apple Джонатаном Ивом опирались именно на концепцию «Made in Italy» и на итальянскую школу промышленного дизайна, которой свойственно идеальное сочетание функ-циональности и формы.

Один из отцов этой школы – Бруно Мунари, известный художник, дизайнер и график XX века. Он внес вклад в раз-личные области как искусства (живопись, скульптура, кине-матограф, индустриальный дизайн, графика), так и литера-туры (проза, поэзия). Но особый вклад принадлежит Муна-ри в области методики преподавания. Мунари занимался та-кими проблемами, как творческие способности, внутреннее побуждение, фантазия, и уделял особое внимание детскому сознанию. Мунари оказал огромное влияние на итальянскую

74

культуру 1950–1960 годов. Благодаря его работе в период экономического бума на производственных предприятиях появилась профессия – художник-консультант. Находясь на одной волне с эпохой индустриального развития, Мунари оказался способен внедрить много нового и был среди тех, кто горячо поддерживал идею так называемого «перекрест-ного оплодотворения». Это явление стало актуально для различных направлений искусства и техники и представляло собой своего рода смешение новейших достижений из раз-ных дисциплин, опираясь при этом на итальянскую креатив-ность. Еще один пример. В 1965 году Мунари спроектиро-вал в городе Токио удивительный фонтан: пять капель воды капали в заранее предусмотренные точки, вследствие чего возникала волна. Под водой были размещены микрофоны, которые усиливали звуки волн, после чего они транслиро-вались на площади, в центре которой размещался фонтан. Настоящее чудо. Мунари смог объединить искусство и но-вые технологии, как никто другой. «Мечта художника – вы-ставиться в музее, мечта дизайнера – выйти на площади», – писал он в 1971 году. И ему это удалось. По крайней мере, в случае с лампой Falkland. Вот как он сам об этом рассказал: «Однажды я пошел на фабрику колготок, меня интересова-ло, могут ли мне там сделать лампу. “Мы не занимаемся про-изводством ламп”, – ответили мне. “Вот увидите, скоро вы будете этим заниматься”, – заметил я. Так оно и случилось».

С 1935 по 1992 год Мунари создал множество интерес-ных дизайнерских объектов: столы, книжные шкафы, кресла, модульную мебель, лампы, пепельницы, тележки для подно-сов и многое другое. Его свободный дух был готов творить новое снова и снова, и вместе с тем Мунари оставался из-вестным педагогом и методистом. Именно ему принадлежат слова: «Когда кто-то говорит “Да и я так могу”, это означает, что он всего лишь может что-то повторить, ведь иначе он был бы первым». Именно Мунари является отцом многих приемов, характерных для современного дизайна. Он искал простоты и был внимателен к деталям, а сегодня эти аспекты фундаментальны, без этого продукт не станет успешным.

75

Потрясающий пример, иллюстрирующий урок, препо-данный Мунари, – ключик, придуманный ремесленником из маленького города Лиссоне, что на востоке от Милана. Это он полностью изменил способ сборки крупных вещей и по-зволил шведской компании ИКЕА стать мировым лидером в области сборной мебели: мы имеем в виду шестигранник. Его итальянское название, «бругола», происходит от фами-лии его изобретателя – Эджидио Бругола. Именно он изо-брел шестигранные шурупы и соответствующий ключ. Уже более восьмидесяти лет такими шурупами скрепляют детские игрушки, моторы гоночных мотоциклов и мебель ИКЕА.

Эджидио Бругола основал свою компанию в 25 лет. За время работы он понял, что среди инструментов не хватает ключа, который бы позволял скреплять механические детали просто и быстро в условиях ограниченного пространства, не прилагая при этом больших усилий. Взяв за основу шурупы, которые уже существовали в начале века, в 1925 году он изо-брел первый цилиндрический шуруп с шестигранной выем-кой, который можно было закручивать легким ключом, что сокращало риски повреждения изделия, как это было в случае с классическими шурупами под шлицевую и под крестовую отвертку.

С самого начала стало понятно, сколь революционным яв-ляется это изобретение. Помимо того что риск повреждения изделия свелся к минимуму, у сборщика появилась возмож-ность маневра, а эстетическая составляющая объекта, скреп-ленного такими шурупами, заметно повысилась, поскольку головки шурупа не было видно. В 1927 году Бругола запу-стил шурупы в производство. Его изобретение мгновенно прокатилось по всему миру, но, к сожалению, изобретатель не позаботился о приобретении международного патента, и таким образом новый ключ был запатентован в 1936 году немецкой компанией «Инбус», после чего и ключ, и шурупы, стали называться именно так – инбус. То же самое случилось и в Соединенных Штатах, где название шурупа и шестигран-ного ключа оказалось созвучно названию компании Аллена ди Хартфорда, который начал производить их в 1943 году.

76

Однако простота, практичность и искусство, с каким был сделан ключ, указывают на их итальянское происхождение. Разумеется, можно сказать, что истории Мунари и Бруголы нельзя применить ко всей стране в целом, но как можно не принимать во внимание условия, в которых оказались воз-можны их открытия и деятельность?

Так что же такого особенного в Италии? Само собой, факторов множество, но все они могут быть сведены к од-ному: в мире больше нет страны (за исключением, может быть, Китая), у которой был бы такой же уникальный куль-турный опыт. Более 2500 лет Италия занимала центральное место в мировой истории. Римская империя славилась воен-ной мощью и стремлением к цивилизации, затем католиче-ское христианство сделало Рим центром духовной и поли-тической жизни, каким он остается и по сей день. Именно в Италии бурно развивалось банковское дело (итальянские банкиры финансировали развитие европейских монархий и способствовали развитию финансовых рынков Европы, взяв на вооружение арабский опыт). Дворы правителей эпохи Возрождения сформировали понятие стиля и вкуса и повлияли на все монаршие дворы Европы. Великие италь-янские писатели, музыканты, архитекторы, ученые, труды которых актуальны и сегодня, символизируют движение по ступеням мирового прогресса*.

Соприсутствие древнеримского наследия и христианства способствовало тому, что на территории Италии сконцен-трировалась невероятная культурная мощь, развивались ис-кусство и техника. Это стало не имеющим аналогов явле-нием в общемировом контексте. Судьба Италии в истории Европы уникальна и счастлива, эта страна стала центром Европейской и Средиземноморской цивилизации, именно

* Это действительно уникальное явление в истории, и на нем сле-дует остановиться подробнее, чтобы понять, как в сложный момент кризиса, который овладел Италией сегодня, можно все развернуть и вновь стать главным героем международной арены.

77

отсюда пошло само понятие «запад» (оно впервые упомина-ется в римском праве, где говорится о главенстве латинской цивилизации в контексте общемировой культуры). Затем Италия стала центром христианизации, что дополняет и за-вершает ее очертания и внутреннюю суть. Совместив в себе античное прошлое и христианское настоящее, Италия сфор-мировала европейского гражданина.

Упомянутые аспекты делают Италию невероятно удачли-вой страной, но есть еще один фактор, который окончательно постулирует ее уникальность, – географическое положение.

Географическое положение нашей страны и ее форма действительно удивительны и уникальны. Географическое положение всегда имело важное значение в общемировом контексте (например, расположение Сингапура сделало из этой страны ворота, которые связывали Европу с Востоком), но в случае Италии речь идет о таких вершинах, которые по-просту недостижимы.

Глядя на современную карту, нетрудно заметить, что Италия лежит по северо-южной оси и соединяет Север-ную Европу со Средиземноморьем. Вытянутая вдоль морей, Италия – самая короткая и верная дорога, соединяющая Германию со странами Средиземноморского региона. Если посмотреть на более древние карты, то обнаруживается, что Апеннинский полуостров раньше изображался немного иначе: с наклоном с запада на восток. На некоторых картах Адриатическое море (а точнее, Венецианский залив, как его часто обозначали) располагается чуть ли не на севере, в то время как Тирренское море обращено на юг. Действительно, с изменениями, внесенными в современные карты, Италия значительно отклонилась к востоку. Теперь Неаполь распо-ложен восточнее Триеста, а Отранто находится на одном меридиане с Будапештом и Гданьском, но гораздо восточнее Берлина или Стокгольма. Невозможно также не заметить, что северная часть Италии, в которой расположена Падан-ская равнина, – самый короткий путь, соединяющий Пи-ренейский полуостров с Балканами и долинами Восточной Европы, с Атлантикой и Черным морем. А если добавить

78

к этому многочисленные возможности пришвартоваться вдоль обоих берегов Италии как с западной, так и с во-сточной стороны, становится очевидно, почему именно эта страна оказалась местом встречи различных культур и ци-вилизаций и как много дало ей подобное географическое положение. Италия была доступна для ближайших соседей – великих цивилизаций Древней Греции, Месопотамии, Егип-та, просвещенных арабо-исламских государств.

Именно из Италии и через Италию стало возможным проникновение этих культур в Европу. Христианство распро-странилось по Европе после того, как святые апостолы Петр и Павел начали проповедовать в Риме. Современные обозна-чения цифр тоже пришли в Европу из Индии через Италию.

Утверждение о том, что каждая нация – продукт своего географического положения, слишком уж очевидно. В слу-чае Италии это утверждение приобретает небывалую зна-чимость. Италия смогла впитать знания и мудрость ближай-ших соседей, каждый из которых являлся носителем великой культуры и образцом экономического благосостояния, и тем самым приумножила значимость собственной цивилизации, культуры и науки. Близость моря, культурные завоевания соседних и более дальних народов послужили источником невероятного культурного богатства страны, а кроме того (и это ключевой аспект для будущего), заложили в итальян-ском народе основы толерантности и стремление к интегра-ции, которые и сегодня являются непревзойденными. Доста-точно упомянуть о скандинавских вторжениях 1000-х годов, когда норманны (народы германской группы) из Дании, Норвегии и Швеции, главенствующие в Северном и Бал-тийском морях, направились к берегам Апулии и Сицилии и основали там королевство, которое разрослось до берегов Туниса и Ливии.

Как замечает Эрнесто Галли делла Лоджа, в Италии сло-жился феномен культурного взаимопроникновения, который в сочетании с невероятным разнообразием географических и морфологических элементов, высокой скоростью разви-тия и огромным историко-культурным наследием стал при-

чиной того, что местная культура выработала уникальную способность к адаптации, оказалась удивительно податлива и открыта как с точки зрения менталитета, так и способа про-явления в различных видах искусств. Она предрасположена к синкретизму (этот термин означает встречу разных куль-тур, в результате которой происходит смешение, интеграция и сплавление разнородных культурных элементов), изменчи-вости, обладает развитым воображением. Эти характеристи-ки, как положительные, так и отрицательные, могут считаться основными чертами итальянской идентификации. Благодаря им и благодаря роли, которую играл образ Италии как ма-тери латинского мира, страна смогла держать под контролем разрушающий потенциал интервентов. Подобно тому как императорский Китай умудрялся свести на нет стремления вторгавшихся на его территорию народов игнорировать кон-фуцианские правила, превращая завоевателей в таких же ки-тайцев (как с культурной точки зрения, так и с точки зрения государственного устройства), так и Италия смогла пронести через века своеобразную идентичность благодаря важнейшей способности итальянцев с легкостью вступать в контакт с чу-жими народами, будь то завоеванные или завоеватели.

80

Глава 6,в которой показывается, что итальянцев, проживающих за пределами Италии, куда больше, чем тех, что жи-вут в нашей стране, при этом многие из них совершенно исключительные личности

«Сенат и Палата Депутатов одобрили, а мы утвердили и объявляем во всеуслышание: статья первая и единствен-ная: Король Виктор Эммануил II и его потомки прини-мают на себя титул “Король Италии”. Настоящим удо-стоверяем приказ Государственной печатью и повелеваем включить данную статью во все государственные доку-менты, довести до всеобщего сведения и закрепить за ней статус Государственного закона».

Турин, 17 марта 1861 года

Это текст Закона № 4671 Королевства Сардинии. Через несколько дней он станет первым законом Королевства Ита-лии. Новое, единое королевство появилось именно там, где всего пару лет назад было семь разных государств.

По указанию Камилло Бенсо, графа Кавур, в Турине, в здании Палаццо Кариньяно, решением нового объеди-ненного парламента было «создано» Королевство Италии. В новый парламент вошли 211 сенаторов, назначенных лич-но королем (среди них Массимо Д’Адзельо и Алессандро Мандзони), и 443 депутата. Их выбрали несколько месяцев назад, в январе 1861 года. Тот факт, что все они были из разных регионов, уже сам по себе свидетельствовал об объ-единении. Выборы шли в течение года во всех регионах, и посредством всенародного голосования была выявлена

81

воля итальянцев присоединиться к Королевству Пьемонта и Сардинии. Сам процесс парламентарного утверждения был очень кратким: две палаты провели по одному заседа-нию, и все было решено.

В тот же день граф Кавур оповестил правящие дома Европы о состоявшемся провозглашении Королевства Ита-лии. Международная реакция была разной: от резкой до восторженной. В течение нескольких последующих недель новое государство признали правительства Швеции, Вели-кобритании и США. Они поддержали создание достаточно многонаселенного (более 22 млн жителей) средиземномор-ского государства, которое могло бы способствовать стаби-лизации обстановки на всем континенте. Речь шла о проти-востоянии Франции и Австрии в контроле над централь-ной частью Европы и франко-британском противостоянии за контроль над средиземноморскими маршрутами.

В 1861 году итальянцев, проживающих за пределами полуострова, насчитывалось около 230 000, что составляло 1 % от населения страны. По данным переписи на 1 января 2012 года сейчас за границей проживают 4 208 977 италь-янцев, что составляет 6,9 % от населения Италии. Этниче-скими итальянцами являются около 6 млн человек. Эта ци-фра значительно превышает число жителей нашей страны.

Среди стран с развитой промышленностью Италия ис-торически была наиболее мощным источником мигран-тов. С периода объединения до сегодняшнего дня эмигри-ровало около 30 млн человек, из которых 14 млн – в пе-риод с 1876 по 1915 год. Экономического подъема 1896–1908 годов оказалось недостаточно, чтобы города смогли обеспечить рабочими местами крестьян, уезжающих из сельской местности, несмотря на то что ВВП страны вы-рос на 6,7 %. В 1913 году эмигрировало 3 % населения, то есть 900 тысяч человек. Они отправлялись за океан на кораблях, а в Европу на поездах или пешком. В 1876 году из Сицилии эмигрировали чуть менее тысячи человек, а к началу ХХ века их было уже более 100 тысяч. Сегодня остров на первом месте среди регионов Италии по коли-

82

честву мигрантов. В начале прошлого века в Аргентине жителей с итальянскими корнями было больше, чем самих аргентинцев. Еще в одной исторически важной для на-ших эмигрантов стране – Бразилии – в штате Сан-Паоло 44 % населения – выходцы из Италии.

Это огромные цифры, за которыми часто скрывают-ся невероятные истории. К сожалению, часто мы забываем о необыкновенных судьбах наших соотечественников, они вытесняются другими, придуманными, историями, которые описывают Италию как страну преступников и мафиози. Взять хотя бы Соединенные Штаты: никто не помнит ни Амадео Джаннини, ни Джорджио Ронки, ни Рокко Петро-не, но все знают Вито Корлеоне, выдуманного писателем Марио Пьюзо и попавшего на экраны благодаря Фрэнсису Форду Копполе (классический пример, когда двое итальян-цев становятся очень известными, выставляя напоказ худшие стороны своей страны). Здесь как раз и уместно употребить выражение Джузеппе Коломбо «ужасная напасть», посколь-ку из Соединенных Штатов по миру распространилось нега-тивное представление об Италии, в то время как очень важ-ные с человеческой и гражданской точки зрения истории были забыты.

Амадео Петер Джаннини – сын итальянских эмигрантов, Вирджинии и Луиджи, которые покинули родную Фавале-ди-Мальваро и отправились искать счастья в Америке. Фа-вале-ди-Мальваро – небольшая горная деревушка в регионе Лигурия, неподалеку от более известного города Рапалло, сегодня в ней живут примерно пятьсот человек. Во второй половине XIX века более трех тысяч жителей этой деревни отправились за океан в надежде заработать на жизнь. Мно-гие остались в Калифорнии и среди них семья Джаннини. Они решили поселиться в Сан-Хосе, что между Лос-Андже-лесом и Сан-Франциско.

Именно здесь 6 мая 1870 года родился Амадео Джанни-ни, который со временем станет самым известным в мире банкиром. Детство было нелегким: отца убил рабочий, по-

83

считавший, что ему не доплатили доллар, и сделал это пря-мо на глазах семилетнего сына. Мать снова вышла замуж за молодого Лоренцо Скатена, владельца компании, кото-рая занималась перепродажей сельхозпродуктов, и семья переехала в Сан-Франциско. Первое время было не про-сто, но через несколько лет дела пошли в гору и появились деньги. Амадео закончил учебу и стал работать в семейной компании. В 1902 году он получил предложение от мест-ного банка Columbus Saving and Loan стать управляющим. Джаннини согласился, надеясь, что престижная должность позволит ему получить контроль над финансовыми акти-вами банка. Однако довольно скоро выяснилось, что его представления расходятся с финансовой политикой банка, который, как и все банки того времени, не проявлял ни малейшего интереса к трудностям малообеспеченных гра-ждан, отказывая в кредитах, зарезервированных только для состоятельных предпринимателей и крупных компаний. За переводы сбережений эмигрантов все банки брали боль-шие проценты.

Джаннини же считал, что банковские услуги должны быть доступны для всех, в том числе и для эмигрантов, ко-торых было предостаточно. Многие приехали в Калифор-нию, не зная языка, готовые работать где угодно, только бы не умереть с голоду. Они жили в страшной нужде, их унижали, американцы старой протестантской закалки стара-лись держаться от них подальше. 17 октября 1904 года Ама-део Петер Джаннини открывает Банк Италии, Bank of Italy, вложив в это предприятие все свои средства. У Джаннини есть и другие партнеры, все итальянского происхождения, среди них и его отчим, Скатена, который вкладывает в пред-приятие солидную сумму. Помещение для банка подвер-нулось, когда другой итальянский эмигрант, владелец бара на стратегическом перекрестке с Норс-Бич, в самом сердце итальянского района Сан-Франциско, решил закрыть дело и отказался продлевать аренду.

Основать банк недостаточно: нужно сделать так, чтобы о нем узнали. И здесь Джаннини прекрасно себя проявил:

84

он ходил из дома в дом и предлагал банковские услуги, кре-диты и займы, давал финансовые консультации, в том числе касающиеся сделок с недвижимостью.

В первые годы ХХ века получить кредит в банке было непросто (впрочем, и сегодня не многое изменилось). Осо-бенно сложно приходилось эмигрантам, которые в случае нужды были вынуждены обращаться к ростовщикам. А вот Банк Италии Джаннини выдавал займы от 25 долларов без всякой гарантии, здесь о клиенте судили только по выраже-нию лица. Джаннини лично отобрал работников будущего банка, причем каждый должен был владеть хотя бы двумя языками, ведь в Америку эмигрировали далеко не только итальянцы. Такие требования к сотрудникам гарантирова-ли отличный сервис. Джаннини не претендовал на то, что-бы быть управляющим нового банка: в год открытия бан-ка он утверждает на должность президента своего отчима, Лоренцо Скатену. Среди правил, которые вводит Джанни-ни, есть и такое: администрация банка работает бесплатно до тех пор, пока дело не начнет давать доход. Кроме того, никто не имеет права приобрести более ста из трех тысяч акций предприятия при максимальной стоимости акции – сто долларов. Таким образом, акционером банка мог стать любой желающий. Джаннини лично предлагает подписать акции пекарям, рыбакам, бакалейщикам, цирюльникам, словом, всем тем, кто до сих пор ни разу не ступал на по-рог банка. Через два месяца в Банке Италии размещено де-позитов на 70 тысяч долларов, а через год уже на 700 тысяч. Конкурентам стратегия Джаннини показалась не только революционной, но и крайне опасной: они объявили ему войну. Но Джаннини справился с трудностями, в том чис-ле с трагедией 18 апреля 1906 года, когда в Сан-Франциско случилось сильное землетрясение. Оно продолжалось три дня и сопровождалось пожарами, город превратился в кучу обломков. В городе появились шакалы. Джаннини схватил тележки из лавки тестя и лично вывез деньги и золото бан-ка, прикрыв их фруктами и овощами. Другие городские банки пострадали от пожаров и утратили не только значи-

85

тельную часть своих средств, но и бухгалтерские докумен-ты, в результате чего не могли быстро восстановить свою деятельность.

Однако Джаннини лично знал каждого клиента и его финансовое положение. Всего через шесть дней банк сно-ва заработал в полуразрушенном доме брата Амадео. Над входом Джаннини вывесил почерневшую от пламени вы-веску: «Займы как прежде. Больше, чем прежде». Новый Банк Италии в буквальном смысле осадили нуждающиеся: кто-то забирал свои вклады, кто-то просил займа. Джан-нини выдавал деньги всем, кто об этом просил, записывая лишь имена и цифры. Он принялся ходить по разрушен-ным кварталам Сан-Франциско и предлагать беспроцент-ные кредиты. Он набивал карманы бумагами, подписанны-ми эмигрантами всех национальностей, подчас некоторые просто ставили крестик вместо подписи. В разрушенном го-роде Джаннини стал живым воплощением желания строить и перестраивать: он ободрял, внушал оптимизм и доверие. Он делал так, что у людей появлялось желание жить, начи-нать заново, особенно у сообщества эмигрантов, которое крепко связало свою судьбу с Банком Италии. Итальянская община Сан-Франциско положила начало восстановлению города, а Норс-Бич превратился в центр новой торговой и предпринимательской активности. Слава о Джаннини распространилась повсюду, о его подвигах стали рассказы-вать по всему побережью Тихого океана. Люди видели его смелость и верили в его честность. Это привлекало все но-вых и новых клиентов из других городов.

В какой-то момент все захотели вложить свои средства именно в его банк. Восстановление Сан-Франциско, кото-рый по тем временам был главным портом на Тихом океа-не, привлекло в город массу мелких и крупных инвесторов, и в кассы банка Джаннини рекой потекли новые средства. В 1909 году в США вступил в силу закон, который легали-зовал систему «branch banking», то есть филиалов. Первый филиал Банка Италии Джаннини открыл в родном горо-де, Сан-Хосе. В следующие годы предприятие продолжало

86

расти: в 1910 году Джаннини купил два банка в Сан-Фран-циско, а еще через два года банк в Сан-Матео. К концу 1912 года вклады в Банке Италии превышали 11 млн долла-ров, а в 1913-м Джаннини открыл филиал в Лос-Анджеле-се. В 1919 году он приобрел еще один банк в Нью-Йорке и таким образом вступил на путь, в результате которого Банк Италии станет самым большим банком в США, а за-тем и в мире.

В 1930 году банк меняет название и становится Банком Америки – Bank of America National Trust and Saving Asso-ciation*. В 1931 году Джаннини заболевает полиомиелитом. Слухи о его болезни быстро распространяются, и враги, в особенности известный банкир Дж. П. Морган, пытают-ся завладеть большинством акций банка, чтобы отстранить Джаннини. Несмотря на проблемы со здоровьем, он бро-сается в бой, и ему удается удержать контроль над банком. Чудесным образом он выздоравливает. Он снова в седле, врачи не понимают, как же так получилось, меж тем с по-мощью людей, которым он в свое время помог, Джаннини снова получает контроль над созданным им институтом и за последующие годы расширяет свою сеть и увеличивает капитал.

Джаннини – не просто банкир, он еще и великий но-ватор, а кроме того, ему удается раскрыть многие таланты других людей. В 1920-е годы активно развивается кинема-тограф, который до этого существовал преимущественно в Нью-Йорке, и только. Джаннини вкладывает деньги в де-бютный фильм молодого актера, который уже получил из-вестность в комическом жанре, однако не мог найти инве-стора для фильма, который мечтал снять. Этот актер не кто

* Важно отметить, что когда Банк Италии закрывали и подсчита-ли расходы, то выяснилось, что 96 % займов без гарантий уже вер-нули полностью, включая проценты. Банк не потерпел убытков, вы-давая займы малосостоятельным лицам. Напротив, крупные банкиры, которые выдавали ссуды только богатым клиентам, за время кризиса понесли значительные убытки. Они не простили Джаннини дально-видности.

87

иной, как Чарли Чаплин, а фильм – «Малыш». Ленту ждал невероятный успех, уже за шесть недель Джаннини вернул свои вложения. Через несколько лет зародилась крепкая долгая дружба с Уолтом Диснеем, с которым Джаннини часто проводил вечера, рассуждая о силе образа в области коммуникации. Дисней был уверен в силе мультипликации, в ее потенциальных возможностях. Джаннини поверил его интуиции и профинансировал первый полнометражный цветной мультфильм Диснея «Белоснежка и семь гномов». После успеха чаплинского фильма результаты превзошли все ожидания, и Джаннини стал единственным инвестором своего друга.

Джаннини особенно нравились режиссеры, которые от-давали предпочтение сказочному жанру, он был уверен, что сказка – идеальный инструмент для того, чтобы донести ценности и традиции до новых поколений. Кроме Диснея, он помог и режиссеру Фрэнку Капре.

Фрэнк – сицилиец, который прибыл в Калифорнию с семьей, как в свое время и Джаннини. По профессии инже-нер, он остался без работы после кризиса 1929 года и волею случая оказался в Голливуде. Здесь он познакомился с Джан-нини, который в 1934 году профинансировал его первый успешный фильм «Это случилось однажды ночью». Двое эмигрантов сразу понравились друг другу. Их сотрудниче-ство продолжалось несколько лет: в 1936-м вышел фильм «Мистер Дидс переезжает в город», а в 1938-м – «С собой не унесешь».

Помимо дружбы с режиссерами у Джаннини было безу-пречное финансовое чутье. Великий банкир понимал, что кинематограф принесет банку огромную прибыль. Так, с 1936 по 1952 год Банк Америки профинансировал более пя-тисот фильмов, вложив в них около полумиллиарда долларов.

Джаннини финансировал не только кинематограф. В 1932 году Джозеф Страусс, великий архитектор «Золо-тых Ворот» Сан-Франциско, не смог найти инвестора для своего проекта и отважился обратиться к Джаннини. Ре-шающим аргументом для Джаннини стала не возможная

88

прибыль, а тот факт, что постройка моста поможет жите-лям города выбраться из тисков экономического кризиса. В строительство моста Банк Америки вложил 6 млн дол-ларов, и Джаннини позаботился о том, чтобы инвестиции были беспроцентными.

Двое будущих знаменитостей Силиконовой долины, Уильям Хьюлетт и Генри Паккард, тоже обратились за фи-нансированием к Джаннини, когда в гараже на Пало-Альто, который теперь считается родиной Силиконовой долины, они разработали звуковой генератор – тот самый, что ис-пользовался впоследствии Диснеем для озвучивания фильма «Фантазия». Это устройство заложило фундамент одной из самых успешных американских компаний в области инфор-мационных технологий.

Джаннини был выдающейся личностью. В 1945 году ко-личество депозитов в Банке Америки превысило депозиты двух крупнейших нью-йоркских банков, First National City Bank и Chase Manhattan Bank. Банк Джаннини стал круп-нейшим банком мира и занимал эту позицию долгие годы, хотя были периоды и взлетов и падений. Он прочно за-нял ведущую позицию 15 сентября 2008 года, приобретя за 50 млрд долларов крупный инвестиционный банк Меррилл Линч. Это случилось в тот же день, когда Леман Бразерс объявил себя банкротом.

Итак, величайший банкир всех времен, основатель само-го большого банка в мире – итальянец. И все же куда больше известен Вито Корлеоне, мафиози, о котором мы уже упо-минали.

Хорошо бы быть честнее и умнее.Хотя бы потому, что в том, что касается государственно-

сти, Америка очень многим обязана Италии. Куда большим, чем хочет помнить. Назовем хотя бы Гаэтано Филанджери, неаполитанского философа, впервые сформулировавшего тезис о «праве на счастье», которое Бенджамин Франклин включил в конституцию Соединенных Штатов.

89

Франклин и Филанджери не были лично знакомы (они долгое время переписывались, но Филанджери умер неза-долго до запланированного путешествия в Америку), однако Франклин очень ценил этого мыслителя и его труд «Наука о законодательстве», в котором тот впервые сформулировал принцип: «Человек имеет право на счастье». Этот принцип показался Франклину идеально подходящим для того, чтобы включить его в разрабатываемую американскую конститу-цию. В предыдущих версиях вместо этого пункта значилось утверждение Джона Локка «Каждый человек имеет право на собственность», однако это звучало не слишком убедитель-но, в то время как мысль Филанджери действительно нес-ла в себе революционный импульс, который мог сделать из зарождающейся страны нечто совершенно отличное от уже существующих, страну, где каждый человек имеет право на счастье, «аmerican dream»*.

Следует принимать во внимание, что сегодня приходит-ся довольно часто слышать о банковских служащих, мене-джерах высшего звена, которые добились огромного успеха и благосостояния в ущерб компании, в которой работали. Джаннини тоже мог бы стать миллиардером. Однако его состояние после смерти не превышало 500 тысяч долларов. Несколько лет он даже не претендовал на зарплату. А ко-гда получил премию в размере 1,5 млн долларов, тут же пожертвовал ее Калифорнийскому университету.

Подобным поступком можно только восхищаться.

Такое же восхищение мы испытываем, когда слышим ис-торию Джорджо Ронки из провинции Варезе, который бла-годаря программе обмена студентами оказался в 60-е годы в США. Он был зачислен в последний класс школы. За-кончив учебу, Джорджо устроился работать в технический отдел компании Ibm Italia. Он часто выезжал в Германию и Великобританию и вскоре перешел в компанию Memorex Italia, где впоследствии стал генеральным директором. Ком-

* Американская мечта (англ.).

90

пания Memorex – один из столпов Силиконовой долины. Она была основана в 1961 году группой инженеров, кото-рые работали в Ampex, одной из первых компаний по про-изводству магнитных устройств для записи данных, а так-же периферийных и выходных устройств. В качестве гене-рального директора итальянского офиса Ронки часто бывал в США, где находилась штаб-квартира компании Memorex, все больше узнавал страну и невероятные возможности, которые там открывались. Очень скоро он понял, что по-тенциал компании не реализуется на полную мощность и решил приобрести ее, осуществив крупнейшую сделку по приобретению компании со стороны ее же служащих. Тако-го в истории еще не случалось. Ронки уволился с должности генерального директора, нашел группу инвесторов и при-обрел компанию, став ее владельцем и президентом. Под его управлением Memorex выросла и окрепла. Уже через год он приобрел Telex Corporation, американскую компанию, специализирующуюся на телекоммуникациях. В 1990-е годы Ронки продал Memorex Telex и вернулся в Европу, где приобрел компанию Teknecomp (сегодня она называет-ся Intek, ее акции можно приобрести на бирже в Милане). Эта инвестиционная компания под его руководством про-вела много успешных сделок, в частности приобрела Ducati, Max Meyer, Sediver и Bertrand Motor Boat. Впоследствии он основал международную компанию с филиалами в Нью-Йорке, Токио и нескольких столицах Европы. В 2000-е он оказался одним из главных действующих лиц эпохи «новой экономики».

История Ронки – история человека, который только своими силами, способностями и честностью смог оказать-ся во главе огромного предприятия и сделал головокружи-тельную карьеру в финансовой отрасли. Все это никак не соотносится со стереотипом «пицца и мандолина», навязы-ваемым СМИ.

Сходную ситуацию мы наблюдаем и на примере Рокко Петроне, человека честного, страстного, одаренного. Сын итальянских эмигрантов из Сассо ди Кастальда (регион

91

Базиликата), он родился в 1926 году в Амстердаме, штат Нью-Йорк. Рокко рано остался сиротой. За ним присма-тривал двоюродный брат, который быстро понял, что Рокко обладает большими способностями, и настоял, чтобы тот начал учиться. В 1940-е годы итальянцу в Америке было не просто. Обывательские предрассудки усилила война.

Тем не менее благодаря блестящим результатам в учебе Петроне смог поступить в престижную военную академию Вест-Пойнт. Обладавший природным умом, Рокко был сильным и крепким, с завидной силой воли. Он начал иг-рать в футбол, внес серьезный вклад в победу на чемпионате, после чего был окончательно принят товарищами. Однако больше всего его интересовал не спорт, а аэронавтика. От-служив, он закончил Массачусетский технологический ин-ститут по специальности «инженер» и стал трудиться над разработкой первой американской баллистической ракеты. Проект носил название «Редстоун». Именно он задал век-тор развития, который впоследствии позволил отправить в космос первых американских астронавтов Алана Шепарда и Гуса Гриссома. Вспоминает Петроне:

«Мы все очень дружили и были убеждены, что ракета нико-гда и ни за что не сможет долететь до Луны, да еще с че-ловеком. Я и сам так думал. Когда в 1953 году мы начали работу над проектом, Кейп Канаверал не существовал: это была пустыня, по которой кочевали цыгане и где кишело комарьё».

По приказу Кеннеди Петроне перевели в НАСА, где он приступил к работе над космической программой и руково-дил разработкой ракеты «Cатурн-5». На этой позиции он следил за каждой деталью, касающейся запуска программы «Аполлон», включая строительство Космического центра Кеннеди (комплекса сооружений для запуска космических аппаратов), здания вертикальной сборки (сооружение для сборки космических кораблей перед стартом) и раз работки гусеничного транспортера, который предназначался для транспортировки ракет от места сборки к месту запуска.

92

Все они используются и сегодня для запусков космических кораблей. Коллеги из НАСА отзывались о Петроне как об очень требовательном человеке. Вот один из эпизодов, который помогает получить представление о его характере.

Однажды Петроне разговаривал с инженером, кото-рый работал в компании поставщика и задал ему несколько вопросов. Молодой человек не слишком хорошо знал, что входит в поставку и, вместо того чтобы признаться в этом, попробовал выкрутиться. Петроне с силой приподнял его от земли и, обратившись к начальнику молодого инжене-ра, сообщил о прекращении дальнейшего сотрудничества. За это многие называли его «тигром», однако все понима-ли, сколь необходимы подобные меры. Список операций, которые следовало выполнить только лишь с лунным мо-дулем (который потом приземлится на Луне), был длиннее Библии, и каждая его строка требовала целого дня работы. Здесь не было места рассеянности. В 1966 году Петроне повысили в должности, он стал ответственным за запуски в Космическом центре Кеннеди. Именно он отвечал за за-пуск первых американских астронавтов. 16 июля 1969 года в 09.32 он отдал приказ о старте «Сатурна-5», на борту ко-торого находился командующий кораблем Нил Армстронг, первый человек, ступивший на Луну, Майкл Коллинз, пи-лот командного модуля, и Базз Олдрин, пилот лунного модуля. За многие годы, проведенные в центре управления запусками, Педроне не раз спрашивали, не он ли нажал ту самую кнопку, которая положила начало лунной экспеди-ции. Он отвечал словами Эйзенхаура: «Это заслуга всех тех, кто принимал участие в проекте, я всего лишь следил за тем, что делали другие. Но если бы экспедиция не уда-лась, вина лежала бы только на мне». После успешного возвращения «Аполлона-11» Педроне назначили руково-дителем программы «Аполлон». В 1972 году полномочия Педроне расширили и сделали его руководителем экспери-ментальной совместной советско-американской програм-мы «Союз – Аполлон».

93

Подобных примеров гораздо больше, чем кажется. На-помним, что французы долго скрывали имя дизайнера трех самых популярных и самых успешных французских авто-мобилей: «Ситроен Трекшн Авант», «Ситроен 2CV и DS». Им оказался Фламинио Бертони, настоящий скульптор в автомобильной отрасли. Он работал и столяром, и же-стянщиком, и архитектором, писал картины и отливал скульптуры, но главным его призванием оказалась профес-сия дизайнера автомобилей. Фламинио Бертони (не стоит путать его с Джованни Бертоне, еще одним великим масте-ром автомобильной отрасли) родился в 1903 году в городе Маснаго провинции Варезе и прославился как великий ди-зайнер французских автомобилей.

Он начал работать в очень юном возрасте в автомо-бильной мастерской своего города. Однажды группа фран-цузских специалистов посетила мастерскую и заметила талант молодого Бертони. Они пригласили его в Париж, который в то время являлся центром автомобильной про-мышленности. Во Франции он работал на заводе «Ситро-ен», где создал непревзойденный и уникальный образ этой марки.

В те годы работать на «Ситроен» было интересно и при-ятно. Когда в 1933 году туда приходит гениальный инженер Андре Лефевр, который хочет сделать автомобиль с перед-ней тягой и самонесущим кузовом, Бертони получает свой шанс. Проектов немало, но Андре Ситроену не нравится ни один из них. Однажды вечером, после долгих безрезуль-татных попыток, к Фламинио наконец приходит вдохнове-ние: он отправляется в свою творческую мастерскую (он не переставал заниматься и другими видами искусства), берет пластилин и начинает лепить. Через пятьдесят восемь часов непрерывной работы модель готова. Она нравится Ситрое-ну, но последнее слово всегда принадлежит его жене. Ма-дам Ситроен приходит в восторг: «Эта машина выиграет любой конкурс красоты!»

Так появляется на свет «Трекшн Авант», первая маши-на, идея которой зарождается и реализуется в формате 3D.

94

18 апреля 1934 года ее представили публике, и она выпуска-ется следующие двадцать четыре года.

Второй шедевр Бертоне – модель 2CV, появившаяся в кон-тексте проекта TPV (Toute Petite Voiture – компактный авто-мобиль). Маленький автомобиль, предназначенный для фран-цузского крестьянина, должен быть не красивым, а практич-ным. Указания начальства как нельзя более четкие:

«Разработайте мне автомобиль, способный перевезти дво-их крестьян в деревянных башмаках, пятьдесят килограмм картошки или бочонок вина. Его скорость не должна пре-вышать 60 км в час, и потреблять он должен не более трех литров на сто километров. Подвеска должна позволять проехать по вспаханному полю, да так, что если в салоне лежит корзина с яйцами, чтобы ни одно не разбилось. Ав-томобиль должен быть легок в управлении, чтобы справи-лась и неопытная в вождении женщина, и при этом удобен».

А как же эстетика? Это не важно, пусть будет некраси-вым. Поэтому Бертони остается не у дел. Но гордость не дает ему покоя: он запирается в мастерской и лепит модель за моделью. Как и с «Трекшн Авант», Бертони создает мо-дель, но начальство ее не одобряет. 2 сентября 1939 года машина поступает в производство, но в тот же день Вели-кобритания и Франция объявляют войну Германии. 3 сентя-бря производство остановлено, и на свет успевает появиться только одна машина.

После войны Ситроен вновь принимается за разработ-ку старых проектов. Прежде всего возобновляется проект TPV. Задача стоит непростая: модернизировать механиче-скую составляющую, в особенности мотор. Новый мотор доверено разработать Уолтеру Беккия, инженеру из Пье-монта, который сотрудничал с Тальбо. Беспрецедентный двухлитровый двигатель объемом 375 см3 с воздушным охлаждением очень скоро готов. Бертони смог воспользо-ваться представившейся возможностью и вернулся к разра-ботанной до войны модели. На этот раз она всем понрави-лась. Машина была представлена на Парижском автосалоне

95

1948 года как 2CV (deux chevaux vapeur – две лошадиные силы). Поначалу эта модель не имела успеха, однако вско-ре именно она стала невероятно популярной во всем мире и выпускалась вплоть до 25 февраля 1988 года (за все время было продано 5 163 893 экземпляра, из которых два приоб-рел один из авторов этой книги).

Гений Бертони не знал преград. В какой-то момент он даже разработал и запатентовал шарнирное соединение для сиденья унитаза, то самое, которое после небольших изме-нений используется и сегодня для крепления оси. Огром-ный успех стал причиной того, что Бертони написал пись-мо руководству «Ситроена», где просил придать публичной огласке его заслуги при разработке «Трекшн Авант» и 2CV. Руководство ответило отказом, никто не хотел разгла-шать имена своих инженеров и дизайнеров. Однако в мае 1955 года это сделал журнал «Автомобиль». Статья назы-валась «Выставка независимых дизайнеров открыла отца “Трекшн Авант”. Фламинио Бертони – ни много ни мало автомобильный дизайнер, художник, скульптор, инженер, архитектор!».

Тем временем «Ситроен» вернулся еще к одному про-екту, заброшенному перед войной: VGD (Voiture de Grand Diffusion – автомобиль массового производства), которому предстояло заменить «Трекшн Авант». Новая модель дол-жна была иметь низкий центр тяжести, ярко выраженную аэродинамику и хорошо держать дорогу. Фламинио скон-центрировался на аэродинамике. Позже в одном из интер-вью он признался, что в поиске нужных линий обратился к природе. Если на «Трекшн Авант» его вдохновила лебе-диная шея, то на этот раз ему помогли рыбы. 6 октября 1955 года модель была представлена на Парижском авто-салоне. Ее назвали DS, что по-французски произносилось как «dèesse», то есть «богиня». Через 45 минут после от-крытия выставки на новую модель уже поступило 749 зака-зов. В конце первого дня их было уже 12 000, а под конец выставки – 80 000! К последнему году производства моде-ли, 1975-му, было выпущено 1 330 755 машин.

96

Джаннини, Ронки, Петроне, Бертони – у всех у них есть нечто общее. Скромность и вместе с тем непобедимая сила воли. Не это ли характеристики всех тех итальянцев, кото-рые нашли свою дорогу за пределами Италии? Возможно, именно поэтому они не стали известны у себя на родине, да и в широких массах. Жаль, ведь именно такие люди и со-ставляют «костяк» нашей страны: эти примеры отражают серьезное отношение к работе и профессионализм боль-шинства итальянцев. Как грустно, что долгие годы об их работе почти не говорилось, в некоторых случаях даже на-клеивались расистские ярлыки. Их вклад и заслуги не счи-тались особенно важными или, того хуже, вовсе не призна-вались.

И все же профессионализм итальянцев очевиден всем, и сегодня в крупнейших городах мира, таких как Шанхай, Нью-Йорк, Париж, Лондон, Гонконг или Франкфурт, мы встретим немало итальянских менеджеров и специалистов в штаб-квартирах международных компаний, и их становит-ся все больше. Они ценятся за деловую хватку и считаются эффективнее, чем менеджеры из северной части Европы. Они способны разруливать сложные ситуации, а главное, не зациклены и гибки, а гибкость всегда в цене. Итальянские менеджеры, которые работают за рубежом, добиваются пре-красных результатов, создавая или развивая новое предприя-тие, они чрезвычайно эффективны на стартовом этапе ком-пании, когда нужно работать с новыми рынками, заводить новые отношения, вести торговые переговоры.

Назовем хотя бы Лючио Ното, занимавшего позицию генерального директора компании Mobil до того, пока она не объединилась с Exxon; Витторио Колао, генерального директора компании Vodafon; Гуэррино Де Луку, который с 1998 года является главным исполнительным директором компании Logitech, той самой, что производит компьютер-ные мышки. А также Фердинандо Беккалли-Фалько, управ-ляющего Брюссельским офисом General Electric, Франческо Серафини, генерального директора компании HР по стра-нам Европы, Ближнего Востока и Африки, Микеланджело

97

Вольпи, который занимал должность вице-президента ком-пании Cisco до того, как сменить сферу деятельности. Он отправился в Калифорнию и стал работать в компании Index Ventures, основанной Джузеппе Дзокко, Умберто Паолуччи (старший президент Microsoft по странам Европы, Ближ-него Востока и Африки) и Джанфранко Ланчи. Последний закончил Туринский политехнический университет, после чего долго работал в компании Texas Instruments и наконец в 2005 году был приглашен на должность президента компа-нии Acer, тайваньского производителя компьютеров. Сего-дня Ланчи является президентом Lenovo по странам Европы, Ближнего Востока и Африки, а Lenovo, как известно, – круп-нейшая китайская компания в области компьютерных тех-нологий и информатики, которая недавно выкупила у IBM подразделение по производству персональных компьютеров. Следует также упомянуть Чезаре Авения, генерального ди-ректора компании Ericsson по странам Южной и Восточной Европы (куда входят Италия, Румыния, Греция, Болгария) и Ламберто Андреотти, вице-президента и главного опера-ционного директора Bristol Myers Squibb.

В области автомобильной индустрии очень известно имя Марко Сальталамаккья, руководителя отдела продаж и мар-кетинга немецкого офиса компании BMW, а также Луки Ди Мео, миланца, который закончил Университет Луиджи Бок-кони, и с 1 сентября 2012 года является руководителем отде-ла продаж и маркетинга компании Audi, самой престижной марки группы Volkswagen.

Но давайте сменим тему и рассмотрим люксовые брен-ды. В этой области мы назовем Антонио Беллони, гене-рального директора Lvmh, которого пригласили на эту позицию Бернар Арно и Фабрицио Фреда, управляющий и главный операционный директор Estée Lauder, крупней-шей американской компании по производству косметики и парфюмерии, годовой оборот которой составляет при-мерно 7 млрд долларов. Все были очень удивлены, когда президент компании Уильям Лаудер пригласил Фреду на

98

должность управляющего, поскольку впервые в истории Estée Lauder группу возглавил менеджер, не являющийся членом семьи Лаудер. Не будем забывать и такие имена, как Паоло Гаспаррини (президент компании L’Oreal в Ки-тае, человек, который «изменил» лицо китайцев) и Витто-рио Радиче, который возглавлял Marks&Spencer, а также Selfridges, и наконец вернулся в Италию в качестве гене-рального директора Rinascente. Rinascente – исторический бренд, основанный братьями Боккони, сегодня принадле-жит тайской General Group of Companies.

В банковской отрасли следует упомянуть Альберто Гри-биоре, который проживает и работает в Нью-Йорке более тридцати лет и в 2007 году, когда разразился финансовый кризис, был назначен временным исполняющим обязанно-сти президента коммерческого банка Merrill Lynch, активы составляют несколько тысяч миллиардов долларов.

Но больше всего итальянские менеджеры востребованы в европейских странах. Во Франции, в компании Alstom, работает Эмилио Галлоккьо, вице-президент транспортно-го подразделения по странам Южной Европы, он является членом исполнительного комитета компании, оборот ко-торой 14 млрд евро. В области HR всей Европе известен Джан Паоло Наеф. В Испании работает Габриеле Бурджио, исполнительный директор гостиничной сети Nh, которая недавно приобрела итальянский Jolly Hotel. Много италь-янцев сделали успешную карьеру в Германии. Среди них – Джузеппе Вита, бывший президент компании Schering (се-годня он входит в наблюдательный совет издательского дома Axel Springer), Алессандро Бьянки, президент фармацевти-ческой компании Boehringer Ingelheim, Фабрицио Д’Анже-ло, директор международных проектов группы Burda, ко-торый занимается развитием новых рынков и международ-ных связей огромной немецкой компании после того, как ушел из международного отдела итальянского издательства Mondadori. Не забудем и Аттилио Гатти, который работа-ет в Дюссельдорфе на позиции президента сектора клеящих материалов компании Henkel.

Надеюсь, наши герои не обидятся, если мы назовем их героями коммерческой отрасли. Их таланты, их деловая хватка, их дарования навсегда вписаны в историю итальян-ского профессионализма наряду с Джаннини, Ронки, Пе-троне и Бертони. Ведь и они плоть от плоти Италии, своего рода лучшие образцы «Made in Italy».

Дорожка, по которой Италия может (и должна) идти, чтобы удерживать лидирующую позицию на международ-ном рынке, уже проторена.

100

Глава 7,в которой наглядно демонстрируется, что Италия зани-мает одну из ведущих ролей на мировом рынке. Цифры го-ворят сами за себя

Такое утверждение выглядит смело, но не то чтобы совсем уж неожиданно. Томас Кэмпбелл, директор Метрополи-тен-музея в Нью-Йорке, при перепланировке площади, расположенной напротив здания музея на Пятой авеню, решил обратиться к итальянской традиции, которая под-разумевает, что площадь – это место для встреч и отдыха. «Мы ориентировались на Испанскую площадь в Риме и на Испанскую лестницу. Это было неизбежно, ведь мы хоте-ли вписать парадную лестницу нашего музея в общегород-ской ландшафт», – признавался он. Первым идею поддер-жал известный миллиардер Дэвид Кох, который ратовал за реорганизацию музея и вложил в проект 65 млн долларов из личных средств:

«Мне очень нравятся итальянские площади и в особенно-сти римские фонтаны. Я не имею в виду, что мы должны их копировать, это совершенно пустая затея, но мы могли бы взять их за основу и попытаться создать что-то новое по этой модели. Создать нечто, что стало бы классикой нашего времени».

Перепланировка площади перед Метрополитен-музеем является одним из самых амбициозных городских проектов, которые предприняты в Нью-Йорке на сегодняшний день. Тот факт, что за основу взят итальянский образец, отнюдь не случаен. Вот как это объясняет Кэмпбелл:

101

«Пространство на Пятой авеню – это лицо нашего музея. Именно с этой стороны музей повернут к посетителям, он должен как бы приглашать их внутрь, стать тем ме-стом, которое ведет с ними диалог, это место встречи зрителя с культурой. Именно эту функцию с древнейших времен выполняет итальянская площадь, вот почему она является для нас не только эстетическим образцом, но и источником вдохновения».

Целью стало не столько воспроизвести классический образец, что в принципе невозможно и бессмысленно, но попытаться оттолкнуться от него, чтобы сделать проект, ко-торый можно будет назвать классикой современного стиля.

Так Италия становится образцом для современной клас-сики. Эта концепция объясняет лучше любых слов, почему на Италию постоянно «растет спрос»: не только в Нью-Йор-ке заново открывают Италию, это происходит повсеместно. Везде, где люди стремятся к более высокому качеству жиз-ни, – они ориентируются на «Made in Italy».

Согласно исследованию Kpmg*, бренд «Madе in Italy» занимает третье место в мире, после «Кока-Колы» и Визы (Visa). И если первые два можно считать многонациональ-ными брендами, то в случае «Madе in Italy» речь идет о пер-вом в мире коллективном бренде, который на практике при-надлежит итальянцам. Но не всегда «Made in Italy» являлся синонимом успеха и качества.

Как раз наоборот. Чтобы понять, что представляет из себя Италия и каковы ее взаимоотношения с остальными странами Европы, нам необходимо окунуться в историю на-именования «Made in Italy». Это наименование зародилось после окончания Второй мировой войны волею немецких и французских промышленников. Таким образом они хоте-ли информировать потребителей о происхождении того или иного продукта, поскольку именно итальянские продукты не отличались надлежащим качеством. Буквально этим они как бы заявляли покупателю: «Если качество продукта вас

* Сеть профессиональных услуг для предприятий.

102

не устраивает, мы вас предупреждали: это из Италии». Речь шла о продукте, поступившем из так называемой отсталой страны, которая не вызывала никакого доверия.

К счастью, ход истории подчас идет совершенно вразрез с первоначальными намерениями человека. И действитель-но, всего за несколько лет высочайшее качество итальянских продуктов послужило причиной того, что значение наиме-нования «Сделано в Италии» оказалось полностью пере-осмыслено. От продукта, который может быть опасен и не вызывает доверия, до в буквальном смысле синонима отлич-ного качества. Сегодня наименование «Сделано в Италии» вызывает не желание отойти подальше и уклониться от по-купки, а, напротив, восхищает и, как следствие, придает про-дукту особый статус, поскольку гарантирует безупречную выработку и качество. Сегодня итальянские продукты счи-таются одними из лучших на планете. На языке философии это называется «гетерогенез финала…».

В этом вся итальянская история. Часто Италию воспри-нимают как конкурента из серии Б, но на поверку выясня-ется, что она не только способна быть в серии А, но и стать победителем чемпионата. Другие европейские страны* по привычке смотрят на Италию с недоверием, их перепол-няет чувство собственного превосходства, что уж говорить о хулительных заголовках английских и немецких газет. Но только, едва мы обращаемся к фактам, становится видно, что Италия гораздо лучше, чем хотят ее представить.

Из всех примеров, пожалуй, самым лучшим является сцена, представленная в фильме английского режиссера Гая Хэмилтона «Лучшие враги» 1961 года. История повествует о двух офицерах, англичанине майоре Ричардсоне (Дэвид Нивен) и итальянце капитане Блэси (Альберто Сорди). По мере развития истории сначала один, а потом другой

* Это отчасти объясняется, как мы уже показали, противопостав-лением католиков и протестантов, вторые считают себя вправе читать мораль первым.

103

попадают в плен друг к другу. В какой-то момент англича-не, воспользовавшись численным превосходством, захваты-вают отряд капитана Блэси. Майор Ричардсон приказывает ему и его людям «заняться делом» и приняться за постройку отхожего места, на что капитан отвечает отказом. Узнав об этом, английский майор немедленно отправляется к капита-ну, чтобы выяснить причины отказа, при этом он отрывает-ся от бритья и является к пленнику с испачканным лицом.

Между героями происходит следующий диалог:

Р и ч а р д с о н (заходя в палатку). Мне стало известно, что вы запретили своим людям строить сортир.

Б л э с и (развалившись в гамаке). Вы шутите? Зачем вам сортир посреди пустыни?

Р и ч а р д с о н. Не вам и вашим соотечественникам да-вать мне советы.

Б л э с и. Мои соотечественники строили канализации, когда ваши еще мазали себя синькой, готовясь к охоте.

Р и ч а р д с о н. С тех пор все изменилось.Б л э с и. Да, теперь вы раскрасились в другой цвет.Р и ч а р д с о н. Такое бывает, когда приходится бриться

в походных условиях.Б л э с и. Но что заставляет вас это делать?Р и ч а р д с о н. Чувство самоуважения, self respect… Вам

не понять, это чувство вам незнакомо!Б л э с и. Само собой, ваше самоуважение настолько ве-

лико, что вы совершенно забыли, что других тоже следовало бы уважать. Вы уверены, что только англичане все делают правильно, так, как надо. Ну уж нет! Я – итальянец, и буду все делать по-итальянски.

В следующей сцене капитан Блэси предстает перед майо-ром в офицерской форме, он чист и побрит, и приглашает его посмотреть готовую уборную.

Удивленный майор с высокомерным видом следует за капитаном, думая, что сейчас увидит невесть что, и зами-рает с раскрытым ртом, когда видит идеально построенную

104

уборную. Ему ничего не остается, как похвалить капитана: «Невероятно, капитан Блэси, это потрясающе, примите мои поздравления. А теперь постройте еще пять уборных, для каждого из наших офицеров!»

В этом маленьком эпизоде блестящие актеры смогли не-вероятным образом показать типичные характеристики соб-ственных народов. Италия представлена в нем очень точно, равно как и ее взаимоотношения с другими странами. С од-ной стороны, на нее смотрят с малообоснованным чувством превосходства, которое откровенно превалирует, если об Ита-лии отзываются жители других стран Евросоюза, с другой стороны, итальянцам свойственно повернуть дело так, чтобы показать себя в выгодном свете и в конечном счете выйти из ситуации триумфаторами. И действительно, в итальянцах сочетается разочарованность древнего народа с великой ис-торией, с невероятной способностью создавать прекрасные качественные вещи. Даже в самых невыгодных условиях, на-пример в лагере для военнопленных.

Несмотря на то что на итальянцев смотрят с превосход-ством (в Риме таких людей назвали бы «хейтеры», то есть «завистники»), Италия вновь и вновь доказывает, что италь-янские продукты ценят во всем мире.

Среди прочих цифр некоторые представляются особенно важными. В 2011 году, согласно данным Всемирной торго-вой организации (ВТО), лишь пять стран «Большой два-дцатки» показали положительный баланс между экспортом и импортом при совершении обмена продуктами промыш-ленного производства и могут быть признаны «чистыми экспортерами» в этой области.

Среди этих пяти стран Италия продемонстрировала са-мый высокий процентный рост сальдо, 46 % по сравнению с 2010 годом, в то время как Китай показал 27 %, Южная Корея 20 %, а Германия 17 %. Активы Японии уменьшились на 3 % (отчасти причиной этому послужило землетрясение, произошедшее 11 марта 2011 года, из-за которого нормаль-ная торговая и производственная активность оказались за-блокированными на несколько дней).

105

Италия + 46 %

Китай + 27 %

Южная Корея +20 %

Германия + 17 %

Япония -3 %

Таблица, отражающая рост сальдо торговой деятельности в области про-мышленных товаров за 2011 год по данным ВТО.

Иными словами, Италия – единственная страна в мире, чье положительное сальдо в области экспорта промыш-ленных товаров неуклонно росло на протяжении все-го 2011 года. Это очень хорошие показатели. Итальян-ские активы в этой области выросли с 56 млрд долларов в 2010 году до 82 млрд в 2011-м. Таким образом, наша стра-на отстояла свое пятое место в классификации «Большой двадцатки», впереди нее оказались только Китай (739 млрд долларов), Германия (381 млрд), Япония (323 млрд) и Юж-ная Корея (206 млрд).

Экономика остальных стран «Большой двадцатки» в этом году показала, что их торговый баланс находится в пассиве. На последнем месте – Соединенные Штаты Америки, чей показатель оказался самым низким (отрицательное сальдо составило 557 млрд долларов, что на 58 млрд больше, чем в 2010 году). За США следуют Австралия (-134 млрд), Рос-сия (-129 млрд) и Канада (-121 млрд). Не лучше и позиция Бразилии, чьи убытки скакнули с 63 млрд в 2010-м до 79 млрд в 2011 году. Все эти страны являются импортерами промыш-ленных товаров. Часто на последних местах оказываются страны, которые обладают огромными природными или сель-скохозяйственными ресурсами и не уделяют должного вни-мания промышленности.

Сила Италии в этой области по сравнению с другими европейскими странами очевидна. Действительно, отрица-тельное сальдо Великобритании в этой области довольно значительно (100 млрд), а отрицательное сальдо Франции возросло за год с 36 до 49 млрд.

106

Эти данные показывают, насколько необоснованны, если не сказать лживы, стереотипные представления о том, что Ита-лия слаба и неспособна к конкуренции. Если исключить дан-ные по энергетике и сельскохозяйственному сырью, которые значительно ухудшают позиции Италии по сравнению с дру-гими странами, вы увидите, что в области промышленных товаров Италия оказывается второй страной в Европе после Германии по показателям положительного сальдо торгового баланса. Остальные три страны, которые показывают высокие результаты – азиатские (Китай, Япония и Южная Корея).

Таблица 1. Показатели сальдо торгового баланса в отрасли промышленных товаров: страны «Большой двадцатки», 2011 год (в миллиардах долларов).

Экспорт Импорт ОстатокКитай 1772 1033 739Германия 1256 875 381Япония 725 402 323Южная Корея 473 268 206Италия 425 344 82Индия 188 191 -4Мексика 247 268 -21Южная Африка 37 63 -26Саудовская Аравия 65 97 -32Аргентина 26 59 -32Индонезия 68 106 -38Турция 104 142 -38Франция 457 506 -49Бразилия 84 163 -79Великобритания 341 441 -110Канада 204 325 -121Россия 101 230 -129Австралия 28 162 -134Соединенные Штаты 967 1523 -557

Источник: Общество Эдисона, на основании данных ВТО.

107

Повторяем, именно потому, что мы привыкли слышать, что Италия – слабое звено Европы, нам сложно осознать значение этой позиции. Италия – вторая страна Европы по показателям положительного сальдо торгового баланса в об-ласти промышленных товаров.

Таблица 2. Показатели сальдо торгового баланса в отрасли промышленных товаров: страны «Большой двадцатки», разница между 2010 и 2011 годами (в миллиардах долларов).

2010 2011 Значение %Италия 56 82 26 46 Южная Африка -19 -26 -7 36 Китай 582 739 157 27 Аргентина -26 -32 -6 24 Мексика -17 -21 -4 22 Южная Корея 171 206 34 20 Германия 324 381 56 17 Япония 333 323 -10 -3 Великобритания -107 -100 8 -7 Соединенные Штаты -449 -557 -58 -12 Канада -107 -121 -14 -13 Австралия -100 -134 -24 -22 Бразилия -63 -79 -16 -25 Саудовская Аравия -49 -32 17 -35 Франция -36 -49 -13 -36 Индонезия -27 -38 -10 -37 Турция -27 -38 -10 -38 Россия -87 -129 -42 -49 Индия -19 -4 16 -81


Италия на первом месте, и его необходимо отстаивать. В том числе и потому, что производственные возможности Италии зачастую преподносились нам с негативного ракур-

108

са. Нам вечно твердили, что в Италии развит сектор услуг, а вот промышленность находится в упадке и вообще-то было бы лучше перенести производство куда-нибудь по-дальше и поддерживать лишь ту его часть, которая принесет долю внешней добавленной стоимости по экспорту в дру-гих западных странах. Однако сегодня приведенные данные явственно свидетельствуют о том, что итальянская промыш-ленность сильна и может стать примером для других стран.

Пытаясь возродить промышленность, Соединенные Штаты Америки кладут в основу как раз ту модель, которая работает в Италии. Согласно исследованиям Boston Consult-ing Group, процесс глобализации и делокализации промыш-ленного производства, приведший к падению американской промышленности, прекратился – Штаты сумели повернуть его вспять. Компания Apple уже заявила, что вернет часть производства обратно в Соединенные Штаты: компьютер-ные и информационные технологии, электробытовые при-боры, мебель и промышленные станки снова станут произ-водиться на родине. Обсуждается даже возможность возра-щения в США текстильного производства, а ведь именно оно стало первой ласточкой, переместившейся далеко на Во-сток или в Южную Африку. Да, именно Америка, та самая страна, которая и положила начало процессу делокализации и доминированию сектора сферы услуг над сферой промыш-ленного производства (что обычно считается характеристи-кой стран третьего мира), вернулась к идее производства на собственной территории, обратившись к модели, которая показывает отличные результаты в Германии и в Италии.

Следует подчеркнуть, что нашим политикам пора осо-знать, насколько мощной страной с точки зрения промыш-ленности является Италия. Именно это мы видим, анали-зируя данные Европейского института статистики (Евро-стат). Для оценки показателей европейских стран Евростат использует номенклатуру Nuts. Параметры Nuts* задают

* «Nomenclature des Unites Territoriales Statistuques» – номенклату-ра территориальных единиц для целей статистики (фр.).

109

стандарты территориального деления стран для статистиче-ских целей, позволяя тем самым сравнивать аналогичные ев-ропейские регионы. Разработанная Евростатом в 1988 году, номенклатура Nuts имеет несколько уровней для сравнения показателей. Нулевой уровень (Nuts 0) – это собственно государства, первый уровень (Nuts 1) – административные регионы различных стран (в Германии это федеративные земли, в Италии – более крупные единицы: северо-западные регионы, северо-восточные регионы, центральные регионы, южные регионы и острова)*.

Если принять во внимание данные Nuts, то первым круп-ным регионом в Европе с точки зрения мануфактурного про-изводства оказывается Северо-Западная Италия: 1,68 млн тру-дящихся. За ней следует Северо-Восточная Италия: 1,35 млн соответственно. Немецкая Рейн-Вестфалия (наиболее круп-ные города Дюссельдорф и Кельн, 1,24 млн трудящихся) ока-зывается на третьем месте, и лишь на четвертом Баден-Вюр-темберг (Штутгарт, 1,22 млн). Первым крупным регионом с точки зрения развитости индустрии, находящимся вне Ита-лии и Германии, является Восточная Испания (в этот регион входит Каталония), за ней снова следует итальянский реги-он – центральный, а затем французский, включающий в себя Бургундию и Нормандию. Первый регион Великобритании находится на двадцать седьмом месте таблицы (северо-запад-ная часть, включающая Манчестер и Ливерпуль).

Вы понимаете, что это означает? Согласно проверен-ным данным Европейского института статистики, Северо-Западная и Северо-Восточная Италия возглавляют список европейских регионов, лидирующих по занятости в области промышленного производства.

Как мы уже отметили, невероятно высокая производи-тельная способность Италии естественным путем выводит ее на международные рынки.

* Существуют и меньшие единицы Nuts (Nuts 2 и так далее), опи-сывающие самые мелкие территориальные образования, важные с точ-ки зрения статистики.

110

Если кто-то думает, что такая экспортная активность свидетельствует о кризисе внутреннего потребления, то эта точка зрения не отражает картины во всей полноте. Высокая экспортная активность итальянских производителей воз-никла не сегодня и не вчера – это исторически сложившаяся традиция, которая заложена в самой природе нашей страны, обусловлена ее географическим положением и историче-ским развитием.

Давайте отступим на шаг назад и рассмотрим инте-ресный фактор, который часто опускается при описании Италии: я говорю о роли Апеннин в развитии нашей стра-ны. Уже Петрарка писал в своих «Канцоньерах» об Ита-лии как о «стране прекрасной, где выси Апеннин родятся», а Данте в трактате «О народном красноречии» отмечал, что Италия разделена на две части не с севера на юг, а именно с востока на запад:

«Итак, начнем с того, что Италия разделяется на две ча-сти – правую и левую. А на вопрос, где проходит черта раз-дела, мы кратко ответим, что по хребту Апеннина, с ко-торого, точно с глиняного конька кровли, льется вода по противоположным желобам, струясь по длинным водосто-кам, согласно описанию Лукана во второй книге. С правой стороны идет сток в Тирренское море, а с левой спускается в Адриатическое»*.

То, что Апеннины представляют собой внушительное препятствие, свидетельствует Гульельмо Ферреро, один из самых известных итальянских историков начала XX века. Он описывает эту горную цепь так:

«Громадный каменный хребет, местами совсем лишенный растительности, по обе стороны которого раскинулись от-роги разной протяженности, иные из которых спускаются параллельно, другие же сплетаются в сложный лабиринт,

* Данте Алигьери. О народном красноречии. Перевод А. Петров-ского.

111

образуя множество долин, скрытых меж горных вершин и крутых обрывов. Они-то и образуют страну, большей частью скрытую от остальных неприступной стеной»*.

Конечно, автор немного преувеличивает, поскольку римские дороги издавна позволяли преодолеть горные пе-ревалы. Тем не менее благодаря этому описанию становит-ся понятно, что сообщение центральной и южной части Италии с другими прибрежными странами Средиземномо-рья всегда было более активно, нежели с северной частью полуострова.

Не стоит трактовать эту отделенность Италии как нега-тивный аспект, напротив, она стала основным фактором для развития торговых отношений. Если Франция и Германия благодаря своему географическому положению (а точнее, отсутствию естественного препятствия в виде горной цепи на территории этих стран) наладили прочные связи с сосед-ними землями, в Италии наличие неприступных Апеннин привело к развитию морских городов: Пизы, Генуи, Ливор-но, Неаполя, ориентированных на Испанию и Францию (в то время как Анкона торговала с Балканами).

Тот факт, что Италия активно занимается экспортом то-варов, не является следствием конкретной ситуации здесь и сейчас, но имеет глубокие корни, и причиной тому пре-жде всего географические особенности полуострова.

Нужно также принимать во внимание, что часто наша система, вместо того чтобы оказывать помощь, чинит пред-приятиям препятствия: высокая стоимость энергетических ресурсов, развитая бюрократия, высокие налоги, которые ложатся на плечи сотрудников и собственно предприятий, – все эти трудности заставляют еще больше ценить достиже-ния, которых смогли добиться итальянские предприятия на международном рынке.

* Гульельмо Ферреро. Авантюра: Бонапарт в Италии в 1796–1797 гг. На русском языке книга не издавалась.

112

А что же сектор пищевой промышленности? И здесь цифры продолжают расти. Согласно утверждению италь-янской ассоциации аграриев Coldiretti, проанализировав-шей данные Национального института статистики (Istat), касающиеся экспорта продуктов питания в другие страны, в 2012 году Италия поставила своего рода рекорд, экспор-тировав продуктов на сумму более 31 млрд евро. Боль-шая часть продуктов была поставлена в страны Евросою-за (23,3 млрд евро, +3 %), США (2,6 млрд евро, +10 %), и в азиатские страны, где спрос продолжает расти (2,5 млрд евро, +21 %). Среди поставленных продуктов на пер-вое место выходит вино (4,5 млрд, +7 %), в то время как уровень поставок овощей и фруктов остается стабильным (3,9 млрд). Повысился спрос на итальянскую пасту, кото-рая продолжает оставаться одним из любимых блюд наших партнеров (2,1 млрд евро, +7 %). Анализируя успех от-дельных итальянских продуктов в некоторых государствах можно заметить очень интересные аспекты, особенно на китайском рынке, где отмечается прямо-таки бум на про-дукты средиземноморского региона. Продажи оливкового масла в Китае выросли на 28 %, пасты – на 84 %, продажи итальянского вина – на 21 %. Но и итальянские сыры бод-ро утверждаются на китайском рынке: спрос на пармезан и грана падано увеличился втрое, а на сыровяленую ветчи-ну даже вчетверо.

Не обязательно ходить так далеко в поисках положитель-ных примеров. Очень впечатляет рост продаж итальянского шампанского во Франции, которая является родиной этого напитка: на целых 64 %! Огромный успех, с какой сторо-ны ни посмотри. Ведь это свидетельствует о том, что италь-янские товары побеждают локальные продукты некоторых стран. Например, продажи итальянских сыров во Франции, родине молочных продуктов, также увеличились на 4 %, как и продажи итальянского пива в Германии (+11 %) и Скан-динавских странах (+ 19 %).

Вот как комментирует эти успехи Серджио Марини, пре-зидент итальянской ассоциации аграриев Coldiretti:

113

«Это говорит о том, что в бурном море глобализации мы можем спастись, только держась за наши продукты, за изделия нашей промышленности и за те способы произ-водства, которые в наибольшей степени характеризуют итальянскую идентичность, наши регионы, наших людей.

Если мы хотим сэкономить на производстве и его стои-мости – мы проиграем. Если мы совместим нашу креа-тивность с нашей историей, с нашей прекрасной природой и воссоздадим все это в продуктах, которые будут пред-ставлять собой нечто уникальное и прекрасное, мы побе-дим. Мы можем победить. Все эти ценности мы воплотим в наших продуктах».

Победоносное шествие итальянских продуктов пита-ния на международных рынках было бы еще более три-умфальным, если бы мы позаботились о том, чтобы защи-тить их от так называемого «пиратства в области пищевой промышленности». Пиратов на международных рынках немало. Они продают контрафактные товары, которые не имеют ни малейшего отношения ни к итальянскому язы-ку, ни к итальянским деревням, ни к цветам нашей страны, ни к ее рецептам – в них нет ничего, что бы говорило об Италии. Однако, по подсчетам Coldiretti, оборот контра-фактных, псевдоитальянских продуктов за рубежом превы-шает 60 млрд евро: из трех продуктов лишь один является подлинным.

Рассмотрим, к примеру, оливковое масло.Самое продаваемое оливковое масло в Китае называ-

ется Olivoilà. Его этикетка обещает нам «вкус настоящей Италии». Однако, само собой, Италией здесь и не пахнет: это обман, который приносит невероятные деньги. В Ки-тае Италия очень популярна, в этой стране высоко ценят итальянские продукты питания, наряду с модной одеждой. На этом-то и играют владельцы марки Olivoilà, лжесвиде-тельствуя о ее происхождении. Зайдя на сайт компании, по-требитель тут же попадает в ловушку. И правда, на первой же странице продукт представляется как: «Чистейшее олив-

114

ковое масло первого отжима. Настоящий, мягкий вкус Ита-лии». Пройдя по ссылкам, мы натыкаемся на такие выраже-ния, как «волшебная Италия», «великолепная Италия». Од-нако в таком представлении несложно заметить изъян: ви-део, которые представлены на сайте, загружены из Youtube, и на них не сложно узнать Грецию. Каждый, кто побывал на острове Санторини, сразу это поймет. Музыка, которая звучит фоном при просмотре видео, отсылает нас скорее к испанским мотивам или Южной Америке, нежели к Ита-лии. И все это должно представлять собою Италию, вклю-чая Паваротти, голос которого мы слышим, заходя на сайт.

Реальность заключается в том, что в продукте Olivoilà нет ровным счетом ничего от Италии: марка зарегистри-рована гражданином Нидерландов, называется «Wilmar Edible Oils B.V.» и является дочерней компанией Wilmar International Limited, межнационального концерна с обо-ротом в 1,32 млрд долларов. Сложно сказать, откуда по-ставляются оливки для производства упомянутого масла, но нет никакого сомнения в том, что прибыль идет со-всем не в итальянские карманы. И тем не менее эта мар-ка настолько популярна, что в прошлом году масло стали поставлять и в Бангладеш. Партнером Wilmar в Бангладеш стала индийская компания Andani Group, основавшая со-вместно с голландцами «Bangladesh Edible Oil Limited» для дистрибью ции Olivoilà в Индии. Подлог обнаружил профессор Джулиано Ночи, заместитель директора Биз-нес-школы Миланского политехнического университета и проректор китайского центра данного университета. По-скольку на этикетке упомянутого масла указано «разлито в Китае», то говорить о незаконности деятельности ком-пании не приходится, и все же миллионы потребителей азиатских стран оказываются обманутыми. «В данном слу-чае можно только порадоваться тому, что наши продукты настолько хороши, что иностранцы берутся их продавать и делают деньги на репутации нашей страны», – коммен-тирует Ночи.

115

И хотя все это с определенной точки зрения свидетель-ствует об успешности наших продуктов, следует позаботить-ся о том, чтобы избавиться совсем или хотя бы снизить про-цент подобных подделок.

Мы уже говорили, что Италия является второй стра-ной в Западной Европе по показателям положительного сальдо в сфере экспорта. Но что она экспортирует? За от-ветом обратимся к индексу промышленного производства Фортиса – Коррадини, названного так по имени двух вдох-новителей проекта. Данный индекс опубликован фондом Эдисона, и предлагает классификацию тех продуктов, по экспорту которых Италия занимает первые пять позиций в мире (то есть находится на первых пяти местах в одной из отраслей). Самые последние данные приведены за 2009 год, и многие из них весьма неожиданные.

Италия на первом месте как поставщик вертолетов, чи-стый вес которых превышает две тонны, на первом же месте она и как поставщик пассажирских судов, включая круизные лайнеры, гордость компании Fincantieri, и как поставщик водопроводных кранов, замков, проводов для прокладки те-лекоммуникаций и электрики (напомним еще раз, что элек-трический провод изобрел и довел до совершенства инже-нер миланской компании Pirelli). К этому следует добавить, что Италия является мировым лидером по экспорту станков, предназначенных для самых разных целей: от производства бумаги до обработки металла, от изготовления пластмассы до станков по производству сигарет. Такого рода станки являются очень сложными и дорогими механизмами. Италия является непревзойденным лидером по производству станков и обору-дования, именно итальянских производителей предпочитают потребители во всем мире, поскольку итальянские техноло-гии уникальны и, как никакие другие, соответствуют самым замысловатым потребностям требовательных клиентов.

Мы не упомянули такие товары, как колготы, солнцеза-щитные очки, женская одежда, ткани, – лидерство Италии в этих областях уже давно никого не удивляет.

116

По данным упомянутой классификации, Италия занима-ет первое место по экспорту 249 товаров общей стоимостью 71 млрд евро, на втором месте фигурирует 347 товаров на 56 млрд евро.

Место Италии в мировом экспорте

Количество наименований

Стоимость продукции

Первое 249 71Второе 347 56Третье 387 48Четвертое 317 49Пятое 293 29Итого 1593 253

Данные: индекс конкурентоспособности, индекс Фортиса – Корра дини, 2009.

Эти данные отражают лишь количество итальянских про-дуктов, которые продаются за рубежом, однако не менее важ-ны цифры продаж в другие страны напрямую итальянскими производителями. Без лишних слов, оставаясь верной прин-ципам низкой самооценки, Италия успешно продвигается на мировом рынке. И как же часто забывают о том, что во всем мире присутствуют крупнейшие итальянские компании.

Например, совершенно забыли, что одна из самых крупных итальянских компаний, Fiat, широко представ-лена во всем мире. Как известно, туринская компания яв-ляется собственником большинства акций американской компании Chrysler. Компания была основана в 1925 году Уолтом Крайслером, и после долгой и успешной истории в 1998 году ее приобрел немецкий автоконцерн Daimler Benz Mercedes, однако вскоре компания вновь раздели-лась. В 2007 году DaimlerChrysler продал 80 % подразде-ления Chrysler за 5,520 млрд евро фонду Cerberus Сapital Management, намереваясь «оздоровить» компанию и переза-пустить проект с ориентацией на североамериканский ры-нок, однако экономический кризис 2008 года воспрепятство-вал реализации этого проекта. Благодаря интуиции и чутью Серджио Маркионне в 2009 году компанию приобрел Fiat.

117

Это историческое приобретение не имело широкого осве-щения, дабы не оскорблять чувства амери канцев.

Мы снова сталкиваемся с незнакомым нам образом Ита-лии, который разительно отличается от того, что предлага-ется СМИ. Италия, представленная лишь аналитическими данными, рассмотренными без предубеждения, является сильнейшей страной и демонстрирует заметную динамику в области международного сотрудничества.

Есть множество объяснений этого феномена, однако, что-бы его проиллюстрировать, достаточно всего двух фактов. В 1960 году население планеты составляло 3 млрд человек. Это огромная цифра, особенно если учесть, что в 1900 году количество жителей не превышало 2 млрд. С 1960 года насе-ление продолжало расти, и сегодня нас уже 7 млрд. С 1900 по 1960 год население увеличилось на миллиард человек, в то время как с 1960 по 2010 год уже на четыре. 4 млрд «новых» жителей земли появились на свет в странах, которые живут за гранью бедности. Такой сценарий полностью меняет традици-онные механизмы, которым подчиняются рынки, меняет спо-собы производства, потребления и развития, и Италия стано-вится главным героем на мировой арене, потому что все эти люди хотят потреблять итальянские продукты.

Вспомним Китай. В 1978 году Китай был экономически несостоятельной страной: государство жило только сель-ским хозяйством, при этом производимых продуктов не хватало даже для собственного пользования. Сегодня Китай занимает второе место в мировой экономике*.

* Лишь в декабре 1978 года на третьей сессии XI съезда Центрально-го комитета Китайской коммунистической партии был принят ряд ре-шений, которые обозначили резкий поворот в политическом развитии страны. Это оказалось серьезным фактором: классовая борьба перестала быть центральным событием китайской политики, культурную револю-цию отправили в утиль, все это вместе задало движение экономическим реформам, результаты которых мы можем наблюдать сегодня. В основе реформ лежала смена приоритетов и создание плана экономического развития.

118

Китай делает скачок вперед, словно списанный из учеб-ника по экономике, и вместе с тем демонстрирует порази-тельную способность играть сразу на всех столах: от фи-нансовой сферы до промышленности. Китай жаждет всего итальянского, но эта жажда лишь в малой степени утоля-ется действительно итальянскими продуктами. В большин-стве случаев их заменяют товары, названия которых звучат по-итальянски, но которые сделаны или в самом Китае, или где-то еще с целью продажи в Китае. Пока мы гово-рим только об официально зарегистрированных марках, которые используют итальянские названия, но при этом действуют в рамках закона, а не о непосредственных под-делках продукции. Уже само название, звучащее по-италь-янски, отсылает к нашим традициям и нашей эстетике, что позволяет этой продукции отличаться на рынке и de facto* выглядеть более привлекательной. Сегодня западные стра-ны с удивлением следят за цифрами, которые выдает ки-тайская экономика. За последние десять лет ВВП страны вырос в среднем на 8–9 % и около 300 млн китайцев пред-ставляют собой новый средний класс, при этом его числен-ность постоянно растет. Если продолжать в том же духе, то уже через 10 лет в Китае будет более 600 млн активных потребителей, они-то и станут определять периметры са-мого перспективного рынка сбыта. Китай станет первым в мире по экспорту, импорту и потреблению товаров. Если до сих пор Италия несколько отставала, то теперь ситуация меняется к лучшему. Сегодня в Китае насчитывается более 2000 итальянских компаний и около 600 производственных предприятий. Италия занимает третье место в Европе по товарообмену с Китаем, догоняя Францию и Германию**. Что касается инвестиций, то, хотя межнациональные кон-

* Фактически (лат.).** Согласно статистическим данным, на третьем месте фигурируют

Нидерланды, поскольку порты этой страны фиксируют и транзитные товары. Однако если исключить таковые, Нидерланды не смогут со-хранить эту позицию.

119

церны в Китае практически отсутствуют, Италия инвести-рует примерно треть от инвестиций Германии и половину по сравнению с инвестициями Франции, однако обгоняет Великобританию и Испанию. Конечно, от факта, что Ита-лия стала более активно вкладываться в Китай, не следует сразу же терять голову. Для Пекина Италия – лишь капля в море: всего 1 % импорта и 1,7 % экспорта. Однако эти данные пригодятся нам, чтобы оценить другую сторону ме-дали и осознать, что возможности развития в ближайшем будущем действительно огромны. Потребительская спо-собность китайских мегаполисов растет, равно как и спрос. Некоторые сферы уже сейчас переживают настоящий бум: достаточно привести в пример огромный спрос на изделия высокой моды, растущий интерес к ресторанам, искусству, юриспруденции, архитектуре, финансам и аудиту. Восток захотел получать товары хорошего качества, новые техно-логии, надежные и стильные продукты – и это идеальная почва для развития средних предприятий, ведь в Китае на-ступила новая эра – эра моды на все итальянское.

Нечто похожее происходит и в России. Италия является третьим торговым партнером* Российской Федерации по-сле Китая и Германии, а среди поставщиков занимает седь-мое место. В 2012 году товарооборот между двумя страна-ми вышел на сумму более 29 млрд евро, что по сравнению с 2011 годом на 21 % больше. Сегодня экономика России находится на девятом месте в мире. Ее основная характери-стика – рост среднего класса, поэтому российский рынок необычайно важен как с точки зрения продаж, так и с точ-ки зрения инвестиций. Вступление России в ВТО (Все-мирная торговая организация) и создание Таможенного союза между Россией, Белоруссией и Казахстаном сделало этот рынок еще более привлекательным. Но Россия важна для Италии не только этим. Италия и Россия существуют

* В этом случае, как и в предыдущем, мы не можем отдать третье место Нидерландам, поскольку через порт Роттердама проходят все транзитные грузы.

120

в отношениях экономического симбиоза, о чем свидетель-ствуют растущие цифры товарооборота и прямых инвести-ций. Италия закупает у России нефть и газ, фундаменталь-ные ресурсы для функционирования нашей промышленной системы. Но на повестке у Владимира Путина есть кое-что, что меняет правила игры. Если свести его программу к од-ному предложению, то она состоит в следующем: «Создание рабочих мест, реформа Международного валютного фонда, стабильность глобальных энергетических рынков, способ-ствование международному развитию». Москва собирается воплотить в жизнь эту программу, оперируя двумя аргу-ментами: финансирование и инвестиции. Редкое, основа-тельное и убедительное предложение. Вот как это проком-ментировал министр финансов России Антон Силуянов: российское правительство намеревается завоевать доверие инвесторов. Зная, что это не просто, Россия сама намере-на подать им пример. Безупречные доводы: экономический рост стран, вовлеченных в мировую экономику, в том чис-ле и Китая, замедляется. Южные страны Евросоюза пере-живают кризис. И в этом контексте Россия готова открыть свой рынок для компаний, которые способны модернизи-ровать страну, привнести полезные инновации, конкури-ровать. Взамен Москва потребует изменения формулы рас-чета квот Международного валютного фонда. Действую-щая формула уже устарела и не соответствует реальности, она смотрит в прошлое, но не отражает настоящего и пре-граждает путь в будущее. На сегодняшний день квота Рос-сии в капитале МВФ составляет 2,8 %, квота Соединенных Штатов – 17 %, квота ЕС – 30 %. Это соотношение должно измениться, поскольку никак не соответствует тем объемам финансирования и инвестиций, с которыми Россия вышла на саммит «Большой двадцатки» и с помощью которых она намеревается сыграть определенную роль в новом миро-вом порядке. Россия уже хорошо осознает, где, как и когда следует передвинуть фигуры на мировой шахматной доске, по крайней мере, перспектива на ближайшие двадцать лет ей ясна.

121

Сложно утверждать наверняка, что Европа и Италия по-нимают это так же хорошо и что они осознали важность России как развивающейся экономической державы и но-вого геоэкономического игрока в области международных отношений в ближайшем будущем.

Как мы уже упоминали, товарооборот между Ита-лией и Россией в 2012 году достиг суммы 29 млрд евро. И в этом году эта сумма, скорее всего, заметно увеличится. Это важный результат, но он все же не отражает потенциа-ла итальянских компаний. Нужно сменить курс. И делать это срочно, о чем свидетельствует и состояние нашей бан-ковской системы, и состояние общественных институтов, и сама система.

Последние меры, предпринятые итальянским прави-тельством, например новый закон об упрощении выдачи стартап-виз, объединяют Италию с Россией. И если такие важнейшие банковские институты, как Газпромбанк и Ин-теза Санпаоло, создали совместный инвестиционный фонд в 300 млн евро для развития средних предприятий – это важный знак, чтобы задуматься, потрудиться и умело вос-пользоваться ситуацией. Сегодня президент Путин рабо-тает на то, чтобы гарантировать собственным гражданам перспективу экономического развития, что позволит пре-одолеть порог нынешнего среднегодового дохода, который составляет 13 900 евро в год. Это и является причиной по-иска новой модели – Россия не хочет находиться в зависи-мости у непредсказуемого рынка энергетических ресурсов. Вследствие такой необходимости вырисовывается смысл амбициозного заявления Путина и желание России бросить вызов будущему.

Уже давно Россия сделала ставку на инновации, модер-низацию и международную интеграцию. Это не просто слова, это реальные столпы внешней и экономической по-литики Российской Федерации. И в этом контексте возник-ли Евро-Азиатский инвестиционный банк и Таможенный союз между Россией, Белоруссией и Казахстаном, которые с 2015 года станут единым экономическим пространством.

122

Войти в него будут заинтересованы и прочие страны бывше-го СССР, такие как Азербайджан, Киргизстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Украина. Россия активно дви-жется в этом направлении, одновременно являясь членом Шанхайской организации сотрудничества, которая объеди-няет ряд упомянутых стран Центральной Азии и Китай.

Важную движущую роль в международной стратегии России играет ее позиция по отношению к странам БРИКС, которые недавно решили создать банк БРИКС, что даст воз-можность консолидировать средства на развитие инфра-структуры подконтрольных им зон.

В свете перспективы, открывающейся перед Россией в ближайшие годы как страны с весомым геополитическим и стратегическим значением, Европе и Италии важно по-скорее осознать, в каком направлении будет двигаться миро-вая экономика в ближайшем будущем, и действовать соот-ветственно. Это позволит реализовать амбициозный проект и создать новое гармоничное сообщество экономик, грани-цы которого, согласно предсказанию Владимира Путина, протянутся от Лиссабона до Сеула.

Европейцы традиционно привыкли думать о бывшем СССР в рамках нефти, газа и их производных. Энергетиче-ские ресурсы – это то, что прежде всего вспоминается, когда заходит речь о России, именно они играют ведущую роль, когда говорят о международных отношениях и об общеиз-вестных многосторонних соглашениях. Вот почему наши компании Eni и Enel так заинтересованы в присутствии на территории Российской Федерации. И это объясняет, почему последнее начинание России, Южный поток, со-вершенно справедливо получило такой большой резонанс. К проекту приступили в конце 2012 года: новый газопровод частично пройдет под Черным морем на глубине 2250 ме-тров и протянется на 2000 километров. Это исторический проект, благодаря которому в Южную Европу и в Италию в частности будет поступать 63 млрд кубических метров газа ежегодно.

123

Россия с интересом наблюдает за Италией. Несколько лет назад российская компания ЛУКОЙЛ приобрела си-цилийский нефтеперерабатывающий завод Isab, один из крупнейших в Европе, а Роснефть купила долю в нефтепе-реработчике Saras. Совершенно очевидно, что нам следует считаться с Россией, а также сделать все возможное, чтобы Италия оставалась в ее поле зрения. И все же, несмотря на показательные примеры, Италия до сих пор бездействует и недооценивает те инвестиции и ту финансовую поддерж-ку, которая идет со стороны России... Россия разворачивает модернизацию во многих сферах, Путин не собирается де-лать ставку только на нефть и газ. Это нужно осознать Ита-лии. Это должно стать толчком для расширения горизонтов, для поиска возможностей получить прибыль в новых сфе-рах, ведь в ближайшие десять лет Россия и Евро-Азиатский регион могут стать для Италии настоящим Эльдорадо.

Тот факт, что Россия продает газ, совершенно не объ-ясняет ее значимости для Италии и, наоборот, значимости Италии для России. Чтобы понять эту значимость, нельзя не упомянуть о том, что вот уже сорок лет в России ведет свою деятельность крупнейший Банк Интеза Санпаоло, а вслед за ним потянулись и другие итальянские банки. Примеров много. За каждой историей стоят конкретные люди и из-вестные бренды, например Indesit или Parmalat. Или Ferrero. История Ferrero в России особенно интересна, поскольку компания не ограничивается продажей традиционной шо-коладной пасты Nutella, но и разрабатывает новые способы работы, которые бы позволили сберечь окружающую среду.

Следует упомянуть компанию Pirelli, лидирующего итальянского производителя шин, которая подписала согла-шение с крупнейшей госкорпорацией Ростехнологии на по-ставку новых шин, специально разработанных для сурового российского климата. В России немало итальянцев, и им удается сделать многое. Они продвигают транспортные тех-нологии – например, компания Agusta из группы Финмек-каника занимается сборкой вертолетов и принимает участие в разработке учебного боевого самолета Як-130.

124

Возвращаясь к Indesit, следует отметить, что для этой итальянской компании Россия уже стала и основным местом производства, и основным рынком сбыта. Как с точки зре-ния объема производства, так и с точки зрения товарообо-рота Россия занимает первое место. Сегодня на территории России у компании два завода (один по производству хо-лодильников, другой по производству стиральных машин), главный центр находится в Липецке, где на производстве занято около 4200 человек.

Приведем последний пример. В центре этой истории не компания, а человек, Саманта Кристофоретти, первая жен-щина-астронавт Италии. За ее плечами долгие годы учебы и тренировок. Саманта родилась в 1977 году, а в 2009-м она была отобрана в отряд астронавтов ЕКА. В 2014 году капитан Кристофоретти стартует с космодрома Байконур и станет первой итальянкой в космосе. Она проведет шесть месяцев на борту международной космической станции в качестве борт-инженера-2 дублирующего экипажа ТПК «Союз ТМА-13М».

И это всего лишь несколько примеров, несколько исто-рий, свидетельствующих о том, сколь много неординарных итальянцев связано с Россией.

Надеемся, нам удалось показать – присутствие Италии в мире гораздо более ощутимо, нежели мы представляем. Итальянские технологии, изделия, культурные и социальные модели очень популярны и ценятся во всем мире. Мы не упо-мянули итальянские рестораны, часто воспринимаемые как явление второго плана. Тем не менее, если задуматься, сам факт доминирования конкретной гастрономической модели указывает на господство определенной культуры, с которой нужно считаться. Не случайно из трех доминирующих га-строномических культур, наряду с итальянской, две принад-лежат ведущим мировым державам – США и Китаю.

Питаться по-итальянски, производить по-итальянски, одеваться по-итальянски, «жить по-итальянски» (как говорят в известной рекламе воды Сан-Пеллегрино) – это не толь-

ко дань прошлому. Это явственный знак того, что Италия и итальянцы играют в современном мире гораздо более важ-ную роль, чем думают сами.

Не стоит об этом забывать. Только так мы сможем с вы-соко поднятой головой ответить на вызов, который броса-ет нам новое тысячелетие, и осознать те ценности, которые вбирает в себя понятие «быть итальянцем».

126

Благодарности

Идея написать эту книгу зародилась во время Евро-Азиат-ского форума «Инновация и интернационализация 2012», после одного из выступлений в котором вопреки общепри-нятому курсу, описывающему Италию слабой и дегради-рующей, акцент давался на сильные стороны нашей страны. В выступлении отмечались пункты, по которым Италия ли-дирует, подчеркивалась ее производственная способность и способность к конкурентной борьбе. Основная часть слушателей была очень удивлена, многие заинтересовались приведенными данными и цифрами. Было очень приятно осознавать тот интерес, который вызвало наше выступление как у итальянцев, так и у представителей других стран, по-скольку Италия была представлена с непривычной стороны. Поговорив с профессором Антонио Фаллико, президентом Ассоциации «Евразия» и организатором форума, мы пришли к выводу, что наше выступление можно развить и таким об-разом заложить основы для более основательного размышле-ния, которое, в свою очередь, может стать отправной точкой для переосмысления роли Италии и демонстрации ее силь-ных сторон. Мы решили написать книгу, в которой бы рас-сказывалось о другой Италии, не той, какой ее подают италь-янские и международные СМИ, и представить ее на следую-щем форуме. Нам предстояло написать о настоящей Италии, сильной и реально существующей, об Италии, которая берет начало в прошлом и с силой устремляется в настоящее и бу-дущее.

Работа оказалась интересной и вдохновляющей: мы вновь смогли оценить, сколь много Италия и итальянцы подарили миру, мы поняли, откуда берут начало типичные поведенче-

ские клише (поскольку итальянцы относятся к тем немно-гим народам, которым свойственно принижать самих себя), мы хотели найти точки опоры, с помощью которых Италия могла бы преодолеть конъюнктурный кризис последних лет.

Благодарим наших коллег и друзей за помощь при напи-сании этой книги. Одни подавали нам идеи, другие помогли собрать и проверить факты, чтобы изложить их наилучшим образом. Среди таких людей – Грегорио Де Феличе, ведущий экономист и директор научного комитета Интеза Санпаоло, который предоставил нам свои разработки и данные; про-фессор Марко Фортис, благодаря кропотливой работе кото-рого мы смогли проверить и синтезировать многие данные, приводимые в этой книге; а также Джузеппе Боттильери, который проводил поиск, проверку и обновление данных.

Особую благодарность выражаем Марии Ассунте Аччи-ли, Лелио Боргерезе, Алессандро Римасса, Мартине Уччоли, Джулио Бусулини, Карло Микелини, Марии Елене Виджиа-но и Микеле Полити, которые помогли нам найти наилуч-шую форму изложения приводимых фактов.

Мы благодарим Давиде Джакалоне за то, что его исклю-чительная способность синтезировать материал оказалась незаменимой для того, чтобы наши мысли нашли правиль-ное выражение и были поданы особенно наглядно, а также Франческу Пиццути, редактора итальянской версии этой книги.

Огромную благодарность мы выражаем нашим женам, Алессандре и Донателле, которые поддерживали нас в про-цессе работы. Благодаря им мы сделали то, что сделали; бла-годаря им наши первоначальные идеи приняли форму этой книги. И если в ней есть какие-то недоработки, ошибки и неточности, это только наша вина.

Научно-популярное издание


Незнакомая ИТАЛИЯ

Ответственный за выпуск А. МотинаКорректоры Т. Филиппова, Н. Соколова

Технический редактор Л. СиницынаКомпьютерная верстка О. Краюшкина

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус» — обладатель товарного «Издательство КоЛибри»119334, Москва, 5-й Донской проезд, д. 15, стр. 4

Тел. (495) 933-76-00, факс (495) 933-76-19E-mail: [email protected]; [email protected]

Филиал ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус» в г. Санкт-Петербурге 191123, Санкт-Петербург, Воскресенская набережная, д. 12, лит. А

Тел. (812) 327-04-55E-mail: [email protected]; [email protected]

ЧП «Издательство «Махаон-Украина»04073, Киев, Московский проспект, д. 6, 2-й этаж

Тел./факс (044) 490-99-01e-mail: [email protected]

ЧП «Издательство «Махаон»61070, Харьков, ул. Ак. Проскуры, д. 1

Тел. (057) 315-15-64, 315-25-81e-mail: [email protected]

www.azbooka.ru; www.atticus-group.r

Знак информационной продукции (Федеральный закон № 436-ФЗ от 29.12.2010 г.) 12+

Подписано в печать 26.09.2014. Формат 84×108 1/32.Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 6,72.

Тираж 1000 экз. B-OT-17090-01-R. Заказ №

Отпечатано в соответствии с предоставленными материаламив ООО «ИПК Парето-Принт». 170546, Тверская область,

Промышленная зона Боровлево-1, комплекс № 3Аwww.pareto-print.ru

Издано при поддержке:

ODOYA

Angiolino LonardiAntonio Cianci

Prefazione Antonio Fallico

l’Italia che non ti aspetti

Москва2014



Перевод с итальянскогоТатьяны Быстровой