Ш 0202—2400

Структурная ■..........и прикладнаялингвистика

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ОРДЕНА ЛЕНИНА И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ имени А А. ЖДАНОВА

СТРУКТУРНАЯ И ПРИКЛАДНАЯ ЛИНГВИСТИКА

Межвузовский сборник

В ы п у с к 2

ЛЕНИНГРАДИЗДАТЕЛЬСТВО ЛЕНИНГРАДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

1983

Печатается по постановлению Редакционно-издательского совета

Ленинградского университета

Статьи сборника «Структурная и прикладная лингвистика»- охватывают широкий круг проблем современной теоретической и прикладной лингвистики. В них рассматриваются актуальные во­просы семантики предложения, применения математических мето­дов в языкознании, проблемы лингвистической статистики. Сборник содержит статьи, посвященные разработке лингвистического обеспе­чения автоматических систем обработки текста.

1-й выпуск сборника «Структурная и прикладная лингвистика» вышел в 1978 году.

Сборник предназначен для филологов, специалистов по при­кладной и математической лингвистике.

Р е д а к ц и о н н а я к о л л е г и я : докт. филол. наук В. В. Богда­нов; докт. филол. наук Л. В. Бондарко; докт. филол. наук А. С. Герд (отв. редактор); докт. филол. наук Б. Ю. Горо­децкий.

Р е ц е н з е н т : докт. филол. наук П. М. Алексеев (ЛГПИим. А. А. Герцена).

ИБ № 1462

Структурная и прикладная лингвистика

Межвузовский сборник

В ы п у с к 2

Редактор А. Ф. АкимоваТехн. редактор Е. Г. Учаева Корректоры Н. М. Чаплинская, Т. Г. ПавловаСдано в набор 25.05.82. Подписано в печать 13.01.83. М-41003. Формат 60Х90'/|б- Вумага тип. № 2. Печать высокая. Гарнитура литературная. Уел. печ. л. 12. Уел. кр.-отт. 12,19. Уч.-изд. л. 13,60. Тираж 1470 экз. Заказ № 250. Цена 2 руб. Издательство ЛГУ им. А. А. Жданова. 199164, Ленинград, Университетская наб., 7/9.

Типография Изд-ва ЛГУ. 199164, Ленинград, Университетская наб., 7/9.

1593000000—933 С 076(02)—83 68-83 .

Издательство Ленинград- С) ского университета,

1983 г.

Л. В. Бондарко, Л. А. Вербицкая

ДВА АСПЕКТА ПРИКЛАДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ ФОНЕТИКИ

Противопоставление теоретических и прикладных аспектов изучения языка как средства коммуникации справедливо лишь отчасти: трудно допустить, что возможно несовпадение теорети­ческих постулатов и практически используемых фактов; тем бо­лее трудно предположить, что эти два подхода могут существо­вать независимо друг от друга.1

Нужно признать, что именно прикладные аспекты фонетиче­ских исследований дают толчок для более глубокого понимания сущности звуковых явлений, используемых для передачи язы­ков-х значений. Сугубо теоретическое описание фонетических явлений не только не приближает нас к такому пониманию, но зачастую держит лингвиста в состоянии заблуждения о важ­нейших звуковых явлениях. В качестве примера можно привести живущее до сих пор среди русистов мнение о том, что русское ударение является динамическим, или наивное понимание фоне­тической природы пограничных сигналов в русском языке.

Вообще часто оказывается, что сложная фонологическая тео-; рия может базироваться на элементарных фонетических сведе­ниях многолетней давности. Это оказывается возможным лишь потому, что критерием оценки такой теории почти никогда не служит ее объяснительная сила.

Нисколько не преувеличивая роли прикладных задач, решае­мых современной экспериментальной фонетикой, нужно при­знать, что пока эти задачи не только служат стимулом для даль­нейших экспериментально-фонетических исследований, но прак-| тически являются и тем решающим критерием, на основании которого мы можем вынести суждение о степени правдоподоб­ности исходных фонетических аксиом, лежащих в основе фоноло-, гических построений.

За последние десятилетия характер этих прикладных иссле­дований довольно существенно изменился. Интересно рассмот­реть здесь два аспекта, которые, на первый взгляд, могут пока­заться несвязанными друг с другом, но при ближайшем рас­смотрении обнаруживают очень много общего. Один из этих аспектов — то, что носит общее название «проблема речевой ком­муникации человека с машиной»,2 второй — обучение иноязычной ■ фонетике.3

1 З и н д е р Л. Р. Общая фонетика. М., 1979.2 А в т о м а т и ч е с к о е распознавание слуховых образов. Материалы

всесоюзной школы-семинара (АРСО-10). Тбилиси, 1978.3 Б р ы з г у н о в а Е. А. Практическая фонетика и интонация русского

;яэыка. М., 1963.

138

Сузив круг вопросов, обратимся к данным, получаемым при автоматическом анализе и синтезе речи в СССР (т. е. на мате­риале русского языка, который служит объектом исследований в подавляющем большинстве отечественных работ),4 и к про­блемам, связанным с обучением русской фонетике иностранных (иноязычных) учащихся.5

Использование фонетических сведений при автоматическом анализе и синтезе речи претерпело большие изменения в опи­сываемый промежуток времени. Первый этап можно назвать этапом «акустической фонетики»; на этом этапе казалось, что основная проблема — это проблема подробного описания аку­стических свойств речевой волны и что успех автоматического распознавания зависит только от разрешающей способности ана­лизирующей аппаратуры.6 Второй этап — этап «артикуляторной фонетики». Подробный акустический анализ фонетических свойств речи обнаружил их чрезвычайную вариативность; воз­можность фонетической интерпретации речевых сигналов с точ­ки зрения классической психоакустики казалась неосуществи­мой, а поскольку человек все же способен на такую интерпре­тацию в своей повседневной речевой практике, была выдвинута гипотеза о том, что именно моторные, артикуляторные свойства звуковых единиц являются инвариантными и что процедуру рас­познавания можно объяснить лишь возможностью перекоди­ровки вариативной акустической звуковой последовательности в инвариантную последовательность управляющих команд, посту­пающих к произносительным органам. Этот этап — этап «мотор­ной теории восприятия речи» и теории «анализа через синтез». Именно с этим этапом связаны значительные успехи в разви­тии методов анализа артикуляционных характеристик речи — в первую очередь в нашей стране.7 Однако и на этом этапе ожидаемые прикладные результаты не были достигнуты, по­скольку было обнаружено, что наблюдаемая артикуляторная картина столь же вариативна, как и акустический результат. Третий этап можно охарактеризовать как этап изучения пра­вил принятия решений. Сегодня уже мало кто надеется на эф­фективность чисто количественных измерений (будь то акусти­ческие или артикуляторные свойства речевого потока), и боль­шинство исследователей склоняется к необходимости изучения тех правил, благодаря которым можно избавиться от чрезвы­чайной вариативности свойств речевого сигнала и классифици-

4 Ц е м е л ь Г. И. Опознавание речевых сигналов. М„ 1971.5 В и н о г р а д о в В. А. Консонантизм и вокализм русского языка. М.,

1971.6 Х а л л е М. Фонологическая система русского языка (лингвистико-аку­

стическое исследование). — В кн.: Новое в лингвистике, т. 2. М., 1962.7 Г а л у н о в В. И., Ч и с т о в ич Л. А. О связи моторной теории с

общей проблемой распознавания речи. — Акустический журнал, т. XI, вып. 4,1965; Ч и с т о в и ч Л. А., К о ж е в н и к о в В. А., А л я к р и н с к и й В. В. и др. Речь: Артикуляция и восприятие. М.; Л., 1965.

139

ровать их как элементы звуковой системы языка. Эти правила существуют, видимо, на разных уровнях обработки сигнала — на уровне первичных преобразований в улитке, на уровне при­нятия решений о фонетических свойствах звукового сегмента («фонемные границы»), па уровне фонемной интерпретации звука.

Нетрудно увидеть, что от первого этапа к последнему уси­ливается «лингвистичность» подхода к речевому потоку: если чисто акустический анализ на первых порах вообще не предпо­лагал какого-либо обращения к лингвисту-фонетисту, то при­знание важности артикуляционно-акустических отношений («мо­торная теория», «анализ через синтез») не только допускает, но и делает необходимым традиционный фонетический подход, выработанный фонетистами-лингвистами при изучении различ­ных языков; наконец, этап «поиска правил» практически немыс­лим без обращения к лингвистическим аспектам, определяющим процедуры фонемной интерпретации звуковых единиц.

При рассмотрении проблемы преподавания фонетики рус­ского языка как иностранной мы сталкиваемся как бы с зер­кальным отражением хода развития идей: мысль о языковой обусловленности результатов овладения чужим языком, чужой звуковой системой является исходным пунктом почти для каж­дого, кто пишет об этой проблеме. Действительно, такие линг­висты-теоретики, как Л. В. Щерба,8 Е. Д. Поливанов,9 Н. С. Тру­бецкой,10 прямо говорят о необходимости учета фонологических отношений в родном языке учащегося для наилучших резуль-: татов при обучении фонетическим характеристикам чужого, ино-1 странного языка.

Однако это бесспорное положение стало сейчас использо­ваться как некоторое ритуальное заклинание, которое само по себе может обеспечить успех обучения. А между тем необхо­димо выяснить, какие именно свойства звуковой системы чужого, (изучаемого) языка преобразуются под влиянием фонологиче­ских отношений в родном языке. Уже на уровне используемого инвентаря фонем возможны различные ситуации: число гласных и согласных в изучаемом языке может быть равно числу фонем родного языка или даже меньшим. В этом случае речь может идти (если мы говорим об ошибках в произношении на изучае­мом языке) лишь о различиях в реализации фонем, и в таком случае само употребление понятия «фонологического сита» едва ли корректно.

Другая ситуация, когда в изучаемом языке фонем (гласных или согласных, или тех и других) больше, чем в родном языке учащегося. При этом «лишние» фонемы реализуются как фо-

8 Щ е р б а Л. В. Фонетика французского языка. М., 1953.9 П о л и п а н о в Е. Д. Субъективный характер восприятия звуков язы­

к а .— В кн.: Статьи по общему языкознанию. М., 1968.ю Т р у б е ц к о й Н. С. Основы фонологии. М., 1960.

НО

немы родного языка (т. е. дырки родного «фонологического сита» оказываются такими большими, что в одну попадает сразу две или три чужие фонемы).

Несколько иная ситуация, когда в изучаемом языке количе­ство гласных и согласных не соответствует количеству тех и других в родном языке, однако возможности фонетических реа­лизаций в обоих языках приблизительно одинаковы: например, противопоставление типа [5а] — [з’а] в русском языке фонети­чески «похоже» на противопоставление [за:] — [зж] в англий­ском.

Кроме этих возможностей различия родного и изучаемого языка на уровне инвентаря, есть, конечно, и широко известные различия в дистрибуции фонем и их аллофонов, связанные как с обязательными в одном из языков фонемными чередованиями, так и со специфическими отношениями между сегментными и суперсегментными характеристиками слова. В каком отношении находятся эти различия к тем свойствам «фонологического сита», о котором мы говорили выше? Можно сказать, что обо всех этих особенностях обычно упоминают при обсуждении про­блемы овладения иноязычной фонетикой, но систематического анализа проблемы в целом пока что нет. В этом отношении пер­вый, исходный этап для лингвиста характеризуется такой же неразработанностью, как и конечный этап поисков «правил» для специалистов в области автоматического распознавания и син­теза речи. А между тем предсказываемые на основе сопостав­ления фонологических систем двух языков возможные ошибки учащихся далеко не всегда исчерпывают реальные ошибки. (Это касается и результатов интерференции при двуязычии).

Существенным с фонетической точки зрения является и такой вопрос: все ли фонологические отношения, присущие родному языку, накладывают отпечаток на произношение при обучении чужому? И только ли фонологические характеристики опреде­ляют трудности при овладении иностранным произношением? На оба эти вопроса сразу же можно ответить отрицательно, однако только в самом общем плане:'количественного и система­тического описания ситуации на сегодняшний день нет.

Если мы признаем, что глобальная идея о важности «фоно­логического сита» при обучении' иностранному произношению нуждается в конкретизации, мы неизбежно окажемся перед не­обходимостью выяснить следующие обстоятельства: в какой сте­пени фонологическая система родного языка определяет «раз­личительные» способности учащегося (т. е. возможность на сен­сорном, слуховом уровне различать и идентифицировать звуки изучаемого языка) и в какой степени она определяет его произ­носительные возможности (т. е. умение артикулировать те звуко­вые последовательности, которые он может различать на сенсор­ном уровне). Этот этап развития проблемы сопоставим со вто­рым этапом в истории проблемы автоматического распознава-

111

ния и синтеза, поскольку и в данном случае встает вопрос о со­отношении артикуляторных и акустических свойств речевого сигнала. Применительно к преподаванию русской фонетики как иностранной такой подход разрабатывается сравнительно не­давно и представлен всего несколькими конкретными работами.

Пожалуй, наиболее обеспеченным с точки зрения фактиче­ских данных является тот аспект проблемы, который может быть сопоставлен с начальным периодом в истории автоматиче­ского распознавания и синтеза — а именно систематическое опи­сание акустических характеристик звуков в речевых последова­тельностях. Этот аспект особенно важен для преподавания рус­ского языка как иностранного потому, что без знания реальных акустических свойств звуковых единиц мы не можем даже приблизиться к решению задачи. Собственно говоря, хо­рошая обеспеченность этого аспекта объясняется не сознатель­ным стремлением преподавателей русской фонетики как ино­странной описать акустические свойства русской речи и не их исследовательскими усилиями. В основном имеющиеся сведения получены при решении проблемы автоматического анализа и синтеза речи; удачным использованием таких сведений мы счи­таем книгу Л. Г. Зубковой,11 построенную почти целиком на материалах, полученных коллективом кафедры фонетики ЛГУ при разработке фонетических аспектов автоматического распо­знавания речи. Одним из ярких примеров такого рода является понимание природы русского словесного ударения. Первые по­пытки приписывать свойство ударности самому громкому глас­ному в слове завершились неудачей и при автоматическом рас­познавании, и при синтезе речи. Оказалось, что наиболее устой­чивым признаком, отличающим ударный гласный от неударного в том же слове, является его большая относительная длитель­ность.12 При обучении иностранных учащихся русскому ударе-’ нию ритмическая структура слова имитируется более легко, если в качестве фонетического коррелята ударности рассматривать именно длительность. Даже и специфическую для русского языка редукцию безударных легче объяснить при описании удар­ного гласного как более протяженного во времени, а безудар­ного— как более краткого. Трудно вообразить, каким образом можно обучать русскому словесному ударению иностранцев, если;- опираться на представление о его динамической природе.

Заканчивая этот краткий исторический экскурс, можно пред­ставить себе не только «качественные» характеристики упоми­навшихся этапов, но и степень их общепризнанности и разрабо­танности. В табл. 1 представлены как сами этапы, так и время

и З у б к о в а Л. Г. Фонетическая реализация консонантных противо­положений в русском языке. М., 1974.

12 Б о н д а р к о Л. В., В е р б и ц к а я Л. А., Щ е р б а к о в а Л. П. Об определении места ударения в слове. — Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1973, т. 32, вып. 2.

142

их появления в развитии современного понимания проблемы,, а также и их относительная разработанность. Нужно при этом отметить, что для «преподавательского» аспекта проблемы все- три этапа разработаны хуже, чем для «распознавательного».

Таблица Г

А к у с т и ч е с к о е р а с п о з ­н а в а н и е и с и н т е з

О б у ч е н и е р у с с к о м у п р о и з н о ш е н и ю

О б ъ е к т и с с л е д о в а н и я

По

след

ова

­те

льн

ост

ьр

азр

або

тки

Сте

пен

ьва

жн

ост

и

Мес

то п

о ст

епен

и

раз

­р

або

тан

но

сти

По

след

ова

­те

льн

ост

ьр

азр

або

тки

.5 Н Е Ол. О

рО и М

есто

по

степ

ени

ра

з­р

або

тан

но

сти

Акустические характеристики 1 2 1 2 3 1

Артикуляторные характеристики и возможности перекодировки аку­стического сигнала в моторный образ

2 3 2 3 2 3

Правила обработки звуковой инфор­мации при фонемной интерпрета­ции сигнала

3 1 3 1 1 *)

Рассмотрим теперь, что объединяет эти два направления прикладных исследований звукового строя языка.

И автоматическое распознающее (или синтезирующее) устройство, и учащийся, который не знает русского языка, стоят перед одинаковой задачей: научиться при помощи определенных звуковых средств воспринимать или передавать определенные сообщения. Существенным отличием учащегося является то, что он обладает врожденной и реализованной способностью к таким операциям (поскольку уже владеет родным языком). Автома­тическое устройство может моделировать эту способность, если его создатель понимает, что это такое. Приняв это наиболее существенное различие между учащимся и анализатором (синте­затором), перечислим, какие задачи они должны решать в про­цессе работы.

1. Разбиение высказывания на значимые элементы — слова.2. Описание каждого слова как последовательности фонем,

организованной в определенную ритмическую структуру:1) сегментация цепочки на отрезки, соответствующие фоне­

мам;2) идентификация каждого отрезка с фонемой, «записанной»

в системе изучаемого языка;

3) организация распознанной цепочки в одно целое — слово — при помощи суперсегментных средств.

Последовательность проведения этих операций может быть различной. При моделировании восприятия речи человеком исхо­дят, как правило, из идеи о том, что система восприятия речи построена иерархически, но на каждом из уровней (от первич­ной обработки сигнала до представления его в виде последо­вательности слов) имеется возможность принимать решение, наилучшим образом соответствующее остальным уровням.

Если мы говорим об обучении иностранному языку, то та­кая модель может быть удовлетворительной и при тренировке различительной способности учащихся (анализ), и при поста­новке произношения (синтез).

Сейчас уже ясно, что наилучшее распознавание фонем воз-* можно на участке, соответствующем открытому слогу.13 Эта фо-;; нетическая единица должна считаться исходной, основной и при обучении русскому произношению, поскольку позволяет учесть наибольшую вариативность и согласного (согласных), и глас-ш ного, определяемую фонетическим окружением.

Использование открытого слога (и его простейшей разновид-Я ности — слога СУ) тем более важно при обучении русской фо-^ нетике, что специфическая категория мягких согласных, пред-Я ставляющая наибольшие трудности для изучающих русский язык иностранцев, фонетически реализуется на всем слоге, при-1 чем характеристики гласного в этом слоге несут даже большее информации о мягкости согласного, чем характеристики этого согласного.14

Слоговые контрасты, степень проявления которых зависит от | исходной фонемной модели слога и от его ударности — безудар-Я ности, используются в ряде распознающих систем, и есть в еет основания полагать, что при обучении русскому произношению# целесообразно учитывать эту характеристику слога. Организа-Я ция последовательности слогов в слове определяется отноше-Я нием длительности ударного и неударного элементов, а такжеЯ и соответствующими изменениями слоговых контрастов. Проти-Я вопоставление предударной части слова его заударной части, $ выявленное в экспериментально-фонетических исследованиях и используемое в ряде распознающих устройств, должно стать я обязательным исходным пунктом при обучении русскому произ-Я ношению.

Идея взаимосвязанности разных уровней языка при анализе* и синтезе базируется и на представлениях о том, что реализа-Я ция ритмической структуры слова, степень его выделенности в 1 речевой цепи зависят в конечном счете от смысловых отноше-Я

!3 Б е л я в с к и й В. М. Алгоритм автоматической сегментации речи на Я открытые слоги. Труды АРСО-9. Минск, 1976.

м Б он д а р ко Л. В. Звуковой строй современного русского язы ка.* М., 1977.

ний, которые определяют и интонационное оформление выска­зывания.

Учащийся, не знающий русского языка, но обладающий язы­ковой способностью, исследован пока что значительно меньше, чем распознающие или синтезирующие системы. Необходимо такое сравнение звуковых систем русского и родного языка уча­щихся, которое позволило бы предвидеть речевое поведение этого учащегося на разных уровнях овладения звуковой систе­мой — от сенсорного различения чуждых его языку фонологиче­ских противопоставлений (например, твердых — мягких соглас­ных) до их моторной (артикуляторной) реализации; от реализа­ции фонемной модели слова до осуществления обязательных для русского языка комбинаторно-позиционных изменений слога и его элементов; от опознания (узнавания) звуковой последова-' тельности по его акустическим характеристикам до использова­ния в процессе опознания сведений о дистрибуции фонем и о ве­роятной организации текста в данном языке.

Кафедра фонетики и методики преподавания иностранных языков Ленинградского университета проводит в настоящее время большое количество исследований, направленных как на исследование специфической структуры русской звуковой си­стемы,15 так и на особенности овладения этой системой носите­лями различных языков. Выявление разных уровней в звуковом строе — от универсального, присущего любому человеку, владею­щему членораздельной речью, до специфического, определяемого звуковой системой родного языка;16 дифференцированный подход к сенсорным и моторным аспектам реализации звуковых еди­ниц; изучение механизмов реализации звуковых единиц в раз­ных языковых ситуациях — звук, слог, слово, фраза;17 наблюде­ния над особенностями реализации звуковой системы русского языка в различных «национальных исполнениях», — все эти на­правления исследований кажутся нам необходимыми для по­строения подлинно научных основ преподавания русской фоне­тики как иностранной. Важность именно этих направлений для проблемы речевого общения человека с машиной подтверж­дается всей историей развития этой проблемы.

15 П р о б л е м ы и методы экспериментально-фонетического анализа ре­чи / Под ред. Л. Р. Зпндера и Л. В. Бондарко. Л., 1979; В е р б и ц к а я Л. А. Русская орфоэпия. Л., 1977.

'6 Б е л я к о в а Г. А. Назализация гласных и ее восприятие (на материа­ле французского и русского языков). — Вестник ЛГУ, 1977, № 8; Б о н д а р ­ко Л. В. «Знание языка» и восприятие речевых единиц. — В кн.: Сенсорные системы. Л., 1979.

17 А б у о в Ж О влиянии фонологической системы языка на восприятие фонетических признаков гласных. Л., 1978; П р о б л е м ы и методы экспери­ментально-фонетического анализа речи / Под ред. Л. Р. Зиндера и Л. В. Бондарко. Л., 1979.

10 Зак. № 250 145