ЗИМИНА О.Ю., ЗАХ В.А. НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕ НА РУБЕЖЕ...

РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУКС И Б И Р С К О Е О Т Д Е Л Е Н И Е

ИНСТИТУТ ПРОБЛЕМ ОСВОЕНИЯ СЕВЕРА

О.Ю. ЗИМИНА, В.А. ЗАХ

НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕНА РУБЕЖЕ БРОНЗОВОГО

И ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКОВ

Ответственный редакторакадемик В.И. Молодин

НОВОСИБИРСК«НАУКА»

2009

УДК 902ББК 63.4(2)

З-62

Р е ц е н з е н т ы

доктор исторических наук А.Н. Багашевдоктор исторических наук А.А. Ткачев

кандидат исторических наук Л.Н. Мыльникова

Утверждено к печати Ученым советом Института проблем освоения Севера СО РАН

Работа выполнена при поддержке программы Президиума СО РАН«Адаптация народов и культур к изменениям природной среды,

социальным и техногенным трансформациям»(проект «Территория Тоболо-Ишимья в переходные периоды:

адаптация, трансформация и взаимодействие культур в голоцене»)

Зимина О.Ю.Нижнее Притоболье на рубеже бронзового и железного веков /

О.Ю. Зимина, В.А. Зах. — Новосибирск: Наука, 2009. — 232 с.ISBN 978–5–02–032132–8.

В монографии вводятся в научный оборот материалы памятников переходно-го времени от бронзового века к железному VIII–VI вв. до н. э., выявленные впоследние годы на территории Нижнего Притоболья. Основной массив рассмат-риваемых комплексов относится к иткульской культуре, распространенной натерритории Зауралья. Своеобразие иткульских комплексов Нижнего Притобольяпозволяет выделить в рамках культуры восточный локальный вариант с несколь-кими этапами развития. На основе новейших данных и материалов предшествую-щих исследований предложена схема развития культур эпохи поздней бронзы —раннего железа в Притоболье, рассмотрены проблемы адаптации населения кприродным и социальным изменениям.

Для археологов, историков, краеведов.

УДК 902ББК 63.4(2)

ТП–08–№ 237–II

ISBN 978–5–02–032132–8

© О.Ю. Зимина, В.А. Зах, 2009© Институт проблем освоения Севера

СО РАН, 2009© Оформление. «Наука». Сибирская из-

дательская фирма РАН, 2009

З-62

ВВЕДЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Глава 1

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТУР ПЕРЕХОДНОГО ВРЕМЕНИ ОТ БРОНЗЫК ЖЕЛЕЗУ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8

1.1. Культуры Обь-Иртышского междуречья . . . . . . . . . . . . . . . . 81.2. Комплексы переходного времени Зауралья . . . . . . . . . . . . . . 16

Глава 2

ИСТОЧНИКИ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 26

Глава 3

ПРИРОДНЫЕ УСЛОВИЯ НИЖНЕГО ПРИТОБОЛЬЯ (по данным палинологии) 131

Глава 4

ЛЕСНОЕ ПРИТОБОЛЬЕ НА РУБЕЖЕ БРОНЗОВОГО И ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКОВ 135

4.1. Культурно-историческая ситуация в конце эпохи бронзы . . . . . . . 1354.2. Бархатовско-гамаюнские комплексы . . . . . . . . . . . . . . . . . 1414.3. Иткульская культура (восточный локальный вариант) . . . . . . . . . 145

4.3.1. Иткульский этап . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1474.3.2. Карагай-аульский этап . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1574.3.3. Вак-куровский этап . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167

Глава 5

ИТКУЛЬСКИЕ КОМПЛЕКСЫ ПРИТОБОЛЬЯ (синхронные и диахронные связи) 179

5.1. Иткульская культура в горно-лесном Зауралье и Притоболье (сравнитель-ная характеристика, динамика и жизнеобеспечение) . . . . . . . . . . 181

5.2. Происхождение и хронология . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 1945.3. Историческая судьба . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 211

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216

Архивные материалы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 219

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 231

ОГЛАВЛЕНИЕ

Нижнее Притоболье включает бассейн р. Тобол в нижнем течении и еголевых (Исеть, Тура с Пышмой, Тавда) и правых (Тап, Юрга) притоков в преде-лах северной части лесостепной, подтаежной и отчасти южно-таежной природ-ных зон [Помус, 1956, с. 585–586].

Территория расположена в пределах трех геоморфологических районов —восточной части Туринской, западной части Ишимской равнин и участка Ниж-неиртышской низменности [Трофимов, 1980].

Туринская равнина имеет региональный уклон в сторону р. Тобол и окан-чивается террасами, переходящими в пойму Тобола, Исети и Туры. Значитель-ную часть равнины занимают террасы с абсолютными отметками 75–100 м(надпойменная терраса III), их поверхность, изрезанная долинами вышена-званных рек, характеризуется хорошо развитой овражно-балочной сетью. Рель-еф нерасчлененных, широких террас более низких уровней (высотные отметки40–60 м) осложняется отложениями бугристых песков, занятых сосновыми бо-рами [Каретин, 1990, с. 12–13]. Западная часть Нижнетавдинского района Тю-менской области и Туринско-Пышминский водораздел — это возвышенноепродолжение Туринской наклонной равнины. Севернее и южнее располагают-ся террасовые и озерно-аллювиальные низины, занятые обширными болотны-ми массивами (Тарманским, Тараскульско-Боровским). Междуречье Исети иТобола отличается расчлененным увалистым и пологоувалистым рельефом.Возвышенные участки чередуются с заболоченными низинами и лесами [Баку-лин, Козин, 1996, с. 100–102].

Поверхность северо-западной окраины Ишимской равнины, к которой от-носится правобережное Притоболье, представляет собой пологоволнистуюравнину с небольшими абсолютными высотами (до 100 м), постепенно пони-жающуюся в западном направлении (до 50 м — терраса Тобола). Равнина слабодренируется сетью малых рек с неразработанными долинами (правые притокиТобола — Юрга, Тап и др.). Междуречья заняты песчаными равнинами с бугри-сто-холмистым микрорельефом и гривами, покрытыми сосновыми травянымилесами, под которыми сформировались дерново-подзолистые почвы. Гривыпредставляют собой сравнительно узкие и длинные гряды, протягивающиеся всеверо-северо-западном и меридиональном направлениях, возвышающиесянад дном прилегающих понижений на 15–20 м [Физико-географическое рай-онирование…, 1973, с. 139–140, 147].

Подтаежная и лесостепная части Притоболья характеризуются обилиемрек на левобережье Тобола — густота речной сети составляет 100 м/км2, и зна-

ВВЕДЕНИЕ

чительно меньшим их количеством на востоке бассейна (30–50 м/км2). Как То-бол, так и его крупные левобережные притоки Исеть, Тура с Пышмой, Тавдаберут начало на восточных склонах Урала. Восточнее реки приобретают типич-но равнинный характер со спокойным течением, небольшими скоростями исильной извилистостью русла. Широкие, до нескольких километров, поймы смножеством озер и стариц сопровождаются полосами песчаных террас с сосно-выми борами (припышминские) и крупными болотными массивами (тарман-ские). Сток рек крайне неравномерен. Маловодные летом, они отличаются вы-соким уровнем в половодье [Физико-географическое районирование…, 1973,с. 151; Бакулин, Козин, 1996, с. 50]. Заболоченность территории в пределах под-таежных районов достигает 22 %, в лесостепной зоне — около 11 % [Каретин,1990, с. 16].

Значительная удаленность от океанов и расположение в умеренных широ-тах обусловили формирование на этой территории континентального климата.Открытость территории с севера и юга позволяет беспрепятственно проникатьхолодному арктическому воздуху с Карского моря и теплому воздуху из Казах-стана и Средней Азии. Горный барьер на западной периферии значительно ос-ложняет путь атлантических циклонов. Чаще всего атлантические воздушныемассы зимой вызывают потепление и осадки, летом — похолодание. Арктиче-ские воздушные массы отличаются большой сухостью и низкими температура-ми во все времена года. Континентальные воздушные массы тропическоготипа, проникающие в теплый период года с юга, характеризуются высокимитемпературами, низкой относительной влажностью. В зимнее время влияниеантициклонов Центральной Азии усиливает континентальность климата и су-ровость зимнего периода. Проникновение воздушных масс с юга обусловлива-ет кратковременные оттепели [Физико-географическое районирование…, 1973,с. 127, 148–149; Каретин, 1990, с. 26; Бакулин, Козин, 1996, с. 35–44].

Граница лесостепи и подтайги в пределах Тюменской области проходит поводоразделу рек Пышмы и Исети, несколько спускаясь к Тоболу, затем онаидет по линии Ялуторовск — севернее Абатского и выходит за пределы области[Физико-географическое районирование…, 1973, с. 144] (см. цв. вкл., рис. 2).В подзоне подтайги распространены смешанные леса, состоящие из ели, бере-зы, осины, в наземном покрове которых хорошо развита осоково-разнотравнаярастительность. Значительные площади на низких надпойменных террасах рекТура и Тобол занимают сосновые леса на бугристых песчаных отложениях (сла-бодифференцированные подзолы, или боровые пески, занимающие обширныетерритории в долине р. Тобол и ее притоков и характеризующиеся отсутствиемгумусового горизонта). На остальной территории преобладают березовые леса спримесью осины. В лесостепной зоне тоже распространены березовые леса, че-редующиеся с лугово-степными пространствами [Каретин, 1990, с. 32–33, 40].По флористическим данным, северная граница лесостепи проводится по юж-ному пределу распространения темнохвойных лесов, т.е. примерно на уровне57° с.ш. [Глазунов, 2001, с. 104].

До недавнего времени территория Нижнего Притоболья представлялапрактически белое пятно на археологической карте культур рубежа бронзово-го и раннего железного веков Западной Сибири. С этим временем связыва-

Введение 5

лись городища Андреевское 5 и 7 и незначительные коллекции керамики смногослойных памятников в разных частях региона. Лишь в начале 1990-х гг.в Ярковском районе Тюменской области у слияния рек Тобол и Тап были об-наружены несколько обширных укрепленных поселений с круговой плани-ровкой (Юртоборовский микрорайон) [Зах, 1995а]. До этого момента подоб-ные памятники, несмотря на значительную площадь (до 2–3 га), по большейчасти оставались незамеченными при проведении разведок из-за слабой вы-раженности в рельефе, а также своеобразного расположения — как правило, вглубине террас на значительном удалении от современных водоемов. Прове-денные в 1991, 2001–2004 гг. раскопки на городищах Вак-Кур 2, Карагай Аул 1,Карагай Аул 4 [Зах, Зимина, 1999; Зимина, 2002, 2004а, б] показали, что обликкерамики, некоторые виды изделий и серия радиоуглеродных дат позволяютотносить подобные поселения к переходному времени от бронзы к железу иначальному этапу раннего железного века. Указанные исследования положи-ли начало планомерному исследованию этого археологического периода вПритоболье [Зимина и др., А-2004; Корниец, А-2005; Скочина и др., 2006; Зи-мина, 2006; Корниец и др., 2007].

Многообразие культур и культурных типов, отнесенных к рубежу бронзо-вого и раннего железного веков Зауралья и Западной Сибири, отражает много-плановость и сложность протекавших в этот период культурогенетических про-цессов. Комплексы, сложившиеся в переходное время в лесостепи и отчасти вподтаежной зоне Зауралья и Западной Сибири, сохраняют традиции, восходя-щие к местным культурам эпохи поздней бронзы (сузгунской, межовской, бар-хатовской, ирменской), а также имеют черты сходства с культурами таежногооблика (атлымской, лозьвинской). В связи с этим изучение памятников пере-ходного периода важно для понимания исторических судеб позднебронзовыхкомплексов и выявления истоков общностей раннего железного века.

До 1990-х гг. целенаправленных исследований памятников переходноговремени от бронзы к железу в Среднем и Нижнем Притоболье не проводилось.Отсутствие материалов способствовало формированию точки зрения о непре-рывности местной линии развития от комплексов эпохи поздней бронзы (бар-хатовских) к комплексам раннего железа (баитовским). Немногочисленныефрагменты керамики с крестовой орнаментацией в культурных слоях поселе-ний позднебронзовой эпохи воспринимались как свидетельство эпизодическихконтактов местного населения и мигрантов, не оказавших влияния на развитиекультуры в рассматриваемом регионе [Матвеев, 1999; Матвеева, 1989а]. Выявле-ние в Нижнем Притоболье нового представительного круга памятников, отне-сенных к переходному времени (Усть-Утяк 1) и к восточному локальному вари-анту иткульской культуры, показывает, что в конце эпохи поздней бронзы на-селение подтаежной и отчасти лесостепной зон Притоболья, несомненно,испытало миграционное воздействие со стороны культур таежного облика.Традиционно иткульская культура рассматривалась в рамках раннего железно-го века. Однако материалы ранних ее этапов, которые были открыты в НижнемПритоболье, отражают специфику именно переходного периода. Проведенныеисследования позволяют впервые на репрезентативной источниковой базепредставить культурно-историческую ситуацию в переходное время от бронзы

6 Введение

к железу в Притоболье и проследить историческую судьбу местных поздне-бронзовых коллективов — носителей бархатовской и сузгунской культур, а так-же подойти к решению вопроса о формировании баитовской культуры раннегожелезного века.

* * *

Авторы выражают искреннюю признательность коллегам-археологам, пре-доставившим возможность ознакомления, а в ряде случаев и использования не-опубликованных материалов — О.М. Аношко, Г.В. Бельтиковой, В.А. Борзуно-ву, В.Д. Викторовой, М.П. Вохменцеву, В.Т. Галкину, А.И. Кайдалову,Л.Л. Косинской, Н.П. Матвеевой, С.Г. Пархимовичу, С.Ю. Пархимович,А.А. Погодину, С.Н. Скочиной, В.И. Стефанову, И.В. Усачевой (Жилиной),Н.С. Хрущевой (Короне), С.Н. Шилову; исследователям, предоставившим ре-зультаты специальных исследований: петрографическое описание выполненоИ.Ю. Вильковской и Л.И. Зубаревой, бинокулярный анализ — Л.Н. Мыльни-ковой и О.Е. Пошехоновой, трасологический анализ — С.Н. Скочиной, пали-нологические определения — Н.Е. Рябогиной и С.Н. Ивановым, радиоуглерод-ный анализ — Л.А. Орловой, палеозоологические определения — П.А. Колмо-горовым; заведующей архивом ПНИАЛ УрГУ Н.К. Стефановой и сотрудникуТГИАМЗ А.А. Адамову — за помощь при работе с источниками; редакторуРИО ИПОС СО РАН Е.М. Зах — за помощь в подготовке текста; а также со-трудникам лаборатории археологии В.В. Илюшиной и В.В. Корниец, тюмен-скому художнику А.С. Кухтерину, принимавшим участие в подготовке иллюст-ративного материала.

Введение 7

По мнению многих исследователей, переход от бронзового века к железномубыл сложным, многоплановым и относительно продолжительным процессом иего следует рассматривать как особый исторический период [Косарев, 1981, с. 189;Погодин, 1987, с. 34; Корякова, 1988, с. 9; Труфанов, А-1990, с. 6; и др.]. Однакодля территории Западной Сибири трудно установить единые хронологическиерамки этого периода в силу различия уровней социально-экономического разви-тия культурных образований, конкретных экологических и исторических условий.Его нижний и верхний пределы фиксируют соответственно начало трансформа-ции культур поздней бронзы и завершение формирования культур раннего желез-ного века с появлением серий изделий из железа [Труфанов, А-1990, с. 6–7].

Развитие культурно-исторической ситуации на рубеже бронзового — ран-него железного веков во многом было стимулировано начавшимися в концеэпохи бронзы природными изменениями — похолоданием и увеличениемвлажности [Орлова, 1990; Рябогина, 2004; Хотинский, 1977; Шнитников, 1957;и др.]. С изменением природно-климатической обстановки совпадает появле-ние в Западной Сибири своеобразных комплексов с посудой, орнаментирован-ной крестовым либо мелкоструйчатым штампом.

Первые систематизации материалов переходного от бронзы к железу вре-мени относятся к 1950–1980-м гг. В эти годы были выделены и охарактеризова-ны большереченский этап большереченской культуры в Верхнем Приобье[Грязнов, 1956], гамаюнская [Берс, 1960, 1963] и каменогорская [Сальников,1960, 1961] культуры в Зауралье, молчановская культура в Томско-НарымскомПриобье [Косарев, 1964, 1974], карьковский тип памятников в Приишимье [Ге-нинг, Евдокимов, 1969], завьяловский тип, а затем культура в НовосибирскомПриобье [Троицкая, 1970, 1972, 1981], красноозерская культура в Прииртышье[Косарев, 1976а], позднеирменский этап ирменской культуры в Барабе [Моло-дин, 1979, 1983], атлымская культура в Нижнем и Среднем Приобье [Васильев,1982] (см. цв. вкл., рис. 1). В процессе дальнейших исследований были пере-смотрены некоторые позиции, дополнены и уточнены характеристики культур.

1.1. Культуры Обь-Иртышского междуречья

После выделения М.П. Грязновым большереченской культуры VII–I вв. дон. э. проблемы формирования культур рубежа бронзового и раннего железноговеков в лесостепном Приобье неоднократно затрагивались исследователями всвязи с появлением новых материалов. Различные аспекты этой тематики отра-

Глава 1

ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ КУЛЬТУРПЕРЕХОДНОГО ВРЕМЕНИ

ОТ БРОНЗЫ К ЖЕЛЕЗУ В ЗАПАДНОЙ СИБИРИ

123

– ïîçäíåèðìåíñêàÿ – çàâüÿëîâñêàÿ – êðàñíîîçåðñêàÿ

Êóëüòóðû ïåðåõîäíîãî âðåìåíè îò áðîíçû ê æåëåçó

456

– ìîë÷àíîâñêàÿ – ãàìàþíñêàÿ – àòëûìñêàÿ

Êóëüòóðû íà÷àëà ðàííåãî æåëåçíîãî âåêà

3 – áàèòîâñêàÿ4 – èòêóëüñêàÿ5 – áåëîÿðñêàÿ

1 – áîëüøåðå÷åíñêàÿ (áèéñêèé ýòàï)2 – áîãî÷àíîâñêàÿ

1

2

3

4

5

6

1

2

34

5

Ðèñ. 1. Êàðòà-ñõåìà àðåàëîâ êóëüòóð ïåðåõîäíîãî âðåìåíè îò áðîíçû ê æåëåçó (ïî [Ìîëî-äèí è äð., 2001]) è íà÷àëà ðàííåãî æåëåçíîãî âåêà (ïî [Áåëüòèêîâà, 2005; Äàí÷åíêî,

1996; Êîñàðåâ, 1993; Ìàòâååâà, 1989; ×åìÿêèí, Êàðà÷àðîâ, 2002]).

0 120 êì

Òþìåíü

Òîáî

ë

Òîá

îë

Ïûøìà

Òóðà

Òàâäà

Âàãàé

Åìåö

Èñåòñê Çàâîäîóêîâñê

ßðêîâî

ÃîëûøìàíîâîÃîëûøìàíîâî

Ïðèðîäíûå çîíû (àòëàñ Òþìåíñêîé îáëàñòè, 1971 ã.)

1-2

3

ãîðîäèùà

ïîñåëåíèÿ

69 10

12 13

14

1516

1720

21

22

18

30

323234343535

36

37

38

39-44

45

46-49

50-5150-51

53

54

57-58

59-60

61

62-6462-64

Ðèñ. 2. Êàðòà-ñõåìà ðàñïîëîæåíèÿ ïàìÿòíèêîâ âîñòî÷íîãî âàðèàíòà èòêóëüñêîé êóëüòóðû.

1–2 – Àíäðååâñêèå 5 è 7; 3 – Àíäðååâñêîå 6; 4 – Àíäðååâñêîå 9; 5 – Àíäðååâñêîå 11; 6 – Àíòîíîâà Còàðèöà 1; 7 – Áîëîòíîå 4; 8 – Áîð 1; 9 – Áåëûé ßð 4; 10 – Âàê-Êóð 2; 11 – Âàðâàðà 1; 12 – Êàðàãàé Àóë 1; 13 – Êàðàãàé Àóë 4; 14 – Êàðàóëüíûé ßð 4; 15 – Êûðòûì 1; 16 – Êûðòûì 2; 17 – Êûðòûì 3; 18 – «Ñàíàòîðèé Ëåñíûå ãîðêè» 1–3; 19 – Ìèòþøèíî 5–7; 20 – Ìè÷óðèíåö 3; 21 – Íåðäà 20; 22 – Îíóôðèåâñêèé Áîðîê 4; 23–28 – Ïëàìÿ Ñèáèðè 1–5, 8; 29 – Ðàôàéëîâñêèé «ãîðîäîê»; 30 – Ñàçûê 8; 31 – Ýíåðãåòèê 1; 32 – Þðòîáîð 6; 33 – Àíäðååâñêàÿ ñòîÿíêà; 34 – Àíäðååâñêîå îçåðî (ÑÁÀÎ-1, æèëèùå 5); 35 – Àíòîíîâà Ñòàðèöà 3; 36 – Áàéðûê 1; 37 – Âåðõíèé Áîð 1; 38 – Äà÷íîå 1; 39–44 – Äóâàíñêîå 1ã, 4,6,17,18, Çàäóâàíñêîå 2; 45 – Èíãàëèíêà 1; 46–49 – Èïêóëü 1,2,8,9; 50–51 – Êàëà÷èê 3–4; 52 – Êàðàãàé Àóë 3; 53 – Êàðáàíñêèé ìîñò 5; 54 – Ìîñòîâîå 2; 55–56 – Ïåñüÿíêà 5,7; 57–58 – Ðàôàéëîâñêîå 1–2; 59 – Ñòàðîëûáàåâî 17; 60 – Ñòàðî-Ëûáàåâñêèé 4; 61 – Òàðìàíñêîå

ñåëèùå; 62–64 – Òàðõàíû 3,4,6; 65–69 – ÞÀÎ 5,11,15,18,23.

4

33,55-56, 65-69

7

5

23-2823-28

Þæíî-òàåæíàÿÏîäòàåæíàÿ

Ñåâåðíàÿ ëåñîñòåïü Òèïè÷íàÿ ëåñîñòåïü

2929

5252

ÊóðãàíÊóðãàí

ÀðîìàøåâîÀðîìàøåâî

191931

Èñåòü

Èñåòü

811

0 30 êì

жены в работах Т.Н. Троицкой, В.А. Могильникова, В.И. Молодина, Ю.Ф. Ки-рюшина, Н.Л. Членовой, А.Б. Шамшина, Д.В. Папина и др.

В рамках большереченской культуры, представленной материалами из уро-чища Ближние Елбаны и другими памятниками Верхнего Приобья, М.П. Гряз-нов выделял три последовательных этапа: большереченский — VII–VI вв. дон. э., бийский — V–III вв. до н. э. и березовский — II–I вв. до н. э. Первый этап(VII–VI вв. до н. э.) он рассматривал как начальный период своеобразной куль-туры оседлых пастушеско-земледельческих племен верхней Оби, относящийсяк переломному моменту в истории Южной Сибири, когда основная часть насе-ления степей только перешла к кочевому образу жизни, в корне изменившемуэкономический и бытовой уклад скотоводческих племен, и соседние оседлыегруппы вынуждены были приспосабливаться к новым условиям жизни в связис новой обстановкой, сложившейся в степях [Грязнов, 1956, с. 44–45]. Ученыйотмечал преемственность большереченского этапа относительно предшествую-щей карасукской культуры и в то же время находил значительные отличия в по-гребальном обряде, формах и орнаментации посуды, которые свидетельствова-ли, по его мнению, об изменениях в социально-экономической жизни общест-ва [Там же, с. 67–72, 83–84].

Т.Н. Троицкая, рассматривая культурно-историческую ситуацию в лесо-степном Приобье в VII–VI вв. до н. э., говорит о двух близких группах памятни-ков: первая из них локализуется в Новосибирском и Томском Приобье (городи-ща Завьялово 1, 5, Томский могильник и др.), ко второй относятся памятникиБарнаульского Приобья из урочища Ближние Елбаны. Завьяловскую культуру,выделенную по эпонимным памятникам в Новосибирском и Томском Приобье,характеризует своеобразная керамика, в целом генетически связанная с местнойирменской культурой эпохи поздней бронзы. Однако одна из пяти ее группвключает сосуды с выпуклой шейкой и нарядной орнаментацией, выполненнойгребенчатым или фигурным штампом, которые указывают на ее связь с северны-ми лесными традициями. Такая посуда отсутствует в комплексах БарнаульскогоПриобья, кроме того, в них шире представлены сосуды баночных форм, беднееорнаментация, реже присутствует фигурный штамп [Троицкая, 1981, с. 9–12].Появление завьяловских комплексов, двухкомпонентных по своей сути, по мне-нию Т.Н. Троицкой, было обусловлено проникновением экзогамных групп лес-ного населения в лесостепь, где оно встретилось с потомками носителей ирмен-ской культуры. Двухкомпонентность завьяловской культуры подтверждает ианализ рецептуры формовочных масс [Новиков, 1988]. В отличие от Новосибир-ского в Барнаульском Приобье прослеживается «…лишь влияние северного на-селения: керамический комплекс VII–VI вв. до н. э. здесь неразрывно связан спредшествующей ирменской традицией и сложением последующих этапов боль-шереченской культуры» [Троицкая, 1981, с. 13].

Как отмечено у Т.Н. Троицкой, изменения, начавшиеся в степной полосе,где складываются культуры скифо-сибирского круга, порожденные переходомк кочевому скотоводству, мало затронули население лесостепной и южной лес-ной полосы, у которого не было базы для восприятия новых черт быта и идео-логии. В то же время определенные связи между обитателями этих двух при-родных зон имелись, они нашли отражение в проникновении на север предме-

1.1. Культуры Обь-Иртышского междуречья 9

тов вооружения. Хотя в лесостепи не сложилось мощного культурного единствакак в степной зоне, но и здесь формируется ряд общностей. Одна из них, харак-теризующаяся наличием керамики с фигурно-штамповой орнаментацией, про-слеживается в лесной и лесостепной зонах от Зауралья до Южной Сибири. Онараспадается на западную (Зауралье и Приишимье) — гамаюно-каменогорскуюи восточную (Прииртышье и Приобье) молчановско-сургутскую, включающуюв себя группы памятников красноозерского, сургутского, мариинского и завья-ловского типов [Троицкая, 1981, с. 9, 11; 1985, с. 54, 63].

М.Ф. Косарев считал, что завьяловские памятники представляют один извариантов большереченской культуры и должны рассматриваться в рамках еераннего (большереченского) этапа [1981, с. 202; 1987а, с. 302]. Такого же мненияпридерживалась и Н.Л. Членова [1994, с. 84]. Позднее исследователь согласилсяс выделением завьяловской культуры, но все же отмечал неразрывную связь за-вьяловских памятников с одновременными позднеирменскими Обь-Иртыш-ского междуречья и раннебольшереченскими Барнаульско-Бийского Приобья[Косарев, 1993, с. 122–123].

Позднеирменские комплексы были выделены В.И. Молодиным по мате-риалам памятников Чича 1, Туруновка 4, Кама 1, Омь 1 в Барабинской лесосте-пи [1979; 1983, с. 21–23]. На основе анализа керамики этих памятников былапоказана динамика комплексов переходного времени, их непосредственнаягенетическая связь с предшествующими ирменскими и последующими боль-шереченскими (большереченского этапа) на верхней Оби. Позднеирменскийэтап на верхней Оби и в Новосибирском Приобье был датирован концомVIII — началом VII в. до н. э. [Молодин, 1985, с. 174–175]. В результате широко-масштабных исследований последних лет на городище Чича 1 выявлена доволь-но сложная этнокультурная ситуация в Барабе. Само поселение интерпретиро-вано как своеобразный центр, обеспечивавший развивающиеся торговые связиСевера и Юга. Представительные материалы позволили охарактеризовать ди-намику застройки, особенности домостроительства, хозяйство, материальнуюи духовную культуру населения городища [Молодин, Парцингер, Гаркуша идр., 2001; Васильев и др., 2003; Молодин, Мыльникова и др., 2003; Молодин,Парцингер, Гришин и др., 2003; Молодин, Парцингер, Ефремова и др., 2003;Молодин, Чемякина, Парцингер и др., 2003]. Застройка «цитадели» связана сместными (позднеирменскими) племенами при небольшом участии мигрантовиз южно-таежного Прииртышья, а также с начавшим проникать в Обь-Иртыш-скую лесостепь населением западно-казахстанских степей (доминирующейпозднеирменской посуде сопутствуют сузгунская, красноозерская, редко завья-ловская и неатрибутированная керамика). Застройка периферии происходилауже при доминировании пришлого населения из южных степных районов(преобладает неатрибутированная керамика, близкая саргаринской, сходныйкомплекс авторы исследований отмечают в материалах городища Большой Лог)[Молодин, Парцингер, Гаркуша и др., 2004, с. 275, 288]. Пришлое населениена протяжении длительного времени проживало вместе с аборигенами. «Обесоставляющие сложившегося социума сохранили специфику хозяйственно-культурного уклада, что является ярким примером фратриального устройстваобщества» [Там же, с. 288–289].

10 Гл. 1. Проблемы изучения культур переходного времени от бронзы к железу

В Новосибирском Приобье процесс эволюции ирменской культуры в боль-шереченскую был прерван на позднеирменском этапе (в VII в. до н. э.) проник-новением северного населения — носителей керамики, орнаментированнойкрестовым штампом, что подтверждает присутствие в комплексах Завьялово 1 и5 группы керамики, сопоставимой с позднеирменской [Молодин, 1985,с. 174–175]. Вначале население завьяловской культуры сосуществовало с позд-неирменским. В последующем пришлые группы, принесшие северные культур-ные традиции, были поглощены местным позднеирменским населением, в ре-зультате чего сложилась большереченская культура [Троицкая, 1985, с. 65–66].

В Барабинской лесостепи, избежавшей активного проникновения северно-го населения, позднеирменские племена сосуществовали с ранними саргатски-ми (о синтезе ирменской и раннесаргатской культур свидетельствует одна изгрупп керамики на поселении Туруновка 4), в которых В.И. Молодин виделпроникающих в VII–VI вв. до н. э. на эту территорию потомков межовцо-бере-зовцев [1985, с. 174–175]. Н.В. Полосьмак, рассматривая генезис саргатскойкультуры в Барабе и выделяя первый этап (конец VII–V в. до н. э.) как периодформирования, высказала мнение, что эта культура явилась результатом сме-шения саргаринского и местного населения (много общего в саргатской и сар-гаринской керамике, черты ирменской культуры в раннесаргатской посуде).В целом же формирование саргатской культуры, по ее мнению, происходило навсей территории распространения (от Зауралья до Барабы) в результате синтезародственных культур поздней бронзы западно-сибирской лесостепи (ирмен-ской и ее среднеиртышского варианта — межовской) и культур валиковойкерамики (Тоболо-Ишимская лесостепь, Североказахстанская степь) [Полось-мак, 1987, с. 93].

С выделением позднеирменского этапа не согласилась Н.Л. Членова. Мно-гие из рассмотренных В.И. Молодиным памятников (Туруновка 4, Чича 1,Омь 1), а также Мыльниково, Черноозерье 8, Большой Лог и др. она считает«переходными» ирменско-большереченскими, разделяя их на основании ана-лиза датирующих вещей (ножей, шильев, кельтов, наконечников стрел и т.д.)на три хронологические группы: VII–VI вв. до н. э., VII (конца VIII–VII) в. дон. э. и VIII–VII вв. до н. э. Из числа ирменских эти памятники выделены по ха-рактерному орнаменту — двум параллельным рядам «жемчужника». Однакоэтот орнамент сочетается еще с ирменскими профилями сосудов в отличие отбольшереченских, на которых он сочетается с другой профилировкой. Крометого, на «переходных» памятниках встречаются открытые полусферическиечаши, характерные уже для большереченской культуры, которую исследовательдатирует VII–VI вв. до н. э. [Членова, 1994, с. 62, 70–75, 84].

В.А. Могильников предложил выделить большереченский этап VII–VI вв.до н. э. в самостоятельную культуру [1986, с. 30–31]. С этим согласилсяА.Б. Шамшин, который по материалам поселения Мыльниково и других па-мятников охарактеризовал в Барнаульско-Бийском Приобье сначала особыйпериод финальной бронзы, а затем мыльниковский (ранний) этап большере-ченской культуры [1986; 1989, с. 121]. По датирующим вещам с эпонимногопамятника (наконечники стрел, бронзовые ножи, двуушковый кельт, костяныепсалии и др.) этот этап был отнесен ко второй половине VIII–VII в. до н. э.


А.Б. Шамшин определяет его как первую стадию выделяемой в Барнауль-ско-Бийском Приобье большереченской культуры. Поздний этап, VII–VI вв.до н. э., был назван ближнеелбанским. В целом культура была датирована вто-рой половиной VIII–VI в. до н. э. При этом исследователь отмечает две тенден-ции: первая — чем дальше к югу, тем меньше встречается керамики с кресто-вым штампом, вторая — наибольшее ее количество обнаруживается на болеепоздних памятниках переходного периода. Появление посуды с такой орна-ментацией связывается не с прямой миграцией атлымского населения, а сослабым продвижением завьяловских групп, все еще подвергавшихся давлениюс севера [Шамшин, 1989, с. 123; 1994]. В последующем М.Т. Абдулганеев пред-ложил считать завершающим этапом большереченской культуры переходноговремени бийский этап, так как бийская керамика по облику ближе к большере-ченской, чем к березовской, и датировать его в пределах VI — начала V в. дон. э. [1991, с. 99–100].

А.В. Матвеев считает, что завьяловские и большереченские памятникиВерхнего Приобья правильнее относить к VIII–VII вв. до н. э., а позднеирмен-ский этап датировать первой половиной VIII в. до н. э. В Барабинской лесосте-пи этот этап может иметь более широкие рамки — VIII–VII вв. до н. э. По егомнению, завьяловская культура разбила позднеирменское население на триизолированные группы, которые при участии различных компонентов начина-ют развиваться по собственному пути. В Обь-Чулымском междуречье ирмен-ский компонент прослеживается в тагарской культуре. В предгорьях Алтая ир-менское население служило основой для большереченского этапа большере-ченской культуры. В Барабе позднеирменские группы могли стать основой длясаргатской культуры [Матвеев, 1993, с. 132–134].

В связи с исследованием памятников эпохи поздней бронзы и раннего же-лезного века в лесостепном Алтае было установлено, что основой для формиро-вания большереченской культуры в Верхнем Приобье послужила, скорее всего,корчажкинская культура при некотором участии ирменской [Кирюшин, 1986;Шамшин, 1989, с. 119]. Определенные различия между памятниками переходно-го времени Новосибирского и Барнаульского Приобья находит Т.В. Мжельская.Проведенный ею сравнительный анализ керамики городища Завьялово 5 и посе-ления Мыльниково подтверждает правильность высказанных ранее мнений одвухкомпонентности завьяловской культуры, значительном участии корчажкин-ской культуры в формировании комплекса поселения Мыльниково и о том, чтообщим компонентом является ирменский субстрат [2002, с. 17–20].

По мнению Д.В. Папина и А.Б. Шамшина, проникновение носителей по-суды с фигурно-штамповой орнаментацией в Барнаульское Приобье отмечает-ся в конце VIII в. до н. э. и усиливается к концу VII в. до н. э. Внедрение кре-стового штампа в позднебронзовую орнаментальную схему не разрушает ее,штамп лишь замещает отдельные элементы корчажкинской и ирменской куль-тур. Вместе с северным компонентом определенную роль в сложении больше-реченской культуры сыграло население с валиковой орнаментацией из районовКулунды, поскольку валики довольно часто встречаются на керамике ближне-елбанского этапа. С VI в. до н. э. Верхнее Приобье вовлекается в зону влияния


культур скифо-сакской эпохи [Папин, Шамшин, 1998, с. 94–95; Папин, 2001,с. 299; 2004, с. 18–19].

С присвоением большереченскому этапу VII–VI вв. до н. э. названия«большереченская культура» не согласен Ю.П. Алехин, который считает, чтологичнее сохранить его за памятниками Верхнего Приобья V–I вв. до н. э., апредшествующий период назвать «большереченским переходным этапом»[1999, с. 15–16]. Т.Н. Троицкая и А.П. Бородовский также считают, что c VI–Vпо II–I вв. до н. э. в лесостепном Приобье была распространена большеречен-ская культура1, входившая в состав скифо-сибирского культурно-историческо-го единства и сформировавшаяся на базе местных культур завьяловского обли-ка (в одной из работ памятники Линево 1, Завьялово 1, 5, Ближние Елбаны 1 идр. были отнесены к завьяловской культуре [Троицкая и др., 1989, с. 110–111])при участии групп населения Казахстана и Средней Азии [Троицкая, Бородов-ский, 1994, с. 77–78].

В правомерности выделения завьяловской культуры сомневается В.В. Боб-ров [1995]. Поселения Линево 1, Смирновский ручей 1, Мариинское городище,а также поселения Десятовское, Молчановская Остяцкая Гора, находки упос. Тургай и другие памятники, в материалах которых присутствует втораягруппа керамики молчановской культуры (по М.Ф. Косареву [1981, с. 196]) сфигурно-штамповой орнаментацией, он объединяет в рамках самостоятельнойтургайской культуры, бытовавшей в таежной зоне Обь-Енисейского междуре-чья в переходное время от эпохи бронзы к раннему железному веку. По мне-нию В.В. Боброва, и южные, и северные памятники формируют однокультур-ный круг, в котором первые являются следами начального этапа переселениятаежного населения в лесостепную среду [1992, с. 26–27; 1999, с. 40–43]. Он на-ходит значительные отличия рассматриваемых им комплексов от материаловгамаюнской, красноозерской, завьяловской и атлымской культур [1999, с. 41].

После выделения Е.А. Васильевым атлымской культуры в Сургутском При-обье было исследовано значительное количество атлымских памятников, появ-ление которых, по мнению Ю.П. Чемякина, связано со второй волной миграциииз районов Нижнего Приобья. В результате взаимодействия атлымской и мест-ной барсовской культур на рубеже первой — второй четверти I тыс. до н. э. сло-жилась белоярская, обозначившая переход к эпохе железа в Сургутском Приобье(см. цв. вкл., рис. 1). Близкие параллели белоярским древностям Ю.П. Чемякинвидит в памятниках кульминского типа и иткульской культуры Зауралья, не-сколько более отдаленное сходство — с богочановской культурой Прииртышья[Чемякин, Кокшаров, 1984, с. 128; Чемякин, Карачаров, 2002, с. 35–38].

В Прииртышье на материалах памятников Инберенского микрорайона(Инберень 5–7) [Абрамова, Стефанов, 1981, 1985], жертвенного места ХуторБор 1 [Труфанов, 1983а], поселения Новотроицкое 1 [Труфанов, А-1990] и др.была охарактеризована красноозерская культура. В ее составе выделяютсяпришлый северный, связанный с крестовой керамикой, ирменский и сузгун-ский компоненты, кроме того, на протяжении всего существования культуры


1 Ю.П. Алехин выделяет в рамках большереченской культуры локально-территориальные ва-рианты [1999, с. 16], Т.Н. Троицкая и А.П. Бородовский — хронологические этапы, по М.П. Гряз-нову, с иными датировками [1994, с. 77].

отмечается ряд традиций — элементы орнамента и техника (прочерчивание,«отступающая палочка»), — восходящих к доандроновской бронзе [Труфанов,1990, с. 12]. Рассматриваются этапы развития красноозерской культуры. Пер-вый этап — хуторборский — фиксирует начальный период контактов и сосу-ществование двух генетически разных, практически еще не слившихся кера-мических традиций — «местной» и пришлой (крестовый компонент) [Труфа-нов, 1983а, с. 74; 1988, с. 20–21]. Второй этап — красноозерский —характеризуется, по мнению А.Я. Труфанова, «…взаимодействием этих тради-ций (ирменской — крестовой, сузгунской — крестовой) и слиянием их в еди-ную культуру» [1988, с. 20–21]. Именно к этому этапу применим термин«красноозерская культура» [1983а, с. 74]. На втором, позднем, этапе существо-вания культуры выявляется компонент, имеющий уральское происхождение(наличие гамаюно-иткульской керамики и ананьинских форм кельтов) [Тру-фанов, 1990, с. 12].

На основании относительной хронологии памятников Инберенского мик-рорайона и представительной коллекции датирующих вещей городища Инбе-рень 6 (наконечников стрел, формы для отливки кельтов, кинжала, роговогопсалия) красноозерская культура была датирована IX (концом IX) — VII вв. дон. э. [Абрамова, Стефанов, 1985, с. 123; Труфанов, 1990, с. 13]. М.Ф. Косарев да-тирует хуторборский вариант красноозерской культуры в южно-таежном При-иртышье VIII в. до н. э., а инберенский — VII или VII–VI вв. до н. э. [1993,с. 121]. К VII в. до н. э. относит инберенскую культуру и Н.Л. Членова, котораясчитает инберенские поселения синхронными на основании идентичности ке-рамики и жилищ, а абсолютную дату определяет по датированным вещам (на-конечникам стрел скифского типа) городища Инберень 6 [1994, с. 68].

Появление красноозерской культуры исследователи связывают с этнокуль-турным сдвигом, обусловленным кризисной ситуацией в глубинных районахзападно-сибирской тайги (климатическими изменениями, нестабильностьюобстановки, демографическими причинами) и, как следствие, проникновени-ем северных коллективов охотников и рыболовов в зону южной тайги, а затеми в лесостепное Прииртышье [Абрамова, Стефанов, 1985, с. 127; Труфанов,1990, с. 13; Косарев, 1993, с. 119]. По мнению А.Я. Труфанова, красноозерскоенаселение не оставило сколько-нибудь заметного следа в материальной куль-туре прииртышской лесостепи и культурный облик этого региона во многомопределялся сузгунско-ирменскими традициями [1990, с. 14]. В южно-таеж-ной зоне население красноозерской культуры приняло участие в формирова-нии комплексов журавлевского типа. Журавлевская керамика сохранила рядчерт, характерных как для сузгунской, так и для таежной крестовой (дуговид-ные шейки у части сосудов) керамики [Могильников и др., 1991, с. 217; Дан-ченко, 1996, с. 76].

Карьковские комплексы, выделенные В.Ф. Генингом и В.В. Евдокимовымпо материалам Старо-Маслянского, Карьковского и других поселений, сложи-лись, по их мнению, в результате синтеза керамики еловско-десятовского типаи посуды с крестовым орнаментом при некотором влиянии карасукско-ирмен-ских элементов. Они появляются в бассейне р. Ишим на рубеже II–I тыс.до н. э. и прослеживаются до VIII–VII вв. до н. э. [Генинг, Евдокимов, 1969,


с. 63–64]. Эти комплексы рассматривались В.И. Стефановым и М.Б. Абрамо-вой как промежуточные между нижнеобскими и красноозерскими «крестовы-ми» комплексами [1985, с. 126]. В дальнейшем, с появлением новых материаловв Приишимье (городище Ефимово 1, поселение Боровлянка 2), появилась тен-денция рассматривать все вышеназванные памятники в рамках одной культуры[Панфилов и др., 1991, с. 44; Матвеев, Горелов, 1991, с. 54]. Различия отмечают-ся в «некрестовых» группах керамики ишимских и иртышских комплексов. Этообъясняется разной позднебронзовой основой: сузгунско-ирменской в Приир-тышье, бархатовско-сузгунской в Приишимье [Панфилов и др., 1991, с. 44;Матвеев, Горелов, 1993, с. 54]. Датируются приишимские комплексы (городи-ще Ефимово 1) по аналогии с прииртышскими и по наличию в керамике еще нетрансформированных черт культур эпохи поздней бронзы VIII в. до н. э. [Мат-веев, Горелов, 1993, с. 55].

Помимо группы красноозерской керамики на многослойном поселении Бо-ровлянка 2 была выделена хронологически чуть более поздняя группа посудыжуравлевского типа, уже известная в Приишимье по материалам многослойно-го городища Борки [Сыркина, 1980; Данченко, 1996, с. 16–17]. В ее характери-стиках обязательно присутствие ямочно-жемчужных и резных узоров, а исчез-новение креста объясняется возобладанием традиций местной позднебронзо-вой орнаментики, временно угасших под воздействием пришлых группсеверного населения. Авторы отмечают генетическую преемственность междукрасноозерской и журавлевской керамикой Боровлянки 2, выразившуюся в со-хранении «молчановской» профилировки сосудов. Эти комплексы, по-видимо-му, образуют в южно-таежном и предтаежном Ишимо-Иртышье единый хро-нологический пласт, на основе которого формируются местные культуры ран-него железного века [Панфилов и др., 1991, с. 47].

В это же время материалы раннего железного века южно-таежного Приир-тышья (включая и предтаежное Приишимье) были систематизированыЕ.М. Данченко [1991]. Он пришел к выводу, что в результате сложных этнокуль-турных процессов, происходивших на рубеже бронзового и железного веков, вюжно-таежном Прииртышье формируется особая археологическая культура —богочановская, существовавшая на протяжении VI–II вв. до н. э. (см. цв. вкл.,рис. 1). В развитии этой культуры намечаются два хронологических этапа: ран-ний — журавлевский (приблизительно VI–IV вв. до н. э.) и следующий за нимбогочановский (IV–II вв. до н. э.). Комплексы журавлевского типа сменяюткрасноозерские, сохраняя в переработанном виде отдельные черты предшест-вующей культуры. Отсутствие крестовой орнаментации на журавлевской посу-де Е.М. Данченко связывает с ассимиляцией пришлого северного компонентаместным населением, начавшейся еще на позднем этапе развития красноозер-ской культуры. По мере развития журавлевская керамика приобретает ряд при-знаков, характерных для посуды богочановского типа (появление новых формсосудов и близких мотивов орнаментации), что, по мнению исследователя, от-ражает процесс трансформации журавлевской посуды в богочановскую и сви-детельствует о последовательном существовании двух керамических типов[Данченко, 1996, с. 76–77, 101].


1.2. Комплексы переходного времени Зауралья

Первая научная систематизация материалов переходного периода в Заура-лье была проведена Е.М. Берс и К.В. Сальниковым.

Е.М. Берс в Среднем Зауралье выделила группу памятников (около 40 объ-ектов) со своеобразной материальной культурой, которую предложила назватьгамаюнской и датировала со второй половины II тыс. до н. э. (Нижнемакушин-ское селище) по VI–IV вв. до н. э. (Палкинское левобережное селище), т.е. пе-риодом перехода от эпохи бронзы к эпохе железа и ранним железным веком[1960, с. 75–84]. В представлении Е.М. Берс, гамаюнская культура инороднадля Среднего Зауралья: это культура скотоводов-коневодов и искусных метал-лургов, освоивших сначала обработку меди, а затем и железа, проникновениекоторых в лесную зону с юга Урала было обусловлено продвижением к новымрудным месторождениям. Носители данной культуры входили в состав мощно-го объединения, покорившего в предскифское время местные племена. Посе-ления последних были объединены Е.М. Берс в исетскую культуру VII–II–I вв.до н. э., которая, по ее мнению, сложилась на базе местных культур эпохи позд-ней бронзы и продолжала традиции развития древней металлургии меди. Этакультура отличалась от гамаюнской, в частности орнаментом на посуде. В сере-дине I тыс. до н. э. гамаюнские памятники исчезают с территории СреднегоЗауралья, а в культуре исетских племен уже не фиксируются признаки ино-культурного влияния, и памятники этого периода охватывают обширную тер-риторию Южного и Среднего Зауралья [Берс, 1963, с. 69–87].

В эти же годы К.В. Сальников, проводивший исследования на ЮжномУрале, выделил три археологические культуры раннего железного века: каме-ногорскую, гороховскую и иткульскую [1961, с. 50].

Каменогорскую культуру исследователь связывал с проникновением в За-уралье новых этнических групп и отнес к рубежу бронзового и железного веков.Названная по эпонимному городищу на р. Синаре, эта культура характеризова-лась вазовидными плоскодонными сосудами, орнаментированными оттискамиштампов в виде косого креста, гребенки, змейки, с характерными двойнымирядами ямок в шахматном порядке и «перекрученным валиком» между сосед-ними парами ямок, отделяющими горло от плечиков. По мнению К.В. Сальни-кова, каменогорская культура имела много общего с гамаюнской, выделеннойЕ.М. Берс в Среднем Зауралье. Однако он датировал каменогорские памятникиVIII–VI вв. до н. э. и предположил, что дальнейшие исследования помогут вы-явить соотношение этих культур [Сальников, 1961, с. 50–51; 1962, с. 26]. В по-следующее время разграничение гамаюнских и каменогорских древностей ста-ло отправной точкой для выделения локальных вариантов единой гамаюнскойкультуры [Борзунов, 1992, с. 18] (см. цв. вкл., рис. 2).

В 1970–1980-х гг. источниковая база гамаюнских древностей значительнопополнилась. Анализируя этапы развития керамики с фигурно-штамповой ор-наментацией средней и нижней Тавды, В.Д. Викторова выделила лозьвинскийтип посуды, украшенный рядами волн, ямками, гребенчатыми оттисками. Вме-сте с крестовой керамикой лозьвинская посуда стала основой для формирова-ния на Тавде памятников вагильского типа. Вагильские комплексы исследова-


тель предложила рассматривать как северный вариант гамаюно-каменогорскойкультуры [Викторова, 1970, с. 259].

Новая концепция была предложена В.А. Борзуновым. На основе картогра-фирования он выделил в гамаюнской культуре семь локальных вариантов: ва-гильский (северный), тагильский, верхнеисетский, ирбитский (центральные),каслинско-синарский, миасско-аргазинский (южные), тюменский (восточ-ный); разработал классификацию городищ и поселений, охарактеризовал кера-мику; исследовал хронологию и генезис культуры [Борзунов, Сосновкин, 1979;Борзунов, 1982, 1984, А-1984, 1992].

Сходства и различия между локальными вариантами гамаюнской культуры,по мнению В.А. Борзунова, определяются степенью родства, контактами, хроно-логической близостью и территориальной удаленностью гамаюнских групп. «Ке-рамика центральных и южных территорий в целом близка между собой и разли-чается лишь удельным весом способов орнаментации и отчасти формой» [1992,с. 124]. Посуда вагильского варианта характеризуется вогнутыми дуговиднымишейками, разнообразной формой венчиков, примесью в глине песка, шамота,дресвы при отсутствии талька (характерной примеси в керамике других локаль-ных вариантов), в ее декоре преобладают ямочные и волнисто-прокатанные ор-наменты, реже встречается крестовый штамп. Керамический комплекс тюмен-ского варианта отличается соотношением приемов орнаментации (ямочная,крестовая, часто гребенчатая и фигурно-штампованная змейка, отсутствует вол-нисто-прокатанный штамп) и примесями в глине (песок и толченая слюда).Типы каменных орудий всех локальных вариантов близки между собой.

Для центральных, южных и восточного локальных вариантов характерновозведение каркасно-столбовых и легких каркасных построек. Наземные бре-венчатые дома и полуземляночные жилища сооружались в пределах ареалов ва-гильского, верхнеисетского, каслинско-синарского и тюменского вариантовгамаюнской культуры. Простейшие укрепления на холмах встречаются на тер-ритории вагильского, верхнеисетского и ирбитского. Мысовые укрепления ха-рактерны для каслинско-синарского и миасско-аргазинского вариантов, а ори-гинальные обширные кольцевые укрепления — для тюменского [Борзунов,1992, с. 116–125].

Рассматривая генезис гамаюнской культуры, В.А. Борзунов говорит о не-скольких волнах миграции нижнеобского населения, причем не только атлым-ского, и не настаивает на разграничении такового, как это было предложеноЕ.А. Васильевым [1982]. Первые волны миграции исследователь предположи-тельно относит к эпохе развитой бронзы, а пик переселений — к X–VIII вв.до н. э. В этот период охотники и рыболовы Нижнего Приобья продвинулисьв Среднее Приобье, вверх по Оби и ее притокам, на Европейский Северо-Вос-ток и в Зауралье. В числе сформировавшихся в результате этих миграций гиб-ридных культур была и гамаюнская. Она сложилась на южной окраине лозь-винского ареала, занимавшего территорию Кондинской низменности, в томчисле и бассейны рек Тавды и Лозьвы. В образовании гамаюнской культурыприняло участие лозьвинское (основной компонент) и атлымское население.В керамике этой культуры сочетаются ямочные, волнисто-прокатанные и от-части гребенчатые лозьвинские и ямочно-крестовые атлымские орнаменты.

1.2. Комплексы переходного времени Зауралья 17

Поздние лозьвинские группы, обитавшие на Конде, стали основой для форми-рования кульминской культуры [Борзунов, 1992, с. 113, 134–135].

Свой взгляд на гамаюнскую культуру высказывал М.Ф. Косарев: он разде-лил гамаюнскую посуду на две группы [Косарев, 1981, с. 181–189, рис. 70, 71;1987а, с. 297–298, 392–396, рис. 116]. Однако, по мнению В.А. Борзунова и егоколлег, неправомерно выделять только две группы, тем более включать в нихкерамику с не свойственными гамаюнской посуде орнаментами, состоящимииз резных линий, треугольных ямок, жемчужин, мелкоструйчатых и андроно-идных узоров [Бельтикова и др., 1991, с. 105].

М.Ф. Косарев датировал гамаюнские комплексы в рамках VIII–VII илиVII–VI вв. до н. э. (т.е. в промежутке между межовской культурой эпохи позд-ней бронзы и иткульской культурой раннего железного века) [1981, с. 189; 1987а,с. 299]. На севере гамаюнского ареала (вагильский, тагильский варианты) гама-юнская линия развития, по его мнению, могла продолжаться на два-три векадольше, а затем, около III в. до н. э., перерасти в синдейский тип, выделенныйВ.Д. Викторовой по материалам памятников бассейна Тавды [Викторова, 1970,с. 260–261; Косарев, 1993, с. 118].

В.А. Борзунов приходит к выводу, что нижняя граница существованиягамаюнской культуры определяется «…периодом основных миграций нижне-обского и кондинского населения в бассейны Тавды и Лозьвы на рубеже II–I тыс.до н. э.» [1992, с. 130]. Исходя из предположения о нижнеобском происхождениичасти предков гамаюнского населения и из радиокарбонных дат Малоатлымскогогородища (в рамках XII–X и X–VIII вв. до н. э.) исследователь относит гамаюн-скую культуру к X–IV вв. до н. э. и появление соответствующих керамическихкомплексов в Среднем и Южном Зауралье — к IX в. до н. э. Обоснованием верх-ней границы — IV в. до н. э., — по мнению В.А. Борзунова, служит то, что с фор-мированием иткульской культуры северные мигранты не исчезли и на протяже-нии нескольких веков (VII–IV вв. до н. э.) продолжали существовать как само-стоятельный этнос, активно взаимодействуя с аборигенами [Там же].

Сравнивая гамаюнскую культуру с западно-сибирскими культурами кре-стовой керамики, В.А. Борзунов отмечает их общегенетическое родство, наибо-лее ярко отразившееся в посуде с фигурно-штампованным орнаментом, близ-ком культурно-хозяйственном типе и в отдельных видах укрепленных поселе-ний. В остальном гамаюнская культура значительно отличается от атлымской,молчановской, завьяловской и красноозерской.

Гамаюнские укрепленные поселения более многочисленны и разнообраз-ны — выделяются три типа, включающие семь филогенетических групп [Борзу-нов, 1990, с. 22; 1992, с. 33–41]. Для западно-сибирских построек вообще не ха-рактерны глинобитные полы и обмазка стен, каменные и глинобитные очаги,использование глины в качестве строительного материала.

Главной особенностью большей части гамаюнской посуды является примеськ тесту толченого талька и слюды. Плоские скошенные наружу венчики, встре-чающиеся у половины гамаюнских сосудов, не свойственны керамике запад-но-сибирских памятников. При общем сходстве техники орнаментации наблю-даются и определенные различия: для гамаюнской керамики основными явля-ются ямочные, крестовые, прокатанные крупноволнистые орнаменты и насечки


углом глиняного комбинированного штампа, для посуды западно-сибирскихкультур — ямочная, крестовая, гребенчатая, резная, прочерченная орнаментацияи насечки гладким штампом. В других культурах крестовой керамики ЗападнойСибири рубежа бронзового и раннего железного веков, кроме гамаюнской, вол-нисто-прокатанная техника не встречается, она восходит к культурам эпохибронзы верхней Конды и Тавды. Кроме того, на гамаюнских поселениях в отли-чие от западно-сибирских изделия из бронзы единичны, а орудий из цветныхметаллов не встречалось, как правило, они изготовлены из камня, кости, глины,керамики. На основании выявленных различий В.А. Борзунов делает вывод, чтопути развития гамаюнской и западно-сибирских культур крестовой керамикиразошлись достаточно рано, в момент формирования общности (около XII–Xвв. до н. э.) и шли в разных направлениях [1986, с. 54–61].

Иткульская культура Южного Зауралья, названная по одноименному городи-щу на оз. Иткуль, характеризовалась круглодонными чашами и горшками, укра-шенными гребенчатым, резным или ямчатым узором. В иткульской керамикеК.В. Сальников усматривал преемственность с местными комплексами эпохипоздней бронзы, проявившуюся в орнаментации посуды (наклонные и вертикаль-ные «привески» из параллельных коротких оттисков гребенчатого или гладкогоштампа, полоса из чередующихся горизонтальных и наклонных групп оттисков).Кроме того, в посуде иткульского типа прослеживалась связь с каменогорской ке-рамикой (ямки в шахматном порядке на грани горла и плечиков). Исходя из этогобыло высказано предположение, что основой для образования иткульской послу-жила культура местных позднебронзовых племен, которые подверглись влияниюкаменогорских групп из более северных районов. Ареал гамаюно-каменогорскихгрупп был значительно шире, охватывал территорию лесной и отчасти лесостеп-ной зоны [Сальников, 1962, с. 44–46]. Для иткульских древностей исследовательпредложил дату V–IV вв. до н. э. [1961, с. 51]. Отмечая родственность иткульской иисетской культур лесного Среднего Зауралья, он тем не менее признавал их само-стоятельность. Определенные аналогии керамике и бронзовым изделиямиткульской культуры К.В. Сальников видел в ананьинских памятниках Прикамьяи большереченских Верхнего Приобья [1962, с. 43–44].

Позднее самостоятельность исетской и иткульской культур была подверг-нута сомнению. В.Е. Стоянов объединил иткульские и исетские памятники подназванием иткульских и вместе с воробьевскими рассматривал как локальныеварианты исетской общности [1970, с. 252]. Г.В. Бельтикова обобщила разроз-ненные данные о памятниках иткульской и исетской культур, представила опи-сание посуды, поселений и жилищ, территории распространения и хронологиипамятников. Выяснилось, что исетская керамика по основным признакамблизка иткульской, поэтому памятники были объединены и получили общеенаименование — иткульские [Бельтикова, 1977] (см. цв. вкл., рис. 1).

Дальнейшие исследования Г.В. Бельтиковой позволили охарактеризоватьиткульскую культуру на новом качественном уровне и выделить в рамках ееареала очаг металлургического производства [Бельтикова, 1981, 1986, 1988, 1993а, б,1997, А-1997, 2002, 2005; Бельтикова и др., 1991], датировка которого в пределахVII–III вв. до н. э. основывается на стратиграфических наблюдениях и типоло-гическом анализе инвентаря [Бельтикова, 1993а, с. 95].


Исследовательница разделила иткульскую посуду на два типа по особенно-стям набора элементов орнамента, формы венчиков и шейки: первый — это со-суды с прямыми вертикальными или отогнутыми, дугообразно отогнутыми иливогнутыми шейками, имеющими одинаковую толщину с туловом; второй — со-суды с прямыми вертикальными, отогнутыми или дугообразно отогнутымишейками, имеющими значительное утолщение горла в точке перегиба. Быловыявлено, что в качестве примеси к тесту почти всегда использовался тальк,у сосудов второго типа тальк и слюда добавлялись не так обильно. Для орна-ментации сосудов чаще использовался гребенчатый штамп, реже — резная тех-ника, насечки и гладкий штамп. Сосуды украшались наклонными или горизон-тальными линиями, столбиками, взаимопроникающими фигурами, горизон-тальной елочкой, иногда зигзагом, ромбической сеткой, шагающей гребенкой.Орнаментальная зона на шейке у сосудов первого типа почти всегда заверша-лась ломаной линией, рядом треугольных вдавлений или ямок, у сосудов вто-рого типа — чаще всего двумя рядами ямок в шахматном порядке — типичнымэлементом орнамента гамаюнской посуды [Бельтикова, 1977, с. 120–124].

В результате анализа керамики археологом сделаны следующие выводы.Прежде всего, наиболее употребимые элементы композиции имеют аналогии втрадициях местных лесных племен III–II тыс. до н. э. Второй тип посуды с бо-лее сложными узорами является ранним по сравнению с первым, в нем нашлоотражение гамаюнское влияние (сдвоенный ряд ямок). Чистый комплекс посу-ды второго типа, подкрепляющий положение о хронологическом различии ти-пов, был выявлен к тому времени только на Андреевской стоянке. Кроме того,отмечаются различия в орнаментации посуды северных и южных памятников.В северной группе памятников (г. Свердловск и его окрестности) в орнамента-ции сосудов пребладают сложные элементы (взаимопроникающие фигуры,елочка), а в южной группе (Челябинская область) на посуде присутствуют бо-лее простые узоры — разреженные наклонные оттиски, расположенные в од-ну-три зоны [Там же, с. 125].

Близкую точку зрения высказали М.Ф. Обыденнов и А.Ф. Шорин, которыесчитают, что основой формирования иткульской культуры Зауралья являлся ме-стный межовско-березовский компонент [1995, с. 105] при «решающем участиигамаюнского субстрата» (гамаюнские черты в облике второго, раннего типаиткульской керамики — по Г.В. Бельтиковой) [Обыденнов, 1997, с. 155–156].

В.А. Борзунов высказывает мнение, что первый тип иткульской керамикисинхронен второму и не мог сформироваться на его основе, потому что для ук-рашения сосудов первого типа использовались наклонные и вертикальные«привески» к основному орнаментальному полю, состоящие из параллельныхоттисков гребенчатого и гладкого штампов, генетически связанных с местнымипозднебронзовыми узорами. Этот факт подтверждает довольно ранний возрастпервого типа посуды. По замечанию исследователя, керамика обоих типоввстречается на протяжении всего периода бытования иткульской культуры. По-суда первого типа тяготеет к горно-лесной части Зауралья, превалирует на па-мятниках с остатками металлургического производства и существует несколькодольше второго типа посуды (до III в. до н. э.). На лесостепных равнинных по-селениях, главным образом неукрепленных, больше керамики второго типа.


Различие типов, с точки зрения В.А. Борзунова, является не хронологическим,оно связано с наличием разнородных по происхождению и хозяйственной дея-тельности групп в составе иткульского этноса. Тот факт, что за пределами ит-кульского ареала (на реках Белая, Кама, Тобол, Иртыш) встречается посудатолько второго типа, позволил В.А. Борзунову предположить, что в обменныхоперациях участвовала часть населения с посудой гамаюно-иткульского обли-ка, а основная роль в производстве металла принадлежала коренному населе-нию с посудой первого типа [1992, с. 94].

Сходная с комплексами восточных склонов Урала керамика была обнару-жена и в лесном Притоболье. Памятники, включенные уральскими исследова-телями в ареалы гамаюнской (тюменский локальный вариант) и иткульской(Андреевское гнездо иткульского металлургического очага) культур, были из-вестны в основном в Туро-Пышминском междуречье. Материалы Андреевскойстоянки, открытой и исследованной И.Я. Словцовым в 1883 г., а также второйАндреевской и Липчинской стоянок в свое время рассматривались П.А. Дмит-риевым в рамках шигирской культуры [1951, с. 67, рис. 6, 14]. Несколько посе-лений (селища Тарманское, Верхний Бор 1) были включены В.Д. Викторовойв ареал памятников с керамикой кульминского типа, выделенного ею по мате-риалам селищ на р. Тавда (Туманское 4, Тыня 1 и др.) [А-1967, А-1969].

В.А. Борзунов выделил нижнетобольские комплексы в особую группу, ко-торая была определена как тюменский вариант гамаюнской культуры. В основ-ном это памятники, приуроченные к нижнему течению Туры и берегам Андре-евского озера: поселение Верхний Бор 1, Липчинская стоянка, городища Анд-реевское 5 и 7, вторая Андреевская стоянка [Борзунов, 1992, с. 160, рис. 1].Тюменский вариант гамаюнской культуры В.А. Борзунов характеризует поматериалам городищ Андреевское 5 и 7, исследованных М.В. Романовойи Л.В. Сухиной [Сухина, А-1970; Романова, А-1971; Елькина, А-1972; Романова,Сухина, 1974]. Городища представляли собой два смыкающихся кольцевых со-оружения, одно из которых (Андреевское 5), по мнению В.А. Борзунова, скореевсего было укрепленным жилищем (распространенный тип поселений гамаюн-ской культуры). Керамика, происходящая с данного укрепления, в основномгамаюнская. Городище Андреевское 7, более позднее, окружено оборонитель-ной стеной со следами пристроек. Керамический комплекс близок к смешан-ной гамаюно-иткульской и иткульской посуде. В основном это круглодонныегоршки, украшенные по шейке ямками и оттисками креста, гребенкой и фи-гурно-штампованной змейкой. Особенностью этой керамики является примесьпеска и слюды в тесте, в то время как в посуде западных вариантов гамаюнскойкультуры в качестве примеси чаще встречается тальк. В орнаментации посудыотсутствует волнисто-прокатанная техника. На керамике городища Андреев-ское 7 по сравнению с посудой раннего Андреевского 5 значительно ниже долякрестовых орнаментов и выше — узоров, нанесенных гребенчатым и мелко-струйчатым штампами. По орнаментации посуды более поздний комплекс бли-же к западно-сибирским и иткульским. Для тюменского варианта гамаюнскойкультуры характерны географическая изоляция, обширные кольцевые городи-ща, легкие наземные конструкции, керамика с примесью песка и слюды, повы-шенная доля гребенчатых и отсутствие волнисто-прокатанных орнаментов


[Борзунов, 1992, с. 122–125]. Существование городищ Андреевское 5 и 7 прихо-дится на середину I тыс. до н. э. [Романова, Сухина, 1974, с. 46].

Судя по материалам Красногорского городища на р. Исеть и отдельнымнаходкам керамики с крестовым орнаментом на других памятниках, носителисеверных орнаментальных традиций проникали в Притоболье уже в концебронзового века [Матвеев, 1999, с. 109]. В.А. Борзунов считает посуду с Красно-горского городища с крестовой орнаментацией карьковской и говорит о том,что основная масса крестовой посуды была принесена в Притоболье с севераи востока (карьковскими и красноозерскими группами) около VIII–VII вв. дон. э. К VI–IV вв. до н. э. он относит небольшие переселения в район Притобо-лья из верховьев Тавды (судя по сосудам с вогнутыми шейками городищ Андре-евское 5 и 7) [1992, с. 99, 129, 134].

Г.В. Бельтиковой городище Андреевское 7 и Андреевская стоянка были оха-рактеризованы как пункты металлообработки одного из гнезд иткульского (Анд-реевского) металлургического очага. В культурном слое этих памятников встре-чаются только ранний (второй) тип керамики и тигли архаичного облика (на об-ломках посуды). Судя по этим данным, памятники Андреевского гнездадостаточно ранние и могут быть датированы VII–V вв. до н. э. Однако находки вкультурном слое городища Андреевское 7, свидетельствующие о знакомстве на-селения с технологией изготовления железа, позволяют отнести эти памятникилишь ко второму периоду функционирования иткульского металлургическогоочага (VI–V вв. до н. э.), когда производство становится биметаллическим, и да-тировать их не ранее V в. до н. э. [1993а, с. 98; А-1997, с. 155–156]2.

В ходе исследований уральских археологов в Туро-Пышминском междуре-чье в 1960–1970-х гг. небольшие серии и отдельные фрагменты иткульской ке-рамики были обнаружены на многослойных памятниках на оз. Андреевскоми р. Дуван [Ашихмина, А-1973; Варанкин, А-1977; Викторова, А-1965, А-1968;Данилевич, А-1963; Казимирова, А-1972; Корочкова, А-1979; Корякова, А-1979;Крутских, А-1975; Морозов, А-1975, А-1976; Нохрина, А-1981; Стефанов,А-1975; Тен, А-1977; Ульянова, А-1975].

В это же время древности иткульского облика были выявлены М.Ф. Косаре-вым и В.Ф. Старковым на многослойных поселениях по берегам озер Байрык иИпкуль в Нижнетавдинском районе Тюменской области (Байрык 1, Ипкуль 1, 2,8 и др.) [Косарев, Старков, А-1971; Косарев, А-1972, А-1973; Косарев, Зайберт,1976]. М.Ф. Косарев включил поселения с иткульскими материалами в ареалгамаюнской культуры [1981, с. 182–183, рис. 70, 1–7], что, как уже указывалось,вызвало возражения со стороны В.А. Борзунова [Бельтикова и др., 1991].

* * *

Сложность исторических процессов, протекавших на обширной террито-рии Западной Сибири накануне раннего железного века, порождает многооб-разие точек зрения на развитие ситуации и неоднозначные оценки различныхкультурных явлений (от отдельных памятников до культур). Так, памятники


2 В своей недавней работе Г.В. Бельтикова приводит следующую датировку Андреевскогогнезда — VII–V или V в. до н. э. [2005, с. 186].

большереченской (большереченского этапа), завьяловской, гамаюнской, крас-ноозерской культур, которые большинство исследователей рассматривают врамках особого, переходного периода между бронзовым и ранним железнымвеками, Н.Л. Членова относит к раннему железному веку и датирует VII–VI вв.до н. э. (гамаюнские — VII–IV вв. до н. э.) [1994, с. 62–68]. Под сомнение ста-вится правомерность выделения отдельных культур (завьяловской [Бобров,1999, с. 42]) и этапов (позднеирменского [Членова, 1994, с. 74]), а также приме-нение самого понятия «археологическая культура» к культурным образованиямпереходного периода в лесостепном Приобье [Бобров, 1995, с. 26]. По-разномухарактеризуются большереченские древности — как самостоятельная культурапереходного времени или переходный этап.

В процессе исследований с появлением новых данных уточняется ком-понентный состав культурной основы для формирования комплексов переход-ного времени в различных регионах Западной Сибири. Например, в качествесубстрата в Новосибирском Приобье рассматриваются позднеирменские ком-плексы, в Барнаульском Приобье — ирменские и корчажкинские. В основекрасноозерской культуры в Ишимо-Иртышье доминирующим признается суз-гунский компонент, на Иртыше он дополняется ирменским и др., а на Иши-ме — бархатовским.

Элементом, определившим своеобразие памятников переходного времени,являются керамические комплексы с фигурно-штамповой (преимуществен-но крестовой) орнаментацией, оставленные мигрантами — продвинувшимисяна юг группами таежного населения. Появление завьяловских комплексовТ.Н. Троицкая первоначально связывала с проникновением молчановских пле-мен [1970, с. 162]. М.Ф. Косарев находит больше сходства завьяловской керами-ки с красноозерской и полагает, что ее носители могли прийти из таежногоПрииртышья или района г. Сургута [1987а, с. 302]. Позднее подобный вывод(о миграции таежных групп из района Сургутского Приобья) сделала иТ.Н. Троицкая [Троицкая и др., 1989, с. 111]. В.В. Бобров считает, что в памят-никах завьяловского типа проявился интегративный характер взаимодействияпозднеирменского населения и носителей крестово-штамповой керамики тур-гайской культуры [1991а, с. 82].

Крестовые комплексы на Оби, Иртыше, Ишиме связывались с миграция-ми атлымского населения [Васильев, 1982, с. 13; Матвеев, Горелов, 1993, с. 54;Шамшин, 1989, с. 124]. С этим не согласны И.Г. Глушков и Т.М. Захожая. Поих мнению, несмотря на сходство между атлымской и более южной «кресто-вой» посудой, южная граница атлымской культуры проходит достаточно далекона севере и не соприкасается с ареалом «крестовых» культур переходного пе-риода. Не отрицая влияния атлымской культуры, они предлагают сместить«…акцент в сторону скорее распространения отдельных (наиболее диагностич-ных, таких как крест, дугообразный венчик) черт культуры, чем продвижениянаселения» [Глушков, Захожая, 2000, с. 41].

Первоначально высказывалось мнение о значительном этнокультурномсдвиге таежного населения в лесостепь [Косарев, 1984, с. 42] и сложении на ог-ромных пространствах зауральской и западно-сибирской тайги и северной


предтаежной полосы гамаюно-молчановской общности [Косарев, 1981, с. 181;Троицкая, 1985, с. 63]. С накоплением источников появились другие суждения.

С точки зрения В.А. Борзунова, на рубеже бронзового и железного вековне было резкого этнокультурного сдвига и фронтального продвижения таеж-ных охотников и рыболовов; напротив, миграции этого периода как сложноеи многоплановое явление охватили несколько столетий и осуществлялись по-этапно. Небольшие группы населения переселялись вдоль водных артерий —по Оби и ее притокам, реже по междуречьям (освоение гамаюнцами Зауралья).Развитие гамаюнской культуры представлялось В.А. Борзунову как модельразвития всей общности культур крестовой керамики [1987, с. 23–25]. С по-следним высказыванием не согласился А.Я. Труфанов. Он считает, что посто-янное проникновение северного таежного населения происходило лишь в За-уралье (гамаюнская культура насчитывает наибольшее число памятников с уче-том гамаюнских (гамаюно-иткульских) Нижнего Притоболья). В пределахвосточной части (Приобье) гамаюно-молчановской общности фиксируютсялишь эпизодические проникновения отдельных групп носителей кресто-во-струйчатой орнаментации [Труфанов, 1994]. Тот же факт отмечает В.И. Мо-лодин для Барабинской лесостепи [1985, с. 175]. Соглашаясь в целом с выде-лением обширной культурно-исторической области родственных культур (га-маюнской, завьяловской, красноозерской, молчановской и др.), А.Б. Шамшинговорит о незначительном проникновении носителей керамики с крестовойорнаментацией в Барнаульско-Бийское Приобье [1989, с. 123–124]. Т.Н. Троиц-кая и О.Е. Назарова пришли к выводу, что приток северных мигрантов и влесостепное Приобье был крайне мал и мог иметь лишь опосредованноевлияние на генезис большереченцев, приоритет в котором принадлежалпозднеирменской культуре, вторым компонентом было названо южное коче-вое население [2001, с. 304]. Н.П. Матвеева считает, что гамаюнское населе-ние, несмотря на присутствие их керамики на памятниках эпохи позднейбронзы (Красногорское городище, Поспелово 1 и др.), не сыграло значитель-ной роли в формировании культуры раннего железного века в Притоболье[1989а, c. 98].

Таким образом, накоплен значительный материал, относящийся к пере-ходному от бронзы к железу периоду в Западной Сибири. Исследованы глав-ным образом поселенческие комплексы, могильники известны лишь в Верх-нем Приобье, Барабинской лесостепи и Приишимье. Больше изучены мате-риалы рубежа бронзового и железного веков Алтайского Приобья, Барабы,Прииртышья, Зауралья, Сургутского Приобья, менее представительными насегодняшний день выглядят материалы Новосибирского и Томского При-обья, Обь-Чулымского междуречья, Приишимья. Степень исследованностикомплексов переходного времени влияет на полноту представлений об ихпроисхождении, этапах развития, хронологии. В связи с этим лучшая изучен-ность памятников лесостепного Алтайского Приобья позволила ученым про-следить генезис культуры, ее динамику и историческую судьбу. В значитель-ной степени освещены проблемы развития позднеирменских и красноозер-ских комплексов. Обширный корпус источников гамаюнской культурыпозволил выделить внутри нее локальные варианты, проследить ее развитие,


пути и время проникновения нового населения в горно-лесное Зауралье.Спорные моменты в отношении завьяловских, молчановских, тургайских,карьковских (или красноозерских в Приишимье) памятников могут быть ре-шены в ходе дальнейших исследований и накопления источников. При всеммногообразии выделяемых культур, каждая из которых характеризуется свои-ми локальными особенностями, складывавшимися на разной культурнойоснове и под влиянием разного культурного окружения, объединяющим мо-ментом выступает керамика, украшенная с помощью своеобразной фигур-но-штамповой техники нанесения орнамента. Присутствие посуды с кресто-во-струйчатой орнаментацией в комплексах переходного времени, распро-страненных на обширной территории и датированных в большистве случаевVIII–VII вв. до н. э., отражает общие для всего Западно-Сибирского регионапроцессы и дает основания для объединения этих комплексов в рамках еди-ной культурно-исторической общности.

Практически неизученными до недавнего времени оставались комплексыпереходного периода в Притоболье. Обобщению, анализу и осмыслению полу-ченного массива источников посвящена данная работа.


Целенаправленный поиск и исследование памятников рубежа бронзы ижелеза дали свои результаты. Были открыты укрепленные поселения в Ту-ро-Пышминском междуречье, получили культурную атрибуцию материалы па-мятников Тоболо-Исетского междуречья, исследованы ранее открытые удер. Юртобор городища Карагай-Аул 1, 4, Вак-Кур 2, позволившие выделитьвосточный вариант иткульской культуры (см. цв. вкл., рис. 2).

ГородищаАндреевские 5 и 7 (рис. 3–7) [Чернецов, А-1955; Сухина, А-1970; Ро-

манова, А-1971; Елькина, А-1972; Борзунов, А-1984; Романова, Сухина, 1974;Борзунов, 1992; Археологическое наследие…, 1995]. Памятники находятсяв Тюменском районе Тюменской области3. Расположены на южном берегуоз. Малое Андреевское, в 3 км к востоку от пос. Боровский. Открыты П.А. Ро-сомахиным, в 1955 г. городище Андреевское 5 осмотрено В.Н. Чернецовым,исследовались М.В. Романовой (Елькиной) и Л.В. Сухиной в 1970–1972 гг.

Городища расположены в 150 м к югу от озера на невысокой (3–5 м) узкойпесчаной гриве, ограниченной с востока пересыхающей лагуной, с запада ни-зиной. Состоят из примыкающих друг к другу округлых площадок (северо-вос-точная — городище 5 и юго-западная — городище 7), опоясанных рвами и не-высокими валами. Площади памятников по различным способам подсчетов со-ответственно 1155 (1385) и 3150 (3200) м2. Памятники раскопаны практическиполностью — исследованная площадь составляет 4500 м2.

1. А н д р е е в с к о е 5 [Борзунов, А-1984]. Двухплощадочное, окружено дву-мя замкнутыми, вписанными один в другой небольшими ровиками (внутрен-ний — 1, внешний — 2) (см. рис. 4, I). Площадь внутренней площадки состав-ляла 135 м2. От рва 1 на 10–12 м отстоял ров 2. Заключенная между ними втораяплощадка насчитывала 1020 м2. Ровики неширокие (0,8–1 м) и неглубокие(0,4–0,6 м), в сечении линзовидной и корытообразной формы. Площадки,по-видимому, одновременны: на обеих обнаружена гамаюнская посуда, ук-рашенная крестовым штампом. На основании анализа стратиграфии былсделан вывод о том, что вначале построили жилище на первой площадке и ок-ружили его ровиком (укрепленное жилище?). Впоследствии часть хозяйствен-ных объектов (очагов, ям) была вынесена за пределы рва, построены новыесооружения. Затем частоколом или бревенчатой стеной обнесли вторую пло-щадку.

Глава 2

ИСТОЧНИКИ

3 Рассматриваемые в главе памятники в основном расположены на территории Тюменскойобласти.

Рис. 3. Городища Андреевское 5 и 7 [Борзунов, А-1984].1 — лес; 2 — кусты; 3 — болото; 4 — границы раскопа; 5 — ров; 6 — остатки бревенчатой

стены.

2. Андреевское 7 [Борзунов, А-1984]. Площадку окружали кольцевыевал и ровик. С четырех сторон оборонительные системы размыкались, образуявходы шириной 3,2–4,2 м. По центру и сбоку от юго-западного и северо-вос-точного входов прослежены столбовые ямки.

Насыщенность культурного слоя городищ Андреевское 5 и 7 мала. В основ-ном это керамика (рис. 5, 6, 7), глиняные тигли, каменные изделия и кости ло-шади. Хронологическое соотношение этих городищ было установлено на осно-вании анализа планиграфии и керамики. Они примыкали друг к другу, их фор-тификации на протяжении 12–15 м шли параллельно. Очевидно, при постройкепозднего учитывалась планиграфия раннего. Северо-западный вход городищаАндреевское 7 располагался напротив единственного зафиксированного запад-ного входа второй фортификации Андреевского 5. Пространство между входа-ми было оконтурено ямками и углублениями. Возможно, входы смыкались ибыли оформлены дополнительными сооружениями. Оба поселения объединялв основном сходный (но в деталях отличный) комплекс гамаюнской керамикис иткульскими чертами. Не исключено, что какое-то время оба городища моглисосуществовать. Но одно из них, безусловно, возникло раньше другого. Ран-ним, по-видимому, являлось меньшее городище Андреевское 5, в керамикекоторого прослеживается больше сходства с посудой других гамаюнских терри-торий, поздним — значительно большее по размерам Андреевское 7. На этомпамятнике наряду с гамаюнской найдена иткульская керамика. Ориентировоч-ная дата городищ — середина I тыс. до н. э.

28 Гл. 2. Источники

3. Андреевское 6 (рис. 8) [Усачева, А-2005]. Памятник находится в Тю-менском районе, на южном берегу оз. Малое Андреевское в 4,4 км к юго-востокуот пос. Боровский, 0,32 км к северо-северо-востоку от главного входа д/к «Ми-чуринец». Вписан в относительно ровную площадку южного склона береговойгривы на расстоянии 90 м от воды. Высотные отметки памятника 2,5–3 м. Рель-еф поверхности волнистый, растительный покров — смешанный лес. Открытэкспедицией УАЭ в конце 1960-х гг. Ориентировочно в 1968 г. выполнена его

Гл. 2. Источники 29

Рис. 4. Планы раскопов на городищах Андреевское 5 (I) и 7 (II) [Борзунов, А-1984].1 — деревья; 2 — ров; 3 — остатки стены; 4 — угли; 5 — углистый слой; 6 — обугленные бревна; 7 — ямы;8 — ямки и углубления; 9 — медеплавильный комплекс; 10 — каменный очаг; 11 — границы раскопа.


Рис. 5. Керамика городищ Андреевское 5 и 7.


Рис. 6. Керамика городищ Андреевское 5 и 7.Из них 1–5 — [Борзунов, 1992].


Рис. 7. Инвентарь городищ Андреевское 5 и 7 [Борзунов, А-1984].1–4 — глина; 5–6 — бронза.


Рис. 8. Городище Андреевское 6.1 — городище; 2 — западина; 3 — жилище наземного типа; 4 — ров-вал; 5 — раскоп; 6 — разруше-ния; 7 — окоп; 8 — зачистка; 9 — дорога с асфальтовым покрытием; 10 — грунтовая дорога; 11 —противопожарная траншея; 12 — забор; 13 — заболоченные участки; 14 — кусты; 15 — лиственный

лес; 16 — смешанный лес.

инструментальная съемка [Казимирова, А-1972]. На территории городища былизаложены 3 шурфа, которые показали существование здесь липчинского энеоли-тического слоя. Само городище не датировано. Осмотр 2005 г. показал его соот-ветствие имеющемуся плану и описаниям.

Городище одноплощадочное округло-овальной формы вытянуто с юго-за-пада на северо-восток и имеет площадь около 15,5 тыс. м2. Площадка городищаобнесена валом шириной до 5 м и рвом шириной 3–5 м. Высота вала до 0,3 м,глубина рва 0,15–0,2 м. По данным Л.В. Казимировой, на внутренней площад-ке расположено 8 курганов. Одна из насыпей (№ 1) может являться курганом,она перекрывает ров и вал в северной части памятника. Остальные насыпив ходе исследований 2005 г. были интерпретированы как возвышенные пло-щадки — остатки наземных жилищ. Форма площадок подокруглая, диаметрварьируется от 6 до 10 м. Высота 0,1–0,15 м. В северной половине городищапрослеживалось 10 западин. Две из них расположены поверх оборонительнойсистемы, одна перекрывает наземное жилище, что явно свидетельствует об ихболее позднем возрасте. Форма западин округлая и овальная, размеры4Ѕ3–9Ѕ9 м. Глубина 0,15–0,3 м. Постройки юго-западного сектора перекры-ты напольными объектами городища Андреевское 4.

К настоящему времени часть объектов памятника разрушена дорогой (запа-дины, наземные жилища). По западной части городища с юго-юго-востока на се-веро-северо-запад проложена лесозащитная (противопожарная) траншея, разре-завшая наземное жилище. Зачистка траншеи в районе поврежденного жилищапоказала следующую стратиграфию: дерн — 2–3 см; переотложенный грунт —10–14; погребенный дерн — 4; коричневый песок — 16–19; желто-серый песок —25 см; светло-желтый песок — материк. В основании слоя коричневого песка взападной части зачистки прослежено пятно песка темно-коричневого цветамощностью 12 см, в восточной части — черное углистое пятно мощностью до14 см. В ходе зачистки было найдено два фрагмента керамики. В слое песка ко-ричневого цвета на глубине 30 см был обнаружен обломок сосуда, украшенныйпо плечику оттисками гребенчатого штампа в манере орнаментации иткульскойпосуды. На глубине 50 см в слое песка желто-серого цвета залегал черепок с узо-ром из тонких прочерченных волнистых линий эпохи неолита (кошкинскаякультура). На основании полученного материала городище может быть датиро-вано переходным от бронзы к железу временем, что хорошо согласуется с внеш-ним обликом памятника. Зафиксированы слои неолита и энеолита. Перекры-вающие площадки западины относятся к более позднему хронологическому от-резку и ориентировочно могут быть датированы эпохой раннего железного векаи/или средневековья.

4. А н д р е е в с к о е 9 (рис. 9) [Пархимович С.Г., А-1988; Усачева, А-2005].Памятник находится в Тюменском районе в 5,25 км к юго-юго-востоку отпос. Андреевский на южном берегу оз. Песьянка, примерно в 150 м от уреза водыи в 470 м к юго-востоку от шлюза на 2-й Перейме (между озерами Малое Андре-евское и Песьянка). Городище расположено в лесу на относительно ровном участ-ке террасы озера, высота которой в этом месте над поймой около 3,5 м. Городищеодноплощадочное, округлой формы, размерами 82Ѕ75 м. Площадка окружена ва-лом шириной около 5 м, высотой в среднем 0,7 м и рвом шириной около 1 м, глу-биной 0,1–0,3 м. В юго-западной части городища вал и ров разомкнуты (въезд (?)


шириной около 4 м). В северной части городища заметны неглубокие (до 0,2 м)западины размерами 2–3,5Ѕ2–3,75 м. Две аналогичные западины фиксируютсяна валу в его юго-западной части. Стратиграфия шурфа: дёрн — подзол светло-се-рого цвета, 15–20 см; серая супесь с углистыми включениями, 20–30 см; мате-рик — серо-желтый песок. Мощность культурного слоя 0,45–0,5 м. Из шурфапроисходит керамика, относящаяся к кругу западно-сибирских таежных культур скрестово-струйчатой орнаментацией. Городище может быть датировано началом


Рис. 9. Городище Андреевское 9.1 — ров-вал; 2 — наземное жилище; 3 — разрушения; 4 — шурф; 5 — западина; 6 — грунтовая дорога;

7 — забор; 8 — кусты; 9 — смешанный лес.

I тыс. до н. э. Памятник открыт в 1967 г. разведочной группой Уральской архео-логической экспедиции под руководством Л.Н. Казимировой. В 1988 г. городи-ще было повторно обследовано С.Г. Пархимовичем. В результате разведочныхработ лаборатории археологии ИПОС СО РАН 2003–2005 гг., кроме западин,на памятнике были выявлены остатки наземных жилищ и обнаружен фрагментсосуда гамаюнской культуры (см. рис. 81, 2).


Рис. 10. Городище Андреевское 11.1 — ров-вал; 2 — наземное жилище; 3 — западина; 4 — шурф; 5 — граница поселения; 6 — подъем-

ный материал; 7 — противопожарная траншея; 8 — грунтовая дорога; 9 — лес.

5. Андреевское 11 (рис. 10) [Пархимович С.Г., А-1988; Зимина, Усачева,Сарапулова, А-2004]. Памятник находится в Тюменском районе в 5,3 км кюго-юго-востоку от пос. Андреевский, на южной стороне оз. Малое Андреевскоев 260 м от берега, в 400 м к юго-западу от шлюза на 2-й Перейме (между озерамиМалое Андреевское и Песьянка). Он расположен на относительно ровном участ-ке террасы, в сосновом лесу, на поверхности выражен слабо. Городище однопло-щадочное, овальной формы, размерами 115Ѕ90 м, окружено валом (шириной1,5–2,5 м, высотой 0,1–0,2 м) и рвом (шириной 1,5–2 м, глубиной 0,1–0,2 м). Наплощадке городища зафиксировано 38 наземных площадок высотой в среднем0,15 м и размерами 5–11Ѕ5–14 м, многие с западинами в центре глубиной от 0,1до 0,2 м. По краям площадок прослеживаются западины глубиной до 0,1 м оваль-ной и округлой форм. Поверхность поселения нарушена лесозащитными тран-шеями, судя по обнажениям, в которых культурный слой памятника — свет-ло-серая супесь мощностью 5–12 см. В траншеях найдено несколько фрагментовкерамики с резным орнаментом саргатской культуры раннего железного века.Памятник открыт С.Г. Пархимовичем в 1988 г. В результате разведочных работлаборатории археологии ИПОС СО РАН 2003–2005 гг., на памятнике была об-наружена керамика иткульской культуры (см. рис. 78, 2).

6. Антонова Старица 1 (рис. 11) [Зимина, Усачева, Сарапулова, А-2004].Памятник находится в Тюменском районе на правобережье Туры в сосновомлесу на берегу старичного оз. Антоново, в 50–70 м к юго-востоку от изгиба краятеррасы. Городище расположено в 8–10 м к северу от автодороги Тюмень —дер. Криводанова, в 60–100 м от километрового указателя 27/10 км. Площадкагородища почти овальной формы, размером 125Ѕ95 м, площадью около9000 м2, оконтурена валом, к которому с внешней стороны примыкает слабовыраженный в рельефе ров. Ширина вала около 2,5–4 м, высота 0,15–0,2 м.Ширина рва 2–3 м, глубина 0,1–0,2 м.

На укрепленной площади зафиксировано 15 наземных сооружений разме-рами от 6,5Ѕ7,5 до 7–8Ѕ10–11 м, высотой 0,2 м, окруженных ямами размером1,5–2 и 2–3 м, глубиной до 0,2 м.

Для определения культурной принадлежности был заложен шурф 1Ѕ1 м.Стратиграфия шурфа: дерново-подзолистый слой — 10–15 см; коричневая су-песь с включениями мелких угольков — 15–20; светло-коричневая супесь с ок-руглой линзой серой углистой супеси — 20–25 см, материк — беловатый песокс желтыми затеками. Слой коричневой супеси содержал керамику (фрагментыодного сосуда) иткульской культуры (см. рис. 78, 1).

7. Болотное 4 (рис. 12) [Корниец, А-2006]. Памятник находится в Тю-менском районе, в 4,5 км к востоку-юго-востоку от пос. Андреевский, на север-ной оконечности гривообразного останца c дюнным рельефом между озерамиБуторлыга и Чепкуль, у восточного берега большого безымянного болота, в750 м к югу от береговой линии оз. Чепкуль.

Городище состоит из укрепленной площадки и примыкающего к ней с вос-точной и северной стороны селища. Укрепленная часть памятника, оконтурен-ная слабо выраженными в рельефе валом и рвом, занимает возвышенную частьдюны, западный склон которой довольно обрывистый, восточный — пологий.Остатки оборонительных сооружений наиболее заметны в северной части


площадки. В южной — ров и вал фиксируются на протяжении 20 м на относи-тельно ровном участке. Укрепленная площадка имеет овальную форму и ори-ентирована длинной осью по линии север — юг. Размеры площадки 115Ѕ65 м,примерная площадь около 6 тыс. м2. Ширина вала 3–4 м, высота 0,15–0,3 м.Ширина рва, примыкающего к валу с внешней стороны, 2,5–3 м, глубина0,1–0,2 м. На площадке городища без определенной системы расположены


Рис. 11. Городище Антонова Старица 1. I — ситуационный план; II — стратиграфия вос-точной стенки шурфа.

1 — ров-вал; 2 — жилище наземного типа; 3 — шурф; 4 — ЛЭП; 5 — грунтовая дорога; 6 — автодо-рога; 7 — противопожарная траншея; 8 — смешанный лес; 9 — сосновый лес; 10 — дерн; 11 — свет-ло-коричневая супесь; 12 — коричневая супесь; 13 — коричнево-серая супесь; 14 — включения

мелких угольков; 15 — скопление угля; 16 — керамика.

Рис. 12. Городище Болотное 4.1 — ров-вал; 2 — жилище наземного типа; 3 — керамика; 4 — грунтовая дорога; 5 — противопожар-

ная траншея; 6 — смешанный лес; 7 — хвойный лес.

остатки 13 наземных сооружений в виде овальных или округлых приподнятыхплощадок размерами от 8,5Ѕ7,5 до 12Ѕ9 м, высотой от 0,05 до 0,35 м, окружен-ных двумя — пятью ямами, диаметром 2–3 м, глубиной 0,05–0,15 м.

С восточной стороны, на участке понижения рельефа, к укрепленной пло-щадке примыкает селище из 14 жилищ, аналогичных расположенным на укреп-ленной площади, вытянутых цепочкой с юга на север вдоль пологого края дюны.Три сооружения расположены компактной группой в 75 м к северу от городища.

Общая площадь городища с селищем составляет около 18 тыс. м2.В лесозащитной траншее, перерезающей сооружение 15, была обнаружена

керамика — фрагменты неорнаментированных стенок и шейки сосуда, орна-ментированной жемчужинами и оттисками гладкого штампа (см. рис. 77, 2).По облику она близка керамике городища Вак-Кур 2.

8. Бор 1 [Чернецов, А-1950; Шорикова, А-1965; Зах, А-1985; Матвеев,А-1987] («Боровая» по В.Н. Чернецову; «Бор» по Л.Г. Шориковой; «Бор 3» поВ.А. Заху). Памятник находится в Ярковском районе. Дюнная стоянка. Впервыеосмотрена И.Я. Словцовым в 1890 г. Находится в 1 км к северо-востоку от дерев-ни. «С правой стороны Тобола, на р. Язевке находится дер. Боровая. К ней сюго-востока примыкают песчаные холмы, занимающие площадь не менее полу-версты, а за ними в бору обширное городище в 26 сажен в диаметре, обнесенноенеглубоким валом в 1,5 аршина вышиною. Песчаные холмы сплошь покрытыобломками глиняной посуды; ветром выдувает из песка разные орудия. Здесьмежду прочими вещами найдены бронзовые изображения медведя, бобров,бронзовый топорик, медный кинжал» (цит. по [Матвеев, А-1987]).

В 1950 г. стоянку обследовал В.Н. Чернецов, он заложил здесь шурф, пока-завший наличие культурного слоя на глубине 30–40 см. Керамика датируетсяим X–VIII вв. до н. э. В 1964 г. памятник был осмотрен Л.Г. Шориковой, ее да-тировка — середина I тыс. до н. э. В 1985 г. В.А. Захом зафиксировано разруше-ние памятника карьером.

9. Белый Яр 4 (рис. 13) [Корниец, А-2006; Зах и др., 2007]. Памятник на-ходится в Тюменском районе, на коренной террасе р. Тура у слияния ее ср. Пышма в 40 км к востоку-юго-востоку от г. Тюмени, в 5 км к юго-востоку отдер. Криводанова. На данном участке рельеф представлен невысокими дюнны-ми всхолмлениями с хвойной растительностью и молодой сосновой порослью влесопосадочных полосах, которая ближе к береговой линии сменяется смешан-ной сосново-березовой.

Городище оконтурено слабо выраженной в рельефе двойной линией обороны(рвами и валами). Остатки 2-й оборонительной линии наиболее заметны в севе-ро-восточной, восточной и юго-восточной (2-й вал) частях городища. Площадкаимеет овальную форму и ориентирована длинной осью по линии запад — восток.Размеры сохранившейся площадки 100Ѕ75 м, примерная площадь около 11 000 м2.Ширина вала 1,1–4,9 м, высота 0,08–0,25 м. Ширина рва, примыкающего к валус внешней стороны, 2,3–6,5 м, глубина 0,1–0,4 м. На укрепленной площадке за-


Рис. 13. Городище Белый Яр 4.1 — ров-вал; 2 — жилище наземного типа; 3 — западина; 4 — раскоп; 5 — керамика; 6 — грунтовая

дорога; 7 — карьер; 8 — смешанный лес; 9 — хвойный лес.

фиксированы остатки 17 наземных сооружений. К городищу с южной и восточнойсторон примыкает селище, состоящее из 19 жилищ. Наземные сооружения как натерритории городища, так и на прилегающем селище представлены округлыми(от 10,5Ѕ9 до 13 ´ 12 м), овальными (от 11,5 ´ 8 до 17,5 ´ 12,5 м) и прямоугольны-ми (14,5 ´ 12 м) приподнятыми площадками высотой от 0,07 до 0,17 м, окружен-ными 1–5 неглубокими ямками. Площадь памятника (городища с прилегающимселищем) составляет около 30 000 м2.

На городище был заложен раскоп 1Ѕ10 м, захвативший вал, разрушенныйпротивопожарной траншеей и грунтовой дорогой. В разрезе отмечены следующиенапластования: дерново-гумусный слой мощностью 10–20 см; светло-коричневыйили коричневый песок толщиной 15–55 см; на южной стенке фиксировалась лин-за серого песка с угольками — 10–15 см, уходящая под вал, в ней в кв. Е–Ж/1 наглубине 35 см — прокал размерами 40Ѕ60 см, мощностью 20 см. Исследованныйучасток вала состоял из песка светло-коричневого и коричневого цвета. Основа-нием вала является серый песок, под валом прослеживается столбовая ямка, за-полненная серым песком с углем. Зачистка по материку выявила серию ямок, втом числе остатки больших ям (13 и 14), заполненных серым и темно-серым пес-ком и углубленных в материк на 10 и 20 см соответственно (рис. 14).

Керамический комплекс представлен тонкостенными (4–6 мм) горшками(рис. 15). Сосуды имеют слабовыпуклые плечики и невысокие шейки. У всехгоршков прямая шейка и плоский срез венчика. На двух венчиках зафиксированыкарнизики, причем на одном карнизик сделан наружу, на другом — внутрь горш-ка. У 2 сосудов венчик украшен отпечатками гребенчатого штампа, еще у 7 — на-сечками. На всех сосудах по шейке нанесены в один ряд жемчужины или ямки,дополненные наклонными оттисками или горизонтальными линиями. Узоры на-несены гребенчатым или уголковым штампом, кроме того, отмечены наколы инасечки. Керамика по облику близка гончарным изделиям городища Вак-Кур 2.

На городище получены радиоуглеродные даты: СОАН–6705 2765 ± 90,СОАН–6707 2515 ± 90, СОАН–6708 2595 ± 80 л.н., которые указывают на егофункционирование в интервале VIII–VI вв. до н. э. В соответствии с материа-лами наиболее вероятная дата — VI в. до н. э.

Аналогичная керамика была собрана в карьере, разрушающем одно из жи-лищ поселения Белый Яр 5 (см. рис. 13), а также в лесопосадочных и противо-пожарных траншеях. Поселение Белый Яр 5 расположено в 100 м к юго-западуот городища Белый Яр 4, состоит из 15 жилищ наземного типа в виде припод-нятых площадок (округлой, овальной и подквадратной формы) высотой от 0,08до 0,14 м диаметром от 10 до 13,5 м и размерами от 12´9 до 13,5´9 м. Жилищарасположены 5 компактными группами (от 2 до 4 объектов в каждой). Площадьпамятника составляет около 20 000 м2.

10. В а к - К у р 2 (рис. 16) [Зах, А-1990; Зимина, А-2001, 2004; Зах, 1995а; Зах,Зимина, 2001, 2004, А-2002]. Памятник находится в Ярковском районе, на правомберегу р. Тобол близ устья р. Тап, в 1,0 км к юго-востоку от дер. Юртобор. ОткрытВ.А. Захом в 1990 г. В 1986, 1987 и 1990 гг. В.А. Захом и И.А. Бусловым при раскоп-ках средневекового могильника Вак-Кур были частично исследованы два соору-жения поселения Вак-Кур 1, которое в последующем было отнесено к городищу.Исследования на памятнике были продолжены О.Ю. Зиминой (2001, 2004 гг.).


Рис. 14. План (I) и страти-графия (II) разведочнойтраншеи на городище Бе-

лый Яр 4.1 — дерн; супеси: 2 — свет-ло-коричневая; 3 — коричне-вая; 4 — темно-серая; 5 — се-рая с углем; 6 — серая; 7 —

прокал.

Состоит из двух укрепленных овальной (Вак-Кур 2/А) и круглой(Вак-Кур 2/Б) площадок и селища4. Стратиграфия на селище и укрепленнойчасти сходна. Дерново-гумусный слой — 0,05–0,15 м. Культурный слой общей


Рис. 15. Керамика городища Белый Яр 4.

4 Культурный слой в восточной части селища значительно нарушен вырубками леса под пред-полагавшиеся карьерные разработки, поэтому остатки сооружений в этой части памятника практи-чески не фиксируются на поверхности.


Рис. 16. Городище Вак-Кур 2.1 — ров-вал; 2 — жилище наземного типа; 3 — раскоп; 4 — разрушенные жилища наземного типа;

5 — противопожарные траншеи; 6 — зона разрушений; 7 — карьер; 8 — грунтовая дорога.

мощностью 0,15–0,35 (0,45) м, в котловане (сооружение на площадкеВак-Кур 2/Б) до 55 см, в ямах до 0,8–1 м, представлен супесями нескольких от-тенков: светло-коричневая супесь с линзами других оттенков — 15–35 (45) см —основная, составляла и заполнение (мощностью 10–45 см) некоторых ям; тем-но-коричневая, коричневая, рыжая, коричнево-серая, темно-серая, серая супе-си являлись заполнением ям и рвов и фиксировались в виде линз на верхнихгоризонтах раскопа; желтая и серо-желтая супесь — 15–30 см — формироваланасыпь вала. Материк — белый песок с желтыми затеками.

Площадь раскопа на площадке Вак-Кур 2/Б составила 142 м2, исследованыодно сооружение на укрепленной площадке и участок фортификаций — рвы ивал между площадками Вак-Кур 2/А и Вак-Кур 2/Б (рис. 17)5. Коллекция, полу-ченная при раскопках, насчитывает 7154 ед.: 7135 — фрагменты керамики, 1 —изделие из железа (наконечник стрелы эпохи средневековья), 1 — изделие изкости (пряслице), 15 — изделия и обломки предметов из глины, 2 — кости жи-вотных (зубы лошади и коровы). Из 7135 фрагментов керамики 56 ед. составляютскребки из обломков стенок и шеек сосудов. Инвентарь из глины представленпряслицами (4 целых и 4 в обломках), бусиной, чашкой («наперстком»), облом-ком литейной формы (?), обломками неопределимых изделий (с продольнымижелобками, возможно для обработки предметов круглого сечения) (рис. 18–22).

В северо-восточной части селища Вак-Кур 2 раскопом площадью 372 м2

были исследованы две приподнятые площадки (рис. 23). Коллекция, получен-ная при раскопках построек, содержит 7017 ед.: 6995 экз. — фрагменты посуды(рис. 25–30), 2 экз. — изделия из бронзы, 4 экз. — обломки изделий из бронзы,5 экз. — каменный инвентарь, 8 экз. — изделия из глины, 3 экз. — кости живот-ных. Из 6995 фрагментов керамики 85 экз. составляют скребки из обломковстенок сосудов. Бронзовые предметы представлены трехлопастным втульчатымнаконечником стрелы, обломком бронзовой пластины с петелькой, фрагмента-ми бронзовых пластинок. Каменный инвентарь включает створку литейнойформы, кремневую пластину, сланцевый отщеп, терочник из алевролита, абра-зив из гальки. Изделия из глины — 5 пряслиц, из которых 4 лепных и 1 выто-ченное из стенки сосуда с добавлением талька; фишка; шарик; обломок изде-лия (возможно, ручки сосуда) (рис. 24).

На основании материалов городища Вак-Кур 2 был выделен вак-куровскийэтап восточного локального варианта иткульской культуры.


5 Описание исследованных сооружений на опорных памятниках восточного варианта иткуль-ской культуры (Вак-Кур 2, Карагай Аул 1, 4) приведены в гл. 4.

Рис. 17. План (I) и стратиграфия (II) раскопа на площадке Б городища Вак-Кур 2.1 — нивелировочные отметки находок; 2 — нивелировочные отметки по материку; 3 — обломокпряслица; 4 — пряслице; 5 — скопление керамики; 6 — развал сосуда; 7 — фрагменты и не-большие скопления керамики; 8 — обломки костей животных; 9 — керамический скребок; 10 —обломок глиняного изделия; 11 — комочки обожженной глины; 12 — чашечка; 13 — дерн; супеси:14 — светло-коричневая; 15 — коричневая; 16 — коричнево-серая; 17 — темно-коричневая;18 — темно-серая; 19 — серая; 20 — светло-серая; 21 — желтая; 22 — включения мелких угольков;

23 — скопление угля; 24 — прокал; 25 — материк.


Рис. 18. Инвентарь из раскопа на площадке Б городища Вак-Кур 2.1 — кость; 2–17 — глина.


Рис. 19. Керамика из раскопа на площадке Б городища Вак-Кур 2.

11. В а р в а р а 1 [Шорикова,А-1965; Матвеев, А-1987]. Памят-ник находится в Ярковском рай-оне. Впервые описание даноИ.Я. Словцовым: «Около Варва-риных юрт в полутора верстах наберегу реки Варваринки лежит го-родище, называемое Акцибар-ка-ла. Вал его, имеющий в планеформу круга высотою не более 2-харшин. Площадь внутри вала име-ет 38 сажен в поперечнике. К се-верной и южной стороне валапримыкают два пригорода, такжеокруженные валом и рвом. Все го-родище внутри и снаружи на пол-версты по берегу Варваринки из-рыто глубокими ямами. В нихкроме обломков гончарной посу-ды найдены несколько глиняныхизделий, похожих на рыболовныекибасья, и небольшая лейка дляплавления металлов» (цит. по[Матвеев, А-1987]).

В 1964 г. памятник осмотрен Л.Г. Шориковой, утверждающей, что на тер-ритории городища теперь расположена постройка.

12. Кара г ай Аул 1 (рис. 31) [Зах, А-1990, А-1991; Зимина, А-2002; Зах, Зи-мина, 1999, 2001; Зимина, 2003, 2004]. Памятник находится в Ярковском рай-оне, на первой надпойменной террасе правого берега р. Тобол близ устьяр. Тап, в сосновом лесу на северо-западном краю песчаной гривы с дюннымрельефом в 1,5 км к юго-востоку от дер. Юртобор. Открыт В.А. Захом в 1990 г.На двух площадках городища В.А. Захом (1991 г.) и О.Ю. Зиминой (2002 г.) ис-следованы два жилища полностью, одно частично, а также участки оборони-тельной системы. Общая исследованная площадь на двух площадках памятни-ка составляет около 540 м2.

Первоначально двухплощадочное городище Карагай Аул 1 рассматрива-лось как единый в архитектурном и культурном плане объект. Но в ходе иссле-дований выяснилось, что керамичеcкие комплексы обеих площадок имеютдостаточно большие различия в орнаментальных традициях.

Городище представляет собой две смыкающиеся площадки, укрепленныервами и валами. Обе площадки имеют замкнутую, кольцевую планировку.Одна из них овальной формы (Карагай Аул 1/А), а другая, примыкающая к ней,меньшая по размерам площадка — круглая (Карагай Аул 1/Б). Характерной


Рис. 21. Керамика из раскопа на пло-щадке Б городища Вак-Кур 2.

Рис. 23. План (I) и стратиграфия (II, III) раскопа на селище Вак-Кур 2.1 — дерн; супеси: 2 — светло-коричневая; 3 — коричневая; 4 — темно-коричневая; 5 — темно-серая;6 — серая; 7 — рыжая; 8 — прокал; 9 — материк; 10 — некопанные участки; 11 — плашки; 12 — вклю-чения мелких угольков; 13 — скопление углей; 14 — яма; 15 — граница сооружения; 16 — нивелиро-вочные отметки находок; 17 — нивелировочные отметки по материку; 18 — скопления керамики;19 — развал сосуда; 20 — фишка; 21 — пряслице (целое, обломок); 22 — кость; 23 — скребок керами-ческий; 24 — камень со следами обработки; 25 — обломки глиняного изделия (жертвенника); 26 —бронза (капли); 27 — обломки бронзовых пластин; 28 — створка литейной формы; 29 — глиняныйшарик; 30 — наконечник стрелы; 31 — обломок глиняного изделия («ручка»); 32 — бронзовая пла-

стинка с петелькой.


Рис. 24. Инвентарь из раскопа на селище Вак-Кур 2.1, 3, 14, 20–25 — бронза; 4–13, 17 — глина; 2, 15, 16, 18, 19 — камень.


Рис. 25. Керамика из раскопа на селище Вак-Кур 2.

особенностью городища является обширная, исчисляющаяся несколькимигектарами, площадь обеих площадок, по периметру укреплений которых фик-сируются остатки жилищ наземного типа, представляющих собой приподнятыеплощадки, иногда окруженные округлыми или овальными ямами. Стратигра-фия памятника достаточно однообразна: культурный слой представлен свет-ло-коричневой супесью мощностью 0,4–0,5 м, на фоне которой фиксирова-


Рис. 31. Городище Карагай Аул 1.1 — наземное жилище; 2 — ров-вал; 3 — раскопы 2002 г.; 4 — раскоп 1991 г.; 5 — ЛЭП; 6 — грунто-вая дорога; 7 — карьер; 8 — граница разрушений; 9 — противопожарная траншея; 10 — сосновый

лес.

лись многочисленные пятна линз различных оттенков мощностью 0,1–0,25 м,часто с включениями углей, те же супеси служили заполнением ям, глубина не-которых доходила до 0,75–1,25 м; материк — беловатый песок с желто-корич-невыми затеками.

Карагай Аул 1/А6. Площадка городища длинной осью ориентирована с севе-ро-востока на юго-запад. Ее размеры составляли 250Ѕ164 м. Ров шириной 3 м,глубиной 0,3 м и вал шириной 3,5 м, высотой 0,2–0,3 м оконтуривали площадьболее 3 га. В северо-западной и северо-восточной частях городища фиксирова-лись въезды шириной 3 и 4 м соответственно. Внутри по периметру укрепленнойплощадки отмечены 44 наземных жилища. Остатки сооружений фиксировалисьв виде приподнятых площадок двух типов: первый — подквадратные и подпря-моугольные, размерами 7Ѕ7 и 7Ѕ10 м, высотой 0,3 м; второй — удлиненные под-прямоугольные, размерами 8Ѕ15 и 7Ѕ14 м, высотой 0,3 м. В настоящее время ко-личество наземных жилищ на сохранившейся части площадки А — 23. Пример-но в центре укрепленной площадки находятся остатки сооружения округлойформы диаметром около 7 м, высотой 0,5 с ямой в центре (возможно, курган), ав южной части — одна западина диаметром 5 м, глубиной 0,74 м. Два последнихобъекта, вероятно, относятся к саргатскому периоду.

Были исследованы двумя раскопами площадью 281 м2 участок оборони-тельных сооружений, межжилищного пространства, часть постройки второготипа и одно жилище первого типа полностью (рис. 32–34).

На площади сооружения 1 было найдено около 1000 фрагментов керамики,в основном в центральной части жилища, на 0,1–0,15 м выше уровня материка(уровень пола); по венчикам было выделено 30 сосудов (рис. 36, 37). Помимокерамики обнаружены обломки тигля (рис. 35, 7) и скребки из обломков сосу-дов. В сооружении 2 значительно меньше находок — несколько керамическихскребков (рис. 35, 4–6), обломки, скорее всего, тигля (рис. 35, 3) и 325 фраг-ментов керамики, из которых по венчикам выделяется не более 12 сосудов(рис. 38). Они обнаружены преимущественно в центральной части раскопа и,вероятнее всего, практически в центре сооружения. По облику керамика Кара-гай Аул 1/А сопоставима с иткульской посудой второго типа.

Карагай Аул 1/Б. Площадка городища представляет собой почти правильныйкруг диаметром около 170 м, окруженный рвом, который заключен между двумявалами и ограничивает площадь около 2 га. Вал площадки Карагай Аул 1/Б в севе-ро-восточной части вплотную примыкает ко рву площадки Карагай Аул 1/А. Ши-рина рва преимущественно 3 м, глубина 0,3 м. Валы, расположенные с внутрен-ней и внешней сторон рва, в среднем шириной 3 м, высотой 0,3 м. На некоторыхучастках очертания валов теряются, что связано, видимо, с особенностями дюн-ного рельефа, который на этом участке местности имеет достаточно большие пе-репады. Вал (чаще внутренний) не прослеживался на относительно высоких (до2 м) и крутых склонах ложбин. Возможно, здесь он не сооружался вообще либо стечением времени участки вала, расположенные на склонах ложбин, полностьюоплыли. Внутри оборонительных сооружений по периметру и в центре фиксиро-вались 43 наземные постройки, аналогичные по размерам жилищам первого типа


6 Западная половина этого объекта была уничтожена в 2001 г. песчаным карьером.


Рис. 32. Современная поверхность на месте раскопов на площадке Агородища Карагай Аул 1.

Рис. 33. План (I) и стратиграфия (II, III) раскопа 1999 г. на площадке Агородища Карагай Аул 1/А (сооружение 1).

1 — дерн; супеси: 2 — светло-коричневая; 3 — коричневая; 4 — темно-коричневая; 5 — темно-корич-невая с бурыми включениями; 6 — темно-серая; 7 — светло-серая; 8 — серая; 9 — прокал; 10 — мате-рик; 11 — граница сооружения; 12 — очертания пятна темно-коричневой супеси с бурыми вкрапле-ниями; 13 — яма; 14 — включения мелких угольков; 15 — скопление угля; 16 — плашки; 17 — нивели-ровочные отметки по материку; 18 — развал сосуда; 19 — скопление керамики; 20 — камень со следамиобработки; 21 — скребок керамический; 22 — обломки костей животных; 23 — льячка в обломках.

Рис. 34. План (I) и стратиграфия (II) раскопа 2002 г. на площадке А городища КарагайАул 1/А (сооружение 2).См. усл. обозн. на рис. 33.

площадки Карагай Аул 1/А: подквадратные и подпрямоугольные по форме, разме-рами 7Ѕ7 и 7Ѕ10 м, высотой 0,3 м.

В раскоп площадью 256 м2 попала постройка на краю гривного воз-вышения, межжилищное пространство на склоне ложбины и часть оборо-нительной системы (рис. 39, 40). На данном участке она проходит по склонуи дну ложбины и состоит из рва, ширина которого на поверхности составлялаоколо 2 м, глубина — до 0,17 м, и внешнего вала шириной 4,5 м, высотой 0,3 м.

Коллекция находок содержит более 8000 ед., среди которых преобладаютфрагменты керамики (рис. 41–49). Граница распределения находок в раскопефиксировалась по внутренней стенке рва. Керамика обнаружена в основном в


Рис. 35. Инвентарь из раскопов на площадке А городища Карагай Аул 1.1–6, 8–9 — сооружение 2, 7 — сооружение 1; 1–7 — глина; 8–9 — камень.

центре сооружения 1, а также на межжилищном пространстве — в кв. Г¢З¢/3–8.Инвентарь представлен проколкой (шило) из бронзы, глиняными — пряслица-ми, целыми (3 экз.) и в обломках (12 экз.), керамическими скребками из облом-ков стенок сосудов (93 экз.). Каменный инвентарь представлен скребком пошкуре на отщепе из серого сланца и терочником из кварцитовой гальки. Об-ломки тигля и капли бронзы свидетельствуют о том, что население было знако-мо с бронзолитейным делом. Определимые палеозоологические материалы со-хранились только в ямах и представлены остатками зубов — в одном случаемелкого рогатого скота и в двух случаях — лося.

13. Кара г ай Аул 4 (рис. 50) [Зимина, А-2003; Зах, Зимина, 2001; Зимина,2004б]. Памятник находится в Ярковском районе, в 4,5 км к юго-востоку отместа слияния рек Тап и Тобол. Открыт И.А. Бусловым в 1991 г. Исследованияна памятнике проводила О.Ю. Зимина (2003 г.).


Рис. 36. Керамика из сооружения 1 на площадке А городища Карагай Аул 1.

Площадь памятника составляет около 15 тыс. м2, представляет собой ук-репленное поселение овальной в плане формы, размером около 160Ѕ110 м.Площадка городища окружена валом шириной 0,3 м и высотой 0,2–0,3 м,к которому с внешней стороны примыкает слабо заметный в рельефе ровглубиной 0,1–0,3 м, шириной 0,2–0,3 м. По периметру вала на площадкегородища расположены 26 сооружений наземного типа, которые в рельефе




Рис. 39. Современная поверхность на месте раскопа на площадке Бгородища Карагай Аул 1

(R — репер раскопов на площадках).


Рис. 40. План (I), стратиграфия (II)и разрезы ям (III) на площадке Б

городища Карагай Аул 1.1 — дерн; 2 — некопанные участки; су-песи: 3 — светло-коричневая; 4 — ко-ричневая; 5 — темно-коричневая; 6 —коричнево-серая; 7 — рыже-коричне-вая; 8 — светло-серая; 9 — серая; 10 —темно-серая; 11 — желтая; 12 — жел-то-серая; 13 — материк; 14 — развал со-суда; 15 — скопление керамики; 16 —пряслице (целое, обломок); 17 — бронза(капли, сплески); 18 — проколка брон-зовая; 19 — скребок керамический; 20 —плашки; 21 — прокал; 22 — включениямелких угольков; 23 — скопление угля;24 — граница сооружения; 25 — нивели-ровочные отметки находок; 26 — ниве-

лировочные отметки по материку.


Рис. 41. Инвентарь из раскопа на площадке Б городища Карагай Аул 1.1–17, 21–22 — глина; 18 — бронза, 19–20 — камень.

представляют собой приподнятыена 0,3 м площадки от 6Ѕ7 до7,5Ѕ13 м, окруженные ямами раз-мером 3Ѕ3 — 4Ѕ4 м, глубиной0,15–0,25 м. Центр поселения сво-боден от построек.

Раскопом исследованы два со-оружения, траншеей размерами6Ѕ14 м к востоку от жилища 1исследован участок оборонитель-ных сооружений (рис. 51, 52).Общая площадь раскопа состави-ла 390 м2. Стратиграфия: поддерново-гумусным слоем мощ-ностью 5–15 см залегал слойсветло-коричневой супеси мощ-ностью 15–35 см (культурныйслой), в котором фиксировалисьлинзы размерами от 0,25Ѕ0,25 до5,25–2,75Ѕ2,2 м, мощностью от 10до 25 см коричневой, темно-ко-ричневой, коричнево-серой, тем-но-серой, рыже-коричневой, се-рой супеси (часто с включениямимелких угольков). Те же супесислужили заполнением ям, глубина которых в отдельных случаях доходила до80 см. Материк — беловатый песок.

Коллекция находок с памятника насчитывает 1520 ед.: 1511 фрагментовкерамики, 1 каменное изделие, 2 глиняных изделия (рис. 53–55). Из 1511фрагментов керамики 5 экз. составляют скребки из обломков неорнаментиро-ванных стенок или шеек сосудов, которые применялись для обработки шкур.Каменный инвентарь представлен скребком из зеленого сланца. Трасологиче-ский анализ показал, что этот скребок также использовался для обработкишкур. Изделия из глины — небольшая чашечка и обломок глиняного изделияс округлой спинкой и выемкой на противоположной стороне.

По основным характеристикам посуда соответствует иткульской керамикевторого типа.

14. К а р а у л ь н ы й Я р 4 (рис. 56) [Зах, А-1985; Матвеев, А-1987; Зах, Зи-мина, 2001]. Памятник находится в Ярковском районе, в 2 км к северо-севе-ро-востоку от дер. Караульный Яр, на метровой боровой террасе правого бе-рега р. Тобол.


Рис. 42. Реконструированные сосудыиз раскопа на площадке Б городища

Карагай Аул 1.


Рис. 43. Керамика из раскопа на площадке Б городища Карагай Аул 1.

На площадке, ограниченной рвом шириной 2,5 м, глубиной 0,4 м и валомшириной 2–2,5 м, высотой 0,2–0,3 м, сохранилось 13 наземных жилищ разме-рами от 9Ѕ9 до 10Ѕ12 м, высотой 0,4 м. За системой обороны находится ещесемь жилищ-площадок тех же размеров и одна западина размером 9,5Ѕ9 м,глубиной 0,3 м. Площадь памятника около 16 тыс. м2. Часть памятника распа-хана и разрушена карьером. На пашне собрана керамика раннего железноговека, близкая посуде с городища Вак-Кур 2 (рис. 57).

15. Кыртым 1 (рис. 58) [Зимина, Усачева, Сарапулова, А-2004]. Памятникнаходится в Тюменском районе, в сосновом лесу на краю 3-метровой террасы,



Рис. 50. Городище Карагай Аул 4. Ситуационный план (I), план раскопа (II) и современ-ная поверхность на месте раскопа (III).

1 — жилище наземного типа; 2 — ров-вал; 3 — раскоп 2003 г.; 4 — сосновый лес; 5 — грунтоваядорога; 6 — противопожарные траншеи.

между озерами Грязное и Кыртым, в 0,13 км к северо-западу от километровогоуказателя «3 км» на автодороге дер. Муллаши — Ялуторовский тракт. Городищеоткрыто С.Г. Пархимовичем (устное сообщение), исследовано О.Ю. Зиминойв 2004 г.

Площадка городища, оконтуренная валом, к внешней стороне которогопримыкает слабо выраженный в рельефе ров, имеет овальную форму и ориен-тирована длинной осью по линии север — юг. Размеры площадки 260Ѕ315 м,площадь около 64 тыс. м2. Ширина вала 3–4 м, высота 0,2–0,4 м. Ширина рва1,5–2 м, глубина 0,2–0,3 м. С восточной стороны у понижения террасы ров едвазаметен. На площадке зафиксированы остатки 39 наземных сооружений в видеовальных или округлых приподнятых площадок, расположенных по кругувдоль оборонительной линии. Размеры площадок варьируются от 10Ѕ8 до


Рис. 51. План (I) и стратиграфия (II) раскопа на участке оборонительной линии городи-ща Карагай Аул 4.

1 — дерн; 2 — некопанные участки; 3 — светло-коричневая супесь; 4 — коричневая супесь; 5 — тем-но-коричневая супесь; 6 — коричнево-серая супесь; 7 — светло-серая супесь; 8 — серая супесь; 9 —темно-серая супесь; 10 — желтая супесь; 11 — прокал; 12 — включения мелких угольков; 13 — скоп-ление углей; 14 — материк; 15 — плашки; 16 — яма; 17 — нивелировочные отметки находок; 18 —граница сооружения; 19 — нивелировочные отметки по материку; 20 — развал сосуда; 21 — скопле-ние керамики; 22 — обломки глиняных изделий; 23 — камень со следами обработки; 24 — фрагмент

и небольшие скопления керамики в заполнении ям; 25 — чашка; 26 — скребок керамический.


Рис. 52. План (I) и стратиграфия (II, III) раскопа сооружений городища Карагай Аул 4.См. усл. обозн. на рис. 51.


Рис. 53. Керамика из раскопа на городище Карагай Аул 4.


Рис. 54. Керамика и инвентарь из раскопа на городище Карагай Аул 4.1–6, 8–9 — глина; 7 — камень.


Рис. 55. Керамика из раскопа на городище Карагай Аул 4.

14Ѕ12 м, высота от 0,1 до 0,35 м. Площадки окружены 2–6 ямами размером1,5Ѕ2 или 2Ѕ3 м, глубиной 0,1–0,3 м.

С севера на юг в центральной части памятника зафиксирована цепочказападин (17) размерами от 4Ѕ4 до 9Ѕ8,5 м, глубиной 0,25–0,5 м, которые,скорее всего, являются более поздними и не относятся к основному комп-лексу.

Раскопом 12Ѕ3 м, площадью 36 м2 было исследовано сооружение 1, пере-резанное лесозащитной траншеей. Стратиграфия раскопа: дерново-подзоли-стый слой — 0,05–0,15 м; светло-коричневая супесь (культурный слой) —0,25–0,3 м (в ямах до 0,5 м) с линзами коричневой, темно-коричневой, корич-нево-серой, серой (с включением мелких угольков) супеси мощностью0,1–0,3 м; материк — беловатый песок с желто-коричневыми затеками.

На уровне материка остатки конструкции фиксировались в виде очертанийям различных размеров и конфигурации. В некоторых ямах отмечены скопле-ния угля. Во внешней яме зафиксированы горелые плашки, перекрытые слоеммешаной супеси, которые располагались вертикально и горизонтально. В цент-ре раскопа и соответственно жилища на уровне –15…–24 см зафиксировано


Рис. 56. Городище Караульный Яр 4.1 — наземное жилище; 2 — курганы Караульный Яр 5; 3 — западина; 4 — ров-вал; 5 — дорога; 6 —

граница карьера; 7 — пашня.

овальное пятно рыже-коричневой (прокаленной?) супеси размером 0,8Ѕ0,4 м,мощностью около 10 см (рис. 59).

С площади раскопа, включая сборы, получена небольшая коллекция кера-мики (91 экз.), керамическое лощило и два обломка гальки со следами лоще-ния. На краю противопожарной траншеи были обнаружены мелкие обломкикостей (неопределимые) и зубы коровы.

Керамическая коллекция разведочного раскопа включает в основном не-орнаментированные стенки. По шейкам выделяется семь сосудов (рис. 60, 2, 4,5, 9, 10, 12, 13). В некоторых черепках заметна примесь слюды (талька?). Шей-ки сосудов имеют небольшое утолщение в основании. Венчики округло-упло-щенные и во всех случаях украшенные наклонными отпечатками короткогогребенчатого штампа. У всех, за исключением одного сосуда, на внутреннююповерхность также нанесены оттиски гребенки. Внешняя поверхность украше-на только на две трети. Орнамент нанесен мелко- или крупнозубой гребенкой.Композиция: на шейке — горизонтальные линии в два-четыре ряда; в переход-ной зоне к плечику — округлые или ромбические ямки в два ряда в шахматном


Рис. 57. Керамика городища Караульный Яр 4.


Рис. 58. Городище Кыртым 1.1 — наземное жилище; 2 — западина; 3 — разведочный раскоп; 4 — ров-вал; 5 — противопожарные

траншеи; 6 — грунтовая дорога; 7 — лес.


Рис. 59. План (I), стратиграфия (II) и разрезы ям (III) раскопа на городище Кыртым 1.1 — дерн; 2 — светло-коричневая супесь; 3 — темно-коричневая супесь; 4 — коричнево-сераясупесь; 5 — коричневая супесь; 6 — серая супесь; 7 — темно-серая супесь; 8 — прокал; 9 — остаткидерева (плашки); 10 — включения мелких угольков; 11 — скопление углей; 12 — керамика; 13 —

кость; 14 — камень.


Рис. 60. Керамика городищ Кыртым 1–3.

1, 3 — Кыртым 3; 2, 4, 5, 9, 10, 12, 13 — Кыртым 1; 6–8, 11, 14 — Кыртым 2.

порядке или в один ряд; на тулове — взаимопроникающие фигуры, ряды на-клонных оттисков, заштрихованные треугольники, небольшие прямоугольни-ки, имитирующие ступеньки. Завершают композицию горизонтальные линиии зигзаг. Один небольшой фрагмент стенки украшен оттисками волнистогоштампа. По основным характеристикам керамический комплекс соответствуетиткульской керамике второго типа.

На двух обломках шейки одного сосуда отмечены следы вторичного ис-пользования — они применялись в качестве скребков (возможно, для обработ-ки шкур).

16. Кыртым 2 (рис. 61) [Зимина, Усачева, Сарапулова, А-2004]. Памятникнаходится в Тюменском районе, в сосновом лесу на краю 3-метровой террасы,между озерами Грязное и Кыртым. К югу и востоку от городища край террасыплавно понижается и переходит в низину, заросшую березовым лесом и кустар-ником. От оз. Кыртым памятник удален на 0,3 км к северу, от городища Кыр-тым 1 — на 0,13 км к юго-востоку. Через городище проходит автомобильнаядорога дер. Муллаши — Ялуторовский тракт. Ее километровый указатель,показывающий расстояние до тракта «3 км», установлен прямо на территориипамятника. Открыто в 2004 г., исследовано О.Ю. Зиминой.

Площадка городища имеет круглую форму, диаметр 100 м, площадь около8 тыс. м2. Она оконтурена валом, с внешней стороны к которому примыкаетслабо выраженный в рельефе ров. Ширина вала 2,5–3 м, высота 0,15–0,2 м.Ширина рва 2–2,5 м, глубина 0,1–0,2 м. В юго-восточной части городища, гденачинается плавное понижение края террасы, оборонительные линии на про-тяжении 50 м оплыли по склону и в рельефе не выражены. На укрепленнойплощади зафиксировано 14 наземных сооружений размерами от 6,5Ѕ7,5 до12,5 Ѕ 10 м, окруженных ямами размером 1,5–2 и 2–3 м, глубиной до 0,2 м.

Для определения культурной принадлежности памятника на сооружении 1был заложен разведочный раскоп. Сооружение представляло собой приподня-тую площадку диаметром 10 м, высотой 0,15 м. В рельефе фиксировались двевнешние ямы диаметром 1,5–2 м, примыкавшие к нему с северо-северо-вос-точной и юго-юго-западной сторон. Разведочный раскоп 7Ѕ2 м, ориентиро-ванный по линии северо-восток — юго-запад, охватил нарушенный траншеейсеверо-западный край сооружения. Стратиграфия: 0,05–0,15 м — дерново-под-золистый слой; 0,25–0,3 м (в ямах до 0,4 м) — светло-коричневая супесь (куль-турный слой) с линзами коричневой, темно-коричневой, коричнево-серой,серой (с включением мелких угольков) супеси мощностью 10–20 см; материк —беловатый песок с желто-коричневыми затеками.

Культурный слой слабо насыщен находками. На уровне первого — второгоусловных горизонтов (0–40 см) отмечены мелкие фрагменты керамики. Мел-кие обломки посуды и биконическое грузило встречены в слое мешаной супесина дне противопожарной траншеи. Грузило (плохая сохранность, расслоившее-ся) было орнаментировано рядами насечек, относится к эпохе раннего металла.Керамика сильно фрагментирована, по венчикам комплекс определяется какиткульский (рис. 60, 6–8, 11, 14).

17. Кыртым 3 (рис. 62) [Скочина, А-2005]. Памятник находится в Тюмен-ском районе, в 1,2 км к северо-востоку от городища Кыртым 1, в 1,5–2 км к -


Рис. 61. Городище Кыртым 2.1 — наземное жилище; 2 — западина; 3 — городище; 4 — разведочный раскоп; 5 — керамика; 6 —ров-вал; 7 — нечитающиеся в рельефе, но предполагаемые линии валов и рвов; 8 — разрушения;9 — противопожарная траншея; 10 — грунтовая дорога; 11 — ЛЭП; 12 — автодорога; 13 — хвойный

лес; 14 — лиственный лес; 15 — смешанный лес; 16 — кусты.


Рис. 62. Городище Кыртым 3.См. усл. обозн. на рис. 61.

северо-востоку от километрового указателя («3 км») на автодороге дер. Мулла-ши — Ялуторовский тракт и в 8 км к юго-востоку от пос. Боровский. Располо-жен на восточном краю останца c дюнным рельефом между озерами Кыртыми Грязное. Открыт В.А. Захом.

Площадка городища, оконтуренная валом, к внешней стороне которогопримыкает слабо выраженный в рельефе ров, имеет овальную форму и ориен-тирована длинной осью по линии север — юг. Размеры площадки 115Ѕ140 м,примерная площадь городища около 12 тыс. м2. Ширина вала 3–4 м, высота0,2–0,4 м; ширина рва 2–3 м, глубина 0,1–0,3 м. С восточной стороны, научастке понижения рельефа, поросшего кустарником и березами, оборонитель-ные сооружения не фиксировались.

На площадке городища зафиксированы остатки 21 наземного сооружения ввиде овальных или округлых приподнятых площадок размерами от 8Ѕ7 до15Ѕ9,5 м, высотой от 0,1 до 0,35 м, расположенных по кругу вдоль оборони-тельной линии (в восточной части городища, на участке понижения рельефаостатки сооружений не фиксировались). Наземные сооружения окружены 2–5ямами размером 1,5Ѕ2 или 2Ѕ3 м, глубиной 0,1–0,3 м.

У дороги в лесозащитной траншее, перерезающей сооружение 5, была об-наружена керамика иткульской культуры второго типа — фрагменты шеек (отдвух сосудов) и неорнаментированных стенок (рис. 60, 1, 3).

18. «Санаторий Лесные горки» 1–3 (рис. 63) [Вохменцев, А-1992]. Па-мятник «Санаторий Лесные горки» 1 находится в Юргамышском районе Кур-ганской области. Расположен в густом боровом лесу на северном берегуоз. Окуневское в 3 км к северо-западу от санатория «Лесные горки». На поверх-ности фиксируется вал шириной 3,5–4 м, высотой 0,3–0,4 м, с внешней сторо-ны к нему примыкает ров шириной 2,5–3 м, глубиной 0,2 м. В южной частипамятника отмечен въезд на укрепленную площадку шириной 2,5 м. Укрепле-ния оконтуривают овальную площадку размерами 50Ѕ60 м, вытянутую с севе-ро-запада на юго-восток. Во внутренней части городища вдоль вала фиксиру-ются округлые возвышенности диаметром 8,5–10 м, высотой 0,2 м. В западнойчасти возвышенности 2 заложен шурф 1Ѕ1 м. Стратиграфия: 5–6 см — темнаясупесь, 30–35 см — светлый песок, материк — белый песок. В слое светлогопеска обнаружены фрагменты стенок сосудов, украшенных оттисками гребен-чатого штампа и ямочными вдавлениями. В тесте отмечена примесь талькаи дресвы. Предварительная датировка — ранний железный век.

В 15 м к востоку от городища «Санаторий Лесные горки» 1 находится горо-дище «Санаторий Лесные горки» 2. На поверхности фиксируется только вал ши-риной 3 м, высотой 0,2–0,3 м, с внешней стороны окаймленный рвом шириной2,5 м, глубиной 0,1–0,15 м. Вал и ров оконтуривают площадку размером50Ѕ55 м. Предварительно отнесено к раннему железному веку.

Аналогичный памятник обнаружен в 2 км к северо-востоку от городищ«Санаторий Лесные горки» 1 и 2 — городище «Санаторий Лесные горки» 3. Наповерхности фиксируется только вал шириной 2,5 м, высотой 0,2 м, оконтури-вающий площадку размером 55Ѕ70 м. Предварительно датировано раннимжелезным веком.


19. Митюшино 5–7 (рис. 64) [Корниец, А-2006]. Памятники находятсяв Тюменском районе, в 14 км к северо-северо-востоку от дер. Муллаши и в 2,4 кмк юго-западу от дер. Криводанова, недалеко от областного геронтологическогоцентра «Красная гвоздика», на восточном берегу оз. Митюшино. Поверхностьгородищ хорошо задернована, растительность представлена высокоствольнымсосняком и молодой сосновой порослью (лесопосадки). В понижениях и вдольбереговой линии растительность смешанная (сосны и березы).

Митюшино 5. Городище, полуовальной в плане формы, оконтуренное сла-бо выраженными в рельефе валом и рвом, примыкает к краю террасы, вдолькоторого оборонительные сооружения не фиксируются. Размеры площадки1 1 2Ѕ78 м. Ширина вала 2–3,5 м, высота 0,15–0,25 м. Ширина рва, примыкаю-щего к валу с внешней стороны, 0,8–2,5 м, глубина 0,1–0,2 м.

На площадке городища у оборонительных сооружений зафиксированы ос-татки 9 наземных сооружений в виде овальных приподнятых площадок разме-ром от 8,5Ѕ7,5 до 13,5Ѕ9,8 м, высотой 0,1–0,2 м, окруженных небольшимиямками. В центре объектов не зафиксировано.


Рис. 63. Городища «Санаторий Лесные горки» 1–2 [Вохменцев, А-1992].1 — жилище наземного типа; 2 — ров-вал; 3 — шурф; 4 — хвойный лес; 5 — темная супесь; 6 —

светлый песок.

С востока к городищу примыкает группа из 8 жилищ наземного типа, обо-значенных как селище Митюшино 7. Остатки сооружений аналогичны соору-жениям на укрепленных площадках (размеры от 9,5Ѕ7 до 13,5Ѕ9,8 м, высотадо 0,2 м, окружены небольшими ямками). В северной части селища полукругомрасполагается группа из 4 сооружений, в 20 м южнее — еще три. Одно сооруже-ние отстоит от основного массива на 40 м к юго-востоку и расположено в 50 м квостоку от северной части городища Митюшино 6. На площади селища выявле-ны две западины (1 и 2) диаметром 6,5 и 7,5 м, глубиной соответственно 0,3 и0,5 м.


Рис. 64. Городища Митюшино 5 и 6 и селище Митюшино 7 [Корниец, А-2006].См. усл. обозн. на рис. 61.

Митюшино 6. Примыкает к городищу Митюшино 5 с юга, оконтурено ана-логичными, слабо выраженными в рельефе валом и рвом. Сохранившаясячасть городища имеет полуовальную форму. Оно ориентировано длинной осьюс севера на юг, размеры 116Ѕ63 м. Ширина вала 1–2,3 м, высота 0,15–0,25 м.Ширина рва, примыкающего к валу с внешней стороны, 0,8–1,8 м, глубина0,1–0,25 м.

Городище значительно повреждено лесопосадками. В его северо-восточ-ной части у вала зафиксированы остатки 3 наземных сооружений в виде оваль-ных приподнятых площадок размером 11,5 — 12,5Ѕ8 м, высотой 0,2 м, окру-женных небольшими ямками. На остальной площади объекты проследить неудалось.

Между городищами Митюшино 5 и Митюшино 6 проходит грунтовая доро-га, на обочине которой были обнаружены 2 фрагмента керамики, орнаментиро-ванных мелкозубчатой гребенкой, тесто с примесью талька. Их незначительныеразмеры не позволяют достоверно определить культурную принадлежность.

Предполагаем, что городища с селищем могут составлять единый ком-плекс, но хронологическая последовательность возведения объектов не уста-новлена.

20. Мичуринец 3 (рис. 65) [Корниец, А-2006]. Памятник находится вТюменском районе, в 5 км к югу от пос. Андреевский, в 1,1 км к юго-западу отархеологического музея-заповедника на оз. Андреевское, в центральной частипоросшего сосновым лесом (лесопосадки) гривообразного останца с дюннымрельефом террасы южного берега оз. Андреевское (Малое Андреевское), в700 м от береговой линии оз. Малое Андреевское. Ближе к низине, окаймляю-щей останец, растительность сменяется на лиственную (березы и осины).

Городище, оконтуренное слабо выраженными в рельефе валом и рвом, за-нимает возвышенную часть дюны. Остатки оборонительных сооружений наи-более заметны в южной части площадки. Площадка имеет овальную форму иориентирована длинной осью на северо-северо-запад. Размеры площадки115Ѕ75 м, примерная площадь около 8625 м2. Ширина вала 1–1,5 м, высота0,15–0,3 м. Ширина рва, примыкающего к валу с внешней стороны, 0,7–1,2 м,глубина 0,1–0,2 м. В юго-восточной части площадки городища у оборонитель-ных сооружений зафиксированы остатки 4 наземных сооружений в виде оваль-ных приподнятых площадок размерами от 7Ѕ8,5 до 11Ѕ12 м, высотой до 0,25 м.На остальной части памятника жилища не фиксируются (разрушены лесопо-садками).

В южной части городища обнаружена группа западин: одна из них разме-ром 7Ѕ7 м, глубиной 0,3 м расположена в пределах укрепленной площади увала, две других – с внешней стороны, их размеры 4,5Ѕ5 м, глубина 0,2 м. Этиобъекты, скорее всего, не относятся к городищу.

С целью установления культурной и хронологической принадлежностиданного памятника у грунтовой дороги, разрезающей городище, были произве-дены 2 зачистки. Стратиграфия зачистки 1: 8–12 см — дерн; 18–21 см — тем-но-желтая супесь; материк бело-серого цвета. Стратиграфия зачистки 2:5–11 см — мешаный слой; 12–15 см — дерн; 6–10 см — темно-желтая супесь;материк бело-серого цвета. Находок не обнаружено.



Рис. 65. Городище Мичуринец 3 [Корниец, А-2006].См. усл. обозн. на рис. 61.

Несмотря на отсутствие находок, характеристики памятника позволяютрассматривать его в рамках древностей переходного времени от бронзы кжелезу.

21. Нерда 207 (рис. 66). Памятник находится в Ярковском районе. Распо-ложен на берегу р. Нерда (высота террасы 9 м, высота от уровня поймы 5 м).Площадь памятника 6500 м2 (95Ѕ90 м). Съемка плана проведена Л.Л. Косин-ской и В.В. Заниной в 1992 г. В.А. Борзуновым и А.А. Ковригиным на памятни-ке найдена керамика иткульской культуры (второй тип).

22. Онуфриевский Борок 4 (рис. 67) [Матвеева, А-1994]. Памятникнаходится в Исетском районе. Расположен в центральной части урочищаОнуфриевский Борок, в сосновом лесу. Урочище Онуфриевский Борок нахо-дится в междуречье рек Исеть и Ингала в 7,5 км к северо-востоку от с. Мининои представляет собой невысокую возвышенность на правом берегу протоки Ис-ток (Налим), покрытую смешанным лесом. Городище имеет овально-прямо-угольную форму. Размеры площадки 140Ѕ35 м. Окружено рвом и валом, с трехсторон (северной, восточной и южной) разорванными въездами. Глубина рва0,3–0,4 м, ширина 1–1,5 м. Высота вала 0,7–0,8 м, ширина l,5–2,0 м. Не исклю-чено, что исходная форма городища — круглая, усложненная впоследствиипрямоугольной пристройкой. В округлой, восточной, части памятника отмече-


7 Устное сообщение А.А. Погодина и В.А. Борзунова.

Рис. 66. Городище Нерда 20.1 — наземное жилище; 2 — ров-вал; 3 — грунтовая дорога; 4 — шурф; 5 — лес.

но скопление мелких полуземляночных и наземных жилищ (11 объектов), а впрямоугольной, западной, большей по площади, их всего 7. Сохранность па-мятника хорошая, поверхность задернована, слабо залесена. В одном шурфенайдены неорнаментированные фрагменты стенок сосудов, предположительноотносящихся к переходному периоду от бронзового века к железному, а такжечасть неопределимого бронзового изделия, возможно литейный брак. В другомшурфе оказались фрагмент сосуда без орнамента с примесью талька в тесте(предположительно гороховской культуры раннего железного века) и баитов-ский черепок.

Пламя Сибири (комплекс памятников) (рис. 68). Находится в Тюменскомрайоне. Открыт в 2005 г., на правобережье р. Туры в сосновом лесу на берегустаричного оз. Антоново, в 28–30 км к юго-востоку от г. Тюмени, в 250 м к се-веру от автодороги Тюмень — дер. Криводанова. Расположен на высокой обры-вистой мысовидной террасе южного берега оз. Антоново. Растительность пред-ставлена высокоствольным сосняком и молодой сосновой порослью.

Включает четыре городища овальной и круглой формы с кольцевой систе-мой обороны в виде слабо фиксирующихся в рельефе вала (высотой до0,3–0,5 м) и рва (глубиной до 0,5–0,7 м). Внутри по периметру укреплений рас-полагаются остатки жилищ наземного типа в виде овальных или округлых при-поднятых площадок, окруженных небольшими ямками. Городища различаютсяпо размерам (от 75Ѕ60 до 130Ѕ120 м) и по количеству жилищ (7 или 14). Выде-ляется городище Пламя Сибири 3, которое состоит из двух смыкающихся пло-щадок, различных по конфигурации: одна из них овальная (Пламя Сибири3/А), а другая, примыкающая к ней, меньшая по размерам, круглая (Пламя


Рис. 67. Городище Онуфриевский Борок 4 [Матвеева, А-1994].1 — наземное жилище; 2 — западина; 3 — ров; 4 — сосновый лес; 5 — грунтовая дорога; 6 — шурф;7 — дерново-гумусный слой; 8 — светло-желтая супесь; 9 — светло-коричневый песок; 10 — тем-

но-серая супесь; 11 — материк.


Рис.

68.К

омпле

кспам

ятнико

вП

лам

яС

иби

ри(г

ород

ищ

аП

лам

яС

иби

ри6

и7

относ

ятся

кэп

охе

сред

нев

еков

ья[К

орниец

,А

-200

5]).

См

.ус

л.об

озн.на

рис.

61.

Сибири 3/Б). К городищам с северной и южной сторон прилегает селище из 40жилищ наземного типа. С некоторых памятников получен подъемный матери-ал, позволяющий отнести их к иткульской культуре и предварительно датиро-вать VIII–VII вв. до н. э.

23. Пламя Сибири 1 [Корниец, А-2005]. Городище овальной формы,вытянуто в направлении северо-восток — юго-запад, оконтурено хорошо выра-женными в рельефе рвом и валом, имеет 3 входа в северной, западной июго-восточной частях шириной 5,1–6,5 м. Ширина рва, примыкающего к валус внешней стороны, 2,2–5,7 м, глубина 0,1–0,22 м. Ширина вала 2–10,6 м, вы-сота 0,15–0,5 м. Размеры городища 130Ѕ116 м, примерная площадь около12 000 м2. На площадке городища зафиксированы остатки 14 жилищ наземноготипа в виде овальных приподнятых площадок размерами от 10,5Ѕ8 до 14Ѕ10 м,высотой 0,2–0,3 м.

24. Пламя Сибири 2 [Корниец, А-2005]. Городище округлой формы,оконтурено хорошо выраженными в рельефе рвом и валом. Имеет 3 входа в се-веро-западной, северо-восточной и юго-восточной частях шириной 3,9–5,1 м.Ширина рва, примыкающего к валу с внешней стороны, 2–4 м, глубина0,1–0,2 м. Ширина вала 2,1–4 м, высота 0,12–0,4 м. Диаметр городища около70 м, примерная площадь около 3800 м2. На площадке городища зафиксирова-ны остатки 7 жилищ наземного типа в виде овальных или округлых приподня-тых площадок размерами от 8Ѕ9 до 12Ѕ9 м, высотой 0,2 м.

25. Пламя Сибири 3 [Корниец, А-2005]. Городище состоит из двух смы-кающихся площадок, оконтуренных хорошо выраженными в рельефе рвом ивалом.

Площадка А полуовальной формы (сохранившаяся часть), вытянута длин-ной осью в направлении северо-восток — юго-запад, имеет выход в юго-вос-точной части шириной 6,3 м. Ширина рва, примыкающего к валу с внешнейстороны, 2,6–4,2 м, глубина 0,09–0,18 м. Ширина вала 2–4,6 м, высота0,13–0,44 м. Диаметр площадки около 80 м, примерная площадь около 5000 м2.Зафиксированы остатки 6 жилищ наземного типа размерами от 5Ѕ8 до 7Ѕ13 м,высотой 0,2 м.

Площадка Б округлой формы, имеет вход в южной части шириной 3,8 м.Ширина рва, примыкающего к валу с внешней стороны, 2–4,6 м, глубина0,09–0,12 м. Ширина вала 3–4 м, высота 0,14–0,25 м. Диаметр площадки около58 м, примерная площадь около 2600 м2. На площадке Б зафиксированы остат-ки 7 жилищ наземного типа, аналогичных сооружениям площадки А.

Оборонительные сооружения в северной части этих объектов и часть со-оружений на площадке А разрушены ЛЭП. В этих разрушениях был собранподъемный материал (керамика): 12 фрагментов на площадке Б (рис. 69, 2–4) и5 фрагментов на площадке А (рис. 69, 5).

Керамика представлена орнаментированными и неорнаментированнымифрагментами светло-желтого цвета, толщиной 0,4–0,6 см, в глиняном тесте ви-зуально фиксируются примесь шамота и крупные и мелкие фракции талька (?).Шейки сосудов прямые или слегка отогнутые. Орнамент в виде горизонтальныхрядов или наклонных оттисков гребенки (в том числе на срезе и у 2 фрагмен-тов на внутренней стороне) нанесен на шейку. Ямки овальной и ромбической



Рис. 69. Керамика городищ переходного времени от бронзы к железу комплекса ПламяСибири.

1, 8 — селище Пламя Сибири, 2–4 — Пламя Сибири 3/Б, 5 — Пламя Сибири 3/А, 6, 7 — ПламяСибири 4.

формы (два ряда в шахматном порядке) — в переходной зоне от шейки к плечи-ку. На плечико нанесены взаимопроникающие заштрихованные зоны.

26. Пламя Сибири 4 [Корниец, А-2005]. Городище овальной формы, вы-тянуто в направлении запад — восток, оконтурено хорошо выраженными врельефе рвом и валом, имеет вход в северной части шириной 5 м. Ширина рва,примыкающего к валу с внешней стороны, 3,5–4,1 м, глубина 0,1–0,32 м. Ши-рина вала 1,3–3,4 м, высота 0,1–0,35 м. Размеры городища 130Ѕ95 м, пример-ная площадь около 9500 м2. На площадке городища зафиксированы остатки15 жилищ наземного типа размерами от 7Ѕ10 до 12Ѕ14 м, высотой 0,2 м.

На одном из жилищ (9), по которому проходит грунтовая дорога, был соб-ран подъемный материал (46 фрагментов керамики). Керамическая коллекцияоднородна и включает как орнаментированные, так и неорнаментированныефрагменты. Из орнаментированных 2 шейки сосудов. Одна украшена диаго-нальными пересекающимися и непересекающимися оттисками зубчатой гре-бенки и овальным штампом в шахматном порядке (иткульская керамика, вто-рой тип), на другой нанесены ряды ямочных вдавлений. Цвет керамики свет-ло-желтый, толщина 0,25–0,5 см, из примесей фиксируются шамот, песок имелкие фракции талька (?) (рис. 69, 6, 7).

27. Пламя Сибири, с елище [Корниец, А-2005]. На селище зафиксиро-ваны остатки 41 жилища наземного типа, аналогичного сооружениям городищ,расположенных 3 компактными группами — к северу, югу и юго-востоку отгородища Пламя Сибири 3 (А-Б), и просто одиночные и парные объекты, отда-ленные на значительное расстояние друг от друга.

Поверхность памятника повреждена лесозащитными траншеями. В однойиз них, перерезающей жилище 37, был собран подъемный материал (49 фраг-ментов керамики). Из орнаментированных 1 шейка сосуда, профилирована, насрезе ряд вдавлений отступающей палочкой, на внешней стороне — ямочнымивдавлениями и оттисками треугольной лопаточки (рис. 69, 8). Цвет всей кера-мики светло-желтый, толщина 0,4–0,5 см, из примесей фиксируются шамот,песок и мелкие фракции талька (?).

Примерно в 80 м к юго-востоку от наземных сооружений 40, 41 селища Пла-мя Сибири в лесозащитной траншее было обнаружено скопление фрагментовкерамики, обозначенное как местонахождение Пламя Сибири 5. Все фрагментыявляются частями одного сосуда. Шейка сосуда отогнута наружу, имеет значи-тельное утолщение с внутренней стороны при переходе к плечику, ее внутренняяповерхность орнаментирована оттисками круглого штампа. Венчик украшен от-тисками гребенки. С внешней стороны сосуд орнаментирован оттисками гре-бенчатого (имитирующего мелкоструйчатый) и округлого штампов. На шейкунанесены несколько рядов горизонтальных линий. В основании шейки – двой-ной ряд ромбических ямок в шахматном порядке. Плечико сосуда украшено сет-кой из сгруппированных попарно наклонных линий, нанесенных гребенчатымштампом, заполненной парными оттисками округлого штампа (рис. 69, 1).

Скорее всего, скопление фрагментов керамики является разрушеннойчастью селища Пламя Сибири.

28. Пламя Сибири 8 (рис. 70) [Корниец, А-2005]. Находится в Тюмен-ском районе, в 3,75 км к юго-западу от дер. Криводанова, в 1,75 км к востоку от



Рис.

70.Гор

одищ

еП

лам

яС

иби

ри8

[Кор

ниец

,А

-200

5].

См

.ус

л.об

озн.на

рис.

61.

местонахождения Пламя Сибири 5, рядом со Старым Тобольским трактом. Па-мятник расположен в сосновом лесу на возвышенности у юго-восточного бере-га оз. Антоново, в 500 м от береговой линии, и южного берега оз. Митюшино.

На поверхности фиксируется только небольшая часть городища, осталь-ное, вероятно, было разрушено в результате строительства дороги. Сохранив-шаяся часть городища полуовальной формы, вытянута в направлении запад —восток, оконтурена достаточно хорошо выраженными в рельефе рвом (кроменебольших участков в юго-западной и южной частях) и валом. Ширина рва,примыкающего к валу с внешней стороны, 1,8–4 м, глубина 0,1–0,3 м. Ширинавала 2,5–2 м, высота 0,1–0,35 м. На площадке городища зафиксированы остат-ки 6 жилищ наземного типа в виде овальных и округлых приподнятых площа-док размером от 8Ѕ8 до 9Ѕ10 м, высотой 0,2 м, расположенных цепочкой.

Площадь сохранившейся части памятника составляет 4125 м2. Поверхностьпамятника нарушена лесопосадочными траншеями.

29. Рафайловский «городок» (рис. 71) [Матвеева, А-1994; Талицкая, 1953,№ 547, 548; Археологическое наследие..., 1995]. Памятник обнаружен в Исетском


Рис. 71. Рафайловский «городок» [Матвеева, А-1994].1 — жилище наземного типа; 2 — ров-вал; 3 — шурф; 4 — карьер; 5 — грунтовая дорога; 6 — смешан-ный лес; 7 — дерново-гумусный слой; 8 — черная супесь; 9 — светло-серая супесь; 10 — материк.

районе. По сообщениям К. Голодникова и И.Я. Словцова, «около села Рафайлов-ского, в 2,5 верстах, по реке Исети находится городище 20 саженей в поперечнике,окруженное валом и рвом. С южной стороны вала к нему идет проход в 1,5 саженишириною. В 200 саженях лежит второе городище в 13 саженей в поперечнике, так-же окруженное валом и рвом» [Археологическое наследие…, 1995]. Городище рас-положено в 1,5 км к северо-востоку от с. Рафайлово, на краю коренной террасыреки, в смешанном лесу, справа от дороги, ведущей к интернату, у карьера по до-быче глины для Рафайловского кирпичного завода. Частично разрушено этимиобъектами и осыпью берега. Очевидно, имело круглую форму. Размеры сохранив-шейся части 60 ´ 80 м. Оборонительные сооружения представлены валом и рвом.На площадке городища и за его пределами видны 4 крупных наземных жилища ввиде овальных всхолмлений высотой 0,3–0,4 м, размером около 12 ´ 15 м. Из раз-рушенного дорогой культурного слоя происходят черепки переходного времени от


Рис. 72. Городище Сазык 8.1 — жилище наземного типа; 2 — ров-вал; 3 — противопожарная траншея; 4 — смешанный лес.

бронзового к железному веку, близкие посуде гамаюнской культуры. Второй «го-родок» не обнаружен. Вероятно, он полностью уничтожен карьером.

30. Са зык 8 (рис. 72) [Жилина, А-1981; Терехин, А-2005; Археологическоенаследие…, 1995]. Памятник находится в Ялуторовском районе, в 5,1 км кюго-юго-востоку от дер. Яр на территории останца, известного под названием«Долгий Бор». Городище округлой формы, расположено в центральной части ос-танца. Оборонительная система представлена рвом шириной 1,5–2,5 м, глуби-ной 0,3–0,5 м, и валом, высота которого 0,9–1,2 м, ширина 5,0–6,0 м. В запад-ной части городища имеется выход. В 1981 г. И.В. Жилиной было зафиксировано54 западины [А-1981]. В 2005 г. С.А. Терехиным при проведении инвентаризацииобъекта было установлено, что на внутренней площадке городища имеются незападины, а расположенные по кругу, вдоль вала, 10 насыпей округлой формы(жилища наземного типа в виде приподнятых площадок. — Авт.). Размер пло-


Рис. 73. Городище Энергетик 1.1 — ров-вал; 2 — разрушения; 3 — жилище наземного типа; 4 — грунтовая дорога; 5 — автодорога;

6 — противопожарные траншеи; 7 — ЛЭП; 8 — хвойный лес.1 — местонахождение керамики эпохи энеолита, 2 — расположение керамики иткульской культуры

(второй тип);

щадок от 12Ѕ12 до 19Ѕ23 м, высота — от 0,35 до 0,6 м. Почти на всех площадкахзаметны небольшие западины. Через западную часть городища проходит лесоза-щитная полоса, пересекающая его по линии юг — север.

31. Энер г е тик 1 (рис. 73) [Зимина, А-2006]. Находится в Тюменском рай-оне, на правобережье Туры в сосновом лесу в 350 м к югу от оздоровительноголагеря «Энергетик» у автодороги Тюмень — дер. Криводанова. Восточная частьгородища разрушена при строительстве ЛЭП, сохранившаяся часть полуоваль-ной формы, размером 110Ѕ45 м (примерная площадь составляет около5000 м2), оконтурена валом, к внешней стороне которого примыкает слабо вы-раженный в рельефе ров. Ширина вала около 3–4 м, высота 0,15–0,25 м. Ши-рина рва 2–3 м, глубина 0,1–0,2 м. На укрепленной площади зафиксированыостатки 5 наземных сооружений в виде слабо выраженных в рельефе приподня-тых площадок размером от 8Ѕ10 до 8Ѕ13 м, высотой 0,15–0,2 м, окруженныхямами размером 1,5–2 и 2–3 м, глубиной до 0,2 м.

Рельефные признаки городища и обнаруженная в разрушениях керамикаиткульской культуры (второй тип) позволяют датировать его переходным вре-менем от бронзы к раннему железному веку — (конец VIII) VII–VI вв. до н. э. иотнести памятник к восточному варианту иткульской культуры.

Зачистка разрушений выявила наличие культурного слоя, содержащего ке-рамику эпохи раннего металла.

32. Юртобор 6 (рис. 74) [Зах, А-1990; Зах, 1995а; Зах, Зимина, 2001]. Па-мятник расположен в Ярковском районе на правом берегу Тобола, в 250 м кюго-юго-западу от дер. Юртобор. Кольцевой ров и вал опоясывают площадку


Рис. 74. Городище Юртобор 6.1 — ров-вал; 2 — жилище наземного типа; 3 — грунтовая дорога; 4 — сосновый лес.

диаметром 55 м, на которой расположены восемь жилищ наземного типа раз-мером 4Ѕ5 м, высотой 0,3 м. За пределами площадки находятся еще три назем-ных жилища. Судя по обнаруженной невдалеке от укреплений баитовской ке-рамике, памятник датируется ранним железным веком.

Поселения33. Андреевская с тоянка [Дмитриев, 1951; Талицкая, 1953, № 443, 444;

Археологическое наследие…, 1995]. Памятник находится в Тюменском районе,в северо-западной части Козьего мыса — полуострова, образованного озерамиМалое Андреевское и Грязное, на южном берегу пролива между ними. Поселе-ние открыто И.Я. Словцовым, исследовалось им же в 1883 г., когда семью тран-шеями было вскрыто около 816 м2 культурного слоя, содержащего разновре-менный материал, в том числе неолита, переходного времени от бронзы к же-лезу (рис. 75, 9–13), средневековья.

34. Андреевское о з еро (СБАО-1, жилище 5) [Викторова, А-1968,1976]. Памятник находится в Тюменском районе, на северном берегу оз. Андреев-ское, в центральной части дюны, вытянутой с юго-запада на северо-восток. Посе-ление открыто и исследовано В.Д. Викторовой в 1968 г. Состояло из 12 жилищныхзападин диаметром 5–6 м, глубиной 0,3–0,4 м. Раскопами площадью 340 м2 изу-чены остатки семи жилищ, относящихся к раннему железному веку (жилище 5) исередине I тыс. н. э. (жилища 1–4, 6, 7). В культурном слое мощностью 0,1–0,8 мобнаружен материал, датирующийся от неолита до средневековья. Выделено пятьтипов керамики, из которых третий (известен по памятникам горно-лесного(Е.М. Берс) и лесостепного (В.Е. Стоянов) Зауралья) (рис. 75,1–8) и четвертый(саргатский) типы относятся к эпохе раннего железа. Сосуды третьего типа пред-ставлены двумя группами. К первой относятся сосуды с короткой, утолщеннойшейкой, переходящей в округлое тулово. Сосуды украшены по шейке и верхнейчасти тулова мелкозубым гребенчатым штампом и неглубокими вдавлениями. Поперегибу шейки в шахматном порядке расположены ямки ромбической формы.Ко второй — сосуды с короткой шейкой, переходящей в округлое тулово, венчикплоский. Шейка сосудов украшена рядом оттисков крупнозубого гребенчатогоштампа или насечками. Обязательно присутствует ряд жемчужин.

35. Антонова Старица 3 (рис. 76, I) [Зимина, Усачева, Сарапулова,А-2004]. Памятник находится в Тюменском районе, в правобережье Туры в со-сновом лесу на 5-метровом берегу старичного оз. Антоново, на 27-м километреавтодороги г. Тюмень — дер. Криводанова, в 80–90 м северу от нее. К западу отпоселения начинается плавное понижение террасы и преобладает лиственный(березово-осиновый) лес. Открыто в 2004 г.

Поселение вытянуто вдоль края террасы с северо-запада на юго-восток. Наего площади фиксируется 16 сооружений, 12 из них представлены приподняты-ми площадками подпрямоугольной формы, размером от 7Ѕ5 до 11Ѕ8 м, до 0,5 мвысотой, достаточно хорошо выраженными в рельефе. Площадки окружены попериметру или с двух-трех сторон канавками глубиной 0,3–0,4 м. В центрелибо у края площадки почти всех построек зафиксированы углубления. Толькопостройка 14 не имеет канавки и ям в центре. Сооружение 13 представляет со-бой западину размером 10Ѕ7 м с обваловкой, 15 и 16 — углубления размером4Ѕ4 м, глубиной до 0,5 м.



Рис. 75. Керамика переходного от бронзы к железу времени с памятников оз. Андреевское.1–8 — СБАО 1, жилище 5 [Викторова, 1968]; 9–13 — Андреевская стоянка.

��

Рис. 76. Поселение Антонова Старица 3.I — ситуационный план. См. усл. обозн. на рис. 61.

II — стратиграфия зачистки. 1 — дерн; 2 — темно-серая супесь; 3 — желтый песок; 4 — серо-жел-тый песок; 5 — пестроцвет; 6 — серая супесь; 7 — включения мелких угольков; 8 — скопление уг-

лей; 9 — керамика; 10 — кость.

Для определения культурной принадлежности памятника был зачищенюго-западный край разрушенного дорогой сооружения 10 (рис. 76, II). Страти-графия: дерново-подзолистый слой — 0–15 см; желтый песок — 18–20 см;серо-желтый песок с мелкими угольками и линзой серой углистой супеси(10Ѕ30 см) — 20–35 см, пестроцвет (желтый песок) — 4–20 см; материк —светло-желтый песок.

В слое желтой и серо-желтой супеси на глубине 30–40 см залегали обломкикерамики (8 экз.) и зубы крупного копытного животного. Один фрагмент сосуда,скорее, тонкостенного профилированного, с невысокой прямой шейкой и пло-ским венчиком, украшенным тонкими насечками. На шейку нанесен орнамент ввиде наклонных оттисков волнистого штампа и одного ряда ямок, на плечике —косые треугольники из оттисков волнистого штампа. Фрагмент использовался вкачестве скребка (рис. 77, 1). Два фрагмента орнаментированных стенок — одинс гребенчатым штампом, другой с уголковыми вдавлениями — и пять неорна-ментированных стенок. Керамика близка по облику посуде городища Вак-Кур 2.

36. Байрык- 1 [Косарев, А-1971, А-1973; Косарев, 1981]. Памятник нахо-дится в Нижнетавдинском районе, на невысокой дюне правого берега р. Иски умоста через перекоп, соединяющий р. Иску с оз. Байрык. Площадь сохранив-шегося участка культурного слоя 25 м2. Открыт М.Ф. Косаревым и В.Ф. Стар-ковым в 1971 г. В раскопе площадью 19 м2, заложенном М.Ф. Косаревым в1973 г., обнаружена керамика нескольких эпох: гребенчато-ямочная (переход-ное время от неолита к бронзе), липчинская ямочная (энеолит), логиновская(ранняя бронза) и гамаюно-каменогорская (рис. 77, 10–12) (по нашему мне-нию, она близка вак-куровскому типу. — Авт.).

37. Верхний Бор 1 [Данилевич, А-1963; Археологическое наследие…, 1995].Памятник находится в Тюменском районе, на северо-восточной окраине с. Верх-ний Бор, на небольшом мыске высотой 3 м на левобережье р. Туры. Поверхностьпамятника распахана. Обломки посуды встречаются в обрыве берега и на пашне.Площадь распространения находок 50´30 м. В шурфе и на поверхности памятни-ка найдено 52 фрагмента керамики. Выделяется сосуд с короткой слегка отогну-той наружу шейкой и округлым венчиком. Он изготовлен из теста с примесьюпеска, его внешняя и внутренняя поверхности гладкие. Сосуд украшен по шейкекрестовым орнаментом. Памятник датируется второй половиной I тыс. до н. э.

38. Дачное 1 [Кондратьев, А-2002]. Памятник находится в Заводоуков-ском районе, на левобережье р. Ук, в 1 км к юго-востоку от дачного кооперати-ва. Основная часть поселения расположена в сосновом бору, на площади пес-чаной дюны, возвышающейся над окружающей местностью на 1,5–2 м. Остат-ков сооружений в рельефе проследить не удалось. Не исключено, что поселокбыл укреплен; следы фортификации прослежены в виде валообразного возвы-шения, опоясывающего северную часть памятника. Археологический материалпредставлен керамикой (рис. 79, 9), собранной на потревоженных вырубкой ичастичной корчевкой леса участках.

39. Дуванское 1 г [Морозов, А-1975; Корякова, 1979; Археологическоенаследие…, 1995]. Памятник находится в Тюменском районе, на небольшойдюне второй надпойменной террасы правого берега р. Дувана (левый притокр. Пышма) в 9–10 км к северо-западу от дер. Муллаши и в 1,5 км к югу от русла



Рис. 77. Керамика переходного от бронзы к железу времени с Нижнего Притоболья.1 — Антонова Старица 3; 2 — Болотное 4; 3–9 — Ипкуль 8 [Косарев, Зайберт, 1976]; 10, 12 — Бай-

рык 1Б [Косарев, 1981]; 11 — Байрык-Иска [Косарев, 1981].


Рис. 78. Керамика переходного от бронзы к железу времени с памятников НижнегоПритоболья.

1 — городище Антонова Старица 1; 2 — городище Андреевское 11; 3–9 — поселение Дуванское 4[Стефанов, А-1975].

реки, в 500 м южнее ее протоки, на округлой мысовидной площадке диаметромоколо 200 м, возвышающейся над уровнем берега примерно на 1 м. Местностьвокруг площадки заболочена, поросла кустарником и смешанным лесом. Наплощадке зафиксировано более 40 округлых западин диаметром от 10 до 20 м,которые группируются более тесно по краям, оставляя свободной среднюючасть. Раскопом площадью 320 м2 вскрыты остатки двух построек. Коллекциянаходок насчитывает 1019 ед. Комплекс керамики в целом однородный, отно-сится к саргатской культуре раннего железного века. Исключение составляютнесколько черепков эпохи ранней бронзы, средневековья и фрагмент сосудаиткульской культуры.



1 — могильник Старо-Лыбаевский 4 [Матвеева, 2000]; 2, 3 — Ипкуль 1 [Косарев, 1981]; 4 — Ипкуль 8[Косарев, 1981]; 5–8 — Калачик 3; 9 — Дачное 1 [Кондратьев, А-2002].

40. Дуванское 4 [Ашихмина, А-1973; Стефанов, А-1975; Археологическоенаследие…, 1995]. Памятник находится в Тюменском районе, на второй надпой-менной террасе правого берега р. Дуван, в 9–10 км к северо-западу от дер. Мул-лаши. В рельефе не выражен. Открыт Л.И. Ашихминой в 1973 г. В 1975 г. иссле-дован В.И. Стефановым.

Значительная часть поселения была уничтожена при строительстве нефте-провода, сохранилась лишь его восточная окраина размером 6–7 тыс. м2, на ко-торой в 1975 г. был заложен раскоп площадью 135 м2. Поселение многослойное.В ходе работ были получены материалы от раннего бронзового века до средне-вековья. Культурный слой содержал два комплекса керамики раннего железно-го века, аналогии которой отмечены в посуде каменогорской и речкинскойкультур. Первый комплекс насчитывает 36 фрагментов шеек, свыше 50 фраг-ментов стенок сосудов. Шейка сосудов, отогнутая наружу, переходит в сильнораздутое тулово. В месте перехода шейки в тулово нанесен один или два рядаямок, расположенных в шахматном порядке. Шейка украшена узорами изоттисков гребенчатого штампа. У некоторых сосудов шейка не орнаментиро-вана, а узор нанесен по верхней части тулова в виде лесенок из отрезков линий.В глиняное тесто иногда подмешивался тальк (рис. 78, 3–9).

41. Дуванское 6 [Ашихмина, А-1973; Крутских, А-1975; Морозов, А-1976;Археологическое наследие…, 1995]. Памятник находится в Тюменском районе,в 10 км к западу от дер. Муллаши, на правом берегу р. Дуван. ОткрытЛ.И. Ашихминой в 1973 г. Исследован Н.А. Крутских и В.М. Морозовым в1975–1976 гг. На исследованном участке вскрыты остатки сооружений раннегожелезного века, найдена неолитическая керамика. Площадь памятника 1000 м2.В 1975 г. на памятнике заложены два раскопа площадью 36 и 54 м2. В первомраскопе найдена керамика эпохи неолита, ранней и развитой бронзы, раннегожелезного века. Во втором обнаружена преимущественно керамика раннегожелезного века (саргатская) и один фрагмент сосуда, орнаментированного покраю шейки каплевидными насечками, а по переходу от шейки к плечику ряда-ми неглубоких подквадратных ямок, расположенных в шахматном порядке, ка-меногорского типа (VIII–VI вв. до н. э.).

42. Дуванское 17 [Ульянова, А-1975; Абрамова, А-1978; Корочкова,А-1979]. Памятник находится в Тюменском районе в 9–11 км к северо-западу отдер. Муллаши, на первой надпойменной террасе правого берега р. Дуван. От-крыт Е.А. Ульяновой в 1975 г., исследован М.Б. Абрамовой и О.Н. Корочковойв 1978–1979 гг. На участке площадью 602 м2 вскрыты два жилища — энеолити-ческое с липчинской и ямочно-гребенчатой керамикой и андроновское, 57 ями 5 углублений. В культурном слое содержалась разновременная керамика, втом числе иткульской культуры.

43. Дуванское 18 [Ульянова, А-1975; Корякова, А-1979; Нохрина, А-1981].Памятник находится в Тюменском районе, на правом берегу р. Дуван, в 9–10 кмк северо-западу от дер. Муллаши, на гриве. Открыт Е.А. Ульяновой в 1975 г.В рельефе зафиксировано семь западин диаметром 8–15 м. Исследован Л.Н. Ко-ряковой и Т.И. Нохриной в 1979–1981 гг. На участке площадью 288 м2 изученыостатки четырех сооружений и многочисленные ямы. Два сооружения относятсяк саргатской культуре. В культурном слое содержалась разновременная керами-ка, в том числе единичные фрагменты гамаюно-иткульского облика.


44. З адуванское 2 [Тен, А-1977]. Памятник находится в Тюменском рай-оне, на левом берегу р. Дуван, к северу от поселения Задуванское 1, на неболь-шой гриве, ограниченной с севера краем леса. Открыт В.В. Теном в 1977 г.Рельефных признаков не имеет. При шурфовке обнаружена керамика эпохинеолита, раннего металла и раннего железного века.

45. Ингалинка 1 [Матвеева, А-1981, А-1986; Матвеев, А-1982; Археологи-ческое наследие..., 1995]. Памятник находится в Исетском районе, в 1 км к вос-току от с. Ингалинка, на невысокой надпойменной террасе правого берегар. Ингала. Вдоль края террасы и в отдалении от него прослеживается несколькожилищных западин диаметром 10–14 м. Исследовалось А.В. Матвеевым в1982 г. и Н.П. Матвеевой в 1986 г. На участке площадью 315 м2 раскопано двасаргатских жилища. Культурный слой содержал керамику переходного от брон-зы к железу времени.

46. Ипкуль 1 [Косарев, А-1971, А-1972]. Памятник находится в Нижнетав-динском районе, в 1,5 км к северо-востоку от дер. Ипкуль. На дюне вдоль бере-га (между пашней и карьером) сохранился участок культурного слоя площадьюоколо 500 м2. В раскопе площадью 412 м2 найдена керамика неолита, энеолита(липчинская, гребенчато-ямочная), эпохи бронзы (гребенчато-ямочная и анд-роновского типа), гамаюно-каменогорского типа (иткульская второго типа. —Авт.) (рис. 79, 2, 3), эпохи железа.

47. Ипкуль 2 [Косарев, А-1972]. Памятник находится в Нижнетавдинскомрайоне, в 1,5 км к северо-востоку от дер. Ипкуль, недалеко от стоянки Ипкуль1, на песчаной дюне, поверхность которой распахивалась. У края дюны заложе-ны две траншеи шириной по 2 м. Общая раскопанная площадь составила 60 м2.Верхний слой мощностью до 30 см представляет собой перемешанный гумуси-рованный грунт, под ним — светлый песчаный грунт (средняя толщина до20 см), который подстилается суглинистым материковым грунтом. Основнаямасса находок залегала на глубине от 15 до 30–35 см. Инвентарь немногочис-ленный: глиняная «моталка» с псевдотекстильной выбивкой, биконическоеглиняное орудие, глиняное пряслице, два бронзовых наконечника (один поформе типично «скифский», другой — похож на средневековые железные на-конечники, черешковый, с плоским ромбическим лезвием). В культурном слоевстречена разновременная керамика: энеолитическая (липчинская, ямочная игребенчато-ямочная), эпохи бронзы, переходного от бронзы к железу времени(гамаюно-каменогорская), железного века.

48. Ипкуль 8 [Косарев, А-1971, А-1972; Косарев, Зайберт, 1976]. Памятникнаходится в Нижнетавдинском районе, в 3 км от дер. Ипкуль, на южном низком,покрытом густым луговым травостоем, берегу оз. Ипкуль. В 1971 г. заложено тришурфа, в которых найдена керамика с гребенчатым орнаментом. В 1972 г. сделанраскоп площадью 288 м2. Стратиграфия: дерновый слой (5–7 см), светло-корич-невый суглинистый слой (культурный, мощность 30–40 см), подстилается круп-нозернистым материковым песком. Котлованов жилищ не обнаружено. Наплощади раскопа исследовано девять ямок (диаметром 20–25 см, глубиной10–15 см). Культурный слой содержал керамику эпохи энеолита (гребенчатая игребенчато-ямочная), переходного от бронзы к железу времени (гамаюно-каме-ногорская) (рис. 79, 4), железного века (рис. 77, 3–9) и многочисленный и разно-


образный инвентарь. Керамика разных хронологических групп залегала в одномслое — в светло-коричневом суглинке на глубине от 10 до 40–45 см, однако вряде случаев разновременные фрагменты сосредоточены в разных частях раско-па [Косарев, Зайберт, 1976].

49. Ипкуль 9 [Косарев, А-1971]. Памятник находится в Нижнетавдинскомрайоне, на южной узкой части озерной террасы: зафиксировано четыре жи-лищных западины диаметром 5–7 м, глубиной 0,3–0,4 м. Заложено 2 шурфа, вкоторых обнаружена керамика неолита и других эпох.

50. Калачик 3 [Зах, А-1984; Зах, Зимина, 2001]. Памятник находится в Яр-ковском районе, на левом берегу Тобола, в 2,5–3 км к северо-западу от дер. Ма-лое Чечкино. На краю невысокого увала (дюны) зафиксированы три жилищаназемного типа размерами от 5Ѕ5 до 6Ѕ6,5 м, высотой 0,3 м, в центре которыхпрослеживались небольшие углубления. Два жилища частично разрушены ле-сопосадочными бороздами. Собрана керамика переходного от бронзы к железувремени (рис. 79, 5–8).

51. Калачик 4 [Зах, А-1984; Зах, Зимина, 2001]. Памятник находится в Яр-ковском районе, в 0,7 км к юго-западу от памятников Калачик 2, 3, на краю4-метровой террасы небольшой речки, там, где ее терраса и терраса левого бе-рега Тобола образуют мыс. Состоит из трех жилищ наземного типа размерами4Ѕ5 и 6Ѕ7 м, высотой до 0,4 м. Одно из жилищ частично разрушено полевойдорогой. Найдены керамика и глиняное изделие. Поселение датируется пере-ходным временем от бронзы к железу.

52. Кара г ай Аул 3 [Зах, А-1990; Зах, Зимина, 2001]. Памятник находитсяв Ярковском районе, на правом берегу р. Тобол, у свертка дороги, ведущей издер. Юртобор к дер. Карбанский Мост, там, где она пересекается с трассойдер. Староалександровка — пос. Ярково. Около 17 наземных жилищ различныхразмеров протянулись цепочкой с севера на юг вдоль трассы [Зах, А-1990]. Па-мятник сильно разрушен кюветом дороги, на краю которого заметны остаткитрех сооружений. Собрана керамика раннего железного века, близкая по обли-ку вак-куровской [Зах, Зимина, 2001].

53. Карбанский Мост 5 [Панфилов, А-1985]. Памятник находится вЮргинском районе, в 4,6 км к северо-востоку от бывшей дер. КарбанскийМост, на 4-метровой террасе правого берега р. Тап, возле старицы, имеющейподковообразную форму. В 35 м от края террасы проходит грунтовая дорога,ведущая к дер. Карабанский Мост. Поселение рельефных признаков не имеет,его площадь распахана под лесопосадки. В лесопосадочных полосах собранакерамика раннего железного века (по облику она близка иткульской керамике(второй тип). — Авт.). Приблизительная площадь памятника 55Ѕ25 м.

54. Мостовое 2 (рис. 80) [Зимина, А-2006]. Памятник находится в Тю-менском районе на восточном берегу древней протоки, отходящей от юго-за-падного берега оз. Мостовое, и удален от современной береговой кромки озерана 0,6 км. Поселение занимает северную часть узкой невысокой гривы, ориен-тированной на север, в 50 м к северу от поселения Мостовое 1 [Зимина и др.,А-2004]. Расстояние до пос. Юрты Андреевские составляет около 8 км кюго-западу-западу, до дер. Субботина — около 7,5 км к северо-западу.


С юго-востока на севе-ро-запад по гриве проходитразъезженная грунтовая до-рога и пересекает находя-щийся на ней памятник, се-верная ее часть покрыта со-сновым лесом. На этомучастке обнаружена группаиз 4 расположенных полу-кругом приподнятых площа-док, окруженных ямками.

Вырубки, лесозащитныемероприятия, дорога на пло-щади памятника, которая пе-ререзала сооружение 1 и накоторой были обнаруженынеорнаментированные фраг-менты стенок и венчика со-суда, серьезно повредиликультурный слой. По подъ-емному материалу памятникможет быть датирован на-чальным этапом раннегожелезного века. Предвари-тельно поселение можетбыть отнесено к вак-куров-скому этапу восточного ва-рианта иткульской культуры.

55. Песьянка 5 (уч. 21)[Пархимович С.Ю., А-2000].Памятник находится в Тю-менском районе, на южномберегу оз. Песьянка (системаАндреевских озер), на пер-вой надпойменной террасе,у кромки смешанного со-сново-березового леса, нагрунтовой дороге, тянущей-ся вдоль берега озера, в 315 мк северо-востоку от строе-ний археологического му-зея-заповедника, он практи-чески не фиксируется в


Рис. 80. Поселение Мостовое 2.См. усл. обозн. на рис. 61.

рельефе. Памятник исследован С.Ю. Пархимович в 2000–2001 гг. Изученнаятерритория составила 108 м2. Основной комплекс памятника относится к эпохенеолита и раннего металла. На одном из участков раскопа обнаружено скопле-ние керамики, орнаментированной крестовым штампом (гамаюнская культу-ра) (рис. 81, 3–13).

56. Песьянка 7 (уч. 21) [Пархимович С.Ю., А-2003]. Памятник находитсяв Тюменском районе. В 1995–1996 гг., когда проводились раскопки в восточнойчасти археологического музея-заповедника на южном берегу оз. Песьянка, онпредставлял собой внешне западину диаметром около 10 м, расположенную настыке первой и второй надпойменных террас, на высоте 1 м над уровнем озера.Западина из-за пересекающей ее песчаной дороги шириной около 2 м, тяну-щейся вдоль озера, была аморфной формы и задернована только по краям. Наоткрытых участках постоянно находили мелкие обломки керамики. Общаяплощадь раскопок составила 141 м2. Памятник многослойный: содержал куль-турные остатки средневековья, раннего железного века (рис. 81, 14), бронзы,раннего металла и неолита. Общая мощность культурного слоя, представлен-ного серой, коричневой и черной супесями, составила от 20 до 52 см.

57. Рафайловское 1 [Матвеева, А-1982; Археологическое наследие...,1995]. Памятник находится в Исетском районе, в 8 км к западу от с. Рафайлово,у юго-восточного склона холма Остров, на пашне, неподалеку от избушки пас-тухов и загона для скота. Открыт Н.П. Матвеевой в 1982 г. На участке площа-дью 350Ѕ150 м собраны фрагменты керамики неолита — ранней бронзы и ран-него железного века (баитовская культура)8. Памятник осмотрен экспедициейИПОС СО РАН в 1995 г. Было установлено, что он разрушается карьером.Мощность культурного слоя до 0,7 м.

58. Рафайловское 2 [Матвеева, А-1982, А-1983; Матвеева, 1985; Археоло-гическое наследие..., 1995]. Памятник находится в Исетском районе, на берегустаричного оз. Кривое, в 0,7 км к востоку-северо-востоку от поселения Рафай-ловское 1, на пашне, по обе стороны дороги из дер. Духовки в дер. Рафайлово.Открыт Н.П. Матвеевой в 1982 г., исследован раскопками в 1983 г. На участкеплощадью 134 м2 вскрыты остатки квадратных полуземляночных жилищ с ке-рамикой кошкинского типа эпохи неолита. Получены также комплексы эпохибронзы и раннего железного века (баитовская культура). Территория памятни-ка распахивается.

59. Старолыбаево 17 [Зимина, А-2000]. Памятник находится в Заводо-уковском районе, в междуречье Тобола и Исети на берегу оз. Ситное, в 0,9 кмк северо-северо-западу от дер. Старолыбаева. Приурочен к поросшей сосно-вым лесом второй надпойменной террасе. Остатков сооружений не выявлено.В противопожарных траншеях на отрезке более 0,3 км была собрана керамикаэпохи раннего металла и переходного времени от бронзы к железу (иткульскойкультуры) (рис. 82).

60. Старолыбаевский 4 (курганный могильник) [Жилина, А-1981;Матвеева, А-1999; Археологическое наследие…, 1995; Матвеева, Волков, Рябо-гина, 2003]. Памятник находится в Заводоуковском районе, на оконечности


8 В коллекции поселений Рафайловское 1 и 2 содержались единичные фрагменты иткульскойкультуры (второй тип).


Рис. 81. Керамика гамаюнской культуры с памятников Притоболья.1 — поселение Черемуховый Куст [Зах, 1995а]; 2 — городище Андреевское 9; 3–13 — поселение

Песьянка 5; 14 — поселение Песьянка 7.


Рис. 82. Керамика местонахождения Старолыбаево 17.

смешанного леса, в 4,5 км к северо-северо-западу от дер. Старолыбаева на уча-стке коренной террасы правого берега р. Исеть, рядом со старицей ЩетковоОзеро. Могильник насчитывает 41 курганную насыпь. Часть курганов, располо-женная цепочкой с севера на юг от кромки леса к старице, распахана. Нераспа-ханные курганы находятся у кромки леса. Могильник был открыт в 1982 г.И.В. Жилиной, изучался в течение 1998–2000 гг. Н.П. Матвеевой. В кургане 1,исследованном в 1998 г., на уровне материка во внешнем кольце во всех секто-рах найдена керамика из запесоченного теста с ямками и гребенчатым штам-пом, напоминающая гамаюнскую (скорее, иткульская, второй тип. — Авт.)(рис. 79, 1). Вместе с ней найдены два обломка каменных изделий, а также мел-кий обломок керамической фигурки. Судя по измельченности и разрозненно-сти находок, они принадлежат поселенческому культурному слою и не связаныс сооружением кургана.

61. Тарманское селище [Викторова, А-1965, А-1969]. Памятник нахо-дится в Тюменском районе, на северном берегу оз. Малый Тарман, в 200 м за-паднее дер. Средние Тарманы. На распаханной гриве с площади 30Ѕ300 мбыли собраны обломки сосудов эпохи бронзы и раннего железного века. Из 17фрагментов обломки 8 сосудов имеют небольшую примесь слюды в тесте. Со-суды круглодонные, с невысокой утолщенной шейкой и округлым венчиком.Их внешняя и внутренняя поверхности заглажены пучком травы. Венчик, шей-ка и половина тулова покрыты узорами, выполненными длинным мелкозубымгребенчатым штампом. По перегибу сосуда в шахматном порядке расположеныямочки. Узоры представлены поясками (по шейке) и треугольниками (по туло-ву). Сосуды относятся к концу I тыс. до н. э.

62. Т а р х а н ы 3 (рис. 83) [Скочина, А-2001]. Памятник находится в Ярков-ском районе, в 1,2 км к северо-западу от дер. Юртобор, в 2 км к юго-востоку отдер. Тарханы. Поселение расположено на гриве высотой 1–2 м, территория за-дернована, поросла смешанным лесом. Оно состоит из 11 приподнятыхплощадок овальной, округлой и подквадратной форм (размером от 10Ѕ10до 15Ѕ10 м, высотой 0,2–0,5 м), окруженных ямами. С востока поселение огра-ничено карьером, на территории которого была обнаружена керамика — 7 фраг-ментов венчиков и 15 фрагментов неорнаментированных стенок (рис. 85, 5–8).У посуды украшены в основном венчик, шейка и верхняя часть тулова. В качест-ве орнаментира использовались палочка, гребенчатый и фигурный штампы.Композиция монотонная, в основном горизонтальные ряды прямых и наклон-ных оттисков, встречаются вертикальный зигзаг и ромбическая сетка. На шейкунанесен ряд ямок или жемчужин. Венчики прямые, орнаментированы наклон-ными насечками. Толщина стенок 0,6–0,8 см. Сосуды преимущественно слабо-профилированы. Памятник датируется ранним железным веком.

63. Тарханы 4 (рис. 84) [Скочина, А-2001]. Памятник находится в Ярков-ском районе, на останце высотой 2 м, образованном р. Тобол, в 1 км к юго-вос-току от дер. Тарханы, у развилки дорог на дер. Карбаны и дер. Тарханы. Поселе-ние состоит из восьми приподнятых площадок округлой формы, размером от7Ѕ6 до 14Ѕ13 м, высотой 0,25–0,4 м, одна из которых расположена несколькообособленно от остальных. У одной площадки в центре фиксируется округлаязападина диаметром 0,8 м, глубиной 0,1 м. Зона памятника пересекается двумя


проселочными дорогами, частично задернована, поросла смешанным лесом,поверхность изрыта тракторными траншеями. В стенке траншеи у одного изжилищ была произведена зачистка. На разрезе фиксировались: дерн — 4–6 см;темно-серая супесь — 26–33 см; светло-серая супесь — 38 см; углистые пятна;белая супесь (материк). На поверхности траншеи обнаружено скопление ке-рамики — два развала сосудов, относящихся к раннему железному веку(рис. 85, 1–4).


Рис. 83. Поселение Тарханы 3 [Скочина, А-2001].1 — наземное жилище; 2 — грунтовая дорога; 3 — граница карьера; 4 — граница леса; 5 — лес.

64. Тарханы 6 [Скочина, А-2001]. Памятник находится в Ярковском рай-оне, на останце высотой 1–2 м, образованном р. Тобол, в 1 км к юго-востоку отдер. Тарханы, в 0,75 км к северо-востоку от дер. Юртобор, в 0,12 км к западу оттрассы дер. Староалександровка — дер. Карбаны. Поселение представлено дву-мя наземными площадками подпрямоугольной формы (размеры 10Ѕ8 м, глу-бина 0,35; 13Ѕ11 м, глубина 0,45 м) и одной западиной округлой формы (диа-метр 5 м, глубина 0,1 м).

Для уточнения границ памятника и определения датировки были зало-жены шурфы в юго-западной части комплекса. Стратиграфия: дерн —0,04–0,05 м; культурный слой – темно-серая супесь — 0,15–0,25 м; материк —светлая супесь. В слое темно-серой супеси была обнаружена керамика (6 вен-чиков и 10 фрагментов неорнаментированных стенок) (рис. 85, 9–14) и костиживотных. Керамика орнаментирована оттисками гребенчатого штампа и ко-сых насечек (орнамент на венчике, шейке и верхней части тулова). На шейкерасполагался ряд жемчужин и иногда ямок. Толщина стенок 0,5–0,7 см, срез


Рис. 84. Поселение Тарханы 4 [Скочина, А-2001].1 — наземное жилище; 2 — зачистка; 3 — асфальтовая дорога; 4 — грунтовая дорога; 5 — разруше-

ния; 6 — граница леса; 7 — лес; 8 — кусты; 9 — трава; 10 — заболоченность.



1–4 — Тарханы 4; 5–8 — Тарханы 3; 9–14 — Тарханы 6 [Скочина, А-2001].

венчика прямой. Есть сосуды баночной формы и профилированные горшки.Памятник датируется ранним железным веком.

ЮАО* (комплекс памятников). Находится в Тюменском районе. Приуроченк южному берегу оз. Андреевское в Туро-Пышминском междуречье.

65. ЮАО 5 [Казимирова, А-1972; Археологическое наследие…, 1995]. Посе-ление расположено на южном берегу оз. Малое Андреевское, в 0,20 км от Коз-лова Мыса, на участке боровой террасы, возвышающейся на 1,5–2 м над уров-нем воды. В 1967 и 1969 гг. исследовался раскопками под руководствомВ.Д. Викторовой. Раскопано свыше 300 м2 площади памятника. Стратиграфия:черный гумусированный слой (30–60 см); светло-коричневый слой (20–40 см);пестроцвет (10–50 см); заполнение сооружения — супесь черного цвета; под-стилающий слой в северной части — плотный суглинок, в южной — светлыйпесок. Материалы представлены кремневыми изделиями и обломками посуды.Керамика относится к неолит-энеолитическому времени и эпохе железа (га-маюно-каменогорский, баитовский, туманский, юдинский типы).

66. ЮАО 11 (шурф № 105) [Казимирова, А-1972]. Участок низкой надлу-говой террасы, соединяющий оз. Андреевское на севере с высохшим озером наюге. Памятник расположен восточнее участков 9 и 10; протяженность его с за-пада на восток около 150 м и в глубь террасы около 150 м. Поверхность покрытаберезовым лесом, западины не зафиксированы. Памятник исследовался 13шурфами. Гамаюно-каменогорская керамика встречена в шурфе № 105, в се-верной части участка.

67. ЮАО 15 [Варанкин, А-1977; Археологическое наследие…, 1995]. Ком-плекс памятников находится на восточной оконечности гривообразного всхолм-ления террасы оз. Малое Андреевское, приблизительно в 6 км к северо-востоку отпос. Боровский. В рельефе прослеживались многочисленные западины диаметром5–20 м, глубиной 0,3–0,8 м. Исследован Н.В. Варанкиным, Л.А. Дрябиной,В.Т. Ковалевой и Н.П. Матвеевой в 1976–1977, 1979–1982 гг. В семи раскопах об-щей площадью около 1,3 тыс. м2 изучены остатки семи жилищ развитого неолита,четыре кошкинские и четыре боборыкинские постройки, а также средневековоесооружение и саргатская могила. В раскопе 2 получены материалы от неолита дораннего железного века. В слое светло-серой супеси мощностью 0,15–0,8 м, зале-гавшем под дерново-гумусным слоем и перекрывавшем котлован жилища, вме-сте с фрагментами керамики неолит-энеолитического времени обнаружены дваразвала сосудов каменогорского типа с примесью в тесте талька, украшенных кре-стообразным штампом, ямочными вдавлениями, отступающей палочкой.

68. ЮАО 18 [Жилина, А-1981; Археологическое наследие…, 1995]. Ком-плекс памятников. Расположен к востоку от городища Андреевское 1, в 0,2 кмк юго-западу от дамбы в основании пролива, соединяющего озера Малое Анд-


* ЮАО и СБАО — аббревиатуры, введенные сотрудниками УАЭ для обозначения памятниковсоответственно на южном и северном берегах Андреевских озер [Археологическое наследие…, 1995,с. 71]. При проведении археолого-топографических работ УАЭ в 1967–1969 гг. в соответствии свнешними остатками памятников (группы западин, остатки укреплений и т.д.) весь берег (юж-ный. — Авт.) был разбит на 24 условных участка. С 1 по 16 участки включают побережье Большогои Малого Андреевских озер до заболоченной поймы, 17–24 участки — от восточной границы пой-мы, к западу от Второй переймы, до Третьей переймы, соединяющей оз. Песьянку и оз. Грязное[Казимирова, А-1972].

реевское и Грязное. На участке размерами 200Ѕ270 м с неровным рельефомнаходилось несколько глубоких жилищных западин диаметром 8–10 м. В 1952 г.исследовался В.Н. Чернецовым (поселение VIII пункт), в 1980–1982 гг. —И.В. Жилиной, в 1981 г. — Н.П. Матвеевой. Вскрыто более 750 м2. Полученыматериалы развитого неолита. В раскопе 1981 г. (исследования И.В. Жилиной)в верхних слоях встречена керамика гамаюнской культуры.

69. ЮАО 23 (шурф № 361) [Казимирова, А-1972]. Участок протяженно-стью до 170 м с запада на восток и до 150 м в глубь террасы лежит к востоку отучастка 22 и продолжает линию надпойменной террасы. С запада на востокучасток прорезается лагуной, берущей начало на участке 22 и заканчивающейсяна территории участка 24. В центре участка расположено небольшое возвыше-ние с отлогими склонами. Зафиксированы три компактные группы западин.Первая (1–11) тянется двумя параллельными рядами с северо-запада наюго-восток. Вторую группу (12–16) образуют 5 западин в восточной части уча-стка. Третья — группа небольших западин (17–28) в юго-западной части участ-ка — тянется цепочкой с запада на восток вдоль края лагуны. Территория уча-стка обследовалась 22 шурфами. В одном из них (№ 361) на восточной окраинеучастка обнаружена керамика гамаюно-каменогорского типа.


В соответствии с палеогеографической периодизацией голоцена бронзо-вый век Северной Евразии в общих чертах совпадает с суббореальным перио-дом (примерно 4600–2500 л. н.), а эпоха раннего железного века приурочена кпервой половине субатлантического периода, начавшегося около 2500 л. н.[Иванов, Васильев, 1995]. Переходное время от бронзы к раннему железномувеку находится в пределах позднего периода суббореала.

По данным Н.А. Хотинского, в позднесуббореальный период (3400–2500л. н.) происходит похолодание и увеличение влажности климата. Сходные про-цессы, по мнению ученого, продолжают развиваться и в начале субатлантиче-ского периода [1977, с. 163–165]. В палеоклиматических реконструкциях, про-веденных Г.Ф. Букреевой по материалам среднетаежной зоны Западной Сиби-ри, позднесуббореальный период (3000–2600 л. н.) выделен как сравнительнохолодный [Букреева и др., 1995, с. 13–14]. Повышение влажности и похолода-ние фиксируются с 3100 до 2360 л. н. по палинологическим данным Барабин-ской лесостепи. В это время широко распространяются верескоцветные и бо-лотная растительность, березово-сосновые леса с пихтой и елью по долинамрек [Орлова, 1990, с. 113]. Потепление в раннесубатлантическое время, по мате-риалам лесостепной Барабы, наступает около 2300 л. н., когда отмечается нача-ло наиболее теплого ритма [Левина, Орлова, 1993, с. 54].

На территории Южного Зауралья климатические условия финального эта-па суббореального периода (3200 (3100)–2600 л. н.) характеризуются как уме-ренно прохладные и недостаточно влажные. В течение 3100–2880 л. н. отмеча-ется повсеместное похолодание, за которым следует кратковременное потепле-ние (2800–2700 л. н.), сменяющееся очередным похолоданием (2700–2600л. н.). Начало периода было умеренно сухим, а к 2700 л. н. уровень увлажненияуже сравним с современным [Рябогина, 2004, с. 10].

Локальные особенности климата и растительности подтаежной зоны При-тоболья на рубеже бронзового и раннего железного веков иллюстрируют пали-нологические данные торфяника на Андреевском озере в междуречье Туры иПышмы (разрез 2/98) и почвенные разрезы укрепленных поселений КарагайАул 1 (VII в. до н. э.) и Вак-Кур 2 (конец VII–VI в. до н. э.), расположенных прислиянии Тобола и Тапа.

Ландшафтно-климатические условия Нижнего Притоболья в интервалеIX–V вв. до н. э., реконструируемые на основе палиноспектров обозначенныхразрезов, были достаточно близки современным. Господствующими видамирастительности этого периода, как и на современном этапе, являлись сосновые

Глава 3

ПРИРОДНЫЕ УСЛОВИЯНИЖНЕГО ПРИТОБОЛЬЯ(по данным палинологии)

и сосново-березовые леса [Иванов, Рябогина, 2004, с. 76]. Разрез 2/98 показы-вает, что в конце суббореального периода (около 3000 л. н.) намечается общаятенденция к похолоданию. Улучшение условий увлажнения фиксируется в раз-резе лишь в начале субатлантического периода (2400–2100 л. н.). Сходные усло-вия отмечены и по палинологическим материалам близкого по времени торфя-ника Калининский Рям, расположенного в сходных зональных условиях вПриишимье [Рябогина и др., 2001; Ларин и др., 2005; Рябогина, 2005].

Почвенные разрезы, заложенные на укрепленных поселениях НижнегоПритоболья, демонстрируют тенденцию к увеличению увлажненности пример-но с VII в. до н. э. Палиноспектры нижних отложений городища Карагай Аул 1характеризуются незначительной долей древесной пыльцы (преимущественноРinus silvestris L. и Betula sect. Albae). Однако споровые растения, доминирующиев этих спектрах: плаун булавовидный, сфагновые и зеленые мхи, папоротникии некоторые кустарнички — представители верескоцветных (брусника, черни-ка, багульник и др.) — имеют явно лесное происхождение и характерны длясмешанных сосново-березовых лесов. Верхние отложения трех разрезов горо-дища Карагай Аул 1 характеризуются практически синхронными пиками кри-вой ивы и обилием трав подсемейства цикориевых, которым предшествует по-явление трав из группы гидрофитов, прежде всего урути сибирской, рогоза ичастухи, не отмеченных в спектрах ранее. Стабильное присутствие урути отме-чено и в спектрах городища Вак-Кур 2. В соответствии с радиоуглеродными да-тами примерно к концу VII в. до н. э. городище Карагай Аул 1 прекращает своесуществование, а с VI в. до н. э. начинает функционировать городище Вак-Кур2. Присутствие растений из группы гидрофитов в спорово-пыльцевых спектрахэтих памятников может свидетельствовать о постепенном увеличении увлаж-ненности в конце VII в. до н. э., вызвавшем подтопление пойм Тапа или балокв окрестностях городищ, что привело к расселению околоводных растений, азатем и ивовых зарослей [Иванов, Рябогина, 2004, с. 75–76].

В южных районах Притоболья в этот период (около 2700 л. н.) дефицит ув-лажнения еще сохранялся и в ландшафтах доминировали остепненные луга.Палинологические данные северной части Притоболья свидетельствуют об уженачавшихся значительных изменениях в растительности — постепенном вос-становлении лесов, в том числе с участием сосны. Это подтверждает гипотезу овозможном запаздывании влажных и прохладных ритмов в южных регионах, вто время как в подтаежных районах их влияние уже проявляется. Отмечаетсяподвижка (обратная в сравнении с серединой суббореального периода, когда3400–3200 л. н. происходило наиболее значительное смещение природных зонна север) подтайги и северной лесостепи к югу. Увеличение увлажненности поданным стратиграфии и палиноспектрам торфяников и почвенных отложенийЗауралья наблюдалось и в начале субатлантика, в период 2600–2500 л. н., а в2500–2300 л. н. оно сменилось умеренно сухой и прохладной фазой [Иванов,Рябогина, 2004, с. 76; Рябогина, 2004, с. 9–10].

Полученные для подтаежной зоны Притоболья палеоклиматические дан-ные согласуются с ранее высказанным мнением о том, что распространениев VIII–VII вв. до н. э. на юге Западной Сибири комплексов гамаюнской, крас-ноозерской, завьяловской, молчановской культур, в материалах которых много

132 Гл. 3. Природные условия Нижнего Притоболья (по данным палинологии)

северных лесных черт (орнаментация посуды крестовым штампом, высокийудельный вес присваивающих отраслей хозяйства и др.), произошло в периодначавшегося увлажнения климата [Косарев, 1981, с. 21; 1984, с. 42]. Изменениережима влажности в таежной зоне в это время (по данным Ю.А. Львова, одиниз периодов увеличения увлажненности приходится ориентировочно на X в. дон. э.) повлекло за собой резкое усиление заболачивания, сокращение пищевыхресурсов, что вело к уменьшению численности или повышению дисперсии та-ежных народов. Широкие полосы болот существенно ограничивали связи меж-ду соседними районами и являлись природными барьерами, определявшимипути миграционных потоков вдоль рек или по узким проходам между болотны-ми массивами [Львов, 1979, с. 18].

Подтверждением значительных колебаний климата может служить разнаягеоморфологическая приуроченность памятников бронзового и раннего желез-ного веков Притоболья, что неоднократно подчеркивалось исследователями.На сухие климатические условия в период бронзового века указывает располо-жение памятников андроновской эпохи преимущественно в поймах рек [Коса-рев, 1984, с. 32–36; Потемкина, 1985, с. 27; Зах, 1995а, с. 83; Матвеева и др.,2003, с. 144–147]. Повышение уровня увлажненности, начавшееся в финалеэпохи бронзы, может быть причиной того, что памятники эпохи поздней брон-зы и раннего железного века занимают более высокие места [Косарев, 1984,с. 32–36; Потемкина, 1985, с. 28]. Так, значительная часть появившихся в Ин-гальской долине в эпоху поздней бронзы поселений пахомовской культуры ло-кализуется на площади высокого левобережного уступа коренной террасыр. Исеть [Матвеева и др., 2003, с. 148]. Возможно, топография бархатовских па-мятников служит свидетельством климатических изменений в конце эпохибронзы. По данным А.В. Матвеева и О.М. Аношко, памятники раннего (щет-ковского) этапа бархатовской культуры, которые они относят к концу II тыс. дон. э., находятся на низких гипсометрических отметках (Щетково 2), городищакрасногорского этапа, относящиеся к началу I тыс. до н. э., расположены намысах высокой четвертой надпойменной террасы (Красногорское, Коловскоегородища) [Матвеев, Аношко, 2001, с. 31–32; Матвеева и др., 2003, с. 149]. Од-нако в отношении укрепленных бархатовских поселков Н.П. Матвеева иЕ.Н. Волков предположили, что подобная геоморфологическая приурочен-ность может быть связана с изменением военно-политической обстановки(о чем говорит появление отдельных гамаюнских комплексов), поставившейперед населением задачу — кроме создания искусственных фортификаций, ещеи максимально использовать защитные свойства естественного ландшафта[Матвеева и др., 2003, с. 149].

Значительное количество поселений баитовской культуры начала раннегожелезного века расположено на второй надпойменной террасе, что может сви-детельствовать о некоторой неустойчивости климата в этот период [Там же,с. 151]. На восточных склонах Урала до 80 % памятников иткульского металлур-гического очага примерно этого же времени занимают прибрежные продувае-мые участки на высоких (10–40 м) речных и озерных террасах [Бельтикова,1997, с. 9].

Гл. 3. Природные условия Нижнего Притоболья (по данным палинологии) 133

Иткульские поселения переходного времени и начала раннего железноговека в Нижнем Притоболье (в междуречьях Тапа и Тобола, Туры и Пышмы,Тобола и Исети) находятся преимущественно в глубине террас, сравнительнодалеко от современных водоемов, но на участках гривных всхолмлений, возвы-шающихся над прилегающими ложбинами. По палинологическим данным, какуже указывалось выше, климатические условия в Нижнем Притоболье вIX–V вв. до н. э. были достаточно близки современным [Иванов, Рябогина,2004, с. 76]. Однако удаленность иткульских памятников от водоемов и в то жевремя приуроченность к относительно возвышенным участкам рельефа, воз-можно, свидетельствуют о более высоком уровне влажности, некоторые из су-хих в настоящее время ложбин могли быть в древности заполнены водой.

134 Гл. 3. Природные условия Нижнего Притоболья (по данным палинологии)

В эпоху поздней бронзы в Нижнем Притоболье обитало население, оста-вившее комплексы сузгунской и бархатовской культур, граница ареалов кото-рых проходила, скорее всего, на стыке лесостепной и таежной зон.

4.1. Культурно-историческая ситуация в конце эпохи бронзы

Территория распространения памятников сузгунской культуры, выделен-ной В.И. Мошинской [1957], более обширна и не ограничивается лесным При-тобольем, а охватывает лесную и лесостепную зоны Тоболо-Иртышья [Потем-кина и др., 1995, с. 7, рис. 1, с. 95; Полеводов, 2003, с. 7–8]. Предшествующимисузгунским считаются комплексы пахомовского типа: в Притоболье это распо-ложенные в лесостепной зоне поселения — Ново-Шадрино 7, Ук 3, 4, Яр 4–6,Верхнеингальский Борок 1, городище Ак-Паш и другие [Корочкова и др., 1991,с. 81; Матвеева и др., 2003, с. 21, рис. 4]. А.В. Полеводов рассматривает пахо-мовские древности в рамках раннего этапа сузгунской культуры. Относитель-ная хронология андроноидных комплексов строится на стратиграфическихи планиграфических наблюдениях, типологическом анализе и изучении стра-тиграфического соотношения керамики. На основании этого А.В. Полеводоввыделяет в развитии сузгунской культуры в лесостепном и предтаежном То-боло-Иртышье три этапа: раннесузгунский (пахомовский, последняя четвертьII тыс. до н. э.), средний (собственно сузгунский, первая четверть I тыс. дон. э.), позднесузгунский (VIII–VII вв. до н. э.). При этом исследователь отмеча-ет, что ареал сузгунской культуры охватывает достаточно обширную террито-рию и не исключается возможность существенного различия в содержании эта-пов развития культуры в локальных районах ее распространения [Полеводов,2003, с. 17]. В Притоболье сузгунские памятники обнаружены преимуществен-но в подтаежной зоне (Новый Тап 1, Чеганово 1, 3, Юргаркуль 3, 4, КарбанскийМост 3) [Галкин, 1991, с. 4–8].

В лесостепном Притоболье в это время обитало население бархатовскойкультуры. На своеобразие впервые обнаруженной на зауральских поселенияхЧеркаскуль 21, Баборыкино 2, у дер. Бархатово-Заречное посуды с флажко-во-жемчужной орнаментацией обратил внимание К.В. Сальников. Он датиро-вал эти комплексы концом эпохи бронзы — первыми веками I тыс. до н. э. Ке-рамика отличается выпуклостью плечиков, утонченностью скошенного наружувенчика, резной техникой нанесения орнамента, узорами в виде зигзагов, елоч-ки, флажков и жемчужин. Как отмечал исследователь, на посуде более восточ-

Глава 4

ЛЕСНОЕ ПРИТОБОЛЬЕНА РУБЕЖЕ БРОНЗОВОГО

И ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКОВ

ных памятников реже встречаются флажки и чаще жемчужины [Сальников,1967, с. 389–391]. М.Ф. Косарев, характеризуя эпоху поздней бронзы ЗападнойСибири, все известные материалы этого периода от Зауралья до Приишимьяопределил как межовские [1981, с. 163, 167]. Позднее В.И. Стефанов и О.Н. Ко-рочкова предложили название «бархатовская» для группы памятников Прито-болья с определенным типом посуды, близкой материалам поселения Но-во-Шадрино 2. Керамический комплекс этого поселения имел те же характери-стики, что и флажково-жемчужная керамика, но ни флажки, ни жемчужины небыли определяющими элементами [Стефанов, Корочкова, 1984, с. 87–88].Позднее с появлением новых материалов в лесостепной части Зауралья былавыделена самостоятельная бархатовская культура [Корочкова, 1987, с. 24; Мат-веев, 1988, 1989].

На севере эта культура граничит с сузгунской, на юге — с алексеевско-сарга-ринской, на западе — с межовской. На востоке в нее были включены приишим-ские памятники — поселение Чупино и городище Кучум-Гора. О.М. Аношкосчитает их материалы смешанными сузгунско-бархатовскими [Матвеев, Бурли-на, 1990, с. 111–112; Матвеев, 1999, с. 103; Матвеев, 2000, с. 41; Аношко, 2005,с. 25–26; Аношко, Рыжкова, 2005, с. 133]. С точки зрения О.Н. Корочковой, бар-хатовская культура продолжала пахомовскую линию развития [1987, с. 24]; помнению В.А. Заха, она является наследницей андроновских (федоровских) тра-диций [1995а, с. 82]; А.В. Матвеев видит в бархатовских комплексах результатвзаимодействия пахомовской и черкаскульской культур [1999, с. 117].

В долинах Тобола и Исети изучены поселения Поспелово 1, Ново-Шадрино2, 7, Бархатовское, Заводоуковское 9, Красногорское городище и другие памят-ники, материалы которых дают представление о гончарном производстве, ин-вентаре, домостроительстве, хозяйстве бархатовского населения. На основаниитипологического сходства бархатовской посуды с керамикой памятников межов-ско-ирменского пласта, а также анализа стратиграфической и планиграфиче-ской позиции бархатовских комплексов уральские исследователи датировалибархатовскую культуру в рамках XI(X)–VIII(VII) вв. до н. э. [Корочкова и др.,1991, с. 87]; А.В. Матвеев определял время бытования бархатовских комплексов сконца XI — начала X по конец IX — начало VIII в. до н. э. [2000, с. 41].

В результате сопоставления материалов поселения Щетково 2, Красногор-ского городища и других памятников А.В. Матвеев и О.М. Аношко сочли воз-можным выделить в бархатовских древностях две хронологические группы.Ранняя (щетковский этап), по их мнению, представлена неукрепленными по-селениями, расположенными в местах с низкими гипсометрическими отметка-ми, в их коллекциях содержится небольшой процент посуды с жемчужинами.Вторую группу (красногорский этап), более позднюю, представляют городища,расположенные на высоких террасах, в их комплексах до 50 % посуды с «жем-чужником». Это предположение подкрепляется калиброванными значениямирадиоуглеродных дат бархатовских комплексов Красногорского городища(около 922–816 гг. до н. э.) [Матвеев, 1999, с. 112] и поселения Щетково 2(1265–1128, 1111–1108 гг. до н. э.) [Матвеев, Аношко, 2001, с. 31], которые оп-ределяют существование поселения в XIII–XII вв. до н. э., а городища — вX–IX вв. до н. э. [Там же]. В соответствии с приведенными датами ранняя груп-

136 Гл. 4. Лесное Притоболье на рубеже бронзового и железного веков

па памятников датируется концом II тыс. до н. э., поздняя — началом I тыс. дон. э. [Там же, с. 31-32].

Картографирование бархатовских комплексов (30 памятников) позволилоустановить их разную геоморфологическую приуроченность (по берегам рек,стариц, озер, в глубине террас) и существенную разницу в гипсометрических от-метках поселений и городищ. Выявлены различные виды планировки посел-ков — бессистемная, уличная, кольцевая замкнутая. Жилища бархатовской куль-туры — это в основном небольшие (от 14 до 70 м2) прямоугольные полуземля-ночные постройки каркасно-столбовой конструкции, часто с длиннымикоридорообразными выходами и с очагами, иногда окруженными канавками.Двухкамерные постройки (два сооружения) встречены при исследовании посе-ления Щетково 2 и Коловского городища. На поселениях Щетково 2 и Красно-горском городище обнаружены сооружения более крупных размеров — от 100 до210 м2. Последний тип построек коллективов поздней бронзы близок жилым со-оружениям андроновского времени, которые характеризуются большими разме-рами, рассчитанными на зимнее содержание скота. Вместе с тем по многим при-знакам жилища бархатовской культуры предвосхищают тип построек раннегожелезного века. Фортификации бархатовских поселков состояли из глубокогорва, с внутренней стороны которого располагалась мощная бревенчатая стена(на Красногорском городище), а снаружи — насыпной вал [Корочкова и др.,1991, с. 85; Корочкова, Стефанов, 1991, с. 59; Сергеев, 1991, с. 55-56; Матвеев,1999, с. 104; Матвеев, Аношко, 2001, с. 31; Аношко, Берлина, 2003, с. 102–103].

Бархатовские погребения практически не исследованы. Известны толькодва захоронения в Нижнем Притоболье, выявленные при раскопках городищараннего железного века Калачик 1 В.А. Захом. Для погребения использованынеглубокие ямы, насыпи не прослеживались. Первое захоронение ориентиро-вано по линии север — юг, второе — по линии северо-восток — юго-запад. На-ряду с останками человека (обломки черепа в южной части могилы и фрагмен-ты костей ног в северной) в первом погребении обнаружен целый сосуд барха-товского облика — плоскодонный горшок с невысокой отогнутой шейкой,округлым венчиком, орнаментированный рядами каплевидных вдавлений идвойным резным зигзагом [Зах В., Зах Е., 1994, с. 32, рис. 1, 4, 5].

Инвентарь бархатовских комплексов представлен изделиями из бронзы,камня, кости. Есть образцы наконечников стрел, изготовленные из всех пере-численных материалов. Из бронзы выполнены украшения, четырехгранныешилья, пластинчатый нож с Красногорского городища. С бархатовских поселе-ний происходят ножи, песты, точильца из камня; пряжки, трепала, астрагалы,концевая накладка для лука (Миасское городище) из кости. Из глины сделаныжелобчатые и цилиндрические грузила, пряслица, фишки (выточены из череп-ков), функционально не диагностированные лепешки. Самая многочисленнаякатегория инвентаря — керамические «катушки», назначение которых пока неустановлено. Кроме того, на бархатовских поселениях встречается мелкая гли-няная пластика, не характерная для предшествующего, андроновского периода[Корочкова, Стефанов, 1991, с. 61; Матвеев, 1999, с. 105-107].

Керамический комплекс представлен сосудами с хорошо заглаженнымивнешней и внутренней поверхностями. В основном это горшки с небольшим

4.1. Культурно-историческая ситуация в конце эпохи бронзы 137

плоским дном, редко кувшины или круглодонные мисочки. Профили горшковпри сильно различающихся размерах сосудов достаточно стандартны: невысо-кая отогнутая наружу прямая или вогнутая шейка, округлый или слегка приост-ренный венчик, средних пропорций тулово. Орнаментирована, как правило,верхняя часть горшка. Преобладает резная техника нанесения узора, режевстречаются гребенка, шнур, штамп в виде «галочки», разнообразные наколы.Из рельефных орнаментов характерны жемчужины (на разных памятниках ихпроцент различен) и ямки. Из плоскостных узоров доминируют наклонныеи горизонтальные линии, вертикальный и горизонтальный зигзаги; значитель-но реже встречаются геометрические узоры (заштрихованные треугольники,оконтуренные и неоконтуренные ромбы, «флажки»). Своеобразной чертойбархатовского декора является особый межзональный узор, как правило, издвух вертикальных линий, разбивающий по вертикали орнаментальное полесосуда. А.В. Матвеев предполагает, что таким образом бархатовские гончарыимитировали отсутствующие на их изделиях ручки [Матвеев, Бурлина, 1990,с. 102-104; Матвеев, 1999, с. 107–109].

На границе сузгунского и бархатовского ареалов в подтаежной зоне Притобо-лья о взаимодействии групп населения этих культур свидетельствует смешанныйсузгунско-бархатовский комплекс городища Чеганово 3 [Зимина и др., 2005].

Керамика, обнаруженная на городище, орнаментирована. Незначительнаячасть сосудов не имеет орнамента либо украшена рядом ямок или каплевидныхвдавлений по шейке; рядами желобков, иногда в сочетании с ямками. Средиорнаментированных выделяются сосуды с узорами, характерными преимуще-ственно для бархатовских (рис. 86) или сузгунских (рис. 87) керамических ком-плексов, но многие сосуды сочетают орнаменты, свойственные и той, и другойкультуре.

В.Т. Галкин, характеризуя хронологию сузгунских памятников, датировалгородище Чеганово 3 IX–VIII вв. до н. э. — заключительным этапом существо-вания указанной культуры. Подобная датировка объяснялась отсутствием вНижнем Притоболье и Тобольском Прииртышье следов миграции культур скрестовым орнаментом на посуде. По мнению исследователя, на этих террито-риях происходила постепенная трансформация материальной культуры сузгун-цев, выразившаяся в появлении сузгунско-бархатовских комплексов в НижнемПритоболье и сузгунско-лозьвинских в Тобольском Прииртышье [Галкин,1991, с. 17].

Тем не менее некоторые признаки указывают, скорее, на более раннююхронологическую позицию городища Чеганово 3. Прежде всего, в группе чега-новской посуды с доминированием в орнаментации бархатовских черт практи-чески отсутствуют «жемчужины», которые для комплексов бархатовской куль-туры являются одним из маркеров более поздней хронологической позиции[Матвеев, Аношко, 2001, с. 31–32].

Вместе с тем как в бархатовской, так и в сузгунской культуре исследователиотмечают возникновение укрепленных поселений лишь на поздних этапах[Матвеев, Аношко, 2001, с. 31; Полеводов, 2003, с. 8]. А.В. Полеводов датируетсобственно сузгунские комплексы первой четвертью I тыс. до н. э., а позднесуз-гунские — VIII–VII вв. до н. э. [2003, с. 17]. Радиоуглеродная дата городища


4.1. Культурно-историческая ситуация в конце эпохи бронзы 139

Рис. 86. Керамика городища Чеганово 3.


Рис. 87. Керамика городища Чеганово 3.

Чудская Гора — 2850 ± 30 л. н. — определяет возраст сузгунского комплекса900 г. до н. э. или рубеж X–IX вв. до н. э. [Потемкина и др., 1995, с. 70]. Барха-товские городища в рамках красногорского этапа одноименной культуры, какуже упоминалось, были отнесены к началу I тыс. до н. э. (по датам Красногор-ского городища — X–IX вв. до н. э.) [Матвеев, Аношко, 2001, с. 32]. С этих по-зиций городище Чеганово 3 также должно датироваться концом завершающегоэтапа позднебронзового времени. И все же, по-видимому, оно функционирова-ло несколько раньше: в начале сузгунского этапа сузгунской культуры (поА.В. Полеводову) или в конце щетковского — начале красногорского этапабархатовской культуры (по А.В. Матвееву и О.М. Аношко). Его появление в ка-честве укрепленного пункта, возможно, было обусловлено политической об-становкой, а именно активизацией таежных групп населения и началом про-движения на юг их небольших коллективов, что приводит впоследствии к отто-ку сузгунского населения из Нижнего Притоболья на восток в Прииртышье(основную территорию обитания сузгунских коллективов).

4.2. Бархатовско-гамаюнские комплексы

Практически все переходные археологические периоды так или иначе сов-падают по времени с заметными природно-климатическими изменениями инеразрывно связанными с ними миграциями населения. В такие периоды всекультурно-исторические процессы протекают в ускоренном ритме, происходитвзаимодействие двух или нескольких этносов.

Например, в периоды аридизации климата отмечается продвижение южно-го населения в более северные районы. Так, в эпоху становления неолита в За-падной Сибири, которая приходится на начало атлантического периода голо-цена, происходило активное освоение лесостепных и северотаежных террито-рий носителями керамического производства. В конце эпохи раннего металла,с началом нового этапа аридизации климата в суббореальный период в Запад-ную Сибирь начинает проникать население скотоводов и металлургов из юж-ных и юго-западных областей. В гумидные фазы голоцена напротив происхо-дил отток населения на юг и запад с севера и востока. Переходное время отбронзы к железу приходится как раз на гумидную фазу суббореала. В южно-та-ежных и лесостепных районах Западной Сибири появляются носители таежныхкерамических традиций (крестовая орнаментация на посуде), которые вступа-ют во взаимодействие с позднебронзовыми культурами регионов. В горно-лес-ном Зауралье и Притоболье это представители гамаюнской культуры.

О достаточно раннем проникновении таежных коллективов на территориюПритоболья свидетельствует керамика с крестовой орнаментацией, обнаружен-ная на бархатовских поселениях не только позднего, красногорского, но и ран-него, щетковского, этапа (поселение Щетково 2 в Тоболо-Исетском между-речье) [Матвеев, 1999, с. 111; Матвеев и др., 2002, с. 11, рис. 3, 13].

Возможно, в связи с появлением носителей культурной традиции украше-ния посуды крестовой орнаментацией либо по другим пока не известным при-чинам приблизительно к IX в. до н. э. сузгунская культура прекращает своесуществование на территории подтаежного Притоболья. Керамика завершаю-

4.2. Бархатовско-гамаюнские комплексы 141

щего этапа сузгунской культуры, выделенная А.Я. Труфановым по материалампамятников Хутор-Бор 1, Калугино 1 в Прииртышье, характеризуется почтиполным отсутствием геометрических мотивов, небрежностью в нанесении ор-намента, его разреженностью, увеличением доли сосудов с обедненной орна-ментацией, более грубой обработкой поверхности при сохранении морфологи-ческих характеристик, присущих собственно сузгунской керамике. Узорыпредставлены рядами вертикальных оттисков штампа, скобками, рядами лу-нок, наклонными оттисками, елочными мотивами. Доминируют резная техни-ка и гладкий штамп [Труфанов, 1983а, с. 68–70; Глушков и др., 2001; Полево-дов, 2003, с. 14–15]. Позднесузгунские комплексы в Нижнем Притоболье покане выявлены. Вероятнее всего, сузгунское население покинуло (было вытесне-но?) Нижнее Притоболье. Дальнейшее развитие этой культуры прослеживаетсяв Нижнем Приишимье и в южно-таежном Прииртышье, где в результате взаи-модействия местного населения, в том числе сузгунского, с таежными группа-ми, носителями культурной традиции посуды с крестовой орнаментацией фор-мируется красноозерская культура [Абрамова, Стефанов, 1985, с. 127; Труфанов,1990, с. 12; Данченко, 1996, с. 85]. Сузгунский субстрат выявлен в красноозер-ских комплексах Прииртышья и Приишимья [Труфанов, 1990, с. 12; Матвеев,Горелов, 1993, с. 54]. На журавлевской посуде раннего железного века южно-та-ежного Прииртышья отмечаются деградированные сузгунские признаки: «во-ротнички», валики, лощеные дорожки, разделение зон ямками или лунками,сочетание поясков из вертикальных или наклонных отпечатков гребенчатогоштампа, оттиски «скобы» и т.д. [Данченко, 1996, c. 76], на баитовской керамикепоселения Озеро Ченчерь 6 в Приишимье ряды ямок по тулову (этот признаквыступает главным отличием между баитовскими древностями Притоболья иПриишимья) [Волков, 2001, с. 230] — также, возможно, отголоски сузгунскойтрадиции.

Одним из компонентов, участие которого в генезисе сузгунской культурыпризнается практически всеми исследователями, был гребенчато-ямочный(предсузгунский, по М.Ф. Косареву. — Авт.) [Косарев, 1984, с. 134; 1987а,с. 271; 1993, с. 99; Корочкова, 1987, с. 18; Зах, 1995а, с. 87; Потемкина и др.,1995, с. 110; Глушков, Захожая, 2000, с. 37]. «Гребенчато-ямочную посуду навсем ее хронологическом диапазоне отличают две основные особенности: за-полнение поверхности сосуда полосами узоров, выполненными оттискамигребенчатого штампа; обязательное деление орнаментального поля несколь-кими рядами ямочных вдавлений» [Косарев, 1981, с. 53–54; 1987а, с. 262]. Ке-рамические традиции переходного времени и раннего железного века Нижне-го Притоболья (формы сосудов, отсутствие рядов ямок по тулову и других ха-рактерных элементов сузгунской орнаментации) свидетельствуют о том, чтосузгунское население, скорее всего, не участвовало в формировании культурыв регионе.

В Нижнем Притоболье, судя по радиоуглеродным датам, примерно с VIII в.до н. э. появляются комплексы иткульской культуры со вторым, более ранним,типом посуды, в облике которого гребенчато-ямочный компонент не просле-живается. Декоративно-морфологические особенности посуды переходноговремени и начального этапа раннего железного века Нижнего Притоболья


обнаруживают больше черт, которые можно соотнести с другими традиция-ми — пришлой зауральской (гамаюнской) и местной бархатовской [Зах В.,Зах Е., 1993, с. 63].

Судя по всему, накануне раннего железного века, примерно с началаI тыс. до н. э., а может быть, и несколько раньше, на территорию, заселеннуюносителями бархатовской культуры, начинают проникать отдельные гамаюн-ские коллективы. Они занимают привычную для себя экологическую нишу —подтаежные районы, — соответствовавшую их хозяйственно-культурномутипу оседлых рыболовов и охотников на лесных копытных [Борзунов, 1992,с. 86]. Большинство памятников, в культурном слое которых встречена кера-мика с крестовым орнаментом, расположены у южной кромки таежной зоны:в пределах системы Андреевских озер в Туро-Пышминском междуречье (го-родища Андреевское 5 и 7, Андреевское 9 (см. рис. 81, 2), вторая Андреевскаястоянка, поселения Песьянка 5 и 7 (см. рис. 81, 3–14), Буторлыжский мыс,ЮАО 17, Курья 1, Чепкуль 8в [Зимина и др., А-2004]) и в долине рек Тура(Верхний Бор 1, Липчинская стоянка [Борзунов, 1992]), Тобол (ЧеремуховыйКуст9 [Зах, 1995а]) (см. рис. 81, 1) и Исеть (Красногорское городище [Матвеев,Бурлина, 1990, с. 110]). Пути миграций гамаюнского населения в Притоболье,скорее всего, пролегали по долинам рек Исеть, Тура, Пышма, берущим нача-ло в предгорьях Урала.

Контакты гамаюнского и бархатовского населения документированы при-сутствием крестовой керамики в бархатовских комплексах Тоболо-Исетья(Красногорское городище, поселения Щетково 2, Заводоуковское 9, Но-во-Шадрино 2). Исследователи отмечали факт перекрывания гамаюнским жи-лищем бархатовских сооружений [Матвеева и др., 2003, с. 149]. Однако слияниедвух традиций отмечено пока только на двух памятниках. На городище Миас-ское 1 выделен небольшой комплекс гибридной бархатовско-гамаюнской кера-мики [Иванов, Пшеничнюк, 1978, с. 258; Борзунов, 1992, с. 129]. В коллекциигородища Усть-Утяк 1 (датируется в рамках конца IX–VIII вв. до н. э.), распо-ложенного в Курганском Притоболье, исследователи выделяют керамику не-скольких типов: бархатовского, гамаюнского и синкретичного, сочетающегопризнаки двух обозначенных групп. Керамика бархатовского облика обладаетвсеми признаками, типичными для гончарных изделий памятников бархатов-ской культуры (Красногорское, Коловское и др.) [Аношко, 2006] (рис. 88, 6, 7,10). Для сосудов гамаюнского типа характерны сильно отогнутая шейка, пере-ходящая в раздутое тулово, скошенный наружу венчик, примесь талька в тесте.Орнамент, покрывающий верхнюю часть сосудов, венчик и оборотную сторонушейки под венчиком, наносился крестовым и волнисто-прокатанным штам-пом, редко гребенчатым или гладким. В нижней части шейки располагаютсяямки в шахматном порядке (рис. 88, 1, 4, 5, 11). Исследователи находят ана-логии данному комплексу в материалах городища Зотинское 4 на р. Багаряк.Посуда с синкретичными бархатовско-гамаюнскими чертами в большинствеслучаев сохраняет профилировку, характерную для бархатовских сосудов, а ор-намент нанесен гребенчатым штампом, присутствуют ямки в шахматном

4.2. Бархатовско-гамаюнские комплексы 143

9 Поселок относится к федоровской культуре, фрагменты гамаюнской керамики не связаны сосновным слоем.


Рис. 88. Керамика городища Усть-Утяк 1 [Кайдалов, Сечко, 2006].

2

4

1

3

äåð. Òàðõàíû

äåð. Þðòîáîð

ð. Òàï

ð. Ò

îáîë

1 2 3 4 5

Ðèñ. 89. Ðàñïîëîæåíèå ãîðîäèù â Þðòîáîðîâñêîì ìèêðîðàéîíå.

1 – Êàðàãàé Àóë 4; 2 – Êàðàãàé Àóë 1; 3 – Âàê-Êóð 2; 4 – Þðòîáîð 6. 1 – ãîðîäèùå; 2 – ãîðîäèùå ñ ñåëèùåì; 3 – äîðîãè; 4 – ãðàíèöà ëåñà; 5 – çàáîëî÷åííûå ó÷àñòêè.

0 1 êì

î ç å

ð î

À í

ä ð

å å â

ñ ê

î å

îç. Ã

ð ÿ

ç í

î å

î ç. Á ó ò î ð ë û ã à

îç. Ä

ó â

à í

îç. Ê

à ç

à -

ð è

í î

â î

Îç. × å ï ê ó ë ü

Îç. Êóð

üÿ

Îç. Ïëàòîâñêîå

Îç.

Ìóð

àåâî

îç. Ì

î ñ

-

ò î

â î

å Î

ç. Â

èííî

å

Îç.

Ê û

ð ò

û ì

à

Ïûøìà

Òóð

à

Îç.

Áîë

. Íàð

ûê

Äóâ

àíÁ

îðîâ

ñêè

é

Þðò

û Àíäðå

åâñê

èå

Þðò

û Àíäðå

åâñê

èå

Âè

íçè

ëè

Ìóë

ëàø

è

16

161515

1717

44

3943

4040

42

41

4444

54

1-2

3333

3434

520

7

66

3131

3535

2727

Ãîðîäèù

à ñ

êðóãî

âîé

ïëàí

èðîâêîé

Ïîñå

ëåí

èÿ

2323

23

9

2424252519

2626

5555695656

65

666

76

86

8

0

1 ê

ì

Ðèñ.

90. Ðàñ

ïîëîæ

åíèå

ïàì

ÿòí

èêîâ â

Àíäðåå

âñê

îì

ìèêðîðàé

îíå.

2

3

1

Ðèñ.

91. Ãîðîäèù

å Ê

àðàã

àé À

óë 4

. Â

èä í

à èññ

ëåä

îâàí

íû

é ó

÷àñ

òîê î

áîðîíèòå

ëüíîé ë

èíèè.

Ðèñ. 92. Ãîðîäèùå Êàðàãàé Àóë 4. Ñîîðóæåíèå 1.

I – íà 0,1–0,15 ì âûøå óðîâíÿ ìàòåðèêà; II – íà óðîâíå ìàòåðèêà.

I

II

Ðèñ. 93. Êåðàìèêà ãîðîäèùà Êàðàãàé Àóë 4.

àá

â1

2

3

4

5 6

Ðèñ.

94. Ãîðîäèù

å Ê

àðàã

àé À

óë 1

. Â

èä í

à èññ

ëåä

îâàí

íû

é ó

÷àñ

òîê î

áîðîíèòå

ëüíîé ë

èíèè í

à ïëîù

àäêå

À.

Ðèñ.

96. Ãîðîäèù

å Ê

àðàã

àé À

óë 1

. Â

èä í

à èññ

ëåä

îâàí

íû

é ó

÷àñ

òîê î

áîðîíèòå

ëüíîé ë

èíèè í

à ïëîù

àäêå

Á.

Ðèñ. 95. Ãîðîäèùå Êàðàãàé Àóë 1, ïëîùàäêà À. Ñîîðóæåíèå 2.

I – íà óðîâíå 0,2 ì îò ïîâåðõíîñòè; II – íà óðîâíå ìàòåðèêà.

I

II

Ðèñ. 97. Êåðàìèêà èç ñîîðóæåíèÿ 1 íà ïëîùàäêå Á ãîðîäèùà Êàðàãàé Àóë 1.

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì 0 2 ñì

1

2

3

4

5

6

7 8

0 2 ñì

0 2 ñì

Ðèñ. 98. Êåðàìèêà èç ñîîðóæåíèÿ 1 íà ïëîùàäêå Á ãîðîäèùà Êàðàãàé Àóë 1.

1

2

3 4

5 6

7 8

0 2 ñì

0 2 ñì

0 2 ñì 0 2 ñì

0 2 ñì 0 2 ñì

Ðèñ.

99. Ãîðîäèù

å Â

àê-Ê

óð 2

. È

ññëåä

îâàí

íû

é ó

÷àñ

òîê ð

âà

ïëîù

àäêè À

.

Ðèñ. 100. Ãîðîäèùå Âàê-Êóð 2. Âèä íà èññëåäîâàííûé ó÷àñòîê îáîðîíèòåëüíîé ëèíèè íà ïëîùàäêå Á.

I – ñêîïëåíèå êåðàìèêè â çàïîëíåíèè ðâà; II – íà óðîâíå ìàòåðèêà.

I

II

Ðèñ.

101. Ãîðîäèù

å Â

àê-Ê

óð 2

. Â

àë ì

åæäó ï

ëîù

àäêàì

è. Ï

ðîñë

îéêà

òåì

íî-ñ

åðîé ñ

óïåñ

è ñ

âêëþ

÷åí

èÿì

è ï

ëàø

åê è

ñêîïëåí

èé ó

ãëÿ

â í

àñû

ïè.

10 1 ñì

20 1 ñì

30 1 ñì

6 97 80 1 ñì 0 1 ñì 0 1 ñì 0 1 ñì

4 50 1 ñì0 1 ñì

10 1311 120 1 ñì0 1 ñì0 1 ñì

0 1 ñì

Ðèñ. 102. Ïðåäìåòû èíâåíòàðÿ èç ñîîðóæåíèé ãîðîäèùà Âàê-Êóð 2:

1–2 – ; 4–12 ; 13 – . áðîíçà 3 – òàëüê; – ãëèíà êîñòü

Ðèñ. 103. Êåðàìèêà èç ñîîðóæåíèé ãîðîäèùà Âàê-Êóð 2.

0 3 cì1

0 2 cì 2

0 2 cì3

0 3 cì4

0 1 cì5

8

0 1 cì 6 0 2 cì

0 2 cì

10

7

0 2 cì0 2 cì9

Ðèñ. 104. Êåðàìèêà èç ñîîðóæåíèé ãîðîäèùà Âàê-Êóð 2.

0 2 cì 1 0 2 cì 2

0 2 cì3 0 2 cì

4

0 2 cì5

0 2 cì6

0 2 cì7

0 2 cì8

порядке, в ряде случаев они сочетаются с жемчужинами (рис. 88, 9, 15, 18,22, 2310). Часть керамики, украшенной оттисками креста, гладкого штампа иямок с дуговидными шейками, находит аналогии, как считают исследователи, вишимо-иртышских памятниках красноозерской культуры (рис. 88, 2, 3). Еди-ничные фрагменты, орнаментированные жемчужинами, разделенными верти-кальными насечками или уголками, ассоциируются с позднеирменской кера-микой (рис. 88, 19–21) [Кайдалов, Шилов, 2003; Кайдалов, Сечко, 2004, с. 73;2006, с. 78–80]. В коллекции городища Усть-Утяк 1 имеются фрагменты сосу-дов, орнаментальные композиции которых довольно близки гончарным изде-лиям иткульской культуры. Один сосуд украшен двойным рядом ямок в шах-матном порядке при переходе к плечику, рядами гребенчатого штампа на шей-ке и верхней части тулова, узор завершается двумя рядами наколов также вшахматном порядке (рис. 88, 13). Другой с узорами, близкими иткульской ор-наментальной схеме, имеет утолщение на внутренней поверхности шейки, ук-рашен рядами наклонных оттисков гребенчатого штампа, в переходной зоне отшейки к плечику вместо двойного ряда ямок нанесен однорядный зигзаг(рис. 88, 8).

Таким образом, переходный период в Притоболье мы склонны рассматри-вать от начала формирования синкретичных комплексов типа Усть-Утяк 1, вкоторых отражено взаимодействие местных позднебронзовых и пришлых гама-юнских коллективов. Предполагаем, что они могли стать основой формирова-ния иткульской культуры, а именно комплексов со вторым типом керамики,распространенным значительно шире, чем в горно-лесном Зауралье. Три этапаразвития иткульской культуры в Притоболье отражают процесс постепеннойассимиляции пришлого населения примерно до становления баитовской куль-туры, т.е. в рамках конца IX–VI вв. до н. э.

4.3. Иткульская культура(восточный локальный вариант)

Несмотря на то, что до 1990-х гг. исследованию древностей рубежа бронзо-вого и раннего железного веков на территории Нижнего Притоболья практиче-ски не уделялось должного внимания, материалы постепенно накапливались.В лесостепи Притоболья были известны такие памятники, как Рафайловский«городок», Онуфриевский Борок 4, 5, а на некоторых поселениях раннего же-лезного века (Рафайлово 2, Ингалинка 1, Верхне-Ингальский Борок 1, Кара-ульная Гора и др.) встречалась посуда иткульского облика (второй тип), в кото-рой Н.П. Матвеева видела подражание «крестовой» керамике [1989а, с. 98]. Этиматериалы не получили определенной культурно-хронологической привязки.Бархатовские и баитовские древности рассматривались как существовавшиепоследовательно и отмечались лишь эпизодические проникновения инокуль-турного населения в лесостепное Притоболье [Матвеева, 1989а, с. 98–99]. Си-туация в подтаежной зоне Притоболья не была предметом специального иссле-

4.3. Иткульская культура (восточный локальный вариант) 145

10 В данном случае указаны сосуды, которые, как мы считаем, сочетают гамаюно-бархатов-ские черты.

дования. Немногочисленные материалы переходного периода от бронзового краннему железному веку определялись исследователями по-разному: камено-горско-иткульские [М.В. Романова, Л.В. Сухина, 1974], гамаюнские [М.Ф. Ко-сарев], гамаюнские (тюменский вариант) и гамаюно-иткульские [В.А. Борзу-нов, 1992], иткульские [Г.В. Бельтикова, 1977, 2005]. Только открытие В.А. За-хом в междуречье Тапа и Тобола обширных кольцевой планировки городищ(Карагай Аул 1 и др.) позволило высказать первые предположения о своеобра-зии культурно-исторических процессов в подтаежной зоне Притоболья [Зах В.,Зах Е., 1993, с. 61–62].

Вначале комплекс городища Карагай Аул 1 был атрибутирован как своеоб-разный культурный тип (карагай-аульский) [Зах, Зимина, 2001, с. 146]. В ре-зультате дальнейшего изучения древностей рубежа эпох бронзы и железа Ниж-него Притоболья и сопоставления материалов Карагай Аул 1 и других городищс иткульскими комплексами горно-лесного Зауралья мы пришли к выводу опринадлежности части его материалов к иткульской культуре [Зах, Зимина,2004; Зимина, 2004а, с. 49; 2004б, с. 203].

Включение памятников междуречья Тапа и Тобола в иткульский ареал по-зволяет несколько отодвинуть его восточную границу. Территориальные рамкииткульской культуры охватывают районы северной лесостепи — подтайги отвосточных склонов Урала до правобережья Тобола и от верховьев Миасса до вер-ховьев Туры (а возможно, Тавды и Конды, где также встречены памятники с ке-рамикой иткульского облика — кульминский тип по В.Д. Викторовой [А-1967]).

Однако различия в характере поселений вдоль восточных склонов Урала ина Тоболе могут служить основанием для выделения двух локальных вариантовиткульской культуры — западного и восточного. Условная граница между ихареалами может быть проведена по среднему течению рек Тура, Пышма, Исеть.

Опорными памятниками для изучения восточного варианта иткульскойкультуры стали укрепленные поселения Юртоборовского археологическогомикрорайона, расположенного в Ярковском районе Тюменской области (см.цв. вкл., рис. 89). Эти памятники находятся недалеко от места слияния рек Тапи Тобол на отрезке длинного, в 1,5–2 км, песчаного мыса с дюнными всхолмле-ниями. В комплекс входят четыре городища: Юртобор 6, Вак-Кур 2, КарагайАул 1, Карагай Аул 4. В таком порядке они следуют друг за другом вдоль мыса ссеверо-запада на юго-восток. Юртобор 6 и Карагай Аул 4 — одноплощадочные,укрепленная площадка круглая в плане; Вак-Кур 2 и Карагай Аул 1 — двухпло-щадочные, площадки круглая и овальная [Зах, 1995б]. В процессе изучениябыли выявлены последовательность существования городищ и преемственнаясвязь между ними, выраженная в планиграфии поселков, домостроительнойтрадиции, облике керамических комплексов. Эту последовательность подтвер-ждает серия радиоуглеродных дат.

На основании изучения памятников Юртоборовского археологическогомикрорайона мы выделяем три этапа в развитии восточного варианта иткуль-ской культуры на территории Нижнего Притоболья: иткульский, карагай-ауль-ский и вак-куровский.

Помимо городищ Юртоборовского археологического микрорайона, на тер-ритории Притоболья были выявлены другие укрепленные поселения с кольце-


вой планировкой, большая часть которых отнесена к иткульскому этапу11. Мак-симальная концентрация не только городищ, но и памятников, содержавших вкультурном слое керамику иткульской культуры (второго типа), наблюдается вТуро-Пышминском междуречье (см. цв. вкл., рис. 90).

4.3.1. Иткульский этап

В Нижнем Притоболье керамика иткульского этапа обнаружена на 41 па-мятнике, среди которых 17 укрепленных. Они распространяются от среднеготечения р. Тобол до р. Тавда. Половина из учтенных памятников исследованараскопками, из них только два являются однослойными (Карагай Аул 4, Кыр-тым 1). На остальных, среди которых поселения и два курганных могильника,иткульская керамика встречена в отложениях культурного слоя, содержавшегоразновременные археологические материалы. На большинстве раскопанныхмногослойных памятников керамика иткульской культуры не связана ни с ка-кими сооружениями. Некоторые памятники были выявлены И.Я. Словцовым иуже к 60–80-м гг. XX столетия не сохранились. К числу таких объектов можноотнести городища Бор 1, Варвара 1, из Рафайловских «городков» уцелел лишьодин. Их внешний вид и датировка устанавливаются по сообщениям концаXIX в. [Археологическое наследие…, 1995; Матвеев, А-1987].

Иткульские поселения расположены в глубине озерных и речных террас,преимущественно на участках, сложенных боровыми песками, имеющих дюн-ный рельеф и поросших сосновым, реже смешанным лесом.

Наибольшая концентрация городищ отмечается на левобережье Тобола вТуро-Пышминском междуречье (Андреевское 5, 7, 9, 11, Кыртым 1, 2, 3). К бе-регам системы Андреевских озер приурочены городища Андреевское 5, 7, 11(южный берег оз. Малое Андреевское) и Андреевское 9 (южный берег оз. Песь-яное). На участке второй надпойменной террасы между озерами Грязное иКыртым расположены городища Кыртым 1, 2, 3 (см. цв. вкл., рис. 90, 2). В се-верной части междуречья в 0,05–0,15 км от края высокой (8–10 м) террасы пра-вого берега р. Тура находятся городища Антонова Старица 1, Пламя Сибири1–4 (см. цв. вкл., рис. 90, 1). Иткульская керамика выделена в материалах шес-ти многослойных памятников (Дуван 1г, 4, 6, 17, 18, Задуванское 2) на берегахр. Дуван, берущей начало в системе Андреевских озер (см. цв. вкл., рис. 90, 3).

Несколько поселений приурочены к дюнным возвышенностям южного бе-рега оз. Ипкуль (Ипкуль 1, 2, 9) и правого берега Иски (Байрык 1).

В Тоболо-Исетском междуречье памятники с иткульскими материалами распо-ложены на останцах первой надпойменной террасы (Онуфриевский Борок 4, Ста-ролыбаево 17, Дачное 1). К краю террасы приурочены Рафайловский «городок»(р. Исеть) и многослойное поселение Ингалинка 1 (р. Ингала) [Матвеева, А-1994].

На правобережье Тобола в глубине террас на гривных всхолмлениях нахо-дятся городища Карагай Аул 4 (левый берег р. Тап) (см. цв. вкл., рис. 89), Бор 1(правый берег р. Тобол).


11 Это связано с тем, что многие памятники выявлены лишь в последние несколько лет и неисследованы раскопками. На некоторых из них материалы в виде единичных фрагментов происхо-дят из разведочных шурфов, другие отнесены к восточному варианту иткульской культуры и ее на-чальному этапу на основании сходства достаточно характерных рельефно выраженных объектов.

На небольших мысах зафиксированы остатки только двух поселений — Ка-лачик 4 (левый берег р. Тобол) и Верхний Бор 1 (левый берег р. Туры).

Площадки всех укрепленных поселений имеют либо округлую, либо оваль-ную форму.

Диаметр площадок округлой формы варьируется от 35 до 100 м, площадь такихгородищ от 1000 до 7800 м2:

Бор 1 — около 55 м (2500 м2)12; Варвара 1 — около 80 м (5000 м2); Рафайлов-ские «городки» — около 42 м (2000 м2)13 и 60Ѕ80 м (около 4000 м2 частичноразрушено); Андреевское городище 5 — около 44 м (1155 (1385) м2); Андреев-ское городище 7 — около 64 м (3150 (3200) м2); Андреевское 9 — 82Ѕ75 м (око-ло 5000 м2); Нерда 20 — 95Ѕ90 м (6500 м2); Кыртым 2 — около 100 м (7800 м2);Пламя Сибири 2 — 70 м (3800 м2); Пламя Сибири 3 (двухплощадочное): ПламяСибири 3/А — около 58 м (около 2600 м2); Пламя Сибири 3/Б — около 80 м(около 5000 м2).

Городище Онуфриевский Борок 4 в настоящее время имеет овально-пря-моугольную форму. Размеры площадки 140´35 м, площадь составляет около4000 м2. По мнению Н.П. Матвеевой, вероятнее всего, вначале городище былокруглым, диаметром около 35 м, площадью около 1000 м2, а впоследствии былодополнено прямоугольной пристройкой [А-1994].

Городища овальной формы гораздо больше по площади. Размеры площадокбольших городищ составляют от 12 000 до 64 000 м2, маленьких — 8000–9500 м2:

Карагай Аул 4 — 160Ѕ110 м (15 000 м2); Кыртым 3 — 115Ѕ140 м (12 000 м2);Пламя Сибири 1 — 116Ѕ130 м (12 000 м2); Кыртым 1 — 260Ѕ315 м (64 000 м2);Пламя Сибири 4 — 95Ѕ130 м (9500 м2); Андреевское 11 — 115Ѕ90 м (8000 м2);Антонова Старица 1 — 125Ѕ95 м (9000 м2), Андреевское 6 — 145Ѕ150 м(15 500 м2).

На площадках иткульских поселений в Тюменском Притоболье зафикси-ровано от 4 до 39 построек, расположенных по кругу вдоль укреплений. Центрпоселка, как правило, свободен от сооружений. Такая планировка зафиксиро-вана на городищах Карагай Аул 4 (26)14, Андреевское 9 (9), Кыртым 1 (39),Кыртым 2 (14), Кыртым 3 (21), Пламя Сибири 1 (14), Пламя Сибири 2 (7), Пла-мя Сибири 3 — 3/А (7), 3/Б (предположительно 7), Пламя Сибири 4 (15),Онуфриевский Борок 4 (4), Рафайловские «городки» (3 сохранившихся).

На Андреевском 11 (38) и Нерда 20 (26) отмечена более плотная застройка,на Антоновой Старице 1 (15) одно сооружение расположено в центре. Количе-ство жилищ на памятниках Бор 1, Варвара 1, Андреевское 5 и 7 неизвестно.

Площадки городищ в виде круга или овала оформлялись одним или двумяэлементами системы обороны. Как правило, площадку поселения оконтуриваливал и примыкающий к нему снаружи ров.

Валы вокруг поселений имеют ширину 1,5–3 м (Карагай Аул 4, Андреев-ское 11, Онуфриевский Борок 4) и 4–5 м (Андреевское 5 и 7, Андреевское 9, Ан-тонова Старица 1), небольшую высоту — преимущественно 0,2–0,4 м (КарагайАул 4, Андреевское 5, 7, 9, 11, Кыртым 1, 2, Антонова Старица 1, Кыртым 3,


12 В скобках указана примерная площадь памятников.13 Размеры приводятся на основании данных конца XIX в.14 В скобках указано количество жилищ на площадке.

Пламя Сибири 1–4). Редко высота вала достигает 0,7–0,8 м (ОнуфриевскийБорок 4 и, возможно, городища Бор 1 и Варвара 1).

Слабо выраженные в рельефе рвы шириной 1–3 м и глубиной 0,1–0,3 м рас-положены преимущественно с внешней стороны вала (Карагай Аул 4, Андреев-ское 7, 9, 11, Кыртым 1, 2, 3, Антонова Старица 1, Онуфриевский Борок 4 и др.).

На городище А н д р е е в с к о е 7 раскопана значительная часть фортифика-ционной системы (см. рис. 4, II), на городище Карагай Аул 4 участок ров — валисследован траншеей шириной 6 м (см. рис. 51; см. цв. вкл., рис. 91).

На городище Андреевское 7 насыпь вала фиксировалась очень слабо,была представлена супесью несколько более светлого цвета, чем культурныйслой (основной цвет культурного слоя — коричневая супесь различных оттен-ков, от светло- до темно-коричневого). Высота насыпи 0,1–0,15 м, ширина3,5–4 м. Укрепления в виде частокола, присыпанного землей, фиксируются поостаткам столбов, сохранившихся в насыпи вала, интервалы между которымисоставляли от 2 до 5 м. Между столбами, часто параллельно рву, лежали остаткисгоревших деревянных конструкций. Кроме остатков столбов под насыпьювала было расчищено несколько углублений. В центре одного из них, запол-ненного светло-коричневой по краям и серой с вкраплениями угля в центре су-песью, имевшего неправильную форму и размеры 2,4Ѕ2 м, расчищен обуглен-ный спил бревна, стоявшего вертикально [Романова, А-1971; Елькина, А-1972].С внутренней стороны к юго-западному и юго-восточному отрезкам вала при-мыкали овальные и прямоугольные в плане углубления размерами1,4–3Ѕ1,7–3 м, глубиной 0,6 м. По мнению В.А. Борзунова, возможно, это кот-лованы башнеобразных сооружений [А-1984]. Ров представлен небольшой ка-навкой с округлыми стенками и дном шириной 1,0–1,1 м, глубиной 0,6–0,8 м отсовременной поверхности [Романова, А-1971]. С четырех сторон оборонитель-ные системы размыкались, образуя входы шириной 3,2–4,2 м. По центру и сбо-ку от юго-западного и северо-восточного входов прослежены столбовые ямки.Возможно, они были связаны с воротами или специальными сооружениями увходов [Борзунов, А-1984].

Ширина вала городища К а р а г а й А у л 4 не превышала 3 м, высота отматерика составляла 0,5 м. Насыпь сложена желтоватой супесью с линзамитемно-серой и коричневой супеси. На вершине вала, на глубине 0,1 м от по-верхности, располагались продольно положенные плахи толщиной 5–8 см. Поднасыпью вала в материке выявлено обширное 0,5–2,5–1,25Ѕ3 м, канавообраз-ное углубление неправильной формы, заполненное коричнево-серой и серой смелкими угольками супесью, на дне которого отмечен округлый, диаметром0,45 м, отпечаток серой углистой супеси, возможно от столба. Ров, примыкав-ший к валу снаружи, на верхних горизонтах фиксировался в виде узкой(0,5–0,75 м) полосы темно-коричневой супеси. В материке он представлял со-бой канавку шириной 1–1,25 м, ее глубина от уровня материка не превышала0,3–0,35 м (см. цв. вкл., рис. 91).

Внешний облик рвов и валов вокруг поселений достаточно стандартен, внастоящее время они слабо выражены в рельефе. Очевидно, валы городищ,сложенные супесью, служили основанием заградительной стены. Ширина ос-нования составляла 3–4,5 м, высота не превышала 0,5 м. По верху, возможно,


проходил частокол из вертикально вкопанных бревен либо стена из укреплен-ных столбами горизонтально уложенных бревен, остатки которых фиксируют-ся в основании валов. Лучше это прослеживается на исследованном большойплощадью городище Андреевское 7, где в насыпи вала находились остаткистолбов. Обгоревшее дерево, лежавшее в насыпи вала городища Карагай Аул 4,также позволяет предполагать наличие деревянной конструкции. В то же времярвы шириной в среднем около 1 м и глубиной до 0,35 м, зафиксированные во-круг валов с внешней стороны, имели, скорее всего, не оборонительное, а ути-литарное значение. В древности они могли использоваться для забора грунта сцелью укрепления основания ограды, ограничивавшей площадь поселка. С те-чением времени от ограждения остались незначительные валообразные возвы-шения. Вряд ли, судя по параметрам, эти объекты могли служить полноценнойзащитой. Применение термина «фортификация, оборонительная система» вданном случае условно.

На территории Тюменского Притоболья иткульское домостроительствохарактеризует наземный тип жилищ без котлованов. В рельефе постройки име-ют вид подпрямоугольных и подквадратных приподнятых площадок размеромот 6Ѕ7 и 7 Ѕ 7 м до 7 ´ 14 и 12 ´ 15 м, высотой от 0,15 до 0,3 м, окруженных ям-ками или канавками. Остатки таких сооружений фиксируются на городищахКарагай Аул 4, Андреевское 9, 11, Антоновская Старица 1, Кыртым 1, 2, 3,Онуфриевский Борок 4, Рафайловские «городки» и др. Аналогичные наземныесооружения обнаружены лишь на нескольких неукрепленных поселениях (Ка-лачик 3). Как уже упоминалось, часто иткульские материалы происходят с мно-гослойных поселений. На большинстве памятников (Дуванское 1г, 18, СБАО 1,Ипкуль 8, ЮАО 15, Верхне-Ингальский Борок 1, Ингалинка 1) следов построекне сохранилось, поселения более поздних эпох могли разрушить сооружениянедолговременных стоянок переходного времени.

Постройки восточного варианта иткульской культуры исследованы на трехукрепленных поселениях: остатки сооружений на полностью исследованномгородище Андреевское 7, два сооружения на городище Карагай Аул 4. Неболь-шая часть жилища исследована на городище Кыртым 1.

На площадке городища Андреевское 7 исследовано большое количествоуглублений и котлованов, столбовых ямок, два глинобитных и несколько на-земных очагов [Борзунов, А-1984]. Глинобитный очаг представлял собой углуб-ление овальной формы (наибольший диаметр 1,2 м, наименьший — 0,8 м), за-полненное коричневой супесью, под которой фиксировался тонкий слой угли-стой супеси. По углистой прослойке был нанесен слой глиняной обмазкитолщиной 0,15–0,2 м (фиксировался в виде кусков обожженной глины). Ещенесколько углублений, заполненных коричневой супесью с черной углистойпрослойкой по дну, но без глиняной обмазки, были также интерпретированыкак очаги [Романова, А-1971].

В двух сооружениях, располагавшихся близ оборонительной стены, разме-щались медеплавильные комплексы, которые состояли из овальных и прямо-угольных ям, заполненных углистой смесью, и кострищ. В заполнении ям и ко-стрищ найдены кусочки листовой меди и глиняные тигли, в том числе налеп-ленные на обломки шеек гамаюнских сосудов [Борзунов, А-1984].


При общей бессистемности расположения объектов наиболее крупные уг-лубления (и соответственно связанные с ними жилые и производственные со-оружения) располагались по кольцу на некотором удалении от фортификаций.На периферии, близ оборонительных стен находились меднолитейные ком-плексы, а центр поселения оставался относительно свободным. Кроме жилых ипроизводственных построек М.В. Елькина предполагала на городище загон дляскота. Об этом свидетельствовало большое количество столбовых ямок и остат-ки зубов лошади (по Борзунову [А-1984]).

Две постройки, исследованные на городище Кара г ай Аул 4, в рельефепредставляли собой приподнятые площадки размерами 12Ѕ8 м, длинной осьюориентированные по линии юго-запад — северо-восток. На глубине 0,1–0,15 мвыше уровня материка на фоне светло-коричневой супеси отчетливо фиксиро-вались пятна серой с мелкими угольками супеси диаметром 0,25–0,4 м (см. цв.вкл., рис. 92). Они являлись остатками столбов и маркировали границы по-стройки каркасно-столбовой конструкции. На этом же уровне у северной и за-падной границ сооружения 1 были расчищены остатки обгорелого бревна и пла-шек, ориентированные по линии юго-запад — северо-восток. Границы подпря-моугольного сооружения (I) и подквадратного сооружения (II) прослежены вматерике по рядам столбовых ямок (диаметр 0,25–0,4 м, глубина 0,15–0,4 м), заними вокруг построек находились большие (от 1Ѕ1,5 до 1,5Ѕ3,75 м) и глубокие(0,6–1 м) ямы, служившие карьерами, из которых брался грунт для присыпкистен и крыши сооружений. Примерные размеры построек, очерчиваемые стол-бовыми ямками и ямами-карьерами, составляют 10Ѕ6 м (сооружение 1) и7,5Ѕ7,5 м (сооружение 2), площади — соответственно 60 и 56 м2. Открытые оча-ги в виде пятен прокаленной супеси диаметром 0,75 и 0,3 м, толщиной соответ-ственно 0,11 и 0,2 м зафиксированы только в сооружении 2. Они располагалисьна одной линии у его северной границы на расстоянии около 10 м друг от другау противоположных стен постройки.

Насыщенность археологическим материалом культурного слоя памятниковвосточного варианта иткульской культуры достаточно низкая.

Инвентарь представлен малочисленным набором изделий и орудий избронзы, глины и камня.

К орудиям труда могут быть отнесены керамические скребки, в качествекоторых использовались стенки и шейки сосудов (Карагай Аул 4 — 5 экз., Кыр-тым 1 — 2 экз.). В большинстве случаев они предназначались для обработкишкур (см. рис. 54, 9).

Каменный инвентарь — скребок из зеленого сланца, применявшийся дляобработки шкур (Карагай Аул 4) (см. рис. 54, 7) и расколотая галька со следамилощения (Кыртым 1). По данным В.А. Борзунова, орудия городищ Андреев-ское 5 и 7 выполнены из кремня и кремнистых пород и представлены скребка-ми, ножами, наконечниками стрел [1992, с. 123].

Медно-литейное дело документировано находками тиглей (городище Анд-реевское 7). Они изготовлены из глины с обильной примесью песка, имеютовальную форму и невысокие стенки (1,5–2,5 см), в некоторых случаях стенкиналеплены на обломки шеек гамаюнских сосудов [Романова, Сухина, 1974,с. 46] (см. рис. 7, 1–4). Тигли, изготовленные подобным способом, обнаружены


в жилищах ташковской культуры раннего бронзового века. Как считаютА.В. Шаманаев и С.Ю. Зырянова, традиция изготовления тиглей на фрагментахсосудов связана с автохтонным компонентом в составе ташковской культуры,так как подобные изделия известны в Нижнем Притоболье в комплексах эпохираннего металла андреевской (Велижаны 1) и липчинской (Андреевское озеро13а) культур [1998, с. 197–199].

С металлообработкой, скорее всего, можно связать остатки предметов изнеобожженной глины, обнаруженные в сооружениях на городище Карагай Аул4. Предположительно, это заготовка формы для отливки массивного предметаподпрямоугольной формы с округлой спинкой. Плохая сохранность изделия непозволила реконструировать его облик. Второй предмет — обломок глинянойформы для отливки небольшого изделия (см. рис. 54, 8).

К категории украшений может быть отнесена медная петельчатая бляш-ка-пуговица (городища Андреевское 5 и 7) (см. рис. 7, 6). Подобные изделия иформы для их отливки обнаружены на памятниках иткульского металлургиче-ского очага [Бельтикова, 1993а, с. 57; 1997, с. 19].

С городища Андреевское 7 происходит обломок зооантропоморфной фи-гурки (см. рис. 7, 5). «Размеры находки 4Ѕ1–1,7 ´ 0,9–1,6 см. Морда животноговытянутая, с выдающейся вперед носовой частью и “задвинутой” нижней че-люстью, под углом 150° плавно переходит в длинную расширяющуюся шею.Фигурка отличается крайним схематизмом» [Борзунов, 1992, с. 82]. В.А. Борзу-нов считает, что она может принадлежать гамаюнской культуре, хотя опреде-ленная доля сомнения в этом у него есть из-за смешанного характера материа-лов городища [Там же, с. 81].

Керамики на памятниках восточного варианта иткульской культуры немного.Это обстоятельство может указывать на недолговременное функционированиепоселений, особенно в связи с предполагаемым использованием центральнойчасти огражденных площадок в качестве загонов для скота. Возможно также, чтоиткульцы широко применяли деревянную и берестяную посуду. Эта традициядо сих пор сохраняется у некоторых таежных групп населения, например у обскихугров [Головнев, 1995, с. 276; Федорова, 2000а, с. 268–286; 2000б, с. 194–197].

Наиболее представительные серии посуды получены пока только на двухисследованных раскопками памятниках, относящихся к иткульскому этапу: го-родище Карагай Аул 4 (не более 36 экз. по шейкам) (см. рис. 53–55; см. цв. вкл.,рис. 93; табл. 2) и городищах Андреевское 5 и 715 (31 экз.) (см. рис. 5, 6, табл. 1).На остальных памятниках — например, Кыртым 1 (см. рис. 60, 2, 4, 5, 9, 10, 12,13), Кыртым 2 (см. рис. 60, 6–8, 11, 14), Кыртым 3 (см. рис. 60, 1, 3), Андреев-ское 11 (см. рис. 78, 2), Антонова Старица 1 (см. рис. 78, 1), Пламя Сибири 3/А(см. рис. 69, 5), Пламя Сибири 3/Б (см. рис. 69, 2–4), Пламя Сибири (селище)(см. рис. 69, 1, 8), Калачик 3 (см. рис. 79, 5–8), Байрык 1 (см. рис. 77, 10, 12),Ипкуль 1 (см. рис. 79, 2, 3 [Косарев, 1981]), Ипкуль 8 (см. рис. 77, 3–9; 79, 4 [Ко-сарев, 1981]), Тарманское селище, стоянка Андреевская (см. рис. 75, 9–13),СБАО 1 (жилище 5) (см. рис. 75, 1–8), Дуванское 1г, Дуванское 4 (см.


15 Несмотря на то, что городище Андреевское 5 считается гамаюнским, по ряду причин мывслед за В.А. Борзуновым [1992, с. 123] даем обобщенную характеристику керамического комплексагородищ Андреевское 5 и 7.

рис. 78, 3–9), Дуванское 6, Дачное 1 (см. рис. 79, 7), Старолыбаево 17 (см.рис. 82), Верхне-Ингальский Борок 1, Рафайловское 1, 2, Ингалинка 1 — гораз-до меньше керамики и по шейкам выделяется незначительное число сосудов.

Посуда городища Карагай Аул 4 изготавливалась жгутовым способом изтеста с примесью шамота, талька и слюды, возможно, органики [Зимина,Мыльникова, 2006, с. 100–101, табл. 2]. Это преимущественно горшки с призе-мистым туловом, широкими горловинами, выпуклыми плечиками. Невысокиепрямые (16,1 и 46,7 %)16 или слегка отогнутые (87,1 и 50%) шейки в большинст-ве случаев при переходе к плечику имеют утолщение 9–13 мм (61,3 и 93,3 %).Горшки с дуговидно выгнутыми шейками единичны городища (Андреевское 5и 7 — 3,2 %). Венчики округлые (38,7 и 43,3 %) или плоские (12,9 и 40 %), режескошенные наружу (19,4 и 16,7 %). Приостренная форма среза (29 %) отмеченау сосудов из коллекции городищ Андреевское 5 и 7. Толщина стенок варьируетв среднем от 4 до 8 мм. Днища уплощенные или округлые. Диаметры горловинсосудов из коллекции Карагай Аул 4 варьируются от 25 до 37 см.

Полностью реконструированы по одному сосуду в каждой из коллекций.В коллекции городищ Андреевское 5 и 7 — это широкогорлый, вытянуто-ок-руглый средней высоты горшок, украшенный ямками в виде оттисков крестов вшахматном порядке на перегибе шейки и взаимопроникающими треугольника-ми, выполненными оттисками гребенчатого штампа, на плечике [Борзунов,А-1984, с. 123] (см. рис. 6, 1). Сосуд из коллекции городища Карагай Аул 4 пред-ставляет собой малой высоты (23 см) в соответствии с классификациейВ.Ф. Генинга [1973, 1992] горшок с широким устьем (диаметр 32 см) и неболь-шим плоским дном (диаметр около 8–9 см). Он украшен несколькими рядамигоризонтальных линий на шейке и сеткой на плечике, нанесенных крупнымгребенчатым штампом. Переход от шейки к плечику оформлен одним рядомямочных вдавлений (см. рис. 53, 1).

Вся посуда украшена, как правило, либо на две трети, либо, значительнореже, только в основании шейки. Орнаментальные зоны расположены на шей-ке, переходной зоне и плечике. На посуде Андреевских городищ венчики пре-имущественно без орнамента (64,5 %), в остальных случаях отмечены оттискигребенчатого, гладкого, крестового или волнистого штампа. На карагай-ауль-ских сосудах по венчику нанесены оттиски гребенчатого или гладкого штампа,в 33,3 % случаев орнамент отсутствует. Обратная сторона шейки украшена на25,8 % сосудов андреевских городищ (гребенчатый, гладкий, волнистый, кре-стовый штампы) и на половине карагай-аульских горшков (узор в виде наклон-ных оттисков гребенки или в одном случае волнистого штампа либо сетки).

Чаще всего для нанесения орнамента использовался гребенчатый штамп(38,7 и 83,3 %), реже — волнистый (струйчатый) (9,7 и 3,3 %), под последнимподразумевается поставленный под определенным углом гребенчатый штамп.На посуде Андреевских городищ отмечается некоторое преобладание крестовогоштампа (51,6 %), на посуде Карагай Аула 4 — единичные случаи применениягладкого штампа и оттисков в виде уголка. На керамике обоих памятников в не-значительных количествах встречаются насечки, наколы, аморфные вдавления.


16 Здесь и далее: первое значение — городища Андреевское 5 и 7, второе — городище КарагайАул 4.


Т а б л и ц а 1

Характеристика керамики городищАндреевское 5 и 7

Признак Кол-во %

Форма шейки

Отогнутая 13 41,9Отогнутая с утолщением 14 45,2Прямая с утолщением 5 16,1Дуговидно выгнутая 1 3,2

Форма венчика

Плоский 4 12,9Округлый 12 38,7Скошенный наружу 6 19,4Заостренный 9 29

Орнаментация венчика

Штамп:гребенчатый 1 3,2гладкий 3 9,7волнистый 1 3,2крестовый 2 6,5

Насечки 3 9,7Без орнамента 20 64,5

Техника нанесения узора

Штамп:гребенчатый 12 38,7волнистый 3 9,7крестовый 16 51,6

Ямка:круглая 21 67,7овальная 6 19,4подпрямоугольная 2 6,5

Прочие (насечка, накол,аморфные вдавления)

6 19,4

Элементы орнамента

Горизонтальные линии 24 77,4Ряд оттисков:

наклонных 8 25,8вертикальных 1 3,2

Зигзаг:один 2 6,5два 1 3,2три и более 2 6,5

Взаимопроникающие фигуры 7 22,6Ряды вдавлений 2 6,5Валик (между ямками) 4 12,9Один ряд ямок 6 19,4Ямки в шахматном порядке

(два ряда)20 64,4


Характеристика керамики городищаКарагай Аул 4



Отогнутая 1 3,3Отогнутая с утолщением 14 46,7Прямая 1 3,3Прямая с утолщением 14 46,7


Плоский 12 40Округлый 13 43,3Скошенный наружу 5 16,7


Штамп:гребенчатый 11 36,7гладкий 8 26,7

Без орнамента 10 33,3


Штамп:гребенчатый 25 83,3волнистый 1 3,3гладкий 1 3,3уголковый 1 3,3

Ямка:круглая 10 33,3овальная 3 10ромбическая 17 56,7

Каплевидные вдавления 2 6,7Прочие (насечка, накол,

аморфные вдавления)5 16,7


Горизонтальные линии 25 83,3Ряд оттисков:

наклонных 6 20вертикальных 1 3,3

Зигзаг:один 6 20два 1 3,3три и более 1 3,3

Взаимопроникающие фигуры 13 43,3Заштрихованные ленты 2 6,7Сетка 5 16,7Ромбы 1 3,3Ряды вдавлений 3 10Валик (между ямками) 1 3,3Треугольники вершинами

вниз1 3,3

Меандр 1 3,3Один ряд ямок 4 13,3Ямки в шахматном порядке


Элементов узора немного. На шейку чаще всего нанесены горизонтальныелинии (80,6 и 73,3 %) из оттисков крестового штампа (городища Андреевское 5и 7), гребенки или волны. На карагай-аульских сосудах в этой зоне иногдавстречаются ряды наклонных оттисков (10 %), в единичных случаях — узоры извзаимопроникающих фигур, сетки, рядов вдавлений. Переходная зона междушейкой и плечиком всегда подчеркнута двумя рядами ямочных вдавлений (64,4и 83,3 %), значительно реже одним. На посуде Андреевских городищ преобла-дают ямки округлой формы (67,7 %), редко встречаются овальные или подпря-моугольные, на карагай-аульской — больше ямок ромбической формы(56,7 %), меньше — округлой (33,3 %) и овальной (10 %). Между ямками иногдапроходит перекрученный валик (12,9 и 3,3 %) (см. рис. 5, 9; 54, 1). В зонеплечиков чаще всего встречаются взаимопроникающие фигуры (22,6 и 46,7 %)(см. рис. 5, 2; 54, 1), иногда разделенные рядами неглубоких наколов(см. рис. 5, 2, 3; 54, 2), наклонные линии (25,8 и 16,7 %) (см. рис. 6, 5, 6), рядыгоризонтальных линий (16,1 и 40 %) (см. рис. 5, 6, 9), зигзаги (16,1 и 26,7 %)(см. рис. 5, 1, 3; 54, 5). Сетка (10 %) (см. рис. 53, 1; 55, 1), заштрихованныеленты (6,7 %) (см. рис. 55, 6), ряды каплевидных вдавлений (13,3 %)(см. рис. 55, 9), треугольники вершинами вниз (6,7 %) (см. рис. 55, 2), узорв виде лесенки и меандр (3,3 %) (см. рис. 55, 3; 54, 4) более присущи посудегородища Карагай Аул 4. Композицию завершают одна-две горизонтальныелинии или зигзаги, горизонтальные линии в сочетании с одним рядом неглубо-ких вдавлений или наклонных оттисков гребенки.

К сожалению, из-за малочисленности выборки невозможно провести ста-тистический анализ керамики остальных поселений, но отметим, что основныеморфологические и орнаментальные признаки сосудов те же: утолщение в ос-новании шейки, преимущественно двойной ряд ямок и орнаментация гребен-чатым штампом, основные элементы — взаимопроникающие фигуры, горизон-тальные линии, более редки зигзаговые мотивы, сетка.

На многих подтаежных памятниках встречаются сосуды, украшенныеволнистым (струйчатым) штампом (Байрык 1А и 1Б, Ипкуль 1, 2, 8, 9, КарагайАул 4, Андреевское 5 и 7, Дуван 4), в то время как в материалах сборов и раско-пок на лесостепных поселениях подобная керамика пока не отмечена (Рафай-ловское 1 и 2, Старолыбаево 17, Верхне-Ингальский Борок 1, Ингалинка 1, Дач-ное 1). Это наблюдение требует дальнейшего подтверждения, однако предва-рительно присутствие струйчатого штампа на керамике локализованных вподтаежной зоне комплексов можно связать с участием в их генезисе гамаюн-ской культуры, которая формировалась на основе лозьвинского волнисто-про-катанного комплекса, появившегося в конце бронзового века в таежных рай-онах Зауралья на р. Конда [Викторова, 1970].

Как уже упоминалось, городище Андреевское 7 и стоянка Андреевскаябыли отнесены ко второму этапу функционирования иткульского очага, не ра-нее V в. до н. э., несмотря на только ранний тип керамики и архаичный обликтиглей. Такая датировка обусловлена фактами нахождения в культурном слоежелезной руды [Сухина, А-1970]. Довольно широкие хронологические рамкигамаюнской культуры, керамика которой также присутствует на городище, непротиворечили такой датировке.


Радиоуглеродные даты, полученные по образцам угля, отобранного в обоихсооружениях и из конструкции в основании вала на городище Карагай Аул 4,значительно удревняют вышеприведенную датировку. Пять из восьми датотносятся к рубежу бронзового и железного веков: три из сооружения 1 —2785 ± 25, 2750 ± 45, 2630 ± 30 л. н.; одна из сооружения 2 — 2595 ± 30 л. н.и одна из вала — 2625 ± 75 л. н. Несмотря на то, что радиоуглеродные даты оп-ределяют довольно широкий интервал, в рамках которого могло существоватьгородище — примерно с конца IX — до второй четверти VII в. до н. э., принци-пиальным является то, что они лежат в пределах переходного периода. В связис этим, городища Андреевское 5 и 7 со значительным процентом крестовойкерамики, появившейся в Притоболье довольно рано (судя по находкам напоселении позднего бронзового века Щетково 2), вряд ли могут быть на не-сколько веков моложе комплекса Карагай Аул 4, в составе которого крестовыйкомпонент отсутствует.

Таким образом, можно отметить следующее. Судя по абсолютным датамгородища Карагай Аул 4, в переходное от бронзового к раннему железному векувремя в Нижнем Притоболье на границе северной лесостепи и подтайги появ-ляются своеобразные укрепленные поселения кольцевой планировки. Они рас-положены в глубине озерных и речных террас на относительно невысоких гип-сометрических отметках, преимущественно на участках с дюнным рельефом,сложенных боровыми песками. Обширные, в несколько гектаров, поселки совальной формой укрепленной площадки выявлены пока только в севернойчасти ареала (Карагай Аул 4, Кыртым 1, 3, Андреевское 11, Пламя Сибири 1, 4).Площади памятников варьируются от 1000 до 8000 м2 (округлые) и от 15 000 до64 000 м2 (овальные). Площадки поселений укреплены валом и рвом, которые внастоящее время слабо выражены в рельефе. Предполагаем, что вал служил ос-нованием заградительной стены (забора), а землю для его укрепления брали изрва-канавки. На площадках зафиксировано от 4 (Онуфриевский Борок 4) до 39(Кыртым 1) сооружений. Центр поселения свободен от построек (исключениягородища Андреевское 11, Нерда 20). Жилища наземного типа без котлованов,окруженные внешними ямами-карьерами, чаще всего расположены по пери-метру укреплений. Площади исследованных жилых сооружений составляютоколо 60 м2. Возможно, жилища имели каркасно-столбовую конструкцию. Вы-явлено несколько разновидностей очагов — глинобитные (городище Андреев-ское 7) и наземные (городища Андреевское 7, Карагай Аул 4, Кыртым 1). Рас-полагались очаги либо в центре постройки (Кыртым 1), либо у стен (КарагайАул 4).

Особенностью иткульского этапа восточного варианта одноименнойкультуры является присутствие в комплексах керамики только второго типа(по Г.В. Бельтиковой). Первый тип иткульской посуды не встречается восточ-нее среднего течения Исети (Воробьевское, Носиловское, Прыговское горо-дища и др., лишь несколько фрагментов керамики иткульского первого типавыявлены в коллекции Баитовского городища в лесостепной части долиныТобола (Курганская область) [Шарапова, А-2000]). Однако в ТюменскомПритоболье примерно в это же время получает распространение еще один типпосуды, отличный от первого типа иткульской и близкий к баитовской кера-


мике, определенный нами как карагай-аульский. Сосуществование керамикивторого иткульского и карагай-аульского типов, характерно для следующего,карагай-аульского этапа иткульской культуры в Нижнем Притоболье.

4.3.2. Карагай-аульский этап

Карагай-аульский этап выделен по материалам городища Карагай Аул 1.Других памятников с подобными материалами пока не обнаружено. ГородищеКарагай Аул 1 является одним из укрепленных поселений в охарактеризован-ной выше цепочке памятников Юртоборовского микрорайона, ставших опор-ными для изучения восточного варианта иткульской культуры (см. цв. вкл.,рис. 89). Городище состоит из двух площадок — овальной (Карагай Аул 1/А)и округлой (Карагай Аул 1/Б), его общая площадь составляет около 5 га(см. рис. 31).

Площадка Карагай Аул 1/А. Размеры площадки 250Ѕ164 м, площадь около30 000 м2. Она оконтурена валом и рвом, в настоящее время слабо выраженны-ми в рельефе. Ров шириной 3 м, глубиной 0,3 м. Вал шириной около 3,5 м, вы-сотой 0,2–0,3 м. Внутри по периметру укреплений были зафиксированы 44 на-земных жилища. Остатки сооружений фиксировались в виде приподнятых на0,3 м площадок двух типов: первый — подквадратные и подпрямоугольные,размерами 7Ѕ7 и 7Ѕ10 м; второй — удлиненные подпрямоугольные, размера-ми 8Ѕ15 и 7Ѕ14 м. Центр укрепленного пространства свободен от построек.

Оборонительные сооружения, состоящие из вала и расположенногос внешней стороны от него рва, исследованы траншеей 10Ѕ3 м в северной час-ти площадки (см. цв. вкл., рис. 94). В южной части остатки вала не фиксирова-лись. На этом участке в ложбинке между невысокими дюнами, в непосред-ственной близости от площадки Карагай Аул 1/Б, траншеей шириной в 6 мисследован только ров-канавка.

Насыпь вала в северной части городища была сложена светло-коричневойсупесью, в которой фиксировались линзы серой углистой супеси мощностью0,2–0,35 м и прокаленной супеси размерами от 0,25Ѕ0,25 до 0,85Ѕ0,65 м имощностью 0,08–0,2 м. В материке под валом выявлено канавообразное углуб-ление, заполненное коричневой супесью, размерами 2,5Ѕ0,5–1,25 м, глубиной0,1 м, с двумя небольшими ямками. Высота вала от материка в самой высокойточке составляла 0,75 м, ширина в основании около 4,5 м. Линзы серой угли-стой супеси в насыпи и углубления под валом позволяют предположить, чтов основе вала была деревянная конструкция. Скорее всего, он, как и на поселе-ниях иткульского этапа, представлял собой основание ограды, ограничивавшейплощадку поселка.

Ров с внешней стороны от вала представлял собой канавку с достаточнопологими стенками шириной 1,75 м, глубиной не более 0,2–0,35 м. Вероятнеевсего, грунт из него был использован при укреплении основания ограды.

В южной части площадки Карагай Аул 1/А оборонительная линия пред-ставлена только рвом-канавкой, на поверхности почти не прослеживавшимся.В материке его ширина составила около 0,8 м, глубина — от 0,1 до 0,22 м.На исследованном участке канавка прерывается проходом шириной 1,5 м.


Поскольку ров расположен в ложбине, то можно предположить, что вал, не-когда располагавшийся на ее склоне с внутренней стороны рва, просто оплыл.

Два исследованных сооружения представляют собой наземные построй-ки каркасно-столбовой конструкции без котлованов.

Сооружение 1 размерами 6Ѕ12 м, высотой 0,35 м (жилище первого типа)было ориентировано по линии север — юг с небольшим отклонением кюго-юго-западу. Под дерном у северной и южной границ постройки сохрани-лись остатки упавших столбов диаметром 0,1–0,15 м. На уровне материка гра-ницы жилища подтрапециевидной формы, размером 7,5Ѕ8,5Ѕ5Ѕ10,5 м, пло-щадью около 57 (60) м2 оконтуривали столбовые ямки диаметром 0,2–0,45 см,глубиной 0,11–0,42 м и большие ямы-карьеры. Выход из постройки шириной1,5 м в форме небольшого выступа у южной стенки обращен к центру городи-ща, его маркируют три столбовые ямки. Почти в центре жилища, на равномрасстоянии от продольных стен помещался очаг. Максимальная мощностьпрокала 0,24 м, материк прокален на глубину 0,03–0,04 м. К очагу приуроченыгруппа ям и длинная изогнутая канава, выходившая за пределы жилища.Возможно, это остатки конструкции, служившей для подачи воздуха к очагу(см. рис. 33).

Сооружение 2 ориентировано по линии юго-запад — северо-восток, егосохранившаяся часть имела размер около 11Ѕ9 м (жилище второго типа).Прокала в исследованной части не зафиксировано. На 0,1–0,2 м выше уров-ня материка в юго-западной части постройки обнаружены остатки обго-релой плашки, а у северо-западной стены на той же глубине — остатки П-об-разной в плане конструкции, сложенной темно-серой супесью, в которойотмечены остатки пяти угольных скоплений. Столбовые ямы размерами0,2–0,5 м, глубиной 0,18–0,5 м, в некоторых случаях содержавшие уголь, ог-раничивали сооружение с северо-западной и юго-восточной сторон. Площадьсохранившейся части, возможно, прямоугольной в плане постройки около77 м2. За пределами стен по периметру жилище окружено глубокими вытя-нутыми ямами, их размеры до 2,5Ѕ1 м, глубина до 0,8 м (см. рис. 34; см. цв.вкл., рис. 95).

Инвентарь из построек чрезвычайно беден.Каменный инвентарь включает скребок по шкуре (см. рис. 35, 8) и

нуклевидный скол (см. рис. 35, 9).Изделия из глины представлены реконструированным тиглем из со-

оружения 1 (см. рис. 35, 7), несколькими обломками также, скорее всего, про-изводственной керамики (тигля?) из сооружения 2 (см. рис. 35, 3), маленькойчашкой (см. рис. 35, 1) и керамическими скребками (см. рис. 35, 4–6).

Коллекция посуды немногочисленна (см. рис. 36–38). По шейкам на-считывается не более 42 сосудов. Вся посуда выполнена из глины с примесьюпеска и шамота, в некоторых случаях в тесто добавлена слюда [Зимина, Мыль-никова, 2006, с. 101, табл. 2]. Сосуды изготовлены жгутовым налепом, встык споследующей расформовкой. В нескольких случаях отмечена формовка сосу-дов при помощи лоскутной техники.

Для статистической обработки были взяты шейки 35 сосудов (табл. 3).




Характеристика керамики городища Карагай Аул 1/А



Отогнутая 2 5,7Отогнутая с утолщением 16 45,7Прямая 1 2,9Прямая с утолщением 12 34,3Слабопрофилированный сосуд с утолщением на

внутренней части горловины2 5,7

Закрытая форма сосуда с утолщением на внутреннейчасти горловины

2 5,7


Плоский 12 34,3Округлый 16 48,6Скошенный наружу 6 17,1Скошенный внутрь 1 2,9


Штамп:гребенчатый 8 22,9гладкий 8 22,9волнистый 3 8,6

Без орнамента 17 48,6Техника нанесения узора

Штамп:гребенчатый 17 48,6волнистый 8 22,9гладкий 1 2,9

Ямка:круглая 8 22,9овальная 18 51,4ромбическая 8 22,9подпрямоугольная 1 2,9

Каплевидные вдавления 11 31,4Жемчужина 1 2,9Прочие (насечка, накол, аморфные вдавления) 9 25,7


Горизонтальные линии 19 54,3Ряд наклонных оттисков 9 25,7Зигзаг:

один 1 2,9два 1 2,9три и более 4 11,4вертикальный 1 2,9

Прямоугольные треугольники 4 11,4Взаимопроникающие фигуры 13 37,1Заштрихованные ленты 4 11,4Сетка 5 14,3Ряды вдавлений 8 22,9Валик (между ямками) 1 2,9Один ряд ямок 18 51,4Ямки в шахматном порядке:

два ряда 15 42,9три ряда 2 5,7

Сосуды горшковидные, с широкими горловинами, чаще всего с выпуклы-ми плечиками и округлым дном. Шейки сосудов чаще слегка отогнуты (51,4 %),реже прямые (37,2 %), больше половины (80 %) имеют утолщение в основании.Слабопрофилированы не более 11,4 % сосудов — как правило, с обедненной ор-наментацией (см. рис. 36, 5, 6; 37, 7). Венчики в большинстве случаев округлойформы и без орнамента (48,6 %). Плоские срезы (34,3 %) украшены оттискамигребенчатого (22,9 %), гладкого (22,9 %), волнистого (8,6 %) штампов.

Реконструирован только один средней высоты широкогорлый горшок спрямой шейкой без утолщения, со скошенным внутрь срезом венчика и округ-лым дном (см. рис. 36, 1). Он украшен по шейке рядом круглых ямок и наклон-ными оттисками короткого гребенчатого штампа. По всему тулову до придон-ной части нанесены ряды неглубоких вдавлений. По форме и орнаментации оннапоминает журавлевскую керамику [Данченко, 1996, с. 137, рис. 11, 3].

Для нанесения орнамента на посуду чаще использовался гребенчатыйштамп (48,6 %), несколько реже — волнистый (струйчатый) (22,9 %) (см.рис. 36, 8; 38, 2, 3, 6, 7). Большой процент составляют неглубокие каплевидныевдавления (31,4 %) (см. рис. 36, 5–7, 9; 37, 7).

Украшена преимущественно верхняя треть поверхности изделий. На шей-ке, как правило, отмечаются горизонтальные (31,4 %), наклонные линии(8,5 %) или сетка (11,4 %). Переход к плечику оформлен ямочными вдавления-ми различной формы, которые нанесены в один ряд (51,4 %). Двойной рядямок в шахматном порядке в основании шейки зафиксирован в 40 % посуды.На внутренней стороне некоторых сосудов заметны жемчужины. В одном слу-чае слабовыпуклые жемчужины нанесены на шейку сосуда под венчиком, пе-реход к тулову оформлен двойным рядом ямок в шахматном порядке. Преобла-дают ямки овальной формы (51,4 %), округлые и ромбические составляют по22,9 %. В одном случае (2,8 %) под овальными ямками отмечен заглаженныйвалик (см. рис. 38, 4). Плечики украшены взаимопроникающими фигурами(51,4 %), часто разделенными рядами неглубоких наколов (см. рис. 36, 2; 38, 1),заштрихованными лентами (11,4 %) (см. рис. 38, 7), сеткой (14,3 %) (см.рис. 37, 1, 5), наклонными оттисками (см. рис. 36, 9; 38, 2). Узор завершаетсяодним или несколькими рядами горизонтальных линий (см. рис. 36, 3; 37, 1),отпечатками вертикально поставленного короткого гребенчатого штампа (см.рис. 38, 1). В большинстве случаев наклонными оттисками украшена внутрен-няя поверхность шейки (68,6 %).

Сосуды с обедненной орнаментацией составляют 28,5 % от общего числа.Как правило, это слабопрофилированные горшки, на шейки которых нанесенодин ряд преимущественно круглых ямок. Иногда по тулову и шейке он допол-нен одним или несколькими рядами каплевидных вдавлений. Внутренняя по-верхность горловины не украшалась.

Для определения абсолютного возраста исследованных на площадке Кара-гай Аул 1/А объектов из сооружения 2, межжилищного пространства и конструк-ции вала были отобраны образцы угля. Два образца дали неудовлетворительныйрезультат: чрезмерно завышенные даты (935 ± 45, 855 ± 25 л. н.) могут быть обу-словлены нарушениями методики отбора или обработки образцов. Остальныечетыре определения укладываются в рамки переходного от бронзы к железу вре-


мени. Дата из сооружения 2 (2840 ± 30 л. н.) относится к началу IX в. до н. э.Даты, полученные по образцам из ям в межжилищном пространстве и из конст-рукции вала (2695 ± 75, 2635 ± 35, 2625 ± 65 л. н.), указывают на последнюю чет-верть VIII — первую четверть VII в. до н. э. Таким образом, как и сооружения го-родища Карагай Аул 4 иткульского этапа, площадка городища Карагай Аул 1/Адатируется довольно широко — в пределах IX — начала VII в. до н. э.

Площадка Карагай Аул 1/Б представляет собой почти правильный круг диа-метром около 170 м, площадью около 20 000 м2. Внутри нее по периметру обо-ронительных сооружений и в центре находится 41 наземная постройка. Поформе и размерам постройки аналогичны жилищам первого типа площадки А:подквадратные и подпрямоугольные, размерами 7Ѕ7 и 7Ѕ10 м, высотой 0,3 м.

Поверхность дюны, на которой расположена площадка Карагай Аул 1/Б,более холмистая, чем участок, на котором находится примыкающая площадкаКарагай Аул 1/А. Перепад высот между холмами и ложбинами составляет до2,5 м. Постройки у фортификаций (34 жилища) и в центре (7 жилищ) занимаютотносительно ровные, преимущественно возвышенные, участки.

Слабо выраженные в рельефе остатки укреплений по внешнему видусходны с оборонительными линиями иткульского этапа восточного вариантакультуры и площадки Карагай Аул 1/А. Однако на Карагай Аул 1/Б линия укре-плений дополнена еще одним валом. Валы в среднем шириной 3–4,5 м, высо-той 0,3 м расположены с внутренней и внешней сторон от рва. Вал (чаще внут-ренний) не прослеживался на относительно высоких (до 2 м) и крутых склонахложбин. Возможно, на этих участках он не сооружался вообще, использовалисьестественные склоны, либо с течением времени участки вала, расположенныена склонах ложбин, полностью оплыли. Остатки рва в рельефе имеют ширинудо 2 м и незначительную глубину (0,17–0,3 м).

Исследованный траншеей шириной 6 м участок фортификаций распола-гался как раз на склоне ложбины. В этой части памятника линия обороны со-стояла из рва, опоясанного валом лишь с внешней стороны. Внутренний вал непрослеживался.

Ров в разрезе имеет подтрапециевидную форму. Стенка со стороны пло-щадки городища отвесная, внешняя стенка более пологая. На уровне материкаширина рва 1,75 м, глубина от уровня материка по внешней стенке — 0,7–1,1, состороны склона ложбины — 1,1–1,35 м. Насыпь вала на верхних горизонтахфиксировалась в виде широкой полосы желтой супеси, примыкающей с внеш-ней стороны ко рву. Мощность желтой супеси составляла от 0,25 до 0,4 м. Подслоем желтой супеси залегала прослойка коричнево-серой супеси мощностью0,1–0,4 м, содержавшая углистые вкрапления — вероятно, остатки деревяннойконструкции основания стены, под которой, в свою очередь, фиксироваласьпрослойка светло-коричневой супеси, слабо отличимая по цвету от основногокультурного слоя (погребенная почва?). Высота вала от материка 0,6 м, ширинав основании около 3,5 м (см. рис. 40; см. цв. вкл., рис. 96).

В целом укрепления сходны по конструкции с укреплениями предшест-вующего этапа и площадки Карагай Аул 1/А, только ров имеет большую шири-ну и глубину. Как и в указанных случаях, в заполнении рва археологическогоматериала не обнаружено.


Исследована одна постройка (сооружение 1), в рельефе представлявшая со-бой приподнятую на 0,3 м подпрямоугольную площадку размерами 12Ѕ8 м,ориентированную по линии северо-запад — юго-восток, окруженную ямамис юго-запада, юга, юго-востока, востока.

На площади сооружения под дерном на фоне светло-коричневой супесизафиксированы остатки конструкции в виде пятен супеси различных оттенков,в которой иногда встречались мелкие углистые включения и скопления угля.Уровень пола постройки имел плавное понижение в юго-восточном и севе-ро-восточном направлениях. Границы подпрямоугольного (или овального?)в плане сооружения размером около 8Ѕ11 м маркируют остатки столбовыхямок. Его площадь могла составлять около 70 м2 (см. рис. 40).

В центре раскопа фиксировались относительно ровные ряды ямок — воз-можно, остатки столбовой конструкции, поддерживавшей кровлю. Со всех сто-рон постройку окружали ямы (канавки)-карьеры, имевшие значительные раз-меры (до 3,5–3Ѕ2,3–2,55 м) и глубину (до 0,84–1,24 м) и содержавшие боль-шое количество фрагментов керамики. Эти ямы служат своеобразныммаркером границ сооружения. Предполагается, что при постройке жилищагрунт из них использовался для присыпки стен. В процессе функционированияпостройки ямы заполнялись битой посудой и прочим мусором. На поселенияхиткульского этапа и площадке Карагай Аул 1/А (сооружение 2) в ямах по краямпостроек археологического материала не выявлено.

Остатки очага наземного типа зафиксированы в центре сооружения в видеобширного пятна прокаленной супеси размерами 0,95–1,8Ѕ1,3 м, мощностью0,11 м. В нем обнаружено два небольших скопления керамики и несколькоскребков из обломков стенок сосудов. Под прокалом в материке выявлена сис-тема ям: удлиненной формы канавка (размером 1,4Ѕ0,7 м, глубиной 0,28 м)была окружена ямками размером 0,5Ѕ0,35–0,5Ѕ0,45 м, глубиной 0,26Ѕ0,42 м.

И н в е н т а р ь площадки Карагай Аул 1/Б более многочислен по сравне-нию с обнаруженным на площадке Карагай Аул 1/А.

В заполнении сооружения и ямах обнаружены изделия из бронзы, глины,камня, обломки тиглей (форма не реконструируется), капли и сплески бронзы.

Б р о н з о в о е и з д е л и е — небольшая проколка (шило), прямоугольная всечении, длиной 2,5 см, один конец заостренный, другой округло-уплощенный(см. рис. 41, 18). Четырехгранные шилья без наверший известны в комплексахVIII–VI вв. до н. э. ирменской, карасукской, тагарской культур [Членова, 1994,с. 71]. С городища Чича 1 происходит представительная серия различных поразмерам шильев. Большинство из них четырехгранные в сечении, отдельныеэкземпляры являются обоюдоострыми, другая часть изделий имеет уплощен-ный и закругленный нерабочий край [Молодин, Парцингер, Ефремова и др.,2003, с. 323, рис. 1, 6–24]. По сравнению с шильями городища Чича 1 кара-гай-аульский экземпляр более миниатюрный.

Остальной инвентарь изготовлен из глины, представлен большим количе-ством скребков (88 экз.) (см. рис. 41, 16, 17) и лепными пряслицами, целыми и вобломках (14 экз.) (см. рис. 41, 1–10, 12–15).

В качестве скребков, применявшихся в кожевенном производстве, использо-вались в основном неорнаментированные стенки (71 экз.), а также профилиро-


ванные венчики (5 экз.). Рабочая кромка характеризуется плавной линией из-гиба, края скруглены. Лезвие в поперечном сечении имеет арочные очертания.Кроме того, выделяются скобели для работы по дереву (12 экз.). От скребков пошкуре они отличаются выровненностью рабочего края, уплотнением рабочейповерхности и выпадением крупных частичек песка, содержащегося в качествепримеси в керамике. У некоторых скобелей рабочее лезвие вогнуто. Орудия ис-пользовались для обработки поверхности и полировки деревянных предметов.

Пряслица различаются по форме: цилиндрические (4 экз.), биконические(6 экз.), в том числе уплощенные (2 экз.), усеченно-пирамидальные (2 экз.),конические (2 экз.). Большинство (9 экз.) украшены оттисками гребенчатого,волнистого, гладкого штампов, наколами, прочерченными линиями. Диаметрыпряслиц 3–4 см.

Пряслица (керамические, глиняные, каменные) в большом количествевстречены на памятниках иткульской культуры восточных склонов Урала (досотни экземпляров на городищах Иткульское 1 и Иртяшское). Г.В. Бельтико-ва связывает их не только с ткачеством, она считает, что пряслица имели ри-туальное значение в металлургии (обнаружены под донной обмазкой плавиль-ной камеры горна и глинобитной площадки на Большегорском городище)[2005, с. 170].

Эта категория изделий известна с эпохи бронзы. На городище эпохи позд-ней бронзы Чеганово 3 обнаружено 5 лепных пряслиц: два биконической, ос-тальные округлой формы [Зимина и др., 2005, с. 59]. Такие же изделия различ-ных форм встречаются на других позднебронзовых памятниках [Мошинская,1957, с. 119; Галкин, 1991, с. 13; Матвеев, 1999, с. 107; Молодин, Парцингер, Гар-куша и др., 2004, с. 102, рис. 148, 3]. Широкое распространение они получают враннем железном веке в саргатской, новочекинской, богочановской, кулай-ской культурах [Троицкая, 1979, с. 56, 92, табл. XVI; Полосьмак, 1987, с. 83–84;Матвеева, 1993, с. 102; Данченко, 1996, с. 64, рис. 48–50]. Схожие с кара-гай-аульскими типы пряслиц выделены в коллекции инвентаря баитовских по-селений (начало VII–V в. до н. э.) [Матвеева, 1989а, с. 93].

В коллекции изделий с площадки Карагай Аул 1/Б имеется глиняная бусинадиаметром 2,3 см цилиндрической формы с округлой боковой частью, орна-ментированная насечками и наколами (см. рис. 41, 11). Глиняные бусы диамет-ром 0,8–2 см шаровидной, приплюснутой, овальной и других форм есть в мате-риалах Михайловского городища и жилища на поселении Затон богочановскойкультуры южно-таежного Прииртышья [Данченко, 1996, с. 67, рис. 55, 1–8].

К а м е н н ы й и н в е н т а р ь представлен скребком по шкуре (см. рис. 41, 19)на отщепе из серого сланца и терочником из кварцитовой гальки (см. рис. 41, 20).

К е р а м и к а (см. рис. 42–49; см. цв. вкл., рис. 97, 98) более многочисленна посравнению с посудой комплексов иткульского этапа. Развалов сосудов немного.Археологически целый — один, найден в яме горловиной вверх. Реконструированоеще шесть изделий, кроме того, уцелели крупные фрагменты еще нескольких.

Сосуды изготовлены с примесью песка и шамота в тесте [Зимина, Мыльни-кова, 2006, с. 102, табл. 2] жгутовым способом с соединением «встык». Жгут рас-формовывался пальцами, его диаметр не более 1 см. Можно предполагать выбив-ку: посуда имеет тонкие стенки, на отдельных фрагментах изнутри фиксируются


вмятины; однако последующая обра-ботка поверхности уничтожила всепервичные следы. Дно представляетсобой чашечку, навитую из жгута: наобеих поверхностях заметны отпечат-ки подушечек пальцев. Снаружи по-верхность дна бугристая, неровная.Изнутри и снаружи поверхность со-судов обработана твердым орудием(лопатка с шириной рабочей поверх-ности 0,7–1 см) с неровным рабочимкраем, оставившим прямые парал-лельные риски, создающие впечатле-ние обработки «зубчатым орудием».Следы направлены преимущественногоризонтально, к придонной частисосуда становятся беспорядочными.

Статистически обработаны фраг-менты шеек 151 сосуда (табл. 4).

Сосуды широкогорлые, со слабо-выпуклыми плечиками, круглодон-ные, у больших емкостей придоннаячасть конусовидная. Толщина стеноксосудов в среднем 0,5–0,7 см. Одинминиатюрный неорнаментированныйсосудик баночной формы имеет плос-кое дно (обломанный поддон?); к не-скольким обломкам плоских днищверхние части не были подобраны.

Сосуды небольшие (диаметргорловины до 18 см) и крупные (диа-метр горловины 26–39 см), довольноприземистые. Срезы венчиков пре-имущественно плоские (77,5 %). Со-суды с округлыми, скошенными на-ружу или внутрь срезами составляютсоответственно 12,6; 5,9 и 3,3 %.В большинстве случаев венчики ук-рашены оттисками гладкого штампа(65,6%), оттиски гребенчатого и вол-нистого штампов встречаются ре-же (соответственно 19,2 и 10,6 %).Горшки с неорнаментированнымисрезами составляют 2,6 %.

Преобладают сосуды с прямымишейками (74,8 %), из них примерно



Характеристика керамики городища КарагайАул 1/Б



Прямая 113 74,8Отогнутая 23 15,2Прямая с наклоном внутрь 9 5,9Закрытая форма сосуда 6 3,9


Плоский 117 77,5Округлый 19 12,6Скошенный наружу 9 5,9Скошенный внутрь 5 3,3


Штамп:гребенчатый 29 19,2гладкий 99 65,6волнистый 1 0,7

Прочие (насечки) 4 2,6Без орнамента 16 10,6


Штамп:гребенчатый 35 23,2волнистый 8 5,3гладкий 18 11,9уголковый 45 29,8

Круглая ямка 29 19,2Жемчужина 122 80,8Каплевидные вдавления 1 0,7Скобочка 3 1,9Прочие (насечка, накол,

аморфные вдавления )24 15,9


Горизонтальные линии 24 15,9Ряд наклонных оттисков 35 23,1Ряд вертикальных оттисков 8 5,3Зигзаг:

один 7 4,6два 2 1,3три и более 3 1,9вертикальный 2 1,3

Взаимопроникающие фигуры 8 5,3Сетка 9 5,9Ромбы 1 0,7Ряд уголкового штампа 41 27,1Ряды вдавлений 1 0,7Один ряд ямок 29 19,2Ямки в шахматном порядке


Один ряд жемчужин 122 80,8

одинаковое количество имеют хорошо выраженную шейку (35,8 %) (см.рис. 42, 2, 3; 44, 2) и слабопрофилированную верхнюю часть (39,1 %) (см.рис. 43, 5; 45, 4, 5, 7). Горшки со слегка отогнутыми шейками составляют 15,2 %(см. рис. 43, 4; 44, 4). Сосудов с несколько наклоненными внутрь шейками (см.рис. 42, 1; 44, 5) и закрытых форм (см. рис. 46, 8) соответственно 5,9 и 3,9 %.

Для нанесения узоров использовались гребенчатый (23,1 %), волнистый(5,2 %) или гладкий (11,9 %) штампы. Довольно часто встречается штамп в видеуголка (29,8 %) и других оттисков лопаточки (15,9 %).

Как и на посуде иткульского этапа, орнамент нанесен лишь на верхние дветрети поверхности сосуда. Обратная сторона шейки украшена оттисками гре-бенчатого штампа только в одном случае.

Обязательным элементом орнаментации является один ряд ямок (19,2 %)или жемчужин (80,8 %) на шейке, иногда это единственное украшение сосуда(см. рис. 42, 3; 43, 4; 47, 9). Небольшая часть емкостей украшена рядом ямокили жемчужин по шейке в сочетании с одним рядом оттисков уголковогоштампа на плечике или в зоне перехода от шейки к плечику (27,1 %) (см. рис.42, 4; 46, 2, 5; 47, 7, 8).

Гребенчатым и волнистым штампами наносились узоры в виде горизон-тальных линий (15,9 %) (см. рис. 42, 2; 44, 2; 48, 5), рядов вертикальных (5,3 %)(см. рис. 44, 2; 48, 7) и наклонных (23,1 %) (см. рис. 43, 2; 44, 5; 49, 7, 8) оттис-ков, сетки (5,9 %) (см. рис. 42, 1, 2; 43, 3; 44, 1), взаимопроникающих геометри-ческих фигур (5,3 %) (см. рис. 42, 1; 46, 8; 49, 1). Вертикальные зигзаги моглибыть выполнены оттисками гладкого штампа (1,3 %) (см. рис. 42, 5). В одномслучае орнамент нанесен палочкой, отпечаток которой отдаленно напоминаетнебольшие аморфного вида отпечатки креста (рис. 49, 3; см. цв. вкл., рис. 97, 7).Переходная от шейки к плечику зона оформлялась нанесенными гребенчатымили гладким штампом зигзагами (7,8 %) (см. рис. 43, 2, 3, 7; 44, 1; 47, 10), ром-бами (0,7 %) (см. рис. 43, 6) либо одним-двумя (в шахматном порядке) рядаминеглубоких вдавлений (см. рис. 42, 1, 2; 45, 8; 46, 10). В этой части сосуда ино-гда встречается ряд скобочек (1,9 %) (в том числе в сочетании с неглубокимивдавлениями округлой или треугольной формы) (см. рис. 44, 5).

Керамику с площадки Карагай Аул 1/Б мы условно выделяем в карагай-аульский тип.

Датирующих вещей на площадке Карагай Аул 1/Б не обнаружено. Прясли-ца и шилья имеют широкую хронологию и распространение. По образцам угляиз ям исследованного сооружения определены даты 2830 ± 25 и 2745 ± 30 л. н.,по которым постройка может быть отнесена к IX — началу VIII в. до н. э.

Таким образом, обе площадки городища характеризуются примерно оди-наковым расположением построек — по периметру укреплений. Их объединяеттип жилища — наземное сооружение без котлована, окруженное ямами-карье-рами. Различны формы площадок — овальная и округлая. На круглой площад-ке несколько сооружений возведено в центре. Оборонительные системы имеютразное количество валов, а ров площадки Карагай Аул 1/Б в отличие от канавкивокруг площадки Карагай Аул 1/А глубже и шире.

Главное различие заключается в керамических комплексах. Первый ком-плекс (Карагай Аул 1/А) представлен в основном керамикой, сходной с иткуль-


ской. Сосуды имеют утолщение в основании шейки, в тесто с примесью пескаи шамота в некоторых случаях добавлена слюда. Композиции орнамента из го-ризонтальных линий и двойного ряда ямок на шейке; из взаимопроникающихфигур и по-разному заштрихованных полей на плечике являются типично ит-кульскими. В то же время можно отметить отличия керамического комплексаКарагай Аул 1/А в сравнении с коллекцией городища Карагай Аул 4, отнесен-ного к иткульскому этапу: отсутствие талька в керамическом тесте; некоторыесосуды имеют прямую, без утолщения, шейку либо слабопрофилированнуюгорловину; днища только округлой формы; больший процент сосудов, укра-шенных волнистым штампом и каплевидными вдавлениями. Выделяются сосу-ды с обедненной орнаментацией, некоторые находят больше аналогий в посудераннего железного века (например, журавлевского этапа богочановской куль-туры). Скорее всего, в облике посуды комплекса Карагай Аул 1/А, вариативно-сти форм горловин, присутствии на отдельных сосудах с типично иткульскойкомпозицией жемчужин под венчиком, а также изменении рецептуры теста,основными примесями в котором становятся песок и шамот, отразилось взаи-модействие населения обеих площадок.

В керамике площадки Карагай Аул 1/Б (карагай-аульский тип) проявилисьчерты, восходящие, видимо, к местной линии развития, представленной в эпо-ху поздней бронзы на территории Притоболья бархатовской культурой. На этоуказывает в первую очередь преобладание в орнаментации жемчужин, которые,как известно, доминируют в бархатовских комплексах позднего (красногорско-го) этапа. В то же время в комплексе площадки Карагай Аул 1/Б отчетливо про-слеживаются иткульские признаки: взаимопроникающие фигуры, горизон-тальные линии на шейке, подчеркивание перехода к плечику двойным рядомнеглубоких вдавлений, в чем, на наш взгляд, выразилось влияние комплексаплощадки Карагай Аул 1/А. Кроме того, для бархатовской градо- и домострои-тельной традиции не характерны обширные городища и наземные постройкибез котлованов, они связаны с носителями иткульской традиции.

Различия в керамических комплексах площадок Карагай Аул 1/А и КарагайАул 1/Б могли бы объясняться разницей в хронологии. Однако есть основанияполагать, что площадки одновременны. Об этом говорят, прежде всего, отсут-ствие следов перекрывания культурных отложений и четкость планировки го-родища (такая структура — две смыкающиеся укрепленные площадки, — види-мо, характерная для поселений переходного периода — начала раннего желез-ного века на рассматриваемой территории, отмечается и на памятникахследующего, более позднего этапа восточного варианта иткульской культуры).Близкие значения некоторых дат с площадок Карагай Аул 1/А и Карагай Аул1/Б не определяют узкой даты для городища, но и не опровергают предположе-ния о синхронности площадок.

Таким образом, есть основания предполагать сосуществование в рамках го-родища двух орнаментальных традиций, одна из которых является продолже-нием развития гамаюнской (иткульский второй тип), вторая — бархатовскойкультуры (карагай-аульский тип). При этом керамический комплекс обеих ук-репленных площадок поселка, на наш взгляд, отражает дальнейшее развитиевосточного варианта иткульской культуры в сравнении с предыдущим этапом.


4.3.3. Вак-куровский этап

К вак-куровскому этапу отнесены материалы 18 памятников, обнаружен-ных преимущественно в междуречьях Тобола и Тапа, Туры и Пышмы, на озерахИпкуль и Байрык, в долине р. Исеть. Раскопками исследовано не более семипамятников, которые кроме городища Вак-Кур 2 являются многослойными.

Расположение городищ в целом совпадает с топографией поселков иткуль-ского этапа.

В Туро-Пышминском междуречье неукрепленные поселения иногда зани-мают береговую линию старичных озер, городища по-прежнему находятся вглубине террас. Поселение Антонова Старица 3 (см. рис. 76) вытянуто вдолькрая высокой (10 м) террасы эпонимного старичного озера. Обширное городи-ще Болотное 4 расположено на краю останца в глубине второй надпойменнойтеррасы между озерами Буторлыга и Чепкуль.

В междуречье Тобола и Тапа памятники находятся также в глубине террасына невысоких гривах, покрытых сосновым или смешанным лесом, — это горо-дища Вак-Кур 2, Юртобор 6, поселения Карагай Аул 3, Тарханы 3, 4, 6(см. рис. 83, 84). Несколько севернее, на метровой боровой террасе правогоберега р. Тобол, расположено городище Караульный Яр 4.

К дюнным возвышениям на берегах озер Байрык и Ипкуль приуроченыпоселения Байрык 1/Б и Ипкуль 8. Среди разнокультурных материалов этих па-мятников выявлена керамика, которая по облику может быть отнесена квак-куровскому этапу (см. рис. 77).

Поселение Онуфриевский Борок 5 расположено в одноименном урочище,представляющем собой небольшую (высотой до 3 м) возвышенность, покры-тую смешанным лесом, на правом берегу протоки Исток (Налим).

По сравнению с иткульским этапом уменьшается количество укрепленныхпоселений. Однако традиция возведения кольцевых укреплений сохраняется —Вак-Кур 2 (см. рис. 16), Юртобор 6 (см. рис. 74), Болотное 4 (см. рис. 12). Фор-ма четвертого городища, Караульный Яр 4, расположенного у края террасы, неустановлена из-за значительных разрушений. Возможно, оно также имелокольцевую оборонительную систему (см. рис. 56).

Укрепленная часть городища Вак-Кур 2 повторяет планировку городищаКарагай Аул 1, но значительно меньше по размерам. Она также состоит из двухпримыкающих друг к другу площадок с замкнутой оборонительной системой.Диаметр круглой площадки (Вак-Кур 2/Б) составляет 80 м, а размеры овальнойплощадки (Вак-Кур 2/А) — 160Ѕ100 м, их площади соответственно 5000 и12 000 м2. Размеры укрепленной площадки городища Болотное 4 — 115Ѕ65 м,его площадь около 6000 м2. Сохранившаяся часть городища Караульный Яр 4составляет около 8000 м2. Одноплощадочное кольцевое городище Юртобор 6занимает площадь около 2500 м2.

Системы в расположении построек на укрепленных площадках не отмече-но. Застройка, близкая к линейной, наблюдается на городище Юртобор 6, приэтом сооружения тяготеют к центру площадки.

В зависимости от площади количество построек на укрепленных площад-ках варьирует: от 8 сооружений на городище Юртобор 6 до 42 построек на пло-щадке Вак-Кур 2/А.


Особенность вак-куровского этапа — появление селищ вокруг укрепленныхпоселков, за пределами которых располагаются: на городище Вак-Кур 2 — 82 по-стройки, Болотное 4 — 16 построек, Караульный Яр 4 — 7 построек и Юртобор6 — 3 постройки. Общая площадь городища с селищем составляет: для Вак-Кура2 — 18 290 м2, Болотного 4 — 18 000 м2, Караульного Яра 4 — 16 000 м2, Юртобора3 — около 3000 м2.

Неукрепленные поселения, площадь которых достигает 18 000 м2, включа-ют от 2 (Тарханы 6) до 17 (Карагай Аул 3) построек наземного типа.

По рельефным признакам оборонительных линий городища вак-куровскогоэтапа сходны с укреплениями поселений иткульского и карагай-аульскогоэтапов. В основном это остатки невысоких (0,2–0,5 м) валов шириной1,5–3,5 м и неглубокие (0,2–0,4 м) в рельефе рвы шириной 1,5–3,5 м. На горо-дищах Юртобор 6, Караульный Яр 4 и площадке Вак-Кур 2/Б сооружен вали примыкающий к нему с внешней стороны ров. Площадка Вак-Кур 2/А окон-турена только рвом.

Линия обороны изучена раскопками на городище Вак-Кур 2. Исследова-лись участки рвов площадок Вак-Кур 2/А, Вак-Кур 2/Б и валообразного возвы-шения между ими. Вал, примыкающий ко рву с внутренней стороны по всемупериметру Вак-Кур 2/Б, в изученной части в рельефе не фиксировался и прираскопках остатков конструкции не обнаружено.

Ров площадки Вак-Кур 2/А на уровне материка представлял собой канавкушириной 1,25–2,75 м, глубиной 0,25–0,35 см (см. цв. вкл., рис. 99).

На площадке Вак-Кур 2/Б ров более глубокий. Его ширина составила око-ло 2 м, глубина — 0,7–0,9 м. В заполнении обнаружены развалы сосудов ибольшое количество фрагментов битой посуды (см. цв. вкл., рис. 100).

Валообразное возвышение между площадками имеет длину около 25 м,ширину до 4 м и высоту 0,3–0,5 м. Его насыпь сложена желтой супесью. В нейфиксировались остатки конструкции в виде прослойки темно-серой супесимощностью 0,25–0,3 м с включениями плашек и скоплений угля (см. цв. вкл.,рис. 101). Ширина вала в основании около 3–3,5 м, высота от материка в самойвысокой точке 0,7 м.

Остатки сооружений на городищах фиксируются в виде приподнятыхплощадок, размеры которых от 4Ѕ5–8Ѕ6 м (Юртобор 6) до 9Ѕ9–10Ѕ13 м(Вак-Кур 2, Караульный Яр 4), высота 0,3–0,4 м. На неукрепленных поселени-ях диаметры жилищных площадок варьируются от 7–13 м (Онуфриевский Бо-рок 5, Тарханы 3, 4, Средний Баклан 2), их высота составляет 0,2–0,5 м. Иногдав центре жилищ фиксируются западины (Средний Баклан 2, Караульный Яр 4,Тарханы 4, 6, Антонова Старица 3). Чаще всего жилища окружены ямами(Вак-Кур 2, Онуфриевский Борок 5, Тарханы 3), иногда канавками (Юртобор6, Онуфриевский Борок 5, Антонова Старица 3) либо таковые отсутствуют (Ка-раульный Яр 4).

Раскопками исследованы три п о с т р о й к и н а г о р о д и щ е В а к - К у р 2:одна на площадке Вак-Кур 2/Б и две на селище.

Сооружение на площадке Вак-Кур 2/Б исследовано практически полностью(см. рис. 17). Остатки постройки — овальное в плане возвышение размерамиоколо 10Ѕ7 м, высотой до 0,25 м, ориентированное по линии юго-восток — се-


веро-запад. Отчетливо фиксировалась только одна внешняя яма, примыкавшаяк жилищу с западной стороны. Восточная граница постройки угадывалась понебольшому понижению рельефа. В ходе исследования на уровне материка вы-явлены столбовые ямки (размером 0,3–0,5 м, глубиной 0,1–0,45 м) и ямы боль-ших размеров (1,25Ѕ0,6 — 2Ѕ1,5 м, глубиной 0,23–0,75 м), скорее всего хозяй-ственные. Примерная площадь жилища около 70 м2. В пределах постройки, у еесеверо-западной границы, находился небольшой котлован неправильной фор-мы (размером около 5Ѕ3,5 м, глубиной 0,25–0,3 м). В южной части сооруже-ния на 0,07–0,15 м выше уровня материка фиксировалось пятно слабо прока-ленной супеси (диаметром 0,5 м), вокруг которого располагались скоплениякусочков обожженной глины и фрагменты керамики. На площади сооружениябыли обнаружены керамика, пряслица (целые и обломки изделий), скребки наобломках сосудов, маленькая чашечка (см. рис. 18, 14), обломки глиняныхпредметов неопределенного назначения (см. рис. 18, 11, 13, 15–17).

На селище исследованы: сооружение 1 — приподнятая подпрямоугольнаяплощадка размером 14Ѕ9 м, высотой 0,3 м, длинной осью ориентированная полинии северо-восток — юго-запад, окруженная пятью ямами; сооружение 2 —приподнятая площадка округлой формы размером 8Ѕ8 м, с юго-западнойстороны к которой примыкала яма, с юго-восточной — канавка длиной 5 м,шириной 0,5–1 м.

Оба сооружения без котлованов (см. рис. 23). Плавное понижение уровняпола наблюдалось на участках, примыкавших к большим внешним ямам-карь-ерам (размером 3–4,5Ѕ1,5–2 м, глубиной 0,4–0,8 м), фиксировавшим снаружиочертания постройки и содержавшим многочисленные скопления фрагментовкерамики. Границы сооружений с внутренней стороны от ям маркировалистолбовые ямки диаметром 0,2–0,5 м, глубиной 0,2–0,8 м.

Размеры сооружения 1 составляют 12Ѕ8,5–10 м. Система ям у юго-запад-ной стенки постройки, возможно, маркирует выход шириной около 1,5 м, об-ращенный в сторону укрепленной части поселка. Неправильные очертанияэтого сооружения и характер расположения столбовых ямок позволяют пред-положить, что постройка состояла из двух примыкающих друг к другу помеще-ний размерами 10Ѕ6 и 6Ѕ8 м, площадью соответственно 55 и 45 м2. Большеепо площади помещение, возможно, связано с производственной (бронзолитей-ной) деятельностью — в культурном слое его южной части фиксировались пят-на супеси рыжего цвета (прокаленной?), рядом с которыми были обнаруженыстворка литейной формы, капли и сплески бронзы (см. рис. 24, 20, 23), облом-ки глиняного жертвенника, фрагменты придонной части плоскодонного сосуда(см. рис. 30, 11), скопление керамики, чуть поодаль найден бронзовый нако-нечник стрелы.

На площади сооружения 1 кроме уже упоминавшихся предметов былиобнаружены обломок бронзового изделия, глиняный шарик (см. рис. 24, 12),пряслица (рис. 24, 6, 8–10), абразив из гальки, терочник, кремневая пластина,сланцевый отщеп, скребки на фрагментах керамики, обломок керамическогоизделия (см. рис. 24, 13), обломок керамического блюда, несколько маленькихсосудиков (см. рис. 30, 2, 4, 6, 12). Большое количество скоплений керамикиотмечалось на всей площади сооружения.


Сооружение 2 представляло собой постройку подтрапециевидной формыразмерами 5,5Ѕ6Ѕ6,5Ѕ3 м, площадью около 30 м2. У его северной стенки рас-полагался очаг, зафиксированный в виде линзы прокаленной супеси размера-ми 0,9 ´ 0,75 м, мощностью до 0,1 м. Выход из постройки не прослежен. Куль-турный слой на площади сооружения 2 был слабо насыщен материалом: не-многочисленные фрагменты керамики, два пряслица (см. рис. 24, 5, 7),чашечка (см. рис. 30, 13), обломки трех небольших бронзовых пластинок (см.рис. 24, 22, 24, 25).

И н в е н т а р ь городища Вак-Кур 2 более разнообразен и многочислен посравнению с таковым памятников иткульского и карагай-аульского этапов. Не-которые из предметов имеют широкий круг аналогий в культурах раннего же-лезного века.

И з д е л и я и з б р о н з ы. Наконечник стрелы (см. рис. 24, 1; см. цв. вкл.,рис. 102, 1). Втульчатый (длиной 3,2 см), со сводчатой головкой, трехлопаст-ной, лопасти образуют острый угол с короткой втулкой, выступающей на0,5 см. Сопоставим с наконечниками типов А-Б (VI) по классификацииК.Ф. Смирнова. У савроматов они широко представлены в VI–IV вв. до н. э.[Смирнов, 1961, с. 46–47, табл. II]. У ананьинцев (тип С-34 по С.В. Кузьминых)встречаются с рубежа VII–VI по III в. до н. э. [Кузьминых, 1983, с. 107–108].У скифов известны в VII–V вв. до н. э. [Степи…, 1989, с. 336, табл. 31, 6-ж].В классификации наконечников стрел с иткульских поселений, составленнойГ.В. Бельтиковой, подобные наконечники (БС 10) имеют широкую дату в пре-делах VII–III вв. до н. э., узкую — V–IV вв. до н. э. [1982, с. 69, рис. 1, 29–31].

Гривна (см. рис. 24, 3; см. цв. вкл., рис. 102, 2). Несомкнутая, квадратная всечении, толщиной 0,5 см, диаметром около 17 см. Концы изделия заострены изагнуты. Определенное сходство обнаруживается с некоторыми гривнами,правда, выполненными из круглого в сечении дрота (отдел I, тип Б, подтип 1,вид а), обнаруженными в погребениях Волго-Камья, и датированными второйполовиной VII–VI, V–IV, IV–III вв. до н. э. [Патрушев, 1985, с. 175, рис. 2;с. 180, 188, табл. 2]. Разомкнутые бронзовые гривны с загнутыми концами, новитые и из круглого прута встречаются в погребениях VII–VI вв. до н. э. в лесо-степной части Восточной Европы и VII–IV вв. до н. э. кобанской культурыКавказа [Степи…, 1989, с. 346, табл. 41, 21; с. 408, табл. 102, Б, 10]. Четырехгран-ные в сечении золотые гривны с обрубленными (лесостепная зона ВосточнойЕвропы) или расплющенными концами (степная Скифия) датированы соот-ветственно VII–VI и V вв. до н. э. [Степи…, 1989, с. 347, табл. 41, 20; с. 347,табл. 42, 15]. Наиболее близка вак-куровской находке гривна из погребения 15могильника Ближние Елбаны 3. М.П. Грязнов датирует ее по рязанским анало-гиям III–VII вв. н. э., а в целом переходный период верхнеобской культуры, ккоторой относится могильник, — серединой I тыс. н. э. [1956, с. 119, 122; прил.,табл. XLV, 20]. Учитывая тот факт, что вак-куровская гривна происходит изсборов в разрушениях укрепленной части памятника, а рядом расположен мо-гильник эпохи средневековья (который, правда, датируется по многочислен-ным бронзовым и другим изделиям не ранее X–XI вв. н. э.) [Адамов, 2003,с. 249], мы не можем определенно связывать эту находку с рассматриваемымкомплексом.


Обломок пластины с петелькой размером 3,4Ѕ2,3 см, толщиной 0,2 см (см.рис. 24, 14). Можно предположить, что это неудавшаяся отливка наподобиебронзовых личин, встречающихся в комплексах Прииртышья и Зауралья, кото-рые отличает грубая односторонняя отливка в глиняных формах. Все они име-ют округлое ушко для подвешивания. На изделиях схематично валиками пере-дается абрис глаз, носа, рта. Бронзовые личины, в том числе и неудавшиеся от-ливки, были обнаружены в комплексе с бляхами-зеркалами и предметамиконского снаряжения VII–V вв. до н. э. на городище Старый Погост. На этомпамятнике они связываются с культовым местом лесного (позднелозьвинскогоили вагильского) населения Нижнего Прииртышья [Могильников, 2001,с. 114–120, рис. 1].

И з д е л и я и з к а м н я. Створка литейной формы (см. рис. 24, 2; см. цв.вкл., рис. 102, 3). Изготовлена из бруска талькового камня, трапециевиднойформы, с меньшей стороной у верха негатива. Спинка формы округлая, высота6 см, ширина вверху 2,5 см, внизу 4 см. Внутренняя часть формы орнаментиро-вана резными линиями с треугольниками через всю поверхность негатива, вцентре формы просверлено сквозное отверстие диаметром 1,2 см. Возможно,изделие предназначалось для отливки колоколовидного изделия.

Подвески такого вида в раннем железном веке распространялись на оченьширокой территории, и относились чаще всего к конской упряжи, входили всостав наверший, также часто связанных с погребениями лошадей [Переводчи-кова, Раевский, 1981]. В Предкавказье подобная подвеска найдена в скифскоммогильнике Красное Знамя VII — первой половины VI в. до н. э. [Степи…,1989, с. 392, табл. 87, 35]. В позднекобанских материалах (середина VII–IV в.до н. э.) аналогичная подвеска происходит из Баксанского ущелья [Степи…,1989, с. 409, табл. 103, 17]. У скифов северного Причерноморья сфероконическиеколокольчики находят на памятниках V–III вв. до н. э., например в могильникеТурья (курган 458) [Петренко, 1967, с. 40–41, табл. 32, 39]. В Барнаульском При-обье подобная подвеска встречена в материалах могильника Фирсово XIV (мо-гила 307), датированного VI–V вв. до н. э. [Фролов, Шамшин, 1999, с. 223, рис.1, 13]. В Новосибирском Приобье сфероконическая колоколовидная подвескаобнаружена в могильнике Новосибирский, датированном В.Н. Чернецовым впределах V–IV вв. до н. э. Нижней датой для такого типа подвесок В.Н. Черне-цов считает IV в. до н. э. [1953, с. 174, табл. XXIV, 8]. Подобное изделие присутст-вует в материалах могильника Новотроицкое 1 (курган 15, погребение 1) IV — на-чала III в. до н. э. [Могильников, 1997, с. 79, рис. 49, 13].

Остальные изделия: кремневая пластина с двухсторонней ретушью со сто-роны брюшка могла использоваться как вкладыш для скобеля по дереву (см.рис. 24, 16); сланцевый отщеп с приостряющей ретушью утилизации на одномпоперечном лезвии (см. рис. 24, 15); терочник из зеленого алевролита (см.рис. 24, 18); абразив из расколотой песчаниковой гальки (см. рис. 24, 19).

И з д е л и я и з г л и н ы. Два изделия могут быть отнесены к предметамкульта.

Жертвенник. Представляет собой плоское овальное керамическое блюдоразмером около 9Ѕ11 см, с невысокими бортиками, на четырех невысокихножках (см. рис. 24, 4; см. цв. вкл., рис. 102, 4). Его можно сопоставить с камен-


ными алтариками, встречающимися на саргатских памятниках Западной Сиби-ри (курган 3 могильника Старый Сад в Барабе, V–III вв. до н. э.; Рафайловскоегородище в Среднем Притоболье, V–III вв. до н. э.) [Полосьмак, 1987, с. 86,рис. 78; Матвеева, 1993, с. 114]. Близкие по форме сарматские каменные блю-да-столики, по типологии К.Ф. Смирнова, относятся к группе I А, типу III идатируются V в. до н. э. [1964, с. 163]. К раннему типу А.Х. Пшеничнюк отнескаменный жертвенник из погребения кургана 2 савроматской культуры концаVI–IV вв. до н. э. у пос. Целинный (Южная Башкирия) [1983, с. 99, 159,табл. XXVI, 6], ладьевидной формы, с прямым низким бортиком, на четырехнизеньких круглых в сечении ножках. Подобный предмет найден в савромат-ской могиле у с. Любимовка в Южном Приуралье (VI–V вв. до н. э.) [Степи…,1989, с. 168, 374, табл. 69, 24]. Некоторые аналогии обнаруживаются с камен-ным жертвенником из кургана 47 VI в. до н. э. сакского могильника Уйгарак вПриаралье, а также с жертвенником из кургана 3 могильника Дандыбай тасмо-линской культуры Центрального Казахстана [Вишневская, 1973, с. 39–40, 124,147, табл. XV, 15; Степная полоса…, 1992, с. 137, 404, табл. 54, 19], более отда-ленные — с каменным жертвенником на четырех ножках из кургана 1 у с. Кенесв Северном Казахстане, датируемого VI–V вв. до н. э. [Хабдулина, 1994, с. 60,99, табл. 13, 10].

Небольшое овальное керамическое блюдо размером около 6Ѕ10 см, с ок-ругло-уплощенным дном и невысокими бортиками, украшенными по ребрунасечками, возможно, также предназначенное для культовых действий (см.рис. 24, 17; см. цв. вкл., рис. 102, 5).

Близкие по форме сарматские каменные блюда, по типологии К.Ф. Смир-нова, относятся к группе II, типу II, встречаются в погребениях VII–VI вв. дон. э., продолжают существовать до III в. до н. э. [1964, c. 165]. Каменные блю-да-жертвенники присутствуют в погребальных комплексах степного Прииши-мья VIII–V вв. до н. э. (Улубай, курган 7; Бектениз, курган 1, 5) [Хабдулина,1994, с. 100, табл. 14, 10]. Глиняные овальные блюда встречаются на памятникахновочекинской культуры (могильник Бергуль, курган 1, погребение 1, V–IV вв.до н. э.) Барабинской лесостепи [Полосьмак, 1987, с. 48, 87, рис. 62, 1]. Длякомплексов богочановской культуры (IV–II вв. до н. э.) южно-таежного При-иртышья более характерны глиняные блюда круглой формы [Данченко, 1996,с. 67, рис. 57, 1–7].

К категории орудий труда могут быть отнесены пряслица и керамическиескребки.

Пряслица. Из 16 экз. шесть обнаружено на селище Вак-Кур 2 (см.рис. 24, 5–10; см. цв. вкл., рис. 102, 6–9, 13) и десять в укрепленной части па-мятника (см. рис. 18, 1–10). Одно пряслице выточено из орнаментированнойгребенчатым штампом стенки сосуда, в тесто которого был добавлен тальк (см.рис. 24, 10), еще одно изготовлено из кости и сильно обожжено (см. рис. 18, 1;см. цв. вкл., рис. 102, 13). Остальные вылеплены из глины. Они имеют цилинд-рическую или биконическую форму, одно — цилиндрическое в основании иусеченно-конической формы с другой стороны. Узором из наколов, оттисковгребенчатого штампа или волнистых линий покрыта либо торцовая часть, либовся поверхность изделия. Диаметр варьируется от 3,5 до 4,5 см. Встречаются и


миниатюрные экземпляры — бусины (диаметр 1,7 см, толщина 0,5 см). Лепныепряслица городища Вак-Кур 2 подобны карагай-аульским (Карагай Аул 1/Б).

Вак-куровские и карагай-аульские пряслица по форме и орнаментации от-личаются от саргатских (Среднее Притоболье, Бараба) и богочановских (При-иртышье), среди которых много экземпляров с углубленной верхней площад-кой и изделий, украшенных резными линиями и ямочными наколами, частоотображающими солярную символику [Данченко, 1996, с. 64, рис. 48, 2–4, 6;49, 1–4, 6, 8; 50, 6; Чикунова, 2002, с. 122, рис. 1, 5, 6; Мыльникова, Чемякина,2002, с. 66, рис. 40, 2–8; 41, 1–6]. Из вак-куровских пряслиц лишь одно неорна-ментированное изделие имеет углубление верхней площадки (см. рис. 18, 8), вколлекции Карагай Аула 1/Б подобные пряслица отсутствуют.

Один экземпляр в вак-куровской коллекции пряслиц изготовлен из стенкисосуда. Подобные изделия встречаются на сузгунских памятниках эпохи позд-ней бронзы [Потемкина и др., 1995, с. 48, рис. 16, 12], доминируют в материалахпамятников раннего железного века, например саргатской культуры Притобо-лья (157 выточены из стенок сосудов, 35 — лепных) [Матвеева, 1993, с. 102]. НаРафайловском городище из 153 экз. 84 % (128 ед.) — точеные и лишь 16 % (25ед.) — лепные пряслица [Чикунова, 2002, с. 120, рис. 1].

Пряслица из кости изредка встречаются на памятниках эпохи бронзы ираннего железного века. Одно изделие из рога найдено в ирменском слое(IX–VIII вв. до н. э.) многослойного поселенческого комплекса Омь 1 в Бара-бинской лесостепи [Мыльникова, Чемякина, 2002, с. 62]. Несколько предметовбыли обнаружены в могильнике Бектениз (курган 5) VI–V вв. до н. э. в степномПриишимье [Хабдулина, 1994, с. 70, 100, табл. 14, 21], могильнике Бергуль (кур-ган 1, погребение 1) V–IV вв. до н. э. новочекинской культуры Барабинской ле-состепи; могильник саргатской культуры Венгерово 7, в котором также найденаналогичный предмет, датируется значительно более поздним временем (пер-вые века н. э.) [Полосьмак, 1987, с. 83–84, 89–90, рис. 34, 5; 62, 2].

Наиболее многочисленны в коллекции Вак-Кур 2 керамические скребки(150 экз.) (см. рис. 18, 12; 29, 16, 17). Планиграфический анализ свидетельствуетоб их залегании преимущественно в пределах сооружений. В качестве орудийиспользовались фрагменты стенок (около 95 % от общего количества) и шеексосудов, изготовленных с примесью песка и шамота. Размеры фрагментов ке-рамики, на которых отмечены следы вторичного использования, варьируют от7,5Ѕ6 до 3Ѕ2,5 см, толщина 0,6–0,8 см. Трасологическому анализу были под-вергнуты 94 скребка из коллекции селища Вак-Кур 2. Среди них выделены тригруппы орудий: скребки для обработки шкур (67 экз., 71 %), орудия для обра-ботки дерева (25 экз., 27 %) и орудия, которые, возможно, использовались в ка-честве лощил для заглаживания стенок керамических сосудов (2 экз., 2 %) [-Зимина, Скочина, 2002].

Функциональное назначение некоторых изделий не определено.“Фишка” (заготовка для пряслица?) диаметром 2,2 см, толщиной 0,5 см, вы-

точена из стенки сосуда, орнаментированного волнистым штампом (см.рис. 24, 11). Подобные изделия довольно часто встречаются на позднебронзо-вых памятниках Западной Сибири [Потемкина, 1985, с. 65–68; Потемкина идр., 1995, с. 48; Галкин, 1991, с. 12; Мыльникова, Чемякина, 2002, с. 76]. Их


интерпретируют как предметы для игры или ритуальных действий [Потемкина,1985, с. 68]. Глиняный шарик диаметром 2,3 см. Подобные предметы есть в кол-лекциях пахомовских, межовских и ирменских поселений, присутствуют онии на памятниках красноозерской культуры [Потемкина и др., 1995, с. 48]. Об-ломок керамического изделия — “ручка” сосуда либо фрагмент изображенияв виде головы животного, длиной 4,5 см, в сечении 2 см (см. рис. 24, 13).

К е р а м и к а происходит из жилищ на селище (см. рис. 25–30; см. цв. вкл.,рис. 103, 104) и в укрепленной части (площадка Б) (см. рис. 19-22; см. цв. вкл.,103, 104) городища Вак-Кур 2. В слое постройки площадки Вак-Кур 2/Б былиобнаружены фрагменты и развалы 10 сосудов иткульского облика (см. рис. 22;см. цв. вкл., рис. 104), в постройках на селище такая керамика представленатремя фрагментами шеек (см. рис. 27, 3, 5, 6). Остальная посуда с укрепленнойи неукрепленной частей памятника идентична и близка карагай-аульской (-Карагай Аул 1/Б).

Основные примеси к глиняному тесту — песок и шамот [Зимина, Мыльни-кова, 2006, с. 102, табл. 2]. Способ формовки посуды в целом аналогичен техно-логии изготовления горшков городища Карагай Аул 1/Б. Сосуды в большинствеслучаев изготовлены жгутовым налепом, встык, с последующей расформовкой.Изделие собиралось в два-три приема, поэтому большинство верхних частейотделены от нижних. Обработка поверхности производилась твердым оруди-ем — лопаткой с рабочим краем шириной 0,7–1 см, следы которой имитируютзубчатость.

На селище найдено 7 миниатюрных чашек с округлым или уплощеннымдном (см. рис. 30, 2–4, 6, 9, 12, 13). Одна из них вылеплена из комка глины (см.рис. 30, 12). Лепка производилась на весу — на обеих поверхностях четко чита-ются отпечатки подушечек пальцев и ногтей. Еще одна чашечка изготовленалоскутной техникой (см. рис. 30, 4).

Для статистической обработки были взяты определимые части от 58 сосу-дов из раскопа на площадке Вак-Кур 2/Б и 127 сосудов из раскопа на селище(табл. 5).

Комплекс представлен тонкостенными круглодонными (иногда с конусо-видным дном) горшками. Толщина стенок сосудов 4–6 мм. Диаметр горловинреконструируется у 60 сосудов, среди них только 7 небольших — 11–14 см, у ос-тальных диаметр устья варьируется от 17 до 35 см, количественно преобладаютсосуды с диаметром горловины 22–30 см.

Сосуды имеют, как правило, слабовыпуклые плечики и преимущественноневысокие или средней высоты шейки. У большинства горшков прямая шейка(63,2 %) и плоский срез венчика, среди них слабопрофилированные емкостисоставляют 21,6 % (см. рис. 19, 8; 20, 9–12, 14; 25, 10, 13). Встречаются горшкисо слегка отогнутой наружу (13,5 %) (см. рис. 19, 5, 6; 20, 2, 3; 25, 3, 12; 28, 2, 37), несколько наклоненной внутрь (3,2 %) (см. рис. 21, 2; 25, 5) и дугообразновыгнутой (2,2 %) (см. рис. 25, 8; 27, 1; 30, 3) шейкой. Сосуды с дугообразно вы-гнутыми шейками найдены только на селище. Там же были встречены фраг-менты слабопрофилированных емкостей с заметным утолщением на внутрен-ней стороне шейки (см. рис. 29, 2, 5).



Т а б л и ц а 5Характеристика керамики городища Вак-Кур 2

ПризнакВак-Кур 2/Б Вак-Кур 2 (селище)

Кол-во % Кол-во %

1 2 3 4 5


Прямая 43 74,1 74 58,3Прямая с утолщением — — 6 4,7Прямая с наклоном внутрь 2 3,4 4 3,1Отогнутая 9 15,5 16 12,6Дуговидно выгнутая — — 4 3,1Закрытая форма сосуда 4 6,9 17 13,4Прямая (сосуд непрофилированный) 3 5,2 6 4,7


Плоский 47 81 87 68,5Округлый 8 13,8 36 28,3Скошенный наружу 3 5,2 3 2,4Скошенный внутрь — — 1 0,8


Штамп:гребенчатый 5 8,6 9 7,1гладкий 29 50 73 57,4волнистый 2 3,4 4 3,1

Прочие (насечки) 9 18,9 12 9,4Без орнамента 13 22,4 29 22,8


Штамп:гребенчатый 13 22,4 27 21,3волнистый 8 13,8 19 14,9волнисто-прочерченный 1 1,7 — —гладкий 3 5,2 4 3,1уголковый 22 37,9 13 10,2

Круглая ямка 47 81 87 68,5Жемчужина 18 31 41 32,3Каплевидные вдавления 1 1,7 10 7,9Скобочка — — 2 1,6Прочие (насечка, накол, аморфные вдав-

ления)13 22,4 24 18,8


Горизонтальные линии 8 13,8 9 7,1Ряд оттисков:

наклонных 23 39,7 40 31,5вертикальных 2 3,4 2 1,6

Зигзаг:один — — 2 1,6два — — 1 0,8три и более — — 5 3,9вертикальный 1 1,7 — —

Взаимопроникающие фигуры 1 1,7 2 1,6Заштрихованные ленты — — 2 1,6Сетка 3 5,2 7 5,5

В незначительном количестве встречаются сосуды закрытой формы(11,4 %) (см. рис. 20, 8; 21, 9; 29, 5, 6, 8) и с прямой горловиной (баночной фор-мы) (4,9 %) (см. рис. 28, 9; 29, 12).

Превалирует посуда с плоским срезом венчика (72,4 %), округлые венчики(23,8 %) в основном несколько уплощены. У половины сосудов срез горловиныукрашен оттисками гладкого штампа или насечками (66,5 %). Гребенчатыйштамп на срез наносился редко (7,6 %).

Узоры на посуде выполнены гребенчатым (21,6 %), волнистым (14,6 %) илиуголковым (18,9 %) штампом. Иногда углом лопаточки наносились каплевид-ные вдавления (5,9 %) (см. рис. 25, 3, 7, 14; 28, 7), но чаще щепкой или другиминструментом — вдавления аморфной формы, наколы, насечки (20 %) (см.рис. 20, 12, 16–18; 28, 3; 29, 3, 4, 9).

Узором покрыта только верхняя часть сосудов — шейка и плечико. Обяза-тельным элементом орнамента являются нанесенные на шейку в один ряд ямки(68,1 %) или жемчужины (27 %), на некоторых горшках они чередуются (4,9 %)(см. рис. 20, 14; 21, 7, 8; 25, 3, 6, 10). Узор на шейке часто дополняется наклон-ными оттисками или горизонтальными линиями.

На плечике преобладают узоры из одного-двух рядов наклонных оттисковгребенки или волны (34,1 %) (см. рис. 19, 2, 3, 5; 20, 11; 26, 1, 2, 4; 28, 1–3, 6),встречаются также вдавления различной формы, нанесенные в один или не-сколько рядов (20,5 %) (см. рис. 20, 14, 16–19; 25, 3, 7, 14). Часто в переходнойзоне или на плечике отмечается один ряд оттисков уголка лопаточки (17,3 %)(см. рис. 19, 3; 20, 1, 5, 14; 26, 1; 28, 8). Иногда в узоре присутствует сетка(5,5 %) (см. рис. 19, 4, 8; 25, 9, 11, 13; 26, 3). Остальные элементы узора: рядывертикальных оттисков (см. рис. 21, 10; 26, 8), столбики из горизонтальных от-тисков короткого гребенчатого штампа (см. рис. 19, 6), зигзаги в один-три ряда(см. рис. 25, 2, 11; 28, 3; 29, 14), взаимопроникающие фигуры (см. рис. 19, 1;25, 10), двойной ряд неглубоких ямок (см. рис. 25, 5; 26, 7), заштрихованныетреугольники вершинами вниз (см. рис. 26, 6), горизонтальная елочка, выпол-ненная оттисками короткого гребенчатого штампа (см. рис. 27, 1, 2), — встре-чаются в единичных случаях и составляют от 0,5 до 2,2 %. Большая часть этихэлементов зафиксирована на посуде из построек на селище, что, скорее всего,может быть объяснено большим количеством экземпляров выборки.

У некоторых емкостей с прямой горловиной украшен лишь срез (см.рис. 30, 10). Сосуды закрытой формы и слабопрофилированные емкости укра-


О к о н ч а н и е т а б л. 5

1 2 3 4 5

Ряд уголкового штампа 21 36,2 11 8,7Столбики 1 1,7 — —Ряды вдавлений 12 20,7 26 20,5Треугольники вершинами вниз — — 1 0,8Горизонтальная елочка — — 3 2,4Один ряд ямок 42 72,4 84 66,1Ямки в шахматном порядке (два ряда) — — 1 0,8Чередование ямок и жемчужин 5 8,6 4 3,1Один ряд жемчужин 13 22,4 37 29,1

шены также достаточно бедно — ямками или жемчужинами под срезом, иногданиже нанесены наклонные оттиски гребенчатого или гладкого штампа либоразличные неглубокие вдавления (см. рис. 28, 9; 29, 2, 5, 6, 8, 12).

Основной комплекс керамики городища Вак-Кур 2 мы выделяем в вак-ку-ровский тип. Он сохраняет черты преемственности с карагай-аульским, вместес тем в нем отражено дальнейшее развитие признаков керамики иткульскоговторого и карагай-аульского типов.

Своеобразие комплекса укрепленной части Вак-Кур 2/Б составляют сосудыиткульского второго типа. Эта посуда хорошо выделяется типологически, од-нако анализ распределения фрагментов на площади раскопа не выявил особен-ностей в ее залегании. Кроме того, на всей остальной площади городищаВак-Кур 2, по крайней мере, визуально на поверхности не зафиксировано фак-тов перерезания одних наземных сооружений другими.

Можно лишь отметить следующее. С одной стороны, иткульские сосудыс площадки Вак-Кур 2/Б обладают всеми характерными для второго типачертами: визуально фиксируемая примесь слюды (талька?) в тесте; утолщениев основании короткой шейки; двойной ряд ямок в шахматном порядке в пе-реходной зоне; несколько рядов горизонтальных линий на шейке и узор извзаимопроникающих фигур, нанесенных гребенчатым штампом, на плечике;завершающие композицию горизонтальные линии либо зигзаг из оттисковгладкого или гребенчатого штампа. С другой стороны, узор из нескольких ря-дов заштрихованных равнобедренных треугольников, ограниченных в концекомпозиции рядом ромбов (см. рис. 22, 2), ямки треугольной формы (см.рис. 22, 2), а также тройной ряд округлых ямок (см. рис. 22, 5) редко встречают-ся на иткульской посуде второго типа. Узор в виде прокатанной волны (или ееимитация?) на одном из горшков (см. рис. 22, 7) явно восходит к гамаюнскойорнаментальной традиции. Малочисленность выборки (фрагменты от 10 сосу-дов) не позволяет провести статистический анализ этой группы посуды.

Основанием для датирования вак-куровского этапа служат серия радиоуг-леродных дат и некоторые предметы инвентаря с селища Вак-Кур 2.

Даты из сооружения на укрепленной части памятника 2420 ± 75, 2415 ± 30 л. н.и из насыпи вала 2770 ± 75, 2510 ± 80 л. н. укладываются в промежуток с концаIX по начало V в. до н. э.

Из сооружения 1 на селище по углю были получены четыре даты —2685 ± 60, 2575 ± 40, 2505 ± 60, 2460 ± 65 л. н., которые также дают широкийинтервал — со второй половины VIII по начало V в. до н. э. Дата по углю изсооружения 2 — 2255 ± 30 л. н. — выглядит несколько завышенной.

По немногочисленному инвентарю из построек на селище (бронзовые на-конечник и гривна (?), а также глиняные жертвенники, сходные по форме с ка-менными образцами сарматской, сакской, саргатской культур и глиняными —саргатской) определяется более узкая дата — в рамках VI–IV вв. до н. э.

На вак-куровском этапе ареал восточного варианта иткульской культурысокращается — памятники этого этапа распространены преимущественно вподтаежной зоне Притоболья. Лишь отдельные поселения находятся у север-ной границы лесостепи — в Ингальской долине (междуречье Тобола и Исети).


При сохранении замкнутой кольцевой формы поселений, в том числе двух-площадочных городищ, повторяющих конфигурацию поселков предыдущихэтапов, изменяется принцип расположения построек внутри укрепленной пло-щади — сооружения расположены бессистемно. Значительное количество жи-лищ вынесено за пределы фортификаций. Появляется большое количество не-укрепленных поселков.

При сохранении традиции сооружения наземных построек без котловановпоявляются жилища с небольшими котлованами внутри.

В инвентарный набор входят предметы, подобные широко распространен-ным у населения скифо-сибирского мира (наконечник стрелы, алтарик наножках, блюдо, гривна (?)).

В керамическом производстве сохраняются иткульская посуда второготипа и карагай-аульского. Последний приобретает новые черты (большийудельный вес ямок, узоров, нанесенных волнистым штампом, чередованиеямок и жемчужин на одном сосуде, дуговидно выгнутая форма шеек некоторыхсосудов), позволившие условно выделить вак-куровский тип. Возможно, при-сутствие иткульских сосудов второго типа на укрепленной части городищаВак-Кур 2 свидетельствует о ее более ранней хронологической позиции. В по-стройках на селище подобная керамика не встречена (не считая трех фрагмен-тов). По всей видимости, восходящий к гамаюнскому компонент в процессеассимиляции постепенно растворяется в местной среде, но его признаки ещенекоторое время сохраняются в переработанном виде, в орнаментации вак-ку-ровской посуды, градо- и домостроительстве.

В дальнейшем на территории Притоболья исчезают слабо укрепленныеобширные кольцевые городища18. Постепенно жилища наземного типа сменя-ются углубленными в грунт постройками. В облике керамики появляются чер-ты, сближающие ее с посудой лесостепных баитовских комплексов СреднегоПритоболья. Однако баитовская посуда из Нижнего Притоболья имеет некото-рые специфические черты, возможно являющиеся отголоском культуры пере-ходного времени, и ранее была определена нами как «лесная» баитовская,отличающаяся от лесостепных баитовских комплексов формой сосудов, тол-щиной стенок и примесями к керамическому тесту [Зах, Зимина, 2001].


18 Городища с кольцевой фортификацией характерны для гороховских памятников раннегожелезного века Зауралья, однако они отличаются более сложным устройством (башнеобразные вы-ступы, предвратные укрепления, остатки бревенчатых стен и следы эскарпирования склонов тер-рас). Гороховские жилища — слабо углубленные полуземлянки [Стоянов, 1969; Борзунов, Нови-ченков, 1988, с. 98–99; Матвеева, 2000а, с. 101–111].

Для переходных периодов особенно сложным является определение куль-турно-хронологической позиции комплексов, основанное на выявлении устой-чивого сочетания признаков, характерных для групп памятников, объединяю-щихся в типы и культуры. Это обусловлено тем, что переход от одной эпохи кдругой является сложным и, как правило, длительным многолинейным процес-сом. В эти периоды нарушаются внутренние связи, удерживавшие единствокультур на протяжении веков [Погодин, 1987, с. 34], а выделяемые для этого вре-мени культурные типы содержат черты, присущие как уходящей, так и насту-пающей эпохам. Процесс перехода от бронзового века к эпохе железа сопровож-дался затуханием или трансформацией элементов культур предшествующего пе-риода и становлением признаков и черт, характерных для культур железноговека [Косарев, 1981, с. 189]. Однако возникновение новой культуры, особенно впереходный период, не всегда является результатом трансформации предшест-вующей. При множестве причин, вызывающих смену культур, наиболее ощути-мо выражена в археологических материалах миграция [Бобров, 1987, с. 81].

Переходное время на территории западно-сибирского Обь-Иртышья, помнению М.Ф. Косарева, характеризуется освоением крупных рек (в рыболов-ческом отношении), повсеместным строительством городищ, активизациеймиграций, изменением ряда элементов материальной культуры [1993, с. 110].

Рассматривая культурно-историческую ситуацию в Тоболо-Иртышскойпровинции накануне сложения саргатской общности раннего железного века,Л.Н. Корякова приходит к выводу, что в эпоху поздней бронзы накануне своегораспада культуры межовско-ирменского круга демонстрировали высокое сход-ство, что объясняется единой основой, близкими условиями обитания, одина-ковыми направлениями внешнего воздействия и общей системой мировоззре-ний (одно из проявлений — мелкая глиняная пластика). Однако в VIII–VII вв.до н. э. под воздействием климатических изменений и ухудшавшихся природ-ных условий в тайге и, вероятно, в степи, вызвавших кризис традиционных дляэтих природных зон отраслей хозяйства, нарушается баланс в системе степь —лесостепь — тайга. Механизм адаптации к новым условиям, который ослабляетвнутренние связи, сделал культуру в этот период дискретной; появляются лаку-ны, которые заполняются либо лесными, либо степными генерациями. В ре-зультате взаимного обмена идеями, достижениями и людьми с переходом наиные направления брачных связей возникали предпосылки формирования но-вых соплеменностей. Если этот период (VIII–VII вв. до н. э.) характеризуетсяеще преобладанием традиций эпохи бронзы, то к VII–VI вв. до н. э. становятся

Глава 5

ИТКУЛЬСКИЕ КОМПЛЕКСЫ ПРИТОБОЛЬЯ(синхронные и диахронные связи)

заметны новые элементы в культуре [Корякова, 1991, с. 20–24, 31]. «В степях…на месте андроновской складывается сакская историко-культурная область и вее рамках одноименная общность. Определяющую роль в ней начинают игратьплемена тасмолинской культуры. На северо-западе области оформляется ком-плекс бобровского этапа культуры южно-уральских кочевников… В VIII–VII вв.до н. э. практически одновременно появляются раннеананьинские памятники вПрикамье и Поволжье, а также иткульские — в горно-лесной зоне Урала и в За-уралье… На базе обеих культур вырастают очаги цветной металлургии…» [Тамже, с. 23–24].

В VIII–VII вв. до н. э. лесостепь была еще слабо связана с формирующейсясакской культурой, в ней сохранялись собственные внутренние связи, к томуже с севера она испытывала давление лесных по происхождению культур [Тамже, с. 22]. Это давление, как уже подчеркивалось, оценивается исследователя-ми по-разному. Большинство из них сходится во мнении, что проникновениялесных коллективов на большую часть лесостепной территории Западной Си-бири носили эпизодический характер и лишь в Зауралье эти миграции былиболее или менее регулярными. Тем не менее о том, что к этому времени таеж-ные группы значительно продвинулись на юг и достигли южной кромки лесо-степи, свидетельствуют карьковские и завьяловские поселения, крестовые ком-плексы в большереченской культуре, южные гамаюнские локальные варианты[Борзунов, 1987, с. 25].

Пришедшие в Зауралье гамаюнские группы приняли участие в сложениииткульской культуры, скорее всего более раннего (второго) ее типа [Бельтико-ва, 1977]. М.Ф. Косарев предложил двухэтапную периодизацию иткульскойкультуры, основанную на выделении в ходе предшествующих исследованийдвух типов иткульской керамики [1993, с. 129–132, 196–197; карта 4, 5; рис. 58,59]. Ранний этап М.Ф. Косарев соотносит со вторым типом иткульской посу-ды, поздний — с первым. Различия между этими двумя типами сосудов уста-навливаются по морфологическим и орнаментальным особенностям, которыеобусловлены хронологическими позициями типов. Более поздний, первый типотличается от второго единой толщиной корпусов и меньшими диаметрами со-судов по венчику. В орнаментации сосудов первого типа используются болеепростые элементы, значительно реже встречаются разнозаштрихованные поля,взаимопроникающие треугольники, елочка, отсутствуют ямки в шахматномпорядке и другие мотивы, узор более разрежен. В то же время на уральских по-селениях первый и второй типы посуды сопутствуют друг другу в разных соот-ношениях [Бельтикова, 1977, с. 125].

Оценивая историко-эпохальные позиции иткульской культуры, М.Ф. Коса-рев отмечает, что раннеиткульские древности по ряду признаков принадлежатк переходному периоду от бронзового века к железному. Однако такой акцент,по его мнению, отрывает их от единокультурных позднеиткульских памятникови идет вразрез с этнокультурным ракурсом исследования [1993, с. 111].

Мы также считаем, что начальный (иткульский) этап восточного вариантаиткульской культуры находится еще в рамках переходного времени от бронзык железу.

180 Гл. 5. Иткульские комплексы Притоболья (синхронные и диахронные связи)

С одной стороны, памятники подтаежной зоны Притоболья по ряду устой-чивых признаков могли бы представлять собой самостоятельный культурныйтип, что и предполагалось изначально [Зах В., Зах Е., 1993; Зах, Зимина, 1999].Однако одна из главных культуродиагностирующих составляющих — керами-ка — обнаруживает почти полное сходство с зауральской иткульской посудойвторого типа (раннеиткульской по М.Ф. Косареву). Исходя из этого, мы вклю-чили рассмотренные поселения Нижнего Притоболья в иткульскую культуру, вкачестве особой восточной локальной группы (варианта). Специфика этой груп-пы памятников проявляется не только в устойчивых признаках, но и в измене-ниях, отразивших динамику иткульской культуры на территории НижнегоПритоболья (иткульский, карагай-аульский, вак-куровский этапы) [Зах, Зими-на, 2004].

Об облике культуры восточной части ареала мы имеем возможность судитьпо материалам однослойных опорных поселений нижнетобольского региона,принадлежность которых к переходной эпохе и начальному этапу раннего же-лезного века подтверждается серией абсолютных дат. Материалы в западнойчасти ареала иткульской культуры (на восточных склонах Урала) зачастуюпредставлены в смешанном с другими культурными типами (гамаюнским, во-робьевским, носиловским и др.) виде и не имеют радиоуглеродных дат [Борзу-нов, 1992, с. 126–129; Бельтикова, 1977, с. 129; 1993а, с. 93].

5.1. Иткульская культура в горно-лесном Зауралье и Притоболье(сравнительная характеристика, динамика и жизнеобеспечение)

На стадии первичной систематизации материалов иткульской культурыГ.В. Бельтикова отмечала, что из всех выявленных поселений только Андреев-ская стоянка, расположенная в Туро-Пышминском междуречье, дала чистыйкомплекс керамики второго типа [1977, с. 125]. В дальнейшем в других районахПритоболья были выявлены памятники с керамикой только второго типа. Ит-кульская посуда первого типа в Нижнем Притоболье отсутствует, она не рас-пространена восточнее среднего течения рек Тура, Пышма, Исеть (на городи-щах Павлиново, Прыговское на Исети этот тип посуды встречается совместнос гороховским, воробьевским, баитовским, носиловским типами [Шарапова,А-2000]). На основании этого и проводится условная граница между локальны-ми вариантами.

Сравнение иткульских керамических комплексов второго типа поселенийПритоболья и восточных склонов Урала позволяет сделать вывод об их иден-тичности. Полностью совпадают технологические, морфологические и орна-ментальные признаки керамики.

Добавление в керамическое тесто притобольской посуды талька19 и слюды,хоть и в меньших количествах, указывает на прямую связь с уральским регио-ном. Все иткульские сосуды второго типа имеют широкое устье и близкие зна-чения диаметров горловин: 28–40 см в Зауралье, 25–37 см в Притоболье. Утол-щение в основании шейки — один из типообразующих признаков — также

5.1. Иткульская культура в горно-лесном Зауралье и Притоболье 181

19 В результате петрографического анализа керамики с городища Карагай Аул 4 было установ-лено, что образцы (9 из 12 экз.) содержат тальк.

характерно для посуды обоих регионов. Иткульские сосуды из Зауралья имеютокруглое тулово и чуть уплощенное или конусовидное днище [Бельтикова,1977, с. 123]. В Притоболье реконструированных экземпляров мало, что непозволяет провести полноценный сравнительный анализ форм. Можно лишьотметить, что большинство сосудов имеет довольно выпуклые плечики, а не-которые емкости, обнаруженные на городище Карагай Аул 4, — небольшоеплоское дно.

Совпадают и основные элементы орнамента. Наиболее характерен дляуральских сосудов следующий набор элементов: горизонтальные линии нашейке, двойной ряд ямок на переходе к плечику, взаимопроникающие фигурыили разнозаштрихованные поля на плечике, завершается узор горизонтальны-ми линиями, горизонтальным зигзагом или наклонными оттисками короткогоштампа [Бельтикова, Хрущева, в печати]. Сочетания этих элементов чаще всеговстречаются и на посуде из Притоболья. Два ряда ямок в шахматном порядке,между которыми нередко проходит валик — второй типообразующий признаксосудов второго типа [Бельтикова, 1977, с. 124], также встречается на иткуль-ской керамике на всем пространстве ареала культуры от восточных склоновУрала до правобережья Тобола.

На притобольской посуде изредка встречаются геометрические узоры, от-мечены единичные случаи использования «деградированных» меандров (Кара-гай Аул 4, Кыртым 1). Больший процент сосудов имеет узор на внутренней сто-роне горловины (до 50 % с Карагай Аула 4 и до 68,6 % с Карагай Аула 1/А). Дляраннеиткульской посуды уральского региона не характерно использованиеволнистого (мелкоструйчатого) штампа, который присутствует (3,3–9,7 %) наиткульских сосудах из Притоболья. Однако эти особенные черты составляютнезначительный процент в общей совокупности признаков, характеризующихиткульские керамические комплексы Нижнего Притоболья. Возможно, резуль-таты статистического сравнения по орнаментации (рис. 105) уральских и при-тобольских комплексов, показывающие некоторую обособленность этих группдруг от друга20, обусловлены неравнозначностью выборки21.

В целом можно отметить, что наиболее ярким морфологическим призна-ком иткульской посуды второго типа является способ оформления горловин —невысокие шейки с характерным утолщением у основания. Ведущий прием на-несения орнамента — гребенчатый штамп. Общий набор элементов, состав-ляющих орнаментальные композиции, — горизонтальные и наклонные линии,взаимопроникающие фигуры, зигзаги из оттисков штампа, ряды ямок, чащесдвоенных, у основания шейки. Следовательно, на основании сходства форм иорнаментации посуды памятники Нижнего Притоболья логичнее не выделять всамостоятельный тип или культуру, а рассматривать в рамках иткульской куль-туры. Некоторые показанные выше отличительные черты отражают, видимо,локальные особенности притобольской иткульской керамики второго типа.


20 Учитывался удельный вес основных элементов композиции в комплексах.21 Притобольские памятники Андреевское 5 и 7, Карагай Аул 4 — табл. 1, 2. Выборка посуды с

уральских памятников составляет: Аятское — 69 экз., Палатки — 94, Верхняя Макуша — 183 экз.[Бельтикова, Хрущева, в печати].

На территории восточного варианта иткульской культуры иткульская посу-да второго типа была обнаружена примерно на 40 памятниках. Наибольшаяконцентрация поселений с этой керамикой отмечается в нескольких микро-районах, что обусловлено, возможно, их лучшей изученностью: на берегахсистемы озер Ипкуль — Байрык, в междуречье Туры и Пышмы, Тобола и Тапа,Тобола и Исети.

По топографическому положению памятники Притоболья отличаются отпоселений на восточных предгорьях Урала: они значительно удалены от совре-менных водоемов и расположены в глубине первой — второй надпойменныхтеррас с относительно невысокими гипсометрическими отметками. На Уралепамятники приурочены к высоким прибрежным продуваемым участкам на реч-ных и озерных террасах — плато холмов, каменных палаток, равнинным участ-кам на мысах и береговых кромках [Бельтикова, 1997, с. 9]. Разница в топогра-фической приуроченности памятников восточного и западного вариантов ит-кульской культуры связана с характером местности: равнинным в Притобольеи горным на восточных склонах Урала. Удаленность (иногда значительная) по-селений восточного варианта от водоемов может быть обусловлена тем, что приповышении влажности климата в конце суббореального периода, что отмеченои по данным палинологических исследований почвенных разрезов памятниковНижнего Притоболья, прибрежные участки стали непригодны для обитания.Тем не менее наблюдается характерная особенность в расположении памятни-ков — на участках (гривах), возвышающихся над прилегающей местностью,при наличии рядом низины — бывшего озера или протоки (Андреевское 5 и 7,Кыртым 2, Антонова Старица 1 и др.).

Основное своеобразие иткульского этапа восточного варианта иткульскойкультуры заключается в планиграфии поселений. Ведущим типом памятниковв Притоболье являются слабо укрепленные поселения с круговой планировкой.Городища состоят из одиночных (Карагай Аул 4, Кыртым 3, Андреевское 9,Андреевское 11, Нерда 20), двух смыкающихся (Андреевское 5 и 7, Пламя Си-бири 3) либо отстоящих друг от друга на незначительном расстоянии (Кыртым1, 2, Пламя Сибири 1, 2) площадок. По форме городища могут быть разделены


Рис. 105. Дендрограмма керамических комплексов иткульской культуры.* Иткульские памятники Зауралья (по [Бельтикова, Хрущева, в печати]).

на относительно небольшие круглые, площадью от 1000 до 7800 м2, и овальные:небольшие — площадью 8000–9500 м2 и обширные — площадью от 12 000 до64 000 м2. Неукрепленные поселения иткульского этапа восточного вариантапока не выявлены22.

Площадки поселений Нижнего Притоболья окружены невысоким валом,служившим в древности основанием бревенчатого забора, и неглубоким рвомили канавкой (глубиной 0,20–1,25 м), грунтом из которой укреплялось основа-ние ограждения. Постройки расположены внутри укрепленной площади пре-имущественно по кругу вдоль укреплений. Центр площадки поселка практиче-ски всегда свободен от построек (исключения — Антонова Старица 1, Андреев-ское 11). На поселениях зафиксированы только наземные сооружения безкотлованов площадью около 60 м2, окруженные ямами-карьерами. Очаги в ос-новном наземные, фиксирующиеся в виде участков прокаленной супеси, гли-нобитные обнаружены только на городище Андреевское 7.

В отличие от обширных притобольских поселений с замкнутой кольцевойсистемой обороны в виде круга или овала иткульские памятники Зауралья пред-ставлены как укрепленными, так и неукрепленными поселениями. Площадьих значительно меньше, варьируется в пределах 250–3800 м2, но чаще не пре-вышает 1400 м2. На укрепленных поселениях отмечено больше вариантов формоборонительных линий. Различают замкнутые и разомкнутые оборонительныелинии. Замкнутая линия обороны (Шайдуриха, Иртяшское, Большегорское) вплане имела вид трапеции, прямоугольника, круга, овала и характерна длясредних по площади поселений (432–2075 м2), занимающих уязвимые топогра-фические позиции. Городища с разомкнутой системой обороны (например,Зотинское 3) в виде прямой линии в основании мысов, полудуги или трапеции,ограничивающей участок на краю террасы или плато холма, несколько большепо размерам (1400–3800 м2) и расположены в местах с высокой степенью ес-тественной защиты. Неукрепленные поселения расположены в тех же топо-графических условиях, что и городища, но чаще занимают места с высокойстепенью естественной защиты [Бельтикова, 1997, с. 9–10].

На памятниках Притоболья валы песчаные, шириной, как правило, до3–4 м, высотой до 0,5 м, рвы шириной до 1 м, глубиной до 0,35–0,6 м. Форти-фикации городищ западного варианта иткульской культуры разнообразнее имощнее. Более высокие (1–1,5 м) и широкие (3–7 м) валы сложены из суглинкасо щебнем, реже из подзола и супеси, иногда укреплены по внешнему склонукамнями и плитами (Иртяшское 1, Зотинское 3, на г. Думной). Стена представ-ляла собой частокол или состояла из горизонтально уложенных бревен, укреп-ленных вертикальными столбами. Стены могли быть одно- или двурядными


22 Комплекс памятников Пламя Сибири 1–4, открытый в 2005 г., включает неукрепленное се-лище, однако датировка всех его объектов не производилась и их хронология пока не установлена.Две примыкающие друг к другу площадки представляют собой городища Митюшино 5, 6, рядом скоторыми также располагается и небольшое селище; обнаружены на берегу эпонимной старицыр. Тура. Городища расположены непосредственно на краю террасы и могут быть охарактеризованыкак береговые. Однако не исключено, что в древности они имели кольцевую планировку. Их куль-турно-хронологическая принадлежность к восточному варианту иткульской культуры устанавлива-ется на основании характеристик оборонительной системы и построек и немногочисленных фраг-ментов керамики из поврежденного дорогой слоя на селище.

[Очерки…, 1994, с. 237]. В некоторых случаях зауральские городища окруженыканавками, близкими по параметрам канавкам укрепленных поселений восточ-ного варианта культуры (шириной 0,8–2 м, глубиной 0,28–0,8 м). Однаковстречаются более глубокие (1–2 м) и широкие (3,6–4,9 м) рвы (городище Ит-кульское 1) [Бельтикова, 1977, с. 126; Очерки…, 1994, с. 237].

На иткульских памятниках в Притоболье исследованы только наземныепостройки без котлованов. Пол сооружения находился на уровне древней днев-ной поверхности, очаг — в центре постройки (Карагай Аул 1) либо несколькосмещен (селище Вак-Кур 2, сооружение 2), в некоторых постройках отсутство-вал (Карагай Аул 4). Остатки каркасно-столбовой конструкции сооруженийфиксируются в виде столбовых ям. Границы сооружения также маркируютбольшие ямы по периметру сооружений. Эти ямы служили своеобразнымикарьерами, из которых брался грунт для присыпки стен (рис. 106).

На поселениях в горно-лесной части Зауралья встречаются три типа соору-жений: наземные неуглубленные постройки (Дальнее Багарякское, Зотинское3), полуземлянки (городища Иртяшское, Красный Камень) и постройки сослабо углубленными котлованами в центре помещения (поселения ВерхняяМакуша, Малый Вишневый Остров, городище Иткульское 1, Зотинское 2,раскоп 3). Последний тип жилищ является наиболее распространенным в За-уралье. В восточном варианте иткульской культуры такие постройки предпола-гаются пока только на городище Андреевское 7 [Очерки…, 1994, с. 256].

Котлованы жилищ, исследованных на поселениях в Зауралье, чаще под-квадратной формы, реже округлой или овальной, площади котлованов варьи-руются от 15 до 58 м2, что в целом сопоставимо с размерами и формами неуг-лубленных построек восточного варианта, малые из которых, возможно, покане изучены. В то же время в постройках равнинной части иткульского ареала невстречаются глинобитные полы, обнаруженные в сооружениях западного вари-анта [Бельтикова, 1977, с. 127–128; Очерки…, 1994, с. 256]. Углубленные очаги,в том числе и с глиняной обмазкой, известные по постройкам Урала [Бельти-кова, 1977; Бельтикова, Стоянов, 1984], встречены только на городище Андре-евское 7 [Борзунов, А-1984].

Характерной группой сооружений на уральских поселениях являются объ-екты металлургического комплекса, представленные металлургическими печа-ми, горнами, площадками для металлообработки и подсобными ямами [Бель-тикова, 1981, 1986, 1988; Борзунов, 1981; Бельтикова, Стоянов, 1984; Бельтиковаи др., 1993]. В Притоболье производственные сооружения выявлены только нагородище Андреевское 7, где в двух постройках близ оборонительной стенырасполагались медеплавильные комплексы [Борзунов, А-1984].

Лучшая изученность памятников западного варианта иткульской культурыпозволила Г.В. Бельтиковой выделить различные по назначению типы поме-щений — жилые, производственно-жилые и производственные, а также уста-новить общие тенденции планировки этих сооружений. Постройки концентри-руются по краям площадки так, что центральная часть остается относительносвободной. Кроме того, удалось установить, что на полосе концентрации объ-екты расположены рядами, расстояние между которыми 2–3 м. На большейчасти памятников объекты разного назначения размежеваны по флангам: на



Рис. 106. Городище Карагай Аул 1, площадка А. Реконструкция сооружения 1(рисунок А.С. Кухтерина).

одном — производственные помещения, на другом — жилые и производствен-но-жилые [Бельтикова и др., 1991, с. 106–107]. Принцип расположения постро-ек по периметру площадки, как уже отмечалось, присутствует и в планировкегородищ иткульского этапа восточного варианта одноименной культуры, одна-ко разделения построек по хозяйственному назначению не отмечено.

В целом по сравнению с памятниками Нижнего Притоболья, представлен-ными преимущественно обширными кольцевыми укрепленными поселениями сназемными постройками без котлованов, уральские поселки, значительно мень-шие по площади, имеют ряд вариантов планировки и типов построек [Борзунов,Новиченков, 1988, с. 97; Бельтикова и др., 1991, с. 106]. Предшествующие иткуль-ским гамаюнские городища столь же разнообразны: простейшие укрепленныепоселения с замкнутыми фортификациями на малых холмах, у подножий и кра-ев террас, мысовые с замкнутыми оборонительными стенами и незамкнутымировиками-водоотводами, береговые городища с мысовой традицией. По мнениюВ.А. Борзунова, одна из линий развития гамаюнских городищ — от простейшихукрепленных поселений на малых холмах к укрепленным жилищам на холмахили обширным кольцевым фортификациям на возвышенностях [Борзунов, Но-виченков, 1988, с. 96]. При классификации гамаюно-иткульских древностей под-черкивалась оригинальность тюменских городищ Андреевское 5 и 7 как обшир-ных кольцевых систем [Борзунов, 1992, с. 124].

Одной из особенностей притобольских памятников иткульской культурыявляется слабая насыщенность культурного слоя материалом — посуда и ин-вентарь представлены малочисленными наборами, что идет вразрез со значи-тельной площадью поселений. Возможно, это связано с непродолжительно-стью функционирования поселков и/или широким использованием деревян-ной и берестяной посуды и костяных орудий труда — и то и другое плохосохраняется в песчаных почвах.

В сравнении с редкими бронзовыми изделиями, тиглями, скребками наобломках посуды, грузилами и каменными орудиями на поселениях НижнегоПритоболья уральские памятники иткульской культуры дают более предста-вительный вещевой материал. Большое количество изделий из металла (медиили оловянистой бронзы) представлены орудиями труда, оружием, украше-ниями, предметами культа. Для выделенных категорий предметов обнаруже-ны литейные формы из камня (талько-хлоритовые породы), глины, редко —меди. В соответствии с типологией иткульских металлических изделий в кате-горию орудий труда входят кельты (всегда симметричные, часть изделий име-ет внутреннюю перегородку, орнамент валиковый, включает композиции изгоризонтальных линий, решетки, лесенки вокруг втулки, фестоны по гранями фаскам), ножи медные (плоские, однолезвийные, черенок не выделяется),ножи железные (однолезвийные, с черенком), тесла, долота, стамески, кли-нья, иглы, шилья. Оружие представлено наконечниками копий (втульчатыесо сплошным и прорезным пером) и стрел (преимущественно скифо-савро-матских образцов, втульчатые — с двух-трехлопастной и трехгранной голов-кой, выступающей и внутренней втулкой и черешковые — двух-трехлопаст-ные). Украшения, амулеты, предметы туалета и культа включают булавки (изжелеза), зеркала, бляшки, накладку, перстень, браслет, проволочные кольца,


цельнолитые и ажурные колесики-подвески, зоо- и антропоморфные изобра-жения [Бельтикова, 1993б, 1997, 2002].

Могильники иткульской культуры не известны. В Зауралье предполо-жительно иткульскую принадлежность могут иметь захоронения в кургане 36у пос. Черняки под Челябинском, погребения в кургане 10 Прыговского мо-гильника, разрушенное погребение на оз. Иткуль, а также курганное захороне-ние у дер. Шайдуриха [Бельтикова, 2005, с. 162]. В Притоболье пока не выявле-но ни одного погребального комплекса иткульской культуры.

На уральских памятниках хорошо документированы следующие отрасли: гон-чарство, металлургия, охота, рыболовство, скотоводство, обработка камня (изго-товление тальковых литейных форм, прясел, грузил и т.д.) [Бельтикова, 1997, с. 7].

На поселениях восточного варианта достоверно реконструируются толькодомашние производства: керамическое — по представительным коллекциям по-суды; обработка дерева и выделка шкур — на основе трасологического анализакерамических скребков; ткачество — по наборам пряслиц в жилищах, бронзоли-тейное — по находкам тиглей, бронзовых изделий, сплесков бронзы, литейнойформы.

Единичные находки костей и зубов животных в культурном слое памятни-ков (лошадь — Андреевское 7; лошадь, корова, собака — Вак-Кур 2; мелкий ро-гатый скот, лось — Карагай Аул 1/Б) не дают представления об основных жиз-необеспечивающих отраслях хозяйства иткульского населения на рассматри-ваемой территории. Однако, судя по остеологическим материалам с поселенийЗауралья, и скотоводство, и охота наряду с металлургией и металлообработкойимели большое значение в экономике носителей иткульской культуры. Основ-ными объектами скотоводства были лошадь (свыше 60 %), крупный (28,9 %)и мелкий (10,9 %) рогатый скот [Косинцев, Стефанов, 1989, с. 112]. О важнойроли скотоводства в хозяйстве восточного варианта, возможно, свидетельству-ют особенности планировки — обширная свободная площадь в центре и ограж-дения поселков. Один из типов поселений андроновской эпохи, зафиксирован-ный в Северном и Центральном Казахстане, — почти прямоугольное илиовальное в плане поселение с большой незастроенной площадью в центре,предназначенной для содержания скота [Кузьмина, 1994, с. 70]. В этих же целяхмогли использоваться и большие постройки (8Ѕ15 и 7Ѕ14 м) на городищеКарагай Аул 1/А (исследованное сооружение подобного типа не содержалоочага, развалов сосудов и инвентаря).

Костные остатки диких видов животных на поселениях иткульской культу-ры в горно-лесной зоне Урала составляют 30–40 %, на лесостепных поселенияхих количество достигает 20 % [Косинцев, Стефанов, 1989, с. 112]. Памятникивосточного варианта культуры расположены в подтаежной зоне — северной час-ти лесостепной полосы. Эта территория характеризуется обширными леснымимассивами (в настоящее время их площади сократились в результате распашки,застройки и пр.). Животный мир представлен разнообразными, в том числе про-мысловыми, видами: косуля, лось, медведь, лисица и др. [Бакулин, Козин, 1996,с. 72–78, 215]. Упомянутые виды животных являлись объектами охоты на даннойтерритории и в эпоху поздней бронзы [Потемкина, 1985, с. 310, табл. 32; Матве-ев, 1999, с. 105, табл. 1; Зимина и др., 2005, с. 70, табл. 2]. В связи с этим, несмот-


ря на отсутствие остеологического материала на памятниках переходного време-ни и начала раннего железного века, можно предположить значительную рольохоты в экономике иткульских коллективов Притоболья.

Вместе с тем в Нижнем Притоболье, особенно на левобережье р. Тобол, рас-положено большое количество проточных и полупроточных боровых озер, иде-ально приспособленных для сетевого и запорного рыболовства, проточность ко-торых обеспечивают основные притоки Тобола — Тура, Исеть, Тавда. С эпохинеолита эти озера привлекали население, что подтверждается высокой концен-трацией памятников [Косарев, 1981, с. 215–216]. На рубеже эпох бронзы и железаизменения климатических условий (увлажнение, повышение уровня рек и озер)могли способствовать занятию населения рыбной ловлей. Косвенным свиде-тельством являются близкие геоморфологические позиции памятников рубежабронзового и железного веков и неолита — раннего металла (например, много-слойные поселения Юртобор 3, Ипкуль 8 и др.), на которых рыболовство доку-ментировано находками грузил. На исследованных памятниках восточного ва-рианта иткульской культуры грузила, к сожалению, пока не обнаружены. Лишьна поселении Ипкуль 8 найдено несколько экземпляров, отнесенных к раннемужелезному веку [Косарев, Зайберт, 1976, с. 74]. Мы предположительно связыва-ем их с керамикой вак-куровского облика с этого поселения.

Кроме того, следует учитывать данные о хозяйстве носителей культур, ге-нетически предшествовавших иткульской. Так, хозяйство бархатовского насе-ления характеризуется «…как комплексное, в основе своей производящее, нос весьма заметной ролью присваивающих укладов» [Матвеев, 1999, с. 104]. Набархатовских поселениях обнаружены кости домашних (корова, лошадь, мел-кий рогатый скот) и диких (лось, косуля, кабан, медведь и др.) животных, атакже кости и чешуя рыб [Там же, с. 104–105]. На памятниках гамаюнскойкультуры доминируют кости диких животных (75–80 %), домашних — состав-ляют не более 20–25 %. Основными объектами охоты были копытные: на севе-ре ареала культуры — лось и северный олень, на юге — косуля и лось [Косин-цев, Стефанов, 1989, с. 109]. Рыболовство было более развито на севере и явля-лось сезонным подсобным промыслом, о чем свидетельствуют почти полноеотсутствие ихтиофауны, малое количество рыболовных орудий (найдены глав-ным образом на памятниках Лозьвы и Тавды), расположение поселений в вер-ховьях и средних течениях небольших рек [Борзунов, 1992, с. 86].

Таким образом, можно предположить, что хозяйство населения восточноговарианта иткульской культуры носило комплексный характер, существовали ипроизводящие, и присваивающие отрасли. По мнению М.Ф. Косарева, много-отраслевое хозяйство на юге таежной зоны и в северной части лесостепи обла-дало большими адаптивными возможностями, оно позволяло постоянноменять количественное соотношение и производственную значимость разныхсвоих сторон и звеньев [1987б, с. 313].

В целом локальные характеристики иткульских памятников устанавлива-ются по ряду специфических черт, среди которых присутствие на территорииНижнего Притоболья обширных круговых укрепленных поселений и жилищназемного типа. Отличительной чертой является также наличие в керамикеранних этапов восточного локального варианта иткульской культуры преиму-


щественно посуды второго типа и отсутствие керамики первого типа, вместокоторой на поздних этапах получает распространение посуда, по облику близ-кая баитовской.

На карагай-аульском этапе восточного варианта иткульской культуры про-должают развиваться традиции домостроительства и планировки, существовав-шие на предыдущем этапе. Две смыкающиеся укрепленные площадки городи-ща Карагай Аул 1, опорного памятника рассматриваемого этапа, имеют оваль-ную и круглую форму, окружены замкнутыми кольцевыми маломощнымиоборонительными сооружениями, состоящими из вала и рва. Постройки внут-ри огражденной площади расположены по периметру укреплений. На круглойплощадке (Карагай Аул 1/Б) несколько сооружений возведено в центре. Основ-ным типом построек являются наземные сооружения без котлована площадью60-70 м2, окруженные ямами-карьерами.

Керамический комплекс Карагай Аула 1/А представлен изделиями иткуль-ского облика. Сосуды имеют широкое устье и утолщение в основании горлови-ны. Композиции из горизонтальных линий на шейке и двойного ряда ямок у ееоснования, взаимопроникающих фигур и разнозаштрихованных полей на пле-чике являются типично иткульскими. В то же время в отличие от предыдущегоиткульского этапа некоторые сосуды имеют прямые, без утолщения, шейкилибо слабопрофилированную верхнюю часть. Отсутствуют сосуды с небольши-ми уплощенными днищами. Если на керамике Карагай Аула 4 явно преоблада-ют гребенчатые штампы, то на посуде городища Карагай Аул 1/А выше удель-ный вес волнистых узоров и каплевидных вдавлений. Зафиксирован случай,когда на сосуде с типично иткульской композицией под срезом венчика, надрядом сдвоенных ямок, нанесены жемчужины, не характерные для иткульскойорнаментации. Появляются сосуды с обедненной орнаментацией, некоторыеизделия находят больше аналогий в посуде раннего железного века (например,журавлевского этапа богочановской культуры) [Зах, Зимина, 1999]. В то жевремя по сравнению с иткульским этапом утрачивается традиция добавленияв керамическое тесто толченого талька, о чем свидетельствует петрографиче-ский анализ образцов керамики Карагай Аула 1/А: основными примесямик тесту являются песок и шамот, в некоторых случаях отмечается слюда.

Комплекс площадки Карагай Аул 1/Б представляет иной тип керамическойтрадиции. По формам сосуды в целом близки к иткульским — довольно призе-мистые и широкогорлые горшки, однако более тонкостенные, примерно с оди-наковой толщиной корпуса во всех точках. Орнамент на посуде довольно раз-реженный, нанесен преимущественно гребенчатым штампом, иногда вол-нистым (мелкоструйчатым) или штампом в виде уголка. Обращает на себявнимание преобладание жемчужин (80 %) в орнаментации посуды — как из-вестно, доминирующего элемента узора на керамике бархатовских комплексовпозднего (красногорского) этапа культуры. В целом приемы нанесения и ос-новные элементы узора карагай-аульской посуды находят аналогии в керамикебаитовской культуры лесостепного Притоболья [Матвеева, 1989а]. Однако не-которые элементы, а именно: несколько рядов горизонтальных линий на шей-ке, ряды вдавлений в шахматном порядке в переходной зоне от шейки к плечи-ку, взаимопроникающие фигуры — характерны для иткульской орнаментации.


Следует отметить, что обозначение «карагай-аульский тип» было введено услов-но для характеристики керамического комплекса круглой площадки городищаКарагай Аул 1 (Карагай Аул 1/Б), так как он существенно отличается от керами-ки иткульского облика (второй тип) площадки Карагай Аул 1/А [Зимина,А-2006]. В связи со значительным сходством керамики Карагай Аула 1/Б с посу-дой более представительного числа памятников последующего (вак-куровского)этапа, весь второй (неиткульский второй тип) комплекс керамики восточноговарианта иткульской культуры, составляющий одну из его специфических черт,в обобщенной характеристике может обозначаться как вак-куровский.

На наш взгляд, площадки городища Карагай Аул 1 могли функционироватьсинхронно, их население сосуществовало и активно взаимодействовало как двеэкзогамные группы. Доказательством синхронности площадок может служить,во-первых, то, что оба поселка возведены вплотную друг к другу и перекрыва-ния культурных отложений не зафиксировано, обе площадки спланированыпримерно одинаково, лишь с небольшими отличиями (форма в плане, количе-ство валов, наличие построек в центре площадки Карагай Аул 1/Б). Во-вторых,наблюдается единая домостроительная традиция — на обеих площадках быливозведены наземные сооружения без котлованов (только на площадке КарагайАул 1/Б отсутствуют удлиненные подпрямоугольные жилища). Кроме того,прослеживается взаимовлияние комплексов в керамике: слабопрофилирован-ные сосуды с разреженной орнаментацией на площадке Карагай Аул 1/А, узорыиз взаимопроникающих фигур и вдавлений в шахматном порядке в переходнойот шейки к плечику зоне на сосудах площадки Карагай Аул 1/Б. Радиоуглерод-ные даты из сооружения 1 на площадке Карагай Аул 1/Б и сооружения 2 наплощадке Карагай Аул 1/А практически совпадают — соответственно 2830 ± 25и 2840 ± 25 л. н.

Таким образом, материалы карагай-аульского этапа явно отражают двух-компонентность восточного варианта иткульской культуры. На поселении сдвухчастной структурой сосуществуют и взаимодействуют носители керамиче-ских традиций, восходящих к гамаюнской и бархатовской культурам. Чертысходства с баитовской посудой свидетельствуют, на наш взгляд, о развитиииткульской культуры, начале ее трансформации и становления новых куль-турных стереотипов.

Вак-куровский этап завершает развитие иткульской культуры в НижнемПритоболье. Происходит сокращение ареала восточной локальной группы —памятники выявлены преимущественно в подтаежной зоне Притоболья; лишьнекоторые поселения расположены у северной границы лесостепи, в между-речье Тобола и Исети.

На вак-куровском этапе продолжает сохраняться традиция создания слабо-укрепленных круглых и овальных в плане замкнутых поселений, одно из них —двухплощадочное, с примыкающими друг к другу площадками (Вак-Кур 2),повторяющее конфигурацию поселков предыдущих (иткульского и карагай-аульского) этапов. Укрепления состоят также из двух основных элементов — рваи вала, зафиксированные в пределах ограниченной ими площади постройки рас-положены бессистемно. Значительное количество сооружений вынесено за пре-делы укреплений, появляется большое количество неукрепленных поселков.


Укрепленным поселениям вак-куровского этапа довольно близки по фор-ме некоторые из белоярских (овальные — Барсов Городок 3/1, 7, Ермаково 4)VII (VIII–VII)–IV (IV–III) вв. до н. э. и калинкинских (округлые — Барсов Го-родок 1/6) VI–IV–III вв. до н. э. городищ Сургутского Приобья. Вместе с тем всургутском регионе достаточно широко распространен наземный тип жилищ,остатки которых фиксируются, как правило, в виде приподнятых площадок[Чемякин, Карачаров, 2002, с. 35–38; Чемякин, Зыков, 2004, с. 13-54]. Кромеформы у городищ Нижнего Притоболья и Сургутского Приобья совпадают идругие характеристики. Площади небольших сургутских поселений от 1000 до9000 м2, более обширных — до 10 000 м2. Особенностями оборонительныхсооружений памятников Сургутского Приобья этого периода является малаямощность рвов (ширина не более 1,5–2 м, глубина до 1 м) и валов (песчаные,высотой до 2–3,5 м). Первые интерпретируются как места забора грунта для на-сыпи валов и дренажные канавы, вторые — как обваловки оснований защитныхстен [Очерки…, 1994, с. 227–229]. Однако обширных (более 10 000 м2) укреп-ленных поселений с четким концентрическим расположением жилищ и сво-бодной площадью в центре, характерных для иткульского и карагай-аульскогоэтапов, в Сургутском Приобье не зафиксировано.

На вак-куровском этапе в домостроительстве сохраняется традиция соору-жения жилищ наземного типа каркасно-столбовой конструкции без котлова-нов площадью от 30 до 70 м2, окруженных ямами-карьерами, очаги — назем-ные. Появляются постройки с небольшими котлованами внутри.

Инвентарь названного этапа, о котором мы имеем представление по на-ходкам на эпонимном городище, как и на карагай-аульском этапе (КарагайАул 1/Б), характеризуется большим количеством керамических скребков наобломках посуды, применявшихся для обработки шкур и дерева, небольшойколлекцией пряслиц. Помимо этого были обнаружены вещи, подражающиеизделиям, широко распространенным в среде населения скифо-сибирскогомира: бронзовые наконечник стрелы и гривна, глиняные жертвенник на нож-ках и блюдо, створка формы для отливки колоколовидного изделия.

Основная часть посуды с городища Вак-Кур 2 и из сборов на других памят-никах (Болотное 4, Антонова Старица 3, Тарханы 4–6 и др.) обнаруживаетбольшое сходство с керамикой площадки Карагай Аул 1/Б. Вак-куровская ке-рамика, так же как и карагай-аульская, тонкостенная, с небольшим содержани-ем песка. Сосуды хорошо и слабопрофилированные, с достаточно низкой илисредней высоты шейкой, круглодонные. Крупные экземпляры имеют несколь-ко зауженные пропорции придонной части. В среднем до 30 % сосудов в ком-плексах орнаментированы только ямками или жемчужинами по шейке и рядомоттисков уголка или одним-несколькими (как правило, до трех) рядами вдавле-ний, часто аморфной формы, на плечике. На остальных сосудах узор составля-ют сочетания ямок или жемчужин и рядов наклонных оттисков гребенчатогоштампа на шейке и один-два ряда разнонаклонных оттисков гребенчатогоштампа на плечике. Значительно реже встречаются более сложные орнамен-тальные мотивы из различных сочетаний взаимопроникающих фигур, зигзагов,ромбической сетки, вдавлений в шахматном порядке. Различия в карагай-ауль-ском и вак-куровском комплексах незначительные. Несколько больший про-


цент вак-куровских сосудов украшен с помощью волнистого штампа(13,8–5,3 %)23. На вак-куровской посуде на горловину чаще наносились ямки(70,2–19,2 %), чем жемчужины (30,2–80,8 %), а их чередование на кара-гай-аульской посуде не отмечено, но зафиксировано на керамике памятниковвак-куровского этапа (Вак-Кур 2, Караульный Яр 4 (см. рис. 57, 3, 4), Ипкуль 8(см. рис. 77, 9)). При близких морфологических характеристиках керамикисосуды с дуговидно выгнутыми шейками встречены только в вак-куровскомкомплексе (3,1 %) и только в постройках на селище.

Лишь в жилище в укрепленной части памятника (Вак-Кур 2/Б) вместес вак-куровской керамикой выявлен небольшой комплекс сосудов иткуль-ского облика. В двух сооружениях, исследованных на селище, подобнаякерамика не обнаружена; только некоторые слабопрофилированные сосуды,украшенные жемчужинами или ямками под венчиком, имеют утолщениена внутренней стороне горловины. На других сосудах вак-куровского ком-плекса иткульская традиция представлена уже в переработанном виде: сохра-няются лишь отдельные элементы орнаментации — узоры, выполненныеволнистым штампом, линии из горизонтальных оттисков гребенки на шейке,ряды сдвоенных неглубоких вдавлений, взаимопроникающие фигуры. Воз-можно, такая ситуация отражает хронологическое различие между укреплен-ной и неукрепленной частями памятника и указывает на более раннюю пози-цию городища Вак-Кур 2 по сравнению с другими памятниками этого этапа.Указанный памятник — пока единственное на вак-куровском этапе восточ-ной локальной группы иткульской культуры двухплощадочное городище. Егоукрепленная часть повторяет устройство более раннего, по нашим представ-лениям, городища Карагай Аул 1: округлая и овальная смыкающиеся площад-ки, но меньших размеров, с бессистемным расположением жилищ — по-стройки размещены не по периметру укреплений, а на всем ограниченномими пространстве. Мы полагаем, что ситуация, зафиксированная на эпоним-ном памятнике вак-куровского этапа, отражает развитие процесса трансфор-мации восточного варианта иткульской культуры, наметившегося на преды-дущем этапе.

Таким образом, можно отметить несколько характерных устойчивых при-знаков, на основании которых памятники Нижнего Притоболья были объеди-нены в рамках восточного варианта иткульской культуры.

Во-первых, это иткульская посуда второго типа, которая достаточно стан-дартна и встречается на памятниках всех этапов.

Во-вторых, единым для всех трех этапов является тип каркасно-столбовойпостройки наземного типа без котлована.

В-третьих, стабильна замкнутая кольцевая планировка поселений в формекруга или овала, обязательно ограниченных невысоким валом и рвом, с еди-ным для ранних (иткульского и карагай-аульского) этапов принципом распо-ложения построек — по периметру укреплений. Характерная особенность вос-точного варианта иткульской культуры — городища из двух смыкающихся илиотстоящих друг от друга на незначительном расстоянии площадок.


23 Здесь и далее первое значение — Вак-Кур 2, второе — Карагай Аул 1/Б.

5.2. Происхождение и хронология

Г.В. Бельтикова связывала происхождение иткульской культуры с «тради-циями местными лесных племен III–II тыс. до н. э.» (наиболее употребимыеэлементы композиции — взаимопроникающие треугольники, вертикальные игоризонтальные зигзаги, горизонтальные и наклонные параллели, косая ре-шетка и др.), а в особенностях второго типа керамики отмечала влияние «га-маюно-каменогорской культуры» (сдвоенный ряд ямок) [1977, с. 125]. В однойиз работ она предположила, что архаизм керамики и способа изготовления тиг-лей, обнаруженных на памятниках Андреевского гнезда (городище Андреев-ское 7 и Андреевская стоянка), может быть «…объясним влиянием местныхтрадиций (бархатовской керамики), существовавших здесь с эпохи бронзы»[Бельтикова, 1993а, с. 98]. Черты бархатовской культуры эпохи поздней бронзыотмечали в карагай-аульском керамическом комплексе (Карагай Аул 1/А)В.А. Зах и Е.М. Зах [1993].

Влияние гамаюнской культуры на иткульскую признается большинствомисследователей. Однако если Г.В. Бельтикова считает второй тип иткульскойкерамики более ранним, то В.А. Борзунов считает оба типа иткульской посудысинхронными. На достаточно ранний возраст керамики первого типа и на то,что он сформировался не на основе второго, по его мнению, указывают неко-торые элементы орнамента («привески»), имеющие генетическую связь с мест-ными позднебронзовыми узорами, что было отмечено еще К.В. Сальниковым[Борзунов, 1992, с. 94; Сальников, 1962, с. 44]. Очевидно, местную линию в дан-ном случае представляет межовская культура (с XII–XI по VII вв. до н. э.), па-мятники которой занимают территорию южно-лесной и лесостепной зон Ура-ла. По мнению М.Ф. Обыденнова, одной из культур, сложившихся на основемежовской, была иткульская. Следует подчеркнуть, что граница между межов-ским и бархатовским ареалами проходит примерно по среднему течению рекИсеть и Миасс [Обыденнов, 1997, с. 59–62, 183–184, рис. 3, 4]. Основываясь наопубликованных М.Ф. Обыденновым и А.Ф. Шориным межовских материалах,на наш взгляд, можно предположить, что иткульская керамика первого типасформировалась на базе межовских комплексов [Обыденнов, Шорин, 1995,с. 67–77, рис. 29–38, 40–46; Обыденнов, 1997]. Довольно близки формы ит-кульских первого типа и межовских сосудов. В тесте и тех и других присутству-ет примесь талька. На керамике межовских поселений горно-лесного Зауральягребенчатый штамп наряду с резной техникой и прочерчиванием является ве-дущим приемом нанесения орнамента. На иткульской посуде он доминирует,но есть и резная техника, и насечки. Близки также часто используемые элемен-ты орнамента: горизонтальная елочка, наклонные оттиски, горизонтальные ли-нии, смежные поля вертикальных и горизонтальных оттисков и др. Кроме того,для иткульской посуды первого типа и большинства межовских сосудов не ха-рактерны ямки [Бельтикова, 1977, с. 123–124, рис. 1, 2; Обыденнов, Шорин,1995, с. 68–72, рис. 30–33, 36–46; Обыденнов, 1997, с. 187, рис. 7]. В основномсовпадают и ареалы рассматриваемых типов керамики. Все это подтверждает,на наш взгляд, предположение о генетической связи иткульской (первый типкерамики) и межовской культур. Кроме того, по наблюдениям В.А. Борзунова,


иткульская посуда первого типа тяготеет к горно-лесной части Зауралья и пре-валирует на памятниках, связанных с производством металла [Борзунов, 1992,с. 94]. В целом эта керамика отражает локальное своеобразие уральскихкомплексов иткульской культуры.

Иткульская посуда второго типа, которая, по мнению В.А. Борзунова, чащевстречается на лесостепных равнинных поселениях, главным образом на неук-репленных [1992, с. 94], и которую мы фиксируем в чистом виде на укреплен-ных поселениях Нижнего Притоболья, на наш взгляд, сложилась при участиибархатовской и гамаюнской культур. Подтверждением этому служат материалыгородища Усть-Утяк 1 в Курганском Притоболье. В его комплексе имеются со-суды со смешанными бархатовско-гамаюнскими чертами.

Бархатовские признаки в комплексах иткульской керамики второго типавыражены менее отчетливо. Лишь особым образом оформленные горловинысосудов, которые в месте перехода к тулову чаще всего имеют утолщение и вменьшей степени элементы орнамента (изредка встречаемые заштрихованныеленты, треугольники вершинами вниз, ромбическая сетка, зигзаги, меандровыеузоры), свидетельствуют о бархатовском компоненте. Гамаюнский компонентпроявился гораздо ярче. В орнаментации посуды это ряды ямок в шахматномпорядке, между которыми нередко проходит валик, отдельные сложные компо-зиции, «струйчатые» узоры, имитирующие прокатанную волну. Добавлениев керамическое тесто толченого талька и слюды также восходит к гамаюнскойтрадиции — керамика всех локальных вариантов гамаюнской культуры, кромевагильского, содержит эти примеси [Борзунов, 1992, с. 54].

В поселениях восточного варианта иткульской культуры прослеживаетсятаежный компонент, о чем говорит факт появления в Тюменском Притобольеобширных слабоукрепленных поселений кольцевой планировки и жилищназемного типа. В целом такие городища не характерны для гамаюнской куль-туры, как уже указывалось выше, подобные поселения имеют некоторые ана-логии с памятниками Нижнего и Среднего Приобья. Наземная постройка безкотлована — ведущий тип иткульского жилища в Притоболье, как и городищас круговой планировкой, не характерна для лесостепной бархатовской градо-и домостроительной традиции, но имеет достаточно широкое распространениев северных культурах Приобья (например, атлымской, барсовской, белояр-ской) [Чемякин, Карачаров, 2002, с. 31]. Однако явного присутствия указанно-го населения в Притоболье не прослеживается. Поэтому мы предположили,что, возможно, появление укрепленных поселений восточного варианта ит-кульской культуры связано с развитием гамаюнских городищ — от простейшихукрепленных поселений на малых холмах к обширным кольцевым фортифика-циям. Одну из таких линий развития гамаюнских городищ рассматриваетВ.А. Борзунов: «…от укрепленных жилищ на краях коренных террас, мысках,низких холмах (б) к простейшим малым укреплениям на холмах (а) или к об-ширным кольцевым фортификациям на возвышенностях (в)» [1992, с. 40].

Возможно, гамаюнское воздействие проявилось таким образом вследствиекризисного состояния бархатовской культуры. Как отмечает Л.Н. Корякова,«…в условиях сильной нестабильности, которой характеризовалось началоI тыс. до н. э., когда бархатовское лесостепное население оказалось как мини-

5.2. Происхождение и хронология 195

мум между двумя волнами инокультурного влияния, сопровождавшимися не-посредственным внедрением новых групп, культура была вынуждена перейтив дисперсное состояние. Ее отдельные части, в лице вновь обособившихся об-щин, племенных групп, взаимодействуя с окружением или замыкаясь в себе,утрачивали прежний облик, вырабатывая новые стереотипы материального вы-ражения. Складывалась иная система брачных связей, закреплявших стереоти-пы. Чем дольше взаимодействовали между собой вновь появившиеся структу-ры, тем меньше становилось оригинальных черт, тем больше между ними появ-лялось сходства. Отголоски старых традиций выступали уже в ином облике»[1991, с. 30].

Бархатовские традиции наиболее ярко стали проявляться в посуде кара-гай-аульского и вак-куровского этапов: гладкий штамп, высокий удельный вес«жемчужника» (особенно на керамике карагай-аульского типа — до 80 %),елочные узоры, вертикальные и горизонтальные зигзаги, скобочки. Однакопри явно местных корнях карагай-аульский и вак-куровский типы керамикиобнаруживают довольно большие отличия от бархатовской посуды, более тол-стостенной, с иной структурой керамического теста и особенностями обработ-ки поверхности, иными орнаментальными композициями. Как нам представ-ляется, рассматриваемые комплексы демонстрируют процесс ассимиляциипришлого населения, в результате которой происходит растворение, подавле-ние более ранних и гамаюнских орнаментальных традиций, отмечаемыхГ.В. Бельтиковой [1977, с. 125], начавшегося доминирования позднебронзовойбархатовской основы [Зах В., Зах Е., 1993, с. 62] и ее дальнейшей трансформа-ции. В то же время в орнаментации карагай-аульского и вак-куровского типовсохраняются такие характерные признаки иткульской орнаментации, как взаи-мопроникающие фигуры, горизонтальные линии на шейке, подчеркивание пе-рехода к плечику двойным рядом неглубоких вдавлений.

Существование на иткульском и карагай-аульском этапах восточного ло-кального варианта иткульской культуры городищ со смыкающимися либо рас-положенными в непосредственной близости друг от друга площадками (Андре-евское 5 и 7, Карагай Аул 1/А и 1/Б, Пламя Сибири 1–4, Кыртым 1 и 2) позволяетговорить о фратриальном устройстве иткульского общества, взаимоотношениямежду коллективами которого, скорее всего, строились на принципах дуальнойэкзогамии. Вместе с тем организация жилого пространства поселка в виде двухсоприкасающихся или расположенных рядом укрепленных площадок можетбыть связана с существованием у каждого клана обособленной собственности.О двухкомпонентности гамаюнской культуры (лозьвинские и атлымские группынаселения) и фратриальном характере гамаюнского союза (первоначальноосуществлялись брачные контакты лозьвинских и нижнеобских групп, а затемих общих потомков) писал В.А. Борзунов. По его мнению, впоследствии экзо-гамно-фратриальный характер стали носить взаимоотношения гамаюнских и ит-кульских общин [Борзунов, 1992, с. 143].

Таким образом, в генезисе восточного локального варианта иткульскойкультуры прослеживаются два компонента — местный, бархатовский и при-шлый, гамаюнский. Их синтез, очевидно, выражен в материалах пока одногопамятника — городища Усть-Утяк 1. Комплексы иткульского этапа (иткульская


посуда второго типа) представляют уже сложившийся новый стереотип с пре-обладанием признаков, восходящих к гамаюнской культуре. С иткульской ке-рамикой второго типа в рамках единой культуры сосуществует посуда с доми-нированием трансформированных бархатовских черт, выделенная нами в ка-рагай-аульский и вак-куровский типы. По имеющимся материалам можнопредполагать отношения фратриального характера между группами-носителя-ми иткульской посуды второго типа и керамики карагай-аульского (вак-куров-ского) типа.

Хронология иткульской культуры по материалам памятников Зауральябыла разработана Г.В. Бельтиковой. В условиях слабой стратифицированностибольшинства уральских памятников и отсутствия радиоуглеродных дат хроно-логические рамки иткульских древностей определялись на основании страти-графических наблюдений, синхронизации (по металлу и залеганию разнокуль-турной керамики) и метода аналогий. По данным стратиграфии и синхрониза-ции установлены широкие рамки бытования очага металлургии и иткульскойкультуры — VII–II вв. до н. э., узкие рамки определены по металлическому ин-вентарю — VII–III вв. до н. э. [Бельтикова, 2005, с. 186]. Из набора датирующихвещей (наконечники стрел, ножи, кельты, зеркала, птицевидные фигурки, на-конечники копий) наиболее массовой и надежной категорией, по мнениюГ.В. Бельтиковой, являются медные наконечники стрел. На основе их типоло-гии была выстроена внутренняя хронология поселений, по которой с учетомдругих факторов (географического, топографического, стратиграфического,планиграфического) выделены три периода в развитии иткульского очага ме-таллургии. В VII–VI вв. до н. э. иткульский очаг характеризуется производст-вом только цветного металла, производственно-жилым характером поселков,территория очага ограничена окрестностями озер Исетское, Иткульское, Аят-ское, Иртяшское и верховьями рек Исеть, Багаряк. В VI–V вв. до н. э. расширя-ется география очага — на юг (оз. Аргази, Чебаркуль), юго-восток (БагарякскоеГнездо), север (Аятское), северо-восток (Андреевское), на западе осваиваетсяПолевской микрорайон. В этот период появляются производственные площад-ки, производство становится биметаллическим (население осваивает выплавкужелеза), наблюдается специализация: на одних площадках фиксируется пол-ный цикл работ, на других — только обработка меди и железа. В IV–III вв. дон. э. происходит постепенное затухание деятельности очага [Бельтикова, 1982,1993а].

Памятники восточного локального варианта иткульской культуры бедныинвентарем, но по углю из построек получена значительная серия радиоугле-родных дат. Они имеют широкий хронологический диапазон — 22 из 34 опре-делений укладываются в рамки IX–V вв. до н. э., калиброванные значения этихдат его несколько расширяют (табл. 6, рис. 107).

Даты городища Карагай Аул 4 указывают на IX–VII вв. до н. э. С нимипрактически синхронны даты городища Карагай Аул 1 — IX–VIII вв. до н. э.Несколько завышенными выглядят даты, полученные из рекогносциро-вочного раскопа на городище Кыртым 1, значения которых лежат в рамкахV–III вв. до н. э. (отметим, что на площади городища отмечаются жили-ща-западины, возможно, более позднего времени). По серии дат городище



Т а б л и ц а 6Радиоуглеродные даты памятников переходного времени от бронзового к раннему железному веку

и начала раннего железного века Нижнего Притоболья

Названиепамятника

Объект,материал

Индекслаборатории

Абсолютнаядата, л. н.

Калиброванная дата, гг. до н. э.

±1s ±2s

1 2 3 4 5 6

Карагай Аул 4 Сооружение 1,уголь

СОАН–5314 2785±25 1000–985975–950945–895

1000–890880–830

СОАН–5315 2125±65 350–320230–220210–40

370–10*

СОАН–5316 2630±30 822–796 840–760

СОАН–5317 1970±40 40*–30*

20*–10*50–130*

СОАН–5318 2750±45 970–960930–830

1000–810

Сооружение 2,уголь

СОАН–5319 1720±35 250*–390* 240*–410*

СОАН–5320 2595±30 806–766 830–760690–660610–590

Вал, уголь СОАН–5321 2625±75 900–750690–660620–590580–560

1000–400

Карагай Аул 1/А Сооружение 2,уголь

СОАН–4925 2840±30 1040–10301020–920

1130–900

СОАН–5322 935±45 1030*–1160* 1010*–1220*

СОАН–5323 855±25 1160*–1220* 1060–10901120–1140

1150*–1260*

Межжилищноепространство, уголь

СОАН–4615 2635±35 825–796 900–870840–760


СОАН–4616 2695±75 920–790 1050–750

Вал, уголь СОАН–4617 2625±65 900–760680–660610–590

930–740730–520

Карагай Аул 1/Б Сооружение 1,уголь

СОАН–4613 2830±25 1005–965960–925

1050–900

СОАН–4614 2745±30 910–830 980–950940–820


СОАН–4926 4160±30 2880–28402820–28002790–2660

2880–2620

Вак-Кур 2(городище,площадка Б)


СОАН–5836 2415±30 760–740540–530520–400

760–680670–640550–390

СОАН–5837 1015±30 990*–1028* 970–10501090–11201130*–1160*

Вак-Кур 2 относится к VIII–V вв. до н. э. Приведенные данные не совпа-дают с датировкой иткульской культуры в пределах VII–II вв. до н. э., осно-ванной на стратиграфических наблюдениях и типологическом анализеинвентаря.

Поселения восточной группы иткульской культуры при значительных пло-щадях имеют довольно слабо насыщенный культурный слой, т.е. вряд ли онифункционировали в течение длительного времени. На основании радиоугле-


О к о н ч а н и е т а б л. 6

1 2 3 4 5 6

Вак-Кур 2(городище,площадка Б)


СОАН–5838 2420±75 760–680670–640590–580550–400

780–390

СОАН–5839 3535±40 1930–18601850–1770

1960–1740

Вал СОАН–5840 2770±75 1000–830 1130–800уголь СОАН–5841 2510±80 800–520 800–400

Вак-Кур 2(селище)


СОАН–4607 4015±75 2840–28102670–24502420–2400

2900–2300

СОАН–4608 2505±60 790–750730–520

800–480470–410

СОАН–4609 2685±60 900–800 1000–760

СОАН–4610 2575±40 810–760690–660620–590580–560

830–750700–540

СОАН–4611 2460±65 760–680670–630600–570560–480470–410

780–400


СОАН–4612 2255±30 390–350290–230220–210

400–340330–200

Кыртым 1 Сооружение 1,уголь

СОАН–5832 2400±65 760–690550–390

770–380

СОАН–5833 2395±85 760–680670–640590–580550–390

800–350300–200

СОАН–5834 2225±65 390–340330–200

410–110

СОАН–5835 2165±25 350–310230–220210–170

360–280260–110

Болотное 4 Сооружение 15, уголь СОАН–6121 2400±45 760–720540–390

770–680670–630600–390

* Указанная дата — г. н. э.


Рис. 107. Хронологическое соотношение между калиброванными значениями радио-углеродных дат памятников переходного времени и начала раннего железного века

Нижнего Притоболья.* Лабораторный номер образца (см. табл. 6).

родных дат городищ Карагай Аул 4 (2630 ± 30, 2625 ± 75, 2595 ± 30 л. н.) и Кара-гай Аул 1 (2695 ± 75, 2635 ± 35, 2625 ± 65 л. н.) комплексы иткульского и кара-гай-аульского этапов могут быть отнесены к VII в. до н. э. Однако особенностипосуды Карагай Аула 4 (присутствие сосудов с небольшими плоскими днища-ми, узоров, напоминающих меандр, примеси талька в тесте большинства емко-стей) указывают на относительно более раннюю хронологическую позициюкомплексов иткульского этапа — возможно, в пределах конца VIII — началаVII в. до н. э.

Приведенной предполагаемой дате не противоречат материалы Красногор-ского городища в Приисетье, контакты бархатовского и гамаюнского населенияна котором документируются находками гамаюнских сосудов в жилище 6, отно-сящемся к позднему этапу бытования городища — концу IX–VIII в. до н. э.24

[Матвеев, 1999, с. 112]. Этим же временем (IX (X)–VIII вв. до н. э) датируетсякомплекс городища Усть-Утяк 1 [Кайдалов, Сечко, 2005, с. 28] со смешаннымигамаюно-бархатовскими чертами. Общие хронологические рамки гамаюнскойкультуры — X–IV вв. до н. э., а время ее существования в Среднем и ЮжномЗауралье — IX–IV вв. до н. э. При отсутствии абсолютных дат и датирующегоинвентаря нижняя граница гамаюнских комплексов в Зауралье синхронизиру-ется с поздними бархатовскими и межовскими древностями IX–VIII вв. дон. э. — по небольшим комплексам гибридной бархатовско-гамаюнской посуды(Миасское 1) и межовской керамики с гамаюнскими чертами (2-й КурьинскийПрииск, Шигирский Торфяник, 6-й разрез Горбуновского Торфяника, Юрьи-но 4). Верхняя граница — IV в. до н. э. — устанавливается по совместномузалеганию гамаюнских материалов с иткульскими и другими (воробьевскими,гороховскими, гафурийскими, носиловскими) на поселениях Южного и Сред-него Зауралья [Борзунов, 1992, с. 129–130].

Основой для датировки вак-куровского этапа могут служить материалыэпонимного городища. По вещевому материалу существование городищаВак-Кур 2 укладывается в рамки VI–IV вв. до н. э. Из 12 полученных для этогопамятника радиоуглеродных дат три указывают на VI в. до н. э. (2510 ± 80,2505 ± 60, 2460 ± 65 л. н.), еще три могут быть отнесены к этому же временис учетом допустимой поправки (2575 ± 40, 2420 ± 75, 2415 ± 30 л. н.). Также споправкой к самому концу VI в. до н. э. может быть отнесено городище Болот-ное 4, для которого из постройки на селище была получена дата 2400 ± 45 л. н.В связи с этим мы датируем вак-куровский этап восточного варианта иткуль-ской культуры не позднее VI в. до н. э.

С V в. до н. э. на территории Притоболья появляются носители саргатскойкультуры [Матвеева, 1993, с. 151]. Зафиксированы факты расположения саргат-ских жилищ на площади памятников иткульского этапа восточного вариантаиткульской культуры (Карагай Аул 1 [Зимина, А-2002], возможно, Кыртым 1[Зимина, Усачева, Саракулова, А-2004]). Материалы городища Калачик 1 сви-детельствуют о присутствии саргатского населения в Нижнем Притоболье ужев V–IV вв. до н. э. [Зах В., Зах Е., 1993, с. 42].


24 На основании некалиброванных дат [Матвеев, 1999, с. 112]. Калиброванные значения датотодвигают время этих контактов к концу X в. до н. э. [Матвеев, 2000, с. 41].

Таким образом, имеющиеся данные позволяют обозначить хронологиче-ские рубежи существования восточного локального варианта иткульской куль-туры. Нижняя граница определяется концом VIII — началом VII в. до н. э., верх-няя — концом VI в. до н. э. Иткульский этап датируется концом VIII — первойполовиной VII в. до н. э., карагай-аульский — второй половиной VII в. до н. э.,вак-куровский — VI в. до н. э.

5.3. Историческая судьба

На заключительном, вак-куровском, этапе существования иткульскойкультуры в Нижнем Притоболье наблюдается значительная трансформацияматериальной культуры населения, отчетливее всего выразившаяся в керамике.Однако полностью традиции переходного времени не исчезли. Отдельные эле-менты культуры продолжали сохраняться на протяжении какого-то, скореевсего, непродолжительного периода времени в начале раннего железного века вбаитовских комплексах подтаежной зоны.

С баитовской культурой исследователи связывают начальный этап раннегожелезного века в лесостепном Притоболье и Приишимье [Стоянов, 1970, с. 252;Матвеева, 1989а]. Баитовская посуда представлена круглодонными горшками собильной примесью песка в тесте и обедненными орнаментами в верхней частисосуда. В основном это сочетания рядов ямок или жемчужин с наклоннымиотпечатками гребенчатого штампа. Орнаменты в виде геометрических узоров,решеток и штрихованных лент, преобладающие в позднебронзовое время,довольно редки [Матвеева, 1989а, с. 77–103; 1989б, с. 111–113]. Ареал баитовскойкультуры включает лесостепную часть Тоболо-Ишимья от Северного Казахста-на на юге до низовьев Туры, Ишима, Вагая на севере, на западе граница прохо-дит по средней и нижней Исети, а на востоке предположительно по Иши-мо-Иртышскому водоразделу [Матвеева, 1989а, с. 96–97]. На севере указаннаякультура соседствует с близкими по облику комплексами раннего железноговека, которые в свое время наряду с лесостепными памятниками были включе-ны В.А. Могильниковым в «ивановско-баитовскую культурную общность»VII–IV вв. до н. э. [1970, с. 175–177]. Позднее в южно-таежной зоне Приирты-шья были выделены комплексы раннего железного века журавлевского и бого-чановского типов (богочановская культура) [Труфанов, 1987; Могильникови др., 1991; Данченко, 1991, 1996].

С точки зрения Л.Н. Коряковой, культурно-генетическое развитие в запад-ном ареале Тоболо-Иртышской провинции в VII–V вв. до н. э. определялоськультурами межовско-бархатовской и сузгунско-бархатовской генераций, ко-торые начали оформляться в самостоятельные образования и между ними воз-никали разнообразные связи [1991, с. 30]. Появлению иткульских групп и дру-гих, близких к ним — воробьевских, носиловских, зеленомысских, частичнобаитовских (исетская ассоциация или семья, по Л.Н. Коряковой) — способст-вовало «…разделение межовско-бархатовской субстратной основы путем сег-ментации общин на принципах разделения труда» [Там же, с. 26–27]. Баитов-ская культура, занимающая обширный ареал от Притоболья до Приишимья,


принадлежит, по мнению Л.Н. Коряковой, к сузгунско-бархатовской генера-ции [Там же, с. 28].

Несмотря на значительное количество памятников, на которых обнару-жена баитовская керамика (около 200 [Матвеева, Цембалюк, 2004, с. 230]), соб-ственно баитовских памятников исследовано немного. В их числе Баитовскоегородище [Habitats et necropolis…, 2002, с. 177–206], городище Большой Им-биряй 3 [Матвеева, Цембалюк, 2004], Носиловское городище, поселение Бот-ники 1а, Узловское поселение, Лихачевское городище, на других многослой-ных поселениях баитовские комплексы немногочисленны и выделяются типо-логически [Матвеева, 1989, с. 79].

В баитовских комплексах уже четко проявляются черты культуры раннегожелезного века — в облике посуды (круглодонность, простые орнаментальныекомпозиции), домостроительстве, сопоставимом с саргатским [Матвеева, 1989,с. 81], планировке и размещении поселений. По мнению Н.П. Матвеевой,в технике орнаментации и элементах узора баитовская керамика перекликаетсяс иткульской (видимо, имелся в виду первый тип посуды. — Авт.), однаков формах, технологии изготовления и композициях наблюдаются значительныеразличия [Там же, с. 91].

В баитовской культуре исследователи отмечают генетическую преемствен-ность с бархатовской [Матвеева, 1989а, с. 98; Матвеев, 1999, с. 113; Корякова,1991, с. 27]. Малые однокамерные баитовские постройки сопоставимы с барха-товскими жилищами, господство жемчужной орнаментации при сохранениирезных и накольчатых узоров (например, Верхне-Ингальский Борок 1) сближа-ет баитовские памятники Среднего Притоболья с бархатовскими [Матвеева,1989а, с. 81, 98].

Нижняя граница существования баитовской культуры определяется време-нем проникновения на юг носителей культур с крестовой орнаментацией посу-ды — около конца VIII–VII в. до н. э. Однако, как считает Н.П. Матвеева, в от-личие от сопредельных территорий носители этих культур не сыграли значи-тельной роли в формировании культуры раннего железного века в лесостепномТоболо-Ишимье [1989а, с. 98–99]. Верхнюю границу — конец V — начало IV в.до н. э. — определяет появление на данной территории саргатских коллективов,которые «…ассимилируют баитовское население, а частично, по-видимому, от-тесняют ряд его групп на север, в зону южной тайги» [Матвеева, 1989б, с. 114].Баитовская культура, по мнению Н.П. Матвеевой, сформировалась на местнойбархатовской основе, в ее керамике отразился общий для данной стадии про-цесс обеднения орнаментации, замены плоскодонных форм круглодонными,возобновилась традиция гребенчатой орнаментации [1989а, с. 98]. Точку зренияо том, что бархатовские комплексы послужили основой для формированиябаитовской культуры, поддержал и А.В. Матвеев, отмечая, тем не менее, чтопереходных бархатовско-баитовских комплексов пока не известно [1999, с. 113].

Недавно в Притоболье был исследован памятник, материалы которого, помнению его исследователей, демонстрируют процесс трансформации бархатов-ской культуры в баитовскую, — поселение Заводоуковское 9 в Тоболо-Исет-ском междуречье [Матвеев и др., 2005, с. 75]. На этом поселении «вместе с по-судой бархатовского облика выявлен небольшой комплекс керамики, на кото-

5.3. Историческая судьба 203

рой наряду с бархатовскими фиксируются черты, присущие гончарнымтрадициям носителей баитовской культуры раннего железного века…» [Там же,с. 78]. Это профилированные горшки с невысокими вертикальными или слегкаотогнутыми наружу шейками. Срез венчика преимущественно округлый, в не-скольких случаях приостренный или плоский, орнаментирован наклоннымилиниями, что характерно для баитовской посуды. Орнаментальная схема ти-пична для бархатовской, но несколько упрощена и обеднена, элементы декорананесены небрежно. Орнамент представлен рядами наклонных и горизонталь-ных линий, жемчужником, ямками и крупными каплевидными вдавлениями,меньше доля зигзагов, отсутствуют треугольники, характерные для сосудов бар-хатовского облика рассматриваемого селища. «В целом эта керамика по выше-перечисленным признакам приближается к посуде раннего железного века иобнаруживает наибольшее сходство с керамикой баитовской культуры. Сочета-ние на ней новых элементов и традиционных черт при доминировании послед-них демонстрирует механизм эволюции декора бархатовской культуры. В этомплане она может считаться переходной» [Там же, с. 79]. Переходный облик по-суды дает авторам основание датировать этот комплекс концом VIII — началомVII в. до н. э. [Аношко, Матвеев, 2002, с. 126]. Исследователи полагают, что вы-явление комплексов, подобных Заводоуковскому 9 и аналогичного ему, полу-ченному на поселении Ук 3 (раскоп 2), может послужить основанием для выде-ления еще одного, заключительного, этапа бархатовской культуры, «…главнымсодержанием которого являлась постепенная трансформация данной культурыв баитовскую…» [Матвеев и др., 2005, с. 80]. В верхних горизонтах культурногослоя селища Заводоуковское 9 выявлена отчетливо выделяющаяся типологиче-ски керамика баитовской культуры, она не связана ни с одним из исследован-ных на поселении археологических объектов [Там же, с. 79–80, рис. 6].

Иное мнение о формировании культуры рубежа бронзового и железноговеков в Нижнем Притоболье высказывалось в связи с открытием и первымиисследованиями городищ Карагай Аул 1, 4, Вак-Кур 2, Юртобор 6, близких поконфигурации Андреевским 5 и 7, но со значительно большими площадями[Зах В., Зах Е., 1993; Зах, 1995б]. Своеобразие материалов городищ позволилопредположить существование в пределах конца VIII–VII в. до н. э. в НижнемПритоболье особой культуры, возможно сложившейся на позднебархатовскойоснове под заметным воздействием гамаюнской. Керамический комплексгородища Карагай Аул 1/А было предложено назвать карагай-аульским25. Пред-полагалось, что позицию между карагай-аульскими и баитовскими комплекса-ми занимают материалы городища Вак-Кур 2, по облику баитовские, но с еди-ничными, восходящими к гамаюнской традиции, элементами в орнаментации[Зах В., Зах Е., 1993, с. 62; Зах, 1995а; Зах, Зимина, 1999, с. 156; 2001, с. 146–149].

По мнению В.А. Заха, генезис баитовской культуры нельзя рассматри-вать, не принимая во внимание иткульские комплексы. «Планиграфия посе-лений и керамические комплексы отражают разные моменты этого процесса:механическое смешение, когда сосуществуют узнаваемые бархатовские, гама-юнские и сочетающие их керамические традиции комплексы (Усть-Утяк 1),


25 В дальнейшем керамические комплексы двухплощадочного городища Карагай Аул 1 полу-чили иную культурную атрибуцию (см. разд. 4.3).

образование нового комплекса (иткульского), в составе посуды которогосохраняются элементы, сопоставимые с бархатовскими (Карагай Аул 4), со-седство на смыкающихся или расположенных рядом друг с другом укреплен-ных площадках керамических материалов, представляющих разные тради-ции — восходящие соответственно к бархатовской и гамаюнской культурам(Карагай-Аул 1). На заключительном этапе культуры, на наш взгляд, проис-ходит практически полная ассимиляция гамаюнцев бархатовцами, формиру-ется новый (“лесной” баитовский) комплекс при сохранении незначительно-го количества посуды с иткульской орнаментацией (Вак-Кур 2)» [Зах, 2007,с. 60]. Таким образом, В.А. Зах считает, что основой для формирования баи-товского керамического типа послужили «лесные» баитовские комплексы,которые он склонен рассматривать в рамках иткульской культуры, вероятно,ее финального этапа [Там же, с. 61]. Вопрос о соотношении лесостепныхи «лесных» баитовских материалов, по его мнению, встает не в плане хроно-логического сосуществования двух типов, сформировавшихся на разныхкультурных основах, а в плане поиска грани между еще иткульскими и ужебаитовскими комплексами. Судя по материалам, эта грань лежит между вре-менем существования так называемых «лесных» и лесостепных баитовскихкомплексов. С одной стороны, керамика «лесных» баитовцев по своей орна-ментации практически ничем не отличается от посуды лесостепного населе-ния, различия прослеживаются лишь в форме сосудов, толщине их стеноки примесях к тесту. По этим признакам керамика «лесных» баитовцев ближевсего стоит к посуде вак-куровского этапа иткульской культуры. Лесостепнаябаитовская посуда по форме и толщине стенок сопоставима с некоторымисаргатскими аналогами [Там же].

По мнению О.Ю. Зиминой, на данном этапе исследования несколькопреждевременно утверждение о непосредственном формировании баитовскойкультуры на основе иткульских комплексов. Требуются дополнительные иссле-дования памятников позднего (вак-куровского) этапа иткульской культуры, атакже баитовских памятников как в лесостепной, так и в лесной зонах, получе-ние серий радиоуглеродных дат, выработка более четких признаков, на основа-нии которых могут быть дифференцированы либо объединены в рамках едино-го культурного образования древности начального этапа раннего железноговека в Притоболье. Ареал баитовских древностей значительно шире, он не ог-раничивается Притобольем, охватывая значительную территорию, включаяПриишимье на востоке и северную часть Казахстана на юге. Однако отдельныечерты, которые можно связать с традициями иткульской культуры, прослежи-ваются пока только в баитовских памятниках лесной зоны Притоболья. Не ис-ключено сосуществование иткульских и баитовских комплексов на начальномэтапе формирования культур, с последующим подавлением инородных,отраженных в иткульском комплексе, традиций.

Первичная систематизация материалов восточного варианта иткульскойкультуры, которую представляет данное исследование, позволила отметить сле-дующее. Если на раннем (иткульском) этапе укрепленные поселения с иткуль-ской керамикой второго типа встречаются и на территории Среднего Прито-болья, то на вак-куровском этапе их ареал ограничивается преимущественно


зоной подтайги. Примерно с V в. до н. э. в подтаежной зоне Притоболья рас-пространяются поселения с керамикой уже практически баитовского облика(Калачик 1, Юртобор 3, Чеганово 1–4). Датировка нижнетобольских баитов-ских комплексов нуждается в разработке. Отсутствие датирующих вещей и ра-диоуглеродных дат не позволяет делать окончательные выводы. На основаниикосвенных данных, а именно хронологии восточного варианта иткульскойкультуры и датировки ее завершающего вак-куровского этапа (VI в. до н. э.)«лесные» баитовские комплексы могут быть отнесены к V–IV вв. до н. э. Непротиворечит этому и дата по наконечнику с городища Калачик 1 [Зах В.,Зах Е., 1994, с. 42].

Однако пока мы располагаем ограниченной информацией о памятникахбаитовской культуры в подтаежной зоне Притоболья и не можем дать их пол-ноценную характеристику. Отметим лишь некоторые особенности нижнето-больских комплексов. Специфичный комплекс баитовской посуды был полу-чен В.А. Захом и Е.М. Зах при исследовании в Нижнем Притоболье городищаКалачик 1 [Зах В., Зах Е., 1994]. По основным показателям (технологии изго-товления, пропорциям сосудов, приемам нанесения и видам орнамента) этоткомплекс соответствует суммарной характеристике баитовской посуды с па-мятников Среднего Притоболья. Однако ряд особенностей, а именно: высокийпроцент скошенных венчиков и венчиков с карнизиками, аналогии которымавторы публикации видят в посуде васюганского типа кулайской культуры, атакже большее количество сосудов закрытых форм и мотив из чередующихсяямок и жемчужин, достаточно распространенный на керамике богочановскойкультуры, отражают «…локальную специфику нижнетобольского варианта баи-товской культуры» [Там же, с. 40].

К баитовской керамике с элементами таежной специфики кроме посудыгородища Калачик 1 могут быть отнесены незначительные комплексы, полу-ченные при исследовании многослойных памятников — городищ Чеганово 3(рис. 108, 109), Юртобор 20 [Зах, Зимина, 2001, с. 142, рис. 4], Чечкино 126 и по-селений Юртобор 3 [Зах, Зимина, 2001, с. 141, рис. 2; Пошехонова, 2005,с. 115–117, рис. 4, 5], Чеганово 1, 2, 4 [Зах, Зимина, 2001, с. 141, рис. 3]. Близкиепо облику фрагменты керамики обнаружены при разведочных обследованияхна поселениях Карбанский Мост 2, 6, Стеклянное 2, Юртобор 12, Сазык 13,городищах Луговое 3, Сазык 4. По характеру сооружений (остатки наземныхпостроек в виде приподнятых площадок) памятники Большой Имбиряй 5, 9, 16[Аношко, А-2002], Онуфриевский Борок 5 [Матвеева, А-1994] мы также пред-варительно включили в эту группу [Зимина, 2006].

Большинство перечисленных памятников находится в подтаежной зоне,в бассейне Тобола, на надпойменных террасах рек Тобол и Тап. ГородищаЛуговое 3, Сазык 4 и поселения Сазык 13, Онуфриевский Борок 5 расположеныу северной границы лесостепи, в междуречье Исети и Большой Ингалы (Ин-гальская долина).

На связь «лесных» баитовских комплексов с предшествующими иткульски-ми указывает сохраняющаяся традиция сооружения построек наземного типа


26 На Чеганово 3 и Чечкино 1 основной слой и оборонительные линии датируются соответст-венно эпохой поздней бронзы и средневековья.


Рис. 108. Керамика баитовской культуры с городища Чеганово 3.


Рис. 109. Керамика баитовской культуры с городища Чеганово 3.

(Юртобор 12, 20, Большой Имбиряй 5, 9, 16, Онуфриевский Борок 5)27. Новстречаются и полуземляночные жилища (Юртобор 12, 20, Калачик 1, Чегано-во 4). Исследованная на городище Калачик 1 постройка относится к распро-страненному в раннем железном веке, в частности в саргатской культуре, типужилых полуземлянок, каркасно-столбовой конструкции с постоянным очагоми выходом-коридором, хотя столь же крупных однокамерных жилищ среди нихизвестно немного [Корякова, 1988, с. 24–29; Матвеева, 1993, с. 124–127].

Особенность нижнетобольской баитовской посуды заключается в низкомсодержании песка в керамическом тесте, в то время как в керамике лесостеп-ных комплексов отмечается его высокая концентрация [Матвеева, 1989а, с. 88;Шарапова, 2004, с. 131]. Несколько различается толщина стенок сосудов —в Нижнем Притоболье посуда более тонкостенная, 0,3–0,5 см, в СреднемПритоболье горшки имеют толщину стенок 0,5–0,7 см [Шарапова, А-2000].В комплексах лесостепной баитовской посуды значительно реже встречаютсявенчики с карнизами [Матвеева, 1989а, с. 84, табл. 1], которых в комплексеКалачика 1 47 %. Аналогии последним исследователи городища находят в ва-сюганском типе кулайской культуры (раннекулайской) [Зах В., Зах Е., 1994,с. 39]. Мотив из чередующихся ямок и жемчужин более свойствен орнамента-ции богочановской культуры, в комплексах которой он составляет 9,1–12,6 %[Данченко, 1996, с. 209, табл. XIII]. Проявление южно-таежных традиций за-метно уже на вак-куровском этапе иткульской культуры. В частности, чередо-вание ямок и жемчужин, слабопрофилированные, закрытые формы сосудов идуговидные шейки — элементы, стоящие ближе к журавлевско-богочановским,чем к лесостепным баитовским стандартам.

Некоторую обособленность «лесных» баитовских керамических комплек-сов и определенную их связь с комплексами вак-куровского и карагай-ауль-ского типов восточного варианта иткульской культуры (например, городищеКалачик 1) демонстрируют результаты сравнения по орнаментации (рис. 110).

В то же время при сравнении «лесных» баитовских комплексов с керами-кой вак-куровского (карагай-аульского) типа наблюдаются некоторые разли-чия в формах сосудов. В комплексах предшествующего периода большее ко-личество сосудов слабо профилированы, отсутствуют венчики с карнизами,некоторые крупные емкости имеют конусовидную форму придонной части,в отличие от баитовских, преимущественно круглодонных. В орнаментациинижнетобольской баитовской керамики практически исчезают узоры, нанесен-ные волнистым штампом, не встречаются такие элементы орнамента, как гори-зонтальные линии на шейке, сетка, сдвоенные вдавления, взаимопроникаю-щие фигуры, сокращается использование горизонтальных зигзагов.


27 Подобный тип жилищ В.Е. Стоянов выделял для баитовской культуры [1970], он встречает-ся и в лесостепной зоне [Цембалюк, А-2007]. Таким образом, лишь дальнейшие исследования по-могут установить, связано ли появление построек наземного типа у населения баитовской культу-ры с иткульской домостроительной традицией либо это эпохальный признак, так как в конце эпохибронзы и начале раннего железного века этот тип сооружений получает распространение в Сред-нем Приобье [Чемякин, Карачаров, 2002]. Однако наиболее ранние сооружения наземного типав виде приподнятых площадок зафиксированы в лесном Притоболье на памятниках андреевскойкультуры эпохи энеолита [Зах, Фомина, 1999].

Отсутствие фигурных штампов (волнистого) и сложных элементов узора на«лесной» баитовской керамике свидетельствует об окончательной утрате тради-ций переходного времени в регионе. Изменение в приемах оформления венчи-ков говорит, возможно, о возросшем в начале раннего железного века воздей-ствии со стороны населения глубинных районов тайги — ареала кулайскойкультуры.

В середине I тыс. до н. э. территория Нижнего Притоболья включается вареал саргатской общности. Материалы этого периода отличаются разнообра-зием и фиксируют появление двух новых культурных компонентов — саргат-ского и гороховского. На керамике поселения Юртобор 20 отмечаются черты,присущие посуде саргатской культуры. В слое городища Калачик 1 саргатскаякерамика залегает совместно с баитовской, а значительная часть посуды, воз-можно, сочетает признаки баитовской и саргатской культур [Зах В., Зах Е.,1994, с. 25–36] либо имеет гороховский облик [Зах, Зимина, 2001, с. 148].


Рис. 110. Дендрограмма керамических комплексов городищ Карагай Аул 1/Б, Вак-Кур 2и памятников баитовской культуры.

* Лесные баитовские; ** лесостепные баитовские (по [Матвеева, 1989а]).

До недавнего времени территория Нижнего Притоболья представляла со-бой белое пятно на археологической карте культур рубежа бронзового и ранне-го железного веков Западной Сибири. Обобщение разрозненных материалов,известных и вновь выявленных, и выделение восточного варианта иткульскойкультуры позволили заполнить эту лакуну. Основанием для объединения при-тобольских памятников в рамках иткульской культуры послужило присутствиена них иткульской керамики второго типа. Выделение восточного локальноговарианта иткульской культуры обусловлено: своеобразием планировки поселе-ний (замкнутая кольцевая в форме круга или овала с расположением построекпреимущественно по периметру укреплений, две смыкающиеся или отстоящиедруг от друга на незначительном расстоянии площадки); единым типом по-строек (наземные каркасно-столбовые без котлованов); своеобразием керами-ки вак-куровского (карагай-аульского) типа.

Полагаем, что комплексы восточного варианта иткульской культуры фор-мируются при участии бархатовской и гамаюнской культур, возможно, принекотором доминировании орнаментальных традиций последней на раннихэтапах генезиса.

По материалам укрепленных поселений Юртоборовского археологическо-го микрорайона выделено три этапа развития культуры: иткульский, карагай-аульский, вак-куровский. Периодизация основана на анализе планиграфиипоселений, керамических комплексов и результатах радиоуглеродного дати-рования.

Иткульский этап (конец VIII — первая половина VII в. до н. э.) представ-лен укрепленными поселениями с кольцевой планировкой (Карагай Аул 4,Андреевское 5 и 7, Кыртым 1–3, Пламя Сибири 1–4 и др.). Городища значи-тельных размеров, оконтурены слабо выраженными в рельефе валом и рвом.Постройки наземного типа расположены в пределах укрепленной площадипреимущественно по периметру укреплений. На поселениях обнаружена ит-кульская керамика второго типа — широкогорлые горшки с невысокими шей-ками, имеющими характерное утолщение на внутренней стороне. В керамиче-ское тесто добавлен тальк или слюда. Орнамент нанесен преимущественногребенчатым или волнистым штампом. Основные элементы, составляющие ор-наментальные композиции, — двойной ряд ямок в шахматном порядке у осно-вания шейки, ряды горизонтальных или наклонных линий на шейке, нанесен-ные чаще всего на плечико взаимопроникающие фигуры, зигзаги, горизонталь-ные или наклонные линии, изредка геометрические узоры, единично меандры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Часть сосудов имеет узор на внутренней стороне горловины. Иткульская посу-да второго типа была обнаружена примерно на 40 памятниках в Притоболье.Наибольшая концентрация поселений с этой керамикой отмечается в несколь-ких микрорайонах: на берегах озер Ипкуль и Байрык, в междуречье Турыи Пышмы, Тобола и Тапа, Тобола и Исети.

Укрепленные поселения Нижнего Притоболья преимущественно одно-слойные. Они характеризуются обширной площадью и четкой кольцевой пла-нировкой, слабой насыщенностью культурного слоя, бедностью инвентаря,отсутствием других циклов металлургии, кроме металлообработки, — по этимпризнакам памятники Притоболья отличаются от однокультурных комплексовЗауралья. Главный культуродиагностирующий признак — керамика обнаружи-вает полное сходство с иткульской посудой второго типа.

Карагай-аульский этап (вторая половина VII в. до н. э.) выделен по эпо-нимному двухплощадочному укрепленному поселению Карагай Аул 1. Пара-метры рвов, валов, жилых построек совпадают с аналогичными на памятникахиткульского этапа, отмечаются лишь различия в керамических комплексах двухплощадок.

На площадке Карагай Аул 1/А при исследовании двух жилищ получен ком-плекс иткульской керамики второго типа, его отличия от посуды предыдущегоэтапа — отсутствие талька в тесте, большее количество сосудов с разреженнымузором, нанесенным оттисками лопаточки.

С площадки Карагай Аул 1/Б происходит комплекс иного облика — тонко-стенные сосуды с единой толщиной корпуса, украшенные гребенчатым и вол-нистым штампами (узоры в виде горизонтальных, наклонных линий, сетки,иногда взаимопроникающих фигур) либо оттисками в виде уголка с нанесен-ным на шейку рядом ямок или жемчужин (последние доминируют, составляядо 80 %). В некоторых случаях в основании шейки нанесен двойной ряд распо-ложенных в шахматном порядке неглубоких вдавлений. Взаимопроникающиефигуры и ямки в шахматном порядке являются типичными элементами орна-ментации иткульских сосудов второго типа, жемчужины — доминирующимэлементом узора на керамике красногорского этапа бархатовской культурыэпохи поздней бронзы в Притоболье.

Несмотря на различия в посуде, площадки единокультурны и одновремен-ны: отсутствуют следы перекрываний и/или перерезаний, близки радиоугле-родные даты, отмечаются черты взаимовлияния в орнаментации керамики двухкультурно единых комплексов.

Вак-куровский этап (VI в. до н. э.) является завершающим в развитии вос-точного варианта иткульской культуры в Притоболье. Пока памятники этогоэтапа выявлены преимущественно в подтаежной зоне. В этот период продолжа-ет сохраняться традиция сооружения слабоукрепленных круглых и овальных вплане замкнутых поселений. Эпонимный памятник Вак-Кур 2 — двухплоща-дочное городище с примыкающими друг к другу площадками. Укреплениясостоят также из двух основных элементов — рва и вала; зафиксированныев пределах ограниченной ими площади постройки расположены бессистемно.Значительное количество сооружений вынесено за пределы укреплений, появ-ляются неукрепленные поселки. В домостроительстве сохраняется традиция

212 Заключение

сооружения жилищ наземного типа каркасно-столбовой конструкции безкотлованов.

В коллекции инвентаря вак-куровского этапа представлены предметы,подражающие изделиям, широко распространенным в среде населения скифо-сибирского мира: бронзовый наконечник стрелы, глиняные жертвенник наножках и блюдо, створка формы для отливки колоколовидного изделия.

Основная часть посуды вак-куровского этапа обнаруживает большое сход-ство с керамикой площадки Карагай Аул 1/Б — тоже тонкостенная, с неболь-шим содержанием песка. Сосуды хорошо и слабо профилированные, с доста-точно низкой или средней высоты шейкой, круглодонные либо с зауженнымипропорциями придонной части. Около трети сосудов в комплексах орнаменти-рованы ямками или жемчужинами по шейке и рядом оттисков уголка или ряда-ми вдавлений по плечику. На остальных сосудах узор составляет сочетанияямок или жемчужин и рядов оттисков гребенчатого штампа, реже — различныесочетания взаимопроникающих фигур, зигзагов, ромбической сетки, вдав-лений в шахматном порядке. Отмечаются и различия в карагай-аульскоми вак-куровском керамических комплексах. В последнем больше сосудов, ук-рашенных с помощью волнистого штампа, на горловину сосудов чаще нане-сены ямки, чем жемчужины, иногда они чередуются, встречаются экземплярыс дуговидно выгнутыми шейками. Вместе с тем в жилище на укрепленной пло-щадке памятника (Вак-Кур 2/Б) вместе с вак-куровской керамикой выявленнебольшой комплекс сосудов иткульского облика (второй тип). На других со-судах вак-куровского комплекса иткульская традиция уже значительно видоиз-менена, сохраняются лишь узоры, выполненные волнистым штампом, линиииз горизонтальных оттисков гребенки на шейке, ряды сдвоенных неглубокихвдавлений, взаимопроникающие фигуры.

По морфологическим и декоративным признакам (закрытые и слабопро-филированные емкости, дуговидно выгнутые шейки сосудов, чередованиеямок и жемчужин) можно предполагать контакты иткульского населения (ка-рагай-аульского и вак-куровского этапов) с носителями богочановской культу-ры (журавлевский этап) южно-таежного Прииртышья.

Периодизация восточного варианта иткульской культуры отражает дина-мику иткульского культурного стереотипа, его постепенную трансформацию изамену баитовским (рис. 111). В целом иткульская культура на территорииНижнего Притоболья укладывается в рамках с конца VIII — начала VII поконец VI в. до н. э.

* * *

В силу не зависящих от авторов причин ряд выводов, освещенных в моно-графии, носит предварительный характер, а некоторые аспекты остаются неис-следованными. Наблюдается количественная диспропорция между переходны-ми бархатовско-гамаюнскими и иткульскими материалами, что связано, в част-ности, с отсутствием целенаправленных исследований. По материалам лишьодного памятника выделен карагай-аульский этап, в связи с чем вопросы гене-зиса и развития иткульской культуры нельзя считать окончательно решенны-ми. С учетом материалов Нижнего Притоболья, предложенных хронологиче-

Заключение 213

214 Заключение

ских и территориальных рамок иткульской культуры в дальнейшей разработкенуждается типология керамики иткульской культуры в целом. Необходимы но-вые материалы для характеристики экономики восточного варианта, а такжеисследование иткульских погребальных комплексов.

В дальнейшем изучении нуждаются баитовские комплексы в лесном При-тоболье, их культурно-хронологическое соотношение с иткульскими и лесо-степными баитовскими.

Перспективными, на наш взгляд, являются исследования социальной ор-ганизации иткульского общества, основанные на своеобразной структуре посе-ленческих и керамических комплексов.

Заключение 215

Рис. 111. Периодизация культур рубежа бронзового — раннего железного веков и началараннего железного века на территории Нижнего Притоболья. Схема развития восточно-

го варианта иткульской культуры.1–10 — Усть-Утяк 1 [Кайдалов, Сечко, 2006]; 11–23 — Карагай Аул 4; 24 — Карагай Аул 1; 25–31 —Карагай Аул 1/А; 32–46 — Карагай Аул 1/Б; 47–82 — Вак-Кур 2; 83–91 — Калачик 1 [Зах В., Зах Е.,

1994]; 92–100 — Чеганово 3; 101–106 — Юртобор 3 [Пошехонова, 2005].

2–10, 12–23, 25–34, 36–46, 48–75, 77–79, 84–106 — глина, 35, 80, 82 — бронза, 76 — кость, 81 —камень.

Абрамова М.Б. Отчет о раскопках поселения Дуванское 17 в Тюменском районе Тюмен-ской области в 1978 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 8370.

Аношко О.М. Разведочные исследования в Ялуторовском районе Тюменской области.Отчет о полевых исследованиях в 2002 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 11/2.

Археологическое обследование 1 /2 территории Исетского района Тюменской области.Отчет по хоздоговорной теме, 1995 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 6/18.

Ашихмина Л.И. Отчет о разведке, проведенной в Тюменском районе Тюменской областина участке Тура — Дуван — Пышма в 1973 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 5200.

Бельтикова Г.В. Зауральский (иткульский) очаг металлургии (VII–III вв. до н. э.): Дис. …канд. ист. наук // АКА УрГУ, ф. III, д. 383. — Екатеринбург, 1997.

Борзунов В.А. Гамаюнская культура (лесное и лесостепное Зауралье на рубеже бронзовогои железного веков): Дис. … канд. ист. наук // АКА УрГУ, ф. III, д. 275. — Екатеринбург, 1984.

Варанкин Н.В. Отчет по археологическим раскопкам на южном берегу оз. Андреевского,участок XV в 1977 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 6730.

Викторова В.Д. Отчет об археологических исследованиях Тюменской группы УАЭ в1965 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 3114.

Викторова В.Д. Археологическая карта бассейна рр. Туры и Тавды: (опыт систематиза-ции и периодизации археологических памятников): Дис. … канд. ист. наук // АКА УрГУ,ф. III, д. 127. — Свердловск, 1967.

Викторова В.Д. Отчет о полевой работе на северо-западном берегу Андреевского озералетом 1968 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 67.

Викторова В.Д. Население эпохи железа лесной полосы Среднего Зауралья: (опыт систе-матизации археологических памятников). Прил.: Дис. … канд. ист. наук // АКА УрГУ, ф. III,д. 89. — Свердловск, 1969.

Вохменцев М.П. Отчет Курганского пединститута о полевых исследованиях в 1992 г. //Архив ИА РАН.

Галкин В.Т. Отчет об археологических работах в Тобольском, Вагайском, Ярковскомрайонах Тюменской области в 1985 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 10990а-В.

Данилевич С.Б. Отчет об археологической разведке, проделанной в нижнем течениир. Туры от д. Липчинское до г. Тюмени в 1963 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 4211.

Елькина М.В. Отчет о полевых исследованиях на Андреевском городище № 7, произве-денных летом 1972 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 140.

Жилина И.В. Отчет об археологической разведке по Ялуторовскому и Заводоуковскомурайонам Тюменской области в 1981 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 8541.

Жилина И.В. Отчет об археологических исследованиях поселения VIII пункта XVIIIучастка южного берега Андреевского озера Тюменской области в 1981 г. // Архив ИА РАН.Р-I, № 8540.

Жилина И.В. Отчет об археологической разведке по Ялуторовскому и Заводоуковскомурайонам Тюменской области в 1982 г. // Архив ТОКМ.

Зах В.А. Отчет о работе Аманадской археологической экспедиции в Тюменской областии на р. Ине в Новосибирской области в 1984 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 10339.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК

Архивные материалы

Зах В.А. Отчет о работе 4 отряда Тюменской археологической экспедиции в Тюменскойобласти, в зоне Большой Аманадской системы (Ялуторовский район) и по трассе канала попереброске части стока сибирских рек в Среднюю Азию (Ярковский район) в 1985 г. // АрхивИА РАН. Р-1, № 10916.

Зах В.А. Отчет о работе 4 отряда Тюменской археологической экспедиции в 1986 г. // Ар-хив ИА РАН. Р-1, № 11295, 11295(а).

Зах В.А. Отчет о работе 4 отряда Тюменской археологической экспедиции в Тюменскойобласти в 1988 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 13885.

Зах В.А. Отчет об археологических исследованиях на северо-восточном берегу оз. Мер-гень и разведке у д. Юртобор в Ярковском районе Тюменской области в 1990 г. // Архив ИАРАН. Р-1, № 15905.

Зах В.А. Отчет об археологических исследованиях в Ямальском и Ярковском районахТюменской области в 1991 г. // Архив ИА РАН. Р-1, № 16505.

Зимина О.Ю. Разведочные работы в Ишимском и Заводоуковском районах Тюменскойобласти. Отчет о полевых исследованиях в 2000 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 8/1.

Зимина О.Ю. Отчет об археологических исследованиях в Ярковском районе Тюменскойобласти в 2001 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 8/3.




Зимина О.Ю. Отчет о разведочных работах в Ишимском, Тюменском, Уватском районахТюменской области и Тевризском районе Омской области в 2006 г. // Архив ЛА ИПОС СОРАН, 8/7.

Зимина О.Ю., Усачева И.В., Сарапулова Н.Г. Отчет о полевых археологических исследо-ваниях системы озер Туро-Пышминского междуречья в Тюменском районе Тюменской об-ласти в 2004 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 8/6.

Казимирова Л.В. Археологическая карта южного берега Андреевских озер: Дипломнаяработа // АКА УрГУ, ф. III, д. 143. — Свердловск, 1972.

Кайдалов А.И. Отчет Курганского краеведческого музея о проведении аварийных архео-логических раскопок городища Усть-Утяк 1 в Кетовском районе Курганской области // НАКОКМ, № 1647. — Курган, 2003.



Кондратьев В.С. Разведочные исследования в Заводоуковском районе Тюменской облас-ти в 2002 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 14/3.

Корниец В.В. Разведочное археологическое обследование центральной части Туро-Пыш-минского междуречья в Тюменском районе Тюменской области в 2005 г. // Архив ЛА ИПОССО РАН, 18/1.

Корниец В.В. Разведочное археологическое обследование правобережья р. Туры и Туро-Пышминского междуречья в Тюменском районе Тюменской области в 2006 г. // Архив ЛАИПОС СО РАН, 18/2.

Корочкова О.Н. Отчет о раскопках поселения Дуванское-17 в Тюменском районе Тюмен-ской области в 1979 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 7545.

Корякова Л.Н. Отчет о раскопках в зоне строительства газопровода Уренгой — Сургут —Челябинск в 1979 г. // Архив ИА РАН. Р-I, № 7562.

Библиографический список 217

Косарев М.Ф. Отчет о полевых исследованиях Западно-Сибирской экспедиции в1972 г. // Архив ИА РАН, Р-I, № 4812.

Косарев М.Ф. Отчет о полевых работах Западно-Сибирской экспедиции Института ар-хеологии АН СССР летом 1973 г. // Архив ИА РАН, Р-I, № 5214.

Косарев М.Ф., Старков В.Ф. Отчет о работе Западно-Сибирской экспедиции в 1971 г. //Архив ИА РАН, Р-I, № 4197.

Крутских Н.А. Отчет о рекогносцировочных раскопках поселения Дуванское VI в Тю-менском районе Тюменской области, проведенных в 1975 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 292.

Матвеев А.В. Отчет о работе Тюменской археологической экспедиции в 1982 г. // АрхивИА РАН, Р-l, № 9374.

Матвеев А.В. Исследования по подготовке свода археологических памятников южно-та-ежной зоны Тюменской области (Вагайский, Ярковский, Нижнетавдинский районы),1987 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 6/28а.

Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Тюменской области в1981 г. // Архив ИА РАН, Р-l, № 8455.

Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях в Упоровском и Исет-ском районах Тюменской области в 1982 г. // Архив ИА РАН, Р-l, № 9062.

Матвеева Н.П. Отчет о работах Исетской археологической экспедиции в Тюменской об-ласти в 1983 г. // Архив ИА РАН, Р-l, № 9544, 9744.

Матвеева Н.П. Отчет о работах 1-го отряда лесостепной археологической экспедицииТюменского университета в 1984 г. // Архив ИА РАН, Р-l, № 10578, 10579.

Матвеева Н.П. Отчет о работе 2-го отряда Тюменской археологической экспедиции в1986 г. // Архив ТюмГУ, № 1–42.

Матвеева Н.П. Отчет об археологических исследованиях в Исетском и Заводоуковскомрайонах Тюменской области в 1994 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 3/17.

Матвеева Н.П. Отчет о полевых археологических исследованиях 1999 г. в Заводоуков-ском районе Тюменской области // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 3/20.

Морозов В.М. Отчет о работах, произведенных в Тюменской области в 1975 г. // АрхивИА РАН, Р-I, № 5278.

Морозов В.М. Отчет о раскопках поселения Дуванское-6 Тюменского района Тюменскойобласти летом 1976 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 6362.

Нохрина Т.И. Отчет о раскопках поселения Дуванское-18 в Тюменском районе Тюмен-ской области в 1981 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 8415.

Панфилов А.Н. Отчет об археологической разведке в Юргинском и Викуловском районахТюменской области в 1985 г. // Архив ИА РАН, Р-I, № 10383.

Пархимович С.Г. Отчет oб археологической разведке в Тюменской области в 1988 г. // Ар-хив ИА РАН, Р-I, № 13947.

Пархимович С.Ю. Отчет о раскопках, проведенных летом 2000 и 2001 гг. на поселенииПесьянка 5 (XXI участок ЮАО) (раскопы 1 и 2) // Архив ТОКМ.

Пошехонова О.Е. Отчет о раскопках поселения Юртобор-3 в Ярковском районе Тюмен-ской области в 2003 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 16/2.

Романова М.В. Отчет о полевых работах на Андреевских городищах № 5 и 7 в 1971 г. //Архив ИА РАН, Р-1, № 4570.

Скочина С.Н. Отчет об археологических исследованиях в Ярковском районе Тюменскойобласти в 2001 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 10/1.

Скочина С.Н. Отчет о полевых археологических исследованиях в Ишимском и Тюмен-ском районах Тюменской области в 2005 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 10/4.

Стефанов В.И. Отчет о раскопках поселений Дуванское 4 и 5 в Тюменской области, по-селения Инберень 5 и городища Инберень 7 в Омской области, произведенных в 1975 г. //АКА УрГУ, ф. II, д. 202.

Сухина Л.В. Отчет о раскопках Андреевского городища-5 в Тюменской области в1970 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 84.

218 Библиографический список

Тен В.В. Отчет о разведке по р. Дуван, произведенной в 1977 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 266.Труфанов А.Я. Культуры эпохи поздней бронзы и переходного времени к железному веку

лесостепного Прииртышья: Дис. … канд. ист. наук // АКА УрГУ, ф. III, д. 318. — Кемерово,1990.

Ульянова Е.А. Отчет о разведочных обследованиях правого берега р. Дуван в Тюменскомрайоне Тюменской области в 1975 г. // АКА УрГУ, ф. II, д. 208.

Усачева И.В. Отчет об археологической разведке по южному и юго-восточному берегамАндреевского озера в Тюменском районе Тюменской области в 2005 г. // Архив ЛА ИПОССО РАН, 23/1.

Цембалюк С.И. Охранные раскопки поселения Боровушка 2 в Упоровском районе Тю-менской области в 2007 г. // Архив ЛА ИПОС СО РАН, 13/4.

Чернецов В.Н. Отчет о работе Западно-Сибирской экспедиции в 1950 г. // Архив ИАРАН, Р-1, № 518.

Чернецов В.Н. Отчет о работе Западно-Сибирской экспедиции ИИМК АН СССР в1955 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 1211, 1211а.

Четвертак К.П. Отчет об археологической разведке в Ярковском районе Тюменской об-ласти в 1978 г. // Архив ИА РАН, Р-I, № 7244.

Шарапова С.В. Керамика раннего железного века лесостепного Зауралья (опыт статисти-ческого анализа): Дис. … канд. ист. наук // Лаборатория археологического источниковеденияи музеефикации ИИА УрО РАН, ф. II, д. 5, 5а. — Екатеринбург, 2000.

Шилов С.Н. Отчет о проведении на территории Курганской области в Белозерском иЗвериноголовском районах археологических исследований в 1998 г. // ЛА КГУ.

Шорикова Л.Г. Отчет о разведке по р. Тобол в 1965 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 2974.

Литература

Абдулганеев М.Т. Заключительный этап большереченской культуры // Проблемы хроно-логии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. — Барнаул: Изд-воАГУ, 1991. — С. 98–100.

Абрамова М.Б., Стефанов В.И. Памятники инберенского типа: (О своеобразии перехода кжелезному веку в лесостепном Прииртышье) // ВАУ. — Свердловск: ИрГУ, 1981. — Вып. 15. —С. 92–97.

Абрамова М.Б., Стефанов В.И. Краснозерская культура на Иртыше // Археологическиеисследования в районе новостроек Сибири. — Новосибирск: Наука, 1985. — С. 103–130.

Адамов А.А. Исследования на грунтовом могильнике Вак-Кур в Притоболье // Пробле-мы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. — Новоси-бирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН. 2003. — Т. 9, ч. 1. — С. 248–250.

Алехин Ю.П. Лесостепной и Рудный Алтай в скифскую эпоху // Итоги изучения скиф-ской эпохи Алтая и сопредельных территорий. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1999. — С. 13–16.

Аношко О.М. К характеристике ареала бархатовской культуры позднего бронзового векалесостепного Зауралья // Зыряновские чтения: Материалы III межрегиональной науч.-практ.конф. — Курган: Изд-во КГУ, 2005. — С. 25–26.

Аношко О.М. Бархатовская культура позднего бронзового века Зауралья: Автореф. дис. …канд. ист. наук. — Тюмень, 2006. — 25 с.

Аношко О.М., Берлина С.В. Реконструкция основных элементов жилой среды бархатов-ского населения эпохи бронзы // Экология древних и современных обществ. — Тюмень:Изд-во ИПОС СО РАН, 2003. — С. 101–104.

Аношко О.М., Матвеев А.В. Поселение Заводоуковское 9 // Словцовские чтения —2002. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2002. — С. 124–126.

Аношко О.М., Рыжкова Ю.В. К характеристике позднего бронзового века Приишимья:(По материалам городища Кучум-Гора и Чупинского поселения) // Проблемы истори-


ко-культурного развития древних и традиционных обществ Западной Сибири и сопредель-ных территорий. — Томск: Изд-во ТГУ, 2005. — С. 130–133.

Археологическое наследие Тюменской области: Памятники лесостепной и подтаежнойполосы / А.В. Матвеев, Н.П. Матвеева, А.Н. Панфилов и др. — Новосибирск: Наука,1995. — 240 с.

Бакулин В.В., Козин В.В. География Тюменской области. — Екатеринбург: Сред.-Урал.кн. изд-во, 1996. — 240 с.

Бельтикова Г.В. Иткульские поселения // Археологические исследования на Урале и вЗападной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1977. — С. 119–133.

Бельтикова Г.В. О зауральской металлургии VII–III вв. до н. э. // ВАУ. — Свердловск:Изд-во УрГУ, 1981. — Вып. 15. — С. 118–125.

Бельтикова Г.В. Металлические наконечники стрел с иткульских памятников // Архео-логические исследования Севера Евразии. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1982. — С. 65–77.

Бельтикова Г.В. Иткульское городище — место древнего металлургического производст-ва // Проблемы урало-сибирской археологии. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1986. — С. 63–79.

Бельтикова Г.В. Памятник металлургии на острове Малый Вишневый // Материальнаякультура Урала и Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1988. — С. 103–117.

Бельтикова Г.В. Развитие иткульского очага металлургии // ВАУ. — Екатеринбург:Изд-во УрГУ, 1993а. — Вып. 21. — С. 93–106.

Бельтикова Г.В. Литейные формы иткульского очага металлургии (VII–III вв. до н. э.) //Знания и навыки уральского населения в древности и средневековье. — Екатеринбург: Нау-ка, 1993б. — С. 38–75.

Бельтикова Г.В. Зауральский (иткульский) очаг металлургии (VII–III вв. до н. э.): Авто-реф. дис. … канд. ист. наук. — М., 1997. — 23 с.

Бельтикова Г.В. Иткульский очаг металлургии: ориентация и связи // Уральский истори-ческий вестник. — Екатеринбург: Академкнига, 2002. — № 8. — С. 142–163.

Бельтикова Г.В. Среда формирования и памятники Зауральского (иткульского) очагаметаллургии // Археология Урала и Западной Сибири. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ,2005. — С. 162–186.

Бельтикова Г.В., Борзунов В.А., Корякова Л.Н. Некоторые проблемы археологии раннегожелезного века Зауралья и Западной Сибири // ВАУ. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1991. —Вып. 20. — С. 102–114.

Бельтикова Г.В., Викторова В.Д., Панина С.Н. Металлургические комплексы на островеКаменные Палатки // Памятники древней культуры Урала и Западной Сибири. — Екатерин-бург: Изд-во УрГУ, 1993. — С. 134–158.

Бельтикова Г.В., Стоянов В.Е. Городище Думной горы — место специализированногометаллургического производства (Предварительное сообщение) // Древние поселения Уралаи Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1984. — С. 130–144.

Бельтикова Г.В., Хрущева Н.В. Керамика иткульской культуры // в печати.Берс Е.М. Памятники и керамика гамаюнской культуры // Из истории Урала. — Сверд-

ловск, 1960. — С. 75–86.Берс Е.М. Археологические памятники Свердловска и его окрестности. — Свердловск:

Кн. изд-во, 1963. — 116 с.Бобров В.В. Некоторые аспекты смены археологических культур // Смены культур и ми-

грация в Западной Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1987. — С. 80–83.Бобров В.В. Периодизация эпохи поздней бронзы Обь-Чулымского междуречья // Про-

блемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. — Барна-ул: Изд-во АГУ, 1991а. — С. 80–83.

Бобров В.В. Кузнецко-Салаирская горная область в эпоху бронзы: Дис. … д-ра ист. наук[в форме науч. докл.]. — Новосибирск, 1992. — 41 с.

Бобров В.В. Переходное время от бронзы к железу в лесостепном Приобье // III годоваяитоговая сессия ИАЭТ СО РАН. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1995. — С. 24–26.


Бобров В.В. Комплексы керамики с фигурно-штамповой орнаментацией на юго-востокеЗападной Сибири // Археология, этнография и музейное дело. — Кемерово: Изд-во КемГУ,1999. — С. 32–43.

Бобров В.В. Пространство археологической культуры и аномалия в культуре // Про-странство культуры в археолого-этнографическом измерении. Западная Сибирь и сопредель-ные территории. — Томск: Изд-во ТГУ, 2001. — С. 136–137.

Борзунов В.А. Иткульско-гамаюнское городище Красный Камень // ВАУ. — Свердловск:Изд-во УрГУ, 1981. — С. 112–118.

Борзунов В.А. Гамаюнская культура (основные характеристики) // Археологические ис-следования Севера Евразии. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1982. — С. 78–112.

Борзунов В.А. Гамаюнская культура: (Лесное и лесостепное Зауралье на рубеже бронзо-вого и железного веков): Автореф. дис. … канд. ист. наук. — М., 1984. — 19 с.

Борзунов В.А. Сравнительный анализ зауральской и западно-сибирских культур кресто-вой керамики // Проблемы урало-сибирской археологии. — Свердловск: Изд-во УрГУ,1986. — С. 47–63.

Борзунов В.А. Роль миграций в сложении и развитии культур крестовой керамики //Смены культур и миграция в Западной Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1987. — С. 23–27.

Борзунов В.А. Генезис и развитие гамаюнской культуры // СА. — 1990. — № 1. — С. 15–33.Борзунов В.А. Зауралье на рубеже бронзового и железного веков (гамаюнская культу-

ра). — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1992. — 188 с.Борзунов В.А. К вопросу о генезисе и функции урало-сибирских укрепленных жилищ //

Актуальные проблемы древней и средневековой истории Сибири. — Томск: Томский гос.ун-т систем управления и радиоэлектроники, 1997. — С. 224–236.

Борзунов В.А. Новый ареал укрепленных жилищ на Севере Евразии // РА. — 1999. —№ 4. — С. 5–23.

Борзунов В.А., Новиченков Н.Н. Ранние укрепленные поселения финно-угров // Матери-альная культура Урала и Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1988. — С. 88–103.

Борзунов В.А., Сосновкин И.Н. К вопросу о гипотезах происхождения гамаюнской культу-ры // ВАП. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1979. — С. 106–117.

Букреева Г.Ф., Архипов С.А., Волков В.С. и др. Климат Западной Сибири: в прошлом и бу-дущем // Геология и геофизика. — Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1995. — Т. 36. — С. 3–22.

Васильев Е.А. Северотаежное Приобье в эпоху поздней бронзы: (Хронология и культур-ная принадлежность памятников) // Археология и этнография Приобья. — Томск: Изд-воТГУ, 1982. — С. 3–14.

Васильев С.К., Бенеке Н., Молодин В.И. и др. Результаты предварительного анализа остео-логического материала памятника Чича 1 (2000–2002 гг.) // Исторический опыт хозяйствен-ного и культурного освоения Западной Сибири. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. — Кн. 1. —С. 274–278.

Викторова В.Д. Этапы развития фигурно-штампованной орнаментации на сосудах па-мятников бассейна р. Тавды // ПХПКПАЗС. — Томск: Изд-во ТГУ, 1970. — С. 254–270.

Викторова В.Д. Природа, содержание и функции категорий археологической науки //ВАП. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1979. — С. 3–15.

Викторова В.Д. Актуальная культура и археологическая культура // ВАУ. — Екатерин-бург: УрГУ, 1991. — Вып. 20. — С. 15–23.

Вишневская О.А. Культура сакских племен низовьев Сыр-Дарьи в VII–V вв. до н. э. — М.:Наука, 1973. — 160 с.

Волков Е.Н. Археологические исследования в Казанском районе Тюменской области в1998–1999 гг. // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОССО РАН, 2001. — № 3. — С. 226–231.

Галкин В.Т. Сузгунская культура эпохи поздней бронзы в южно-таежном Тоболо-Ирты-шье: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — М., 1991. — 20 с.


Генинг В.Ф. Программа статистической обработки керамики из археологических раско-пок // СА. — 1973. — № 1. — С. 114–135.

Генинг В.Ф. Древняя керамика: методы и программы исследования в археологии. —Киев: Наук. думка, 1992. — 188 с.

Генинг В.Ф., Евдокимов В.В. Старо-Маслянское поселение // ВАУ. — Свердловск,1969. — Вып. 8. — С. 57–64.

Глазунов В.А. Флора лесостепных районов Тюменской области // Проблемы взаимодей-ствия человека и природной среды: Материалы итоговой науч. сессии Ученого совета ИПОССО РАН 2000 г. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. — Вып. 2. — С. 104–106.

Глушков И.Г., Захожая Т.М. Керамика эпохи поздней бронзы Нижнего Прииртышья. —Сургут: Изд-во СурГПИ, 2000. — 200 с.

Глушков И.Г., Полеводов А.В., Труфанов А.Я. Городище Калугино 1 на Крутинских озе-рах // Материалы по археологии Обь-Иртышья. — Сургут: Изд-во СурГПИ, 2001. — С. 71–81.

Головнев А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров. — Екатеринбург: УрОРАН, 1995. — 607 с.

Грязнов М.П. История древних племен верхней Оби по раскопкам близ с. Большая Реч-ка // МИА. — 1956. — № 48. — 234 с.

Данченко Е.М. Ранний железный век южно-таежного Прииртышья: Автореф. дис. …канд. ист. наук. — М., 1991. — 21 с.

Данченко Е.М. Южно-таежное Прииртышье в середине — второй половине I тыс. дон. э. — Омск: Изд-во ОмГПУ, 1996. — 212 с.

Дмитриев П.А. Шигирская культура на восточном склоне Урала: (Из архива П.А. Дмит-риева) // МИА. — 1951. — № 21. — С. 28–93.

Зах В.А. Поселок древних скотоводов на Тоболе. — Новосибирск: Наука, 1995а. — 96 с.Зах В.А. Кольцевые укрепления рубежа бронзового и железного веков в Нижнем Прито-

болье // Третьи исторические чтения памяти М.П. Грязнова: Докл. Всероссийской науч.конф. — Омск: Изд-во ОмГУ, 1995б. — С. 113–117.

Зах В.А. Чечкино 1 — городище X–XIII вв. до н. э. в Нижнем Притоболье // Тюменскийисторический сборник. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1996. — С. 29–35.

Зах В.А. К вопросу о формировании баитовских комплексов в Притоболье // Вестн. ар-хеологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2007. — Вып. 8. —С. 55–63.

Зах В.А., Зах Е.М. О культурно-исторической ситуации в Нижнем Притоболье на рубежебронзового и раннего железного веков // Археологические культуры и культурно-историче-ские общности Большого Урала. — Екатеринбург: ИИА УрО РАН; УрГУ, 1993. — С. 61–62.

Зах В.А., Зах Е.М. Городище раннего железного века Калачик-1 на Тоболе // ЗападнаяСибирь — проблемы развития. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 1994. — С. 32–44.

Зах В.А., Зимина О.Ю. Городище Карагай-Аул 1 в Нижнем Притоболье // Вестн. архео-логии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 1999. — Вып. 2. —С. 151–156.

Зах В.А., Зимина О.Ю. Памятники Нижнего Притоболья рубежа бронзового и железноговеков (Юртоборовский микрорайон) // Вестн. археологии, антропологии, этнографии. —Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. — Вып. 3. — С. 138–149.

Зах В.А., Зимина О.Ю. Об ареале иткульской культуры // Проблемы взаимодействия че-ловека и природной среды. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004. — Вып. 4. — С. 103–106.

Зах В.А., Зимина О.Ю., Корниец В.В. и др. Комплекс памятников Белый Яр в Туро-Пыш-минском междуречье // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-воИПОС СО РАН, 2007. — № 8. — С. 243–251.

Зах В.А., Фомина Е.Л. К вопросу о происхождении андреевской культуры // Вестн. ар-хеологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 1999. —Вып. 2. — С. 14–21.


Зданович Г.Б., Шрейбер В.К. Переходные эпохи в археологии: к методике исследования //Археологические культуры и культурная трансформация. — Л.: ЛОИА АН СССР, 1991. —С. 88–92.

Зимина О.Ю. Место городища Вак-Кур-2 среди памятников переходного времени и ран-него железного века Нижнего Притоболья // Хроностратиграфия археологических памятни-ков эпохи голоцена Западной Сибири и сопредельных территорий. — Тюмень: Изд-во ИПОССО РАН, 2002. — С. 62–71.

Зимина О.Ю. Керамические комплексы городища Карагай Аул-1 в Нижнем Притобо-лье // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. — Тюмень: Изд-во ИПОС СОРАН, 2003. — Вып. 4. — С. 49–53.

Зимина О.Ю. Исследование городища Карагай Аул 1 в Нижнем Притоболье // Вестн. ар-хеологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004а. — № 5. —С. 38–50.

Зимина О.Ю. Исследование памятников переходного времени от бронзы к железу вНижнем Притоболье в 2001–2003 гг. // Вестн. археологии, антропологии, этнографии. — Тю-мень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004б. — № 5. — С. 201–203.

Зимина О.Ю., Мыльникова Л.Н. Керамика восточного варианта иткульской культуры:(По материалам памятников Юртоборовского археологического микрорайона в НижнемПритоболье) // Археология, этнография и антропология Евразии. — 2006. — № 4(28). —С. 96–114.

Зимина О.Ю., Зах В.А., Скочина С.Н. и др. Городище Чеганово 3 в Нижнем Притоболье //Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2005. —№ 6. — С. 58–72.

Зимина О.Ю., Скочина С.Н. О назначении керамических орудий городища Вак-Кур-2 //Северный археологический конгресс: Тез. докл. 9–14 сент. 2002 г. — Ханты-Мансийск; Ека-теринбург: Академкнига, 2002. — С. 225–227.

Зимина О.Ю., Пошехонова О.Е. Археологические исследования в Ярковском районе Тю-менской области в 2002 г. // АО 2002 года. — М.: Наука, 2003. — С. 362–364.

Иванов И.В., Васильев И.Б. Человек, природа и почвы Рын-песков Волго-Уральского ме-ждуречья в голоцене. — М.: Интеллект, 1995. — 264 с.

Иванов В.А., Пшеничнюк А.Х. Городище финальной бронзы на р. Миасс // СА. — 1978. —№ 4. — С. 255–260.

Иванов С.Н., Рябогина Н.Е. Реконструкция природных условий и палиностратиграфическаякорреляция археологических отложений Нижнего Притоболья // Проблемы взаимодействия че-ловека и природной среды. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2004. — Вып. 5. — С. 73-78.

Кайдалов А.И., Шилов С.Н. Охранные раскопки Усть-Утякского городища (Змеиная Гор-ка) // АО 2002 года. — М.: Наука, 2003. — С. 280–281.

Кайдалов А.И., Сечко Е.А. Комплекс поздней бронзы и перехода к раннему железномувеку городища Усть-Утяк 1: (По материалам исследований 2002–2003 гг.) // Этнические взаи-модействия на Южном Урале: Материалы II региональной науч.-практ. конф. — Челябинск:ООО «Рифей», 2004. — С. 73–76.

Кайдалов А.И., Сечко Е.А. Керамика и домостроительство лесного населения СреднегоПритоболья в комплексе финальной бронзы и перехода к раннему железному веку городищаУсть-Утяк 1: Вопросы хронологии и атрибуции: (По материалам исследований2002–2004 гг.) // Зыряновские чтения: Материалы III межрегиональной науч.-практ. конф. —Курган: Изд-во КГУ, 2005. — С. 26–28.

Кайдалов А.И., Сечко Е.А. Материалы переходного времени от бронзы к железу городищаУсть-Утяк 1: (По результатам исследований 2002–2006 гг.) // Вестн. археологии, антрополо-гии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2006. — № 7. — С. 76–84.

Каретин Л.Н. Почвы Тюменской области. — Новосибирск: Наука, 1990. — 286 с.Кирюшин Ю.Ф. Лесостепной Алтай в эпоху поздней бронзы и в раннем железном веке //

Скифская эпоха Алтая. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1986. — С. 75–79.


Корниец В.В., Зимина О.Ю., Илюшина В.В. Разведочные работы в Тюменском районеТюменской области // АО 2005 года. — М.: Наука, 2006. — С. 404–405.

Корочкова О.Н. Предтаежное и южно-таежное Тоболо-Иртышье в эпоху поздней брон-зы: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Л., 1987. — 26 с.

Корочкова О.Н., Стефанов В.И. Заключительный этап бронзового века в ТюменскомПритоболье: (Краткая характеристика комплексов бархатовской культуры) // Проблемыпоздней бронзы и перехода к эпохе железа на Урале и сопредельных территориях. — Уфа:БашГУ, 1991. — С. 59–62.

Корочкова О.Н., Стефанов В.И., Стефанова Н.К. Культуры бронзового века предтаежно-го Тоболо-Иртышья: (По материалам работ УАЭ) // ВАУ. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ,1991. — С. 72–90.

Корякова Л.Н. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири (саргатская культура). —Свердловск: Изд-во УрГУ, 1988. — 240 с.

Корякова Л.Н. Культурно-исторические общности Урала и Западной Сибири: (Тобо-ло-Иртышская провинция в начале железного века). — Екатеринбург: Изд-во УрО АН; УрГУ,1991. — 53 с. — (Препринт.).

Косарев М.Ф. Бронзовый век Среднего Обь-Иртышья: Автореф. дис. … канд. ист.наук. — М., 1964.

Косарев М.Ф. Древние культуры Томско-Нарымского Приобья. — М.: Наука, 1974. — 176 с.Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири: Автореф. дис. … д-ра ист. наук. — М., 1976а.Косарев М.Ф. Культура как способ взаимодействия человека с природой // Из истории

Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1976б. — С. 13–22.Косарев М.Ф. Бронзовый век Западной Сибири. — М.: Наука, 1981. — 278 с.Косарев М.Ф. Западная Сибирь в древности. — М.: Наука, 1984. — 244 с.Косарев М.Ф. Эпоха поздней бронзы и переходное время от бронзового века к железно-

му // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. — М.: Наука, 1987а. — С. 289–304.Косарев М.Ф. Некоторые общие закономерности и региональные особенности социаль-

но-экономического развития Западной Сибири // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. — М.:Наука, 1987б. — С. 305–313.

Косарев М.Ф. Из древней истории Западной Сибири: общая историко-культурная кон-цепция // Российский этнограф. — М., 1993. — Вып. 4. — 283 с.

Косарев М.Ф., Зайберт В.Ф. Поселение Ипкуль VIII // КСИА. — 1976. — Вып. 147. —С. 68–75.

Косинцев П.А., Стефанов В.И. Особенности хозяйства населения лесного Зауралья иПриишимской лесостепи в переходное время от бронзового века к железному // Становлениеи развитие производящего хозяйства на Урале. — Свердловск: Изд-во УрО РАН, 1989. —С. 105–119.

Кузьмина Е.Е. Откуда пришли индоарии? — М., 1994. — 464 с.Кузьминых С.В. Металлургия Волго-Камья в раннем железном веке. — М.: Наука,

1983. — 256 с.Ларин С.И., Рябогина Н.Е., Семочкина Т.Г. Палиностратиграфия верховых торфяников

Приишимья // Палинология: теория и практика. IX Всероссийская палинологическаяконф. — М., 2005. — С. 127–128.

Левина Т.П., Орлова Л.А. Климатические ритмы голоцена юга Западной Сибири // Гео-логия и геофизика. — 1993. — Т. 34, № 3. — С. 38–55.

Львов Ю.А. Болотный процесс как фактор среды обитания человека в Западной Сиби-ри // Особенности естественно-географической среды и исторические процессы в ЗападнойСибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1979. — С. 12–18.

Матвеев А.В. К вопросу об историко-культурной систематике и хронологии памятниковэпохи поздней бронзы западно-сибирской лесостепи // Хронология и культурная принад-лежность памятников каменного и бронзового веков Южной Сибири. — Барнаул, 1988. —С. 98–101.


Матвеев А.В. Историко-культурная ситуация в западно-сибирской лесостепи на рубежебронзового и железного веков // Проблемы изучения Сибири в научно-исследовательскойработе музеев: Тез. докл. конф. — Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1989. — С. 109–111.

Матвеев А.В. Ирменская культура в лесостепном Приобье. — Новосибирск: Изд-воНГУ, 1993. — 181 с.

Матвеев А.В. Зауралье в конце бронзового века и распад андроновского единства //Наука Тюмени на рубеже веков. — Новосибирск: Наука, 1999. — С. 93–124.

Матвеев А.В. Лесостепное Зауралье во II — начале I тыс. до н. э.: Автореф. дис. … д-раист. наук. — Новосибирск: ИАЭТ СО РАН, 2000. — 50 с.

Матвеев А.В., Аношко О.М. К проблеме хронологической дифференциации бархатовскихдревностей // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. — Тюмень: Изд-воИПОС СО РАН, 2001. — Вып. 2. — С. 29–32.

Матвеев А.В., Аношко О.М., Агишева О.С. Результаты исследования селища Заводоуков-ское 9 // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН,2005. — № 6. — С. 73–81.

Матвеев А.В., Бурлина Т.В. Бархатовская керамика Красногорского городища // Древняякерамика Сибири: типология, технология, семантика. — Новосибирск: Наука, 1990. —С. 99–114.

Матвеев А.В., Горелов В.В. Основные итоги исследования городища Ефимово I // Про-блемы поздней бронзы и перехода к эпохе железа на Урале и сопредельных территориях. —Уфа: Изд-во БашГУ, 1991. — С. 51–54.

Матвеев А.В., Горелов В.В. Городище Ефимово 1. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН,1993. — 75 с. — (Препринт).

Матвеев А.В., Матвеева Н.П., Чикунова И.Ю. и др. Археологические исследования в Ин-гальской долине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. — Тюмень:Изд-во ИПОС СО РАН, 2002. — Вып. 3. — С. 8–16.

Матвеева Н.П. Начальный этап раннего железного века в Тоболо-Ишимской лесосте-пи // Западно-сибирская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. — Тюмень:Изд-во ТюмГУ, 1989а. — С. 77–102.

Матвеева Н.П. К вопросу о баитовской культуре // Проблемы изучения Сибири в науч-но-исследовательской работе музеев: Тез. докл. конф. — Красноярск: Изд-во Красноярскогоун-та, 1989б. — С. 111–114.

Матвеева Н.П. Саргатская культура на Среднем Тоболе. — Новосибирск: Наука,1993. — 175 с.

Матвеева Н.П. Социально-экономические структуры населения Западной Сибири в ран-нем железном веке: (лесостепная и подтаежная зоны). — Новосибирск: Наука, 2000а. — 399 с.

Матвеева Н.П. Исследование саргатского могильника Старо-Лыбаево 4 в Ингальскойдолине // Проблемы взаимодействия человека и природной среды. — Тюмень: Изд-во ИПОССО РАН, 2000б. — Вып. 1. — С. 28–32.

Матвеева Н.П., Аношко О.М. Бархатовский комплекс Коловского городища // Вестн.ТюмГУ. — 2002. — № 2. — С. 11–21.

Матвеева Н.П., Волков Е.Н., Рябогина Н.Е. Новые памятники бронзового и раннего желез-ного веков. — Новосибирск: Наука, 2003. — 174 с. — (Древности Ингальской долины; Вып. 1).

Матвеева Н.П., Цембалюк С.И. Новый памятник баитовской культуры // Комплексныеисследования древних и традиционных обществ Евразии. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2004. —С. 230–235.

Мжельская Т.В. Керамические комплексы городища Завьялово 5 и поселения Мыльни-ково как отражение культурно-исторических процессов на территории Верхнего Приобья впереходное время от бронзового века к железному: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Барна-ул, 2002. — 25 с.

Могильников В.А. К вопросу об этнокультурных ареалах Среднего Прииртышья и При-обья эпохи раннего железа // ПХКПАПЗС. — Томск: Изд-во ТГУ, 1970. — С. 172–202.


Могильников В.А. К этнокультурной ситуации на Алтае в скифское время // Скифскаяэпоха Алтая. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1986. — С. 29–32.

Могильников В.А. Население Верхнего Приобья в середине — второй половине I тысяче-летия до н. э. — М.: Пущинский научн. центр РАН, 1997. — 195 с.

Могильников В.А. Предметы бронзового литья с городища Старый Погост // Вестн. ар-хеологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2001. — Вып. 3. —С. 114–121.

Могильников В.А., Данченко Е.М., Труфанов А.Я. Богочановское городище и проблемыкультурной стратификации лесного Прииртышья в эпоху поздней бронзы и раннего желе-за // РА. — 1991. — № 3. — С. 196–219.

Молодин В.И. Некоторые проблемы переходного от бронзы к железу времени в Новоси-бирском Приобье и лесостепной Барабе // Проблемы скифо-сибирского культурно-истори-ческого единства. — Кемерово, 1979. — С. 110–112.

Молодин В.И. Бараба в древности: Автореф. дис. … д-ра ист. наук. — М., 1983. — 25 с.Молодин В.И. Бараба в эпоху бронзы. — Новосибирск: Наука, 1985. — 200 с.Молодин В.И., Мыльникова Л.Н., Парцингер Г. и др. Керамика городища Чича 1: (Техноло-

гические аспекты) // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения ЗападнойСибири. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. — Кн. 1. — С. 299–311.

Молодин В.И., Парцингер Г., Гаркуша Ю.Н. и др. Чича — городище переходного от бронзык железу времени в Барабинской лесостепи: (Первые результаты исследований). — Новоси-бирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001. — 240 с.

Молодин В.И., Парцингер Г., Гаркуша Ю.Н. и др. Чича — городище переходного от бронзык железу времени в Барабинской лесостепи. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2004. —Т. 2. — (Материалы по археологии Сибири). — 336 с.

Молодин В.И., Парцингер Г., Гришин А.Е. и др. Пространственно-временная динамика горо-дища Чича 1: анализ стратиграфии и планиграфии // Исторический опыт хозяйственного икультурного освоения Западной Сибири. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. — Кн. 1. — С. 316–322.

Молодин В.И., Парцингер Г., Ефремова Н.С. и др. Коллекция бронзовых изделий городи-ща Чича 1 // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сиби-ри. — Барнаул: Изд-во АГУ, 2003. — Кн. 1. — С. 323–333.

Молодин В.И., Чемякина М.А., Парцингер Г. и др. Глиняные скульптурки городища Чича1 // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. — Барна-ул: Изд-во АГУ, 2003. — Кн. 1. — С. 333–340.

Мошинская В.И. Сузгун II — памятник эпохи бронзы лесной полосы Западной Сиби-ри // МИА. — М.; Л., 1957. — № 58. — С. 114–135.

Мыльникова Л.Н., Чемякина М.А. Традиции и новации в гончарстве древних племен Ба-рабы: (По материалам поселенческого комплекса Омь 1). — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СОРАН, 2002. — 200 с.

Новиков А.В. К характеристике керамического комплекса городища Завьялово 5 // Хро-нология и культурная принадлежность памятников каменного и бронзового веков ЮжнойСибири. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1988. — С. 149–151.

Обыденнов М.Ф. У истоков уральских народов: экономика, культура, искусство, этноге-нез. — Уфа: Восточный университет, 1997. — 202 с.

Обыденнов М.Ф., Шорин А.Ф. Археологические культуры бронзового века древних уг-ров. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1995. — 196 с.

Орлова Л.А. Голоцен Барабы: Стратиграфия и радиоуглеродная хронология. — Новоси-бирск: Наука, 1990. — 128 с.

Очерки культурогенеза народов Западной Сибири. Поселения и жилища. — Томск:Изд-во ТГУ, 1994. — Т. 1, кн. 1. — 485 с.

Панфилов А.Н., Зах Е.М., Зах В.А. Боровлянка 2 — памятник неолита и переходного отбронзы к железу времени в Нижнем Приишимье // Источники этнокультурной истории За-падной Сибири. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1991. — С. 25–50.


Папин Д.В. Этнокультурная ситуация на верхней Оби в переходное время от эпохи бронзык эпохе железа: (Историографический аспект) // Пространство культуры в археолого-этногра-фическом измерении. Западная Сибирь и сопредельные территории: Материалы XII Запад-но-Сибирской археолого-этнографической конф. — Томск: Изд-во ТГУ, 2001. — С. 298-300.

Папин Д.В. Культура населения лесостепного Алтайского Приобья в переходное времяот эпохи бронзы к раннему железному веку: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Барнаул,2004. — 22 с.

Папин Д.В., Шамшин А.Б. Поселения переходного времени от бронзы к железу в лесо-степном Алтайском Приобье // Древние поселения Алтая. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1998. —С. 85–109.

Патрушев В.С. Шейные гривны эпохи раннего железа Волго-Камья // СА. — 1985. —№ 2. — С. 173–196.

Переводчикова Е.В., Раевский Д.С. Еще раз о назначении скифских наверший // СредняяАзия и ее соседи в древности и средневековье: (История и культура). — М., 1981. — С. 45–51.

Петренко В.Г. Правобережье среднего Приднепровья V–III вв. до н. э. // САИ. — М.:Наука, 1967. — Вып. Д1–4. — 177 с.

Погодин Л.И. Переходный период: (К вопросу о миграциях в лесостепном Прииртышьев I тыс. до н. э.) // Смены культур и миграции в Западной Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ,1987. — С. 31–34.

Полеводов А.В. Сузгунская культура в лесостепи Западной Сибири. Предтаежное и юж-но-таежное Тоболо-Иртышье в эпоху поздней бронзы: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — М.,2003. — 22 с.

Полосьмак Н.В. Бараба в эпоху раннего железа. — Новосибирск: Наука, 1987. — 144 с.Помус М.И. Западная Сибирь: (Экономико-географическая характеристика). — М.: Гос.

изд-во геогр. лит., 1956. — 643 с.Потемкина Т.М. Бронзовый век лесостепного Притоболья. — М.: Наука, 1985. — 311 с.Потемкина Т.М., Корочкова О.Н., Стефанов В.И. Лесное Тоболо-Иртышье в конце эпо-

хи бронзы: (По материалам Чудской горы). — М.: ПАИМС, 1995. — 157 с.Пошехонова О.Е. Исследования многослойного поселения Юртобор III // AB OVO: Про-

блемы генезиса культуры. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2005. — С. 108–125.Пошехонова О.Е., Зах В.А. Исследования многослойного поселения Юртоборский

Мост // Проблемы взаимодействия человека и природной среды: Материалы итоговой научн.сессии Ученого совета ИПОС СО РАН 2002 г. — Тюмень: Изд-во ИПОС СО РАН, 2003. —Вып. 4. — С. 17–22.

Пшеничнюк А.Х. Культура ранних кочевников Южного Урала. — М.: Наука, 1983. —200 с.

Романова М.В., Сухина Л.В. Городища 5 и 7 раннего железного века на Андреевском озе-ре // Из истории Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1974. — Вып. 15. — С. 43–46.

Рябогина Н.Е. Стратиграфия голоцена Южного Зауралья, изменения ландшафтно-кли-матических условий обитания древнего человека: Автореф. дис. … канд. геолого-минералоги-ческих наук. — Тюмень, 2004. — 16 с.

Рябогина Н.Е. Ландшафты и климат голоцена Южного Зауралья по палинологическимданным торфов и почв // Палинология: теория и практика. IX Всероссийская палинологиче-ская конф. — М., 2005. — С. 229–230.

Рябогина Н.Е., Семочкина Т.Г., Ларин С.И. Динамика растительности на границе подта-ежной и лесостепной зон Зауралья в среднем и позднем голоцене: (По материалам споро-во-пыльцевого анализа торфяника Андреевского) // Современные проблемы популяцион-ной, исторической и прикладной экологии. — Екатеринбург: Изд-во «Екатеринбург», 2001. —С. 211–215.

Сальников К.В. Некоторые итоги и проблемы изучения истории Урала // Из историиУрала. — Свердловск, 1960. — С. 7–17.


Сальников К.В. Основные итоги и проблемы археологического изучения Южного Ура-ла // ВАУ. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1961. — Вып. 1. — С. 48–52.

Сальников К.В. Иткульская культура: (К вопросу о «Зауральском ананьине») // КЗЧОКМ. — Челябинск, 1962. — Вып. 1. — С. 21–46.

Сальников К.В. Очерки древней истории Южного Урала. — М.: Наука, 1967. — 408 с.Сергеев А.С. Поселение Заводоуковское X — новый памятник бархатовской культуры ле-

состепного Притоболья // Проблемы поздней бронзы и перехода к эпохе железа на Урале исопредельных территориях. — Уфа: Изд-во БашГУ, 1991. — С. 55–58.

Смирнов К.Ф. Вооружение савроматов // МИА. — 1961. — № 101. — 161 с.Смирнов К.Ф. Савроматы. Ранняя история и культура сарматов. — М.: Наука, 1964. —

379 с.Скочина С.Н., Зимина О.Ю., Илюшина В.В. и др. Работы в Мергенском и Андреевском ар-

хеологических микрорайонах // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень:Изд-во ИПОС СО РАН, 2006. — № 7. — С. 226–230.

Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. — М.: Наука, 1989. — 464 с.Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. — М.: Наука,

1992. — 493 с.Стефанов В.И., Корочкова О.Н. Поселения заключительного этапа бронзового века на

р.Тобол // Древние поселения Урала и Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ,1984. — С. 79–90.

Стоянов В.Е. Зауральские лесостепные поселения раннего железного века // КСИА. —М.: Наука, 1969. — Вып. 119. — С. 52–61.

Стоянов В.Е. Классификация и периодизация западно-сибирских лесостепных памят-ников раннего железного века // ПХКПАПЗС. — Томск: Изд-во ТГУ, 1970. — С. 38–253.

Сыркина И.А. Исследование Борковского городища // АО 1979 года. — М.: Наука,1980. — С. 237.

Талицкая И.А. Материалы к археологической карте Нижнего и Среднего Приобья //МИА. — 1953. — № 35. — С. 242–357.

Троицкая Т.Н. О культурных связях населения Новосибирского Приобья в VII–VI вв.до н. э. // ПХКПАПЗС. — Томск: Изд-во ТГУ, 1970. — С. 150–163.

Троицкая Т.Н. Новосибирское Приобье в VII–IV вв. до н. э. // Вопросы археологииСибири. — Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1972. — Вып. 38. — С. 13–24.

Троицкая Т.Н. Кулайская культура в Новосибирском Приобье. — Новосибирск: Наука,1979. — 125 с.

Троицкая Т.Н. Лесостепное Приобье в раннем железном веке: Автореф. дис. … д-ра ист.наук. — Новосибирск, 1981. — 38 с.

Троицкая Т.Н. Завьяловская культура и ее место среди лесостепных культур ЗападнойСибири // Западная Сибирь в древности и средневековье. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1985. —С. 54–69.

Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. Большереченская культура лесостепного Приобья. —Новосибирск: Наука, 1994. — 184 с.

Троицкая Т.Н., Зах В.А., Сидоров Е.А. Новое о завьяловской культуре // Западно-сибир-ская лесостепь на рубеже бронзового и железного веков. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1989. —С. 103–116.

Троицкая Т.Н., Назарова О.Е. Некоторые аспекты происхождения большереченскойкультурной общности // Пространство культуры в археолого-этнографическом измерении.Западная Сибирь и сопредельные территории. — Томск: Изд-во ТГУ, 2001. — С. 303–305.

Трофимов В.Т. Основные закономерности строения рельефа Западно-Сибирской плиты:(Анализ с инженерно-геологических позиций) // Природные условия Западной Сибири. —1980. — Вып. 7. — С. 13–36.


Труфанов А.Я. Жертвенное место Хутор Бор-1: (О культурно-хронологическом своеобра-зии памятников эпохи поздней бронзы лесного Прииртышья) // Этнокультурные процессы вЗападной Сибири. — Томск: Изд-во ТГУ, 1983а. — С. 63–76.

Труфанов А.Я. Скульптурка лошади из Среднего Прииртышья // Пластика и рисункидревних культур. — Новосибирск: Наука, 1983б. — С. 109–111.

Труфанов А.Я. Закрытые комплексы городища Ямсыса VII // Скифо-сибирская культур-но-историческая общность. Раннее и позднее средневековье. — Омск: Изд-во Омского ун-та,1987. — С. 127–130.

Труфанов А.Я. Переходное время от бронзового века к железному в лесостепном Приир-тышье // Археология Западной Сибири: (История, краеведение и музееведение ЗападнойСибири). — Омск: Изд-во Омского ун-та, 1988. — С. 18-21.

Труфанов А.Я. Культуры эпохи поздней бронзы и переходного времени к железному векулесостепного Прииртышья: Автореф. дис. … канд. ист. наук. — Кемерово, 1990. — 15 с.

Труфанов А.Я. О специфике миграционных процессов в пределах гамаюно-молчанов-ской общности // Палеодемография и миграционные процессы в Западной Сибири в древно-сти и средневековье. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. — С. 84–87.

Усачева И.В. Новые материалы к археологической карте Тюменской области // Ежегод-ник ТОКМ: 1999. — Тюмень: Изд-во «Тюмень», 2000. — С. 116–140.

Федорова Е.Г. Рыболовы и охотники бассейна Оби: Проблемы формирования культурыхантов и манси. — СПб.: Европейский Дом, 2000а. — 367 c.

Федорова Е.Г. Материальная культура // Салымский край. — Екатеринбург: Тезис,2000б. — С. 139–198.

Физико-географическое районирование Тюменской области / Под ред. Н.А. Гвоздецко-го. — М.: Изд-во МГУ, 1973. — 246 с.

Фролов Я.В., Шамшин А.Б. Могильники раннего железного века Фирсовского археологи-ческого микрорайона (Фирсово III, XI, XIV) // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и со-предельных территорий. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1999. — С. 219–226.

Хабдулина М.Х. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. — Алма-Ата: Ракурс,1994. — 170 с.

Хотинский Н.А. Голоцен Северной Евразии. — М.: Наука, 1977. — 200 с.Чемякин Ю.П. Городища Барсов Городок 1/11 и 1/12 — памятники раннего железного

века Сургутского Приобья // ВАП. — Тюмень, 1979. — Вып. 2. — С. 137–142.Чемякин Ю.П., Зыков А.П. Барсова Гора: археологическая карта. — Сургут; Омск: ОАО

«Омский дом печати», 2004. — 208 с.Чемякин Ю.П., Карачаров К.Г. Древняя история Сургутского Приобья // Очерки истории

традиционного землепользования хантов: (Материалы к атласу). — Екатеринбург: Тезис,2002. — 224 с.

Чемякин Ю.П., Кокшаров С.Ф. Поселение начала I тыс. до н. э. на Барсовой Горе // Древ-ние поселения Урала и Западной Сибири. — Свердловск: Изд-во УрГУ, 1984. — С. 115–130.

Чернецов В.Н. Бронза усть-полуйского времени // МИА. — М.: Изд-во АН СССР,1953. — № 35. — С. 121–178.

Членова Н.Л. Памятники конца эпохи бронзы в Западной Сибири. — М.: Пущинскийнауч. центр РАН, 1994. — 170 с.

Чикунова И.Ю. Пряслица Рафайловского селища как источник по изучению прядения усаргатцев // Вестн. археологии, антропологии и этнографии. — Тюмень: Изд-во ИПОС СОРАН, 2002. — Вып. 4. — С. 119–127.

Чиндина Л.А. Древняя история Среднего Приобья в эпоху железа. — Томск, 1984. —С. 84–88.

Шаманаев А.В., Зырянова С.Ю. Вторичное использование фрагментов керамики населе-нием ташковской культуры: (По материалам археологических находок и экспериментов) //ВАУ. — Екатеринбург: Изд-во УрГУ, 1998. — Вып. 23. — С. 196–204.


Шамшин А.Б. Поселение Мыльниково — памятник финальной бронзы и переходноговремени от эпохи бронзы к эпохе железа // Скифская эпоха Алтая. — Барнаул: Изд-во АГУ,1986. — С. 100–102.

Шамшин А.Б. Переходное время от эпохи бронзы к эпохе железа в Барнаульском При-обье (VIII–VI вв. до н. э.) // Западно-сибирская лесостепь на рубеже бронзового и железноговеков. — Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 1989. — С. 116–129.

Шамшин А.Б. Историко-культурная ситуация в лесостепном Алтайском Приобье в пере-ходное время от бронзы к железу // Палеодемография и миграционные процессы в ЗападнойСибири в древности и средневековье. — Барнаул: Изд-во АГУ, 1994. — С. 87–89.

Шарапова С.В. Традиции изготовления керамики и орнаментальные стили населенияЗауралья в раннем железном веке // Археология, этнография и антропология Евразии. —2004. — № 4. — С. 123–134.

Шнитников А.В. Изменчивость общей увлажненности материков Северного полуша-рия. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1957. — 337 с.

Habitats et nйcropoles de l'Age du Fer au carrefour de l'Eurasie / Daire M.-Y., Koryakova L.,Buldashov V., Courtaud P., Epimajov A., Gonzalиz E., Kovriguin A., Kosintsev P., Langouлt L.,Makhonina G., Marguerie D., Pautreau J-P., Rajev D., Sharapova S., Ugй M-C., Berseneva N.,Garcia Y., Koseko O., Marcoux N., Mikrukova O., Molinиs N., Panteleyeva S., Quesnel L. —Paris-Rennes: MAE, 2002. — 291 s.


АГУ — Алтайский государственный университетАКА УрГУ — Архив кабинета археологии Уральского государственного универ-

ситетаАН СССР — Академия наук СССРАО — Археологические открытияБашГУ — Башкирский государственный университетВАП — Вопросы археологии ПриобьяВАУ — Вопросы археологии УралаИА АН СССР — Институт археологии АН СССРИАЭТ СО РАН — Институт археологии и этнографии СО РАНИИА УрО РАН — Институт истории и археологии УрО РАНИИМК АН СССР — Институт истории и материальной культуры АН СССРИПОС СО РАН — Институт проблем освоения Севера СО РАНКГУ — Курганский государственный университетКЗ ЧОКМ — Краеведческие записки Челябинского областного краеведческого

музеяКемГУ — Кемеровский государственный университетКСИА — Краткие сообщения Института археологииЛА — Лаборатория археологииЛОИА АН СССР — Ленинградское отделение Института археологии АН СССРМИА — Материалы и исследования по археологииНА КОКМ — Научный архив Курганского областного краеведческого музеяНГПИ (НГПУ) — Новосибирский государственный педагогический институт

(университет)ОмГПУ — Омский государственный педагогический университетОмГУ — Омский государственный университетПХКПАПЗС — Проблемы хронологии и культурной принадлежности археоло-

гических памятников Западной СибириРА — Российская археологияРАН — Российская академия наукСА — Советская археологияСАИ — Свод археологических источниковСамГПУ — Самарский государственный педагогический университетСБАО — Северный берег оз. АндреевскогоСО РАН — Сибирское отделение РАНСурГПИ — Сургутский государственный педагогический институт

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ТГИАМЗ — Тобольский государственный историко-архитектурный музей-за-поведник

ТГУ — Томский государственный университетТОКМ — Тюменский областной краеведческий музейТюмГУ — Тюменский государственный университетУрО РАН — Уральское отделение РАНУрГУ — Уральский государственный университетУАЭ — Уральская археологическая экспедицияЮАО — Южный берег оз. Андреевского

232 Список сокращений

Научное издание

Зимина Оксана ЮрьевнаЗах Виктор Алексеевич

НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕНА РУБЕЖЕ БРОНЗОВОГО И ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКОВ

Редактор М.В. ПершинаХудожественный редактор Л.В. Матвеева

Художник Н.А. ГорбуноваТехнический редактор Н.М. Остроумова

Корректоры И.Л. Малышева, Л.А. АнкушеваОператор электронной верстки Р.Г. Усова

Сдано в набор 24.02.09. Подписано в печать 16.11.09. Бумага ВХИ.Формат 70 ´ 100 1/16. Офсетная печать. Гарнитура Times ET. Усл. печ. л. 18,7+1,5 вкл. на мел. бум. Уч.-изд. л. 20,2.

Тираж 400 экз. Заказ № 220.

Сибирская издательская фирма «Наука» РАН. 630200, Новосибирск, ул. Восход, 15.СП «Наука» РАН. 630077, Новосибирск, ул. Станиславского, 25.

ЗИМИНА О.Ю., ЗАХ В.А. НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕ НА РУБЕЖЕ...

Documents

Transcript of ЗИМИНА О.Ю., ЗАХ В.А. НИЖНЕЕ ПРИТОБОЛЬЕ НА РУБЕЖЕ...