Практика Европейского суда по правам человека в...

1

Е.В. СЫЧЕНКО

Практика Европейского суда по правам человека

в области защиты трудовых прав

граждан и права на социальное обеспечение

МоскваЮСТИЦИНФОРМ

2014

2

УДК 346.22ББК 67.402 + 67.404.2 П88

П88 Е.В. Сыченко. Практика Европейского суда по правам чело-века в области защиты трудовых прав граждан и права на соци-альное обеспечение.- М.: Юстицинформ, 2014.- 140 с.

ISBN 978-5-7205-1192-0

Настоящая монография посвящена анализу практики Европейского суда по правам человека в области защиты тру-довых прав и права на социальное обеспечение и определению места правовых позиций ЕСПЧ в российской правовой системе. Автор утверждает возможность прямого применения правовых позиций Суда в российской правовой практике и их потенциаль-ную ценность для разработки соответствующего законодатель-ства и принятия судебных решений. В работе обоснуется прин-ципиальная возможность обращения в Европейский суд за за-щитой трудовых прав и прав в области социального обеспечения и рассматриваются предпосылки успешной жалобы.

УДК 346.22ББК 67.402 + 67.404.2

ISBN 978-5-7205-1192-0 © ООО «Юстицинформ», 2014

3

SYCHENKO E.V.

The practice of the European Court

of Human Rights in the sphere

of protection of labour and social security

rights

MoscowYUSTITSINFORM

2014

4

УДК 346.22ББК 67.402 + 67.404.2 П88

П88 Sychenko E.V. The practice of the European Court of Human Rights in the sphere of protection of labour and social security rights – М.: Yustitsinform, 2014. – 140 p.

ISBN 978-5-7205-1192-0.

This book is devoted to the review of the jurisprudence of the European Court of Human rights in the sphere of protection of labour and social security rights fousing on the key legal positions of the Court. In the course of the research much attention is paid to the determination of the status of the legal positions of the ECtHR in the Russian legal system. The author argues the possibility of direct application of the legal positions of the Court in the Russian legal practice and their potential value for the development of relevant legislation and decision making. The research also affirms the principled possibility of appeal to the European court for the protection of labour and social security rights and reveals the premises of successful complaint.

УДК 346.22ББК 67.402 + 67.404.2

ISBN 978-5-7205-1192-0 ©Limited Liability Company «Yustitsinform» 2014

5

Ратификация Российской Федерацией Европейской кон-венции о правах человека (далее – Конвенция) ознаменовала новый период в развитии Российской правовой системы. За прошедшие 15 лет решения Европейского суда по правам че-ловека (далее ЕСПЧ) прочно вошли в категорию правовых актов, определяющих направление развития прав человека в XXI веке. Особенно очевидно влияние суда прослеживается в области уголовного и гражданско-процессуального законо-дательства. Изменения в процессуальном законодательстве, предпринятые в ответ на решения против России, убеждают нас в авторитете Европейского суда в глазах российского зако-нодателя, в признании за ним лидирующей позиции в области защиты прав человека1.

Значимость данной темы определяется, прежде всего, тем, что Европейский суд по правам человека – это безусловный лидер в области защиты прав человека в странах Совета Евро-пы. Россия признала юрисдикцию ЕСПЧ и правовые позиции суда по вопросам, связанным с трудовым правом или правом социального обеспечения, могут быть применимы в России. При этом в России отсутствуют целостные исследования этого довольно сложного пласта практики2.

Автор ставит перед собой три главные задачи. Первая за-ключается в изучении практики Европейского суда по правам человека в области защиты трудовых прав и права на соци-

1 Несмотря на отдельные фразы Российского руководства и официальных лиц, которые, хотелось бы надеяться, выражают лишь временные сложности в отношениях между Россией и ЕСПЧ. См. Андрей Луговой. Владимир Путин пригрозил вывести Россию из-под юрисдикции Европейского суда по правам человека. http://www.siapress.ru/news/34709 (доступ 15.08.2014), или В. Зорь-кин. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 октября. С. 11.

2 При этом есть исследования практики Европейского суда в области за-щиты некоторых трудовых прав. См., например: Герасимова И. Свобода объе-динения в профсоюзы. Практика Европейского суда по правам человека / Под ред. А. Гвоздицких. М.:ЦСТП, 2010; Хередеро, Ана Гомез. Социальное обеспе-чение как право человека. Защита, предлагаемая Европейской конвенцией по правам человека. Совет Европы, 2007.

ВВЕДЕНИЕ

6

Введение

альное обеспечение, определение правовых позиций Суда по ключевым правовым вопросам в данной области. Вторая зада-ча состоит в демонстрации возможности обращения россий-ских граждан в Европейский суд за защитой данных прав, а также изучение предпосылок успешной жалобы. Третья зада-ча – обоснование практической применимости выводов Евро-пейского суда по правам человека в российской правоприме-нительной практике, доказательство «прикладного характера» Европейской конвенции по правам человека и ее толкований, данных Европейским судом.

Cтруктура работы определена следующим образом: изуче-нию вопроса о правовом статусе решений и правовых позиций Европейского суда и их месте в российской правовой системе будет посвящена первая глава. Обзор практики Европейского суда по правам человека, проведенный в последующих главах, будет разделен по некоторым институтам трудового права, отдельная глава будет посвящена праву на социальное обе-спечение. Большинство решений, рассмотренных в настоя-щей работе, будет сопровождаться краткой информацией об обстоятельствах дела. По ходу рассмотрения прецедентов Ев-ропейского суда будет сделан акцент на правовых позициях,

которые могут иметь значение для российской практики.

7

INtroduction

Ratification by the Russian Federation of the European Convention on Human Rights (hereinafter - the Convention) marked a new period in the development of the Russian legal system. Over the past 15 years the decisions of the European Court of Human Rights (ECHR, Court) has become an acknowledged guide of the development of the human rights protection in the XXI century. The influence of the Court’s legal positions is especially tangible in the criminal and civil procedural law of the Russian Federation. The changes in procedural legislation adopted in response to the decisions of the ECtHR against Russia convince us that the European Court has a firm authority in the eyes of the Russian legislator.

The significance of this topic is determined primarily by the fact that the European Court of Human Rights is the undisputed leader in the field of protection of human rights in the countries of the Council of Europe. Russia recognized the jurisdiction of the ECHR, and the legal positions of the Court on matters relating to labour law and social security law can be applied in Russia. At the same time in Russia there is no holistic study of this rather complex practice.

The author has three main objectives. The first one is to examine the practice of the European Court of Human Rights in the field of protection of labour and social security rights and define the key legal positions of the Court in this sphere. The second objective is to demonstrate the possibility of application to the European Court for the protection of these rights for the Russian citizens, as well as to reveal the prerequisites of successful complaint. The third objective is to affirm the practical applicability of the ECtHR’s legal positions in the Russian legal practice and demonstrate the «practical character» of the European Convention on Human Rights and its interpretations given by the Court.

The structure of work is defined as follows: the first chapter deals with the legal status of decisions and positions of the Court in the Russian legal system. The review of the Court’s jurisprudence is divided into three parts: case-law on individual labour rights (II), judgements on the freedom of association (III) and the last part is devoted to the protection of social security rights (IV). The majority of the judgements concerned in this book will be accompanied by a brief information on the circumstances of the case. In the course of consideration of precedents of the European Court the focus will be made on the legal positions that might influence the Russian practice.

8

Вопрос о месте практики Европейского суда по правам че-ловека вот уже более 10 лет занимает ученых и практиков. Од-нозначное решение этого вопроса довольно сложно, посколь-ку практику Европейского суда можно условно разделить на, как минимум, 3 группы: 1) решения по конкретным делам, вынесенные против России, содержащие нормы, регулирую-щие отношения между сторонами спора; 2) правовые позиции Европейского суда, выраженные в решениях по делам про-тив России; 3) правовые позиции суда, выраженные в иных решениях.

Мы последовательно рассмотрим все три группы и оценим их с точки зрения обязательности для российских правопри-менительных и судебных органов, выделяя при этом теорети-ческий и практический аспекты.

1. Теоретический аспект обязательности практики ЕСПЧ

Мы полагаем необходимым выделить и рассмотреть от-дельно теоретический и практический аспекты обязательно-сти практики ЕСПЧ для российской правовой системы, по-скольку с 2010 года (в частности, с момента принятия Палатой ЕСПЧ решения против России по делу Константина Марки-на) наметилось некоторое расхождение между теорией обяза-тельности решений ЕСПЧ в России и практикой. Начнем с теоретических обоснований обязательности выделенных трех элементов практики ЕСПЧ.

Общим для определения статуса всех трех групп будет яв-ляться анализ формулировки Закона о ратификации Европей-ской конвенции о правах человека3. Согласно ст. 1 данного закона Российская Федерация признала ipso facto (т.е. в силу

3 Федеральный закон РФ от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней» // Собрание законодательства РФ. 06.04.1998. № 14. Ст. 1514.

Глава I. Место решений и правовых позиций Европейского суда по правам человека в правовой системе России

9


самого факта4) и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по во-просам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях их предполагаемого нарушения Российской Фе-дерацией. Слово «предполагаемого» может быть нами понято как распространяющее обязательный характер как решений, которыми установлены нарушения, так и решений, которыми отказано в удовлетворении требований заявителя.

Интересно отметить, что в толкованиях данной нормы, данных как Верховным судом РФ в 2003 году5, так и Консти-туционным судом РФ в 20076, на наш взгляд, несколько преу-меньшалось значение толкований Европейского суда для рос-сийской практики. В этих Постановлениях высших судебных органов «обязательная юрисдикция суда» интерпретировалась как необходимость учета, или иными словами, принятия во внимание, толкований суда при применении соответствующих норм права. При этом буквальное толкование указанной нор-мы закона позволяло сделать вывод об обязательности при-менения решений Европейского суда по делам против России в судебной и правоприменительной практике.

Новое Постановление Пленума Верховного Суда Россий-ской Федерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав чело-века и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней»7 свидетельствует о позитивных изменениях судебного подхода к Конвенции. Верховный суд в данном Постановле-нии оперирует понятием Правовая позиция ЕСПЧ, определе-ние которого не дается, но отмечается, что эти позиции содер-жаться в окончательных постановлениях Европейского суда.

Пленум выделяет обязательные правовые позиции Ев-4 Примечание автора.5 Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 сен-

тября 2003г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. №12.6 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5

февраля 2007 года № 2-П.7 Российская газета. 5 июля 2013 г. Федеральный выпуск №6121.

10


ропейского Суда по правам человека, которые содержатся в окончательных постановлениях Суда, принятых в отношении Российской Федерации. А также подлежащие учету правовые позиции ЕСПЧ, изложенные в ставших окончательными по-становлениях, которые приняты в отношении других госу-дарств – участников Конвенции (п. 2). При этом, отмечается в Постановлении, такая правовая позиция учитывается судом, если обстоятельства рассматриваемого им дела являются ана-логичными обстоятельствам, ставшим предметом анализа и выводов Европейского Суда.

Возвращаясь к приведенному ранее разделению практики Европейского суда, обоснуем выделение нами каждой группы.

Первая группа (решения ЕСПЧ, как источники норм, обя-зательных для сторон) отличается наибольшей обязательно-стью и эффективностью, поскольку новые нормы процессу-ального законодательства России8 позволяют рассматривать решения ЕСПЧ, как новые обстоятельства, ведущие к возмож-ности пересмотра дела. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. разъ-яснило судам порядок разрешения вопроса о пересмотре дела. Согласно п. 17 указанного Постановления основанием для пересмотра судебного акта ввиду новых обстоятельств явля-ется не всякое установленное Европейским Судом нарушение Российской Федерацией положений Конвенции или Прото-колов к ней. Судебный акт подлежит пересмотру в том случае, если заявитель продолжает испытывать неблагоприятные по-следствия такого акта и выплаченная заявителю справедливая компенсация, присужденная Европейским Судом, либо иные средства, не связанные с пересмотром, не обеспечивают вос-становление нарушенных прав и свобод.

Одновременно необходимо, чтобы установленное Евро-пейским Судом нарушение позволяло прийти хотя бы к одно-му из следующих выводов: о том, что решение суда противо-речит Конвенции по существу или о том, что допущенное

8 Ст. 392 ГПК РФ, 4 ст. 413 УПК РФ.

11

нарушение Конвенции или Протоколов к ней, носящее про-цессуальный характер, ставит под сомнение результаты рас-смотрения дела. При рассмотрении вопроса о необходимости пересмотра судебного акта Российским судам необходимо учитывать причинно-следственную связь между установлен-ным Европейским Судом нарушением Конвенции или Про-токолов к ней и неблагоприятными последствиями, которые продолжает испытывать заявитель.

Интересно отметить, что аналогичной логикой воспользо-вался военный суд, разрешая заявление Константина Марки-на9 о пересмотре решения суда в связи с новыми обстоятель-ствами до принятия вышеуказанного Постановления Плену-ма ВС РФ. Санкт-Петербургский гарнизонный военный суд определением от 30 августа 2012 года10 отказал Константину Маркину в пересмотре по новым обстоятельствам решения Пушкинского гарнизонного военного суда от 14 марта 2006 года по гражданскому делу по иску Маркина К.А. к командиру войсковой части 41480 о признании незаконными действий ответчика и возложении обязанности на командира войсковой части 41480 незамедлительно предоставить ему отпуск по уходу за ребенком до достижения его сыном Константином (30.09.05 г.р.) возраста 3-х лет. Свое решение суд мотивировал тем, что дальнейшее производство по данному делу не будет преследо-

9 Вкратце о деле: военнослужащему Константину Маркину, разведенному отцу троих детей, одному из которых было меньше года, было отказано в предо-ставлении отпуска по уходу за ребенком, поскольку согласно законодательству такой отпуск может быть предоставлен только женщинам-военнослужащим. Этот отказ был обжалован в суд, который подтвердил его законность. Тогда К. Маркин обратился в Европейский суд по правам человека и в Конституцион-ный суд. Конституционный суд рассмотрел жалобу раньше и пришел к выводу о том, что нормы, не позволяющие мужчинам-военнослужащим пользоваться правом на отпуск по уходу за ребенком, не содержат дискриминации и соот-ветствуют Конституции. Решение ЕСПЧ раскритиковало позицию КС РФ и при-знало нарушение ст. 8 и ст. 14 Европейской конвенции. Россия обжаловала решение в Большой палате ЕСПЧ, которая, по существу, вынесла аналогичное решение, несколько смягчив формулировки.

10 Размещено на сайте: www.files.sudrf.ru/630/user/Opred_Markin.doc‎ (доступ 20.11.2013).


12

вать цель восстановления оспариваемых индивидуальных прав Маркина, поскольку заявитель получил компенсацию по По-становлению ЕСПЧ, уволился по собственному желанию из состава Вооруженных сил РФ, ребенок достиг возраста старше 3 лет, т.о. не испытывает неприятных последствий обжалуемо-го акта, признанного незаконным Европейским судом.

Вторая группа (Правовые позиции Европейского суда, вы-раженные в решениях по делам против России) нами выделена следуя толкованию Пленума ВС РФ, поскольку выраженное ЕСПЧ толкование Конвенции, согласно российскому законо-дательству не может являться основанием для пересмотра дел в отношении лиц, не бывших сторонами спора в конкретном деле. При этом, согласно указанным позициям высших судов России, толкование ЕСПЧ должно быть учтено как судебны-ми, так и правоприменительными органами.

Необходимость учета означает, что правовые позиции Ев-ропейского суда могут быть применены лишь на стадии рас-смотрения дела в российском суде. В случае же вступления ре-шения в законную силу, даже если впоследствии Европейский суд по правам человека в аналогичном деле укажет на то, что выводы российского суда противоречат основным положени-ям Конвенции, само решение и его правовые последствия из-менить будет невозможно.

Вопрос о неконституционности подобного подхода стоял перед Конституционным судом РФ, который рассматривал на соответствие Конституции РФ новые положения ГПК РФ, по-зволяющие новое рассмотрение лишь того дела, по которому проводилось рассмотрение Европейским судом. Конституци-онный Суд Российской Федерации, отказывая заявителям, от-метил, что обратная сила решений Европейского Суда по пра-вам человека имеет определенные предметные и субъектные пределы и, по общему правилу, распространяется на судеб-ные акты, вынесенные по конкретному делу и в отношении конкретного заявителя. Такой вывод учитывает специфику судопроизводства в Европейском Суде по правам человека,


13

который выносит свои решения преимущественно на основе анализа фактических обстоятельств конкретного дела11.

Суд не стал исследовать вопрос о возможной идентично-сти обстоятельств дела. Решение Конституционного суда РФ, с одной стороны, направлено на обеспечение «правовой опре-деленности», а с другой стороны, умаляет значение правовых позиций Европейского суда и возможности их воздействия на российскую правую систему12.

Выделенная нами третья группа практики Европейского суда, а именно толкование Конвенции, данное в решениях против других стран, исходя из нормы Закона о ратифика-ции Европейской конвенции, а также толкования Пленума ВС РФ не являются обязательными для Российской право-вой системы. При этом иное решение этого вопроса возможно при обращении непосредственно к п. 4 ст. 15 Конституции РФ, согласно которой установлен приоритет норм междуна-родных договоров над внутренним законом. Согласно ст. 32 Европейской конвенции к компетенции ЕСПЧ относятся все вопросы, касающиеся толкования и применения положений Конвенции и Протоколов к ней, которые могут быть ему пере-даны в случаях, предусмотренных положениями статей 33, 34 и 47. Таким образом, правовые позиции ЕСПЧ, выраженные в решениях против иных стран, должны иметь обязательное значение для Российской правоприменительной практики по-стольку, поскольку содержат толкование органа, за которым Российская Федерация признала право толковать конвенцию при ее подписании.

Статус решений и правовых позиций Европейского суда в Российской правовой системе не раз был предметом научных

11 П 2.1. Определение КС РФ от 04 апреля 2013 года № 505-О.12 См. в качестве примера: дело Gladysheva v. Russia (7097/10) 06/12/2011

об обжаловании лишении права собственности на квартиру, добросовестно приобретенную у лица, которое незаконно оформило приватизацию и обраще-ния в Конституционный суд РФ от лиц, пострадавших от нарушений, аналогич-ных тем, что были установлены в данном деле: Определение Конституционного суда РФ от 04.04.2013 № 504-О/2013, № 503-О/2013, 502-О/2013, 01-О/2013.


14

исследований. Некоторые авторы полагают, что за решениями ЕСПЧ следует признать прецедентный характер13 или преце-дентный характер признается лишь за ratio decidendi14 таких решений (обоснование решения15). Другие авторы отрицают статус источника права за правовыми позициями Европей-ского суда, признавая при этом «прецедентами толкования» постановлениями суда, вынесенными против России16, или включают прецеденты ЕСПЧ в правовую систему России в виде судебной практики17. При этом авторы не разъясняют статус «судебной практики» применительно к решениям Ев-ропейского суда.

Авторы исследования о применении правовых позиций Европейского суда в гражданском процессе России отмечают прецедентное значение постановлений Европейского Суда, принятых в отношении Российской Федерации, и относят их к источникам российского права. Постановления, вынесен-ные в отношении других государств должны, по мнению ав-торов, подлежать учету, поскольку это может помочь избежать нарушений, которые уже были предметом рассмотрения и по которым уже сформулированы правовые позиции Европей-ского Суда18.

Интересна позиция Симагина А.С., исследовавшего значе-

13 См., например: Берестнев Ю.Ю. Меры общего характера и влияние практики Европейского Суда по правам человека на национальные правовые системы // Российская юстиция. 2001. № 12.

14 Дидикин А.Б. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на российское судопроизводство // X Международная конференция по про-блемам развития экономики и общества: Сборник докладов. III том, 2009 г. URL: http://conf.hse.ru/2009/s3 (доступ 20.10.2013).

15 Black’s Law Dictionary, 5th ed., 1979. P. 1135.16 Ершова Е.А. Правовая природа постановлений Европейского суда по правам че-

ловека // Трудовое право. 2009. № 2 (108). С. 85–99.17 Курдюков Г.И., Александров С.В. Международный и конституционно-

правовой аспекты юридической природы постановлений Европейского суда по правам человека // Юридический мир. 2012. # 6. С. 46–50.

18 Постановления Европейского Суда по правам человека в гражданском процессе Российской Федерации / И.В. Воронцова, Т.В. Соловьева ; под ред. О.В. Исаенковой. М.: Волтерс Клувер. С. 9.


15

ние практики ЕСПЧ в уголовно-процессуальном праве: «Ста-тус судебных постановлений Европейского Суда заключается в том, что они не изменяют и не отменяют предшествующие судебные постановления российских судов… но могут (долж-ны) быть положены в основу последующих судебных решений (постановлений, определений, приговоров), обеспечивая их законность и обоснованность». Правовые позиции Европей-ского Суда по правам человека, по мнению данного автора, имеют самостоятельное в сравнении с судебными постанов-лениями значение, и обладают признаком обязательности для государств, ратифицировавших Конвенцию (в частности, для Российской Федерации), вне зависимости от того, являлось ли оно (государство) стороной разрешенного спора или нет19.

Проведенный выше анализ обязательности выделенных трех групп практики ЕСПЧ позволяет нам согласиться с по-зицией Симагина А.С. и признать ее обязательность для рос-сийского трудового права и права социального обеспечения.

Значит ли доказанная нами обязательность, что практика Европейского суда является источником российского права? Этот вопрос возникает, поскольку российская правовая систе-ма относится к романо-германским системам права, в кото-рых судебный прецедент не является источником права. Это, по мнению некоторых ученых, исключает возможность при-знания судебной практики в качестве источника российского права20.

Критикуя подобный подход, отметим, что в эпоху глоба-лизации и частичного смешения черт как романо-германской,

19 Симагин А.С. Конвенция о защите прав человека и основных свобод и протоколы к ней в системе источников уголовно-процессуального права Рос-сии: Автореф. дис. … канд. юрид. наук.. Нижний Новгород, 2011. URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1423828 (доступ 20.10.2013).

20 См. Нерсесянц B.C. У российских судов нет правотворческих полномо-чий // Судебная практика как источник права. М.. 2000. С. 107 или Гурова Т.Н. Судебный прецедент как формальный источник права и его место в системе источников права в России // Атриум. 1997. 3. С. 7. Цит. по: Рогожин Н.А. Су-дебная практика и ее роль в правовом регулировании предпринимательской деятельности. Wolters Kluwer Russia, 2004. С. 12.


16

так и англо-саксонской систем права, полагаем неправильным отрицать нормативный характер толкований ЕСПЧ лишь в силу традиционной ассоциации нормативности судебных ре-шений с прецедентом, а прецедентов – с чуждым Российской правовой системе элементом. На наш взгляд, очевидно, что само по себе вступление России в Совет Европы и признание юрисдикции Европейского суда (который в свою очередь соз-дал свое прецедентное право), не позволяет больше отрицать статус источника права за практикой ЕСПЧ.

Дополнительное обоснование нашего вывода мы видим в возможной аналогии значения решений ЕСПЧ с практикой Конституционного суда России, которая теперь уже практи-чески единодушно рассматривается как источник российского права. Оба суда представляют собой главные органы толкова-ния фундаментальных для российского права документов – Конституции РФ и Европейской конвенции о правах челове-ка. В связи с этим, полагаем возможным заимствовать подход к определению статуса источника права для практики ЕСПЧ из науки Конституционного права.

Лазарев Л.В. определяет решения Конституционного суда как нормативно-интерпретационные акты21. Полагаем, данное определение может быть использовано и в отношении реше-ний ЕСПЧ. Хотя суд, безусловно, не наделен правотворчески-ми полномочиями, его деятельность по толкованию Европей-ской конвенции часто позволяет констатировать появление новых норм. В качестве примера можем привести нашумев-шее дело Константина Маркина против России (к которому мы еще не раз вернемся): суд решил, что отказ от предоставле-ния отпуска по уходу за ребенком мужчине-военнослужащему является дискриминацией и противоречит Европейской кон-венции. Таким образом, можно говорить о создании нормы о том, что отпуск по уходу за ребенком должен предоставлять-ся всем военнослужащим вне зависимости от пола (оставим

21 Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. Изда-тельский дом «Городец»; Формула права, 2003.


17

пока в стороне особенности этого дела и его интерпретацию Конституционным судом РФ). Правовая позиция суда – это другое важное понятие, определение которого может быть за-имствовано из Конституционного права. Например, Страшун Б.А. понимает правовую позицию Конституционного суда как общеобязательное предписание и для законодателя, и для правоприменителя22. Полагаем, что исходя из нормы закона о ратификации Европейской Конвенции, а также из норм Кон-ституции РФ (ч. 4 ст. 15) и ст. 32 Европейской конвенции, можно понимать правовую позицию ЕСПЧ как сложившийся в практике суда подход к толкованию норм Конвенции, име-ющий обязательный характер для российской правовой систе-мы, вне зависимости от того в решении против какой страны эта позиция была выражена.

Таким образом, несмотря на классическое для романо-германской системы права непринятие судебного решения в качестве источника права, решения ЕСПЧ, содержащие как конкретные нормы, подлежащие исполнению в конкретном деле, так и толкование Европейской конвенции, мы отнесем к источникам Российского трудового права и права социаль-ного обеспечения.

2. Практический аспект обязательности практики Европейского суда по правам человека

Практический аспект нами выделен по двум причинам. Первая связана с очень редким применением практики Евро-пейского суда Российскими судами, а вторая – с изменением отношения Конституционного суда РФ к решениям Европей-ского суда и возникшей коллизией между Конституцией РФ и Конвенцией.

Кратко остановимся на анализе применения российскими

22 Страшун Б.А. Решения Конституционного Суда Российской Федерации как источник права // Конституционное правосудие. Вестник Конференции органов конституционного контроля стран молодой демократии. Ереван. Вып. 4(14) 2001 – 1(15) 2002. С. 154–167.


18

судами практики ЕСЧП. Фактически, Конституционный суд можно назвать единственным судебным органом умело при-меняющим толкования ЕСПЧ, ссылающимся на решения, вынесенные, как против России, так и против других стран. Согласно Докладу Конституционного суда РФ ссылки на ре-шения Европейского суда содержатся в 80 Постановлениях и 91 Определении23.

В других судах России Европейская Конвенция и право-вые позиции ЕСПЧ применяются чрезвычайно редко. Ис-следования влияния решений ЕСПЧ на российскую практику рисуют довольно неприглядную картину неосведомленности судей о решениях Европейского суда и об их нежелании ис-пользовать толкования ЕСПЧ24.

В этом контексте представляет особый интерес дело «Пра-ведная против России»,25 рассмотренное Европейским судом в 2004 году. Заявитель обратилась в суд с жалобой на нарушение Россией ее права на «судебное разбирательство» и принципа правовой определенности. Праведная Л.А. оспаривала право-мерность пересмотра решения суда о применении при назна-чении ей пенсии повышенного коэффициента. При пересмо-тре дела и последующей отмене решения, вынесенного в ее пользу, Верховный суд РФ посчитал новое разъяснение Ми-нистерства труда и социального развития вновь открывшимся обстоятельством и отказал в удовлетворении требований ис-тицы на его основании. ЕСПЧ усмотрел в действиях суда РФ нарушения ст. 6 Конвенции .

Пенсионный фонд РФ выпустил Письмо от 7 июня 2005 г. № КА-09-26/5848 «О правовом значении постановления Ев-ропейского Суда по правам человека по жалобе “Праведная

23 Report of the Constitutional Court of the Russian Federation for the XVIth Congress of the Conference of European Constitutional Courts. Available at: http://www.vfgh.gv.at/cms/vfgh-kongress/downloads/landesberichte/LB-Russie-EN.pdf (accessed on 24.10.2013)

24 Например, Anton Burkov. The Impact of the European Convention on Human Rights on Russian Law: Legislation and Application in 1996–2006. Stuttgart, 2007. http://sutyajnik.ru/documents/4237.pdf (доступ 6.09.2013)

25 ECHR Pravednaya v. Russia, no. 69529/01, 18 November 2004.


19

против Российской Федерации”26 в котором отмечалось, что нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод, установлены в процессе судопроизводства по делу конкретного заявителя – Праведной Л.А., поэтому Постанов-ление Европейского Суда по правам человека от 18 ноября 2004 года не может быть применено при рассмотрении других судебных дел в Российской Федерации. Одновременно Пен-сионный фонд направил запрос в Верховный Суд РФ. ВС РФ письмом от 12 сентября 2005 г.7 разъяснил, поскольку Евро-пейский Суд по правам человека правильности применения пенсионного законодательства в отношении самой Праведной Л.А. и других пенсионеров не обсуждал, то решение Евро-пейского Суда по правам человека по делу «Праведная про-тив Российской Федерации» на других пенсионеров не рас-пространяется. Как справедливо отмечает Султанов А.Р.27, Верховный суд в данном письме упустил важный момент: не была подчеркнута недопустимость пересмотра по вновь от-крывшимся обстоятельствам в отношении всех пенсионеров, когда таким обстоятельством является принятое Разъяснение Пенсионного фонда РФ.

Таким образом, даже Верховный суд РФ порой воздержи-вается от должного применения практики ЕСПЧ и внедрения ее в российскую правовую систему.

Мы можем с сожалением констатировать, что российские суды не склонны использовать практику Европейского суда в принятии решений, хотя она может обеспечить тщательно разработанные и «готовые к употреблению» основы рассмо-трения некоторых категорий дел (например, дел о дискри-минации). Таким образом, российская практика лишается

26 Цит. по: Султанов А.Р. Влияние на право России Европейской конвен-ции «О защите прав человека и основных свобод» и прецедентов Европейско-го Суда по правам человека, взгляд практика. http://www.rrpoi.narod.ru/echr/sultanov_1.htm (доступ 10.11.2013).

27 Султанов А.Р.Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам, res judicata и о судебной реформе. Правовая база Консультант Плюс. Доступ 10.11.2013.


20

ценнейшего опыта и по существу Европейская конвенция на-чинает рассматриваться лишь как основание для подачи жало-бы в Европейский суд, что, безусловно, умаляет ее значение. Как отмечал бывший глава Европейского Суда Л. Вильдхабер, Конвенция ничего собой не представляет, если ее рассматри-вать в отрыве от деятельности национальных судов, поэтому первостепенное значение в деле защиты прав человека имеют максимальные усилия судебных органов по реализации Кон-венции28.

Редкость применения практики ЕСПЧ судами была отме-чена Конституционным судом и была обоснована националь-ной правовой традицией непринятия судебного прецедента как источника права, а также отсутствием официального пе-ревода решений ЕСПЧ на русский язык29.

В этом контексте интересно упомянуть опыт НПО «Сутяж-ник» по продвижению стандартов ЕСПЧ в судебную практику России. Юристы НПО «Сутяжник» постоянно и настойчиво ссылались на практику ЕСПЧ в исках, подаваемых в суды г. Екатеринбурга. Хотя в начале этого опыта национальные суды часто игнорировали обращения истцов к правовым позициям Европейского суда, но дальнейшие решения по аналогичным вопросам уже содержали информацию об аналогичных реше-ниях ЕСПЧ, правовая позиция которого была учтена судом30.

Опыт НПО «Сутяжник» убеждает нас в том, что спасение утопающего – дело рук самого утопающего. Если мы призна-ем за решениями и правовыми позициями ЕСПЧ статус ис-точника права – необходимо изучать его и ссылаться на него

28 Вильдхабер Л. Отношения между Европейским Судом по правам чело-века и национальными судебными органами // Единое правовое пространство Европы и практика конституционного правосудия: Сб. докл. М.: Ин-т права и пу-бличной политики, 2007. С. 9–10. Цит. по: Е.К. Замотаева. Конституционное пра-восудие в современном мире: институциональная характеристика http://www.hse.ru/pubs/lib/data/access/ticket/138477476640486184fe578ca8c3518f2893cc9a5e/%D0%A2%D0%B5%D0%BA%D1%81%D1%82.pdf (доступ 20.11.2013).

29 Report of the Constitutional Court of the Russian Federation for the XVIth Congress of the Conference of European Constitutional Courts. См. выше сноска 18.

30 Anton Burkov, с. 56–58.


21

при обращении как в судебные, так и исполнительные органы власти. Только таким образом теоретическая обязательность подходов ЕСПЧ к защите прав человека может стать практиче-ской. От этого может выиграть не только сторона конкретного дела, но и вся правовая система. Применяя в национальных судах практику ЕСПЧ можно обеспечить более эффективную защиту прав при рассмотрении споров в первой инстанции, избежав таким образом долгого обжалования и возможных в последующем санкций со стороны Европейского суда.

Обратимся теперь к анализу практических последствий изменения отношения Конституционного суда к решениям ЕСПЧ. До 2012 года Председатель Конституционного суда Зорькин В.Д. многократно подчеркивал особую важность практики Европейского суда для Российской правовой систе-мы, называл прецеденты ЕСПЧ источником Российского пра-ва31. Выступая на Международных форумах Председатель КС РФ подчеркивал, что Конституционный Суд в своей практике опирается, в том числе, на Конвенцию и ее толкование Страс-бургским Судом, что правовые позиции Европейского Суда, сами прецеденты Европейского Суда признаются Российской Федерацией как имеющие обязательный характер32.

Упомянутое дело К. Маркина против России изменило аб-солютную готовность Конституционного суда следовать пра-вовым позициям ЕСПЧ. С принятия решения по данному делу Палатой ЕСПЧ, в котором позиция Конституционного суда по вопросу непредоставления мужчинам-военнослужащим от-пуска по уходу за ребенком, была раскритикована и назва-на «предрассудком», Конституционный суд стал более скуп в

31 Интернет-интервью с В.Д. Зорькиным, Председателем Конституцион-ного Суда РФ: «Предварительные итоги деятельности Конституционного Суда РФ на пороге 15-летия» 06.04.2006. http://www.consultant.ru/law/interview/zorkin/ (доступ 10.10.2013).

32 Выступление В.Д. Зорькина на VIII Международном форуме по конститу-ционному правосудию «Имплементация решений Европейского суда по пра-вам человека в практике конституционных судов стран Европы» 01.12.2005. http://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=16 (доступ 13.11.2013).


22

оценке значения Европейского суда. С 2010 года любые вы-сказывания о месте практики ЕСПЧ в российской правовой системе непременно сопровождаются словами «если не проти-воречит Конституции». Эта тенденция отчетливо прослежива-ется в Докладе Конституционного суда, подготовленного для Европейского конгресса Конституционного судов, а также в последних публичных выступлениях и статьях Зорькина В.Д.33

Кроме того, в одном из последних выступлений Предсе-датель КС РФ высказал следующую мысль: «Национальные суды, как это следует из Конституции (статьи 15 и 120), обя-заны при обосновании своего решения учитывать то толко-вание Конвенции, которое дал Европейский Суд по правам человека, поскольку Россия обязана исполнять постановление данного Суда в рамках участвующих в рассмотрении дела лиц и в отношении конкретного предмета спора, рассмотренного ЕСПЧ»34. Полагаем, что таким образом Зорькин В.Д. подчер-кнул обязанность судей узко подходить к практике Европей-ского суда, ограничивая обязательность юрисдикции ЕСПЧ лишь конкретным делом. В дальнейшем Зорькин В.Д. отме-тил, что «Российская Федерация вправе не учитывать реше-ние Европейского Суда в случаях и в частях, противоречащих конституционным ценностям, защищаемым ее Основным За-коном».

Таким образом, даже в конкретном деле обязательность решения ЕСПЧ не может быть абсолютной. Возникают во-просы: как широко можно толковать конституционные цен-ности? Означает ли позиция Председателя КС РФ, что все Российские судьи, постольку, поскольку применяют нормы Конституции РФ, могут игнорировать решения ЕСПЧ, посчи-тав их противоречащими конституционным ценностям?

33 См. например, Зорькин В.Д. Предел уступчивости. Российская газета, 29.10.2010. http://www.rg.ru/2010/10/29/zorkin.html (доступ 07.10.2013).

34 Лекция председателя Конституционного суда РФ Валерия Зорькина «Взаимодействие правовых систем России и Европы», с которой он выступил 16 мая 2013 года в ходе работы III Международного юридического форума в Санкт-Петербурге: http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20130516/267403404.html#ixzz2khrsen30 (доступ 11.11.2013)


23

Видимо, сложность ответа на эти вопросы побудила чле-на Совета Федерации Александра Торшина внести в Госу-дарственную думу проект Федерального конституционного закона №564346-5 «О внесении изменений в отдельные за-конодательные акты Российской Федерации и проект закона №564315-5 “О внесении изменений в статью 415 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и статью 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации”»35. Согласно предложенным изменениям, кото-рые приняты Государственной думой в первом чтении, суд наделяется правом обращения с запросом в Конституцион-ный суд о проверке конституционности закона, подлежащего применению им в указанном деле, в том числе в связи с принятием межгосударственным органом по защите прав и свобод человека решения, в котором установлено нарушение положений международного договора Российской Федера-ции, связанное с применением закона, не соответствующего положениям международного договора Российской Федера-ции. Таким образом, автор законопроекта предлагает отка-заться от «обязательной юрисдикции» Европейского суда и предоставить Конституционному суду право по сути пере-смотра решений ЕСПЧ.

Данные законопроекты вызвали справедливую критику со стороны ученых и практиков36, которые полагают, что подоб-ные изменения губительно скажутся на уровне защиты прав человека в России.

Очевидно, что данный законопроект предлагает слишком радикальный метод решения проблемы обязательности ре-

35 Официальный сайт ГД РФ: http://asozd2.duma.gov.ru/ (доступ 12.11.2013).36 См., например: Шульга Р.Ю. Неправительственные правозащитные

организации в свете реализации права на справедливое судебное разбира-тельство // Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований. Материалы IХ Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2011. С. 164; Ермолаева Н. Мина замедленного действия // Адвокатская газе-та. № 14. 2011 г.; Анна Пушкарская. Страсбург предстанет перед высшим су-дом Российским Конституционным// Коммерсант. 20.06.2011.


24

шений Европейского суда и их соотношения с решениями Конституционного суда РФ. Решение же возникших слож-ностей в реализации постановлений ЕСПЧ в связи с при-нятием решения по делу К. Маркина должно было быть обдуманным, соответствовать как Конституции России, так и принципам, закрепленным в Европейской конвенции по правам человека. Интересно отметить, что в уже цитирован-ном Определении Санкт-Петербургского гарнизонного воен-ного суда определением от 30 августа 2012 года, которым К. Маркину было отказано в пересмотре дела в связи с новыми обстоятельствами, нет решения данной коллизии. Военный суд теоретически мог в соответствии со ст. 15 Конституции еще раз утвердить приоритет Конституции РФ над Европей-ской Конвенцией и, следовательно, приоритет правовых по-зиций Конституционного суда РФ. Полагаем, воздержание Военного суда от подобного шага – это очень позитивное явление, которое говорит о том, что судебные власти ищут компромисса. Суд отметил, что разрешение конституционно-правовых и конвенциональных проблем в части взаимосвязи положений Конституции Российской Федерации и Конвен-ции о защите прав человека и основных свобод, выраженных, в том числе, в решениях Конституционного Суда Российской Федерации и ЕСПЧ по данному делу… не входят в компетен-цию гарнизонного военного суда при решении вопроса о не-обходимости пересмотра судебного решения по делу Маркина по новым обстоятельствам, в связи с чем не являются пред-метом рассмотрения и оценки по данному делу37.

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. «О применении суда-ми общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» оставило этот проблемный вопрос в стороне.

По мнению некоторых исследователей, из смысла ст. 2 Конституции РФ следует, что в части, касающейся прав чело-

37 Определение Санкт-Петербургского гарнизонного военного суда от 30 августа 2012 года, см. сноску 8.


25

века, Конституция не имеет приоритета над Конвенцией. Это означает, что Государство должно ориентироваться на те пра-вовые положения, закрепленные в его Конституции и (или) в Конвенции, которые гарантируют более высокий уровень обе-спечения прав и свобод38. При этом возникает вопрос, какой компетентный орган сможет определить, каким документом предоставляется более высокий уровень прав?

Полагаем, что главенство Конституции РФ – это общее правило, действующее, в том числе, в сфере прав человека. Государство определяет объем этих прав исходя, помимо про-чего, из особенностей общества, из необходимости обеспечить баланс интересов противостоящих сторон (как, например, ра-ботника и работодателя). Европейская конвенция содержит, по сути, аналогичные правила, поэтому главная ее сила – это толкование норм, данное Европейским судом, которое при-ближает нормы к обстоятельствам современной жизни, разви-вается с годами, предоставляя все большую защиту, внедряясь, в том числе, и в сферу социальных прав человека. Поэтому с одной стороны, неправильно и губительно противопоставлять Конвенцию и Конституцию РФ, а с другой стороны, приме-нение правовых позиций Европейского суда во всех странах Совета Европы без оглядки на исторические, культурные, ре-лигиозные особенности конкретных народов может умалить национальную самобытность и может войти в противоречие с устоями общества. Поэтому необходимо различать ситуации, когда оппозиция реализации решения ЕСПЧ против России действительно обусловлена неприемлемостью решения для Российской культуры (приведем пример запрещения гей-парадов, хотя многие могут посчитать его спорным), от си-туаций, когда устаревший государственный принцип совер-шенно безосновательно сопротивляется прогрессу (как в деле Маркина).

38 Лапаева В.В. Проблема соотношения юридической силы Конституции РФ и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (по материалам дела «К. Маркин против России»). http://igpran.ru/articles/2957/ (доступ 02.11.2013).


26

Согласно Постановлению Конституционного суда РФ от 6 декабря 2013 г. № 27-П39 противоречия между решением Ев-ропейского суда по правам человека и постановлением Кон-ституционного суда РФ могут быть разрешены Конституцион-ным судом РФ. КС РФ постановил, что исходя из пунктов 3 и 4 части четвертой статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ в случае обнаружения подобного противоречия при пересмотре дела в связи с вновь открывшимися обстоя-тельствами, суд первой инстанции имеет право приостановить производство по делу и обратиться с заявлением в Конститу-ционный суд РФ. Таким образом, последнее слово оставлено за Конституционным судом РФ. Остается надеяться, что пред-ложенный механизм будет взвешенно использоваться и будет направлен на достижение компромисса при разрешении про-тиворечий, обеспечив реализацию правовых позиций ЕСПЧ в условиях национальной самобытности, не умалив при этом права человека, предусмотренные Европейской конвенцией. Полагаем, что позиция Конституционного суда, выраженная в указанном выше Постановлении не должна восприниматься, как возможность «пересмотра» правовых позиций Европей-ского суда, или как сомнение в их обязательности. Сомнения официальных лиц России в обязательном статусе решений Европейского суда по правам человека чрезвычайно опасны. Как указывает профессор Карин Беше-Головко, подобные со-мнения могут привести к развитию правового нигилизма, раз-рушающего национальную правовую систему40.

Обращаясь непосредственно к трудовому праву и праву со-

39 Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 6 де-кабря 2013 г. № 27-П // Российская газета. Федеральный выпуск №626, 18 де-кабря 2013 г.

40 Карин Беше-Головко. Исполнение решений европейского суда по пра-вам человека как обязательство любого члена Совета Европы // Реализация Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод: пробле-мы и перспективы. Сборник материалов международной конференции 11–12 ноября 2010 года, г. Пермь / Составители: Марголина Т.И., Колмогорова Д.М. Пермь,2010. С. 37.


27

циального обеспечения, отметим, что на настоящий момент решения Европейского суда не оказали значительного вли-яния на содержание данных отраслей, хотя формально, как уже было доказано выше, являются источниками российско-го права. В качестве иллюстрации влияния можно отметить подготовку изменений в законодательство, согласно кото-рым право на отпуск по уходу за ребенком будет признано за мужчинами-военнослужащими, как ответ на решение по делу Маркин против России41.

Полагаем, что возможное влияние на содержание норм трудового права и права социального обеспечения – это один из путей реализации правовых позиций Европейского суда в России. Другой путь заключается в применении правовых позиций при рассмотрении споров, вытекающих из трудовых отношений и отношений социального обеспечения, в россий-ских судах всех инстанций. Для этого необходимо, во-первых, знать подход Европейского суда к праву на труд, к праву на защиту от дискриминации, к оплате труда, к праву на объеди-нение и т.д. Во-вторых, стороны процесса должны ссылаться на решения Европейского суда при обосновании своих тре-бований или возражений. Как показал рассмотренный выше опыт НПО «Сутяжник», правовые позиции Европейского суда могут быть таким образом «популяризированы» среди россий-ских судей.

Полагаем, что данный метод проникновения практики Ев-ропейского суда по правам человека в национальную систему правоприменения может быть использован и в области защи-ты трудовых и иных социальных прав граждан.

41 Проект федерального закона № 540300-6 «О внесении изменений в от-дельные законодательные акты Российской Федерации в части предостав-ления военнослужащим мужского пола, проходящим военную службу по кон-тракту, отпуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет» (вносится Правительством Российской Федерации), 05.06.2014. ИА «ГАРАНТ» : http://www.garant.ru/hotlaw/federal/546437/#ixzz34ytV4H1b


28

В последние 10 лет Европейский суд по правам человека стал шире интерпретировать Конвенцию, рассматривая и удо-влетворяя все чаще жалобы граждан, вызванные нарушением социальных прав. Эта тенденция критикуется многими иссле-дователями. Ученые отмечают, что суд будет не в состоянии справиться с потоком жалоб, вызванным принятием судом ре-шений о защите социальных прав 42. Кроме того, расширение защиты прав человека от «гражданских прав» к «социальным правам» рассматривается как идеологическое предложение, которое должно следовать за укреплением защиты граждан-ских прав, а не предшествовать ему43.

При этом Европейский суд еще в 1979 году в решении по делу Airey v. Ireland отметил, что «хотя Конвенция, по сути, устанавливает гражданские и политические права, многие из них имеют последствия экономического или социального характера. Поэтому Суд и Комиссия считают, что сам факт того, что толкование Конвенции может проникать в сферу социально-экономических прав, не должен быть решающим фактором против такого толкования; нет водонепроницаемо-го разделения между этой сферой и областью, покрываемой Конвенцией»44. Как отмечает профессор Caflisch около 100 рассмотренных ЕСПЧ дел показывают, что трудовые отноше-

42 Bossuyt M., “Should the Strasbourg Court Exercise More Self-Restraint? On the extension of the jurisdiction of the European Court of Human Rights to social security regulations” Human Rights Law Journal, Vol 28, No 9–12. 2007. 321–332.

43 Liician Bojin, Challenges facing the European Court of Human Rights: Fragmentation of the international order, division in Europe and the right to individual petition // The European Court of Human Rights and its Discontents: Turning Criticism edited by Spyrid‎n I. Phlogait‎s, Tom Zwart, Julie Fraser. Edward Elgar Publishing, 2013. P. 60.

44 ECtHR, 9 October 1979, Airey v. Ireland, no. 6289/73 § 26б Цит. по: Filip Dorssemont and K. L‎rcher, The European Convention on Human Rights and the Employment relation: Hart Publishing. London. P. 234.

Глава II. Практика Европейского суда по правам человека в области защиты индивидуальных трудовых прав граждан

29

ния также включаются в контекст Европейской конвенции45.Согласно сложившейся практике толкования Конвенции

на Государство возлагается негативное обязательство не вме-шиваться в осуществление гражданами данных прав, а также позитивное обязательство обеспечить эффективную их защи-ту. Государства свободны в выборе средств защиты, за ними признается широкая степень усмотрения в установлении кон-кретных механизмов и гарантий. Из сказанного выше следует, что ответственность государства за нарушение трудовых прав и прав в области социального обеспечения может наступить в двух случаях: когда государство нарушило некоторые тру-довые права заявителя или права в области социального обе-спечения (например, незаконное увольнение с государствен-ной службы46 или неправильный расчет пенсии47) или в случае необеспечения должной защиты данных прав (например, от-сутствие судебной системы, которая бы обеспечила реальную и эффективную защиту профсоюзов от дискриминации48).

Дела о нарушении трудовых прав и прав в области соци-ального обеспечения рассматриваются Европейским судом, как правило, в рамках нарушений следующих статей кон-венции: ст. 4, запрещающей принудительный труд и рабство, ст. 8, провозглашающей право на уважение частной жизни, ст. 9, закрепляющей право на свободу мысли и вероисповеда-ния, ст. 11, посвященной свободе ассоциаций, ст. 14, запре-щающей дискриминацию в области реализации прав, закре-пленных конвенцией, а также ст. 1 Протокола 1, посвященной защите собственности.

В немногих делах, связанных с трудовыми отношениями, суд помимо конвенции обращался к другим международным конвенциям, в частности Европейской Социальной Хартии

45 Lecture of Prof. Caflisch “Labour issues before the Strasbourg court”, available at: http://www.ilo.org/public/english/bureau/leg/include/home/caflisch.pdf (доступ 20.11.2013).

46 См., например, Kudeshkina v. Russia (29492/05 ) 26-02-2009.47 Например, Andrejeva v. Latvia, (55707/00) 18/02/200948 См. ECtHR, DANILENKOV AND OTHERS v. RUSSIA (no. 67336/01) 30 July 2009.


30

и конвенциям МОТ. Как отметил ЕСПЧ в решении по делу CUDAK v. LITHUANIA: «Европейская Конвенция не может быть истолкована в вакууме. Поэтому Суд, учитывая особый характер Конвенции как соглашения о правах человека, должен учитывать соответствующие нормы международного права»49. В деле Demir and Baykara v. Turkey50 Суд аргументировал свое решение ссылками на статьи Европейской социальной хартии, которые не были признаны государством-ответчиком обя-зательными. Суд аргументировал свою позицию следующим образом: «При определении значения терминов и понятий в тексте Конвенции Суд имеет право и обязан учитывать и дру-гие элементы международного права, чем Конвенция, их ин-терпретацию компетентными органами и практику европей-ских государств, отражающую их общие взгляды. Консенсус, вытекающий из специализированных международных актов и практики государств – участников Конвенции, может состав-лять приемлемое основание для Суда при толковании положе-ний Конвенции в ходе рассмотрения конкретных дел»51.

Полагаем, что обращение ЕСПЧ к иным, помимо Евро-пейской конвенции, международным актам, имеет огромное значение именно в области трудового права. Обращение Суда к Европейской социальной хартии в сочетании с очевидной тенденцией все более широкого подхода к защите социальных прав позволяет рассчитывать на то, что трудовые споры вско-ре займут прочное место в практике ЕСПЧ.

Для более стройного изложения позиций Европейского суда по правам, вытекающим из трудовых отношений и от-ношений социального обеспечения, распределим рассмотрен-ные дела по некоторым институтам трудового права, выделив особо подход суда к вопросу о дискриминации. В заключение рассмотрим дела, связанные с реализаций прав в области со-циального обеспечения.

49 ECtHR, Сudak v. Lithuania (no. 15869/02), 23 March 2010 (par. 56)50 ECtHR, Demir and Baykara v. Turkey ( no. 34503/97), § 65–86, 12 November 2008.51 Цит. по Герасимова И. Свобода объединения в профсоюзы. Практика Евро-

пейского суда по правам человека / Под ред. А. Гвоздицких. М.:ЦСТП, 2010. С. 15.


31

1. Запрет принудительного или обязательного труда

Запрет обязательного труда прямо закреплен в п. 2 ст. 4 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Конвенция не определяет понятие обязательного тру-да, но в п. 3 Конвенции перечисляются те виды работ, кото-рые им не охватываются, в частности, не считаются обяза-тельным трудом работа, которую обычно должно выполнять лицо, находящееся в заключении или условно освобожденное от такого заключения; служба военного характера, альтерна-тивная гражданская служба; служба, обязательная в случае чрезвычайного положения или бедствия, угрожающего жизни или благополучию населения, а также работа, являющаяся ча-стью обычных гражданских обязанностей.

В практике Европейского суда данный список был не-сколько пополнен. При признании неприемлемой жалобы заявителя по делу Schuitemaker v. The Netherlands52, Суд выра-зил правовую позицию о том, что необходимость согласия на любую подходящую работу, как условие получения в дальней-шем пособия по безработице, не составляет нарушения Госу-дарством ст. 4 Европейской Конвенции. Заявление было при-знано судом неприемлемым, как необоснованное, поскольку государства свободны устанавливать условия, при которых лица имеют права на получение пособий. Условие выполне-ния любой подходящей работы направлено на удостоверение в том, что лицо готово работать, и не составляет нарушения ст. 4 Конвенции.

При необходимости определить понятие принудительного труда Европейский суд, как правило, ссылается на Конвен-цию МОТ № 2953 от 28 июня 1930 года относительно прину-

52 SCHUITEMAKER v. THE NETHERLANDS (15906/08) Admissibility Decision 04/05/2010.

53 Ратифицирована СССР Указом Президиума ВС СССР от 04.06.1956//Ве-домости ВС СССР. 13 июня 1956 г. № 12. Ст. 253.


32

дительного или обязательного труда54, согласно которой «при-нудительный или обязательный труд» означает всякую рабо-ту или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для которой это лицо не предложило добровольно своих услуг. Для более четкого определения ви-дов деятельности, относящихся к понятию принудительного и обязательного труда Европейский суд обращается к нормам ст. 2 Конвенции МОТ № 105, согласно которой установлены следующие его формы: a) средство политического воздействия или воспитания или в качестве меры наказания за наличие или за выражение политических взглядов или убеждений, противоположных установленной политической, социальной или экономической системе; b) метод мобилизации и исполь-зования рабочей силы для нужд экономического развития; c) средство поддержания трудовой дисциплины; d) средство на-казания за участие в забастовках; e) мера дискриминации по признакам расовой, социальной и национальной принадлеж-ности или вероисповедания55.

Рассмотрим дела о признании принудительного труда не противоречащим Конвенции на основании п. 2 ст. 4. В деле X. and Y . v. Federal Republic of Germany56 Cуд, рассмотрев заявление одного из заявителей о том, что его работа в каче-стве назначенного государством адвоката без получения аван-са, является принудительным трудом, установил, что неопла-чиваемая адвокатская деятельность сама по себе не входит в установленный МОТ список запрещенных обязательных или принудительных работ. Отсутствие предварительной оплаты не может быть решающим в определении принудительности труда, поскольку Государство вольно самостоятельно уста-навливать особенности оплаты государственных защитников. Европейский суд также сослался на норму ст. 6 Конвенции

54 См., например, ECtHR, I. v. NORWAY(No1468/62)17/12/1963, Graziani-Weiss v. Austria ( 31950/06) 18.10.2011

55 ECtHR , VAN DER MUSSELE v. BELGIUM (8919/80 )23/11/1983.56 ECtHR, X. and Y . v. FEDERAL REPUBLIC OF GERMANY (N° 7641/76) 11

December 1976.


33

о праве на бесплатную юридическую помощь и, истолковав ее в соединении со ст. 4 Конвенции, сделал довольно сомни-тельный вывод о том, что обязанность оказывать юридиче-скую помощь по назначению государства установленная для адвокатов, получающих разумное вознаграждение, не может рассматриваться как принудительный или обязательный труд в смысле ст. 4 Конвенции57.

При разрешении дел о нарушении требования Конвенции о запрете принудительного труда суд придает большое зна-чение самой сущности деятельности, обжалуемой заявите-лем, особенностям его профессии. В решении по делу Van der Mussel v. Belgium Суд отметил, что категории принудитель-ного и обязательного труда, выделенные в ст. 4 Конвенции, объединяются тем, что представляют «нормальные», основан-ные на общем интересе основания применения труда как про-явление социальной солидарности.

В данном деле Заявитель просил признать принудитель-ным трудом его неоплачиваемую работу, выполненную во время адвокатской стажировки. Комиссия в соответствии со сложившейся практикой рассмотрела обстоятельства дела с точки зрения наличия двух необходимых критериев принуди-тельного или обязательного труда – лицо выполняет работу или несет службу против своей воли; требование выполнения работы или несения службы несправедливо или жестоко либо работа или служба влечет тяготы, которых можно было бы избежать, – и пришла к выводу, что в данном деле оба эти критерия отсутствовали58.

Суд для определения принудительной или обязательной природы труда исследовал вопрос о возможном наказании в случае отказа от выполнений адвокатской работы. Было уста-

57 Нелогичность данного вывода также отмечается авторами Di Pieter van Dijk,Godefridus J. H. Hoof,G. J. H. Van Hoof, Theory and Practice of the European Convention on Human Rights. Martinus Nijhoff Publishers, 1998. P. 336.

58 Стандарты Совета Европы в области прав человека применительно к по-ложениям Конституции Российской Федерации: Избранные права. М.: Инсти-тут права и публичной политики, 2002. С. 237.


34

новлено, что если бы заявитель отказался без должных осно-ваний от защиты своего клиента, к нему не могли бы быть применены уголовные санкции. Вместе с тем Совет Ордена адвокатов мог лишить его права осуществлять практику, вы-черкнув из списка стажеров, или отказать в праве включения в реестр адвокатов. По мнению Суда, подобные перспекти-вы были достаточно серьезными, чтобы рассматривать их как угрозу наказания (п. 35).

Затем был исследован вопрос о добровольности адвокат-ской стажировки заявителя. Суд посчитал, что будущий адво-кат перед началом практики знал об обязательстве предостав-лять бесплатно юридическую помощь в период стажировки, количество «бесплатных» дел было ограничено (около 14 дел ежегодно). Суд принял во внимание также и преимущества, предоставляемые лицам, получившим статус адвоката по окончании практики. Таким образом, взвесив все обстоятель-ства дела, включая специфику адвокатской деятельности, суд установил, что указанная заявителем неоплачиваемая деятель-ность по предоставлению правовой помощи не являлась при-нудительным или обязательным трудом и не составляла на-рушение ст. 4 Конвенции.

При анализе дел о принудительном или обязательном тру-де суд прежде всего устанавливает, не входит ли обжалуемый труд в список деятельности, исключенный самой конвенцией из состава принудительного труда. Особенно широко судом трактуется правило пп. D п. 3 ст. 4 Европейской конвенции о том, что не является принудительным трудом всякая работа или служба, составляющая часть обычных гражданских обя-занностей. В частности, на основании этого пункта суд при-знал не противоречащим конвенции такие обжалуемые заяви-телями нарушения, как неполучение предоплаты адвокатом59, а также работа стоматологом в отдаленных районах Норвегии

59 См. в том числе: Арр. 4897/71, Gusscnbauer v Austria, Decision of 22 March 1972.


35

по назначению властей как в деле Iversen v. Norway60 или ра-бота присяжным заседателем61.

Здесь надо отметить довольно узкий подход Европейско-го суда к принудительному и обязательному труду (особенно по сравнению с Российским законодательством). Заявления о принудительном труде рассматриваются Судом, прежде всего, с точки зрения отсутствия добровольного согласия и наличия угрозы ответственности за отказ от труда. При этом вопро-сы оплаты труда остаются в стороне от решения главного во-проса о квалификации труда в качестве принудительного и подпадающего под запрет ст. 4 Конвенции. Кроме того, на наш взгляд, суд склонен довольно широко трактовать понятие «гражданских обязанностей» как основание для привлечения человека к труду без его согласия.

В правовых документах запрещение принудительного тру-да, как правило, сопровождается закреплением права на сво-боду труда. Европейская конвенция, поскольку изначально не содержала социальные права граждан, не упоминает свободу труда. Тем не менее, в одном из недавних решений Mateescu v. Romania62 Судом был сделан вывод о том, что запрещение властями одновременного занятия нескольких должностей (в частной сфере) является нарушением права на уважение част-ной жизни. Данный вывод суда можно интерпретировать как первый шаг к признанию свободы труда, вытекающей из тол-кования ст. 8 (no. 1944/10).

2. Дискриминация в трудовых отношениях

Европейская конвенция по правам человека изначально не предусматривала абсолютного запрета дискриминации в общественных отношениях. Протокол № 12, содержащий по-

60 Aрр. 1468/62, Iversen v. Norway, Decision of 17 December 1963, (1963) 6 Yearbook 278, cited from Jacobs, White & Ovey: The European Convention on Human Rights. Oxford University press, New-York, 2010. P. 199.

61 ECtHR , Zarb Adami v. Malta (no. 17209/02) 20/06/2006.62 ECtHR, Mateescu v. Romania (no. 1944/10) 14.01.2014.


36

добный «абсолютный» запрет, был принят в 2000 году и до сих пор не ратифицирован многими странами, в том числе, Рос-сией. В связи с этим наиболее актуальным остается порядок обжалования дискриминации на основании ст. 14 Конвенции, которая запрещает дискриминацию лишь в осуществлении прав, предусмотренных в самой конвенции, и поэтому не ис-пользуется судом самостоятельно, что часто подчеркивается в решениях63.

Рассматривая подход Европейского суда к дискриминации мы приведем понятие прямой и косвенной дискриминации, порядок распределения бремени доказывания в таких делах, а также возможность использования статистической информа-ции в качестве доказательства. В заключение параграфа более подробно будут рассмотрены дела о дискриминации, рассмо-тренные Европейским судом по жалобам против России.

2.1. Понятие дискриминации

Европейский Суд оперирует понятиями прямой и косвен-ной дискриминации. Прямая дискриминация определяется как разное обращение к людям, находящимся в одинаковых ситуациях без объективного и разумного оправдания. Отсут-ствие объективного и разумного оправдания (“No objective and reasonable justification”) означает, что различие в обращении не преследует «законную цель» или нет «разумной соразмерности между используемыми средствами и преследуемой целью»64.

Косвенная дискриминация понимается ЕСПЧ как разни-ца в обращении, выраженная в таком эффекте нейтральной политики или меры, который наносит несоразмерный вред определенным группам людей65.

Суд отмечает, что Государства пользуются определенной свободой усмотрения в оценке того, оправдана ли разница в

63 Например, ECtHR, Bigaeva v. Greece (No. 26713/05), 28 May 2009.64 См. Пар. 81 ECtHR, Andrejeva v. Latvia [GC] (No. 55707/00), 18 February

2009 или D.H. and Others v. the Czech Republic [GC], no. 57325/00, §§ 175 и 196, ECTHR 2007

65 ECtHR, Opuz v. Turkey (No. 33401/02), 9 June 2009, para. 183; ECtHR, Zarb Adami v. Malta (No. 17209/02), 20 June 2006, para. 80.


37

обращении и в какой степени, при этом в практике выделя-ются группы «уязвимых» заявителей66, в отношении которых свобода усмотрения Государства ограничивается67.

Таким образом, основными критериями дискриминации являются разница в обращении по признаку пола, расы, цве-та кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлеж-ности к национальным меньшинствам, имущественного поло-жения, рождения или по любым иным признакам, отсутствие законной цели установления подобного различия или несо-размерность установленных различий преследуемой законной цели.

Например, в деле Маркин против России Европейский суд установил, что заявленная Правительством России цель охраны национальной безопасности как основание непредо-ставления мужчинам-военнослужащим отпуска по уходу за ребенком по существу законна. Но правило о соразмерности ограничений преследуемой цели было нарушено, поскольку есть другие средства обеспечения национальной безопасно-сти, кроме исключения мужчин-военнослужащих из числа лиц, имеющих право на отпуск по уходу за ребенком (пар. 147 Решения Большой палаты ЕСПЧ68).

Разница в обращении, как первый критерий дискримина-ции, выявляется судом при помощи сравнения с положени-ем других лиц в аналогичной ситуации. Так, в деле Маркина

66 О концепции «уязвимости» в практике Европейского суда см. Lourdes Peroni, Alexandra Timmer, Vulnerable groups: The promise of an emerging concept in European Human Rights Convention law // Int J Constitutional Law (2013) 11 (4): 1056–1085.

67 Например, Судом признаны уязвимыми ВИЧ-инфицированные лица, инва-лиды, этнические меньшинства. См. ECtHR, I.B. v. GREECE (552/10) 03/10/2013, D.H. and Others v. the Czech Republic. Некоторые авторы полагают, что работники в целом относятся судом к данной категории, см. Filip Dorssemont and K. Lörcher in The European Convention on Human Rights and the Employment relation, http://www.upf.edu/gredtiss/_pdf/2013-LLRNConf_DorssemontEtAl-BOOK.pdf (accessed on 22.05.2014).

68 ECtHR, GRAND CHAMBER, KONSTANTIN MARKIN v. RUSSIA (no. 30078/06) 22 March 2012.


38

против России суд сравнил положение заявителя не только с положением женщин-военнослужащих, имеющих право на отпуск по уходу за ребенком, но и с работниками – граждан-скими лицами (имеющими аналогичное право вне зависимо-сти от пола работника), установив в обоих случая разницу в обращении.

Для подобного сравнения важным фактором является установление аналогичности ситуаций, в которых находятся сравниваемые лица. Например, в деле Carson and Others v. UK69 заявители утверждали, что положение законодательства Великобритании, предусматривающее большую надбавку к пенсии тем лицам, которые проживают на территории госу-дарства, дискриминирует тех пенсионеров, который прожива-ют в других странах. Суд отказал в удовлетворении заявления о дискриминации, поскольку заявители находились в иной ситуации по сравнению с пенсионерами, проживающими в Великобритании, где жизнь чрезвычайно дорога.

Правило распределения бремени доказывания в делах о дискриминации – это одно из важных положений в практи-ке Европейского суда, обеспечивающее наибольшую эффек-тивность рассмотрения подобных дел. Согласно прецедентам ЕСПЧ в случае, если заявитель доказал разницу в обращении, государство-ответчик должно доказать, что эта разница была оправдана и не является дискриминацией70.

2.2. Косвенная дискриминация

Практика рассмотрения дел о косвенной дискримина-ции в практике ЕСПЧ должна быть особенно интересна для российских юристов, поскольку эта категория отсутствует в российской юриспруденции. Косвенная дискриминация, в соответствии с информацией, размещенной в судебных базах открытого доступа, никогда не упоминается в судебной прак-

69 ECtHR, Carson and Others v. UK [GC] (No. 42184/05), 16 March 2010.70 См., например, пар. 78 решения по делу I.B. c. GRÈCE. ECtHR, I.B. c.

GRÈCE (no 552/10) 03/10/2013.


39

тике71. Отсутствие упоминаний можно объяснить недостатка-ми Трудового кодекса Российской Федерации, который не со-держит норм о косвенной дискриминации (только в ст. 64 ТК РФ есть норма о запрете косвенного ограничения прав или установления косвенных преимуществ при заключении тру-дового договора в зависимости от различных признаков). Ин-тересно отметить, что согласно толкованию Международной Организации Труда Конвенция № 111 о дискриминации в об-ласти труда и занятий распространяется как на прямую, так и косвенную дискриминацию72. МОТ рекомендует государствам обратить внимание на оба вида дискриминации при подго-товке правовых документов на национальном уровне. Таким образом, теоретически представляется возможным требовать судебной защиты от косвенной дискриминации на основании норм Конвенции МОТ № 111, апеллируя к правовым пози-циям ЕСПЧ.

Косвенная дискриминация понимается ЕСПЧ как разни-ца в обращении, выраженная в таком эффекте нейтральной политики или меры, который наносит несоразмерный вред определенным группам людей73.

Анализ прецедентного права ЕСПЧ74 позволяет нам опре-делить порядок судебного рассмотрения в делах о косвенной дискриминации, в котором особое внимание уделяется эф-фектам нейтральных правил, которые должны значительно более негативно влиять на заявителя. При определении зна-чительности негативных последствий реализации нейтраль-ных норм суд использует статистические данные, сравнивая

71 Тестовый поиск «косвенная дискриминация» был осуществлен на сайтах Конституционного суда РФ и Верховного суда РФ: http://www.vsrf.ru/, www.ksrf.ru (доступ 23.10.2013).

72 Руководство МОТ по разработке трудового законодательства: http://www.ilo.org/legacy/russian/dialogue/ifpdial/llg/ (доступ 28.10.2013)

73 ECtHR, Opuz v. Turkey (No. 33401/02), 9 June 2009, para. 183; ECtHR, Zarb Adami v. Malta (No. 17209/02), 20 June 2006, para. 80.

74 See Handbook on European non-discrimination law \\ European Union Agency for Fundamental Rights, European Court of Human Rights – Council of Europe, 2011. P. 29–31.


40

с данными воздействия тех же норм на иные группы лиц. За-тем, в случае установления факта косвенной дискриминации суд решает, были ли у нейтрального правила, имеющего кос-венный дискриминационный эффект, обоснованные и объек-тивные обоснования (reasonable and objective justification). Как уже отмечалось, такое обоснование имеет место, если разли-чие в обращении преследует законную цель и если существует разумная соразмерность между используемыми средствами и преследуемой целью75.

Отдельно остановимся на использовании судом статисти-ки в качестве средства доказывания дискриминации. В реше-нии об отказе в приеме заявления к раcсмотрению по делу Hoogendijk v. the Netherlands76 Европейский суд отметил, что в случаях, когда данные официальной статистики указывают на то, что нейтральное правило фактически больше влияет на женщин, чем на мужчин, Государство-ответчик должно дока-зать, что это следствие объективных факторов, не связанных с дискриминацией по признаку пола. Таким образом, суд по-считал, что приведение официальных статистических данных – достаточное основание для переложения бремени доказыва-ния на сторону ответчика. В более поздних актах Европейский суд указывал на то, что статистика сама по себе не может быть достаточной для установления факта дискриминации (напри-мер, Hugh Jordan v. the United Kingdom77). При этом, дело Zarb Adami v. Malta было решено в пользу заявителя, прежде всего, на основании статистических данных. В решении по этому делу Суд пришел к выводу о том, что дискриминация может быть следствием не только правовых предписаний, но и кон-кретной ситуации. Заявитель просил признать дискриминаци-онной практику набора присяжных заседателей, в результате которой количество мужчин в три раза превышало количество

75 См., например, Oddný Mjöll Arnardóttir, Non-discrimination Under Article 14 ECHR: the Burden of Proof // Scandinavian Studies in Law 51, 13–39.

76 ECtHR, Hoogendijk v. the Netherlands (no. 58641/00) First section Decision as to the admissibility, application declared inadmissible.

77 ECtHR, Hugh Jordan v. the United Kindom (no. 24746/94) 4 May 2001.


41

женщин (участие в судебном процессе в качестве присяжного по законодательству Мальты является гражданской обязанно-стью) и суд признал нарушение ст. 14 и п. 3 ст. 4 Конвенции78.

Полагаем, что использование статистических данных в ка-честве средства доказывания по делам о дискриминации мож-но отнести к правовой позиции Европейского суда, которая должна быть учтена Российскими судами.

Еще один важный вывод Европейского суда, который дол-жен быть взят на заметку российскими судьями, был сформу-лирован в решении по делу Thlimmenos v. Greece79. В своем Постановлении суд установил, что дискриминацией также считается отказ Государства «по-разному обращаться с лица-ми, ситуации которых существенно отличаются». Обстоятель-ства дела и порядок судебного анализа представляются нам интересными: заявитель был осужден за неподчинение – он отказался носить военную форму во время всеобщей мобили-зации на основании своих пацифистских религиозных убеж-дений, как последователь Свидетелей Иеговы. Он отбыл по-ложенный тюремный срок. После освобождения заявитель получил образование бухгалтера, но, несмотря на успешно сданный экзамен, ему было отказано в назначении на долж-ность бухгалтера из-за его судимости. Европейский суд при-нял во внимание отбытый заявителем срок заключения и по-считал, что исключение заявителя из профессии бухгалтеров можно оценить как дополнительную санкцию, которая явля-ется несоразмерной и дискриминационной. ЕСПЧ установил, что соответствующее греческое законодательство нарушило право заявителя не быть подвергнутым дискриминации в реа-лизации его прав, предусмотренных ст. 9 Конвенции (Свобо-да мысли, совести и религии), поскольку не предусматривало возможности разного обращения с заявителем по сравнению с иными лицами, совершившими серьезные преступления.

78 ECtHR , Zarb Adami v. Malta (no. 17209/02)20/06/2006.79 ECtHR, Thlimmenos v. Greece [GC] (No. 34369/97), 6 April 2000, para. 44.

Similarly, ECtHR, Pretty v. UK (No. 2346/02), 29 April 2002, para. 88.


42

Полагаем интересным привести в этом контексте похожее дело, рассмотренное Конституционным судом РФ. Заявители просили признать неконституционными положения 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового Кодекса РФ, устанавливающие запрет на занятие педагогической деятельностью для лиц, имеющих или имевших судимость, подвергающихся или подвергавших-ся уголовному преследованию за совершение широкого спи-ска преступлений, приведенного в ТК РФ80. Конституцион-ный суд рассмотрел это деле в свете нарушения права на труд и установил, что не каждое преступление, перечисленное в ст. 331, 351.1, в равной мере может быть содержательно увязано с невозможностью осуществления совершившими их лицами профессиональной деятельности, предполагающей регуляр-ные и непосредственные контакты с несовершеннолетними (п. 4.3). Суд постановил необходимость учета вида и степени тяжести совершенного преступления, срока, прошедшего с момента его совершения, формы вины, обстоятельств, харак-теризующих личность, в том числе поведение лица после со-вершения преступления, отношение к исполнению трудовых обязанностей, а также иных факторов, позволяющих опреде-лить, представляет ли конкретное лицо опасность для жизни, здоровья и нравственности несовершеннолетних при решении вопроса об увольнении лиц по указанным в ТК РФ основа-ниям (кроме тяжких и особо тяжких преступлений, а также преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности). Таким образом, суд признал соответству-ющими конституции постоянный и безусловный запрет на за-нятие педагогической деятельностью для лиц, совершивших тяжкие и особо тяжкие преступления, который применяется к любому лицу, вне зависимости от особенностей конкретного

80 Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 № 19-П «По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бекасова и других и запросом Мурманской областной Думы»//Собрание законодательства РФ. 29.07.2013. № 30 (часть II). Ст. 4189.


43

дела. Следовательно, совершение, например, преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 287 УК (Отказ в предоставлении ин-формации Федеральному Собранию Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Россий-ской Федерации) или ч. 2 ст. 141 УК РФ (Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избиратель-ных комиссий), ст. 351УК РФ (Нарушение правил полетов или подготовки к ним) приведет к постоянному запрету на занятие педагогической деятельностью.

Полагаем, что в случае обращения заявителей к нормам о запрете дискриминации и к практике Европейского суда (в частности, к делу Thlimmenos v. Greece) решение Конституци-онного суда могло бы быть иным. Конституционный суд РФ мог бы более широко истолковать конституционные нормы, обеспечив необходимость «разного обращения» с учетом кон-кретных обстоятельств, в том числе, с лицами, осужденным за совершение тяжких преступлений.

3.1. Дела о дискриминации против России

Рассмотрим два наиболее ярких дела о дискриминации в области трудовых и связанных с ними отношений против Рос-сии. Дело Даниленков и другие против России81, рассмотрен-ное Европейский судом 30.07.2009 (через 8 лет после подачи жалобы), представляет собой яркую иллюстрацию неэффек-тивности защиты от дискриминации в России.

Заявители были сотрудниками ЗАО «Морской торговый порт Калининград» и членами профсоюзной организация Российского профсоюза докеров (РПД). 14 октября 1997 г. РПД начал двухнедельную забастовку за повышение оплаты труда, улучшение условий труда и обеспечение страхования и здоровья. Забастовка не привела к желаемому результату и была прекращена 28 октября 1997 года.

81 Chamber judgment Danilenkov and Others v. Russia 30.07.09, http://hudoc.ECtHR.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-93854


44

Заявители утверждали, что с 28 октября 1997 г. руковод-ство Калининградского порта преследовало членов РПД, что-бы наказать их за забастовку и пыталось заставить их выйти из профсоюза.

В последующий период члены РПД были переведены в специальные рабочие группы, многие работники их числа членов данного профсоюза были переведены на режим непол-ного рабочего дня, или сокращены в результате организаци-онных изменений, осуществленных работодателем.

Заявители обжаловали действия работодателя по отноше-нию к конкретным работникам, а также просили признать действия работодателя дискриминацией. Несмотря на то, что многие незаконные акты работодателя были отменены, обвинения в дискриминации были неоднократно отклонены судами на том основании, что заявители не доказали дискри-минационных намерений со стороны администрации порта. Некоторые гражданские суды отмечали, что дискриминация может быть установлена только в рамках уголовного судопро-изводства. Европейский суд отметил, что заявители не полу-чили должной защиты от дискриминации, хотя российское право в соответствующее время предусматривало запрет на дискриминацию на основании принадлежности или не при-надлежности к профсоюзу (статья 9 Закона о профессиональ-ных союзах). В соответствии с национальным правом жалоба заявителей на дискриминацию могла быть рассмотрена судом, на основании общих норм Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 11–12) и специальных норм, содержащих-ся в статье 29 Закона о профессиональных союзах (пар. 132).

Правительство отмечало, что в рассматриваемый период организация-работодатель не относилась к государственному имуществу, поэтому Российская Федерация не может быть ответственной за нарушения прав заявителей. Суд возразил, указав, что Российской Федерации в любом случае понесет ответственность, поскольку нарушения, на которые ссылались


45

заявители, возникли в связи с не обеспечением со стороны го-сударства защиты прав заявителей, предусмотренных Статьей 11 Конвенции, в соответствии с национальным законодатель-ством (пар. 120).

Европейский суд признал, что заявители получили госу-дарственную защиту в отношении одноразовых мер, принятых работодателем, что заявители рассматривали как нарушение их прав, но не получили эффективной защиты от дискрими-национного отношения работодателя в целом.

Суд подчеркнул важность возможности обжаловать дис-криминационное отношение и реализовать право на обраще-ние в суд с целью возмещения ущерба и использование других средств защиты. ЕСПЧ сделала очень важный для Российской практики вывод о том, что государства обязаны в соответ-ствии со Статьями 11 и 14 Конвенции устанавливать судебную систему, которая бы обеспечила реальную и эффективную за-щиту от антипрофсоюзной дискриминации. Суд установил, что Российская Федерация не выполнила это обязательство и признал нарушения Статьи 14 Конвенции в сочетании со Статьей 11.

Полагаем, что сформулированная здесь судом правовая позиция о необходимости формирования государством судеб-ной системы, которая бы обеспечила реальную и эффектив-ную защиту от антипрофсоюзной дискриминации применима в целом к делам о дискриминации, вытекающей из трудовых отношений или отношений социального страхования. Несмо-тря на то, что с момента подачи жалобы в Европейский суд законодательство России изменилось и возможность обжало-вания дискриминационных действий теперь четко закреплена в Трудовом кодексе РФ, это дело не утратило своей актуаль-ности. Ведь в России до сих пор не обеспечивается реальная и эффективная защита от дискриминации. В структуре судебной


46

статистики споры о дискриминации отсутствуют как класс, при этом в США за 2012 год было зарегистрировано 99 412 заявлений о дискриминации82, Трудовые трибуналы Велико-британии за период с апреля 2011 по март 2012 года приняли 57 350 подобных заявлений83.

Поиск в базе данных открытого доступа позволил найти лишь 19 дел о дискриминации, рассмотренных российскими судами в период с 2008 по 2012 год. Только в одном деле тре-бование о признании дискриминации было удовлетворено и работнику была присуждена компенсация. В большинстве дел суд при мотивировке решения об отказе в иске ограничивает-ся обычно стандартной фразой о том, что суд считает доводы истца необоснованными и не свидетельствующими о дискри-минации84.

Полагаем, что проблемы эффективности могут быть ре-шены при условии изменения Гражданско-процессуального законодательства. Российское законодательство, следуя прак-тике Европейского суда, могло бы принять нормы о переходе бремени доказывания к работодателю в спорах о дискрими-нации, о возможности использования статистики в качестве доказательства, о защите от косвенной дискриминации.

В заключение обзора практики ЕСПЧ по делам о дискри-минации кратко рассмотрим нашумевшее дело К. Маркина, как говориться, last but not least. Обстоятельства дела нами уже были изложены выше85. В Постановлении Палаты ЕСПЧ,

82 Данные о дискриминации в трудовых отношениях в частном секто-ре за 2012 налоговый год : U.S. Equal Employment Opportunity Commission Press release PRESS RELEASE 1-28-13 . Available at: http://www.eeoc.gov/eeoc/newsroom/release/1-28-13.cfm (доступ 10.07.2013).

83 Employment Tribunals and EAT Statistics, data from April 2011 till March 2012, available at https://www.gov.uk/government/uploads/system/uploads/attachment_data/file/218497/employment-trib-stats-april-march-2011-12.pdf (доступ 08.07.2013).

84 Михайличенко К.А. Вопросы квалификации понятия «дискриминация в сфере труда» в судебной практике. Доклад на конференции Ломоносов – 2013. МГУ: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2013/2391/57654_5573.pdf (доступ 20.09.2013).

85 См. выше сноска 7.


47

вынесенном 7 октября 2010 года было установлено наруше-ние Правительством РФ ст. 14 и ст. 8 Европейской Конвен-ции, поскольку законодательство не предоставляет мужчинам-военнослужащим равного с женщинами-военнослужащими права на отпуск по уходу за ребенком. Позиция Конститу-ционного суда, оправдывающая предоставление отпуска по уходу за ребенком лишь женщинам-военнослужащим тради-ционной ролью женщин в семье, была признана «гендерным предрассудком». Большой палата, рассмотрев дело 22 марта 2012 года по апелляции Российского Правительства, по суще-ству поддержала первоначальное решение. Проследим логику судебного усмотрения: суд установил, что в отношении от-пуска по уходу за ребенком отцы и матери находятся в срав-нимом положении, при этом невозможность предоставления отпуска мужчине, при предоставлении его женщине свиде-тельствует о различиях в обращении. Суд обратил внимание на то, что право на отпуск по уходу за ребенком принадлежит всем гражданам без какого-либо различия по признакам пола или профессии. Вооруженные силы, полиция и государствен-ные служащие не исключаются из числа пользователей этого фундаментального права.

Большая палата ЕСПЧ признала традиционно широкую степень усмотрения государств в вопросах, относящихся к на-циональной безопасности в целом и к вооруженным силам. Суд отметил, что допускает установление больших ограниче-ний для военнослужащих, чем для гражданских. В частности, в деле Engel and Others86 суд признал, что дисциплинарная санкция в виде лишения свободы налагаемая лишь на воен-нослужащих не противоречит Конвенции и не является дис-криминацией военнослужащих по сравнению с гражданскими работниками. При этом, отметил Суд, возможные ограниче-ния прав военнослужащих должны отвечать требованию раз-умной соразмерности между установленными ограничениями

86 ECtHR, CASE OF ENGEL AND OTHERS v. THE NETHERLANDS ((Application no. 5100/71; 5101/71; 5102/71; 5354/72; 5370/72) 8 June 1976.


48

и законной целью защиты национальной безопасности. Ев-ропейский Суд отказался принять довод властей Российской Федерации об угрозе оперативной эффективности армии, поскольку он «не подкреплен конкретными примерами», и, учитывая положения Конвенции МОТ «О запрете дискрими-нации», признал дискриминацией общий и автоматический запрет, применяемый к группе лиц на основании их пола. Суд признал устаревшим решение по делу Petrovic v. Austria87, вы-несенное в 1998 году, когда непредставление отцу ребенка ро-дительского пособия (parental leave allowance) было признано соответствующим Конвенции, поскольку была отмечена об-щая поступательная тенденция распространения традиционно материнских прав на отцов ребенка. В решении по делу Мар-кина помимо норм Конвенции МОТ была учтена практика других Европейских стран, большинство из которых предо-ставляют военнослужащим отпуск по уходу за ребенком вне зависимости от их пола. Таким образом, суд еще раз подчер-кнул необходимость динамичного толкования Конвенции.

Мы полагаем, что это решение по сути своей революци-онное, поскольку не только подтверждает сформулированную нами выше мысль о постепенном расширении толкования конвенции в пользу социальных прав, но и значительно упро-чивает эту тенденцию. Суд истолковал право на отпуск по уходу за ребенком как часть права на уважение частной и семейной жизни, чем, на наш взгляд, открыл возможную дорогу для об-жалования нарушений других прав не только в области социаль-ного обеспечения, но и трудового права (довольно показательно в этом контексте дело Александра Волкова против Украины88). В сочетании со ст. 14 Конвенции о запрете дискриминации это означает потенциально более широкую защиту от дискримина-ции, возможное применение ст. 8 и ст. 14, например, в случае дискриминационного отказа в приеме на работу или при увольне-нии, по крайней мере, на государственной службе.

87 ECtHR, Petrovic v. Austria (20458/92) 27-03-1998.88 EECtHR, Oleksandr Volkov v. Ukraine (№ 21722/11) 9.01.2013.


49

3. Незаконное увольнение и отстранение от работы

Очевидно, что Европейская конвенция не содержит норм, посвященных порядку или основаниям расторжения трудово-го договора, или отстранению от работы, при этом Европей-ский суд в некоторых делах признавал увольнение и отстра-нение работников противоречащим Конвенции, опираясь при этом на нормы ст. 8 о защите частной и семейной жизни (Obst v. Germany89, Schüth v. Germany90, Lustig-Prean and Beckett v. United Kingdom91), ст. 9 о свободе вероисповедания (Eweida and Others v. the United Kingdom92) , ст. 10 о свободе мысли (Vogt v. Germany93 ), ст. 11 о свободе собраний (Palomo Sánchez a.o. v. Spain94), часто в соединении со ст. 14 о запрете дискриминации, кроме того, некоторые споры о незаконном увольнении затрагивали пра-ва заявителей, гарантированные ст. 6 (право на справедливое судебное разбирательство) и ст. 13 (о праве на эффективное средство правовой защиты). Последовательно рассмотрим ре-шения Европейского суда, вынесенные на основании указан-ных статей Конвенции.

3.1. Обжалование незаконных увольнений на основании ст. 8 о праве на уважение частной жизни

Согласно ст. 8 Европейской Конвенции каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни. Пункт 2 данной статьи допускает вмешательство в осуществление дан-ного права со стороны публичных властей, когда такое вме-шательство предусмотрено законом и необходимо в демокра-тическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступле-

89 ECtHR, Obst v. Germany ( no. 425/03), 23 September 2010.90 ECtHR, Schüth v. Germany (№ 1620/03) 23.9.2010.91 ECtHR,LUSTIG-PREAN AND BECKETT v. THE UNITED KINGDOM

(31417/96;32377/96) 27 September 1999. 92 ECtHR, Eweida and Others v. the United Kingdom (N 48420/10) 15.1.2013.93 ECtHR, Vogt v. Germany (17851/91 ) 26.09.1995.94 PALOMO SÁNCHEZ AND OTHERS v. SPAIN (28955/06.) 12/09/2011.


50

ний, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

Согласно сложившейся практике рассмотрения дел о не-законном увольнении Суд, прежде всего, определяет, было ли данным увольнением нарушено право на уважение частной жизни. Затем Суд исследует вопрос о том, было ли данное вмешательство необходимо в демократическом обществе и был ли соблюден баланс интересов сторон.

3.1.1. В недавнем деле FERNÁNDEZ MARTÍNEZ v. SPAIN95 об обжаловании невозобновления срочного контракта с пре-подавателем религии в государственной католической школе Испании Суд отметил, что для установления обоснованности вмешательства национальные суды должны глубоко иссле-довать обстоятельства дела и в случае конфликта нескольких прав, предусмотренных Конвенцией, обеспечить их баланс. В данном деле частные интересы заявителя и его право на ува-жение частной и семейной жизни были в противоречии со свободой религиозных организаций и запрете государствен-ного вмешательства в их деятельность. Заявитель, который был католическим священником, получившим разрешение на брак, многие годы работал преподавателем религии в государ-ственной школе. Кандидатуры учителей должны были быть утверждены священником соответствующего прихода католи-ческой церкви. Кандидатура заявителя не была утверждена, и трудовой договор не был возобновлен, поскольку, вопре-ки традициям католической церкви заявитель публично вы-сказывал взгляды о необходимости разрешения священникам вступать в брак. При рассмотрении дела Большой палатой ЕСПЧ суд констатировал, что обоснование невозобновления контракта с заявителем имеет строго религиозный характер, и принцип свободы религии и нейтралитета исключает возмож-ность дальнейшего рассмотрения необходимости и соразмер-ности решения церкви. Полагаем, что данный жесткий вывод был сделан Судом, поскольку было установлено, что при рас-

95 FERNÁNDEZ MARTÍNEZ v. SPAIN (56030/07) 12/06/2014.


51

смотрении дела национальными судами был достигнут спра-ведливый баланс интересов.

3.1.2. В недавнем деле İhsan Ay v. Turkey96 Суд признал, что увольнение заявителя было вмешательством в право на уважение частной жизни и это вмешательство не было необ-ходимо в демократическом обществе. Заявитель был уволен с должности учителя за наличие судимости за распространение коммунистической пропаганды, несмотря на то, что запись о наличии судимости была уничтожена после соответствующе-го обращения. Ответственность за данное преступление была предусмотрена Уголовным кодексом, утратившим силу к мо-менту увольнения заявителя. Суд отметил, что национальными судами при рассмотрении дела о незаконном увольнении не был исследован вопрос о преступлении, совершенном заяви-телем, а также не был аргументирован отказ судов рассмотреть довод заявителя о том, что запись о судимости была стерта на основании решения суда. Было подчеркнуто, что обязанность обосновать решение является существенной процессуальной гарантией в осуществлении прав, предусмотренных Конвен-цией. Нарушение данной обязанности судами в данном деле привело Суд к заключению о том, что вмешательство не было соразмерно законной цели (в данном случае защиты интере-сов учеников) и, соответственно, не было необходимо в демо-кратическом обществе.

Рассмотрим другие два дела о незаконном увольнении в нарушение ст. 8 Конвенции, рассмотренные под углом нахож-дения баланса между интересами религиозных организаций и частных интересов работника.

3.1.3. В первом случае в деле Obst v. Germany97 заявитель, уволенный за совершение прелюбодеяния, принадлежал к церкви Мормонов и занимал там должность директора по связям с общественностью по Европе. Суд посчитал, что за-явитель, выросший в обществе Мормонов, знающий и испо-

96 İhsan Ay v. Turkey (no. 34288/04)21.01.2014.97 ECtHR, Obst v. Germany ( no. 425/03), 23 September 2010.


52

ведующий ценности данного общества, подписывая с церко-вью трудовой договор, должен был знать о налагаемых на его частную жизнь ограничениях. Поэтому суд посчитал, что от-каз национального суда в признании увольнения незаконным был обоснованным, и не составляет нарушения Конвенции. Таки образом, можно констатировать, что свобода усмотрения религиозных организаций, даже когда они выступают в роли работодателя, защищается Конвенцией и в толковании Суда отличается широтой. Но широта усмотрения, оставленная Го-сударством религиозным организациям в вопросах, связан-ным с трудовым правом, не может быть безграничной.

3.1.4. В деле Schüth v. Germany98 было признано незаконным увольнение органиста Католической церкви за супружескую измену и двоеженство. Заявитель, не оформив развода, но проживая отдельно от семьи, стал отцом ребенка от женщи-ны, с которой не состоял в браке. Суд, рассматривая обсто-ятельства дела, установил, что обязательство лояльности по отношению к церкви, даже если ограничивает в некоторой степени право на уважение частной жизни, не может быть истолковано как обязательство вести одинокую жизнь в слу-чае развода. Нарушение ст. 8 государством-ответчиком было установлено судом, поскольку национальные суды, отказав в признании увольнения незаконным, в нарушение Конвенции придали больше значения правам религиозной организации, чем это было допустимо, и не предоставили истцу должную защиту.

В других делах о незаконных увольнениях Суд сделал ак-цент на том, что вмешательство в право на уважение частной жизни не преследовало законной цели и поэтому нарушало ст. 8 Европейской Конвенции. В качестве примера можно при-вести серию дел против Великобритании по заявлению воен-нослужащих, уволенных за гомосексуализм.

3.1.5. Это дела Lustig-Prean and Beckett v. United Kingdom99 и 98 ECtHR, Schüth v. Germany (№ 1620/03) 23.9.2010.99 ECtHR,LUSTIG-PREAN AND BECKETT v. THE UNITED KINGDOM

(31417/96;32377/96) 27 September 1999.


53

Smith and Grady v UK100, в которых заявители обжаловали увольнения в национальных судах, но получили отказ в связи с тем, что действующее в то время законодательство предусма-тривало возможность увольнения военнослужащих гомосексу-альной ориентации101. ЕСПЧ посчитал, что увольнение по дан-ному основанию, является необоснованным предубеждением, не отличающимся от расовых или этнических предубеждений Smith and Grady v UK, Para 97) и не преследует законной цели. Кроме того, было установлено, что предшествовавшие увольнению расследования были проведены в недопустимой форме (были проведены детальные и навязчивые интервью о подробностях личной жизни работников с членами семьи, коллегами заявителей, вскрытие личных шкафчиков, осмотр личных фото и т.д.). В связи с этим, сами расследования уже составляли нарушения права на защиту частной жизни, гаран-тированного ст. 8 Конвенции.

Решения Европейского суда по данным делам вынудили Великобританию внести изменения в нормы о военной служ-бе и исключить нормы о запрете гомосексуальности из Кодек-са общественного поведения Вооруженных сил (Armed Forces Code of Social Conduct).

Полагаем, что данное решение позволяет сформулировать подход суда к расследованиям, проводимым в отношении ра-ботников. Дисциплинарные расследования должны прово-диться в соответствии со ст. 8 Конвенции, обеспечивающей защиту частной жизни. Это правило чрезвычайно важно для российской практики, поскольку кроме дополнительной пра-вовой гарантии, дает также возможность обращаться в Евро-пейский суд в случаях, когда дисциплинарное расследование нарушает требования Европейской конвенции (например, при увольнении по п. 8 ст. 81 ТК РФ из государственных образо-вательных учреждений).

100 ECtHR ,SMITH AND GRADY v. THE UNITED KINGDOM (33985/96 33986/96 ) 27/09/1999.

101 См. также Perkins and R. v. the United Kingdom (nos. 43208/98 and 44875/98) 22/10/2002, Beck, Copp and Bazeley v. the United Kingdom (nos. 48535/99, 48536/99 and48537/99) 22/10/2002.


54

3.1.6. Рассматривая увольнение как вмешательство в право работника на уважение частной жизни Суд оценивает его обо-снованность и соразмерность. Например, в деле Pay v UK102 Суд признал недопустимым заявление работника о признании его увольнения нарушением ст. 8 Европейской Конвенции. Заявитель был должностным лицом, осуществлявшим над-зор за условно осужденными преступниками, совершившими половые преступления. Службе надзора стало известно, что заявитель участвует в шоу гедонистов и является директором компании, продающей продукцию для садомазохизма, по-луобнаженные фото работника были доступны в Интернете. Рассматривая соразмерность вмешательства в право на ува-жение частной жизни Суд подчеркнул, что работник связан с работодателем обязательством лояльности, сдержанности и осмотрительности. Учитывая специфику работы заявителя, было необходимо, чтобы в отношениях между ним и наблю-даемыми преступниками сохранялось уважение. С точки зре-ния Суда местные власти не превысили пределы усмотрения, решив, что публичность подобной информации о работнике Службы может повлиять на качество исполнения им долж-ностных обязанностей. Кроме того, Суд учел, что работнику было предложено прекратить участие в шоу, но он отказался. В таких условиях Европейский суд принял решение о том, что увольнение не было несоразмерным вмешательством в право на уважение частной жизни и заявление было признано нео-боснованным.

Как уже отмечалось, Государствам предоставляется ши-рокая свобода усмотрения при реализации и защите прав граждан на уважение частной жизни. При этом в отношении уязвимых групп граждан степень усмотрения сужается и Суд особенно внимательно исследует вопрос об обоснованности и законности вмешательства. Сказанное в полной мере распро-страняется на дела о незаконном увольнении, когда заявите-

102 ECtHR, Pay v UK (32792/05), признано судом необоснованным. См. под-робнее Virginia Mantouvalou, Hugh Collins Private Life and Dismissal Pay v UK// Ind Law J (2009) 38 (1): 133–138.


55

лем выступает лицо, признанное уязвимым в практике Суда.3.1.7. В качестве примера приведем дело о незаконном

увольнении ВИЧ-инфицированного работника, которое было рассмотрено Европейским судом в 2013 г. В деле I.B. v. Greece заявитель просил признать увольнение в связи с тем, что кол-легам стало известно о его инфицировании, противоречащим Европейской конвенции. В частности, требование было осно-вано на заявленных нарушениях ст. 8 об уважении к частной жизни, объединенной со статьей 14 о запрете дискриминации. Национальный суд Греции в первой инстанции удовлетворил иск о незаконности увольнения, но Кассационный суд от-менил данное решение, отметив, что увольнение было обу-словлено стремлением работодателя установить в коллективе нормальные и безопасные условия работы, поскольку работ-ники отказывались работать с заявителем и находились в по-стоянном страхе заражения. ЕСПЧ пришел к выводу, о том, что национальный суд неадекватно выполнил анализ сораз-мерности мер преследуемой цели и не объяснил, почему ин-тересы работодателя перевешивают интересы работника (пар. 90). Суд, цитируя решение по делу Kiyutin v. Russia103, отметил, что ВИЧ-инфицированные лица являются уязвимой группой, поэтому государству предоставляются узкие рамки усмотре-ния в выборе мер, выделяющих эту группу на основе их ин-фицирования. Применение ст. 8 в данном деле суд обосновал тем, что понятие «частной жизни» не подлежит исчерпываю-щему определению, охватывает физическую и моральную не-прикосновенность человека (пар. 67). Таким образом, защиту частной жизни в понимании ЕСПЧ можно обозначить, в том числе, как необходимость защищенности работника от давле-ния, как со стороны работодателя, так и коллег.

В решении по данному делу ЕСПЧ привлек к ответствен-ности за нарушение Конвенции государство-ответчика, хотя непосредственное нарушение было допущено частным работо-дателем. Ответственность государства была обоснована тем,

103 ECtHR, Kiyutin v. Russia (no. 2700/10) 10 March 2011.


56

что Кассационный суд Греции отказал заявителю в защите его права.

3.2. Обжалование незаконных увольнений на основании ст. 8 о праве на уважение частной жизни и ст. 9 о праве на сво-боду мысли, совести и религии

Ст. 9 Европейской конвенции сформулирована аналогич-но ст. 8 и допускает вмешательство в осуществлении права на свободу мысли, совести, религии, когда это предусмотрено за-коном и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в це-лях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц. В отличие от ст. 8 п. 2 ст. 9 допускает введение огра-ничений данных прав в отношении лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции или административных органов Государства.

Как следует из практики Суда по рассмотрению дел о не-законном увольнении на основании ст. 8 и ст. 9 Европейской Конвенции, в каждом случае Суд должен определить, в какой степени должно Правительство устанавливать разумную по-литику для обеспечения уважения различным религиозным убеждениям, верованиям на рабочем месте, взвесив при этом права заявителей и законных интересов их работодателей104.

3.2.1. Для примера нахождения Судом баланса между пра-вами работника на свободу совести и правами работодателя приведем дело, хотя и не связанное с увольнением, но демон-стрирующее подход Суда к вопросам проявления работником его принадлежности к религии. В деле Dahlab v. Switzerland105 заявитель обжаловала запрет работодателя на ношение платка, предписанного законами Ислама. Заявитель работала учите-лем в начальной школе, и на протяжении нескольких лет сво-бодно носила на голове платок во время работы. Суд посчитал

104 Overview of the Court’s case-law on freedom of religion. ECtHR, Research division. Council of Europe, 2011. P. 22.

105 ECtHR , DAHLAB v. SWITZERLAND (42393/98) 15/02/2001.


57

заявление необоснованным, поскольку вмешательство в право заявителя было посчитано законным и обоснованным, т.к. ее ученики были в возрасте от 4 до 8 лет, т.е. в возрасте, когда они наиболее подвержены влиянию со стороны. Решение ра-ботодателя было продиктовано желанием оградить детей от влияния, которое могло быть оказано проявлением учителями своих религиозных чувств.

3.2.2. В недавнем решении по делу Eweida and Others v. the United Kingdom106 суд рассмотрел четыре заявления работ-ников о нарушении работодателями их прав, предусмотрен-ных ст. 9 Европейской конвенции. Первая заявитель была отстранена от работы авиакомпанией British Airways за ее от-каз удовлетворить требование работодателя снимать в течение рабочего дня нательный крест, продиктованное общими тре-бованиями к форме работников. Работник была отстранена от работы до принятия изменений в эти требования, которые теперь позволяли носить нательный крест. При этом работо-датель отказался возместить заявителю заработную плату, не полученную за время отстранения от работы. При обращении заявителя в национальный суд, в первой инстанции ее требо-вания были удовлетворены, но решение было отменено вы-шестоящим судом.

Европейский суд признал в действиях Великобритании на-рушения ст. 9 Конвенции, несмотря на то, что заявитель была работником частной компании. Суд посчитал, что националь-ные власти не обеспечили заявителю надлежащую защиту ее права исповедовать свою религию, в нарушение позитивно-го обязательства в соответствии со статьей 9. Суд постановил, что хотя установление единых требований к форме сотрудников можно признать законной целью, национальные суды переоценили ее значение в данном деле. Ношение скромного нательного кре-стика не могло негативно повлиять на бренд British Airways.

Полагаем, что в этом деле важно признание судом наруше-ния конвенции в условиях, когда оспариваемые нарушения имели

106 ECtHR, Eweida and Others v. the United Kingdom (N 48420/10) 15.1.2013.


58

место в частной компании, что, на наш взгляд, расширяет воз-можности обжалования незаконных действий Российских рабо-тодателей.

Особый интерес представляют третий и четвертый заявите-ли по этому делу. Ms Ladele, исповедующая христианскую ре-лигию, занимала должность регистратора браков с 2002 года, в 2005 году в Великобритании вступил в силу закон, позволяю-щий заключать браки между лицами одного пола. Поскольку заключение однополых браков противоречило религиозным убеждениям заявителя, она отказалась их регистрировать и была подвергнута дисциплинарному взысканию и переведена на другую должность, не связанную с регистрацией браков, но временного характера. Заявитель утверждала, что в отношении нее работодателем были нарушены нормы ст. 9 и ст. 14 Кон-венции.

Четвертый заявитель – Mr McFarlane, также исповедовал христианскую религию, занимал должность консультанта в компании, оказывающей услуги психологической поддержки и консультирования семейным парам, в том числе однопо-лым. В результате отказа консультировать гомосексуальные пары он был уволен, решение работодателя было поддержано национальными судами.

В решении вопроса о соответствии вмешательства требо-ваниям, установленным п. 2 ст. 8 и п. 2 ст. 9 суд подчеркнул, что преследуемая национальными властями цель обеспечения равного обращения с однополыми парами была законной. При решении вопроса о соразмерности средств достижения этой цели в этих конкретных случаях суд отметил, что исходя из практики, в случае конфликта разных прав, предусмотренных конвенцией, государства обладают широкой степенью усмо-трения при их разрешении. Суд посчитал, что национальные власти, отклонившие иски заявителей, не вышли за пределы своего усмотрения, поэтому не нарушили норм Конвенции.

3.2.3. В другом деле Ivanova v. Bulgaria107 Суд признал неза-

107 ECtHR, Ivanova v. Bulgaria (52435/99) 12.4.2007.


59

конным увольнение учителя, решив, что, несмотря на соблю-дение норм трудового законодательства и законный предлог для увольнения, реальной причиной стала ее принадлежность к религиозной организации, обладавшей незаконным ста-тусом из-за отказа властей в регистрации. Увольнение было произведено на основании несоответствия заявителя занимае-мой должности, т.к. требовалось высшее образование, которо-го у нее не было. При принятии данного решения основное внимание суда было сосредоточено на поведении властей в отношении данной религиозной организации, на попытках принуждения заявительницы к выходу из ее состава. Суд по-считал установленной причинную связь между данными акта-ми властей и последующим увольнением заявителя, хотя эта связь была не столь очевидной.

Говоря о данном деле, хотелось бы отметить внимание суда к деталям, казалось бы, не связанным непосредственно с уволь-нением. Такой широкий подход к делам о незаконном увольнении редко встретишь в Российских судах, особенно когда увольнение было оформлено в четком соответствии с законодательством.

3.3. Обжалование незаконных увольнений на основании ст. 10 о праве на свободу выражения мнения

Данная категория дел особенно сложна, поскольку фор-мулировка ст. 10 отличается от предыдущих статей возможно-стью не только ограничения права, но наличия определенных формальностей, условия, ограничений или санкций, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе. Кроме того, в статье подчеркивается, что осущест-вление этих свобод налагает обязанности и ответственность.

Учитывая широкие возможности ограничения данных прав, можно сделать вывод о том, что государствам предостав-ляется особенно широкая степень усмотрения в их реализации и защите. В случае вмешательства в право, предусмотренное ст. 9, Государство должно доказать, что оно было законно, необходимо в демократическом обществе, соразмерно пресле-дуемой законной цели.


60

3.3.1. В качестве примера приведем решение по делу Vogt v. Germany108, в котором Суд, признав вмешательство закон-ным, посчитал его несоразмерным преследуемой цели. Заяви-тель обжаловала свое увольнение за отсутствие лояльности. Она занимала должность учительницы немецкого и француз-ского языков и была активным членом оппозиционной по-литической партии. Как следовало из материалов дела, она не пользовалась служебным положениям для распространения своих политических убеждений среди школьников. Согласно немецкому законодательству лояльность было обязательным условием нахождения на государственной службе, к которой относилась, в том числе, должность учительницы. В резуль-тате отказа выйти из политической партии, заявитель была уволена. Решение работодателя было обжаловано в нацио-нальных судах, но в удовлетворении требований о признании увольнения незаконным было отказано.

Федеральный Конституционный суд Германии, рассматри-вая вопрос о соответствии Конституции возможности уволь-нения по политическим мотивам, признал конституционной норму о лояльности государственных служащих. Европейский суд, рассматривая это дело, установил нарушения ст. 10 и 11 Конвенции, оставив обвинение в нарушении ст. 14 без рас-смотрения, поскольку заявитель не заявил об этом непосред-ственно перед судом (пар. 69). Суд, признав в целом законным и обоснованным требование политической лояльности от го-сударственных служащих Германии, принимая во внимание исторические особенности ее развития как «демократии спо-собной защищаться» (democracy capable of defending itself) по-становил, что степень ответственности заявителя (ее увольне-ние) не была соразмерна преследуемой законной цели охраны конституционного правопорядка.

Таким образом, Европейский суд подчеркнул необходимость соразмерности между мерой ответственности и тяжестью на-рушения, а также важность индивидуального подхода к реали-

108 ECtHR, Vogt v. Germany (17851/91 ) 26.09.1995


61

зации положений законодательства, учитывая обстоятельства конкретного дела.

3.3.2. В деле Кудешкина против России109 увольнение за-явителя – судьи Московского городского суда, было также признано несоразмерным. Кроме того, было подчеркнуто, что данная мера не была необходима в демократическом обще-стве и не был соблюден баланс публичных интересов защи-ты судебной власти и частного права на свободу выражения мнения. Заявитель была уволена с должности судьи в качестве дисциплинарной меры за критику председателя суда и пу-бличного утверждения о том, что на нее оказывалось давление при рассмотрении ею уголовного дела о злоупотреблениях ин-спектора милиции. После безуспешных попыток обжалования решения на национальном уровне О. Кудешкина обратилась с жалобой в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Ев-ропейский суд, рассматривая дело, признал, что увольнение было вызвано её заявлениями в средствах массовой информации. Со-ответственно, обжалуемая заявительницей мера публичных вла-стей, предпринятая против нее, по сути, относится к свободе выражения мнения. Оценивая обоснованность вмешательства, Суд отметил, что оно было законным (в том смысле, что про-изведено в соответствии с национальным законодательством) и более глубоко исследовал вопрос о том, было ли вмешатель-ство необходимо в демократическом обществе. Суд признал, что свобода выражения мнения должна распространяться, в том числе, на государственных служащих. В то же время Суд на-помнил о том, что работники обязаны соблюдать лояльность по отношению к своим работодателям, проявлять сдержанность и осмотрительность. Судьи при выражении своего мнения должны делать это «со сдержанностью и соблюдением правил приличия». Исследование обстоятельств дела убедило Суд в том, что зая-витель имела основания для выступления с критикой в адрес председателя суда. Было отмечено, что в своем выступлении,

109 ECtHR,Kudeshkina v. Russia (29492/05 ) 26-02-2009, решение на русском языке доступно по адресу http://europeancourt.ru/uploads/ECHR_Kudeshkina_v_Russia_26_02_2009.pdf (доступ 20.09.2014).


62

которое впоследствии стало основанием увольнения, заяви-тель подняла крайне важный вопрос, составляющий интерес для общества, и этому вопросу в демократическом обществе надлежит быть открытым для свободного обсуждения. Соглас-но практике Европейского суда политические выступления пользуются большей защитой на основании ст. 10 Конвенции. В связи с этим выступление заявительницы было оценено как добросовестный комментарий по вопросам высокой обще-ственной значимости.

Европейский Суд решил, что порядок наложения на заяви-тельницу дисциплинарного взыскания не обеспечил важные процессуальные гарантии, поскольку было отказано в перене-сении рассмотрения дела в другой суд. Кроме того увольнение было посчитано Судом несоразмерно суровым взысканием. Было отмечено, что такое наказание, несомненно, может от-вадить других судей в будущем — под страхом лишиться долж-ности судьи — выступать с заявлениями, содержащими критику государственных учреждений или политики. На этих основаниях Суд решил, что национальные власти не соблюли правильный баланс между необходимостью защитить авторитет судебной власти, репутацию или права других лиц, с одной стороны, а с другой – защитить право заявительницы на свободу вы-ражения мнения.

3.3.3. В деле LOMBARDI VALLAURI v. ITALY110 при рас-смотрении заявления о том, что незаключение договора на но-вый срок было обусловлено философскими взглядами заяви-теля и, следовательно, нарушило его права, предусмотренные ст. 10 Конвенции, Суд использовал отработанный механизм: установил было ли вмешательство в права, предусмотренные ст. 10, исследовал вопрос о его законности. Новым в данном деле было выделение процессуальной части гарантий, предусмо-тренных ст. 10. Именно в данной части Суд определил на-рушение. Для большей ясности рассмотрим обстоятельства дела. С 1979 г. заявитель читал лекции по философии права

110 ECtHR, LOMBARDI VALLAURI v. ITALY (39128/05 ) 20/10/2009


63

на факультете юриспруденции Католического университета Святого сердца в Милане на основании ежегодно возобнов-ляемого договора. Когда была объявлена вакансия на долж-ность преподавателя на 1998/1999 учебный год, заявитель по-дал свои документы. Конгрегация католического образования, институт Ватикана, сообщила ректору университета, что неко-торые взгляды заявителя «находились в прямом противоречии с католическим учением» и что «в интересах истины и благо-получия студентов и университета» заявителю не следует там больше преподавать. Комиссия факультета провела заседание и, отметив, что Ватикан не одобрил назначение заявителя, ре-шила не рассматривать его кандидатуру. Жалобы заявителя в региональный административный суд и Государственный со-вет были отклонены.

Суд установил, что вмешательство в права заявителя было предусмотрено законом и могло быть обусловлено защитой интересов других лиц. Однако при принятии решения Уни-верситет не предоставил достаточного обоснования тому, как взгляды заявителя, которые предположительно противоречи-ли взглядам католической церкви, могут повлиять на инте-ресы Университета. Кроме того, было отмечено, что нацио-нальный суд должен был отметить недостатки обоснования отказа в рассмотрении кандидатуры заявителя. Суд решил, что заинтересованность университета в обеспечении обучения на основе католического учения не должна была нарушать саму суть процессуальных гарантий, предоставленных заявителю статьей 10 Конвенции. Вмешательство в его право на свободу выражения мнения не было необходимым в демократическом обществе и нарушило ст. 10 Конвенции в ее процессуальной части.

Полагаем, что позиция Суда, изложенная в данном решении может быть истолкована в рамках трудового права, как тре-бование ясного обоснования решения работодателя, когда такое решение затрагивает права работника, предусмотренные Евро-пейской Конвенцией.


64

3.4. Обжалование незаконных увольнений на основании ст. 11 о праве на свободу собраний и объединений

3.4.1. В качестве примера приведем дело Redfearn v United Kingdom111, рассмотренное в 2012 году по заявлению бри-танского водителя, уволенного в связи с его политическими взглядами. Поскольку заявитель был уволен из частной ком-пании, внимание Cуда было сосредоточено на выполнении Государством позитивной обязанности по созданию эффек-тивной системы защиты права на свободу объединения в дан-ном случае в контексте увольнения по мотивам принадлежно-сти к политической партии. Суд установил, что заявитель не смог воспользоваться национальными средствами защиты от незаконного увольнения, поскольку его стаж у работодателя составлял менее одного года. Согласно британскому законо-дательству незаконное увольнение может быть обжаловано в случае, если трудовой стаж работника на данном предприятии составляет не менее одного года. Суд посчитал, что данная норма, в случае увольнения в связи с политическими взгля-дами лица, нарушает ст. 11 Европейской конвенции. Данный вывод Суда привел практически немедленно к пересмотру на-ционального правила и уже в 2013 году был изменен Закон о трудовых правах, который, по сути, является основой трудо-вого права Великобритании. Согласно новой формулировке112 при обжаловании увольнения, обусловленного или связанно-го с политическими взглядами работника и его принадлеж-ностью к политическим организациям, не требуется наличие годового трудового стажа.

Данное дело наглядно показывает значимость практики Ев-ропейского суда для трудового права, причем не только мате-риального, но и процессуального. Кроме того Европейский Суд еще раз подчеркивает значимость процессуального момента для эффективной реализации и защиты прав граждан.

111 ECtHR, Redfearn v United Kingdom, (47335/06) 6.11.2012.112 Enterprise and Regulatory Reform Act 2013, http://www.legislation.gov.uk/

ukpga/2013/24/section/13/enacted


65

3.5. Рассмотрение дел о незаконных увольнениях в свете нарушений ст. 6 Конвенции о праве на справедливый суд и ст. 13 о праве на эффективное средство правовой защиты (про-цессуальный аспект защиты)

3.5.1. Одно из первых дел о нарушении ст. 6 КПЧ при рас-смотрении спора об увольнении в национальном суде было рассмотрено Судом в 1981 году. Заявитель по делу BUCHHOLZ v. GERMANY113 обжаловал длительность рассмотрения дела о незаконном увольнение по сокращению. Суд установил, что длительность рассмотрения спора в судах трех инстанций со-ставила 4 года и 9 месяцев. Отмечая чрезмерную длительность процесса, Суд установил, что причинами задержки были объ-ективные факторы перегруженности Апелляционного суда в тот сложный для Германии период, а также поведением истца в процессе. В связи с этими обстоятельствами Суд постано-вил, что задержки в рассмотрении дела не составляют наруше-ния п. 1 ст. 6 Европейской конвенции (право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок).

Более поздние решения о нарушениях ст. 6 при рассмо-трении дела о незаконном увольнении часто сопровождают-ся требованиями о признании нарушения права на уважение частной жизни, гарантированное ст. 8 Конвенции. Эта тен-денция легко объяснима. В большинстве стран Совета Европы решения Европейского суда являются основанием для пере-смотра дел. В случае установления лишь процессуальных на-рушений при рассмотрении дела о незаконном увольнении, оно может быть пересмотрено с учетом замечаний Европей-ского суда. Но поскольку в таких случаях Суд не высказывает правовых позиций по поводу самого увольнения, то нацио-нальный суд может вынести то же решение, исправив лишь процессуальную часть. Если же заявитель указывает на то, что увольнением было нарушено его право на уважение частной жизни, Суд будет исследовать обстоятельства увольнения и проверять его на соответствие положениям Конвенции. При

113 ECtHR, BUCHHOLZ v. GERMANY (759/77) 06/05/1981


66

признании увольнения противоречащим положениям Конвен-ции Суд, в некотором смысле, обязывает национальные суды признать увольнение незаконным. Следовательно, учитывая сложившуюся практику рассмотрения споров об увольнении на основании статьи о праве на уважение частной жизни, бо-лее дальновидно, даже в случае очевидных процессуальных нарушений, указывать в заявлении на нарушение как ст. 6, так и ст. 8 Конвенции.

Интересно отметить, что наибольшей «дальновидностью» отличаются заявители-судьи. Европейский суд рассматривал несколько дел об увольнении судей по заявлениям против Украины и Турции.

3.5.2. В деле Özpinar против Турции114 увольнение судьи было признано противоречащим Европейской конвенции, поскольку данное вмешательство в право на уважение част-ной жизни не было соразмерно преследуемой законной цели. Заявитель была уволена за умаление чести и достоинства про-фессии. Дисциплинарное разбирательство установило, что она, предположительно, находилась в близких отношениях с адвокатом, клиенты которого, очевидно, получали в резуль-тате благоприятные решения с ее стороны, а также неодно-кратно опаздывала на работу и придерживалась неподходя-щего стиля в одежде и макияже. Информация, полученная в ходе расследования, не была сообщена заявителю. В данном решении Суд подчеркнул, что понятие частной жизни не ис-ключает профессиональной деятельности, ограничения в этой сфере влияют на развитие отношений с другими людьми и, следовательно, на социальную сторону личности. Кроме того, было отмечено, что ст. 8 подразумевает также право на защиту репутации. При этом вмешательство в право заявительницы могло быть оправдано законной целью установления огра-ничений в отношении судей для сохранения их независимо-сти и поддержания авторитета их решений. Суд отметил, что принятие решений в силу личной заинтересованности может

114 ECtHR, Özpinar v. Turkey (20999/04) 19-10-2010.


67

быть основанием для увольнения судьи, но дисциплинарное расследование не аргументировало данное обвинение, делая акцент на поведении судьи вне работы. Было подчеркнуто, что заявитель была лишена процессуальных гарантий, в то время как каждому судье, уволенному по основаниям, связанным с частной или семейной жизнью, должно быть обеспечено бес-пристрастное слушание его дела независимым судом в состяза-тельном процессе. На этом основании Судом было установлено нарушение ст. 8, поскольку вмешательство не было соразмер-но преследуемой законной цели, а также ст. 13 в совокупности со ст. 8 в части невозможности обжаловать увольнение.

Полагаем, что для российской практики имеет значение по-зиция Суда о необходимости расследования, которое взвесит все детали нарушения, поскольку аргументация увольнения в нацио-нальном суде будет служить одним из источников определения соразмерности вмешательства.

3.5.3. В рассмотренных Европейским судом делах о неза-конных увольнениях особняком стоит недавнее дело Алек-сандра Волкова против Украины.115 В решении по этому делу Суд продемонстрировал наиболее широкий подход к защите социальных прав и впервые в своей практике непосредствен-но принял решение о восстановлении незаконно уволенного работника.

Обстоятельства дела: с 2003 года заявитель являлся су-дьей Верховного суда Украины. В 2008 и 2009 годах два чле-на Высшего совета юстиции по результатам предварительных проверок возможных нарушений, допущенных Заявителем, установили, что он пересматривал решения, вынесенные его шурином, допуская грубые процессуальные нарушения. По-сле этих проверок председатель ВСЮ подал два ходатайства в парламент о прекращении полномочий заявителя в каче-стве судьи в качестве дисциплинарной меры за допущенные нарушения. В 2010 году парламент проголосовал за прекра-щение полномочий заявителя в связи с «нарушением при-

115 ECtHR, Oleksandr Volkov v. Ukraine (N 21722/11), 9.01.2013


68

сяги». Заявитель утверждал, что во время электронного го-лосования большинство членов парламента отсутствовали, и присутствующие использовали карточки для голосования от-сутствующих коллег. Таким образом, при принятии решения о его увольнении была нарушена норма ст. 6 Конвенции о праве на справедливое судебное разбирательство. ЕСПЧ рас-смотрел правомерность каждой стадии принятия решения об увольнении заявителя и установил множество нарушений, в частности, участие в рассмотрении дела лиц, осуществлявших предварительную проверку нарушений (пар. 115), дальнейшее рассмотрение дела в парламенте противоречило требованиям Конвенции о праве лица на независимый и объективный суд. Суд особо отметил, что отсутствие установленного законода-тельством срока давности при применении дисциплинарной санкции в отношении судей представляет серьезную угрозу для принципа правовой определенности.

При рассмотрении нарушений государством-ответчиком прав заявителя на защиту частной жизни Суд указал, что это право охватывает право устанавливать и развивать отношения с другими людьми, включая отношения профессионального и делового характера. Нарушение ст. 8 в данном деле было обу-словлено влиянием увольнения на отношения заявителя с ши-роким кругом людей, материальными последствиями уволь-нения, повлиявшими на благосостояние его семьи, а также ущербом профессиональной репутации.

Особый интерес в данном деле вызывает обоснование су-дом меры восстановления нарушенных прав заявителя: Суд указал, что, несмотря на традиционное предоставление выбора конкретной меры восстановления прав государству-ответчику, в некоторых случаях она может быть определена непосред-ственно ЕСПЧ. Суд, приняв во внимание необходимость ре-формирования системы привлечения судей к ответственно-сти, посчитал, что пересмотр дела заявителя национальным судом не может быть эффективным средством восстановления прав. Учитывая исключительность обстоятельств дела и необ-


69

ходимость прекратить нарушение прав заявителя, суд обязал государство-ответчика обеспечить восстановление заявителя в должности судьи Верховного Суда в кратчайшие сроки116.

Полагаем данное решение в своем роде революционным, ведь, учитывая связанность ЕСПЧ своими предыдущими решениями, заявители теперь могут в исключительных обстоятельствах просить ЕСПЧ непосредственно о восстановлении в должности. Исключительным обстоятельством может быть, в том числе, признанная Европейским судом неэффективность национальной судебной защиты.

3.5.4. Законность отстранения от работы была рассмотрена Судом в деле D.M.T. and D.K.I. v. Bulgaria117. Заявитель был отстранен от государственной службы более, чем на 6 лет в связи с продолжавшимся против него уголовным расследо-ванием. Все это время действовал запрет на его трудоустрой-ство, как на государственную службу, так и в частном секто-ре, за исключением преподавательской и исследовательской деятельности. Суд установил нарушение ст. 8 и ст. 6 Конвен-ции, решив, что запрет занимать любые должности и столь длительное отстранение от работы не были необходимыми и были несоразмерны преследуемой цели должного расследова-ния уголовного дела против заявителя.

3.5.5. В заключение рассмотрим дело Tripon v. Romania118, в рамках которого был рассмотрен вопрос о законности уволь-нения заявителя в свете нарушения презумпции невиновно-сти, предусмотренной п. 2 ст. 6 Конвенции. Несмотря на то, что заявление было признано судом неприемлемым, обстоя-тельства дела и логика суда представляют большой интерес. Заявитель был уволен с должности сотрудника таможни, по-скольку пребывал в предварительном заключении более 60 дней, что согласно Трудовому кодексу Румынии, было за-конным основанием для увольнения. Суд обратил внимание,

116 Решение по настоящем делу до сих пор не исполнено, см. http://zib.com.ua/ru/89381-ukraina_ne_vipolnyaet_reshenie_espch_v_dele_volkova.html

117 D.M.T. and D.K.I. v. Bulgaria (no. 29476/06) 24 July 2012.118 ECtHR, Tripon v. Romania( 27062/04) 7 February 2012.


70

что положения Трудового кодекса отвечают необходимости обеспечить защиту интересов работодателя в связи с длитель-ным отсутствием работника и никак не связано с признани-ем его виновным до вынесения соответствующего судебного решения. Несмотря на то, что в случае признания работника невиновным законодательство Румынии не предусматривает восстановления на работе, суд не обнаружил в данном деле нарушения прав заявителя, предусмотренных Конвенцией, поскольку в таком случае он имел бы возможность предъявле-ния иска против государства.

В решении суда отмечается, что заявитель по этому делу был позднее признан виновным и приговорен к лишению свободы. Полагаем, что это обстоятельство повлияло на реше-ние вопроса по существу. Увольнение человека, находящегося в предварительном заключении, и впоследствии признанно-го невиновным, на наш взгляд, нарушает право человека на уважение личной жизни, предусмотренное ст. 8 Конвенции. Указанная судом возможность требования компенсации за су-дебную ошибку не способна эффективно защитить и восста-новить право такого лица.

Кратко подводя итоги обзора практики Европейского суда по рассмотрению дел о незаконных увольнениях, отметим, что основанием рассмотрения выступает, как правило, ст. 8 о праве на уважение частной жизни. Данное право толкуется Судом как право на защиту репутации, а также как право устанавливать и развивать отношения с людьми, в т.ч. в профессиональной сфере. Формулируя рекомендации к обжалованию незаконного увольнения в Европейском суде, отметим следующие соображе-ния. Если при рассмотрении дела о незаконном увольнении на-циональным судом были допущены нарушения, которые свиде-тельствовали о несправедливости или чрезмерной длительности разбирательства, заявление может быть дополнено требовани-ем о рассмотрении дела в том числе в свете ст. 12 о праве на справедливый суд, а также ст. 13. В случае если увольнение было вызвано осуществлением работником иных прав Конвенции (на-


71

пример, право на свободу мысли, религии, объединений) то заяв-ление может быть дополнено требованием о признании наруше-ний соответствующих статей Конвенции. Кроме того, в случае, если незаконное увольнение стало результатом дискриминации заявителя при осуществлении им прав, предусмотренных в Кон-венции, ссылка на ст. 8 дополняется указанием на нарушение ст. 14 о запрете дискриминации.

4. Обеспечение безопасности труда

Безопасность труда совсем недавно стала предметом рас-смотрения в Европейском суде. Данному вопросу было по-священо всего два дела в практике суда: Vilnes and others v. Norway, рассмотренное в 2013, Brincat and others v. Malta – в 2014 году. Возможность рассмотрения дел о причинении вреда жизни и здоровью в результате необеспечения должных усло-вий труда прямо не предусмотрена Европейской конвенцией. Это стало возможным лишь благодаря постепенному форми-рованию широкого судебного толкования статей Конвенции о праве на жизнь и на уважение частной жизни.

Рассмотрим ниже правовые позиции Суда по вопросам, связанным с безопасностью труда:

4.1. Позитивное обязательство обеспечить эффективную за-щиту права на жизнь от рисков, связанных с опасной промыш-ленной деятельностью.

Одной из предпосылок рассмотрения дел о безопасности труда стала правовая позиция Суда о том, что статьи 2 и 8 Конвенции содержат позитивное обязательство государства обеспечить эффективную защиту от рисков, связанных с опас-ной промышленной деятельностью.

4.1.1. Впервые данный вывод был сделан в 1994 году в ре-шении по делу Lopez Ostra v. Spain, касающемуся сильного загрязнения окружающей среды и рассмотренному в свете ст. 8 о праве на уважение частной жизни119.

119 ECtHR, López Ostra v. Spain (16798/90) 09/12/1994, par. 51.


72

4.1.2. В более поздних делах Öneryıldız v. Turkey120 и Кolyadenko and others v. Russia121 Судом была выражена пози-ция о том, что обязательство обеспечить эффективную защиту права на жизнь должно распространяться на любой вид дея-тельности, государственной или негосударственной, в рамках которой право на жизнь может быть под угрозой, и тем более относится к промышленной деятельности, которая по самой своей природе опасна. В контексте опасных видов деятель-ности особое внимание должно быть уделено правовому регу-лированию, учитывающему особенности конкретной деятель-ности и уровень потенциального риска для жизни человека. Эти правила должны управлять лицензированием, созданием, эксплуатацией, безопасностью и надзором за опасной дея-тельностью и должны обязывать заинтересованных лиц при-нимать практические меры для обеспечения эффективной за-щиты граждан, чьи жизни могут быть подвергнуты опасности в результате неотъемлемых рисков.

4.1.3. Полагаем, что данная позиция Суда имеет огром-ное значение для дел о безопасности труда. Именно она стала основой рассмотрения упомянутого выше дела Vilnes and Oth-ers v. Norway122. В данном деле о причинении вреда жизни и здоровью водолазов в результате небезопасных условий труда Суд признал применимой ст. 2 о праве на жизнь. Заявители по делу были работниками частных компаний, поэтому дело было рассмотрено в свете позитивного обязательства госу-дарства обеспечить защиту права работников на жизнь и на уважение частной жизни. Признав применимой ст. 2 Конвен-ции Суд, руководствуясь вышеуказанной правовой позици-ей о необходимости создания государством правовых норм, регулирующих надзор и контроль за опасной деятельностью, рассмотрел в деталях систему защиты работников от рисков, связанных с их профессией. В результате исследования было

120 ECtHR, Oneryildiz v. Turkey (48939/99) 18/06/2002.121 ECtHR, KOLYADENKO AND OTHERS v. RUSSIA (17423/05 20534/05

20678/05) 28/02/2012, пар. 158.122 ECtHR, VILNES AND OTHERS v. NORWAY (52806/09 22703/10) 05/12/2013.


73

установлено, что государство-ответчик сделало все возможное для обеспечения защиты безопасности и здоровья водолазов. Принимая во внимание широкий перечень принятых мер, Суд решил, что позитивные обязательства в соответствии со статьей 2 были выполнены. При этом Суд нашел нарушение другого позитивного обязательства, вытекающего из ст. 8 о праве на уважение частной жизни, обязательства обеспечи-вать доступ к информации, необходимой для оценки рисков, которым подвержены работники. Работа водолазов в частных фирмах осуществлялась на основе декомпрессионых таблиц, устанавливающих скорость декомпрессии. Данные о скорости декомпрессии считались коммерческой тайной и работники не имели доступа к ней, а государство в то время не устанав-ливало нормативы в данной области, поскольку было недо-статочно научных данных о влиянии скорости декомпрессии на здоровье водолазов. Суд посчитал, что секретный статус информации об этих таблицах нарушает право работников на уважение частной жизни, которое, по мнению Суда, включает право оценивать риски жизни и здоровью.

4.2. Право на информацию о рисках, которым подвергается работник

Вывод суда о том, что невозможность доступа к информа-ции, позволяющей оценить уровень риска для жизни и здоро-вья работников, нарушает ст. 8 Конвенции о праве на уваже-ние частной жизни имеет свою историю.

4.2.1. Впервые данное право было выведено Судом в «эко-логическом» деле Guerra and others v. Italy123, в котором кос-венно было упомянуто право граждан на оценку риска здоро-вью от промышленной деятельности расположенного рядом химического завода.

4.2.2. В деле In McGinley and Egan v. the United Kingdom the Court Суд высказал более четкую позицию о том, что в случае осуществления государством опасной деятельности уважение к частной жизни требует обеспечить эффективную и

123 ECtHR, Guerra and others v. Italy (14967/89) 19-02-1998.


74

доступную процедуру доступа к информации о рисках, связан-ных с такой деятельностью124. Аналогичный вывод был сделан в деле Roche v. the United Kingdom case125.

4.2.3. Вывод Суда, сделанный в рассмотренном деле Vilnes and others v. Norway, говорит о новой ступени развития пра-ва на доступ к информации, поскольку впервые был сделан вывод об обязанности предоставлять информацию о рисках. Кроме того, имеет значение, что данное обязательство имеет позитивный характер, т.е. государство обязано создать условия для обеспечения прав работников на получение информации.

4.3. Срок исковой давности по делам, вытекающим из причинения вреда работнику профессиональным заболеванием

В недавнем деле Howald Moor and Others v. Switzerland126 Судом был рассмотрен интересный аспект судебной защи-ты права на возмещение ущерба, причиненного профессио-нальным заболеванием. Заявители – жена и дети работника, умершего в 2005 году от рака, вызванного работой с асбестом в период 1965–1978 гг. Наследники работника подали иск к Фонду страхования и работодателю с требованием о возмеще-нии морального вреда. В иске было отказано в связи с истече-нием 10-летнего срока давности, который, согласно швейцар-скому законодательству, начал течь с момента начала работы с асбестом.

Европейский суд отметил, что установление сроков давно-сти преследует законную цель обеспечения «правовой опреде-ленности». При этом, учитывая, что невозможность раннего диагностирования заболеваний, вызванных работой с асбе-стом, установлена медицинской наукой, применение в делах о возмещении вреда, причиненного асбестом, стандартного срока давности, влечет к лишению работников и их наследни-

124 ECtHR , McGinley and Egan v. the United Kingdom (21825/93, 23414/94) 09/06/1998, par. 101.

125 ECtHR, Roche v. the United Kingdom (32555/96)19/10/2005, par. 167.126 Howald Moor and Others v. Switzerland (52067/10 and 41072/11)

11/03/2014.


75

ков возможности судебной защиты их прав. Суд постановил, что в делах, когда научно доказано, что лицо не знало и не могло знать о наличии определенного заболевания, это незна-ние должно приниматься во внимание при исчислении срока исковой давности.

Данный вывод Суда имеет огромное значение для работников в тех странах Совета Европы, где установлены максимальные сроки исковой давности для такого рода исков. При этом тол-кование Суда должно быть распространено не только на за-болевания, вызванные работой с асбестом, но также на любые другие профессиональные заболевания с длительным латентным периодом.

4.4. Развитие судебного подхода к безопасности труда в решении по делу Brincat and other v. Malta.

Рассмотренные выше предпосылки рассмотрения дел о безопасности труда наиболее полно были реализованы при рассмотрении судом дела Бринкат и другие против Маль-ты127. Это всего второе дело о безопасности труда в истории Европейского суда по правам человека после Vilnes and others v. Norway. В решении по данному делу Судом были развиты правовые позиции о порядке реализации негативного обяза-тельства обеспечивать право на жизнь и на уважение частной жизни, поскольку заявителями были работники государствен-ного предприятия. В рамках данного дела, рассмотренного 24 июля 2014 года Европейским судом, были заслушаны 21 за-явление бывших работников государственного судоремонтной верфи, которые были подвержены воздействию асбеста. Пра-вительство Мальты было признано ответственным за наруше-ние позитивных обязательств государства по защите права на жизнь (в случае смерти работника) и права на уважение част-ной жизни (в остальных случаях, когда в результате работы с асбестом были приобретены заболевания дыхательных путей).

Это решение является знаковым для развития безопасно-127 ECtHR, Brincat and others v. Malta (60908/11, 62110/11, 62129/11,

62312/11, 62338/11).


76

сти труда во всех странах Совета Европы. Впервые суд при-знал нарушения двух фундаментальных для этой сферы прав, выведенных из статей 2 и 8 Европейской конвенции по пра-вам человека (Конвенция): права на доступ к информации о рисках, которым работник подвергается на рабочем месте и права на защиту от вредных и опасных условий труда. Аргу-ментируя свое решение по данному делу, Суд конкретизиро-вал содержание позитивных обязательств государства по обе-спечению данных прав работников128.

Можно выделить три наиболее интересных момента в дан-ном решении:

4.4.1. Ключевым для определения ответственности Маль-ты за нарушение обязанности защищать жизнь и здоровье работников от опасности асбеста был вывод о том, что госу-дарство знало или должно было знать о рисках, связанных с применением данного вещества. Несмотря на то, что Мальта не ратифицировала Конвенцию МОТ № 162, Суд решил, что Правительству должно было быть известно о работе над ее принятием и, соответственно, о признании мировым сообще-ством опасности асбеста. Кроме того, на основании медицин-ских статей о негативном влиянии асбеста на здоровье Суд пришел к выводу о том, что Правительство знало или должно была знать об опасности для здоровья, связанной с примене-нием асбеста. Другим аргументом стало положительное реше-ние Мальтийского суда по делу о возмещении вреда, причи-ненного смертью работника от заболевания, обусловленного работой с асбестом, рассмотренного в 1979 году.

4.4.2. При оценке мальтийского законодательства в деле Бринкат и другие против Мальты Европейский Суд уточнил свое видение должного правового регулирования опасной деятельности. Ответчик заявлял, что выполнил обязательство обеспечить правовое регулирование, поскольку Положение о

128 По сравнению с другими делами, которые можно условно отнести к категории дел о безопасности труда. См. ECtHR, Vilnes and others v. Norway (52806/09 22703/10) 05/12/2013 и частично ECtHR, Roche v. The United Kingdom (32555/96)19/10/2005.


77

рабочем месте, принятое на Мальте в 1987 году, содержало нормы о защите здоровья работников от вредных и опасных факторов. Суд посчитал, что принятие данного нормативного акта не свидетельствовало о выполнении обязательства госу-дарства в сфере защиты работников от риска, связанного с работой с асбестом. Было установлено, что данное Положе-ние было принято гораздо позднее, чем мировому сообществу стало известно об опасности асбеста. Кроме того, работа с асбестом не была упомянута в этом документе. Судом было отмечено, что Положение не содержало каких-либо практиче-ских мер, которые могли быть приняты для защиты здоровья заявителей.

Анализ текста решения позволяет нам заключить, что пра-вовое регулирование защиты работников от производствен-ных рисков, с точки зрения Европейского суда, должно быть своевременным, должно содержать практические меры защи-ты, реализованные на практике129. Кроме того Суд косвенно указал, что практические меры защиты должны соответство-вать уровню научных знаний в этой области.

4.4.3. Содержание позитивного обязательства предостав-лять информацию:

Обязательство государства предоставлять информацию о рисках, которым подвержены работники, как отмечалось выше, было сформулировано Судом в решении по делу Вил-нес и другие против Норвегии130. При этом возможные методы выполнения данной обязанности не были упомянуты. В деле Бринкат против Мальты Суд сделал шаг вперед, установив, что распределение защитных масок не свидетельствует о сооб-щении работникам о рисках, связанных с асбестом. Было под-черкнуто, что законодательство Мальты не содержало обязан-ности предоставлять информацию о рисках, а Правительство не предпринимало мер по их изучению. На этом основании было признано, что Мальта не выполнила свои обязательства

129 ECtHR, Brincat and others v. Malta, Пар. 109–112.130 ECtHR, Vilnes and others v. Norway (52806/09 22703/10) 05/12/2013.


78

в соответствии с Европейской конвенцией о правах человека (ст. 8 о защите права на уважение частной жизни).

Какое значение может иметь данное решение для России? Полагаем, что данным решением Суд подчеркнул необходимость практической и эффективной защиты работников от вредного воздействия асбеста, которая должна соответствовать уров-ню научно-технического прогресса в данной сфере. При этом по-зиция Европейского суда должна быть широко истолкована и необходимость соответствия практических мер по обеспечению безопасности труда уровню научных достижений должна быть распространена на все виды производств, при защите от всех опасных и вредных производственных факторов.

Кроме того, огромное значение имеет принципиальная воз-можность обращения в Европейский суд по правам человека в случае причинения вреда жизни или здоровью профессиональным заболеванием или несчастным случаем на производстве. Теперь российский работник, пострадавший от нарушений безопасно-сти труда на государственном предприятии (учреждении) и не получивший возмещения вреда в рамках национальной судебной системы, имеет возможность потребовать справедливую ком-пенсацию, обратившись в Европейский суд по правам человека в течение шести месяцев с даты вынесения национальными орга-нами окончательного решения по делу.

5. Оплата труда

Споры об оплате труда редки в практике Европейского суда по правам человека. При рассмотрении таких дел Суд опирается на нормы ст. 1 Протокола № 1 к Европейской Кон-венции, гарантирующей право собственности. Данная статья предусматривает право каждого физического или юридиче-ского лица на уважение своей собственности, устанавливает запрет на лишение имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принци-пами международного права. Согласно п. 2 ст. 1 Протокола


79

1 ее положения не умаляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необ-ходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.

В деле Sporrong and Lönnroth против Швеции131, Суд вывел из данной статьи три принципа защиты собственности: принцип уважения собственности, возможность лишения имущества при соблюдении определенных условий и право Государств контролировать использование собственности в соответствии с общими интересами.

Рассмотрим реализацию данного толкования права на ува-жение собственности при рассмотрении дел, вытекающих из трудовых отношений.

5.1. Права государства устанавливать налоги и контроли-ровать использование собственности было подвергнуто ана-лизу Судом в серии дел против Венгрии при обжаловании повышенного налогообложения выходных пособий государ-ственных служащих и лиц, работающих на государственных предприятиях. В деле R.Sz. v. HUNGARY,132 заявитель, уво-лившийся из государственного предприятия по соглашению сторон, обжаловал обложение его выходного пособия налогом в размере 98%. Суд посчитал, что уплата налогов по такой ставке была чрезвычайно тяжела для заявителя и составляла вмешательство в его право на уважение собственности. От-ветчик утверждал, что оспариваемая мера была направлена на пополнение государственного бюджета в период экономиче-ских трудностей. Суд посчитал, что вмешательство в право заявителя было несоразмерно преследуемой цели и не был найден баланс интересов сторон. В связи с этим было при-знано нарушение государством-ответчиком ст. 1 Протокола 1

131 ECtHR, SPORRONG AND LÖNNROTH v. SWEDEN (7151/75 7152/75) 23/09/1982.

132 ECtHR, R.Sz. v. HUNGARY (41838/11) 02/07/2013, см. также Á.A. v. Hungary (no. 22193/11), P.G. v. Hungary (no. 18229/11) 23.09.2014.


80

Конвенции133.5.2. В деле Paulet v. the United Kingdom134 Суд рассмотрел

вопрос о правомерности конфискации заработной платы, по-лученной работником за 4 года. Заявитель при устройстве на работу предъявил поддельный паспорт и спустя 4 года он был осужден за использование фальшивых документов. Суд по-становил, что имело место нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, установив, что при рассмотрении дела об использовании фальшивого паспорта суды Великобритании чрезвычайно узко подошли к делу. Конфискация имущества как возможное наказание за использование фальшивых доку-ментов была в интересах общества. Но национальные суды не подошли к делу индивидуально, не отметили, что заработная плата была заработана трудом заявителя. Обратив внимание на данное обстоятельство, Европейский Суд пришел к выво-ду о том, что конфискация заработной платы заявителя была вмешательством в право на беспрепятственное пользование имуществом.

5.3. В деле Koufaki and Adedy v. Greece135 Суд рассмотрел на соответствие Конвенции уменьшение заработной платы государственных служащих, принятое правительством Греции в рамках введения «политики жесткой экономии». Заявление было признано необоснованным, поскольку, по мнению Суда, уменьшение заработной платы заявителей было обусловле-но чрезвычайными экономическими трудностями в государ-стве. Уменьшение заработной платы одного заявителя с EUR 2,435.83 до EUR 1,885.79 было посчитано Судом незначитель-ным и не было признано нарушением Конвенции.

Данный вывод суда настораживает, поскольку может быть понят, в том числе, как разрешение одностороннего пересмо-

133 Аналогичное дело N.K.M. v. Hungary (66529/11)14/05/2013, налогообло-жение выходного пособия по ставке 52% (вместо обычных 16%) было признано нарушением Ковненции.

134 ECtHR, PAULET v. THE UNITED KINGDOM (6219/08) 13/05/2014.135 ECtHR, Koufaki and Adedy v. Greece (57665/12 57657/12) 07/05/2013.


81

тра условий оплаты труда государственных служащих в усло-виях бюджетного дефицита или иных экономических слож-ностей в государстве. Отметим, что Европейский комитет по социальным правам, рассмотревший за 2 месяца до ЕСПЧ ряд коллективных жалоб на «политику жесткой экономии» в об-ласти социального обеспечения в Греции, пришел к выводу о том, что даже если индивидуальные ограничения при опре-деленных условиях не нарушают Европейскую Социальную Хартию, то кумулятивный эффект ограничений приводит к нарушению права на социальное обеспечение136.

Кроме того, Комитет МОТ по свободе объединения, рас-смотрев жалобы, поданные профсоюзами на ограничения, вызванные «политикой жесткой экономии», призвал Грецию привести свою систему трудовых отношений в соответствие с Конвенциями МОТ137.

5.4. Рассмотрим дело Smokovitis and Others v. Greece138 об отказе работодателя в выплате дополнительной исследователь-ской выплаты к заработной плате. Заявители – двадцать четы-ре учителя, работающие на основании срочных договоров, в отличие от учителей, работающих по бессрочным договорам, не получали исследовательской выплаты. Суд первой инстан-ции удовлетворил их требование о взыскании выплаты с ра-ботодателя, но к моменту рассмотрения дела в апелляцион-ной инстанции был принят закон, предусматривающий право на данную выплату лишь в отношении учителей, занятых по бессрочному договору. Апелляционная инстанция, придав За-кону обратную силу, отменила решение первой инстанции и отказала заявителям в праве на получение выплаты. Европей-ский Суд признал, что принятие закона, исключавшего право заявителей на получение исследовательской выплаты, было нарушением права на уважение собственности. Суд посчитал,

136 Например, Federation of Employed Pensioners of Greece (IKA–ETAM) v. Greece, Complaint No. 76/2012, 22 April 2013.

137 См. 365th Report of the Committee on Freedom of Association. Пар. 950–1002.138 ECtHR, Smokovitis and Others v. Greece 46356/99) 11/04/2002.


82

что заявители имели «законные ожидания» получения данной выплаты на основании решения первой инстанции, а также сложившейся судебной практики в стране на тот момент. По-этому Суд расценил их требование как требование об уваже-нии права собственности и рассмотрел дело в свете наруше-ния ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции5.5. Рассмотрим дела, в которых нарушение ст. 1 Протокола № 1 Конвенции сопут-ствовало или было вызвано нарушением права на справедли-вый суд, предусмотренное ст. 6. В деле Mykhaylenky and others v. Ukraine139Суд признал, что неисполнение решений нацио-нального суда о взыскании заработной платы с государствен-ного предприятия является нарушением права заявителей на уважение собственности. В данном деле было также признано нарушение ст. 6, предусматривающей право на справедливое судебное разбирательство.

5.6. Процессуальный аспект был затронут также в деле Ponomaryov v. Ukraine140 об отмене решения суда о взыскании с работодателя задолженности по заработной плате и компен-сации. В данном деле заявитель, в отношении которого реше-ние о выплате ему заработной платы и компенсации вступило в законную силу в ноябре 2001 года, обжаловал отмену дан-ного решения апелляционной инстанцией в 2004 году. Апел-ляционная инстанция восстановила в 2004 году срок обжа-лования, учитывая «экономические сложности» работодателя, пропустившего срок в 2001 году. Суд установил, что в данном деле государством был нарушен принцип правовой опреде-ленности, а отмена вступившего в законную силу решения о присуждении сумм заработной платы противоречит норме ст. 1 Протокола 1 о защите права собственности.

В заключение данного параграфа отметим, что возможность рассмотрения Европейским судом дел об оплате труда основана

139 Mykhaylenky and others v. Ukraine (35091/02, 35196/02, 35201/02, 35204/02, 35945/02, 35949/02, 35953/02, 36800/02, 38296/02, 42814/02) 30.11.2004.

140 CASE OF PONOMARYOV v. UKRAINE (3236/03) 03.04.2008.


83

на том, что получение заработной платы составляет «законное ожидание»141 получения собственности. Для этого спорная вы-плата должна быть предусмотрена договором или нормативным актом и у работодателя должно было возникнуть долговое обя-зательство142.

Ответственность государства в спорах об оплате труда может наступить в случае непосредственного государственного вмешательства в право на уважение собственности (невыплата заработной платы государственным служащим, чрезмерно высо-кое налогообложение, конфискация заработной платы), а так-же в случае необеспечения государством своевременного выполне-ния решений национальных судов о взыскании заработной платы.

141 См. подробнее о законных ожиданиях в области защиты права соб-ственности Laurent Sermet, The European Convention on Human Rights and property rights, Human rights files, No. 11 rev. Council of Europe. 1999. P. 14–17.

142 См., например: Van der Mussele, пар. 48.


84

Статья 11 Европейской Конвенции содержит гарантии свободы профсоюза. Конвенция предусматривает право каж-дого на свободу мирных собраний и на свободу объединения с другими, включая право создавать профессиональные союзы и вступать в таковые для защиты своих интересов.

Перечень оснований ограничения свободы профсоюзов содержится в п. 2 ст. 11: это ограничения, которые предусмо-трены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного по-рядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц.

П. 2 ст. 11 предоставляет государствам возможность вве-дения законных ограничений на осуществление свободы ас-социации в отношении лиц, входящих в состав вооруженных сил, полиции или административных органов государства. Данный пункт был истолкован ЕСПЧ в деле Tüm Haber Sen and Çinar v. Turkey143. В рамках данного дела Европейский суд рас-смотрел на соответствие Конвенции принудительное прекра-щение деятельности профсоюза государственных служащих, обусловленное законодательным запретом на организацию профессиональных союзов для государственных служащих. Ев-ропейский суд признал нарушение государством-ответчиком нормы ст. 11 Конвенции, поскольку Турция не предостави-ла каких-либо конкретных доказательств того, что создание или деятельность заявителя представляла угрозу для турецкого общества или турецкого государства. В связи с этим Суд по-считал, что роспуск профсоюза не может быть оправдан лишь абсолютным законодательным запретом. В решении Суд под-черкнул, что возможность введения ограничений свободы ас-социаций для служащих административных органов государ-ства, предусмотренная п. 2 ст. 11 Конвенции, должна быть обусловлена «острой социальной необходимостью».

143 ECtHR,Tüm Haber Sen and Çinar v. Turkey (28602/95) 21-02-2006

Глава III. Практика в области защиты права на объединение

85

Кроме ограничений, прямо предусмотренных п. 2 ст. 11 свобода объединения может быть ограничена необходимо-стью защиты других прав, предусмотренных Конвенцией. В таких случаях Суд требует от Государства соблюдать баланс интересов. В качестве примера можно привести недавнее дело SINDICATUL “PĂSTORUL CEL BUN” v. ROMANIA144. В данном деле Судом был рассмотрен вопрос о возможности распро-странения свободы объединения на служителей церкви. В ре-шении, принятом Палатой, судьи пришли к выводу о том, что нормы ст. 11 должны распространяться на служащих церкви. Большая Палата отменила данное решение, посчитав, что го-сударство обладает широкой свободой усмотрения в данной сфере, которая не была нарушена в данном деле. Интересно отметить, что рассматривая данное дело, суд, отвечая на во-прос о том, являются ли отношения между служащими церкви трудовыми, опирался на положения Рекомендации МОТ no. 198, а также Конвенцию МОТ № 87. Ответив на вопрос, яв-ляются ли отношения трудовыми и распространяется ли ст. 11 на служащих церкви, был исследован вопрос об обоснован-ности вмешательства государства в осуществление права на объединение. Суд не установил нарушение ст. 11 Конвенции в отношении заявителей – служащих церкви, которым было отказано в регистрации профсоюза, поскольку национальное законодательство предусматривало принципиальную возмож-ность формирования профсоюзов с соблюдением специально-го порядка. Судом была принята во внимание необходимость защиты независимости церкви от государственного вмеша-тельства, а также отсутствие единого подхода к решению этого вопроса в Европе и ограничение права заявителей на свободу объединения было признано правомерным.

Обращаясь непосредственно к содержанию свободы объе-динения, отметим, что в ее толковании Суд выделяет 2 аспек-та – негативный (т.е. свобода не вступать в объединение) и позитивный, представленный правом на вступление в про-

144 ECtHR, SINDICATUL “PĂSTORUL CEL BUN” v. ROMANIA (2330/09)9/07/2013


86

фсоюз, а также другими правами профсоюза, непосредственно не указанными в ст. 11, но введенными Судом из ее смысла.

1. Негативная свобода объединения

Говоря о негативном аспекте свободы на объединение, от-метим, что данная свобода, согласно толкованию Суда, рас-пространяется на граждан и работодателей. Рассмотрим ре-шение Суда о свободе работодателей вступать в объединения работодателей.

1.1. Данное право работодателя было сформулировано су-дом в деле Vörpur Ólafsson v. Iceland (application no. 20161/06). Заявитель обжаловал нормы законодательства, устанавливаю-щие обязательные платежи в пользу определенного объеди-нения работодателей для всех предприятий, работающих в строительной отрасли. Эти нормы были расценены заяви-телем, как принуждающие его к вступлению в объединение работодателей, поскольку члены объединения были обязаны осуществлять пониженные выплаты по сравнению с работо-дателями, не входившими в его состав. Государство-ответчик утверждало, что обязательные платежи в пользу организации работодателей имели законную цель поддержания и разви-тия строительной отрасли Исландии. При этом Ответчик не предоставил ясных доказательств использования полученных средств для указанной цели. Европейский суд установил, что законодательство обязало заявителя финансировать частную общественную организацию, в которой он не состоял и цели которой (в частности, вступление Исландии в европейский союз) были противны его собственным политическим убеж-дениям. На этом основании Суд рассмотрел жалобу заявителя на нарушение права на свободу объединения в свете права на свободу мысли и выражения мнения. Европейский суд при-шел к выводу о том, что обязанность заявителя уплачивать суммы в пользу объединения работодателей, к которому он не принадлежал, являлась вмешательством в право заявителя


87

на свободу ассоциации, на этом основании было установлено нарушение ст. 11 Европейской конвенции.

Отметим, что несоответствие политических взглядов зая-вителя взглядам объединения было существенным моментом при определении нарушения негативного аспекта свободы объединения. Аналогичный довод был использован заявителя-ми и принят судом в делах о негативной свободе работников на вступление в профсоюз.

Судом было рассмотрено несколько дел о признании не-соответствующим ст. 11 Конвенции условия об обязатель-ном вступлении в определенный профсоюз, так называемый closed-shop agreement. Интересно отметить, что со временем Суд стал строже относиться к подобной практике145. В деле Young, James and Webster v. the United Kingdom146 Суд под-черкнул, что ему не надлежало, по сути, давать оценку самой системы сlosed shop как таковой с точки зрения Конвенции, и рассмотрел ее лишь с точки зрения последствий для заяви-телей.

1.2. В деле SORENSEN and RASMUSSEN v. DENMARK Суд осуществил сравнительный анализ практик Европейских стран и отметил, что участники Совета Европы не склонны поддерживать систему закрытого цеха. Кроме того, анализ Хартии Европейского союза об основных социальных правах работника и ст. 12 Хартии основных прав позволил Суду за-ключить, что соглашение о закрытом цехе не является необхо-димым средством для обеспечения прав профсоюзов.

1.3. Рассмотрим подробнее дело о закрытом цехе Young, James and Webster v. the United Kingdom: В 1975 г. зая-вители работали в Обществе железных дорог Великобритании (British Rail). В том же году это общество заключило с тремя профсоюзами соглашение сlosed shop, ставящее с того момен-та возможность работы на предприятии в зависимость от уча-

145 Robin Allen, Anna Beale, and Rachel Crasnow, Employment Law and Human Rights, 2 nd Edition. Oxford University press, 2007. P. 287.

146 ECtHR, Young, James and Webster v. the United Kingdom (7601/76 7806/77)13/08/1981.

1. Негативная свобода объединения

88

стия в одном их них. Отказавшись выполнить это условие, заявители были уволены в 1976 г. Каждый из них считал, что индивид должен пользоваться свободой выбора в отношении членства в профсоюзе. Помимо этого, г-да Янг и Уэбстер име-ли возражения против практики и деятельности профсоюзов. В дополнение к этому первый из них возражал против по-литической ориентации данных профсоюзов. Суд счел, что, хотя в Конвенции сознательно опущена общая норма об обя-зательном членстве, из этого не следует, что каждая и любая обязанность вступать в профсоюз является совместимой со cт. 11 ЕКПЧ. Он отметил, что угроза увольнения, вызывающая потерю средств к существованию, является очень серьезной формой принуждения, которая в данном случае нависла над наемными работниками, вынужденными вступать до начала исполнения своих обязанностей в определенный профсоюз. По мнению Суда, такой тип принуждения касался существа свободы ассоциаций и представлял собой нарушение cт. 11 ЕКПЧ. Кроме того, учитывая, что профсоюзы, в которые должны были вступить работники, преследовали, в том чис-ле, политические цели, и их политические взгляды противо-речили взглядам заявителей, Суд отметил, что ст. 11 должна в данном случае рассматриваться в свете ст. 9 и 10 ЕКПЧ, поскольку защита личного мнения, гарантированная этими статьями в форме свободы мысли, совести и религии, также гарантируется ст. 11 Конвенции. Судом была установлено, что вмешательство в осуществлении работниками прав, предусмо-тренных ст. 11, было несоразмерно преследуемым законным целям и не было необходимым в демократическом обществе.

1.4. Дело Sibson v. the United Kingdom. Это дело не отно-сится к категории дел о закрытом цехе, но непосредственно с ними связано, поскольку заявитель был вынужден уволить-ся в связи с нежеланием вступать в указанный работодателем профсоюз. Суд не установил нарушение ст. 11 Конвенции, отметив, что, в отличие от дела Young, James and Webster v. the United Kingdom, Заявитель не указал конкретных причин от-


89

каза вступить в профсоюз, кроме того работник не был уволен, ему было предложено перейти на другую работу. Возможность перевода работника на другую работу была предусмотрена его трудовым договором. Принимая во внимание эти обстоятель-ства, Суд пришел к выводу о том, что необходимость вступле-ния в профессиональный союз в данном случае не нарушала саму сущность свободы на объединение, гарантированную ст. 11147.

1.5. Деле Sørensen and Rasmussen против Дании.Заявители при заключении трудовых договоров подписали

условие о необходимости вступления в определенный профес-сиональный союз, с которым у работодателей были подписа-ны соглашения о закрытом цехе. Суд установил, что право на свободу объединения включает право не быть принужденным к вступлению в профсоюз и признал нарушение Конвенции в отношении заявителей, один из которых был уволен в связи с отказом от вступления в указанный работодателем профсоюз. Интересно отметить, что, несмотря на то, что в самом реше-нии нет заключения суда о том, что соглашение о закрытом цехе как таковое нарушает право на свободу объединения, га-рантированную ст. 11 Конвенции, дальнейшая судебная прак-тика Европейского суда цитирует данное решение именно как устанавливающее запрет подобных соглашений148.

2. Позитивная свобода объединения

Под позитивной свободой объединения нами понимает-ся весь перечень прав, предоставляемый профсоюзам и их членам в результате широкого судебного толкования ст. 11 Конвенции. Если в нескольких делах о нарушениях прав про-фсоюзов, рассмотренных в семидесятых годах, Суд отмечал,

147 О судебном подходе к сущности свободы на объединение см. подроб-нее: Герасимова И. Свобода объединения в профсоюзы. Практика Европейско-го суда по правам человека / Под ред. А. Гвоздицких. М.: ЦСТП, 2010. С. 42–44.

148 См., например, решение ECtHR, SINDICATUL «PĂSTORUL CEL BUN» v. ROMANIA (2330/09) 09/07/2013.


90

что право на свободу объединения сформулировано в конвен-ции в общих терминах и не обеспечивает какого-либо особого обращения с профсоюзами или их членами149, то в недавнем деле Sindicatul “Păstorul Cel Bun” против Румынии150 Суд от-метил, что перечень элементов свободы объединения открыт и, действительно, со временем он становится все шире. В на-стоящей работе нами будут последовательно проанализирова-ны следующие права:

1) право профсоюза быть услышанным работодателем,2) право профсоюза выбирать своих членов и устанавливать

свои правила,3) право профсоюза на свободу выражения мнения,4) право на коллективные переговоры,5) право на забастовку.2.1. Право профсоюза быть услышанным работодателем2.1.1. Право профсоюза быть услышанным работодателем

было закреплено в решении по делу Wilson, National Union of Journalists and Others v. The UK.151 В решении по данному делу, касающемуся установления большой оплаты работникам по индивидуальным контрактам (взамен членства в профсоюзе), Суд подчеркнул, что профсоюз должен быть свободен обе-спечивать защиту трудовых прав и интересов своих членов, а индивидуальные члены имеют право на то, чтобы в рамках защиты их прав профсоюз был услышан. Европейский суд пришел к выводу о том, что Великобритания, разрешив ра-ботодателю финансовое стимулирование тех, кто выходит из профсоюза, нарушила свое позитивное обязательство по обе-спечению реализации свободы объединения.

2.1.2. В деле National Union of Belgian Police152 суд уста-149 Swedish Engine Drivers’ Union v Sweden (1976) 1 EHRR 617, см. Robin

Allen, Anna Beale, and Rachel Crasnow, Employment Law and Human Rights, 2nd Edition. Oxford University press, 2007. С. 290.

150 ECtHR, SINDICATUL “PĂSTORUL CEL BUN” v. ROMANIA (2330/09)9/07/2013.151 ECtHR, WILSON, NATIONAL UNION OF JOURNALISTS AND OTHERS v. THE

UNITED KINGDOM (30668/96 30671/96 30678/96) 02/07/2002).152 ECtHR,National Union of Belgian Police v. Belgium (4464/70) 07-10-1974

(пар. 39).


91

новил, что соблюдение права профсоюзов быть услышанным необходимо для их эффективной деятельности. При этом дан-ное право не означает право каждого профсоюза требовать от работодателя проведения консультаций. Другим важным выводом в данном решении было закрепление обязанности государств разрешать профсоюзную деятельность и создавать условия для ее осуществления.

2.2. Право профсоюза выбирать своих членов и устанавли-вать свои правила

2.2.1. Права профсоюзов устанавливать свои правила, управлять своими делами, создавать или присоединяться к конфедерациям профсоюза были закреплены в решении по делу Cheall v. United Kingdom о возможности профсоюза при-нимать решение об исключении некоторых членов. Было от-мечено, что указанные выше права закреплены в Конвенции МОТ № 87 и должны быть приняты во внимание Судом. Ре-шения профсоюзов в тех сферах, где они должны пользовать-ся самостоятельностью, не могут, по общему правилу, под-лежать ограничению или контролю со стороны государства. Право вступать в профессиональный союз для защиты своих интересов не может быть истолковано, как общее право на вступление в профсоюз по своему выбору вне зависимости от правил самого союза. Суд подчеркнул, что при реализации права на свободу объединения профсоюз должен быть свобо-ден в решении вопросов принятия и исключения работников из союза на основании собственных правил153.

2.2.2. В деле Johansson v. Sweden154 заявитель обжаловал обязанность членов профсоюза подписывать коллективный договор страхования жилья. Данное заявление было призна-но необоснованным, поскольку решение профсоюза о заклю-

153 Cheall v. UK. Decisions and Reports: no. 42 European Commission of Human Rights, Council of Europe, 1988, p. 186.

154 Johanssen v. Norway, no. 13537/88, Commission decision of 7 May 1990, unreported. Цитата по Press release of the ECTHR. Trade union rights. November 2013. Available at: http://www.echr.coe.int/Documents/FS_Trade_union_ENG.pdf (доступ 20.09.2014).


92

чении всеми членами коллективного договора о страховании жилья было принято в рамках его полномочий и на основа-нии его устава. Таким образом, Суд применил в данном слу-чае право профсоюзов на установление собственных правил и управление своими делами.

2.2.3. В деле Associated Society of Locomotive Engineers and Firemen v. The United Kingdom155 профсоюз машинистов об-жаловал невозможность исключения из рядов профсоюза работника, высказывающего несовместимые с ценностями профсоюза взгляды и являющегося членом партии, отстаи-вающей оппозиционные по отношению к интересам данного профсоюза идеи. Законодательство Великобритании не по-зволяло исключить работника из числа членов профсоюза, и национальные суды апелляционной инстанции признали иск исключенного работника о незаконности исключения. Евро-пейский суд признал в данном деле нарушение ст. 11 . Суд разъяснил, что статья 11 не может толковаться, как налагаю-щая обязательство принимать в члены любого, изъявившего такое желание. Объединения людей, имеющих общие ценно-сти и цели, должны иметь возможность контролировать член-ство в них для обеспечения эффективности деятельности.

2.3. Право профсоюза на свободу выражения мненияСтатья 11 Конвенции о свободе объединения в некоторых

делах рассматривается судом в соединении со ст. 10 о свободе выражения мнения и, таким образом, является основой для защиты свободы выражения профсоюзов.

2.3.1. В деле Vellutini and Michel v. France156 суд рассмотрел вопрос о свободе выражения профсоюзных лидеров, и при-знал, что в рамках осуществления профсоюзной деятельности допустимо широкое толкование свободы выражения мнения в отношении публичных лиц. В данном деле заявители просили признать противоречащей конвенции уголовную ответствен-

155 ECtHR, Associated Society of Locomotive Engineers and Firemen v. The United Kingdom (11002/050) 27/02/2007.

156 ECtHR,Vellutini and Michel v. France (№ 32820/09) 06-10-2011.


93

ность, наложенную на них судом за распространение ложной информации о мэре города. Заявители работали в городском муниципалитете, были председателем и секретарем профсою-за муниципальной полиции. Они распространяли листовки, содержащие критику деятельности мэра, за что впоследствии были привлечены к уголовной ответственности в виде штра-фа. Европейский суд установил, что оспариваемые замечания о деятельности представителя работодателя и одновременно публичного лица не были настолько оскорбительными, что-бы выйти за рамки свободы выражения профсоюзов. Чрез-вычайно важным для определения нарушения ст. 10 и ст. 11 Конвенции в этом деле было установление судом того факта, что спор действительно был связан с профсоюзной деятель-ностью, а не являлся личным конфликтом между конкретным работником и представителем работодателя. Для установле-ния данного факта Суд должен был определить: статус авторов листовок (руководители профсоюза), статус лица, информа-ция о котором содержалась в листовке (представитель рабо-тодателя), сущность информации (критиковались конкретные действия данного лица по отношению к заявителю как ра-ботнику) и ее относимость к профсоюзной деятельности, т.е. к деятельности по защите интересов работников. Поскольку установленные факты позволили определить «профсоюзный» характер спора, в дальнейшем Суд, установив, что заявители не переступили границу свободы выражения, ограниченную «защитой репутации и прав других лиц», признал нарушение ст. 10 Конвенции.

2.3.2. Рассмотрим еще одно похожее дело о признании от-ветственности, наложенной за критику работодателя руковод-ством профсоюза, противоречащей Европейской Конвенции. В решении по делу SZIMA v. HUNGARY157 ЕСПЧ поста-новил, что уголовное преследование профсоюзного лидера полиции за размещение на сайте профсоюза критических и оскорбительных комментариев деятельности полиции право-

157 ECtHR, Szima v. Hungary (no. 29723/11), 9 October 2012.


94

мерно в демократическом обществе для предотвращения бес-порядков или преступлений, а точнее, сохранения порядка в вооруженных силах. Отметим, что в этом деле, также как и в деле Vellutini and Michel v. France заявителю в национальных судах не дали возможность привести доказательства правди-вости размещенной информации. Разница между указанны-ми делами заключается в основном в том, что в деле SZIMA v. HUNGARY критика была направлена в целом против руко-водства полиции, не прослеживалась связь с непосредствен-ными целями профсоюза, в деле Vellutini and Michel v. France листовка, распространенная заявителем упоминала мэра го-рода и конкретный конфликт с работником, в котором, по мнению заявителя, мэр повел себя некорректно. Таким обра-зом, ЕСПЧ защищает, прежде всего, свободу выражения про-фсоюзов при реализации ими деятельности по защите интере-сов работника, трактуя эту свободу шире, чем в случае общей критики деятельности работодателя.

Рассмотрим два дела о правомерном ограничении свободы выражения мнения в профсоюзной деятельности.

2.3.3. В деле Тrade Union of the Police in the Slovak Republic and Others v. Slovakia158 Суд решил, что свобода выражения мнения профсоюзов полицейских должна подлежать большим ограничениям.

В октябре 2005 года профсоюз полицейских организовал публичный митинг на одной из главных площадей Братисла-вы с целью протеста против проекта изменений законодатель-ства о режиме социального страхования работников полиции. На митинге участники спонтанно призвали правительство уйти в отставку, а на развернутом транспаранте было написа-но: «Если государство не платит полицейскому, мафия сделает это с удовольствием». Впоследствии министр внутренних дел подверг критике митинг и его организаторов и сместил второ-го заявителя с поста директора полицейской службы. Третий

158 ECtHR, Trade Union of the Police in the Slovak Republic and Others v. Slovakia (N 11828/08) 25.09.2012.


95

заявитель был также уволен по требованию министра. Ми-нистр заявил в прессе и по телевидению, что уволит всякого, кто действует вопреки Кодексу этики полиции, и что пред-ставители профсоюза утратили доверие, а он не обязан вести с ними переговоры. Заявители подали жалобу в Конституцион-ный суд, утверждая, что высказывания министра вынуждают представителей полицейской службы воздержаться от исполь-зования своего права на свободу выражения мнения, собра-ний и объединения с другими из опасения санкций. В 2007 году Конституционный суд отклонил их жалобу, установив, что высказывания министра составляли часть диалога сторон и не являлись нарушением данных свобод159. Суд, рассмотрев обстоятельства дела, пришел к выводу о том, что вмешатель-ство в осуществление заявителями прав, предусмотренных ст. 11 и ст. 10 Конвенции, соответствовало «неотложной обще-ственной необходимости» и что мотивы вмешательства были «относимыми и достаточными». Особые требования к свободе выражения полицейских Суд обосновал их фундаментальной ролью в обеспечении внутреннего порядка и безопасности, и в борьбе с преступностью.

2.3.4. В деле Palomo Sбnchez a.o. v. Spain160 Суд постановил, что свобода выражения мнения профсоюза должна быть огра-ничена необходимостью защиты достоинства заинтересован-ных лиц.

Заявители по данному делу были уволены за публикацию оскорбительной карикатуры, изображавшей сцену оказания сотрудниками компании сексуальных услуг начальнику отде-ла кадров. Заявители жаловались на то, что было нарушено их право на свободное выражение мнения (статья 10) и что настоящей причиной их увольнения была их профсоюзная деятельность, а значит, было нарушено их право на свободу собрания и объединения (статья 11). Суд установил, что га-

159 «Бюллетень Европейского Суда по правам человека», 2013, N 2, право-вая база «КонсультантПлюс».

160 ECtHR, Palomo Sanchez and others v. Spain ( 28955/06, 28957/06, 28959/06, 28964/06) 12-09-2011.


96

рантированная ст. 10 свобода выражения мнений не может быть безграничной. Использование грубых и оскорбительных выражений неприемлемо в профессиональной среде, посколь-ку, даже являясь формой выражения мнения профсоюза, уни-жает достоинство других лиц, нарушая баланс прав. На этом основании Европейский суд решил, что увольнение работни-ков было соразмерной мерой ответственности и не нарушило нормы ст. 10 о свободе выражения мнения и ст. 11 о свободе объединения в профсоюзы.

2.3.5. В деле Eğitim ve Bilim Emekçileri Sendikası v. Turkey161 Суд признал нарушение права профсоюза на свободу выражения мнения и права на свободу объединения. Профсоюз «Союз наемных работников в сфере образования и науки» включил в свой устав цель «защиты права человека на получение образо-вания на родном языке». Данная цель была посчитана Проку-раторой противоречащей Конституции страны и в результате судебного процесса профсоюз был обязан исключить данные слова из устава. Суд рассмотрел довод Правительства о про-тиворечии данной цели положениям Конституции Турции о единстве страны и пришел к выводу о том, что обучение на родном языке не противоречит фундаментальным принципам демократии. Вмешательство государства в права профсоюза было посчитано нарушением ст. 10 и ст. 11, поскольку не мог-ло быть обосновано острой социальной необходимостью.

2.4. Право на коллективные переговоры2.4.1. Подход Европейского суда к праву на ведение кол-

лективных переговоров претерпел наибольшие изменения за последние 30 лет. В деле Swedish Engine Drivers’ Union v Sweden162профсоюз обжаловал отказ Национального управле-ния по коллективным переговорам заключить с ним коллек-тивный договор. Суд установил, что политика ограничения количества организаций, с которыми заключается коллек-тивный договор, не нарушает право на свободу объединения,

161 ECtHR, Eğitim ve Bilim Emekçileri Sendikası v. Turkey (20641/05) 25/09/2012.162 Swedish Engine Drivers’ Union v Sweden (1976) 1 EHRR 617.


97

гарантированную ст. 11 Конвенции и подобное решение не выступает за пределы усмотрения государства. Суд отметил, что ст. 11 не закрепляет право на ведение коллективных пере-говоров.

2.4.2. В деле Wilson, National Union of Journalists and Others v. The UK,163 рассмотренном спустя 16 лет, Суд вновь очень узко истолковал ст. 11, посчитав, что право на ведение коллек-тивных переговоров не является необходимым для эффектив-ной реализации свободы профсоюза, это один из возможных способов защиты интересов работников. В связи с этим, Суд пришел к выводу о том, что отсутствие в Британском зако-нодательстве нормы, обязывающей работодателей заключать коллективные договоры, не противоречит нормам ст. 11 Евро-пейской конвенции.

Учитывая устойчивость вышеуказанной позиции Суда в отношении коллективных переговоров, выводы, изложенные в решении по делу Demir and Baykara v. Turkey, по праву, счи-таются революционными.

2.4.3. Заявители – председатель профсоюза «Тюм Бел Сен» и один из его членов. В 1993 г. профсоюз заключил коллек-тивный договор с муниципальным советом, который регули-ровал все аспекты условий труда служащих совета, включая заработную плату, пособия и социальное обеспечение. По-лагая, что совет не исполнил некоторые договорные обяза-тельства, особенно финансовые, профсоюз возбудил против него разбирательство в турецких судах по гражданским делам. Его требования были удовлетворены в суде первой инстанции, который установил, что, хотя в законодательстве отсутствуют нормы, признающие право заключения коллективных догово-ров профсоюзами, в которые входят гражданские служащие, этот пробел восполняется международными договорами, таки-ми как конвенции Международной организации труда (МОТ), уже ратифицированные Турцией и согласно указаниям Кон-

163 ECtHR, WILSON, NATIONAL UNION OF JOURNALISTS AND OTHERS v. THE UNITED KINGDOM (30668/96 30671/96 30678/96) 02/07/2002).


98

ституции применяемые в национальном законодательстве не-посредственно. Однако в декабре 1995 г. Кассационный суд постановил, что при отсутствии специального законодатель-ства свобода объединения в профсоюзы и заключения кол-лективных договоров не может осуществляться. Он указал, что во время учреждения профсоюза действовавшее в тот период турецкое законодательство не позволяло гражданским служа-щим вступать в них. Кассационный суд заключил, что «Тюм Бел Сен» не обладал правами юридического лица с момента учреждения и, следовательно, не имел права выступать в ка-честве истца или ответчика в гражданском судопроизводстве.

Ответчик по делу утверждал, что в отношении муници-пальных служащих п. 2 ст. 11 Конвенции допускает введение законных ограничений на осуществление права на свободу объединения. Суд подчеркнул, что исключения, перечислен-ные в п. 2 ст. 11 Конвенции, следует толковать строго и только убедительные и весомые причины могут служить основанием для ограничения свободы объединения. Суд отметил, что Тур-ция не смогла продемонстрировать, каким образом характер обязанностей, исполняемых заявителями, может обосновать необходимость ограничения свободы объединения.

Судом был сделан важный вывод о том, что гражданские служащие, за исключением весьма специфических случаев, должны пользоваться теми же правами, какими пользуются другие работники, но без ущерба для «законных ограниче-ний», которые могут быть установлены для «представителей государственного управления» на основании п. 2 ст. 11 Кон-венции.

Революционность данного решения заключается в том, что право на коллективные переговоры с работодателем было признано Судом одним из существенных элементов «права на создание профсоюзов и участия в них для защиты своих инте-ресов», предусмотренного статьей 11 Конвенции. Изменение судебного подхода к оценке права на коллективные перегово-ры было вызвано изменением трудового права на националь-


99

ном и международном уровне, а также практики государств-участников в этой сфере. Было отмечено, что перечень прав, обусловленных свободой объединения, может изменяться с трансформацией трудовых отношений.

Вмешательство государства в осуществление права заяви-телей на свободу объединения, включая право на проведение коллективных переговоров, было признано противоречащим ст. 11 Европейской Конвенции. Суд посчитал, что это вмеша-тельство, даже будучи направлено на законную цель предот-вращения беспорядка в государственном управлении, не было необходимо в демократическом обществе. Отметим, что дело было рассмотрено Палатой и спустя 3 года – Большой Па-латой Европейского суда, и оба судебных состава признали данное нарушение.

Интересно отметить, что по существу данное решение до сих пор не исполнено Турцией, учитывая, что стороны Ев-ропейской конвенции обязуются не допускать в дальнейшем нарушений, выявленных Европейским судом. Права муници-пальных служащих Турции в области коллективных перегово-ров до сих пор ограничены164.

2.4.4. В GUSTAFSSON v. SWEDEN165 право на заключе-ние коллективных договоров было рассмотрено судом по за-явлению работодателя. В данном деле работодатель, который не был членом ни одного объединения работодателей, не был связан ни одним из коллективных договоров, действующих в его сфере (гостиничный и ресторанный бизнес). Заявитель отказался подписать коллективный договор, утверждая, что уровень оплаты его работников выше, чем тот, который был закреплен в коллективном договоре. В результате профсоюз-ная организация, к которой принадлежал один из работни-ков заявителя объявила о блокаде его ресторанного бизнеса, акции солидарности были предприняты другими профсоюза-

164 JOINT REPORT “Trade union rights situation in Turkey”, presented on the 32th meeting of the EU-Turkey Joint Consultative Committee on the 7–8th of November 2013, available at: www.eesc.europa.eu (accessed 19.06.2014).

165 ECtHR, GUSTAFSSON v. SWEDEN (15573/89) 25/04/1996.


100

ми, что привело к невозможности доставки заказов ресторана заявителя и значительному ущербу. Суд пришел к выводу о том, что ст. 11 Конвенции не гарантирует право не заключать коллективный договор. Принуждение заявителя к заключе-нию договора в данном деле, по мнению Суда, не оказало су-щественного влияния на осуществление свободы объединения и не было нарушением ст. 11 Конвенции.

2.5. Право на забастовку и свободу мирных собранийПраво на забастовку толкуется судом как составляющая

часть права на объединение.2.5.1. В деле SCHMIDT AND DAHLSTRÖM v. SWEDEN166 Суд

признал, что право на забастовку является одним из важней-ших средств защиты трудовых прав членов профсоюзов, но не единственным. Государства свободны в установлении ограни-чений данного права в определенных обстоятельствах. В более позднем деле ENERJİ YAPI-YOL SEN против Турции167 , ко-торое было рассмотрено вслед за Demir and Baikara v. Turkey, толкование Судом права на забастовку было расширено. При-знавая возможность ограничения права на забастовку, Суд по-становил, что подобное ограничение должно быть обоснован-но «острой общественной необходимостью».

В решении по делу Суд признал противоречащим Кон-венции запрет на участие в однодневной общенациональной забастовке в поддержку права на коллективные договоры для всех сотрудников государственного сектора, посчитав подоб-ный общий запрет необоснованным и составляющим несо-размерное вмешательство в права заявителя. Интересно от-метить, что выводы Суда в данном деле опирались на анализ норм Конвенции МОТ от 1 июля 1949 года «Относительно применения принципов права на организацию и заключение коллективных договоров», а также Конвенции № 151 «О за-щите права на организацию и процедурах определения усло-

166 ECtHR, SCHMIDT AND DAHLSTRÖM v. SWEDEN (5589/72) 06/02/1976.167 ENERJİ YAPI-YOL SEN c. TURQUIE (68959/01), 21/04/2009.


101

вий занятости на государственной службе» от 7 июня 1978 г. На основании данного анализа был сделан вывод о том, что налицо функциональная связь между правом на ведение кол-лективных переговоров и правом на проведение коллективных действий. Придя к данному выводу, Суд не стал исследовать возможность осуществления заявителями иных, кроме заба-стовки, коллективных действий в защиту своих прав и при-знал нарушение ст. 11 Конвенции168. Необходимо отметить, что данное решение наряду с решением по делу Demir and Baikara v. Turkey очень высоко оценивается исследователями. Отмечается, что использование Судом норм Конвенций МОТ, а также Европейской социальной хартии позволяет говорить о повышении эффективности данных международных актов169.

В нескольких делах Судом был рассмотрен вопрос о пра-вомерности наложения индивидуальных взысканий за участие в забастовке или других коллективных действиях, организо-ванных профсоюзами.

2.5.2. В деле Karaçay против Турции170 ответственность, наложенная на члена профсоюза за участие в демонстрации, была признана противоречащей положениям ст. 11 Конвен-ции. Было установлено, что данное взыскание, несмотря на его незначительный характер, было направлено на сдержива-ние членов профсоюза в осуществлении их прав. В связи с этим Суд решил, что данное взыскание не было необходимо в демократическом обществе и единогласно признал наруше-ние ст. 11 Конвенции. Аналогичное решение было принято в

168 AMY LUDLOW. The right to strike: a jurisprudential gulf between the CJEIJ and ECtHR. Human Rights Law in Europe: The Influence, Overlaps and Contradictions of the EU and the ECHR edited by K. Dzehtsiarou, T. Konstadinides, T. Lock, N. O’Meara. Routledge, 2014. P. 128.

169 См., например: Veldman, Albertine, The Protection of the Fundamental Right to Strike within the Context of the European Internal Market: Implications of the Forthcoming Accession of the EU to the ECHR (January 31, 2013) // Utrecht Law Review. Vol. 9. No. 1. P. 104–117. January 2013, p. 112.

170 ECtHR, Karaçay v. Turkey (6615/03) 27.03.2007.


102

деле Urcan and Others v. Turkey171 о признании противоречащим Конвенции наказания, наложенного на заявителей за участие в общенациональном дне забастовок.

2.5.3. В деле Ezelin v. France172 Суд признал противореча-щим Конвенции наложение дисциплинарного взыскания на работника, вице-председателя профсоюза, участвовавшего в демонстрации во время которой были сделаны оскорбитель-ные замечания о судебной власти. Суд постановил, что, не-смотря на то, что взыскание, наложенное на работника, имело в большей степени моральный характер, свобода участвовать в мирных собраниях, имеет такую важность, что не может быть ограничена никаким образом (за исключением случаев, когда этот работник сам совершил поступок, достойный порица-ния).

2.5.4. В деле Baracco v. France173, о применении мер от-ветственности к работникам за перекрытие дорожной трассы, Судом не было обнаружено нарушения свободы работников на объединение и на собрание. Суд посчитал, что неоднократ-ное полное перекрытие трассы на несколько часов являлось чрезмерным средством защиты интересов профсоюза.

2.5.5. Дело TROFIMCHUK v. UKRAINE174 было рассмотре-но Судом с точки зрения законности процедуры проведения пикетирования. Заявитель обжаловала свое увольнение за прогул, утверждая, что во время отсутствия на рабочем ме-сте она участвовала в пикетировании профсоюзом здания, в котором располагался работодатель. Суд отметил, что уволь-нение, безусловно, было вмешательством в осуществление права на свободу объединения и мирных собраний. При этом было установлено, что данное вмешательство было законным

171 Все 11 заявителей были приговорены к уголовному наказанию в виде трех месяцев лишения свободы, к выплате штрафа и увольнению с государ-ственной службы на трехмесячный срок. Urcan and Others v. Turkey (23018/04, 23034/04, 23042/04, 23071/04, 23073/04, 23081/04, 23086/04, 23091/04, 23094/04, 23444/04, 23676/04) 17.07.2008.

172 ECtHR, Ezelin v. France (11800/85) 26/04/1991.173 EctHR, Baracco v. France (31684/05) 05.03.2009.174 ECtHR, TROFIMCHUK v. UKRAINE (4241/03) 28/10/2010.


103

и необходимым в демократическом обществе, поскольку за-явителем не был соблюден предусмотренный законодатель-ством Украины порядок осуществления подобных профсоюз-ных действий. В связи с этим Суд решил, что нормы ст. 11 не были нарушены, т.к. вмешательство имело цель защиты интересов работодателя. Данным решением Суд подчеркнул необходимость соблюдения установленных национальным за-конодательством разрешительных процедур при проведении пикетирования, данный вывод можно также распространить на проведение забастовок.

2.5.6. В недавнем деле National union of rail, maritime and transport workers v. The United Kingdom175 Суд рассмотрел но-вый элемент права на свободу объединения. Право на заба-стовку солидарности, признанное в некоторых европейских странах, было определено Судом как дополнительный аспект свободы объединения. Согласно трактовке данного права Ев-ропейским судом, государствам предоставляется широкая сво-бода усмотрения при решении вопроса о разрешении или за-прещении подобных забастовок.

Подводя итоги практике Европейского суда по рассмотре-нию дел о нарушении свободы объединения отметим, что и в этой области прослеживается четкая тенденция по посте-пенному расширению защиты прав, предусмотренной ст. 11 Конвенции. Эта тенденция особенно очевидна в области за-щиты права на забастовку и права на проведение коллектив-ных переговоров. Кроме этого, важной чертой рассмотрения Европейским судом дел о защите прав профсоюзов можно на-звать применение норм МОТ, что позволяет говорить о боль-шей эффективности не только Европейской Конвенции, как «живого инструмента»176, но и самих Конвенций МОТ.

175 ECtHR, NATIONAL UNION OF RAIL, MARITIME AND TRANSPORT WORKERS v. THE UNITED KINGDOM (31045/10) 08/04/2014.

176 Tyrer v. United Kingdom (5856/72)25.04. 1978, о «живом» характере Ев-ропейской конвенции см. подробнее в Letsas, George, The ECHR as a Living Instrument: Its Meaning and its Legitimacy (March 14, 2012). Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2021836 (доступ 20.09.2014).


104

Европейский суд довольно часто рассматривает заявления о нарушениях в области социального обеспечения. Несмотря на то, что права в области социального обеспечения преду-смотрены Европейской социальной хартией, отсутствие в Ев-ропейской конвенции по правам человека конкретных поло-жений, относящихся к области социального обеспечения, не означает, что защита прав граждан в данной сфере не имеет отношения к Конвенции177. При обжаловании нарушений в области социального обеспечения возможна ссылка на ст. 3, 6, 8, 14 Европейской Конвенции.

При рассмотрении дела Larioshina v. Russia178 Суд отметил, что жалоба на совершенно недостаточный размер пенсии и других социальных выплат, в принципе, может быть рассмо-трена в свете ст. 3 Конвенции, которая запрещает бесчело-вечное или унижающее достоинство обращение. Но в данном деле Суд не посчитал доказанным, что размер пенсии заявите-ля был настолько недостаточным, чтобы нанести вред физиче-скому или психическому здоровью заявителя. Следовательно, не было оснований для применения ст. 3, которая, соглас-но судебной практике, требует, чтобы обжалуемое унижаю-щее достоинство обращение отвечало «минимальному уровню жестокости»179. В деле Pancenko v. Latvia180 заявитель требовал признать нарушение статьи 3, поскольку не получал социаль-ной помощи со стороны государства. Суд четко определил, что Конвенция не гарантирует экономические и социальные права как таковые, в частности, право на работу и право на бесплатное медицинское обслуживание или финансовую по-мощь для поддержания определенного уровня жизни181.

177 См. с. 180.178 LARIOSHINA v. RUSSIA (56869/00) решение о необоснованности жалобы

от 23/04/2002.179 О «минимальной степени жестокости» см., например, решение ECtHR,

T.M. AND C.M. v. THE REPUBLIC OF MOLDOVA (26608/11) 28/01/2014 (para 35).180 PANCENKO v. LATVIA (40772/98) решение о необоснованности жалобы

от 28/10/1999.181 Цит. по: Ана Гомез Хередеро, Социальное обеспечение как право че-

ловека. Защита, предлагаемая Европейской конвенцией по правам человека. Совет Европы, 2007. С. 49.

Глава IV. Практика по делам о защите права на социальное обеспечение

105

Исследователи отмечают, что судебный подход к рассмо-трению споров о правах в области социального обеспечения не отличается структурированностью182. Основная масса дел о нарушениях в области социального обеспечения рассматрива-ется в свете ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, согласно кото-рой каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности и никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на усло-виях, предусмотренных законом и общими принципами меж-дународного права, а также ст. 6 о праве на справедливый суд.

Учитывая значительный объем практики Европейского суда, посвященной разным аспектам права социального обе-спечения, остановимся лишь на некоторых из них183. Ниже будут последовательно рассмотрены: 1) споры о назначении и исчислении пенсий и пособий, о расчете стажа; 2) отмена и уменьшение пенсий и пособий; 3) процессуальные наруше-ния: неисполнение решений суда о выплате пенсии и чрез-мерная длительность рассмотрения пенсионных дел в нацио-нальных судах.

1. Назначение пенсий и пособий

Не раз в своих решениях Суд отмечал, что статья 1 Прото-кола № 1 не подразумевает право на приобретение имущества. Данная норма о праве на уважение собственности не ограни-чивает Стороны Конвенции в свободе установления формы социального обеспечения или пенсионной системы, а также в выборе типа и размеров пособий. Однако в тех случаях, ког-да государство предусматривает выплату пособия или пенсии, это создает обязательство государства и влечет к появлению у граждан, отвечающих условиям, предусмотренных в нацио-нальном законодательстве, имущественных прав, подпадаю-

182 Cousin, Mel “The European Convention on Human Rights and Social Security Law” Intersentia, 2008. P. 28, 32.

183 Дополнительно см.: Kapuy Klaus, Pieters Danny, Zaglmayer Bernhard, Social Security Cases in Europe: The European Court of Human Rights. Intersentia, 2007. P. 3–19.


106

щих под действие статьи 1 Протокола № 1.Таким образом, ключевым моментом при рассмотрении дел о

назначении пенсии и пособий является соответствие заявителя предъявляемым национальным законодательством требований. Определив законность требования заявителя, Суд, как правило, констатирует, что имело место «законное ожидание» получе-ния выплаты, которое защищается ст. 1 Протокола № 1 Кон-венции. Затем подлежит исследованию вопрос о том, было ли заявленное нарушение вмешательством в осуществление права на уважение собственности, может ли данное вмешательство быть обосновано законной целью и отвечает ли оно признаку соразмерности (иными словами, соблюден ли баланс между госу-дарственными и частными интересами).

Согласно ранней практике Европейского суда отказ в на-значении социальных выплат (включая пенсии) рассматривал-ся судом как нарушение права на уважение собственности, в случае выполнения лицом установленных законом требований по внесению платежей в соответствующие страховые фонды.

1.1. В деле Mьller v. Austria184 Суд отметил, что обязатель-ство по уплате взносов в фонды социального страхования может, при определенных обстоятельствах, привести к воз-никновению права собственности на часть полученных таким образом средств и, следовательно, может подлежать защите в соответствии со ст. 1 Протокола 1.

1.2. Более широкое толкование нормы о защите собствен-ности при рассмотрении дел, связанных с социальными по-собиями или пенсиями, было дано впервые в деле Gaygusuz v. Austria185. В данном деле заявитель обжаловал отказ в на-значении чрезвычайной выплаты (emergency payment) в со-ответствии с Законом о страховании на случай безработицы, обусловленный отсутствием австрийского гражданства. Евро-пейский суд установил, что заявитель на законных основаниях проживал и работал в Австрии и осуществлял необходимые

184 Eur. Comm. HR, no. 5849/72, Müller v. Austria Comm. Report, 1.10.1975, D.R. 3, p. 25.

185 ECtHR, Gaygusuz v. Austria (No 17371/90) 16-09-1996.


107

отчисления в социальный фонд, поэтому его положение ни-чем не отличалось от положения граждан Австрии, имеющих право на данную выплату. Суд решил, что очевидная разница в обращении не имела законной цели и признал нарушение ст. 14 Конвенции в соединении с нарушением права соб-ственности по ст. 1 Протокола 1. Принципиально новым при этом был вывод, сформулированный в пар. 41 решения Суда. Суд посчитал, что право на получение чрезвычайной помо-щи является имущественным правом настолько, насколько это предусмотрено применяемым в деле законодательством. Поэтому ст. 1 Протокола 1 является применимой к защите такого права без необходимости исключительного установле-ния связи между правом на получение подобной помощи и обязанностью по уплате налогов или сборов.

1.3. Такое расширенное понимание защиты социальных прав по cт. 1 Протокола 1 Конвенции было закреплено в ре-шении по делу KOUA POIRREZ v. FRANCE186. В данном деле суд признал, что пособие по инвалидности, не связанное с вы-платой отчислений в страховые фонды, также является иму-щественным правом и подлежит защите на основании Евро-пейской Конвенции.

1.4. В решении по делу Stec and Others v. UK187 Европейский суд окончательно отказался от проведения различия между социальными выплатами, основанными на индивидуальных взносах, и не основанных на них, в целях оценки примени-мости статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции и отметил, что при создании государством пенсионной системы вытекающие из нее индивидуальные права и интересы относятся к сфере действия данной нормы вне зависимости от уплаты взносов и средств, за счет которых финансируется пенсионная система.

1.5. В деле Stummer v. Austria188 Суд признал непротиво-речащим Конвенции отказ государства включить в трудовой стаж 28 лет работы заявителя в период нахождения в тюрьме.

186 ECtHR, KOUA POIRREZ v. FRANCE (40892/98) 30/09/2003.187 ECtHR, Stec and Others v. UK (No 65731/01 and 65900/01), 12 April 2006.188 ECtHR, STUMMER v. AUSTRIA (37452/02) 07/07/2011.


108

Основой отказа стала правовая позиция о широкой степени усмотрения государства, которая, по мнению Суда, не была превышена в данном деле. Для справедливости отметим, что в условиях отказа властей назначить пенсию по старости, заяви-тель все же получал иные социальные пособия, которые явля-лись для него источником средств существования.

1.6. В деле Klein v. Austria189 Суд признал противоречащим Конвенции полное лишение заявителя права на пенсию. Зая-витель работал адвокатом и выплачивал взносы в пенсионный фонд вплоть до своего банкротства и исключения из числа адвокатов. Исключение из палаты стало основанием невыпла-ты ему пенсии от Венской палаты адвокатов. Суд решил, что в данном деле была нарушена ст. 1 Протокола № 1 к Кон-венции, поскольку заявитель был полностью лишен пенсии, несмотря на уплату взносов в течение всего времени работы адвокатом. Было установлено, что при решении вопроса на национальном уровне государство не обеспечило баланс меж-ду публичными интересами и необходимостью защиты инди-видуальных прав заявителя.

1.7. Особый интерес представляет дело Cichopek and others v. Poland190, рассмотренное судом по заявлениям 1627 чело-век, которые обжаловали снижение пенсий бывшим сотруд-никам Польской службы государственной безопасности. Суд признал заявления необоснованными, поскольку уменьшение пенсий не было значительным и не стало «чрезвычайным бре-менем» для заявителей, средства к существованию не были ими утрачены. Суд отметил, что служба заявителей в секрет-ной полиции, созданной для нарушения прав человека, гаран-тированных Конвенцией, является надлежащим критерием для определения категории лиц, которым может быть сниже-на пенсия. Суд решил, что вмешательство в права заявителей преследовало законную цель обеспечения большей справед-ливости пенсионной системы, поскольку было направлено на

189 ECtHR, Klein v. Austria (57028/00) 3 March 2011.190 ECtHR, CICHOPEK AND OTHERS v. POLAND (15189/10 10011/11

10072/11..)14/05/2013.


109

прекращение выплат повышенных пенсий лицам, работавшим в секретной полиции при коммунистическом режиме.

1.8. В деле Sali v. Sweden191 Суд рассмотрел чрезвычайно актуальный для России вопрос о правомерности отказа в на-значении пособия по безработице лицу, которое формально владеет частью малого предприятия. Заявитель, владевший до-лей в размере 10 евро в бакалейном магазине, обжаловала от-каз в назначении ей пособия по безработице. Суд решил, что лишение права на получение пособия составляет вмешатель-ство в право на уважение собственности, предусмотренное ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции. При этом было отмечено, что ограничения, установленные государством для получения по-собий по безработице в отношении предпринимателей могут быть обоснованы законной целью обеспечения долгосрочной стабильности системы страхования на случай безработицы. Суд обратил внимание на тот факт, что заявитель, при обнару-жении своей доли в бизнесе, могла ее передать другому лицу, но не сделала этого ради получения пособия. Европейский суд пришел к выводу о том, что решение об отказе в назначении пособия в таких условиях не выходило за границы степени усмотрения государств, что Швецией был найден справедли-вый баланс между частными интересами заявителя и публич-ными интересами.

1.9. В деле Mamonov v. Russia192, рассмотренному по заявле-нию военнослужащего о нарушении ст. 1 Протокола № 1 не-правильным расчетом пенсии, Суд отметил, что данная статья не гарантирует право выбора определенного метода исчисления пенсии.

2. Дискриминация при назначении пенсии или пособия

Большинство «пенсионных» дел, рассмотренных Европей-ским судом, содержали жалобы на нарушение не только пра-ва, гарантированного ст. 1 Протокола 1, но и ст. 14 о запрете

191 ECtHR, SALI v. SWEDEN (67070/01) 10/10/2006.192 Mamonnov v. Russia (38139/05) 02/03/2006. Цит. По Cousin, Mel “The

European Convention on Human Rights and Social Security Law” Intersentia, 2008. P. 35.


110

дискриминации. Во многих делах о дискриминации Суд, на-пример, поддержал установление разных режимов страхова-ния для разных категорий работников193.

При рассмотрении заявлений о дискриминации в области установления пенсий или пособий Суд исследует вопрос о том, было ли установление различий, приведших к разному обращению в вопросе назначения или выплаты пенсий и по-собий, обусловлено законной целью и соблюдено ли требова-ние соразмерности. Таким образом были рассмотрены судом несколько дел против Великобритании по заявлениям вдов-цов, которым было отказано в назначении вдовской выплаты, материнского пособия в связи со вдовством, а также вдов-ского пособия, поскольку подобные социальные меры были предусмотрены законодательством лишь для женщин-вдов.

2.1. В деле Willis v. The United Kingdom194 Заявитель обжа-ловал подобный отказ властей в связи со смертью его жены, которая была основным кормильцем семьи и выплачивала все необходимые взносы в фонды страхования, из которых, в свою очередь, выплачиваются данные суммы. Суд признал не противоречащим Конвенции отказ властей в назначении вдовского пособия, поскольку было установлено, что в силу особенностей социальной системы в аналогичной ситуации его жена также не имела бы права на данное пособие. При-знанное отсутствие дискриминации привело Суд к выводу об отсутствии нарушения права собственности по ст. 1 Прото-кола 1 Конвенции. Аналогичным образом, установив, что от-каз в назначении вдовской выплаты и материнского вдовского пособия был обусловлен лишь полом заявителя, суд пришел к выводу о нарушении данным решением государства-ответчика нормы о защите собственности в соединении с запретом дис-криминации по ст. 14.

2.2. Интересна логика Европейского суда при принятии решения по делу Runkee and White v. The United Kingdom195.

193 Например, ECtHR , Roshka v. Russia (63343/00) 6.11.2003.194 ECtHR, Willis v. The United Kingdom (Application no. 36042/97)11 June 2002.195 ECtHR, Runkee and White v. The United Kingdom ( No. 42949/98) 10 May 2007.


111

Заявители также просили признать нарушение ст. 1 Протоко-ла 1 Конвенции в связи с отказом назначить вдовское посо-бие, а также вдовскую выплату. Суд признал, что в силу осо-бой истории вдовского пособия, установленного с 1926 года для поддержки женщин-вдов, которые, в силу особенностей того периода, не работали и занимались домом и таким об-разом было предназначено для устранения «фактического не-равенства» между старыми вдовами как группы, и остальной части населения (пар. 35). Суд посчитал, что в указанных об-стоятельствах разница в обращении, обжалуемая заявителя-ми, была объективно и разумно оправдана, следовательно, не является дискриминацией и не составляет нарушения права собственности, гарантированного Протоколом 1 Европейской Конвенции.

2.3. В деле Weller v. Hungary196 Европейский суд рассмо-трел отказ властей о выплате материнского пособия отцу че-рез призму норм о защите частной жизни и запрете дискри-минации. Заявителями выступили отец и его двое детей, все имеющие венгерское гражданство. Ими был обжалован отказ властей в выплате пособий, причитающихся матери. Соглас-но законодательству Венгрии лишь мать, имеющая венгерское гражданство, имела право на получение подобных выплат. Мать малолетних заявителей имела Румынское гражданство и не могла рассчитывать на получение пособий. Суд установил, что неполученное заявителем пособие имеет свой целью под-держку новорожденных детей и семьи, а не только поддержку матерей после перенесенных в родах трудностей. Таким об-разом, семья заявителя находилась в сравниваемой ситуации с другими семьями, имеющими право на выплаты. Суд признал установленное различие в обращении незаконным, поскольку государство-ответчик не выдвинуло какого-либо объективно-го и разумного обоснования невыплаты материнского посо-бия отцу ребенка.

Интересно отметить, что заявители обжаловали как дис-

196 ECtHR, Weller v. Hungary (44399/05) 31.3.2009.


112

криминацию по признаку пола, так и по признаку граждан-ства, хотя мать детей не была в числе заявителей. Исходя из прецедентной практики, сложившейся к моменту рассмотре-ния данного дела в 2009 году, заявление матери о дискрими-нации по признаку гражданства, было бы, несомненно, удо-влетворено судом. В своем особом мнении, приложенном к данному решению, судья Тулкенс отметила, что по ее мнению материнское пособие должно выплачиваться именно матерям, поскольку имеет целью поддержание женщин после родов и в период кормления грудью новорожденных детей. Поэтому, отметила судья Тулкенс, было бы правильнее рассматривать это дело по заявлению матери о дискриминации по признаку гражданства.

Решение Европейского суда по данному делу еще раз сви-детельствует о широком судебном подходе к проблеме соци-альных прав. Отказ в выплате государственного пособия при-знан Cудом нарушением Конвенции даже без традиционной ссылки на нормы о защите права собственности ст. 1 Прото-кола 1, лишь на основании нарушения права лица на уваже-ние семейной жизни (ст. 8 Конвенции). Отметим, что анало-гичный подход был реализован судом при рассмотрения дела Константина Маркина против России.

2.4. Дискриминация по признаку гражданства при назна-чении пенсии по возрасту была предметом рассмотрения по делу ANDREJEVA v. LATVIA197. Рассмотрим обстоятельства дела: в августе 1997 года, достигнув возраста 55 лет, заявитель уволилась с работы и обратилась в Управление социального страхования г. Риги для назначения ей пенсии по старости. В письме от 21 августа 1997 г. Управление известило ее, что в соответствии с законодательством при исчислении разме-ра пенсий для иностранных граждан и лиц без гражданства, могут приниматься во внимание только периоды занятости в Латвии. Заявитель, проработавшая всю жизнь в Латвии, в по-нимании Управления с 1 января 1973 г. по 21 ноября 1990 г. состояла в трудовых отношениях с организациями, находив-

197 ANDREJEVA v. LATVIA, (55707/00) 18/02/2009.


113

шимися в Киеве и Москве, поскольку управление латвийско-го завода, где работала заявительница, было расположено за пределами Латвии. На этом основании 17 лет были исключе-ны из стажа. Как следует из решения Европейского суда, Лат-вия не оспаривала тот факт, что в случае наличия латвийского гражданства указанный период был бы полностью включен в трудовой стаж для целей исчисления пенсии. В результате заявительнице была назначена пенсия в размере всего 20 лат-вийских лат (приблизительно 35 евро).

Интересно отметить, что после подачи заявления в Евро-пейский суд по запросу группы депутатов конституционный суд Латвии рассмотрел конституционность норм законода-тельства, предусматривающих особенности назначения пен-сий не гражданам. В своем решении (оно было позднее про-цитировано в решении Европейского суда) Конституционный суд, обращаясь к практике Европейского суда, обосновал раз-личия в обращении в вопросах назначения пенсии особенно-стями пенсионной Латвии и отказал в признании оспаривае-мых норм неконституционными.

При рассмотрении дела в европейском суде государство-ответчик ссылалось на тот факт, что пенсионная система Лат-вии в тот период не являлась страховой, а была основана на «солидарности поколений», когда пенсия выплачивается из средств, полученных от отчислений трудящихся граждан. По мнению Латвии, подобная система означала отсутствие права требовать пенсионные права в соответствии со ст. 1 Прокола 1 Конвенцию, на которую ссылалась заявитель.

Все судьи (за исключением 1 судьи из Латвии) отказались принять этот аргумент, подчеркивая новый подход суда к подобным вопросам. Суд решил, что национальные нормы, предусматривающие выплаты на основе права на социальную поддержку создают имущественный интерес, попадающий в сферу действия статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции вне зависимости от того, обусловлены ли они предшествовавшей уплатой взносов (пар. 77).


114

Суд установил, что различие в обращении было обусловле-но лишь отсутствием Латвийского гражданства. Рассматривая обоснованность и разумность разницы в обращении суд отме-тил, что меры, принятые в отношении Н. Андреевой, не могут быть оправданы законной целью защиты экономики страны, поскольку не отвечают критерию соразмерности. Суд подчер-кнул в своем исследовании важность статуса заявительницы как «постоянно проживающей в стране негражданки», сделав вывод о том, что Латвия является единственным государством, с которым она имеет какие-либо стабильные правовые связи, и, таким образом, единственного государства, которое, с объ-ективной точки зрения, может взять на себя ответственность за нее в том, что касается социального обеспечения.

Интересно, что решение по данному делу не привело к последующему изменению законодательства Латвии. Парла-мент Латвии в 2009 году рассмотрел и принял в первом чтении поправки к законодательству о пенсиях, согласно которым, периоды, отработанные в бывшем СССР вне Латвии не будут входить в стаж в том числе при назначении пенсии гражданам Латвии198. Таким образом Парламент решил «выполнить» ре-шение суда и исключить дискриминационную норму. Заявле-ние Н. Андреевой в Латвийский суд о перерасчете пенсии на основании решения Европейского суда, поданное в 2009 году не было рассмотрено в связи со смертью заявителя в 2010 году.

Полагаем, что противостояние государств-ответчиков при решении вопроса об изменении норм, дискриминационность которых была установлена судом в конкретном деле, привело к тому, что Европейский суд стал более жестко формулировать свои решения о защите социальных прав заявителей. В каче-стве примера здесь можно снова привести решение по делу К. Маркина, где ЕСПЧ указал на необходимость пересмотра законодательства, или дело Волкова против Украины, в кото-ром Европейский суд впервые непосредственно восстановил в

198 См. Письмо Латвийского комитета по правам человека в Комитет Министров СЕ. 27 February 2012. Размещено в сети Интернет: http://www.coe.int/t/dghl/monitoring/execution/Source/Documents/Info_cases/Lettonie/Andrejeva09032012.pdf (доступ 10.12.2013).


115

должности незаконно уволенного заявителя.2.5. В деле Stec and Others v. UK199 заявители обжаловали

дискриминационность норм об установлении разного пенси-онного возраста в зависимости от пола лица. Интересно от-метить, что заявителями по делу выступили, как мужчины, так и женщины. В частности гр-ка Стек, обжаловала разницу в возрасте выхода на пенсию в связи с тем, что выплаты в связи производственной травмой были заменены ей на выплату пен-сии раньше, чем мужчине, будь он в аналогичной ситуации.

Суд постановил, что не было нарушения Статьи 14 в сово-купности со Статьей 1 Протокола № 1. Он признал, «что раз-ница в возрасте для выхода на пенсию для мужчин и женщин была первоначально установлена государством для улучшения менее благоприятного экономического положения женщин». Решения правительства Соединенного Королевства о конкрет-ных сроках и средствах устранения этого неравенства не были столь вопиюще необоснованными и потому не превысили предел усмотрения200. Суд, проведя сравнительный анализ ана-логичных норм в других Европейских государствах, констати-ровал общую тенденцию к установлению единого пенсионного возраста. Эта тенденция характерна также и для Великобрита-нии, поскольку современное законодательство предусматрива-ет постепенное выравнивание пенсионного возраста для муж-чин и женщин, которое должно завершиться к 2020 году.

Полагаем, что стремление государства-ответчика к установ-лению единого возраста выхода на пенсию, учитывая все большее участие женщин в трудовой деятельности, было существенным основанием для отказа в удовлетворении требований заявителей. В связи с этим, можно предположить, что в случае подачи ана-логичной жалобы против Российской Федерации в момент, когда большинство стран Европы установят единый пенсионный воз-раст, Европейский суд мог бы снова признать традиционную для

199 ECtHR, Stec and Others v. UK (Nos. 65731/01 and 65900/01), 12 April 2006.200 Цит. по: Ана Гомез Хередеро, Социальное обеспечение как право че-

ловека. Защита, предлагаемая Европейской конвенцией по правам человека. Совет Европы, 2007. С. 39.


116

России разницу в пенсионном возрасте «гендерным предрассудком».2.6. Обжалование ошибок, допущенных властями при на-

значении пенсии.В заключение параграфа рассмотрим дела об отказе в

установлении пенсии в результате административной ошиб-ки. Заявитель по делу Božić v. Croatia была зарегистрирована в Пенсионном фонде и оплачивала страховые взносы, как пред-приниматель. В 2000 году, достигнув 60-летнего возраста, она обратилась в Фонд с заявлением о предоставлении пенсии. Ей было отказано на том основании, что по закону стаж предпри-нимательской деятельности должен был быть, как минимум, 15 лет, стаж заявителя составлял 12 лет. Она утверждала, что она оплачивала дополнительные пенсионные взносы в 1998 году, но в назначении пенсии было отказано. В 2012 году вла-сти признали факт дополнительных выплат и приняли реше-ние о выплате пенсии с 1 августа 2011 года. Заявитель про-сила Европейский суд признать нарушение ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в результате административной ошибки она была лишена пенсии на протяжении 11 лет. Суд установил нарушение, отметив, что ответственность за ошиб-ку должно нести государство, не списывая ее на гражданина. Кроме того, было сформулировано правило, согласно которому такие ошибки должны служить в пользу заинтересованных лиц.

3. Отмена или уменьшение пенсии или пособий, а также задержка в их выплате

3.1. Указанная выше правовая позиция Суда о толковании административной ошибки в пользу граждан была применена Судом в ряде дел против Польши, в которых заявители об-жаловали отмену досрочной пенсии, назначенной в связи с необходимостью ухода за больным ребенком. В деле Antoni Lewandowski v. Poland201 отмена пенсии произошла в резуль-тате обнаружения ошибки в определении состояния здоровья ребенка. Суд признал нарушение права на уважение собствен-

201 ECtHR, Lewandowski v. Poland Antoni Lewandowski v. Poland (no. 38459/03). 02/10/2012, см. также MOSKAL v. POLAND (10373/05) 15/09/2009.


117

ности, установив, что период выплаты пенсии составлял более года на момент обнаружения ошибки, выплаченные суммы не были востребованы с заявителя. Особое внимание было уделено тому факту, что заявитель уволился с работы в мо-мент назначения пенсии, соответственно, полное лишение пенсии означало для заявителя полную утрату средств к су-ществованию, учитывая невозможность нахождения работы в месте проживания. Таким образом, реализуя приведенное выше правило о том, что ошибки должны быть истолкованы в пользу заинтересованных лиц, Суд признал, что полное ли-шение пенсии, осуществленное с целью исправления ошибки, допущенной при ее назначении, было нарушением Европей-ской конвенции по правам человека.

3.2. В деле Kjartan Ásmundsson v. Iceland202 заявитель просил признать противоречащим Конвенции прекращение выплат пособия по инвалидности, связанное с изменением соответ-ствующего законодательства. Заявитель получал пенсию по инвалидности с 1979 года, когда был признан полностью не-способным осуществлять прежнюю трудовую деятельность. По действующему в то время законодательству ему была на-значена пенсия по инвалидности. В 1992 году новое зако-нодательство изменило способ установления инвалидности заявителя, теперь за основу оценки бралась общая трудоспо-собность, а не способность выполнять прежнюю работу. Утра-та общей трудоспособности заявителя в результате проведен-ной оценки была оценена в 25%. Поскольку закон о пенсиях по инвалидности предусматривал выплату подобных пенсий в случае утраты более 35% трудоспособности, выплата пенсии была прекращена.

Европейский суд признал в этом деле нарушение права собственности заявителя. Суд посчитал важным тот факт, что прекращение выплаты последовало не за изменением обстоя-тельств, связанных со здоровьем заявителя, а было обусловле-но изменением законодательства. Несмотря на продолжающу-

202 ECtHR, Kjartan Ásmundsson v. Iceland (60669/00) 12-10-2004.


118

юся частичную нетрудоспособность он был полностью лишен пенсии по инвалидности. Судьи единогласно посчитали, что последствия нового закона для заявителя были слишком тя-желы и не могут быть оправданы законными общественными интересами. Прекращение выплаты пособия было признанно нарушением Конвенции, несмотря на то, что заявитель в тече-ние всего времени получения пособия по инвалидности про-должал трудовую деятельность и получал заработную плату. Видимо, суд посчитал, что назначенное пособие могло быть законным образом утрачено только в случае изменения об-стоятельств, связанных с личностью заявителя, в противном случае составляло нарушение права собственности. При этом судом было отмечено, что уменьшение пособия в связи с из-менением порядка определения инвалидности, не составляло бы нарушения Европейской конвенции.

На наш взгляд, в этом деле Европейский суд неоправданно широко подошел к трактовке нормы о защите права собствен-ности. Несмотря на сложившееся в практике толкование ст. 1 Протокола 1, как не гарантирующей права на получение соб-ственности203, а также традиционно широкое усмотрение госу-дарства в решении вопросов социального страхования суд при-знал нарушением Конвенции такое изменение законодательства, которое привело к прекращению выплаты пособия по инвалид-ности заявителя.

3.3. Серия дел об уменьшении пенсий была рассмотрена Судом против Италии. Заявители по делу Stefanetti and Others v. Italy204 в Швейцарии и при выходе на пенсию вернулись в Италию. Национальный институт социального обеспечения (НИСО) принял решение о пересмотре их пенсий с учетом низких взносов, оплачиваемых за время работы в Швейцарии

203 Eur. Court H.R. Gaygusuz v. Austria, Judgment of 16 September 1996. Reports. 1996-IV. Paras.39–44; J.S. and Others v. Poland,Decision of 23 March 2000. Para. 2 Цитата из Стандарты Совета Европы в области прав человека при-менительно к положениям Конституции Российской Федерации: Избранные права. – М.: Институт права и публичной политики, 2002. С. 433.

204 ECtHR, Stefanetti and Others v. Italy - 21838/10, 21849/10, 21852/10 et al. Judgment 15.4.2014.


119

(8%, в отличие от 32,7% в Италии). Заявители обратились в суд для метода расчета их пенсионных прав. Во время судеб-ного разбирательства был принят закон, который закрепил способ расчета пенсионных прав заявителей, примененный Институтом социального обеспечения. В связи с принятием данного закона требования заявителей были отклонены, и в результате они потеряли около двух третей (67%) их пенсий. Судом был принят во внимание тот факт, что изменения в за-кон были приняты спустя 24 года после принятия схемы пен-сионного обеспечения, которая должна была быть изначально применена в деле заявителей. Было также учтено, что в много-численных случаях национальные суды признавали иски пен-сионеров о необходимости перерасчета пенсий, рассчитанных изначально НИСО в аналогичном порядке. Т.е. ожидание рас-чета пенсии в более высоком размере было «законным ожида-нием» заявителей. Кроме того, уменьшение размера пенсии на 2/3 являлось, по мнению Суда, тяжелым бременем для заяви-телей. Особое внимание было уделено приданию вновь при-нятому закону обратной силы, что, по мнению Суда, не мог-ло быть оправдано социальными интересами. На указанных выше основаниях Суд пришел к выводу о том, что действия Италии нарушили права заявителей на уважение собственно-сти, а также право на справедливый суд.

3.4. Интересно отметить, что в аналогичном деле Maggio and others v. Italy205 Суд не установил нарушение права на ува-жение собственности, посчитав, что уменьшение пенсии ме-нее чем на половину не стало для заявителей «чрезмерным бременем», и было посчитано разумным и соразмерным. От-метим, что при этом Судом были приняты внимание размеры минимальных пенсий в Италии, и было отмечено, что пенсии заявителей были выше минимального уровня.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что наруше-ние права на уважение собственности в спорах об уменьшении

205 ECtHR, Maggio and others v. Italy (46286/09, 52851/08, 53727/08, 54486/08, 56001/08) 31/05/2011.


120

пенсий может быть установлено Судом лишь в исключитель-ных случаях, когда уменьшение сильно ухудшило качество жизни заявителя и стало «чрезмерным бременем».

3.5. Подтверждение указанного выше вывода можно найти в деле Da Conceição Mateus v. Portugal and Santos Januário v. Portugal206. Суд рассмотрел обоснованность снижения пенсий заявителей в условиях экономических проблем в стране и пришел к выво-ду о том, что уменьшение пенсий в пределах 15 % не является нарушением права на уважение собственности и не налагает «чрезмерного бремени» на заявителей. Исключительные фи-нансовые сложности в государстве были признаны достаточ-ной причиной для уменьшения пенсий.

3.6. Задержка выплаты пенсии была предметом рассмотре-ния в деле Solodyuk v. Russia.207 Заявители просили Суд при-знать нарушение их права на уважение собственности в связи с регулярными задержками выплаты пенсии на несколько ме-сяцев во время сильного инфляционного роста цен. Суд уста-новил, что из-за задержек выплаты уровень инфляции ока-зал столь сильное воздействие на величину пенсий, что они в значительной мере обесценились. Таким образом, несвоевре-менная выплата пенсий нарушила право заявителя, предусмо-тренное ст. 1 протокола № 1 к Конвенции.

4. Процессуальные нарушения

В практике Европейского суда довольно много дел о на-рушениях правил о справедливом суде (ст. 6) в процессе рас-смотрения споров, вытекающих из отношений социального обеспечения. В частности, можно обнаружить много о нару-шении права на справедливый суд чрезмерной длительностью судебного процесса.

4.1. В деле Salesi v. Italy208 слушание дела о назначении за-явителю пособия по инвалидности продолжалось более 6 лет,

206 ECtHR, DA CONCEIÇÃO MATEUS AND SANTOS JANUÁRIO v. PORTUGAL (62235/12 57725/12) заявление признано необоснованным 08/10/2013.

207 ECtHR, Solodyuk v Russia, (App. 67099/01), 12 July 2005.208 SALESI v. ITALY (13023/87) 26/02/1993.


121

включая 4 года в первой инстанции. Суд принял во внимание тот факт, что поведение заявителя в процессе не способство-вало увеличению его продолжительности. Учитывая степень важности вопроса для заявителя, Суд постановил, что срок судебного разбирательства был чрезмерно продолжительным и нарушал право заявителя на справедливое разбирательство дела в разумный срок.

4.2. Другим примером нарушений ст. 6 в совокупности со ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции являются дела о неиспол-нении судебных решений о взыскании пособий и пенсий. В этой категории очень много дел было рассмотрено против в России. Одно из них – Burdov v. Russia209, в котором Суд при-знал неисполнение решений суда о взыскании с государства сумм компенсации за участия в ликвидации последствий ка-тастрофы на Чернобыльской АЭС. Суд постановил, что реше-ниями национального суда, вынесенного в пользу заявителя, были обеспечены его требования, которые должны быть юри-дически реализованы. Решения вступили в законную силу, не будучи обжалованными в обычном порядке, и было возбужде-но исполнительное производство. Следовательно, невозмож-ность для заявителя добиться исполнения указанных судебных решений является нарушением его права на уважение своей собственности, как оно изложено в первом предложении пер-вого абзаца Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. Суд под-черкнул, что нехватка средств не может служить оправданием вмешательства в реализацию права заявителя.

У данного дела было продолжение, поскольку в последу-ющий период, после принятия решения Европейским судом имели место постоянные задержки сумм, присужденных к вы-плате национальным судом. В связи с этим заявитель вновь подал жалобу в Европейский суд, которая была рассмотрена в 2009 году и вновь было признано нарушение Россией, как ст.

209 BURDOV v. RUSSIA (59498/00) 07/05/2002, см. также Shapovalova v. Russia, No 2047/03, 5 октября 2006; Shestopalova and Others v. Russia, No 39866/02, 17 ноября 2005, Poznakhirina v. Russia, No 25964/02, 24 февраля 2005.

4. Процессуальные нарушения

122

6 Конвенции, так и ст. 1 Протокола № 1210.Решение по данной жалобе носило «пилотный характер».

Пилотное решение – это новый вид решения Европейско-го суда, призванный разрешить проблему загруженности суда повторяющимися делами211. В случае обнаружения системной проблемы, в настоящем случае – просрочка исполнения ре-шений суда, Суд может принять пилотное решение. Ключевой особенностью пилотного процедуры является возможность «замораживания» рассмотрения аналогичных дел на опреде-ленное время, отведенное государствам для оперативного принятия мер, необходимых для исправления ситуации.

В заключение главы о практике Европейского суда в области защиты прав граждан на социальное обеспечение отметим, что в силу признанной за государствами «широкой степени усмотре-ния» при установлении системы социального обеспечения, спо-ры о нарушениях в данной сфере рассматриваются Судом лишь в исключительных случаях. Эти исключительные случаи должны представлять такое нарушение прав, предусмотренных Конвенций и Протоколом № 1, которое возложило на заявителя «чрезмер-ное бремя». Чрезмерность бремени определяется, как правило, на основе расчета степени уменьшения пенсий или пособий. В случае отмены социальных выплат принимается во внимание наличие возможности найти другой источник средств к существованию.

210 ECtHR, BURDOV v. RUSSIA (33509/04) 15/01/2009.211 См. подробнее о пилотных решениях Markus Fyrnys, Expanding

Competences by Judicial Lawmaking: The Pilot Judgment Procedure of the European Court of Human Rights, 12 German Law Journal 1231–1260 (2011).


123

В исследовании практики Европейского суда по правам че-ловека в области защиты трудовых и социальных прав граждан невозможно поставить точку. Споры, вытекающие из трудовых отношений или отношений социального обеспечения, рассма-триваются Судом почти каждый месяц, следовательно, посто-янно пребывает материал о правовых позициях Суда по тем или иным аспектам, рассмотренным в настоящей работе.

Проведенный анализ судебной практики позволил нам определить правовые позиции Европейского суда в отношении защиты трудовых прав и прав в области социального обеспече-ния на основании Европейской конвенции.

Необходимость знания правовых позиций Суда в данной области может быть обоснована тремя основными аргумента-ми: 1) возможность ссылок на правовые позиции Европейского суда при защите прав на национальном уровне для обеспечения прямого действия Европейской конвенции по правам человека, которая в иерархии источников трудового права и права соци-ального обеспечения стоит выше федеральных законов, включая Трудовой кодекс РФ; 2) обоснование требований, заявленных в национальном суде, нормами Европейской конвенции и право-выми позициями ЕСПЧ является залогом соблюдения нормы об исчерпании средств национальной защиты права для после-дующего обращения непосредственно в Европейский суд;212 3) знание правовых позиций позволяет оценить перспективность обращения в Европейский суд за защитой права в случае полу-чения отказа в рамках национальной судебной системы.

Оценивая эффективность рассмотрения ЕСПЧ данных дел нельзя не отметить, что большинство заявлений, поданных в

212 Данное утверждение может быть проиллюстрировано решением Евро-пейского суда о неприемлемости жалобы по делу Azinas v. Cyprus (56679/00, Grand chamber judgment, 28.04.2004), в связи с тем, что заявитель при рассмо-трении дела в национальном суде не ссылался на нормы Европейской конвен-ции. Большая палата, рассматривая данное дело, установила, что националь-ный суд был лишен возможности рассмотреть вопрос о нарушении Конвенции, следовательно, заявителем не было соблюдено правило об использовании всех средств национальной защиты права.

Заключение

124

Заключение

Европейский суд, признаются необоснованными и остаются без рассмотрения по существу213. Таким образом, Европей-ский суд сам по себе довольно условно может быть назван эф-фективным органом по рассмотрению трудовых споров. При этом можно с уверенностью говорить о влиянии правовых по-зиций Суда на национальное законодательство о труде и со-циальном обеспечении стран Совета Европы, а также на науку трудового права. Именно это влияние позволяет нам сделать вывод о том, что ЕСПЧ эффективно рассматривает споры в данной сфере, поскольку решает не только частную проблему, но имеет возможность указать государствам на нарушения си-стемного характера и требовать их устранения.

213 Исходя из статистики ЕСПЧ за 2013 год решение было вынесено ме-нее, чем по 2% заявлений. См. EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS statistics, 2013. http://www.echr.coe.int/Documents/Stats_annual_2013_ENG.pdf (доступ 20.09.2014).

125

The study of the jurisprudence of the European Court of Human Rights in the field of protection of labour and social security rights cannot be finished in a definite way, as almost every month the Court considers a new case concerning these rights thus enriching its legal positions on the matter.

The analysis of Court’s case law formed up to September 2014 has allowed us to determine the legal positions of the ECtHR on certain labour and social security rights which are deduced from articles 2, 6, 8-11, 14 of the European Convention and from art. 1 of the Protocol N 1 by the means of “live” interpretation in the light of present-day conditions.

These legal positions must be perceived as an indispensable part of national legal system. The necessity of studying the Court’s case law can be justified by three main arguments:1) the legal positions of the ECtHR can be directly referred to in the national practice as in the hierarchy of sources of law the European convention and its interpretation are placed higher than the federal laws, including the Labour Code of Russia; 2) referring to the European Convention and to the legal positions of the ECHR in the national courts is a way to assure compliance with the rule of exhaustion of local remedies in case of further application to the European Court 214; 3) the knowledge of the legal position permits to evaluate the prospects of applying to the European Court of Human Rights in the case of a failure to obtain remedy within the national judicial system.

In spite of the importance of the legal positions of the ECtHR argued in this book, this international judicial body cannot provide effective resolution of all labour or social security disputes. The majority of applications (about 98% in 2013) brought before the Court is held inadmissible. Still we have demonstrated above the influence of the Strasburg’s case law on national legislations in this sphere. Therefore the role of the European Court is different from the role of national courts and its activity in the field of labour and social security matters can be defined as effective because it represents the source of the development of human rights protection in the Council of Europe.

214 See, for instance ECtHR, Azinas v. Cyprus (56679/00), Grand chamber judgment, 28.04.2004.

Conclusion

126

1. Á.A. V. HUNGARY (NO. 22193/11), 23.09.20142. ANDREJEVA V. LATVIA, (55707/00) 18/02/20093. AIREY V. IRELAND (6289/73) 9 OCTOBER 19794. ASSOCIATED SOCIETY OF LOCOMOTIVE ENGINEERS AND

FIREMEN V. THE UNITED KINGDOM (11002/050) 27/02/20075. AZINAS V. CYPRUS (56679/00), GRAND CHAMBER JUDGMENT,

28.04.20046. BECK, COPP AND BAZELEY V. THE UNITED KINGDOM (NOS.

48535/99, 48536/99 AND48537/99) 22/10/20027. BIGAEVA V. GREECE (No. 26713/05), 28 MAY 20098. BRINCAT AND OTHERS V. MALTA (60908/11, 62110/11, 62129/11,

62312/11, 62338/11)9. BUCHHOLZ V. GERMANY (759/77) 06/05/198110. BARACCO V. FRANCE (31684/05) 05.03.200911. BURDOV V. RUSSIA (59498/00) 07/05/200212. CARSON AND OTHERS V. UK [GC] (Nо. 42184/05), 16 MARCH

2010.13. CHEALL V. UK. DECISIONS AND REPORTS: Nо. 42 EUROPEAN

COMMISSION OF HUMAN RIGHTS, COUNCIL OF EUROPE, 1988, P. 186

14. CICHOPEK AND OTHERS V. POLAND (15189/10 10011/11 10072/11...) 14/05/2013

15. СUDAK V. LITHUANIA (Nо. 15869/02), 23 MARCH 2010 (PAR. 56)16. DA CONCEIÇÃO MATEUS AND SANTOS JANUÁRIO V.

PORTUGAL (62235/12 57725/12) 08/10/201317. DANILENKOV AND OTHERS V. RUSSIA (NO. 67336/01) 30 JULY

200918. DAHLAB V. SWITZERLAND (42393/98)15/02/200119. DEMIR AND BAYKARA V. TURKEY (No. 34503/97) 12 NOVEMBER

2008.20. D.H. AND OTHERS V. THE CZECH REPUBLIC (57325/00) 200721. D.M.T. AND D.K.I. V. BULGARIA (No. 29476/06) 24 JULY 201222. EĞITIM VE BILIM EMEKÇILERI SENDIKASI V. TURKEY

(20641/05) 25/09/2012

Список решений Европейского суда по правам человека, рассмотренных в работе

127


23. ENERJİ YAPI-YOL SEN C. TURQUIE (68959/01), 21/04/200924. ENGEL AND OTHERS V. THE NETHERLANDS ((APPLICATION

No. 5100/71; 5101/71; 5102/71; 5354/72; 5370/72) 8 JUNE 197625. EZELIN V. FRANCE (11800/85) 26/04/199126. EWEIDA AND OTHERS V. THE UNITED KINGDOM (No. 48420/10)

15.1.201327. GAYGUSUZ V. AUSTRIA, JUDGMENT OF 16 SEPTEMBER 1996.

REPORTS. 1996-IV. PARAS 39–4428. GLADYSHEVA V. RUSSIA (7097/10) 06/12/201129. GRAZIANI-WEISS V. AUSTRIA ( 31950/06) 18.10.201130. GUERRA AND OTHERS V. ITALY (14967/89) 19-02-199831. GUSSCNBAUER V AUSTRIA (4897/71) 22 MARCH 197232. GUSTAFSSON V. SWEDEN (15573/89) 25/04/199633. HOWALD MOOR AND OTHERS V. SWITZERLAND (52067/10

AND 41072/11) 11/03/201434. HUGH JORDAN V. THE UNITED KINDOM (No. 24746/94)

4 MAY 200135. İHSAN AY V. TURKEY (No. 34288/04) 21.01.2014a. V. NORWAY (No. 1468/62) 17/12/196336. I.B. V. GREECE (552/10) 03/10/201337. IVANOVA V. BULGARIA (52435/99) 12.4.200738. IVERSEN V. NORWAY (1468/62) 17 DECEMBER 196339. J.S. AND OTHERS V. POLAND, DECISION OF 23 MARCH 2000.

PARA. 240. JOHANSSEN V. NORWAY, No. 13537/88, COMMISSION DECISION

OF 7 MAY 199041. KARAÇAY V. TURKEY (6615/03) 27.03.200742. KIYUTIN V. RUSSIA (No. 2700/10)10 MARCH 201143. KJARTAN ÁSMUNDSSON V. ICELAND (60669/00) 12-10-200444. KOLYADENKO AND OTHERS V. RUSSIA (17423/05 20534/05

20678/05)45. KOUA POIRREZ V. FRANCE (40892/98) 30/09/200328/02/201246. KOUFAKI AND ADEDY V. GREECE (57665/12 57657/12) 07/05/201347. KUDESHKINA V. RUSSIA (29492/05) 26-02-200948. LARIOSHINA V. RUSSIA (56869/00) 23/04/2002

128


49. LEWANDOWSKI V. POLAND ANTONI LEWANDOWSKI V. POLAND (No. 38459/03) 02/10/2012

50. LOMBARDI VALLAURI V. ITALY (39128/05 ) 20/10/200951. LÓPEZ OSTRA V. SPAIN (16798/90) 09/12/1994, PAR. 5152. LUSTIGPREAN AND BECKETT V. THE UNITED KINGDOM

(31417/96;32377/96) 27 SEPTEMBER 199953. MAGGIO AND OTHERS V. ITALY (46286/09) 31/05/201154. MAMONNOV V. RUSSIA (38139/05) 02/03/200655. MARKIN KONSTANTIN V. RUSSIA (No. 30078/06) GRAND

CHAMBER, 22 MARCH 201256. MATEESCU V. ROMANIA (No. 1944/10) 14.01.201457. MCGINLEY AND EGAN V. THE UNITED KINGDOM (21825/93,

23414/94) 09/06/199858. MOSKAL V. POLAND (10373/05) 15/09/2009 KLEIN V. AUSTRIA

(57028/00) 3 MARCH 201159. MYKHAYLENKY AND OTHERS V. UKRAINE (35091/02, 35196/02,

35201/02, 35204/02, 35945/02, 35949/02, 35953/02, 36800/02, 38296/02, 42814/02) 30.11.2004

60. MÜLLER V. AUSTRIA (5849/72) COMM. REPORT, 1.10.1975, D.R. 3, P. 25

61. NATIONAL UNION OF RAIL, MARITIME AND TRANSPORT WORKERS V. THE UNITED KINGDOM (31045/10) 08/04/2014

62. NATIONAL UNION OF BELGIAN POLICE V. BELGIUM (4464/70) 07-10-1974 (ПАР. 39)

63. N.K.M. V. HUNGARY (66529/11)14/05/201364. PAULET V. THE UNITED KINGDOM (6219/08) 13/05/201465. P.G. V. HUNGARY (No. 18229/11) 23.09.201466. OBST V. GERMANY( No. 425/03), 23 SEPTEMBER 201067. OLEKSANDR VOLKOV V. UKRAINE (21722/11) 9.01.201368. ONERYILDIZ V. TURKEY (48939/99) 18/06/200269. OPUZ V. TURKEY (No. 33401/02), 9 JUNE 2009, PARA. 18370. ÖZPINAR V. TURKEY (20999/04) 19-10-201071. PALOMO SANCHEZ AND OTHERS V. SPAIN (28955/06, 28957/06,

28959/06, 28964/06) 12-09-201172. PANCENKO V. LATVIA (40772/98) РЕШЕНИЕ О НЕОБОСНО-

129


ВАННОСТИ ЖАЛОБЫ ОТ 28/10/199973. PAY V UK (32792/05)74. PERKINS AND R. V. THE UNITED KINGDOM (NOS. 43208/98

AND 44875/98) 22/10/200275. PETROVIC V. AUSTRIA (20458/92) 27-03-199876. PRETTY V. UK (No. 2346/02), 29 APRIL 2002, PARA. 8877. PONOMARYOV V. UKRAINE (3236/03) 03.04.200878. POZNAKHIRINA V. RUSSIA, No. 25964/02, 24 /11/ 200579. PRAVEDNAYA V. RUSSIA, No. 69529/01, 18.11.200480. REDFEARN V UNITED KINGDOM, (47335/06) 6.11.201281. ROCHE V. THE UNITED KINGDOM (32555/96)19/10/2005, PAR.

16782. R.SZ. V. HUNGARY (41838/11) 02/07/201383. ROSHKA V. RUSSIA (63343/00) 6.11.200384. RUNKEE AND WHITE V. THE UNITED KINGDOM

(42949/98)10.05.200785. SALESI V. ITALY (13023/87) 26/02/199386. SOLODYUK V RUSSIA (APP. 67099/01), 12 JULY 200587. SHAPOVALOVA V. RUSSIA (2047/03) 5.10.200688. SHESTOPALOVA AND OTHERS V. RUSSIA, No. 39866/02,

17.11.200589. SCHMIDT AND DAHLSTRÖM V. SWEDEN (5589/72) 06/02/197690. SMOKOVITIS AND OTHERS V. GREECE 46356/99) 11/04/200291. SWEDISH ENGINE DRIVERS’ UNION V SWEDEN (1976) 1 EHRR

61792. SZIMA V. HUNGARY (No. 29723/11), 9 OCTOBER 201293. SPORRONG AND LÖNNROTH V. SWEDEN (7151/75 7152/75)

23/09/198294. SCHÜTH V. GERMANY (No. 1620/03) 23.9.201095. SMITH AND GRADY V. THE UNITED KINGDOM (33985/96

33986/96 ) 27/09/199996. SCHUITEMAKER V. THE NETHERLANDS (15906/08)

ADMISSIBILITY DECISION 04/05/201097. STEFANETTI AND OTHERS V. ITALY (21838/10, 21849/10,

21852/10 ET AL.) 15.4.2014

130

98. THLIMMENOS V. GREECE [GC] (No. 34369/97), 6 APRIL 200099. TRIPON V. ROMANIA (27062/04) 7 FEBRUARY 2012 MARTÍNEZ

FERNÁNDEZ V. SPAIN (56030/07) 12/06/2014100. SALI V. SWEDEN (67070/01) 10/10/2006101. STEC AND OTHERS V. UK (No 65731/01 AND 65900/01), 12 APRIL

2006102. STUMMER V. AUSTRIA (37452/02) 07/07/2011103. T.M. AND C.M. V. THE REPUBLIC OF MOLDOVA (26608/11)

28/01/2014 (PARA 35)104. TÜM HABER SEN AND ÇINAR V. TURKEY (28602/95) 21-02-2006105. TRADE UNION OF THE POLICE IN THE SLOVAK REPUBLIC AND

OTHERS V. SLOVAKIA (No. 11828/08) 25.09.2012 SINDICATUL “PĂSTORUL CEL BUN” V. ROMANIA (2330/09) 9/07/2013

106. TROFIMCHUK V. UKRAINE (4241/03) 28/10/2010107. TYRER V. UNITED KINGDOM (5856/72) 25.04. 1978108. URCAN AND OTHERS V. TURKEY (23018/04) 17.07.2008109. VAN DER MUSSELE V. BELGIUM (8919/80)23/11/1983110. VELLUTINI AND MICHEL V. FRANCE (No. 32820/09) 06-10-2011111. VILNES AND OTHERS V. NORWAY (52806/09 22703/10) 05/12/2013112. VOGT V. GERMANY (17851/91 ) 26.09.1995113. WELLER V. HUNGARY (44399/05) 31.3.2009114. WILLIS V. THE UNITED KINGDOM (APPLICATION No. 36042/97)

11 JUNE 2002115. WILSON, NATIONAL UNION OF JOURNALISTS AND OTHERS V.

THE UNITED KINGDOM (30668/96 30671/96 30678/96) 02/07/2002)116. X. AND Y. V. FEDERAL REPUBLIC OF GERMANY (No. 7641/76)

11 DECEMBER 1976117. YOUNG, JAMES AND WEBSTER V. THE UNITED KINGDOM

(7601/76 7806/77) 13/08/1981118. ZARB ADAMI V. MALTA (17209/02) 20/06/2006


131

Нормативно-правовые акты и решения Российских судов1. Конституция РФ // Собрание законодательства РФ,

04.08.2014, № 31, ст. 439.2. Конвенция МОТ № 29 от 28 июня 1930 года «Относительно

принудительного или обязательного труда». Ратифициро-вана СССР Указом Президиума ВС СССР от 04.06.1956 // Ведомости ВС СССР. 13 июня 1956 г. № 12. Ст. 253.

3. Гражданско-процессуальный кодекс РФ // Собрание зако-нодательства РФ, 18.11.2002. № 46, ст. 4532.

4. Уголовно-процессуальный кодекс РФ// Российская газета. № 249. 22.12.2000.

5. Трудовой кодекс РФ// Российская газета. № 256. 31.12.2001.6. Федеральный закон РФ от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О

ратификации Конвенции о защите прав человека и основ-ных свобод и Протоколов к ней» // Собрание законода-тельства РФ. 06.04.1998. № 14, ст. 1514.

7. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Фе-дерации от 27 июня 2013 г. № 21 г. «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и Протоколов к ней» // Российская газета. 5 июля 2013 г. Федеральный вы-пуск. №6121.

8. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Фе-дерации от 18 сентября 2003г. // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. №12.

9. Постановление Конституционного Суда Российской Феде-рации от 5 февраля 2007 года № 2-П // Российская газета. Федеральный выпуск. №4294. 14 февраля 2007 г.

10. Постановление Конституционного Суда РФ от 18.07.2013 № 19-П «По делу о проверке конституционности пункта 13 части первой статьи 83, абзаца третьего части второй статьи 331 и статьи 351.1 Трудового кодекса Российской Федера-ции в связи с жалобами граждан В.К. Барабаш, А.Н. Бека-сова и других и запросом Мурманской областной Думы» // Собрание законодательства РФ. 29.07.2013. № 30 (часть II), ст. 4189.

11. Постановление Конституционного Суда Российской Феде-

Библиография

132


рации от 6 декабря 2013 г. № 27-П // Российская газета. Федеральный выпуск. №626. 18 декабря 2013 г.

12. Определение Конституционного суда РФ от 04 апреля 2013 года № 505-О.

13. Определение Конституционного суда РФ от 04.04.2013 № 504-О/2013, № 503-О/2013, 502-О/2013, 501-О/2013.

14. Проект федерального закона № 540300-6 «О внесении из-менений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части предоставления военнослужащим муж-ского пола, проходящим военную службу по контракту, от-пуска по уходу за ребенком до достижения им возраста трех лет» (вносится Правительством Российской Федерации), 05.06.2014. Правовая база «ГАРАНТ».

Литература на русском языке:Книги:1. Воронцова И.В., Соловьева Т.В. Постановления Европей-

ского Суда по правам человека в гражданском процессе Российской Федерации / Под ред. О.В. Исаенковой. М.: Волтерс Клувер, 2010.

2. Герасимова И. Свобода объединения в профсоюзы. Прак-тика Европейского суда по правам человека / Под ред. А. Гвоздицких. М.: ЦСТП, 2010.

3. Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. ОАО «Издательский дом «Городец»»; Формула права, 2003.

4. Рогожин Н.А. Судебная практика и ее роль в правовом ре-гулировании предпринимательской деятельности. Wolters Kluwer Russia, 2004.

5. Руководство МОТ по разработке трудового законодатель-ства: http://www.ilo.org/legacy/russian/dialogue/ifpdial/llg/ (доступ 28.10.2013)

6. Симагин А.С. Конвенция о защите прав человека и основ-ных свобод и протоколы к ней в системе источников уголовно-процессуального права России: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2011.

7. Стандарты Совета Европы в области прав человека приме-нительно к положениям Конституции Российской Феде-

133


рации: Избранные права. Науч. ред. Н.В. Варламова, Т.А. Васильева. М.: Институт права и публичной политики, 2002.

8. Хередеро Ана Гомез. Социальное обеспечение как право человека. Защита, предлагаемая Европейской конвенцией по правам человека. Совет Европы, 2007.

Статьи:1. Берестнев Ю.Ю. Меры общего характера и влияние прак-

тики Европейского Суда по правам человека на нацио-нальные правовые системы // Российская юстиция. 2001. № 12.

2. Беше-Головко Карин. Исполнение решений европейского суда по правам человека как обязательство любого чле-на Совета Европы // Реализация Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод: Проблемы и перспективы. Сборник материалов международной конфе-ренции 11–12 ноября 2010 года, г. Пермь / Сост. Марголи-на Т.И., Колмогорова Д.М. Пермь, 2010. С. 37.

3. Вильдхабер Л. Отношения между Европейским Судом по правам человека и национальными судебными органами // Единое правовое пространство Европы и практика кон-ституционного правосудия: Сб. докл. М.: Ин-т права и пу-бличной политики, 2007.

4. Гурова Т.Н. Судебный прецедент как формальный источ-ник права и его место в системе источников права в Рос-сии // Атриум. 1997 № 3.

5. Дидикин А.Б. Влияние решений Европейского Суда по правам человека на российское судопроизводство // X Международная конференция по проблемам развития экономики и общества. Сборник докладов. III том. 2009 г. Размещена в сети Интернет по адресу: http://conf.hse.ru/2009/s3 (доступ 20.10.2013).

6. Ермолаева Н. Мина замедленного действия // Адвокатская газета. № 14. 2011 г.

7. Ершова Е.А. Правовая природа постановлений Европей-ского суда по правам человека // Трудовое право. 2009. № 2 (108). С. 85–99.

8. Замотаева Е.К. Конституционное правосудие в современ-

134

ном мире: институциональная характеристика. Судьбы конституционализма в России и современном мире. Вып. 7. М.: Юрист, 2012. С. 215–238.

9. Зорькин В. Предел уступчивости // Российская газета. 2010. 29 октября. С. 11.

10. Курдюков Г.И., Александров С.В. Международный и конституционно-правовой аспекты юридической природы постановлений Европейского суда по правам человека // Юридический мир. 2012. № 6. С. 46–50.

11. Лапаева В.В. Проблема соотношения юридической силы Конституции РФ и Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (по материалам дела «К. Мар-кин против России»). http://igpran.ru/articles/2957/ (доступ 02.11.2013).

12. Луговой Андрей. Владимир Путин пригрозил вывести Россию из-под юрисдикции Европейского суда по пра-вам человека. http://www.siapress.ru/news/34709 (доступ 15.08.2014).

13. Михайличенко К.А. Вопросы квалификации понятия «дис-криминация в сфере труда» в судебной практике. Доклад на конференции Ломоносов – 2013. МГУ: http://lomonosov-msu.ru/archive/Lomonosov_2013/2391/57654_5573.pdf (до-ступ 20.09.2013).

14. Нерсесянц B.C. У российских судов нет правотворческих полномочий // Судебная практика как источник права. М.: Юрист, 2000.

15. Пушкарская Анна. Страсбург предстанет перед высшим судом Российским Конституционным // Коммерсант. 20.06.2011.

16. Страшун Б.А. Решения Конституционного Суда Россий-ской Федерации как источник права // Конституционное правосудие. Вестник Конференции органов конституци-онного контроля стран молодой демократии. Ереван. Вып. 4(14) 2001–1(15) 2002. С. 154–167.

17. Султанов А.Р. Влияние на право России Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» и прецедентов Европейского Суда по правам человека, взгляд практика. http://www.rrpoi.narod.ru/echr/sultanov_1.htm (доступ 10.11.2013).


135

18. Султанов А.Р. Пересмотр по вновь открывшимся обсто-ятельствам, res judicata и о судебной реформе. Правовая база Консультант Плюс. Доступ 10.11.2013.

19. Шульга Р.Ю. Неправительственные правозащитные орга-низации в свете реализации права на справедливое судебное разбирательство // Актуальные проблемы гуманитарных и социальных исследований. Материалы IХ Региональной научной конференции молодых ученых Сибири в области гуманитарных и социальных наук / Новосиб. гос. ун-т. Но-восибирск, 2011.

Интервью и выступления:1. Интернет-интервью с В.Д. Зорькиным, Председателем

Конституционного Суда РФ «Предварительные итоги дея-тельности Конституционного Суда РФ на пороге 15-ле-тия». 06.04.2006. http://www.consultant.ru/law/interview/zorkin/ (доступ 10.10.2013).

2. Выступление В.Д. Зорькина на VIII Международном фо-руме по конституционному правосудию «Имплементация решений Европейского суда по правам человека в прак-тике конституционных судов стран Европы» 01.12.2005. http://www.ksrf.ru/ru/News/Speech/Pages/ViewItem.aspx?ParamId=16 (доступ 13.11.2013).

3. Лекции председателя Конституционного суда РФ Валерия Зорькина «Взаимодействие правовых систем России и Евро-пы», с которой он выступил 16 мая 2013 года в ходе работы III Международного юридического форума в Санкт-Петербурге: http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20130516/267403404.html#ixzz2khrsen30 (доступ 11.11.2013).

Литература на английском языкеКниги1. Burkov Anton, The Impact of the European Convention on

Human Rights on Russian Law: Legislation and Application in 1996–2006. Stuttgart, 2007. http://sutyajnik.ru/documents/4237.pdf (доступ 6.09.2013).

2. Di Pieter van Dijk, Godefridus J. H. Hoof, G. J. H. Van Hoof, Theory and Practice of the European Convention on Human Rights. Martinus Nijhoff Publishers, 1998.


136

3. Dorssemont Filip and K. Lцrcher, The European Convention on Human Rights and the Employment relation. Hart Publishing, 2013.

4. Cousin, Mel “The European Convention on Human Rights and Social Security Law” Intersentia, 2008. P. 28, 32.

5. Handbook on European non-discrimination law \\ European Union Agency for Fundamental Rights, European Court of Human Rights – Council of Europe, 2011. P. 29–31.

6. Kapuy Klaus, Pieters Danny, Zaglmayer Bernhard, Social Security Cases in Europe: The European Court of Human Rights. Intersentia, 2007. P. 3–19.

7. Robin Allen, Anna Beale, and Rachel Crasnow, Employment Law and Human Rights, 2nd Edition. Oxford University press, 2007.

8. White Robin C A, Ovey Clare, The European Convention on Human Rights. Oxford University press, New York, 2010.

Статьи:1. Amy Ludlow, The right to strike: a jurisprudential gulf between

the CJEIJ and. Human Rights Law in Europe: The Influence, Overlaps and Contradictions of the EU and the ECHR edited by K. Dzehtsiarou, T. Konstadinides, T. Lock, N. O’Meara. Routledge, 2014. P. 128.

2. Bossuyt M., “Should the Strasbourg Court Exercise More Self-Restraint? On the extension of the jurisdiction of the European Court of Human Rights to social security regulations” Human Rights Law Journal, Vol 28, No 9–12, 2007. P. 321–332.

3. Bojin, Liician «Challenges facing the European Court of Human Rights: Fragmentation of the international order, division in Europe and the right to individual petition» //The European Court of Human Rights and its Discontents: Turning Criticism edited by Spyridōn I. Phlogaitēs,Tom Zwart,Julie Fraser. Edward Elgar Publishing, 2013.

4. Caflisch L., “Labour issues before the Strasbourg court”, Lecture available at: http://www.ilo.org/public/english/bureau/leg/include/home/caflisch.pdf (доступ 20.11.2013).

5. Fyrnys Markus, Expanding Competences by Judicial Lawmaking: The Pilot Judgment Procedure of the European Court of Human Rights, 12 German Law Journal 1231–1260 (2011).


137

6. Laurent Sermet, The European Convention on Human Rights and property rights, Human rights files, No. 11 rev. Council of Europe. 1999. P. 14–17.

7. Oddnэ Mjцll Arnardуttir, Non-discrimination Under Article 14 ECHR: the Burden of Proof // Scandinavian Studies in Law 51, 13–39.

8. Letsas, George, The ECHR as a Living Instrument: Its Meaning and its Legitimacy (March 14, 2012). Available at SSRN: http://ssrn.com/abstract=2021836 (доступ 20.09.2014).

9. Mantouvalou, Virginia and Hugh Collins Private Life and Dismissal Pay v UK// Ind Law J (2009) 38 (1): 133–138.

10. Peroni Lourdes, Alexandra Timmer, Vulnerable groups: The promise of an emerging concept in European Human Rights Convention law // Int J Constitutional Law (2013) 11 (4): 1056–1085.

11. Veldman, Albertine, The Protection of the Fundamental Right to Strike within the Context of the European Internal Market: Implications of the Forthcoming Accession of the EU to the ECHR (January 31, 2013). Utrecht Law Review, Vol. 9, No. 1, p. 104–117, January 2013, p. 112.

Доклады:

1. Joint Report “Trade union rights situation in Turkey”, presented on the 32th meeting of the EU-Turkey Joint Consultative Committee on the 7–8th of November 2013, available at: www.eesc.europa.eu (доступ 19.06.2014).

2. Report of the Constitutional Court of the Russian Federation for the XVIth Congress of the Conference of European Constitutional Courts. Available at: http://www.vfgh.gv.at/cms/vfgh-kongress/downloads/landesberichte/LB-Russie-EN.pdf (доступ on 24.10.2013).


138

Введение ............................................................................... 5

Глава I. Место решений и правовых позиций Европейского суда по правам человека в правовой системе России .............. 8

1. Теоретический аспект обязательности практики ЕСПЧ ....................................................................................... 8

2. Практический аспект обязательности практики Европейского суда по правам человека ............................ 17

Глава II. Практика Европейского суда по правам человека в области защиты индивидуальных трудовых прав граждан .....28

1. Запрет принудительного или обязательного труда ........ 31

2. Дискриминация в трудовых отношениях ...................... 35

3. Незаконное увольнение и отстранение от работы ....... 49

4. Обеспечение безопасности труда ................................... 71

5. Оплата труда .................................................................... 78

Глава III. Практика в области защиты права на объединение ....................................................................84

1. Негативная свобода объединения .................................. 86

2. Позитивная свобода объединения ................................. 89

Глава IV. Практика по делам о защите права на социальное обеспечение .................................................104

1. Назначение пенсий и пособий .................................... 105

2. Дискриминация в области назначения пенсий или пособия ....................................................................... 109

3. Отмена или уменьшение пенсии или пособий, а также задержка в их выплате ........................................ 116

4. Процессуальные нарушения ......................................... 120

Заключение ........................................................................123

Список решений Европейского суда, рассмотренных в работе .............................................................................126

Библиография .....................................................................131

Оглавление

139

Chapter I.The role of decisions and legal positions of the European Court of Human Rights in the Russian legal system ..................... 8

1. The theoretical aspect of binding force of ECHR ............... 8

2. The practical aspect of the binding force of decisions of the European Court of Human Rights .......................................... 17

Chapter II. The practice of the European Court of Human Rights in the field of protection of individual employment rights ...........28

1. The prohibition of forced or compulsory labor .................. 31

2. Discrimination in employment .......................................... 35

3. Unfair dismissal and suspension from work ....................... 49

4. Occupational health and safety .......................................... 71

5. Remuneration .................................................................... 78

Chapter III. The practice of the ECtHR in the field of protection of the right to freedom of association ........................................84

1. Negative freedom of association ........................................ 86

2. Positive freedom of association .......................................... 89

Chapter IV. The practice of the ECtHR in the sphere of protection of social security rights .......................................104

1. The appointment of pensions and allowances ................. 105

2. Discrimination ................................................................. 109

3. the revocation or reduction of pension or allowances, as well as delay in payment ....................................................... 116

4. Procedural violations ....................................................... 120

Table оf Contents

140

Е.В. СЫЧЕНКО

EV SYCHENKO

Практика Европейского суда по правам человека в области

защиты трудовых прав граждан и права на социальное обеспечение

The practice of the European Court of Human Rights in the sphere

of protection of labour and social security rights

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЮСТИЦИНФОРМ» юридическая, экономическая и иная деловая литература;

журналы «Право и экономика»,«Вестник арбитражной практики»

«YUSTITSINFORM» PUBLISHING HOUSE

Главный редакторВ.А. ВайпанChief editorV.A. Vaypan

Генеральный директорВ.В. Прошин

General DirectorV.V. Proshin

Санитарноэпидемиологическое заключение № 77.99.60.953.Д.010271.09.08 от 25.09.2008 г.

Sanitary-epidemiology authorizationNo. 77.99.60.953.D.010271.09.08 of 25 September 2008

Подписано в печать 25.10.2014. Формат 60х90/16.

Бумага офсетная. Печ. л. 8,3.Printed 10 Desember 2014

Format 60х90/16. Offset paper.8,3 printer’s sheets. Print run : 500 copies

ООО «Юстицинформ» 119607, г. Москва, ул. Лобачевского, 94, оф. 7.

Тел.: (495) 2321242http://www.jusinf.ru Email: [email protected]

Limited Liability Company «Yustitsinform»119607, Russia, Moscow, Lobachevsky street, 94

Tel.: (495) 232-12-42http://www.jusinf.ru E-mail: [email protected]

Практика Европейского суда по правам человека в...

Documents

Transcript of Практика Европейского суда по правам человека в...