185

30-е гг. XIX в. на смену традиционному для русской литературы жанру «хождений» приходит новый тип паломнической литера-туры — путевые заметки разносторонне обра-зованных представителей высшего общества, написанные под влиянием европейской ли-тературы Большого Путешествия1. Помимо описания святых мест и личных впечатлений от путешествия, сочинения этого типа содер-жали большое количество исторических и географических экскурсов, цитат из древних и современных авторов, этнографических и антропологических наблюдений.

Первым паломническим произведением на русском языке, написанным подобным об-

1 Grand Tour, Le Grand Voyage — вошедшие в моду в конце XVII в. в Англии и ставшие традиционными по всей Европе в XVIII в. длительные образователь-ные поездки аристократической молодежи с целью ознакомления с наследием классической античности.

КАРТЫ ИЕРУСАЛИМА В РУССКОЙ ПАЛОМНИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ 1830-Х ГГ.

Митя Фрумин

В

186

разом, стала книга Андрея Николаевича Муравьева «Путешествие к Святым местам в 1830 г.». Опубликованная в июне 1832 г.2, она при-несла двадцатичетырехлетнему автору большую известность. Благо-склонно принятая читателями, книга выдержала несколько переизда-ний3. К третьему изданию, увидевшему свет уже в 1835 г., Муравьев добавил краткий обзор русского паломничества за восемьсот лет, а также приложил, по просьбе читателей, «…для пояснения внутренне-го устройства главнейших святилищ палестинских… подробные пла-ны: Храма Воскресения, где находится Св. Гроб, Вифлеемского собора, с подземным вертепом Рождества, и Гефсиманской пещеры, заключа-ющей в себе гроб Богоматери, и … карту … путешествия»4.

Однако главная карта книги — это карта Иерусалима. Она была опубликована уже в первом издании и с тех пор стала неотъемлемой частью «Путешествия» (Ил. 1). Карта озаглавлена «План Иерусалима»

2 Подробности датировки первого издания см.: Хохлова Н.А. О пушкин-ской рецензии на «Путешествие ко Святым местам» А.Н. Муравьева // Пуш-кин и его современники. Институт Русской Литературы (Пушкинский дом) РАН. СПб., 2009. Вып. 5(44). С. 260–274.

3 К 1840 г. — вышло четыре издания, к 1905 — восемь. В 2006 г. «Путеше-ствие ко Святым местам» было переиздано издательством «Индрик».

4 Цитируется по: «Путешествие к Святым местам в 1830 г.». СПб., 1840. Ч. I. С. I.

Ил. 1. Карта Иерусалима из книги А. Н. Муравьева «Путешествие к Святым местам в 1830 г.»

(опубликована в 1832)

187

и сопровождается легендой, где подписаны семь городских ворот (A-G) и обозначены объекты как внутри стен Иерусалима (1–22), так и снаружи (A-R). Рельеф показан штриховкой.

Андрей Николаевич Муравьев не указал источники использо-ванных в его книге карт и планов церквей. Иначе относился к во-просу авторства Авраам Сергеевич Норов. В 1838 г. он издал свою книгу «Путешествие по Святой Земле в 1835 году». Книга содержит многочисленные планы и виды, но при этом скрупулезно указаны авторы всех использованных иллюстраций. Иногда имя автора под-писано на самом рисунке: погребальная пещера Богородицы, Храм Рождества — «с плана Кварезмия», Храм Воскресения — «с плана г-на Воробьева»5. Единственный план, автор которого не указан, — план темницы Иоанна Крестителя в Самарии — был начерчен самим Норовым6. Щепетильность Авраама Сергеевича распространялась не только на именитых и известных предшественников. В отдельном приложении «Пояснение видов», использованных в книге, Норов исправил даже ошибку гравера, приписавшего ему вид Иерусали-ма с горы Элеонской. Авраам Сергеевич отметил, что на самом деле рисунок сделан «воспитанником С.-Петербургской Императорской Академии художеств Г. Ефимовым».

Подробным образом Авраам Сергеевич пишет и о происхожде-нии использованной им карты: «План Иерусалима переведен с пре-красного Катервудова плана; я его несколько исправил и пополнил» (рис. 2). Речь идет о самой точной и современной на тот момент карте Иерусалима, опубликованной Фредериком Катервудом в 1835 г.

Фредерик Катервуд (Frederick Catherwood) родился в 1799 г. По-сле изучения архитектуры в Оксфорде и Королевской Академии в Лондоне он в 1821 г. отправился в Рим, где с группой друзей практи-ковался в рисовании древних памятников. В 1822 г. Катервуд пере-ехал в Грецию и продолжил свои занятия. В 1824 г. из осажденных турками Афин Катервуд отправился в Египет и посетил развалины Карнака, Луксора, Фив. В 1826 г. он вернулся в Англию, но карьеры архитектора так и не сделал. В 1829 г. Катервуд принимает предло-

5 Упоминание М.Н. Воробьева в книге Норова помогло подтвердить его авторство и в отношении неподписанного плана Храма Воскресения, опубли-кованного в книге Муравьева. Об этом подробнее см.: Максим Воробьев — первый русский художник на Святой Земле // Иерусалимский Православный семинар. М., 2010. Вып. 1 С. 21–36.

6 Для бывшего артиллерийского офицера, полковника в отставке Норо-ва начертить план было несложно. Авраам Сергеевич прекрасно рисовал и во время путешествия вел глазомерную съемку дорог в Палестине, на основе которой собирался издать собственную карту. К сожалению, это намерение не осуществилось.

188

Ил. 2. Карта Иерусалима из книги А. С. Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 г.»

(опубликована в 1838)

189

жение Роберта Хэя (Robert Hay) присоединиться к научной экспеди-ции по изучению египетских древностей. В 1833 г. он возвращается в Каир, преподает архитектуру в университете и, в качестве инжене-ра, занимается починкой мечетей на службе у Мехмета-Али-паши — египетского вице-короля.

Уволившись со службы, Катервуд с двумя спутниками, Джозефом Бономи (Joseph Bonomi) и Фрэнсисом Арундэйлом (Francis Arundale), пересекли Синай и приехали в Иерусалим. За время своего пребыва-ния в городе путешественники успели подготовить:

— детальную панораму города с крыши губернаторского дворца («Дом Пилата»);

— подробный план Храмовой Горы со всеми объектами; — новую оригинальную карту Иерусалима.Все это было результатом не только наблюдательности и упор-

ного труда, но и удачно завершившейся дерзкой авантюры. Вот что писал сам Катервуд известному художнику Вильяму Генри Бартлетту7 (William Henry Bartlett) о своих приключениях в Иерусалиме:

«Уважаемый сэр!Вы хотели узнать подробности моего визита в Мечеть Омара8 в Ие-

русалиме и на примыкающую к ней площадку, где некогда стоял Храм Соломона. Вас также интересовало мое мнение по некоторым вопро-сам, связанным с современной топографией этого места. Я побывал в Иерусалиме в 1833 г. вместе с моими друзьями: мистером Бономи и мистером Арундэйлом. Сначала я сделал наброски, на основе которых была позже нарисована Бурфордская Панорама (Burford’s Panorama). Эти наброски были выполнены с крыши губернаторского дома, откуда открывается наилучший вид на мечеть и ее окрестности.

Неоднократно разглядывая интересные здания, находящиеся в столь знаменитом месте, я почувствовал непреодолимое желание предпринять попытку их исследовать. Я был наслышан, что только за одну попытку войти во внешний двор, не говоря уже о самой ме-чети, несколько неудачливых франков поплатились жизнью, и моя затея может показаться Вам, сэр, безумной. Однако многие обстоя-тельства складывались в мою пользу. Это был период правления в Сирии Мехмета-Али, и губернатор Иерусалима, как и большинство

7 Впервые это письмо было опубликовано в книге «Walks about the City and Environs of Jerusalem» (1844). Предлагаемый перевод сделан по тексту, приведенному в книге Йегошуа Бен-Арье: Ben-Arieh Y. h e Rediscovery of the Holy Land in the Nineteenth Century. Jerusalem, 2007. P. 80–82.

8 Мечетью Омара Катервуд называет Куббат-аль-Сахра — Купол над Скалой на Храмовой Горе.

190

офицеров паши, придерживался широких взглядов на ислам. Я при-вез с собой солидный фирман, где недвусмысленно говорилось, что я являюсь инженером на службе его высочества. Я носил мундир еги-петского офицера и меня сопровождал надежный преданный слуга, который, будучи родом из Египта, с крайним презрением относился к иерусалимской черни.

Этот человек решительно уговаривал меня попробовать, и, на-конец, несмотря на предостережения моих друзей, однажды утром я с безразличным видом вошел на площадку и, стараясь не проявлять чрезмерного любопытства, занялся изучением интересовавших меня объектов. Я уже почти вошел в мечеть, как вдруг поймал на себе взгляд одного из стерегущих вход дервишей, которые обычно водят паломни-ков. Этот человек пробирался ко мне в надежде получить большее, чем обычно, вознаграждение. Будучи не готовым совершить все необходи-мые с таким ревностным проводником ритуалы и церемонии, я почел за благо, как бы невзначай избегнув его опасного соседства, удалиться, не привлекая ни малейшего внимания. Первый успех ободрил меня, и на следующий день я снова отправился туда. На этот раз я решил взять с собой камеру-люсиду9, сесть и сделать зарисовки, понимая, что по-добные действия наверняка привлекут всеобщее внимание, со всеми вытекающими последствиями.

Спокойствие моего слуги вселило в меня уверенность. Мы вошли, установили камеру, и я немедленно приступил к работе, не без неко-торого напряжения ловя на себе, время от времени, подозрительные взгляды мусульман. Большинство из них, однако, проходили мимо, введенные в заблуждение моим мундиром, спокойствием и моим без-различным к ним отношением. Но мало-помалу самые фанатичные стали подозревать какой-то подвох: они собирались в отдалении груп-пами, подозрительно разглядывали меня, делясь друг с другом своими наблюдениями. Надвигалась гроза.

Они приблизились, потом внезапно заголосили и, окружив нас, стали осыпать проклятиями. Толпа их стремительно росла, и, чем больше их прибывало, тем более угрожающими становилась их речь и жесты. Бежать было некуда, я был окружен со всех сторон толпой из двухсот человек, собиравших свою решимость для того, чтобы ринуться на меня — нет нужды говорить, какая участь ждала меня в этом случае. В этот критический момент наилучшим образом по-вел себя Сулейман, мой слуга. Используя паузы между выкриками толпы, он угрожал пожаловаться губернатору и, подметив самых

9 Camera-lucida — приспособление для точного технического рисования, позволявшее одновременно видеть лист и спроецированное на него призмой изображение, которое рисующий фиксировал на бумаге.

191

яростных крикунов, стал стегать их кнутом и даже сшиб шапку с одного из блаженных дервишей. Это привело к обострению ситуа-ции, и думаю, что нас разорвали бы на части несколько мгновений спустя, если бы не чудесный случай, превративший все произошед-шее в наш триумф.

На ступенях платформы внезапно появился губернатор со своим обычным эскортом. Увидев его, передние из нападавших на нас — те, кому досталось от ударов кнута Сулеймана — бросились к губернато-ру, требуя наказания для неверного, оскверняющего святость места и позволяющего себе хлестать кнутом истинно верующих. Губерна-тор, с которым мы не раз вместе курили, подошел поближе и попри-ветствовал меня. Будучи абсолютно уверенным, что я не отважился бы на то, что я делал, без разрешения паши, он стал успокаивать гнев толпы: „Друзья мои, вы же видите в каком плачевном состоянии наша святая мечеть. Несомненно, наш повелитель и господин Мехмет-Али послал этого эфенди обследовать ее для восстановления. Если мы сами не в состоянии сделать это, то надо пригласить того, кто может. Такова воля паши, нашего господина. А теперь я требую, чтобы вы разошлись и не испытывали моего терпения“. Повернувшись ко мне, губернатор сказал во всеуслышание, что найдет управу на любого, кто посмеет мне мешать. Конечно, я не стал разубеждать губернатора и, поблагодарив его от всего сердца, продолжил свои занятия. Толпа разошлась.

В течение шести недель я продолжал обследовать каждый уголок мечети и прилегающей к ней территории. Моих изумленных спутни-ков я представлял как необходимых мне при измерениях помощников. (Мистер Бономи, свободно говоривший по-арабски, без труда прони-кал в мечеть и раньше, но будучи в обличии паломника-мусульманина не мог делать зарисовки.) Наконец, я узнал о скором приезде Ибрагим-паши и понял, что пришло время покидать Иерусалим. На следующий день после моего отъезда прибыл Ибрагим-паша.

Одновременно с ним прибыли несколько знатных английских пу-тешественников. Желая видет мечеть, они обратились за разрешением к Ибрагим-паше, который ответил им в свойственной ему манере, что они могут идти, если хотят, но он не ручается за их безопасное воз-вращение. Он же не станет рисковать вызвать взрыв гнева мусульман, посылая с англичанами эскорт. Тут ему рассказали о моем посещении мечети. Ибрагим сказал, что такое невозможно. Вызвали дервишей, вы-звали губернатора, и все выяснилось, к немалому их смущению10.

10 Через два года, в 1835 г., Аврааму Сергеевичу Норову удалось заручиться рекомендательными письмами самого Мехмета-Али и получить у губернатора официальное разрешение на посещение Храмовой Горы. Визит прошел не так

192

Нечто большее, чем простое любопытство, толкнуло меня на это рискованное предприятие, успех которого позволил мне с моими спут-никами совершить полное научное обследование мечетей, подвалов, ворот и других объектов на этой площадке. Все это, я надеюсь, будет в дальнейшем опубликовано».

К сожалению, Фредерик Катервуд так и не опубликовал рисунки с Храмовой Горы. В 1847 г. историк архитерктуры Джеймс Фергюссон (James Fergusson) в поисках доказательства своей теории о том, что Купол над Скалой был построен императором Константином над мо-гилой Христа, попросил Катервуда прислать ему все имеющиеся мате-риалы. Дальнейшие их следы утеряны.

Но наибольшее значение на судьбу Катервуда оказала панорама Ие-русалима, сделанная им с крыши губернаторского дома. Ее демонстри-ровали в специально построенном для подобных аттракционов круглом помещении Бурфордской Панорамы в Лондоне, на площади Лейчестер-Сквер. Полотно двигалось по кругу и у зрителя, находившегося внутри, возникала иллюзия движения. Во время одного из таких показов Ка-тервуд встретил в 1836 г. Джона Ллойда Стефенса (John Lloyd Stephens), путешественника и популярного писателя путевых заметок. С этой встречи началось их сотрудничество. Позже они вместе отправились в Центральную Америку в поисках исчезнувших цивилизаций. Катер-вуд проиллюстрировал две книги Стефенса, ставшие бестселлерами11, а в 1844 г. опубликовал альбом12 из двадцати пяти литографий, выпол-ненных на основе экспедиционных акварелей. Так, благодаря рисункам Катервуда мир впервые познакомился с древними городами индейцев майя: Паленка, Копан, Уксмал. Фредерик Катервуд погиб в 1854 г. во время кораблекрушения, когда пароход, на котором он плыл, столкнул-ся в тумане с другим судном.

Карта Иерусалима Фредерика Катервуда (Ил. 3) — оставалась одной из самых точных карт города на протяжении почти тридцати

драматично, как у Катервуда: «Нас набралось, кроме меня и моего сотовари-ща С-а, еще двое русских путешественников, Ч-в и Е-в; при нас было двое слуг и кавас… Некоторые из нас были одеты совершенно по-восточному [МФ: как просил сделать губернатор, чтобы не привлекать излишнего внимания]; но если кто менее всего походил на мусульманина, то это, конечно, я: на европейское мое платье был накинут нараспашку армянский халат, а на голове моей, вместо чалмы или фески, была моя старослуживая военная фуражка» (Путешествие по Святой Земле в 1835 году. Ч. I. Гл. XVII). Впрочем, несмотря на официальное разрешение, путешественники были на всякий случай вооружены.

11 Stephens J. L. Incidents of Travel in Central America, Chiapas, and Yucatan. 1841. Stephens J. L. Incidents of Travel in Yucatan. 1843.

12 Catherwood F. Views of Ancient Monuments in Central America, Chiapas and Yucatan. 1844.

193

Ил. 3. Карта Иерусалима Фредерика Катервуда (опубликована в 1835), послужившая основой для карты в книге А.С. Норова

194

лет и утратила свое значение только после публикации результатов пер-вой топографической съемки Иерусалима, проведенной английскими военными из корпуса Королевских инженеров13. Однако Андрей Нико-лаевич Муравьев посетил Иерусалим за четыре года до Фредерика Ка-тервуда и у карты города, помещенной в его «Путешествии к Святым местам в 1830 г.», несомненно, был другой прототип.

В Национальной библиотеке Израиля хранится уникальная кол-лекция старых карт, собранная Эраном Лаором и переданная в дар биб лиотеке в 1975 г. Особое место в коллекции Лаора занимают карты Иерусалима, их в собрании более трехсот. Благодаря совместному про-екту Национальной библиотеки Израиля и Еврейского университета в Иерусалиме большая часть коллекции доступна для исследователей и любителей карт в Интернете14. Изучение коллекции Лаора позволило найти редкую карту, которой мог воспользоваться Андрей Николаевич Муравьев. Эта карта была опубликована в 1823 г. в книге натуралиста из Праги Франца Вильгельма Зибера (Sieber, Franz Wilhelm) «Путешествие из Каира в Иерусалим» («Reise von Cairo nach Jerusalem»)15.

Франц Зибер родился в 1789 г. в Праге. В гимназии у юноши про-явился талант к рисованию. Франц изучал архитектуру, инженерное дело, но, в конце концов, победил интерес к естествознанию. Ботаника стала его главным призванием. Он совершил несколько путешествий для сбора гербариев: в Италию, на Крит, в Грецию, Египет, на Маври-кий, в Южную Африку и даже в Австралию. Собранные им в путеше-ствиях гербарии, коллекции животных и этнографических объектов Зибер продавал в музеи естественной истории, университетам и част-ным коллекционерам. В его честь были названы несколько видов рас-тений. Однако с годами его душевное здоровье расстроилось, он все чаще ошибался в определениях и все больше конфликтовал с властя-ми. Считая, что ему удалось открыть лекарство от бешенства, Зибер требовал от городского совета Праги финансирования своих исследо-ваний. Вспыльчивость и неадекватное поведение в конце концов при-вели Франца Зибера в 1830 г. в пражскую больницу для душевноболь-ных, где он и провел последние 14 лет жизни.

В Иерусалиме Франц Зибер побывал в 1818 г. Обнаружив, что нет ни одной точной карты города, он взялся за составление своей соб-ственной. Не будучи профессиональным картографом, Зибер, тем не

13 Ordnance Survey of Jerusalem By Captain W. Wilson, R.E. under the direction of Colonel Sir Henry James… 1864–5. London, 1865.

14 Карты Иерусалима: Ancient Maps of Jerusalem см.: http://maps-of-jerusalem.huji.ac.il/ Карты Святой Земли: Holy Land Maps см.: http://www.jnul.huji.ac.il/dl/maps/pal/html/ Исторические Города см.: Historic Cities — http://historic-cities.huji.ac.il/

15 Sieber F.W. Reise von Cairo nach Jerusalem. Prag und Leipzig, 1823.

195

менее, обладал определенными знаниями и навыками. В своих много-численных путешествиях он не раз составлял карты, хотя и не всегда точные. Одна из наиболее известных его карт — это карта каменоло-мен на острове Крит, которые в то время принимали за легендарный Кносский лабиринт царя Миноса16.

Зибер провел в Иерусалиме несколько недель. Измерение не-скольких базисных расстояний помогли ему более точно определить взаиморасположение различных объектов и размеры города. Это по-зволяет считать карту Франца Зибера первой современной картой Иерусалима, основанной на измерениях, несмотря на большое коли-чество неточностей, угловые неувязки и несоблюдение масштаба. При подготовке к печати путевых заметок по записям и зарисовкам Зибера картограф Вах (J. Wach) вычертил, а Стоелцел (J. Stoelzel) выгравиро-вал на меди окончательный вариант карты (Ил. 4).

16 Sieber F.W. Reise nach der Insel Kreta … im Jahre 1817. 1823.

Ил. 4. Карта Франца Зибера (опубликована в 1823), послужившая основой для карты в книге Муравьева

196

Ил. 5. Стены Иерусалима на карте из книги Муравьева (слева) и на карте Зибера (справа)

На первый взгляд карта в книге Муравьева не похожа на кар-ту Франца Зибера. Это связано, в первую очередь, с тем, что карты по разному ориентированы: карта Зибера на восток–юго-восток, а карта в книге Муравьева на север–северо-запад. В обоих случаях такая нестандартная ориентация связана с желанием максимально использовать всю полезную площадь карты. Кроме того, на карте Зибера изображено большее пространство вокруг города. Отлича-ются общая компoновка, легенда и другие элементы. И все же, нет сомнений, что именно карта Зибера послужила источником для карты Иерусалима в книге Муравьева. Это убедительно доказывает сравнительный анализ, сделанный методами географических ин-формационых систем (ГИС).

Для анализа сравнивались контуры городских стен на обеих кар-тах. После дигитации и наложения идентичность контуров стала оче-видной (Ил. 5–6). Тем неожиданнее оказались результаты сравнения местоположения объектов и мест, находившихся за пределами город-ских стен. Для того чтобы показать их на листе меньшего, по сравне-нию с картой Зибера, размера, многие из этих объектов были «пере-двинуты» ближе к городу (рис. 6, стрелки).

197

Ил. 6. Наложение карты из книги Муравьева на карту Зибера. Контуры стен Иерусалима идентичны, но на карте в книге Мураьева

изображено меньше прилегающих окрестностей. Стрелками обозначено смещение части важных для паломников объектов за стенами, показанных

на карте Зибера, ближе к городу. В противном случае они остались бы за пределами листа карты в книге Муравьева

198

Ил. 7. Храмовая гора. Для обозначения рельефа на карте Зибера (слева) используются топонимы: Berg Moria (Гора Мориа),

а на карте из книги Муравьева (справа) — метод штриховки

Подвергись изменениям и другие элементы карты Зибера. Соз-датели карты17 в книге Муравьева стремились разгрузить карту, сде-лать ее более простой для понимания. Они полностью отказались от изображения растительности, которой уделено много внимания на карте Зибера. Также они старались уменьшить количество надписей. Поэтому для изображения рельефа был применен метод штриховки, а не надписи, как у Зибера (Ил. 7). В процессе упрощения возник-ло немало артефактов. Так, например, неправильная интерпретация части крепостного рва у южной оконечности городской цитадели привела к возникновению на карте в книге Муравьева узкого прохо-да у основания Башни Давида (Ил. 8). А использование одинаковых условных знаков — к путанице между дорогами и линиями водовода возле Мусорных ворот.

Интересны и добавления, сделанные создателями карты в книге Муравьева. Так, на ней появляется православный монастырь Св. Мо-деста, не указанный Зибером (Ил. 9). Возможно, монастыря еще не было на этом месте в 1818 г., или Зибер не счел необходимым отметить его существование. В любом случае, информация о монастыре, без со-мнения, была важнее для целевой аудитории книги Муравьева.

17 К сожалению, мы не знаем, сколько человек и кто именно занимался подготовкой карты к изданию, а также каким образом книга Зибера с картой попала к Андрею Николаевичу Муравьеву. Возможно, ему помогали в МИДе

199

Ил. 8. Башня Давида (1). Крепостной ров и прилегающая стена (2) на карте Зибера (слева) ошибочно интерпретированные,

как проход (2) внутрь города на карте из книги Муравьева (справа)

Ил. 9. Монастырь Св.Модеста на карте из книги Муравьева (слева),

необозначенный на карте Зибера (справа)

200

Возможно, часть упрощений первоначально предполагалось ком-пенсировать за счет использования цветов. В экземплярах первых из-даний «Путешествия к Святым местам в 1830 г.», хранящихся в Рос-сийской Государственной библиотеке, карты раскрашены вручную. Впоследствии при массовых переизданиях книги это уже вряд ли было возможно.

Подводя итог, можно сказать, что в русской паломнической ли-тературе 1830-х гг. использовались самые лучшие и современные на тот момент иностранные карты, которые были адаптированы для использования: карта Франца Зибера (1823) для книги Андрея Нико-лаевича Муравьева «Путешествие к Святым местам в 1830 г.» и карта Фредерика Катервуда (1835) для книги Авраама Сергеевича Норова «Путешествие по Святой Земле в 1835 году». Но если имя Катервуда было известно российскому читателю благодаря стараниям Авраама Сергеевича Норова, то автор прототипа карты в полюбившейся мно-гим поколениям россиян книге Андрея Николаевича Муравьева дол-гое время оставался неизвестным. Теперь, к счастью, эта несправед-ливость в отношении Франца Вильгельма Зибера устранена. А более точная датировка карты в книге Муравьева и установление источника ее происхождения позволит использовать ее надлежащим образом в дальнейших исследованиях.

Благодарности

Эта статья написана на основе доклада, прочитанного автором на 24-й Международной конференции по истории картографии (Москва, июль 2011), участие в которой стало возможно благодаря помощи фонда Аме-риканских друзей Дж. Б. Харлей (the American Friends of J.B. Harley foun-dation). Автор выражает глубокую признательность профессору Рехаву Рубину (Еврейский университет в Иерусалиме) за плодотворную дискус-сию на начальной стадии работы, а также С.В. Кукушкину (РГБ), В.В. Ста-нилевскому и Е.Б. Ковалевой за помощь в сборе материалов.