Структурная и прикладная . .....лингвистика

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени А. А. ЖДАНОВА

СТРУКТУРНАЯ И ПРИКЛАДНАЯ ЛИНГВИСТИКА

Межвузовский сборник

В ы п у с к 3

Под редакцией А. С. Герда

ЛЕНИНГРАДИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНИНГРАДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

1987

Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета

Ленинградского университета

Статьи сборника «Структурная и прикладная лингвистика» охватывают’ широкий круг проблем современной теоретической и прикладной лигнвйсти- ки. В них рассматриваются актуальные вопросы семантики и синтаксиса- предложения, применения математических методов в языкознании, проблемы лингвистической статистики. Сборник содержит статьи, посвященные разра­ботке лингвистического обеспечения автоматических систем обработки тек­ста.

2-й выпуск сборника «Структурная и прикладная лингивистика» вышел- в 1983 году.

Сборник предназначен для филологов, специалистов по прикладной и- математической лингвистике.

Р е д а к ц и о н н а я к о л л е г и я : докт. филол. наук В. В. Богданов;докт. филол. наук. Л. В. Бондарко; докт. филол. наук А. С. Герд (отв. ре­дактор); докт. филол. наук Б. Ю. Городецкий.

Р е ц е н з е н т докт. педагогических наук А. В. Соколов.

ИБ № 2522

Структурная и прикладная лингвистика

Межвузовский сборник

В ы п у с к 3

Редактор Н. А. Никитина Художественный редактор А. Г. Голубев Технический редактор А. В. Борщева

Корректоры В. А. Латыгина, Т. Г. Павлова

Сдано в набор 04.06.86. Подписано в печать 22.12.86. М-26670.Формат 60X90716. Бумага тип. № 2. Гарнитура литературная. Печать высокая. Уел. печ. л. 12,0+0,25 вкладка. Уел. кр.-отт. 12,25. Уч.-изд. л. 13,7.

Тираж 1013 экз. Заказ № 379. Цена 2 р. 10 к.Издательство ЛГУ им. А. А. Жданова. 199034, Ленинград,

Университетская наб., 7/9.Типография Изд-ва ЛГУ им. А. А. Жданова. 199034, Ленинград,

Университетская наб., 7/9.

1503000000—028 С 076(02)—87

Издательство Ленинградского, университета,"1987 г.

Т. И. Зубкова

ГРАММАТИКАКАК ИЕРАРХИЧЕСКИ ОРГАНИЗОВАННАЯ

СТРУКТУРА

Подробное лингвистическое описание речевых расстройств, •наблюдаемых при органических поражениях головного мозга (афазии), позволяет показать, что в этих особых условиях функционирования речевых механизмов проявляются некоторые свойства грамматических форм и отношений, только намечен­ные и не выраженные явно в норме. В настоящей статье с та­кой точки зрения будут рассмотрены отношения маркирован­ного и немаркированного членов приватных оппозиций в грам­матике.

Приступая к логической классификации смыслоразличитель­ных оппозиций, Н. С. Трубецкой замечает, что вводимые поня­тия имеют решающее значение для любой системы противопо­ставлений. Далее он еще раз обращает внимание на то, что данные способы рассмотрения и принципы классификации не содержат в себе ничего специфически фонологического и «имеют силу для любой, а не только для фонологической си­стемы оппозиций».1

Н. С. Трубецкой подчеркивал исключительную важность для фонологии привативных оппозиций, т. е. оппозиций, «один член которых характеризуется наличием, а другой — отсутствием признака» (соответственно маркированный и немаркирован­ный члены оппозиции).2 Р. О. Якобсон показал, что приватиз-’ ные оппозиции важны не только для фонологии, но и для мор­фологии. В грамматике в отличие от фонологии немаркирован­ный член оппозиции обладает способностью имплицитно пере­давать признак, сигнализируемый маркированным членом:«...немаркированный член противопоставления не выражаетданного признака, но и не исключает его».3 А. В. Бондаркообращает внимание на различие в понимании привативныхоппозиций Н. С. Трубецким и Р. О. Якобсоном: «.. .принципи-

1 Т р у б е ц к о й Н. С. Основы фонологии. М., 1960, с. 75, 100.2 Там же, с. 82—83.3 Б о н д а р к о А. В Грамматическая категория и контекст. Л., 1971

с. 86.

48

но новой чертой привативных оппозиций в плане содержа­ния в частности в области семантической морфологии (по срав­нению с фонологией), является способность немаркированного члена оппозиции имплицитно передавать семантику маркиро­ванного члена»; можно говорить о включении «маркированного чЛена оппозиции в семантику немаркированного» (называемомимпликацией).4

Указанное свойство немаркированного члена привативных оппозиций в грамматике четко прослеживается при рассмотре­нии афазических нарушений речи, а именно при лингвистиче­ском исследовании эфферентной моторной афазии. Для боль­ных с афазией этого вида характерен так называемый теле­графный стиль речи, представляющий собой вторичный симп­том, свойственный более поздним стадиям обратного развития данного афазического синдрома. Аграмматизм типа «телеграф­ного стиля» неоднократно описывался: больные употребляют в основном имена существительные, пропускают глаголы и в еще большей степени прилагательные, высказывания синтаксически не оформлены, отсутствуют служебные слова, отдается предпо­чтение «нулевым» формам существительных и глаголов, т. е. именительному падежу и инфинитиву.5 Аграмматизм при эффе­рентной моторной афазии вызван нарушением этапа граммати­ческого конструирования в процессе производства речи.6 В ка­честве примера можно привести отрывок из записанной нами речи больного Щ., он так описывае-т картинку, изображающую урок в школе (ученики сидят за партами, учительница стоит, одна ученица пишет мелом на доске цифры): «Раз, два, три, четыре, четыре девочка... учительница... пла-... нет... парта... стол... стул... книга... лежит... доска... девочка писать... три... вот... мел... девочка... платье... передник... косы».

Детальное описание речи больных с такого рода наруше­ниями грамматики позволяет обнаружить, что внутри каждой части речи есть более и менее стойкие формы и что сохранив­шиеся лучше других формы не просто чаще встречаются, но и функционируют иначе, например приобретают новую функцию заменителей менее стойких форм. Если имя существительное называют основной частью речи при аграмматизме, то это не означает, что в речи больных одинаково хорошо представлены Все формы имени существительного. При грубых нарушениях грамматики существительные в косвенных падежах множест­венного числа вызывают не меньшие затруднения, чем служеб­ные части речи или прилагательные. А форма имен, падежа ед. пела не просто употребляется чаще, но и чаще всего встреча-

_051 в случаях замен одних падежных форм другими, в то4 Там же, с. 87.

м ,„ ^ .х Ут и н а Т. В. Нейролингвистический анализ динамической афазии.1975, с. 29 -3 0 , 85-86 .

Там же, с. 45—49, 90—91.

4 З а 1 <. № 379

время как сама эта падежная форма другими практике] еки не заменяется. Рассмотрение речи больных позволяет противопоставить формы внутри грамматических категория части речи и синтаксические отношения по признаку широты -4 узости, где иод широтой подразумевается способность функцио] нировагь в качестве заменителя, своего рода отношение вклю] чения, при котором более широкое, т. е. включающее, содержит* в неявном виде семантику более узкого, или включаемого] Лингвистически противопоставление по широте—узости интер] претируется как противопоставление беспризнакового, немарки] рованного члена оппозиции маркированному относительно не] которого признака члену. Сравнение с данными по частоте упо] требления в норме показывает, что широкие, или немаркиро] ванные, формы — это, как правило, употребительные формы] а узкие, или маркированные, формы малоупотребительный Больные с афазией вообще предпочитают то, что чаще употреб­ляется в норме: например, для всех больных, в том числе и для больных с аграмматизмом, характерно стремление ограничиться небольшим кругом наиболее употребительных слов.

В исследованном нами материале (около 14500 словоупо: треблений) встречались искаженные, часто до неузнаваемости, слова, сохранившие тем не менее правильную грамматическую форму. В ряде случаев больные сами создавали новые слова в соответствии с правилами русского словообразования, напри! мер при выполнении упражнений на склонение, спряжение или образование степеней сравнения. Как правило, такие «свои^ слова больных облекались в широкие формы, прежде всего з форму именительного падежа единственного числа имени су] ществительного, а также именительного множественного, вини­тельного и родительного единственного. Например, бумба, ко­фейка, коняк, лошамяк, лошадяк, лошак, лошакй, лоши; плё- мик (вместо косвенных падежей от существительного племя): кушка, кушку (вместо кушает, кушают)-, проснутка, проснуска (вместо проснулась)-, малик, малика, средник, горячик (при образовании степеней сравнения соответствующих прилагателф ных). Нужно отметить, что только формы имени существителщ ного употреблялись для замены других частей речи: существи­тельные, в том числе созданные самими больными, могли зама нять однокоренные и созвучные глагольные формы, прилагав тельные и причастия.

Именительный падеж занимает особое место в падежной си­стеме русского языка. Н. В. Уфимцева, поставившая перед со­бой задачу рассмотреть иерархию падежной системы с точки зрения ее отражения в сознании носителей языка, приходит к выводу, что именительный падеж противопоставлен всей!

7 З у б к о в а Т. И. Речевые и языковые аспекты аграмматизма (эффе­рентная моторная афазия): Автореф. канд. дис. Л., 1980, с. 3, 7, 10, 19—20.

50

остальным падежам как основная, исходная форма. «Имени­тельный падеж по данным усвоения языка, нормы и патоло­гии является доминирующей падежной формой: с него начи­нается усвоение падежей, он наиболее устойчив к различным искажениям, он выступает заменой любого косвенного падежа, а при распаде падежной парадигмы... является единственной употребляемой формой существительного».8 Н. В. Уфимцева полагает, что существительные хранятся в памяти в именитель­ном падеже и что особенности поведения разных падежей в экспериментальных условиях объясняются различием статуса каждого из них в падежной парадигме. Характер морфологиче­ской маркированности того или иного падежа связан с его статистико-вероятностными особенностями. Падежи с наиболь­шей частотой встречаемости (именительный, винительный, ро­дительный) «достаточно определены синтаксическим контек­стом и не нуждаются в непересекающейся внешней маркиро­ванности» в отличие от менее частых падежей, которые «в та­кой маркированности нуждаются, поскольку недостаточно опре­деляются синтаксическим контекстом».9

Итак, при нарушениях грамматики обнаруживается неравно­правие грамматических форм, и это неравноправие проявляется не только в частоте употребления, но и в характере функцио­нирования: при заменах одних форм другими, в случаях слово­творчества больных. Как правило, более стойкие, названные широкими формы — это немаркированные, а менее стойкие, или узкие, формы — маркированные члены тех или иных морфоло­гических или синтаксических противопоставлений. Действитель­но, именительный падеж склоняемых частей речи имеет тенден­цию заменять косвенные падежи; если выражена категория числа, больные отдают предпочтение единственному числу. Инфинитив противопоставлен личным глагольным формам как основная, самая широкая форма, а среди личных форм глагола первое место безусловно принадлежит самой беспризнаковой форме — 3-му лицу единственного числа настоящего времени. Личные формы действительного залога употребляются намного чаще форм страдательного залога и заменяют их. То же самое можно сказать и о невозвратных глаголах по отношению к воз­вратным, о глаголах несовершенного вида относительно глаго­лов совершенного вида, об утвердительной форме по сравнению с отрицательной. Личные формы противопоставлены причастиям и деепричастиям, с употреблением которых больные практи­чески не в состоянии справиться. При изменениях по степеням сравнения положительная степень для них легче сравнитель­ной, а сравнительная легче превосходной. Из грамматических

8 У ф и м ц е в а Н. В. Лингвистический и психолингвистический анализ структуры падежной системы (на материале русского языка): Автореф. канд. дис. М„ 1976, с. 19.

9 Там же, с. 20.

4 51

категорий рода предпочтение отдается форме, мужского рода Иначе говоря, в особых условиях, таких как нарушения речи при афазии, можно говорить не только о свойстве немаркиро­ванного члена оппозиции имплицитно передавать семантику маркированного члена, но и его способности явным и недвуе] мысленным образом употребляться вместо маркированного чла на, а также о бесспорном предпочтении немаркированных форм маркированным.

При рассмотрении речи больных оказывается возможным противопоставить указанным образом не только формы внутри грамматических категорий, но и части речи и синтаксические отношения. Основные части речи в грамматике больных — этб имя существительное и глагол, а имя прилагательное, имя чис| лительное, наречие представлены хуже и в этом отношении ближе к служебным частям речи, которые, как правило, опу. скаются. Основное синтаксическое отношение — это предикатив­ная связь; затем можно поставить комплетивную связь (допол­нения и обстоятельства) и лишь после них — атрибутивную. Труднее всего больным построить сложные синтаксические еди( ницы, включающие более одной предикации, а именно сложно­подчиненные предложения и предложения с причастными и деепричастными оборотами.

Описание последовательности языковых приобретений ре< бенка поучительно в том смысле, что наглядно демонстрирует] какие формы в речи детей появляются раньше, а какие позже] Исследования А. Н. Гвоздева, подробно описывающие такую последовательность для русского языка,10 так же как и наши собственные наблюдения, убеждают в том, что первые грамма­тические формы и отношения в речи детей — это формы и отно­шения, названные широкими в речи больных, т. е. беспризна-* ковые, немаркированные. Л. В. Сахарный пишет, что изучение процессов формирования языковой системы у детей «позво­ляет лучше уяснить и то, что отдельные части механизма языка относительно самостоятельны, так как складываются относи-; тельно независимо друг от друга, и то, что элементы языка раз| деляются на „центральные” и „периферийные” , причем „централь­ные” элементы, как правило, формируются раньше, а „пери­ферийные” — позднее».* 11 В речи ребенка после двух лет увели­чивается количество слов, появляются падежи и времена, пред-̂ ложения становятся сложнее, т. е. «охватывается все большая „периферия” грамматической системы языка. Впрочем, многие и до 10-го класса не могут справиться с причастиями, а дее­причастия порой и для взрослых камень преткновения».12 Сте­пень важности «слов, сочетаний слов, грамматических явлений и т. д. оказывается различной не только для отдельного чело-1

10 См.: Г в о з д е в А. Н. Вопросы изучения детской речи. М., 1961.11 С а х а р н ы й Л. В. К тайнам мысли и слова. М., 1983, с. 61.12 Там же, с. 60.

52

века, но и для общества в целом: что-то более важно (и по­тому, как правило, употребляется чаще), что-то относительно менее важно (и потому, как правило, употребляется реже)». В самом языке есть «центр» и «периферия».13

Это неравноправие широких и узких, или немаркированных и маркированных, или центральных и периферийных, форм прослеживается не только в особых условиях, таких как нару­шения речи при афазии или детская речь. Исследования разго­ворной речи показали, что в ней отсутствуют узкоспециализи­рованные, или маркированные, единицы и используются еди­ницы широкой дистрибуции, т. е. немаркированные единицы ко­дифицированной системы. Единицы, совпадающие по форме с маркированными, употребляются в разговорной речи в дру­гом качестве.14 Например, в системе разговорной речи отсутст­вуют причастия и деепричастия как маркированные члены оп­позиции основная — вторичная предикация, а имеется лишь противопоставление инфинитив — личные формы глагола. «Гла­гольная парадигма оказывается аналогичной падежной пара­дигме имени существительного. Соответствующие ряды возглав­ляют инфинитив и именительный падеж».15 Авторы «Русской разговорной речи» 1983 г. употребляют термин «широта функ­ций немаркированных членов морфологических парадигм» и от­мечают, что в разговорной речи «среди словоформ имени и гла­гола высокой употребительностью обладают немаркированные члены морфологических парадигм — именительный падеж су­ществительного и инфинитив».16

Как писал Ф. де Соссюр, вне процесса речи слова ассоции­руются в памяти, образуя группы, внутри которых существуют весьма разнообразные отношения; ум создает «столько ассо­циативных рядов, сколько есть различных отношений», причем «любой член группы можно рассматривать как своего рода центр созвездия, как точку, где сходятся другие, координируе­мые с ним члены группы».17 Выделяются два свойства ассоциа­тивного ряда — неопределенность порядка и безграничность ко­личества, из которых всегда налицо только первое, а второе может отсутствовать, например в таком характерном для ассо­циативного ряда типе, как парадигма словоизменения. Если число падежей строго определено, то «порядок их следования не фиксирован и та или иная группировка их зависит исключи­тельно от произвола автора грамматики; в сознании говорящих

13 Там же, с. 36—37.Русская разговорная речь / Под ред. Е. А. Земской. М., 1973, с. 214—

215.■5 Там же, с. 161.13 Русская разговорная речь: фонетика, морфология, лексика, жест / Под

ред. Е. А. Земской. М., 1983, с. 98.17 С о с с ю р Ф. де. Курс общей лингвистики. — В кн.: Соссюр Ф. де.

Труды по языкознанию. М., 1977, с. 155, 158.

53-

именительный падеж — вовсе не первый падеж склонения; чле|ны парадигмы могут возникать в том или ином порядке чисто!случайно».18

Сказанное выше о характере отношений маркированных и немаркированных членов грамматических противопоставлений позволяет предположить, что члены ассоциативного ряда могут]быть равноправны, а порядок их не закреплен только в некойторой отвлеченной системе. Парадигматические, или ассоциа-'тивные, ряды, хранящиеся в мозгу реального носителя языка, должны быть организованы, а порядок их следования фикси­рован. Представляется, что это должна быть иерархическая организация: от широких, немаркированных, центральных члеЗнов к узким, маркированным, периферийным, причем первые как бы подразумевают, включают в себя вторые. Можно утверждать, что «записанная» в мозгу носителя языка грамма­тика представляет собой сложно организованную структуру, со­стоящую из неравноправных членов, где, например, именитель! ному падежу единственного числа и дательному множествен­ного, 3-му лицу единственного и 2-му лицу множественного числа глагола, существительному и деепричастию отводятся да­леко не равноценные места. При аграмматизме, когда в про|цессе порождения речи нарушен этап грамматического кон­струирования высказывания, нарушаются и механизмы выбора нужного члена из сложно организованного парадигматического ряда, в результате чего в речи больных преобладают формы — представители парадигмы.

18 Там же, с. 159.

54

С0ЫТЕЫТ5I

Во^Лапоо V. V., В оп Лаг ко /,. V., Ви1огоо V. О., СегЛ А. 8. АррНейНп^шзИсз апй 1ап§иа§е йгеогу (Ьешпдг. 1 М у . ) ...................................3

Во§Лапоо V. V. Оп ГЬгее азреск о{ зепГепсе ог^ашхаНоп аз а з^поЬ]ес! (Ьешп^г. Ш 1 у . ) ............................................................< . ; 16

КооаИк Уи. N.. ///от Уи. V'. Оп соехГепзкепезз, е^и^Vакпсе о! тса- шп(* апс! зупопушу (Ма&пИо^огзк ро1у1есЬпка1 тзШиГе) . . 2 5

Бькагеоа 8. 8. ЗетапНсз о! апарЬоге (31тГегоро1 Шгу.) . . 29РШа1оо 8. Уа. А тос!е1 о! а зИиаНоп о/ йепоГаНуе поип кепИП-

саНоп (Ьешп^г. Е1шу. ) ..........................................................« л 38ОппЬаит О. N. 5оте уапапГз о! йепоГаНуе поип кепНПсаИоп т

Риззкп ГехГз ( О о з з п а Ь ) .............................................................................. 442иЬкооа Т. I. О гаттаг аз ап ЫегагсЫсаИу ог^атгей зкисГиге

(Ьешп^г. 1_1шу. ) ................................................................. . ; I 48СогоЛе(зку В. Уи. Тегт апй Из НпдшзИс ргорегНез (Мозк. 1)ту.) 54

IIМаг1упепко С. Уа., Скагзкауа Т. К. То ГЬе ргоЫет о! Наиззпезз

апй поп-каиззпезз о{ ПпдиозГаНзНс сКз1пЬиИоп (Ьеитдг. 11шу.) . 63Т иг уцта В. А. 5уз1ет арргоаск 1о ГЬе тойеШпд о! 1огта1 ргорег­

Нез о! кпциа^е (Ьептдг. Ыауа1 соттипкаНопз зсЬоо1) . . 77Магизепко М. А. ЗексНоп о! тГогтаНуе рагатеГегз т ГЬе ргоЫетз

о! з^уНзИс йкдпозНсз (Ьешп^г. Т 1 ш у .) ..................................................... 84Мапазуап N. 8. ЕуакаНоп о! рагатеГегз о! НпдшзИс йкГпЬиНопз

о! а сегГат с1азз (Уегеуап ро1уГесЬшса1 т з Н Г и Г е ) ................................... 94МаШккооаку В. V. Оп гергезепГаНоп ш кп^иаде о! ГЬе оопсерГ о!

"гоипйпезз” о! а пишЬег (оп ГЬе таГепа1 о! Еп^НзЬ питегак) (1пзИ- 1и1е о! НпдрлзНсз о! {Не Асай. о! 5ск о! ГЬе 1185К) . . . . 97

УазИ/еоа В. К. Ргс^иепсу уосаЬи1агу о{ Гегтто1о8ка1 хуогй-^гоирз т ГЬе зиЫапргар;е о! ог§апк зеткопйисГогз (Ьуоу ро1уГес.Ьпка1т з Ш и Г е ) ................................................................................................. I 104

Аоеппа 8. А., СегЛ А. 8., ОетШоо й. С., Ророо М. В. ЗГаНзНс йаГа оп поип зиГПхез т 01Й 51ауошс тапизспрГз (Ьетп^г. 1_!шу.) . 109

Ко1езоо V. V. ЗГаНзНс йкГпЪиНоп о! уегЬ 1огтз т 01й Киззкп тапизспрГз о! ГЬе XI—XIV сепГипез (Иепт^г. Ишу.) . . . 1 1 5

Виякооа М. Р. ЗГаНзНс сЬагасГепзНсз о/ агНск Гогтз т ГЬе Ви1-§апап о! 1Ье XVIII сеп!игу (Ьепт@;г. Е 1 ш у . ) .....................................131

КоИипооа Уе. А. ЗГаНзНс апа1уз13 о! ргопоиН йесНпаНоп т оПсЫ рарегз о! ГЬе XIV—XVII сепГипез т №гЬпу Моуд;огой (Оогку ГМу.) 138

IIIКсуак Т. В. МоНуаНоп аз ап оЬ]есНуе сгИепоп 1ог 1Ье ипШсаЕоп

о! кгш/пок^у (СЬегпоу/зу Е!п1у. ) ..........................................................144Хаккагоо V. Р. ЫпдшзИс Ьаск^гоипй Гог ро1у1ЬешаЕс йоситепГагу

ге1г!еуа1 (Ьеп1пдг. СепГге о! Зск-Теск 1 п Г . ) .........................................149Ве1уаеоа /.. N.. Ма1оппа /.. V., РМгоовку В. С., Уа1зепко Т. V.

Екшаркз о! шагЫпе ГгапзкЕоп оГ пош1па1 Гегш1по1о21са1 \Уогйдгоирз (Ьеп1П^г. Рей. 1пзГИи1е, Ееп1пдг. 1пзШи1е о! Ау^а 1пз1гитеп1так1П§;.6а§:е51ап Е1п!у.) . . . . . . . . . . . 154

01кирзкск\кооа М. I. Тке ргоЫет о! ипИоггпНу 1п Иге Газк оГ гпап-шасНте Йгакдие (Ьетп^г. Т 1 п 1 у . ) ...........................................................165

Тйчспко Е. V. РергозепЫюп о! па!ига1 кпдиа^е ^гатшаИса! ГеаНь гез |'п ап отГоппаНоп ге!г|еуа1 1ап^иаке (Ьеп1прг. 11шу.) . . . 1 7 3

Вегкоо V. Р. И. V. ЗкскегЬа апй ргоЫетз оГ ЬШпдиа1 кх1сод;гар11у(Ьепт^г. 1ЙП1У . ) .....................................1 а . . . . 180

Ког1оо Уи V. РгоЫетз оГ сотргеззкп оГ 1егтшо1оё;1са1 д1о5за- ггез (Ьетп^г. 11шу. ) ....................................................................................187

с о д е р ж а н и е

IБогданов В. В., Бондарко Л. В., Буторов В. Д., Герд А. С. При­

кладная лингвистика и теория языка (Ленингр. ун-т) . . . . 3Богданов В. В. О трех аспектах организации предложения как

знакового объекта (Ленингр. у н - т ) ............................................................. 16Ковалик Ю. Н., Ильин Ю. В. О коэкстенсивности, смысловом тож­

дестве и синонимии (Магнитогорск, политехи, ин-т) . . . . 25Дикарева С. С. Семантика анафоры (Симферопольский ун-т) . 29Фитиалов С. Я. Модель ситуации денотативного отождествления

существительных (Ленингр. ун-т) . . . . . . . . 33Гринбаум О. Н. Способы денотативного отождествления существи­

тельных в русских текстах (ВЦ Госснаба С С С Р ) ...................................44Зубкова Т. И. Грамматика как иерархически организованная струк­

тура (Ленингр. ун-т) .................................................................................. 48Городецкий Б. Ю. Термин и его лингвистические свойства (Моек, ун-т) 54

IIМартыненко Г. Я-, Чарская Т. К. К вопросу о гауссовости и не-

тауссовости лингвостатистических распределений (Ленингр. ун-т, Са­ранский у н - т ) .............................................. ....................................63

Турыгина Л. А. Системный подход к моделированию формальных свойств языка (Ленингр. высшее военное училище связи) . . . 77

Марусенко М. А. Отбор информативных параметров в задачах сти­листической диагностики (Ленингр. у н - т ) .................................................... 84

Манасян Н. С. Об оценке параметров лингвистических распреде­лений определенного класса (Ереванск. политехи, ин-т) . . . 94

Малаховский Л. В. Об отражении в языке понятия «круглости» числа (на материале английских числительных) (Ин-т языкознанияАН С С С Р ) .............................................................................................................97

Васильева Л. Р. Частотный словарь терминологических словосоче­таний английского подъязыка органических полупроводников (Львов­ский политехи, и н - т ) ........................................................................................... 104

Аверина С. А., Герд А. С., Демидов Д. Г., Попов М. Б. Статисти­ка суффиксов имен существительных в памятниках древнеславянскойписьменности (Ленингр. у н - т ) ...........................................................................109

Колесов В. В. Статистическое распределение глагольных форм в древнерусских источниках XI—XIV вв. (Ленингр. ун-т) . . . 1 1 5

Рускова М. П. Статистическая характеристика членных форм вболгарском языке XVIII в. (Ленингр. у н - т ) ................................................. 131

Колтунова Е. А. Статистический анализ местоименного склонения в деловой нижегородской письменности XIV—XVII вв. (Горьковск. ун-т) 138

IIIКияк Т. Р. Мотивированность как объективный критерий унифи­

кации терминологии (Черновицк. ун-т) . . . . . . . 1 4 4Захаров В. П. Лингвистическое обеспечение политем этического

документального поиска (Ленингр. Ц Н Т И ) ........................................... 149Беляева Л. НМатерина Л. В., Пиотровский Р. Г., Ященко Т. В.

Принципы машинного перевода именных терминологических словосоче­таний (ЛГПИ им. А. И. Герцена, Ленингр. ин-т авиац. приборострое­ния, Дагестанск. ун-т) . . . . . . . . . . 154

Откупщикова М. И. Проблема однородности в задаче общения пользователя с ЭВМ (Ленингр. ун-т) . . . . . . . 1 6 5

Тисенко Э. В. Представление знаний о грамматических признаках единиц естественного языка на информационно-поисковом языке (Ле­нингр. у н - т ) ................................................................................................... 173

Берков В. П. Л. В. Щерба и вопросы двуязычной лексикографии (Ленингр. ун-т) : . 180

Козлов Ю. В. Вопросы компрессии терминологических словников (Ленингр. у н - т ) ....................................................................... , . : 187192