КАНАДСКАЯ ДИПЛОМАТИЯ И ПОПЫТКИ ФОРМАЛИЗАЦИИ

КОНЦЕПТА «СРЕДНЕЙ ДЕРЖАВЫ» НА ЗАВЕРШАЮЩЕМ ЭТАПЕ

ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1944-1945 гг.)

Бодров А.С., аспирант кафедры международных отношений и

политологии ТГУ им. Г.Р. Державина

Аннотация:

В статье рассматривается концепт «средней державы» во внешней

политике Канады на этапе своего становления, а также обозначаются

попытки формализации данного концепта. Во время подготовки к созданию

Организации Объединенных Наций мировое сообщество ожидало от Канады

конкретных предложений и совершенно четкого определения того, что

представляет собой концепт «средней державы», и какие именно государства

подходили под данное определение. Фактически, от Канады ожидали

конкретный список стран. Однако, в силу ряда причин, шанс формализовать

данный концепт был упущен.

Ключевые слова: внешняя политика Канады, концепт «средней

державы», канадская дипломатия.

The article considers the concept of «middle power» in the foreign policy of

Canada in its infancy and are also represents the attempts to formalize this concept.

During the preparation for the establishment of the UN the international

community expected from Canada completely clear definition of the concept of

«middle power» and which states fits this definition. In fact, Canada was expected

to offer a concrete list of states. However, for some reasons, the chance to

formalize this concept was lost.

Keywords: foreign policy of Canada, the concept of «middle power»,

Canadian diplomacy.

Становление концепта «средней державы» традиционно связывают с

развитием канадской внешнеполитической автономии и усилением ее

экономических и военных позиций в годы Второй мировой войны. Канада,

занимавшая значительное место среди участников антигитлеровской

коалиции на заключительном этапе войны и вносившая ощутимый вклад в

военные усилия, справедливо требовала для себя достойного места в

послевоенном мироустройстве.

Формальным воплощением этих стремлений и стал концепт «средней

державы». Будущее международного сообщества мировая общественность в

первую очередь связывала с созданием Организации Объединенных Наций.

В процессе подготовки уставного документа нового объединения выделился

перечень стран, которые сегодня принято называть «великими державами».

Эти государства впоследствии вошли в состав постоянных членов Совета

Безопасности ООН.

Объективно понимая, что ее внешнеполитический вес пока не позволял

претендовать на место среди «великих держав», Канада, тем не менее, «не

желала стоять в одном ряду с Доминиканой и Сальвадором»1. Именно это

побудило канадских общественных и политических деятелей выделить

категорию «средних держав», опираясь на возможности и сферы интересов

того или иного государства. Однако, в отличие от конкретного перечня

«великих держав», мировое сообщество так и не получило на тот момент

формального списка стран, попадающих под категорию «средней державы»,

хотя такие попытки предпринимались.

Осенью 1944 года в газете «Нью-Йорк Таймс» появляется статья, в

которой была представлена позиция Канады на конференции в Думбартон

Окс, и поднят вопрос о канадских обязательствах перед мировым

сообществом. Лестер Пирсен, являвшийся на тот момент послом Канады в

Вашингтоне, убеждает свое правительство в необходимости разработки

срочного и детального официального заявления, в котором будет четко

изложена позиция Канады по конференции, ее отношение ко всем спорным

вопросам, связанным с определением нового места Канады2. После

некоторых консультаций с представителями Британии и США, канадское

правительство убеждается в необходимости разработки подобного

заявления3. Норман Робертсон, заместитель министра по внешним

сношениям, настойчиво советовал проявить исключительную осторожность

и дипломатичность в официальном ответе. 20 декабря 1944 года в своем

меморандуме премьер-министру Канады, Робертсон говорил о том, что он

действительно готовит публичное заявление по конференции в Думбартон

Окс4. Содержание будущего документа заместитель министра обозначил и в

письме Пирсону: «В нем будет уделено особое внимание «позиции

второстепенных держав, … необходимости связывать решения Совета

Безопасности с мнениями стран, не являющихся членами Совета в случаях,

когда участие в исполнении этих решений требует активного участия

последних». Более того, в этом заявлении будет отражено «желание Канады

установить определенные стандарты во время выборов непостоянных членов

Совета Безопасности»5.

Как отмечает А. Чапник, Робертсон предоставил эту конфиденциальную

информацию коллеге для того, чтобы находившийся в Вашингтоне Пирсен

представлял всю картину в целом и перестал чувствовать себя далеким от

процесса разработки внешнеполитических решений. Робертсон верил в то,

что тот отложит публичное комментирование вопроса до тех пор, пока

канадское правительство не обнародует официальное заявление. Пирсен же

интерпретировал сообщение из Оттавы в точности до наоборот. Он решил,

что ему было дано разрешение абсолютно открыто высказываться по

данному вопросу. 28 декабря, выступая в Канадском клубе Виннипега,

Пирсен опережает официальный ответ правительства Канады.

В своей речи Пирсен отметил, что Канада признает превосходство

«великих держав», однако, полномочия Генеральной Ассамблеи должны

быть увеличены, а право вето «великих держав» ограничено. Также, он

предположил, что «функция6, а не статус, должна определять членство в

международных организациях»7. В заключении своей речи Пирсен

представил то, что позднее, другой канадский Джон Холмс назовет «правом

согласия»8. Идея заключалась в том, что решения, принятые Советом

Безопасности, должны распространяться только на стран-участниц Совета

Безопасности, а также на государства, согласные с данным решением. Речь

Пирсена была напечатана в «Виннипег Фри Пресс» следующим утром и уже

активно обсуждалась в Вашингтоне.

Осознание того, что сделал Пирсен, привело Робертсона в состояние

крайнего недовольства, «близкого к ярости». Он заявил, что ему «придется

сказать мистеру Пирсену, что не пристало послу так бездумно болтать по

столько значимому предмету». Правительство Кинга не было готово видеть

Канаду действующей так напористо на глазах общественности. Кроме того,

как позже писал Джек Хикерсон: «Довольно грубые комментарии Пирсена

взволновали его начальство в Департаменте по внешним сношениям. Я

думаю, что это было вызвано чувством того, что Пирсен похитил их лавры,

опередив публикацию официального меморандума»9.

Как видится, более всего расстраивало Робертсона то, что подготовка

меморандума уже шла к завершению. Через два дня после речи в Виннипеге,

Хьюм Ронг завершил проект канадского ответа по предложениям

Думбартонской конференции. Конечно же, сходства между выступлением

Пирсена и меморандумом Ронга были бесспорными. Однако, официальный

ответ канадского правительства был более дипломатичным и менее резким в

своих формулировках. По вопросу «средних держав» Ронг писал:

«предложения [вынесенные по итогам конференции в Думбартон Окс – А.Б.]

признают преимущественную ответственность «великих держав» в

установлении миропорядка, наделяя их постоянным членством в Совете

Безопасности. Однако, они [предложения – А.Б.] не признают различия

между ответственностью других членов ООН, несмотря на то, что их вклад в

становление мира варьируется от практически нулевого до сравнимого с

вкладом «великих держав». Ронг уделял внимание тем же самым ключевым

элементам канадской компании по продвижению концепта «средней

державы»: государства, не входящие в Совет Безопасности ООН не обязаны

подчиняться резолюциям Совета без их согласия, и во время выборов

непостоянных членов Совета должны быть учтены и выделены «средние

державы»10.

Данный проект был одобрен практически всеми канадскими

дипломатами, рассмотрен Военным комитетом и получил окончательное

одобрение 8 января 1945 года. После незначительных изменений он был

представлен на рассмотрение «великим державам».

Два дня спустя, Пирсен и Рид на встрече с представителями

Государственного Департамента США решают дать пояснения по данному

меморандуму. И вновь, без согласования с правительством в Оттаве, они

предлагают конкретную формулу распределения мест непостоянных членов

Совета Безопасности. Она заключалась в разделении всех стран ООН на три

категории: великие державы, около 6-10 средних держав и остальные.

Предполагалось, что государствам во второй группе достанется четыре из

шести мест непостоянных членов Совета Безопасности. Они будут

выбираться по базовым принципам их возможности и готовности вносить

военный вклад в действия ООН11.

Американская сторона сразу же обратила внимание на слабую сторону

предложения канадских дипломатов. Если какое-либо малое государство

готово предоставить свою территорию под стратегически важные военные

базы, а другое государство, обладая большим экономическим и военным

потенциалом, имеет возможность делать прямые вложения в военные усилия,

то как сравнивать шансы этих двух стран на место непостоянного члена

Совета Безопасности? В ответ на это Рид заявил о невозможности создания

определенного списка стран «средних держав», так как слишком сложно

справедливо оценить разницу между малыми и средними державами. Также

Пирсен заметил, что в любом случае, «вклад в военные усилия должен быть

определяющим критерием»12.

В своем докладе в Оттаву Пирсен довольно оптимистично написал о

том, что Государственный Департамент был «заинтересован» в предложении

Рида. Однако, когда Вашингтон получил официальный ответ от канадского

правительства 12 января, комментарии нового заместителя Государственного

секретаря США Джозефа Грю были все такими же: при каждой дальнейшей

попытке дифференцировать государства, не принадлежащие к «великим

державам», будут возникать все те же практические и логические

проблемы13.

Это не умалило упорства Рида. 23 января он создает формальный проект

списка из 15 стран, потенциально подходящих под категорию «средних

держав» и разделяет их на три категории. Члены ООН на тот момент (Канада,

Индия, Нидерланды, Бразилия, Бельгия, Австралия, Мексика, Польша,

Югославия); нейтральные страны (Испания, Турция, Аргентина); и бывшие

противники, которые могут достигнуть уровня «средних держав» по

истечению определенного срока. Это предложение вполне могло бы на тот

момент формализовать и конкретизировать концепт «средней державы» из

списка критериев в конкретный список стран, чего многие от Канады, как

представляется, и ждали в тот момент. Но череда неудач, связанных с

проблемами коммуникаций между Вашингтоном и Оттавой, к сожалению, не

была окончена. В этот раз Ронг просто не представил предложение Рида на

рассмотрение в Кабинете военного комитета на следующий день, таким

образом, предложение Рида так и не получило шанса стать официальной

позицией канадского правительства14.

Мировая общественность, тем не менее, требовала от Канады

конкретных предложений. Так, на частной встрече Рида, Ронга, Пирсена и

американского эксперта по международным организациям Лео Пасвольски,

последний вновь отклонил идею «средних держав». Он обосновал это тем,

что если Совет Безопасности ООН должен рассматривать условия

дифференцирования государств, не относящихся к «великим державам», то в

дополнение к так настойчиво предлагаемому канадцами желанию признавать

военный вклад, также будут должны включать и условия «морального

лидерства», а также справедливое географическое распределение. «Как

только мы начинаем говорить о критериях, с каждым разом будут находиться

все новые и новые», - заявил Пасвольски15.

Чуть позже, Лорд Кранборн, министр по делам колоний, сообщил

британскому Военному кабинету о том, что Канада отстаивает утверждение

концепта «средней державы»16

. Комитет по послевоенному устройству и

Комитет по прекращению военных действий детально рассмотрели данный

вопрос месяц спустя. В конце концов, они решили, что лучшем выходом из

данной ситуации будет создать короткий список стран «средних держав» и

выделить им четыре из шести мест непостоянных членов в Совете

Безопасности17.

После того, как Ронг узнал о решении, принятом в Лондоне, он написал

Пирсену: «У меня есть серьезные сомнения насчет того, что этот план будет

принят, хотя я не склоняюсь в полной степени к тому, чтобы опровергать

его»18.

Перед конференцией в Сан-Франциско Группа по послевоенному

устройству и прекращению военных действий советовала делегации

Соединенного Королевства использовать влияние, которое может быть

оказано в поддержке интересов Доминионов, но не предлагать каких-либо

особенных критериев для выбора непостоянных членов в Совете

Безопасности. Британские эксперты предполагали, что будет создано три

категории государств, и в целом, тринадцать членов Совета Безопасности.

Этот вариант не являлся приемлемым для Великобритании. Именно поэтому

Военный Комитет советовал членам британской делегации выносить на

обсуждение список «средних держав» только в случае согласия всех стран

Содружества по этому вопросу19.

Примечательно, что внутри Британской империи не было

идеологического единства по поводу целесообразности принятия концепта

«средней державы». Так, например, южноафриканский премьер-министр Ян

Смэтс был противником этой идеи в принципе, и Пирсон потратил немало

времени на то, чтобы переубедить его. В Австралии и Новой Зеландии,

напротив, выдвигались идеи создания списка «средних держав», но проблема

плохих коммуникаций не дала шансов Австралии поделиться своими

предложениями по данному вопросу. Инициатива канадского Верховного

комиссара в Австралии так и не дошло ни до Пирсена, ни до Рида. Схожа

была и ситуация в Новой Зеландии. Так и не достигнув формального

согласия, британская делегация на конференции в Сан-Франциско не

представила ни конкретного списка «средних держав», ни общеимперского

понимания концепта.

Таким образом, на завершающем этапе Второй мировой войны, в то

время, как очерчивались контуры нового миропорядка, канадской

дипломатии представился шанс формализовать концепт «средней державы»,

который, тем не менее, был упущен. Во время подготовки к созданию

Организации Объединенных Наций мировое сообщество ожидало от Канады

конкретных предложений и совершенно четкого определения того, что

представляет собой концепт «средней державы», и какие именно государства

подходили под данное определение. Фактически, от Канады ожидали

конкретный список стран. Но этого так и не произошло в силу ряда причин.

Во-первых, среди канадских дипломатов не было единства, как в понимании

концепта, так и в методах его воплощения. Во-вторых, Канада опасалась

появления рамок, которые могли бы ограничивать ее в будущем. И, наконец,

внешнеполитический вес Канады не позволял ей отстоять основные

положения концепта перед «великими державами».

1 См. подробнее: Secretary of State for External Affairs to Dominions Secretary. Ottawa,

September 4, 1944 // Documents on Canadian External Relations /Department of External

Affairs (Далее – DCER). Vol. 11. P. 640 - Режим доступа: http://dfait-

aeci.canadiana.ca/view/ooe.b1603413E_010; Pearson L. B. Words and Occasions: An

Anthology of Speeches and Articles Selected from His Papers (1924-1968) by the Right Hon. L.

B. Pearson. Toronto, 1970. P. 63. 2 Minister, Embassy in United States, to Under-Secretary of State for External Affairs,

Washington, October 12, 1944 // DCER. Vol. 11. P. 666-667. 3 Memorandum of Conversation, by the Chief of the Division Eastern European Affairs

(Bohlen). Ottawa, November 5, 1944 // Foreign Relations of the United States Diplomatic

Papers, 1944. General (1944). – Режим доступа: http://digicoll.library.wisc.edu/cgi-

bin/FRUS/FRUS-idx?type=header&id=FRUS.FRUS1944v01 4 Memorandum from Associate Under-Secretary of State for External Affairs to Prime Minister.

Ottawa, December, 20, 1944 // DCER. Vol. 11. P. 672. 5 Chapnick A. The Middle Power Project : Canada and the Founding of the United Nations.

Vancouver, 2005. P.98. 6 Имеется в виду «функция государства», как совокупность «возможности» государства

вносить вклад в развитие международного сообщества и «непосредственной

заинтересованности» государства в решении того или иного вопроса. См.: Бодров А.

«Принцип функциональности» в канадской внешней политике: к вопросу об истоках

формирования концепта // Вестник Тамбовского университета. Серия «Гуманитарные

науки». 2014. № 7 (135). 7 Chapnick A. Op. cit. P. 99. 8 Holmes J.W. The Shaping of Peace. Canada and the Search for World Order, 1943-1957.

Toronto, 1982. Vol.2. P. 56. 9 Цит. по: Chapnick A. Op. cit. P. 99. 10 Memorandum on Dumbarton Oaks for Communication to United States,

United Kingdom, Soviet, Chinese, and French Governments, Ottawa, January, 3, 1944// DCER.

Vol. 11. P. 682-684. 11 Chapnick A. Op. cit. P. 99. 12 Ibid. 13Ambassador in United States to Secretary of State for External Affairs, Washington, January,

3, 1945// DCER. Vol. 11. P. 684-685. 14 Chapnick A. Op. cit. P. 101.

15 Memorandum from Under-Secretary of State for External Affairs to Prime Minister. Ottawa,

February, 15, 1945 //DCER. Vol.11. P. 692-696. 16High Commissioner in Great Britain to Secretary of State for External Affairs. London,

January 27, 1945 //DCER. Vol. 11. P.688. 17 Woodward L. British Foreign Policy in the Second World War. Vol. 5. London, 1976. P. 180. 18 Цит. по: Chapnick A. Op. cit. P. 104. 19 Woodward L. Op. cit. P. 193.