РОССИЙСКАЯ ФЕДЕРАЦИЯМИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ

ФГБОУ ВПО ТЮМЕНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТИНСТИТУТ ГУМАНИТАРНЫх НАУК

РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ ЕВРОПЕЙСКИХ КОММУНИКАЦИЙ

Коллективная монография

Тюмень

ИздательствоТюменского государственного университета2013

УДК 327:94(470+430)+811.112.2ББК Ф4(2),3+Ф4(4 Гем), 3+Ш143.24

Р768

РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ ЕВРОПЕЙСКИх КОМ-МУНИКАЦИЙ: коллективная монография / под ред. А. В. Девяткова и А. С. Макарычева. Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2013. 272 с.

Представлено исследование различных аспектов современных российско-германских отношений. Анализируются структуры двустороннего диалога; исследуется динамика образа России в Германии; рассматриваются немец-кие и российские социально-политические практики, дается их сравнитель-ная перспектива.

Для студентов, преподавателей, ученых и для тех, кого интересуют за-тронутые в работе проблемы.

Перевод статей с немецкого языка А. В. Девяткова.

Обсуждена на заседании кафедры новой истории и международных от-ношений Института гуманитарных наук ТюмГУ

Рецензенты: В. Я. Темплинг, кандидат исторических наук, доцент кафедры отечественной истории Института гуманитар-ных наук ТюмГУ

Т. Г. Биткова, кандидат филологических наук, стар-ший научный сотрудник ИНИОН РАН

Издание осуществлено при финансовой поддержке Министерства обра-зования и науки РФ в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 годы (мероприятие 1.2.2 — IV очередь), госконтракт № 14.740.11.1387. Содержа-ние публикаций является исключительной ответственностью авторов.

ISBN 978-5-400-00818-4

© ФГБОУ ВПО Тюменский государственный университет, 2013

3

оГлавление

ПРЕДИСЛОВИЕ (К. Зегберс) ....................................................................................... 5

ЧАСТЬ 1. НЕМЕЦКО-РОССИЙСКИЕ ОТНОШЕНИЯ: ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ...................................................................................... 8

Глава 1. Россия 2013: необратимый прорыв? (П. Шульце) .................—

Глава 2. Время для перемен? Немецкая политика в отношении России (Ш. Майстер) ......................................................................................24

Глава 3. Дебаты о нормализации и посттравматические идентичности в России и Германии (А. Макарычев) ...........................34

Глава 4. Российско-германские отношения: от «стратегического» к турбулентному партнерству? (А. Девятков, К. Кушнир) ..............43

Глава 5. Образы России в Германии: нормативные рамки и культурные практики (А. Макарычев) ..................................................52

Глава 6. Почти лучшие враги: российский дискурс о НАТО во время первых двух сроков президентства В. Путина (2000-2008 гг.) (М. Конрад) ..........................................................................................................................64

Глава 7. Европейский Союз и приоритеты (ре)интеграции Республики Молдова (А. Девятков) .........................................................89

ЧАСТЬ 2. СТРУКТУРЫ ДВУСТОРОННЕГО ДИАЛОГА ...............................101

Глава 8. Куда идет Петербургский диалог? Идея форума по немецко-российским отношениям и ее реализация. Немецкий взгляд (Б. Бегеманн) ..................................................................—

Глава 9. Языковые и коммуникационные стратегии германо-российского взаимодействия: опыт включенного анализа (А. Дмитриева, А. Макарычев) ...............................................................................121

ЧАСТЬ 3. ОБРАЗЫ РОССИИ В ГЕРМАНИИ: ВЧЕРА И СЕГОДНЯ ...... 133

Глава 10. Немецкий образ России: предыстория xx века (Ф. Гасснер) ........................................................................................................—

Глава 11. Россия в медиадискурсе Германии: комментарии и оценки немецких экспертов (Е. Сайко) .............................................. 153

Глава 12. Калининградская проблема и балтийский регионализм: конструирование образов в германском академическом дискурсе (А. Макарычев, А. Сергунин) ..................................................................................170

4

Глава 13. Образы постсоветской России в литературном и общественном сознании немцев (1992-2011 гг.) (Н. Дубив, Н. Логинова, Е. Чувильская) ..................................................................... 184

Игры и политика (Беседа А. Макарычева с Ш. Вурстер) .............192

ЧАСТЬ 4. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИх ОТНОШЕНИЙ ..................................................197

Глава 14. Стратегия сотрудничества немецких газовых компаний с Газпромом (А. Хайнрих, Х. Пляйнес) ....................................................—

Глава 15. Экономическое измерение «мягкой силы» в российско-германских отношениях (А. Вишневская) ....................214

ЧАСТЬ 5. НЕМЕЦКИЕ И РОССИЙСКИЕ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРАКТИКИ: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПЕРСПЕКТИВА .........................................228

Глава 16. Программы реиммиграции в Германии и России (О. Гулина) ..........................................................................................................—

Глава 17. Репатриация и национальная идентичность: опыт России и Германии (О. Зевелева) ...................................................246

О «НОРМАЛЬНОСТИ»,«РЕАЛЬНОСТИ» И ИНТЕРЕСАХ В ГЕРМАНО-РОССИЙСКИх ОТНОШЕНИЯх: ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ (А. Макарычев) .........................................................264

5

ПРеДиСловие

Германия и Россия до сих пор являются ключевыми политиче-скими и экономическими игроками в Европе. Их отношения после Второй мировой войны в большей степени определялись историче-ским наследием, культурными аспектами (волжские немцы) и эко-номической взаимозависимостью (торговля энергетическими ресур-сами) и были скорее напряженными, нежели партнерскими.

Но сегодня есть новые факторы, которые оказывают влияние на эти двусторонние отношения. Старые варианты мышления и дей-ствия больше не являются адекватными реальности.

Размышляя о Германии и России, мы должны обратиться к сле-дующим факторам. Во-первых, обе страны находятся под воздей-ствием глобализации. Растущая взаимозависимость, конкуренция и система протектората привели к краху СССР и соответствующей мо-дели развития (государственного социализма). Последствиями также являлись воссоединение Германии и укрепление ЕС.

Во-вторых, одержимость друг другом, типичная для советско-германских двусторонних отношений (даже в рамках НАТО и Вар-шавского блока), значительно сократилась. Для каждой из сторон эти отношения представляют собой один из пунктов длинной по-вестки дня и не занимают в ней первого места.

В-третьих, историческое наследие не ушло как фактор отно-шений, но играет гораздо меньшую роль. Для молодых поколений, начинающих сегодня их образовательную или профессиональную карьеру, Вторая мировая война так же далеко, как и Наполеонов-ские войны.

Как представляется, российско-германские отношения вош-ли в период нормальности, которая мало чем отличается от того, что имеет место быть в контактах с другими странами. Тот факт, что глобализация окончила период доминирования и приорите-та межгосударственных отношений и поспособствовала развитию транс- и наднациональных отношений, лишь усиливает данную тенденцию.

6

Глобализация — это гораздо больше, чем просто модное слово. Она означает то, что конкуренция по поводу привлечения различ-ных потоков — капитала, энергии, людей и контента — во многом пришла на смену или вытеснила традиционные дипломатические контакты. Идентичности находятся сегодня в постоянном изменении, что делает очень трудным однозначное определение собственной на-циональной принадлежности. Миграция не является сегодня однона-правленным процессом. Люди находятся в постоянном движении и выстраивают свою карьеру в разных местах.

Германия, конечно же, является самым главным одиночным игроком в ЕС, но ее внешняя политика до сих пор значительно впи-сана в европейскую траекторию. Другими ограничениями для нее являются: большая зависимость от торговли (как в плане экспор-та, так и импорта); опыт реализации своих интересов; специфика германского федерализма и особый имидж в международных от-ношениях, который базируется на ведущей роли малого и среднего бизнеса, гражданского общества.

Россия является доминирующим актором в Евразии. Как и в по-следние 150 лет, она находится на непростом пути модернизации. Её история в двадцатом столетии представляла собой цепочку кризисов, некоторые из которых были экстраординарными в плане их природы и масштабов. Обширные размеры России, культурное разнообразие, трудные природные условия требовали развития при сильной роли государства, что наблюдалось у всех государств поздней индустриа-лизации. Утрата империи после 1989 г. была неожиданной и привела к социально-политической травме, которая значима до сих пор. Рос-сия слишком огромна и до сих пор в значительной степени считается внешним Другим для Европейского Союза, при этом она слишком слабая и экономически не диверсифицированная для эффективной конкуренции с Китаем.

Общим для обеих стран является слабый международный гло-бальный дискурс. Немцы до сих пор не осознали, что их собственная роль и нарождающаяся роль ЕС требуют адекватной культуры диа-лога, которая отлична от политики игнорирования и опоры на дру-гие державы. В России элиты и даже образованные люди с опытом международных контактов предпочитают неадекватные объяснения реальности, чаще всего конспирологические. Значимые в современ-

7

ном мире концепты, например «мягкая» или «умная» сила, не на-ходят места в большинстве российских дискурсов.

Книга, которую вы держите в своих руках, отражает часть этих ключевых понятий и трендов вполне адекватно. Она учитывает факт включенности как российских, так и немецких заявлений и действий в более широкие контексты. Книга также концентрируется на транс-национальном характере различных аспектов двустороннего взаи-модействия. Не менее важным является обращение к стереотипам в обоих обществах. Призываю читателей обратить внимание на то, что данное издание представляет отличный от обычного взгляд на российско-германские отношения.

Клаус Зегберс, профессор, доктор,директор Института Восточной Европы

Свободного университета Берлина

8

ЧаСТЬ 1 неМеЦКо-РоССиЙСКие оТноШениЯ:

ПолиТиЧеСКие аСПеКТЫ

Глава 1. РОССИЯ 2013: НЕОБРАТИМЫЙ ПРОРЫВ?

Петер Шульце1

Асимметричное развитие кризиса и смена парадигм в Европе

После практически безальтернативных усилий спасти экономи-чески Грецию и другие нестабильные страны Средиземноморья мы должны принять идею о том, что не только государства ЕС, но и вся Европа, включая Россию, находятся на поворотном моменте истории. Асимметричные тенденции уже прежде подорвали интеграционный потенциал ЕС. В России, напротив, с началом нового тысячелетия завершился длившийся целое десятилетие после распада СССР эко-номический и политический кризис. Можно однако утверждать, что экономический и финансовый кризис с 2009 г., с одной стороны, продемонстрировал очевидность высокого уровня взаимозависимо-сти между странами ЕС, а также ЕС и Россией. С другой стороны, причины кризиса и, следовательно, симптомы перелома были в кор-не различными.

В случае с некоторыми членами ЕС можно говорить о системном характере кризиса, так как их внутренние экономические, финан-совые, социальные и политические проблемы усиливали друг друга и частично лишали эти государства дееспособности. ЕС, кажется,

1 ПетерШульце, профессор, доктор, в 1992-2003 гг. директор офисаФондаФридрихаЭбертавМоскве,с2004г.—почетныйпрофессорполитиче-скихнаук,международныхотношенийиисследованийРоссиивУниверситетеГёттингена,Германия.

9

мутирует в трансфертный союз. Как следствие, внутри ЕС форми-руются новые отношения доминирования. Возникновение «европей-ского ядра» (Kerneuropa) является сегодня реальной перспективой, и такие изменения отразятся и на внешней политике ЕС, затронув отношения с Россией.

В Европе возникает экономическая, а следовательно, и социально-политическая неравномерность и асинхронность развития, что прояви-лось, как минимум, с началом нового тысячелетия. Но трансатланти-ческие великодержавные игры, военные интервенции и искусственно созданные конфликтные сценарии отвлекали идеологически от фун-даментальных проблем, с которыми сталкивается континент. Государ-ственная задолженность и европейский кризис, а также снижающаяся международная конкурентоспособность государств ЕС иллюстрируют последствия глобализации, в рамках которой европейские или амери-канские центры роста лишь частично определяют условия нового гло-бального разделения труда. Ослабевает не только привлекательность интеграционной модели ЕС. В условиях продолжающегося кризиса и отсутствия консенсуса среди государств-членов сам по себе интегра-ционный проект пробуксовывает.

Без сомнения, такие тенденции имеют серьезные последствия для Восточной Европы, в меньшей степени для России, чем для поя-са государств между Россией и Европейским Союзом, «меж-Европы» (Zwischeneuropa)1. Как следствие, падает влияние Брюсселя на те государства, которые располагаются между двумя геополитически-ми центрами — ЕС и Россией. Речь идет прежде всего о таких государствах, как Беларусь, Украина и Молдавия2. Политические элиты этих стран, будучи во внутренней политике часто втянутыми в различные властные игры византийского типа, не способны на подлинное сотрудничество друг с другом, а также не располага-ют ресурсами или политической волей, для того чтобы обеспечить

1 PiehlErnst/SchulzePeterW./TimmermannHeinz,DieoffeneFlankederEuropäischenUnion:Russland,Belarus,Ukraine,Moldau,BerlinerWissenschafts-verlag,2005.

2 SchulzePeterW.,ZwischeneuropaalsWirtschaftspartnerderEUoderalsdauerhafteKrisenregion:Ukraine,BelarusundRussland,inSozialwissenschaftlicheSchriftenreihedesInternationalenInstitutsLiberalePolitikWien,WienSeptember2012.

10

безопасность, стабильность и благосостояние своих обществ1. После распада СССР, как суверенные страны постсоветского пространства, они пытались благодаря «политике качелей», или «мультивекторной политике», играть на противоречиях между геополитическими цен-трами. Но из-за кризиса в Еврозоне эта возможность все менее и менее может быть использована и далее2.

ЕС был и является более подверженным последствиям экономи-ческого и финансового кризиса, чем, например, Российская Федера-ция. Парадоксально, но многократно высмеянная зависимость рос-сийской экономики от экспорта сырья и энергоносителей в данный момент является менее разрушительной, чем конкуренция между производителями высокотехнологических товаров. Это утверждение доказывается с помощью сравнения темпов роста ВВП в различных странах. Россия находится на низшем уровне, если сравнивать ее со странами БРИК, но по сравнению со странами Еврозоны и даже Германией показатели ВВП на 2012 г. у России выглядят на следую-щие два года гораздо лучше.

Рис. 1. Внутренний валовый продукт / ВВП на 2012 г. Источник: Russlandanalysen, No. 251, 08.02.2013, С. 12.

1 Erler Gernot /Schulze PeterW. (Hrsg.), Die Europäisierung Russlands.Moskau zwischen Modernisierungspartnerschaft und Großmachtrolle, Frankfurt/NewYork2012.

2 Schneider-Deters,W./Schulze,PeterW./Timmermann,H.,DieEuropä-Schneider-Deters,W./Schulze,PeterW./Timmermann,H.,DieEuropä-ischeUnion,RusslandundEurasien.DieRückkehrderGeopolitik,BWV-BerlinerWissenschaftsverlag,Berlin2008.

11

Рис. 2. Прогноз роста ВВП на 2013 г. в сравнении с предыдущим годом

Источник: Russlandanalysen, No. 251, 08.02.2013, С. 12.

Однако нельля отрицать, что последствия глобального кризиса для европейской экономики вылились и в более медленные и слабые показатели роста российской экономики.

«В то время как российская экономика демонстрировала рост в пределах 4,5% в год в первой половине 2012 г. и давала хороший прирост в импорте, наш прогноз предполагает его сокращение во второй половине этого года и его стабилизацию на уровне 3,5% в этом и следующем годах»1.

Но впечатляют не только показатели роста российской экономи-ки, которые в последнее десятилетие были выше 7,5%. Можно отме-тить и другие позитивные экономические и социальные тренды. Так, уровень безработицы упал с 9% в 2001 г. до 5,3% в декабре 2012 г.2 За тот же период средняя зарплата выросла с 111 долларов США до 844 долларов США3. Инфляция упала с 18,6% до примерно 6,5% в январе 2012 г. В то же время резервы Центрального банка выросли в 2004-2012 гг. со 125 до 527 млрд долларов США. Накопления в стабилизационном фонде выросли с 19 млрд долларов США до 225 млрд долларов США в начале кризиса, но упали до 114 млрд

1 BOFIT Forecast for Russia 2012–2014, Bank of Finland, Institute forEconomies in Transition, 13. 09. 2012, http://www. suomenpankki. fi/bofit_en/seuranta/ennuste/Documents/brf212.pdf

2 Russlandanalysen,No.251,08.02..2013,P.133 Ebenda,P.13.

12

долларов США за 2009-2010 гг. В конце 2012 г. они составляли 151 млрд долларов США1. Паритет рубля к доллару и евро изменялся в кризисные годы (2008-2010) лишь незначительно.

Мотором такого экономического развития была внешняя торгов-ля и бум на энергетических рынках вследствие большого спроса из Азиатско-Тихоокеанского региона и Иракской войны. Российская внешняя торговля, которая базируется на природных ресурсах, энер-гоносителях и металлах делала возможным формирование излиш-ков, улучшавших внутренние социальные и экономические условия и благосостояние.

Прошедший 2012 г. Россия завершила с огромным торговым профицитом. В новом тысячелетии значительно выросла торговля и между Россией и Германией. В 2011 г. объем двусторонней торговли составлял свыше 73 млрд евро, а в 2012 г. страны вышли на уровень около 100 млрд евро. В экспорте Россия сдвинулась на 12-е место среди торговых партнеров Германии, а в импорте находилась на 7-м месте2.

Рис. 3. Торговый баланс в 2012 г., в млрд долларов США Источник: Russlandanalysen, No. 251, 08.02.2013, С. 15.

В связи с неясностью будущего европейской интеграции, па-дающей конкурентоспособностью европейских стран в глобальной

1 Ebenda,P.14.2 Russlandanalysen,No.248,30.11.2012,P.14.

13

конкуренции с Азиатско-Тихоокеанским регионом, ожидаемой экономической слабостью США и их поворотом к тихоокеанско-му пространству1, дестабилизацией Средиземноморья из-за вы-ступлений в арабских государствах удивляет факт того, что после выборов в России в Германии начались дебаты, которые напо-минают те, что имели место быть в послевоенной Германии. Так, инициаторами этих дебатов фактически выдвигается тезис о не-обходимости смены парадигмы в немецкой политике в отношении России. Берлин якобы должен сформулировать в отношениях с Москвой определенные принципы и условия, иначе… И тут обра-зуется тупик в рассуждениях.

Такой подход, который напоминает провалившуюся доктрину Хальштейна 1950-х гг., выдвигается вовсе не представителями ве-дущих партий в Бундестаге, участвующими в принятии решений в сфере внешней политики и безопасности, и не обеспокоенными бизнесменами, но теми средствами массовой информации и поли-тиками, которые долгое время занимались преимущественно норма-тивными вопросами. Большие партии не могут уклониться от этого давления. После частично инсценированных выборов в российскую Государственную Думу в декабре 2011 г., а особенно вследствие того, что так ценимый в западных политических кругах кандидат на второй президентский срок Дмитрий Медведев не мог выдвинуться в марте 2012 г., а избран был снова демонизируемый Путин, акти-визировались силы, которые уже многие годы требуют маргинализа-ции России внутри Европы. Линии фронта сформировались с начала 2012 г., и на это слабо могла повлиять критика такой позиции со стороны немецкого бизнеса. Его ссылка на рост немецко-российской торговли была заклеймена как политика интересов.

Определенную легитимацию нормативная критика приобре-ла благодаря продолжительным протестам в российских городах. В России сформировалась внепарламентская оппозиция, которую необходимо было массивно поддерживать извне.

Если спроецировать ведущуяся в настоящее время острую кампа-нию в немецких СМИ и части политического класса на имеющийся

1 Siehedazu:NationalIntelligenceCouncil,GlobalTrends2030:AlternativeWorlds,115962650-Global-Trends-2030-Alternative-Worlds.pdf.

14

уровень экономического взаимдействия, то очень сложно найти ей объяснение. Эти дебаты отстранились от реальных экономических и политических отношений и, видимо, объяняются факторами, которые лежат вне реальных интересов немецкой политики.

Здесь пока можно выдвинуть лишь предположения, которые встроены в контекст изменений в распределении мощи на уровне глобальной политики. Во-первых, инициаторам этой антипутинской кампании (в конце концов, она имеет именно такой характер) нужно отдать должное в их понимании того, что бесполезны надежды на уступки Кремля внешнему давлению, на отмену принятого недавно закона о неправительственных организациях или появление сигнала о том, что нынешний президент, возможно, размышляет над пре-ждевременным уходом с поста.

Во-вторых, скорее имеет место обратная тенденция, а именно ужесточение кремлевской политики в отношении внутренней оппо-зиции, а также проявление действий антигерманского и антиевропей-ского характера. Является ли это рациональным шагом и приемлемой потерей для немецких критиков России? Таким образом сбывается их предсказание об авторитарном курсе российских властей. Но то, что при этом остатки российской демократии приносятся в жерт-ву, воспринимается спокойно: чем авторитарнее внутриполитическое развитие России, тем сильнее она будет отходить от европейского интеграционного проекта и тем проще ее будет маргинализовать.

В-третьих, предметом расчета является и то, что Россия будет ис-ключена из трансатлантического контекста. Правящие элиты России должны быть вытеснены на восток, в сторону евразийской перспек-тивы. «Евразийская Россия» не имела бы тогда места в европейской интеграционной конструкции и не смогла бы выступать в качестве партнера в рамках европейской системы безопасности, если бы США отошли окончательно от европейских дел. То, что евразийская перспек-тива для России более не является ни в коей мере химерой, которая слабо или вообще не использовалась Кремлем в последние двадцать лет трансформации, стало очевидно осенью 2011 г. Через Таможенный Союз, основанный в 2010 г., и Евразийский Союз, который должен быть создан до 2015 г., Россия открывает для себя Евразию.

В контексте расхождений, которые были вызваны глобальным эко-номическим и финансовым кризисом, мы имеем дело с двойным изме-нением в установках части руководящих ЕС, в т. ч. Германии, и России.

15

Установки российского населения по поводу отношений между Россией

и ЕС/Германией

Эта острота критики в немецких СМИ и политических кругах еще не нашла адекватного ответа в российском общественном мнении.

Опрос, проведенный Deutsche Welle в декабре 20121, показывает, что абсолютное большинство россиян оценивает отношения с Гер-манией либо как очень позитивные, либо как неизменно хорошие и что только маленькая часть опрошенных (3%) определяет их как проблемные.

Рис. 4.

Этот тезис подтверждается и с помощью российских источни-ков. Так, опрос, проведенный авторитетным Левада-Центром в де-кабре 2012 г., показал, что почти 80 % опрошенных оценивают дву-сторонние отношения либо как очень позитивные, либо как скорее хорошие.

Как бы вы оценили отношения с Германией?

1 FokusOsteuropa,DW-Trendzumdeutsch-russischenVerhältnis,http://www.dw.de/dw-trend-zum-deutsch-russischen-verh%C3%A4ltnis/a-16374795.

16

Рис. 5 Источник: Russlandanalysen, No. 248, 30.11.2012, С. 19.

А на вопрос, с какими странами Россия должна выстраивать хорошие отношения, в период с 2001 по 2012 г. около 50% всех опрошенных неизменно отвечали, что с Германией, Францией, Ве-ликобританией и другими государствами Западной Европы. Иначе говоря, европейская ориентация российского населения до сих пор остается непоколебимой. Это особенно поражает на фоне того, что российской общественности известна негативная картинка России в западных медиа.

В целом присутствует непонимание того, почему западные СМИ придерживаются такой деформированной и негативной картинки российских реалий. Интересным также представляется ярко выра-женная уверенность абсолютного большинства российского населе-ния в будущем. Страна, как утверждают россияне в опросах, эко-номически и политически движется в правильном направлении, она развивается самостоятельно в соответствии с собственной историей и ее культурными традициями. Поэтому все исследования всегда под-тверждают, что в сознании российского населения «сильное государ-ство» и «демократия» — это два не взаимоисключающих понятия.

Может ли Россия иметь сегодня сильное государство и при этом быть демократичной? Или стране необходимо выбирать из этих двух вариантов?

17

Рис. 6 Источник: Russlandanalysen, No. 117, 19.12.2012, С. 6.

Но если опрашиваемых просили выбрать между сильным государ-ством и демократией, то лишь 11% выбирали демократическое раз-витие. Поэтому неудивительно, что, несмотря на сокращающееся до-верие, еще 50% российского населения доверяют правящим элитам1.

Надежды на реализацию кремлевской «Стратегии 2020» акти-визировали ожидания благосостяния, высокого уровня жизни и по-вышения роли страны в мире. Россия, как утверждает 55% опро-шенных, никогда не будет похожа ни на одну страну. При этом 12% рассматривают похожесть России на Германию как желательную перспективу2.

Общественные протесты: ожидания и мечты

Еще до начала общественных протестов под влиянием экономи-ческого и финансового кризиса в российских экспертных кругах на-чалась мощная дискуссия отнсительно будущего модернизационного курса страны3. В том, что стране нужна модернизация, были соглас-ны и эксперты, и лица, принимающие политические решения. Рас-

1 Russlandanalysen,No.242,13.07.2012,P.17.2 RusslandanalysenNo.242,13.07.2012,P.19.3 См.,например,SchulzePeterW.GenesisundPerspektivendespolitischen

SystemsinRussland,in:ErlerGernot/SchulzePeterW.(Hrsg.),DieEuropäisierungRusslands. Moskau zwischen Modernisierungspartnerschaft und Großmachtrolle,Frankfurt/NewYork2012,P.66.

18

хождения были в том, какие стратегии и цели модернизации должны быть сформулированы и претворены в жизнь. Российские дискуссии были неверно интерпретированы в западных кругах как преддверие «смены режима», т. е. удаления Путина от власти. Отрезвление при-шло тогда, когда Путин смог в третий раз определить в свою пользу итоги президентских выборов.

Фоном для этих дискуссий были падающие с 2009 г. вследствие кризиса доходы от экспорта природных ископаемых и энергоносите-лей. Российским политикам и экспертам казалось, что модель разви-тия, базировавшаяся на экспорте энергоносителей, исчерпала себя, при том что быстрая структурная перестройка экономики вряд ли была возможной. Выступали наружу упущения, связанные с отсут-ствием ориентированной на будущее технологической и промыш-ленной политики, а также отстуствием квалифицрованного челове-ческого капитала.

Однако положение дел оказалось не таким уж безнадежным. Об этом позаботились огромные резервы, накопленные с 2000 г. Речь идет не только о реальных денежных доходах, но и об укреплении политической системы.

Возвращение авторитета государства, в свою очередь, привело к стабилизации общества. В равной мере и общество дифференцирова-лось в ходе экономического развития. Возник новый средний класс, который сообразно собственным ценностным установкам выразил желание на участие в политике. Основные беды общественной и политической реальности, которые сформировались в ходе транс-формации (коррупция, бюрократический произвол, слабость право-вого государства), теперь открыто обсуждаются, а к политическому классу формируется требование эти проблемы решать. Но ожидания, что эти требования будут выполнены, так и остаются нереализован-ными.

В контексте этих процессов и на основе растущих ожиданий нового среднего класса выборы в Государственную Думу в дека-бре 2011 г. сыграли роль катализатора. Сила протестного движения, которое сформировалось спонтанно 12 декабря как реакция на ма-нипуляции выборами, удивила Кремль, и даже само оппозиционное движение, казалось, не осознавало того факта, что «партия власти», Единая Россия, потеряла почти 12 млн голосов, т. е. около 15% своих

19

избирателей. Поэтому дальше все уже не могло продолжаться так, как это было до этого. Хотя он и ослаб, протест сохранил себя в 2012 году и нашел свое институциональное выражение в современных средствах информации в сети Интернет. При этом сформировались организационные сети, и политические требования стали более ре-альными.

Молодой, хорошо образованный и урбанистичный средний класс образует ядро протеста. Но в политическом смысле он очень раз-нообразный, включает в себя анархистов, социал-революционеров, национал-большевиков, монархистов, кадры из ельцинской поры, ли-бералов и демократов. В противостоянии государственным органам протестное движение создало себе своих собственных «естественных вождей». Такое развитие событий очень хорошо нам известно из истории европейского демократического и рабочего движения по-следнего столетия. Реакция государства, а именно ужесточение за-кона о некоммерческих организациях, запрет на иностранное финан-сирование протестного движения, репрессивно-административные меры против лидеров оппозиции, может сдержать в какой-то мере развитие событий, но никак его не остановит.

Российское общество пришло в движение, и применение мас-сивных репрессий просто невозможно, так как в основе своей те силы в Кремле, которые все еще стремятся к модернизации страны, преследуют те же цели, что и протестное движение. Как ни парадок-сально это звучит, но активный, нацеленный на политическое уча-стие средний класс составляет социальный базис любой стратегии модернизации Кремля. Это ограничивает возможности для примене-ния репрессий, но в конце концов приведет к противоречиям между различными группами государственного аппарата.

Между тем оппозиционное движение тоже имеет свои слабые места, связанные с внутренней политической и идеологической раз-ношерстностью, предпочтением тех или иных целей и форм дей-ствия, влиянием на общественное мнение. Владислав Иноземцев, сам оппозиционный либерал, указал в своем интервью для «Wiener Zeitung» ограничения, существующие для развития протеста1. Ино-Ино-

1 InterviewvonInesScholzmitVladislavInozemtsev,„AufKorruptionistkeinVerlass“,in:WienerZeitung,11.01.2013,P.6.

20

земцев сомневается в том, что оппозиционные лидеры на самом деле популярны, а в российском обществе есть большое недовольство. «Что мы видим, так это то, что небольшая часть среднего класса, а также некоторые фракции внутри оппозиционных партий недоволь-ны Путиным». Кроме того, он отметил, что протесты против обмана с выборами не могут быть приравнены к требованию отставки пра-вительства или президента.

Опросы подтверждают рассуждения Иноземцева. Поддержка оп-позиционных лидеров в 2012 г. снизилась.

Рис. 7. Негативная оценка лидеров в непарламентской оппозиции (в%) Источник: Russlandanalysen, No. 244, 05.10.2012, С. 25.

Конечно же, в России нет ни предреволюционной ситуации, ко-торую не устает предрекать московский политолог из Центра Карне-ги Лилия Шевцова1, ни следов стагнации. Но требования активизи-рующегося среднего класса остаются на повестке дня.

Если мы попытаемся увидеть за пертурбациями последних 12 месяцев какую-либо логику, то можно сделать вывод, что Россия в конце двадцатилетнего процесса трансфорации переходит в новую

1 Schewzowa,Lilia,DasSystem.WiedasTandemPutin-MedwedjeweinigenwenigenMachtundReichtumsichertunddieZukunftRusslandsverspieltin:FAZ,Frankfurt,25.09.2009.

21

фазу общественно-политического развития. И этот процесс пред-ставляется бесповоротным, так как он был запущен изменениями в социальной структуре, происходящими с 2000 г. При условии того, что в обществе не произойдет каких-либо экономических катастроф, преуспевающий, интернационализированный, урбанизированный средний класс вырастет с сегодняшних 24% до 40% в 2020 г. Этот средний класс желает большего, чем просто сохранения статус-кво. Он не хочет непредсказуемых изменений, которые «западные идео-логи» продвигают под лозунгом смены режима, но он хочет влиять на будущее своей страны. Благодаря этому средний класс становит-ся носителем изменений, участвуя в формировании политической системы и общественного порядка. Нижепреведенные соображения и индикаторы подтверждают этот тезис.

Во-первых, многочисленные исследования, проведенные после 2002 г., показали, что российский средний класс ни в коем случае не настроен против демократии. Только небольшое меньшинство выступает против демократии или курса на большую роль граж-данского общества. Еще выше оказывается поддержка демократии, если ее уточнять с помощью таких понятий, как свобода передви-жения, вероисповдания, собраний1. Пока эти права не ограничива-ются и не выхолащиваются, пока нет реалистичной политической альтернативы, остается фиксация на государстве, Кремле и пре-зиденте. И Кремль воздержится от того, чтобы ограничивать эти гражданские права.

Кремлевская партия Единая Россия служит в политической си-стеме связующим звеном между средним классом и государством. Но с удовлетворением материальных потребностей растет значение других ценностей и устремлений. Качество государства, что касается выбора и применения его инструментария, ставится под сомнение. Критика некомпетентной, коррумпированной партии власти возрас-тает, и ее высказывают публично. Это указывает на существование

1 См., напр., RussischesUnabhängiges Institut für Soziale undNationaleProbleme/Institut für komplexe Sozialforschung an derRussischenAkademie derWissenschaften(2002), 10 Jahre russischeReformen, in:GorzkaGabriele/SchulzePeterW.(Hrsg.),RusslandsPerspektive-einstarkerStaatalsGarantvonStabilitätundoffenerGesellschaft?,Bremen2002,P.331.

22

запроса на новый общественный договор, который бы уважал пред-почтения среднего класса.

Во-вторых, развитие событий подогревается экономическими факторами. Заявленная цель Кремля — освободиться от энергети-ческой зависимости и статуса придатка развитых стран — является основой модернизационного проекта всех кремлевских фракций. Эта цель разделяется и средним классом, однако, по его ожиданиям, ее реализация не должна привести к падению уровня жизни.

По большому счету, мы имеем дело с двумя взаимопроникающи-ми, взаимообусловливающими процессами.

Приближение уровня экономического роста в России к запад-ноевропейским стандартам показывает, что благополучные годы высоких показателей роста уже позади. Поэтому Россия является в европейском контексте одним из примеров падающего в своих темпах низкого роста. Такие тенденции уже отражаются на по-литике.

Из этого проистекает неоднозначность общественных проте-стов. Они, с одной стороны, являются следствием благосостояния, с другой — началом политической партиципативности активных общественных групп. Эти протесты вовсе не подразумевают обще-ственныого разрыва с системой, также в них нельзя увидеть пред-революционной ситуации. Активная часть среднего класса артику-лирует свои интересы, что хорошо известно из развития западных индустриальных обществ. Протест направлен против деформаций в системе, против явлений застоя, спесивости и самоизоляции правя-щего класса и его нежелания разбираться с насущными проблемами. По своему содержанию и структуре протест является модификацией пока еще отсутствующей модернизации.

Как показывает опыт европейской истории, Кремль не смо-жет ни замолчать оппозиционные требования, ни сдержать их административно-репрессивными мерами. Возможными последстви-ями являются потеря поддержки Единой России и, в конце концов, утрата власти. Это означало бы также приостановку модернизаци-онного проекта и конец всем амбициям Путина войти в анналы истории в качестве реформатора и проводника всего современного. Кремль должен перетянуть на себя поддержку среднего класса, убе-дить его в том, что речь идет о «его государстве». Ни олигархи, ни

23

региональные элиты не способны дать для модернизации компетент-ные и лояльные кадры; обучение «извне» вряд ли принесет какие-либо плоды.

Протесты и умеренный экономический рост относятся к евро-пейской повседневности. Поэтому экономические и политические тенденции протекают параллельно: Россия встраивается, становится нормальной европейской страной, но это означает, что добавля-ются и новые проблемы.

При этом очевидно, что Москва нуждается в спокойном, ори-ентированном на партнерство внешнем окружении для достижения целей модернизации. Прагматизм и предсказуемость внешнеполи-тических действий сейчас очень уместны, чтобы привлечь техно-логическое ноу-хау и прямые инвестиции. Но это не означает, что необходимо безусловно следовать предписаниям из ЕС и США. И в конце концов, в этом танце участвуют двое: ЕС не может как мантру повторять лишь слова о том, что без или вопреки России не-возможна безопасность в Европе, ничего на практике для этого не делая. Мезебергская инициатива Меркель и Медведева в июне 2010 года была шагом вперед из этой дилеммы. Но со стороны ЕС не по-следовало серьезного подхода к предложению о создании форума по внешней политике и безопасности по типу Совета Россия–НАТО. Визовая проблема уже давно перезрела: ЕС блокирует этот про-цесс и российско-европейские экономические отношения страдают от этого.

Европа не может и не должна допустить, чтобы среди россий-ских правящих элит усилились антиевропейские настроения, и по-бедила евразийская перспектива. К сожалению, такая перспектива вполне реальна, и предвзятые зарисовки России в западных медиа будут нести часть вины, если Россия отвернется от Европы. Учиты-вая фундаментальные сдвиги в международной системе, неуверен-ность за будущее ЕС, мы должны избежать ситуации, при которой, как в начале 1950-х гг. в США с вопросом «Кто потерял Китай?», в Европе не пришли бы к дискуссии о том, кто виноват, что «мы по-теряли Россию».

24

Глава 2. ВРЕМЯ ДЛЯ ПЕРЕМЕН? неМеЦКаЯ ПолиТиКа в оТноШении РоССии

Штефан Майстер1

Немецко-российские отношения находятся в процессе измене-ния. В прошлом Германия была постоянным фактором поддержки интересов России в Европейском Союзе и ее стратегическим партне-ром в сфере энергетики и экономики. В последние годы количество противоречий в двусторонних отношениях увеличилось: обе стороны говорят об одних и тех же темах, но выбирают разные приоритеты и преследуют разные интересы. В особенности это проявляется при рассмотрении «партнерства для модернизации»: если немецкая сто-рона хотела бы развивать проекты, направленные на трансфер евро-пейских практик и ориентированные в стратегической перспективе на общественные и политические изменения, то российские элиты заинтересованы в основном в технологическом сотрудничестве для модернизации экономики.

Консенсус внутри немецких элит по поводу того, что интеграция России в Европу и ее демократизация являются ключом к евро-пейской безопасности, еще пока сохраняется. Однако Берлину не хватает идей по поводу того, как можно было бы воздействовать на процесс российских реформ. После краха Советского Союза Герма-ния проводила в отношении России интегративную политику в духе Восточной политики Вилли Брандта. Но успешные в 70-80-е гг. кон-цепты не работают в случае с путинским режимом. Переизбрание Владимира Путина на пост президента в марте 2012 г. и его жесткое отношение к оппозиционным группам и неправительственным орга-низациям усиливают расхождения внутри немецких политических элит по поводу отношения к России. В то же время они предостав-ляют шанс поставить под сомнение политику, проводившуюся до этого, и развить новые подходы на основе реалистической оценки политических тенденций в России.

1 ШтефанМайстер,ЦентризученияЦентральнойиВосточнойЕвропыФондаРобертаБоша,Немецкоеобществовнешнейполитики(DGAP),Берлин

25

Конец стратегического партнерства?

После смены правительства в связи с выборами в бундестаг в 2009 г. отношения между Германией и Россией стали уходить от модели «особого партнерства». С приходом Ангелы Меркель рассу-дительность пришла на смену персоналистскому стилю отношений, который присутсвовал при Б. Ельцине и Г. Коле, а также Г. Шредере и В. Путине. Во время президентства Д. Медведева А. Меркель поста-ралась сократить количество встреч с российским премьер-министром В. Путиным, чтобы дать сигнал о том, что она поддерживает «новую, современную», а не «старую, путинскую» Россию. Роль МИД в не-мецкой внешней политике относительно России изменилась при при-емнике Штайнмайера Г. Вестервелле. Он попытался выделиться за счет посещения малых стран региона, но ему так и не удалось соз-дать собственных позиций в политике Германии относительно России. Следствием этого было то, что ведомоство федерального канцлера и бундестаг усилили свое влияние на процесс выработки решений по России, и инициативы германского МИДа не достигали такой степени влияния, как было при предшественнике Вестервелле Ф.-В. Штайн-майре. В то же время Россия не является для канцлера и ее министра иностранных дел каким-либо персональным приоритетом. Меркель критично рассматривает политику своего предшественника, говорит о таких критических темах, как нарушения прав человека, но до сих пор она не выработала каких-либо собственных альтернативных под-ходов. Это означает, что существовавшие поныне концепты немецкой политики в отношении Москвы действуют до сих пор, однако они не сопровождаются какими-либо политическими инициативами.

Снижение качества знаний о России

После смены правительства в Германии в 2009 г. интерес и ком-петентность в вопросах России и постсоветского пространства у не-мецкого правительства снизились: парламентарии и государственные секретари, являвшиеся экспертами по России и Восточной Европе, покинули Бундестаг и МИД ФРГ1. Глобальный финансовый кризис, европейский кризис и другие темы, например арабская весна, до-

1 GemmaP�rzgen,Auf der Suche nach der verlorenenKompetenz.Rus-GemmaP�rzgen,Auf der Suche nach der verlorenenKompetenz.Rus-slandpolitikimdeutschenBundestag,Osteuropa,9,2009,S.3-25.

26

минируют на повестке дня, вытесняя вопросы восточного соседства. Это можно констатировать не только на примере России, но и стран Восточного партнерства.

Этот тренд усиливается процессом, который можно наблюдать уже много лет: лица, принимающие решения в Германии, тратят все меньше ресурсов на исследования России. Постсоветские страны представляют собой тематику с сокращающимся потенциалом инте-реса; поэтому в прошедшие годы были закрыты исследовательские институты, которые занимались Россией и постсоветсткими страна-ми, и количество рабочих мест для людей, занимающихся этим ре-гионом, было сокращено в пользу других тем1. Если знание о собы-тиях в России пропадает, то это имеет последствия и для немецкого дискурса и процесса принятия решений.

Кроме того, в немецких медиа царит негативная картина России и Путина, которая зачастую базируется не на фактах, а на стерео-типах, таких как «энергетическое оружие»2. Немецкое общественное мнение по поводу России расколото, что означает, что оно может быть как негативным, так и позитивным, смесью романтики и страха перед энергогигантом. В то же время интерес к информации о Рос-сии в обществе по-прежнему большой. Существует небольшое ко-личество опросов общественного мнения, которые концентрируются на таких темах, как экономическое сотрудничество и внешняя поли-тика. Немецкое общественное мнение в отношении России неодно-родно. В опросе Института Алленбаха, проведенного в июле 2011 г., Россия определена с 35% в качестве четвертого по значимости пар-тнера Германии в мире — после Франции, США и Великобритании. В то время как три первых страны утратили в общественном мнении

1 РядкафедрпоисторииВосточнойЕвропыилиполитическимнаукамсфокусомнапостсоветскихстранахвнемецкихуниверситетахбылизакрытывтечениепоследних20лет.Кромеэтого,в2001г.былзакрытФедеральныйинститутповосточноевропейскимимеждународнымисследованиям(BIOst)вКельне.Несмотрянато,чтоэкспертыинститутабыличастичноинтегрированывработуФонданаукииполитики(SWP),количествоисследователейРоссииипостсоветскихстрансокращаетсяитам.

2 Vgl.JuriGalperin,DasRusslandbilddeutscherMedien,BundeszentralefürpolitischeBildung,DossierRussland,25.03.2011,http://www.bpb.de/internationa-les/europa/russland/47998/russlandbild-deutscher-medien?p=0,16.01.2013.

27

в своем значении по сравнению с 2000 г., показатели по России остаются прежними1.

В то же время немецкий и европейский бизнес тратит во мно-го раз больше средств на то, чтобы создать более позитивный об-раз России или продемонстрировать общественности преимущества определенного вида инвестиций (например, в Северный поток). По-этому исследовательский образ России подвержен влиянию со сто-роны определенных лоббистких групп и клиентелистских интересов и базируется вследствие этого все меньше на научном анализе, для которого не хватает финансовых ресурсов.

Отсутствующая «золотая середина» в политическом дискурсе по поводу России

Немецкий дискурс по поводу России в настоящий момент на-ходится под влиянием двух групп. Во-первых, речь идет о группе защитников прав человека или ценностей. Она увеличила свое влия-ние при Ангеле Меркель и концентрируется на вопросах демократии в России. Эта группа резко критиковала фальсификации на выбо-рах российского парламента и президента. Часть этой группы, ко-торая состоит преимущественно из представителей хДС и Зеленых, а также окружения канцлера, попыталась поддержать объявленные президентом Медведевым реформы. Вторая группа состоит прежде всего из представителей СДПГ, но в ней есть и представители хДС, также выступающие за развитие партнерства с Россией. Они сосре-доточивают внимание на стратегическом партнерстве с Россией в сфере экономики, которое открыло бы путь к модернизации России в других сферах («изменения через сближение»). Эта группа при-держивается в большинстве случаев того же подхода, что и лоббисты от немецкой экономики, которые в прошлом очень успешно влияли на определение немецкой политики в отношении Москвы. Различия между двумя группами проявились, в частности, после российских парламентских выборов, когда представитель германского бизнеса описал российские выборы как «самые свободные и демократиче-

1 InstitutfürDemoskopieAllensbach:EineRenationalisierungdesDenkens,20.Juli2011,S.28,http://www.ifd-allensbach.de/uploads/tx_reportsndocs/Juli11_Renationalisierung.pdf,16.01.2013.

28

ские» со времен распада СССР1. Парламентарии от другой груп-пы выразили со своей стороны большую обеспокоенность по поводу фальсификаций на выборах и давления, которое оказывалось на на-блюдателей2.

Обе эти группы мало разговаривают друг с другом, что пре-пятствует развитию более взвешенного анализа процессов, проис-ходящих в России. Россия все больше становится предметом для лоббисткой работы. Вследствие этого, возникает пропасть между подходом, ориентированным на интересы, и подходом, концентри-рующимся на ценностях. Но идея о том, что речь идет о двух сто-ронах одной и той же медали, забывается. Такие принципы, как правовое государство и транспарентность, также лежат в области интересов бизнеса. Это приводит к тому, что немецкая позиция от-носительно событий в России для внешнего наблюдателя остается зачастую непонятной, а высказывания различных представителей правительства могут противоречить друг другу. Это ослабляет не-мецкую политику в отношении Москвы и дает российской стороне возможность представлять немецких критиков российских реалий или аналогичные политические начинания не заслуживающими доверия либо незначимыми3.

1 Руководитель Восточного комитета немецкой экономики, РайнерЛинднер,намероприятиивDGAP,http://www.ost-ausschuss.de/der-modernisie-rungsdruck-steigt,16.01.2013.

2 АндреасШокенхофф, заместитель руководителя фракцииХДС/ХСС вБундестагеповопросамвнешнейполитики,обороныиевропейскихделикоорди-наторотправительстваФРГповопросамроссийско-немецкихконтактоввсферегражданскогообществасравнилводномизинтервьюдавлениероссийскогоправи-тельствананезависимыенеправительственныеорганизациисосталинскимимето-дами,http://www.dradio.de/dkultur/sendungen/interview/1619498/,16.01.2013.

3 Так, российскийМИД в октябре 2012 г. обвинил координатора понемецко-российскимотношениямА.Шокенхоффавклеветеиотказалсяпри-знаватьеговкачествеофициальногопредставителя,которыйимеетправовы-сказываться от имени немецкого правительства по вопросам двустороннихотношений // Spiegel-Online, 19. 10. 2012, http://www. spiegel. de/politik/aus-land/moskau-kritisiert-deutschen-russland-beauftragten-schockenhoff-a-862399.html,16.01.2013.

29

Лимиты немецкой политики в отношении России

Существуют три приоритета для немецкого сотрудничества с Москвой: экономика, безопасность и развитие институтов, укрепля-ющих доверие.

Партнерство для модернизации

Немецко-российскому сотрудничеству по модернизации не хва-тает, несмотря на Северный поток, больших стратегических про-ектов. Это, в первую очередь, политика малых шагов и больших деклараций. В то время как немецкая элита опирается на подход, заключающийся в том, чтобы реформировать российскую политику благодаря экономическому сотрудничеству, российская сторона за-интересована исключительно в экономическом сотрудничестве и инвестициях. Если немцы хотят способствовать становлению в Рос-сии правового государства и лучших условий дл малого и средне-го бизнеса, то российские элиты заинтересованы, прежде всего, в технологическом трансфере и доступе к рынкам для государствен-ных корпораций. Россия — трудный партнер, и вызов состоит в том, чтобы поддержать процесс реформ в этой стране. Но немецкая увлеченность идеей влияния на российскую внутреннюю политику приводит снова и снова к отрицанию реалий в стране. Реформист-ские обещания президента Медведева после его прихода к власти в 2008 г. были восприняты в Германии всерьез, даже частично с воодушевлением. Но тот факт, что тандем Путин–Медведев был составной частью путинского режима, просто игнорировался. После провала Медведева разочарование было огромным, но оно проис-текало прежде всего из собственных несбыточных ожиданий. Эта «наивность» типична для немецких элит. Она связана не только с экономическими интересами, но и с надеждой на изменения и демократизацию России.

Примером в рамках партнерства для модернизации является сотрудничество в сфере энергоэффективности и возобновляемых источников энергии. Российско-немецкое энергетическое агентство (R����) отличается ответственностью за энергетическое сотруд-R����) отличается ответственностью за энергетическое сотруд-) отличается ответственностью за энергетическое сотруд-ничество и ряд прорывных проектов в России. Но вследствие от-сутствия интереса и инвестиций с российский стороны, сложных

30

условий для инвестиций в России и проблем с менеджементом внутри RUDEA этот проект пока не оправдал ожиданий. То же самое можно сказать о правовом диалоге с Россией. Очень трудно получить информацию об этой форме взаимодействия, которая по идее должна быть предназначена не только экспертам и элитам, но и немецкой и российской общественности. Здесь проявляют-ся типичные особенности отношений России и Германии, которые делают сомнительными успехи существующих форматов взаимо-действия: с одной стороны, не хватает транспарентности и инфор-мации о существующих проектах, так как в переговорах принимает участие малый, закрытый круг людей. Это в первую очередь диалог элит, который сильно завязан на государственном аппарате и не вовлекает другие важные части российского общества, в особен-ности из регионов.

Сотрудничество в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве

В рамках партнерства с Россией в сфере безопасности разреше-нию конфликтов на постсоветском пространстве немецкой стороной отдводится ведущая роль. Т. н. Мезебергский процесс был иницииро-ван канцлером Ангелой Меркель и президентом Медведевым в июне 2010 г. 1Целью являлось получение поддержки России в разрешении приднестровского конфликта в Молдове через создание комитета по безопасности ЕС–Россия. Решение этого конфликта имело бы пози-тивное воздействие на сложные этнические конфликты на Южном Кавказе и являлось бы доказательством того, что сотрудничество с Россией в этом контексте вообще возможно. В основе своей идея о том, чтобы привлечь Россию в рамках торга к разрешению кон-фликтов на постсоветском пространстве, является неплохой. Но это предложение не было ни согласовано с европейскими партнерами, ни сопровождено какой-то четкой стратегией с немецкой стороны. Не было ни должного давления на российскую сторону, чтобы до-стигнуть компромисса, ни дорожной карты для разработки совмест-

1 Memorandum,TreffenzwischenBundeskanzlerinAngelaMerkelundPrä-Memorandum,TreffenzwischenBundeskanzlerinAngelaMerkelundPrä-sidentDmitriMedwedew am4. und 5. Juni 2010 inMeseberg, http://www. bun-desregierung. de/Content/DE/_Anlagen/2010/2010-06-07-meseberg-memorandum-deutsch.pdf?__blob=publicationFile&v=1,16.01.2013.

31

ного подхода в переговорах. После двух с половиной лет после старта инициативы результаты остаются незначительными. Вместо того чтобы усилить инструменты разрешения конфликтов в регионе Восточного соседства, немецкое правительство пытается найти ком-промисс с Россией по поводу разрешения одного из конфликтов в одной из постсоветских стран, не посылая при этом сигнала о том, что успех инициативы является высшим приоритетом для канцлера. Российское руководство ни разу не осознало, что стоит и необходи-мо идти на компромиссы.

Инструменты для развития мер доверия

Немецкий кооперативный подход в отнощении России находит-ся в противоречии с российской логикой игры с нулевой суммой. Если немецкие политики стремятся к ситуации обоюдного выигры-ша, то российская сторона заинтересована лишь в сделках, которые находятся в ее собственных интересах. Компромиссы в рамках этой картины мира являются признаком слабости. Результатом этих не-равных отношений может быть «русификация» немецких инициатив. Петербургский диалог, инициированный В. Путиным и Г. Шредером в 2001 г., призван был развивать диалог гражданских обществ двух стран. Но все это переросло в первую очередь в мероприятие для элит и бюрократов, и немецкая сторона смирилась с тем фактом, что российское правительство, а не российское гражданское обще-ство, определяет участников этого форума. Результатом является то, что политики и представители бизнеса обеих стран доминируют в рамках этого формата. В итоге речь идет не о диалоге гражданских обществ, но о принятии российских правил игры и легитимации не-демократических принципов принятия решений со стороны россий-ского руководства.

Ключевым немецким концептом для сегодняшнего взаимодей-ствия с Россией является трехсторонний диалог, который включает Польшу, со встречами на уровне министров иностранных дел, но также все больше и других ответственных лиц. 1 При этом в первую

1 AuswärtigesAmt, Deutsch-Polnische Zusammenarbeit, Beratungen mitPolen undRussland, 22.03.2012, http://www.deutschland-polen. diplo. de/Vertre-tung/deutschland-polen/de/__pr/Artikel/2012/120321-Deutsch-poln-russ-AM-Tref-fen.html?archive=2973316,16.01.2013.

32

очередь речь идет об установлении доверия. Вследствие разных под-ходов и приоритетов Польши и Германии в их восточной политике очень сложно разработать единый подход для Европейского Союза1. С российской стороны ожидания ограниченны. Москва скептична по поводу создания новой платформы между странами ЕС в допол-нение к тем, что уже существуют в российско-европейском взаимо-действии. С российской точки зрения это может приводить только к дальнейшей бюрократизации отношений2.

Результаты и выводы

Модель для российско-германских отношений остается многие годы прежней: Германия начинает с Россией новые проекты по со-трудничеству в надежде повлиять на российскую политику. Это свя-зано с желанием оказать содействие трансформации России полити-чески через экономическое сотрудничество, развивая меры доверия и создавая возможности для поддержки реформ внутри России. Но этот концепт «изменения через сближение» потерпел крах за послед-ние десять лет. В то время как немецкая сторона желает трансфера политических и социальных практик, российская сторона заинтере-сована преимущественно в собственной выгоде. И, несмотря на все противоположные заявления нынешнего немецкого правительства, эта модель немецкой политики в отношении России в основе своей за последние четыре года так и не изменилась.

У российской элиты отсутствует заинтересованность в модерни-зации своей страны, что стало вновь ясно после рокировки Путин–Медведев. Отсутствие правового государства и продолжающееся значительное влияние государства на экономику являются огра-ничителями для расширения экономического сотрудничества двух стран. Поэтому статус России как «потенциального» рынка оста-

1 Vgl. Jarek Cwiek-Karpowicz, Polish Foreign policy towards its Easternneighbors:IsapartnershipwithGermanypossible?,DGAPanalysekompakt,6.Sep-tember2011;StefanMeister,GermanEasternpolicy:IsapartnershipwithPolandpossible?,DGAPanalysekompakt,7.September2011.

2 SergejLavrovsverilrachožedenijačasov,in:Kommersant‘,22.03.2012,http://www.kommersant.ru/doc/1897823,16.01.2013.

33

ется прежним. Партнерство для модернизации провалилось из-за противоположного видения этого партнерства обеими сторонами.

Германия нуждается в инвентаризации немецко-российских от-ношений и их институтов. На основе этой оценки нужна дискуссия о том, в чем заключаются интересы и цели Германии в России и постсоветских странах и что вообще достижимо. В то же время не-обходимо, чтобы Германия в сотрудничестве с Польшей и другими заинтересованными членами ЕС снова взяла бы на себя руководство внутри Евросоюза в вопросах политики в отношении России и вос-точной политики. Германия отсутствует на данный момент в качестве страны, придающей импульс обновлению российско-европейских от-ношений, и Польша в одиночку вряд ли сможет что-то серьезно изменить.

Если Германия хочет интегрировать Россию в Европу и разви-вать с ней меры доверия, ей необходим подход, менее концентри-рованный на элитах и более учитывающий интересы гражданского общества. Это ни в коем случае не означает, что Германия должна фиксироваться на гражданском обществе; речь идет о лучшем по-нимании неспособности российской элиты модернизировать страну и соответствовать запросу общества. Немецкие политики должны поэтому по-новому сфокусировать сотрудничество с Россией: с опорой на те группы, которые желают и способны развивать рефор-мы. Германия должна сотрудничать с путинским режимом, но она должна более последовательно выступать за правовое государство и прекращение нарушений демократических стандартов. Покажется абсурдным, если в период, когда российское общество находится во всеобъемлющем процессе трансформации, Германия разочарованно отвернется от России, потому что элиты там действуют не так, как нам бы этого хотелось. Продолжающиеся изменения в российском обществе, проступившие наружу через массовые протесты после парламентских выборов в декабре 2011 г., должны быть поводом к тому, чтобы способствовать пересмотру немецкой политики в от-ношении России.

34

Глава 3. ДЕБАТЫ О НОРМАЛИЗАЦИИ и ПоСТТРавМаТиЧеСКие иДенТиЧноСТи

в РоССии и ГеРМании

Андрей Макарычев1

Проблемная ситуация, которая будет рассмотрена в настоящей главе, состоит в парадоксальном состоянии отношений между Герма-нией и Россией. Несмотря на то что ключевым компонентом выстраи-вания идентичности каждого из этих государств является идея «нор-мализации», итогом двух «нормализационных проектов»становится взаимное отчуждение и постоянные сбои в процессе двухсторонней коммуникации. Своей наиболее острой точки отношения между Мо-сквой и Берлином достигли в конце 2012 г. в связи с публично выраженным неудовлетворением немецкой стороной (в частности, парламентским лидером социал-демократов Андрэасом Шокенхоф-фом) форматом Петербургского диалога и резкой реакцией на это со стороны России2.

Дебаты о нормализации в России и Германии имеют в каче-стве исходной точки серию связанных друг с другом событий 1989-1991 гг. (от падения Берлинской стены и окончания холодной войны до распада СССР), которые тем не менее понимаются в обеих стра-нах принципиально по-разному. Для Германии ключевым вопросом стало преодоление травмы раскола через воссоединение страны3, в то время как Кремль устами В. Путина оценил последовавший за этим распад Советского Союза как «величайшую геополитическую катастрофу 20 века». Иными словами, если Германия воссоздава-ла свою идентичность через сочетание собственного суверенитета и обязательств, вытекающих из участия в европейском интеграцион-ном проекте, то политическая элита России, вместо использования исторического шанса на воссоздание национального государства, на-чала ностальгировать по советскому имперскому прошлому. Таким

1 АндрейСтаниславовичМакарычев,д.и.н.,приглашенныйпрофессорИнститутаВосточнойЕвропыСвободногоуниверситетаБерлина,стипендиантфондаАлександрафонГумбольдта.

2 http://russische-botschaft.de/aktuelles/einzelansicht-news/eintrag/550.html3 RuthWittlinger.GermanNationalIdentityintheTwenty-FirstCentury.A

DifferentRepublicAfterAll?PalgraveMacmillan2010.P.18.

35

образом, если для германской идентичности основным конфликтом является противоречие между национальным и наднациональным, то для российской — между национальным и имперским.

Академический смысл дебатов о нормализации состоит в про-блеме соотношения структур и агентов и сводится к вопросу о том, есть ли в структуре международных отношений устойчивые пред-ставления о «нормальных» государствах и должны ли государства адаптироваться к этим нормам? Реалистические и либеральные кон-цепции по-разному отвечают на этот вопрос, провоцируя тем самым различие и в политических оценках.

Дискуссии о «нормализации», ставшие одним из основных эле-ментов формирования идентичности воссоединенной Германии, были опосредованы глубокой рефлексией немецкого общества над исторической травмой, нанесенной нацистским режимом, и ее по-следовательным преодолением. Эти дебаты выявили разные смысло-вые коннотации не только понятия «норма» применительно к сфере международных отношений, но и ключевых внешнеполитических концептов — национальных интересов и силы. Именно различные трактовки «нормальности» и предопределили раскол политического сообщества Германии на сторонников национально ориентированной внешней политики, опирающейся на экономические и, если потребу-ется, военные ресурсы, и их либеральных оппонентов, отстаивающих максимально полную интеграцию ФРГ в европейские структуры при выдвижении на передний план внешней политики ценностного ком-понента. Эти две политические линии весьма четко просматриваются при анализе современной восточной политики Германии, в том числе по отношению к России. Концепция гегемонии, понимаемая в тра-дициях А. Грамши как лидерство на основе консенсуса, дает ключ к пониманию логики нынешней Ostpolitik и ее институциональных элементов, выражающихся в следовании принципам многосторонней дипломатии и использования потенциала «мягкой силы».

Реализм: «норма» и национальный интерес

Реалисты полагают, что изменения международных структур заставляют правительства уделять больше внимания собственным стратегическим интересам, включая использование различных ви-дов силы. Модель «нормального» государства для них предполага-

36

ет максимизацию дивидендов в рамках (или, если потребуется, за рамками) международных институтов, а также идею самоуважения нации. В российских внешнеполитических кругах логика реалистов преобладает, а в германских является одной из двух (наряду с либерализмом) доминирующих парадигм, конкурирующих друг с другом.

Политические качества реалистического подхода к нормализа-ции Германии состоят в проблематизации концепции националь-ных интересов1. В самом общем плане реалисты исходят из того, что поскольку большинство ведущих стран мира (Китай, США, Россия2) строят свою политику на традиционных принципах су-веренитета, то по этому же пути должна идти и Германия. По их мнению, «нормальные великие державы» не нуждаются во внеш-нем контроле3.

Исходя из этого, реалистическое понимание национальных инте-ресов как ключевого компонента «нормальности» предполагает воз-можность и право выбора собственных приоритетов, то есть заня-тия определенной политической позиции в отношении других стран. Примером могут служить дебаты в германском экспертном сообще-стве относительно политики на Южном Кавказе, включая пересмотр прежнего некритического — и потому излишне оптимистическо-го — отношения к режиму М. Саакашвили, а также укрепление партнерских отношений между Берлином и Баку. Одновременно реалисты признают возможность конфликтов в процессе следования национальным интересам.

Внутри германского реализма есть одно существенное противо-речие. С одной стороны, реалисты выступают за полноценное участие Германии в совместном поддержании безопасности с партнерами по

1 JanMuller.PreparingforthePolitical:GermanIntellectualsConfrontthe‘BerlinRepublic’.InPoliticalThoughtandGermanReunification.EditedbyHowardWilliams,ColinWightandNorbertKapferer.London&NewYork:MacmillanPressandSt.MartinPress,2000.P.204.

2 StefanMeister.MultipolareRhetorikvs.unilateraleAmbitionen.DieGren-StefanMeister.MultipolareRhetorikvs.unilateraleAmbitionen.DieGren-zenrussischerAussenpolitik.Berlin:DGAPanalyse,N3,April2009.

3 HannsMaull.Introduction,inHannsMaull(ed.)Germany’sUncertainPo-HannsMaull.Introduction,inHannsMaull(ed.)Germany’sUncertainPo-wer.ForeignPolicyof theBerlinRepublic.Houndmills,Basingstoke,Hampshire:PalgraveMacmillan2006.P.3.

37

НАТО и ЕС, включая миротворческие миссии за пределами ЕС. По мнению реалистов, самоотстранение Германии от силовых операций подрывает международную репутацию и доверие к ней со стороны ключевых союзников и лишает Германию важного источника влия-ния в мире1. С другой стороны, некоторые реалисты говорят о несво-димости национальных интересов Германии к обязательствам Гер-мании как в рамках европейского наднационального проекта (ЕС), так и трансатлантической системы безопасности (НАТО). Некоторые реалисты признают потенциальную возможность того, что внешняя политика Германии не будет полностью совпадать с внешнеполи-тическими приоритетами США или, например, Франции — такие разногласия являются не признаками раскола Запада, а элементами «новой нормальности»2.

Для Германии реалистический сценарий предполагает несколько конкретных моделей осуществления внешней политики:

а) консолидация (про)германской Европы, балансирующей гло-бальное влияние США. Подтверждением осуществимости такой модели может служить критическая позиция, занятая Германией в отношении операции США и их союзников в Ираке, а также при обсуждении вопроса в ООН о возможности внешнего вмешательства в Ливии.

б) формирование «германской» и «французской» Европы. Конту-ры такого сценария просматриваются в формировании партнерской оси Берлин — Варшава (к которой немецкая дипломатия не прочь была бы добавить и Москву), посредством которой Германия фак-тически влияет на проект Восточного партнерства и имеет возмож-ность развивать современную версию Ostpolitik.

В то же время в Германии достаточно большим влиянием пользу-ется так называемый «рыночный реализм», который одинаково крити-чески относится и к либеральным концепциям Европы как «граждан-ской силы» (Zivilmacht), и к излишней политизации национальных интересов Германии. Для «рыночных реалистов» Германия должна

1 HeinrichAugustWinkler.PoliticsWithoutaProject,InternationalePolitik,vol.12,September–October2011.P.31.

2 ConstanzeStelzenmuller.DieScheachedesWestens,InternationalePolitik,Mai/Juni2012.P.105.

38

стремиться играть роль «экономической силы» (Wirtschaftsmacht) и «торгового государства» («Handelsstaat»1), исповедующей «рыночный национализм»2.

В России же, где реалистическая парадигма, как мы отметили выше, является доминирующей, перспективы превращения в «нор-мальную великую державу» базируются на таких компонентах:

Снижение роли (но не устранение) идеологических аргумен-1. тов во внешней политике. Россия старается играть роль прагмати-ческого актора, призывая своих партнеров ставить материальные интересы выше нормативных принципов, при этом отказываясь при-знать, что межгосударственные отношения, основанные на «голом» интересе, могут быть куда более конфликтными, чем отношения, опосредованные нормативными факторами.

Трансформация российских внешнеполитических приорите-2. тов от попыток имперского доминирования к реализации геоэконо-мических проектов. Одним из их воплощений, например, является модель экономической (но не политической) интеграции в рамках Евразийского Союза.

Суверенное равенство и «уважение» — понятия, которые 3. парадоксальным образом очень напоминают ключевые компоненты постколониальной риторики. Этими терминами обычно пользуются страны бывшего «третьего мира», борющиеся за более высокий меж-дународный статус.

В рамках реалистической парадигмы спектр модельных вариан-тов структуры международных отношений, вызывающих симпатии у руководства России, выглядит следующим образом:

а) Многополярность, идея которой лежит в основе внешнепо-литической философии России. Позаимствовав эту модель из ре-алполитического лексикона, российская дипломатия, тем не менее, проигнорировала предупреждения реалистов о ее высокой конфликт-ности и неустойчивости, наполнив многополярность ярко выражен-ным оптимистическим содержанием.

1 Hanns Maull. Aussenpolitische Entscheidungsprozesse in Krisenzeiten,AusPolitikundZeitgeschichte,N10,5Marz2012.P.39.

2 UlrikeGuerot.EinedeutscheVersuchung:ostlicheHorizonte?AusPolitikundZeitgeschichte,N10,5Marz2012.P.13.

39

б) Зоны влияния, смысл которых описывается самой формулой «ближнего зарубежья» как геополитической сферы привилегирован-ных интересов России, не признаваемой, однако, в Европе.

в) Новый «концерт великих держав» (great power management). Реализация этой модели, с точки зрения Кремля, может служить практическим подтверждением признания Западом России в ее ны-нешнем качестве и отказа от попыток ее демократизации посредством влияния на внутренние процессы. Однако серия отказов, получен-ных Россией от стран Запада в ответ на прямые либо косвенные предложения решать вопросы мировой политики в рамках данной модели, показывает не столько «аллергию» Европы на ее олигархи-ческую составляющую, сколько нежелание признать Россию равным субъектом мировой политики, причем не по геополитическим, а по нормативным основаниям, важность которых явно недоучитывается Кремлем.

Либеральные подходы

Если ключевыми терминами «нормализационного» лексикона реалистов являются «национальные интересы» и «прагматизм», то в центре либерального вокабулярия находятся «ответственность», «сдержанность» и «доверие». Либералы оспаривают саму возмож-ность «нормализации» таких реалистических концептов, как «баланс сил», «игра с нулевой суммой» и «дарвинистская конкуренция за выживание»1 («борьба всех против всех»).

С точки зрения либеральных экспертов, Германия — это, об-разно говоря, «укрощенное государство» («tamed power»), идентич-ность которого глубоко укоренена в общеевропейском проекте чув-ством ответственности как за прошлые трагедии, так и за взятые на себя обязательства2. Соответственно, никакие структурные переме-ны в международных отношениях не заставят Германию отказаться от уже приобретенной идентичности, глубоко вобравшей в себя постнациональные ценности, смысл которых состоит в постепенном преодолении национального эгоизма и узко понимаемых нацио-

1 UlrichSpeck.PfeilerderFreiheit,InternationalePolitik,Mai/Juni2012.P.28.2 Gisela Muller-Brandeck-Boc�uet. Deutschland – Europas einzige Furh-Gisela Muller-Brandeck-Boc�uet. Deutschland – Europas einzige Furh-

rungsmacht?AusPolitikundZeitgeschichte,N10,5Marz2012.Pp.16-17.

40

нальных интересов1. С точки зрения либералов, постнациональные качества германской внешней политики определяются укорененно-стью Германии в европейском политическом сообществе, отказом от Machtpolitik («политики силы») и следованием нормативным прин-ципам, включая гуманитарные императивы, которые могут входить в противоречие, например, с интересами германского бизнеса2. По словам немецких экспертов, «предприниматели тоже должны уметь говорить нет»3, то есть отказываться от проектов, легитимирующих диктаторские режимы и идущих вразрез с нормативными основания-ми Европы4.

Именно в рамках либеральной парадигмы получило широкое распространение альтернативное реализму представление об опти-мальной модели внешней политики Германии, связанное с идеей нормативности. Нормативные подходы предполагают:

Приоритет, отдаваемый правам человека и демократическим �свободам, по крайней мере, в отношении тех партнеров Германии, которые так или иначе отождествляют себя с Европой. В этом смыс-ле, с точки зрения либералов, между Россией и, например, Китаем существует большая разница, поскольку государства, входящие в Совет Европы или Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе, принимают на себя вполне определенные нормативные обязательства. Либералы прекрасно понимают, что контроль над реализацией этих обязательств является чрезвычайно сложным де-лом и часто не дает ожидаемых результатов, но это, однако, не должно служить поводом для отказа от нормативных принципов как таковых.

1 TuomasForsberg.TheDebateoverGermany’sNormality:aNormalGer-TuomasForsberg.TheDebateoverGermany’sNormality:aNormalGer-manDebate? In:PoliticalThought andGermanReunification.Edited byHowardWilliams,ColinWightandNorbertKapferer.London&NewYork:MacmillanPressandSt.MartinPress,2000.P.139.

2 EberhardSandschneider.DeutscheAussenpolitik: eineGestaltungsmachtin derKontinuitatsfalle,Aus Politik undZeitgeschichte,N 10, 5Marz 2012. Pp.3-8.

3 Markus Boeckenfoerde and Julia Leininger. Prozesse foedern, nicht nurProduktefordern:DemokratieundMenschenrechteinderdeutschenAussenpolitik,AusPolitikundZeitgeschichte,N10,5Marz2012.P.43.

4 JudyDempsey.EinsatzfurEuropasWerte,InternationalePolitik,Mai/Juni2012.P.34.

41

Возможность передачи части суверенных полномочий на �наднациональный уровень. Для либералов преодоление национализ-ма интеграцией является хорошим противоядием от политики одно-сторонних действий, которая содержит в себе зерна конфликтов и противоречит самой идеи европейского единства на основе общей идентичности.

Поскольку основной вектор внешней политики Германии ли- �бералы видят в транснациональной интеграции, в наиболее ради-кальном варианте эта модель может привести к тому, что у Герма-нии не должно быть собственных, узких (национальных) интересов1, которые могли бы продвигаться за счет других государств.

Нормативная внешняя политика, несмотря на свою этическую привлекательность, оставляет нерешенными ряд практических во-просов, которые являются предметом дебатов между либералами и реалистами:

Какова эффективность санкций против недемократических �режимов (Украина, Беларусь)? Многие эксперты реалистического «профиля» полагают, что, например, излишняя чувствительность правительства Германии к делу Юлии Тимошенко привела к парали-чу в германо-украинских (и в более широком плане — европейско-украинских) отношениях, равно как политический бойкот Евро-2012 в Украине не оказал желаемого воздействия на режим Виктора Яну-ковича.

Можно ли при помощи нормативной повестки дня преодолеть �противоречия между германскими интересами и политикой России в зоне общего соседства РФ и ЕС (особенно в таких сферах, как замороженные конфликты и энергетика)? Многие оппоненты реали-стов утверждают, что, взаимодействуя с Россией, Германия должна исходить из приоритета не ценностей, а прагматично понимаемых интересов, в основном связанных с крупным германским бизнесом.

Один из парадоксов дебатов о нормализации в Германии состоит в том, что те немецкие эксперты, которые выступают за снижение уровня германо-российских отношений по причине неэффективно-сти диалога с режимом В. Путина, одновременно могут лоббировать полномасштабное возобновление отношений с Украиной и подписа-

1 Hans Kundani. Was fur ein Hegemon? Internationale Politik, Mai/Juni2012.P.25.

42

ние Соглашения об ассоциации. Это противоречие демонстрирует, что на практике нормативные и прагматические аргументы очень сложно строго отделить друг от друга: и те, и другие используются германскими политиками, дипломатами и экспертами для оказания воздействия на процессы трансформации режимов в соседних стра-нах, представляющих большой интерес для Германии.

Заключительные мысли и выводы

Таким образом, наш анализ позволяет заключить, что в между-народных отношениях норма — это политически «воображаемое» понятие, конструируемое дискурсами, которые могут исходить из различных идеологических предпосылок. Концепция нормы в МО находится в центре полемики между реалполитическими и либе-ральными подходами. Соответственно любое обращение к понятию «норма» содержит в себе мощный манипулятивный потенциал, ко-торый используется для формирования той или иной внешнеполити-ческой стратегии, легитимируемой самим фактом отсылки к неким нормативным основаниям.

Как дебаты о нормализации внутри Германии, так и домини-рующие представления о «нормальной» внешней политике внутри российского политического класса показывают сохраняющуюся устойчивость и притягательность концептов эпохи модерна с их ак-центами на суверенных качествах государственной власти. Даже в рамках европейского проекта весьма сильные позиции занимают сторонники такого понимания «нормальности», которое базируется на национально ориентированной внешней политике.

Несмотря на показанное нами различие позиций внутри Гер-мании, между оппонентами возможен компромисс, и базироваться он может на идее «кооперативной гегемонии», понимаемой в кате-гориях Антонио Грамши как структурный феномен, в отличие от одностороннего и силового доминирования1. И либералы, и реалисты согласны друг с другом в том, что ключевые партнеры Германии (в силу как общих ценностей, так и поддерживающих их институтов) находятся на Западе. Это приносит Германии огромные дивиденды,

1 RadoslawSikorski.Fuhrenheistnichtdominieren,InternationalePolitik,Mai/Juni2012.Pp.8-13.

43

но при этом предполагает солидарность при проведении силовых операций, требующих применения военной силы1. С этой точки зре-ния, гегемония — это не навязывание своей позиции, а лидерство на основе многосторонней дипломатии, «мягкой силы» и широкого представления о безопасности (включая ее такие компоненты, как «ответственность по защите» и человеческая безопасность2). Успеш-ность применения этих инструментов напрямую зависит от возмож-ности создания общего коммуникационного пространства с участием ведущих стран ЕС и их партнеров. Именно в этой сфере позиции Германии представляются весьма сильными с учетом последователь-ной политики Берлина по вовлечению восточных соседей к много-сторонним дипломатическим проектам (например, германо-польско-российский «триалог») и высокой активности германских фондов по формированию общего коммуникационного пространства для реали-зации Ostpolitik.

Глава 4. РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ: ОТ «СТРАТЕГИЧЕСКОГО» К ТУРБУЛЕНТНОМУ

ПАРТНЕРСТВУ?

Андрей Девятков, Ксения Кушнир3

На официальном уровне Россия, хотя и признавала всегда значи-мость Европейского Союза как актора мировой политики и ключево-го партнера в Европе, свою внешнюю политику пыталась, тем не ме-нее, строить на системе двусторонних «стратегических партнерств» с ключевыми странами ЕС вроде Германии и Франции. Логика за-ключалась в том, что Европейский Союз обладает сложной системой

1 Hans-UlrichKloseandRuprechtPolenz.ForgettingValuesandForsakingPartners,InternationalePolitik,vol.12,September–October2011.P.45.

2 MarkusKaim.Interventionsoptionen,InternationalePolitik,Mai/Juni2012.P.77.

3 АндрейВладимировичДевятков,к.и.н.,старшийпреподавателька-федрыновойисторииимеждународныхотношенийТюменскогогосударствен-ногоуниверситета;КсенияАндреевнаКушнир,аспирантТюменскойгосудар-ственнойакадемииискусств,культурыисоциальныхтехнологий.

44

принятия решений, когда непонятно, с кем и по какому вопросу можно достигать политических договоренностей. Еще более важным фактором было то, что наднациональная Европа явно более критич-но настроена в отношении России, у нее существенно выражены нормативные основы политики. В Москве этот факт объясняли, как правило, участием в ЕС стран Центральной и Восточной Европы, хотя ситуация, конечно же, является не настолько простой.

В последние же годы «стратегическое партнерство» постепенно начинает давать сбой как концептуально, так и практически. Это вид-но, прежде всего, на примере российско-германских отношений, на которые Россия всегда делала особую ставку. Изменения в российско-германских отношениях уже не сводятся только к смене стиля комму-никации государственных лидеров; между Берлином и Москвой уже возможны ситуации, когда российский МИД официально сомневается в полномочиях одного из назначенных правительством ФРГ офици-альных лиц, являющегося к тому же высокопоставленным членом германского Бундестага. На практическом уровне Берлин в какой-то мере начинает дистанцироваться от Москвы, хотя заинтересованность в России у немецких элит по-прежнему остается.

Таким образом, старая модель отношений уже не работает, в то время как контуры новой конструкции отношений пока не видны. Однако мы являемся свидетелями появления квазимодели «турбу-лентного партнерства», при котором сохраняется определенный уро-вень взаимодействия, но при отсутствии полноценной совместимости двух государств, при наличии трудностей в коммуникации между ними сложно избегать возникновения политической конфликтности.

Традиционная модель российско-германских отношений

В 90-е–2000-е гг., в период канцлерства Г. Коля и Г. Шредера, в российско-германских отношениях как в Берлине, так и в Москве доминировала идея о том, что обе страны являются ведущими дер-жавами континента, и их партнерство во многом закладывает осно-вы европейского мира и безопасности. Такой подход в какой-то сте-пени продолжал присутствовать и с приходом к власти А. Меркель в 2005 г., особенно в период «большой коалиции», когда министром иностранных дел был соратник Г. Шредера Ф.-В. Штайнмайер. Если в период Ельцина такая модель отношений была в основном стиле-

45

вой, то в период В. Путина она трансформировалась постепенно в единственно приемлемый для России эксклюзивный формат, благо-даря которому она стремится релизовывать большую часть своих интересов, политических и экономических, в Европе.

Германия в рамках такой логики чувствовала свою особую ответ-ственность и заинтересованность в том, чтобы Россия ни в коем случае не вернулась к практикам холодной войны, что привело бы к новому разделу континента. А такой раздел, как показывает германская по-слевоенная история, так или иначе непосредственно затрагивает ин-тересы Германии. Поэтому все германские тексты по международным отношениям после воссоединения страны обязательно начинались с отсылки к конфликту между Востоком и Западом, прекращение кото-рого и положило начало новой эры в мировой политике.

Данный дискурс был эмпатическим в отношении России. История нашей страны трактовалась как череда трагедий, а многие немцы, бывавшие в 90-е гг. в России, с пониманием относились к тому, что российские граждане в большинстве своем не рассматривают демо-кратию как «ценность в себе». Россия, по их мнению, столкнулась с проблемой тройной трансформации — политической, социально-экономической и ментальной, и переход к устойчивой либеральной демократии не может не занять более длительного времени, чем это ожидалось в романтичный период первой половины 90-х гг. В Гер-мании проводили параллель с послевоенной Веймарской Германией, когда немцы, получив психологические и социально-экономические травмы от последствий Первой мировой войны, не удержались от пе-рехода к тоталитаризму. Именно этого в Германии, ориентируясь на собственную историческую память, опасались больше всего и стара-лись слишком не политизировать проблемы прав человека, чеченский вопрос и т. д. Считалось, по крайней мере, что Россия медленно, но так или иначе движется к демократии: Ельцин вплоть до отставки вос-принимался как демократ, а о Путине долгое время господствовало представление как о «немце в Кремле» (метафора А. Рара).

Данная модель отношений имела серьезную экономическую логику. Германия является экспортноориентированной и энергоде-фицитной страной. Долгое время немецкий бизнес и политические круги в отношении России опирались на формулу «нефть и газ в обмен на машины и технологии». Считалось, что российской мо-дернизации обязательно потребуются не просто потребительские то-

46

вары, но сложные технологии и промышленное оборудование для переоснащения заводов, создания принципиально новых секторов экономики.

При этом Германия еще с советских времен, когда началось стро-ительство трубопроводов в Германию с месторождений в Западной Сибири, видела в России своего эксклюзивного поставщика углево-дородов. Так как немецкая экономика является энергозатратной, ей нужны крупные бесперебойные поставки углеводоров, которые бы не зависели от политической конъюнктуры. США нашли для себя страте-гических энергопартнеров в странах Ближнего Востока, Франция — в Северной Африке, Британия — в Северном море. Ориентируясь на их опыт, Германия стала поддерживать с Россией высокий уровень политического диалога и энергетического сотрудничества1.

Россия также получала от Германии как политические, так и экономические выгоды. Речь шла о том, что Берлин, провоцируя не-которых экспертов на заявления по поводу того, что Германия пре-пятствует возникновению единой европейской внешней политики, создавал для Москвы поле маневра в отношениях с ЕС. Германия играла не просто роль медиатора, но в какой-то мере роль адвока-та России, будь то в период российско-грузинской войны, когда за счет позиции Германии и Италии был смягчен текст заявления ЕС и предотвращены какие-либо санкции, или, например, в случае с про-граммой Восточного партнерства. Германия фактически признавала за Россией эксклюзивную роль на постсоветском пространстве, пре-тендуя лишь на роль медиатора (какую сыграл Г. Шредер, звонив-ший В. Путину в период украинской «оранжевой революции»). На свои отношения со странами постсоветского пространства в Берлине долгое время смотрели сквозь призму германо-российских отноше-ний, не желая лишний раз провоцировать Москву. В частности, это проявилось в вопросе расширения НАТО на восток за счет Грузии и Украины, когда Германия и Франция блокировали эту инициативу Администрации Дж. Буша младшего.

1 ОдинизпоследнихобразцовэмпатическоговосприятияРоссии–ин-тервьюизвестногонемецкогоэкспертапоРоссииАлександраРара:Russland-Experte Rahr: «Deutschlands Ostpolitik hat die Balance verloren», http://www.spiegel. de/politik/ausland/alexander-rahr-deutschlands-ostpolitik-hat-die-balance-verloren-a-889270.html

47

Экономически Германия также представляла для России пар-тнера в плане реализации российских интересов в Европе. В пе-риод президентства В. Путина государство консолидировало свой контроль над энергетикой и поддержало/ инициировало экспансию российских госкампаний на международные, в первую очередь ев-ропейские, рынки. Германия была одной из немногих стран, которая без лишней политизации (в отличие, например, от Польши) согла-силась на присутствие российских компаний в немецком энерго-секторе. Долгое время был популярен лозунг «обмена активами», в контексте чего, в частности, Газпром и E. onобменивались долями в акционерном капитале дочерних компаний.

Стилевой особенностью данной модели отношений являлось не только особо близкое личное общение государственных лидеров, но и наличие множества полузакрытых площадок межэлитного диало-га, инициируемого, в частности, Фондом Кёрбера или Фондом Фри-дриха Эберта. В этой связи Петербургский диалог, замысливавшийся как площадка для коммуникации гражданских обществ двух стран, постепенно превратился в приложение двусторонних межправител-ственных консультаций, на котором ставились лишь те вопросы, ко-торые укладывались в официальную линию. Например, последнее заседание Петербургского диалога приоритетное внимание отдало визовому вопросу в отношениях России и Европейского Союза, т. е. ключевому ныне предмету интереса Москвы. Мезебергская инициа-тива 2010 г., в рамках которой предполагалось создание комитета России и ЕС по вопросам безопасности как ответ со стороны ЕС на активные действия России по урегулированию приднестровского конфликта, укладывалась в ту же логику. Германия согласовала эту инициативу со своими партнерами по ЕС лишь формально, как ин-формирование на уровне послов в Брюсселе, что вызвало отторже-ние и неприятие со стороны других членов Союза. Фактически речь шла о договоренности двух стран о судьбе третьей, малой страны.

Немецкая «переоценка ценностей» в отношениях с Россией

Кризис в российско-германских отношениях наметился тогда, когда во внутренней политике России с парламентскими, а потом и президентскими выборами 2011-2012 гг. была перейдена определен-

48

ная черта. Ранее политическая легитимность В. Путина не ставилась по большому счету под сомнение, вовне он считался единственным представителем российского общества, с которым Запад мог бы ве-сти диалог. С началом же оппозиционных выступлений концепт «пу-тинского консенсуса» перестал работать и президент более не вос-принимается как представитель всего российского общества.

Россия позиционирует себя как часть Европы, даже как «незави-симая ветвь европейской цивилизации». Однако возвращение России к авторитарным практикам внутри ЕС, который объективно является ведущим актором на европейском континенте, воспринимается не просто сдержанно критически, а как прямой вызов современному по-ниманию европейской идентичности. В ЕС, в том числе в Германии, растет спрос на нормативность политики, что происходит среди про-чего в связи с растущей проблемой деполитизации и «демократиче-ского дефицита». Немецкие СМИ, неправительственные организации и другие общественные силы предъявляют к политической элите все больше требований, начиная с честности при написании диссертаций и работы немецких компаний на внешних рынках (например, в связи со скандалом вокруг компании EnBW) до большей политической обусловленности внешней политики, в особенности в странах «вос-точного соседства». Россия же своей внутренней и внешней полити-кой всячески пытается возродить принципы Вестфальской системы международных отношений, при которой национальный суверенитет воспринимался как самоценность. Москва не приемлет какого-либо внешнего вмешательства, что было продемонстрировано в случае с активным немецким парламентарием А. Шекенхоффом, который, будучи координатором по взаимодействию граданских обществ двух стран, не раз крайне критично высказывался о российских внутри-политических реалиях. В Европейском же Союзе нормативная поли-тика стала нормой: если государство желает оставаться дискурсивно внутри Европы, то оно само стремится к демонстрации своего соот-ветствия общим нормам. Так, французский президент Н. Саркози просто не мог позволить себе заявить, что вопрос с высылкой цы-ган — это внутренняя французская проблема, которая не касается других стран ЕС.

Нормативный мультилатерализм — это то, с чем России не-обходимо мириться, если она хотела бы остаться в дискурсивном пространстве Европы не как враждебная Другая, а как ее интегра-

49

тивная часть. Пока же действия России прямо противоположны. Так, В. Путин на последних межгосударственных консультациях поста-вил А. Меркель в неловкое положение, не дав ей сохранить лицо и перейдя в нечто похожее на нормативное контрнаступление: на роб-кие попытки канцлера затронуть тему Pussy Riot В. Путин отметил, что эта группа устраивала антисемитские акции в Москве (что, на самом деле, является ложной трактовкой) и Германии не стоит под-держивать то, с чем она вследствие своей истории должна бороть-ся1. В целом же на переговорах чувствовалась усталость Меркель, в какой-то мере ее психологическое отторжение от ритуальности российско-немецких переговоров. Такие же ощущения у немецкой аудитории возникли и на регулярных российско-немецких «осенних беседах» (Deutsch-RussischeHerbstgespräche) в октябре 2012 г., на ко-торых присутствовала группа сторонников «Сути времени», которая своими ура-патриотическими вопросами целенаправленно старалась если не сорвать, то «трешизировать» мероприятие.

В самом Европейском Союзе, хотя и отсутствует явный прогресс в политической интеграции и нарастают евроскептические настроения, элиты до сих пор ориентированы на коллективные действия, в том числе для решения общих проблем � финансовых, экологических, энергетических и т. д. Германия в связи со своей ролью в борьбе с финансовым кризисом постепенно превращается в политического лидера ЕС, но это лидерство не вертикально, а в большей степени горизонтально: Берлин скорее наращивает координацию внешней политики с другими странами ЕС и вынужден, в свою очередь, сам встраивать свои интересы в общеевропейский контекст. Так, имею-щиеся мощности Северного потока � это предел для энергетиче-ского партнерства Москвы и Берлина. Россия уже как минимум дважды предлагала Германии стать эксклюзивным дистрибюьтором российского газа в Европе (т. е. фактически той страной, которая бу-дет иметь прибыль с перепродажи газа другим странам), но Берлин с оглядкой на партнеров отказался. В итоге президент Путин лишь заявил, что Германия уже по факту является таким дистрибьютором, что лишь частично соответствует правде (у Германии закупает газ, например, Украина, которая не справляется с высокими ценами).

1 Российско-германский форум «Петербургский диалог», 16 ноября2012г.,http://kremlin.ru/news/16848

50

Германия также отказалась от третьей очереди трубопровода Север-ный поток, обосновывая это необходимостью качественной и количе-ственной диверсификации энергопоставок. Последним же сигналом о том, что в своей энергетической политике Берлин подчиняется общеевропейским интересам, был ответ А. Меркель В. Путину по поводу Третьего энергопакета, предполагающего либерализацию ев-ропейских энергетических рынков: хотя Германия и не согласна со всеми его пунктами, России необходимо мириться с его существова-нием, заявила она.

На таком фоне Россия начинает скатываться вниз в ранге не-мецких внешнеполитических приоритетов. Не случайно, что в веду-щем еженедельнике «Spiegel» вышла передовая статья о немецко-китайских отношениях, в которой отмечается рост значимости Китая для Германии не только в экономическом, но и политическом плане. Автор статьи сравнил Китай с Россией, отметив китайскую гибкость, даже в сирийском вопросе, успехи китайской модернизации и т. д.1 Российская же модернизация в этой связи все больше воспринима-ется в Германии как фикция, немцы также отмечают факт деграда-ции государственного управления в России, разрушение стабильных правил игры, увеличивающиеся проблемы с коррупцией и судебной системой. Поэтому Россия в рамках германского политического дис-курса уходит из сферы приоритетных направлений.

В итоге Германия решается сегодня нарушать классические пред-ставления о том, в частности, что Россия является ведущим актором на постсоветском пространстве. Это не может не создавать опреде-ленной напряженности в двусторонних отношениях. Так, Германия выступает за активизацию программы «Восточное партнерство», яв-ляясь сегодня ведущим игроком в определении приоритетов ЕС в отношении Молдовы, Украины и Беларуси. Например, Ангела Мер-кель совершила визит в Молдову в августе 2012 г., стремясь под-держать европейские устремления этой страны. Позиция Германии по Украине и Беларуси также нормативна: Берлин, в отличие от Варшавы, настаивает на жесткой политической обусловленности в отношениях этих двух стран с ЕС. Одна из последних громких ини-циатив Германии на восточном направлении � передать все полно-мочия и финансовые ресурсы Евросоюза по программе соседства и

1 Spiegel.№35,27.08.2012.

51

гуманитарной помощи единой дипломатической службе ЕС1. Этот шаг явно бы усилил политическую координацию внутри ЕС и, соот-ветственно, его активность и в рамках Восточной политики. Таким образом, Германия не боится наращивать усилия на том направле-нии, которого ранее избегала. Несмотря на сдержанно негативную позицию Москвы, Берлин высказывает свою прямую заинтересован-ность в подписании соглашений о политической ассоциации между ЕС и Молдовой, а также возможно Украиной.

За последние годы исчез еще один фактор, который сближал Германию и Россию � совместный антиамериканизм. В годы Ад-министрации Дж. Буша младшего, несмотря на трансатлантическую антитеррористическую повестку дня, существовал призрак Единой Европы в противостоянии американской агрессивной политике «regi-regi-mechange». В 2003 г. на фоне Иракской войны говорили даже об оси Берлин-Москва-Париж. После смены американской Админи-страции и поворота США к более прагматичному восприятию про-блем мира и безопасности снова актуализировался концепт Запада, в рамки которого Россия явно не вписывается. На Западе сейчас растет понимание того, что на фоне Китая Россия с ее небольшой экономикой не является стратегическим противником, поэтому речь идет не об изоляции России, а о том, чтобы по возможности исполь-зовать ее возможности для совместного противостояния глобальным вызовам и угрозам. Однако совместность здесь будет существовать скорее в рамках избирательного, а не стратегического партнерства. Российско-германские отношения укладываются в этот контекст российско-западных отношений.

Таким образом, в Германии растет фрустрация и отторжение от России. Это вряд ли приведет к каким-то попыткам изоляции Рос-сии, однако следствием явно будет снижение внешнеполитической координации между двумя странами и неуправляемость политиче-ской конфликтностью. В частности, первые сигналы уже просматри-ваются в случае с требованиями Брюсселя и Берлина к Кипру по введению обязательного сбора с банковских вкладов, что вызвало гневную отповедь Москвы.

1 GermanycallsformorepowerfulEUdiplomaticservice,http://euobserver.com/institutional/119459

52

Глава 5. ОБРАЗЫ РОССИИ В ГЕРМАНИИ: ноРМаТивнЫе РаМКи

и КУлЬТУРнЫе ПРаКТиКи

Андрей Макарычев

Введение: ключевые вопросы и концепты анализа

Отправной точкой моего анализа стал вопрос о том, дают ли традиционные теории международных отношений адекватный ответ на вопрос о том, почему РФ и Германия, наращивая темпы эко-номического сотрудничества, говорят на разных политических язы-ках? В настоящей главе я попытаюсь показать, что для полноценного анализа тех проблем, с которыми сталкивается процесс восприятия России в Германии, необходимо обращение не столько к политиче-ским, сколько к социокультурным и, более конкретно, дискурсивным параметрам взаимоотношений этих двух субъектов1.

В своем анализе я буду исходить из представления о том, что любое политическое сообщество объединяется общей идентично-стью и поддерживающими ее дискурсами, механизмами инклюзии и эксклюзии в отношении Других, а также формированием по-литических границ и управления ими. В этом контексте особую роль приобретает концепция инаковости («другости», в английском варианте — otherness или alterity), которая позволяет поставить во-otherness или alterity), которая позволяет поставить во- или alterity), которая позволяет поставить во-alterity), которая позволяет поставить во-), которая позволяет поставить во-прос о том,является ли идентичность внешнего субъекта (в случае моего анализа — России для Германии) лишь «еще одним отли-чием», одинаково значимым по сравнению с другими, либо иден-тичность Другого несоизмерима, радикально отлична и не встраи-вается в доминирующую систему признаваемых различий? Грань между этими ролевыми моделями включенности и исключенности часто бывает очень тонкой, что и представляет собой несомненный исследовательский интерес. По сути, речь идет о процессе кон-струирования политических в своей основе границ между тем, что

1 AudieKlotzandCeceliaLynch.StrategiesforResearchinConstructivistInternationalRelations.Armonk,NewYork andLondon,England:M.E. Sharpe,2007.P.40,44.

53

интегрируется в доминирующий дискурс, и тем, что интегрировать в него невозможно1.

Важность внимания к дискурсам состоит в том, что они создают новые реальности, определяют «картины мира» и устанавливают со-циальные роли для субъектов, находящихся в процессе коммуника-ции. При этом они могут как усиливать, так и маргинализировать позиции тех или иных акторов, представляя одних в качестве при-надлежащих общему нормативному пространству, а других � в ка-честве экзистенциально чуждых ему2. По мнению Славоя Жижека, «любая идентифкация построена на конструировании непристойного другого» (obscene Other).

При этом дискурсы, описывающие Других и посредством это-го описания цементирующие «коллективное Я» (Self), могут быть как «глубоко укорененными структурами», так и относительно «свободно плавающими означающими»3. Критерий укорененности, который предлагаю я в настоящем анализе � это миграция кон-цептов из политического дискурса в сферу художественных, эсте-тических и поэтических образов, предназначенных для массового культурного (перформативного) потребления. Такие политологи-ческие концепты, как границы, идентичность, плюрализм, толе-рантность и др., в германском дискурсе живут в виде образных и визуальных репрезентаций, эстетических стратегий и моделей культурного потребления4, обеспечивая тем самым гегемонию свя-занных с ними смыслов.

1 ThomasDiezandIanManners.ReflectingonnormativepowerEurope,inFelixBerenskoetterandM.J.Williams(eds.)PowerinWorldPolitics.NewYorkandLondon:Routledge,2007.P.185.

2 JacobTorfing.DiscourseTheory:Achievements,Arguments,andChallen-JacobTorfing.DiscourseTheory:Achievements,Arguments,andChallen-ges,inDavidHowarthandJacobTorfing(eds.).DiscourseTheoryinEuropeanPoli-tics.Identity,PolicyandGovernance.Palgrave&Macmillan,2005.P.15.

3 YannisStavrakakis.PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-YannisStavrakakis.PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-ropeanIdentity,inDavidHowarthandJacobTorfing(eds.).DiscourseTheoryinEuro-peanPolitics.Identity,PolicyandGovernance.Palgrave&Macmillan,2005.P.77.

4 SimonWard.Globalizationandtheremembranceofviolence.Visualcul-SimonWard.Globalizationandtheremembranceofviolence.Visualcul-ture,space,andtimeinBerlin.InChristopherLindner(eds.)Globalization,Violence,andtheVisualCultureofCities.LondonandNewYork:Routledge,2010.Pp.87-106.

54

Образы, дискурсы, идентичности: взаимная сопряженность понятий

С недавнего времени в академической литературе начали появ-ляться исследования того, как современная политика все чаще арти-кулируется и пополняется новыми смыслами скорее визуально, чем вербально. Соответственно, ее коммуникационные возможности вы-ражаются не столько словесными, сколько образными аргументами, которые с большей вероятностью приобретают характер «икониче-ских, автоматических и саморазумеющихся» посланий и символов, адресованных различным социальным группам, в том числе и да-леким от политики1. Объясняется это тем, что политический дис-курс как таковой оказывается функционально не(само)достаточным для глубокой публичной рефлексии на общественно значимые темы, наполненные глубокими социальными и политическими смыслами. Именно поэтому он дополняется параллельными нарративами, вы-раженными в форме поддерживающих его культурных и образных репрезентаций. Носят они ярко выраженный публичный характер (уличные экспозиции, перфо(p)мансы, выставки, музеи и пр.), что подчеркивает их предназначенность для массового потребления в условиях плотно структурированной городской среды и соответству-ющего ему «семантического порядка»2.

В своем анализе я буду исходить из предположения о том, что необходимым условием дискурсивной гегемонии является сочета-ние различных жанров (модальностей), в данном случае — по-литического (по своему происхождению, то есть генерируемого и распространяемого политическими фигурами) дискурса и языка ви-зуализированных образов. Эта комбинация насыщает знания о себе и других смыслами, которые в процессе «разговоров о политике» постоянно переозначаются и контекстуализируются3. Любое произ-водство современного знания предполагает определенную трансфор-

1 Tjalve,V.S.Designing(de)security:Europeanexceptionalism,Atlanticre-Tjalve,V.S.Designing(de)security:Europeanexceptionalism,Atlanticre-publicanismandthe‘publicsphere’//SecurityDialogue.N42(4-5).August-October2011.С.441-452.

2 Agamben,G.InfancyandHistory.OntheDestructionofExperience.-Lon-Agamben,G.InfancyandHistory.OntheDestructionofExperience.-Lon-donandNewYork:Verso,2007.С.62.

3 Gad,U.P.andPetersen,K.L.Conceptsofpoliticsinsecuritizationstudies//SecurityDialogue.N42(4-5).August–October2011.С.315-328.

55

мацию смыслов и их помещение в определенные пространственные и эпистемологические контексты1. Взаимное проникновение, «встре-ча» этих жанров делает интересной проблему «перевода» смыслов из одного языкового и жанрового регистра в другой, а также их не-избежное переплетение.

Изучение процесса конструирования национальных идентично-стей обычно ограничивается политическими дискурсами, в рамках которых действительно формируется значительный объем суждений и представлений о миссии того или иного политического сообщества, его символических ресурсах и в конечном итоге � его субъектно-сти. Политический дискурс сфокусирован на том, как принимаются-решения, но он не дает ответа на вопрос о том, из чего складываются и как формируются представления о политическом порядке2. Любой политический дискурс испытывает на себе множество ограниче-ний (необходимость ориентироваться на преобладающие в обществе взгляды, соображения политкорректности, и пр.), в силу чего его функциональные рамки часто оказываются недостаточными для ото-бражения всей гаммы окружающих идентичностей.

Мы часто смотрим на мир сквозь призму не только рациональных построений технократической власти, но и, говоря словами Мишеля Фуко, различных генеалогий, которые уходят своими корнями в во-ображение и конструирование реальности посредством гуманитарных нарративов, культурных, ассоциативных, образных и перформативных репрезентаций. Именно этим и объясняется «эстетический» (он же � семантический) поворот в социологии (и культурологии) междуна-родных отношений. При этом парадокс состоит в том, что культур-ные нарративы могут быть более политичны, чем дискурсивные по-строения управленческой, менеджерской власти, поскольку именно в культурных категориях интерпретируются ключевые концепты власти (идентичность, безопасность, центральность, маргинальность и пр.)3.

1 Stritzel,H.Security,thetranslation//SecurityDialogue.N42(4-5),August–October2011.С.343-355.

2 AradauClaudia,Lobo-GuerreroLuis,vanMunsterRens.Security,Tech-AradauClaudia,Lobo-GuerreroLuis,vanMunsterRens.Security,Tech-nologiesofRisk,andthePoliticalGuestEditors’Introduction//SecurityDialogue.2008.Vol.39.N2-3,April-June.P.152.

3 Goede,Marieke.BeyondRisk:Premeditationand thePost-9/11SecurityImagination//SecurityDialogue.2008.Vol.39.N2-3,April-June.P.171.

56

Отражением этой ситуации стало распространение во многих странах Запада такого направления «критических исследований», как «популярная (народная) геополитика». В отличие от «формальной» и «практической» версий этой дисциплины, «популярная геополитика» изучает то, каким образом представления о территориальных идентич-ностях формируются в рамках так называемого «перформативного по-требления» культурных текстов, включая медийные, литературные, ки-нематографические и т. д.1 «Популярная геополитика» исходит из того, что существует множество способов описания географии территорий в зависимости от того, что является предметом внимания. Если для дру-гих школ и направлений это � военная сила, природные и финансо-вые ресурсы, или миграционные потоки, то «популярная геополитика» уделяет главное внимание процессам конструирования идентичностей и различий, на основе которых формируются различные «публичные пространства» и, соответственно, разные представления о социальной реальности2. Именно изучение «перформативного потребления» позво-ляет понять, какая коллективная идентичность выходит на передний план, а какая � маргинализируется или подавляется.

Ключевая проблема практического свойства состоит в том, что образ России в Германии с самого начала 1990-х гг. воспринимался в рамках хорошо устоявшейся и укорененной в опыте предшествую-щего исторического сознания дихотомического взгляда на мир. Его полюсами являются такие смысловые маркеры, как «открытое обще-ство» vs. «закрытое общество», «демократия» vs. «тирания», «свобо-vs. «закрытое общество», «демократия» vs. «тирания», «свобо-. «закрытое общество», «демократия» vs. «тирания», «свобо-vs. «тирания», «свобо-. «тирания», «свобо-да» vs. «несвобода», «Запад» vs. «Восток». При всей внутренней не-vs. «несвобода», «Запад» vs. «Восток». При всей внутренней не-. «несвобода», «Запад» vs. «Восток». При всей внутренней не-vs. «Восток». При всей внутренней не-. «Восток». При всей внутренней не-однозначности и противоречивости каждого из этих концептов они, тем не менее, составили ту рамку, которая была глубоко интерна-лизирована самим обществом и существовала не только в рамках политического дискурса, но и в массовом, обыденном сознании. Эти позиции были теснейшим образом связаны с германской националь-ной идентичностью периода воссоединения страны3. Вписать в эти

1 DittmerJason,DoddsKlaus.PopularGeopoliticsPastandFuture:Fandom,IdentitiesandAudiences//Geopolitics.2008.N13.Pp.437-457.

2 ShapiroMichael. Cinematic Geopolitics. London and NewYork: Rout-ShapiroMichael. Cinematic Geopolitics. London and NewYork: Rout-ledge,2009.

3 Anika Leithner. ShapingGerman Foreign Policy. History,Memory, andNationalInterest.Boulder&London:FirstForumPress,2009.P.8.

57

рамки более сложные образы России (как и любой другой страны), которые не умещались бы в дихотомические дискурсы, было и есть чрезвычайно сложно.

Популярая геополитика в действии

Увидеть, как работает образный ряд «популярной геополитики», можно в Берлине � одной из самых политизированных столиц Евро-пы. Этот город в течение многих лет находился в центре глобального (как геополитического, так и нормативного) противостояния Востока и Запада, будучи местом, в котором сходились военные устремления и силовые амбиции всех мировых держав. Эта центральность Бер-лина для глобальной политики второй половины ХХ в. превратила само название города в яркую метафору, наиболее убедительно ар-тикулированную в знаменитой фразе президента Джона Кеннеди «Я — берлинец». Эти слова, сказанные в разгар холодной войны, означали, что для США сдерживание СССР в Берлинском вопро-се было ключом к свободе всего Запада. Музей Кеннеди в центре Берлина служит важным способом идентификации Берлина как столицы объединенной Германии с евроатлантическим сообществом, ключевым означающим которого является демократия и свобода, а антиподом � тоталитаризм.

Ту же функцию выполняет и Музей союзников, излагающий историю Второй мировой войны с евроатлантических позиций, то есть как историю противостояния двух диктатур � национал-социалистической и коммунистической. Музей союзников увязывает открытие второго фронта с таким нормативным означающим, как восстановление демократии в Европе. Такая трактовка истории ста-вит под вопрос советскую и российскую версию освобождения стран Восточной и Центральной Европы Советской Армией. По сути, экс-позиция подтверждает, что есть два различных вида «освобождения» и, соответственно, два различных результата.

Музейное пространство Берлина представляет собой тесное пере-плетение различных дискурсов, большинство из которых носит рас-ширительный характер и седиментируется вокруг таких означающих, как «демократия», «свобода», «права человека». Наиболее широкую трактовку дискурсивно-образного пространства, образуемого ими, дает музей Чекпойнт-Чарли, который, несмотря на свое нарочито

58

узко локализованное во времени и пространстве название, по сути представляет собой ретроспективную экспозицию различных форм ненасильственного сопротивления несвободе — от буддизма до пра-возащитного движения в СССР и РФ. Именно этот широкий контекст объединяет такие различные, но связанные друг с другом логикой расширения пространства свободы, процессы новейшей истории, как падение Берлинской стены, расширение НАТО, «дела» Сергея Маг-ницкого, Михаила Ходорковского, Анны Политковской, Станислава Маркелова, Анны Бабуриной и Натальи Эстемировой. Музей, по сути, представляет собой точку кристаллизации гражданской актив-ности (в нем, например, можно поставить подпись под обращением об освобождении М. Ходорковского и П. Лебедева) и символической солидарности с различными формами эстетического сопротивления репрессивным режимам, в число которых, согласно концепции музея, входит и режим В. Путина. Экспонаты — от карикатур и календарей с московскими студентками, задающими неудобные вопросы В. Пу-тину, до собственноручных записей М. Ходорковского, сделанных во время судебных заседаний, и детских фотографий С. Магниц-кого — представляют собой четко выстроенный ряд политических обвинений в адрес Кремля, выраженный на гуманитарном по форме, но глубоко политическом по содержанию языке.

Экспонировавшаяся в Доме Вилли Брандта в 2012 г. выставка «Картинки Востока» — серия фотографий начала 1990-х гг., где в одном ряду представлены запечатленные сцены бедствий из таких разных, но объединенных в единую «цепочку эквивалентностей» стран, как Сербия, Болгария, Украина, Венгрия, Россия. С этой точ-ки зрения вполне символично, что Краснодарский край фигурирует в надписях как «Украина» — различия между Россией и Украиной действительно стерты и растворены в искусственно унифицирован-ной панораме «восточной» инаковости. Восток при этом представ-ляется не географической категорией (многие из упомянутых стран находятся на юге Европы), а социокультурной, а поэтому конструи-руемой. Авторский взгляд, по сути, отказывает в «настоящей» евро-пейской идентичности не только странам, находящимся за предела-ми институциональных стукртур ЕС, но и некоторым из нынешних членов ЕС, образы которых ориентализируется в категориях Эдвар-да Саида. «Восток» нужен «Европе», ядром которой репрезентирует себя Германия, для подчеркивания идентичности «настоящей» Ев-

59

ропы, конструирование которой немыслимо без дистанцирования от «Восточного Другого» с его необустроенностью, бедностью, конфлик-тностью и нерешаемыми социальными проблемами. Характерно, что Восток в данном случае репрезентируется статично и вне времени (картины конца 1980 — начала 1990-х гг. автоматически переносят-ся на сегодняшний день).

Важно отметить, что коллективное «Я» Германии строится на стыке исторических нарративов и современных дискуссий вокруг толерантности. Музей «Топография террора» делает мягкий акцент на две темы, широко распространенные в массовом общественном сознании — на преследовании нацистами евреев и сексуальных меньшинств. Эта — та биополитическая точка культурного пейза-жа, которая соединяет исторические нарративы и современные пред-ставления о толерантности, являющиеся не менее важной основой берлинской идентичности.

В этой связи заслуживает упоминания памятник гомосексуали-стам, ставшим жертвами нацистский преследований, представляю-щий собой неприметный темный «ящик», внутри которого прокручи-вается ролик об однополой любви. Минималистская архитектура тем не менее содержит в себе мощное нормативное значение, связанное с символической интеграцией и «нормализацией» гомосексуальных практик под эгидой германского государства. Этот монумент — по-пытка стереть границы внутри общества, которые, однако, созна-тельно воспроизводятся, когда речь идет о репрезентациях внешних Других.

Берлин часто репрезентируется как пространство удовольствия (по Ж. Лакану и С. Жижеку). что полностью соответствует стили-стике социальной и коммерческой рекламы Берлина, которая ча-сто ассоциируется с альтернативными стилями жизни: ролик газеты Berlinisch Morgenpost, начинающийся с натуристов и однополых ро-дителей; выполненные в стиле социальной рекламы плакаты с по-пытками двойной инклюзии: этнической и гендерной («Хасан — гей, но он один из нас»); знаменитые «парады любви», именующиеся «парадами гордости», и т. д. Именно эти культурные феномены со-циальной эмансипации задают весьма жесткие параметры воприятия и внешних акторов, включая Россию, что и объясняет повышенную чувствительность германского общественного мнения к фактам дис-криминации любых меньшинств, гендерного и иного неравенства.

60

Преодоление идеологической тотализации

Тем не менее, описанная выше «идеологическая тотализация», о которой писал Э. Лаклау, не является неизбежной в процессе произ-водства гегемонистского дискурса, поскольку его единство не может опираться только на свой собственный внутренний набор смыслов. Внешний мир (the outside) не только угрожает «коллективному Я», но и необходим для более определенной его идентификации. В этом смысле внешнее � это и угроза, и источник того, чего не хватает (в) самой идентичности субъекта. Внешняя инаковость не только по-могает стабилизировать дискурсивную систему, но и предотвращает ее «закрытие».

«Открытие» образа России в германском дискурсивном про-странстве происходит, поскольку «Другой» всегда является частью «коллективного Я». Весьма характерен в этом плане кинофильм 2012 г. «�usgerechnet Sibirien» («Как назло Сибирь»), нарратив кото-рого основан на играх идентичности и парадоксах кросс-культурной коммуникации. Его сюжет состоит в том, что немецкий специалист по логистике оказывается в командировке в Сибири, которая, по-мимо бытовой неустроенности (похожий на провинциальную ав-тостанцию аэропорт, убогая гостиница, ломающаяся в пути маши-на, повсеместное бездорожье, расположенный в рыночной палатке «офис» фирмы, и пр.), поражает его отсутствием привычной для Германии толерантности. Фальшивая политизация (портрет В. Пу-тина на рынке, бегающий повсюду с водяным автоматом мальчик, кричащий «План Путина � победа России» и пр.) соседствует с не менее фальшивой сексуализацией отношений (случайно встре-ченный в Новосибирске соотечественник Матиаса постоянно водит с собой русскую любовницу, и сам Матиас становится объектом домогательств местной девушки Наташи). Однако по ходу фильма главный герой встречает сибирскую певицу и шаманку Саяну и влюбляется в нее, открывая для себя прелести жизни вдали от ци-вилизации. В итоге немец не столько конструирует свою идентич-ность через отношения с Другими, сколько открывает ее для себя заново: он навсегда уезжает из благополучной Германии в глухую сибирскую деревню к своей возлюбленной и отдает ключи от своей квартиры Артему, сопровождавшему его переводчику из Кемерово,

61

который мечтает о жизни в Германии. Этим самым был совершен символический обмен либидинальными удовольствиями: гомосек-суалист Артем отправляется в толерантную Германию, а Матиас � к объекту своего вожделения в Сибирь. В качестве радикального символического акта, перечеркивающего прежнюю идентичность Матиаса, он разрывает свой немецкий паспорт. Этот политический в своей основе жест не столько говорит о преодолении границ, сколько об их символической важности: герой меняет одну иден-тичность на другую, демонстрируя при этом невозможность их со-четания. Относительная легкость пересечения границ приводит не к ситуациям множественной идентичности, а к необходимости по-литического выбора при переозначении индивидуального «Я», что требует вполне определенного набора характеристик (попытка Ма-тиаса присоединиться к шаманскому танцу была жестко пресечена фразой Саяны о том, что «здесь не дискотека») � поведенческих, языковых, культурных. В конечном итоге Матиас добровольно при-нимает как местные традиции (в том числе и связанные с алкого-лем, баней и пр.), так и навязываемые ему пьяным русским фразы типа «Гитлер капут», несущие в себе элементы символического до-минирования. Как и в случае с отнесением Краснодара к Украине на выставке «Картины Востока», дорожный указатель на Мурманск в Сибири смотрится вполне органично для нарратива фильма, для которого Сибирь является обобщенным и метафорическим поняти-ем, символом внетерриториальной инаковости.

Другой пример, свидетельствующий о возможности более слож-ного восприятия СССР и ее приемницы России, можно увидеть в символическом порядке Бундестага. Германский парламент в пря-мом смысле интериоризировал следы немецкого позора, приняв ре-шение о переносе надписей, сделанных советскими солдатами на стенах покоренного рейхстага, внутрь здания. Благодаря этому па-мять о войне не вытесняется, а, наоборот, становится неизбежной и неустранимой частью внутреннего убранства германской политии. Китчевая мозаика из более чем сотни небольших картинок, стили-зованных под советский авангард (например, фигура солдата с пла-катом «На Берлин!») � это уже другой, гораздо более ироничный способ художественной рефлексии на исторические темы в герман-ском Бундестаге.

62

Некоторые итоги

Как мы упомянули выше, берущие свое начало в академиче-ской сфере термины, насыщающие пространство большой политики геополитическими смыслами, в качестве условия своего публично-го функционирования требуют «двойников» в виде образов и сви-детельств, визуализирующих политические концепты и переводя-щих их в плоскость современного городского дискурса. Так, идея «концерта великих держав» и его пределы наиболее зримо пред-ставлены экспозицией Музея Союзников, который демонстрирует как подвижность военизированных образов «своих» и «чужих», так и наличие под ними ценностного фундамента, исключающе-го из самого понятия «союзник» СССР. Образ суверенной власти, ставший одной из философских основ внешней политики России, репрезентируется как стоящий над обществом, что подробно и в деталях визуализируется свидетельствами легализации очевидно незаконных практик тоталитарными государствами. Берлинские музеи наглядно демонстрируют биополитические основы нацист-ского режима, в массовом масштабе осуществлявшего власть в от-ношении «биологических тел» людей. Сам процесс осуществления такой власти актуализирует поднятый Мишелем Фуко вопрос о различиях между человеческим и нечеловеческим (монструозным). Биополитическая машина фашизма не ассимилировала различия, а уничтожала их, создавая гомогенное пространство тотального под-чинения, основой которого было прочерчивание различий между «нормой» и «патологией»1. Очевидное усиление биополитических инструментов управления во время третьего срока президентства В. Путина (запрет на пропаганду гомосексуализма, стимулирова-ние рождаемости, запрет на усыновление детей-сирот гражданами США и пр.) воспринимается в Германии сквозь призму соответ-ствующих исторических ссылок и параллелей.

Соответственно, отказ от прочерчивания жестких различий между социальными группами и их идентичностями можно рас-сматривать как важнейший элемент эволюции власти в сегодняш-

1 Edkins, J.WhateverPolitics /GiorgioAgamben:Sovereignty andLife /EditedbyMatthewCalarcoandStevenDeCaroli.StanfordUniversityPress,2007.296c.

63

ней Европе в целом и Германии в частности. Мир без разграничи-тельных линий и конститутивных запретов — это и есть формула дискурса толерантности, которым живет сегодняшняя Германия. Стоп-кадр ноги человека, пересекающего уже не существующую (и поэтому почти не заметную) границу, отделявшую Западный Берлин от Восточного, является художественным символом, да-леко выходящим за пределы смыслов, связанных только с Бер-линской стеной. Этот моментальный фотокадр представляет собой метафору глобального (трансграничного) мира, который возможен только как мир открытости и толерантности к любым различи-ям � культурным, языковым, этнорелигиозным, гендерным, сек-суальным.

Культурное пространство Германии, таким образом, представля-ет собой несколько взаимно переплетающихся нарративов, каждый из которых содержит в себе смыслы, конститутивные для рамок вос-приятия соседних стран, включая Россию. С нашей точки зрения, именно ярко выраженный эстетический компонент этих нарративов дает сильный политизирующий эффект, который, в отличие от бо-лее традиционных посланий, исходящих от официальных властей, «спускается» не сверху вниз, а функционирует внутри самого обще-ства, как составная часть постоянного процесса его переосмысле-ния и переопределения. Само стирание дистанции между историей и современностью является приглашением к дебатам о ключевых политических вопросах � о добре и зле и границе между ними, о политическом сообществе и его контурах, о соотношении универ-сальных принципов нормативности и морали и частных идентич-ностей и т. д. Язык этих дебатов существенно отличается от языка государственно-политического дискурса большей креативностью, ви-зуализацией, аутентичностью и достоверностью. Именно на основе этих языков исторического самоописания и возникают (либо обнов-ляются) генеалогии актуальных политических смыслов, формирую-щих рамки восприятия России.

64

Глава 6. ПОЧТИ ЛУЧШИЕ ВРАГИ: РОССИЙСКИЙ ДиСКУРС о наТо во вРеМЯ ПеРвЫХ ДвУХ СРоКов

ПРЕЗИДЕНТСТВА В. ПУТИНА (2000-2008 гг.)

Маттиас Конрад1

Отношения между Россией и НАТО в xxI в. похожи в чем-то на сценарий трагедии человеческих отношений: после периода неожиданной и страстной любви (2000-2003 гг.) нарастают пред-знаменования больших конфликтов (2004-2006 гг.), которые пере-текают в развод и супружескую ссору (2007-2008 гг.) и, в конце концов, в раздел прав родительской опеки в сфере безопасности (2009-2012 гг.). Результатом этого является осознание того факта, что на основе общих обязательств и исходя из интересов самоза-щиты необходимо достигать прагматических договоренностей. Огонь потушен, но травмы до сих пор стоят на пути настоящего сближения (2012-2022 гг.).

Отношения между Россией и НАТО носят турбулентный харак-тер. Особенно первый срок президентства Владимира Путина ха-рактеризовался неожиданным партнерством и риторикой общности, которые еще в 1999 г. вряд ли казались возможными, и абсолютно негативный уровень отношений между Россией и НАТО в период российско-грузинской войны был достигнут в год, когда Путин пере-давал свои обязанности приемнику — Дмитрию Медведеву. Как можно объяснить такие резкие изменения? Чтобы ответить на этот вопрос, мы проанализируем российский дискурс в отношении НАТО в период первых двух сроков президентства В. Путина.

С поставленной целью связано три основные задачи. Во-первых, на уровне политологических дискуссий необходимо внести вклад в дискуссию о возникновении и эрозии т. н. сообществ безопасности. Этот социал-конструктивистский концепт хорош тем, что он может лучше объяснять изменения в международных отношениях, чем не-олиберальный институционализм или неореализм. К нему можно прилагать и метод дискурс-анализа.

Во-вторых, в сфере регионалистских исследований необходимо внести вклад в лучшее понимание доминирующих дискурсов в рос-

1 МаттиасКонрад,сотрудникНемецкогообществамеждународногосо-трудничества(GIZ)

65

сийской внешней политике. Это имеет значение, так как российские дискурсы крайне мало осмысляются в публичных дебатах, в том числе немецких. Потверждением служит факт смущения, которое вызвала путинская Мюнхенская речь 2007 г. в среде западных офи-циальных лиц, хотя она всего лишь резюмировала тезисы, которое уже долгое время циркулировали в Москве.

В-третьих, в экспертном плане необходимо дать прогноз, каким образом история отношений НАТО–Россия первых двух сроков пре-зидентства Путина может повлиять на их будущее при новом старом президенте.

Большая загадка амбивалентности

Через несколько дней после начала российско-грузинской войны 2008 г. Совет Россия–НАТО (СРН) прекратил свою работу, а кон-фронтационная риторика с обеих сторон достигла своего пика1. От-ношения достигли своего исторического минимума спустя десять лет после Косовской войны. Дискурсы на Западе и в России были под влиянием образов врага и самовосприятия, которые вполне укладыва-лись в логику холодной войны. Это ухудшение отношений находится в резком контрасте с нарративами общей идентичности и институ-ционализированного партнерства, которые были определяющими для большей части президентства В. Путина. Уже в 2000 г. новоизбранный президент говорил о перспективах членства России в НАТО2. В осо-бенности вследствие 11 сентября Москва и Альянс беспрецедентно сблизились. Когда в 2002 г. был создан Совет Россия–НАТО, британ-ский министр иностранных дел Д. Стро заявил: «Не может быть боль-шего изменения… Это последние почести, похороны холодной войны… Пятнадцать лет назад Россия была врагом, сегодня Россия становится

1 ГлаваГосударственногоДепартаментаКондолизаРайсобвинилаРос-сиюв«параноидальныхиагрессивныхимпульсах,которыебыличастьюболеераннейроссийскойистории»//Времяновостей,19.09.08http://www.vremya.ru/2008/173/5/213033.html

2 VincentPouliot(2007):PacificationwithoutCollectiveIdentification.Rus-VincentPouliot(2007):PacificationwithoutCollectiveIdentification.Rus-siaandtheTransatlanticSecurityCommunityinthePost-Cold-WarEra.In:JournalofPeaceResearch,Vol.44,No.5p.610.

66

нашим другом и союзником»1. При ближайшем рассмотрении отноше-ния России и НАТО были очень турбулентны в первую декаду ново-го столетия, дисконтинуальность является характерной особенностью этих отношений. Как можно объяснить это непостоянство?

Сотрудничество и антагонизм в международных отношениях

Вопрос о предотвращении вооруженных конфликтов и установле-нии мира является центральным вызовом для политической науки, и обширная литература по исследованиям причин войн это доказывает. Объяснение мирных изменений, напротив, привлекает явно меньше внимания.2 В представлении (нео)либеральных институционалистов го-сударства создают через коммуникацию, международные организации, торговлю и другие взаимодействия сеть отношений, которая продуци-рует в международной системе определенные гарантийные ожидания3. Вследствие этого акторы международной системы способны, исходя из соображений максимизации выгод, использовать долгосрочные эф-фекты от сотрудничества. Институты делают возможным преодоление дилеммы безопасности, которая в реалистической трактовке предпола-гает, что государства, преследуя собственные интересы безопасности, в конце концов продуцируют политическую нестабильность.4

Нео(реалистский) подход встречает более серьезные трудности с тем, как встроить сотрудничество в свою теоретическую матрицу. Основа этой теории состоит в интерпретации международной систе-мы как анархичной и государств как постоянно борющихся за мощь и влияние. В этом гоббсовском «естественном состоянии» междуна-родная система является ареной войны всех против всех5. В итоге

1 TheGuardian,15.05.2002http://www.guardian.co.uk/world/2002/may/15/russia.iantraynor2[Zugriffam16.12.2012]

2 AmitavAcharya (2001): Constructing a Security Community in SoutheastAsia.ASEANandtheproblemofregionalorder.Routledge,London/NewYork,p.1ff.

3 RobertKeohane(1989):Internationalinstitutionsandstatepower.EssaysinInternationalRelationstheory.WestviewPress,Boulder,p.163.

4 Vgl.DavidLake(2001):Beyondanarchy.Theimportanceofsecurityinsti-Vgl.DavidLake(2001):Beyondanarchy.Theimportanceofsecurityinsti-tutions.In:InternationalSecurity,Vol.26,No.1,pp.129-140.

5 Vgl.KennethWaltz(1979):TheoryofInternationalPolitics.McGrawHill,NewYork.

67

данное состояние анархии ведет к гонке вооружений и дилемме без-опасности1. Однако (нео)реализм также способен объяснить сотруд-ничество, например, в форме альянсов. В то же время эти альянсы отражают лишь динамику распределения мощи в международной системе, в их основе нет измененной логики поведения.

Неореализм обязан своим влиянием во многом развитию холод-ной войны. Исходя из этого, кажется очевидной возможность описы-вать отношения между Россией и НАТО в данной перспективе. Но фокус настоящего исследования лежит в объяснении изменений, а в этом неореалистская перспектива имеет серьезные ограничения. В противоположность представителям (нео)либерального институ-ционализма и (нео)реалистского подхода «конструктивистский пово-рот» в международных отношениях поставил под вопрос тезис о том, что т. н. международная система детерминирует основы поведения акторов. Международная система также, в соответствии с этим пред-ставлением, представляет собой изменяющийся социальный инсти-тут, который формируется на основе интерсубъективных процессов взаимопонимания2. Исходя из того, что отношения между Россией и Западом в начале ��I в. сильно колебались между сотрудниче-��I в. сильно колебались между сотрудниче-в. сильно колебались между сотрудниче-ством и антагонизмом, социал-конструктивистский подход является многообещающим.

Россия и НАТО как сообщество безопасности?

В этой главе применяется концепт «сообщества безопасности», который был разработан Карлом Дойчем3. Этот концепт был развит дальше Адлером и Барнетом и снабжен социал-конструктивистским базисом. В соответствии с этим концептом сообщества безопасности

1 Cf. Richard Grieco (1995): Anarchy and the limits of cooperation. In:CharlesKegley(eds.):ControversiesinIRtheory—realismandtheneoliberalchal-lenge.St.Martin’sPress,NewYork,pp.151-172.

2 Cf.AlexanderWendt(1995):ConstructingInternationalPolitics.In:Inter-Cf.AlexanderWendt(1995):ConstructingInternationalPolitics.In:Inter-nationalSecurity,Vol.20,No.1,pp.71-81.Or for the famousphrase:AlexanderWendt(1992):AnarchyiswhatStatesMakeofit.TheSocialConstructionofPowerPolitics.In:InternationalOrganization,Vol.46,No.2,pp.391-425.

3 Cf.KarlW.Deutschetal.(1957):PoliticalCommunityandtheNorthAt-Cf.KarlW.Deutschetal.(1957):PoliticalCommunityandtheNorthAt-(1957):PoliticalCommunityandtheNorthAt-lanticArea:InternationalOrganizationintheLightofHistoricalExperience.Princ-eton,NJ:PrincetonUniversityPress,p.5.

68

определяются как «транснациональные регионы, состоящие из суве-ренных государств, чьи народы имеют надежные ожидания мирных изменений». При этом понятие «мирное изменение» не предполагает ни ожидания, ни подготовки к организованному насилию для разре-шения межгосударственных конфликтов1. Существование сообществ безопасности определяется по пяти критериям:2

Мультилатерализм: институционализированная сеть, которая от-ражает существование внутри сообщества взаимного доверия.

Укрепленные границы: несмотря на то, что границы продолжа-ют существовать, пограничный контроль и патрули служат не от-ражению организованной военной интервенции, а мониторингу от «мягких» угроз.

Измененное военное планирование: члены сообщества исключа-ют наихудшие сценарии.

Совместное определение угроз: наличествует общее восприятие и определение угроз.

Язык и дискурс сообщества: дискурс государственных предста-вителей нормативно определяется идентичностью сообщества.

В дальнейшем мы оценим отношения между Россией и НАТО в период 2000-2008 гг. с помощью этих индикаторов.

Мультилатерализм

Существовал высокий уровень институционального переплете-ния: НАТО и Россия взаимодействуют в Совете евроатлантическо-го партнерства и программе Партнерство ради мира. Чтобы отме-тить значимость отношений, в 1997 г. был создан Постоянный совет НАТО–Россия, которому на смену пришел Совет Россия–НАТО. В то же время эти институты не работали, когда в них существовала наибольшая необходимость, в особенности в период войн в Косово и Грузии. Несмотря на высокий уровень мультилатерального сотруд-ничества между Россией и НАТО эти институты все время находят-ся в центре критики и явно могли бы еще развиваться.

1 EmanuelAdler/MichaelBarnett (1998a):AFrameworkfor theStudyofSecurityCommunities.In:Adler/Barnett(Eds.):SecurityCommunities.Cambridge,UniversityPress,1998,p.30and34

2 Ebd.

69

Укрепленнные границы

Масштаб демилитаризации между Россией и НАТО огромен: до 2003 г. Вашингтон сократил количество дислоцированных в Европе солдат более чем вдвое по отношению к уровню 1992 г.; Россия в первой половине 1990-х гг. вывела свои воинские подразделения полностью из Прибалтики, Германии и Польши.1 В апреле 2005 г. российский ми-нистр иностранных дел подписал соглашение о статусе войск (SOFA), которое обязывает подписавшие стороны давать воиским подразделени-ям других подписантов те же привилегии, иммунитеты и возможности, что и своим2. В то же время и здесь есть противоположный опыт: спор о ратификации Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ), конфликт по поводу войск России в Грузии и Молдавии, а также американские военные базы в Румынии и Болгарии3. Результат в этой сфере крайне противоречивый. Необходимо отметить, что моменты демилитаризации совпадают с фазами риторической конфронтации.

Измененное военное планирование

Официальная концепция внешней политики России 2000 г. вы-ступала за «конструктивное взаимодействие» с НАТО4. В стратегии НАТО от 1999 г. подтверждалась приверженность инклюзивному миру с Россией в евроатлантическом пространстве5. Однако эти де-кларации не были реализованы не только в плане времени, они отрицались даже в рамках тех же самых документов6. Эта противо-

1 VincentPouilot(2008):SecurityCommunitiesinandthroughPractice.ThePowerPoliticsofRussia-NATODiplomacy.,S.8

2 Vgl.http://www.nato.int/cps/en/natolive/topics_50086. htm [Zugriff am24.12.2012]

3 Cf.thespeechbyVladimirPutinattheMunichSecurityConferenceinFeb-Cf.thespeechbyVladimirPutinattheMunichSecurityConferenceinFeb-ruary2007.http://de.rian.ru/analysis/20070213/60672011.html[accessed19.09.09]

4 См.theForeignPolicyConceptoftheRussianFederationfrom2000http://www.fas.org/nuke/guide/russia/doctrine/econcept.htm[accessed08.01.13]

5 См.§36ofNATO’sStrategicConcept:http://www.nato.int/cps/en/natol-ive/official_texts_27433.htm[accessed08.01.13]

6 ВконцепциивнешнейполитикиРФговорилось:«Вомножествепара-метровполитическиеивоенныеприоритетыНАТОнесоответствуютинтере-самРоссийскойФедерации,аиногдавходятснимивпрямоепротиворечие».См.:theForeignPolicyConceptoftheRussianFederationfrom2000http://www.fas.org/nuke/guide/russia/doctrine/econcept.htm

70

речивость отражалась также и на оперативном уровне военного со-трудничества. Несмотря на серьезные расхождения, солдаты Рос-сии и НАТО взаимодействовали на Балканах, Москва и Брюссель инициировали операцию �ctive �ndeveavour в Средиземном море, которая соответствует ст. 5 Вашинтонского договора о коллективном ответе на угрозы. Ратификация SOFA являлась серьезным сигналом измененного военного планирования. В то же время состоялись во-енные учения, которые показали, что Россия и НАТО до сих пор рассматривают друг друга как потенциальных агрессоров. Россия назвала свои самые крупные военные учения «Запад 99» и «За-пад 09». И НАТО свое самое большое учение провело в Польше и Норвегии, и при этом симулировалась угроза с севера. Все это пока-зывает парадоксальное наложение мирных и враждебных элементов в восприятии и репрезентации друг друга.

Совместное определение угроз

С одной стороны, существует значительное согласие между НАТО и Россией по поводу определения угроз. С другой — они сконцентри-рованы на определенных темах и по времени локализованы в четко ограниченных временных рамках. 11 сентября привело к значитель-ной общности в определении врага и сделало возможным возникно-вение языка сообщества и его общей идентичности. При этом преоб-ладают примеры, когда НАТО и Россия оценивали угрозы полностью по-разному. Здесь стоит упомянуть ядерную программу Ирана и аме-риканскую ПРО в Центральной Европе. Произошел возврат к ритори-ке сдерживания, стороны сделали друг друга центральным пунктом системы угроз. Конфликты вокруг «цветных революций» на постсо-ветском пространстве показали, что этот феномен не ограничивается спором о ПРО. 1 В целом стоит отметить, что общее определение угроз местами возникало, но оставалось поверхностным и отрывочным.

Язык сообщества

Если посмотреть на сегодняшнее время, то тот факт, что пре-зидент Медведев оценил расширение НАТО и планы по созданию ПРО как «пробу сил» и объявил о размещении ракет в Калинин-

1 DmitriTrenin(2009):Russia’sSpheresofInterest,notInfluence.In:Was-In:Was-hingtonQuarterly,Vol.32,No.4,pp.3-22.

71

градской области, предотвращает, казалось бы, любые разговоры о языке сообщества. И в контексте российско-грузинской войны уже нельзя распознать никаких следов общего языка. Тем важнее отме-тить, что был такой период, в котором язык сообщества был вездесу-щим. Особенно в контексте 11 сентября Россия и НАТО относились друг к другу как партнеры, союзники и друзья1. Европейский Союз приветствовал «возвращение России на ее изначальное место в ев-ропейской семье»2.

Описывать отношения между НАТО и Россией с помощью кон-цепта «возникающего сообщества» (Vincent Pouliot) было бы навер-ное чересчур. Действительно, все конфликты между двумя сторо-нами разрешаются без применения насилия. Но факт в том, что в российско-грузинской войне 2008 г. дело дошло до военного кон-фликта между Москвой и кандидатом на вступление в Альянс. Поражает то, что анализ шести индикаторов не дает однозначной картины. Отношения были подвержены колебаниям по всем инди-каторам, вследствие чего сложно однозначно категоризировать. По-следующий анализ российского дискурса по поводу НАТО покажет причины такой амбивалентности.

Российский дискурс о НАТО (2000-2008 гг.)

Онтологически и эпистемологически данное исследование бази-руется на конструктивизме, который говорит о взаимном конструиро-вании знания и реальности3. Это означает, что феноменологический мир не существует вне пределов социально конструируемой репре-зентации4. Репрезентация — это процесс, который придает значение социальным фактам, по большей части в языковой форме. Значение в этой связи является разделяемым на интерсубъективном уровне восприятием социального факта через язык и действие. Этот процесс

1 См.РепортажосозданииСоветаРоссия–НАТО,TheGuardian,15.05.2002http://www.guardian.co.uk/world/2002/may/15/russia.iantraynor2[accessed25.09.09].

2 EuropeanCouncil1999,�uotefromPouliot(2007a):Ibid.,p.6123 PeterL.Berger/ThomasLuckmann(1991):TheSocialConstructionofRe-PeterL.Berger/ThomasLuckmann(1991):TheSocialConstructionofRe-

ality.ATreatiseintheSociologyofKnowledge.Penguin,London.4 vgl.StefanoGuzzini(2000):AReconstructionofConstructivisminInter-vgl.StefanoGuzzini(2000):AReconstructionofConstructivisminInter-

nationalRelations.In:EuropeanJournalofInternationalRelations,Vol.6,No.2

72

передачи значения через язык обозначается как перформативный языковой акт1. В этом смысле доминирующий дискурс, то есть то, что может быть сказано, детерминирует коридоры возможностей для действия2. Что мы в дальнейшем будет называть российским дискур-сом о НАТО, является совокупностью российских СМИ3, сообщений информационных агентств и официальных заявлений политиков или влиятельных экспертов. Речь идет не о хронологической полноте, а об идентификации ключевых мотивов, которые структурируют рос-сийский дискурс.

31 декабря 1999 г. Владимир Путин становится президентом России; в марте 1999 г. Польша, Венгрия и Чехия стали членами НАТО. Менее чем через две недели НАТО начинает свою опера-цию в Косово. Так как Альянс провел операцию без мандата ООН, Россия отозвала своего посла и прекратила сотрудничество с НА-ТО4. События 1999 г. значимы: во-первых, «Косово» стало лейтмо-тивом во внешнеполитическом дискурсе России. Во-вторых, косов-ский конфликт привел к дискредитации прозападных сил в России и формированию реалистского консенсуса в российских элитах по поводу НАТО5. В-третьих, катастрофическое состояние отношений важно для понимания того, какой поворот осуществил Путин в от-ношении НАТО.

1 JohnL.Austin(1962):HowtoDoThingsWithWords.OxfordUniversityPress,Oxford;JohnSearle(1969):Speechacts.Anessayinthephilosophyoflan-guage.CambridgeUniversityPress,Cambridge

2 MichelFoucault(1984):TheOrderofDiscourse.In:MichaelJ.Shapiro(eds.):LanguageandPolitics.Blackwell,Oxford/Cambridge,p.82

3 Аргументыифакты,Известия,Коммерсант,Комсомольскаяправда,КраснаяЗвезда,Независимаягазета,Новаягазета,Независимоевоенноеобо-зрение, Новые известия, Российская газета, TheMoscowTimes, Ведомости,Военно-промышленнныйкурьер,Времяновостей

4 Ужев1998г.немецкийминистробороныФолькерРюепризвалк«во-еннойинтервенцииНАТОвКосово,дажееслиэтобудетозначатьдействоватьпротивволиРоссии».Цит.по:Pouliot(2008):Ibid.,p.209

5 Andrei P. Tsygankov (2001): The final triumph of the PaxAmericana?WesterninterventioninYugoslaviaandRussia’sdebateonthepost-ColdWarorder.In:CommunistandPost-CommunistStudies,Vol.34,pp.133-156; seealsoHopf(2002);Fischer(2003)

73

Неожиданное сближение — курс на Запад (2000-2003 гг.)

Ориентация России на Запад в первое президентство В. Пути-на была неожиданной1. События 11 сентября и демонстративная со-лидарность Путина с Вашингтоном стабилизировали этот курс и сделали возможным появление дискурса сообщества. Важно то, что такое поведение не было тактическим маневром, а соответствовало стратегической ориентации России, как ее видел Путин. Этот курс можно описать как модернизационный, и он был направлен на ин-теграцию с Европой и США2. Поэтому новая ориентация во внешней политике была путинским решением, которое он принял, несмотря на большое сопротивление со стороны политических элит3. Этот новый вектор сразу же выразился в улучшении двусторонних отношений с НАТО и изменении российского дискурса. Уже в марте 2000 г. Пу-тин удивил мир в интервью BBC, когда на вопрос о потенциальном членстве России в НАТО он ответил: «Не знаю, почему бы и нет»4.Он повторял это многократно5. Влиятельный эксперт Сергей Карага-нов отметил: «Каждый русский националист должен сегодня сделать все, для того чтобы развивать интеграцию России с НАТО и ЕС»6. Фундаментальное изменение можно усматривать и в публикации Совета по внешей и оборонной политике, в которой сказано, что Рос-сия должна принять НАТО-центричную архитектуру безопасности, так как «игры в мультиполярность, особенно на риторическом уров-не», слишком затратны и непрактичны7. Этот призыв был поддержан

1 RolandG�tz (2003): Russland amBeginn von Putins zweiterAmtszeit.StudiederStiftungWissenschaftundPolitik,Berlin.

2 Путинпостоянноповторялв свойпервыйпрезидентскийсрок, что«интеграция»являетсяегосамойглавнойцелью.Vgl.BoboLo(2003):VladimirPutinandtheEvolutionofRussianForeignPolicy.Blackwell,p.57

3 FalkBomsdorf(2002):RusslandundderWestennachdem11.September.BeginneinerwirklichenPartnerschaft?In:StudiederStiftungWissenschaftundPo-litik,Berlin,p.15

4 http://www.ng.ru/politics/2000-03-07/1_nato.html5 http://www.ng.ru/world/2000-06-14/6_collaboration.html6 Цит. по:Mette Skak (2005):TheLogic of Foreign and Security Policy

ChangeinRussia.In:JakobHedenskoget.al.(eds.):RussiaasaGreatPower.Di-mensionsofSecurityunderPutin.Routledge,London/NewYork,p.94

7 Цит.по:ThomasAmbrosio(2005):ChallengingAmerica’sGlobalPreemi-.по:ThomasAmbrosio(2005):ChallengingAmerica’sGlobalPreemi-по:ThomasAmbrosio(2005):ChallengingAmerica’sGlobalPreemi-:ThomasAmbrosio(2005):ChallengingAmerica’sGlobalPreemi-nence.Russia’sQuestforMultipolarity.Ashgate,Burlington,p.140.

74

десятками официальных лиц, в том числе такими ястребами, как Евгений Примаков и Дмитрий Рогозин. Смена парадигмы продол-жилась и в 2002 г.: в преддверии саммита НАТО в Риме интенсивно дебатировался вопрос о том, что служит интересам России боль-ше — НАТО в формате двадцатки или в формате «19+1»1. Создание Совета России–НАТО было институциональным доказательством этого изменения. Сергей Иванов, в то время министр обороны РФ, высказал даже мнение, что Совет имеет потенциал глобального ин-струмента безопасности2. Этот энтузиазм поспособствовал сотрудни-честву России и НАТО. Помимо множества других тем, Москва и НАТО провели свыше 20 совместных учений.

События 11 сентября 2001 г. придали прозападному курсу Пу-тина чрезвычайный импульс. Путин «перевел Россию и НАТО на одну сторону», как выразился генсек НАТО лорд Робертсон3. Россия представила свою войну в Чечне как часть борьбы против междуна-родного терроризма, и немецкий канцлер Шредер призвал к тому, что «в отношении Чечни международное сообщество должно придти к дифференцированному подходу»4. Общая борьба против междуна-родного терроризма подействовала как быстрый клей, который связал, как казалось, неразрывно, Россию и Запад. «Новый враг, терроризм, сменил в этой роли НАТО», писало «Время новостей»5. Произошли сенсационные изменения: Россия приняла вступление в НАТО бал-тийских стран, военные базы США в Центральной Азии и амери-канских военных консультантов в Грузии6. Спустя несколько недель после 11 сентября Россия открыла свое воздушное пространство для транзита, согласилась на взаимодействие спецслужб и проголосовала за резолюцию ООН по военной операции в Афганистане7.

1 Независимая газета, 22.03.02 http://www. ng. ru/ideas/2002-03-22/7_stripes.html;см.также:TheMoscowTimes,24.04.02

2 КраснаяЗвезда,10.12.023 NATO SG Lord Robertson, 13.12.02 http://www. nato. int/docu/

speech/2002/s021213a.htm4 DerSpiegel,25.10.02http://www.spiegel.de/politik/deutschland/fischer-und-

der-tschetschenien-krieg-rebell-oder-terrorist-eine-frage-des-datums-a-219806.html5 Времяновостей,29.10.02http://www.vremya.ru/2002/200/4/28619.html6 Trenin(2009):Ibid.,p.107 Коммерсант,25.09.01http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=2

84264&ThemesID=1076

75

В особенности же персонализированные отношения Дж. Буша младшего и Владимира Путина повлияли на отношения России с За-падом. Личные обещания сопровождались значительными уступка-ми, в частности, в виде спокойной реакции Москвы на выход США в 2001 г. из договора по ПРО или при оценке чеченской войны. Полемика вокруг Иракской войны 2003 г. является хорошим доказа-тельством благожелательности России: несмотря на сопротивление Москвы американскому вторжению в Ирак в Совете безопасности ООН, Россия удержалась от искушения увеличивать трансатланти-ческие противоречия. Министр иностранных дел И. Иванов заявил: «Поддержание единства евроатлантического сообщества, частью ко-торого является Россия, представляет собой очень важную задачу»1.

Тем не менее фундаментальные расхождения остались. В осо-бенности тезис о расширении НАТО доказывает факт глубоко укорененного недоверия. Во время переговоров о создании Совета Россия–НАТО Альянс провел учения Strong Resolve, что, по мне-Strong Resolve, что, по мне-, что, по мне-нию российской прессы, доказывало, что он все еще представляет угрозу для России2. Также и создание Совета трактовалось как тро-янский конь «враждебного блока, который приближается к границам России»3. Вступление в НАТО восточноевропейских и в особенности бывших советских республик было красной тряпкой для Москвы4. Вхождение в Альянс трех прибалтийских стран рассматривалось в российской прессе как серьезный вызов безопасности5. В этой связи показательно сравнение алармистского тона прессы с официальной линией российского руководства. Путин заявил, что расширение НАТО не вредит России и что тесное партнерство с Западом и осо-бенно НАТО входит в интересы России6.

1 HannesAdomeit (2005): PutinsWestpolitik. Ein Schritt vorwärts, zweiSchrittezurück.In:StudiederStiftungWissenschaftundPolik,Berlin,S.7

2 КраснаяЗвезда,27.02.02;см.такжеНезависимаягазета,27.02.02http://www.ng.ru/world/2002-02-27/6_mobilization.html

3 Известия,16.04.02http://www.izvestia.ru/russia/article17179/4 Malek(2003):Ibid.,p.115 КраснаяЗвезда, 17.01.02, такжеНезависимая газета, 29.09.03 http://

www.ng.ru/courier/2003-09-29/9_game.html6 Независимая газета, 16.02.02 http://www. ng. ru/ideas/2002-02-16/11_

way.html

76

В общем, в начале путинского пребывания у власти отмечалось сложно представляемое ранее сближение с Альянсом. Тем не менее, фундаментальные расхождения остались, хотя они и перешли на второй план. Важно то, что путинское стратегическое решение об интеграции с Западом не было подобострастным жестом, а следова-ло императиву, что статус России как великой державы должен быть восстановлен1. Он искусно реанимировал, с одной стороны, россий-скую национальную гордость (например, через возвращение импер-ских символов царского времени), а с другой — убедил междуна-родную общественность, что Европа является естественным домом для России2.

Вниз по течению (2004-2006 гг.)

Второй срок президентства Путина отличается растущим коли-чеством расхождений между Россией и НАТО. Но на уровне воен-ного сотрудничества отмечался впечатляющий прогресс: на учениях «Авария 2004» симулировались несчастные случаи с радиоактив-ным оружием, так что, по сообщению Независимой газеты, «брюс-сельские эксперты получили возможность заглянуть в святая святых российской системы безопасности»3. В сентябре Россия объявила о готовности предоставить военные корабли для операции НАТО �c-Ac-tive �ndeavour. Еще одним впечатляющим шагом было подписание соглашения о статусе войск в апреле 2005 г.

В то же время проявились первые трещины в фундаменте. По-литическая элита в России все серьезнее была насторожена вмеша-тельством Запада в дела постсоветского пространства. Совместные учения России и Китая «Миссия мир» в 2005 г. расценивались рос-сийской прессой как попытка ограничить американское влияние в Центральной Азии4. Конфликтной темой было также отсутствие ра-тификации ДОВСЕ странами НАТО, что Кремль рассматривал как

1 Lo(2003):Тамже.2 ПосланиеПрезидентаВ.ПутинаФедеральномусобранию//Россий-

скаягазета.17.05.03.3 Независимаягазета,04.08.04http://www.ng.ru/events/2004-08-04/1_

nato.html4 Времяновостей,26.08.05http://www.vremya.ru/print/132954.html

77

серьезный вызов безопасности1. Другие случаи усилили недоверие с обеих сторон: НАТО патрулировало с начала 2004 г. воздушное пространство над Литвой, в сентябре 2005 г. Россия и Литва об-менялись дипломатическими выпадами, после того как российские военные самолеты потерпели крушение на литовской территории2. Генсек НАТО Я. де Хооп Схеффер заявил, что ратификация ДО-ВСЕ не произойдет, пока российские войска находятся в Грузии и Молдавии.

НАТО все больше воспринималось в России как угроза. Вовле-чение НАТО в процессы на постсоветском пространстве трактова-лось Москвой как попытка сдерживания. Министр обороны Иванов заявил о том, что в связи с расширением НАТО необходимо пере-смотреть стратегию безопасности, и раскритиковал НАТО за то, что Альянс якобы до сих пор оперирует логикой холодной войны. В одной российской газете под заголовком «Направление основного удара — Возможные сценарии действий НАТО против российских вооруженных сил» рассуждалось о том, как произойдет возможное нападение НАТО на Россию3.

Дискурс об эрозии отношений России и НАТО не был монолит-ным и не изменился за одну ночь. На самом деле даже одни и те же люди давали иногда противоречивые оценки. Министр обороны Иванов заявил в 2005 г., что базы НАТО на постсоветском простран-стве относятся к «непосредственным интересам» России в контексте борьбы с терроризмом4. Путин также в 2005 г. заявил в отношении НАТО и ЕС: «Если вы нас пригласите, мы подумаем… Я был бы очень рад, если бы это произошло»5. Несмотря на этот примири-

1 РечьминистраобороныРоссииСергеяИванованаМюнхенскойкон-ференциипобезопасности,2004,http://www.ln.mid.ru/bl.nsf/5d5fc0348b8b2d26c3256def0051fa20/a484675b65509c69c3256e370034ddf1?OpenDocument

2 Время новостей, 22.09.05 http://www.vremya.ru/2005/175/5/134963.html см. также Российская газета, 21.09.05 http://www.rg.ru/2005/09/21/litva.html

3 Военно-промышленный курьер, 14-20.04.04 http://www.archive.vpk-news.ru/article.asp?pr_sign=archive.2004.31.articles.geopolitics_02

4 Аргументыифакты,30.03.05http://gazeta.aif.ru/online/aif/1274/03_01 Интерфакс,14.02.06

5 См.: полный текст интервью http://www.chile.mid.ru/rus/prd/r_054.html

78

тельный тон, риторика в отношении НАТО стала жестче. Министр обороны Иванов упрекнул НАТО в обмане России в связи с разме-щением военной инфраструктуры в государствах — новых членах1. Лауреат Нобелевской премии А. Солженицын описал настроение в следующих тонах: «НАТО последовательно развивает свою военную машину, чтобы окружить Россию. Это включает в себя открытую финансовую и идеологическую поддержку «цветным революциям» и абсурдное навязывание североатлантических интересов в Цен-тральной Азии»2. Действительно, НАТО интенсифицировало свое сотрудничество со странами СНГ. Это как раз проявилось, когда на постсоветском пространстве происходили «цветные революции». Пу-тин призвал членов СНГ идти по пути правового государства и без революционных переворотов3. Революционные настроения казались такими заразительными, что заместитель руководителя Администра-ции Президента РФВ. Сурков заверил, что в России не видны пред-посылки революции4.

Идея об утрате традиционной сферы влияния также изменила российский дискурс по поводу членства в НАТО Грузии и Украины. Противоречия в отношениях между Грузией и Россией концентриро-вались поначалу в основном вокруг автономных грузинских провин-ций Абхазии, Южной Осетии и Аджарии, в которых были размеще-ны российские войска5. Уже в 2004 г. противоречия вокруг Южной Осетии достигли своего пика, когда Саакашвили издал указ об от-крытии огня по любому кораблю, который вторгался на территорию суверенной Грузии. Российский МИД заявил, что это равноценно

1 Аргументыифакты,02.11.06http://news.aif.ru/news.php?id=259082 СолженицынпринялПутинау себядома в 2000 г. иПутин солида-

ризировался с некоторыми тезисами, высказанными Солженицыным. RobertHorvath(2009):ApologistofPutinism?Solzhenitsyn,theOligarchsandtheEndofRevolution.Доступнона:http://ssrn.com/abstract=1458074

3 Cf.forPutin’sstatement:http://www.ufg.com.ua/wu/print.php?module=Country&func=displaynew&news=631&dates=2005_02

4 Независимаягазета,21.06.05http://www.ng.ru/politics/2005-06-21/1_nofear.html

5 ОбзорконфлитныхситуацийнаКавказе:UweHalbach(2008):Krisen-:UweHalbach(2008):Krisen-regionNordkaukasus.Ursachen,Akteure,Perspektiven.In:Marie-CarinvonGump-penberg/UdoSteinbach(eds.):DerKaukasus.Geschichte.Kultur.Politik.München,pp.64–79.

79

началу боевых действий1. Примечательно, что этот конфликт на тот момент еще не перешел на уровень отношений России и НАТО. Газета «Известия» даже предложила, чтобы военные базы России в Грузии были переведены под руководство Совета Россия–НАТО2. Это изменилось, когда НАТО стало наращивать свое сотрудничество с Грузией. Дискуссии по поводу плана по предоставлению членства (M�P), открытие представительства НАТО в Тбилиси, а также дис-M�P), открытие представительства НАТО в Тбилиси, а также дис-), открытие представительства НАТО в Тбилиси, а также дис-куссии о выводе российских войск из Грузии насторожили Москву3. Грузинский президент ужесточил свою риторику и обвинил «амо-ральную и беспринципную» Россию в «преступной оккупации»4. На-пряженность усилилась в течение одного года5. Теперь в российской прессе было широко распространено убеждение, что НАТО стоит на стороне Грузии6.

Российско-украинские отношения в период «оранжевой револю-ции» также резко ухудшились, что отразилось и на взаимодействии Москвы и Альянса. В отличие от Грузии стремления Украины к вступлению в НАТО всегда вызывали в Москве бурю негодования. Когда Украина заявила о ревизии статуса российского Черномор-ского флота, российская пресса оценила это как доказательство скорого вступления страны в Альянс7. Российская пресса также заключила, что «газовый конфликт» между Москвой и Киевом де-

1 Коммерсант, 05.08.04 http://www.kommersant. ru/doc.aspx?DocsID=495129&print=true

2 Известия,19.08.04http://www.izvestia.ru/russia/article288788/3 Независимая газета с заголовком«Лавров сдался»http://www.ng.ru/

cis/2005-04-26/1_lavrov.html4 ПолныйтекстречиМ.Саакашвили22.09.06http://www.civil.ge/eng/ar-

ticle.php?id=136225 Россияудвоилаценунанефтьивыслалатысячигрузинскихнелега-

лов,волнасанкционированнойгосударствомксенофобиипрокатиласьпостра-не.ГрузиязаблокировалавступлениеРоссиивВТО.См.:UweHalbach(2007):RusslandundGeorgien.KonfrontationimUmfeldEuropas.In:StudiederStiftungWissenschaftundPolitik,Berlin.

6 Коммерсант, 20.11.06 http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=723016&ThemesID=221

7 Коммерсант, 18.04.05 http://www. kommersant. ru/doc. aspx?DocsID=570863; см. также: Время новостей, 22.04.05 http://www.vremya.ru/2005/70/5/123374.html

80

лает возможным вступление Украины в НАТО1. Официальный тон ужесточился: министр иностранных дел С. Лавров предупредил, что вступление в НАТО Украины и Грузии будет представлять собой «гигантский геополитический сдвиг», на что американский посол в Киеве возразил: «третьи страны» не имеют в этом вопросе права голоса2.

В целом стоит отметить, что к началу второго президентства Пу-тина отношения между Россией и НАТО однозначно ухудшились. Несмотря на результативное оперативное сотрудничество, россий-ский дискурс о НАТО все больше и больше отражал факт недоверия и утраты иллюзий. Слова Солженицына отражают особенности того дискурса, который постепенно становится доминирующим.

У пропасти (2007-2008 гг.)

Известная речь Путина на Мюнхенской конференции по без-опасности в 2007 г. представляет собой что-то вроде увертюры к последним двум годам его президентства. В ясных словах он оха-рактеризовал гегемонистскую политику США, осудил расширение НАТО на восток как «серьезную провокацию» и заверил, что России в состоянии дать военный ответ на размещение ПРО США в Европе. Путин раскритиковал «почти неограниченное применение насилия в международных отношениях» и предостерег от попыток заменить ООН на НАТО3. Речь Путина представляет собой уникальный доку-мент, так как она демонстрирует полный набор лейтмотивов россий-ского внешнеполитического дискурса. Политическая элита в России приветствовала путинскую речь и начала использовать аналогич-ный язык. На Мюнхенской конференции 2008 г. министр обороны России С. Иванов в преддверии признания независимости Косово

1 Независимаягазета,12.01.06http://www.ng.ru/cis/2006-01-12/5_ukraina.html Интерфакс,27.04.06

2 Аргументы и факты, 19.09.06 http://news.aif.ru/news.php?id=24707&forprint=1; цитата из слов посла США У. Тэйлорасм. Независимая газета,13.09.06http://www.ng.ru/cis/2006-09-13/6_exam.html

3 Речь В. Путина http://www.ag-friedensforschung.de/themen/Sicherheitskonferenz/2007-putin-dt.html

81

предостерег от того, чтобы открывать ящик Пандоры1. Если сюда добавить спор о советском памятнике в Эстонии, то обе эти речи охватят все конфликтные точки, которые привели к новому истори-ческому минимуму в отношениях Москвы и Альянса: ДОВСЕ, ПРО, членство Украины и Грузии и, наконец, ящик Пандоры — Косово, Абхазия и Южная Осетия.

Спор по поводу планируемого размещения ПРО в Центральной Ев-ропе ясно показал, что риторика и лексика холодной войны свойствен-ны отношениям России и НАТО. Неисчислимое количество раз обе стороны упрекали друг друга в мышлении, языке и действиях в духе холодной войны2. Конфликт активировал язык, который был свойствен временам устрашения и гонки вооружений3. В июне 2007 г. Путин от-крыто говорил о перенацеливании ядерных ракет на Европу и угрожал в октябре «ответными мерами», если Вашингтон продолжит реализа-цию своих планов4. Крах ДОВСЕ рассматривался в российской прессе как еще одно доказательство того, что сотрудничество с НАТО контр-продуктивно для российских интересов5. Влиятельный политолог С. Ка-раганов назвал соглашение о партнерстве России и НАТО от 1997 г. самым вредным документом со времен договора в Брест-Литовске6. Как ни странно, Дума ратифицировалакак раз в это время соглашение о статусе войск, основу для военного сотрудничества7.

1 Sergey Ivanov at the 44thMunichSecurityConference: http://www. se-curityconference.de/konferenzen/2008/abschlussartikel.php?menu_2008=&menu_konferenzen=&sprache=de&print=&

2 Cf.forawholecollectionof„ColdWar“accusationsPouliot(2008):Там-Cf.forawholecollectionof„ColdWar“accusationsPouliot(2008):Там-Там-же.,p.270.

3 АнонимныйисточниквМинистерствеобороныанонимнозаявил,чтоРоссиярасполагаетвозможностямиответитьичтоЗападпоэтомуповодунедолжениметьникакихиллюзий.Известия,24.01.07http://www.izvestia.ru/arm-ia2/article3100437/?print

4 Полная стенограмма общения президента России с обществом см.http://www.president-line.ru/

5 Независимаягазета,16.07.07http://www.ng.ru/printed/80272илиИзве-стия,16.07.07http://www.izvestia.ru/politic/article3106177/?print

6 Российскаягазета,05.05.07http://www.rg.ru/2007/05/05/karaganov.html7 Иэто,несмотрянаточтоминистробороныИвановзадвенеделидоэтого

заявил,чтоРоссиябольшенебудетинформироватьНАТОопередвиженияхвойскнасвоейтерритории.РИАНовости,03.05.07http://www.afn.by/news/i/85842

82

Дальнейшей проверкой на прочность отношений был конфликт по поводу передвижения советского памятника в Таллинне, что ста-ло катализатором конфликтности. Российские газеты обвинили Тал-линн в фашизме, а Запад — в пособничестве1. Президент Путин сравнил в своей речи ко Дню победы события в Таллинне с теми, что привели ко Второй мировой войне2.

Интересно то, что к тому времени вопрос о членстве Грузии и Украины в НАТО почти полностью отступил на второй план. Ин-дикатором состояния отношений Россия–НАТО было назначение Дмитрия Рогозина на пост российского представителя при НАТО в Брюсселе, который при своем первом посещении генерально-го секретаря Я. х. Схеффера подарил ему томагавк3. Когда Косово провозгласило свою независимость, чему настойчиво и постоянно сопротивлялась Москва, Путин объявил, что сотрудничество с гру-зинскими автономиями будет интенсифицировано. Этот шаг был воспринят российской прессой как адекватный4. Эта враждебность, которая охватила российский дискурс, хорошо просматривается в словах телеведущего государственного телеканала Россия, который прокомментировал убийство сербского премьер-министра З. Джин-джича заявлением, что тот погиб от «заслуженной пули за его про-западную политику»5.

В 2008 г. Кремль был сильно обеспокоен из-за сближения НАТО с Украиной. Сотрудник МИД России заявил, что эта тема для Мо-сквы важнее, чем даже планируемое США размещение ПРО. 6 Пу-тин предостерег на пресс-конференции, что Россия может направить

1 Комсомольскаяправда,28.04.07http://www.kp.ru/daily/23895/66716/2 Коммерсант, 10.05.07 http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=

7642113 Независимаягазета,30.01.08http://www.ng.ru/printed/205338;См.со-

браниецитатРогозинапоповодуНАТО:Труд,11.01.08http://www.trud.ru/ar-ticle/11-01-2008/124706_rogozin_vedet_v_nato_na_mototsikle.html

4 Итоги,22.04.08http://www.itogi.ru/te/2008/17/6386.htmlилиРоссийскаягазета,19.04.08http://www.rg.ru/2008/04/19/russia-georgia.html

5 Длятогочтобыпосмотретьэто«журналистсткое»творение,см.http://www. youtube. com/watch?v=Toud_hHFSgg; печатная версия см. TheMoscowTimes,http://www.moscowtimes.ru/indexes/05.html

6 Времяновостей,30.01.08http://www.vremya.ru/print/196460.html

83

свои ракеты на Украину, если она вступит в НАТО1. Как Государ-ственная Дума, так и представитель при НАТО Д. Рогозин заявили, что статус Крыма и суверенитет Украины могут быть пересмотрены, если Киев вступит в Альянс2. Но именно конфликт вокруг Грузии перерос в войну. Российские официальные лица не скрывали, что независимость Косово создаст прецедент и для т. н. замороженных конфликтов на Южном Кавказе. В первой половине 2008 г. проис-ходили стычки между Россией и Грузией, в связи с чем Брюссель и Вашингтон резко критиковали Москву. Кремль отправил дополни-тельные воинские соединения на границу с Абхазией. Грузинский министр реинтеграции заявил в мае, что возможность войны вполне реальна3.

8 августа российские газеты рассказывали о нападении гру-зинских войск на югоосетинскую столицу Цхинвали. На следую-щий день Путин назвал это нападение «геноцидом югоосетинского народа»4. Спикер Думы сравнил действия Саакашвили с нападением гитлеровской Германии на Советский Союз5. Наряду с риторическим возрождением образа Гитлера6 грузинский «геноцид» был еще одним лейтмотивом российского дискурса. Аналогично косовскому случаю независимость Абхазии и Южной Осетии трактовалась как акт са-моопределения7. Новый российский президент Д. Медведев сравнил

1 Полная стенограммапресс-конференции: http://www.president.gov.ua/ru/news/9007.html

2 Комсомольскаяправда,11.04.08http://www.kp.ru/daily/24079/314263/;Известия,18.06.08http://www.izvestia.ru/politic/article3117454/

3 Коммерсант, 08.05.08 http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=889983&NodesID=5

4 РИАНовости,09.08.08http://www.rian.ru/politics/20080809/150231469.html

5 Коммерсант, 12.08.08 http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1010388&NodesID=2

6 ПредставительприНАТОРогозинзаявил,чтоеслипосленападениянаЦхинвалиГрузиювозьмутвНАТО,тоГитлерутоженужнодатьчленство.РИАНовости,19.08.08http://www. rian. ru/defense_safety/20080819/150479986.html

7 Рассужденияанонимногочленароссийскогоправительствасм.Ком-мерсант,25.08.08http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1016182

84

нападение на Южную Осетию с 11 сентября. «08/08» превратилось в популярный символ российского внешнеполитического дискурса1.

Отношения между Россией и Западом / НАТО были разрушены. Российские газеты не исключали возможности военной конфронта-ции между Россией и США2. 19 августа 2008 г. Североатлантиче-ский совет объявил, что «дела не могут вестись по-прежнему» и при-остановил работу Совета Россия–НАТО, а Россия со своей стороны приостановила с Альянсом военное сотрудничество3. О сообществе безопасности больше не могло быть и речи, «ожиданий на мирное разрешение конфликтов» больше не было. Когда Россия признала Абхазию и Южную Осетию как независимые государства, россий-ская газета Коммерсант вышла с заголовком «Российский президент готов к новой конфронтации с Западом»4. В самом деле, многое на-помнило времена, которые, казалось, уже давно прошли: Медведев обвинил НАТО и США в том, что они стояли за Грузией, а К. Райс призвала к «трансатлантическому единству» против России5. В ноя-бре 2008 г. Медведев четко дал понять, что 08/08 был «моментом истины», который принуждает Россию реагировать на изменившееся положение вещей в сфере безопасности. Также он объявил о разме-щении ракет «Искандер» в Калининградской области6.

Отношения между Россией и Западом сегодня

На поверхности казалось, что Россия и Запад, несмотря на грузинский конфликт, смогли вернуться к модели businessasusu-businessasusu-al. Медведев и Обама вместе нажали на кнопку «перезагрузки», а Совет Россия–НАТО возобновил свою работу в марте 2009 г. Россия и США подписали соглашение о правах транзита через

1 Российский политолог Вячеслав Никонов http://www.regnum.ru/news/1049591.html

2 Комсомольскаяправда,17.08.08http://kp.ru/online/news/127897/3 MarekMadej(2009):Ibid.4 Коммерсант,27.08.08http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=10167135 Коммерсант,19.09.08http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1028

321&NodesID=0иНезависимаягазета,13.10.08http://www.ng.ru/courier/2008-10-13/9_transatlant.html

6 См.ПосланиеФедеральномуСобранию,05.11.08.

85

российскую территорию из (и в) Афганистана, а в апреле 2010 г. достигли договоренности по новому договору СНВ, самому все-объемлющему механизму контроля над вооружениями, создан-ному за последние двадцать лет1. Разрешения основополагающих различий, однако, так и не произошло и вряд ли произойдет в обо-зримой перспективе. Самые масштабные конфликты первых двух сроков Путина ушли на задний план: Украина сдала в архив свои устремления по вступлению в НАТО2. Вступление Грузии в НАТО также пока не стоит на повестке дня. Даже если Администрация Обамы и далее будет придерживаться принципа открытых дверей, ее позицию по поводу расширения можно в лучшем случае опре-делить как сдержанную. Россия же по-прежнему остается в изо-ляции со своей позицией по поводу признания Абхазии и Южной Осетии. Планировавшуюся Администрацией Буша систему ПРО Обама заменил на European Phased Adaptive Approach (EPAA), рассматривая таким образом возможности того, как можно в этот подход интегрировать и Россию.

Все попытки иституционализировать архитектуру европейской безопасности остались безрезультатными, будь то в форме ДО-ВСЕ, возрождения ОБСЕ или через медведевское предложение о евроатлантической архитектуре безопасности от «Владивостока до Ванкувера»3. НАТО со своей стороны не сформулировало в своей новой стратегической концепции 2010 г. никаких конкретных сооб-ражений, должна ли европейская архитектура безопасности строить-ся с участием или без России4. Развитие ситуации в арабском мире, сдвиг интересов Вашингтона в сторону Тихого океана, внутриполи-тические изменения в самой России были теми факторами, которые содействовали отчуждению между Россией и Западом. Разочарова-ние в медведевской программе модернизации, президентская роки-ровка и подход к российской оппозиции разрушили ожидания на сближение с Россией. К началу третьего президентства В. Путина Россия и Запад очень далеко удалились друг от друга.

1 HamiltonOsteuropaKopfsache,S.102 Adomeit,S.399ff.3 vgl.Fedorov,OsteuropaKopfsace4 Spanger,S.42

86

Заключительные соображения

Сравнительная перспектива показала, что российский дискурс о НАТО в период 2000-2008 гг. ни в коем случае не был статич-ным и делал возможными различные варианты действия. В дву-сторонних отношениях было все — от риторики холодной войны до горячих объяснений в любви. Что касается изучения сообществ безопасности, то, мне кажется, опровергнутым тезис Винсента Поулье о том, что эти сообщества формируются и бывают ста-бильными и без того, чтобы сформировалась общая идентичность. Анализ российского дискурса показал, что маятник может дви-гаться как в сторону прозападной, так и антизападной политики, иногда в оба направления одновременно. Объяснение состоит в том, что путинский прозападный курс мог отсылать к российско-му дискурсу, который позиционирует страну как неотъемлемую часть европейской цивилизации1. И в то же время этот дискурс сообщества оставался всегда неустойчивым, так как другой до-минантный нарратив описывает российскую идентичность с точки зрения концепции евразийской цивилизации, которая якобы в кор-не отличается от европейской. Формирование стабильной общей идентичности между Россией и НАТО как ключевой предпосылки «сообщества безопасности» не происходит.

Рассматривая формирование сообщества безопасности в Евро-пе, Оле Вэвер пишет, что Европейский Союз создал сообщество безопасности не благодаря общим военно-политическим действи-ям, а за счет того, что развивались проекты, не относящиеся не-посредственно к тематике безопасности2. Я бы хотел выдвинуть тезис: сообщества безопасности остаются неутойчивыми, пока они

1 НойманнутверждалвсвоемисследованииформированияроссийскойидентичностивовзаимодействиисЕвропой:Российскоегосударствопрезен-товалосебякак«подлиннуюЕвропу»,котораясохранилаистинныеценностипрошлыхвремен.ВХХв.советскийрежимутверждал,чтоЕвропанереали-зоваласобственныетрадиции,необратившиськсоциализму.См.:IverB.Neu-.:IverB.Neu-mann(1996b):RussiaandtheIdeaofEurope.AStudyinIdentityandInternationalRelations.Routlegde,London/NewYork,p.194

2 OleWaever (1998): Insecurity,Security,Asecurity in theWestEuropeannon-warcommunity.In:Adler/Barnett(eds.):Ibid.,p.92.

87

не основаны на минимальном уровне культурного и экономиче-ского сотрудничества. В этом смысле отношения между Россией и Западом имеют еще огромный потенциал, без или с вопросами безопасности на повестке.

Что касается регионалистских исследований по России и ее роли на постсоветском пространстве, то, по итогам дискурсивного анализа, я бы хотел отметить два момента. Во-первых, российский дискурс включает в пространство безопасности почти любую внеш-неполитическую тему и определяет ее как предмет «национального интереса»1. Это постоянно существующее на риторическом уровне чрезвычайное положение существенно сужает российским поли-тическим элитам поле для маневра. В то же время политический истеблишмент выигрывает от своей отчасти искусственно создавае-мой истерии по поводу НАТО, так как она позволяет иррациональ-ные действия в угоду внутренней закрытости. В качестве примеров можно привести несколько лейтмотивов: Саакашвили как аналог Гитлера, НАТО как аналог фашистской Германии, «цветные рево-люции» как провозвестники планируемого на Западе переворота в самой России, «газовая война» как попытка получить российские энергетические активы и т. д. Очевидно, что культивируется образ НАТО как «почти лучшего врага»2, чтобы продуцировать внутрипо-литическую закрытость.

Во-вторых, удивляет то, насколько мало НАТО брало в расчет российские озабоченности. Это можно увидеть на многих приме-рах: в частности, «Косово» оставило открытую рану в самосознании внешнеполитической элиты России. Западные идеи «гуманитарной интервенции», «самоопределения народов» и «предотвращения гено-цида» были восприняты как двойная мораль для реализации геопо-литических интересов. Россия адаптировала эту риторику полностью в ходе российско-грузинской войны 2008 г. НАТО не смогло фунда-

1 BarryBuzan/OleWaever/JaapdeWilde (1998):Security.AnewFrame-BarryBuzan/OleWaever/JaapdeWilde (1998):Security.AnewFrame-workforAnalysis.Lynne Rienner,Boulder.

2 Журнал«Профиль»озаглавилинтервьюснатовскимгенераломДж.Джонсом«Нашлучшийвраг».Наобложкеизданиябылонаписано«Хотятлинатовцывойны?»,чтоявлялосьперефразомизвестнойроссийскойпоэмывре-менхолоднойвойны«Хотятлирусскиевойны?».Профиль,No.172006,http://www.profile.ru/numbers/?number=475

88

ментально поменять свой образ «враждебного блока» в восприятии России, так как Альянс модифицировал свою политику на постсо-ветском пространстве в соответствии с «российскими национальны-ми интересами», только когда Россия в ходе грузинской войны реа-лизовала свои угрозы на практике. До того момента НАТО и Россия очень успешно работали вместе по многим моментам — но лишь в областях, где НАТО не было необходимости делать какие-либо уступки Москве.

Что касается политического анализа, то мне хотелось бы отме-тить, что путинский западный курс не был вставанием на колени, а скорее стратегией восстановления статуса России как великой державы1. Когда в середине 2000-х гг. стало ясно, что Россия теря-ет влияние на постсоветском пространстве, он поправил этот курс и сделал упор на «евразийском векторе» в российской внешней политике. Его речь на Мюнхенской конференции 2007 г. была яв-ным выражением утраты иллюзий и отхода от стратегических ре-шений, принятых в 2000-2001 гг. НАТО и Запад теперь должны сталкиваться с упреками в том, что они упустили стратегическую возможность, так как в своих калькуляциях недооценили реальное или лишь кажущееся падение значимости России на постсоветском пространстве или даже изначально брали это в расчет. Сложно говорить о том, что Путин в ближайшем будущем изменит этот «евразийский курс»2. В этом смысле не только 90-е гг. были поте-рянным десятилетием для успешного партнерства между Западом и Россией; первые два десятилетия xxI в. также можно записать в историю упущенных возможностей, по крайней мере что касается сферы безопасности.

1 Начиная сПримакова в 1996 г. понятие «(великая) держава» систе-матическииспользуетсяроссийскимиофициальнымилицамиипоявляетсявовсехзначимыхвнешнеполитическихдокументах.

2 vgl.FedorovinKopfsache.

89

Глава 7. ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ И ПРИОРИТЕТЫ (Ре)инТеГРаЦии РеСПУБлиКи МолДова

Андрей Девятков

Приднестровский конфликт относится к территориальным кон-фликтам, которые уже долгое время отягощают отношения Европей-ского Союза как с Россией, так и с другими странами Восточного партнерства. Несмотря на то, что военно-политическое измерение конфликта после ожесточенных столкновений в 1992 г. ушло на второй план, конфликт с тех пор сопровождается большим количе-ством геополитических противоречий. В особенности Россия исполь-зует приднестровский конфликт как инструмент своей политики в отношении Республики Молдова.

С 2009 г., после прихода к власти Альянса за европейскую ин-теграцию, молдавское правительство активно выражает свою при-верженность идее о европейской интеграции Молдовы и необходи-мости проводить соответствующие внутренние реформы. Этот факт явился хорошим сигналом для Европейского Союза в рамках его программы Восточное партнерство. Россия же воспринимает эти тренды скорее как вызов своим внешнеполитическим целям, так как, по мнению Москвы, российское влияние в Республике Молдо-ва сокращается.

Среди европейских стран наиболее активной в Молдове показа-ла себя Германия. Благодаря Мезебергской инициативе, о которой Дмитрий Медведев и Ангела Меркель договорились в июне 2010 г., Берлин попытался сильнее привязать Россию к Европейскому Союзу в сфере безопасности. В то же время Берлин углубил партнерство с Кишиневом, чтобы поддержать страну в ее желании сблизиться с ЕС. 22 августа 2012 г. в этом контексте состоялся исторический визит немецкого канцлера в Молдову.

В связи с этими событиями появляется вопрос, являются ли для Европейского Союза в данный момент совместимыми два приоритета — реинтеграция Молдовы (то есть разрешение при-днестровского конфликта путем воссоединения двух берегов) и ее европеизация (то есть включение Кишинева в интеграционные режимы с ЕС). Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обра-

90

титься к тенденциям в процессе конфликтного регулирования. Так как на локальном уровне в 2012 г. отмечалась значительная по-литическая динамика, которая и способствовала приднестровско-му урегулированию, то ей необходимо уделить особое внимание. Именно на локальном уровне для ЕС и Германии существуют определенные возможности — в отличие от ситуации, с которой они сталкиваются на международном уровне, где главными акто-рами выступают Россия и Украина.

Локальная динамика

Выборы в Приднестровье в декабре 2011 г. принесли неожи-данные результаты. Игорь Смирнов, фактически бессменный лидер Приднестровья со времени основания этого де-факто государства, не прошел во второй тур. Второй тяжеловес, спикер парламента Анатолий Каминский, на которого очевидно ставила Москва, про-играл молодому, но опытному политику Евгению Шевчуку. При этом вмешательство России, которая больше не хотела поддержи-вать недоговороспособного Смирнова, имело очень важное значение. Оно деморализовало круг сторонников Смирнова и способствовало возникновению свободного пространства для конкуренции других кандидатов. Примечательно было то, что Шевчук пытался говорить на другом политическом языке, обращаясь прежде всего к нуждам граждан и предприятий. Его программа казалась взвешенной и праг-матичной: в дебатах с Каминским он говорил о конкретных про-блемах (состоянии инфраструктуры, медицины и т. д.), и ему уда-лось сформировать имидж человека, который внесет что-то новое в застойную политическую систему и разрушашающуюся экономику региона.

После вступления в должность Шевчук объявил своим приори-тетом вывод региона из политической и экономической изоляции, в которую он был заведен прошлым руководством. Достижение этой цели без восстановления позитивных отношений с Кишине-вом было немыслимо. Молдова пыталась с 2001 г. наказать регион с помощью различных ограничений. Игорь Смирнов использовал это в своих собственных политических расчетах: он надеялся, что полный крах диалога с Молдовой приведет в итоге к призна-

91

нию Приднестровья, прежде всего Россией. Поэтому даже регу-лярное железнодорожное сообщение двух берегов было прервано, что делало более сложной жизнь приднестровских экспортеров. Обе конфликтующие стороны объявили фактически запрешающие тарифы на взаимную торговлю. У граждан Приднестровья воз-никало множество трудностей с признанием их документов (ат-тестаты зрелости, папорта, водительские права и т. д.). Ситуация, в которой оказалось Приднестровье, отягощалась тем, что регион не обладает общими границами с Россией, главным союзником, а помощи, оказываемой Москвой, хватает в основном на то, чтобы держать регион «на плаву».

Исходя из этого, прагматическая позиция нового тираспольско-го руководства была позитивным сигналом для европейских струк-тур — ОБСЕ, Совета Европы и Европейского Союза. Делегации из различныз европейских стран и инстиутов стали активно посещать Приднестровье. Европейский оптимизм усиливался благодаря тому, что под влиянием Европейского Союза и особенно Германии молдав-ский премьер-министр В. Филат согласился на диалог с Тирасполем. Несмотря на широко распространенный в Молдове образ Придне-стровья как обузы на пути страны в ЕС Филат хорошо понимал, что реинтеграция, а не разделение Молдовы относится к сфере европей-ских интересов.

Шевчук нашел в премьере В. Филате хорошего партнера по пере-говорам. Находящийся у власти с 2009 г. В. Филат сделал многое для сближения Молдовы с ЕС, в частности что касается присоедине-ния страны к авиационному пространству ЕС или прогрессирующих переговоров с Брюсселем о политической ассоциации. Союз партий «Альянс за европейскую интеграцию», к которому принадлежит и Филат, благодаря выбору президента страны хотя бы формально ста-билизровал политическую систему. До сих пор Филат пользуется популярностью и имеет шансы быть переизбранным в случае новых выборов.

Особенно важным было то, что Шевчук в диалоге с Кишиневом не исходил из примата независимости Приднестровья. Его «тактика малых шагов» предполагала, что обсуждение политических вопро-сов должно начаться только после разрешения практических, техни-ческих вопросов. О независимости он, конечно же, также говорил,

92

но по сравнению с предыдущим руководством она не становилась самоценностью. Эта позиция означала возвращение Тирасполя к си-туации до 2004 г., когда при определенных условиях и гарантиях воссоединение с Молдовой не исключалось. Шевчук и Филат уже множество раз проводили личные встречи. Этим демонстрировалось установление символического доверия между руководством кон-фликтующих сторон, особенно когда стало известно, что лидеры на переговоры летают в одном самолете.

Прагматическое восприятие приднестровских интересов новым правительством и позиция Молдовы привели к тому, что формат «5+2» возобновил свою работу (к нему относятся ОБСЕ, Россия и Украина как посредники, конфликтующие стороны, а также ЕС и США в качестве наблюдателей). Было частично восстановлено же-лезнодорожное сообщение, после чего крупнейший экспортер ме-таллопродукции Молдавский металлургический завод смог возоб-новить свои экспортные поставки. Конфликтующие стороны также договорились о работе экспертных групп, чтобы иметь возможность обсуждать и решать практические проблемы, с которыми сталивают-ся жители двух берегов.

Но сразу же выявилась ключевая проблема всего переговорно-го процесса. Он ведется в основном между элитами двух сторон, без включения гражданского общества. Принестровский конфликт значительно отличается от других т. н. замороженных конфликтов: здесь нет межэтнического противостояния или признаков того, что конфликт снова перейдет в вооруженную стадию. Поэтому можно было бы ожидать, что диалог между обществами вполне возможен. Но разделение страны создало две системы, которые превратили конфликтное регулирование в предмет внутриполитических споров и выигрывают от продуцирования образов врага. Несмотря на эту по-литическую поляризацию, на уровне обществ до сих пор сохранился значительный уровень взаимных контактов — семейных, торговых, визитов приднестровцев в кишиневские больницы и т. д. Правитель-ства в Кишиневе и Тирасполе опасаются попасть под огонь критики многих политических группировок, например прорумынских унио-нистов в Молдове или радикальных сторонников приднестровской независимости, которые всегда готовы обвинить руководство страны в сдаче национальных интересов и мобилизировать общественное мнение. Ни в Тирасполе, ни в Кишиневе нет публичного диалога

93

по поводу того, что нужно делать с конфликтом, а общественным мнением зачастую манипулируют.

Приднестровская оппозиция и многие эксперты постоянно го-ворят о сомнениях в том, какая же политическая программа стоит за «тактикой малых шагов» Шевчука. Поэтому для нового пре-зидента политически опасно предпринимать радикальные шаги в приднестровском урегулировании. В случае с Молдовой премьер-министру Филату еще сложнее объяснить людям необходимость диалога с Тирасполем, ведь, в отличие от жителей Приднестро-вья, граждане правового берега в массе своей не связывают с приднестровским вопросом каких-либо своих непосредственных интересов. Поэтому у Филата нет поддержки в обществе против тех групп, которые выступают против компромисса с Тирасполем и Москвой.

Поэтому международный контекст для успешного диалога меж-ду Приднестровьем и Молдовой был всегда необходим. Только бла-годаря ясной и ориентированной на мультилатерализм позиции ЕС и России прагматики с обоих берегов Днестра могли бы получить шанс представить переговоры по урегулированию как ситуацию взаимного выигрыша и сопротивляться любым популистским интерпретациям. Мезебергская инициатива была правильным шагом в том смысле, что Россия и Германия вместе приступили к трансферу необходи-мых внешнеполитических ресурсов в регион. Российское участие в смене режима в Приднестровье, дипломатические консультации со сторонами конфликта и Румынией, которая является важным акто-ром регулирования, дали новый старт переговорам. Но в следующие месяцы ситуация на международном уровне снова стала развиваться в негативном направлении, что демотивирует локальных участников на переговорную активность.

Дилеммы кризисного регулирования

Международный контекст для решения приднестровской про-блемы стал в 2010 г. гораздо более позитивным, нежели ранее. Внезапно появилась Мезебергская инициатива, по сути являвшая-ся предложением, которое в случае своей успешной реализации привело бы не только к разрешению конфликта, но и к созданию основ панъевропейского пространства в сфере безопасности и, воз-

94

можно, торговли и виз. С обеих сторон присутствовал большой ин-терес к данной инициативе: Германия хотела распространить опыт российско-американской «перезагрузки» на отношения России и ЕС и претендовала в этом процессе вовлечения Москвы на роль по-литического координатора. Для России еще со времени российско-грузинской войны и признания Абхазии и Южной Осетии нали-чествовала потребность нормализации и, в потенциале, улучшения своих внешнеполитических позиций в Европе.

Возвращение Владимира Путина на третий срок разрушило все надежды на сотрудничество с Москвой в зоне «общего соседства». Российская внешняя политика в бытность его президентом была на-целена либо на восстановление статуса России как великой державы либо, если это не было возможным, на сохранение в тех или иных, вопросах статус-кво. Концепция Евразийского Союза, на которой Путин построил свою внешнеполитическую программу на третий срок, не предполагала создания закрытого проекта, но сигнал был понятен: Россия желает сопротивляться сокращению своего влияния на постсоветском пространстве. Мезебергская инициатива в этом контексте воспринималась скорее как проблема, нежели решение. Логическим ее завершением было бы сворачивание военного при-сутствия России в Молдове, что бы привело не только к «утрате Молдовы», но и к демонтажу одного из главных механизмов анти-натовской политики России в регионе.

Назначение Дмитрия Рогозина, известного российского поли-тика националистического толка, на пост спецпредставителя пре-зидента по Приднестровью является символическим. Он приобрел известность на посту представителя России при НАТО, практикуя там жесткую антинатовскую риторику и увеличивая тем самым про-пасть между Россией и Западом. Его политическая активность в Молдове приводит к аналогичным результатам: он постоянно гово-рит о поддержании «Приднестровской республики», «наших людей в Приднестровье» и т. д. До сих пор от него не исходило каких-либо инициатив по активизации переговорного процесса. Во многом, как и в сфере военно-промышленного комплекса, его роль в придне-стровском вопросе также заключается в кризисном менеджменте. Рогозин должен позаботиться о «соблюдении» российских интересов в Молдове, после того как кремлевский кандидат с таким треском

95

проиграл президентские выборы в Тирасполе и возникло ощущение приднестровской фронды.

Российский внешнеполитический стиль виден сейчас в особен-ности на примере российской энергетической политики в Молдове. Так как Газпром, обладая де-факто энергетической монополией, опасается имплементации Третьего энергопакета ЕС в Молдове, Москва начала требовать от Кишинева предельной «рыночной» цены, а также выплаты газовых долгов. В этом контексте любые разговоры о разрешении приднестровского конфликта становятся неуместными.

Но именно российские позиции в Молдове особенно сильны. Речь идет, прежде всего, о молдавском винном экспорте, который снова вырос после санкций 2006 и 2009 гг., большой молдавской диаспоре в России, стопроцентной зависимости Молдовы от газовых поставок из России, а также подолжающемся размещении в Придне-стровье российских войск и вооружений, формально не относящих-ся к миротворческой миссии и вывод которых был предметом т. н. Стамбульских обязательств.

Сильное влияние России на Приднестровье создает возможности манипулирования переговорным процессом в своих собственных це-лях. Тирасполь с 2006 г. все больше зависит от российского бюдже-та. Так, Евгений Шевчук заявил, что приднестровский бюджет имеет 70%-й дефицит, и этот дефицит покрывается в основном за счет России. Москва согласилась в ближайшие годы направить в Тира-споль 150 млн долларов США после прихода к власти Е. Шевчука. Несмотря на его попытки восстановить платежеспособность региона, газовые долги Приднестровья измеряются сегодня астрономической суммой в 4 млрд долларов. Таким образом, внутриполитическая ста-бильность в Тирасполе во многом в руках России, что сокращает для Шевчука свободу маневра в отношениях с Кремлем. Он хорошо понимает, что Москва может поддержать его противников, что не оставило бы ему никаких шансов на переизбрание. Вряд ли бы были повторены в этом случае технические ошибки, сделанные в декабре 2011 г. Приднестровский президент должен постоянно улавливать сигналы из Москвы, и они сейчас явно негативные.

Россия в принципе не выступает против решения технических вопросов между Приднестровьем и Молдовой. Наоборот, это помог-ло бы сократить зависимость Тирасполя от российского бюджета, а

96

также создать более позитивную атмосферу в переговорах. Смирнов в этом отношении был слишком проблематичным, так как он фак-тически не признавал газовых долгов и на практике делал все для провала переговоров с Молдовой, чем выставлял Москву в качестве спонсора приднестровских радикалов и контрабандистов (именно та-ким был популярный образ Приднестровья в западной прессе). Что же касается политических вопросов, то представители Москвы стали здесь более осторожными и обструктивными.

Первые последствия российской политики статус-кво уже на-лицо. Тирасполь объявляет сегодня «евразийскую интеграцию» в ка-честве приоритета своей внешней политики и оценивает сближение с ЕС как «менее выгодное». Тарифы на молдавский импорт опять были повышены. Также Приднестровье уклоняется от переговоров по включению в соглашение о зоне свободной торговли Молдовы и ЕС, которые ведутся в рамках подготовки к подписанию договора о политической ассоциации. Встречи Филата и Шевчука проходят уже в менее позитивной атмосфере, с предварительным обменом жест-кими заявлениями. Дальнейший прогресс в переговорах по техниче-ским вопросам пока не просматривается.

Кроме этого, политика ЕС также способствовала тому, чтобы переговоры зашли в тупик. Европейский Союз до сих пор избе-гал занятия в приднестровском вопросе четкой политической по-зиции. Когда речь шла о предложениях по конфлитному регули-рованию или конфигурации миротворческой миссии, представители ЕС заявляли всегда, что данные вопросы должны обсуждаться на межгосударственном уровне в формате «5+2». Не было работы с общественностью, чтобы объяснить гражданам в самой Молдове и Приднестровье, какие же интересы преследует Брюссель. Передача роли политического координатора Германии не решила проблемы, так как после этого сам Брюссель и другие члены ЕС еще больше дистанцировались от политических аспектов проблемы.

Но с 2003 г. ЕС все же предпринял в приднестровском вопросе некоторые политические шаги. В особенности необходимо отметить деятельность Миссии ЕС на украино-молдавской границе, которая стартовала в конце 2005 г. и имела целью предотвращение контра-банды. Благодаря этому в Брюсселе надеялись оказать воздействие на приднестровскую элиту, которая, как предполагалось, живет в основном от доходов с контрабанды и в случае исчезновения этого

97

источника будет более договороспособной. В марте 2006 г. при не-посредственном давлении со стороны Брюсселя Украина ввела но-вый таможенный режим для экспорта товаров из Приднестровья: они должны были проходить таможенный процедуры в Кишиневе в обязательном порядке. Таким образом, ЕС способствовал фактиче-ски восстановлению единства молдавского таможенного простран-ства. Особенно важным было то, что Брюссель обратил внимание кишиневских властей, что экспортеры из Приднестровья при этом не должны сталкиваться ни с какими трудностями при оформле-нии, возврате таможенных платежей и т. д. Но в собственно поли-тической сфере Брюссель ограничивался заявлениями, что Россия должна вывести остатки 14 армии из Приднестровья, а также ввел визовые санкции против руководящей элиты региона.

Отсутствие ясности позиции у ЕС можно объяснить, среди про-чего, тем, что в сравнении с конфликтами в Грузии, где Брюссель рассматривает территориальную целостность страны как первооче-редной приоритет, в Молдове возможность вовлечения в партнерство России воспринимается как гораздо более реалистичная возмож-ность. С другой стороны, в Брюсселе хотят поддержать европейскую перспективу страны, но при этом приднестровский вопрос маргина-лизируется. Европеизация и реинтеграция Молдовы являются для ЕС сложно совместимыми приоритетами.

Нельзя забывать и о роли Украины как постоянной третьей силы в приднестровской игре. Одна из первых встреч Шевчука и Фила-та была организована как раз в Одессе, и существовали ожидания, что Киев во время своего президентства в ОБСЕ в первой поло-вине 2013 г. поставит приднестровский вопрос в качестве одного из первых приоритетов. На львовском раунде переговоров именно это и произошло, однако киевские переговорщики явно были слиш-ком оптимистичны и амбициозны, переоценив свои силы во вновь усложняющемся геополитическом контексте. Украина и ранее, еще в 2005 г., пыталась продемонстрировать свою позитивную роль в при-днестровском урегулировании на фоне своего интереса в сближении с ЕС. В целом же, Украина пытается совместить подходы России и Запада к приднестровской проблеме, выступая, с одной стороны, за конституционный нейтралитет Молдовы, а с другой — за воссоеди-нение страны и ликвидацию там эксклюзивного военного присут-ствия России. Но Украина сталкивается здесь не только со сложной

98

геополитикой, но и с проблемами в двусторонних отношениях как с Москвой, так и с Брюсселем. В итоге получается, что международ-ному посредничеству в Молдове снова не хватает многостороннего подхода. Соответственно, и локальная политика развивается снова в направлении статус-кво.

Перспективы для ЕС и Германии

Интересы Европейского Союза состоят одновременно и в евро-пеизации Молдовы, и в восстановлении единства этой страны. Эти цели, как представляется, противоречат друг другу в нынешнем геополитическом контексте. Республика Молдова является по сути единственным государством, которое продемонстрировало позитив-ные результаты в сближении с ЕС. Поэтому многие структуры ЕС ориентированы на увеличение дипломатической и финансовой под-держки Кишиневу, чтобы поддержать европеизацию этой страны. Визит канцлера Меркель в Молдову в августе 2012 г. стоит пони-мать именно в этом контексте.

При этом европейский подход к Молдове в значительной мере зависит от отношений Германии и ЕС с Россией. До сих пор раз-решение приднестровского конфликта рассматривалось скорее как шанс устранить препятствие в российско-европейских отношениях и создать для них позитивный прецедент, нежели как собственно возможность интегрировать Молдову тем или иным образом в ЕС. Но сохранение статус-кво препятствует реализации консенсусной стратегии ЕС по «стабилизации соседства».

В кратко- или среднесрочной перспективе представляется невозможным,что Россия утратит свой контроль над Приднестро-вьем. Скорее вероятно то, что Россия вследствие серьезных внутри- и внешнеполитических вызовов будет постепенно сокращать свое при-сутствие в регионе. Уже сегодня превышены все лимиты готовности Москвы финансировать политику статус-кво в Молдове. Поступали сигналы от Газпрома, который теряет значительную часть выручки в Молдове, а также от Министерства обороны в бытность Сердюкова министром обороны, когда он неожиданно приехал в Приднестровье на «инспекцию» находящихся там складов российских вооружений. Дмитрий Рогозин говорил позднее на пресс-конференции в Тираспо-ле о желании России сократить военный арсенал в Приднестровье,

99

что необходимо понимать в контексте предпринимавшейся оптими-зации военных расходов. Поэтому дальнейшая готовность ЕС и Бер-лина к диалогу с Россией была бы лучшей опцией, нежели попытки выработать какие-то стратегии сдерживания Москвы в Молдове.

Кроме того, для ЕС и Германии неудача диалога с Россией не должна быть поводом к повторению кипрского случая. Напротив, Брюссель должен более активно стараться комбинировать оба при-оритета и презентовать их общественности. ЕС и Германия долж-ны поддерживать прогресс Молдовы в вопросе внутренних реформ. С другой стороны, было бы необходимым проводить политику во-влечения в отношении Приднестровья и представлять молдавско-му руководству решение приднестровского конфликта как условие дальнейшего сближения с ЕС. Об этом же нужно четко дать понять и молдавской общественности.

Евросоюзу лишь предстоит выработать политическую позицию в процессе переговоров, внезависимости от того, в каком статусе он будет выступать — наблюдателя или полноценного участника формата «5+2». Прежде всего, речь идет о том, чтобы стимулиро-вать понимание Кишиневом того факта, что без взаимных компро-миссов и на основе существующего молдавского законодательства реинтеграция страны невозможна. Слова «федерация»лучше в этом контексте избегать в связи с негативными ассоциациями, связанны-ми с Меморандумом Козака. Экономические и финансовые аспекты реинтеграции — это также вопросы, по поводу которых серьезно не задумывались еще ни в Кишиневе, ни в Брюсселе.

Вовлечение Приднестровья может происходить на различных уровнях. Отмена визовых ограничений, которые были введены в 2003 г. и отменены только в сентябре 2012 г., была верным решени-ем. Они по сути были свидетельством бессилия ЕС каким-то образом повлиять на ситуацию. Правильно и то, что ЕС увеличивает коли-чество средств, направляемых в Молдову, и выражает готовность спонсировать меры доверия между двумя берегами Днестра.

Но ЕС должен серьезнее позаботиться о реализации интересов приднестровских бизнесменов и граждан. Несмотря на решение Е. Шевчука снизить таможенные пошлины для молдавских товаров, Кишинев не отреагировал симметрично на этот жест доброй воли. В этом отношении Кишинев не проводит в отношении Тирасполя последовательной политики, что требует более активного вмешатель-

100

ства Брюсселя и Берлина. До сих пор остается неясным, какими будут последствия создания зоны свободной торговли и режима ви-зовой либерализации для Приднестровья. Необходимо подумать, как можно было бы преодолеть возможные негативные последствия. Для вовлечения Приднестровья было бы важно, чтобы приднестровский бизнес почувствовл все выгоды от создаваемого интеграционного ре-жима.

Для успеха политики малых шагов Е. Шевчуку необходимо до-биться успехов в казалось бы технических вопросах медицинского обслуживания, признания дипломов и автомобильных номеров и т. д. Политическая воля Филата на компромиссы в этих вопросах должна быть поддержана. Только так можно противостоять бюрократизации и в итоге провалу переговорного процесса. Эти шаги могли бы по-мочь создать предпосылки для реинтеграции Молдовы, и дополнили бы политику ЕС по поддержанию европеизации Молдовы.

101

ЧаСТЬ 2 СТРУКТУРЫ ДвУСТоРоннеГо ДиалоГа

Глава 8. КУДА ИДЕТ ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДИАЛОГ? иДеЯ ФоРУМа По неМеЦКо-РоССиЙСКиМ

ОТНОШЕНИЯМ И ЕЕ РЕАЛИЗАЦИЯ. НЕМЕЦКИЙ ВЗГЛЯД

Бернхард Бегеманн1

Петербургский диалог – успешный элемент немецко-российских отношений?

Угрожает ли крах Петербургскому диалогу?2. Этот вопрос ак-тивно обсуждался в немецких СМИ в преддверии двенадцатого Петербургского диалога в ноябре 2012 г. в Москве. Основанный как «открытый дискуссионный форум», этот диалог множество раз называли «новой главой в отношениях между народами»3, но в по-следние годы он был подвергнут серьезной критике. Как на самом деле обстоят дела с этим двусторонним форумом? Какие трудности или проблемы существуют? Является ли Петербургский диалог в его сегодняшнем состоянии и с оглядкой на его двенадцатилетнюю историю успешным проектом, и как это можно измерить? Является ли необходимым переосмысление самого понятия «диалог»?

1 БернхардБегеманн, студентУниверситетаПотсдамапоспециально-сти«МеждисциплинарныеисследованияРоссии».

2 DeutscheWelle.Droht demPetersburgerDialog das aus? <URL: http://www.welt. de/ politik/deutschland/article110830480/Droht-dem-Petersburger-Dia-log-das-Aus.html>

3 Schlussdokumentdes1.PetersburgerDialogs,in:Meier,C.Deutsch-Rus-Schlussdokumentdes1.PetersburgerDialogs,in:Meier,C.Deutsch-Rus-sischeBeziehungenaufdemPrüfstand.DerPetersburgerDialog2001-2003.Berlin:SWP-Verlag,2003.S.35.

102

Эти вопросы представляются ключевыми для данного исследова-ния. Необходимо выбрать критерии оценки, но в этом вопросе обычно возникают серьезные противоречия. Чтобы создать наиболее полную картину, в третьей части прозвучавшая ранее разнообразная крити-ка этого формата представлена в шести тематических блоках и рас-сматривается, насколько она конструктивна. Для этого использованы такие источники, как статьи из ежегодных пресс-обзоров Петербург-ского диалога, два интервью автора с Мартином хоффманом, предсе-дателем правления Петербургского диалога, и д-ром Андреасом Шо-кенхоффом, координатором немецко-российского межобщественного сотрудничества. Использованы исследование Кристиана Майера из Фонда науки и политики «Тест немецко-российских отношений. Пе-тербургский диалог 2001-2003 гг.» и статья Геммы Перцген в журнале «Восточная Европа» (октябрь 2010 г.). Данное исследование отражает во многом немецкую перспективу, и звучащую в нем критику стоит рассматривать в рамках сложившегося в немецком обществе ценност-ного канона. Прежде всего оно будет интересно российскому читате-лю, к которому наше исследование в первую очередь и обращается.

В конце, помимо резюме, будут показаны некоторые перспекти-вы развития диалога. Сначала же необходимо дать обзор двенадца-тилетней истории Петербургского диалога.

Петербургский диалог: создание, идея и развитие

Петербургский диалог основан как открытый форум в 2001 г. и способствует пониманию между гражданскими обществами двух стран. Он функционирует под эгидой действующих бундесканцлера Германии и президента России и по очереди ежегодно проходит в Германии и России1.

Так кратко описывает веб-сайт Петербургского диалога историю его создания. Эта конференция «создана как двустороннее заседание, которое посвящено актуальным общественным вопросам и немецко-российским отношениям»2. Как дополнение к межправительственным консультациям

1 PetersburgerDialog–EinForum für denDialogderZivilgesellschaften<URL: http://www. petersburger-dialog. de/ein-forum-fuer-den-dialog-der-zivilge-sellschaften>

2 Тамже.

103

должна возникнуть «третья опора», которая бы интенсифицировала диа-лог гражданских обществ1. Как «биржа оригинальных идей»2 и механизм интеллектуального взаимообогащения этот форум должен передавать государственным структурам рекомендации от общественности обоих государств3. Обмен мнениями должен, насколько возможно, открыто и плюралистично отражать «не только общие позиции, но и различные мнения»4 и тем самым «обсуждать трудности и пробовать их решать, чтобы мы становились теми, кем хотим стать, друзьями в общем евро-пейском доме, где существуют мир и предсказуемость»5. При этом не-обходимо включать и молодое поколение6.

Мартин Хоффман, председатель правления Петербургского диа-лога, говорит в этой связи: «Перед стартом Петербургского диалога логика была следующей: У нас есть хорошие политические контакты, у нас есть хорошие экономические контакты, все остальное кажется вто-ричным. С началом Петербургского диалога сигнал был таким: только единство трех опор создаст по-настоящему хорошие отношения»7.

В течение многих лет существования диалога произошли неко-торые формальные изменения, которые, однако, имели минимальное значение для общей концепции проекта. Так, возросло количество рабочих групп с 5 до 8, а также сменились председатели руководя-щих органов с обеих сторон.

Сущностные изменения можно увидеть в контексте иницииро-ванных за годы проектов, которые стартовали под эгидой Петербург-ского диалога. К ним относятся награда имени Петера Бениша, ра-ботающий с 2006 г. фонд Немецко-российских молодежных обменов

1 Schr�der,G.GrußwortdesdeutschenBundeskanzlersGerhardSchr�der,inParfenova,E.PetersburgerDialog2001.SanktPetersburg:Izdatel‘stvoSpbGU,2002.S.8-13.

2 Putin,V.GrußwortdesrussischenPräsidentenWladimirPutin,in:Parfenova,E.PetersburgerDialog2001.SanktPetersburg:Izdatel‘stvoSpbGU,2002.S.2-7.

3 Тамже.4 Schr�der,G.GrußwortdesdeutschenBundeskanzlersGerhardSchr�der.5 Boenisch,P.Grußwort,in:Parfenova,E.PetersburgerDialog2001.Sankt

Petersburg:Izdatel'stvoSpbGU,2002.S.16-17.6 Putin,V.GrußwortdesrussischenPräsidentenWladimirPutin;атакже:Er-Putin,V.GrußwortdesrussischenPräsidentenWladimirPutin;атакже:Er-атакже:Er-:Er-

ler,G.Schlusswort,in:Parfenova,E.PetersburgerDialog2001.SanktPetersburg:Izdatel'stvoSpbGU,2002.S.86-91.

7 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.

104

и основание в 2011 г. Социального форума в рабочей группе «Граж-данское общество»1. Как признак открытости форума для все более широких кругов гражданского общества было расценено участие в нем в 2006 г. одной из главных российских организаций по защите прав человека — Общества «Мемориал»2.

Дальнейшее внутреннее развитие форума, рассматривавшееся Йоргом фон Штудницем на примере группы «Гражданское обще-ство», произошло, когда после «небеспроблемной попытки установить друг с другом открытый диалог на втором этапе с 2004 г. удалось определить взаимно интересующие нас темы, по которым потом на-чала идти конкретная работа»3. Также и руководитель руководящего комитета с немецкой стороны Лотар де Мезьер говорит о переходе от «Вы» к «ты», о все более доверительной атмосфере, свободной от табу и принуждения4.

Вследствие затронувшего оба государства мирового экономиче-ского кризиса улучшение отношений поначалу казалось ощутимым5, прежде всего на основе доминировавшего, как и ранее в повест-ке дня, экономического сотрудничества6. После явной критики по поводу десятилетия форума, а также заявления МИД Германии о возможности пересмотра финансирования форума7 де Мезьер также начал говорить о «новом варианте».

1 PetersburgerDialog–Projektübersicht<URL:http://www.petersburger-dialog.de/projektuebersicht>

2 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.DerPetersburgerDialogaufdemPrüfstand.S.71,in:Osteuropa2010.No.10,Berlin2010,S.59-81.

3 DerPetersburgerDialogdurchliefeinenerstaunlichenerfolgreichenEnt-DerPetersburgerDialogdurchliefeinenerstaunlichenerfolgreichenEnt-wicklungsprozess – Interview mit Ernst-J�rg von Studnitz, in: Moskauer Deut-sche Zeitung, Partnerschaften <URL: http://www. mdz-moskau. eu/wp-content/uploads/2012/07/Partnerschaften-2010.pdf>.S.12-13.

4 DieModernisierungspartnerschaft ist bei uns umgesetztworden – Inter-DieModernisierungspartnerschaft ist bei uns umgesetztworden – Inter-viewmitLothardeMazière,in:InternationalRelations.2010.No.8.S.32-34.

5 DieWeltonline–Derdeutsch-russischeVertrauensvorschuss<URL:http://www. welt. de/politik/deutschland/article4134190/Der-deutsch-russische-Vertrau-ensvorschuss.html>

6 N.N.Merkel:StrategischePartnerschaftmitRusslandlebt,in:FrankfurterAllgemeineZeitung.16.10.2007.S.2.

7 Bidder,B.Deutsch-russischerGipfel<URL:http://www.spiegel.de/politik/ausland/deutsch-russischer-gipfel-die-zahmen-treffen-die-faden-a-774743.html>

105

В преддверии двенадцатого Петербургского диалога в ноябре 2012 г. в Москве форум был предметом повышенного медийного внимания. Оно возникло из-за так называемого эффекта Шокенхоф-фа1 и связанного с ним заявления Бундестага от 9 ноября 2012 г.2 Так постепенно способность вести диалог и искусство слушать друг друга становились центральной темой для всего двенадцатого Пе-тербургского диалога. Именно так («искусство слушать друг друга») называлась общая для всех групп дискуссионная панель. Бунде-сканцлер Меркель заявила в этой связи: «То, что в преддверии такой встречи в медиапространстве что-то происходит, это хорошо, иначе бы многие люди вряд ли бы заметили, что здесь что-то происходит. Я считаю правильным, когда происходят противоречивые дискуссии… Я думаю, в конце концов дискуссия, если она ведется конструктивно, всегда является первым шагом к прогрессу, изменению, разумному развитию»3.

Хорошо замеченной новацией в формате Петербургского диалога было участие двадцати немецких и российских представителей мо-лодежи, набранных через открытую схему подачи заявок, что было позитивно воспринято всеми участниками форума4.

1 Below,W.Quo vadis deutsch-russischeBeziehungen?, in: Russlandana-Below,W.Quo vadis deutsch-russischeBeziehungen?, in: Russlandana-lysen 2012. No. 248 <URL: http://www. laender-analysen. de/russland/pdf/Rus-slandanalysen248.pdf>ЭтотвыбранныйВ.Беловымзаголовокотражаетчастоозвучиваемуюд-ромШокенхоффомкритикуновацийвроссийскомзаконода-тельствепослевступленияВ.Путинавдолжностьпрезидентавтретийразвмае 2012 года. Они были крайне негативно восприняты правозащитниками.Из-заэтоговнемецкихмедиаразгореласьактивнаядискуссияпоповодупо-литическойситуациивРоссииинемецко-российскойотношений.

2 Это инициированное первоначально д-ром Шекенхоффом заявлениетребуетотфедеральногоправительстваоткрытообсудитьсроссийскимруковод-ствомвызвавшиеозабоченностьправозащитниковновациивроссийскомзаконо-дательстве.ЗаявлениебылопринятоединогласнонемецкимБундестагом.

3 Merkel,A.AnsprachevonBundeskanzlerinAngelaMerkelimRahmendesAbschlussplenumsdes„PetersburgerDialogs“<URL:http://www.bundesregierung.de/Content/DE/Rede/2012/11/2012-11-16-rede-petersberger-dialog.html>

4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом10.01.2013,атакжед-ромАндреасомШокенхоффом17.01.2013.

106

Петербургский диалог: цели форума и их реализация

В итоговом документе первой встречи перечислены цели, которые в дальнейшем должны рассматриваться как собственные критерии оценки диалога. «Участники форума пришли к выводу, что свобод-ные творческие высказывания по всем аспектам отношений между народами двух стран создают предпосылки для успеха конкретных проектов. Узнать друг друга лучше есть лучшее средство для того, чтобы преодолеть еще существующие предрассудки и мыслительные шаблоны… Мы предлагаем с помощью диалога улучшить образ Рос-сии в Германии, а также развивать в позитивном направлении образ Германии в России»1.

Исходя из этих целей и был структурно оформлен диалог. Раз-ные аспекты диалога одновременно являлись и проблемными поля-ми, в рамках которых формировалась критическая дискуссия. Эта критика разбирается нами дальше по следующим ключевым кате-гориям: определение круга участников; (не)зависимость и управле-ние; механизм работы; роль правительственного участия; восприятие общественностью и медийное присутствие; «различные диалоги» — столкновение или разговор на равных?

Определение круга участников

Одним из главных пунктов критики Петербургского диалога яв-ляется то, из какой группы людей рекрутируются участники форума, т. е. какие части общества должны общаться друг с другом. В ка-честве участников Петербургского диалога должны были выступать «эсперты и лидеры общественного мнения из всех слоев немецкого и российского обществ»2. В то же время акцент делался на том, что диалог представляет собой инициативу для интенсификации взаи-модействия гражданских обществ3, но до сегодняшнего дня еще не определено конкретно, кого или что необходимо относить к граж-данскому обществу. При анализе круга участников и их докладов

1 Schlussdokumentdes1.PetersburgerDialogs.S.35.2 PetersburgerDialog–EinForumfürdenDialogderZivilgesellschaften.3 Vgl.Schr�der,G.GrußwortdesdeutschenBundeskanzlersGerhardSchr�-Vgl.Schr�der,G.GrußwortdesdeutschenBundeskanzlersGerhardSchr�-

der;атакже:Erler,G.Schlusswort.

107

звучала критика: диалог превращается в «подмену понятий»1, по-тому что взамен диалога гражданских обществ российские полити-ки используют эту платформу для «обширных внешнеполитических монологов»2. И после конференции 2002 г. можно было прочитать о «форуме немецких и российских руководителей из сферы полити-ки и бизнеса»3 без какого-либо упоминания гражданского общества. Мартин Хоффман описывает форум как «орган диалога между не-мецким и российским гражданским обществом и политикой»4 или как «трехчастие»5 из политики, экономики и гражданского общества, ограничивая этим роль гражданского общества на одну треть.

Неточная дефиниция понятия «гражданское общество» выражается в том числе в парадоксе: с одной стороны, форум в целом обозначен как диалог гражданских обществ, с другой же — Гражданским обществом называется одна из восьми рабочих групп форума. Здесь просматрива-ются две тенденции: во-первых, понятие «гражданское общество» опре-деляется максимально широко и определяет круг лиц из «экономики, политики и третьего «сектора»6, которые сложно отделить друг от друга. Во-вторых, имеются представители более узкого определения, относя-щие к гражданскому обществу самоорганизующиеся союзы, которые сложно отнести как к государственной, так и рыночной или частной сферам. Эта группа участников, которая рассматривает себя как ядро форума, находится в рабочей группе Гражданское общество.

В целом же нейтральное и предельно общее определение «пред-ставители общественности двух стран»7 представляется вполне адек-ватным. Подзаголовок форума, как, например, «политика, экономика и гражданское общество в диалоге друг с другом», мог бы внести определенную ясность.

1 Hassel,F.EinFallvonEtikettenschwindel,in:FrankfurterRundschau.11.04.2001.S.3.

2 Тамже.3 RusslandistaufdemWeg–InterviewmitKlausMangold,in:Süddeutsche

Zeitung.08.04.02.S.N.N.4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.5 Тамже.6 Интервьюавторасд-ромАндреасомШокенхоффом,17.01.2013г.7 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.DerPeters-Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.DerPeters-

burgerDialog2001-2003.Berlin:SWP-Verlag,2003.S.12.

108

Еще одним пунктом критики является вопрос о конкретном вы-боре участников, а именно о репрезентативности. При этом цель «ротации с постоянным ядром»1 поддерживается большинством го-лосов. Так, из-за ограниченного числа мест в рабочих группах слож-но было бы обеспечить представительство всего общества. В фору-ме должны были участвовать не исключительно элиты, а только те люди, которые бы имели конкретные предложения вне зависимости от их статуса. Из-за этого предъявлялись требования к компетент-ности участников2. Но что было необходимо для попадания на фо-рум — высокое положение3 тех или иных представителей бизнеса или ярко выраженная компетентность по России — остается откры-тым. Поэтому и возник упрек, будто бы форум являл собой «встречу без практиков»4, и было слишком мало участников, которые бы име-ли контакт с активной частью общества.

Важным аспектом выбора участников является всегда и всеми требуемое участие молодого поколения, чтобы форум не превращал-ся в «дом престарелых для отставных госслужащих»5. Превраще-ние молодых элит в «резервуар ответственных носителей будущих двусторонних отношений»6, с одной стороны, а также «коммуни-кация между опытными, известными представителями и молодым, подрастающим поколением»7 — с другой являются теми целями, к которым стоит стремиться. После того как это требование было выполнено частично в рамках рабочей группы Мастерская будуще-го или Фонда немецко-российских молодежных обменов, молодые представители были в первый раз лишь в 2012 г. интегрированы в работу всех рабочих групп, что было воспринято позитивно. Хотя количество молодых представителей еще далеко от первоначальных

1 Erler,G.Schlusswort.2 VorsichtmitderStreitkultur– InterviewmitErnst-J�rgvonStudnitz, in:

RusslandHEUTE,06.07.2011.S.2.BeilageinSüddeutscheZeitung.06.07.2011.3 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.78.4 N.N.DialogmitLücken,in:SüddeutscheZeitung.11.04.2001.S.11.5 Цит.по:Gorbačev,M.,in:Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenauf

demPrüfstand.S.14.6 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.16.7 Тамже.С.14.

109

требований занять ими до трети мест1, особенно на фоне интенсив-ности и машстабов подобных ожиданий. Но благодаря этой мере был сделан первый шаг, который может создать хороший фундамент для дальнейшего развития.

(Не)зависимость и управление

Вопрос о составе участников сопряжен и с вопросом о составе координационного комитета. Он состоит из восьми (частично отстав-ных) политиков из всех партий, которые представлены в бундестаге. Два представителя идут от политических фондов, три — от бизнеса и четыре (частично прошлые) — сотрудники или члены правления Немецко-российского форума, т. е. структуры, которая организует Петербургский диалог. Вместе все эти люди занимают 17 из 24 мест в координационном комитете. К ним присоединяются три предста-вителя журналистского сообщества, а также представители церквей, науки и учреждений культуры2. Эта структура предоставляет до-статочно возможностей для критики в свете плавающей дефиниции круга участников, ведь в ней нет представителей собственно граж-данского общества или представителей рабочей группы Гражданское общество. Можно говорить о недостаточной легитимности координа-ционного комитета вследствие непропорционального представитель-ства. Новые члены «либо назначались правительством напрямую, либо кооптировались комитетом»3, что приводило к тому, что немец-кий координационный комитет представлял собой «самовоспроизво-дящийся орган»4. К тому же занятие мест было политически пред-взятым, так как «в координационном комитете с немецкой стороны очень мало представителей той группы, которая активно критикует путинский авторитаризм»5.

1 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.14.2 PetersburgerDialog–DeutscherLenkungsausschuss<URL:http://peters-PetersburgerDialog–DeutscherLenkungsausschuss<URL:http://peters-

burger-dialog.de/taxonomy/term/13>3 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.11.4 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.63.5 MitteldeutscheZeitungOnline–DeutschlandundRussland:DieBeziehung

istgest�rt<URL:http://www.mz-web.de/servlet/ContentServer?pagename=ksta/page&atype=ksArtikel&aid=1310546875636>

110

Мартин хоффман не согласен с этим и отмечает относитель-ное, по его мнению, разнообразие в немецком координационном комитете, указывая при этом на отличия от российской стороны: «Немецкая сторона должна была в малом масштабе отразить всю Германию, а российская — Россию. Обе во многом различны1. Поэ-тому российская часть структурирована иначе». Он отмечает также желаемую, но сложно достижимую независимость Петербургского диалога, особенно в плане финансирования: «Очень важно, как мне кажется, просить у политиков и бизнеса, чтобы Петербургский диа-лог развивался свободно, не превращаясь в площадку для лоббист-ской деятельности»2. Д-р Шокенхофф добавляет: «Бизнес также имеет определенную ответственность в рамках функционирования гражданского общества. Гражданское общество существует благо-даря собственной деятельности, но и тому, что эта деятельность соответствующим образом поддерживается»3.

Хоффман особую ответственность возлагает в этой связи на не-мецкую сторону и требует именно от нее продемонстрировать неза-висимость, хорошо сознавая, что у российской стороны существуют с этим проблемы. Он видит в случае с инициированным д-ром Шокенхоффом 9 ноября 2012 г. заявлением бундестага и его влия-нием на Петербургский диалог подтверждение многих российских подозрений, что гражданское общество является лишь продолже-нием политики4. Перцген также видит здесь из-за преобладающего присутствия дипломатии5 влияние «сверху» и говорит даже о том, что действует спонсорский принцип «Кто платит, тот и заказывает музыку»6.

В этой связи примечательно, что Петербургскому диалогу грозит скатывание в зависимость от политики или бизнеса, но не от граж-данского общества в узком смысле этого слова.

1 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.2 Ebd.3 Интервьюавторасд-ромА.Шокенхоффом,17.01.2013г.4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.5 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.78.6 Ebd.S.71.

111

Механизм работы форума

Уже давно было подмечено, что ведущие темы основных заседа-ний форума были «слишком широко определены»1 и не имели кон-кретных вопросов. Из-за этого заседания превратились в ритуальные годовые встречи с уже частично известными результатами2. К этому добавилась и критика работы форума, в частности по поводу несо-временных критериев ведения заседаний, отсутствия протоколиро-вания, повестки дня и очень сокращенных докладов о результатах3. Отсутствие «рабочей площадки»4, а именно механизма знакомства сторон друг с другом, имеет отношение прежде всего к рабочим группам. Работа этих групп вряд ли возможна на фоне постоянно сокращающегося времени на заседания, как это было в последний раз в Екатеринбурге и Москве. Так, потеряли три дня, из которых лишь 3,5-4 часа ушли собственно на заседания5.

Это связано с изначальным требованием сделать работу более постоянной, в частности с помощью предварительной подготовки участников, которая бы сделала воможной дискуссию, а не про-сто обмен информацией6. В частности, речь идет о предварительной информации о круге участников и повестке дня конференции, ко-торые можно было бы заранее изучить7, несмотря на желание бо-лее частых встреч в течение года, которые вряд ли возможны. Без всего этого из этих малозначительных брейнстормингов получаются

1 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.13.2 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.79;атакже:Rutz,M.ZehnJahre

PetersburgerDialog.ZurZukunftdesrussisch-deutschenAustausches,in:DiePoli-tischeMeinung.MonatszeitschriftzuFragenderZeit.2011.No.499.S.57-59.

3 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.72.4 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.16.5 P�rzgen, G. Dringend reformbedürftig. S. 77f.; а также: Rindt, S. Ein-P�rzgen, G. Dringend reformbedürftig. S. 77f.; а также: Rindt, S. Ein-а также: Rindt, S. Ein-: Rindt, S. Ein-

drückevom12.Forum„PetersburgerDialog“,in:KO-RUS-Kurier.SonderausgabePetersburger Dialog <URL: http://www. auswaertiges-amt. de/cae/servlet/content-blob/633324/publicationFile/175065/Kurier12-PD.pdf>S.15-16.

6 Erler,G.Schlusswort; sowie:Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.14f.

7 MelleS.OhneOffenheitkeinDialog,in:KO-RUS-Kurier.SonderausgabePetersburger Dialog <URL: http://www. auswaertiges-amt. de/cae/servlet/content-blob/633324/publicationFile/175065/Kurier12-PD.pdf>S.12-14.

112

лишь «затратные пиар-ивенты»1. Постоянная работа групп и проис-текающие отсюда более плотные и эффективные заседания рабочих групп представляются важными, но все же необязательными. Так, хоффман подчеркивает ситуативный характер для взаимодействия гражданских обществ: «Успех измеряется не постоянством, а демон-страцией диалога»2. Петербургский диалог не должен создавать кон-куренцию каждодневной работе неправительственных организаций, а находится с ней во взаимодействии. Д-р Шокенхофф также не рассматривает Петербургский диалог как эксклюзивное мероприя-тие, которое существует само по себе: «Петербургский диалог дол-жен быть встречей, которая продуцирует сети, из которых возникают контакты, работающие и вне пределов Петербургского диалога… Все выигрывают, если возникает сетевое взаимодействие между немец-кими и российскими участниками»3.

В то же время д-р Шокенхофф, в отличие от Хоффмана, требует от форума большего и ожидает не только «диалога ради диалога»4, но и конкретных проектов, которые могли бы возникать в ходе Петер-бургского диалога, но потом охватывать гораздо больше людей. Дру-гие наблюдатели отмечают недостаток «собственного целеполагания»5 форума. Существует опасность чисто поверхностных встреч, когда возникает вопрос, что важнее, узнать друг друга и подискутировать или повысить имидж с помощью совместного фотографирования.

Роль правительственного участия

Центральным, уже упомянутым является вопрос о форме влия-ния правительства на Петербургский диалог. Так как концепция форума родилась быстро и на планирование не было времени, сто-ит исходить из того, что он крепко привязан к правительствен-ной сфере6. Выделение такого партнера с немецкой стороны, как Немецко-российский форум, который «обладает контактами с рос-

1 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.15.2 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.3 Интервьюавторасд-ромА.Шокенхоффом,17.01.2013г.4 Тамже.5 Цит.по:Rahr,A.,in:P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.78.6 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.9.

113

сийской номенклатурой»1, многие определяют как изначальную ошибку. Здесь видна не только тенденциозная направленность фо-рума, но и отсутствие понимания и признания роли гражданского общества в узком смысле слова со стороны, в частности, пред-седателя координационного комитета Лотара де Мезьера2. Выше-названный принцип «Тот, кто платит, тот и заказывает музыку» может означать придание большего внимания более платежеспо-собным участникам, нежели тем, что относятся к рабочей группе Гражданское общество. Помимо прочего возникает впечатление, что Петербургский диалог является «инсценированным сверху до-рогим музыкальным сопровождением»3 к межправительственным консультациям. Отсюда эксклюзивный характер форума, а также тенденции к «формированию клуба»4. Это препятствует тому, что-бы Петербургский диалог «активнее предоставлял трибуну темам, связанным с гражданским обществом»5.

Инициирование диалога с российской стороны также происходи-ло при ведущей роли государства, но в обоих случаях это кажет-ся целесообразным6. М. Хоффман видит результат Петербургского диалога как раз в таком смешении и взаимодополнении «сверху» и «снизу»7. Чтобы добиться чего-то в обществе, необходимо, по его мнению, быть также в «диалоге с властями»8.

Но критики видят большую проблему в привязке к правитель-ственной политике. С помощью вовлечения молодых представи-телей или участия Мемориала связи с гражданским обществом могли бы быть укреплены. Но это, согласно М. Хоффману, необ-ходимо лишь в ограниченном масштабе9.

1 Тамже.2 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.65.3 Siegl,E.M�glicheMißt�neinderHarmonie,in:FrankfurterAllgemeine

Zeitung.10.04.2001.S.3.4 Цит.по:Erler,G.in:P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.81.5 Тамже.6 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г. .;атакже:

Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.16.7 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г..8 Цит.по:Hoffmann,M.,inP�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.62.9 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.

114

Восприятие общественностью и медийное присутствие

Базовое требование к открытости форума, казалось бы, удо-влетворено, начиная с участия общественности, высокопоставлен-ных лиц1 и вплоть до медийного внимания вследствие связанности с межправительственными консультациями. Перцген даже ставит медийную популярность, например лица, занимающего пост главы координационного комитета, выше, чем его профессионализм, и го-ворит о Мезьере больше как о «вывеске», нежели «человеке, который придает импульс»2.

Однако многим не хватает медийной открытости в плане транс-парентности собственно работы форума3, которая крайне важна для формирования желаемого образа обеих сторон. Между тем заседа-ния доступны для общественности, а все протоколы можно получить из сети Интернет.

М. Хоффман видит реальную опасность в том, что Петербург-ский диалог будет в своей роли низведен до сопровождающей пло-щадки для обсуждения острых политических тем4. В конце концов, под большим вопросом то, что Петербургский диалог утвердился в общественном мнении как гражданский форум, «иначе Петербург-ский форум стал бы за девять лет более известен среди граждан и ассоциировался бы с конкретными реализованными идеями и проектами»5.

«Различные диалоги» — «столкновение» или диалог на равных?

Является ли Петербургский диалог диалогом? Для начала необ-ходимо определиться, что же такое «диалог». Очевидно, что диалог предполагает свободный и креативный обмен, разговор равных пар-

1 P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.[Fn.14]S.78.2 Тамже.С.64.3 Тамже.С.78.;атакже:Mayr,W.AufgezehrtesMobiliar,in:DerSpiegel.

2005.No.49.S.156.4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.5 Belov,V.inSteinmetz,L.GroßeAmbitionen—kleineSchritte,in:Mos-

kauerDeutscheZeitung,Partnerschaften<URL:http://www.mdz-moskau.eu/wp-content/uploads/2012/07/Partnerschaften-2010.pdf>S.8-11.

115

тнеров. Как показали годы общения, в Германии друг другу противо-стоят две большие группы, которые спорят по поводу того, как Гер-мания должна играть роль партнера. А. Рар говорит о «моралистах», которые концентрируют внимание прежде всего на правах человека и развитии гражданского общества, и «прагматиках» с экономиче-скими или научными приоритетами1.

А) «Моралисты»: тяга к политике развития?

Идея создания проекта Петербургского диалога принадлежала бундесканцлеру Г. Шредеру и его красно-зеленому правитель-ству2. Видимо, открытие форума сопровождалось определенными ожиданиями, особенно в плане «развития сильного гражданско-го общества в России»3, что является неотъемлемым условием функционирующей демократии. То, что это отличалось от рос-сийских представлений, кажется, имело мало значения в свете ясности для многих в Германии, куда движется Россия. Так, на-пример, речь шла о символическом наименовании диалога в честь Санкт-Петербурга как отражения «будущего России в европей-ском пространстве»4 или пути страны туда. Имелась в виду так-же и цель диалога по «оказанию помощи развитию для создания плюралистического общества [с помощью имеющегося у Герма-нии опыта]»5. Все это напоминает о концептах и целях немец-кой внешней политики, как их сформулировала Сьюзан Стюарт6. «Больше» в отношениях было бы всегда лучше, так как в Герма-нии исходят из необходимости приближения России к немецким и европейским стандартам. На этом «трудном пути» Германия хотела бы помочь России. Проявляющиеся до сих пор тенденции идут, однако, к тому, что это будет означать, что «диалог, за-служивающий имя города Петербурга, не может быть диалогом

1 Цит.по:Rahr,A.,in:P�rzgen,G.Dringendreformbedürftig.S.62.2 Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.S.9.3 Тамже.4 Schr�der,G.GrußwortdesdeutschenBundeskanzlersGerhardSchr�der.5 Kohler,B.MitGerhardundWladimir,in:FrankfurterAllgemeineZeitung.

12.04.2001.S.12.6 Stewart, S. Prämissen hinterfragen. Plädoyer für eineNeugestaltung der

deutschenRusslandpolitik.Berlin2012:SWP-Verlag,2012.S.2.

116

с системой Путина»1. Постановка проблемы такова: негативные тренды в развитии России (как их понимают в Германии) должны открыто обсуждаться, но при этом многие россияне воспринима-ют это как обиду. Это не «обязанность немцев демократизировать Россию. Но также они не должны и умалчивать масштабы застоя в существующем политическом режиме»2.

Б) «Прагматики» — слушать в смирении?

С российской стороны постоянно звучит требование равенства в переговорах и конца тех «времен, когда Запад мог выступать как учитель России»3. М. Хоффман считает, что «в Германии существует распространенная установка о собственной компетентности в ука-зании другим странам направления их развития»4, и выступает за другой, собственный, путь для гражданского общества. При этом проблема не в недостатке знаний о России, а в недостатке уважения и толерантности к другой системе, культуре и способу развития. Од-нако Хоффман не исключает возможности внешней критики, но под-черкивает, что Петербургский диалог должен воспринимать другую политическую культуру и не быть ни политическим представителем, ни рупором какой-либо страны либо Евросоюза5. Петербургский ди-алог не хочет «ни учить кого-либо, ни ставить кому-либо какие-либо условия»6. Из-за высокомерия, считает Хоффман, вряд ли можно прийти к компромиссу, и в отношении к России необходимо больше толерантности, так как Германия не может подыскать себе просто другого партнера. Россия должна измениться, но не благодаря не-мецким призывам7.

1 Mayr,W.AufgezehrtesMobiliar.2 Br�ssler, D. Kanzlerin in Moskau.WasMerkel offen ansprechen sollte

<URL: http://www. sueddeutsche. de/politik/kanzlerin-in-moskau-was-merkel-of-fen-ausgesprochen-werden-sollte-1.1524706>

3 GelenkteDemokratiealsSchutzschild–InterviewmitAlexanderRahr,in:SächsischeZeitung.09.10.2006.S.2.

4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.5 Тамже.6 EinoffenerDialogzwischendenGesellschaften–InterviewmitLotharde

Mazière,in:Saldo.2012.No.2.S.40-43.7 VorsichtmitderStreitkultur–InterviewmitErnst-J�rgvonStudnitz.

117

Другие требования заключаются в том, что необходимо концен-трироваться на темах, которые бы делали возможным диалог бла-годаря деполитизированности и обоюдной заинтересованности. Так, «как раз социальный сектор [в рабочей группе Гражданское обще-ство] является подходящим, чтобы обмениваться мнениями по пово-ду средств преодоления этих вызовов»1.

М. Хоффман считает подтвержденной свою позицию в созданной в последние годы панели для представителей разных рабочих групп на тему «Искусство слушать друг друга», так как «учительский тон вызывает сильное противодействие, многие не принимают измерения российской политики немецкими критериями… Задача диалога со-стоит также в том, чтобы выяснить, как мне разговаривать с другим, чтобы он меня слушал?»2.

То есть если давать стране указания, но без того, чтобы ее слу-шать, то диалога не получится. «Выступают компетентные люди, звучат разные мнения, но плодотворного обмена не происходит… В плане протокола все в лучшем виде, но на диалог плохо влияет обилие монологов»3.

Куда идет Петербургский диалог? Состояние дел и перспективы развития

Может ли существовать диалог при фундаментальном различии партнеров? Или стоит ожидать того, что стороны лишь «примут к сведению разные точки зрения»4?

Петербургский диалог показал, что за стол можно садиться и с разными взглядами, но это состояние в долгосрочном плане является нестабильным. Либо Запад принимает, что в России есть «собствен-ные представления об отношениях государства и общества, либо Россия начинает перенимать европейские стандарты политики»5.

1 Rindt,S.Eindrückevom12.Forum„PetersburgerDialog“.2 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.3 Belov,V.inSteinmetz,L.GroßeAmbitionen–kleineSchritte.4 N.N.DialogmitLücken.5 Lukjanow,F.UnterschiedlicheDialoge,in:RusslandHEUTE.05.12.2012.

S.10.BeilageinSüddeutscheZeitung.05.12.2012.

118

М. Хоффман подчеркивает: «Ясно то, что у нас разные подходы. Но даже при различных подходах можно вести диалог и в даль-нейшем пытаться найти что-то общее»1. хоффман не считает не-обходимым существование общего координационного комитета или совместного номинирования экспертов2. Общий статут он также считает неправильным, так как различия в структуре немецкого и российского обществ должны находить свое отражение и в этом. «Есть много вещей, которые должны обсуждаться. Нам не нужны обязательно некие результаты, нам в первую очередь необходимо принять к сведению различные мнения. Из этого уже может начать развиваться процесс», — говорит г-н Хоффман3.

М. Хоффман, конечно же, желает, чтобы представления обеих сторон когда-нибудь сошлись, но пока, по его мнению, неясно, кто должен будет подстраиваться к кому и в каком направлении должна будет идти адаптация. Но именно в этом состоит главный вопрос. То есть в конце концов диалог и обмен могут идти, даже если это происходит избирательно и при отсутствии общего базиса. Если смо-треть на цели Петербургского диалога, как они были определены изначально (развивать свободный обмен, избавляться от стереотипов и улучшать образ России в Германии), то перенесение немецкой ло-гики действия неуместно. Но если, в отличие, например, от франко-немецких отношений, со стороны Германии будет присутствовать чувство превосходства, то «следующие годы немецко-российских от-ношений будут трудными»4.

Исследователь Белов видит «принятие критических мнений» неизбежным для любого диалога. Критика должна, конечно же, «идти в рамках цивилизованной и интеллектуальной дискуссии, которая направлена на обоюдное конструктивное обсуждение актуальных вопросов и тем… Опыт Германии в развитии граж-данского общества пользуется спросом у граждан России…»5.

1 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г..2 См.,напр.:Meier,C.Deutsch-RussischeBeziehungenaufdemPrüfstand.

S.14.3 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.4 Ulenspiegel. Sag's auf franz�sisch, in: Russland HEUTE. 05.12.2012.

S.10.BeilageinSüddeutscheZeitung.05.12.2012.5 Below,W.Quovadisdeutsch-russischeBeziehungen?

119

У «обеих стран есть потребность и готовность к расширению диалога»1.

Показывать различие ценностных установок, совместно обсуж-дать различные темы в критическом и открытом ключе — вот о чем должна идти речь в процессе Петербургского диалога, а не об экс-порте ценностей, навязывании тем или обвинений. Только первая тактика принесет успехи. Хоффман думает так: «Диалогу нужны люди, которые бы мыслили не за или против Путина, не за или про-тив PussyRiot. Нужно находить золотую середину… Большой успех Петербургского диалога состоял бы в том, чтобы в среднесрочной перспективе происходило изменение сознания. Переосмысление ве-щей по ту сторону черно-белой картинки. Я опасаюсь, что это мо-жет возникнуть только в контексте преодоления общих кризисных ситуаций»2.

Заключительные размышления

В чем же состоят результаты Петербургского диалога? Боль-шинство критиков сходятся в том, что встреча «более 250 человек из различных социальных слоев России и Германии, которые каким-то образом участвуют в немецко-российских отношениях»3, приносит большие преимущества для всех участвующих. В такой форме и при такой структуре Петербургский диалог единственный в своем роде как в российско-западных, так и российско-немецких отноше-ниях. Формулировка М. Хоффмана «Петербургский диалог озна-чает встречу немецких и российских обществ в их многообразии»4 должна восприниматься буквально: происходит встреча немецкого и российского общества. О других же результатах стоит говорить более осторожно.

Петербургский диалог, как показывают критические замечания, не должен рассматриваться как идеальный механизм решения про-блем. Возможно, в нем можно видеть «обнадеживающий форум для

1 Below,W.Quovadisdeutsch-russischeBeziehungen?2 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.3 MelleS.OhneOffenheitkeinDialog.4 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.

120

таких [сложных] тем»1, а вовсе не панацею. Для достижения по-ставленных целей необходима лишь «постоянная оценка»2 процесса и «открытость для постоянных изменений, чтобы диалог был устой-чивым и долгосрочным»3. Разнообразие, царящее на Петербургском диалоге, это всегда в какой-то мере трюк на канате.

Для того чтобы Петербургский диалог был инструментом ре-шения проблем, необходимы две вещи. Во-первых, сохранение и рекрутирование экспертов, так как «установление доверия и со-трудничество происходит благодаря экспертным возможностям от-дельных людей, которые работают в политике, бизнесе, дипломатии или гражданском обществе… И то, что вне зависимости от полити-ческой конъюнктуры, будь то в России или Германии, и несмотря на все причины для конфронтации, существуют стабильные пар-тнерские отношения, и это зависит от основательных знаний друг о друге. Это убеждение разделяется представителями обоих обществ: как правозащитниками, так и Восточным комитетом немецкой эко-номики, ныне работающими дипломатами… Реальная опасность того, что эти знания будут утеряны, должна быть предотвращена пред-ставителями политической и общественной элиты»4.

Во-вторых, большое значение имеет вовлечение молодого поколе-ния. Оно не сменит «старую гвардию», но благодаря ему могут быть найдены новые подходы, так как это поколение выросло без железного занавеса и уже не знает многих границ. Часто оно может участвовать в диалоге «без переводчика»5. Установление диалога между поколе-ниями должно стать неотъемлемой частью Петербургского диалога.

Наряду с ролью форума для диалога, в рамках которого граждан-ское общество «может советовать политикам так же, как и политики

1 Rutz,M.ZehnJahrePetersburgerDialog.2 Интервьюавторасд-ромА.Шокенхоффом,17.01.2013г.3 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.4 Sapper.F.NiedergangundNeuanfang.DieKrisederdeutschenRussland-Sapper.F.NiedergangundNeuanfang.DieKrisederdeutschenRussland-

expertise,in:Osteuropa.2012.No.6-8.S.505-520.5 Begemann,B.DerPetersburgerDialog–zwischenLändernundGenera-Begemann,B.DerPetersburgerDialog–zwischenLändernundGenera-

tionen,in:KO-RUS-Kurier.SonderausgabePetersburgerDialog<URL:http://www.auswaertiges-amt. de/cae/servlet/contentblob/633324/publicationFile/175065/Ku-rier12-PD.pdf>S.21-22.

121

могут рекомендовать что-то гражданскому обществу»1, Петербург-ский диалог должен играть роль форума с предельно инклюзивным подходом для общения «между странами и поколениями»2, между политиками и гражданским обществом и бизнесом.

Если Петербургский диалог будет развиваться в этом направ-лении, то он избавится от «помпезного груза «партнерства для модернизации» или «стратегического партнерства»»3 и опасности деградировать до уровня «приложения» к межгосударственным кон-сультациям. Итак, в рамках форума может установиться «нормаль-ность немецко-российских отношений»4.

Глава 9. ЯЗЫКОВЫЕ И КОММУНИКАЦИОННЫЕ СТРаТеГии ГеРМано-РоССиЙСКоГо

ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ: ОПЫТ ВКЛЮЧЕННОГО АНАЛИЗА

Анна Дмитриева5, Андрей Макарычев

Изучение дискурса только по напечатанным текстам имеет свои познавательные пределы. Дискурс строится в процессе живого обще-ния между людьми, его производящими, и зависит от сложной и ча-сто неформальной системы коммуникационных потоков, выстраивае-мых целенаправленно либо возникающих непреднамеренно. Именно в процессе общения между носителями дискурса обозначаются его рамки и пределы профессионально допустимого либо политически корректного, уточняются риторические приемы и возможности воз-действия на разные типы аудитории, реакции на те или иные заяв-ления либо их игнорирование и пр.

1 ИнтервьюавторасМартиномХоффманом,10.01.2013г.2 Begemann,B.DerPetersburgerDialog–zwischenLändernundGenerationen.3 Mannteufel, I. Merkels neue Russlandpolitik <URL: http://www.dw.de/

kommentar-merkels-neue-russlandpolitik/a-16385927>4 Тамже.5 АннаДмитриева,координаторгермано-российскоймагистерскойпро-

граммынафакультетеэкономикиисоциальныхнаукУниверситетаПотсдама,Германия.

122

Сам жанр живого и непосредственного обсуждения профессио-нальных и политических проблем (в формате конференций, семи-наров, круглых столов и т. д.) редко становился предметом анализа специалистов по дискурсу. Обычно его структура и особенности вы-водятся из напечатанных («состоявшихся» в качестве некого факта) текстов, которые вводятся в оборот, на которые ссылаются специали-сты и пр. Дебаты же во время непосредственного соприкосновения различных мнений редко фиксируются и оставляют только косвен-ные следы в генеалогии дискурсов.

Наш анализ ставит в центр исследования производителей текстов, «спикеров», носителей смыслов, их коммуникативные стратегии в профессиональной среде, способы формулирования своих посланий в условиях непосредственного общения и взаимодействия с коллегами либо оппонентами. Мы использовали методы включенного наблю-дения и качественного анализа, исходя из того, что дискурс — это всегда игра со смыслами1, которые используются как инструменты «мягкой силы», то есть для убеждения и вовлечения своих партнеров в конструируемую систему публичных коммуникаций.

По Юргену Хабермасу, во время коммуникации происходит по-иск общих смыслов, но на практике это достаточно редко дает ожи-даемый эффект. Чаще дискуссии используются для оттачивания и уточнения собственных позиций «говорящих субъектов» в противо-стоянии носителям иных взглядов. Дискурсивное воздействие на формирование общественного мнения происходит путем сознатель-ного смешивания политического и академического дискурсов, что типично для «мозговых центров» и центров публичной политики не только в Германии, но и в других странах Запада.

Мозговые центры и «восточная политика» Германии

Мозговые центры в организационном плане представляют со-бой политически ориентированные исследовательские институты, а с точки зрения производимого им контента — «дискурсивные коали-

1 YannisStavrakakis.PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-YannisStavrakakis.PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-.PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-PassionsofIdentification:Discourse,Enjoyment,andEu-ropeanIdentity,inDavidHowarthandJacobTorfing(eds.).DiscourseTheoryinEuro-peanPolitics.Identity,PolicyandGovernance.Palgrave&Macmillan,2005.P.83.

123

ции», в основе которых лежит совокупность нарративов и связанных с ними политических практик. Основная политическая роль дис-курсивных коалиций состоит в том, что они придают смыслы соци-альной реальности и (вос)производят отношения либо конкуренции между различными идеями, либо гегемонии той или иной позиции1.

Германские «мозговые центры», занимающиеся внешнеполити-ческой проблематикой, выполняют несколько важнейших функций. Во-первых, они тщательно аккумулируют ту информацию о состоя-нии всей гаммы конфликтов в соседних странах, которая позволяет понять их динамику и увидеть перспективы на ближайшее будущее. Это особенно касается тех стран, включая пост-советские, в отно-шении которых наблюдается дефицит экспертных ресурсов внутри самой Германии.

Во-вторых, «мозговые центры» часто становятся площадками для профессиональных контактов между сторонами в международных конфликтах, компенсируя тем самым трудность аналогичных форм коммуникации на официальном уровне. По сути, немецкие «мозго-вые центры» пытаются переформатировать многие местные дискурсы извне, используя для этого создаваемые и патронируемые ими экс-пертные площадки.

В-третьих, «мозговые центры» генерируют политические сигна-лы, предназначенные для восприятия элитами определенных стран. В результате многочисленных конференций и публикаций форми-руется система вербальных посланий, призванных оказывать мягкое давление на правительства тех стран, которые важны с точки зрения германской стратегии. Типичным примером являются многочислен-ные попытки обратить внимание России «на усугубляющееся кри-зисное развитие Северного Кавказа, а также на растущие размеры расходов, возникающих в результате военного присутствия России на границах с Грузией»2. Это — пример экспертного модерирова-ния ситуации, при которой Германия надеется на усиление своих формальных и неформальных позиций в наиболее сложных точках «общего соседства».

1 PautzН.TheRoleofThinkTanksintheModernisationoftheSPD//Ger-manPolitics,vol.19,N2,June2010.P.184-185.

2 БоденД.Урегулированиеабхазскогоиюжноосетинскогоконфликтов:урокииперспективы//ЮжныйКавказ…С.140-149.

124

В-четвертых, «мозговые центры» являются важнейшим ис-точником «когнитивного проектирования», то есть формирования определенного представления о пространственном порядке в зонах пересечения интересов ЕС и РФ. Так, активное продвижение на дис-курсивном «рынке» термина «Южный Кавказ» имеет под собой по-литическую логику, суть которой сводится к попытке конструирова-ния региона, для которого Россия была бы не его органичной (пусть даже в силу чисто географических параметров) частью, а «внешним Другим», вынужденным идти на компромиссные решения.

Германия и Россия: параметры дискурсивного взаимодействия

Россия и Германия являются двумя европейскими государствами, претендующими на собственные роли и особые позиции в «большой Европе». Германия традиционно воспринимается как долгосрочный, важнейший партнер России в Европе, а также как страна, игра-ющая ведущую роль в формировании внешнеполитической линии Европейского Союза в отношении России. Следовательно, важно иметь представление о том, в каких коммуникационных форматах формируются экспертные взгляды на политическую и социально-экономическую ситуацию в России, а также на динамику германо-российских отношений. Среди многочисленных факторов (в том числе освещение связанной с Россией тематики в немецких СМИ, литературе, кинематографе, публицистике и т. д.) особенности таких дискуссионных форматов являются ключом к пониманию процесса формирования образов современной России в Германии и часто име-ют непосредственное влияние на выбор конкретных внешнеполити-ческих стратегий.

В Германии существуют многочисленные дискуссионные пло-щадки, специализирующиеся на внешней и внутренней политике России (круглые столы, форумы, конференции и т. д.), многие из ко-торых регулярно привлекают участников как со стороны немецкого, так и российского экспертного сообществ. В зависимости от состава участников и целей дискуссии, такие площадки могут быть условно подразделены на несколько уровней:

— Официальные — с участием представителей власти, а также экспертов и политиков, оказывающих влияние на процесс принятия

125

политических решений, нередко организуемые при поддержке пра-вительств России и Германии (к примеру, мероприятия политиче-ских фракций Бундестага, Петербургский диалог и др.).

— Полуофициальные — как правило, с участием политических, общественных деятелей и научных экспертов (например, посвящен-ные России мероприятия Германского Совета по Внешней Политике (DGAP)1, приближенных к политическим партиям фондов и др.).

— Неофициальные — ориентирующиеся на широкий круг участ-ников и имеющие целью неформальный обмен мнениями и инфор-мацией (к примеру, молодежные встречи и круглые столы, встречи с представителями гражданского общества и др.).

Как в официальных политических кругах, так и среди наблюдате-лей и представителей гражданского общества широко распростране-но мнение, что именно Германия могла бы использовать свой долго-срочный опыт успешного сотрудничества с Россией и положить его в основу недавно заявленного «стратегического партнерства» между ЕС и Россией2. Однако рассматриваемые нами примеры немецких дискуссионных площадок показывают, что взгляды немецких экс-пертов на современную политическую ситуацию в России, а также на будущее отношений России и Европы в целом, в крайней степени расходятся в зависимости от тематического уклона дискуссии и со-става ее участников. При этом следует отметить, что в ходе эксперт-ных дискуссий на самом высоком уровне критические мнения по ключевым политическим и экономическим вопросам озвучиваются значительно реже, нежели на полуофициальных и неофициальных дискуссионных площадках.

Германия, Россия и Евразийская интеграция. В качестве пер-вого конкретного примера рассмотрим организованную Посольством

1 DeutscheGesellschaftfürAuswärtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-DeutscheGesellschaftfürAuswärtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-ürAuswärtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-rAuswärtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-ärtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-rtigePolitike.V.(DGAP)являетсянеза-.V.(DGAP)являетсянеза-V.(DGAP)являетсянеза-.(DGAP)являетсянеза-DGAP)являетсянеза-)являетсянеза-висимой,беспартийной,некоммерческойорганизацией,специализирующейсяна исследованиях вопросов внешней политики Германии и международныхотношений.DGAPрегулярнопроводитконференцииидискуссиисучастиемполитиковиэкспертовнаивысшегоранга,атакжевыпускаетаналитическиеикритическиепубликации,посвященныеактуальнымвнешнеполитическимво-просам.<URL:https://dgap.org/de/think-tank/ueber-uns>

2 EuropeanUnionandRussia:aStrategicPartnership<URL:http://www.eeas.europa.eu/library/publications/2011/2011_eu-russia_leaflet_en.pdf>

126

РФ в ФРГ, Восточным комитетом немецкой экономики и Герман-ским советом по внешней политике дискуссию с немецкими, рос-сийскими и европейскими официальными лицами и экспертами, по-священную планам создания Евразийского экономического союза (ЕЭС), которая состоялась в Берлине 30 ноября 2012 г.1. В ходе дискуссии участники обсудили первые результаты экономической интеграции на евразийском пространстве и обменялись мнениями о целях данного интеграционного проекта и возможностях избежания коллизий с существующими наднациональными экономическими структурами, такими как ВТО и ЕС. Мнения участников совпали не по всем ключевым вопросам: так, посол России в ФРГ Владимир Гринин высказал критику в адрес позиции европейских экспертов в отношении целей евразийской интеграции. Он подчеркнул, что ев-разийский проект вызвал в Германии (и Европе) несоответствующие действительности спекуляции о том, что план создания ЕЭС нацелен на возрождение СССР в новой форме и конкуренцию с Европейским Союзом за интеграцию на постсоветском пространстве, нежели на взаимное сотрудничество. Причиной появления таких спекуляций он назвал существующий на данный момент в Европе «информацион-ный вакуум» о целях и состоянии реализации евразийского проекта. Глава Восточного комитета немецкой экономики Экхард Кордес в свою очередь подтвердил, что, несмотря на привлекательность идеи единого экономического пространства от Лиссабона до Владивосто-ка, Европа критически наблюдает за осуществлением проекта евра-зийской интеграции, опасаясь возникновения нового протекциониз-ма и существенного доминирования Москвы. Руководитель Центра имени Бертольда Бейца при Германском совете по внешней полити-ке Штефан Майстер обратил внимание на то, что речь идет также о будущем отношений Евросоюза с Украиной и другими странами, ко-торые Россия рассматривает как потенциальных кандидатов на всту-пление в ЕЭС. Дальнейшая дискуссия была сведена к разъяснению планируемой модели экономической интеграции на постсоветском пространстве и ее пошаговой реализации, конечной целью которой должно стать основание ЕЭС в 2015 г. Министр и член Коллегии

1 Полноеназваниемероприятия:«EurasischeWirtschaftsunion—Binde-:«EurasischeWirtschaftsunion—Binde-gliedzwischenEuropäischerUnionundderAsien-Pazifik-RegionoderKonkurrenzzurEuropäischenUnion?“

127

Евразийской экономической комиссии Татьяна Валовая пояснила в своем докладе, что евразийская региональная интеграция имеет на данный момент чисто экономический характер при отсутствии по-литической составляющей, причем предпочтение на данном этапе реализации отдается углублению интеграции между Россией, Бело-руссией и Казахстаном, нежели расширению и привлечению новых стран-партнеров.

Интересно, что, несмотря на многократное упоминание в при-глашении именно Евразийского союза (т. е. конфедеративного союза суверенных государств на постсоветском пространстве с рядом над-национальных органов политического руководства, о приоритетной цели создания которого неоднократно заявляло российское руковод-ство) и возможных воздействий его создания на внешнеполитиче-ские отношения с Европейским Союзом и странами в зоне «общего соседства», этот проект ни разу не был затронут в ходе дискуссии. Таким образом, трудно избежать впечатления, что в рамках офици-альных дискуссионных площадок ни одна из сторон не заинтересо-вана в обсуждении потенциально конфликтных вопросов, связанных со столкновением внешнеполитических интересов или отсутствием общей системы ценностей.

Российская сторона рассматривает ЕС прежде всего как эко-номическое, а не политическое сообщество государств, в то время как для немецкого бизнес-сообщества Россия является прежде всего источником прибыли для немецких компаний. Обе стороны не за-интересованы в том, чтобы политические разногласия оказывали не-гативное влияние на работу немецких (и европейских) компаний на российском рынке. По этой причине обсуждения на официальных дискуссионных площадках чаще сводятся к взаимовыгодному эконо-мическому сотрудничеству и партнерству в сфере крупного бизнеса, то есть той области сотрудничества, в которой стороны, как правило, достигают взаимопонимания. Как отметила Татьяна Валовая, «стра-ны, входящие в Евразийскую экономическую комиссию, хотели бы жить по общим экономическим правилам с ЕС». Тем более нелогич-ным представляется тот факт, что даже проблемы, имеющие непо-средственное негативное влияние на торгово-экономические отноше-ния России, Германии и ЕС в целом (включая коррупцию, отсутствие независимой судебной системы и верховенства закона, непрозрач-ность законодательства и т. д.), не ведут к серьезным столкновениям

128

взглядов, поскольку выгода обеих сторон значительно превышает связанные с вышеуказанными проблемами издержки. Рассмотрен-ный нами пример дискуссии в Германском совете по внешней по-литике в этом отношении является крайне показательным.

Триалог: Германия — Россия — Польша. Наш второй пример — это серия публичных семинаров, прошедших в Берлине (универ-ситет Потсдама и ���P) в 2012 г. с участием экспертов из Герма-��P) в 2012 г. с участием экспертов из Герма-) в 2012 г. с участием экспертов из Герма-нии, Польши и России. Существует также проект «университетского триалога» Франкфурт — Торунь — Калининград.

Концепция триалога представлена пока в основном на уровне дискурса, что является типичным для многих региональных инициа-тив в Европе (включая «Восточное партнерство»). Позиции Герма-нии и Польши в отношении России сильно расходились по одному принципиальному вопросу: Варшава считала, что Германия монопо-лизировала российское направление и под прикрытием европейской риторики продвигает экономические интересы крупного немецкого бизнеса, причем без существенного прогресса в ключевых норма-тивных сферах, которые касаются борьбы с коррупцией, создание основ правового государства, демократии и пр. Будучи важнейшим государством ЕС, Германия сталкивается с критикой свой политики в отношении России как скорее национальной, чем европейской.

На этом фоне модель «триалога» показывает, что свои лидерские качества в отношении России Германия намерена реализовывать не в одиночку, а в тесной увязке с польскими партнерами. Для Герма-нии «триалог» — это попытка сочетать собственные интересы (в этой «тройке» Германия является очевидным лидером) с многосторонней дипломатией. Этим Германия отводит от себя обвинения в предпо-чтении, отдаваемому двухсторонним отношениям с Москвой за счет интересов своих партнеров по ЕС. Германия косвенно поддерживает польские намерения играть важнейшую роль в определении полити-ки ЕС на восточном направлении.

Триалог отражает меняющийся характер внешней политики Берлина, которая стремится к поиску вариантов многосторонней дипломатии, включая ее публичный компонент. И хотя некоторые эксперты полагают, что «треугольнику» не хватает «политического момента»1, все же он свидетельствует о двух важнейших изменени-

1 UlrikeGuerot.GermanyinEurope:newEurope,newWeimar?EuropeanCouncilforForeignRelations,September15,2011,www.ecfr.eu

129

ях во внешней политике Берлина. Во-первых, Германия тем самым демонстрирует стремление окончательно оставить в прошлом исто-рические конфликты с Польшей, в известном смысле поддерживая амбиции Варшавы играть роль нового сильного актора в масштабах всего ЕС, особенно в восточном направлении. Попутно Германия послала вполне определенный сигнал Москве о том, что без ана-логичной нормализации российско-польских отношений прогресса по линии РФ–ЕС не будет, включая вопросы виз, безопасности и сотрудничества по модернизации. Во-вторых, Берлин не намерен в дальнейшем сохранять «особые» отношения с РФ и пытается инте-грировать их в структуру общей «восточной» политики ЕС, в силу чего консенсус с Варшавой имеет важное значение для внешней политики Германии.

Новое германско-польское партнерство расценивается обеими сторонами как прообраз общей политики ЕС в отношении своих вос-точных соседей1. Германские аналитики согласны с тем, что многое будет зависеть от того, станут ли двухсторонние «инициативы осно-вой для европейской стратегии в отношении России»2. Такая поста-новка вопроса имеет общеевропейское звучание, исходя из осознания большинством экспертов «плачевного состояния, в котором пребыва-ет Общая внешняя политика и политика в сфере безопасности»3.

Проблемы демократии в поле германо-российского взаимодей-ствия. Несмотря на важность РФ как партнера Германии по многосто-ронней дипломатии, российское политическое руководство незамедли-тельно подвергается резкой критике, как только участниками дискуссии становятся представители независимых организаций и оппозиционных политических групп, а также эксперты научного сообщества, причем тематика на таких дискуссионных площадках, как правило, сводится

1 Jaroslaw Cwiek-Karpowicz. Polish Foreign Policy Toward its EasternNeighbors:IsaCloseCooperationwithGermanyPossible?Berlin:DGAPAnalyseKompakt,N6,September2011.

2 HansKundnani.ASumofParts.GradingEurope’seffortsbeyonditsbor-HansKundnani.ASumofParts.GradingEurope’seffortsbeyonditsbor-ders//IPGlobalEdition.TheJournaloftheGermanCouncilonForeignRelations.Vol.12,September/October2011.P.15.

3 AnnegretBendiek.ABackboneforBrussels//IPGlobalEdition.TheJour-AnnegretBendiek.ABackboneforBrussels//IPGlobalEdition.TheJour-naloftheGermanCouncilonForeignRelations.Vol.12,September/October2011.P.7.

130

к вопросам, связанным с дефицитом демократии, гражданских прав и свобод. Мнения российских и немецких экспертов по этим вопросам совпадают далеко не всегда. Об этом свидетельствует наш третий при-мер — конференция «17-е Немецко-русские осенние встречи», которая состоялась в Берлине 26-27 октября 2012 г. и была организована не-правительственной организацией «Немецко-русский обмен» совместно с Берлинской Евангелической Академией.

Одно из самых явных различий в мнениях российских и не-мецких экспертов выразилось в вопросе о том, на каком пути общественно-политического развития находится Российская Феде-рация на сегодняшний день. По словам руководителя отделения Фонда Генриха Белля в Москве Йенса Зигерта, многие немецкие политики «до сих пор надеются, что Россия все еще находится на пути к становлению демократии», что в целом совпадает с версией, официально озвучиваемой российской политической элитой. Однако члены как российских, так и немецких неправительственных орга-низаций указывают на резкий рост авторитарных тенденций после начала третьего президентского срока Владимира Путина в 2012 г., ссылаясь на усиление репрессивно-дисциплинарных механизмов в отношении активистов протестного движения и гражданских акти-вистов, а также на попытки ограничить сферы деятельности и источ-ники финансирования неправительственных организаций и другие недавние запреты в российском законодательстве. Помимо этого, «Немецко-русские осенние встречи» 2012 г. показали, что уже се-годня в Германии наблюдается определенное «крушение иллюзий» касательно политического курса российского руководства, что стало ясно прежде всего из критических замечаний депутата Бундестага от партии Союз 90/Зеленые (Bündnis 90/�ie �rünen) Марилуизе Бек. Тенденция к пересмотру теплых отношений между Берлином и Москвой подтверждается также и недавней критикой внутриполи-тического курса Владимира Путина, выраженной Уполномоченным Федерального правительства Германии по вопросам сотрудничества с Россией Андреасом Шокенхоффом, представляющим нынешнюю правящую коалицию1.

1 DerTagesspiegel. Schockenhoff bekommtkeinenTermin imRussischenAußenministerium <URL: http://www. tagesspiegel. de/politik/schockenhoff-be-kommt-keinen-termin-im-russischen-aussenministerium/7394312.html>

131

Внутри как политического, так и экспертного сообщества существу-ют значительные расхождения во взглядах о том, каким образом Гер-мания должна реагировать на современные общественно-политические изменения в России. Многие участники «Немецко-российских осен-них встреч» сочли, что критика в адрес России должна оставаться умеренной, поскольку Германия не является «воспитателем» России и не должна давать наставления российскому руководству. Напро-тив, депутат Государственной Думы от партии «Справедливая Рос-сия» Илья Пономарев высказал мнение, что Германия должна помочь России реализовать общеевропейские ценности, что, по его мнению, прежде всего должно выразиться в конкретных мерах против нару-шений международного законодательства российскими чиновниками и представителями экономической и политической элиты на европей-ской территории. Марилуизе Бек в свою очередь подчеркнула, что сотрудничество между Россией и Германией в сфере крупного биз-неса является настолько прибыльным, что это существенно снижает актуальность вопроса об общих ценностях.

Таким образом, отсутствие общей системы ценностей и усиление авторитарных тенденций во внутренней политике РФ на сегодняш-ний день находятся в тени лукративного экономического сотрудни-чества, которому традиционно отводится приоритетное внимание на германско-российских официальных дискуссионных площадках. Во-просы, связанные с достижением общих целей в области демократии, гражданских прав и верховенства закона, как правило обсуждаются в рамках полуофициальных экспертных встреч и неофициальных дискуссий. Тем не менее важно подчеркнуть, что отсутствие единой внешнеполитической стратегии Германии в отношении России, ко-торая в последнее время все чаще приводит к непоследовательности внешнеполитических шагов, свидетельствует о том, что отношения между странами находятся в стадии колебания. В то время как не-мецкие представители крупного бизнеса продолжают апеллировать к так называемой стратегии «Wandel durch �nnäherung» («перемены через сближение»), представители научного сообщества и парла-ментской оппозиции нередко утверждают, что тесное экономическое партнерство непроизвольно способствует укреплению и легитимации авторитарного режима Путина.

Трудно предположить, удастся ли германскому и российскому руководству объединить две прямо противоположные тенденции —

132

углубление экономического сотрудничества и растущее отчуждение в сфере общественно-политических ценностей — в единую, обоюдно приемлемую линию внешнеполитических отношений. Но думается, что именно Германия, традиционно являющаяся важнейшим партне-ром России в Европе, могла бы убедить Россию пойти на компромис-сы и начать применять общеевропейские политические стандарты.

Заключение: коммуникация как элемент «мягкой силы»

Коммуникационные площадки, используемые германскими фон-дами и другими политическими организациями для вовлечения Рос-сии в систему общей коммуникации, являются, с нашей точки зрения, одним из важнейших ресурсов германской «мягкой силы». России, к сожалению, критически не хватает умения и навыков использования аналогичных инструментов в своей внешней политике.

Неумение использовать имеющиеся возможности публичного общения и взаимодействия на уровне профессиональных сообществ экспертов для сближения позиций Москвы и Берлина приводит к существенным коммуникационным проблемам в отношениях Рос-сии с Германией. Россия видит в коммуникационных площадках, предоставляемых германскими партнерами, доказательство большей заинтересованности Германии в поддержании интенсивности дву-сторонних отношений. Соответственно, российская сторона часто использует диалоговые форматы скорее как инструменты, легитими-рующие голоса российских спикеров в Европе, чем как интерфейс, создающий позитивный фон для новых дипломатических инициатив. Значительная часть прокремлевских экспертов видит в публичном общении с германскими коллегами скорее возможность оттачивания своих пропагандистсих аргументов, чем формирования общего ком-муникационного поля или корректировки своих прежний позиций, что, к сожалению, снижает эффективность усилий, предпринимае-мых германской стороной.

133

ЧаСТЬ 3 ОБРАЗЫ РОССИИ В ГЕРМАНИИ:

вЧеРа и СеГоДнЯ

Глава 10. НЕМЕЦКИЙ ОБРАЗ РОССИИ: ПРеДЫСТоРиЯ XX веКа

Флориан Гасснер1

Скрытое недовольство лежало в основе немецкого образа России в xx веке. Опасались российского экспансионизма и террористов-коммунистов, разрастания гражданской войны и эскалации холодной войны, идеологии социализма и экономической мощи Советской Рос-сии. Недоверие к восточному соседу было постоянным и основатель-ным вне зависимости от соответствующего исторического контекста. Итак, если взглянуть на историю, то возникает впечатление естествен-ного антагонизма между русскими и немцами. Некоторые авторитет-ные историки придерживаются именно этой точки зрения. Например, Джон ЛеДонн, исходя из геополитических тезисов Х. Макиндера, рас-сматривает немецко-российские отношения прежде всего в контексте географических реалий. Он считает, что положение России неизбежно подталкивает ее к экспансии на запад, в то время как Германии оста-ется лишь выбор между оборонительными и превентивными войнами2. Тем самым, чем дольше оба народа пребывают в существующих гра-ницах, тем дольше будет тлеть германо-российский конфликт.

Однако взгляд в более отдаленное прошлое показывает совер-шенно другую картину, в том числе в геополитическом отношении. В Центральной Европе сталкивались конкурирующие интересы, в особенности в связи со становлением России как великой державы

1 ФлорианГасснер,PhDпоистории,ДААД-лекторвУкраине,г.Донецк.2 LeDonneJ.P.TheRussianEmpireandtheWorld,1700-1917:TheGeopol-LeDonneJ.P.TheRussianEmpireandtheWorld,1700-1917:TheGeopol-

iticsofExpansionandContainment.NewYork:OxfordUP,1997.P.18.

134

в течение �VIII в. Но политические элиты предпринимали опреде-�VIII в. Но политические элиты предпринимали опреде-в. Но политические элиты предпринимали опреде-ленные усилия, чтобы ограничивать национальные интересы и про-водить политику стратегического баланса. Австро-российский оборо-нительный союз 1726 г., разделы Польши в 1772-1795 гг., основание Священного союза в 1815 г., договор в Мюнхенгреце (1833 г.) — все это является свидетельством долгого стратегического партнерства между Россией и немецкими землями. Это партнерство сохранялось и в кризисные годы, например на полях сражений в период Семи-летней войны (1756-1763 гг.), Наполеоновских войн (1792-1815 гг.) и при сдерживании революционных движений на Балканах в 1849 г. Но речь шла не только о государственном интересе, который спо-собствовал особой близости к Российской империи. Немецкое на-селение смотрело с симпатией на восток, иногда даже с ощущением тоски. В немецком сознании царизм в различные периоды времени сулил духовное обновление континента, максимальное распростра-нение достижений цивилизации и, прежде всего в начале xIx в., мир и безопасность в Европе.

Данная глава посвящена исследованию этого долгого периода довольно близких отношений и освещает, таким образом, отрезок немецко-российской истории, который сегодня все больше забывает-ся. Необходимо также выяснить, почему к середине �I� в. произо-xIx в. произо-в. произо-шел разрыв этих отношений. В первую очередь его можно объяснить развитием идеологических расхождений, которые появились в связи с революциями 1848-1849 гг. Но не нужно забывать и о мощном в это время влиянии расизма. Только благодаря учету этого фак-тора можно понять, как в Германии мог возникнуть наполненный ксенофобией образ России, который был одной из главных причин катастроф xx в.

Первые встречи

Если необходимо определить точное время вхождения России в сознание немцев, то многое говорит за правомерность распро-страненной версии, что правление Петра Великого (1682-1725 гг.) впервые укоренило в немецком сознании представление о существо-вании царской империи. Активные немецко-российские отношения прослеживаются уже в xVI-xVII вв.; достаточно только посмотреть на большое количество немецких врачей и ремесленников, которые

135

в то время присутствовали при царском дворе1. Однако широкое представление о восточном соседе развивается только во времена Петра I. Особый импульс породило, конечно же, знаменитое Вели-I. Особый импульс породило, конечно же, знаменитое Вели-. Особый импульс породило, конечно же, знаменитое Вели-кое посольство, когда русский царь посетил Европу в 1697-1698 гг. Но более сильное впечатление оставила после себя Великая север-ная война (1700-1721 гг.), в ходе которой Россия уничтожила статус Швеции как великой державы и сама поднялась до уровня господи-на на Балтике. Царь Петр обосновал этим не только свои претензии на императорскую корону, но и монополию на балтийскую торговлю такими товарами, как строительный лес, смола, железо, пенька. Рос-сия добивается тем самым позиции одного из главных поставщиков для европейского судостроения и, вследствие этого, роли значимого фактора силы в концерте европейских держав.

Империя Габсбургов являлась той европейской державой, чьи геополитические интересы, в особенности в Черном море, непосред-ственно затрагивались российской экспансионистской политикой. Очень рано страны приходят к согласованию этих интересов, сначала в рамках оборонительного союза 1726 г., затем в ходе совместной кампании против Турции в 1736-1739 гг. Уже в следующем году, когда разразилась война за австрийское наследство (1740-1748 гг.), Россия вновь встает на сторону Габсбургов в борьбе против прусско-французского альянса. Дело не доходит до задействования русских солдат в Центральной Европе, но контуры долгосрочного союза тогда уже просматривались. Этот союз упрочивается в ходе Семилетней войны (1756-1763 гг.), в ходе которой Россия вновь содействует Габ-сбургам в борьбе с Пруссией. Впервые русские солдаты пересекают Одер, входят в бранденбургские владения и овладевают Берлином. Лишь пропрусски настроенный царь Петр III (1762 г.) приостанавли-III (1762 г.) приостанавли- (1762 г.) приостанавли-вает марш русской армии и тем самым сотрудничество с Австрией. Но уже Екатерина II (1762-1796 гг.) продолжает политику сближения. Символом этого сближения становится участие императора Иозефа II (1765-1790 гг.) в легендарном путешествии на Крым в 1787 г.

В конце концов к этому союзу присоединяется и Пруссия, не-смотря на то что в прошлом именно она являлась агрессором и главным врагом. Общие цели во внутренней и внешней политике

1 См.,напр.:DumschatS.AusländischeMedizinerimMoskauerRußland.Stuttgart:FranzSteinerVerlag,2006.

136

способствовали такому взаимопониманию. Как и Австрия, и Россия, Пруссия озабочена тем, как свести воедино разные народы в рамках централизованного, абсолютисткого государства. Одновременно все три страны стремятся к утверждению гегемонистских устремлений в Центральной Европе и повышению собственной роли в европейском концерте1. Очевидно, что возникает конфликтный потенциал, кото-рый мог вылиться и в военное столкновение. Однако стороны сняли на время противоречия за счет третьей стороны. В 1772 г. происходит первый раздел Польши, в 1793-1795 гг. Польша окончательно разде-лена с целью удовлетворения территориальных претензий Пруссии, Австрии и России. И в дипломатии три державы становятся ближе друг другу, например, война за баварское наследство (1778-1779 гг.) так и не успела начаться: все противоречия были улажены дипло-матическим путем. К концу xVIII в. возникает тесное политическое сотрудничество между Россией и немецкими землями, которое до-полняется позитивным образом России. В культурном смысле про-является родственность с русским соседом.

Утверждение России в немецком самосознании

Представление о родстве Германии и России, доминировавшее в конце xVIII в., не укладывается в широко известный тезис Ларри Вульфа, который истоки современного антагонизма между Востоком и Западом видел в эпохе Просвещения. Речь при этом якобы шла о диалектическом процессе, в рамках которого снижение статуса Другого шло параллельно с поиском позитивной картины себя. Как считает Вульф, Западная Европа «изобретала» Восточную Европу в xVIII в. «как дополняющую себя вторую половину»; «цивилизация находила свой противовес, на том же континенте, в темном мире отсталости, даже варварства. Таковым было изобретение Восточной Европы»2. С целью поддержания претензии на превосходство циви-лизации были изобретены восточные варвары. Но здесь мы сталки-ваемся с неверной исторической интерпретацией, на что указал в

1 См.LiuleviciusV.TheGermanMythoftheEast,1800tothePresent.Ox-.LiuleviciusV.TheGermanMythoftheEast,1800tothePresent.Ox-LiuleviciusV.TheGermanMythoftheEast,1800tothePresent.Ox-ford:OxfordUP,2009.P.36.

2 WolffL.InventingEasternEurope.TheMapofCivilizationontheMindoftheEnlightenment.Stanford,CA:StanfordUP,1994.P.3.

137

т. ч. специалист по новой истории Маршал Поэ. Поэ показал, что это противопоставление (западной) прогрессивности и (восточной) от-сталости существовало и раньше Просвещения. В особенности зна-комство с произведениями Зигмунда Герберштейна1 (1486-1566 гг.) показывает, что образ русского варвара присутствует уже в xVI в.

Герберштейн, дипломат на службе у Габсбургов, издает в 1549 г. путеводитель Rerum moscoviticarum commentarii, собрание его впе-чатлений как посланника при московском дворе. Высокообразован-ного гуманиста эпохи Ренессанса заботят в первую очередь восприя-тие власти и господства, а также вопрос о значимости индивидуума в царской России. Герберштейн отмечает, что «воля государя есть в России воля Бога; то, что делает царь, он делает по воле Бога»2. Его подданные рассматривают себя как «его государя холопы, т. е. рабы», что якобы полностью соответствует сущности московитов: «Этот народ имеет такую природу, что он больше славится под-чинением, чем свободой»3. Труд Герберштейна рисует образ ранней деспотии, в которой состояние и даже жизнь отдельного человека полностью зависит от власти государя. О том, что этот образ нашел широкий отклик в Европе, свидетельствует то, что в последующие 50 лет появилось около двух десятков переводов и переизданий Rerum moscoviticaurm commentarii, а также большое количество эпигон-ских произведений4.

С восхождением на престол Петра Великого немецкий образ Рос-сии полностью меняется. Восходящая из ничего империя не только окрыляла фантазию современников, но и становилась пространством для мечтаний образованных людей и философов. Известным приме-ром является ученый Готтфрид Вильгельм Лейбниц (1646-1717 гг.), который не ожидал от восхождения России ничего иного, как воз-рождения по его мнению загнивающей Европы. Уже во время Ве-

1 PoeM.Wolff,Larry:InventingEasternEurope.TheMapofCivilizationontheMindoftheEnlightenment//RussianReview.1996.No55.4.P.713.

2 von Herberstein S. Rerum Moscoviticarum Commentrarii. SynoptischeEditionder lateinischenundderdeutschenFassung letzterHand,Basel1556undWien1557.München:Osteuropa-InstitutMünchen,2007.P.73.

3 Тамже.С.175.4 См.:v.a.PoeM.�APeopleBorntoSlavery.‘RussiainEarlyModernEu-.:v.a.PoeM.�APeopleBorntoSlavery.‘RussiainEarlyModernEu-v.a.PoeM.�APeopleBorntoSlavery.‘RussiainEarlyModernEu-

ropeanEthnography.Ithaka,NY:CornellUP,2000.P.135-136.

138

ликого посольства Лейбниц ищет аудиенции у царя. Философу его владения представляются как tabula rasa, которая ожидает своего возделывания как находящееся под паром поле1. Их общение в итоге состоялось, и до своей смерти немецкий ученый настаивает на реа-лизации ожиданий на новую, лучшую Европу на востоке: «Так как в вашей державе все науки пока зарождаются и она представляет собой белый лист бумаги», пишет Лейбниц царю, «то многих ошибок, которые были допущены в Европе, можно избежать»2. Этот эпизод симптоматичен для нового образа России, который распространяется в Германии к началу �VIII столетия: образ молодого народа, которо-�VIII столетия: образ молодого народа, которо-столетия: образ молодого народа, которо-му присущ неограниченный потенциал.

Аналогичное впечатление создает книга Фридриха Кристиана Веберса «Измененная Россия» (1721 г.), которая представляла собой стандартное произведение по России раннего xVIII века3. Ганновер-ский дипломат, делегированный к царскому двору в 1714-1719 гг., также рисует картину из ничего возникающего государства, кото-рое в скором времени будет определять будущее Европы. Помимо расширения границ Вебер удивлен «постройкой города Петербурга», которая отражает тенденции развития России: «такие изменения в течение 20 лет» и «постройка города с 60 000 домов фактически на болотах, где в 1701 г. стояли только две рыбацкие лачуги», — это все, по мнению Вебера, достойно восхищения4. Для автора это предопределяет необходимость переоценки якобы варварской нату-ры русских. «Россия, принадлежащая семье христианских народов, способна при правильном воспитании добиться многого за счет свой-ственной ее народу хитрости и ума»5. Российский прогресс видит-ся здесь все еще зависимым от импорта иностранных знаний, но в

1 См.:GuerrierW.LeibnizinseinenBeziehungenzuRusslandundPeterdemGrossen.ZweiterTeil:BriefeundDenkschiften.Leipzig:M.&Voss,1873.P.9.

2 Тамже.С.207-208.3 Внемецкоязычномпространствеможнопроследитьчетыреиздания

в1721-1744гг.Первыйанглийскийпереводпоявляетсяужев1722г.,француз-ский—1725г.

4 WeberF.C.DasveränderteRußland.ErsterTheil.FranckfuthundLeipzig:NicolaiF�rsterundSohn,1738.Vorrede.

5 Тамже.С.13.

139

целом Россия воспринимается как достойная равного положения в семье «христианских народов» Европы.

И в географическом представлении Россия становится ближе и уже скоро начинает восприниматься как неотъемлемая часть Европы. Од-ним из знаковых произведений является в этом контексте «Северная и восточная часть Европы и Азии» (1730 г.), статистическая работа шведского офицера Филипа Йохана фон Штраленберга (1676-1747 гг.). Центральным моментом этого всеобъемлющего произведения является карта, которая помимо прочего претендует на то, чтобы ответить на вопрос о границе между Азией и Европой. Штраленберг, который в период Великой северной войны воевал на шведской стороне и после этого десятилетие пробыл как военнопленный в Сибири, уверен в том, что если провести линию от Урала до северо-восточных предгорий Кав-каза, это и будет естественная разделительная линия между Азией и Европой1. На этом завершается процесс фундаментального переосмыс-ления места России. Основная часть Российской империи, которая еще столетие назад казалась прибежищем всего варварского, экзотического и чудесного, становится частью европейского мира.

Сближение под знаком Просвещения

Открытие в сторону Европы происходит при большой активно-сти со стороны самой России. Петр Великий неустанно заботится о том, чтобы привлечь в империю ремесленников и ученых. Одно-временно царский двор развивает дипломатические отношения с другими европейскими государствами. Патримониальная политика продолжает играть в этом большую роль. Особое внимание семья Романовых уделяет немецко-российским связям, в особенности при установлении супружеских связей высших представителей царско-го дома. Так, отцом царя Ивана VI (1740-1741 гг.) являлся герцог Антон Ульрих Брауншвайг-Вольфенбюттель, а царь Петр III был сыном герцога Карла Фридриха Шлезвиг-Гольштайн-Готторфского. Однако самой известной немкой на русском троне была, конечно же, Екатерина II, урожденная София Фридерика Аугуст Анхальт-Цербст-Дорнбургская. Благодаря этому населению немецких земель

1 См.:vonStrahlenbergP.J.DasNord-undOstlicheTheilvonEuropaundAsia,Stockholm:InVerlegungdesAutoris,1730.P.106-107.

140

становится все проще признавать Россию в качестве естественного союзника европейских великих держав.

Особенно с середины �VIII в. у немцев появляется преимуще-�VIII в. у немцев появляется преимуще-в. у немцев появляется преимуще-ственно позитивное отношение к новой державе на востоке. Это от-носится не только к многочисленным авантюристам, ищущим зара-ботка в царских владениях, но и к образованному классу культуры бидермайер. Даже знаменитый писатель Кристиан Фридрих Дани-эль Шубарт (1739-1791 гг.), который всю жизнь был вовлечен в борь-бу за свободу мнений и прессы, простирает свой полный надежды взгляд на Россию. «Я собираюсь», писал он уже в 1768 г., «пред-ложить русской императрице, которая должна благоволить немцам, мою службу»1. Фридрих Максимиллиан Клингер (1752-1831 гг.), из-вестный автор книги «Штурм и наступление», действительно при-езжает в 1780 г. к русскому двору, где поначалу служит в качестве офицера в свите наследника престола. В 1783-1785 гг. он принимает участие в походе против турков, а позднее становится ключевой пер-соной в российском образовании2.

К концу xVIII в. Россия становится привлекательной и по политико-историческим причинам. В это время среди немецкого населения утверждается мнение, что правители дома Романовых являются последними представителями действительно просвещен-ного абсолютизма. Идея о том, что идеальный государь является взращенным Просвещением автократом, преобладала в Германии в эпоху позднего Просвещения. Она лежит в основе известного произ-ведения Иммануила Канта «Что есть Просвещение?» (1784 г.). Со-временники видят в прусском короле Фридрихе II «воплощение […] просвещенного абсолютизма»3. В Австрии Йозефа II воспринимают как «классического представителя такого государственного строя»4.

1 Цит.по:HellinghausenI.RussenlobundRussenfurcht:Schubarts�Deut-.по:HellinghausenI.RussenlobundRussenfurcht:Schubarts�Deut-по:HellinghausenI.RussenlobundRussenfurcht:Schubarts�Deut-:HellinghausenI.RussenlobundRussenfurcht:Schubarts�Deut-HellinghausenI.RussenlobundRussenfurcht:Schubarts�Deut-scheChronik‘//KellerM.(Hrsg).RussenundRusslandausdeutscherSichtim18.Jahrhundert:Aufklärung.München:Fink,1987.P.436.

2 ОжизниКлингеравРоссиисм.:SmoljanO.FriedrichMaximilianKlin-.:SmoljanO.FriedrichMaximilianKlin-SmoljanO.FriedrichMaximilianKlin-ger:LebenundWerk.Weimar:ArionVerlag,1962.P.96-155.

3 WinklerH.A.Der langeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGe-WinklerH.A.Der langeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGe-schichtevomEndedesAltenReichesbiszumUntergangderWeimarerRepublik.München.C.H.Beck,2000.P.31.

4 Тамже.С.32.

141

Однако политические наследники обоих этих правителей уже не склонны продолжать это дело, все больше просвещенческие про-граммы реформ выхолащивались в пользу дворянского сословия. Взгляд разочарованного «третьего сословия» обращается к России; считается, что с воцарением Екатерины II в России трон занял сам разум. Многие немцы рассматривали теперь Россию как «простран-ство, где просвещенный абсолютизм утвердился как политическая теория»1. Вследствие этих тенденций вполне понятно, почему извест-ный свободолюбец Шубарт испытывал в отношении авторитарной России позитивные надежды.

Эти ожидания усиливаются из-за хаоса, который приносит на континент Французская революция. События 1793 г. и неудачный исход войн первой коалиции (1792-1797 гг.), которые окончились переходом левого берега Рейна к Франции, вызывают алармистские настроения в Германии. «Можно быть даже лишь немного знакомым с происходящим в мире», отмечает в 1796 г. герой Гете из «Годов учебы Вильгельма Майстера», «чтобы заметить, что нам предстоят серьезные изменения, и что окрестные владения уже нигде не нахо-дятся в полной безопасности»2. Активизируются рассуждения о том, что необходимо переезжать в Америку и Россию. «Россия — это страна возможностей», — считает Йоханн Готтфрид Зойме (1763-1810 гг.), — «вся история этого народа доказывает это»3. Воцарение воспитанного Просвещением Павла I лишь усиливает позитивные ожидания. «Воспевайте его!», — пишет поэт Йоханн Вильгельм Гляйм (1719-1803 гг.). «Он послан Богом, чтобы самому стать соз-дателем/ В его божественном граде короли сей земли / должны считать за честь учиться»4. В конце xVIII столетия в Германии была распространена высказанная Лейбницем надежда, что обновление по-раженной кризисом Европы может начаться на востоке континента.

1 WolffL.InventingEasternEurope.TheMapofCivilizationontheMindoftheEnlightenment.Stanford,CA:StanfordUP,1994.P.205.

2 GoetheJ.W.WilhelmMeistersLehrjahre.EinRoman.München:Hanser,1988.P.564.

3 SeumeJ.G.ZweiBriefeüberdieneuestenVeränderungeninRußlandseitderThrombesteigungPaulsdesErsten//SeumeJ.G.GesammelteSchriften.ErsterBand.Wiesbaden:L.Schellenberg,1823.P.167.

4 Gleim,J.W.L.AnRußlandsDichter //BerlinischeMonatsschrift.1796.No28.2.P.428.

142

Братство под знаком Реставрации

Немецкие надежды на Павла I не сбылись, он оказался узко-I не сбылись, он оказался узко-не сбылись, он оказался узко-лобым правителем. Тем больше его наследник Александр I (1801-1825 гг.), как казалось, был в состоянии воплотить мечту о лучшей Европе. Основанием этих ожиданий была реформистская политика царя в первые годы правления, в особенности же поражение, которое он нанес покорителю Европы Наполеону Бонапарту — сначала при обороне России в 1812 г., а затем при захвате Парижа в 1814 г. «Дра-кона, который проглотил мир/ он покорил, посланник Божий»1, — было сказано в стихотворении известного издателя Фридриха Ар-нольда Брокгауза (1772-1823 гг.). Дипломат и писатель Карл Август Варнхаген фон Энзе (1785-1858 гг.) также не сдерживался в пафосе уже в 1813 г.: «В каждом русском ружье / ветвь зеленого дерева / приветствует нас с доверием / как росток неожиданной свободы»2. Но и после наполеоновских войн большая часть немцев считала царя гарантом справедливой и стабильной Европы.

Это происходит, в частности, вследствие русско-турецкой войны 1828-1829 гг., которая оканчивается сокрушительным поражением османов. При этом не только греческая борьба за независимость (1821-1829 гг.) решается в пользу борющихся против турецкого го-сподства греков. Тем самым оканчивается долгое правление Вели-кой Порты над Южными Балканами: Россия фактически прогнала турков из Европы. И снова немецкие наблюдатели говорят много похвальных речей в сторону царской империи, которая с 1825 г. управлялась Николаем I (1796-1855 гг.). «Россия недавно завоевала для себя общественное мнение», подтверждает современник, «бла-годаря тому что она ускорила эмансипацию несчастных греков по-сле значительного вмешательства»3. Изгнание турок затронуло нерв времени, так как «изгнать турок, которых ненавидели и уважали в Европе и которых считали все разрушающими и избегающими любое

1 BrockhausF.A.Alexander //DeutscheBlätter.25.04.1814.122.3.S.433-436.

2 Varnhagen von Ense K. A. Die Russen in Holland // Varnhagen vonEnseK.A.DenkwürdigkeitenundVermischteSchriften.SechsterBand:VermischteSchriften.DritterTheil.Leipzig:Brockhaus,1843.P.393-394.

3 VoigtE.W.K.AlexanderI.,KaiservonRusslandundK�nigvonPolen.EineGedächtnis-Schrift.Zerbst:GustavAdolphKummer,1830.P.xIII.

143

образование и просвещенность», говорит прусский наблюдатель, «от-носилось к желаниям всех разумных и человеколюбивых людей»1. Российская империя рассматривается в Германии в начале xIx в. в целом благожелательно.

Это объясняет также широкую общественную поддержку Свя-щенного Альянса, который более поздние поколения объявили во-площением реакционной политики в предреволюционной Европе. «Его Величества император русский, прусский и русский», сказано в оснополагающих документах Союза, «из-за событий, происходив-ших в Европе последние три года, убедились в том, что необходимо поставить их отношения на основания, которым учит вечная хри-стианская религия»2. Это возвращение к трансцендентально легити-мизированной, абсолютисткой претензии на власть нашло широкую поддежку у немецкой публики. Не только Франц фон Баадер, из-вестный теолог и философ из Мюнхена, был исполнен похвалы по поводу инициативы Австрии, Пруссии и России3. Фридрих Шлегель (1772-1829 гг.) видит в «религиозном основании спасение и опору, поддержку для всего цивилизованного мира, как и для любого само-стоятельного государства»4. Российская империя являлась для него примером, как и для многих других5.

В данных условиях в начале �I� в. происходит переоценка Рос-�I� в. происходит переоценка Рос-в. происходит переоценка Рос-сии как культурной нации. В особенности заметно сближение России и Германии в литературе. При этом «первые два десятилетия xIx

1 KühneL.S.B.DasInteresseunddieMachtRußlandsinBeziehungaufdieTürkeibetrachtet.Leipzig:Rein’scheBuchhandlung,1818.P.221.

2 LinkeH.G.(Hrsg).Quellenzudendeutsch-russischenBeziehungen1801-1917.Darmstadt:WissenschaftlicheBuchgesellschaft,2001.S.70-71.

3 См.BaaderF.v.Ueberdasdurchdie franz�sischeRevolutionherbeige-.BaaderF.v.Ueberdasdurchdie franz�sischeRevolutionherbeige-BaaderF.v.Ueberdasdurchdie franz�sischeRevolutionherbeige-führteBedürfnißeinerneuernundinnigernVerbindungderReligionmitderPolitik.Nürnberg:Campe,1815.

4 Schlegel,F.v.PhilosophiederGeschichte.InachtzehnVorlesungengehal-Schlegel,F.v.PhilosophiederGeschichte.InachtzehnVorlesungengehal-tenzuWienimJahre1828.ZweiterBand.Wien:IgnazKlanz,1846.P.235.Schlegel,Friedrichvon(1846):PhilosophiederGeschichte.InachtzehnVorlesungengehaltenzuWienimJahre1828.ZweiterBand.Wien:IgnazKlanz(Friedrichv.Schlegel‘ssämmtlicheWerke,14).

5 Тамже.С.234.SieheauchSchaederH.DiedritteKoalitionunddieHeiligeAllianznachneuenQuellen.K�nigsbergundBerlin:Ost-Europa-Verlag,1934,P.65.

144

столетия прошли под знаком Николая Карамзина»1 (1766-1826 гг.). Его «Записки русского путешественника» (1799-1802 гг.) были бла-госклонно восприняты в Германии и заложили основу более пози-тивного восприятия русских писателей. Долгосрочное влияние так-же оказало обнаружение и распространение старорусской Песни Игоря (ок. 1200 г.), которая до середины xIx в. по меньшей мере девять раз переводится на немецкий язык2. Во время романтических поисков следов древности народов (что происходит и в отношении песни Нибелунгов) немецкая читательская публика приветствует такие проявления «национального и древнего»3. Таким образом, и в сфере искусства происходит интенсификация немецко-российской дружбы.

Встреча с произведениями Александра Пушкина (1799-1837 гг.) придала этой тенденции дополнительный импульс и побудила, на-пример, Карла Августа Вернхагена фон Энзе к выводу, что «Россия неуклонно движется к состоянию, в котором ее будущее величие не сможет измерить полностью даже самый утонченный наблюдатель». Читая Пушкина, он приходит к заключению по поводу будущего российско-германских отношений: «обоим народам суждено быть вместе и оказывать друг на друга значительное влияние»4. Тот же тон доносится из первой основательной истории русской литерату-ры Генриха Кенига «Литературные зарисовки из России» (1837 г.). «Недавно при трагической гибели поэта Пушкина», — писал автор в предисловии, — «мы благодаря множеству сообщений об этом ис-ключительном человеке пришли к мысли о том, что Россия, которую

1 KornK.-H.Vermittler derMusen:RussischeLiteratur inDeutschland //KellerM.(Hrsg).RussenundRußlandausdeutscherSichtim19.Jahrhundert.Vonder Jahrhundertwende bis zur Reichsgründung (1800-1871). München: WilhelmFinkVerlag,1992.P.251.

2 ОраннейнемецкойинтерпретациипесниИгорясм.:HarneyJ.undSturmG.ZurIgorlied-RezeptionimdeutschsprachigenRaumundbeidenSorben:FragenderÜbersetzungdesDenkmals//ZeitschriftfürSlawistik.1988.No.33.2.P.272-86.

3 HeldengesangvomZugederPolowzerdesFürstenvomsewerischenNow-HeldengesangvomZugederPolowzerdesFürstenvomsewerischenNow-gorod IgorSwätslawilitsch,geschrieben in alt-russischerSprachegegendasEndedeszw�lftenJahrhunderts//UebersichtderneuestenLiteratur(BeilagezumMorgen-blattfürgebildeteStände).1812.No.4.9.P.35.

4 VarnhagenvonEnseK.A.WerkevonAlexanderPuschkin//JahrbücherfürwissenschaftlicheKritik.1838.No.2.P.482-483.

145

мы так охотно рассматривали как полуазиатскую, полуварварскую, способна, несмотря на свой холодный климат, быть источником зна-чительного поэтического духа»1.

Но при всем положительном восприятии русской литературы в целом и Пушкина в особенности в «Литературных зарисовках» есть и критические тона. Это относится прежде всего к авторам, кото-рые служили рупором российского правительства, чья политика все больше презиралась в либеральных кругах. В своих мемуарах Ген-рих Кениг рассуждает о мотивах, которые его побудили к написанию «Литературных зарисовок»: «Я не думаю», пишет он, «что мы как хорошие немцы наряду с русской политикой должны также ненави-деть и русскую литературу»2. Аналогично он пишет и в самой книге: «Может быть, наш тусклый взор, которым мы смотрим на русскую политику, потеплеет, если мы обратим его на русскую литературу»3. Но, несмотря на весь энтузиазм, который звучит из «Литературных зарисовок», оптимизм, с которым раньше смотрели на Россию, ока-зывается подавленным. В этом смысле эта книга является провоз-вестником более поздних тенденций, так как именно в 1840-х гг. немецко-российские отношения начинают заметно портиться.

Россия как жандарм Европы

Эта постепенная негативизация немецкого образа России начала происходить сразу же после Венского конгресса (1814-1815 гг.), участ-ники которого должны были заложить основы европейского порядка после свержения Наполеона. Большинство немцев были довольны восстановлением статус-кво до войны (status quo ante), реставраци-онные намерения Священного Альянса также встречали поддержку, как было отмечено ранее. Но политически радикальное меньшинство было против такого исхода: их надежда на триумф либеральных и национал-государственных идей, рожденных из духа Французской революции, терпит крах из-за подтверждения и укрепления монархи-

1 K�nigH.LiterarischeBilderausRußland.Stuttgart:J.G.Cotta’scheBuch-K�nigH.LiterarischeBilderausRußland.Stuttgart:J.G.Cotta’scheBuch-handlung,1837.P.4.

2 K�nigH.AusdemLeben.ZweiterBand.Stuttgart:Cast,1840.P.191.3 K�nigH.LiterarischeBilderausRußland.Stuttgart:J.G.Cotta’scheBuch-K�nigH.LiterarischeBilderausRußland.Stuttgart:J.G.Cotta’scheBuch-

handlung,1837.P.4.

146

ческих принципов. Это разочарование порождает глубоко укоренное враждебное восприятие России, которой приписывается основная от-ветственность за такое развитие событий. Антироссийская агитация становится одним из главных инструментов радикал-либеральных сил в их борьбе за программу буржуазных реформ для немецких земель. «Империя рабства и немецкая свобода — это противопо-ложные элементы в европейской системе государств»1 — в этом утверждении заострены внутри- и внешнеполитические цели еще молодого, радикального немецкого либерализма.

Первый пик этого движения приходится на покушение либе-рально мыслящего студента Карла Людвига Занда (1795-1820 гг.) на известного писателя и русского генерального консула Августа фон Котцебу (1761-1819 гг.). О своих мотивах преступник заявил, что «Котцебу всегда пытался доказать, что отношения Германии с Россией должны быть такими, что вообще ничего нельзя подумать или сделать, что там не утверждено». Кроме этого, автор «пытал-ся распространить немецкую свободу среди русских»2. В радикал-либеральных кругах было много защитников Занда. Так, например, автор книги «Котцебу, Германия и Россия» говорит о «возвышенном характере»3 убийцы и трактует смерть Котцебу, а «не его убийство» (как подчеркивает автор) как благодеяние для обоих народов и для всего мира4. Такие высказывания посылали однозначный сигнал консервативным общественным и политическим деятелям: если бу-дет необходимо, либеральная программа реформ будет утверждаться с помощью насилия.

Политические последствия проявились сразу же. Убежденный в широкой поддержке общества5 государственный деятель Ав-стрии Клеменс фон Меттерних инициирует в 1819 г. Карлсбад-

1 Fromann,Hubert.NordischerBeobachter2(1819):76–77.Print.2 Jarcke C. E. Carl Ludwig Sand und sein an dem kaiserlich-russischen

Staatsrathv.KotzebueverübterMord:Einepsychologisch-criminalistischeEr�rte-rungausderGeschichteunsererZeit.Berlin:FerdinandDümmler,1831.P.160.

3 SchottF.Kotzebue,DeutschlandundRußland.Leipzig:E.Klein1820.P.122.4 Тамже.С.102.5 См.WillaimsonG.WhatKilledAugustvonKotzebue?TheTemptationsof

VirtueandthePoliticalTheologyofGermanNationalism,1789-1819//TheJournalofModernHistory.2000.No.72.4.P.891.

147

ские решения. Большинство в Германском союзе ратифицирует их и ограничивает тем самым общественные свободы в ущерб либе-рально мыслящим интеллектуалам. Эти новации были разработа-ны и приняты «без какого-либо участия России». «Но многие сту-денты, доценты, профессора, журналисты и литераторы, которые пострадали от этих новых законов, верили, что они являлись ре-зультатом российского влияния»1. Этот параноидальный взгляд на восток оставался в начале xIx в. нормой в радикал-либеральных кругах. Но после польского восстания против царского правитель-ства эта мания преследования и образ реакционного и вездесуще-го «жандарма Европы», сидящего в Санкт-Петербурге, все больше распространяются.

Славянин у ворот

Королевство Польша, исчезнувшее с политической карты в 1795 г., было в усеченном виде возрождено на Венском конгрес-се и обещано русскому императору, который с тех пор приобрел статус польского короля в рамках личной унии. В ноябре 1830 г. польские дворяне и офицеры поднимают восстание против царизма, однако оно подавляется уже в следующем году. Из немецких пра-вительственных кругов российское наступление получило полную поддержку. В особенности речь шла о Пруссии, которая закрывает свои границы и высылает всех беженцев. Но многие немцы, напро-тив, оказывают полякам моральную и материальную поддержку, но не только из чисто гуманистических соображений. «Основной при-чиной энтузиазма по поводу польского восстания была идея о том, что собственный прогресс Германии в сторону либеральной формы правления и национального объединения был параллелен восста-нию не очень удачных поляков»2. Выражение симпатии в отношении поляков означало, конечно же, и «определенную позицию, направ-ленную против царской России, которая воспринималась как опора

1 Kopelew L. Zunächst warWaffenbrüderschaft // KellerM. Russen undRußland aus deutscher Sicht. 19. Jahrhundert.Von der Jahrhundertwende bis zurReichsgründung(1800-1871).München:WilhelmFinkVerlag,1992.P.31.

2 Liulevicius,V.G.TheGermanMythoftheEast.1800tothePresent.Ox-Liulevicius,V.G.TheGermanMythoftheEast.1800tothePresent.Ox-Ox-ford:OxfordUP,2009.P.73.

148

реставрации в Европе»1. Поэтому оно являлось в то же время призы-вом к реформе немецкой государственности, строительству сильного гражданского общества, которое могло бы в случае угрозы сопро-тивляться русскому агрессору.

Подавление польского восстания надолго впечатывается в не-мецкое сознание, из-за чего возникает даже посвященное этому со-бытию литературное произведение — Польская песня. Формально и не привязанное к конкретным событиям, тематически стихотво-рение посвящено трагическому концу поляков и угрозе, исходящей из России. «Польша еще не потеряна!», скандировал Людвиг Уланд (1787-1862 гг.),2 а поэт Аугуст фот Платен (1796-1835 гг.) настой-чиво предупреждал своих соотечественников: «Пока мы здесь на-слаждаемся / Прямо в данный момент/ Тот горячо любимый нами русский / Является нашим ближайшим соседом»3. Без сомнения, этот образ врага является преувеличением, риторическим средством в борьбе за общественное мнение в немецких землях. Но уже два десятилетия спустя, в ходе мартовских революций, боязнь русской агрессии оказывается как бы подтвержденной, и этот образ закре-пляется в глазах большинства.

Россия активно вмешивается в немецкие революции 1848-1849 гг., там русский царь видит угрозу политическому и эко-номическому порядку на европейском континенте. Частично это проявилось в ходе немецко-датской войны за права владения в Шлезвиге и Гольштейне. Николай I опасался за свободу торговли в Балтийскм море, отправил войска на прусскую границу и по-будил таким образом прусское правительство пойти на соглаше-ние о прекращении огня (договор в Мальме 1848 г.). Это было сильным ударом по Франкфуртскому парламенту, чья внутри- и внешнеполитическая слабость теперь стала явной. Утрата авто-

1 KolbE.PolenbildundPolenfreundschaftderdeutschenFrühliberalen:ZuMotivation und Funktion außenpolitischer Parteinahme imVormärz // Saeculum.JahrbuchfürUniversalgeschichte.1975.No.26.P.120.

2 Uhland,L.Mickiéwicz//GerardKozielek.DasPolenbildderDeutschen1772-1848.Heidelberg:Winter,1989.202.

3 PlatenA.v.BerlinerNationallied //PlatenA.v.Werke in zweiBänden.Band1:Lyrik.München:Winkler,1982.P.170.

149

ритета привела в итоге к падению первого свободно избранного общегерманского парламента1.

В следующем году император отреагировал на просьбу о помощи из Австрии. Революционеры в Вене по большей части отказались от своих требований под давлением австрийского правительства, а вот в венгерских владениях Габсбургов в 1849 г. поднялось революци-онное движение мадьяр. Россия, заботившаяся об умиротворении Балкан, отправляет почти 200 000 солдат для подавления восстания, подведя черту под буржуазными революциями 1848-1849 гг. и окон-чательно закрепив за русским царем имидж главного защитника легитимизма в Европе2.

Война против России многим немцам кажется требованием вре-мени. Считалось, что само по себе военное столкновение с оплотом реакции способно привести к желаемым общественным изменениям. Еще во временном немецком парламенте были призывы к «битве народов», к «оправданной войне от имени немецкого народа против России»3. При этом возрождались все старые стереотипы и выража-лись в гиперболизированной форме: «Русские, — писала «Берлинер Флугблатт» в 1848 г., — этот каннибальский народ Европы, стоят сейчас на прусской границе и угрожают вторгнуться на нашу бла-гословенную землю со своей армией попрошаек»4. Таким образом нашел расизм, который уже определенное время трогал европейские умы, свой путь в немецкий образ России.

С распространением современных расовых теорий немецко-российские отношения приобретают без сомнения новое, ужасающее измерение. Уже с конца �VIII в. европейские антропологи зани-xVIII в. европейские антропологи зани-в. европейские антропологи зани-мались классификацией человеческих типов, и деление людей на ранги было неотъемлемой частью этих систем. Старые предрассуд-

1 См.WinklerA.DerlangeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGe-.WinklerA.DerlangeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGe-WinklerA.DerlangeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGe-schichtevomEndedesAltenReichesbiszumUntergangderWeimarerRepublik.München:C.H.Beck,2000.P.108-110.

2 Riasanovsky,N.A.AHistoryofRussia.NewYork:OxfordUP,1993.P.335.3 WigardF.StenographischerBerichtüberdieVerhandlungenderdeutschen

constituirendenNationalversammlung zu Frankfurt amMain: Herausgegeben aufBeschlußderNationalversammlungdurchdieRedactions-CommissionundinderenAuftrag.Leipzig:HärtelundB.G.Teubner,1848-1849.P.5822.

4 Sohn,M.DieZukunftBerlins:EineProphezeihung.Berlin:n.p.,1848.

150

ки возвращались и оправдывались сомнительными биологизмами. В немецком сознании отсталый русский становится движимым зве-риными импульсами славянином. «Равнодушным, глупым и нечув-ствительным к высокому, благородному»1 описывает его, например, Моритц Хеффтер (1792-1873 гг.) в своем изображении «Мирового сражения немца и славянина с конца V века» (1847 г.). Ему якобы противостоят «церковность и немецкость», а также «высокая циви-лизация и культура, которая более развита, нежели славянская»2. Благодаря этому оправдывалась захватническая война против сла-вянских народов, к которой Хеффтер открыто призывал немецкое правительство3. Здесь уже видна та риторика, которая подготовила и ускорила приход катастроф xx столетия.

Крымская война (1853-1856 гг.) способствовала тому, что осно-ванный на расизме образ врага становится повсеместно распро-страненным в немецких землях. Многим война между Российской империей и франко-англо-турецким союзом представляется как ре-шающая битва за господство в Европе. Немецкие публицисты бьют тревогу, в частности анонимный автор книги «Пруссия и Россия»: по его мнению, царь развязал войну, «которая решит судьбу превосход-ства России в Европе, навсегда укрепит или навсегда ее разрушит»4. Со всех сторон провоцировался страх немецкой общественности. В частности, это делал и исследователь Востока Якоб Фальмерайер (1790-1861 гг.): «Станет ли Европа русской или Россия станет евро-пейской, — спрашивает он своего читателя, — должна ли эта ветвь азиатского монгольства править миром или она должна отказаться от своего принципа построения государства?»5.

Столь же захватывающе изображает писатель Вольфганг Менцель (1798-1873 гг.) представления о конце света, которые вызывает в не-

1 HeffterM.W.DerWeltkampfderDeutschenundSlavenseitdemEndedesfünftenJahrhundertsnachchristlicherZeitrechnung,nachseinemUrsprunge,Verlau-feundnachseinenFolgendargestellt.Hamburg:Perthes,1847.P.457.

2 Тамже.С.455.3 Тамже.С.454.4 PreußenundRußland.Leipzig:S.Hirzel,1854.P.6.5 FallmerayerJ.P.DeutschlandunddieorientalischeFrage(1855)//Fallme-FallmerayerJ.P.DeutschlandunddieorientalischeFrage(1855)//Fallme-

rayerJ.P.GesammelteWerke.ZweiterBand.PolitischeundculturhistorischeAuf-sätze.Leipzig:WilhelmEngelmann,1861.P.120.

151

мецких землях активизация России. Предположительно в случае по-беды России в Крыму произойдет следующее: «Варварство российское будет процветать в случае захвата Турции, держать свою растрепан-ную бороду еще выше, грознее скалить свои полузверские зубы, этого точно можно ожидать. Российская армия усилится в богатых людьми турецких провинциях легионами получертей, которые как будто соз-даны для того, чтобы лишить нас гордости цивилизации и поставить коней в наших школах»1. Боязнь русских больше не была только ри-торическим приемом во внутриполитической борьбе идеологий. Она являлась выражением пропитанного расизмом и уверенности в соб-ственном бессилии разочарованного общественного мнения.

Взгляд в XX столетие

В следующие десятилетия существовали различные вариации этого образа России, но вряд ли что-то менялось в плане содержа-ния. Он лишь укреплялся за счет вхождения в высшие эшелоны по-литики. Прусский, а позднее германский канцлер Отто фон Бисмарк (1815-1898 гг.) определенно желал во время своей службы дружбы с Россией; «хорошее взаимопонимание с царской империей казалось ему неизбежным»2. Но даже разумный человек и реалист Бисмарк дает себе задаться вопросом, «а не пора ли построить кордон про-тив славянско-кельтской опасности, против живущего в обеих расах желания разрушения устоявшихся традиций»3. Оплот необходимо создать против славянского вредителя, против народных масс, дви-жущихся с востока.

Вильгельм II (1888-1919 гг.) с такими же опасениями смотрел на восток в период Балканских войн. В его глазах была «расовая

1 MenzelW.DieAufgabePreußens1854.Stuttgart:J.B.Metzler‘scheBuch-MenzelW.DieAufgabePreußens1854.Stuttgart:J.B.Metzler‘scheBuch-handlung,1854.P.30-31.

2 LiszkowskiU.VondynastischenBrückenzuSchutzdeichengegendierus-LiszkowskiU.VondynastischenBrückenzuSchutzdeichengegendierus-sischeGefahr–BismarcksRußlandbild//KellerM.(Hrsg.).RussenundRußlandausdeutscherSicht.19./20.Jahrhundert:VonderBismarckzeitbiszumErstenWelt-krieg.München:WilhelmFinkVerlag,2000.P.112.

3 Цит.по:WolterH.BismarcksAußenpolitik1871-1881.AußenpolitischeGrundlinienvonderReichsgründungbiszumDreikaiserbündnis.Berlin:Akademie-Verlag,1983.P.P.289.

152

война германцев против задравшихся славян. Расовая борьба, кото-рая не минует нас; так как речь идет о […] существовании нащего Отечества»1. То, что реакционный немецкий император полностью совпадает здесь во мнении с революционным философом Карлом Марксом (1818-1883 гг.), может удивить, но это отражало повсе-местность нового образа России. В конце концов новая расистская идеология проникла во все политические и интеллектуальные круги. И Маркс призывал своих соотечественников «вооружаться против новой оборонительной войны, не одной из появившихся сегодня ло-кализованных войн, а против расовой войны против объединившихся славянской и романской рас»2. Отсюда было уже недалеко до той «тотальной войны», которую провозгласил Йозеф Геббельс (1897-1945 гг.) в 1943 г. перед рокочущей публикой дворца спорта3.

Еще до рубежа веков из враждебного образа русского возник основанный на расизме образ врага. Признание этого факта облегча-ет понимание великих катастроф xx столетия, восхищения немцев войной в 1914 г., а также широкой поддержки, которой пользовалась в 1941 г. операция Барбаросса в немецком народе. «Наплыв сте-пи против нашего благородного континента», заявил Геббельс после проигранной битвы за Сталинград, «начался этой зимой с новой силой, затемняя все прошлые угрозы. Немецкий вермахт со своими союзниками создает против него единственный вообще возможный заслон»4. Убедительность этих слов кроется далеко не только в них самих. Ее можно объяснить существовавшим уже столетие страхом перед нападением разрушающей культуру массы. Остается вопрос об актуальности этого восприятия после окончания Второй мировой войны, о его влиянии на холодную войну и немецкий образ России в новом столетии.

1 FischerF.Kriegder Illusionen.DiedeutschePolitikvon1911bis1914.Düsseldorf:DrosteVerlag,1969.P.270.

2 Цит.по:WinklerH.A.DerlangeWegnachWesten.ErsterBand:DeutscheGeschichtevomEndedesAltenReichesbiszumUntergangderWeimarerRepublik.München.C.H.Beck,2000.P.207.

3 GoebbelsJ.Goebbels-Reden.Band2:1939-1945.Düsseldorf:DrosteVer-GoebbelsJ.Goebbels-Reden.Band2:1939-1945.Düsseldorf:DrosteVer-lag,1971.P.205.

4 Тамже.С.175.

153

Глава 11. РОССИЯ В МЕДИАДИСКУРСЕ ГЕРМАНИИ: КоММенТаРии и оЦенКи неМеЦКиХ ЭКСПеРТов1

Евгения Сайко2

С российской стороны часто раздаются упреки по поводу освеще-ния России немецкими журналистами. На последнем Петербургском диалоге в Москве в ноябре 2012 г. вновь была высказана озабочен-ность тем, что в прессе Германии все заметнее поток жесткой крити-ки3, немецкими газетами «немало выпущено острых стрел»4 в адрес России. Посол Российской Федерации в Германии в 2004-2010 гг. В. В. Котенев также многократно высказывался об однобоком, по его мнению, взгляде на Россию и в шутку предлагал ввести премию за сдачу в утиль старых клише (по аналогии с премией за сдачу ста-рых автомобилей)5. В 2008 г. М. С. Горбачев опубликовал открытое письмо «Моим друзьям, немецким журналистам», в котором есть такие строки: «Когда присматриваешься к потоку публикаций в не-мецкой прессе, возникает впечатление — и от него трудно отделать-ся — что налицо какая-то кампанейщина. Как будто все пользуются одним монопольным источником, который содержит дюжину тезисов (в России отсутствует демократия; подавляется свобода слова; про-водится коварная энергетическая политика; власть сползает к дик-татуре — и т. д. и т. п.). Эти тезисы повторяются на все лады. За их рамками газетчиков, похоже, ничего не интересует»6.

Подобные высказывания раздаются и с немецкой стороны. О расхождении между российской реальностью и ее отражением в

1 Исследование подготовлено в рамках программы «EuropäischeJour-Исследование подготовлено в рамках программы «EuropäischeJour-EuropäischeJour-äischeJour-nalisten-Fellowships» при Институте публицистики и коммуникативистикиСвободногоуниверситетаБерлинав2009-2010гг.

2 ЕвгенийСайко,журналист,Берлин,Германия.3 Итоги российско-германских консультаций на высшем уровне

<URL:http://www.1tv.ru/news/polit/2200514 Российско-германский форум «Петербургский диалог» <URL:http://

президент.рф/выступления/16848>5 KotenewV.V.AbwrackprämiefürKlischees //RheinischerMerkur.2009.

№15.S.6.6 ГорбачевМ.Моимдрузьям,немецкимжурналистам<URL:http://www.

rd-zeitung.de/kommentar/gorbifr.htm>

154

СМИ Германии корреспондент Первого канала Германии ARD в Москве в 1987-1992 гг., а ныне член координационного комитета Петербургского диалога Габриэле Кроне-Шмальц (�abriele Krone-Schmalz) написала в 2007 году книгу под названием «Что проис-ходит в России?» с целью показать, «насколько часто мы все еще — осознанно или бессознательно — мыслим категориями «холодной войны», какие разрушительные последствия могут нести банальные недоразумения»1.

Данное исследование представляет собой попытку ответа на эти упреки. Цель работы — выявить и проанализировать современный дискурс в освещении России в СМИ Германии с точки зрения веду-щих немецких экспертов в сфере российско-германского сотрудни-чества. Для получения личных оценок и комментариев на эту тему был проведен ряд интервью со следующими респондентами (долж-ности указаны на момент проведения интервью):

— Александр Рар (Alexander Rahr), программный директор Цен-тра Россия/СНГ Немецкого общества внешней политики2 (Deutsche �esellschaft für Auswärtige Politik, DGAP);

— проф-р д-р ханс-хеннинг Шредер (Prof. Dr. Hans-HenningSchr�der), руководитель группы Россия/СНГ Фонда науки и полити-ки (StiftungWissenschaftundPolitik, SWP);

— Д-р Фридрих фон Плетц (Dr.FriedrichvonPloetz), посол ФРГ в России в 2002-2005 гг.;

— Мартин хоффманн (Martin Hoffmann), исполнительный ди-ректор и член правления Российско-Германского Форума (Deutsch-RussischesForum);

— Миодраг Сорич (MiodragSoric), координатор стипендиальной программы стажировок журналистов Германии и Восточной Европы Marion D�nhoff Journalisten-Programm, руководитель студии «Не-мецкой волны» в Вашингтоне (ранее руководитель русской редакции «Немецкой волны»);

1 Krone-SchmalzG.WaspassiertinRussland?München,2008.S.8.2 Занимаемые должности респондентов указаны на момент проведения

интервью.НынеАлександрРарявляетсясоветникомглавыконцернаWintershall,атакжедиректоромпоисследовательскойработеРоссийско-германскогофорума.

155

— Джемма Перцген (GemmaP�rzgen), свободный журналист и публицист, автор книги «Газпром. Власть из газопровода»1.

Задачей интервью ставилось выяснить и обсудить мнения веду-щих немецких экспертов по России по следующим трем аспектам:

— В чем причины устойчивости и частого употребления опреде-ленных стереотипов в немецком медиадискурсе в отношении Рос-сии?

— В конце 80-х гг. многие исследователи-политологи утвержда-ли, что произошло разрушение образа. Была ли это лишь эйфория? Поспешность с выводами? Чем обусловлено сегодняшнее обращение к прежним стереотипам, в частности, страху перед «угрозой с Вос-тока»? И в чем конкретно эта угроза состоит? Чем может быть для Германии опасна Россия?

— С российской стороны зачастую раздаются упреки в однобо-ком освещении происходящего в России. Критика исходит от посла РФ в ФРГ в 2004-2010 гг. В. В. Котенева, М. С. Горбачева. Насколь-ко эти упреки оправданы, справедиливы?

Комментируя освещение России в немецких СМИ, эксперты кон-центрировались, прежде всего, на развитии российско-германских отношений в историческом ктонтексте. Они отметили, что свой отпе-чаток наложило как интенсивное сотрудничество и положительный опыт взаимодействия двух стран, так и многовековые страхи и недо-понимание. Медиадискурс, таким образом, являет собой отражение исторически обусловленных представлений. Особо респонденты вы-деляют клише ХХ в., в частности, времен «холодной войны». Именно в этом, по мнению опрошенных, кроются корни многих стереотипов, представленных сегодня. Данную проблему эксперты рассматривали в двух аспектах.

1. С точки зрения поколений и, прежде всего, установок и усло-вий социализации. Мартин Хоффманн предлагает посмотреть на проблему межкультурного восприятия с психологической перспек-тивы, т. к. ценности и страхи, наложившие свой отпечаток во время социализации, в большинстве случаев имеют решающее значение на протяжении всей жизни: «Становление послевоенной Германии шло во время «холодной войны», в которой ей в разной фор-ме помогали американцы. Это глубоко засело в головах. […] С

1 P�rzgenG.Gasprom.DieMachtausderPipeline.Hamburg,2007.

156

другой стороны, в ГДР русские для большинства людей были оккупационной властью, т. е. не защищающей. Там царила пло-хо организованная система, значительно отстававшая и в эко-номическом плане. Система, которая в значительно меньшей степени могла предложить защиту и помощь, нежели амери-канцы на Западе. Таким образом, ни в Западной, ни в Восточ-ной Германии не было предпосылок для развития позитивного образа России».

Унаследованные представления «холодной войны», в частности конфронтация Запад–Восток, все еще влияют на настроения сегодня, считает Мартин Хоффманн. Об антагонизме прошлых времен рас-суждает и журналистка Джемма Перцген, по убеждению которой, некоторые ее коллеги все еще находятся под влиянием этого: «Я ду-маю, что многие из тех, в чьих руках принятие редакционных решений, все еще под влиянием таких понятий, как «Восток» и «Запад», и они ими пользуются. Причем уже сами эти дефи-ниции больше не соответствуют реальности. Что это вообще такое сегодня «Восток» и «Запад»? Собственно говоря, это ка-тегории, которые прекратили свое существование. Однако в головах это все еще присутствует».

Также и для Александра Рара исходная позиция — это истори-ческая память. Он указывает на то, что у России всегда был плохой имидж. Исключением стало только время перестройки, когда Европа надеялась на изменения в СССР, на сближение Советского Союза с Западом и его ориентацию в европейском направлении. Однако Россия пошла по собственному пути развития, отличному от запад-ного, с другой, отличной от западной, моделью государственного устройства, причем, в то время, когда Европа находится в процессе унификации: «Это вызывает в Европе, которая сейчас унифици-руется, раздражение, непонимание. Как это так?! Мы строим тут Европу, а те там что-то другое хотят сделать на кон-тиненте. Поэтому, с моей точки зрения, Россию выталкивают из Европы. Не полностью, никто не хочет, чтобы Россия стала частью Азии, но ее не хотят принимать в этот дом. Однако никто не знает, что с ней делать. На этой основе развиваются разные стереотипы, много недопонимания и агрессии. Агрессии против того, что делает Россия».

157

Возрастающая роль государства в экономике, построение на-циональной идеи, призыв к патриотизму — все это актуально в настоящее время для России, а для Запада это уже этап пройден-ный, заключает А. Рар. По мнению эксперта, это и вызывает страх и недоверие. К причинам неблагоприятного отношения политолог также относит унаследованное чувство обиды, связанное с годами «коммунистического оккупационного режима» ГДР. Для большин-ства граждан Германии это воспринимается именно как время окку-пации, подчеркивает Александр Рар. Кроме того, Россия и Германия имеют различные исходные позиции в определении своего места и роли в современной истории. Благодаря Победе 1945-го г. Россия получила статус мировой державы. Для немцев же отправным пун-ктом стало падение Берлинской стены и воссоединение Германии, а также свержение коммунистических режимов по всей Восточной Европе, что для России как преемницы Советского Союза означает поражение в «холодной войне». Это противоречие, по мнению Алек-сандра Рара, во многом осложняет конструктивное взаимодействие двух стран и на современном этапе. Таким образом, речь идет о раз-личиях в отправных исторических точках, точках отсчета, которые выстраивают всю последующую оптику восприятия и социокультур-ного конструирования.

2. Второй аспект — это роль России как преемницы Советского Союза. Именно в самоопределении России в таком образе некото-рые респонденты видят причины оставшихся страхов и недоверия, что провоцирует свойственный Советскому Союзу образец восприя-тия. Джемма Перцген: «Почему до сих пор Россия видится в кон-тинуитете Советского Союза? Конечно, это тесным образом связано с тем, что в Германии после нацистского режима — без того, что я сейчас хочу сравнить системы — был так на-зываемый «час ноль». В России подобного не было. Был переход от Советского Союза к Российской Федерации, при этом не было разрыва. Поэтому многое и воспринимается в этой не-прерывности».

При этом все эксперты отметили, что у России не наблюдается достаточной готовности заниматься своим прошлым. В то время как именно здесь кроются корни многих деструктивных представлений о России. Д-р Ханс-Фридрих фон Плетц: «Война и массовое на-силие, дислоцирование Красной Армии на Эльбе до 1994 года с

158

бряцанием оружия время от времени. Вспомните блокаду За-падного Берлина, когда в один момент были перекрыты все поставки продовольствия и топлива, что продолжалось больше года. Затем был организован воздушный мост. Это остается в сознании людей: «Предсказуемыми этих товарищей назвать сложно!». Подавление народного восстания в ГДР в 1953 году, в 1958 в Венгрии, потом в 1968 — Чехословакия. Таким образом, есть цепочка событий, которые подтвердили клише. А то, что с сегодняшней действительностью они не имеют ничего обще-го, люди еще не осознали».

Александр Рар в своей книге «Россия жмет на газ. Возвращение мировой державы» упоминает еще одну причину напряженности в российско-германских отношениях, недоверия со стороны немецких журналистов — это работа Путина в КГБ1. По мнению эксперта, многие в Германии ему этого не простили: «Я думаю, Путину дей-ствительно не могут простить, что он работал в ГДР против Германии. Не могут. И госпожа Меркель не может простить многие вещи, потому что ее отца тоже преследовало Штази. Я думаю, тот факт, что через Путина пришло к власти КГБ, для многих интеллектуалов — словно дурной сон. Просто не хо-тят принимать. Потому что от КГБ — скорее, еще от армии что-то положительное, может быть, ожидали, какого-то па-триотизма — а от КГБ только преследования». Однако руково-дитель группы Россия/СНГ Фонда науки и политики ханс-хеннинг Шредер подобные воззрения не разделяет, припоминая, что когда президент Путин в 2001 году произнес свою речь в Бундестаге на немецком языке, это был воспринято очень позитивно. Все говорили о «немце в Кремле», а прошлое Путина, по мнению профессора, вряд ли играло важную роль.

При этом оба эксперта выразили мнение, что на немецкий дис-курс в отношении России в ххI в. во многом повлияли и новые члены Европейского Союза. Проф. Шредер: «Теперь в дискурс ЕС привнесены точки зрения восточноевропейских и центрально-восточноевропейских стран — Латвии, Литвы, Эстонии и Поль-ши. И после этого в Брюсселе заговорили о России совсем по-другому. Туда вошли, так сказать, предубеждения этих стран».

1 РарА.Россияжметнагаз.М.,2008.С.278.

159

Проведенное автором исследование актуальных фреймов в осве-щении России на основе материалов трех ведущих общественно-политических еженедельников Германии «Шпигель» (Der Spiegel), «Фокус» (Focus) и «Штерн» (Stern) 2005-2010 гг.1 показало, что в анализируемый период ярко выражена метафорика экспансии, мощи и непредсказуемости России, которая задает фрейм угрозы. К факто-ру страха журналисты прибегают в освещении самых разных тем, на-чиная с конфликтов РФ с соседними странами (новогодний газовый спор с Украиной рубежа 2006-2007 гг., а также военный конфликт в Южной Осетии в августе 2008 г.) и заканчивая экономическими вопросами (приход российского капитала в Европу). В связи с этим экспертам был задан вопрос: «Насколько, по их мнению, реальна «угроза с Востока» на самом деле?».

В отношении газового вопроса д-р фон Плетц указывает на то, что даже в самые напряженные моменты «холодной войны» в по-ставках газа из СССР никогда не случалось перебоев. Джемма Перцген вторит дипломату: «Раньше здесь вообще никто не знал, что такое Газпром. На протяжении десятилетий Газпром по-ставляет газ, но если бы вы тогда провели опрос, то выяснили бы, что никто о нем ничего не слышал. Это также демонстри-рует большое незнание или невосприятие. А потом достаточ-но одного события, чтобы все предстало в абсолютно другом свете».

Фактор страха, иногда имеющий место быть в немецких СМИ, скорее иррациональный, считает Ханс-Хеннинг Шредер. Если си-туацию рассмотреть более подробно, то становится ясно, что на са-мом деле Россия вряд ли представляет для Германии какую-либо опасность: «Что касается грузинской войны, то, нужно сказать, Россия не представляет никакой опасности ни для Германии, ни для НАТО или ЕС. Хотя она и может одержать победу над таким соседом, как Грузия, однако Россия никогда бы не всту-пила в военный конфликт с НАТО. Таким образом, тут нет никакой опасности. В этом плане страх летом 2008 года был

1 Подробнее см.: Сайко Е. Л. Россия в медиадискурсе Германии:актуальные фреймы и механизмы их формирования// Политическаялингвистика.2011.Вып.2(36).С.157-161.<URL:http://journals.uspu.ru/i/inst/ling/ling36/ling36_24.pdf>

160

совершенно иррациональным. Сюда же относятся и представ-ления о том, что вдруг придут русские и раскупят немецкую экономику. […] Доля русских в прямых иностранных инвести-циях в сравнении с тем, что привносят американцы или жите-ли Саудовской Аравии, ничтожно мала. Однако мы не панику-ем, что американцы у нас все отнимут. Значит, страх в этом отношении основан не на цифрах или реальной опасности, это просто эмоциональная реакция».

Эксперты предполагают, что журналисты охотно играют страха-ми, применяя знакомые публике стереотипы с тем, чтобы продать свои материалы. В этой связи Х.-Х. Шредер приводит примечатель-ный пример: «На одной из прямых линий с гражданами России Путин сказал в отношении конфликта в Афганистане: «Россия на стороне НАТО и поддерживает альянс». А позже, в другой связи, говорил о том, что Россия снова будет развивать обо-ронную промышленность. А теперь отгадайте, что на следую-щий день было в газетах?! Не заголовки «Россия с нами в Аф-ганистане», а «Россия вооружается». Я тогда еще спросил об этом у корреспондентов, а они мне ответили: «Редакцию дома не интересовало ничто другое». Это означает, что новость, которую они хотят получить: «Русские опасны», полемика на этот счет им не нужна». Исторические конфликты и обуслов-ленная историческими процессами конфронтация выступают «вы-годным» базисом для применения образов прошлых времен, извле-ченных из коллективного запаса знания.

Обращение к клише Мартин Хоффманн связывает с поиском уже известных граней действительности: «Из той общей карти-ны, что представляют СМИ, человек всегда все-таки выбирает те грани, которые ему кажутся уже знакомыми. Таким обра-зом, каждый раз отражаются те аспекты, которые уже были в наличии». Селекцией известных аспектов может заниматься как публика, так и журналисты, отмечает Джемма Перцген. При этом дефицит знаний о России наблюдается как у читателей/зрителей, так и у некоторых журналистов. Джемма Перцген: «Когда пред-лагаешь различные темы редакциям, то часто они берут то, что знают. В этом отношении, на мой взгляд, существуют дисбаланс между тем, что можно предложить из Восточной Европы и, например, из Соединенных Штатов. Я считаю, что

161

это еще отпечаток старых времен, которые, вообще-то, уже прошли, однако свойственный тому времени образ мышления еще не преодолен».

Немецкая журналистка Джемма Перцген, специализирующаяся по российской тематике, сетовала на то, что в редакциях нет ника-кого интереса к позитивному освещению таких тем, как, например, послевоенная ситуация в Грозном. Для многих ее коллег, как и для большинства читателей, ужасающие образы полностью разрушенно-го города долгое время оставались актуальны, а единичные материа-лы о воссозданном Грозном становились полной неожиданностью. Транслируемые представления, как она утверждает, давно отстали от той картины, которая есть на самом деле1.

Эксперты также говорят о противоречиях между корреспонден-тами на местах, которые знают страну намного лучше, и редакто-рами в Германии. Последние зачастую прибегают к определенному образцу, ожидая, что именно это и хочет слышать публика. Мартин Хоффманн: «В Германии журналисты очень сильно подвержены влиянию того, что, якобы, хочет прочесть читатель и услы-шать зритель. И поэтому происходит так, что печатают и показывают то, что знают, что будет воспринято. Но в этом нет политических причин. Я не думаю, что они это делают с целью навредить России, навредить Израилю, Америке или еще кому-то. Но именно для того, чтобы «поймать» внимание чи-тателя с помощью определенных образов».

Александр Рар также говорит о схематичности представлений, рассказывая о том, как некоторые его интервью, расходящиеся с мейнстримом, не публикуются: «Когда были взрывы в московском метро, все журналисты начали опять кричать, что Путин сам виноват, потому что на Северном Кавказе наводит порядок си-лой. Я давал интервью, и если начинаешь говорить им, что это не так, что там на самом деле исламский фундаментализм, тебя не печатают. Отстраняют просто. Сам понимаешь, что люди хотят пробиваться, свои статьи писать, и многие в Рос-сии это понимают, например Каспаров. В России писать он не может, а здесь он пишет, и чем больше он по Путину бьет, тем

1 P�rzgenG.AusdenAugen—ausdemSinn:DerKaukasusindenMedien// Aus Politik und Zeitgeschichte. 2009. № 13. S.45.

162

больше его публикуют. И Wall Street Journal, FinancialTimes, NewYorkTimes. Другой точки зрения здесь почти нет».

В связи с этим встает вопрос: что и по какому принципу от-бирается для публикации? В коммуникативистике селекцию но-востей, отбор информационных сообщений для публикации, прежде всего в отношении событий за рубежом, объясняет теория новостной ценности (Nachrichtenwert-Theorie). В рамках этой концепции иссле-дуются характеристики события, на которые ориентируются журна-листы в своем выборе, а также на основании которых произошедшее приобретает достаточную значимость, чтобы об этом сообщить. Если событие соответствует определенным критериям (новостным факто-рам), то оно может преодолеть так называемый новостной барьер и стать новостью, т. е. событие имеет «новостную ценность» (термин введен У. Липманом).

Концепцию новостных факторов подробно разработали в 1960-х гг. норвежские исследователи Йохан Гальтунг (Johan �altung) и Мари Руге (Marie Holmboe Ruge). Они проанализировали мировые ново-сти и определили, благодаря каким критериям упомянутые события попали в заголовки СМИ. К этим критериям относятся негативизм, неожиданность произошедшего, значимость события и его прямых последствий для жизненной ситуации реципиентов, созвучие ожида-ниям и пожеланиям публики, принадлежность к элите, персонифи-кация (большую новостную ценность имеют события, которые можно представить как результат действий конкретных идентифицируемых людей) и др1.

Чем большему количеству факторов соответствует событие, тем вероятнее, что сообщение станет новостью или даже заголовком. При этом если какой-либо феномен все-таки выбран для новостного сообщения, то внимание будет сфокусировано на том факторе, бла-годаря которому событие получило «новостную ценность». Перечень новостных факторов с течением времени варьировался и дополнял-ся, однако, негативизм присутствовал везде. Более того, эмпириче-ские исследования, проведенные в разных странах, констатируют, что доля новостей, посвященных негативным событиям, за послед-

1 KunczikM.,ZipfelA.Publizistik.EinStudienhandbuch.2.,durchges.undaktualisierteAufl.K�ln:B�hlau,2005.S.245-248

163

ние десятилетия постоянно увеличивалась (к примеру, в Германии с 20% в середине 50-х годов до 37% в середине 80-х)1.

Эта тенденция связана со сменой идеологии производителей но-востей, а также изменениями в понимании журналистами своих про-фессиональных задач и ролей в принципе. Если в первой половине ХХ века представители прессы видели себя своеобразными воспи-тателями публики, претендуя на роль просветителей, то с середины 1960-х гг. журналисты занимают активную критическую позицию в отношении происходящего, прежде всего, в сфере политики. Пред-ставители СМИ осознали себя как строгих блюстителей интересов граждан в общественно-политических процессах2. В литературе в связи с этим закрепилось понятие «сторожевой пес» (watchdog).

Сегодня тенденция медиаиндустрии к негативизму во многом определяет как «предложение» различных СМИ, так и «спрос» ре-дакций на информацию от корреспондентов на местах. Особенно это касается международной журналистики. Здесь самые влиятельные факторы — это негативизм, сенсации и персонификация. Как заме-чают немецкие исследователи, в освещении международных собы-тий действует принцип трех «К»: Кriege, Katastrophen, Krisen (войны, катастрофы, кризисы). К такому выводу приходит и медиаэксперт Лутц Мюкке в досье о состоянии международной журналистики Германии: «Концентрация на из ряда вон выходящих событиях уве-личивается. На это жалуются многие журналисты-международники. Согласно их замечаниям, непрерывно отображать развитие в дру-гих странах становится все труднее, вместо этого публике заграница представлена как место вечного недовольства»3. Россия в этой связи не является исключением. Институт медиаисследований MediaTenor в 2005–2006 гг. проводил анализ образа России в СМИ Германии. В отчете констатируется, что «ни в один из месяцев не преобладала позитивная оценка страны»4.

1 Тамже.С.258.2 Тамже.С.256-257.3 MükkeL.DerTrendgehtzumGeneralistenundFeuerwehrmann.EinDos-MükkeL.DerTrendgehtzumGeneralistenundFeuerwehrmann.EinDos-

sierzumZustandderdeutschenAuslandsberichterstattung.nr-Dossier2008.S.16.<URL:http://www.netzwerkrecherche.de/files/nr-dossier-02.pdf>

4 NichtmitPanzern, sondernmitGeld /MediaTenorForschungsbericht.2006.Nr.156.S.102.

164

В 2000 г. Институт Восточной Европы Свободного Университета Берлина публикует анализ стереотипов о России в СМИ Германии, где исследуются новостные факторы, доминирующие в освещении России на примере одной из самых влиятельных ежедневных газет «Франкфурте алльгемайне цайтунг» (Frankfurterallgemeine) и самого популярного общественно-политического еженедельника «Шпигель». Автор Венке Крудопф установила, что преобладают негативные фак-торы, а именно: агрессия, криминалитет и наносимый вред. В. Кру-допф приходит к выводу, что из России, в первую очередь, передают плохие новости, в частности, рассказывают о «плохих событиях»1.

Более поздние исследования образа России в немецких СМИ в xxI веке показывают, что установленные В. Крудопф новостные факторы все еще актуальны. Негативизм, а именно исходящая от России угроза, персонификация и сенсация и сегодня имеют боль-шое значение2. Негативизм находит выражение в представлениях об агрессивной и опасной России. К фактору страха журналисты при-бегают в освещении самых разных тем, начиная с конфликтов РФ с соседними странами и заканчивая экономическими вопросами.

Опрошенные эксперты признают, что в немецких СМИ наблю-дается чрезмерная концентрация на негативных факторах, в опреде-ленной мере присутствуют преувеличения. При этом эксперты при-зывают упрекающую сторону попытаться понять другую перспективу восприятия и перепроверить подверженные критике явления. По мнению журналиста Миодрага Сорича, его коллеги часто лишь на-зывают своими именами вещи, пережитые ими самими в России: «Эти постоянные жалобы «Вы нехорошо или неправильно пише-те о нас!» ничего не приносят. [...] Куда умнее было бы посмо-треть, что можно изменить. А изменить это можно, только перепроверив те вещи, которые критикуют. Что, нет в России

1 CrudopfW.Russland-Stereotypen in der deutschenMedienberichterstat-CrudopfW.Russland-Stereotypen in der deutschenMedienberichterstat-tung.Berlin:Arbeitspapiere desOsteuropa-Instituts der FreienUniversitätBerlin,2000.S.42.

2 См., например: Degtjarova V. Russlandbilder im deutschen Fernsehen2001–2002.StudiezurKonstruktionRusslandsbei�ffentlich-rechtlichenundpri-vatrechtlichenSendern(ARD,NDRundRTL.Hamburg,2006;EsauE.Daspostso-wjetischeRusslandbildindeutschenPrintmedien.Eine�ualitativeZeitungsanalyse.Saarbrücken:Müller,2007.

165

коррупции? Есть в России независимая судебная система? Есть в России свободные СМИ? И если приходится констатировать, что в России есть как и коррупция, так и управляемые СМИ, то было бы разумно это изменить».

Примечательно, что в коммуникативистике объективность в конечном счете, понимается в ключе критического рационализма К. Поппера: не как соответствие высказывания реальности, а как интерсубъективная возможность перепроверки (Nachprüfbarkeit)1 вы-сказывания. Исходя из того что объективная действительность не может быть определена, отправным пунктом становится метод по-знавания, который минимизировал бы влияние субъективных мо-ментов (мнения, чувства, ценности).

Упреки в отсутствии объективности стали неотъемлемой частью медиаполитического дискурса: «Упрек в отсутствии объективности, а именно неспособности распознать правду и соразмерно это осветить, в силу расплывчатости понятия объективности можно предъявить любому СМИ»2. Теоретики коммуникации приводят в качестве ил-люстрации своего тезиса сочинение тележурналиста Франца Альта, датированное 1982 годом, который резюмировал: «По моему опыту, объективность — это то, что нравится, что играет на руку, что охотно слышат, то, что подтверждает собственное мнение. Необъективным у зрителей и партий, церквей и профсоюзов, предпринимателей и активных граждан, у правых и левых считается то, что не нравится, то, что вредит собственным интересам, что неохотно слушают, то, что подвергает сомнению собственное мнение»3.

Между тем в коммуникативистике существуют многочисленные каталоги критериев объективности в журналистике. К ним обычно относят правдивость, правильность, полноту, важность, точность, со-держательность, нейтральность, сбалансированность и т. д. Однако все это представлено, скорее, как профессиональные нормативы, на которые необходимо ориентироваться в журналистской деятельно-сти, нежели как возможность реализации этих абсолютных требова-ний. Другими словами, об объективности можно говорить на стадии сбора материала, журналистского расследования, но нет критериев

1 KunczikM.,ZipfelA.Publizistik.S.253.2 Тамже.С.277.3 Тамже.С.277.

166

соответствия медийного продукта и, соответственно, медийной ре-альности «реальной» действительности.

Кроме того, Миодраг Сорич отметил, что Россия сама себе очень вредит своими иногда брутальными действиями, как например, в газовом конфликте с Украиной или недостаточной работой с обще-ственностью в российско-грузинском конфликте. Во время военного конфликта в Южной Осетии в августе 2008 г. общественный резо-нанс в отношении России мог бы быть куда менее негативным, счи-тают и многие немецкие журналисты и эксперты в сфере российско-германских отношений (об этом автору исследования говорили в многочисленных беседах), если бы российская сторона с самого на-чала смогла грамотно выстроить информационную политику. PR-компанию президента Грузии Михаила Саакашвили вели высоко-классные специалисты брюссельского агентства �spect Consulting. Грузинская сторона была максимально открыта для комментариев, Михаил Саакашвили, хорошо знающий английский язык, охотно да-вал интервью иностранным журналистам. В то время как первое выступление в иностранных СМИ российского премьер-министра Владимира Путина появилось спустя три недели (интервью жур-налисту первого канала Германии ARD Томасу Роту1). Кроме того, иностранные журналисты сетовали на серьезные ограничения на въезд и передвижение в Южной Осетии, которые не были полностью упразднены и после военного конфликта2. Это также препятствовало проведению журналистских расследований на территории республи-ки. По мнению некоторых экспертов, если бы Россия с самого начала конфликта действовала более открыто и профессионально, то этим она могла бы обеспечить себе информационное преимущество.

Отметим, что о неумении большей части российской элиты общаться со СМИ говорят и представители российской прессы. М. И. Бочаров в 2007 г. представил результаты опроса ведущих журналистов авторитетных изданий и информационных агентств, таких как «Ведомости», «Коммерсант», РБК, ИТАР-ТАСС и др., в котором коммуникационные способности чиновников были оценены весьма низко. Российские журналисты также сетовали на неудовлет-

1 См.: NeunMinuten InterviewmitWladimir Putin imWortlaut <URL:http://www.tagesschau.de/ausland/putin172.html>

2 P�rzgenG.AusdenAugen–ausdemSinn:DerKaukasusindenMedien.S.44.

167

ворительные комментарии, несамостоятельность, неоперативность и некомпетентность чиновников. Среди минусов работы называется отсутствие спикеров по разосланным пресс-релизам, невозможность напрямую общаться с первыми лицами1.

Респонденты говорят также о том, что порой Россия действует без оглядки на возможные побочные эффекты и последствия. Джем-ма Перцген: «Большая проблема России связана с тем, что там очень часто видят проблему только со своей точки зрения. Я думаю, было бы намного полезнее, прежде всего, политикам, если бы они задумались, как некоторые вещи действуют на другие культуры, за границей».

В этой связи стоит упомянуть и о некоторых различиях в вос-приятии предпринимаемых российской стороной PR-ходов. Так, на-PR-ходов. Так, на--ходов. Так, на-шумевшая фотосессия Владимира Путина на рыбалке в 2007 г., когда политик предстал с оголенным торсом, видимо, была призвана про-демонстрировать хорошую физическую форму В. В. Путина. Однако, как замечет журналистка Д. Перцген, то, что в России оценивается, скорее, как демонстрация силы лидера, среди западной обществен-ности воспринимается смешно и с недоумением. Д. Перцген приводит высказывание ведущей главного политического ток-шоу канала ARD Анне Вилль (�nne Will): «Если я лично могу сказать об этом как жен-�nne Will): «Если я лично могу сказать об этом как жен-): «Если я лично могу сказать об этом как жен-щина, то я нахожу смешным так себя презентовать. Я считаю более важным для него обращать внимание на свободу и права человека, нежели позволять фотографировать себя топлесс»2. По убеждению Д. Перцген, мнение телеведущей разделяют многие немцы.

В то же время другой жест В. В. Путина — речь в Бундестаге на немецком языке в 2001 г. — был воспринят политической элитой Гер-мании «на ура». Кстати, именно в период 2001–2002 гг. образ России в немецкой прессе оценивался преимущественно позитивно, речь шла о сближении России с «Западом», что всеми приветствовалось3.

1 Цит. По: Имидж России. Ресурсы. Опыт. Приоритеты / И. Рожков,В.Кисмерешкин.М.:РИПОЛклассик,2008.С.337-338.

2 P�rzgenG.Deutungskonflikt:derGeorgien-KriegindeutschenPrintmedi-P�rzgenG.Deutungskonflikt:derGeorgien-KriegindeutschenPrintmedi-en//Osteuropa.2008.№11. S. 93.

3 AhrensA.Das Russlandbild der deutschenTagespresse (2001–2008). EineAnalysederpolitischenKommentierungvonFrankfurterAllgemeinerZeitungundSüd-deutscherZeitung.MagisterarbeitzurErlangungdesakademischenGradesMagistraar-tium(M.A.).FreieUniversitätBerlin,unver�ffentlichtesManuskript,2009.S.94.

168

Именно такие события-символы, жесты-послания с российской стороны ждут в Германии, т. е. сознательно и профессионально инициированные Россией перемены в восприятии. В качестве по-зитивного примера таких действий рассматривается визит Влади-мира Путина на траурные мероприятия в Катынь в 2010 г. Мартин Хоффманн: «Акции такого рода просто обезоруживают немец-ких журналистов. Ведь, по большому счету, они всегда пред-ставляли Путина диктатором. Хотя прямым текстом этого и не говорили, но для немецких журналистов было понятно, что думает Путин в глубине души. И этот человек едет в Польшу и протягивает полякам руку. Я думаю, если такие вещи проис-ходили бы чаще, то и русофобия, и подобное освещение России разрушится».

Однако готовность к критическому разбору истории — это еще один камень преткновения в восприятии России. Неспособность к рефлексии в отношении советского прошлого служит почвой для многих деструктивных представлений о России. Россия стала пра-вопреемницей СССР и, тем самым, спровоцировала определенную модель восприятия себя и своих действий. Поэтому вновь выходят на авансцену прошлые страхи и недоверие, унаследованные пред-ставления «холодной войны».

Отсутствие стремления к дискуссиям в отношении своей истории дополняется, по мнению экспертов, неумением адекватно реагиро-вать на критику. Вместо этого часто встречается чувствительная и очень эмоциональная реакция, которая препятствует конструктивной дискуссии. Александр Рар убежден, что Россия крайне чувствитель-на к любой критике в свой адрес. Критические замечания порождают обиды и агрессию. По замечанию эксперта, неадекватную реакцию приходится наблюдать куда чаще, нежели готовность к конструк-тивным дебатам. Александр Рар: «Россия же тоже неадекватно отвечает на все это. Она не ведет открытые споры. С Россией невозможно вести такой разговор, какой мы с Вами ведем, по-тому что там сразу обиды, сразу: «Ах, если так, то мы сразу по морде дадим! Ах, тогда мы покажем, будем еще злобнее! Тогда мы покажем, кто мы на самом деле». Вот это, скорее, услышишь, чем желание понять западную точку зрения, жела-ние понять свои собственные ошибки».

169

Подводя итоги, можно констатировать, что концентрация СМИ на негативных тенденциях характерна как для массмедиа в целом, так и для международной журналистики в частности. Речь вовсе не идет о негативизме в освещении России как единичном случае. Средства массовой информации часто прибегают к известным кли-ше и укоренившимся представлениям с тем, чтобы быстрее и лег-че добиться внимания публики. Обратиться к культурной памяти, в этом смысле, оказывается куда проще и надежнее, нежели объяс-нить комплексные взаимосвязи и новые аспекты в их многообразии. В связи с этимупреки в адрес немецких журналистов в том, что они в своих материалах о России руководствуются злым умыслом, пред-ставляются не состоятельными.

Кроме того, сказывается и дефицит знаний. У многих немец-ких журналистов отсутствует личный опыт взаимодействия с на-шей страной1. Большая часть из них пишет свои статьи на основе сообщений информационных агентств или материалов коллег. Как следствие — закрепление стереотипов, уже ранее знакомых аспек-тов в качестве наиболее близкого толкования каких-либо явлений. К тому же в современных редакциях приветствуются конвергентные сотрудники, поэтому исчезает узкая специализация по темам вну-три редакции. Отсюда поверхностные знания о странах и культурах, отсутствие глубинного понимания. Преодоление этой проблемы ви-дится, в том числе, и в создании условий и непосредственного зна-комства с российскими реалиями. Речь идет о необходимости орга-низации пресс-туров, стажировок и практик, особенно для молодых журналистов. Известные автору финансируются преимущественно немецкой стороной.

Что касается критики с российской стороны, упомянутой в нача-ле, то, по убеждению многих немецких журналистов и экспертов, с которыми доводилось беседовать автору статьи, это, скорее, связано с принципиально разными представлениями о том, как функциони-руют средства массовой информации. Немецкая сторона настаивает на том, что политическая критика абсолютно легитимна и является одной из основных функций СМИ. При этом тех, кто упрекает жур-

1 Этатенденциябудет,видимо,нарастатьивсвязистем,чтонемецкиеиздания сокращают свое пристутсвие в Москве <URL:http://www.dw.de/немецкая-журналистика-уходит-из-россии/a-16548690>

170

налистов Германии в недостатке освещения положительных момен-тов российских реалий, немецкие эксперты призывают попытаться понять отличный от их собственного взгляд на природу СМИ, при-зывают перепроверять подвергаемые критике явления.

В заключение стоит также сказать, что СМИ являются не един-ственным элементом, влияющим на формирование имиджа страны в массовом сознании. Поэтому представляется целесообразным ак-тивировать и другие источники, будь-то: различные дискуссионные площадки, журналистский обмен и пресс-туры, а также другие со-вместные проекты, опирающиеся на принципы компетентности, от-крытости и диалога.

Глава 12. КАЛИНИНГРАДСКАЯ ПРОБЛЕМА И БАЛТИЙСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ:

КОНСТРУИРОВАНИЕ ОБРАЗОВ В ГЕРМАНСКОМ аКаДеМиЧеСКоМ ДиСКУРСе

Андрей Макарычев, Александр Сергунин1

«Калининградская головоломка» (Kaliningradpuzzle),2 как люби-ли называть в 1990-е гг. комплекс вопросов, связанных со статусом и перспективами развития Калининградской области (КО), относится к числу наиболее сложных и спорных проблем «восточной политики» Германии за последние два десятилетия. По этому вопросу суще-ствовал (и существует до сих пор) большой разброс мнений, оценок и аналитических подходов в немецкой экспертной среде.

В калининградской проблеме отразились все наиболее слож-ные моменты «восточной политики» ФРГ. К их числу относились историко-культурные аспекты этой проблемы, такие, например, как необходимость преодоления национальной травмы от потери Вос-точной Пруссии после Второй мировой войны, поиска компромисса

1 Сергунин Александр Анатольевич, д. п. н., профессор Санкт-Петербургскогогосударственногоуниверситета.

2 JoenniemiP.,DewarS.,FairlieL.TheKaliningradPuzzle—aRussianRegionwithintheEuropeanUnion.Mariehamn:The ÅlandIslandsPeaceInstitute,2000.

171

с весьма «шумными» восточнопрусскими землячествами, требовав-шими — как максимум — возвращения этой территории Германии после распада СССР и — как минимум — компенсации за свои материальные потери в этом регионе, ухода за немецкими воин-скими захоронениями, сохранения немецкого историко-культурного наследия в КО и пр. В то же время ФРГ (как и другие сопредель-ные государства) стремились к демилитаризации КО и ее превра-щению из российского форпоста на Балтике в «регион международ-ного сотрудничества». Параллельно Берлину — и на двустороннем (ФРГ–РФ) уровне, и в рамках Евросоюза — приходилось решать многочисленные правовые и социально-экономические проблемы, связанные с анклавным (или, как предпочитают говорить многие не-мецкие эксперты, эксклавным статусом) области. Наконец, Берлину нужно было решать сложную концептуальную задачу: как «вписать» свою линию в отношении КО в «восточную политику» ФРГ в целом и — одновременно — в общую стратегию ЕС как в отношении Ка-лининграда, так и России.

В задачи данной главы входит рассмотрение двух «проблем-ных блоков». Во-первых, мы хотим проанализировать, какие теоретико-концептуальные подходы и вытекающие из них обра-зы применялись немецкими исследователями для изучения ка-лининградской проблемы. И во-вторых, проследить эволюцию взглядов германского экспертно-аналитического сообщества на наиболее существенные аспекты калининградской проблемы (международно-правовой статус КО, модели развития области в анклавно-эксклавных условиях, концепция «пилотного региона» в отношениях России и ЕС, проблемы, связанные с транзитом и визовым режимом и т. д.).

Либеральные подходы к анализу калининградской проблемы

С самого начала среди немецких экспертов по Калининграду преобладали сторонники неолиберальной парадигмы теории между-народных отношений (ТМО), в частности такие ее близкие друг к другу по духу школы, как неофункционализм (одна из теорий ев-ропейской интеграции), теория взаимозависимости (interdependen-interdependen-

172

cytheory) и либеральный межправительственный подход (liberalintergovernmentalapproach)1.

Нормативные подходы. B философском плане неолибералы яв-ляются сторонниками «ценностного» подхода (value-basedapproach) к политике, считая, что последняя должна основываться на опреде-ленных нормах и ценностях, которыми нельзя поступаться в угоду сиюминутным, прагматичным интересам. Этим неолибералы отлича-ются от конкурирующей парадигмы ТМО — неореализма, который придерживается подхода к политике, основанного на «интересе» (in-in-terest-basedapproach). Для неолибералов всегда было важным, чтобы трансформация Калининграда (и весь диалог между ЕС и РФ) про-исходила на основе либерально-демократических ценностей и име-ла своей конечной целью превращение этого российского региона в «оплот» демократии и процветания2.

По мнению неолибералов, как бы ни решался вопрос о будущем Калининграда, важно чтобы этот регион «не выпадал» из общеев-ропейских интеграционных процессов и не превращался в настоящий эксклав (в геополитическом, а не географическом смысле). В 1990-е гг. сторонники неолиберальных подходов опасались, что «двойная изо-ляция» КО (внутри России и в рамках Европы) и резкий разрыв в уровне жизни населения области и сопредельных стран сделают его источником нестабильности во всем регионе Балтийского моря (РБМ). Чтобы избежать негативных последствий указанных процес-сов, предлагалось, с одной стороны, принять меры по интеграции КО в общее европейское социально-экономическое и гуманитарное пространство, а с другой — помочь области преодолеть проблемы, вытекавшие из ее эксклавного положения3.

1 Подробнее о содержании этих теорий см.: Современные теориимеждународныхотношений:учеб./подред.В.Н.Конышева,А.А.Сергунина.М.:Проспект,2013.Гл.2.

2 Тиммерманн Х. Калининградская область в контексте регионально-. Калининградская область в контексте регионально-Калининградская область в контексте регионально-госотрудничества // Мироваяэкономикаимеждународныеотношения,2001.№2;TimmermannH.Kaliningradinthecontextofregionalcooperation//Kalinin-grad–IsolationorCooperation?Ed.byR.Gr�nik,M.Kulmala,L.Päivi�.Helsinki:STETE,2001.P.61-68.

3 ТиммерманнХ.Указ.соч.;TimmermannH.Op.cit.P.67-68;SchroedterE.TheNorthernDimension needs a budget //Kaliningrad – Isolation orCoopera-

173

Особое место в «стратегии вовлечения» придается Евросоюзу, который, с одной стороны, обладает необходимыми материальными ресурсами для успешной реализации этой стратегии, с другой, — по мнению неолибералов, является «нормативной силой» (normative power), оказывающей позитивное влияние на «новых соседей» ЕС в плане «усвоения» ими европейских норм и ценностей1.

Именно программам ЕС отводится немецкими экспертами нео-либерального толка главная роль в «европеизации» КО. В 1990-е гг. и до конца «нулевых» годов эти задачи решали такие программы, как «Техническая помощь странам СНГ» (T�CIS — Technical �ssis-T�CIS — Technical �ssis- — Technical �ssis-Technical �ssis-tanceto CIS) и «Приграничное сотрудничество» (Cross-Border Coop-) и «Приграничное сотрудничество» (Cross-Border Coop-Cross-Border Coop--Border Coop-Border Coop-eration). Наряду с оказанием помощи области в решении ее наиболее насущных проблем, эти программы были нацелены на сближение правовых и технических стандартов РФ и ЕС, реформу администра-тивной системы и развитие институтов гражданского общества в КО. Ныне этим целям служит «Партнерство для модернизации» (Part-Part-nershipfor Modernization), реализуемое Россией и ЕС с 2010 г.

Важным инструментом в деле реформирования КО и ее интегри-рования в общее европейское социально-экономическое простран-ство неолибералы считают принцип «обусловленности» (conditional-conditional-ity), суть которого заключается в установлении зависимости между дальнейшим продвижением в сотрудничестве ЕС и РФ по Калинин-граду и тем, насколько добросовестно российская сторона выполни-ла взятые на себя обязательства2. В упрощенном виде этот поощри-тельный принцип формулируется в виде фразы «больше за бульшее» (moreformore). Отметим, что этот принцип может иметь и негативную формулировку: «меньше за меньшее» (lessforless). Применение этого принципа «обусловленности» в отношении Калининграда неизмен-но вызывало неприятие и раздражение российской стороны, которая не желала строить свои отношения с европейскими партнерами на основе модели «учитель–ученик» и требовала равноправия в этой об-

tion?P.82-85;HoffM.,TimmermannH.Kaliningrad (K�nigsberg):Eine russischeExklaveinderbaltischenRegion.StandundPerspektivenauseuropäscherSicht.K�ln:BundesinstitutfürostwissenschaftlicheundinternationalStudien(Berichte17).

1 ТиммерманнХ.Указ.соч.;TimmermannH.Op.cit.P.63-66;SchroedterE.Op.cit.

2 TimmermannH.Op.cit.P.65-66.

174

ласти. Жесткое следование Брюсселем принципу «обусловленности» не раз приводило к серьезным конфликтам между ЕС и РФ по по-воду Калининграда и даже срыву реализации конкретных проектов в регионе.

Немецкие неолибералы также видят в СГБМ важный инстру-мент интеграции и «европеизации» Калининграда. По их мнению, ценность этой международной организации заключается в том, что она максимально «приближена» к нуждам РБМ и Калининграда и лучше приспособлена к решению региональных проблем, чем такая громоздкая организация, как ЕС. Особенно значима роль СГБМ в развитии «горизонтальных» связей между региональными и муници-пальными властями, бизнес-структурами, образовательными учреж-дениями, институтами гражданского общества и пр.1 Примечательно, что именно ФРГ выступила инициатором программы сотрудничества в юго-восточной части Балтийского моря (South-Eastern Baltic Area), которая была «запущена» Берлином в период его председательства в СГБМ и которая, в основном, нацелена именно на модернизацию КО и ее ближайшего «соседства».

Институциональные подходы. Немецкие эксперты также при-знают немалую роль и «Северного измерения» (в бытность его про-граммой ЕС и в нынешнем виде как программы сотрудничества между ЕС, РФ, Норвегией и Исландией) в координации программ международного сотрудничества по Калининграду2. СИ взяло на себя функции неформального координатора подобных программ по линии не только ЕС, но и СГБМ, СМСЕ, хельсинской комиссии (экология РБМ) и международных финансовых институтов (Евро-пейский банк реконструкции и развития, Европейский инвестицион-ный банк, Инвестиционный банк Северной Европы и пр.). Правда, немецкие специалисты с определенной долей ревности относятся к СИ, считая, что это — преимущественно финская инициатива. Од-нако они признают, что это не умаляет достоинства СИ как коор-динационного механизма политики интегрирующейся Европы в от-ношении как Калининграда, так и России в целом.

1 HeimsoethH-J.TheCBSSpotential//Kaliningrad–IsolationorCoopera-HeimsoethH-J.TheCBSSpotential//Kaliningrad–IsolationorCoopera-tion?P.28-32.

2 Тиммерманн Х. Указ. соч.; Timmermann H. Op. cit. P. 62, 64, 68;SchroedterE.Op.cit.

175

Неолибералы (особенно неофункционалисты) считают, что с точки зрения наиболее эффективного способа интеграции Калинин-града в Европу и его стабильного развития, ему нужно найти свое место в международном разделении труда. Еще в 1990-е гг. немец-кие эксперты определили несколько приоритетов экономического развития региона для обеспечения ему конкурентных преимуществ в балтийской подсистеме мирового хозяйства: создание и развитие автомобильного и рекреационного кластеров, превращение КО в мощный логистическо-транзитный центр1. По их мнению, разви-тие этих направлений хозяйственной деятельности КО было бы облегчено созданием свободной экономической зоны, что и было сделано в 1991 г. (в 1996 г. преобразована в особую экономиче-скую зону). Не все рекомендации немецких экспертов были приня-ты во внимание российской стороной. Часть программ социально-экономического развития КО и ее внешнеэкономических связей была принята вопреки этим рекомендациям (или помимо их). Од-нако нельзя отрицать тот факт, что советы немецких экспертов-неолибералов оказали большое влияние на развитие КО, особенно на его раннем этапе.

В рамках институциональных подходов среди германских экс-пертов активно развиваются исследования трансграничных отноше-ний, которые включают в себя различные модели кроссграничного управления, включая институциональное сближение. Их инструмен-тальными выражениями являются еврорегионы, а также различные агентства и комитеты, уполномоченные правительствами соседних стран для решения всего комплекса проблем «низкой политики». Именно в рамках взаимодействия регионов друг с другом формиру-ются германские подходы к управлению границами на основе стра-тегии развития торговых, экономических и производственных связей между индустриальными центрами соседних стран, особенно в сфе-ре логистики и высоких технологий. С точки зрения Германии, такие формы взаимодействия имеют важное политическое значение — они являются неотъемлемой частью тех трансформаций в Европе после падения Берлинской стены и воссоединения Германии, которых до-бивается Берлин для преодоления исторического опыта отчуждения

1 TimmermannH.Op.cit.P.61-62,66.

176

и европеизации («нормализации») восточных соседей Германии1. Именно в этом контексте следует воспринимать интерес, проявлен-ный с середины 1990-х гг. германскими экспертами к проектам, свя-занным с большей самостоятельностью Калининградской области в своих транс-граничных контактах2.

Многие германские специалисты рассматривают состояние российско-польских (в том числе трансграничных отношений) как фактор, влияющий в том числе и на германскую политику в Бал-тийском регионе в целом. Так, открытие новых пунктов пересечения границы с Калининградской областью (Мамоново-2) было расценено как важный технический шаг, способствующий пограничному со-трудничеству и интеграционным связям между РФ и ЕС на Балтий-ском региональном уровне3.

Вполне логично, что опыт, полученный в режиме транс-граничного сотрудничества между Германией и Польшей, ставший одной из основ политического сближения Берлина и Варшавы, дал вполне определенный эффект и для России. Речь идет о трехсторон-ней «площадке» Германия — Польша — Россия, которая оказалась эффективным инструментом для решения двух взаимосвязанных за-дач — примирения между Москвой и Варшавой в вопросах исто-рического прошлого и подписания соглашения о безвизовом режиме для жителей Калининградской области и двух соседних польских воеводств. Оба процесса протекали при посредническом участии Германии, что, безусловно, имело положительный эффект не только для Балтийского региона, но и стало хорошим прецедентом облегче-ния визовой проблемы, давно являющейся камнем преткновения во взаимоотношениях РФ и ЕС.

1 QuirinА.,BastosS.PolenaufStabilitatskurs.Berlin:DGAPanalyse,N8,Oktober2011.

2 Dorrenbacher H. Sonderwirtschaftszonen im TransformationprozessRusslands. Politische und Ökonomische Erfolgsfaktoren und Erfolgshemm-nisse amBeispiel derSonderwirtschaftszone Jantar’ imKaliningradsGebiet.InauguraldissertationzurErlangungdesGradeseinesDoktorsderPhilosophieamFachbereichPolitischeWissenschaftderFreienUniversitatBerlin.Berlin,Juni1995.

3 KnappeЕ.DasGebietKaliningrad—einAussenseiterinderOstseeregi-KnappeЕ.DasGebietKaliningrad—einAussenseiterinderOstseeregi-on?//Ost-West.EuropaeischePerspektiven.N12,2011.P.214.

177

Концепция «мягкой силы». Среди немецких неолибералов мод-ной является концепция «мягкой силы», предложенная американским политологом Дж. Наем, суть которой заключается в том, что после окончания «холодной войны» ведущим государствам мира выгодно использовать не военные, а иные инструменты (экономические и со-циокультурные) для достижения своих внешнеполитических целей. «Мягкая сила» основывается не столько на принуждении других международных акторов к действиям в выгодном для носителя этой «силы» направлении, а, скорее, на силе примера и привлекательно-сти страны-лидера1.

Исходя из концепции «мягкой силы», неолибералы считали важ-ным создать механизм взаимозависимости между Калининградом и соседними европейскими странами (страны Балтии и Скандинавии, Польша и ФРГ) с тем, чтобы заинтересовать этих субъектов между-народных отношений во взаимовыгодном сотрудничестве и «приу-чить» их решать все спорные вопросы не «силовым» путем, а по-средством переговоров и компромиссов2. Для этого в отношении КО с самого начала предлагалось применять «стратегию вовлечения», смысл которой заключался во включении Калининграда в различ-ные программы сотрудничества как двустороннего (с указанными европейскими странами), так и многостороннего характера («Север-ное измерение» ЕС, Совет государств Балтийского моря (СГБМ), Совет министров стран Северной Европы (СМСЕ) и пр.). Эта стра-тегия продолжает применяться по отношению к Калининграду и в настоящее время.

Необходимо иметь в виду, что для Германии Балтийский реги-он в целом — это история успеха в двух принципиально важных сферах «мягкой безопасности» — энергетической и экологической. Логично, что в этом регионе Германия действует с помощью «мягкой силы», которая проявляется в двух аспектах. Во-первых, в способ-ности вносить определяющий вклад в формирование региональной повестки дня, включая вопросы транспорта, защиты окружающей среды и энергетики. Во-вторых, «мягкая сила» Германии носит

1 Nye J.SoftPower:TheMeans toSuccess inWorldPolitics.NewYork:PublicAffairsGroup,2004.См.русскийперевод:НайДж.Гибкаясила.Какдо-См.русскийперевод:НайДж.Гибкаясила.Какдо-битьсяуспехавмировойполитике.М.:Тренд,2006.

2 HoffM.,TimmermannH.Op.cit.;TimmermannH.Op.cit.P.62,67.

178

трансформационный характер: цель ее использования — не только в продвижении собственных интересов (что является традиционным фокусом внешней политики), но и в изменении самой региональной среды в сторону большей совместимости интересов и выработки об-щих «правил игры».

С точки зрения своей реализации, германская «мягкая сила» вы-ражена институционально. Во-первых, она работает через механизм председательства в региональных программах (таких, как Энергети-ческое Сотрудничество Балтийского региона, Субнациональное Со-трудничество Балтийского региона и пр.). Во-вторых, использование «мягкой силы» на региональном уровне предполагает обязательное участие немецких земель — Шлезвиг-Хольштайн, Гамбург, Меклен-бург — Верхняя Померания. Их роль, конечно же, гораздо выше, чем роль субъектов федерации в России.

С нашей точки зрения, сама концепция «мягкой силы», реали-зуемая Германией в Балтийском регионе в целом, позволяет най-ти общие точки соприкосновения между нормативными задачами внешней политики и вполне утилитарными целями. С одной сторо-ны, само внедрение германской деловой культуры оказывает норма-тивный эффект в виде распространения успешных бизнес-практик и европейских стандартов качества. С другой стороны, реализация в КО проектов гуманитарного, культурного, образовательного и ака-демического профилей способствует формированию общих германо-российских дискурсивных площадок не просто для обмена мнениями, но и для выработки общих подходов к более глубокому пониманию таких ключевых политических концептов, как европеизация, безо-пасность, границы и т. д. Поскольку в последние несколько лет инте-рес Москвы к инструментализации идеи «мягкой силы» значительно возрос, было бы правильно начать серьезно анализировать герман-ский опыт в этом отношении и идти по пути формирования общих нормативных пространств, в рамках которых Россия и Германия до-полняли бы друг друга.

Школа исследований мира

Наряду с неолиберализмом, определенным влиянием среди не-мецких экспертов по Калининграду пользуется такое направление глобалистской парадигмы, как школа по изучению проблем мира

179

(ШИПМ, peaceresearchschool)1. Для ШИПМ калининградский во-прос — типичный случай для применения на практике различных методов разрешения конфликтов (conflictresolution), направления конфликтологии, активно развиваемого в рамках этой школы. Не случайно, изучением калининградской проблемы — в теоретиче-ском и прикладном планах весьма интенсивно занимались раз-личные немецкие центры, принадлежащие к общеевропейской сети ШИПМ. Среди них особо стоит выделить Институт по изучению мира Шлезвиг-Гольштейна (SCHIFF), инициировавший немало на-SCHIFF), инициировавший немало на-), инициировавший немало на-учных проектов, конференций и публикаций по калининградской проблематике.

Соглашаясь с неолибералами о необходимости решения кали-нинградской проблемы сугубо мирными, политическими средствами и приветствуя их «стратегию вовлечения» КО в общеевропейские экономические и социокультурные проекты, сторонники ШИПМ, вместе с тем, призывают не увлекаться чисто инструменталистскими и техническими (часто — технократическими) мерами. В соответ-ствии с общеметодологическими установками ШИПМ на ликвида-цию самих корней конфликта, а не только на борьбу с симптомами последнего, они предлагают программу последовательных мер по изживанию причин враждебности и недоверия между Россией и Германией (и Европой в более общем плане) по калининградскому вопросу.

Так, еще в 1990-е гг. они выступали за глубокую реформу ка-лининградской экономики, направленную не просто на внедрение рыночных механизмов, а на ее демилитаризацию и интеграцию в европейское (а в перспективе — глобальное) экономическое про-странство2. Меры по экономической демилитаризации должны были быть дополнены программами социальной адаптации для уволенных в запас военнослужащих и членов их семей.

1 Подробнееобэтойшколесм.:Современныетеориимеждународныхотношений.Гл.3,раздел3.5.

2 Lange P. Kaliningrad — relevant options // Kaliningrad: the EuropeanAmberRegion.Ed.byP.Joenniemi,J.Prawitz.Aldershot:Ashgate,1998.P.57-62;WellmannC.Kaliningrad’smilitaryeconomy//Kaliningrad: theEuropeanAmberRegion.P.73-95.

180

Важным направлением социально-политических реформ в КО пацифисты считали создание и развитие в ней институтов граж-данского общества, которые, по замыслу этой школы политической мысли ФРГ, должны были в перспективе установить «сетевые» связи с аналогичными зарубежными организациями1. По мнению «мирников», именно по линии неправительственных организаций было бы легче наладить российско-германский диалог по историко-культурным аспектам калининградской проблемы, включая сохране-ние немецкого культурного наследия в регионе, изучение немецких языка и культуры, уход за германскими военными захоронениями и пр.

Представители немецкой ШИПМ критиковали неолибералов за «неизбирательное» применение принципа «обусловленности» в отно-шении КО, а также за их негибкость в таких вопросах, как создание зоны свободной торговли между ЕС и КО, либерализация или даже полная ликвидация визового режима в отношении жителей области и пр. 2 Они считали подобную позицию неолибералов (а вслед за ними и властных структур ФРГ и ЕС) проявлением их неискрен-ности (или даже лицемерия) в вопросах сотрудничества по КО и изживания причин для взаимного недоверия между РФ и ЕС (ФРГ) в этой области.

В дополнение к мерам социально-экономического характера по демилитаризации КО, немецкая ШИПМ предлагала целый комплекс мер в военно-политической сфере. Численность Балтийского флота РФ, основная часть которого до сих базируется на территории КО (в Балтийске), должна была быть сокращена до «разумных размеров». Чтобы ликвидировать возникающие у России опасения в связи с возможным нарушением регионального военного баланса в пользу НАТО, ШИПМ предлагала начать переговоры о создании режима контроля над вооружениями в РБМ (или распространить на регион

1 WellmannC.Civilsocietydoesmatter//Kaliningrad–IsolationorCooper-WellmannC.Civilsocietydoesmatter//Kaliningrad–IsolationorCooper-ation?P.124-127;PolicyRecommendations:“SupporttoTransformingKaliningradintoaPilotRegionofEU-RussiaPartnership”.Ed.byC/Wellmann.Kaliningrad:CentreforBorderCooperation/East-WestInstitute,2005.P.21-22.

2 PolicyRecommendations:“SupporttoTransformingKaliningradintoaPi-PolicyRecommendations:“SupporttoTransformingKaliningradintoaPi-lotRegionofEU-RussiaPartnership”.P.5-8.

181

положения Договора об обычных вооружениях в Европе), а также содействовать развитию мер доверия1.

В идеале, по мнению ШИПМ, Калининград должен стать неким «образцом» или «примером» успешного применения (successstory) методов разрешения конфликтов и превратиться в модель «региона сотрудничества», которую можно использовать для решения других проблем в отношениях ЕС и РФ, а также спорных вопросов как в Европе, так и в других регионах планеты.

Германский неореализм и калининградская проблема

Неореалистические «рецепты» решения калининградской про-блемы, основанные на неукоснительном следовании немецким на-циональным интересам (interest-based approach), а не на абстракт-ных «демократических ценностях», долгое время были «не в чести» в экспертно-аналитическом сообществе ФРГ. Лишь в последние годы в экспертных кругах, близких к правительственным кругам, стали звучать голоса, которые призывают отказаться от «прекраснодуш-ного» отношения к РФ и от иллюзий, что реформы в этой стране (включая КО) пойдут по «западному сценарию», а Россия в скором времени превратится в «нормальную» европейскую державу, друже-ственную по отношению к Германии и Западу в целом. По мнению этой группы немецких экспертов, Берлину пора избавиться от «ка-лининградомании», которой страдала немецкая внешняя политика в последние два десятилетия.

В практическом плане неореалисты ставят под сомнение це-лесообразность «слишком больших» вложений германских сил и финансовых средств в развитие КО, если это не приносит ощути-мых выгод ФРГ. Они предлагают жестко отстаивать интересы не-мецкого капитала в КО перед лицом недобросовестных конкурен-тов (российских и иностранных) и, не колеблясь, предпочитать для сотрудничества другие российские регионы, в которых немецким инвесторам предлагают более выгодные условия. Эти эксперты об-

1 LangeP.Op.cit.P.71-72;KrohnA.NavalArmsControlandDisarmamentintheBalticSeaRegion//CooperationintheBalticSeaRegion.Ed.byP.Joenniemi.London:Taylor&Francis,1993.P114-117.

182

ращают внимание на тот факт, что по итогам 2011 г. КО заняла лишь седьмое место по инвестиционной привлекательности для не-мецких компаний среди российских регионов1. Неореалисты при-зывают руководство ФРГ и ЕС еще более жестко, чем рекомендуют неолибералы, применять принцип «обусловленности» в отношениях с Россией. Только в качестве результата подобной тактики «увя-зок» должно выступать получение германской стороной конкрет-ных экономических и политических выгод в КО, а не фиктивные отчеты о «продвижении демократии» в этой области. Неореалисты также предпочитают двусторонний — российско-германский — формат для решения калининградских проблем, чем действия по линии «забюрократизированного» ЕС или других международных организаций, чья эффективность и соответствие германским нацио-нальным интересам ставятся под сомнение.

Вовлечение России на региональном уровне посредством институциональных привязок имеет для Германии огромное значение. Однако, следуя реалистической логике, для германо-российского взаимодействия в Балтийском регионе есть не-сколько существенных препятствий. Роль России в Балтийском регионе пока остаётся неопределённой: она может быть как инкорпорированной в новые форматы «политической геометрии» («треугольник» Германия — Польша — РФ), так и остаться за бортом европейской политики (добро)соседства. Три проблемы при имеют особое значение.

Во-первых, Министр иностранных дел РФ заявил, что Россия не намерена участвовать в программной деятельности ЕС в Балтийском регионе2, то есть, по сути, в реализации тех проектов, к разработке которых приложила руку Германия. Во-вторых, Германия и РФ по-лагаются на — и используют — разные типы силы. Если Германия полагается на «мягкую силу», то Россия не исключает и фактор жест-кой (военной) силы. По словам Штефана Майстера, Москва послала Европе достаточно сигналов, для того чтобы понять, что она считает

1 http://rugrad.eu/news/5276122 ЛавровС.Интервьюжурналу«�нтарныймост»,№3(7),2012.URLw-.Интервьюжурналу«�нтарныймост»,№3(7),2012.URLw-Интервьюжурналу«�нтарныймост»,№3(7),2012.URLw-«�нтарныймост»,№3(7),2012.URLw-�нтарныймост»,№3(7),2012.URLw-»,№3(7),2012.URLw-URLw-

ww.mid.ru/bdomp/brp_4.nsf/2fee282eb6df40e643256999005e6e8c/320bd35d6111fcd544257a77004c0b75!OpenDocument(датаобращения:28.01.2013)

183

Калининградскую область не пилотным регионом, а инструментом для влияния на соседей1. В-третьих, если для Германии Балтийский регион — это один из полигонов многосторонней дипломатии, то для РФ он представляет собой скорее один из способов решать коммер-ческие вопросы и напрямую взаимодействовать с другими крупными игроками (что ближе к концепции «концерта великих держав», или great power management).

Заключение и практические выводы

Подобный разнообразный «ландшафт» немецкого экспертно-аналитического сообщества интересен не только с академической точки зрения. Описанные нами подходы дают важные практические эффекты. Именно благодаря присутствию в западных регионах Рос-сии целого ряда влиятельных экономических акторов и неправитель-ственных организаций в Германии формируется и поддерживается мощное лобби, выступающее коллективным адвокатом крупных про-ектов прагматического сотрудничества с Россией, ориентированного не столько на ценностный подход к германо-российским отноше-ниям, сколько на соблюдение интересов германского делового со-общества (в частности, такой позиции придерживается Восточный комитет германской экономики).

Для германских экспертов регионализм является одним из про-явлений многосторонней дипломатии и формирования «плотно-го» («густого») международного общества, в котором недопустимы односторонние действия и преобладают институциональные формы взаимодействия. Плотность Балтийского регионализма определяется пересечением нескольких региональных проектов (Северное измере-ние, Балтийская стратегия Евросоюза, Нордический проект). В силу это Балтийский регион играет роль площадки для реализации проек-тов, которые по своему значению выходят далеко за пределы самой Балтики.

1 MeisterS.TheFailureofManagedModernization.DGAPStandpunkt,De-MeisterS.TheFailureofManagedModernization.DGAPStandpunkt,De-cember2011,N14.

184

Глава 13. ОБРАЗЫ ПОСТСОВЕТСКОЙ РОССИИ В ЛИТЕРАТУРНОМ И ОБЩЕСТВЕННОМ СОЗНАНИИ

НЕМЦЕВ (1992-2011 гг.)

Надежда Дубив, Наталья Логинова, Елена Чувильская1

Русские люди должны снова научиться лю-бить после того, как большевистская пропа-ганда подавила свет и обесчеловечила людей. Энергия любви должна струиться как вода в Катуни… так как любовь и самоотвержен-ность… являются сокровищами русской души.

Christian SchüleKleine Erkundung der russischen Seele2

Историческая динамика развития страны является генератором для создания новых и закрепления уже существующих представ-лений о ней — порождения имагологических продуктов, или так называемых «образов другого». Постсоветский период российской действительности с многочисленными попытками модернизации сложившегося уклада на всех уровнях (общественно-политического строя, экономики, культуры, базовых ценностей) представил Россию в радикально ином свете. С переходом России в новую историческую эпоху происходит и смена представлений о ней в Германии. «От-крытие границ» к российской действительности позволяет немцам посмотреть на России через «очищенный от пыли» «имагологический зрачок» — познать настоящую Россию сквозь иную рецепционную сетку, лишенную двусторонних политических, общественных и со-циальных преград.

1 НадеждаВикторовнаДубив, к. пед. наук, Тюменский государствен-ныйуниверситет;НатальяАнатольевнаЛогинова,магистрант,Тюменскийго-сударственныйуниверситет;ЕленаАлександровнаЧувильская,к.филол.наук,Тюменскийгосударственныйуниверситет

2 SchüleChristianKleineErkundungderrussischenSeele.ÜberElendundHoffnung,Musik,Liebe,SuffdieRückkehrzumGlaubenunddieSehnsuchtnachdemZaren.URL:http://www.zeit.de/2003/42/russland_neu/2003Nr.42

185

Образы постсоветской России порождаются и укореняются мно-голикой и яркой палитрой взаимосвязанных элементов, домини-рующую рольиз которых играет художественное литературное про-странство и общественно-политическое мнение (СМИ, личный опыт немцев). Изучение образа России, создаваемого в немецкой литера-туре и обществе, позволит понять многогранный и противоречивый процесс взаимодействия литературного и общественного сознания и выявить особенности их взаимопроецирования.

Познание российской действительности немецкими авторами в постсоветский период происходит преимущественно методом погру-жения в реальность страны и находит отражение в документально-художественных жанрах (путевых заметках, дневниках, мемуарах), которые дают наиболее глубокое и подробное, но, в то же время, в некоторой степени субъективное и поспешное описание постсовет-ской России.

Рассмотрим один из портретов России постсоветского времени, нарисованный представителем современной немецкой литературы Клаудией Зиберт в произведении «DerAuslandskorrespondent» (1997). Автор описывает историю из жизни немецкого корреспондента в России Леонарда Баха, в которой отражены впечатления о времени, проведенном в России с 1992-го по 1996-й г. Роман представляет собой яркую, местами жесткую, сатиру на российскую действитель-ность постперестроечного периода. Элементы, из которых строится ее мозаика-сатира, создают образ постсоветской России, прочно закре-пившийся в Западной Европе. Бездейственность, интерес к собствен-ной персоне, наигранность и фальшь, противоречивость — это заме-чает корреспондент в российских политиках («Jelzinistkrank.Jelzinistgesund.Jelzinsäuft.Jelzinsäuftnicht.Schirinowskijtobt.Gaidaristdagegen.»1;«SeinebesteMoskauerGeschichtewarenJelzinsSocken»2). Шаткое, даже упадочное положение политической системы отражается на всех сторонах жизни. Москва представлена грязной помойкой, «бункером с тысячами отвратительных домов» — «крольчатников» («…riesigerBunkermittausendenwiderlichenWohnungen,vollgestopftmitMenschen,diefrohsind,indiesenKarnickelställenüberhaupteinenPlatzgefundenzuhaben…

1 Siebert C. Der Auslandskorrespondent. K�ln: Verlag Kiepenheuer &Witsch,1997.S.13-14.

2 Тамже.С.17.

186

dieEingängevonverirrtenSäufernvollgepisst.MüllinjederEcke»). Русский человек при описании театрального представления показывается безграмотным и невоспитанным: «Die noch nichtmal richtig klatschenk�nnenundwährendderVorstellungButterbroteessenundsichamPopokratzen,währendmansichmüht»1. Неотъемлемым элементом образа являются и «новый русские»: они проносятся по городу в бронированных ли-музинах с затемненными стеклами и мигалкой со скоростью 120 км/ч («NeureicheRussen fahren ingepanzertenuns schwarzabgedunkeltenMercedeslimousineninsBüro…undeinBlaulichtsorgtfürdenn�tigenRespekt,denmanbraucht,ummit120km/hohneEskortedurchdieStadtzurasen»2). Зарисовка «Новый русский на курорте» сыграла решающую роль в создании образа русского туриста. Так, новые русские, отдыхающие на Кипре по системе «все включено», «бомбят помещения», лапают все подряд, каждый день опустошают бар в комнате и не пропу-скают возможности выпить, удивляются всему новому и обилию и пытаются его присвоить себе, ведут себя как ненасытные дети: «DieLandsleutestolpernlautdurchdieRäume,reißenWasserhähneausdenWänden,weilsienichtwissen,wiemanbeidenmodernenDingerndasWasserreguliert.Trinken in der SaunaBier und belatschen alles,was ausliegt…Staunen beimFrühstücklaut:«GroßerGott,wievielBrotsortenhierliegen!»…undnehmendieeinzigeFlascheSekt,diefüralleimEiskühlt,mitandeneigenenTisch…Ersäuft…jedenTagdieBarleer…»3. Новые русские ведут шикарную и беззаботную жизнь, в то время как нищие пенсионеры вынуждены искать более дешевые продукты и держать куриц на балконе («DaswenigePreiswertemussmansuchen.DieverarmtenRentnerstehenheutenichtmehr an, sondern laufenkilometerweit, umwas zuEssen zufinden»4). Рос-сийская действительность обескураживает корреспондента, и нет смысла искать объяснение феномену русской души, русского чело-века невозможно понять: «AberverstehenwerdeichdieRussennie…EsgibtzweiM�glichkeitenzuerkennen,wannmanlügt.Erstens,wervorgibt,eineganzeNacht langChampagner zu trinken, ohne davon betrunken zuwerden.Oderzweitens,werbehauptet,erverstehedieRussen»5. Не поддается пони-

1 Тамже.С.18-19.2 Тамже.С.121.3 Тамже.С.28.4 Тамже.С.39.5 Тамже.С.65.

187

манию то, как можно одновременно идти несколькими путями, что по-русски называется вариантами («Barjuschinhatgelernt,verschiedeneWegegleichzeitigzugehen.Varianti isteinLieblingswortderRussen»1). Ав-тора ужасает и близкий контакт между людьми: «Siekommtihmzunah,wiealleLeute inRussland…Zwischenv�lligFremden liegenh�chstenszwanzigZentimeter.ZerrengaramK�rperdesanderenherum;furchtbar!»2. Но не это ли показатель тепла души русской? Иронически К. Зиберт описывает российскую систему отопления, подчеркивая этим неэко-номность, расточительность и глупость русского правительства: «InganzRusslandkannmannirgendwoeineneinzigenHeizk�rperregulieren.DieRaumtemperaturwirdimJahre5desrussischenKapitalismusimmernochnachPlanreguliert,am1.Oktoberan—undam1.Maiausgestellt…draußensind25GradCelsius,aberdieHeizungenkochenweiter»3. Не без внимания оста-ются и русские женщины, предстающие в образе «намалеванной» красотки-соблазнительницы: «IhrGesichtisthellgeschminkt,ihredunkelrotbemaltenLippengefallenihm.SolcheLippensindrussisch…RussischeFraueninihremAlterkommeninsBüro,alswolltensieihrenChefsdieLuftzumAtmennehmen.KurzeR�cke,pralleBusenunddieBlusensoeng,alsseiensievonderkleinenSchwesterausgeliehen…»4.

Представляя палитру негативных и пессимистических реалий постсоветской России, К. Зиберт заканчивает произведение все же на оптимистической ноте: «Allesinallemwaresdochsch�ninRussland» («Но, в общем и целом, в России было очень хорошо»)5.

Жанр путевых записок, как и другие литературные творения, диктует определенный угол зрения на объект, обусловливая неко-торую поверхностность наблюдений, поспешность выводов, акцен-тирование непохожего, странного, экзотического и субъективность, а подчас и пристрастность взгляда6. Имея отчасти субъективный характер и представляя совокупность авторского видения и впечат-лений, построенные в произведении образы России укореняются в

1 Тамже.С.68.2 Тамже.С.70.3 Тамже.С.66.4 Тамже.С.45.5 Тамже.С.159.6 ОщепковА.Р.ОбразРоссиивофранцузскойпрозеХIxвека:автореф.

дис....д-рафилол.наук.М.,2011.С.9.

188

сознании граждан Германии, не имеющих личного опыта познания постсоветского общества, и оказывают влияние на мнение «уже од-нажды погрузившихся» в российскую действительность.

Представления о постсоветской России той части немецкого об-щества, которая извлекает «готовые формулы» образов из литерату-ры, СМИ, Интернета, перекрещиваются, но в некоторых моментах и конфронтируют с имиджем страны, сформированным у граждан Германии, «пропустивших Россию через призму собственных пере-живаний, чувств, социального опыта». Подтверждение данного фак-та мы находим в интервью, проведенных в 2012 г. с представите-лями академического сообщества и сотрудников социальной сферы Германии.

Оба компонента немецкого общества (искусственно и естествен-но познавшие постсоветскую Россию) имеют в своем сознании уже устоявшиеся представление о России как о «пьяной» стране с ши-рокой, открытой, гостеприимной душой с большой долей эмоцио-нальности и высоком национальном самосознании; о стране, погру-женной в коррупцию и криминальность; стране богатых и бедняков (высшего и низшего класса, отсутствие среднего класса). Разница в создавшемся образе состоит в следующем: те граждане, которые постигают российскую действительность искусственно (без личного опыта), проецируют поверхностные застывшие в сознании образы-картинки однозначного отрицательного или положительного харак-тера и принимают их как факт, не подвергающийся анализу. Однако жители Германии, «прочувствовавшие» российскую действительность в результате собственного опыта, формируют многогранные и дина-мичные образы России, к которым относится не только утверждение, но и обоснование той или иной характеристики, а также возможное развитие и перспектива (например, решение проблемы).

Так, профессор, доктор Томас Вюнш, продекан философского фа-культета (кафедра новой и новейшей истории Восточной Европы и ее культур) университета г. Пассау, видит не только проблемы в по-литической, социальной, экономической сферах России, но и пред-лагает свой путь развития России: «Россия через 10 лет? Я бы хотел, чтобы из прибыли, которые имеет такая богатая страна, как Рос-сия, построили что-то стабильное, что не будут делать ошибки стран Персидского залива, где быстро исчерпали ресурсы, а создадут что-

189

то долгосрочное, что попытаются поднять уровень жизни населения не только в столичных городах, но и в так называемой провинции. И автоматически с этим создадут политическую систему участия, снизу вверх, чтобы люди сами... имели ответственность. Это жела-ние. Будет ли потом так, не знаю, но дела будут продвигаться».

Развернутый, наполненный эмоциями образ России строит Зи-моне Шульц, педагог, владелец и руководитель приюта для несовер-шеннолетних матерей в г. Гамбурге, которая уже на протяжении 30 лет приезжает в г. Тюмень. Пережив Россию до и после переломного периода, госпожа Шульц отмечает позитивные тенденции в развитии страны: «Сейчас, конечно, лучше. Чище, современнее. Все больше приближается к Европе, год за годом. Это заметно. Много делает-ся, много работают, все время возникает новое для людей, больше чистоты». Однако в современной России остаются отпечатки совет-ского времени и сложившейся ментальности населения: люди не имеют собственного мнения, бездействуют, полагаются на других и ждут распоряжения сверху, утверждает З. Шульц, приводя в пример расточение энергии из-за отопления помещений в теплый период. В России, как и прежде, на первый план выходит внешняя оболочка (красивая и дорогая одежда, машина), скрывающая за собой часто внутреннюю пустоту. Возмущение вызывает и социальная система (отсутствие помощи людям в трудной ситуации и пожилым). Граж-дане без внешней оболочки потеряны; находясь «за гранью», они брошены на произвол судьбы — радикально иная ситуация в Гер-мании: «Стареть — это тоже не проблема у нас… Они (пенсионеры в Германии) ходят танцевать, ездят на велосипеде. Одна моя знакомая, ей 84 года, летает три раза в год на Кипр одна, водит машину, при-ходит ко мне, мы ходим вместе ужинать, однажды мы сидели в баре до половины второго, я была уже как убитая, но старушка была в форме. А здесь люди спрятаны, никого нет».

Попадая в Россию, среду иной реальности и ментальности, пред-ставители немецкого населения создают первоначальный эмоцио-нальный образ страны, который впоследствии при осмыслении и осознании пребывания в «другом мире» раскрывается как отчасти непостижимая и неподдающаяся пониманию палитра многогранных фактов, эмоций и аналитических осмыслений: «мое самое первое вос-поминание я бы персонализировала и перевернула на очень инди-

190

видуальную сторону… Потом у меня было время это переосмыслить. И потом я осознала себя в другом новом мире» (Мадлене Брудер, научный сотрудник кафедры славянской литературы и культуры, университет г. Пассау).

Познание русского человека иностранцами происходит также в рамках чужой культуры: во время нахождения русских за границей. Согласно проведенному А. Б. Фенько анализу, наиболее длительные и ожесточенные дискуссии на форумах вызывает тема «Отношение к русским за границей». Русских туристов за рубежом не любят: дей-ствительно ли это так? Образ современного туриста из России (чаще всего в Турции по системе «все включено») — это безвкусно одетый, шумный, не владеющий иностранными языками, пьющий много ал-коголя с утра и до вечера (Russen reden zu laut, trinken Wodka von früh bis spät.) Подобные стереотипы сложились довольно давно и укоренились в сознании иностранцев. Негативный образ российских туристов создается также из-за того, что каждый неприятный инци-дент, связанный с представителями России, попадает в СМИ. Немцы возмущены поведением русских на своих излюбленных курортах и многие считают, что в Турции видно налицо российско-немецкое противостояние: «открыт» курорт был немцами, а русские теперь его заполонили. (Russische Touristen machen deutschen �rlaubern in der Türkei das Leben schwer, versauen vielen die verdiente �uszeit im Sommer. Vor allem in �ntalya)1.

Русский турист в самой Германии — это уже, как правило, человек, работающий в крупной фирме, говорящий, по меньшей мере, на английском и знающий немного фраз на немецком (OlegsprichtetwasDeutsch,hatesimSelbststudiumgelernt.GutenTag,dankesch�n,wunderbar), он посещает самые дорогие магазины и тратит много де-нег на брендовые вещи. (Sie(Russen)kommenaberingroßerZahl—undlassensehrvielGeldda.InMünchensschickenLädeneinzukaufen,beiPrada,LouisVuitton,ErmenegildoZegna). По статистике «Шопинг в Германии» русские уступают только китайцам. В период с декабря по июнь Ба-варию посещают 136000 русских туристов. Русские — это лучшие клиенты немецких магазинов. Русские умеют радоваться от поку-пок и жить настоящим (�ie Russen haben mehr Freude, sie leben im

1 http://www.bild.de/news/vermischtes/tuerkei/versauen-deutschen-den-ur-http://www.bild.de/news/vermischtes/tuerkei/versauen-deutschen-den-ur-laub-5399914.bild.html

191

Jetzt.). Во всех крупных магазинах есть русскоязычные продавцы, которые могут помочь покупателям. Немцы любят русских туристов, и поэтому с каждым годом их становится все больше. («DieDeutschenliebenunsRussen,deswegenkommenwirhalthierher»,sagtOleg)1.

Данные факты позволяют предположить, что «типичный» рус-ский турист, за время своего существования претерпел определен-ные изменения, но эти изменения остаются незамеченными.

Любят ли наших соотечественников за рубежом или не любят, они самые выгодные туристы, потому что тратят гораздо больше денег, чем представители других стран, посещают много экскурсий, пользуются услугами гидов, берут напрокат автомобили, делают много покупок.

Большой интерес представляет творчество популярного в Германии писателя и журналиста Владимира Каминера, проживающего в Герма-нии с 1990 г. и пишущего рассказы на немецком языке. В своих произ-ведениях автор играет со стереотипами о русских, существующими в германском обществе и выступает сам в роли стороннего наблюдателя. «MeineLandsleutesindFatalisten,sieglaubengerneandasEndederWelt,andas grosse Schwarze Loch und dass die Sonne bald erkaltet. Das hilft ihnenweiterzukommen»2. В одном из своих интервью для немецкого издания он отмечает тем не менее, что в немецких СМИ образ современной России несколько гипертрофирован, заявляя: «Allerdings fände ichesauchfalsch,RusslandalsdurchunddurchkriminalisiertesLandzubeurteilen». Обратить внимание стоит также на личностную позицию автора в отношении собственной идентичности. В одном из своих интервью он заявляет «А живу в сегодняшнем быстро изменяющемся мире вне традиций...». В действительности современный человек de facto живет вне традиций, но это не значит, что стереотипы или образы не влияют на формирование представлений. Необходимо помнить, что представления проходят стадии трансформации в процессе взаи-модействия. характер взаимодействия формирует представления. И наоборот.

1 http://www.sueddeutsche.de/muenchen/russische-touristen-in-muenchen-bratwuerste-und-ein-anzug-fuer-euro-1.1551767

2 W. Kaminer Ich bin kein Berliner. Ein Reiseführer für faule Touristen.Goldmann,2007.256S.

192

Образы постсоветской России, формирующиеся в литературном и общественном сознании немецкого общества, обнаруживают взаимо-проникновение, являются продуктом единой культуры-реципиента. Проецирование образов наблюдается не только в рамках литератур-ного пространства и общества, но и исторического времени. Ранее созданные (в период до перелома 90-е гг.) представления о России («архаические стереотипы»1) не исчезают, а наслаиваются на новые образы, участвуя в динамическом процессе построения характерных для определенного времени имагологических продуктов. В зависи-мости от того, какой путь развития выберет Россия в будущем и как будут меняться реалии жизни общества, станет происходить даль-нейшая реконструкция имиджа постсоветской России.

иГРЫ и ПолиТиКа

Беседа Андрея Макарычева со Штеффи Вурстер

Штеффи Вурстер — режиссер из Германии, живет в Берлине, недавно сняла документальный фильм «Homes for �ames» («Дома за игры»)2, в котором она рассказала о том, как подготовка к Зим-ней Олимпиаде-2014 сказывается на судьбах жителей Имеретинской бухты. Об этом фильме с ней беседует Андрей Макарычев3.

Андрей Макарычев (АМ): Как Вы пришли к самой идеи этого фильма?

Штеффи Вурстер (ШВ): Я прочитала статью Виктора Ерофеева в одной из немецких газет и захотела исследовать, как территория, где состоятся Олимпийские игры, реконструируется и обновляется. Я приехала как обыкновенный турист и начала интересоваться мне-нием людей, занимающихся экологическими и социальными темами. Мне было интересно все — от фотографий до свидетельств очевид-цев, то есть, прежде всего, людей, которые были переселены из сво-их жилищ. Грандиозный урбанистический проект «Сочи-2014» ярко контрастирует со средой обитания простых людей, трое из которых

1 Оболенская C. B. Германия и немцы глазами русских (xIx в.) М.,2000.

2 http://www.steffiwurster.com/biografie_.html3 ИнтервьювзятовБерлиневянваре2013года.

193

стали героями фильма. В этом микрокосме новое и старое соединя-ются воедино.

АМ: Как в Германии относятся к предстоящим Играм? Есть ли в СМИ какие-то устойчивые ожидания?

ШВ: Эта тема резонансная, но Сочи пока — терра инкогнита. Немцы знают о городе только по географической карте и исходят из предположения о том, что Игры должны принести значительные преимущества этому южному городу.

АМ: В фильме Вы затронули очень чувствительную тему иму-щественного расслоения и социальной несправедливости. Контраст между простыми людьми, пострадавшими от строительства Олим-пийских объектов, и чиновниками разительный. Есть ли политиче-ские смыслы в вашем послании?

ШВ: Я хотела показать, что простые люди активны в тех вопро-сах, которые для них важны. Они не ждут ничего сверху и готовы действовать с помощью масс-медиа и интернет. Люди учатся вы-ражать себя на локальном, низовом уровне и требовать от властей компенсации за понесенный ущерб. По сути, их жизненное про-странство было присвоено властями.

АМ: Но в фильме Вы уходите от непосредственных комментари-ев и, предоставляя возможность высказаться только местным граж-данам, оставляете историю открытой. В конце фильма — тишина, или знак вопроса. Думается, это вообще характерно для германской традиции кинодокументалистики — стараться оставаться нейтраль-ным, быть вне сюжета.

ШВ: Я это сделала совершенно сознательно. Я доверяю людям, с которыми общалась и которые, к сожалению, не могут артикули-ровать свои интересы через местные СМИ. Тем более что я сама перед началом съемок знала не очень много о России. Одним из ис-точников информации для меня был, кстати, фильм «Ходорковский» режимссера Кирилла Туши.

АМ: В России многие полагают, что для В. Путина Олимпиа-да — его политический проект. Но что мир увидит в Сочи во время Игр и после них? Украинские города, принимавшие Евро-2012, от-крыто хотели продемонстрировать себя частью Европы. Приблизится ли Россия к Европе после Олимпиады, или же Европа увидит непри-влекательную, неевропейскую Россию?

194

ШВ: Москва хочет показать Россию частью цивилизованного мира. Организаторам приходится обращать внимание на западные стандарты — строительные, экологические и пр. Россия же ведь нуждается в модернизации. Перемены есть, но многие немцы разо-чарованы Россией, и есть, действительно, сильный негативизм.

АМ: Для европейцев прозрачность и соблюдение законов чрез-вычайно важны в качестве критериев успеха любого мегасобытия. Евросоюз считает себя трансформативной силой, пытаясь повлиять на соседей. Дело Юлии Тимошенко наложило сильный отпечаток на футбольный турнир Евро-2012, в Германии говорят о возможном по-литическом бойкоте Чемпионата мира по хоккею в Минске в 2014 г. Это имеет какое-то отношение и к образу Сочи в Европе?

ШВ: Да, известно, что подготовка к Олимпиаде сопровождается огромной коррупцией. Но неужели Вы думаете, что возможен сцена-рий бойкота Сочи? Это не является темой публичного обсуждения. Что может лежать в основе такого развития событий?

АМ: За оставшееся время может многое произойти. Возможно усиление политических репрессий и превращение России в поли-цейское государство. Это, без сомнения, усилит негативный образ России в целом.

ШВ: Да, протесты показывают, что люди готовы поднимать острые вопросы, о которых с ними никто не говорит.

АМ: Важно поднимать эти вопросы публично, но не обязатель-но на политическом языке. Чрезвычайно полезны перформативные, художественные, артистические, кинематографические средства вы-ражения. Нужны иные языки.

ШВ: Я рада, что Вы так думаете. Эти способы субъективны, но в них есть место ценностям.

АМ: Сочинская Олимпиада потенциально может стать частью «мягкой силы» России, но все будет зависеть от символических по-сланий, адресованных Западу, и от восприятия России. Фильмы типа вашего — один из способов артикуляции проблем, которые не уме-щаются в рамки путинских «посланий» Западу.

ШВ: Я удивлена, что в России многие важные процессы не до-кументируются, я это знаю из общения со своими коллегами. Инте-ресно, почему? Это какая-то летаргия, инерция?

АМ: Действительно, странно. Проблемы, с которыми сталкива-ются местные жители, могут быть практически неизвестны в других

195

регионах. Может быть, российские режиссеры не верят, что их филь-мы покажут в России?

ШВ: Но Москва — огромный город. Есть возможности и за ее пределами — международные фестивали. Может быть, это пробле-ма денег?

АМ: Не получается ли так, что подготовка к Олимпиаде в Сочи более интересна для заграницы, чем для России?

ШВ: Я общалась с людьми из Высшей школы экономики в Мо-скве и просила их об интервью о Сочи — но никто не был готов говорить на эту тему. Но ведь любые визуальные репрезентации стимулируют дискуссии, они помогают критиковать и выражать по-зиции, что-то прояснять. В России в этом плане есть ограничения.

АМ: При недемократических режимах особенно важны возмож-ности самовыражения. Это и есть политика в широком смысле, как поле для дебатов и столкновения мнений, выраженных очень по-разному. Можно сделать презентацию или написать книгу, а можно снять фильм или, скажем, исполнить песню, и это будет тоже по-литический жест.

ШВ: Конечно, люди должны по-разному выражать свой протест. АМ: Вы будете продолжать свое исследование российских го-

родов, готовящихся к мегасобытиям? Например, в 2018 г. в России предстоит Чемпионат мира по футболу. Для Германии футбол, мо-жет быть, более важен, чем зимние виды спорта.

ШВ: Пока у меня из головы не выходит Сочи. Тем более что история снятых мною людей продолжится и после Олимпиады, рав-но как останутся и их проблемы, за которыми надо продолжать на-блюдать.

АМ: Может быть, тогда имеет смысл встретиться с теми же людьми через год, через три?

ШВ: Конечно, и тогда мы сравним, что они говорили до Олим-пиады и после нее. Это будет отличным сюжетом на будущее.

АМ: Да, действительно, коль скоро эти истории невыдуманные, и касаются они жизни конкретных людей, то было бы полезно вер-нуться к теме через какое-то время после Олимпиады.

ШВ: Тогда-то и можно будет понять, приближается ли Россия к Европе или нет. Вообще, спорт помогает менять идентичности. К примеру, Чемпионат мира по футболу 2006 г. в Германии стал

196

важным этапом ее «нормализации». Люди поняли, что публично вы-ражать гордость за нацию — это возможно, это нормально.

АМ: Германию и Россию объединяет желание выстроить свою политику так, чтобы быть признанными «нормальными» государ-ствами, но что это значит конкретно?

ШВ: В Германии это означает подведение черты под прошлым, помимо всего прочего.

АМ: Но в России дискурс о национальной идентичности не со-держит в себе никакой вины за прошлое. Россия хочет вернуться в число признаваемых великих держав, и Олимпиада — один из элементов этой нормализации. Но великие державы позиционируют себя по-разному. Допустим, две последние летние Олимпиады были очень непохожими по своим нарративам: Пекинские Игры стали символом самодостаточного Китая, его цивилизационной специфич-ности. В то время как олимпийский Лондон содержал в себе совсем другие смыслы…

ШВ: Лондонская Олимпиада стала историей экологичности, ра-циональности, технологичности, продвижения экологических стан-дартов.

АМ: Да, был фантастически познавательный фильм БиБиСи о том, как новые строительные технологии использовались для вопло-щения лондонского Олимпийского проекта. По сути, Олимпиада в Лондоне — это один из способов продвижения современных техно-логий.

ШВ: Даже постсовременных. АМ: хороший пример для России. Российское правительство по-

нимает необходимость продвижения Сочинского бренда, но делает это не очень профессионально.

ШВ: А ведь Сочи может стать местом для международного ту-ризма.

АМ: Да, но пока не очень понятно, будет ли это элитным туриз-мом или бюджетным? В любом случае, это — предмет обществен-ного внимания. Большое спасибо за интервью!

197

ЧаСТЬ 4 ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ РОССИЙСКО-

ГеРМанСКиХ оТноШениЙ

Глава 14. СТРАТЕГИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА НЕМЕЦКИХ ГАЗОВЫХ КОМПАНИЙ С ГАЗПРОМОМ

Андреас Хайнрих, Хайко Пляйнес1

В данной главе исследуются факторы, которые объясняют, почему немецкие газовые компании относительно беспроблемно и стабиль-но взаимодействуют с российской компанией Газпром. Исследование основано на интервью с менеджерами этих компаний и независимы-ми экспертами, которые были проведены в 2009-2010 гг., анализе до-кументов компаний, поиске по ключевым словам в архивах новостей (включая профессионально ориентированные периодические издания и мониторинги) и других источниках из сети Интернет.

Сотрудничество между немецкими газовыми концернами и Газ-промом развивалось после краха Советского Союза медленно, но неуклонно. Их стратегическое партнерство расширилось от просто торговли газом до совместных инвестиционных проектов по добыче и сбыте природных ресурсов и перешло границы самой Германии. Хотя и были отсрочки проектов и продолжительные переговоры по поводу отдельных вопросов, но между немецкими компаниями и их россий-ским партнером никогда не было значительных проблем или реаль-ного столкновения интересов. Это в значительной мере отличается от опыта других крупных иностранных инвесторов в России.

Первая часть главы представит краткий обзор сотрудничества между немецкими газовыми компаниями и Газпромом. Следующая часть описывает то, что, основываясь на нашем исследовании, мы

1 Д-рАндреасХайнрих,Д-рХайкоПляйнес,ИсследовательскийцентрВосточнойЕвропыприБременскомуниверситете,Германия

198

называем «российской стратегией» немецких газовых концернов. Где это уместно, мы представляем взгляды самих компаний, но текст строится на базе нашей интрепретации поведения тех или иных компаний, а не на их самоописании. Так как сотрудничество с Газпромом находится под влиянием не только стратегии самих немецких компаний, но и множества внешних факторов, заключи-тельная часть представляет более обширный анализ для определе-ния факторов, влияющих на энергетическое партнерство. Список этих факторов составлен на основе интервью с 20 международны-ми экспертами по российско-немецкому энергетическому сотруд-ничеству, имеющими опыт работы в компаниях, а также в качестве советников или ученых.

Немецкое сотрудничество с российскими компаниями в газовой отрасли

Советско/российско-немецкое партнерство началось в 1970 г., когда был подписан первый контракт по экспорту газа между Со-ветским Союзом и ведущим западногерманским газотрейдером Ruhrgas (сейчас E.ON Ruhrgas). За всю историю взаимоотношений �.ON Ruhrgas получил более 570 млрд кубометров газа. В авгу-.ON Ruhrgas получил более 570 млрд кубометров газа. В авгу-ON Ruhrgas получил более 570 млрд кубометров газа. В авгу-получил более 570 млрд кубометров газа. В авгу-сте 2006 г. Газпромэспорт и E.ON Ruhrgas AG продлили действие основных газовых контрактов с 2020 до 2035 г.

В советское время экспортом газа занималось одно министерство и сотрудничество было ограничено внешнеторговыми операциями, в рамках которых западные потребители платили либо по бартеру, либо в твердой валюте. После распада СССР ответственность за рос-сийский газовый экспорт была передана одной компании. В 1989 г. советское Министерство газовой промышленности было трансфор-мировано в единую государственную компанию «Газпром». В скором времени Газпром начал поиск новых коммерческих возможностей в западноевропейском газовом секторе. Компания решила диверсифи-цировать структуру покупателей газа и повысить участие в системе доставки конечным потребителям. Прежде всего, Газпром намере-вался получить доступ к крупным промышленным потребителям газа в Центральной и Западной Европе. Однако Ruhrgas не выражал желания предоставлять российскому партнеру доступ к этой выгод-ной части газового рынка.

199

В итоге, Ruhrgas потерял свою фактическую монополию на им-Ruhrgas потерял свою фактическую монополию на им-потерял свою фактическую монополию на им-порт газа из России, после того как Газпром подписал в 1990 г. соглашение по поставкам газа с его немецким конкурентом Win-Win-tershall. В 1993 г. Wintershall и Газпром создали совместное пред-. В 1993 г. Wintershall и Газпром создали совместное пред-Wintershall и Газпром создали совместное пред-и Газпром создали совместное пред-приятие — немецкую газотрейдинговую компанию Wingas, в кото-Wingas, в кото-, в кото-рой Газпром владел изначально 35% акций, повысив свою долю до 50% — 1 акция в 2007 г.

С начала 90-х гг. сотрудничество между российскими и не-мецкими нефтегазовыми компаниями выросло как качественно, так и количественно: Газпром не только повысил объемы экспорта и построил новые экспортные трубопроводы, но также и вышел на сбыточный рынок, создав маркетинговые и трейдинговые компании почти во всех странах, представляющих для него интерес. Немецкие партнеры Газпрома, в свою очередь, не только повысили свой импорт из России и приняли участие в постройке трубопроводов, но также вступили в стратегические отношения с российскими компаниями, которые позволили им принять участие в проектах по добыче рос-сийского газа.

С середины 1990-х гг. ключевыми компаниями с немецкой сто-роны являются Ruhrgas и Wintershall, которые в равной степени успешно установили отношения стратегического партнерства с Газ-промом. Ruhrgas, ведущий газовый трейдер с главным офисом в г. Эссен Рурской области, был приобретен немецким энергетическим концерном �.ON и переименован в �.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-E.ON и переименован в E.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-.ON и переименован в E.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-ON и переименован в E.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-и переименован в E.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-E.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-.ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-ON Ruhrgas в 2003 г. Winter-в 2003 г. Winter-Winter-shall, имеющий главной офис в Касселе, с 1969 г. является подраз-, имеющий главной офис в Касселе, с 1969 г. является подраз-делением BASF, одного из ведущих в мире химических концернов. Wintershall был с 1950-х гг. ведущим в Германии производителем нефти и газа. В 1990-е гг. компания начала выходить на рынки торговли газом. Быстрое продвижение стало возможным благодаря стратегическому партнерству с Газпромом. Wintershall смог забрать часть бизнеса Ruhrgas по той причине, что это сулило Газпрому бо-Ruhrgas по той причине, что это сулило Газпрому бо-по той причине, что это сулило Газпрому бо-лее выгодные контрактные условия, а именно доступ к окончатель-ным потребителям (вместо простого экспорта до границы). С тех пор Wintershal начал регулярно предлагать Газпрому более выгодные условия, нежели Ruhrgas и благодаря этому заключал соглашения с российским концерном раньше конкурента.

Несмотря на это, Ruhrgas углубил стратегическое партнерство с Газпромом благодаря приобретению доли акций в российском кон-

200

церне в декабре 1998 г. В итоге, Ruhrgas стал главным иностранным акционером с акционерной долей в пределах 6,5%. Это позволяло немецкой компании назначать собственного члена в совет директо-ров Газпрома на протяжении 10 лет. �.ON, который приобрел Ruhr-�.ON, который приобрел Ruhr-.ON, который приобрел Ruhr-ON, который приобрел Ruhr-, который приобрел Ruhr-Ruhr-gas, продал свою долю в акциях Газпрома в 2009-2010 гг.

Wintershall начал в первой половине 2000-х гг. расширять свое стратегическое партнерство с Газпромом, не ограничиваясь торгов-лей газом и бизнесом в Германии. Первым совместным проектом двух компаний в России было создание ЗАО «Ахимгаз», которое было основано на паритетных началах Газпромом и Wintershall в июле 2003 г. для разработки Ахимовского месторождения на Урен-гойских нефтегазоносных полях. Производство было запущено в июле 2008 г.

Только после того как Wintershall перехватил пальму первен-Wintershall перехватил пальму первен-перехватил пальму первен-ства, Ruhrgas также проявил больший интерес к более широкому сотрудничеству с Газпромом. В июле 2004 г. было подписано со-глашение о стратегическом партнерстве между Газпромом и E.ON, которое расширяло сотрудничество за счет совместных проектов по производству газа (разработка Южнорусского месторождения), его транспортировке (постройка трубопровода NordStream) и маркетин-NordStream) и маркетин-) и маркетин-гу, а также в сфере электроэнергетики (планы по совместному со-оружению электростанций в Германии и других странах ЕС).

Главным проектом, в рамках которого обе немецкие компании сотрудничают с Газпромом, является трубопровод NordStream, про-NordStream, про-, про-ходящий по дну Балтийского моря и напрямую соединяющий Рос-сию и Германию.

«Российская стратегия» немецких газовых компаний

«Российская стратегия», согласно результатам нашего исследова-ния, состоит из семи элементов, которые представлены в логическом порядке, но не по важности:

1) заключение формального, долгосрочного стратегического пар-тнерства;

2) широкие исследования России;3) приобретение знаний и навыков, необходимых для работы в

России; 4) обмен персонала и know-how;

201

5) умелый конфликтный менеджмент; 6) развитие политических контактов;7) спонсорство и PR-проекты в России. Начальным элементом стабильного взаимодействия немецких

газовых компаний с Газпромом является формализованное, долго-срочное партнерство. Ruhrgas уже около 40 лет взаимодействует с Газпромом (и его советским предшественником), а Wintershall— около 20 лет. Это долгосрочное взаимодействие базируется на дол-госрочных контрактах, которые обычно регулируют отношения на более чем десятилетие вперед. В итоге, немецкие и российские ком-пании всегда знали, что они будут работать вместе и в будущем.

Эта ситуация сложилась благодаря тому, что обе немецкие ком-пании являются преимущественно газовыми трейдерами, а не произ-водителями газа, то есть в отношениях с Газпромом они заинтересо-ваны в основном в импорте газа. Так как газовые поставки требуют огромных инвестиций в инфраструктуру трубопроводов, они создают долгосрочную систему отношений между поставщиком и потреби-телем. Средний срок действия газовых контрактов (в период с 1964 по 2006 год) был 20 лет1. Актуальный договор на поставки газа между E.ON Ruhrgas,Wintershall и Газпромом имеет срок действия до 2036 г.2 и 2043 г. соответственно. Любые перерывы в поставках наносят ущерб обеим сторонам. Таким образом, стабильная торговля на основе долгосрочных контрактов взаимовыгодна.

Кроме того, обе немецкие компании расширили свое долгосроч-ное партнерство с Газпромом за пределы торговли газом. В сфере постройки трубопроводов и производства газа они использовали тот же самый подход на основе формализованных долгосрочных обя-зательств, выгодных для обеих сторон и цементирующих стратеги-ческое партнерство. Как показывает соглашение о стратегическом

1 Осущностиипроблемахдолгосрочныхконтрактовнапоставкигазасм.:Hirschhausen,Christianvon/Neumann,Anne(2008)Long-termcontractsandassetspecificityrevisited.Anempiricalanalysisofproducer-importerrelationsinthenaturalgasindustry,ReviewofIndustrialOrganisation,32,131-143;Hautecloc�ue,Adriende/Glachant,Jean-Michel(2009)Long-termenergysupplycontractsinEu-ropeancompetitionpolicy,EnergyPolicy,37(12):5399-5407.

2 http://www.eon-ruhrgas.com/cps/rde/xchg/SID-83FB05F7-F86EE6B0/er-corporate/hs.xsl/6021.htm

202

партнерстве между E.ON Ruhrgas и Газпромом от 2004 г., главная идея заключается в определении общих интересов и планировании соответствующих проектов, которые будут приносить прибыль обеим сторонам в долгосрочной перспективе.

Обе немецкие компании инвестируют в исследования России. Они касаются общих макроэкономических и политических трендов в России, ситуаций в российской нефтегазовой отрасли и особенно в Газпроме, включая создание биографических справок о менеджменте среднего звена. Обе немецкие компании имеют собственные исследо-вательские подразделения, которые на регулярной основе пишут до-клады для внутреннего пользования. Например, Wintershall заключил соглашения с группой внешних экспертов для подготовки еженедель-ных докладов о событиях в России (общих и конкретно по газовой отрасли) для правления компании. В 2012 г. один из самых известных немецких экспертов по России Александр Рар был нанят Wintershall в качестве старшего советника по России.

Осведомленность о ситуации в России, и в особенности в россий-ской газовой отрасли, является предпосылкой для успешного сотруд-ничества с Газпромом. В то время как немецкие эксперты консульти-руют правление и топ-менеджмент компании, менеджмент среднего и низшего звена, который вовлечен в повседневное взаимодействие с Россией, получает свои знания из опыта и, следовательно, в меньшей степени зависим от экспертных докладов.

Типичный карьерный путь внутри немецких промышленных компаний идет от инженерных должностей к менеджменту, вплоть до работы в правлении компании. В итоге, обычный менеджер не имеет ни серьезного образования в сфере бизнеса и финансов, ни навыков межкультурной коммуникации. Культурные компетенции обычно сводятся к знанию языка страны пребывания, когда компа-нии обычно нанимают местных работников на низовые должности в своих представительствах.

Для преодоления этой проблемы немецкие газовые компании создали второй вариант внутреннего карьерного роста, который по-зволяет работникам из России с экономическим образованием войти в менеджмент также и в центральном офисе. Кроме того, компании открыты к специалистам по России (с дипломом по экономике или социальным наукам, знаниями русского языка и некоторым личным опытом пребывания в России). Некоторые сотрудники имеют би-

203

культурный опыт, так как они либо являются этническими немцами из России или, что более часто, их супруги россияне. Результатом такой рекрутинговой стратегии является то, что менеджмент немец-ких компаний включает значительное число людей с серьезными знаниями о России, они не сосредоточены лишь в подразделени-ях, занимающихся непосредственно Россией, а рассеяны по разным департаментам. Особенно это относится к Ruhrgas, в то время как Wintershall сосредоточил большую часть своих кадров, работающих на российском направлении, в московском офисе компании.

Более того, компетенции немецких сотрудников в отношении России поддерживаются благодаря тренингам и экскурсиям. Напри-мер, Ruhrgas организовал уже для более чем для 300 детей сотруд-Ruhrgas организовал уже для более чем для 300 детей сотруд-организовал уже для более чем для 300 детей сотруд-ников компании информационные туры в Россию. В итоге, интерес к России не ограничен лишь газовым сектором, но в идеале под-разумевает более широкое понимание страны и ее культуры.

Культурные компетенции по России усиливаются благодаря по-стоянству состава персонала. Эксперт из Ruhrgas заявил в интер-Ruhrgas заявил в интер-заявил в интер-вью, что «в десятилетнем сотрудничестве был достигнут высокий уровень доверия с большим постоянством в кадрах». Это означает, что компания не только имеет менеджмент с хорошими навыками межкультурной коммуникации, но и хорошими контактами и даже дружественными отношениями с их российскими визави. Это рас-пространяется и на топ-менеджмент. Например, бывший директор Ruhrgas Буркхард Бергманн работал в течение 8 лет в правлении Газпрома вплоть до своего ухода на пенсию.

Ведущий менеджер в Ruhrgas сказал в интервью, что сотруд-Ruhrgas сказал в интервью, что сотруд-сказал в интервью, что сотруд-ники Ruhrgas и Газпрома хорошо общаются благодаря следующим моментам: общему восхищению технологиями и инжинирингом, некоторому сходству в бизнес-подходах и управленческом стиле в обеих культурах (быстрый переход «к делу», более долгое обду-мывание бизнес-планов, интерес к высокой культуре), немецкой готовности передавать Газпрому свои технологические достижения и, наконец, фундаментальному доверию, существующему между двумя народами:

«Так как мы проиграли Вторую мировую войну, между нами нет «властных игр» или рефлексов, как в отношениях с американцами. Существует базовое доверие между двумя сторонами как на уровне

204

компаний, так и стран, то, чего я не вижу в случае с Великобрита-нией, Францией и т. д.»

В особенности Ruhrgas реализует стратегию систематического обмена с Газпромом. С 2006 г. обмен know-how и совместные тре-know-how и совместные тре--how и совместные тре-how и совместные тре-и совместные тре-нинги для персонала координируются специальным советом с рав-ным количеством представителей от Газпрома и E.ON Ruhrgas.

На данный момент более 2000 молодых менеджеров Газпрома приняли участие в тренинговых программах, организованных немец-кой компанией. Кроме этого, дети более чем 1500 работников Газ-прома провели свои каникулы в Германии. Эти обмены идут далеко за рамки контактов топ-менеджмента. Интервьюируемые сотрудники Ruhrgas (но не Wintershall) отметили, что тренинги для менеджеров Газпрома и обменные программы для детей сотрудников являются ключевыми инструментами для построения полноценного партнер-ства с российской компанией.

Менеджеры Ruhrgas и Wintershall утверждают, что они рас-Ruhrgas и Wintershall утверждают, что они рас-и Wintershall утверждают, что они рас-Wintershall утверждают, что они рас- утверждают, что они рас-сматривают свое желание делиться know-how в качестве важного вклада в стабильное партнерство с Газпромом. E.ON Ruhrgas имеет отдельное подразделение по технологическому сотрудничеству, ко-торое вовлечено в регулярный обмен know-how.

Несмотря на регулярное и близкое взаимодействие сотрудников компаний, существуют определенные проблемные точки в германо-российском партнерстве, что объясняется двумя главными причи-нами. Первая причина — публичная критика политики Газпрома в Германии, поддерживаемая некоторыми политиками и вызывающая вопросы по поводу роли в этом бизнес-партнеров Газпрома. Вторая причина — конфликт интересов в отношениях между двумя пар-тнерами.

Примером действия первой причины может служить покупка Газпромом российских СМИ, критиковавших Путина, а именно хол-динга Медиа-Мост. Когда Газпром приостановил в условиях поли-тического конфликта поставки газа в Украину в январе 2006 г. и январе 2009 г., немецкая общественность ожидала от Ruhrgas по-Ruhrgas по-по-среднического влияния на российского бизнес-партнера. Когда ЕС инициировал высокополитизированные антимонопольные исследова-ния против Газпрома в 2011-2012 гг., на имидж его немецких партне-ров была также брошена тень.

205

Тем не менее, кажется, что Ruhrgas не пытался повлиять на менеджмент Газпрома по этим вопросам и не был вовлечен в кри-тику менеджмента российского партнера. Один из членов совета директоров Газпрома, давно занимающий свой пост, заявил, что директор Ruhrgas Б. Бергманн никогда не высказывал критических замечаний и воздерживался при голосовании по спорным вопро-сам, таким как покупка Медиа-Моста или обвинения в ошибках топ-менеджмента Газпрома. В период конфликта между Газпро-мом и Украиной в 2009 г. Бергманн использовал свой пост вице-президента Немецкого предпринимательского комитета по эконо-мическим отношениям с Восточной Европой, чтобы поддержать в немецких публичных дискуссиях позицию Газпрома по происхо-дившим событиям. В итоге, Ruhrgas, как кажется, использует свое представительство в совете директоров Газпрома исключительно для получения информации от первых лиц и регулярной коорди-нации взаимодействия, а не для того, чтобы как-то попытаться воз-действовать на менеджмент Газпрома.

Примерами конфликта интересов с Ruhrgas могут служить вы-Ruhrgas могут служить вы- могут служить вы-сказанное в начале 90-х гг. требование Газпрома по поводу получе-ния доступа к конечным потребителям (вместо простого экспорта до границ Германии), переговоры по условиям развития Южнорусского газового месторождения и сокращения поставок газа как результат конфликта с Украиной в 2006 и 2009 гг. Во всех случаях Ruhrgas был терпеливым в переговорах, едва ли делал конфликты публичны-ми или покидал стол переговоров. Немецкая компания была готова к компромиссам и даже к признанию поражения. Вначале 1990-хгг. компания признала право Газпрома на сотрудничество с Winter-Winter-shall для получения доступа к конечным потребителям. В вопросе с Южнорусским месторождением Ruhrgas снова должен был при-Ruhrgas снова должен был при-снова должен был при-знать преимущество Wintershall и согласиться с менее выгодными условиями, в сравнении с теми, которые ожидала компания. В слу-чае с газовыми конфликтами России и Украины Ruhrgas заранее получил уведомление от Газпрома и был таким образом подготовлен к снижению поставок. Но компания хотела предложить помощь в достижении компромисса между конфликтующими сторонами, хотя de jure немецкий концерн не был вовлечен в события, так как Газ-немецкий концерн не был вовлечен в события, так как Газ-пром является единственно ответственной стороной за доставку газа до немецкой границы. Ruhrgas был одним из главных партнеров,

206

который предложил Украине технический газ для возобновления га-зового транзита. Компания также возглавила миссию ЕС по монито-рингу газовых потоков.

Другой существенный конфликт интересов возник, когда по при-чине перемен на международных рынках газа спотовые цены упа-ли гораздо ниже уровня цен, согласованных с Газпромом в рамках долгосрочных контрактов. Газпром, который предпочитает формулу цены, связанную с нефтяным рынком, должен был провести новые переговоры по контрактам, так как у западных компаний появились проблемы с продажей газа их потребителям по ценам, сильно пре-вышающим уровень спотовых цен.

Эта картина противоречий разделяется и менеджментом вовле-ченных компаний. Когда мы спросили одного из старших менед-жеров о причинах, по которым отношения между его компанией и Газпромом развивается так гладко, он ответил:

«Я не думаю, что взаимодействие всегда проходит гладко, так как у немецких компаний также возникают проблемы с Россией (на-пример, в связи с приобретением производителей турбин компанией Сименс или работой Ruhrgas на Южнорусском месторождении). Тем не менее, партнерство с Россией у нас более спокойное, чем с теми же англичанами, американцами или французами».

Соответственно, главным отличием в сотрудничестве немецких газовых компаний с Газпромом является не отсутствие конфликтов интересов или преимущественное отношение со стороны Газпрома, а готовность немецкой стороны к компромиссам, отсутствию публич-ной критики и вопросов по поводу политики Газпрома.

К тому же, общепризнано, что политическая поддержка немец-кого и российского государства играет ключевую роль в сотрудниче-стве энергетических компаний. Это предполагает тот факт, что поли-тические контакты немецких компаний вносят вклад в их успешное взаимодействие с Газпромом. В нашем опросе по поводу факторов стабильного партнерства в энергетике 17 из 20 экспертов назвали политические связи и поддержку в качестве главного фактора.

Тем не менее, общее мнение по поводу того, что немецкие по-литики во главе с канцлером рассматривают развитие экономиче-ского сотрудничества с Россией в качестве своей самой приори-тетной задачи, является серьезным преувеличением. Во-первых, ориентируясь на публичную критику состояния прав человека и

207

демократии в России, все немецкие канцлеры от Коля до Меркель в начале своего первого срока в канцлерстве занимали сдержан-ную позицию в отношении России. Это никогда не препятствовало развитию экономических отношений. И экономические отношения никогда значительно не улучшались, если канцлер начинал про-являть более мягкий подход к России.

Важнее то, что Германия воспринимается российской стороной в качестве надежного и очень важного партнера, но не как лояльный союзник1. Соответственно, на государственном уровне партнерство основано на взаимной выгоде или принципе взаимности, но не на дружбе. В то время как немецкая поддержка трубопроводу Север-ный поток, а также должность экс-канцлера в консорциуме по его постройке обычно приводятся в пример как доказательство ярко вы-раженной ориентации Германии на Россию, необходимо вспомнить, что экс-министр иностранных дел в правительстве Шредера Й. Фи-шер работает на проект Набукко, который является конкурентом российским проектам. В The �conomist в июле 2009 г. был такой комментарий: «Вместо того чтобы идти в одиночку, Германия хед-жирует риски, поддерживая трубопроводы как из, так и в обход Рос-сии». Соответственно, было бы преувеличением сказать, что немец-кие газовые компании выигрывают от внешней политики Германии в отношении России.

Для немецких газовых компаний межгосударственное сотрудни-чество на более низких уровнях, как кажется, значит больше, чем общая внешнеполитическая позиция Германии в отношении России; чиновники из Министерства экономики имеют большее значение, чем (более пророссийский) канцлер или (зачастую более скепти-ческий в отношении России) министр иностранных дел. Опора на чиновников имеет то преимущество, что сотрудничество защищено от перемен в правительстве. В то же время Министерство экономики в большей степени выступает за экономическое сотрудничество с Россией, чем то же Министерство иностранных дел Германии.

1 ХотяГерманияиготовакооперировать(какиещедевятьдругихстранЕвропы),еенесчитаютлояльнымсоюзником(такимивЕвропеявляютсятолькоИталия,ГрецияиАвстрия).(Meden,N.K.(2009)NeftiGazizRossii:TraktovkiEnergobezopasnostivGermanii,RossiyaiSovremenniiMir,2,34-49)

208

Кроме того, немецкие компании создали или принимают уча-стие в большом количестве специальных программ для сотруд-ничества — от побратимства немецких и российских городов до Германо-Российского форума или Петербургского диалога. В их рамках можно сводить вместе отдельных представителей госу-дарств и бизнеса для создания неформальных знакомств и таким образом развивать широкую сеть заинтересованных в партнерстве людей и институтов.

В то же время немецкие компании не привлекали к себе боль-шого внимания в России. Они едва ли присутствуют в российской публичной сфере и не сосредоточивают своего внимания на заведе-нии контактов с российскими политиками. Это дело они оставляют немецким политикам. В отношениях с Газпромом они придержи-ваются того же подхода. Даже Ruhrgas, который присутствовал в совете директоров российского газового концерна с 2000 г., никогда не становился приближенным к топ-менеджменту Газпрома. Когда старый менеджмент во главе с Р. Вяхиревым был заменен В. Пу-тиным на новую команду А. Миллера в 2001 г., это не оказало влияния на поведение Ruhrgas. Та же ситуация наблюдалась, когда позднее Дмитрий Медведев возглавил совет директоров Газпрома. Сотрудничество с новым руководством компании продолжилось в таком же режиме, что и со старым. Это означает, что Ruhrgas никог-Ruhrgas никог-никог-да не вступал в настоящий альянс с топ-менеджментом российского партнера и связанными с ним политическими кругами. Вместо этого немецкая компания (как описано выше) сосредоточила внимание на развитии хорошо работающих отношений с более широкой группой менеджеров Газпрома среднего и низшего звена.

Ruhrgas и Wintershall вовлечены во множество спонсорских про-и Wintershall вовлечены во множество спонсорских про-Wintershall вовлечены во множество спонсорских про-вовлечены во множество спонсорских про-ектов, имеющих отношение к России и сосредоточенных в основ-ном на искусстве и культуре. Все менеджеры компаний, с которыми были проведены интервью, назвали эти инициативы одной из глав-ных причин успещного партнерства с Газпромом.

В целом, начальным пунктом «российской стратегии» двух не-мецких газовых компаний является заключение долгосрочных дого-воров. Это партнерство было расширено за счет проектов по соору-жению трубопроводов и сбыту. Стоит отметить значение широкого изучения России в немецких компаниях.

209

Важным столпом «российской стратегии» является развитие культуры сотрудничества среди сотрудников разных уровней. Ruhr-Ruhr-gas нанимает сотрудников, которые осведомлены о делах в России, знают ее культуру; также компания организует обменные и тренин-говые программы для немецких и российских менеджеров. Кроме этого, немецкие компании имеют открытый и конструктивный под-ход к вопросу технологического трансфера. Они создают ощущение поддержки общественно значимых проектов благодаря значительно-му и безусловному спонсорству в России.

Второй опорой «российской стратегии» является культура ком-промиссов и уступок. Немецкие компании не критикуют своего рос-сийского партнера, не занимают каких-либо позиций и не предпри-нимают никаких мер в конфликтных политических ситуациях. Они не предпринимают попыток давить на Газпром с целью принятия тех или иных решений и ограничили свое участие в совместных про-ектах в России до миноритарных пакетов. Кажется, те же принципы лежат в основе деятельности российского концерна.

Третья опора — государственная поддержка. Самым заметным элементом является формальное (зачастую только символическое) участие ведущих политиков в наиболее крупных проектах. Соб-ственно сотрудничество идет на административном уровне, когда сотрудники министерств поддерживают реализацию определен-ных коммерческих целей. Немецкие компании создали большое количество специальных программ для сотрудничества в публич-ной сфере.

Заключение: определение факторов успешного сотрудничества

Так как на сотрудничество немецких компаний с Газпромом вли-яет не только стратегия самих компаний, но и множество внешних факторов, эта часть предлагает более обширный анализ с учетом дру-гих факторов, играющих роль в стабильности российско-немецкого энергетического партнерства.

Чтобы составить список этих факторов, были проведены интер-вью с 20 международными экспертами, в рамках которых эксперты должны были не только назвать их, но и определить их важность. Но около половины экспертов не стали определять факторы по важ-

210

ности, так как, по их мнению, ее сложно определить, а различные аспекты взаимосвязаны.

Факторы были распределены по специфическим категориям: политические, макроэкономические факторы, стратегии компаний, культурные, технологические и исторические факторы. Все эксперты назвали факторы из более чем одной категории.

Чаще всего (85% опрошенных) экспертами упоминались поли-тические факторы. Тем не менее, ни один из экспертов не назвал их самыми главными. Стратегия компаний была упомянута 80% респондентов и оценена как самый главный фактор третью из них. 50% экспертов упомянули макроэкономические и исторические фак-торы. Наименее упоминаемыми были культурные и технологические факторы — 30 и 25% соответственно.

Когда эксперты говорили о политических факторах, в первую очередь упоминалась немецкая внешняя политика. С 1970-х гг. не-мецкая политика в отношении Советского Союза, а потом и Россий-ской Федерации создала базовое доверие между двумя странами (разрядка, Восточная политика). Это доверие создает долгосрочные основы для политической поддержки газовых компаний. Эта поли-тическая поддержка приводит к тому, что немецкие компании луч-ше защищены от инвестиционных рисков в России. Как на уровне правительств, так и компаний прагматизм доминирует над «норма-тивизмом»: немецкое правительство склонно избегать конфиктов и втягивания в российские внутриполитические дела (по таким во-просам как свобода СМИ, права человека и т. д). В течение более чем трех десятилетий сотрудничества было установлено множество личных контактов, в частности дружественного характера между по-литическими лидерами обоих государств.

Кроме того, некоторые эксперты назвали геополитические сооб-ражения: так как Германия является крупнейшим торговым партне-ром России в Европе и имеет серьезное политическое влияние на политику ЕС, Берлин обладает рычагами против российского до-минирования в Европе в качестве поставщика газа. Стратегическое партнерство между двумя странами дает обеим странам больший вес в европейской политике, в особенности энергетической. Обе страны предпочитают двусторонний формат отношений в энергетической сфере и подчеркивают значимость роли государства в энергетике,

211

что делает их «естественными» союзниками в их возражениях про-тив либерализации европейских рынков газа.

Менеджеры компаний большее внимание уделяют политике на более низких уровнях, в частности, поддержке отдельных мини-стерств и функционированию специальных правительственных про-грамм (например, Стратегия развития нефтяного и газового рынка, принятая немецким правительством в конце 2007 г.), а также обще-ственных инициатив в формате культурных обменов и побратимства городов.

Говоря о стратегии компаний как факторе успеха в отношениях с Газпромом, эксперты подчеркивали взаимодополняемость интересов, базирующуюся на торговле газом и общем понимании энергетиче-ской безопасности, которую необходимо обеспечивать, в частности, через прямые экспортные пути (таким как Северный поток). Многие также упомянули обоюдное владение активами. Как считает один из экспертов, «это обеспечивает рычаг воздействия партнеров друг на друга: если хотите, мы стали заложниками друг друга».

Менеджеры компаний говорят также о взаимном доверии, посто-янстве в кадрах с обоих сторон, открытом подходе к контрагенту и прагматизме. Здесь упоминались обменные и тренинговые програм-мы для сотрудников компаний и большое количество сотрудников немецких компаний, имеющих связи с Россией. Как фактор менее важный эксперты определяют спонсорство (поддержка культуры не-мецкими компаниями в обеих странах и спонсорство Газпрома в немецком спорте).

Макроэкономические факторы, которые были названы эксперта-ми, могут быть разделены на две группы. Во-первых, эксперты гово-рят о немецкой зависимости от импорта энергоресурсов из России, в то время как некоторые также отмечают зависимость России от Германии как ключевого экспортного рынка и инструмента вхожде-ния на весь рынок ЕС. Некоторые эксперты считают важным также упомянуть значимость России как экспортного рынка для произ-веденных в Германии промышленных товаров и, соответственно, за-интересованность российской стороны в трансфере технологий из Германии.

Во-вторых, некоторые эксперты отмечают схожесть в россий-ских и немецких концепциях экономической политики и структуры

212

рынка. Имеется в виду фокус на роли государства как инструмен-та обеспечения социальных гарантий и как организующей силы в стратегических отраслях экономики (в том числе, газовой). От-мечается схожесть газовых рынков с высокой степенью государ-ственного регулирования и олигополией при очень ограниченной конкуренции.

В качестве исторических факторов мы учли аргументы из раз-личных сфер — политики, макроэкономики, стратегии компаний, когда все они подразумевают наличие определенной традиции или постоянства. Идея состоит в том, что бизнес-отношения, которым уже более 30 лет, привели к накапливанию огромного опыта со-трудничества и большой осведомленности друг о друге. Обе стороны стремились установить доверие и вызвать ощущение надежности; долгосрочные экономические отношения создали также стабильные личные контакты между бизнес-элитами двух стран. Причем эти от-ношения поддерживались политиками начиная с середины 1970-х гг. Один из экспертов упомянул также ГДР как связующее с Россией звено в плане личных и общественных контактов.

Некоторые эксперты считают, что в культурном смысле немцы ближе россиянам, нежели представители других народов Западной Европы, которые присутствуют в российском нефтегазовом секто-ре. Этот аргумент не подразумевает, что компании предпринимают какие-либо усилия для достижения этого; речь идет о предопреде-ленности, как считают эксперты. Этот феномен действует на двух уровнях. Два эксперта считают, что существуют культурные сход-ства, которые делают взаимодействие более легким. Три эксперта упомянули то, что у немцев отсутствуют «пережитки имперского прошлого, которые могли бы раздражать российских партнеров», а у россиян нет «рефлексов великой державы» в отношении Герма-нии, ведь она рассматривается как проигравшая Вторую мировую войну. Три эксперта упомянули также значимость общения с глазу на глаз и признания немцами равенства партнеров в плане прав и обязанностей (которые определяются совместно, а не в односторон-нем порядке немецкой стороной).

Некоторые эксперты обращаются к факту того, что существу-ющие экспортные трубопроводы превратились в самостоятельный фактор. Это не просто последствие макроэкономики или политиче-

213

ских факторов, как описано выше. Трубопроводы, идущие в обоих направлениях, делают для компаний невозможным стремление к прекращению партнерства, даже если все другие факторы переста-нут работать.

Если обобщить взгляды экспертов на факторы, объясняющие стабильность и относительную беспроблемность сотрудничества не-мецких газовых компаний с Газпромом, то необходимо отметить, что особую роль в их представлении играет ориентация немецких ком-паний и немецкого правительства на долгосрочное сотрудничество. Эта стратегия базируется на воздержании от критики и желании до-стигать компромиссов, что может быть интерпретировано как подход «с глазу на глаз». Кроме того, немецкое правительство и компании развивают множество контактов и проектов с российскими партне-рами на рабочем уровне. Это приводит к возникновению стабильных сетей контактов на более низких уровнях менеджемента и государ-ственного управления.

Эта стратегия основывается на взаимодополняемости интересов в целом во внешней политике, а в особенности во внешней торговле и энергетической безопасности. Эта взаимозависимость устоялась за долгое время партнерства благодаря связующей роли транспортной инфраструктуры. Сотрудничество между немецкими газовыми ком-паниями и Газпромом также поддерживается определенной культур-ной схожестью (по крайней мере, стороны исходят из факта нали-чия такой схожести). Сюда же относится предполагаемая схожесть в способах мышления и построения стратегии бизнеса, концепциях экономической политики, но также и в геополитическом контексте (в рамках которого немцы не рассматриваются как соперники и по-этому не провоцируют великодержавные рефлексы). Долгая история отношений приводит к ощущению предсказуемости и надежности, что само по себе играет роль фактора успешного энергетического партнерства.

214

Глава 15. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ИЗМЕРЕНИЕ «МЯГКОЙ СИЛЫ» В РОССИЙСКО-ГЕРМАНСКИХ

оТноШениЯХ

Ася Вишневская1

Mit Russland ist es schwierig, ohne Russland wäre es noch schwieriger.

(C Россией тяжело, без России было бы еще тяжелее).

Die Welt

В предыдущих главах были затронуты основополагающие про-блемы российской «мягкой силы» и ее формы и проявления в отдель-ных областях. В этой главе будет продолжено рассмотрение России как источника «мягкой силы», на сей раз с экономической точки зрения.

Сначала я коротко рассмотрю саму концепцию «мягкой силы» и отвечу на вопрос о ее применимости к экономической сфере, учиты-вая плюсы и недостатки данного метода. Затем будет дан короткий обзор деятельности немецких компаний в России и объема участия немецкого бизнеса в российской экономике. После этого я подробно остановлюсь на том, что же привлекает, а что, наоборот, отталкивает немецкий бизнес в России. В завершение работы я высказываю не-сколько соображений относительно того, какими способами можно было бы улучшить притягательность России как места вложения инвестиций для немецкого бизнеса.

При написании этой главы использовались материалы анали-тических отчетов, регулярно составляемых немецкими службами и агентствами, занимающимися экономическим сотрудничество с Восточной Европой, статьи в немецкой прессе (в первую очередь финансово-экономической газеты «Хандельсблатт»), аналитические отчеты Doing Business in Russia за 2012 и 2011 гг., тексты выступле-ний на тему мягкой силы российских политиков. Значительная часть эмпирической части была написана мной, опираясь на мой опыт работы в немецких организациях, активно работающих в России.

1 АсяВишневская,Восточныйкомитетнемецкойэкономики,Германия

215

«Мягкая сила» и экономика

Концепция «мягкой силы» как антонима силы «жесткой» — ору-жия и традиционных инструментов давления одного государства на другие, принадлежит Джозефу Наю. В своей статье «Soft Power», опубликованной в журнале ForeignPolicy осенью 1990 года, он под-черкнул роль культурной и идеологической привлекательности стра-ны для роста ее влияния в мире.

Говоря о роли экономики для роста влияния страны в мире, Най делает упор на транснациональные корпорации. Он подчеркивает объемы их дохода и оборотов, превышающих национальные бюдже-ты средних стран1. В 1990е, когда эта концепция только появилась и набирала популярность, речь шла скорее об использовании ТНК для достижения национальных интересов отдельных государств. Се-годня, 20 лет спустя, кажется, уже ни у кого не осталось сомнений в том, что ТНК, крупные банки и даже индивидуальные инвесторы имеют собственные интересы и способны давить на государства для их реализации. Глобализация и рост взаимозависимости в мировой экономике привели к тому, что даже крупные экономики мира вы-нуждены бороться за рынки сбыта, источники ресурсов и инвести-ции2. Уже Най говорит об экономических угрозах как потенциально более опасных, чем военные3. Сегодня это свершившийся факт — привлечение инвестиций, особенно в страны с развивающейся и пе-реходной экономикой, являются залогом их выживания. Это неодно-кратно подчеркивали и российские политики разных уровней.

Важно понимать, что экономика находится на грани «мягкой» и «жесткой» силы. В то время как концепция мягкой силы является скорее интуитивной, стремящейся измерить эмоции, вызываемые той или иной страной с ее культурой и системой ценностей, экономи-ка — сфера цифр, и эмоциям тут не место. Однако даже говоря о конкретной стране как более или менее привлекательном месте для вложения денег, не стоит упускать из вида фактор личных предпо-чтений инвестора, его склонности выбрать тот вариант, где ему, при прочих равных, психологически комфортнее работать. С этой точки

1 NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-No.80,TwentiethAnniversary,(Au-tumn,1990),p.157

2 Тамже,p.1593 Тамже.

216

зрения не стоит недооценивать значение «мягкой силы» для привле-чения инвестиций в конкретную страну.

Най подчеркивает, что создание страной эффективных институ-тов может способствовать ее «мягкому» усилению1. Роль экономи-ческих институтов, создаваемых Россией и ее вступление в ВТО в привлечении зарубежных инвестиций будет рассмотрена ниже.

Образ любой страны непостоянен и все время меняется и коррек-тируется. Это тем более относится к России, всего двадцать лет на-зад претерпевшей столь фундаментальные изменения базовых цен-ностей. Поэтому не стоит удивляться, что имидж России меняется год от года и еще не до конца устоялся. Общаясь с современными немцами (особенно западными) и читая немецкую литературу, все еще можно встретить представления о России как довольно отста-лой стране, тоталитарном государстве в ледяном климате с вечно пьяным населением2. Все эти образы являются типичным набором стереотипов, сформировавшихся еще в xIx в.3, и то, что они до сих пор живы и довольно широко распространены, наносит ущерб всем сферам внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности России, в том числе и привлечению немецких инвестиций в страну. Эксперты отмечают, что образ этот меняется и постепенно улучша-ется4, однако процесс этот происходит медленно и пока мало изучен-ным является вопрос о том, какие образы приходят на смену имею-щимся. Одна из задач данной работы — попытаться разобраться в том, какой видят современную Россию немецкие бизнесмены.

Немецкий бизнес в России: общий обзор

Говоря об отношении Германии к России, ее «очарованности» российской «мягкой силой», стоит отметить, что в немецком обще-

1 NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-No.80,TwentiethAnniversary,(Au-tumn,1990),p.158

2 ДевятковА.В.,КондратьевС.В., МакарычевА.С.,ЧувильскаяЕ.А.Проблематикаобразоввмеждународныхотношениях:методологическиепод-ходы и перспективы // Вестник Тюменского государственного университета.2011.№10.С.28

3 Тамже.С.274 Тамже.С.28

217

стве и политической сфере существуют два подхода к восприятию России, и это две параллельные линии, которые не пересекаются и пересечься не могут. С одной стороны, немецкие правозащитники, политики (особенно левого толка) и представители НПО жестко кри-тикуют Россию за отсутствие гражданских свобод, непрозрачность политической системы, коррупцию. С другой — находятся прагма-тики — представители промышленных объединений, консерватив-ные политики, владельцы крупных инвестиционных капиталов. Они были бы рады, если бы в России было правовое государство, не было коррупции и политическая обстановка не была такой напряженной. Однако они прекрасно понимают, что перемены — если они вообще наступят — не могут быть инициированы извне, а экономическая прибыль, если не достанется им, уйдет кому-то другому. Поэтому они стараются поддерживать с Россией конструктивные отношения, хоть и сохраняя дистанцию и сознавая важные мировоззренческие различия с их российскими коллегами. Примером последнего под-хода служит канцлер Меркель, поддерживающая экономические де-легации в Россию даже не будучи в состоянии скрыть отвращение к ее советскому флеру1.

О присутствии немецкого бизнеса в России принято говорить бравурными фразами. Это один из крупнейших инвесторов в Рос-сию — в 2012 г. Германия занимала 6-е место по кумулятивным инвестициям после Кипра, Нидерландов, Люксембурга, Китая и Великобритании2. Россия является крупнейшим после Китая рын-ком сбыта продукции для экспортоориентированной промышленно-сти Германии. В Москве и регионах работают и развиваются Obi и Lufthansa, Metro и Rehau, многомилионные контракты подписаны между российскими компаниями и Herrenknecht, Siemens, Bosch, серьезным спросом пользуются продукция VW, BMW, Schwartau, �didas. По данным �ermany Trade and Invest (�T�I) — немецкой

1 StürmerM.:DieDoppeldeutigeRealpolitikzuRussland//DieWeltonline03.09.2012http://www.welt.de/debatte/article108948592/Die-doppeldeutige-Re-alpolitik-zu-Russland.html

2 RusslandinZahlen,eineAusgabevonderdeutschenBotschaftinRussland,GermanyTrade and invest und derAuslandshandelskammer inMoskau, Sommer2012,S.9

218

организации, занимающейся поддержкой внешних инвестиций, в России действуют 6500 немецких компаний, 6300 из которых при-надлежат среднему бизнесу — расклад, отражающий количествен-ное соотношение компаний в самой Германии. Сконцентрированы немецкие компании и их представительства в основном в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге (и на Урале в целом) и на юге России.

Ведущими экспортными отраслями в Россию для немецкой про-мышленности являются автомобиле- и станкостроение, химическая промышленность, электроэнергетика и здравоохранение. В первом квартале 2012 г. в Россию было поставлено товаров из Германии на 8,7 млрд евро (рост по сравнению с аналогичным показателем предыдущего года +18%).

Немецкие инвесторы, уже наладившие бизнес в России, чувству-ют себя комфортно: по результатам опросов, проведенных герман-ской торгово-промышленной палатой среди компаний, работающих на российском рынке, 49% опрошенных собираются инвестировать в Россию в дальнейшем и вложить они в сумме собираются свыше одного млрд евро1.

Что привлекает немцев в России?

Россия, мягко говоря, не прилагает особых усилий для привле-чения зарубежных инвестиций. Отношение российского руководства к западным инвесторам лучше всего передает следующее выска-зывание руководителя Россотрудничества Константина Косачева: «Нам не нужно доказывать преимущества российской системы по сравнению со всеми остальными, потому что таких принципиальных различий (как при Советском Союзе) сейчас нет»2. Отказ от само-рекламы наблюдается не только в таких классических сферах мяг-кой силы как культура и идеология, но и в вопросах экономических. Инвестиции, приходящие в Россию, приходят сюда не как резуль-

1 Виноградов Е. Немецким инвесторам стало легче работать на рос-сийскомрынке //Немецкаяволна.20.06.2012,http://www.dw.de/немецким-инвесторам-стало-легче-работать-на-российском-рынке/a-16038293

2 ИнтервьюК.Косачеванарадио«ЭхоМосквы»05.09.2012,текст:http://echo.msk.ru/programs/beseda/944664-echo/#element-text

219

тат сознательных усилий по их привлечению, а скорее по принципу диффузии с перенасыщенных западных рынков.

По результатам проведенного в 2010 г. статистическим агент-ством ФРГ исследования, немецких инвесторов в Россию привлека-ют в первую очередь низкая стоимость рабочей силы и производства, прямой выход на новые рынки, открывающийся из России, стратеги-ческие соображения, а также налоговые послабления1.

Размеры России и ее природные богатства вызывают у немцев восторг. В частных беседах и общественных выступлениях многие немецкие бизнесмены с придыханием говорят о тех возможностях, которые, по их мнению, открываются перед теми, кто решается на-чать бизнес в России. Можно сказать, что роль российской «мягкой силы» играет факторы, так сказать, нерукотворные, не зависящие от российских политиков и не ими созданные. В некоторой степе-ни немецких инвесторов привлекают не достоинства, а недостатки России. Ее зависимость от продажи нефти и газа очевидна многим в Европе, и крупные компании высокотехнологичной Германии ви-дят в России огромный рынок сбыта и потенциал расширения про-изводства.

Примером компании, давно и успешно работающей на россий-ском рынке и ориентированной на масштабное потребление сырья, осоенно металла, является «Сименс», недавно отпраздновавший двадцатилетие своего представительства в Екатеринбурге. В своих выступлениях руководитель Сименс в России и Центральной Азии Дитрих Меллер регулярно подчеркивает важность российского рын-ка для его компании как с точки зрения сбыта, так и с точки зрения доступа к ресурсам2.

В соответствии с концепцией Ная, создание институтов и эф-фективных международных организаций, а также активное участие в них в наименьшей степени, чем идеология или культурная при-

1 KramarS.:MärktemitPotential//BerlinMaximalAusgabe6/2010http://www.berlin-maximal.de/magazin/reportagen/art83,1527

2 SchwabauerN.:DeutscheUnternehmenarbeitenmitRusslandzusammen//RusslandHeute20.07.2012onlineverfügbarunter:http://russland-heute.de/arti-cles/2012/07/20/deutsche_unternehmen_arbeiten_mit_russland_zusammen_14735.html

220

влекательность, способны повысить «мягкую силу» страны1. Приме-нительно к России эта концепция себя оправдывает, так как многие немецкие бизнесмены уже заявили, что ожидают положительных изменений после вступления России в ВТО и очень рады этому со-бытию. Реальные изменения — процесс небыстрый, но ожидание изменений, которые повлечет членство России в ВТО, действует уже как фактор, привлекающий инвестиции. Немецкие инвесторы ожи-дают, что сам выход иностранных компаний на российский рынок станет проще, улучшится ситуация с соблюдением авторских прав, снизятся таможенные пошлины, а также будут приняты междуна-родные стандарты качества2.

В целом к созданию Россией экономических международных институтов, таких как Таможенный союз и Единое экономическое пространство, внимание привлекается активно и очень грамотно. Го-воря о институтах как средстве распространения «мягкой силы», Най имеет в виду в первую очередь рост влияния государства-создателя или инициатора создания на государства-члены соответствующей организации. Россия, однако идет здесь даже дальше, стараясь при-влечь внимание третьих стран к создаваемым институтам и демон-стрируя их положительное влияние на общеэкономическую ситуа-цию. Так, желающие получить подробную информацию о структуре и организации ЕЭП были приглашены в декабре 2012 года на соот-ветствующее информационное мероприятие, проводившееся россий-ским посольством в Берлине совместно с рядом заинтересованных немецких организаций. Такие мероприятия неизменно пользуются большой популярностью у немецких промышленников и предпри-нимателей и при правильной подаче информации способны реально уменьшить недоверие к России и развеять сомнения потенциальных инвесторов.

Еще одним очень важным фактором привлекательности России для немецкого бизнеса являются крупные международные проек-ты и мероприятия, которые прошли и пройдут в России начиная с

1 NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-No.80,TwentiethAnniversary,(Au-tumn,1990),p.167

2 Виноградов Е. Немецким инвесторам стало легче работать на рос-сийскомрынке //Немецкаяволна.20.06.2012,http://www.dw.de/немецким-инвесторам-стало-легче-работать-на-российском-рынке/a-16038293

221

2012 г. Немецкие компании хоть и не получают тендеров, но вы-ступают в качестве субподрядчиков и поставщиков и продолжают участвовать в тендерах на отдельные проекты Олимпиады, чемпио-ната мира по футболу, чемпионата мира по хоккею, универсиады в Казани. Интерес немецких компаний в участии в подготовке к этим мероприятиям прослеживается по тому, насколько много этой теме уделяют внимания организации, поддерживающие немецкий экс-порт — �erman Trade and Invest, немецкая торгово-промышленная палата в Москве, а также Восточный комитет немецкой экономики. Теме этих крупных мероприятий посвящена специальная страница (http://www. sport-russland. de).

хотя многие предприниматели и подшучивают над российской манерой одеваться и вести себя, в их словах часто слышны вос-торг и скрытая зависть, когда они говорят о том, какую роль играют в России статус-символы и дорогая одежда. Объемы потребления предметов роскоши в России — притча во языцех среди немецких инвесторов. Объективная ненасыщенность российского рынка това-рами роскоши становится таким образом фактором, формирующим доверие. Многие немецкие бизнесмены подчеркивают, что охотнее имеют дело с российскими клиентами и партнерами, нежели, напри-мер, с азиатам, поскольку русская культура и ментальность хоть и отличаются от немецкой, кажутся германским бизнесменам все же гораздо понятнее1.

Еше одна особенность российского бизнеса, естественная для россиян, но вызывающая уважение у немцев, — эмансипирован-ность русских женщин. Сейчас в Германии, где церковь традицион-но играла важную роль, и не было такой «ударной» эмансипации, как в России, идет очень жесткая дискуссия о необходимости урав-нения полов в правах. Для этого планируется введение так называе-мой «женской квоты», в соответствии с которой в советах правле-ния компаний должно быть минимум 30% женщин. Поскольку для российских женщин равенство полов на работе стало нормой еще в 1917-м г. и работают они ничуть не меньше своих коллег мужского пола, эмансипированные российские бизнес-леди воспринимаются в

1 MüllerR.FürdenAuftragmussdieMusikstimmen//Handelsblattonline30.08.2012http://www.handelsblatt.com/unternehmen/mittelstand/deutsche-mit-telstaendler-fuer-den-auftrag-muss-die-musik-stimmen/7067912.html

222

самой России как нечто само собой разумеющееся. На немцев же это оказывает неизгладимое впечатление.

По данным ряда опросов, ключевыми фактороми привлекатель-ности являются сервис и инфраструктура, например, легкость под-ключения услуг ЖКХ, цена на землю, ИТ-инфраструктура, а не налоговые послабления и льготы1. Именно поэтому немецкий бизнес в последнее время стремительно расширяется в регионах: более го-лодные до инвестиций, они прилагают большие усилия, чем Москва и Московская область, чтобы привлечь иностранный бизнес. Так, в 2012 г. наиболее привлекательными для немецких инвесторов были признаны Татарстан, Свердловская, Ульяновская, Новосибирская об-ласти, город Санкт-Петербург и Дальневосточный регион2.

С чем возникают проблемы?

Все статьи, пособия и сообщения на форумах, посвященные веде-нию бизнеса в России (а таких немало) в один голос подчеркивают не только колоссальный инвестиционный потенциал России, но и целый комплекс проблем, связанных с ведением бизнеса здесь.

Российская «самостийность», специфика российского рынка и от-личие манеры ведения бизнеса являются общепризнанными вызова-ми для немецких инвесторов. К деловой поездке в Россию многие из них готовятся как к полету в космос. Много говорится об особом менталитете, сложном языке и своеобразной культуре ведения пере-говоров3.

Среди главных проблем, с которыми сталкиваются немецкие предприниматели в России, называют коррупцию, налоги, поборы, непрозрачное налоговое законодательство и запутанные правила от-крытия своего дела. Среди сложностей скорее культурного харак-

1 ВиноградовЕ.ГерманскийбизнесрасширилгеографиюинвестицийвРоссии//Немецкаяволна.13.09.2012,http://www.dw.de/германский-бизнес-расширил-географию-инвестиций-в-россии/a-16239769-1

2 Тамже3 FrankS.,ZverevA.:WiemaninRusslandGeschäftemacht//Handelsblatt

Online,18.01.2010,onlineverfügbarunter:http://www.handelsblatt.com/unter-nehmen/management/strategie/weltspitze-wie-man-in-russland-geschaefte-macht-seite-all/3348008-all.html

223

тера называют разное отношение к иерархии в компании (в России иерархия более жесткая, чем в Германии); отношение ко времени (работа в немецких компаниях совершается более равномерно, в то время как в России работают рывками, сменяя фазы покоя фазами работы в бешенном темпе); манеру работы и руководства (в России сотрудники и руководство более склонны переходить на личности, от-ношения в коллективе более личные и менее формализованы, чем в Германии); разную манеру общения (в Германии принято сразу пере-ходить к делу и прямо высказывать критику при неудовлетворитель-ном результате, в то время как в России критика профессиональной деятельности очень быстро воспринимается как критика личности). Одно из различий между немцами и русскими, обсуждаемое годами, упоминающееся во всех немецких путеводителях по России и все же вновь и вновь создающее проблемы в общении обеим сторонам — разное отношение к улыбке. Немцы, приверженцы хорошего тона в классическом понимании этого термина, не устают удивляться суро-вости и неулыбчивости русских, в то время как многим русским от-страненная приветливость немцев кажется наигранной1.

Среди объективных культурных различий, упоминаемых в са-мых разных статьях, книгах и на курсах для желающих вести бизнес в России — российский патриотизм. По мнению культурологов и бизнес-тренеров, работающих в сфере российско-немецких отноше-ний, русские бизнесмены болезненно патриотичны, принимают кри-тику российских реалий на свой счет. Это сильно осложняет работу немецких бизнесменов, привыкших у себя на родине прямо и жестко называть имеющиеся проблемы и их активно решать2. Представля-ется, что болезненный патриотизм — не лучшее средство «мягкой силы», ведь давлением и агрессией убедить в превосходстве соб-ственной системы невозможно.

Одна из острейших проблем, о которых в первую очередь говорят многие немецкие предприниматели, отвечая на вопрос, с чем воз-

1 Boll-PalievskayaD.:BenimmregelnfürRussland,Teil3:nichtzuviellä-cheln!//Ostexperte,23.09.2009http://www.ostexperte.de/2009/09/23/benimmre-geln-fur-russland-teil-3-nicht-zuviel-lacheln/

2 Boll-PalievskayaD.:DerRusssland-Ratgeber//ÜbersichtdesBuchinhaltesaufderSeitedesRusslandjournalshttp://www. russlandjournal.de/wirtschaft/bue-cher/russland-ratgeber/

224

никают сложности в России, — это препоны с получением визы, разрешения на работу или вида на жительство. В Россию сложно (и дорого!) въехать, система получения разрешений для работы ино-странцев крайне запутанная. Одно то, что для оформления вида на жительство нужна временная регистрация, создает непреодолимое для многих препятствие: часто арендодатели категорически отказы-ваются сдавать квартиры «вбелую».

Стандартно на втором-третьем месте в рейтинге сложностей ра-боты в России, а то и на первом по результатам опросов (в т. ч. немецкой торгово-промышленной палаты) отмечают языковые про-блемы1. По словам немецких работодателей, в России им не хвата-ет специалистов, знающих не то что немецкий, а даже английский. Острейшей проблемой в этой связи является и то, что по-английски не говорят в государственных учреждениях, с которыми немецким бизнесменам приходится общаться постоянно. При этом немецкие инвесторы отмечают сложность русского языка. В частных беседах индивидуальные предприниматели и сотрудники немецких компа-ний не раз признавались мне, что даже в Москве и других крупных городах им очень не хватало предложения курсов русского языка, и поиск преподавателя был невозможен без помощи русскоговорящего персонала компании.

Еще одна серьезная проблема, которую отмечают многие немец-кие предприниматели — нехватка кадров. В отличие от языково-го барьера, здесь речь идет не о недостаточной квалификации, а наоборот — нехватке рабочих. Уходящих с предприятий на пенсию физически некем заменять, это все чаще отмечают представители немецкого бизнеса2. Не хватает людей со специальным техническим образованием, которые были бы в состоянии обслуживать ультрасо-временную технику на предприятии. От представителей немецких компаний, пытающихся наладить производство в России, регулярно приходится слышать рассказы о чудовищных нарушениях правил эксплуатации и техники безопасности, выведенной из строя дорогой аппаратуры и невнимательности рабочих при инструктаже.

1 Nothingventured,nothinggained,EconomistIntelligenceUnit,2012,p.132 ВиноградовЕ.Германскийбизнесрасширилгеографиюинвестицийв

России//Немецкаяволна.13.09.2012,http://www.dw.de/германский-бизнес-расширил-географию-инвестиций-в-россии/a-16239769-1

225

Начиная вести бизнес в России, многие немецкие компании были готовы вкладываться в образование кадров, подготвку инженеров и даже приглашали сотрудников российских компаний-парнеров на обучение в Германию1.

Проблема коррупции российских чиновников выделяется даже на фоне вышеперечисленных проблем, каждая из которых по отдельности требует огромных усилий для ее устранения. Дело даже не столько в том, что по меркам немецких бизнесменов масштабы коррупции в России ужасающие — Россия в рейтинге Transparency International имеет 28 пунктов (133-е место) и стоит после Казахстана и перед Азер-байджаном, в то время как Германия с 79-ю пунктами стоит на 13-м месте2. Гораздо большую проблему представляет ее всеохватывающий характер, когда за «деньги можно все». Это «все» распространяется так широко, что многие немецкие бизнесмены просто боятся вообще связы-ваться с российским чиновничеством, а в итоге — и со всей Россией. Статьи и пособия для немецких предпринимателей, желающих начать бизнес в России, прямо указывают на необходимость чрезвычайной осторожности при завязывании контактов с чиновничеством — угадать, кто именно может быть полезен и обладает необходимым влиянием, сложно, а промах может стоить очень дорого3. Компании, которым уда-ется избежать дачи взяток, рассказывают об этом как о крупнейшем достижении и проводят семинары, делясь своим опытом.

Важно отметить, что желающие выйти на российкий рынок не-мецкие инвесторы не оказываются предоставленными сами себе. Гер-мания поддерживает инвестиции своих компаний за рубежом и заин-тересована в расширении на российском рынке. Для потенциальных инвесторов в Россию создано большое количество организаций, при-званных их поддерживать. Характерно, что, даже славословя в адрес российского рынка, немецкие чиновники не забывают упомянуть, что

1 VranicJ.DieneuenMittelständlerinRussland//MagazinExportManager,Ausgabe1/2010http://www.exportmanager-online.de/archiv/122/die-neuen-mittel-staendler-in-russland

2 CorruptionPerceptionIndex2012,TransparencyInternational,http://www.transparency.org/cpi2012/results

3 SommerS.Schummeln,schmieren,chickanieren//ManagerMagazinOnline04.03.2012http://www.manager-magazin.de/politik/weltwirtschaft/0,2828,819148,00.html

226

в случае трудностей немецкое посольство обещает компаниям всяче-скую помощь: видимо, информация о том, что инвестировать в Россию прибыльно, но небезопасно — секрет полишинеля1.

***

Как становится очевидно из предыдущей части, российская «спец-ифика» вызывает массу трудностей у немецких инвесторов. При из-учении всего блока тем, связанного с инвестированием в Россию из Германии, бросается в глаза, какую огромную роль на всем процессе подготовки к вложению денег в бизнес в России играют российские и немецкие консалтинговые фирмы. Во многих отчетах, сообщениях и статьях, где успешные бизнесмены делятся опытом, подчеркивается, что услуги таких организаций очень дороги, но бизнесмены целиком и полностью зависят от этих компаний. Нередко от решения инве-стировать в Россию немецких предпринимателей удерживают именно эта высокая стоимость вхождения на рынок наряду с плохой доступ-ностью информации (в том числе и из-за указанных выше языковых проблем). Разумным ответом на этот вызов могло бы быть создание или расширение существующих агентств по информированию запад-ных инвесторов об условиях вложения денег в Россию. Существую-щие сейчас информационные сайты содержат крайне ограниченную информацию и зачастую даже не имеют англоязычной версии.

Вообще более активная, открытая и ориентированная на потре-бителя, т. е. инвестора, информационная политика, могла бы в разы повысить привлекательность России как места вложения средств для немецких предпринимателей. О необходимости такой «инвестицион-ной карты» Владимир Путин говорил еще в декабре 2012 года2.

Говоря о видении России немецким бизнесом, очень важно по-нимать, что эффективность мягкой силы и привлекательность страны для зарубежных инвестиций — вещи не тождественные. Отношения России и Германии прекрасно иллюстрируют этот тезис. Российская политическая система и культурная самобытность создают скорее

1 BrunsM.,JahnF.:HKRussland-Forum:MehrChancenalsRisiken//On-BrunsM.,JahnF.:HKRussland-Forum:MehrChancenalsRisiken//On-line-ZeitungRussland-Aktuell25.10.2007

2 ВыступлениеВ. В.Путина на инвестиционномфоруме «Россия зо-вет!»02.10.2012,текстнасайтепрезидента//www.kremlin.ru/news/16569

227

сложности для немецкого бизнеса, нежели являются фактором, при-тягивающим немцев в Россию. Фактором же, привлекающим гер-манские компании в Россию, выступают скорее объективные данные (сырьевое богатство, ненасыщенность рынка, нехватка технологий), а не сконструированная реальность «мягкой силы». Однако не стоит думать, что приток инвестиций — процесс объективный и от эффек-тивности «мягкой силы» не зависит. Во-первых, проблемы, на кото-рые указывают немецкие инвесторы охватывают все сферы жизни в России и требуют соотвественно комплексного решения. А во-вторых, инвестиции — такой же ограниченный ресурс, как любой другой, и за них тоже надо бороться посредством грамотной саморекламы.

В упомянутом в начале этого текста выступлении Константина Косачева говорится, что ценность России и продвигаемый ею «бренд» мягкой силы — универсальность принципов, отказ от предварительных условий сотрудничества, от сonditio sinequanon. Однако столь удобная беспринципность «вовне» играет с Россией злую шутку, обращаясь во-внутрь. Платить, а не возиться с бумажками, многим бизнесменам го-раздо удобнее, но это удобство пропадает, когда становится непонятно, кому платить или приходиться платить каждому, кто требует1.

Кроме того, как подчеркивает Най, в экономических отношениях важен фактор взаимозависимости — интерес должен ощущаться как со стороны инвестора, так и со стороны места вложения инвестиций2. Ощущение того, что объект вложения инвестиций в них заинтере-сован, очень важно для инвестора, поскольку является неформаль-ной гарантией надежности его инвестиций. Особенно это ощущение важно, когда прочие факторы — доходность, удобство и простота инвестирования, некоррупционность региона и т. д.— находятся не на высоте и являются источником сомнений. В этой связи важным представляется не только улучшение объективных показателей, важных для инвесторов (снижение коррупционности, упрощение налогового законодательства, улучшение показателей по факторам списка Doing Business), но и позитивная, приветливая риторика в адрес зарубежных инвесторов.

1 ЖолкверН.СырьевоепартнерствоФРГиРоссии—пройденныйэтап//Немецкаяволна.07.09.2012,http://www.dw.de/сырьевое-партнерство-фрг-и-россии-пройденный-этап/a-16223962

2 NyeJ.:SoftPower//ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-ForeignPolicy,No.80,TwentiethAnniversary,(Au-No.80,TwentiethAnniversary,(Au-tumn,1990),p.167

228

ЧаСТЬ 5 неМеЦКие и РоССиЙСКие

СоЦиалЬно-ПолиТиЧеСКие ПРаКТиКи: СРавниТелЬнаЯ ПеРСПеКТива

Глава 16. ПРОГРАММЫ РЕИММИГРАЦИИ в ГеРМании и РоССии

Ольга Гулина1

Политика реиимиграции, охватывающая вопросы добровольного переселения, реиммиграционной поддержки, реинтеграции и проце-дурного обеспечения взаимодействия по переселению мигрантов в страну их исхода — важный и существенный элемент миграци-онной политики большинства современных государств. Сегодня по всему миру действуют программы реиммиграции, направленные на поддержку отдельных стран (Грузии, Косово, Ирака, Афганистана, проч.) и определенных групп мигрантов (беженцев, перемещенных лиц, соотечественников и проч.).

Добровольная реиммиграция (репатриация) — один из элемен-тов «мягкой силы», уравновешивающий интересы индивида и госу-дарства при осуществлении последним миграционной политики. Ре-иммиграция— это процесс, который завершается не «приживанием» мигранта в новой среде, а возвратом в среду старую. Программы ре-иммиграции, а равно финансовой, адаптационной и интеграционной поддержки при переселении индивида из одной страны в другую, действуют как в Германии, так и в России.

Настоящая статья призвана проанализировать опыт реиммигра-ционных программ обеих стран с целью уяснения «портрета» ре-патрианта, его интересов и причин, побуждающих к репатриации, а равно изучения позитивной практики реиммиграции мигрантов в Германии для ее адаптации в российских реалиях.

1 ГулинаОльга,к.ю.н.,докторправа(PhD)УниверситетаПотсдама

229

Реиммигрировать нельзя оставаться, или Портрет репатрианта из Германии

По данным исследований независимой организации «Хайматгар-ден» (Heimatgarten)1, в Германии существует определенный интерес к возвращению в государства СНГ, в том числе Россию, со сто-роны отдельных групп мигрантов, длительное время проживающих на территории Германии. 90% обращающихся за консультационной, финансовой помощью по реиммиграции в бюро программ в Бер-лине, Франкфурте, Бременхафтене, Билифельде выбирают русско-язычного консультанта, около 30% являются лицами, моложе 40 лет. Основными причинами, вызывающими интерес к программам реиммиграции «Хайматгардена», заявители называют неудовлетво-ренность жизнью, безработицу, недостаточность знаний немецкого языка, тоску по родным местам, друзьям, оставшимся членам семьи, возраст и проблемы со здоровьем2.

В период с 2008 по 2010 г. автором статьи в рамках проекта «Пра-вовые рамки эмиграции в Германию на примере русско-говорящих мигрантов из стран СНГ» в Университете Потсдама был подготовлен и проведен опрос русскоязычных мигрантов, проживающих в Берли-не и земле Бранденбург, для определения знаний немецкого языка, уровня их интеграции в принимающее немецкое общество, а равно выявлении собирательного портрета мигранта, заинтересованного принять участие в программах переселения на историческую родину (государства постсоветсткого пространства)3.

Опрос был добровольным и анонимным, участникам было пред-ложено ответить на вопросы анкеты, подготовленной на русском и немецком языках. В опросе приняли участие 526 человек, из них

1 «Хайматгарден»(Heimatgarten)—независимаяорганизация,осущест-Heimatgarten)—независимаяорганизация,осущест-)—независимаяорганизация,осущест-вляющаяконсультационнуюпомощьисодействиеврамкахреэмиграционныхпрограмм,финансируемыхЕС.Кромеэтого,«Хайматгарден»осуществляетис-следовательскиепроектыпоанализуситуациисреэмиграцией.

2 Данные предоставленыБерлинским офисомпрограммы „Heimatgar-Heimatgar-ten“,Standvom09.04.2009.

3 Казахстанв2008г.,попримеруРФ,такжеобъявилопрограммевоз-вращениясоотечественников«Нурлыкош».ПостановлениеПравительстваКа-захстана№1126от02.12.2008«ОбутвержденииПрограммы«Нњрлыкљш».

230

352 (67%) респондента — женского пола и 174 (33%) респонден-та мужского пола. Из 526 участников опроса — 100 респондентов (19%) — в возрасте от 18 до 30 лет, из них 81 женщина и 19 муж-чин; 153 респондента (29%) — в возрасте от 31 до 40 лет, из них 95 женщин и 58 мужчин; 199 респондентов (38%) — в возрасте от 41 года до 55 лет, из них 116 женщин и 83 мужчин; 58 респондентов (11%) — старше 55 лет, из которых — 44 женщины и 14 мужчин1.

По правовому статусу опрашиваемые разделись по следующим категориям: 218 чел. (41,4%) — граждане ФРГ, приехавшие в статусе переселенцев и членов их семей; 129 чел. (24,5%) — лица еврейской национальности, получившие статус континентальных беженцев2 на территории ФРГ; 10 чел. (2%) — статус беженца и лиц в поисках убежища; 4 чел. (0,7%) как квалифицированные специалисты; 13 чел. (2,4%) — студенты. Весомую группу респондентов — 133 чел. (25,2%) составили лица, въехавшие на территорию ФРГ по линии воссоединения с семьей. 19 опрашиваемых (3,6%) отказались отве-чать на вопрос об их правовом статусе.

Образовательный уровень респондентов представляет следую-щую картину: 203 респондента (38,6%) не имеют какого либо сер-тификата о получении образования на территории ФРГ; 367 чел. (69,7%) — получили аттестат и/или сертификат обо образовании на территории ФРГ, из них — 127 респондентов окончили среднюю/ профессиональную школу; 161 являются выпускниками университе-тов, 54 опрашиваемых — студентами ВУЗ Германии и 131 опраши-ваемых избрали «иное» как вариант ответа3.

Одними из центральных вопросов анкеты были те, которые каса-лись качества интеграционных и языковых курсов, их роли и каче-ства для всесторонней интеграции в стране, а равно влияние и выбор языка респондентов при общении в семье, с друзьями и знакомыми. Из 526 опрашиваемых 315 чел. принимали участие в интеграцион-ных курсах, 44 чел. — оставили данный вопрос без ответа. По мне-нию респондентов — участников интеграционных/языковых курсов,

1 16респондентов(3%)отказалисьотвечатьнавопросовозрасте.2 Еврейскаялиниямиграцииурегулированазаконом«Оконтиненталь-«Оконтиненталь-Оконтиненталь-

ныхбеженцах»,GesetzüberMaßnahmenfürimRahmenhumanitärerHilfsaktionenaufgenommeneFlüchtlinge,BGBl.IS.1057.

3 Допускаласьвозможностьвыбратьнескольковариантовответа.

231

качество данных курсов характеризуется как «очень хорошее» — 0%; «хорошее» — 42 чел. (13,3%); «удовлетворительное» — 48 чел. (15,2%); «ниже среднего» 149 чел. (47,3%); «очень плохое» — 76 чел. (24% от общего числа респондентов).

Дабы подтвердить или опровергнуть гипотезу, о нежелании ин-тегрироваться в стране в силу незначительных знаний немецкого языка, респондентам задавался вопрос о языке преимущественного общения, «доминантного» языка в социокультурной жизни респон-дента1. Ответы распределились следующим образом: русский язык является языком преимущественного общения в семье у 191 респон-дента (87,7%), имеющего статус позднего переселенца на террито-рии ФРГ; 69 (53,4%) опрашиваемых, определивших свой правовой статус как континентальных беженцев (то есть въехавщих на терри-торию ФРГ по линии «еврейской» эмиграции); 59 (44,3%) мигрантов, прибывших для воссоединения с семьей. 174 (79,8%) поздних пере-селенца, 65 (50,3%) мигрантов по «еврейской» линии и 75 (56,3%) опрашиваемых, попавших в страну по воссоединению с семьей, ука-зали русский язык как доминирующий язык при общении с дру-зьями и знакомыми. Два языка общения в семье и кругу друзей имеют 24 поздних переселенца (11,2%); 53 континентальных бежен-ца (41%); и 49 мигрантов, прибывших для воссоединения с семьей. Менее 2% переселенцев, 5,4% континентальных беженцев и 18,9% мигрантов по линии воссоединения с семьей выбрали «другой язык» как один из вариантов ответа.

Для понимания интеграции русскоговорящих мигрантов из стран СНГ в принимающее немецкое общество в анкете был разработан во-прос «как вы оцениваете ваши знания немецкого языка?». Ответы на данный вопрос прояснили две интересные тенденции. Удовлетворен-ность знаниями немецкого языка находится в прямой зависимости от правового статуса мигранта и его/ее пола, возраста. Респонденты женского пола в большей степени удовлетворены своими знаниями немецкого языка, чаще выбирают ответы «достаточные знания», «хо-рошие, я удовлетворен/удовлетворена своими знаниями» в противо-положность респондентам мужского пола всех возрастных групп, за исключением респондентов от 31 года до 40 лет и тех, кто старше

1 Опрашиваемымпредоставляласьвозможностьвыбратьнесколькова-риантовответов.

232

55 лет. Второй неожиданной «находкой» стало понимание того, что континентальные беженцы (еврейская линия миграции в Германию) в противовес поздним переселенцам (т. н. этническим немцам) более высоко оценивают свои знания немецкого языка, а равно выбирают как русский, так и немецкий языки для коммуникации в семье и в кругу друзей, коллег и знакомых.

Показательным представляется также то, что анкета была подго-товлена на двух языках— русском и немецком. При этом, большая часть всех опрашиваемых — 439 чел. (83,4%) в противовес 87 чел. (16,5%) отдали свое предпочтение русскоязычной версии анкеты. Большое число опрашиваемых неоднократно повторяли, что им, к сожалению «не удалось овладеть немецким языком в достаточной мере, да и русский они уже почти позабыли».

Следующий вопрос анкеты касался интереса мигрантов из стран СНГ к событиям культурной, политической и экономической жизни, а равно их вовлеченности в странах исхода (государство СНГ) и приема (ФРГ). 81,8% опрашиваемых проявляют интерес к событиям в жизни обоих государств; 7,4% респондентов имеют исключитель-ный интерес к событиям «новой» родины; 5,4% респондентов интере-суются только событиями в стране своего исхода (государство СНГ); 4,8% опрашиваемых не проявляют никакого интереса к событиям, происходящим в обоих государствах.

На вопрос анкеты, как оценивают респонденты уровень своего благосостояния в Германии по сравнению со страной своего исхода, ответы респондентов еще раз продемонстрировали гендерную раз-ницу. Так, опрашиваемые женского пола в гораздо большей массе чувствуют себя комфортно в Германии. 68% женщин-респондентов дали высокую оценку своего положения, при этом 21% живут «очень благополучно» в Германии, а 47% полностью удовлетворены сво-им положением. Респондентами женского пола проявляется гораздо меньший интерес к программам реиммиграции. 48,5% женщин, при-нявших участие в опросе, однозначно не заинтересованы и не бу-дут принимать участие в программах добровольного переселения в противовес 42 респондентам мужчинам (24%), принявшим участие в опросе. При этом, 51 респондент мужского пола (29,5%) заинте-ресован вернуться в страну своего исхода; 14 чел. (8%) не могут однозначно ответить на этот вопрос, а 67 опрашиваемых (38,5%)

233

готовы принять участие в программах реиммиграции при определен-ных условиях.

Существенная разница в уровне благосостояния и удовлетворен-ности в жизни респондентов наблюдается в зависимости от их воз-раста. Так, 79 чел. (79%) в возрасте от 18 до 30 лет; 52 чел. (34%) в возрасте от 31 до 40 лет; 54 чел. (27%) в возрасте от 41 до 55 лет; 7 чел. (12%) старше 55 лет, полностью удовлетворены своей жизнью в Германии. Неудовлетворенностью жизнью в Германии присутству-ет у 194 респондентов (36,8% от общего числа принявших участие в опросе), из них — 105 чел. (52,7%) в возрасте от 41 до 55 лет.

Наиболее полно такую «возрастную» градацию в (не)удовлет-воренности своего положения демонстрируют слова самих участ-ников опроса. «Мы не немцы, и не русские» (мужчина, 38 лет). «Я не чувствую каких-либо трудностей с тем, что мой отец немец, а мама — русская. Наоборот, это преимущество, двойной шанс на успех. Мы русские немцы счастливцы» (мужчина, 27 лет, обучает-ся в университете Гумбольдта в Берлине). «Я пустил свои корни в двух народах. Я могу сказать,что как среди русских, так и немцев я чувствую себя прекрасно» (мужчина, 22 года). Как преимущество «связывать два народа, два государства»1 рассматривают свое поло-жение молодежь.

В противовес оптимизму молодого поколения, мигранты старшего возраста пессимистично смотрят в свое будущее. «Мы, так сказать, «удобрения», мы и наши дети— два потерянных поколения. Воз-вращаться нет никакого смысла, дети и внуки уже здесь, а здесь жить — нет никаких сил». (респондент женского пола, этническая немка, ранее работала директором начальной школы в Казахстане, 73 года). «Мы и не немцы в Германии, да... и никакие мы и не русские в России» (респондент женского пола, этническая немка, 61 год).

При этом о возможности добровольно вернуться в страны СНГ по программам репатриации, респонденты говорят с большой осто-рожностью. «Мы за детей своих решили и приехали с ними в Герма-нию. Теперь время детей принимать решение... это их время решать, возвращаться нам или оставаться». (владелица ремонтного ателье, континентальная беженка, 62 года). Единство семьи, эдакая семей-

1 Интервьюреспондентамужскогопола,29лет,аспирантСвободногоуниверситетаБерлина.

234

ная связка — то, что отличает миграцию из стран СНГ в Германию, когда принцип «один за всех, а все за одного» привел к эмиграцион-ной цепочке, и одно поколение, одна семья перетянула в Германию других.

Суммируя вышесказанное, собирательный портрет индивида, заинтересованного в репатриации в Россию выглядит следующим образом: мужчина от 41 до 55 лет, изначально не являвшийся ини-циатором переселения в Германию, въехавший в страну как член семьи — супруг/потомок переселенца, не сумевший в достаточной мере овладеть немецким языком, для которого русский язык остается языком коммуникации с друзьями, знакомыми, семьей и который проявляет больше интереса к политике, праву и вопросам социо-культурной жизни своей «другой» Родины — России.

Здесь важно упомянуть, что государственная программа РФ по возвращению соотечественников вызывает повышенную чувствитель-ность у должностных лиц Германии. Так, Кристоф Бегнер (Christoph Bergner), уполномоченный по делам переселенцев и национальных меньшинств, во время своего визита в Калиниград заявил: «Мы зна-ем о большом количестве проживающих в Германии этнических немцев, которые хотели бы переехать в Калининградскую область в рамках российской программы добровольного переселения соотече-ственников, но наше правительство не будет поощрять таких лю-дей». В связи с этим мне также вспоминается приватный разговор с сотрудницей федерального бюро по миграции и делам беженцев (BundesamtfürMigrationundFlüchtlinge), которая на вопрос о совмест-ном сотрудничестве с Россией по программе добровольного пере-селения ответила, что «для Германии и России программа по добро-вольному переселению соотечественников имеет разное значение. Конечно, Германия хотела бы избавиться от ряда наших бывших соотечественников, не сумевших адаптироваться и интегрироваться в стране, не получивших образования и не имеющих работы, живущих на социальные пособия. Но ведь не эта группа является целевой и для российской программы, а образованнейшие специалисты. Поэто-му широкое информационное сопровождение указанной программы не в интересах Германии», и России при ее осуществлении нужно рассчитывать только на себя.

235

Программы переселения

Программы переселения в Федеративную Республику Германию

Идея поддерживать репатриацию иностранцев с территории ФРГ не нова. Немецкие законодатели еще в декабре 1983 г. выстроили правовую конструкцию реиммиграции мигрантов в страны их исхода в рамках закона о репатриационной поддержке (Rückkehrhilfegesetz—RückHG)1, закрепляющего следующие ключевые моменты:

сопровождение и поддержка реиммиграции основывается �только на принципе добровольности, определяющем и закрепляю-щем то, что только сам иностранец принимает решение о своей ин-теграции в принимающее общество или реинтерации в страну своего исхода;

организация одновременных и/или краткосрочных способов �поддержки (премии, субсидии, налоговые преимущества и проч.);

оказание содействия и финансовой поддержки по организа- �ции реиммиграции, которая осуществляется по меньшей мере в тече-ние одного года после репатриации в страну исхода.

Принципы, положенные в основу данного закона, были развиты в ряде других инициатив и программ по переселению мигрантов с тер-ритории ФРГ. Сегодня в Германии наряду с международными ини-циативами (программа репатриации Международной организации труда), государственными программами (R���/��RP), функцио-нирует целый спектр программ неправительственных организаций, чья деятельность нацелена на обеспечение реиммиграции иностран-цев, как то Каритас— Caritas, «Возвращение домой»— ComingHome, Иезуитский центр беженцев Германии — Jesuiten FlüchtlingsdienstDeutschlands, диаконический центр — DiakonischesWerk, центр соли-дарности женщин, находящихся в опасности — SolidaritätmitFrauenimNot и др. 2

1 BGB1.I,S.1377.2 Полныйсписокдоступеннасайтебюроподеламбеженцевимигран-

тов ФРГ(BAMF), in: http://www.bamf.de/DE/Rueckkehrfoerderung/Foerderpro-gramme/foerderprogramme-node.html.

236

REAG (Программа реинтеграции и эмиграции для лиц, ищущих убежища в Германии) / GARP

(Правительственная программа репатриации)

Мигранты и беженцы, находящиеся на территории ФРГ, при со-блюдениии определенных условий могут рассчитывать на финан-совое содейстсвие со стороны немецкого государства для их ре-иммиграции. За воплощение, организацию и реализацию данных программ ответственно Бюро по миграции и беженцам — BundesamtfürMigrationundFlüchtlinge— BAMF (§75-7 Закона о Титулах на про-живание, трудоустройство и интеграции иностранцев на территории ФРГ — �ufenth�)1.

Финансирование программ REAG/GARP2 по добровольному переселению иностранцев осуществляется как за счет средств фе-дерального, так и бюджетов земель страны. Изначально вышеназ-ванные программы репатриации различались. R��� — программа реинтеграции и эмиграции для лиц, ищущих убежища в Германии, стартовал в 1979 г. по инициативе федерального правительства Германии. ��RP — правительственная программа репатриации — была создана Международной организацией труда3, и Германия при-соединилась к ней лишь в 1989 г. В 2002 г. федеральным прави-тельством было принято решение объединить эти две программы в одну R���/��RP в целях наиболее полного достижения целей программ на территории Германии.

Основопологающий принцип действия программы состоит в том, что независимо от статуса лица на территории ФРГ — иностранец с легальным видом проживания, беженец или лицо, ставшее объектом торговли людьми — ему оказывается равная помощь и поддержка по его реиммиграции. Для целей программы несущественно, в ка-ком правовом статусе находится лицо, а равно его документы и/или их отсутствие. Программа охватывает всех лиц, находящихся на территории ФРГ и желающих добровольно вернуться в страну своего исхода и/или третье государство, въезд в которое лицу не

1 GesetzüberdenAufenthalt,dieErwerbstätigkeitunddieIntegrationvonAusländernimBundesgebiet,BGBl.IS.254.

2 ReintegrationandEmigrationProgrammeforAsylumSeekersinGermany/GovernmentAssistedRepatriationProgramme—REAG/GARP.

3 РанееStaatlichesKomiteefürEuropäischeAuswanderung(jetztIOM).

237

запрещен, но не имеющих достаточных средств для осуществления данного намерения.

В рамках действия программы REAG оказываются следующие виды транспортной поддержки:

Полная компенсация транспортных расходов (самолет эконом — класса, поезд и/или автобус);

Компенсация расходов на бензин в расчете 250,00 € на автомо-биль;

Дополнительная компенсационная поддержка, размер которой (с 1 июля 2007 г.) более не зависит от федеральной земли, в которой репатриируемое лицо проживало в последнее время на территории ФРГ. Общее правило — 200 € на каждого взрослого репатрианта и 100 € для детей в возрасте до 12 лет.

В рамках действия программы ��RP оказывается поддержка на месте, т. н. реинтеграционная поддержка:

Для лиц, заинтересованных в добровольном возращении в Еги-пет, Алжир, Эфиопию, Бангладеш, Кот д´Ивуар, Китай, Эритрею, Гану, Гвинею, Индию, Иорданию, Ливан, Марокко, Нигерию, Паки-стан, Сьерра-Леон, Сомали, Сирию и Вьетнам, — 300 € на каждого взрослого репатрианта и 150 € для детей в возрасте до 12 лет.

Для лиц, заинтересованных в добровольном возращении Арме-нию, Азербайджан, Боснию-Герцеговину, Грузию, Иран, Косово (кроме меньшинств сербов и цыган), Македонию, Молдову, Черногорию, Рос-сийскую Федерацию, Сербию, Турцию и Украину, — 400 € на каждого взрослого репатрианта и 200 € для детей в возрасте до 12 лет.

Для лиц, заинтересованных в добровольном возращении в Афга-нистан, Ирак и Косово (только для меньшинств сербов и цыган), — 750 € на каждого взрослого репатрианта и 375 € для детей в воз-расте до 12 лет1.

Еще в июне 2007 г. Парламент Германии обсуждал необходи-мость значительного сокращения — до 40% — бюджета программ. Аргументами «за» являлись снижающаяся статистика репатриации и отсутствие заинтересованности в добровольном переселении со стороны проживающих в стране мигрантов2. Активистам неправи-

1 BAMF.Stand18.01.2011.2 Болееподробносм.:Gulina,O.,RechtspolitischeundrechtlicheProbleme

derZuwanderung:dargestelltanhandderZuwandererausdenGUS-Staaten,Potsdam2010,S.266ff.

238

тельственного сектора в 2010 г. удалось убедить Бундестаг в необ-ходимости повысить финансовые выплаты для повышения интереса к программам и их успешности. Помимо этого, эксперты настаивали на том, что добровольное переселение в случае нарушения мигран-том миграционного законодательства (просрочка и/или нарушение визового режима) — это альтернатива депортации и высылки, на которую также затрачиваются деньги бюджета. Последствиями при-нятия положительного решения о повышении выплат и отмены их дифференциации в зависимости от места проживания репатриируе-мого лица на территории ФРГ стал скачок в добровольной реимми-грации.

С 1999 по 2005 гг. услугами программ R���/��RP воспользова-лись 160. 000 человек. В 2006 г. в программах приняли участие 5.764 человек1. В 2009 г. программы R���/��RP профинансировали добро-вольное переселение 3120 чел., в 2010 г. — 4480 чел., в 2011 г. — 6319 чел., а за первое полугодие 2012 г. (вплоть до 30.06.2012) территорию ФРГ добровольно покинули при поддержке программ R���/��RP 3579 человек2. По данным бюро по миграции и беженцев, 65,4% участ-ников программы в 2011 г. находились на территории ФРГ менее одно-го года, и лишь 16,6% — дольше пяти лет3.

Представляется, что подобный успех репатриационных инициа-тив ФРГ — еще один повод похвалить миграционную/реиммигра-ционную политику Германии. В последние пять лет добровольное переселение мигрантов с территории ФРГ стало весомым элементом национальной политики и миграционной стратегии страны.

Государственная программа переселения в Российскую Федерацию

Указом Президента РФ № 637 от 22. 06. 2006 г. была утверж-дена государственная программа по оказанию содействия добро-вольному переселению соотечественников, проживающих за рубе-

1 http://www. bamf. de/DE/Rueckkehrfoerderung/Foerderprogramme/Pro-http://www. bamf. de/DE/Rueckkehrfoerderung/Foerderprogramme/Pro-grammeREAGGARP/programme-reag-garp-node.html

2 BAMF (Hrsg.), Migrationsbericht des Bundesamtes für Migration undFlüchtlingeimAuftragderBundesregierung.BundesamtfürMigrationundFlüchtlin-ürMigrationundFlüchtlin-rMigrationundFlüchtlin-üchtlin-chtlin-ge,Stand12.2011,S.148-152.

3 Ibid,S.160.

239

жом1. Это стало отправной точкой в реиммиграционной стратегии страны. Россия, сталкнувшись с проблемами, актуальными в Ев-ропе лет 10-20 назад, задумалась о путях возвращения бывших советских граждан и их потомков. «Прошло то время, когда люди, оказавшиеся вне Родины, причем зачастую не по своей вине и даже без своей воли, попросту вычеркивались из жизни нашей страны. Поддержка соотечественников — это одно из важнейших направ-лений развития нашего государства»2. Видение реиммиграционой политики российского государства было озвучено еще в 2006 г. В. В. Путиным в Послании Федеральному собранию. Для России является важным «привлечение из-за рубежа наших соотечествен-ников. При этом необходимо все больше стимулировать приток в страну квалифицированной миграции — людей образованных и законопослушных»3.

За реализацию и координацию государственной программы до-бровольного переселения соотечественников ответственны Федераль-ная миграционная служба РФ, Министерство регионального разви-тия РФ в части согласования региональных программ субъектов РФ; Министерство иностранных дел Российской Федерации по реализа-ции государственной программы и ее мероприятий за рубежом4.

Россия, объявив о Государственной программе добровольного переселения соотечественников, вознамерилась покинуть категорию «страны-донора», поставляющей мигрантов на Запад, а равно решить вопросы экономического и социального развития регионов не только

1 УказПрезидентаРФот22.06.2006№637«Омерахпооказаниюсо-действиядобровольномупереселениювРоссийскуюФедерациюсоотечествен-ников,проживающихзарубежом»(вместес«ГосударственнойпрограммойпооказаниюсодействиядобровольномупереселениювРоссийскуюФедерациюсоотечественников, проживающих за рубежом»), Собрание законодательстваРФ.2006.№26.Ст.2820.

2 Выступление Председателя Правительства Российской ФедерацииД.А.Медведева,http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/

3 ПосланиеПрезидентаРФВ.В.ПутинаФедеральномуСобраниюот10мая2006году//Российскаягазета.2006.12мая.

4 Посостояниюна2011г.,в15дипломатическихпредставительствахиконсульскихучреждениязарубежомнатерритории9иностранныхгосударствсозданывременныегруппыпореализациипрограммы,состоящиеизпредста-вителейФМСисотрудниковМИДРФ.

240

с увеличением рождаемости, но и с притоком рабочих рук и умных голов из ближнего и дальнего зарубежья. Однако на практике ока-залось, что воплотить задуманное в реальность вплоть до 2012 г. — официального срока окончания программы — не удалось.

В 2006 — 2008 гг. в регионы РФ репатриировались 8 тыс. чел., в 2009 — 9,5 тыс. чел., в 2010 — около 13 тыс. чел., в 2011 — 31,5 тыс. чел., а в 2012 г. — более 63 тыс. человек1. При этом основными странами-поставщиками участников российской программы пересе-ления были и остаются «беднейшие страны центральноазиатского региона — Киргизия, Таджикистан, Узбекистан, на европейской ча-сти постсоветского пространства — Молдавия»2.

С учетом того что на субъекты РФ — участников реимигра-ционной программы — накладываются обязательства по оказанию репатриантам содействия в обустройстве, в том числе жилищном, в трудоустройстве, переобучении и при необходимости в переквали-фикации и по предоставлению информационных, консультационных, в том числе юридических (юридическая помощь по вопросам заклю-чения трудового контракта, оформления документов на медицинское обслуживание, социальное обеспечение), а равно других услуг, го-сударственная реиммиграционная программа не получила широкой поддержки в регионах страны.

В 2006 г. 14 регионов России, среди них — Москва, Ингуше-тия, Дагестан, Чечня, Чукотка, Астрахань, Ставрополье, отказались принимать репатриантов, заявив о том, что для них подобная про-грамма не актуальна. Необходимо оговориться, что Москва и Санкт-Петербург выразили готовность стать участниками программы, но только в качестве транзитных пунктов, где можно было бы, напри-мер, переобучать репатриантов и/или повышать их квалификацию. В 2011 г. участниками программы стали 37 субъектов РФ3.

1 Данные Министерства регионального развития РФ, http://www.minregion.ru/state_programs/807/

2 Баскакова,Ю.М., Соотечественники за рубежом,Фонд «Историче-ская перспектива», http://www.perspektivy.info/srez/val/sootechestvenniki_za_rubezhom_2010-01-21.htm

3 ДанныеФедеральноймиграционнойслужбы.МониторингреализацииГосударственнойпрограммыза2011г.http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/monitoring/2011.pdf.

241

Помимо этого причиной, затруднившей реализацию реиммигра-ционной программы, стала непродуманость реинтеграционных меро-приятий — получения гражданства для лиц— участников государ-ственной программы и членов их семей, трудоустройства в регионах РФ, разрешения вопросов обеспечения медицинской помощи, оказа-ния консультационных услуг и проч.

Разработчики программы со временем осознали проблемные зоны действия государственной программы репатриации соотече-ственников. В 2011 г. был принят закон1, снижающий ставку подо-ходного налога для участников программы переселения с 30% до 13% в первые полгода после их репатриации в Россию, а равно осво-бождение данной категории лиц от уплаты взноса за регистрацию по месту жительства.

22 января 2013 г. Государственная Дума обсуждала законо-проект по облегченному порядку получения гражданства для лиц, участвующих в программе добровольного переселения. Проектом предлагается предоставлять ее участникам гражданство в упро-щенном порядке, без учета срока проживания на территории РФ, наличия и/или отсутствия вида на жительство, при этом не тре-буя подтверждений о наличии законных (финансовых) источни-ков существования на территории страны, а равно без оценки зна-ния последними уровня владения русским языком. Инициаторами законопроекта являются сенаторы высшей палаты федерального парламента — С. Умаханов, В. М. Джабаров и В. А. Фетисов. Для достижения заявленных в государственной программе целей, задач по репатриации соотечественников в РФ, в 2012 г. указом Президента Российской Федерации2 программа приобрела бес-срочный характер.

1 Федеральныйзаконот21.4.2011№77-ФЗ«Овнесенииизмененийвста-тьи224и333.29частивторойНалоговогокодексаРоссийскойФедерацииистатью19Федеральногозакона«ОправовомположениииностранныхгражданвРоссий-скойФедерации»//СобраниезаконодательстваРФ.2011.№17.Ст.2318.

2 Указ Президента РФ от 14.9.2012№ 1289 «О реализации Государ-ственнойпрограммыпооказаниюсодействиядобровольномупереселениювРоссийскуюФедерациюсоотечественников,проживающихзарубежом»//Со-браниезаконодательстваРФ.2012.№38.Ст.5074.

242

С сожалением приходится констатировать, что серьезным упу-щением государственных институтов, ответственных за реализацию программы реиммиграции соотечественников на территорию РФ, является незнание проблем и трудностей, с которыми столкнулись государства ЕС — Великобритания, Германия, Греция, Испания и проч., объявившие программы добровольного переселения за много лет до старта российской инициативы. А ведь изучение европейского опыта, развитие инициатив взаимного сотрудничества (в том числе по программам репатриации и реиммиграции) могло бы повысить успешность российской программы и предотвратить негативный сце-нарий ее реализации в большинстве регионов РФ.

Программы переселения для мигрантов из государств постсоветского пространства

на территории ФРГ, поддерживаемые реиммиграционным фондом Европейского Союза

В Европе наряду с государственными (национальными) про-граммами репатриации существует множество иных программ, поддерживаемых реиммиграционным фондом Европейского Сою-за — EuropäischenRückkehrfonds (RF)1 — внутри государств ЕС и нацеленных на репатриацию определенных групп мигрантов.

Германия обладает возможностью использовать ресурсы дан-ного фонда для финансирования отдельных инициатив по репа-триации мигрантов с территории ФРГ. За последние 50 лет ФРГ подписала ряд двухсторонних договоров о сотрудничестве и взаи-мопомощи, в том числе по вопросам реиммиграции, с рядом госу-дарств — поставщиков мигрантов в страну, в том числе государств постсоветсткого пространства2, как то: Эстония3, Латвия4, Литва5.

1 В2007 г.ЕвропейскийСоюзврамкахобщеевропейскойпрограммы«Солидарностьиуправлениепотокамимиграции»принялрешениеосозданииспециальногоЕвропейскогореиммиграционногофондас2008по2013годы,in:AmtsblattderEuropäischenUnion2007/L144/45.

2 Schiedermair,R./Wollenschläger,M.,HandbuchdesAusländerrechtsderBundesrepublikDeutschland,Neuwied2006,S.233ff.

3 BGB1.2000II,S.570.4 BGB1.2000II,S.579.5 BGB1.2000II,S.588.

243

После вступления в силу Амстердамского договора о внесении изменений в Договор о Европейском Союзе, договор об учрежде-нии Европейских сообществ и некоторые связанные с этим акты1, заключение подобных двухсторонних договоров стало возможно только в случаях, если Европейский Союз не имеет подобного со-глашения с третьим государством и/или отсутствует мандат ЕС на подписание подобного соглашения со стороны ЕС2. Согласно этому правилу, Европейская комиссия заключила соглашения с третьими государствами со стандартными условиями поддержки реиммиграции их граждан (с Арменией3, Азербайджаном4, Грузи-ей5, Узбекистаном6). Подобное соглашение подписано между ЕС и РФ в 2006 году7.

В последние годы на европейском пространстве отдельные ре-иммиграционные инициативы в рамках подписанных двухсторонних соглашений, в том числе на территории ФРГ, получили поддержку из фонда реиммиграции ЕС.

В декабре 2010 г. в Германии стартовала реммиграционная инициатива, нацеленная на граждан Грузии — zielgerichteteInitiativeGeorgien (Targeted InitiativeGeorgia)8. В рамках данной инициативы репатриантам в Грузию из ФРГ предлагаются различные виды под-держки: социальное консультирование, сопровождение и консуль-тирование до и во время переселения в Грузию, медицинское со-провождение и обслуживание в кризисной ситуации. В качестве реинтеграционной поддержки репатриантов из средств Европейско-го фонда реиммиграции оплачиваются курсы повышения квалифи-кации, оказываются услуги по трудоустройству и поиску рабочего места, а равно оказывается финансовая поддержка для открытия

1 http://www.eurotreaties.com/amsterdamtreaty.pdf2 Art.63Abs.3(b)EGVi.V.m.Art.24EUV,BGB1.1999II,S.416.3 AB1.EGL246vom17.09.1999,S.22.4 AB1.EGL246vom17.09.1999,S.46.5 AB1.EGL205vom04.08.1999,S.22.6 AB1.EGL317vom15.12.2000,S.10-11.7 AbkommenmitRusslandzurErleichterungderRückkehrausreisepflichti-AbkommenmitRusslandzurErleichterungderRückkehrausreisepflichti-

gerAusländervom25.06.2006,Ratsdok,8859/06,ZAR2007,S.119.8 18августа2009годаГрузияофициальновышлаизСНГ.

244

бизнеса до 2000 евро и подготовка финансового плана для его создания1.

В апреле 2009 г. начала свое действие программа реиммиграции «Мосты добрососедства — «BrückenguterNachbarschaft» для выходцев из России и других государств СНГ. Задачей проекта было усилить взаимодействие и сотрудничество между странами исхода, транзита и приема как мигрантов, так и репатрианов, поиск и установление связей в неправительственных/негосударственных организациях для усиления и оказания содействия по реинтеграции для возвра-щающихся на свою историческую родину.

По данным организации по поддержке интересов рабочих — �rbeiterwohlfahrt �WO, участвующей в 2010-2011 гг. в реализации программы «Мосты добрососедства» в Германии, «помощь была ока-зана 1000 человек, большую часть участников программы составили репатрианты в Россию, в меньшей — переселенцы в Украину, Кир-гизию, Таджикистан, Армению и Грузию. Репатрианты прослушали курсы русского языка, компьютерной грамотности, курсы по профо-риентации, интеграции и получили другие знания, которые помогут в их дальнейшей жизни в России»2.

В декабре 2007 г. стартовал проект «Сатурн» — Projekt«Saturn—SocialAssistance,ReturnandSupportNetworkingProjectfortheUkraine», со-действующий возвращению мигрантов с территории ФРГ в Украину при поддержке средств, выделенных Германии из фонда реимми-грации ЕС. Изначально проект был направлен на поддержку жертв торговли людьми, нелегальных мигрантов и тех, кто по причинам истечения визы находится на территории страны нелегально. Поз-же проект расспространил свою поддержку на всех лиц — как ле-гальных, так и нелегальных мигрантов, желающих реиммигрировать в Украину. Сегодня проектом поддерживается также репатриация граждан Украины, находящихся в списках на депортацию из стра-ны (�bschiebung) вследствие нарушения норм закона «О титулах

1 http://www.bamf.de/DE/Rueckkehrfoerderung/ProjektGeorgia/rueckkehrpro-jekt-georgia-node.html.Stand26.01.2012.

2 Тегелер,Ф.,Мигрантам«заблудившимся»вЕвропе,помогаютнайтидорогудомой/Миграцияиантропотокнаевразийскомпространстве.Сборникстатей;подобщ.ред.МакароваД.В.,СтаростинаА.Н.Выпуск1.М.:Издатель-скийдом«Медина»,2013.

245

на проживание, трудовую занятость и интеграцию иностранцев на территории ФРГ»1.

Проектом предусмотрена оплата транспортных расходов репа-триантов до места их жительства в регионах Украины, содействие и финансирование выдачи документов, необходимых для возвращения нелегальных мигрантов, оплата необходимой медицинской помощи, а равно иных расходов, отвечающих целям реиммиграции индивида с территории ФРГ.

***

Несомненно, успех реиммиграционных программ зависит от целого ряда обстоятельств, охватывающих как институциональное и социальное обеспечение взятых на себя обязательств со стороны государств приема и исхода репатриантов, так и «человеческий фактор», определяющий готовность того или иного репатрианта интегрироваться в новой среде. Подобное понимание реиммигра-ции требует серьезной совместной работы между государствами приема и исхода репатриантов, выстраивания системы взаимооб-мена информацией, контактов, распределения финансового бре-мени по осуществлению реинтеграционной поддержки репатриан-та и членов его семьи. Добровольная репатриация — сплетение триады интересов, трехсторонний процесс, в осуществлении и успехе которого заинтересованы страна исхода, страна приема и сам репатриант.

Практика претворения в жизнь российской и немецкой программ репатриации свидетельствует о том, что коэффициент успешности также находится в прямой зависимости от возможностей, предостав-ляемых страной-реципиентом репатриантов. Вопросы гражданства, трудовой занятости, обеспечения жильем и предоставления меди-цинских и социальных услуг — составная и весомая часть реимми-грационной политики, их нерешенность и/или непродуманность в итоге стоят слишком дорого.

1 GesetzüberdenAufenthalt,dieErwerbstätigkeitunddieIntegrationvonAusländernimBundesgebiet,BGBl.IS.254.

246

Глава 17. РЕПАТРИАЦИЯ И НАЦИОНАЛЬНАЯ иДенТиЧноСТЬ: оПЫТ РоССии и ГеРМании

Ольга Зевелева1

Германо-российские взаимоотношения ве-ками определялись тесной связью, даже симби-озом взаимопроникновений… Ведь перед Росси-ей и Германией стоят одни и те же жизненно важные вопросы.

Ф. В. Штайнмайер2

Образы России, существовавшие в Германии в конце прошлого века, включали в себя представления о некотором сходстве исто-рических «судеб» этих государств. Общим для обеих стран было тоталитарное прошлое, сохранение у части общества социалистиче-ского менталитета, недавние изменения границ, наличие диаспор, осуществление программ по репатриации соотечественников. Одна-ко по мере интеграции восточных земель становилось очевидным, что конструировавшиеся образы схожего исторического опыта двух стран были обманчивыми. Существенные политические и социаль-ные различия между Россией и Германией определили, в частности, абсолютно разные результаты их программ репатриации, которые по форме имели некоторые общие черты. Анализ миграционной и репатриационной политики в России и Германии, предпринимаемый в данной работе, может помочь создать, по крайней мере, две модели конструирования идентичностей в странах, переживших изменения границ и окруженных диаспорами3.

Миграция и национальная идентичность

Транснациональная миграция является важнейшей составной ча-стью и следствием глобализации, однако на сегодняшний день ее

1 ОльгаЗевелева,аспирантфакультетасоциологииНИУ-ВШЭ,сотруд-спирантфакультетасоциологииНИУ-ВШЭ,сотруд-сотруд-отруд-никЛабораторииполитическихисследованийНИУ-ВШЭ

2 ШтайнмайерФ.В.РоссияиГермания.Общаяисториянезаканчивает-сяникогда//Международнаяжизнь.2009.№7.

3 Автор выражает глубокую благодарность Анастасии Вишневской иИгорюТомашовузапомощьприподготовкенастоящейработы.

247

регулирование происходит на уровне национальных государств. Ми-грационная политика того или иного государства отражает некото-рые аспекты национальной идентичности. Совокупность миграцион-ных законов и дискурсов об иммиграции и иммигрантах фиксирует тенденции в определениях «своих» и «чужих» среди политических элит и в обществе в целом. Решения и дебаты о том, кого впускать, кого приглашать, а кого контролировать и ограничивать при въезде в страну очерчивают сложные смысловые границы самоидентифика-ции принимающих сообществ.

Транснациональная миграция — это перемещение людей че-рез государственные границы с целью постоянного или длительно-го проживания на новом месте при сохранении связей мигрантов с несколькими государствами1. Следовательно, транснациональная миграция имеет определенные последствия для национальных госу-дарств, которые, в свою очередь, влияют на миграционные потоки, направляя и ограничивая их. В этой связи мы можем рассматри-вать национальные государства в качестве отдельных участников мировой политики с набором некоторых отличительных качеств, в первую очередь — суверенитетом2. Мы также исходим из того, что национальные государства являются не только акторами на между-народной арене, но и составляют одну из возможных структур, с ко-торой идентифицируют себя индивиды3. Национальные государства поддерживают связь между индивидами и политической системой с помощью института гражданства. Гражданство определяет включе-ние (и исключение) групп или индивидов в состав национального государства, тем самым создавая смысловые границы национальной идентичности. Включение новых групп индивидов путем реформы миграционного законодательства или изменения законов в области

1 LevittP.andJaworskyB.N.TransnationalMigrationStudies:PastDevelop-LevittP.andJaworskyB.N.TransnationalMigrationStudies:PastDevelop-mentsandFutureTrends//AnnualReviewofSociology.2007.Vol.33.P.129-156.

2 WendtA. SocialTheoryofInternationalPolitics.Cambridge:CambridgeUniversityPress,1999.P.198-214.

3 NortonA.ReflectionsonPoliticalIdentity.Baltimore:JohnsHopkinsUni-NortonA.ReflectionsonPoliticalIdentity.Baltimore:JohnsHopkinsUni-versityPress, 1988.ВданнойработеЭннНортонприходит к заключениюоботсутствииконцептуальногобарьерамеждуиндивидуальнойиколлективнойидентичностью.

248

гражданства можно воспринимать как свидетельство трансформа-ции определения нации и национальной идентичности.

В этом контексте необходимо обратить особое внимание на то, кого именно приглашают в страну в качестве иммигрантов и по-тенциальных граждан,а также чей переезд стимулируется и поддер-живается со стороны государства. Примером такой «приглашенной» и желанной со стороны государства группы являются репатрианты.

Репатриация и национальная идентичность

Репатриацию можно определить как процесс возвращения к «ме-сту происхождения». В международном праве политика репатриации рассматривается как реализация «права на возвращение» — универ-сального права лица на перемещение на территорию страны, кото-рую считает своей родиной. Это право закреплено во Всеобщей де-кларации прав человека и в Международном пакте о гражданских и политических правах1. На данный момент около 40 стран мира про-водят политику репатриации или имеют в своих законодательствах положения, регулирующие ее. В их числе такие государства, как Греция, Франция, Армения, Ирландия, Польша, Казахстан, Израиль, Турция, Индия, а также Германия и Россия. Чаще всего подобные программы применяются в отношении «титульной нации»2 и поощря-ют «возвращение» эмигрантов в «страну происхождения».

Опыт России и Германии в этой сфере особенно интересен в контексте постсоветского периода и периода после воссоединения Германии (1992-2012), когда оба государства столкнулись с пробле-мой формирования новой национальной идентичности в рамках из-

1 Былпринятв1948 г. для содействиявозвратуперемещенныхлицивоеннопленныхнародину:Статья13,ВДПЧ<URL:http://www.un.org/en/docu-ments/udhr/index.shtml#a13>[01.02.2013]<URL:http://www.hrw.org/legacy/cam-paigns/israel/return/iccpr-rtr.htm#ft1>[01.02.2013]Государства,натерриториикоторыхбыликонфликты,частопроводятполитикурепатриациивотношениибеженцевивоеннопленных.Крометого,многиестраны,обстановкавкоторыхнасегодняшнийденьспокойная,используютпрограммыпорепатриациидлярегулированиямиграционныхпотоков.

2 В законе о соотечественниках РФ титульная нация определяется как«частьнаселениягосударства,национальностькоторойопределяетсяофициальнымназваниемстраны».Статья2,законосоотечественникахзарубежом<URL:http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/legal/details/39587/>[01.02.2013]

249

менившихся государственных границ и состава населения. Между российской и германской программами репатриации существует ряд значительных структурных сходств1. Они предполагают финан-совую и социальную поддержку репатриантов со стороны государ-ства и основаны на идее, что определенная группа людей, в силу своего происхождения или происхождения их предков, имеет бо-лее высокий интеграционный потенциал, чем другие иммигранты, и, следовательно,имеет право проживать в стране своего происхожде-ния. Главным различием между программами является исходное соотношение гражданства и репатриации: в Германии репатриация основывалась на получении репатриантами гражданства, а в России условия для упрощенного получения гражданства репатриантами создавались в течение целых семи лет после запуска программы. Данные программы различаются также по их результатам: если по-литика репатриации в Германии привела к массовому переселению российских немцев в Германию, то программа по оказанию содей-ствия добровольному переселению в Российскую Федерацию сооте-чественников не вызвала значительного притока репатриантов.

Выбор России и Германии для анализа политики репатриации основывается на отборе наиболее схожих случаев (mostsimilarcase-design). В рамках этого подхода рассматриваются кейсы, которые при своей сопоставимости приводят к разным последствиям. Схо-жесть рассматриваемых случаев заключается в наличии программ репатриации, встроенных в общую миграционную политику России и Германии и подразумевающих некоторый уровень социальной поддержки для репатриантов. Дифференцированные последствия в данном контексте — это различающиеся уровни непрерывности, стабильности и успеха в проведении программ репатриации. В рос-сийском случае программа репатриации не может быть охарактери-зована как стабильная или успешная. В случае Германии произошел переход от стабильной репатриации к приостановке программы. По-мимо общего сравнения национальных идентичностей в контексте их воплощения в политике репатриации, различия между кейсами

1 Интересноито,чтогруппылюдей,имеющиеправонарепатриациювРоссиюирепатриациювГерманиюпарадоксальнымобразомпересекаютсямежду собой в случае с российскими немцами, «исторической родиной»которыхможносчитатькакРоссию,такиГерманию.

250

могут указать на факторы, которые приводят к стабильности и успе-ху программ.

Анализ основан на двух категориях источников. К первой от-носятся официальные документы, такие как тексты конституций, законы, поправки, тексты официальных государственных программ и президентские указы. Вторая категория источников — это мате-риалы по социальной интеграции репатриантов. Данная категория состоит из официальной статистики двух государств и дополняется результатами социологических исследований, проведенных в Герма-нии и в России при учете опыта интеграции репатриантов в каждой из стран.

Эволюция политики репатриации в Германии

Политика репатриации Германии поначалу была направлена, прежде всего, на граждан социалистических стран Восточной Ев-ропы и СССР, имеющих немецкие корни. Первоначальный набор законов, регулирующий политику в отношении репатриации и граж-данства в ФРГ, был разработан в Западной Германии в 1950-х гг. и распространялся на граждан ГДР и российских немцев, проживаю-щих на территории СССР и стран восточного блока.

Термин «российские немцы» относится к группе этнических нем-цев, чьи предки переселились в Российскую империю с германских территорий в xVIII в. Сегодня в ФРГ проживает примерно 2,4 млн российских немцев (или 4 млн, если учитывать членов их семей, которые не являются этническими немцами)1.

Статья 116(1) Основного Закона Германии определяет в качестве немцев не только тех, у кого имеется немецкое гражданство, но и потомков немецких поселенцев в Восточной Европе и России, кото-рые являются этническими немцами. В соответствии с федеральным законом о беженцах и изгнанных, принятым в ФРГ в 1953 г., лю-бой человек, родившийся после 1922 г., рассматривается германским правительством как претендент на немецкое гражданство, если он или она — потомок одного родителя-немца и был признан немцем в каком-либо официальном порядке в соответствии с законами стра-

1 Bundesministerium des Innern. <URL: http://www. bmi. bund. de/cae/servlet/contentblob/876734/publicationFile/55172/Migrationsbericht_2008_de.pdf> [01.02.2013]

251

ны своего пребывания. Этот закон позволил этническим немцам, которые въезжали на территорию Западной Германии и у которых не было паспорта гражданина ФРГ (т. е. из ГДР или соцстран Вос-точной Европы), подавать заявки на гражданство и претендовать на социальные льготы1.

Федеральный закон о беженцах и изгнанных был частью поли-тического курса, основанного на идее защиты прав человека, фоном которого служило идеологическое деление Европы на коммунисти-ческие страны Восточной Европы и демократические страны Запада. Закон позволял группам, подвергшимся дискриминации во время и после Второй мировой войны, получить гражданство и особые при-вилегии в ФРГ. Таким образом, эти группы людей могли претендо-вать на права и свободы, в которых им отказывали в соцстранах, где они проживали. Данная политика основывалась на двух идеологиче-ских предпосылках. Первая состояла в том, что в странах восточного блока немцев дискриминировали на основании их национальности во время Второй мировой войны и после нее. Вторая заключалась в том, что все коммунистические режимы считались несвободными и не гарантировали своим гражданам, в том числе немцам, основ-ных прав и свобод2. Федеральный закон о беженцах и изгнанных подтвердил права всех немцев, сформулированные в конституции Западной Германии в 1949 г. Таким образом, российские немцы ни-когда официально не считались иммигрантами, а рассматривались как переселенцы, которые использовали свое конституционное право возврата в ФРГ3.

До конца 1980-х гг. из-за ограничений на эмиграцию из СССР лишь немногие российские немцы смогли воспользоваться програм-мой переселения. Либерализация миграционного законодательства СССР в конце 1980-х гг. позволила российским немцам начать ак-

1 BundesministeriumderJustiz.<URL:http://bundesrecht.juris.de/bvfg/in-dex.html>[01.02.2013]

2 В период пребывания Сталина у власти эта группа подвергаласьрепрессиямидепортации,т.к.вовремяВтороймировойвойныихнемецкиекорни считались советским руководством потенциальной мотивацией длясотрудничестваэтойгруппыснемецкимифашистами.

3 AleinikoffT.CitizenshipToday:GlobalPerspectivesandPractices.Was-AleinikoffT.CitizenshipToday:GlobalPerspectivesandPractices.Was-Was-hington,DC.:BrookingsInstitutionPress,2001.P.44.

252

тивно использовать положения федерального закона о беженцах и изгнанных. В итоге с 1988 по 1992 гг. более 636000 российских нем-цев иммигрировали в Германию из советских республик1. Мигранты в основном руководствовались экономическими соображениями и на-деялись устроиться на работу и повысить свой уровень жизни. Однако из-за незнания немецкого языка (их первым языком, как правило, был русский), они сталкивались с существенными проблемами при трудоустройстве в ФРГ. Общее число мигрантов, направлявшихся в Германию в конце 1980-х — начале 1990-х гг., было беспрецедентно высоким, и на программу по репатриации и на все соответствующие социальные льготы для репатриантов было потрачено немало средств из федерального и муниципальных бюджетов ФРГ.

Уже в начале 1990-х гг. правительство Германии приняло ряд законов, которые ограничивали приток российских немцев в ФРГ. В 1990 г. немецкое правительство внесло поправки к федеральному закону о беженцах и изгнанных: был введен обязательный тест на знание немецкого языка и созданы условия для передачи отдельным «странам-поставщикам» российских немцев в Германию ответствен-ности за определение степени соответствия претендента участию в программе репатриации2. В 1992 г. в Германии федеральный закон о беженцах и изгнанных был заменен законом об урегулировании последствий Второй мировой войны, согласно которому лица, родив-шиеся после 1992 г., не могли претендовать на немецкое гражданство после 2010 г. (хотя они могли стать гражданами как члены семьи). Закон также ужесточил требования к степени родства, необходимой для получения статуса переселенца (так, супруги детей переселен-цев уже не могли претендовать на этот статус). Пересмотр право-вых актов, регулирующих данный вопрос, включал в себя введение квоты на 225000 иммигрантов в год, которые могли быть признаны переселенцами по состоянию на 1 января 1993 г.3. Эти изменения в

1 Bundesverwaltungsamt.<URL:http://www.bundesverwaltungsamt.de/> [01.02.2013]Bundesministeriumdes Innern.<URL:http://www.bmi.bund.de/cae/servlet/contentblob/876734/publicationFile/55172/Migrationsbericht_2008_de.pdf>[01.02.2013]

2 Juristischer Informationsdienst. <URL: http://dejure. org/dienste/vernet-zung/rechtsprechung?Gericht=BVerwG&Datum=11.07.1994&Aktenzeichen=9%20B%20288.94>[01.02.2013]

3 В2000г.этацифрабылапересмотренаидостигла100000.

253

законодательстве окончательно развели представления о германской этнической принадлежности и возможности претендовать на немец-кое гражданство.

Ограничения в иммиграционной политике Германии в начале 1990-х гг. произошли наряду с другими изменениями мирового мас-штаба: объединением Восточной и Западной Германии 3 октября 1990 г., а также либерализацией и последующим распадом СССР и падением других социалистических режимов. После объединения Германии все немцы из ГДР автоматически получили гражданство ФРГ. Тем самым была достигнута цель ФРГ по объединению нации в единое немецкое государство1. С падением социализма в Восточной Европе политика репатриации, основанная на предоставлении немцам возможности избежать гонений, потеряла свою актуальность. Герма-нии было необходимо по-новому определить свою идентичность, а также переосмыслить политику в области миграции и гражданства.

В то время как законодательство по отношению к российским немцам становилось все более ограничительным, в 2000 г. после-довала значительная либерализация закона о гражданстве Герма-нии. До 2000 г. немецкое законодательство о гражданстве на про-тяжении целого столетия было основано на принципе «права крови». В 2000 г. этот закон претерпел значительные изменения. В новом законодательстве о гражданстве от 2000 г. ФРГ отошла от негибкой системы «права крови». Согласно новому закону, дети, рожденные на территории ФРГ, могли автоматически претендовать на граждан-ство Германии, если хотя бы у одного из родителей был законно выданный вид на жительство, действительный в течение 8 лет, или неограниченный вид на жительство в течение трех лет. Эти измене-ния, вместе с усилением контроля по принятию российских немцев, символизировали постепенный уход от сугубо этнического понима-ния немецкого гражданства.

Таким образом, в 1993 г. изменения в законодательстве по от-ношению к российским немцам привели к разделению понятия эт-нической принадлежности и понятия принадлежности к Германии как к национальному государству, а семь лет спустя Германия от-казалась от жестких этнических рамок на уровне законодательства

1 WolffS.TheGermanQuestionSince1919:AnAnalysiswithKeyDocu-WolffS.TheGermanQuestionSince1919:AnAnalysiswithKeyDocu-ments.Westport:Praeger,2003.P.92.

254

о гражданстве в целом. Второе событие затронуло уже не только российских немцев, но и всех иммигрантов и свидетельствовало о серьезных изменениях в национальной идентичности страны.

Эволюция политики репатриации в России

Российская политика репатриации имеет широкую целевую ау-диторию, которая включает в себя граждан России, проживающих за ее пределами, бывших граждан СССР и тех, кто эмигрировал из России или из СССР (а также потомков эмигрантов), за исключени-ем потомков представителей «титульных наций» других государств.

Российская программа переселения является частью более ши-рокой программы по поддержанию связей с бывшими гражданами СССР и российскими гражданами, проживающими за рубежом, ко-торых в официальных документах называют «соотечественниками». Впервые термин «соотечественники» был введен в политический дискурс в 1992 г., однако официальное определение появилось лишь в 1999 г. в тексте Федерального закона «О государственной полити-ке РФ в отношении соотечественников за рубежом»1.

В соответствии с положениями этого закона, «соотечественни-ками» являются лица, проживающие за пределами России, иденти-фицирующие себя с Россией и обладающие признаками общности языка, истории, культурного наследия, традиций и обычаев, а также лица, сделавшие свободный выбор в пользу духовной, культурной и правовой связи с Российской Федерацией и лица, чьи родственники по прямой восходящей линии ранее проживали на ее территории. Данное определение относится как к лицам, являющимся граждана-ми России в настоящий момент, так и к бывшим гражданам СССР2.

Это означает, что термин может применяться как в отношении лиц, являющихся гражданами России, так и в отношении тех, кто ими не является. Таким образом, он может быть распространен на более чем 30 млн. человек по всему миру, из которых 1,7 млн. про-живают на постсоветском пространстве3. Важно отметить тот факт,

1 ФМСРоссии.<URL:http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/legal/de-tails/39587/>[01.02.2013]

2 ФМСРоссии. <URL: http://www. fms. gov. ru/programs/fmsuds/legal/details/39587/>[01.02.2013]

3 ФондРусскийМир,Новости.<URL:http://www.russkiymir.ru/russki-ymir/ru/news/common/news6130.html>[01.02.2013]

255

что эта категория относится лишь к тем лицам, кто самостоятельно выражает желание себя определять таким образом1.

Широкое толкование понятия «соотечественник», лишенное точ-ных формулировок, отражало сложность наследия СССР, которое после его распада получила Россия, и легло в основу размытой и неэффективной программы репатриации.

В 2006 г. был сделан первый шаг на пути институционализации программы поощрения возвращения соотечественников в Россию с началом реализации Государственной программы по оказанию со-действия добровольному переселению в РФ соотечественников, про-живающих за рубежом (Указом Президента от 22 июня 2006 г.)2.

Целевая группа программы охватывала всех «соотечественников», подходивших под определение, данное в законе о государственной политике в отношении соотечественников за рубежом от 1999 г. Этот Указ стал первым документом, содержащим программу действий в сфере распространения среди соотечественников информации о воз-можности возвращения в Россию. Описанная в законе программа была помещена в более широкий контекст социально-экономического развития в качестве одного из инструментов, нацеленных на улуч-шение демографической ситуации в России. В качестве одной из главных целей программы было обозначено «сочетание потенциала соотечественников, проживающих за рубежом, с потребностями раз-вития российских регионов»3.

В документе подчеркивалась необходимость выработки сбаланси-рованного подхода с учетом интересов соотечественников, решивших вернуться, Российской Федерации в целом, регионов и местных муни-ципальных образований. В нем также отмечалось, что с точки зрения реализации этих задач соотечественники являются наиболее привле-кательной категорией мигрантов, так как они «воспитаны в традициях российской культуры, владеют русским языком и не желают терять связь с Россией». Согласно логике документа, это означает, что они «в

1 ФМСРоссии.<URL:http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/legal/de-tails/39587/>[01.02.2013]

2 РоссийскаяГазета.<URL:http://www.rg.ru/2006/06/28/ukaz-peresele-nie.html>[01.02.2013]

3 Российская Газета. <URL:http://www. rg. ru/2006/06/28/ukaz-peresele-nie.html>[01.02.2013]

256

наибольшей мере способны к адаптации и скорейшему включению в систему позитивных социальных связей принимающего сообщества»1.

С момента начала реализации программы большинство переселен-цев прибыло из бывших республик Советского Союза. Около одной трети из них прибыли из Казахстана. Исследования показывают, что наиболее активными поставщиками мигрантов остаются самые бедные государства бывшего СССР. Переселенцы оттуда обычно переезжают в Россию в поисках рабочих мест и более высокого уровня жизни.

В Указе Президента «О мерах по оказанию содействия добро-вольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом» отмечается, что регионы Российской Фе-дерации должны выработать собственные программы приема пересе-ленцев, после чего эти программы подлежат одобрению на федераль-ном уровне. Каждый регион обязан предоставлять общее содействие в «адаптации и интеграции переселенцев», а также создавать инсти-туциональную инфраструктуру для оказания репатриантам помощи в поиске жилья и работы, обеспечивать их условиями для прохождения профессиональной переподготовки, предоставлять юридическую по-мощь в подготовке документов при заключении трудовых договоров и договоров медицинского и социального страхования и т. д. 2.

Несмотря на положение правительства о том, что лица, возвра-щающиеся в Россию, могут получить гражданство по упрощенной процедуре, лишь немногие переселенцы, не имевшие гражданства на момент переселения в Россию, смогли его получить. Репатрианты должны быть «соотечественниками», чтобы участвовать в программе, но при этом могут быть или не быть гражданами Российской Фе-дерации. Например, в 2011 г. из 12389 репатриантов, прибывших в Россию, российское гражданство имели 127 человек. Очевидно, эти 127 человек получили гражданство, воспользовавшись положениями закона «О гражданстве», принятого в 1991 г., то есть до поправок 2000 г. При этом 11948 человек не имели российского гражданства (оставшиеся 314 чел. были лицами без гражданства)3.

1 РоссийскаяГазета.<URL:http://www.rg.ru/2006/06/28/ukaz-peresele-nie.html>[01.02.2013]

2 Российская Газета. <URL:http://www. rg. ru/2006/06/28/ukaz-peresele-nie.html>[01.02.2013]

3 Международный интернет-форум «Интеграция соотечественников».<URL:http://mifis.ru/materials/zakonodatelstvo/index.php?ID=4657>[01.02.2013]

257

Теоретически, по состоянию закона до января 2013 г., после по-лучения вида на жительство, который предоставляется лицу, купив-шему недвижимость или постоянно зарегистрированному на какой-либо жилплощади, переселенец мог воспользоваться ускоренной процедурой натурализации и получить гражданство быстрее, чем другие иностранные граждане. Для этого необходимо было иметь пятилетний стаж непрерывного проживания на территории РФ, под-твердить наличие законного источника средств к существованию, а также владеть русским языком. На практике же даже получение по-стоянной регистрации становилось трудновыполнимой задачей из-за бюрократических и финансовых препятствий: намного проще при-обрести недвижимость или получить регистрацию по постоянному месту жительства в случае, если претендент является уже гражда-нином. Таким образом, переселенец попадал в замкнутый бюрокра-тический круг, вырваться из которого можно было, лишь заплатив крупные суммы в качестве взятки. По этим причинам переселенцы, приехавшие в Россию на основании своего статуса соотечествен-ников, не получали каких-либо ощутимых дополнительных приви-легий в процессе получения гражданства в сравнении с другими иммигрантами. Таким образом, выходило, что государство старалось содействовать переселению соотечественников в Россию, но не пы-талось включить их в состав нации.

Связь российского гражданства и репатриации в Россию была установлена только в январе 2013 г., когда Государственная Дума приняла в первом чтении поправки, упрощающие получение граж-данства РФ соотечественниками-переселенцами. Поправки дают возможность получить гражданство РФ без обязательного непре-рывного пятилетнего срока проживания на территории страны, без получения вида на жительство в РФ, без подтверждения наличия законного источника средств к существованию, а также без под-тверждения владения русским языком. Поправки 2013 г. наделили соотечественников-репатриантов политической идентичностью, экс-плицитно включающую их в состав нации. Эти изменения свиде-тельствуют об изменении и статуса репатриантов-соотечественников в России, но не являются примером трансформации определения на-ции; поправки скорее устраняют исходную смысловую недоработку российской политики репатриации.

258

Эволюция законодательства и эволюция национальной идентичности

Эволюция политики репатриации и законов в области граждан-ства отражает некоторые тенденции в определениях нации и нацио-нальной идентичности. Анализ комплекса мер по репатриации пока-зывает, что тенденции в России и в Германии различаются: Германия постепенно отказывается от этноцентричного понимания нации, в то время как в России до сих пор не сформулированы новые определе-ния идентичности на обломках неэтнической советской идентично-сти. В Германии изменения в законодательстве в области граждан-ства и репатриации последовательно и поэтапно разводят концепции германского государства и немецкой этничности. В случае России, хаотичные и непоследовательные изменения политики репатриации указывают на столь же хаотичный и непоследовательный подход к формулировке национальной идентичности и смысловых границ российского государства.

Анализ программ репатриации России и Германии также на-талкивает на дополнительные размышления на тему эффективно-сти и практичности программ репатриации, социальной интеграции репатриантов, транснационального измерения российско-германской миграции, а также посткоммунистических трансформаций.

Успех программ репатриации: идеологическая и практическая составляющие

Анализ кейсов России и Германии показывает, что програм-мы репатриации имеют как идеологическую, так и практическую составляющую и наличие обоих компонентов является условием жизнеспособности программ по репатриации. Без идеологической, концептуальной политической базы программы по репатриации не могут быть реализованы. Если существует идеологическая база для формулировки политики репатриации, однако программа не отвечает экономическим и демографическим потребностям страны и запросам рынка, ее осуществление также невозможно.

Немецкая программа репатриации действовала более четырех десятилетий до своего прекращения вследствие объединения Герма-нии и падения коммунистического блока, которые стали сигналом к краху идеологической основы, поддерживавшей концепцию репа-триации немцев. Российская политика репатриации отличается от-носительной новизной, однако она уже успела продемонстрировать

259

крайне низкую эффективность по причине отсутствия какой-либо идеологической составляющей.

В случае Западной Германии идеологический компонент кон-цепции репатриации проявлялся в неизменной позиции этой страны по поводу того, что именно она являлась единственным законным государством для немцев. Данный постулат лежал в основе концеп-ций гражданства и репатриации, существовавших в Германии с 1950 до начала 1990-х гг. Эта идеология существовала в рамках разде-ления между «несвободной коммунистической Восточной Европой» и «свободным демократическим Западом» и служила основой для признания любого немца, иммигрировавшего в Западную Германию, в качестве «живого доказательства» недемократической сущности коммунистических государств. Таким образом, западногерманское государство культивировало идеологию делигитимации коммунисти-ческих режимов, не признавая их способность гарантировать сво-им гражданам (в первую очередь, этническим немцам) основные права. Данные идеологические построения подкреплялись также практической необходимостью пополнить трудовыми мигрантами немецкий рынок труда. Программы интеграции для репатриантов были направлены на их эффективное и безболезненное включение в экономику и гражданское общество Германии, а законы, предписы-вавшие порядок размещения репатриантов в некоторых германских регионах, также отражали стратегическое стремление эффективно использовать эти потоки мигрантов.

В течение 1990-х гг. германское законодательство по репатри-ации стало приобретать ограничительный характер. Исчезновение первоосновы, на которой базировалась концепция репатриации в Германию (понятия об этнической принадлежности к немецкой на-ции), привело к внесению поправок в Закон о гражданстве Германии в 2000 г., что в итоге ознаменовало отход от этнической концепции германского гражданства. Таким образом, Германия продемонстри-ровала последовательный и гибкий подход к политике в области ре-патриации и в области гражданства, реагируя на изменения внутри страны и в мире в целом.

Законодательная база, которая определяет лиц, имеющих право на приобретение статуса «соотечественника» в России (и, следова-тельно, располагающих легитимной возможностью возвращения в Россию), проистекает из ряда законов, принятых сразу после рас-пада СССР. Хаотичные меры, которые были разработаны в 1990 гг.,

260

являлись следствием попыток регулирования миграционных пото-ков на постсоветском пространстве, возникших в связи с создани-ем новых национальных границ на территории бывшего Советского Союза. Цель программы репатриации ясно выражена в официальных документах: улучшение демографической ситуации и положения на рынке труда в наименее населенных регионах Российской Федера-ции. Потребности и мотивация кандидатов для возвращения на ро-дину учитываются исключительно в контексте необходимости «обе-спечение баланса интересов переселенцев, Российской Федерации в целом и ее субъектов»1. Все документы, затрагивающие вопросы ре-патриации, исключительно прагматичны по существу и тональности. Отсутствие концепции или идеологического обоснования програм-мы приводят к разрыву между понятиями политики репатриации в смысле «физического возвращения на свою землю» и «включения в состав нации» (как указывается при принятии гражданства). Изло-женные аспекты российской программы явились одной из важней-ших причин того, что весьма незначительное количество соотече-ственников выразили желание возвратиться на родину, а развитие самой программы замедлилось.

Исключительно прагматичный характер российской программы репатриации в сочетании с отсутствием принципиальной увязки с приобретением российского гражданства подводят к вопросу о ее сути и эффективности. Формально программа базируется на декла-рируемом ООН «праве на возвращение» всех лиц в ту страну, ко-торую они считают своей «родиной». Вместе с тем, вся сложность российской ситуации заключается в неэтнической природе понятия «принадлежность к нации» (индивид может быть «русским», но не являться гражданином, оставаясь при этом «соотечественником»); а также в комплексном характере имперского наследия, доставшего-ся России после распада Советского Союза. Акцент программы на создание гарантированных рабочих мест еще до момента переселе-ния делает ее более похожей на метод селективного отбора рабочей силы. Тот факт, что при близком рассмотрении российской програм-мы, сама сущность термина «репатриация» вызывает вопросы, при-водит к выводу, что данная модель едва ли может быть признана успешной либо жизнеспособной.

1 ФМС России. <URL: http://www.fms.gov.ru/programs/fmsuds/files/ukaz637.pdf>[01.02.2013]

261

Политическая интеграция и социальная интеграция

С политической точки зрения итогом процесса репатриации яв-ляется получение репатриантом гражданства, но сам факт переезда или даже факт включения индивидов в состав национального госу-дарства не подразумевает интеграцию этих людей в принимающее общество. Несмотря на привилегированный по сравнению с другими категориями мигрантов статус в плане льгот и поддержки при пере-езде, репатрианты в России и в Германии по прибытию на новое место жительства сталкиваются со схожими проблемами в процес-се интеграции в новом сообществе. Среди них — трудности, свя-занные с социализацией, выходом на рынок труда, препятствиями, связанными с образованием и бюрократическими проволочками, а также сложностями с жильем и натурализацией. Культурные аспек-ты интеграции (язык и социализация, а также интеграция детей в систему школьного образования) являются наиболее проблемными в Германии. Исследования общественного мнения также говорят о том, что репатрианты часто воспринимаются местным населением как иностранцы или мигранты. Подобные тенденции наблюдаются и в других странах, которые проводят политику репатриации. Тем самым при анализе миграционных процессов необходимо разводить понятия общества и национального государства, и получение граж-данства в случае репатриантов не должно приравниваться на кон-цептуальном уровне к интеграции в принимающее сообщество.

Если репатриация приводит к тому, что в принимающем государ-стве образуется группа людей, имеющих гражданство, но не инте-грированных в общество, возникает вопрос о том, где и как проводят-ся смысловые границы национального государства как сообщества с коллективной идентичностью. Процессы в обществе не в полной мере совпадают с политическими процессами на уровне государ-ства, поэтому необходимо разделять эти категории при дальнейшем анализе миграционных процессов. Ход общественных процессов не всегда определяется политическими решениями правительств.

Транснациональные миграционные потоки

Миграционные потоки и особенности расселения транснацио-нальных мигрантов формируются и направляются не только зако-нами принимающего государства, но и процессами в других странах и на мировой арене в целом. Политика репатриации Германии при-вела к массовому притоку российских немцев во многом благодаря

262

изменениям в законах о выезде в СССР в 1980-е гг. В 1990-е гг. приостановление политики репатриации в Германии было отчасти обусловлено распадом СССР и коммунистического блока. Репа-триация в Россию также обусловлена социально-экономическими процессами в государствах, откуда выезжают репатрианты. По этой причине большинство соотечественников переезжают в Россию из бедных центрально-азиатских республик.

Случай российско-немецкой миграции особенно интересен как пример транснациональной миграции, потому что эти потоки охваты-вают сразу несколько государств. Нынешние «российские немцы» — это группа, чьи предки переселились в Российскую империю с герман-ских территорий в xVIII в., после чего они были депортированы при Сталине и осели в центрально-азиатских республиках. После либера-лизации законов о выезде из СССР и распада Советского Союза боль-шинство российских немцев воспользовались немецкой программой репатриации. Таким образом, эта группа мигрантов оказалась связана одновременно с несколькими государствами. Ситуация осложняется еще и тем, что российские немцы, проживающие на данный момент в Германии, подпадают под категорию «соотечественников» и теоре-тически могут воспользоваться программой репатриации России, тем самым становясь «дважды репатриантами». Этим воспользовалась статистически незначительное число российских немцев1, но сама возможность стать «дважды репатриантом» имеет ряд последствий на концептуальном уровне: во-первых, российско-немецкие репатрианты в Россию из Германии могли проживать до отъезда в Германию не в России, а в какой-либо другой из бывших советских республик, поэтому эти люди несут именно советское измерение идентичности «соотечественников». Во-вторых, российские немцы, проживающие в бывших советских республиках и не переехавшие в Германию в опре-деленный период, могли претендовать на статус репатриантов либо в Россию, либо в Германию. Такая матрица возможных идентичностей выявляет многослойность миграционных возможностей между стра-нами бывшего СССР и Германией.

1 С2000по2006г.218 000российскихнемцеврепатриироваловГерманию,и13 661российскихнемцевуехалиизГерманиивРоссию.Schmid,A.(2009):ZurIntegrationvonAussiedlern.//Bergner,C./M.Weber(eds.)Aussiedler—undMinder-heitenpolitik in Deutschland: Bilanz und Perspektiven.München: OldenburgVerlag,2009.P.77.

263

Национальная идентичность в постсоветском мире

Данная работа анализирует эволюцию законодательства в Рос-сии и в Германии в период после распада Советского Союза. Этот период часто называют «посткоммунистическим», «постсоциалисти-ческим» или «постсоветским». Процессы, которые описываются в данном исследовании, являются постсоветскими не только в смысле исторического периода, но и потому что они сформированы наследи-ем советского и коммунистического мира.

Как уже было указано выше, увеличение потока репатриантов в Германию совпало с реформами, а затем и с распадом Советского Союза. Большое количество людей, в результате распада СССР ока-завшихся жителями независимых государств, ощущали связь с Рос-сией, что вызвало необходимость институционализации отношений между бывшими советскими гражданами и русскими, оказавшимися за пределами России. Все эти процессы могут рассматриваться как последствия распада СССР.

Распад СССР из-за сложности и мультиэтничности этого по-литического образования вызвал множество политических и соци-альных процессов на его территории и за его пределами. Хотя это государство было в значительной степени основано на социалисти-ческой идеологии и риторике, последние никогда не применялись единообразно на всей его территории. Разнообразие этнорелигиоз-ных групп внутри СССР сосуществовало с объединявшей отдельные группы советской идентичностью, которая, в свою очередь, менялась и дробилась в зависимости от того, по отношению к какой из групп использовалась. Коммунистическая идеология и относительная монолитность СССР как политической единицы сменились новым осмыслением понятия нации, новым пониманием миграции и новы-ми вызовами, в равной степени вставшими перед всеми затронутыми обществами и государствами.

264

О «НОРМАЛЬНОСТИ», «РЕАЛЬНОСТИ» И ИНТЕРЕСАХ

в ГеРМано-РоССиЙСКиХ оТноШениЯХ: ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Андрей Макарычев

Пожалуй, никто не настроен столь критически в отношении внешней политики Германии, чем сами немцы. Многие считают, что у Германии есть только торговая политика, определяемая не столь-ко федеральным канцлером, сколько могущественным Восточным комитетом германской экономики, активно лоббирующим интересы корпоративного бизнеса в Восточной Европе. Именно этим объяс-няется то, что Берлин в своей Ostpolitik часто готов скорее играть свою игру, чем продвигать общеевропейские позиции (если они су-ществуют, конечно). И в этой игре грань между демократическими партнерами и диктаторами стирается, что удручает многих немцев, верящих в силу ценностей и принципов, а не только денег.

Германо-российские отношения дают прекрасную иллюстрацию сказанному. В то время как либеральная пресса и значительная часть парламентариев бьет тревогу о том, что путинский режим ста-новится все более и более репрессивным и тем самым, казалось бы, отдаляет себя от Европы, германский бизнес это пока мало заботит.

Данная книга, по сути, высветила во всем ее многообразии ту дилемму, которая стоит перед германской политикой в отношении России. Эту дилемму можно сформулировать как противоречие между ценностно-ориентированным и прагматичным подходами, о чем в самой Германии написаны горы литературы (в нашей книге это разнообразие подходов на эмпирическом материале, в частности, зафиксировано Евгенией Сайко). В России же, которая — по край-ней мере, в своем официальном дискурсе — привыкла воспринимать своих международных партнеров в качестве унитарных субъектов, эта неразрешимая раздвоенность еще слабо концептуализирована.

В центре германских дебатов о России находятся две ключевые концепции — нормальности (нормализации) и реальности (реали-стичности). Обе являются «плавающими», то есть легко меняющими

265

свое местоположение в системе внешнеполитического дискурса, что и создает сложности его понимания и прочтения.

***

В предисловии к настоящей книге профессор Клаус Зегберс предположил, что отношения России и Германии возвращаются к «нормальному состоянию». Его коллега Петер Шульце заявил, что Россия становится «нормальной европейской страной», что, впро-чем, означает, что добавляются и новые проблемы. С этим, вероятно, согласился бы �лександр Рар, который недавно утверждал, что «мы развиваем нормальные (курсив мой. — А. М.) стратегические и со-юзнические отношения с Россией как с крупнейшнй мировой дер-жавой». В то же время Андрей Девятков и Ксения Кушнир в данной книге полагают, что нормой для стран ЕС является преобладание ценностных позиций, которые скорее разделяют, чем объединяют наши страны.

Как бы то ни было, нормализация не столько обозначает новые безоблачные горизонты двусторонних отношений, сколько порожда-ет конфликты — по крайней мере, интерпретационные. Допустим, озвучивая позицию Кремля, Федор Лукьянов полагает, что «Россия теперь сильное и уверенное в себе государство, и всякое наследие периода, когда ей из слабости приходилось идти на неравноправные отношения и позволять другим указывать на изъяны российского государственного устройства, надлежит искоренить». Продолжая данную логику нормализации, Александр Рар сожалеет о том, что на пути этого процесса стоят склонные к традиционализму группы философствующих интеллектуалов в Европе, особенно в Германии и во Франции, маргинализирующие Россию на основе абстрактного теоретизирования и якобы находящиеся в плену стереотипов холод-ной войны1.

Первая проблема здесь состоит в том, что, по сути дела, тради-ционалистами являются не европейские скептики, а сам В. Путин, который хочет восстановления той структуры отношений, которая

1 AlexanderRahr.RussiaandGermany:TheColdWarLegacyisStillHan-AlexanderRahr.RussiaandGermany:TheColdWarLegacyisStillHan-gingOverHeads.TheValdaiDiscussionForum,November28,2012,http://valdai-club.com/europe/52040.html

266

существовала в период «холодной войны»: торговля — отдельно, по-литика — отдельно1.

Вторая проблема видится в том, что логика нормализации, осно-ванной на традиционалистски понимаемом суверенитете, по сути, приводит к апологии диктатуры. Это наглядно продемонстрировал А. Рар, заявив, что «Президент России может руководить своей стра-ной по-царски, то есть как пожелает»2.

Третья проблема заключается в том, что Россия не воспринима-ется в Германии как «сильное и уверенное» государство. Некото-рые германские эксперты полагают, что Россия — это «государство-рантье, больше похожее на ближневосточные диктатуры, чем на европейские демократии»3. Даже самые лояльные по отношению к нынешнему режиму германские аналитики (Петер Шульце в на-стоящей книге) уверены, что реакция режима В. Путина на массовые протесты, а именно ужесточение закона о некоммерческих органи-зациях, фактический запрет на иностранное финансирование поли-тической деятельности, репрессивно-административные меры против лидеров оппозиции, может лишь сдержать в какой-то мере развитие событий, но никак его не остановит.

Наконец, четвертая проблема касается того, как видятся нацио-нальные интересы Германии в рамках логики нормализации. По сло-вам А. Рара, Путин должен не только создать эффективные основы Евразийского Союза, но и убедить войти в него Украину4. Данное заявление наверняка было бы оспорено в германском МИДе.

На этом фоне достаточно выигрышно смотрится позиция тех, кто видит саму идею нормализации иначе: как осводождение герман-ской внешней политики от избыточного влияния со стороны Кремля и Газпрома. Многие немецкие аналитики полагают, что 2012 г. стал важным водоразделом в политике Берлина в отношении Москвы: заявление Андреаса Шокенхоффа и последующее за ним заседание

1 ФедорЛукьянов.Время,назад//Россиявглобальнойполитике.2012г.25сентября.http://www.globalaffairs.ru/redcol/Vremya-nazad-15713

2 AlexanderRahr.TasksforTsarVladimir.ValdaiDiscussionClub,January18,2013,http://valdaiclub.com/politics/53820.html

3 UlrichSpeck.HowMerkelShouldWorkwithRussia.November23,2012,http://carnegieeurope.eu/strategiceurope/?fa=50118

4 AlexanderRahr.TasksforTsarVladimir…

267

Петербургского диалога (освещенное в настоящей книге участвовав-шим в нем Бернхардом Бегеманном) положили начало новому, го-раздо более критическому в отношении режима В. Путина периоду в двусторонних отношениях. Артистки группы Pussy Riot за решеткой, сопровождающиеся фотографиями В. Путина и А. Меркель, идущи-ми (или смотрящими) в разные стороны — это очень красноречивые образы состояния двусторонних отношений, широко тиражируемые германскими СМИ и новыми социальными медиа.

Такая точка зрения, очевидным образом базирующаяся на при-знании России страной, отклоняющейся от европейских стандартов демократии и надлежащего управления, распространена далеко за пределами Германии. Так, Лилия Шевцова и Дэвид Крамер пола-гают, что единогласное принятие в Бундестаге резолюции, осуж-дающей путинский режим, представляет собой «первую попытку освободить Германию от удушающих отношений с Кремлем и таким образом восстановить уважение к германскому правительству… По-собничество путинскому режиму должно быть закончено… Новая по-литика Германии в отношении России может стать не только тестом на способность Германии реализовывать нормативную политику, но и моделью германского лидерства»1 в «большой Европе».

***

Другой общей темой германского дискурса в отношении России является констатация смыслового разрыва между ожиданиями эли-ты и реальностью2. Обвинения сторонников ценностного подхода в отрыве от реальности и предложения к ней вернуться стали общим местом в дискурсах обеих стран.

Однако выясняется, что у каждого типа дискурса — своя ре-альность. Сторонники сохранения с Россией максимально тесных и столь же максимально независимых от политических конфлик-тов торгово-предпринимательских контактов полагают, что реаль-ность — это экономический императив (этот тезис просматривается,

1 LiliaShevtsovaandDavidKramer.GermanyandRussia:theEndofOstpo-LiliaShevtsovaandDavidKramer.GermanyandRussia:theEndofOstpo-litik,TheAmericanInterest,November13,2012.

2 LianaFix.ZeitenwendeinderdeutschenRusslandpolitik,http://www.di-LianaFix.ZeitenwendeinderdeutschenRusslandpolitik,http://www.di-plomatisches-magazin.de/international-relations-01-2013-de/A2/

268

например, в главах Питера Шульце, Анастасии Вишневской, а так-же Андреаса Хайнрика и Хайко Пляйнеса). В более радикальной версии эта реальность предполагает понимание необходимости со-трудничества с авторитарными режимами как экономически, так и политически1. А. Рар бы добавил к этому, что«в Сибири находятся запасы ресурсов, которые нам обязательно понадобятся»2 — харак-терное заявление, отражающее ключевой смысл русофильской по-зиции в Германии.

Оппоненты же утверждают, что сегодняшняя реальность — это провал попыток модернизировать Россию при нынешнем режиме ее власти. В более жесткой формулировке, контуры которой, в частно-сти, можно найти в главе Ш. Майстера, эта реальность предполагает признание невозможности извне изменить Россию. Другие реалисты к этому добавят, что Германия находится под постоянным прицелом Службы внешней разведки, агенты которой занимаются здесь ин-тенсивной деятельностью3, слабо совместимой с духом партнерских отношений.

***

Исхоля из сказанного выше, в чем состоит динамика этих оппо-нирующих друг другу взглядов внутри внешнеполитической элиты Германии? Меняются ли каким-то образом представления Германии о своих интересах?

С одной стороны, в Германии существует понимание того, что формула «изменения через торговлю» для взаимоотношений с Крем-лем не носит универсального характера. Из этого следует фундамен-тальный вопрос о том, любое ли взаимодействие идет на благо гер-

1 JoergLau.DiedeutscheLiebezudenDiktatoren,DieZeit,February21,2013,http://blog.zeit.de/joerglau/2013/02/21/schurken-die-wir-brauchen_5889

2 AlexanderRahr.DeutschlandsOstpolitikhatdieBalanceverloren,Spie-AlexanderRahr.DeutschlandsOstpolitikhatdieBalanceverloren,Spie-gel, March 18, 2013, http://www. telegraph. co. uk/news/worldnews/europe/cyprus/9939803/Angela-Merkel-could-be-playing-into-Russias-hands-on-Cyprus-bailout.html

3 UweMuller,Lars-MartenNagel,JuliaSmirnowa.Deutschland imVisiervonMoskausAgenten,DieZeit, February 10, 2013, http://www.welt. de/politik/deutschland/article113505450/Deutschland-im-Visier-von-Moskaus-Agenten.html

269

манским интересам? Знаков сближения позиций Москвы и Берлина за последние годы практически не поступало. Некоторые близкие к Кремлю эксперты не скрывают, что в качестве ответной меры за по-пытку обанкротить Кипр правительство РФ может заморозить счета германских компаний в России1. В немецкой прессе фигурировала информация и о том, что Кремль мог угрожать перекрыть поставки энергересурсов в Германию, если по Кипру будет принято решение, не удовлетворяющее Москву2. Такие эпизоды двусторонних отноше-ний вряд ли можно назвать партнерскими.

При этом становится очевидным, что автономия бизнеса от поли-тики тоже является ограниченной и очень условной. Есть множество свидетельств недовольства условиями ведения дел в России в среде германского бизнеса3, многих представителей которого деловой кли-мат в России явно не устраивает4. Германский бизнес испытывает на себе усиливающееся давление сторонников занятия более активной позиции в России: «Германские промышленники должны быть за-интересованы не только в порицании коррупции, но и принятии мер для предотвращения быстро деградирующей экологической ситуации в России, медицинского обслуживания и снижения уровня жизни. Даже высокомерным инвесторам должно быть понятно, как эти про-блемы связаны с их интересами»5.

С другой стороны, на официальном уровне германское пра-вительство ставит своей целью не рассориться с Кремлем. Именно

1 MiriamElderandLukeHarding.CyprusbailoutthreatensGermany’sspe-MiriamElderandLukeHarding.CyprusbailoutthreatensGermany’sspe-cialrelationswithRussia,Guardian,March29,2013,http://www.guardian.co.uk/world/2013/mar/29/cyprus-bailout-germany-russia-relationship

2 AlexSpillius.AngelaMerkelcouldbeplayingintoRussia'shandsonCy-AlexSpillius.AngelaMerkelcouldbeplayingintoRussia'shandsonCy-prusbailout,TheTelegraph,March19,2013,http://www. telegraph.co.uk/news/worldnews/europe/cyprus/9939803/Angela-Merkel-could-be-playing-into-Russias-hands-on-Cyprus-bailout.html

3 DinahDicksteinat al.PromisingbutPerilous:GermanFirmsPutoffbyRussianCorruption.Spiegel,April3,2013,http://www.spiegel.de/international/eu-rope/german-investors-discouraged-by-corruption-in-russia-a-892043.html

4 Hans-HennigSchroeder.Russia—Germany:CurrentRealities andPro-Hans-HennigSchroeder.Russia—Germany:CurrentRealities andPro-spects.ValdaiDiscussionClub,April4,2013,http://valdaiclub.com/europe/57100.html

5 JudyDempsey.MerkelShouldEnlistIndustry’sHelpwithRussia.April4,2013,http://carnegieeurope.eu/strategiceurope/?fa=51410

270

ради этого оно сняло свои прежние возражения относительно того, чтобы обладатели служебных паспортов получили право безвизового въезда в ЕС, что вызвало критическую реакцию Украины, Грузии и Балтийских стран1.

Характерной является позиция Министерства иностранных дел ФРГ при принятии упоминавшейся резолюции по России в Бунде-стаге (которую ее инициатор А. Шоккенхофф назвал «приглашени-ем России к более тесному сотрудничеству»2): дипломаты решили сгладить острые углы и внесли в начало текста дежурную фразу о России как о «центральном и незаменимом партнере Германии» и «важнейшем поставщике энергоносителей». В предложении о том, что Германия «сильно заинтересована в политически и экономиче-ски современной, демократически устроенной России», они сочли излишними слова о демократии. А констатация того, что «государ-ственная власть видит в политически активных гражданах не пар-тнеров, а противников», была, как и некоторые другие особо критич-ные пассажи, и вовсе изъята3.

***

Картина, складывающаяся в итоге, получается весьма пестрой. Как выясняется на примере германо-российских отношений, по-литика не обязательно является «концентрированным выражением экономики». Весьма интенсивные финансово-предпринимательские связи между двумя странами отнюдь не автоматически улучшают состояние политических отношений. Ясно одно: никакие инвестиции в Германии, включая вложения в улучшение образа России в этой стране, не дают ни имиджевого, ни политического эффекта. Россия

1 Valentina Pop. GermanWants EU visa-free travel for Russian officials,March6,2013,http://euobserver.com/foreign/119304

2 Андрэас Шоккенхофф. Россия рискует остаться в изоляции. DW,December 2012, http://www. dw. de/андреас-шоккенхофф-россия-рискует-оказаться-в-изоляции/a-16472903

3 Никита Жолквер. Немецкие депутаты раскритиковали отношениеКремлякгражданскомуобществу.DW,November9,2012,http://www.dw.de/немецкие-депутаты-раскритиковали-отношение-кремля-к-гражданскому-обществу/a-16369140

271

продолжает оставаться страной, чрезвычайно далекой от Германии с точки зрения делового климата и доминирующих социальных тенден-ций. Просто те, кто работает с российскими партнерами, вынуждены закрывать на это глаза. Но германскому деловому сообществу ста-новится все сложнее защищать свою позицию внутри своей страны, где она все более резко критикуется за беспринципность. В условиях усилившихся антикремлевских настроений в обществе германский бизнес, вероятно, вынужден будет усилить пиар-составляющую сво-ей работы на восточном направлении. Развивать проекты с полити-чески проблемной и не очень популярной страной — весьма дорогое удовольствие. Немцы — одни из немногих в Европе, кто пока может себе это позволить.

Научное издание

РОССИЯ И ГЕРМАНИЯ В ПРОСТРАНСТВЕ ЕВРОПЕЙСКИх КОММУНИКАЦИЙ

Коллективная монография

Редактор Г. В. ЛитвиненкоТехнический редактор Н. Г. ЯковенкоКомпьютерная верстка И. А. ШтольКомпьютерный дизайн обложки Е. Г. ШмаковаПечать электрографическая А. Е. Котлярова, А. В. БашкировПечать офсетная В. В. Торопов, С. Г. Наумов

Подписановпечать20.04.2013.Тираж200экз.Объем17,0усл.печ.л.Формат6084/16.Заказ384.

ИздательствоТюменскогогосударственногоуниверситета625003,г.Тюмень,ул.Семакова,10Тел./факс:(3452)45-56-60,46-27-32

E-mail:izdatelstvo@utmn.ru