Археология Нижнего Дона. Учебник: проспект. Отв. ред....

ББК 63.4(2)

УДК 903/904(470.6)

А 87

Археология Нижнего Дона: Учебник: Проспект / Ответственный редактор д.и.н., профессор А.В. Кияшко. - Ростов-на-Дону, Южный федеральный университет, 2013. - 64 с.: илл.

Выпуском данного проспекта открывается проект издания вузовского учебника «Археология Нижнего Дона», который должен обеспечить качественную подготовку бакалавров и магистров по направлению «Археология». Коллектив, работающий над учебником, стремился в форме кратких аннотаций охарактеризовать этапы археологии Нижнего Дона, дать представление об основных памятниках прошлого нижнедонского региона. Проспект учебника имеет самостоятельное значение в качестве учебного пособия по региональной археологии.Издание адресовано археологам, историкам, краеведам, преподавателям и студентам вузов, всем читателям, интересующимся археологией и древней историей Юга России.

ББК 63.4(2)

УДК 903/904(470.6)

ISBN 978-5-903454-71-6

А 87

ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА АРхЕОЛОгИИ И ИСТОРИИ ДРЕВНЕгО мИРА

ВОЛгО-ДОНСКОЕ АРхЕОЛОгИЧЕСКОЕ ОБЩЕСТВО

введение

4

ПРИЧИНЫ ПОДГОТОВКИ РЕГИОНАЛЬНОГО УЧЕБНИКА, ЕГО СТРУКТУРА. АРХЕОЛОГИЯ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНЫХ И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК.

СПЕЦИФИКА ПАМЯТНИКОВ НИЖНЕГО ПОДОНЬЯ

Предлагаемое издание является кратким изложени-ем, своего рода планом-проспектом, учебника «Архе-ология Нижнего Дона». Его разрабатывает коллектив кафедры археологии и истории древнего мира истори-ческого факультета Южного федерального универси-тета для преподавания учебных дисциплин региональ-ного компонента в рамках магистерской программы по направлению «Археология». Богатство и разноо-бразие археологических материалов Нижнего Подо-нья, большое количество археологов, работающих в специализированных организациях региона (только в г. Ростове-на-Дону действует 12 таких организаций) – все это потенциал успешной работы над учебником. Для координации действий большого коллектива ав-торов настоящее издание, имеющее аннотационный характер, представляется необходимым.

В этом издании отражена структура будущего учебника, где помимо вводных глав планируются две крупных части, разделяющиеся на главы и парагра-фы. В первой части будут последовательно, в хроно-логическом порядке, изложены основные периоды донской археологии от нижнего палеолита до XVIII века. В учебнике этот раздел имеет основное значе-ние, поэтому запланирован большой объем текста и иллюстративного материала, наличие карт, схем, та-блиц. В начале каждой главы будет подробное введе-ние, в котором будет дана общая характеристика той или иной археологической эпохи Нижнего Подонья, включая вопросы методики ее изучения, хроноло-гии, специфики на фоне обширного региона Евразии. Каждый параграф будет снабжен вопросами, задани-ями, списками рекомендуемой литературы. Предпо-лагается унификация структуры содержания глав и параграфов, а также переработка текста разных ав-торов с целью добиться стилистического единообра-зия, простоты и ясности изложения. Во второй части учебника будет сгруппирован обзор трех десятков наиболее значимых археологических объектов ниж-недонского региона, подготовленный археологами, проводившими исследования на этих памятниках. Они охватят весь временной диапазон от палеолита до нового времени и послужат своего рода хресто-матией к первой части учебника. Преимуществом второй части должен стать яркий авторский стиль описания каждого памятника, научно-популярный характер изложения, насыщенность иллюстрациями. Также в учебнике предполагаются различные прило-жения: от публикации важных документов из исто-рии развития отечественной и донской археологии до всевозможных указателей и глоссариев.

Археология занимает особое место в системе наук. Звуча в переводе с греческого языка как «наука о древностях», она исследует археологические памят-ники – овеществленные результаты человеческой

деятельности, имеющие в основном ископаемое про-исхождение. Вещественный характер источников сближает гуманитарную по своим задачам археоло-гию, занятую историко-культурными реконструк-циями прошлого человека, с кругом естественных дисциплин, такими как геология, биология, физика, химия и т.д. Особенно это проявляется при первич-ной обработке археологических памятников («древ-ностей», «остатков прошлого», «артефактов»), когда производится их описание, датировка и функцио-нальная интерпретация.

Взаимосвязь археологии и истории не столь оче-видна, как может показаться по причине общего для представителей обеих наук интереса к прошлому. Письменные исторические источники, лишь в ред-ких случаях относятся к разряду археологических ископаемых древностей (надписи на монетах и дру-гих твердых материалах, в том числе на папирусе, бересте и т.д.). В то же время, вещественные архе-ологические памятники сами по себе не доступны приемам исторического источниковедения (Клейн Л.С., 1978). Даже обработаные и обобщеные с при-менением археологических методов (напр. страти-графии, типологии и т.д.), они дают информацию не столько исторического, сколько культурологи-ческого характера. Особенно это актуально для первобытной эпохи, сведения о которой, добытые археологами, невозможно дополнить письменными данными и интерпретировать в русле событийной истории.

Нижнее Подонье и Северо-Восточное Приазо-вье, располагаясь на границе Европы и Азии, юж-норусской равнины и предгорий Кавказа, на стыке великих рек континента и морских пространств в масштабах Евразии всегда были значимым центром культурно-исторического развития. По этой причи-не донская земля буквально начинена древностями различных эпох. Новые работы приносят не только «повторение пройденного», но и открытие новых для донского региона видов памятников (например, петроглифы у хут. Скельновского в 2010 году). Архе-ология нижнедонского региона извлекла из храни-лищ прошлого картины жизни людей целой череды дописьменных эпох: от каменного до бронзового века. Для богатейшего событиями исторического периода Нижнего Подонья археология стала не про-сто альбомом иллюстраций вещей, могил, строений, а судьей в спорах по вопросам этнической, социаль-ной и даже политической истории. Ввиду скудости письменных свидетельств от археологии ждут отве-ты на вопросы культурно-исторического развития Скифии и Сарматии, Хазарского каганата и Золотой Орды, на проблему заселения региона и формирова-ния донского казачества.

А.В. Кияшко

5

введение

ХАРАКТЕРИСТИКА ДОНСКОГО РЕГИОНА. ФИзИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ, ГИДРОГЕОЛОГИЯ, ПАЛЕОПОЧВОВЕДЕНИЕ.

АНТРОПОГЕННЫй ФАКТОР В УСЛОВИЯХ НИЖНЕГО ДОНА

Степное пространство от среднего течения Дона на севере до Прикубанской равнины (впадины) на юге, и от порогов Донецкого кряжа на западе, до Ергеней на востоке может быть разделено на следующие физико-географические районы: 1. Восточно-Донская гряда; 2. Доно-Донецкая впадина; 3. Цимлянский район; 4. Восточные районы Донецкого кряжа; 5. Северо-При-азовская равнина; 6. Нижне-Донской район; 7. Таган-рогский залив; 8. Северная окраина Прикубанской впадины; 9. Манычский район; 10. Сало-Манычское междуречье.

В гидрологической литературе в понятие «Нижний Дон» включается течение р. Дон от Калача до Таган-рогского залива [Панов, Панин, Молодкин 1960]. К территории Нижнего Дона с севера примыкают вос-точные районы Донецкого кряжа – невысокие (до 250 м) возвышенности, склоны которых расчленены глу-бокими долинами и балками. Покровные отложения на междуречьях представлены маломощными су-глинками, в долинах – аллювием. Ландшафты дельты Дона характеризуются присутствием больших масси-вов широтно-вытянутых песчаных дюн – «бугров», являющихся остатками преобразованного эрозией коренного берега/террасы палео-Дона [Родионов 1958; Миноранский 2004]. Дюны и их массивы разде-лены многочисленными пересыхающими остатками ериков и мелкими озёрами («музгами»), составляя своеобразный ландшафтный комплекс со специфи-ческим растительным и почвенным покровом.

Определяющими как для развития систем рас-селения в древности, так и степени интенсивности антропогенного воздействия на природные условия Нижнего Дона, как следствия, являются несколько факторов. Основные из них – географическое по-ложение региона как перекрёстка миграционных и торговых путей на протяжении тысяч лет, наличие крупной водной артерии – реки Дона, на побережье которой располагались узловые центры торговых контактов между Великой степью и Средиземномо-рьем, близость побережья Азовского моря, благопри-ятные климатические условия, изобилие природных богатств (рыба, плодородные почвы).

По материалам комплексных геоархеологических исследований установлено, что наибольшая антро-погенная нагрузка на рельеф и развитие эрозионных процессов на территории Нижнего Дона в древно-сти приходятся на период существования поселений срубной культуры, эпохи Хазарского каганата и Зо-лотой Орды.

И.В. Толочко

Дельта реки Дон. Космический снимок

Ростовская область. Физико-географическое районирование

эпоха камняаРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

6

ЧАСТЬ I

ЭПОХА КАМНЯ

ПАЛЕОЛИТ

На территории Ростовской области памятники па-леолита ограничиваются северо-западными и цен-тральными территориями, что, видимо, объясняет-ся наличием здесь сырья для изготовления орудий, удобных маршрутов продвижения, в частности, по долинам таких крупных рек, как Дон, Северский До-нец, Миус и Маныч. В изучении палеолита Нижнего Дона и Приазовья в разные годы принимали участие такие специалисты как В.И. Громов, С.Н. Замятнин, П.И. Борисковский, И.К. Иванова, М.Н. Грищенко, Г.И. Горецкий, Г.И. Попов, И.С. Каменецкий, Н.Д. Праслов, М.Д. Гвоздовер, Н.Б. Леонова, В.Я. Кияш-ко, А.Е. Матюхин, В.В. Цыбрий и др. Следует при-знать, что исследование палеолита, прежде всего поиски новых памятников, не носило целенаправ-ленного характера. В то же время известные в насто-ящее время памятники раннего, среднего и позднего палеолита представляют значительный научный ин-терес.

К памятникам раннего палеолита более или менее уверенно можно относить Герасимовку в Приазо-вье, а также Хрящи и Михайловское (аллювиальные комплексы) в устье Северского Донца. В инвентаре памятников присутствуют галечные орудия, нукле-усы, отщепы и редкие орудия на отщепах. Возраст их в пределах 600-300 тыс. л.

Самые ранние находки среднего палеолита проис-ходят из ископаемых почв местонахождений Хрящи и Михайловское. Они датируются временем 250-150 тыс.л.н. В индустрии памятни-ков отмечены леваллуазская тех-ника и разнообразные орудия на отщепах. Более представитель-ны и многочисленны памятники поздней поры среднего палеоли-та. Их возраст в пределах 100-40 тыс.л. В Приазовье назовём в первую очередь стоянки Рожок и Носово, которые содержат бо-гатые коллекции каменных из-делий и костей животных, на ко-торых охотились первобытные люди. Среди других памятников Приазовья упомянем такие как Бессергеновка, Лакедемонов-ка, Левинсадовка, Герасимовка, Беглица, Марьева Гора, Боково, Белояровка, Успенка, Новокли-новка II и др. Не все они имеют чёткую стратиграфическую по-зицию и выразительный ин-вентарь. Интересные памятни-ки-мастерские по первичной обработке кварцита и изготов-лению двусторонних наконечни-

ков известны в Каменском р-не, в долине реки Ка-литвенец, притока Северского Донца. В последние годы интенсивно исследуются многослойные па-мятники в Константиновском р-не у х.Кременского. Это стоянки-мастерские прежде всего по первичной обработке кремня и во вторую очередь – по изготов-лению двусторонних наконечников копий. Назовём менее известные памятники (многие из них, кроме Шляха, не стратифицированы и имеют небольшое количество находок), расположенные на территории Волгоградской области, но географически относя-щиеся к рассматриваемому региону. Во-первых, это памятники, расположенные в междуречье Медведи-цы и Иловли (Шакино, Шлях, Ютовка, Логовское, Каменка и др.), а также – в зоне Цимлянского во-дохранилища, на границе с Волгодонским районом – Цыганица, Похлебин, Большая и Малая Козловые балки и др.

Поздний палеолит представлен в целом неболь-шим числом памятников. К наиболее ранним отно-сятся стоянки в соседних балках Бирючья (Бирючья балка 1, 1а, 1б, 1в, 2, 2а, 2б, 3, 4) и Кременская (Кре-менская балка 1, 2, 3, 4). В инвентаре многих инду-стрий отмечены остроконечники, скрёбла, скребки, но прежде всего листовидные наконечники. Это мастерские по изготовлению последних. Их возраст – 32-26 тыс. л. Стоянки Золотовка I, Михайловская балка в окр. г. Константиновска и Мураловка в При-азовье близки по типологии индустрий. Они дати-

Бирючья балка. Образцы изделий из позднепалеолитических горизонтов

эпоха камня аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

7

руются временем около 17-15 тыс. л. Характерной особенностью Золотовки I и Мураловки является присутствие скребков-нуклеусов и микроинвента-ря. Давно и плодотворно исследуются московскими археологами стоянки в долине Дона, в Неклинов-ском р-не – Каменная балка I, II, III. Возраст их 17-13 тыс.л. Выявлено огромное количество каменных изделий и костей животных – охотничья добыча обитателей стоянок. В Приазовье заслуживает вни-мания открытая в последние годы в долине Миуса стоянка Ивановка. В этом же районе известно не-сколько местонахождений с небольшим числом на-ходок. То же самое следует сказать и в отношении местонахождений у Цимлянского водохранилища. Весьма интересным памятником является Юловская стоянка на Маныче. Хронологические рамки памят-ника 24-22 тыс. л.

Отметим несколько характерных особенностей,

связанных с палеолитом Ниж-него Дона и Северо-Восточного Приазовья. Прежде всего ука-жем, что большая часть всех палеолитических памятников связана с долинами Миуса и Северского Донца, где имеются богатые выходы сырья (кремня и кварцита), пригодного для изготовления орудий. В доли-не Дона, где месторождения поделочного камня неизвест-ны, палеолитические памят-ники исключительно редки. Существенной особенностью палеолита Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазо-вья является довольно раннее (около 200 тыс.л.) появление пластинчатого расщепления, т.е. качественных заготовок – пластин. Особенно многочис-

ленны пластины в инвентаре памятников поздней поры среднего палеолита (Калитвенские мастер-ские, Бирючья балка 2, Марьева Гора). Следует также указать на наличие в индустриях среднего палеолита двусторонних наконечников, которые получили ши-рокое распространение на ранних этапах позднего палеолита.

Суммируя различные данные по палеолиту Вос-точной Европы, можно вполне обоснованно пола-гать, что переход от среднего палеолита к позднему происходил не за пределами, а в рамках данной тер-ритории, захватывая Нижний Дон и Северо-Восточ-ное Приазовье. В заключение отметим, что одной из важнейших задач в деле изучения палеолита данно-го региона являются поиски и исследование новых памятников.

А.Е. Матюхин

Бирючья балка. Образцы изделий из среднепалеолитических горизонтов

эпоха камняаРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

8

МЕзОЛИТ

Мезолит (от др.-греч. μέσος — средний и λίθος — камень) – «средний камень», промежуточная эпоха между палеолитом (древний камень) и неолитом (новый камень). Хронологические рамки мезоли-та южнорусской степной зоны - 10-7 тыс. до н.э. В геологической периодизации это ранний голоцен, послеледниковое, когда в результате климатиче-ских изменений происходит масштабная перестрой-ка ландшафтных зон и природные условия на юге России постепенно становятся близкими к совре-менным. В составе степного фаунистического ком-плекса доминируют стадные копытные животные (бизон, лошадь, кулан), различные виды мелких зве-рей (грызуны, лисица, волк) и птиц. Изменениями среды обитания были обусловлены серьезные пере-мены в образе жизни древнего человека, характере его материальной и духовной культуры. Охота на стадных копытных, ареал миграций которых со-

ставляет сотни километров, приводит к уменьше-нию численности охотничьих общин, их измельче-нию. Достигает пика тенденция к микролитизации каменного инвентаря, широко распространяются вкладышевые орудия, для охоты повсеместно ис-пользуется лук. Степень оседлости населения степ-ной и лесостепной зон заметно ниже, чем в пред-шествующий период, почти не известны стоянки со следами долговременного пребывания. Исключени-ем являются ландшафты долин крупных рек – Дона, С. Донца, Миуса – в мезолите здесь формируются самобытные культуры, носители которых ориен-тированы на эксплуатацию неисчерпаемых речных ресурсов. О духовном мире человека времени ме-золита позволяют судить редкие произведения ис-кусства, выполненные в условно-знаковой манере и свидетельства погребальной практики, ближай-шие из которых известны на территории Украины.

Каменные изделия мезолитического времени. Стоянка Жуковская-8

1-2 - нуклеусы 13 - отбойник

3 - 4 - острия; 5 - резец; 6 - скобель; 7 - 9 - скребки10 - 11 - пластины с ретушью; 12 - геометрический микролит (сегмент)

эпоха камня аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

9

НЕОЛИТ

Неолит или «новый камень» (от греч. νέος — «но-вый» и λίθος — «камень) - заключительный период каменного века. Хронологические рамки неолита степной зоны - 7–5 тыс. до н. э. В это время так резко ускоряются темпы социально-экономического разви-тия, что для характеристики эпохи часто пользуются понятием «неолитическая революция», введенным в оборот английским археологом Г. Чайлдом. Измене-ния в экономической сфере были связаны, главным образом, с зарождением и развитием произ-водящих форм хозяйства – земледелия и ско-товодства. Археологическим индикатором не-олитизации часто служит появление керамики – в это время широко распространяются навы-ки изготовления глиняной посуды. Появившись впервые на Ближнем Востоке, новые формы экономики довольно быстро воспринимаются населением других регионов Евразии, не явля-ется исключением и степная зона континента. На Нижнем Дону производящее хозяйство су-ществовало, видимо, лишь в виде скотоводства, достоверных данных о земледелии в культурах южнорусского степного неолита нет. Конеч-но, еще длительное время сохраняют свое зна-чение охота, рыболовство и собирательство. Скотоводство, как ведущая отрасль экономики, оформляется к концу неолитического периода у населения осваивающего открытые степные ландшафты (стоянки Кременная 2,3, памятники типа Рассыпной 6). На поселениях и стоянках известных в долине крупных рек (Ракушечный Яр, Раздорское 1, Раздорская 2 – бассейн Дона, Усть-Быстрая, Нижнесеребряковское – бас-сейн Северского Донца, Матвеево-Курганские поселения – бассейн Миуса) ведущая роль в экономике принадлежит рыболовству и соби-рательству, значение охоты и скотоводства от-носительно невелико.

Таким образом, для неолита Нижнего Дона характерна определенная зональность, обуслов-ленная природно-географическими факторами, в значительной степени определившими харак-тер хозяйственной деятельности, что отрази-лось в облике материальной и духовной культу-ры древнего населения. Выделяются памятники открытых степных ландшафтов и поселения, расположенные в долинах крупных рек. Для первой группы свойственны такие черты как микролитоидность и пластинчатость кремне-вого инвентаря, почти нет изделий из мягких пород камня. Для «речных» памятников нормой являются микро-макролитические проявления,

когда наряду с мелкими изделиями в комплексах ши-роко представлены крупные рубящие орудия (тесла, топоры), много рыболовецких грузил. В качестве сырья активно используются сланцы, аргиллиты, песчаники. На поселениях долины Дона найдены за-мечательные образцы искусства, позволяющие при-коснуться к духовному миру первобытного человека

В.В. Цыбрий.

Неолит Нижнего Дона. Типичный инвентарь степных памятников

Неолит Нижнего Дона. Изделия, характерные для поселений, расположенных в долинах крупных рек

На Нижнем Дону археологические памятники этого периода редки – они представлены несколькими ме-стонахождениями каменных изделий (Мезенцево, х. Семенкин, х. Курганный) и одной стоянкой - Жуков-ская 8. Об особенностях культуры населения речных

долин можно получить представление по материа-лам переходных от мезолита к неолиту памятников, это стоянки у пос. Матвеев Курган, Раздорская 2

А.В. Цыбрий.

эпоха паЛеометаЛЛааРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

10

ЭПОХА ПАлЕОМЕТАллА

эНЕОЛИТ И ПЕРИОД РАННЕй БРОНзЫ

В середине V тысячелетия до н.э. на Дону появляются первые изделия из самородной меди, начинается энео-лит – медно-каменный век, переходный период между камнем и бронзой. Немногочисленные предметы из металла – лишь формальный признак этой эпохи, от-меченной глубокими переменами во всех сферах жизни древнего населения. Мощной базой для развития новой экономики – разведения рогатого скота – становится степь. Её активное освоение нарушает вековую изоля-цию племен, что, с одной стороны, способствует росту населения, новым связям и обмену достижениями, с другой – размывает сложившийся уклад, ведет к стол-кновениям, к этническому и культурному переоформ-лению жизни. Перемены хорошо прослеживаются по пестроте археологических находок, разнообразию об-рядовых норм, используемых материалов и технологий производств этого времени. Скромные прибрежные стоянки охотников и рыболовов с зачаточным разви-тием земледелия и скотоводства (Ракушечный Яр, Раз-дорское I, Бессергеневка) постепенно разрастаются в крупные поселения, появляются и новые пункты (Сам-соновское, Ливенцовское).

Одомашнивание лошади и распространение колесно-го транспорта помогают передвижению племен. В от-личие от территорий Приднестровья и Приднепровья, где население традиционно было связано с земледельче-скими культурами Балкан, в быту обитающих на Дону подвижных племен нарастает влияние Кавказа. Теперь, к обычным еще в неолите поступлениям кристалличе-ских пород и обсидиана, с юга сюда идет медь, суще-ственно дополняя скудные поставки из далеких Карпат и проблематичные из района медистых песчаников Донбасса. В конце энеолита, в IV тысячелетии до н.э., из Прикубанья в донские степи проникает южное на-селение майкопской культуры с навыками турлучного строительства, разведением мелкого рогатого скота, со своеобразной керамикой и технологией литья из легко-плавкого металла. На базе взаимной ассимиляции при-шельцев и энеолитических среднестоговских племен на нижнем Дону складывается своеобразная синкретиче-ская константиновская культура.

Начинается ранний бронзовый век. В более север-ных, лесостепных районах Дона формируются племе-

на репинской культуры Её характеризуют: грубоватая остро и круглодонная керамика с характерными расче-сами поверхности, ракушечной примесью и орнамен-том из жемчужин и оттисков крупновиткового шнура в верхней трети сосуда, бедность металлом и невырази-тельные орудия из кремня и кварцита. В значительной степени названные признаки присущи и древнеямной культуре, которую генетически связывают с репинской. Судя по памятникам (стратиграфия Раздорского посе-ления и Константиновки), репинские скотоводы интен-сивно продвинулись к югу, прекратив существование константиновской культуры и расчистив плацдарм донского правобережья для дальнейшего расселения ранних ямных племен. Подвижные пастухи крупно-го рогатого скота с унифицированным и достаточно скромным материальным комплексом заняли степь. Они стали предшественниками расцвета бронзового века в III – II тысячелетиях до н.э.

В заключение следует отметить, что все экономиче-ские, политические и социальные перемены проходи-ли на фоне кардинальных изменений духовной сферы, о которых мы судим, в основном, по погребальным памятникам. Путь от грунтовых коллективных мо-гильников раннего энеолита с вытянутым положени-ем погребенных, обилием охры, кремневых изделий и украшений из раковин и кости (Мариуполь, Каратаево) до скорченных, пышных индивидуальных захоронений майкопской знати в курганах отражает эту существен-ную разницу. Хотя, к началу бронзового века, к распро-странению, так называемых «курганных культур» на всем пространстве степи наметилось некое единство в Кремневые наконечник и топор

Скальный грот с культовой живописью

Каменный антропоморфный идол

Костяной гарпун

эпоха паЛеометаЛЛа аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

11

ПЕРИОД СРЕДНЕй БРОНзЫ

Датируется последней четвертью IV – III тысячелети-ем до н.э. Характеризуется формированием донецко-се-верокавказского очага культурного развития. Низовья Дона и Северского Донца в составе этого очага, были связующим звеном между центрами медно-бронзовой металлургии на Северном Кавказе и в Донбассе.

Население Нижнего Подонья представлено племе-нами ямной и катакомбной культур, названных так В.А.Городцовым по обычаю захоронений в глубоких грунтовых ямах и катакомбах. Картину жизни этих пле-мен составить трудно из-за отсутствия следов их долго-временных поселений в нижнедонском регионе. Более или менее насыщенные напластования этих культур встречены лишь на многослойных памятниках Ливен-цовка и Раздорское I. Известны также бытовые памят-ники стойбищного типа, например, стоянка Лапушина балка в большой излучине Дона. Все это свидетельствует о скотоводческом укладе и кочевом быте в период сред-ней бронзы. При этом количество погребальных памят-ников, по сравнению с эпохой энеолита-ранней бронзы вырастает, по крайней мере, на два порядка. Это связано не только с ростом населения нижнедонских степей, но и с укоренением возникшего еще в предшествующую эпо-ху курганного погребального обряда.

Ямная культура традиционно, со времен В.А. Город-цова, относилась к эпохе энеолита-ранней бронзы. После исключения из ямной культуры материалов энеолита ма-риупольско-хвалынского облика, а также составляющих раннюю бронзу Нижнего Подонья константиновской и репинской культур, с нее следует открывать среднеброн-зовый период. Об этом свидетельствует новый, постмай-копский характер металлообработки ямных племен, а также очень короткий срок их бытования. Ямная куль-тура в начале III тысячелетия до н.э. трансформируется в раннекатакомбную культуру Нижнего Дона и Северо-Восточного Приазовья.

Ямные памятники представлены, в основном, много-численными основными подкурганными погребениями в обширных материковых ямах с тщательно обработан-ными стенками. Умершие лежат на спине скорченно с разворотом на правый или, реже, на левый бок. Ориен-тированы в широтном направлении. В западных районах Нижнего Дона преобладает формальная ориентировка скелетов головой на запад, на востоке региона все чаще встречается свойственная для Нижнего Поволжья и Калмыкии восточная ориентировка. Погребения взрос-лых людей практически бескерамичны: ритуал не пред-усматривал обеспечения их пищей, заготовленной в гли-няных горшках. В ряде случаев встречаются бронзовые ножи, каменные топоры – возможные символы власти умерших людей.

Керамика известна в основном из подростковых и детских захоронений. Это лепные, слабообожженные круглодонные сосуды яйцевидной формы с выделен-ным венчиком. Украшены обычно поясом орнамента,

выполненного отпечатками крупновиткового шнура или отпечатками гребенки. Встречаются наколы извне и изнутри, зоны зубчатых отпечатков в технике «отсту-пающей лопаточки». Отмечено, что шнуровой орнамент, наколы и отступающая техника свойственны ямной ке-рамике западных и центральных районов Нижнего По-донья, где была распространенна в раннем бронзовом веке константиновская и репинская керамика. На вос-токе преобладает ямная керамика, украшенная зубчато-гребенчатыми оттисками, что прежде было свойственно

Материалы позднеямной культуры

Раннекатакомбные погребения левобережья Нижнего Дона. 1 – 3, 8 – 11 – Центральный VI, 11/9,12; 1,2 – планы погребений; 3 – глиняный сосуд; 8, 10 – бронзовая и костяная булавки; 9 – бронзовый нож; 11 – бронзовое шило (по отчету В.П.Копылова за 1978 г.); 6 - план погребения Овцевод 1/10; 4, 5, 13 – Овцевод 1/12: 4 – стеклянная бисерина и бронзовая бусина; 5 – план погребения; 13 – костяная булавка (Парусимов И.Н., 1997); 7, 14 – Ивановка II, 1/10: 7 – глиняный сосуд; 14 – план погребения (Мамонтов В.И., 1999); 12 – Соленый, 3/6, костяная булавка (Иессен А.А., 1954).

подходе к погребальным обрядам, оно не исключило, их чрезвычайную культурную вариабельность. Дон в этом случае не был исключением. Более того, некоторые местные памятники ранней бронзы (скипетры-навер-шия, каменные стелы, наскальные изображения и др.)

свидетельствуют о том, что территория нижнего Дона к этому времени была включена в единый процесс исто-рического развития Европы.

В.Я. Кияшко


12

племенам энеолита-ранней бронзы Нижнего Поволжья. В погребениях ямной культуры нередко находят на-

боры костяных и бронзовых предметов, наиболее харак-терными среди которых являются роговые молоточко-видные «булавки». Они располагаются часто на запястье погребенного, выполняя роль культового амулета.

Развитие ямных племен, как и предшествующего ран-небронзового населения, происходило под влиянием со-седних, более развитых в культурном отношении реги-онов. Появление на Северном Кавказе очередного, уже постмайкопского феномена: дольменов и катакомб-скле-пов Великента привело к трансформации ямной культу-ры Нижнего Подонья в яркую, самобытную катакомб-ную культуру эпохи средней бронзы.

Катакомбная культура Нижнего Подонья и Северо-Восточного Приазовья сформировалась на местной ос-нове в результате существенных изменений в духовной жизни ямных племен, принявших обычай сооружения

подземных склеповых гробниц – катакомб. Технические приемы сооружения ранних катакомб в приазовских районах Подонья дают основание предполагать, что в их строительстве принимали участия люди, знакомые с об-работкой камня, очевидно, создатели дольменов Запад-ного Кавказа. Универсальные культовые представления степных жителей и горцев привели к синтезу их мате-риальной культуры: массовому воспроизводству у ката-комбных племен северокавказских типов бронзового и каменного оружия и орудий труда, распространению в степи кавказской лощеной керамики и разнообразных бронзовых украшений. Некоторые элементы степной культуры, например, характерный еще с энеолита шну-ровой орнамент, появляются и в культуре северокавказ-ских племен.

На раннем этапе катакомбной культуры отмечается со-хранение или плавная эволюция многих стандартов ям-ной культуры: формы керамических изделий, молоточ-ковидных булавок-амулетов, а также признаков ритуала – позы и семантически-значимых направлений ориен-тировки умерших, бескерамичность погребений взрос-лых людей и т.д. Новыми признаками являются сами катакомбы, культ огня в виде жаровен, сопровождение покойников чучелами мелкого рогатого скота, обычай посмертного смещения черепа погребенного, пышная – вертикально-зональная – орнаментация керамики в от-личие от монотонно украшенной ямной посуды.

Во второй четверти III тыс. до н.э. единообразие ката-комбных погребений Нижнего Дона сменяется разно-мастными сочетаниями признаков обряда и инвентаря. В то же время, это разнообразие имеет системный харак-тер: локальные различия в обряде (положение умерших на правом или левом боку, семантическая ориентировка на восток или на запад) структурируются по принци-пу бинарных оппозиций. Многие канонические формы развитой катакомбной керамики – кубки, реповидные сосуды, курильницы – имеют прототипы среди раннека-такомбной посуды. Тем не менее, различия между ката-комбными погребениями становятся столь значимыми, что исследователи уже с середины XX века говорят о существовании локальных вариантов или культур ката-комбной общности. В бассейне Нижнего Дона таковых насчитывается немало, это классическая по своим при-знакам донецкая культура, а также восточноманычская, нижнеманычская (западноманычская), среднедонская, волго-донская и бахмутская.

В финале периода средней бронзы (конец III – начало II тыс. до н.э.) на Нижнем Дону существует посткатакомб-ная бабинская культура (культура многоваликовой ке-рамики) и синхронные ей древности, представленные уникальной Ливенцовско-Каратаевской крепостью. В последние два десятилетия учёные пришли к выводу о самостоятельной роли памятников этого этапа, в ряду предшествующих культур катакомбного круга и после-дующих древностей периода поздней бронзы. Уникаль-ное происхождение этого феномена, связанное с терри-торией Северо-Восточного Кавказа, не особо пышный, но характерный погребальный обряд, предполагающий устройство различных поминальных тризн, типичная, как правило, валиковая керамика и, конечно же, ориги-нальные костяные пряжки – все говорит о значимости культур финала периода средней бронзы.

А.В. Кияшко

Материалы раннекатакомбной культуры

Позднеямные погребения левобережья Нижнего Дона. 1, 3 – Лысянский I, 4/9: 1 – план погребения; 3 – костяная булавка; 2, 6, 8, 12 – Попов 30/6, погр.9: 2 – план погребения; 6 – бронзовый нож; 8 – бронзовая булавка; 12 – коемневый наконечник стрелы (Столяр А.Д= 1958); 4, 5, 9 – Криволиманский I, 22/5: 4 – костяная булавка; 5 – бронзовое шило; 9 – план погребения (по отчету С.И.Савченко за 1980 г.); 7, 10 – Лысянский I, 2/9; 7 – костяная булавка; 10 – план погребения; 1, 13 – Лысянский II, 23/8: 11 – глиняный сосуд; 13 – план погребения (1, 3, 7, 10, 11, 13 – Парусимов И.Н., 1997).


13

НАЧАЛО ПЕРИОДА ПОзДНЕй БРОНзЫ

Исследование эпохи поздней бронзы на территории Нижнего Дона началось еще в ХIХ в. По влиянием идей В.А. Городцова многочисленные впускные скорченные погребения в курганах, сопровождавшиеся горшками и банками, по аналогии с древностями, открытыми на территории Украине, были отнесены к срубной куль-туре. Было предложено хронологическое членение этих древностей (О.А. Кривцова-Гракова, Н.Н. Черед-ниченко). Выделение раннесрубных, покровских па-мятников в Поволжье позволило поставить вопрос о выделении аналогичных памятников в Нижнем Подо-нье. Связь покровских и срубных памятников являет-ся генетической (Э.С. Шарафутдинова).

В первой половине 2-го тысячелетия до н.э. Нижнем Подонье на смену бабинской культуры с востока про-никают племена покровской культуры. Трансформа-ция покровской культуры под сильным восточным импульсом приводит к распространению памятников срубной культуры на территорию Нижнего Подонья.

В Восточной Европе располагались памятники сруб-ной культуры, а к востоку от них – андроновские (алакульские и федоровские). По данным абсолют-ной хронологии срубная культура датируется ХХ-ХV

вв. до н.э. Контакты между срубной и андроновской культурами в рамках этой общности были многосто-ронними. Известны многочисленные андроновские инновации в срубной культуре не только в металле, но и в других категориях инвентаря. Меновая торговля не ограничивалась металлическим сырьем или изде-лиями из металла. По-видимому, был широкий спектр товаров, которые широко перемещались в рамках каждой культуры, но и между ними. В этой торговле особое место, вероятно, отводилось домашнему скоту. Не следует забывать и о западных веяниях. В районе Приазовья в срубной культуре прослеживаются следы влияния сабатиновской культуры.

Племена срубной культуры в Нижнем Подонье оста-вили более 1000 погребений и около десятки поселе-ний. В раннесрубное время поселения располагались на надпойменных террасах, ближе к долинам рек, курганные могильники – всегда в стороне от поселе-ний. Обычно курганные группы находились на водо-разделах рек и их притоков (Нижнедонские Частые курганы). Как правило, курганы этого времени имели индивидуальные насыпи или были впущены в более древние насыпи.

В период расцвета срубной культуры поселения за-нимали пойменные террасы. Рядом с ними находились курганы. В это время получает распространение обы-чай сооружения могилы рядом с курганом, отмечен-ным небольшой насыпью. Выкид из могильной ямы, уложенный рядом с ямой составлял небольшой хол-мик. Над такими могилами не возводились настоящие насыпи. Таким образом, складывался обряд сооруже-ния без курганных кладбищ над могилами умерших. По мере роста кладбища захоронения совершались в виде рядов, вытянутых в широтном направлении. На правобережье Дона, где обнажались горные породы, над неглубокими могильными ямами возводились ри-

туальные каменные площадки, на ле-вобережье Дона, где их не было, они не сооружались. Сохранялся тот же принцип формирования кладбища, оно становилось вытянутым в ши-ротном направлении. По-видимому, над этими неглубокими могилами на-сыпалась едва заметные «грунтовые площадки». Погребальный инвен-тарь был скудным, обычно ограничи-вался 1-2 горшками. Среди них более 50% составляли простые баночные сосуды. Изменения погребальной практики, вероятно, были обусловле-ны трансформацией идеологических основ культуры этих племен. Наряду с традиционным путем путешествия «в мир иной», альтернативным ста-новится путь быстрого достижения «мира предков». Для этих целей, останки умершего сжигали на сторо-не, а затем кальцинированные остат-

ки, помещали в «манекен», которому, очевидно, придавали антропоморфные очертания, и который оставляли на дне могильной ямы. В Нижнем Подонье погребения с трупосожжениями составляют около 1%.

В позднем бронзовом веке происходит перерож-дение срубной культуры, распространеняются бес-курганные кладбища, которые находились не только неподалеку от самих поселений. Иногда захоронения совершались в черте самих поселков, по-видимому, в заброшенных жилищах (Ливенцовское поселение I).

л.С. Ильюков

Лепной сосуд срубной культуры


14

ФИНАЛ ПЕРИОДА ПОзДНЕй БРОНзЫ

Климатические изменения в конце эпохи поздней бронзы на Нижнем Дону привели к значительным изменениям в образе жизни и способах ведения хо-зяйства проживавшего здесь населения. В период финальной бронзы ( X – XIII/XIV вв. до н.э.) про-исходит постепенный переход от оседлого скотовод-ства к кочевому. Изменения касаются не только ос-новного хозяйственного уклада, но и материальной культуры. Период финальной бронзы – период пере-хода от эпохи бронзы к периоду раннего железного века сочетает в себе черты их обоих

На территории Нижнего Подонья и Восточного Приазовья археологические памятники периода фи-нальной бронзы относятся к трем археологическим культурам:

1. Отрадненская культура, представленная 7 поселениями и 62 погребениями, занимает терри-тории. Степного Подонья, Восточное Приазовье, степи Предкавказья, и на востоке достигает Волги. Формируется эта культура на местной основе, о чем свидетельствуют отрадненские традиции керамиче-ского производства и домостроительства, связанные с позднесрубными. Хозяйственный уклад отраднен-ской культуры носил переходный многоукладный характер – отгонное и придомное формы скотовод-ства сочетались с кочевым укладом. Керамика по-селений представлена различными типами горшков и банок, полностью исчезают т.н. «острореберные» сосуды. На керамике преобладает орнаментация ва-ликами, в том числе и несомкнутыми, которые опо-ясывают сосуды преимущественно по плечикам или в основании горла.

В погребениях отрадненской культуры найдена не только кухонная посуда, но и столовая, неизвестная на поселениях, а так же бронзовые двулезвийные

и однолезвийный ножи, пластинчатые бронзовые височные кольца, костяные пряслица, бронзовые бляшки-пуговицы с небольшой петлей не обороте и другие предметы. Заметное воздействие раннеко-банских северокавказских традиций, на материаль-ную культуру отрадненских племен, нашедшее свое отражение в металлических украшениях.

Изучение захоронений отрадненской культуры позволило выделить две обрядовые группы погребе-ний. К первой из них относятся погребения с ориен-тировкой погребенных головой преимущественно в восточном направлении. Преобладает положение на левый бок, среднескорченной или слабоскорчен-ной позе и сопровождавшиеся ножами, бронзовыми украшениями, реже керамикой. Во второй обрядо-вой группе, погребенные были ориентированы в ос-новном в южный сектор. Сильнее степень скорчен-ности, в инвентаре доминирует посуда. Объединяет эти обрядовые группы, близкая форма могильных варианты положения рук, находки мясной напут-ственной и общая территория

2. Кобяковская культура. Нижнедонские кобя-ковские памятники представляют собой локальный вариант, фактически анклав кобяковской культуры, памятники которой расположены, помимо устья Дона, на левом берегу реки Кубань. В нашем реги-оне кобяковская культура представлена четырьмя поселениями, расположенными у устья Дона, на его правом берегу (Кобяково, Нижнегниловское, Ха-пры, Сафьяново) и 26 погребениями на грунтовом могильнике у Кобяковского поселения. О том, что памятники кобяковской культуры на Нижнем Дону представляют собой изолированное от закубанских памятников явление, свидетельствует не только от-сутствие таких памятников в междуречье Дона и Ку-

1, 2 - погребения и керамика отрадненской культуры. 3 - материалы кобяковской культуры

1 2 3


15

бани, но и наличие на этой территории одновремен-ных им памятников отрадненской культуры.

Для поселений кобяковской культуры характерно сочетание наземных и углубленных (полуземлянок) построек, при преобладании последних. Постройки нередко имели два или более внутренних помеще-ний, стены полуземлянок изнутри были облицова-ны камнем. Глиняная лепная посуда на поселениях кобяковской культуры делится на такие категории как кухонная (слабопрофилированные горшки, горшки с раздутым туловом, плошки); кухонно-тарная, отличающаяся более крупными размерами и порой залощенной внутренней поверхностью; и столовая (кубки и кубковидные сосуды, миски, чаши, черпаки). Бóльшая часть кухонной посуды неорнаментирована, столовую же посуду отличает своеобразная пышная орнаментация кубков и куб-ковидных сосудов, выполненная в прочерченной тех-нике, оттисками веревочки или, изредка, зубчатым штампом. Сходным образом орнаментированы и т.н. «бомбовидные» сосуды, относящиеся к категории тарно-столовой посуды. Кроме посуды на поселениях найдены костяные и бронзовые наконечники стрел, наконечник копья с прорезным пером, бронзовые топоры-кельты, ножи-кинжальчики, обломок серпа, различные украшения, литейные формы и чаши.

Погребальный обряд могильника грунтового мо-гильника у поселения Кобяково характеризут ряд-ная планировка могил, преобладание овальных, реже прямоугольных ям, чаще всего перекрытых каменными закладами с остатками тризн. Погре-бенные скорчены, в основном на правом боку и ори-ентированы головой на юг или юго-восток, реже на восток. Скудный инвентарь (остатки височных ко-лец, каменные, кремневые и кварцитовые изделия) найден лишь в каждом третьем захоронении.

Приоритет в хозяйстве населения кобяковской культуры принадлежал рыболовству, о чем свиде-тельствует огромное количество костей рыбы, ча-стые находки рыболовных грузил. Определенную роль в хозяйстве играло и придомное животновод-ство, но роль его в хозяйстве была невелика.

Кобяковские поселения исчезают в самом конце финальной бронзы. Судя по тому, что на поселении Хапры найдены остатки оборонительного вала, от-мечена гибель в огне двух позних жилищ на Хапрах и Кобяково, гибель культуры была вызвана военным столкновением.

3. Бондарихинская культура. Широко распростра-нена в лесной и лесостепной зоне Дона и Подонцовья, достигая на западе бассейна Днепра, а на востоке Вол-ги. В период финальной бронзы бондарихинские пле-мена, спускаясь по Северскому Донцу на юг, проника-ют в степную зону, где на территории Нижнего Дона известно поселение этой культуры – Закатное I. Бонда-рихинские поселения расположены на возвышенных участках поймы или на краях надпойменных террас, позднее, на высоких мысах появляются укрепленные городища. Постройки углубленные и наземные.

Бондарихинскую культуру отличает своеобразная кухонная посуда и ее орнаментация. Преобладают высокие горшки со слабоизогнутым горлом и от-носительно узким дном, немало горшков плавной профилировки и отогнутым венчиком. Изредка встречаются баночные сосуды, плошки и дуршлаги. Орнаментировалась кухонная керамика выше сере-дины тулова наколами палочки или щепы, оттисками пальца, бабочковидными пальцевыми защипами в один или несколько рядов. Для этой посуды харак-терны треугольные композиции наколов или вдав-лений, опущенные вершинами импортная вниз (т. н. «грозди»), а так же насечки и вдавления по верхнему краю венчика. Столовая посуда немногочисленна. Другие характерные бондарихинские находки – крем-невые месяцевидные вкладыши для серпов и желез-ные ножи с треугольным лезвием. Ножи появляются в бондарихинской среде достаточно рано и вместе с другими свидетельствами железоделательного про-изводства указывают на то, что бондарихинское на-селение являлось пионером обработки железа на юге Восточной Европы.

Памятники бондарихинской культуры, в основ-ном, бытовые. Погребений немного, все они про-исходят с грунтовых могильников и совершены по обряду кремации.

Хронология бондарихинской культуры определяет-ся по импортным вещам, радиоуглеродные исследова-ния пока не проводились. Относительная и абсолют-ная датировка пока является предметом дискуссий. Ясно, что культура возникает на развитых этапах эпохи поздней бронзы и продолжает существовать в финальную бронзу. Широко распространено мнение о бытовании ее памятников на начальных этапах ранне-го железного века.

В.В. Потапов

эпоха ЖеЛезааРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

16

ЭПОХА ЖЕлЕЗА

РАННИЙ ЖЕлЕЗНЫЙ ВЕК

ПРЕДСКИФСКИй ПЕРИОД

Предскифский период в степях восточной Европы – период предшествующий ут-верждению здесь кочевников скифов. Его изучение вначале имело своей целью поисков предшественников скифов – исторических киммерийцев, которые упоминаются Геро-дотом (Herod, IV, 11) и дру-гими античными авторами. Выявлялись «киммерийские» артефакты, систематизиро-вались комплексы конской упряжи и вооружения. На-копленный материал, в кон-це концов, позволил А.И. Тереножкину выделить ком-плекс материальной культу-ры предскифского времени, принадлежавшего, по мне-нию автора, историческим киммерийцам, и разделить его на два хронологических этапа – ранний «черного-ровский», названный по Черногоровскому кургану, и поздний «новочеркасский», названный по новочеркас-скому кладу бронзовых изделий. В 80 – 90-е годы XX века О.Р. Дубовская установила, что в погребе-ниях степной зоны предметы группы новочеркас-ского клада не встречаются и следовательно нет ос-нований говорить здесь о новочеркасской группе погребений и новочеркасском этапе. Она выделяет единую черногоровскую культуру, распространен-ную от Волги до устья Дуная, внутри которой выде-ляются четыре локальные зоны: Северо-Западная, Орельско-Самарская, Нижнеднепровская и Севе-ро-Восточная и три хронологических этапа. Обе концепции – А.И. Тереножкина и О.Р. Дубовской используются с некоторыми коррективами.

Хронологические границы предскифского перио-да укладываются в пределы рубежа X – IX веков до н.э. (с возможным углублением в X в. до н.э) – пер-вой половины VII в. до н.э.

В нашем регионе к черногоровской культуре от-носятся более сотни погребений, поселения отсут-ствуют. Захоронения впущены в древние курганы. Могилы – простые ямы, иногда подбойные. Погре-бенные, большей частью, уложены либо скорченно, головой преимущественно в восточном направле-нии, либо вытянуто, с западной ориентировкой. В предскифское время скорченное положение по-степенно сменяется вытянутым, но смена осущест-

вляется на протяжении всего периода. В черно-горовских погребениях найдены остатки мясной напутственной пищи, встречается керамическая столовая, кухонная и деревянная посуда, бронзо-вые и железные ножи, зачастую с изогнутой «гор-батой» спинкой, кремневые отщепы, бронзовые остатки очелий, оселки с отверстием для подве-шивания, украшения: височные подвески и коль-ца, бусы и пронизи, бляшки с петлей на обороте, восьмерковидные бляшки, костяные и бронзовые втульчатые наконечники стрел. Вытянутые погре-бения менее выразительны, чем скорченные. Пода-вляющее большинство их сопровождалось керами-кой, иногда в могилу помещали два сосуда. Иногда встречаются кости животных, наконечники стрел, детали упряжи и т.д.

Посуда черногоровских погребений Нижне-го Дона представлена различными категориями: кухонной – сосуды с желобком-сливом, ассиме-тричные горшки; тарной – корчаги и корчажки; столовой – кубки, крынки, кувшины, чашевидные и кружковидные черпаки, импортированные или изготовленные в подражание закубанским или центральнокавказским образцам, и др. Кроме ке-рамики в черногоровских погребениях Дона и всей Северо-Восточной локальной зоны присутствуют

1 - 3. Топор, формочка для отливки стрел, удила и псалии. Новочеркасский клад 1939 г. 4. Кинжал. Хут. Безплемяновский.

1

2

3

4

эпоха ЖеЛеза аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

17

стремевидные и однокольчатые удила, разнотип-ные трехдырчатые псалии, комплекты костяных блях от конского убора, пластинчатые височные кольца, ножи с длинной пластинчатой рукоятью и отверстием в ней.

Особую группу представляют предметы новочер-касского типа, среди которых ведущими являются двукольчатые бронзовые удила, стержневидные трехпетельчатые псалии с раскованной в изогну-тую лопасть верхней частью, длинновтульчатые двухлопастные наконечники стрел. Эти предме-ты, за исключением стрел, на территории Нижнего Дона были найдены или в «кладах» в полах курга-нов, или случайно, вне погребальных комплексов. Подавляющее большинство находок «новочеркас-

ского» уздечного комплекта, в том числе и в погре-бениях, найдено на территории протомеотской и кобанской культур Северного Кавказа, с которыми и связано их производство. Стрелы же могли отли-ваться и в степной предскифской среде. Во всяком случае, «новочеркасские» предметы не являются признаками культуры, как и некоторые типы кера-мики. Они служат маркерами культурных и торго-вых связей.

Черногоровская культура сменяется в VII в. до н.э. культурой или культурами раннескифского об-лика, включившими в себя и черногоровский суб-страт.

В.В. Потапов

СКИФО-САВРОМАТСКИй ПЕРИОД

На Нижнем Дону наиболее ранние погребальные и жертвенные комплексы, а также отдельные находки предметов вооружения, которые могут быть соотне-сены с носителями раннескифской культуры, датиру-ются 2-й половиной VII в. до н.э.

Материальная культура нового населения харак-теризуется комплексом инноваций, проявившихся в конской сбруе (трехдырчатые и трехпетельчатые псалии, клювовидные пронизи), вооружении (мечи и кинжалы с почковидными перекрестиями, нако-нечники стрел «келермесского» типа, литые шлемы «кубанского» типа), наличии характерного зверино-го стиля. О ранних контактах скифского населения с греками свидетельствуют находки амфор и столовой

керамики (курганные погребения в Ново-Алексан-дровке, Бушуйке, Хапрах, на Есауловском Аксае, раз-рушенные курганы у сл. Криворожье и с берегов р. Цуцкан). Во 2-й половине VII – 3-й четверти VI вв. до н.э. торговля населения Северо-Восточного При-азовья с греческим миром осуществлялась через Та-ганрогское поселение.

Очевидные отличия в материальной культуре ски-фов VII – VI вв. до н.э. и V – IV вв. до н.э. А.Ю. Алек-сеев связывает с новым импульсом с востока. Для среднескифской культуры V в. до н.э. характерен новый по конструктивным особенностям и декору комплекс конской сбруи (двудырчатые псалии, мно-гочисленные украшениями узды в зверином стиле), новые разновидности украшений, возрастает коли-чество предметов античного импорта, появляются новые формы предметов вооружения (базисные на-конечники стрел).

В конце 1-й четверти V в. до н.э. в дельте Дона воз-никает Елизаветовское городище и окружающий его могильник. В IV в. до н.э. городище достигает своего расцвета, и становится крупнейшим ремесленным и торговым центром Северо-Восточного Приазовья.

Значимость Елизаветовского городища демонстри-руют находки из погребения кургана № 8 группы «Пять братьев» (3-я четверть IV в. до н.э.). Найден-ные там предметы вооружения (горит и ножны меча «чертомлыцкой» серии), ювелирные изделия и пред-меты роскоши находят ближайшие аналогии в цар-ских курганах степной Скифии и свидетельствуют об очень высоком социальном статусе погребенного.

Во 2-й половине IV в. до н.э. на городище появляется первая греческая колония, т.н. греческий «квартал». Преобладает точка зрения о скифской этнической принадлежности населения Елизаветовского городи-ща (И.Б. Брашинский, К.К. Марченко, В.Г. Житников, В.П. Копылов, Ю.А. Виноградов), хотя выдвигались версии о меотском (Б.Н. Граков, И.С. Каменецкий), савроматском (Н.Е. Берлизов) населении памятника. К.Ф. Смирнов и В.Е. Максименко предполагали сме-шанный характер населения памятника, усматривая в нем скифские, меотские и савроматские черты.

Хиосская энохоя (вариант графической реконструкции). 4-я четверть VII в. до н.э., разрушенный курган на берегу р.Цуцкан.


18

С рубежа V – IV вв. до н.э. начинает функциони-ровать некрополь на Беглицкой косе, который может быть отнесен к группе памятников скифского облика.

В низовьях Дона во 2-й половине IV – начале III вв. до н.э. выделяется серия погребальных комплексов, которые соотносят с кочевыми скифами. Захороне-ния совершены в катакомбах или подбоях, преиму-щественно под индивидуальными насыпями, обыч-но с ровиками и тризнами.

Памятники кочевников восточного облика на Нижнем Дону представляют собой сложный кон-гломерат различных по погребальному обряду комплексов: дромосные могилы с деревянными пе-рекрытиями, обычно с коллективными захоронени-ями под индивидуальными насыпями, основные или впускные диагональные и недиагональные погребе-

ния в подквадратных могилах, подбои. Эти комплексы связываются с выходцами из Южного Приуралья.

На рубеже IV – III вв. до н.э. население Елизаветов-ского городища и греческого «квартала» покидает территорию поселения. Следов военного разрушения и разорения городища не фиксируется. Вскоре после запустения Елизаветовского городища в начале III в. до н.э. на этом месте была основана Большая греческая колония, которая была уничтожена в конце 1-й чет-верти III в. до н.э. Вопрос о причинах гибели колонии остается дискуссионным.

1

2

5

3

4


19

САРМАТСКИй ПЕРИОД

С III в. до н.э. по IV в. н. э. в степях Восточной Европы господствовали ираноязычные сарматские племена. Собственно памятники раннесарматской культуры появляются в Нижнем Подонье во II в. до н. э. в результате миграции их носителей из По-волжья. В дальнейшем до IV в. степи Подонья были ареной, где взаимодействовали различные объеди-нения сарматов. Существуют различия между сар-матами античных авторов и носителями сарматской археологической культуры. Речь в этой главе будет идти преимущественно о сарматах во втором значе-нии за исключением оговоренных случаев. Понима-ние этой разницы принципиально для осмысления культурных и исторических процессов раннего же-лезного века.

Сарматы оказали серьезное влияние на процесс исторического развития многих народов и государств Восточной Европы древности, а территория степей Нижнего Дона имела ключевое значение для сармат-ских племен. Если в скифо-савроматскую эпоху Дон был скорее границей между культурами, то в сармат-скую эпоху Нижнее Подонье становится одним из са-мых важных политических центров Сарматии. В ар-хеологическом плане это проявляется как в большом количестве памятников, так и концентрации богатых погребений в нижнедонском регионе. Особенно это справедливо для среднесарматской и позднесармат-ской культур.

В связи с тем, что сарматы были номадами, нам из-вестны преимущественно погребальные комплек-сы. Сарматские памятники традиционно делят на три культуры: раннесарматскую, среднесарматскую и позднесарматскую. Причины перехода от одной культуры к другой рассматриваются в ключе двух концепций – миграционизма и автохтонизма. Если изначально причины как появления, так и сопутству-ющих изменений в сарматской культуре М.И. Ро-

стовцев – один из основоположников сарматологии – объяснял исходя из данных письменных источников миграциями, то в советское время по ряду причин утвердился автохтонизм. Происходящие изменения и смена культур объяснялись в первую очередь ис-ходя из идеи эволюционного, внутреннего развития сарматского общества. С 1980-х гг. пришло осознание определяющей роли миграций в формировании всех трех сарматских культур. В настоящее время, говоря о трансформациях в сарматской культуре, исследова-тели исходят как из идеи значимости миграций, так и определенной преемственности в культуре сарматов.

Раннесарматская культура датируется II в. до н. э. – рубежом эр. Ее отличительная черта – преобладание впускных погребений в курганы преимущественно бронзового века. Получают распространение подбои и ямные погребения. Комплексы не отличаются зна-чительным богатством. Яркая черта – группы впуск-ных раннесарматских погребений в одном кургане, которые традиционно связывают с семейно-родо-выми объединениями у сарматов. Носителями ран-несарматской культуры в Подонье-Поволжье счита-ются аорсы, западнее их обитали языги и роксоланы. После появления комплексов среднесарматской куль-туры раннесарматские памятники какое-то время со-существуют с ними в I в. н. э., но затем окончательно утверждается новая культурная традиция.

Среднесарматская культура (рубеж эр – середи-на II в. н. э.) возникает в результате миграции новой волны ираноязычных кочевников с востока. Зна-чительное количество импортов, очень богатые по-гребения говорят о пришлом характере инноваций. Среднесарматская культура выделяется богатством и роскошью элитарных погребальных комплексов (Хохлач, Садовый, Мигулинская, Дачи, Высочино). В это время погребения сооружаются преимуществен-но основные, с курганными насыпями. Одним из ди-

До начала 90-х гг. XX в. предполагалось, что господ-ство скифов в степях Северного Причерноморья было прервано в результате миграции с востока ранних сарматов, носителей прохоровской археологической культуры.

Дальнейшие исследования показали, что концепция сарматского завоевания Скифии не находит подтверж-дения в археологических материалах. В 70-х гг. III в. до н.э. численность кочевого населения в степях Северного Причерноморья очень сильно сокращается. На Нижнем Дону до сих пор неизвестны погребальные комплексы, надежно датируемые развитым III в. до н.э. Причины этого явления пока остаются неясными. Новая волна кочевников с востока – ранних сарматов, приходит во II в. до н.э. в уже опустевшие степи.

А.В. Дедюлькин6

1. Наконечники стрел. Конец VII - 1-я половина VI вв. до н.э. Курганное погребение у ст. Хапры. (На краю Меотиды, 1999); 2. Украшения конской сбруи. IV в. до н.э. Нижнедонские Частые курганы. (Steppengold, 2004); 3. Навершие. Юрт ст. Перекопской. V в. до н.э. 4. Перстень. Курган № 8 группы «Пять братьев». 3-я четверть IV в. до н.э. (Steppengold, 2004); 5. Жаровня. IV в. до н.э. Нижне-донские Частые курганы. (Steppengold, 2004); 6. Столик-жертвенник. Разрушенное погребение из х. Краснодворский. V - IV вв. до н.э.;


20

агностирующих признаков являются диагональные погребения в квадратных ямах.

Проблема происхождения среднесарматской культуры тесно связана с проблемой появления аланов в Европе. В настоящий момент следует при-

знать, что миграция новых племен с востока, в том числе и аланов, привела к значительным измене-ниям в культуре номадов. Невозможно объяснить происходящие изменения только приходом нового населения с готовым культурным набором. Но вли-

1

2

3

5

6 7 8

4


21

ПОСЕЛЕНИЯ РАННЕГО ЖЕЛЕзНОГО ВЕКА

На территории Нижнего Дона располагался стык трех крупнейших этнокультурных массивов ранне-го железного века (скифов, савромато-сарматов и меотов). Здесь гораздо раньше, чем на западе Ски-фии, в Приднестровье, началось оседание номадов на землю, приведшее вскоре к радикальным измене-ниям в их культуре и экономике. В начале V в. до н.э. в дельте Дона возникает постоянный зимник и родовое кладбище кочевников. В первой половине-середине IV в. до н.э. в регионе функционирует уже целая серия (более 10) стойбищ и постоянных по-

селений, одно из которых - так называемое Елизаве-товское городище, которое вскоре превращается в крупнейший пункт городского типа, игравшего роль хозяйственного, административного, культурного и религиозного центра всего Нижнего Подонья.

Особое значение для региона имела греческая ко-лонизация. Письменные источники и обнаружен-ные археологические памятники свидетельствуют об активной колонизации территории Подонья-Приазовья в античное время. Плиний Старший со-общает следующее: «Есть город и при устье Танаиса.

яние оказалось столь значительным, что был дан импульс к генерированию новой культуры. Значи-тельная часть раннесарматского населения мигри-ровала на запад, что прослеживается как археоло-гически, так и по данным античной традиции.

Позднесарматская эпоха (середина II – IV вв.) делится на два равных по времени этапа. Первый этап позднесарматской культуры отличает доста-точно однородный (в отличие от элитарных ком-плексов предшествующего времени) горизонт всад-нических погребений, в которых выражен военный характер деятельности этой группы. Характерны-

ми признаками этой группы являются основные погребения с подбоем с северной ориентировкой, стандартный комплект вооружения, обычай искус-ственной деформации черепа.

Второй этап связан с миграцией номадов из Предкавказья, в результате влияния которых рас-пространяется обычай погребения в Т-образной катакомбе. Конец сарматской эпохи связан с гунн-ским нашествием.

Е.В. Вдовченков

1. Римские серебряные чаши и лутерий. Курган Садовый. 2-я половина I – 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004); 2. Фалар, II - I вв. до н.э. НМИДК. (Донская археология, 2000); 3. Удила и псалии, фалары. Курган 10 Кобяковского могильника, 2-я половина I - 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004); 4. Удила и псалии, II - 1-я половина III вв. н.э. НМИДК; 5. Курильницы. Курган 10 Кобяковско-го могильника, 2-я половина I - 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004); 6. Котел. Курган Садовый, 2-я половина I - 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004); 7. Сосуд в виде барана. Курган 10 Кобяковского могильника, 2-я половина I - 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004); 8, Зеркало. Курган 10 Кобяковского могильника, 2-я половина I - 1-я половина II вв. н.э. (Steppengold, 2004).

Памятники оседлого и полуоседлого населения V – начала III вв. до н.э. на Нижнем Дону и в Северо-Восточном Приазовье:1 - Елизаветовское городище; 2 - Елизаветовский могильник; 3 - Казачий Ерик; 4-7 - Колузаево; 8-11 - Дугино; 12 - Лагутник; 13-17 - Бугры; 18 - напротив Ливенцовки; 19 - напротив Каратаево; 20 - напротив Хапров; 21 - напротьв Красного Маяка; 22 - Темерницкая; 23 - Петрушина Коса; 24 - Ново-Золотовская; 25 - Золотая Коса; 26 - Беглица;27 - Ново-Александровка; 28 - Кагальник; 29 - Танаис.

По В.Г. Житникову, В.П. Копылову, К.К. Марченко


22

Окрестностями его вла-дели сначала карийцы, затем клазоменцы и ме-оны, потом пантикапей-цы». Наиболее ранняя греческая керамика, об-наруженная здесь, от-носится к концу VII – VI вв. до н.э. Её находки связаны с так называе-мым «Таганрогским по-селением». В настоящее время его локализуют в затопленном морем рай-оне у городского пляжа вблизи Каменной лест-ницы г. Таганрога. По мнению исследователей здесь существовало по-селение торгового ха-рактера, возникшее в последние десятилетия VII в. до н.э. С периодом активной греческой ко-лонизации Нижнедон-ского региона связан последний этап суще-ствования Елизаветовского городища (рубеж IV-III – 80-70-е гг. III в. до н.э.). Незадолго до гибели Елиза-ветовского городища на правом высоком коренном берегу Дона возникает новое поселение – Танаис, основанное по свидетельству Страбона выходцами из Боспора. Начиная с первой четверти III в. до н.э. и в последующие почти 8 столетий «это был общий торговый центр азиатских и европейских кочевни-ков, с одной стороны, и прибывающих на кораблях

в озеро с Боспора, с другой; первые привозят рабов, кожи и другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние доставляют в обмен, вино и все прочие принадлежности культурного обихода» (Strabo, XI.2.3).

С начала I в. н.э. вокруг Танаиса, по берегам Дона, возникает целая серия так называемых меотских поселений: Хапровское, Мокро-Чалтырское, Су-хо-Чалтырское, Нижне-Гниловское, Темерницкое, Ростовское, Кизитериновское, Кобяковское, Кре-

постное и Подазовское. В это же время появляются новые по-селения, часть из которых, воз-можно, выполняло функцию ры-боловецких станций Танаиса, в дельте Дона. Эти поселения были связаны теснейшим образом как с античным миром, так и окружа-ющими их сарматскими племена-ми. Они подвергаются процессам сарматизации, особенно интен-сивно с середины II в. н.э.

В III в. меотские поселения и Танаис гибнут, как полагают, в результате вторжения номадов из Предкавказья. В IV в. на развали-нах Танаиса располагается новое население. Нами известны на-ходки этого времени и с меотских поселений. Окончательно жизнь на нижнедонских городищах за-мирает в V в.

С.М. Ильяшенко

Карта поселений I - III вв. в низовьях Дона: 1 - древние городища, 2 - отдельные находки

По Д.Б. Шелову

Схема расположения поселений V - III вв. до н.э. в низовьях Дона: 1 - поселения, 2 - случайные находки

По Д.Б. Шелову


23

СРЕДНЕВЕКОВьЕ

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ

Великое переселение народов – это историческая эпоха, завершающая период древности и открыва-ющая период средневековья. Четыре массива пле-мён – иранцы, тюрки, германцы и славяне своими вторжениями и переселениями сокрушили антич-ную цивилизацию и привели к масштабным по-литическим и этнокультурным трансформациям, кардинально изменившими ситуацию в Европе. Если для Западной и Южной Европы рамки Вели-кого переселения народов достаточно чётко опре-делены, то для степной зоны Восточной Европы вопрос о хронологических границах этой эпохи надо ставить отдельно. Традиционно Великое пе-реселение начинают с вторжения гуннов во второй половине IV в., изменившего соотношение полити-ческих сил.

Однако для нашего региона возможна постанов-ка вопроса о начале этой эпохи в III в., со времени миграции готов и других европейских народов в северопричерноморский регион, а также активи-зации номадов Северного Предкавказья. В резуль-тате вторжения кочевников произошли серьезные изменения в составе населения Подонья с середи-ны III в. н. э., которые привели к становлению вто-рого этапа позднесарматской культуры. Возможно, именно с их появлением связана гибель поселений Нижнего Дона, включая Танаис.

Впрочем, изменения, произошедшие во второй половине IV в., носят более масштабный характер. Именно в это время приходит конец господству ира-ноязычных кочевников в степях Европы. На смену аланам, ушедшим в Европу, приходят гунны, ака-циры, оногуры, кутригуры, утигуры, болгары. К со-жалению, не всегда данные письменных источников можно дополнить археологическими материалами. Редкость археологических находок может быть свя-зана с политической и этнокультурной нестабиль-ностью степного региона в это беспокойное время, когда у степных племен не было больших могиль-ников. Большинство дошедших до нашего времени комплексов основательно разрушены, значительное место занимают случайные находки.

Редкость и разнообразие комплексов гуннского и постгуннского времени не позволяют приходить к каким-то далеко идущим выводам. Для характе-ристики этих древностей нам невозможно огра-ничиваться только материалами Подонья. Анализ комплексов эпохи Великого переселения народов, таких как Мокрый Чулек, Ливенцовка (к.35), Ясы-рев требует обращения к памятникам этого време-ни, находящимся на территории как степной зоны, так и других регионов (Крым, Кавказ, Центральная Европа).

Нашу картину существенно дополняют памятни-ки оседлого населения. Во второй трети I тыс. н. э. в Подонье выделяется два региона, где существова-ли очаги оседлости – Верхний Дон (Кривая Лука) и Нижний Дон (поселение на месте Танаиса IV-V вв., поселения в дельте Дона, находки IV-V вв. на т.н. меотских поселениях).

Реконструкция конской сбруи из погребения 2, Морской Чулек, рисунок И.Р. Ахмедова (Морской Чулек, 2007)

Золотые украшения из погребения 2, Морской Чулек (Морской Чулек, 2007).


24

Конец эпохи Великого переселения народов свя-зан в Европе с формированием варварских коро-левств. Для степного Подонья и окружающих зе-мель конец этой бурной эпохи следует связывать с политической стабилизацией, которая становится возможна сперва в условиях возникновения Вели-

кой Болгарии, а затем – Хазарского каганата (VII в.). Археологически этот этап маркируется гори-зонтом с поясными накладками, выполненными в геральдическом стиле.

Е.В. Вдовченков

Ременные накладки, пряжки, наконечники ремней, накладка на выступ ножен меча. Ливенцовский VII, курган 35, (Безуглов, Ильюков, 2007)

Элементы конской узды, Морской Чулек (Морской Чулек, 2007)

Наконечники стрел. Ливенцовский VII, курган 35 (Безуглов, Ильюков, 2007)

Фаллический амулет, случайная находка, НМИДК


25

ХАзАРСКИй ПЕРИОД

С начала VII в. и до середины X в. в степях юго-восточной Европы существовало мощное полити-ческое объединение, возглавляемое хазарами, из-вестное как Хазарский каганат. Каганат включал этнически разнородные группы кочевого и полу-кочевого населения, значительная часть которого оседала на землю. Созданное хазарами государство оказало серьезное влияние на процесс историческо-го развития многих народов и государств Восточной Европы в эпоху раннего средневековья. Также ха-зарская эпоха является одним из важнейших этапов средневековой истории Нижнего Подонья.

Территория степей Нижнего Дона имела клю-чевое значение для хазар и созданного ими госу-дарства. Сведения о хазарах и Хазарском каганате содержатся в источниках арабского, византийско-го и древнерусского происхождения. Однако в на-стоящее время принципиально новая информация может быть получена только с помощью археоло-гических исследований. На Нижнем Дону сконцен-трированы важнейшие и, без преувеличения, эта-лонные памятники хазарского времени – крепость Саркел, Правобережное Цимлянское городище, Семикаракорская крепость, подкурганные захо-ронения соколовского типа. Опираясь на архео-логические источники Подонья, мы можем найти решение таких вопросов, как происхождение ха-зар, этнокультурная история Хазарии, особенно-сти политического и социально-экономического

устройства Хазарского каганата, роль территорий Нижнего Подонья в истории Хазарии, религия и духовный мир населения Нижнего Подонья.

«Предсалтовский» и «раннесалтовский» этап на Дону – это время возникновния и становления Ха-зарского каганата (вторая половина VII – VIII вв. В VII-VIII вв. в степях Восточной Европы проис-ходили процессы консолидации кочевых племен в мощные политические объединения. Письмен-ные источники говорят о кратковременном суще-ствовании Великой Болгарии и возникновении Хазарского каганата. Археологические данные по-зволяют исследовать погребальную обрядность и материальную культуру кочевников, населявших степи Нижнего Подонья во второй половине VII – VIII вв., а также решить вопросы, связанные с этнокультурной характеристикой населения этого времени (погребение у ст. Красюковской, разру-шенное погребение у ст. Большая Орловка, Рома-новское погребение и др).

В рамках этого периода важную роль играют па-мятники соколовской культуры (курганы с ква-дратными ровиками), оставленные группой кочев-ников тюркоязычного происхождения, населявших степи Подонья в период конца VII – начала IX вв. (Подгорненский IV к.14., Подгорненский IV к.2, Са-ловский I к.1, Саловский IV к.2, Соколовский, Ве-селовский, погребения из могильников Кировский V и Новосадковский и др.). В ряде этих комплексов содержатся предметы, символизирующие высокий статус погребенного: роскошные пояса, перстни, серьги, драгоценная металлическая посуда, доро-гие ткани, золотые монеты. Воинские традиции, поголовное вооружение населения, оставившего памятники соколовского типа, отсутствие погребе-ний с подчёркнуто низким статусом говорят о до-статочно однородном обществе, которое, однако, резко выделялось на фоне других групп населения. Эти памятники связывают с элитой каганата, и ряд исследователей приписывают их хазарам.

Памятники салтово-маяцкой культуры (вто-рая пол. VIII – нач. X вв.) на Нижнем Дону. На Ниж-нем Дону салтово-маяцкая культура представлена кочевьями, поселениями, городищами, грунтовы-ми могильниками. В это время в культуре каганата четко проявляется важная тенденция – седентари-зация кочевников. Проблема перехода кочевников к оседлому образу и изучение культуры оседающе-го на землю кочевого населения Хазарского кага-ната в степях Подонья являются важнейшими за-дачами раннесредневековой истории и археологии.

К этому времени относится возникновение ряда крупных крепостей на территории Хазарии – Сар-кел, Правобережное Цимлянское городище, Семи-каракорская крепость. Типологическое многообра-зие поселенческих памятников хазарского времени не ограничивается крепостями. В распоряжении исследователей значительный объем данных, вклю-чающий в себя кочевья, неукрепленные поселения Баклажка с рунической надписью. НМИДК.


26

Вещи из разрушенного погребения у ст. Большая Орловка. (Ильюков Л.С., Косяненко В.М., 2007)

Погребальный обряд курганов соколовского типа (курганы с ква-дратными ровиками). (Безуглов С.И., Науменко С.А., 2007)

(селища), городища с земляными валами и рвами (например, кочевье у ст. Заплавской, Нижнегниловское поселение, культурные слои Танаиса VIII-IX вв., комплекс поселений у х. Крымский, поселение Мартыново, городище Золотые горки). Суще-ствует определенное противоречие между обилием этих памятников в нашем регионе и степенью их иссле-дованности. У нас есть определен-ные представления об особенностях топографии и планировки городищ, крепостной архитектуры, жилищ и хозяйственных построек, мате-риальной культуры, быта и хозяй-ственной деятельности салтовского населения Нижнего Дона. Однако из известных памятников только Саркел и в какой-то степени Право-бережное Цимлянское городище исследовались хоть сколько-то мас-штабно.

С самого начала изучения салто-во-маяцкой культуры была очевид-на её этническая неоднородность. Этническая ситуация на территории Нижнего Дона в это время отлича-ется особой сложностью. Мы можем говорить о присутствии в нашем регионе иранцев, тюрков, славян и других народов в хазарское время.

Условные обозначения: - крепости; ■ - городища с земляными валами и рвами;

■ - неукрепленные поселения; - грунтовые могильники; - курганы соколовского типа (курганы с квадратными ровиками); - впускные погребения салтовского облика в курганах

Карта-схема памятников хазарского времени Нижнего Подонья


27

Керамика, упряжь коня, бытовые предметы из погребений в курганах соколовского типа. (Копылов В.П., Иванов А.А., 2007; Глебов В.П., Иванов А.А., 2007)

Предметы вооружения, поясные наборы, украшения и монеты из погребений в курганах соколовского типа. (Копылов В.П., Иванов А.А., 2007; Безуглов С.И., Науменко С.А., 2007)

Серебряный с позолотой кувшин и серебряная чаша из погре-бения в кургане 2 могильника Подгорненский IV; реликварий из погребения в кургане 3 могильника Таловый II. По Naumenko S.A., Bezuglov S.I., 1996; (Глебов В.П., Иванов А.А., 2007)

Планы Саркела, Правобережного Цимлянского городища, Семи-каракорского городища, Крымского городища. (Плетнёва С.А., 2000; Флёров В.С., 2001; Иванов А.А., 2010)


28

Однако проблема определения этнической принад-лежности и социального статуса по археологическим данным является одной из сложнейших и ее оконча-тельное решение вряд ли возможно. Для характери-стики этнического состава населения степей Подонья второй пол. VIII – нач. X вв. предполагается привлечь материалы из раскопок погребальных памятников, в том числе Крымского могильника, Багаевский могиль-ника, могильника «Красноярский I», впускных захоро-нений салтовского облика в курганах.

Гибель Хазарского каганата связана как с внутренни-ми процессами, так и с внешнеполитической угрозой (Русь, печенеги). В результате ослабления, а затем и гибели каганата очаги оседлости в степной зоне оказа-лись под ударом кочевников, и оседлое население вы-нуждено было покинуть небезопасные районы. Салто-во-маяцкая культура прекратила свое существование.

А.А. Иванов

Юртообразные жилища и гончарная мастерская, исследован-ные на поселениях салтово-маяцкой культуры Нижнего Дона. По материалам Саркела, Правобережного Цимлянского горо-дища, Крымского городища. По В.С.Флеров, 1996; А.А.Иванов, 2010; Плетнёва, 1996.

Керамика, орудия труда и бытовые предметы салтовского насе-ления Нижнего Подонья. По материалам Саркела, Правобереж-ного Цимлянского и Крымского городищ. По С.А.Плетнёва, 1967; С.А.Плетнёва, 2000; А.А.Иванов, 2010

ПЕЧЕНЕЖcКО-ПОЛОВЕЦКИй ПЕРИОД

Кочевое население Нижнего Дона в XI-XIII вв. В XI в. из-за Урала на территорию Нижнего Дона прони-кают новые волны кочевников-тюрков, расселяясь на степных просторах, прежде входивших в состав Хазарского каганата. Исторические источники со-хранили для нас их имена: торки, печенеги, половцы.

Торки - союз тюркских кочевых племен, одни из предков которых – телесцы обитали в степях Цен-тральной Азии. Входили в состав Тюркского кагана-та. В конце IX века, разгромив печенегов, северная ветвь огузов, известная в русских летописях под именем торков, стала господствовать в междуречье Яика и Волги. Отдельные их группы проникают на правобережье Волги, где наносят ощутимый ущерб Хазарскому каганату. Арабские географические кар-

ты X-XI вв. помещают их племена также в низовьях Дона. В первом десятилетии XI в. под давлением кипчаков (половцев) основная масса торков откоче-вывает в южнорусские степи, вытесняя печенегов на запад.

Печенеги – союз тюркских племен, выходцы из распавшегося политического объединения Кангюй (Кангар), находившегося в бассейне среднего и ниж-него течения Сырдарьи. Часть племен оказалась в степном Приуралье и междуречье Волги и Яика, где на основе тюркских, угро-финских и позднесармат-ских компонентов в VIII-IX вв. началось формиро-вание печенежского этноса. Основу его составляли племена, говорившие на языке, близком к огузским языкам. Русские называли их печенегами, византий-


29

цы пачинакитами, арабы – баджнак. Вероятно, пече-неги получили свое племенное название от первого вождя их союза – Бече.

Половцы (кипчаки, куманы, куны) – кочевые тюр-коязычные племена, предки которых в IV-VII вв. обитали в степях между отрогами Монголии, Алтая и Тянь-Шаня, входили в состав I-го Тюркского ка-ганата. К 30-м гг. XI в. кипчаки становятся хозяева-ми всей степи от Иртыша до Волги и приступают к освоению Восточноевропейских степей. Огромная территория, занятая кипчаками от западных отрогов Тянь-Шаня до Дуная, называлась в XI-XV вв. Дешт-и-Кипчак или Половецкая степь. Племена не смогли сложиться в единое государство, у них имелись лишь отдельные племенные объединения (союзы) во главе с ханами (князьями). Основным занятием кипчаков оставалось кочевое скотоводство, но на подвластных им территориях существовали города и поселения. В Европе кипчаки первоначально освоили районы среднего и нижнего течения Северского Донца, Ниж-него Дона и Приазовья. Отсюда они расселились по территории Восточноевропейских степей.

На территории Нижнего Дона археологические памятники этих кочевых племен представлены в основном погребальными комплексами. Это от-дельные небольшие по размерам (высоте и диаметру насыпи) курганы с одним или реже с несколькими погребениями, расположенные на территории водо-раздельных курганных могильников. Встречаются

так же впускные погребения в насыпи более ранних кур-ганов эпохи бронзы или ран-него железного века. Для всех кочевнических погребений этого времени характерны подбойные конструкции мо-гильных ям, с ориентиров-кой восток-запад. При этом в зависимости от этнической принадлежности или миро-воззрения, умершие могут располагаться в могильной яме головой как к западу, так и к востоку. Часто на сту-пеньках погребения встре-чаются жертвоприношения животных в виде чучела коня или полный скелет коня, ко-торые сопровождаются при-надлежностям конской упря-жи: удилами, стременами, остатками седел. Мужские воинские захоронения содер-жат предметы вооружения: мечи, сабли, лук со стрела-ми. На воинах сохраняются фрагменты кольчуги и шле-мы. Кроме того, при погре-бенном часто находятся нож и кресало с кремнем. Одним из атрибутов погребального

инвентаря являются гривны – шейные украшения из серебра. Характерной деталью женского костюма в половецких захоронениях являются головные уборы – шапочки с украшением в виде «рогов».

К категории особых поминальных памятников, ха-рактеризующих духовную культуру половецких пле-мен, нужно отнести так называемые святилища двух типов. Первый - святилища со статуей или статуя-ми, устроенные на вершинах курганов более раннего времени на выровненных для этой цели площадках, выложенных камнем и ограниченных прямоуголь-ными или квадратными оградками. В центре пло-щадки были установлены каменные изваяния, во-круг которых находят следы поминальной тризны: обломки сосудов и кости животных. Второй тип – святилища-ямы, сооруженные в центральной или северо-восточной частях насыпи кургана. Деревян-ные изваяния установлены в ямах лицом к востоку или северо-востоку. В ямах находятся следы жертво-приношений в виде костей животных.

Средневековые поселения Нижнего Дона (XI – XIII вв.). Завоевание князем Святославом хазарского го-рода Саркела положило начало освоению русскими территории Нижнего Дона. Славянский город Белая Вежа был первым населенным пунктом земледельцев и ремесленников славян на степных просторах, где прежде господствовали кочевники. С этого момента в степях Нижнего Дона происходит феноменальное явление, исторический симбиоз двух разных этносов – оседлых славян и кочевников печенегов, а затем половцев и монголов с абсолютно разными способа-

Амфорка. Поселение Куричи

Костяной кочедык. К-м Красный Кут. Веселов-ский район


30

ми ведения хозяйства, общественным устройством и культурой.

В XX веке в Низовьях Дона, на северном побережье Таганрогского Залива, по Северскому Донцу и его притокам были открыты и в разной степени исследо-ваны около десятка славянских поселений: Кобяково городище, Казачий Ерик, Куричанское, Самбек, Се-меновская крепость, Натальевка, Длинное.

Поселения, вероятно, имели пестрый этнический состав, а некоторые из них были основаны выходца-ми из Прикубанья и Северного Кавказа, например, поселения Мартышкина балка и Новозолотовское. Расположение древних населенных пунктов свиде-тельствует о существовании водного пути, по ко-торому с одной стороны, население проникало на степные территории, осваивая их, с другой стороны море обеспечивало торговые связи с Причерномо-рьем. Поселения были ремесленными и торговыми

центрами, в которых окружавшие их кочевники - половцы могли приобретать путем обмена нужные товары: изделия кузнечных и гончарных мастерских, предметы быта и украшения. Так на Куричанском и Новозолотовском поселении обнаружены остатки гончарных печей. Керамика из печи Куричанского поселения близка по формам древнерусской посуде, но сделана не из белой глины, а из местной красной.

Трапезундская амфора. Семеновская крепость

Половецкое изваяние. Из собрания Таганрогского музея-заповедника

Трилийская амфора, случайная находка

Фигурка всадника. XI - XIII вв. Случайная находка из Морозовского карьера

Курганный могильник Рясный. Матвеево-Курганский район. Горшок из половецкого погребения


31

Мастерская на Но-возолотовском по-селении специализи-ровалась на выпуске больших краснолоще-ных кувшинов.

На поселениях обна-ружены остатки жи-лых и хозяйственных построек. Так на Се-меновской крепости найдена землянка с пе-чью, на Куричанском – две полуземлянки. Хозяйственные ямы – зернохранилища имеют типичную для древнерусских рас-ширяющуюся ко дну

– «колоколовидную» форму. Кроме того, славянский этнос поселений подчеркивают такие находки, как фрагменты стеклянных витых браслетов, а находки Куричанского свидетельствуют так же о христиан-ском вероисповедании части населения: миниатюр-ный мраморный крестик и медный крест – энколпи-он с изображением святых Бориса и Глеба.

Обширные торговые связи поселком можно про-следить по находкам трапезундских амфор, амфор клейма «SSS», фрагментам красноглиняных пифо-сов, кувшинов и горшков из гончарных мастерских Крыма. К импортным византийским и причерно-морским товарам относятся находки расписной по-ливной посуды. Ранние ее образцы из белой глины и разноцветной росписью можно отнести к XI веку, красноглиняные чаши и кувшины к XII – XIII вв.

С.В Гуркин, В.А. ларенок

зОЛОТООРДЫНСКИй ПЕРИОД

Археологические памятники этого периода изуче-ны совершенно недостаточно. Как и в большинстве регионов Золотой Орды, они представлены тремя совершенно несходными по своей культуре группа-ми памятников. Во-первых, это крупные городские центры. Во-вторых, это сельские поселения оседлого населения. В-третьих, это подкурганные погребения кочевого населения.

Первая группа памятников представлена в Нижнем Подонье городищем Азак, остатками одного из десят-ка наиболее крупных городов Золотой Орды. Город имел свою сложную культуру, существенно отличаю-щуюся от культуры золотоордынских городов Ниж-него Поволжья.

Вторая группа памятников изучена достаточно плохо. Большую часть сельских памятников Нижнего Подонья можно отнести к округе золотоордынского Азака. Здесь в пределах 50-60 км зоны на настоящий момент выявлено свыше 60 сельских поселений. По-селения имеют размеры от 1-2 га до 70 га. Наиболь-шее число поселений выявлено в долине р. Кагаль-ник. Здесь же расположено самое большое поселение Платоно-Петровское поселение, которое по своим характеристикам может быть отнесено к числу малых городов Золотой Орды. Здесь зафиксированы следы гончарного и металлообрабатывающего ремесел и развитое монетное обращение. Ещё одним районом размещения оседлых поселений является побережье Таганрогского залива. Здесь расположено несколько поселений отмеченных на итальянских портоланах (мореходных картах) – Закария. Порто-Пизано, Ка-барди, Магромикси, Касале ли Росси. Среди поселе-ний своими размерами и длительностью существо-вания выделяется Новомаргаритовское поселение. Хуже известны поселения вдоль берегов самого Дона, в его дельте, в долине р. Мокрая Чубурка и в других микрорегионах. Керамическое производство поселе-ний родственно 1 группе мастеров Азака.

Поселения возникают в сер. XIII в. в результате

массовых переселений с Предкавказья и существу-ют до времени гибели Азака. На настоящий момент собран большой материал о материальной культуре поселений. Известны сельские некрополи со смешан-ным погребальным обрядом.

Кочевнические погребения представлены в боль-шинстве своем погребениями под индивидуальными курганными насыпями, образующими небольшие группы. Как и в других регионах Золотой Орды, по-гребальный обряд представлен большим числом ти-пов. Большое число погребений имеют северо-вос-точную ориентировку с положением конской упряжи без костей коня. Достаточно часто в этих погребени-ях встречается набор из бедренной кости и лопатки

Энколпион Бориса и Глеба. Куричанское поселение

Чаша кашинная с росписью в технике «минаи». Азак. Середина XIV века


32

ИТАЛЬЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ В ПРИАзОВЬЕ

Приутствие граждан итальянских морских республик на берегах Чер-ного и Азовского морей в XIII-XV вв. оказало существенное влияние на раз-витие региона, с ними связана обшир-ная, едва ли не самая многочисленная группа письменных источников об этой территории.

Археологические свидетельства это-го присутствия не настолько ярки и сложны в интерпретации. Расхожим штампом в краеведческой и справоч-ной литературе является утвержде-ние о существовании десятков ита-льянских факторий в Приазовье, что не соответствует действительности. Основанием для такого утверждения явилась необоснованная трактовка данных итальянских морских карт, на которых побережье Черного и Азов-ского морей почти сплошь покрыто итальянскими названиями.

Соответствующая морским картам сеть поселений в целом выявлена и ча-стично исследована. Они в основном соответствуют начальному этапу ос-воения побережья, преимущественно 1240-1260-м гг. (после монгольского завоевания, до реставрации Визан-тии). Этот факт является основанием для датировки первоначального составления мор-ских карт региона.

Фактически это самостоятельная археологическая культура, отличающаяся от предыдущих и последу-ющей золотоордынской, представленной преимуще-ственно памятниками XIV в. Основной особенностью является керамический комплекс. Он характеризует-ся очень высокой долей импорта с особенным соот-ношением групп. Основание для датировки являются хронологические фазы эволюционных рядов амфор основных групп, а также поливная керамика.

О домостроительстве, планировке и сооружениях на поселениях известно немного. В основном иссле-дованы землянки с каркасными глиняными печами, с использованием пористого сырцового кирпича, не имеющего аналогий на золотоордынских горо-дищах. Население приазовских поселков явно было

смешанным, а итальянцы составляли здесь сезонное меньшинство. Вероятно, венецианцы покинули эти поселки после потери контроля над Черноморскими проливами, а остальные жители большинства посе-лений – по воле ханов, освободившихся от власти им-перской администрации Каракорума.

Лишь немногие поселения побережья продолжают существовать до конца XIII в., а единичные – в XIV в., но они уже почти не связаны с итальянцами. В XV в., после разрушительного похода Тимура, оседлая жизнь в Приазовье (не только на Нижнем Дону) в ос-новном также связана с деятельностью итальянских купцов, но это лишь немногие опорные пункты. Ар-хеологическая культура этого времени также прин-ципиально отличается от предыдущей.

И.В.Волков

Морская карта Черного и Азовского морей из атласа Петро Весконте

овцы. Эти погребения достаточно уверенно можно связать с переселением сюда этнических монголов.

Более стандартен погребальный инвентарь, пред-ставленный предметами конского снаряжения, но-жами, а также стрелами, кресалом для мужчин, нож-ницами и зеркалом для женщин. Выделяется две территориальных группы. Первая группа концентри-руется на Левобережье Дона к востоку от Маныча. Здесь намного выше процент погребений с северо-

восточной ориентировкой. Некоторые исследовате-ли связывают их с улусом Берке. Вторая группа по-гребений концентрируется на Правобережье Дона к западу от Северского Донца. Здесь большой процент составляют курганы со всевозможными каменными конструкциями. Высок здесь также процент погребе-ний с монетами.

А.Н. Масловский


33

КАзАЧЬИ ГОРОДКИ И ПОСЕЛЕНИЯ

Археологическое изучение казачьих древностей Дона начинается со 2-й половины 50-х гг. XX в., с рас-копок З.А. Виткова на территории Кагальницкого и Нижне-Кундрюченского городков и Даниловского бастиона Черкасска.

Археологические исследования помогают уточнить хронологические рамки существования городков и неукрепленных поселений, проверить возможные варианты локализации поселений, менявших свое расположение.

Археологическое изучение казачьих древностей также помогает уточнить хронологию и последова-тельность развития различных компонентов матери-альной культуры, которые этнографически были за-фиксированы в уже сформировавшемся виде.

Приоритетными являются исследования услов-но-закрытых жилых и хозяйственных комплексов (под эти термином мы понимаем единовременно от-ложившийся набор вещей и керамики, который ис-пользовался на всем протяжении существования

Нательный крест и ожерелье.Серебро, горный хрусталь, сердолик. Черкасск, 1-я половина XVIII в. (ГАУК РО «Донское наследие»)

Изразец. Черкасск, XVIII в. (ГАУК РО «Донское наследие»)

Изразцы XVIII в. НМИДК


34

КРЕПОСТИ И ПОСЕЛЕНИЯ XVII – XIX ВВ.

На Нижнем Дону интенсивная русская колониза-ция начинается лишь в конце XVII – начале XVIII вв., с азовских походов Петра I, этот рубеж берется в ка-честве нижней хронологической границы археологии Нового времени в регионе.

Рост интереса к таким памятникам приходится на последнее десятилетие XX в. Ряд ярких комплексов 1-й половины XVIII в., раскопанных в Азове, позволил по-новому взглянуть на повседневную жизнь русских колонистов, занимавшихся реконструкцией города, после взятия его русскими войсками в 1696 г. К насто-ящему моменту исследована и достаточно репрезента-тивная серия погребальных комплексов. Это братская могила нескольких казаков-булавинцев, казненных после неудачного штурма Азова в 1708 г., погребения русских солдат, участвовавших во взятии Азова в 1736 г.

Исследования, проведенные в 1992 г. Таганрогской археологической экспедицией под руководством П.А. Ларенка, на территории Семеновской крепости, вхо-дившей в систему русских укреплений петровского времени на Миусском полуострове, позволили рекон-струировать особенности быта и хозяйственной дея-тельности гарнизона крепости.

На территории Ростова в последнее десятилетие в ходе охранных раскопок в центре города был иссле-дован целый ряд комплексов, связанных с крепостью Св. Дмитрия Ростовского, и интересные объекты, связанные с развитием города во 2-й половине XIX в. В 1998 и 2002 гг. исследовалось кладбище, относя-щееся к крепости св. Дмитрия Ростовского, на углу пер. Газетного и ул. Максима Горького. Монеты, об-наруженные в нескольких погребениях, позволяют уверенно связать эти погребения с эпидемией чумы 1771-1773 гг.

В 2003-2004 гг. сотрудниками археологической экс-педиции РРО ВОО «ВООПИиК» были доследованы фундамент и участок подворья, связанные с церковью Покрова Пресвятой Богородицы, часть храмовых по-лов была музеефицирована по окончании работ.

В ходе работ на месте строительства Конгресс-центра (участок между ул. Б. Садовой и ул. Суво-рова и переулками Крепостной и Журавлева) были обнаружены интересные материалы, связанные как с крепостью Св. Дмитрия, так и с индустриальными комплексами города Ростова 2-й половины XIX – 1-й половины XX вв. Исследуемый участок затрагивал восточную часть крепости, к северо-западу от реду-та Св. Александра Невского и к юго-западу от редута Св. Павла, где были выявлены одна из солдатских ка-зарм и колодец крепости. Также был открыт участок

какого-либо сооружения), происходящих с терри-тории городков и неукрепленных поселений. Непо-средственным предметом анализа выступает вся со-вокупность составляющих комплекса материальной культуры: жилища и бытовые постройки, керамиче-ский комплекс (тарные, кухонные и столовые сосу-

ды, изразцы, курительные трубки), предметы культа (преимущественно атрибуты личного благочестия: кресты-тельники и образки), украшения, хозяй-ственный инвентарь, вооружение и предметы воин-ского снаряжения.

А.л. Бойко, А.В. Дедюлькин

Крепость Св. Анны. 1730 - 1760 гг. Современное состояние


35

городской мостовой и конструкции, относящиеся к литейной мастерской завода братьев Мартын, отно-сящиеся к 60 гг. XIX века.

Сотрудниками Археологической лаборатории РГУ начиная с 2002 г. проводились спасательные археоло-гические работы в зонах строительства на территории крепости Св. Дмитрия Ростовского. В 2005 – 2007 гг. в районе пересечения пер. Университетского и ул. Суво-рова зафиксированы участки рва и вала, относящих-ся к редуту Св. Андрея Первозванного. Так же были выявлены остатки частокола, возможно, связанного с крепостной оградой по временному проекту 1761 г.

Крепость Св. Дмитрия Ростовского. План М. де Верни, 80-е гг. XVIII в.

Землянка. Крепость Азов. 1696 - 1711 г. Вариант реконструкции

Курительные трубки. Семеновская крепость. 1698 - 1711 гг. (П.А. Ларенок, 1992)

Застежки плаща-епанчи. Крепость Св. Анны,1730 - 1760 гг. СИАМЗ


36

Гордон Чайлд полагал, что археология для истории подобна телескопу в астрономии и микроскопу в био-логии. Сравнение с микроскопом очень подходит для археологии поздних периодов истории. Это другой уровень приближения, возможность воссоздать эпоху, освещенную письменными источниками, в деталях.

А.л. Бойко, А.В. Дедюлькин

эТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РЕГИОНА В XVI - XIX ВВ

В данной главе рассматриваются малоизученные во-просы, связанные с проблемами этнической истории населения Дона. Внимание уделяется изменениям этни-ческого состава населения, механизмам социокультур-ной адаптации пришлых групп, тенденциям развития традиционных культур, представленных в регионе.

Центральное место уделено донскому казачеству, в том числе - неславянским группам в его составе: ка-закам-мусульманам (донские татары) и казакам-кал-мыкам (донские калмыки, бузаввва). Кратко характе-ризуются источники и пути формирования казачьего сообщества, его отношения с другими этническими и социальными группами, изменения культуры. Сами донские казаки определяются как субэтническая груп-па русского этноса.

В этнической мозаике региона применительно к пери-оду XVI – XVIII вв. следует назвать население турецко-го Азова и азовского пашалыка. Это преимущественно турки (хотя под общим этнонимом могут «скрываться» и другие мусульманские подданные султана), а также – ногайцы, крымские татары, адыги. Исследователи отме-чают проживание в городе христиан (греков, русских). Причем речь идет не только о рабах, но и – свободном населении (купцы, ремесленники, перебежчики). В XVII – XVIII вв. к Азову переходили и группы калмыков.

Этническая история степей Нижнего Подонья-При-азовья, являвшихся частью обширной степной зоны Северного Причерноморья связана с кочевыми населе-нием – ногайцами и крымскими татарами. Этническая идентификация этих групп затрудняется расширитель-ным употреблением в источниках этнонимических наименований «татары» и «ногаи». Чаще всего эти общ-

ности враждебны Российскому государству и Войску Донскому, тяготеют к турецкому Азову. Вместе с тем, источники сообщают и о мирных контактах татар и но-гайцев с донскими казаками, что вело к межэтнической аккультурации и метисации. Именно они стали ядром локальной группы казаков-мусульман (донских татар). И даже во 2-й пол. XVIII в., когда на территории Войска не остается тюркоязычных улусов, в источниках упо-минаются «союзные татары», то есть группы лояльные казачеству, но не являвшиеся казаками.

Важным событием в этнической истории Дона ста-нет появление в 1640-х гг. в регионе, а также на тер-риториях Поволжья и Прикубанья калмыков, пре-вратившихся в заметную политическую силу на Юге России. Эта общность, несмотря на известные факты столкновений с донскими казаками чаще действовала в союзе с ними, а часть калмыков вливается в состав донского казачества, образуя компактную группу дон-ских калмыков. Ее формирование в целом завершается к началу 1800-х гг., что находит выражение в появле-нии самоназвания (субэнонима) – «бузавы, бузавва», отличавшем казаков-калмыков от родственного им населения Нижнего Поволжья.

В XVIII – 1-й пол. XIX вв. этническое развитие Дона характеризуется дальнейшим ростом численности дон-ского казачества, расширением территории его расселе-ния, изменением этнокультурного и психологического облика (распространение семей, большая оседлость, переход к земледелию, социальное расслоение и др.). Также происходит интенсивное формирование нека-зачьего, русского и украинского (малороссийского) на-селения, социальный статус которого был ниже, чем у

Детали ножен шпаги. Крепость Св. Анны, 1730 - 1760 гг. СИАМЗ


37

казаков. В XIX в. темпы прироста этой группы восточ-нославянского населения, превысят казачьи, а на терри-тории Войска появятся крестьянские хутора и слободы.

Применительно к неславянским группам можно от-метить сохраняющуюся практику пополнения казаче-ства за счет зачисления греков, турок, поляков и др. Но особенно следует выделить переселение на Дон в 1778 – 1778 гг. армян из Крыма, что привело к возникновению г. Нор-Нахичевана и положило начало формированию сообщества донских армян.

Важные последствия для этнического развития реги-она имело появление здесь российских крепостей, ко-торые в нач. XIX в. стали быстро растущими городами (Ростов-на-Дону, Таганрог), а в конце столетия вошли в состав Области Войска Донского. Помимо экономи-ческого и культурного значения эти города стали ме-стом проживания и взаимовлияния многих этносов, значительно обогатив этническую мозаику Дона. В послереформенный период происходит дальнейший

рост численности населения, изменения в социальной структуре уже сложившихся этнических общностей, появляются новые группы – немцы-колонисты. Но са-мое главное – это изменения этноэволюционного ха-рактера в культурах разных этнических общностей, в том числе и донского казачества.

Содержание главы является логическим дополнени-ем к характеристике памятников и артефактов, относя-щихся к периоду новой и новейшей истории донского края. В специальной литературе отмечается связь архе-ологии и этнологии (этнографии) в изучении прошлого. Применительно к истории Дона XVI - XIX вв. состояние источников и изученности проблем этноисторическо-го характера открывают возможности использования данных этих наук в равной степени как для археологи-ческих, так и – этнографических реконструкций.

С.В. Черницын

антоЛоГия памятниковаРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

38

ЧАСТЬ II

ХРЕСТОМАТИЯ

СТОЯНКА РАзДОРСКАЯ 2

Обнаруженное краеведом Л.Т. Агарковым, а затем повторно открытое экспедицией В.Я. Кияшко близ станицы Раздорской местонахождение, ныне извест-но, как самый ранний памятник позднего каменного века региона. Первые раскопки здесь проведены под руководством В.Я. Кияшко и Н.И. Ромащенко в конце 80-х – начале 90-х 20 в. Затем, с 2003 г. и по насто-

ящее время стоянка исследуется экспедицией Дон-ского археологического общества (В.В. Цыбрий, А.В. Цыбрий). Памятник расположен на низкой террасе правого берега Дона, нижние слои подтапливают-ся рекой и грунтовыми водами, что осложняет рас-копки, но в тоже время обусловливает хорошую со-хранность находок. Судя по радиоуглеродным датам,

культурный слой сформировался в начале или первой четверти 7 тыс. до н. э. Вскрыта мощная (до 2–х м) сви-та отложений, свидетельствующих о ведущей роли рыболовства и речно-го собирательства в жизни поселен-цев. В большом количестве найдены кости рыб, раковины моллюсков, обломки панцирей черепах, специ-ализированные орудия рыболовства (гарпуны, грузила и т.п.). Значение комплекса определяется не только количеством материалов, но и уди-вительным типологическим и функ-циональным разнообразием находок. Помимо всевозможных кремневых изделий, характерных для этого вре-мени, широко представлены орудия из мягких пород камня, костяные из-делия, поделки из створок раковин, мелкая пластика. Найдены замеча-тельные произведения искусства, характеризующие сложный мир ду-ховной культуры поселенцев. Кера-мической посуды нет, что позволяет рассматривать стоянку, как ранний памятник переходного (от мезолита к неолиту) типа. Анализ инвентаря по-зволяет сделать вывод, что материалы Раздорской 2 характеризуют ранний этап в сложении ракушечноярской культуры. Этим обстоятельством, а также сохранностью и уникальным разнообразием находок, определя-ется значительная роль памятника в археологии позднего каменного века Юго-Восточной Европы.

В.В. Цыбрий

антоЛоГия памятников аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

39

ПОСЕЛЕНИЕ РАКУшЕЧНЫй ЯР

Островное поселение Ракушечный Яр, расположенное близ станицы Раздорской, является уникальным памятником древнейшего прошлого юга России. Здесь выявлено более 20 культурных слоев, характеризующих материальную и духовную культуру населения Подонья в широком вре-менном диапазоне - от каменного века до раннего средневековья. В археоло-гии Юго-Восточной Европы Ракушеч-ный Яр давно и заслуженно считает-ся опорным стратифицированным комплексом для решения наиболее актуальных вопросов культурогене-за. Свита культурных слоев поселе-ния это и ценнейший источник для реконструкции палеогеографических обстановок прошлого. Первые наход-ки здесь были собраны замечатель-ным краеведом, тонким ценителем истории и природы Донского края Л.Т. Агарковым. В 60-70-у гг. 20 в. мас-штабные археологические раскопки поселения проводит экспедиция ЛГУ под руководством Т.Д. Белановской. С 2008 г. исследования памятника были продолжены под эгидой Донского ар-хеологического общества. Можно уве-ренно говорить о глубокой древности нижней свиты слоев, которые дати-руются по современным данным се-рединой 7 тыс. до н.э. Вышележащие слои документируют важнейший этап – переход от камня к эпохе металлов, затем менее насыщенные горизонты дают представление о культуре насе-ления бронзового века и средневеко-вья. Наиболее ценны для науки слои неолита-энеолита – они насыщен-ны находками, что позволяет получить целостное представление о характере и этапах развития мате-риальной и духовной культуры первобытного на-селения. Многочисленны свидетельства рыболов-

ства и усложненного собирательства, есть данные о том, что в неолите появляются одомашненные животные.

А.В. Цыбрий


40

РАзДОРСКОЕ I ПОСЕЛЕНИЕ

На Дону открыты и в разной степени изучены не-сколько многослойных поселений: Самсоновское, Левенцовское, Бессергеневское, Ракушечный Яр и Раздорское I. Последнее, расположенное за вос-точной окраиной одноименной станицы в Усть-Донецком районе Ростовской области, было извест-но с середины прошлого века как «Красный Яр». Его

исследования, начатые в 1981 году, длились до 1996 года, затем, после перерыва, в 2004 – 2007 гг. За 20 лет работ вскрыто около 700 кв.м. культурных на-пластований разных эпох, суммарная мощность ко-торых превышает 6 м.

Помимо большой коллекции добытых древностей, особую научную ценность представляет получен-

Общий вид поселения со стороны реки Дон

Костяные изделия Каменные орудия


41

ный стратиграфический разрез, в который входят 15 слоев от неолита, до культурных остатков ка-зачьей станицы XIX века. Памятник находится на краю правобережной террасы Дона, как раз против неолитической стоянки Ракушечный Яр, возникшей на острове Поречный в более раннее время и, по су-ществу, является её историческим продолжением. Объединенная стратиграфия двух замечательных местонахождений дает четкую колонку, которая по-

зволяет точно судить об относительной хронологии культурных перемен на протяжении не менее 8 ты-сячелетий. Шкала эта имеет значение не только для Дона, но и для всего Юга Восточной Европы. Осо-бую значимость представляют нижние горизонты Раздорского поселения. За нижнем неолитическим слоем Ракушечноярской культуры (слой №1) через суглинистую стерильную прослойку следует ранний энеолитический слой 2 с находками резной кости Мариупольского типа и характерных кремневых из-делий на крупных пластинах. Затем, через стериль-ный слой речного гравия, залегают древности, так называемой, Нижне-Донской культуры с тонкостен-ной, серой от обилия толченой ракушки, пышно орнаментированной воротничковой керамикой. Да-лее, уже без стерильных промежутков, следует слой №4, энеолитическая керамика которого сопостави-ма с находками на таких памятниках, как Свободное

в Прикубанье и, отчасти, как Съезжее в Поволжье. Его культурная принадлежность проблематична. В слое 5 прослежены два горизонта, в целом соот-ветствующих энеолиту среднестоговского типа. Слой 6 с серой лощеной тонкостенной керамикой, орнаментированной аккуратными насечками и тон-кими оттисками шнура, по морфологии керамиче-ских изделий можно сравнить с Константиновской культурой, с ранним её этапом. В слое 7 представлен

классический вариант Константиновской культу-ры. Наконец, слой 8 с характерной грубоватой во-ротничковой керамикой уверенно сопоставляется с Репинской культурой. Собственно 6-8 слои уже от-носятся к раннему бронзовому веку. Последователь-ность остальных слоев: 9 – катакомбная культура, 10 – многоваликовая, 11-12 – разные этапы срубной, 13 – скифоидная, IV века до н.э., 14 – салтово-маяцкая и 15 – казачья XIX – начала XX века, сомнений не вызывала.

В мощных зольных слоях эпохи поздней бронзы прослежены жилища типа землянок, в более ранних горизонтах лишь очажные пятна и хозяйственные ямы. На вскрытой площади найдено несколько по-гребений эпох энеолита (4) и средней бронзы (2). Перспективно дальнейшее исследование памятника.

В.Я. Кияшко

Общий вид раскопа


42

КОНСТАНТИНОВСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ

Открытое автором в 1966 году, оно исследовалось в 1967-1977 и 1979 гг. Раскопано около 90% памятника. Датируется первой половиной IV тысячелетия до н.э. – рубежом энеолита и ранней бронзы.

Памятник расположен на западной окраине г. Константиновск-на-Дону, на плоской вершине одно-го из холмов правобережной террасы Дона. Золистый культурный слой мощностью от 0,2 до 0,35 м. залега-

ет на глубине 40 см. Он хорошо сохранился и исклю-чительно насыщен находками. За годы работ собрана коллекция из более 44000 артефактов; изделий и их обломков из керамики, кремня, камня, кости. Есть остатки металлургии (тигель, обломки глиняных форм, слитки), хотя находки изделий единичны.

Поселение было защищено с трех сторон естествен-ными крутыми скатами холма и врытым по периме-тру деревянным тыном. С четвертой пологой сторо-ны, судя по остаткам ровиков, тын был трехрядным. Оборону дополняли наземные деревянные и глино-битные жилища, расположенные кольцом с внутрен-

Общий вид поселения со чстороны реки Дон

Глиняные очажные подставки Лепной глиняный сосуд


43

ней стороны тына. В центре сохранялось свободное от застройки пространство, возможно загон для ско-та. Здесь обнаружено святилище, состоявшее из двух округлых костровых ям со следами длительного ис-пользования и симметрично расположенного между ними прямоугольного жертвенника, сложенного из нескольких массивных плит песчаника.

Большое количество находок, развалы сосудов в пределах жилищ, обилие наконечников стрел (более 600!) и копий свидетельствуют о том, что жизнь на поселении оборвалась в результате неожиданного нападения, возможно, более северных племен ре-пинской культуры.

Своеобразие сделанных находок, а также откры-тие на территории Дона и Северского Донца других памятников этого типа (в том числе, курганных за-хоронений), позволили выделить их в константи-новскую археологическую культуру с характерным набором присущих признаков. Содержанием куль-туры является её синкретический характер. С одной

стороны она сочетает черты позднего степного энео-лита (дереивский этап среднестоговской культуры), такие как остродонная керамика с обилием ракушки в тесте и пышным шнуровым орнаментом, большой процент костей диких животных. С другой стороны - присутствуют характерные элементы южных культур майкопского круга, например, плоскодонная крас-ноглиняная посуда без орнамента, турлучное строи-тельство, очажные подставки, высокий процент ко-стей мелкого рогатого скота, металл. При этом, такое слияние не выглядит механическим, а имеет следы взаимной ассимиляции и развития в течение некото-рого времени.

Как свидетельствует стратиграфия многослойного памятника Раздорское I, памятники константинов-ской культуры уступают место репинским, которые, в свою очередь, сменяются сплошным горизонтом ямной культуры развитого бронзового века.

В.Я. Кияшко

СКЕЛЬНОВСКИЕ ПЕТРОГЛИФЫ

Петроглифы (от от др.-греч. πέτρος — ка-мень и γλυφή — резьба) – запечатленные на поверхности скал, каменных блоков и т.п. сви-детельства художественного творчества, часто связанные с культово-религиозной или маги-ческой практикой древнего и средневекового населения. Наскальные изображения крайне редки в степной зоне, на юге России известен один памятник этого типа – расположенные на донском правобережье петроглифы у х. Скельновский (Верхнедонской район Ростов-ской области). Это комплекс синхронных изо-бражений, нанесенных на кварцитовую плиту-основание скрытого в скальном массиве грота. Большая часть рисунков выполнена в линей-но-геометрическом стиле – это прямые и вол-нистые линии, насечки, точечные углубления. Загадочны многочисленные знаки – косые кресты, «галочки», вееровидные фигуры, ре-шетки и т.п. Есть и реалистичные изображе-ния – стрела, «лапа медведя», топоры, стопа человека, нож. Прямые и волнистые линии, ли-нии образующие замкнутый контур, округлые углубления, сочетаясь, создают впечатление компози ционной завершенности, стилистиче-ского и техноло гического единства, ритмики в соединении разноплановых элементов. Един-ство замысла выра жено, главным образом, в формах общей организации этого наскального «полотна» — оно намеренно струк турировано, так как в распределении изображений на по-верхности нет хаоса, бессистемного пересече-ния контуров, наложений. Общий строй композиции, заданный линейным ха рактером большинства изобра-жений, оставляет впе чатление движения, некой устрем-ленности и направ ленности, а эффект движения в зри-

тельном восприятии усиливается искривлением линий, сочетанием коротких и протяженных борозд, располо-женных параллельно или вслед друг другу. Облик неко-торых изображений, а также найденный при раскопках


44

ЛИВЕНЦОВСКО-КАРАТАЕВСКАЯ КРЕПОСТЬ

В низовьях Дона на краю высокой террасы, верх-няя часть которой состоит из отложений известня-ка, между поселками Ливенцовка и Каратаево рас-положены крепость. В плане она представляла два полукружья, разделены глубоким оврагом на две почти равные половины. Одна часть ее, располо-женная ближе к Ливенцовке, получила название Ли-венцовская крепость, вторая, расположенная ближе к Каратаево – Каратаевская. Однако они настолько близки между собой не только по конструкции, но и по материальной культуре, что их можно уверен-но рассматривать как синхронные археологические памятники.

Крепость с напольной стороны была обнесена ме-андровидной каменной стеной с многочисленны-ми перемычками-проходами внутрь ее. Во время сооружения рва в большом количестве был добыт известняк (ракушечник). Рваные его куски исполь-зовались не только для строительства фортифика-ционных сооружений, но и для возведения жилых построек по периметру крепости с внутренней сто-роны оборонительной стены. Некоторые из постро-ек внутри крепости были наземными, их возводили

из дерева и тростника. По мнению С.Н.Братченко, внутри крепости свободное пространство исполь-зовалось как загон для укрытия домашнего скота. Тонкий культурный слой, зафиксированный под ру-инами пристенных построек, свидетельствует о том, что крепость просуществовала кроткое время. В раннем железно веке на ее территории был оставлен большой могильник.

Последний период жизни в этой крепости был свя-зан с тем, что она была окружена, и начался ее мас-сированный обстрел стрелами. Всего найдено более 700 наконечников стрел, выполненных из кремня и обсидиана, последние обнаружены только в Ли-венцовской крепости (10 экз.). По способу крепле-ния с древком наконечники были разделены на вы-емчатые, черешковые и с овальным основанием. В результате жизнь в крепости оборвалась. Ее руины посещали в последующие века. В раннем железном веке не ее территории вырос большой могольник, в котором вокруг могил нередко сооружали оградки из камней.

л.С. Ильюков

План-схема Ливенцовско-Каратаевской крепости (1), находки из раскопок памятника (2)

Современный вид крепости (октябрь 2007 г.)

глиняный сосудик позволяют датировать комплекс пе-риодом ранней бронзы (рубеж 4 и 3 тыс. до н. э.). Нет сомнений в культовом назначении петроглифов, а не-которые из знаков (стопа, топоры), символизируют общие для многих людей того времени мировоззренче-ские понятия. Во время раскопок, кроме посуды, были

найдены многочисленные орудия труда - кварцитовые инструменты, с помощью которых и был создан этот за-мечательный памятник духовной культуры прошлого.

А.В. Цыбрий


45

ПОСЕЛЕНИЕ ЯГОДИНКА 2

Проведенные в 2006 г. раскопки поселения Яго-динка 2 позволили приоткрыть яркую страницу истории населения, жившего на Нижнем Дону в конце бронзового века (XIII – XII вв. до н. э). Поло-гий невысокий мыс на правом берегу р. Кадамовки, близ х. Ягодинка обживался, судя по находкам, не-однократно. Материалы слоя эпохи поздней бронзы свидетельствуют о двух этапах существования по-селения – срубном и позднесабатиновском. Встре-чены характерные для этих периодов вещевые мате-риалы, но совершенно необычны зафиксированные на памятнике свидетельства домостроительной деятельности. Выявлены два больших комплекса сложно организованных, расположенных в стро-гом порядке крупных сооружений, что говорит о плановом и регулярном характере застройки. По-стройки возводились с использованием большого количества древесины, притом, что местность впол-

не обеспечена каменным сырьем. Удивительны раз-меры помещений, достигающие 630 м² и способ их взаимной организации, когда несколько строений, последовательно связанных крытыми коридорами, образуют сложную модульную постройку с одним (?) входом. Размеры комплексов впечатляющи – до 1700 м². Другие детали характеризуют особенности конструкции (деревянный фундамент постройки 35), внутреннего обустройства (стройная система очажных и столбовых ям, глинобитный, тщательно оформленный пол) и, возможно, характер использо-вания (минимум бытовых остатков). Все эти черты позволяют говорить о новой, ранее неизвестной на Нижнем Дону и смежных территориях домострои-тельной традиции. Постройки Ягодинки 2 не нахо-дят аналогий в степной зоне Северной Евразии, за исключением, удаленных территориально, но типо-логически весьма близких жилищ, характерных для андроновского круга памятников.

Т.В. Цыбрий

Вид на остатки построек с высоты птичьего полета

Находки


46

РИТУАЛЬНЫй КОМПЛЕКС КУРГАНА 18 ГРУшЕВСКОГО МОГИЛЬНИКА

Под насыпью кургана не было погребений, но был обнаружен ритуальный комплекс. Он состоял из комплекта снаряжения во-ина-всадника: шлема, пла-стин наборного панциря, металлических элементов конской сбруи. Предметы были компактно сложены в шлем, рядом с которым лежал фрагментированный железный наконечник ко-пья.

Этот комплекс не явля-ется кладом в обыденном понимании этого слова. Это не скрытые владельцем от какой-то угрозы мате-риальные ценности. Мы имеем дело с сознательно посвященным богам (или «переданным» в загробный мир) набором предметов, несущим определенный символический смысл.

В настоящее время на тер-ритории Северного При-черноморья известно около 40 вотивных кладов. Среди них выделяются комплек-сы, относящиеся ко 2-й по-ловине III – 1-й половине II вв. до н.э., комплексы позд-него II – 1-й половины I вв. до н.э. и комплексы, кото-рые могут быть широко да-тированы в рамках 2-й по-ловины III – 1-й половины I вв. до н.э.

Проблема интерпретации семантики обряда таких ритуальных комплексов пока не имеет однозначного решения. По мнению Б.А. Раева и А. В. Симоненко, подобные воинские «кла-ды» являются погребально-поминальными комплек-сами, а шлемы и детали конской сбруи выступают в качестве символа павшего воина и персонифика-ции боевого коня. Ю.П. Зайцев полагает, что ран-ние «клады» 2-й половины III – 1-й половины II вв. до н.э. оставлены вдоль маршрутов караванных путей через малозаселенные территории Северно-го Причерноморья, и не связаны с погребальными и поминальными ритуалами. Нет общего мнения и относительно этнокультурной принадлежности

вотивных кладов. Распространена точка зрения, что они были оставлены ранними сарматами (А.В. Симоненко). «Клады» также связывали с поздними скифами (Ю.П. Зайцев), либо допускали различные варианты их появления (М.Б. Щукин).

А.В. Дедюлькин, М.И. Крайсветный

Доспехи из «клада» в кургане № 18. 1, 1а, 1б. Шлем. 2 – 6. Фрагменты панциря. 7. Фрагмент аналогичного панциря (Hermann Hisorica, 2007). 8 – 9. «Клад» из кургана № 18 в момент обна-ружения. (Крайсветный М.И., 1980).


47

ТАНАИС

«Английский путешественник Кларк тщетно ис-кал следы греческих поселений по всему левому бе-регу Дона: сие заставило его заключить, что древ-ний Танаис, вероятно, находился на Европейской стороне сей реки. И подлинно я думаю, что остат-ки сего города существуют доныне на означенной стороне, в 10 верстах от моря, близ донского села Недвиговки. Тут, на возвышенном и крутом берегу реки, нашел я следы акрополи, или цитедели, весь-ма сходной с ольвийской, но немного поменьше; укрепление сие окружено глубоким рвом и в не-которых местах, на валу, кучами земли и камней, показывающих основания башен» (Стемпковский, 1854. С. 388). Эти слова, написанные в 1824 г. И. А. Стемпковским, можно считать отправной точ-кой в исследованиях Танаиса. Первые археологи-ческие изыскания «в землях донской слободы Не-двиговки», проведенные П. М. Леонтьевым в 1853 г., подтвердили ранее высказанные предположения о месте расположения древнего Танаиса (Леонтьев, 1854. С. 397 и сл). У античных авторов сохранилось о нем крайне мало сведений. Именно по этой при-чине реконструкция истории города базируется в основном на археологических находках.

Можно предполагать, что в образовании и раз-витии Танаиса отражались многие общие черты, характерные для греческой колонизации. Совокуп-ность разных категорий находок в закрытых ком-плексах выдвигают Танаис в ряд важных хроноин-дикаторов для эллинистической и римской эпох.

Сейчас выделяется три одновременно существо-вавших на коренном берегу реки укрепленных го-родских района: основной четырехугольник (ци-тадель), Западный район и Западный пригород. Можно также предположить наличие аналогичной жилой застройки в нижней, прилегающей к порту, части города (Нижний город).

Поселение, вероятно, имевшее первоначально статус эмпория, скорее всего, возникло на месте основного четырехугольника городища уже в пер-вой четверти III в. до н.э. или в самом его начале. Городская структура Танаиса начинает складывать-ся с конца III в. до н.э. и почти полностью оформ-ляется к середине II в. до н. э. Постепенно эмпо-рий превратился в главный экономический центр крупного региона – Северо-Восточного Приазовья. Постоянно осуществляя связь античного мира с племенами, населявшими степь, он стал огромной притягательной силой для кочевников. Вплоть до прекращения жизни в середине V в. н. э. «это был общий торговый центр азиатских и европейских кочевников, с одной стороны, и прибывающих на кораблях в озеро с Боспора, с другой; первые при-возят рабов, кожи и другие предметы, которые можно найти у кочевников, последние доставляют в обмен, вино и все прочие принадлежности куль-турного обихода» (Strabo, XI.2.3). Как показали рас-копки, товары, главным образом вино в амфорах, предметы быта, украшения, поставлялись сюда из

самых разных производственных центров Понтий-ского и Восточно-Средиземноморского регионов.

Географическая отдаленность не исключала во-влеченность Танаиса в политическую жизнь Бо-спорского царства. В самом конце I в. до н. э., ве-роятно, не оставшись в стороне от политических событий на Боспоре, Танаис разрушается царем Полемоном «за неповиновение». Этим разгромом, заканчивается первый период существования го-рода, который условно назван «эллинистическим».

Возрождение города после разрушений, при-чиненных Полемоном, начались почти сразу же. Уже в I в. н. э. возникли многие жилые комплек-сы. Центральная часть города (основной четыреху-гольник) теперь была расширена к югу и к западу. Постройки возникали за пределами оборонитель-ных укреплений. Видимо, значительно выросла и укрепилась портовая часть города, сформировался Нижний город, протянувшийся по нижней тер-расе к западу от неё. Город застроен теперь более компактно. В основе планировки – прямоугольная сетка улиц. Раскопками открыто большое количе-ство усадеб, непременной частью которых были мощеные дворики с водосборными колодцами по-середине. В каждой из них один или несколько под-валов. От наземных помещений сохранились лишь один-два ряда кладок.

Во II в. н.э. территория основного четырехуголь-ника превращается в хорошо укрепленную кре-пость, ограниченную с севера, востока и запада мощным рвом, частично вырытым в глинистом грунте, частично вырубленным в скале.

Изменилось и политическое положение Танаи-са. Теперь он полностью подчинен Боспорскому царству. В городе постоянно находится наместник боспорского царя. Однако значение Танаиса в по-литической жизни Боспора возрастает, т.к. он вы-полняет роль основного форпоста и посредника в сношениях с сарматскими племенами, с которыми вынуждены были считаться боспорские правите-ли. В это время начинается новый расцвет горо-да. Значительно выросла его роль как важнейшего торгового и производственного центра в обшир-ном степном регионе

Однако, уже в слоях, относящихся к середине II в. н.э., вновь обнаружены многочисленные следы мощного пожара и разрушений. По всей видимо-сти, новые разрушения города можно связать с проникновением с востока на Нижний Дон мощ-ных военизированных кочевых образований – но-сителей позднесарматской культуры. Именно с этого времени в городе стало реально ощущаться присутствие степного населения. Появляются бо-гатые погребения местной знати. Однако указан-ное событие не имело затяжного характера. Город быстро восстанавливается: отстраиваются дома, мусор и зола вывозится в приречную часть города. Особенно бурное строительство велось в городе во второй половине II – начале III вв. н. э. О восста-


48

новлении городских оборонительных стен говорят многие лапидарные надписи.

В середине III в. н.э. Танаис и все окружающие его поселения были разрушены и сожжены. На всей рас-копанной площади города, относящейся к этому вре-мени, зафиксированы следы огромного пожара, ог-нем которого город был уничтожен. Причина гибели и её непосредственные виновники неизвестны. Ско-рее всего, это результат нападения на город каких-то племен, пришедших с востока и принимавших уча-стие в «готских» походах на Римскую империю.

В последней четверти IV в. н. э. начинается новый пери-од в истории Танаиса, полу-чивший название «поздне-античный» (вторая половина IV-V вв. н.э.). Но этот город уже не был столь значитель-ным в экономическом от-ношении центром. В нём фиксируется приток нового населения, пришедшего с за-пада. За последние годы в Та-наисе были открыты участки со сравнительно хорошо со-хранившимися сооружения-ми IV в. н. э. Они значитель-но отличаются от построек предшествующего периода. Это совсем другая планиро-вочная структура: прежние улицы и площади оказались застроены новыми домами и изрыты ямами.

В конце IV – начале V вв. н.э. какое-то событие приво-дит к резкому уменьшению площади позднеантичного Танаиса. Жители покидают свои дома в Нижнем городе. Не исключено, что с этим же событием связано исчезнове-ние ряда населенных пунктов на правобережье и в дельте Дона.

Остатки строений, кото-рые было бы можно связать со второй четвертью – сере-диной V в. н. э. известны к настоящему времени лишь в пределах основного четыре-хугольника городища. Это, как правило, небрежно сло-женные каменные построй-ки округлой в плане фор-мы. Конкретной причины окончательного запустения города назвать пока нельзя. Скорее всего, она кроется в общей ситуации, связанной с последствиями гуннского

нашествия. Непосредственных следов разрушения города в V в. н. э. не наблюдается. На фоне всеоб-щего разорения вокруг город уже не мог выполнять свою основную роль – главного торгового и эконо-мического звена в нижнедонских степях. Жизнь здесь постепенно угасла. Находившийся на пери-ферии античного мира город оказался заброшен и забыт на многие века.

С.М. Ильяшенко

Вид на центральную часть городища и некрополя

План Танаиса


49

НЕКРОПОЛЬ ТАНАИСА

Исследования некрополя Танаиса – узлового центра контактов между эллинами, меотами и племенами ко-чевников, живших в античную эпоху в степях юга современной России – позволяют решать важные истори-ческие проблемы, связанные с раз-витием материальной и духовной культуры, основными направлени-ями экономических и культурных связей, а также с изменениями, про-исходившими в составе населения Нижнего Подонья на протяжении нескольких столетий. С 1853 г. по на-стоящее время в некрополе Танаиса раскопано около 2000 погребений (раскопками открыто около 10000 кв. м = 1 га площади некрополя).

Планировка городского некропо-ля сложилась, вероятно, уже в са-мое раннее время существования Танаиса, и соотносилась с рельефом местности, дорогами и древними курганами, сооружение которых от-носится ещё к эпохе бронзы. Кур-ганы первых веков существования Танаиса лежали к востоку и западу от городища. Они располагались на водоразделе между балками Камен-ной и Донским Чулеком, на высокой коренной террасе Мёртвого Донца, входили в состав древней «аллеи курганов», вытянутой с востока на запад в непосредственной близости от восточных городских стен. Куль-товые поминальные комплексы были сооружены на территории и грунто-вого, и курганного некрополя.

Наиболее ранние погребения не-крополя имеют широкую дату – III

Раскопки некрополя Деталь погребения

Вид на Танаис и его некрополь. Космосъемка

Схема некрополя Танаиса Н.И. Веселовского (1908 г.)


50

– II вв. до н.э. В заплечиках, простых ямах, подбоях – перекрытия и заклады. В погребальном инвентаре прослеживаются тесные связи с азиатской частью Боспора – керамика, бусы, оружие имеют широкие аналогии с боспорскими могильниками .

Погребальные традиции некрополя Танаиса элли-нистического времени не находят широких анало-гий в могильниках варварского населения Нижне-Донского региона.

Степное население Нижнего Подонья II – I вв. до н.э. может быть соотнесено с аорсами. Большинство раннесарматских погребений в результате раскопок открыто – на донском левобережье и в бассейне Са-ла-Маныча. Погребальные памятники – это, в основ-ном, семейно-родовые могильники – представляют серии погребений, впущенных в один курган, часто

– более ранний. Преимущественная ориентировка в южный сектор. Погребальный инвентарь скуден, погребения знати почти отсутствуют.

Около рубежа эр происходит смена раннесармат-ской культуры среднесарматской. Прослеживается волна памятников с новым погребальным обрядом, хорошо заметны элементы восточной культуры. Письменные источники фиксируют сдвиг кочев-ников на Запад, появление на Нижнем Дону алан (конец I в. до н.э. – третья четверть I в.н.э.). Центр аланского объединения, предположительно, нахо-дится в Нижнем Подонье (об этом свидетельствуют

ВенокСерьги

Надгробие Надгробие-эсхара


51

многочисленные погребения знати: Хохлач. Садо-вый, Дачи, Высочино 7 – к. 28, Кобяково, к. 10).

Среднесарматские погребения (I – середина II вв. н.э.) – в большинстве основные в курганах, подква-дратные и широкие прямоугольные ямы, часто – с диагональным положением костяка. Среднесармат-ской культуре присущи погребения высокого со-циального ранга, «княжеские», совершённые по сложному погребальному обряду (большие ямы с оформленным выкидом, тайниками, «погребальны-ми дарами» у края ямы, сопровождавшиеся богатей-шим инвентарём – предметы роскоши восточного происхождения, золото-бирюзовый стиль, китай-ские зеркала.

Для некрополя Танаиса характерно значительное увеличение количества погребений в I – II вв. н.э.

(по сравнению с предыдущим периодом, I в. до н.э. – началом I в.н.э.). Новые явления в погребальном обряде позволяют предположить, что состав насе-ления города частично изменился: в число горожан, вероятно, были включены какие-то новые жители – эмигранты с Боспора и прилегающих ближайших территорий.

Во II – первой половине III вв. н.э. облик грунто-вого некрополя Танаиса меняется мало, и в целом остаётся прежним, с устойчивой традицией. Для захоронений, как и прежде, используются ямы под-четырёхугольной и овальной формы, заплечиковые и подбойные. Новыми формами могильных ям яв-ляются катакомбы, аналогичные открытым на мо-гильниках нижнее-донских поселений, и земляные склепы – могилы с прямоугольными камерами, дро-мосами и входными ямами, расположенными по од-ной оси с камерами, вытянутыми, в основном, с СВ на ЮЗ. Особенности конструкций могил и наборы погребального инвентаря позволяют отнести серию этих погребений к склепам, распространённым в могильниках Боспора, начиная с эпохи эллинизма, и особенно – в римское, а также позднеантичное время. В танаисских захоронениях, совершённых в склепах, элементы погребальной боспорской куль-туры органически сочетаются с мощной ярко вы-раженной варварской культурной традицией – об этом свидетельствуют находки оружия, аксессуаров костюма и конской сбруи, характерных для поздне-сарматской культуры.

Но следов постоянного и массового присутствия сарматов в Танаисе не наблюдается. Некоторые кос-венные данные (немногочисленные иранские имена, курильницы, тамги) позволяют предположить при-сутствие в городе или в непосредственной близости отдельных представителей сарматской знати. Около середины II в.н.э. (140-е – начало 150-х гг.) в горо-де происходят значительные разрушения. В непо-средственной близости от крепостных стен Танаиса появляются сарматские курганы. Можно предполо-

Бляшки

Погребальная урна

Женское нагрудное украшение с Эротом в шкуре Немейского льва и с палицей Геракла


52

жить, что в сформировавшуюся к сер. II в. н.э. об-щину танаитов вошли выходцы из нескольких групп сарматов:

а) проживавшие в городе еще до его разгрома, б) эллинизированная племенная верхушка средне-сарматского населения Подонья, тесно связанная с Танаисом и лишившаяся своих кочевий в связи с приходом в регион носителей позднесарматской культуры, в) представители собственно позднесарматской волны кочевников, разрушивших город. Первоначально именно первые две группы сарма-

тов принимали более активное участие в обществен-ной жизни Танаиса. Такому выводу не противоречит представительный иранский ономастикон города II – III н.э. В нем присутствуют имена, принадле-жащие, по-видимому, двум диалектам сарматского языка. Новые «позднесарматские» имена в большом количестве появляются в надписях только в конце II в. н.э., в то время как прежние, «среднесарматские», фиксируются сразу после разгрома 40-х – начала 50-х гг. ( по: Внуков 2007, с. 168 – 170).

В северо-восточном Приазовье около 240 – 250-х годов происходят катастрофические события. Гиб-нет Горгиппия, сожжены укрепления кубанских ме-отов. К сер. III в.н.э. гибнет бывшая Малая Скифия в Крыму, во второй четверти III в.н.э. гибнет Неаполь Скифский. На большой территории распростра-няются могильников кочевников, новых «аланов»,

пришедших с Северного Кавказа (могильники типа Дружное).

Около середины III в.н.э. на Нижнем Дону господ-ствующее положение занимают кочевники юго-вос-точного происхождения, полностью меняется куль-турно-археологический комплекс (по: Безуглов 1996, 2001 и проч.). Преобладают катакомбы т-образной формы, распространявшиеся в III – IV вв.н.э. на огромной территории от Центрального Предкавка-зья до левобережья Днепра (в более раннее время эти катакомбы имеют аналогии в Средней Азии).

К IV в.н.э. в Нижнем Подонье известны аланы-танаиты Аммиана Марцелина (по: Безуглов 1994). Версия о решающем вкладе в события в Приазовье в 239 – 276 гг. германских мигрантов не соответствует известным на сегодня археологическим, письмен-ным и эпиграфическим источникам. Нарушители спокойствия в регионе, очевидно, кочевники, при-шедшие на Нижний Дон со среднего течения Терека (Яценко 1997, с. 154 – 160).

Некрополь Танаиса позднеантичного времени характеризуется значительными размерами тер-ритории, сравнительно большим количеством по-гребений и высоким процентом элитных могил. Преобладающие формы могильных ям – подбои, ка-такомбы, могилы заплечиковых конструкций.

И.В. Толочко


53

КОБЯКОВО ГОРОДИщЕ

В первых веках новой эры на тер-ритории Нижнего Дона произошло феноменальное историческое собы-тие. В мире кочевников-степняков появилось новое население – земле-дельцы меоты. Они принесли новую традицию оседлой жизни в поселе-ниях-городищах, новые виды хозяй-ственной деятельности, новые иде-ологию и мировоззрение. Одно из таких поселений – Кобяково – самое отдаленное от Танаиса восточное городище расположено на правом высоком берегу реки Дон на терри-тории города Ростова-на-Дону. На левом восточном берегу балки Ко-бякой в месте ее впадения в Дон на-ходился холм городища, на правом – обширный некрополь. Однако, го-родище – памятник многослойный. Его древнейшие слои относятся к 10 в. до н.э., к так называемой кобяков-ской культуре, остатки могильника этого времени были впервые иссле-дованы в 1999 году. Еще один слой – средневековый XII – XIII вв. н.э. был обнаружен А.А. Миллером в 20-годы прошлого века.

Открытие Кобякова городища принадлежит итальянскому купцу Иосафату Барбаро, который пред-принял раскопки одного из холмов городища в поисках клада в 1437 г. Геолог В.В. Богачев в 1901 г. провел зачистки осыпей культурного слоя городища, сделал стратиграфиче-ские описания слоев и провел рас-копки на территории могильника. В 1923 – 1929 гг. исследованием го-родища и его некрополя занималась Северо-Кавказской экспедиция ГА-ИМК под руководством А.А. Милле-ра. С 1955 по 1962 гг. на территории памятника проходило строитель-ство газопровода и моста через реку Дон. В 1956 г. археологические рас-копки возглавила старший научный сотрудник ЛО ИИМК АН СССР С.И. Капошина. С 1984 по 2011 гг. различ-ные археологические организации проводят спасательные раскопки на активно застраивающейся террито-рии некрополя. В общей сложности за это время исследовано около полутора тысяч погребений.

За более чем сто лет раскопок на городище и не-крополе выявлены планировка и характер жилых и хозяйственных построек поселения, найдена гончарная мастерская, выделены типы погребаль-ных сооружений, изучен характер погребального

обряда, разработана типология различных и наи-более характерных для комплексов памятника находок, уточнена датировка меотское слоя горо-дища, собрана огромная коллекция древних уни-кальных предметов быта.

В.А. ларенок

Раскопки некрополя Кобяково городища

Вещи из погребений


54

КОМПЛЕКСЫ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ IV – V ВВ.

Активность заселения террито-рии дельты Дона в позднеантичную эпоху имела разную интенсивность. После ряда катастрофических собы-тий, апогеем которых стала гибель Танаиса около середины III в., плот-ность населения здесь резко сни-зилась. В IV в. возродилась жизнь в Танаисе, город существет и активно развивается на протяжении первой половины V в.н.э. На право- и лево-бережных городищах (Кобяковском, Кизитериновском, Сухо-Чалтыр-ском, Крепостном и Подазовском) известны лишь отдельные случайные находки, синхронные эпохе «возоб-новлённого» позднеантичного Тана-иса. На территории островной части дельты Дона сборы подъёмного ма-териала и раскопки, проведённые в 1960-х–2010-х гг., позволили выявить не только отдельные местонахожде-ния керамики и единичные находки фибул позднеантичного времени, но и группу неукреплённых поселений и грунтовых могильников этой эпо-хи (Рогожкино-X, XII, XIII, Дугино-X,

Крест, Пятибратний могильник). «Широкой» да-той существования поселений дельты Дона может быть IV в. Вопрос об их сосуществовании с позд-неантичным Танаисом остаётся дискуссионным. В литературе были высказаны мнения о том, что су-ществуют некоторые свидетельства возможности использования территории города Танаиса в более раннее, чем гуннское время, но материалов для да-тировки нижнего горизонта позднеантичных слоёв Танаиса пока недостаточно. Находки из некрополя Танаиса позволяют однозначно предположить его существование уже в IV в. Нельзя исключить, что поселения дельты и какие-то пригородные районы «возобновлённого» позднеантичного Танаиса су-ществовали одновременно.

И.В. ТолочкоДвупластинчатые фибулы

Фибула - «цикада» Находки из позднеантичных погребений некрополя Танаиса


55

КРЫМСКОЕ ГОРОДИщЕ

Крымское городище относится к числу памятни-ков, имеющих первостепенное значение для изуче-ния салтово-маяцкой культуры нижнедонского реги-она. Оно расположено в низовьях Северского Донца, на берегу протоки Сухой Донец, у современного х. Крымский.

Крымское городище известно археологам еще с начала прошлого века. Открытие этого памятника связано с исследованиями геолога В.В.Богачева, про-водившимися в начале XX века. В дальнейшем, этот памятник неоднократно привлекал внимание архе-ологов. Наиболее масштабные исследования Крым-ского городища и памятников его округи проводи-лись в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века экспедицией Музея истории виноградарства ВНИИ-ВиВ под руководством Е.И.Савченко. Начиная с 2006 года на Крымском городище ведутся исследования экспедиции филиалов Педагогического института Южного федерального университета.

Крымское городище расположе-но в 2 км от западной окраины х. Крымский, на южном борту Крым-ской балки, на высоком мысу, об-разованном двумя балками, разре-зающими южный борт Крымской балки. Площадка, на которой рас-положен памятник, имеет форму, близкую к четырехугольной. Она ориентирована углами по стра-нам света, ее размеры составляют 190×140 м. С юго-запада и юго-вос-тока, городище ограничено рвами, отделяющими его от напольной ча-сти мыса.

В ходе исследований Крымского городища выявлены участки мощ-ного и стратифицированного куль-турного слоя, что свидетельствует о длительном периоде его функци-онирования. Раскопками выявле-ны участки жилой застройки, в т.ч. выявлены жилые постройки в виде юртообразных жилищ и скопления хозяйственных ям. В 2012 году в ходе раскопок обнаружены остатки ремесленной мастерской, в т.ч. ме-таллургический горн и культовый, жертвенный комплекс. На сегод-няшний день накоплено значитель-ное количество находок, представ-ленных фрагментами керамики,

украшениями, бытовыми предметами и орудиями труда. Все это позволяет судить об особенностях быта, хозяйстве, ремесле и торговых связях жителей изучаемого поселения.

Крымское городище - это единственный известный на сегодняшний день на территории Нижнего Дона комплекс памятников салтово-маяцкой культуры, включающий полный набор структурных элементов. В его составе выделяются городище, селища и грун-товый могильник. Все они расположены компактно, в пределах современного х. Крымский, а также по бортам прилегающей к нему одноименной балки. Имеющиеся на сегодняшний день материалы позво-ляют датировать памятник концом VIII-IX вв. Судя по полученным в ходе раскопок данным, Крымское городище можно рассматривать как памятник, остав-ленный зависимым от хазар, оседающим на землю кочевым населением Нижнего Дона.

А.А. Иванов

План Крымского городища, юртообразное жилище и находки из культурных напла-стований Крымского городища


56

СУВОРОВСКИй ГОНЧАРНО-ПРОИзВОДСТВЕННЫй ЦЕНТР

Особое место среди известных поселенческих памятников салтово-маяцкой культуры зани-мают производственные комплексы. В основ-ном это места, где создавались различные кера-мические изделия с дальнейшим их обжигом в специализированных гончарно-обжигательных печах. Готовый продукт использовался как для внутреннего потребления, так и для обмена и торговли. Таких специализированных памятни-ков на всей территории распространения салто-во-маяцкой культуры обнаружено крайне мало.

В этой связи особый интерес представляет гончарно-производственный центр на побе-режье Цимлянского водохранилища вблизи станицы Суворовской, выявленный еще И.И. Ляпушкиным в 1951 году. Памятник занимает амфитеатробразную надпойменную террасу, большая часть которой разрушена водами водо-хранилища. Вся площадка изрезана оврагами, что по-своему уже не позволяет использовать данную территорию для проживания людей. Однако такая местность вполне подходит для размещения гончарно-обжигательного центра. Памятник характерен большим количеством гончарно-обжигательных печей, которые рас-полагались в непосредственной близости друг от друга и зачастую устья их топок выходили на одну общую рабочую площадку. Рядом с печа-ми находились места для сброса бракованного в процессе производства керамического мате-риала. Также исследователями прослежены хо-зяйственные постройки, в которых хранилась готовая продукция.

Изучение данного археологического памят-ника позволит понять специфику изготовления керамических изделий, а также проследить весь процесс изготовления: от первоначальной леп-ки с использованием гончарного круга до не-посредственного обжига готовой формы. Это, в свою очередь, даст основания для изучения не-которых аспектов социально-экономического и культурного развития Хазарского каганата.

Я.А. Кияшко

Разрез гончарнаой печи в береговом обрыве

Вид на площадку гончароного центра с юго-запада Сброс бракованой керамики


57

зОЛОТООРДЫНСКИй АзАК

Остатки золотоордынского города Азака (итальян-ское название – Тана) занимают центральную часть современного города Азова. Площадь памятника около 450 га. Это самый крупный по площади памят-ник археологии на территории Ростовской области. Город возникает около 1270 г. при первом хане Улуса Джучи Менгу-Тимуре. Возможно, на основе возник-шего несколько ранее небольшого поселения. Город возникает в результате переселений организованных властью золотой Орды. К 1340 г. он достигает своих максимальных размеров. В это время здесь прожива-ет примерно 30 тысяч человек. Город заселяли пред-ставители ряда этносов: аланы, черкесы, русские, представители различных тюркских племен, греки, армяне, евреи, монголы, итальянцы и др. В 1332 г. здесь официально возникает венецианская колония. Время официального создания здесь генуэзской ко-лонии неизвестно. Погиб город в 1395 г.

Городище имеет подтрапециевидную форму и вы-тянуто от реки в сторону степного блюдца - «Водяной пади». Прослежена достаточно правильная уличная планировка. Магистральные улицы проходили в на-правлении с севера на юг. Главная городская улица имела ширину 8 м. Второстепенные улицы имели ширину 3-6 м. Главная улица замощена костями жи-вотных и фрагментами керамики. Большую часть жилищ составляли дома с турлучными стенами. Нижняя часть стены такого дома защищалась при помощи обжига или цоколем из сырцового кирпича, примыкавшим снаружи. Небольшая часть населения проживала в землянках с одной или двумя комната-ми. Наиболее крупные среди исследованных жилищ купеческие дома, от которых сохраняются подвалы для хранения товаров. Площадь самых больших из них составляла свыше 200 кв. м. Большая часть домов обогревалась печами тандырами. Только небольшая часть жилищ имела печи прямоугольной формы сло-женные из сырцового кирпича или округлой формы неглубокие очаги. С сер. XIV в. некоторое распро-странение получают обогревательные сооружения –

каны, принесенные в Азак переселенцами из городов Нижнего Поволжья. Найдены также остатки бани, мечетей, католической церкви. Прослежена часть оборонительной линии из вала и рва. В большом ко-личестве при раскопках встречены хозяйственные ямы для хранения припасов и туалеты.

Хорошо изучены следы различных ремесленных производств. Исследовано около 20 гончарных гор-нов. В городе работало две группы гончаров, имев-ших разное происхождение. Основную часть кера-мики производили мастера, работавшие в традициях длительное время существовавших на юге Восточной Европы. Это керамика изготовлена путем ленточ-ного налепа, часто покрыта красным ангобом и по-лосчатым лощением с устойчивым набором форм (кувшин, корчага, горшок с ручкой, афтоба, амфора, тувак). Вторая группа мастеров закавказского проис-хождения изготавливала главным образом поливную керамику. Изучены также горны по выплавке железа, цветных металлов, выжигу древесного угля. Найде-ны десятки ремесленных мастерских по обработки кости, кожи, цветных мастерски, инструментов лесо-рубов, плотников, сельскохозяйственного инвентаря. Зафиксирован также комплекс вооружения, отлич-ный от степного. О торговле говорят весовые гири, чашечки для весов, весы для монет и тысячи монет. Об этом же говорит большое количество импортной керамики, произведенной от Китая до Испании. По-мимо керамики при раскопках Азака найден обшир-ный и очень разнообразный вещевой инвентарь из цветных металлов, железа, стекла, раковины, камня. Встречены как типичные для горожан изделия (де-шевые украшения, бытовой инвентарь), так и вещи, не имеющие археологических аналогий (тавро для клеймления скота).

С трех сторон город окружали могильники, ко-торых на настоящий момент известно более двух десятков.

А.Н. Масловский

Земляночное многокомнатное жилище. Середина ХIV века


58

ТАНА

Тана – это итальянское название для Азака, их соб-ственное наименование, отличающееся от местно-го не является исключением. В практике археологов часто Таной называют только итальянские кварталы в пределах города. Это был главный опорный пункт венецианцев (в меньшей степени – генуэзцев) в При-азовье.

Выделенные территории для факторий появились в 1330-х гг., осваивались они с перерывами. В 1395 г. кварталы христиан были сожжены, а не успевшее бежать население – уничтожено. Скромное возрож-дение города в XV в. связано преимущественно с ита-льянцами, скоро начинают возводиться фортифика-ционные сооружения. В 1475 г. город был захвачен османами.

Поиск местоположения венецианского квартала не представлял особого труда, поскольку одной из первых археологических находок в Азове была над-гробная плита венецианского посла и консула в Тане и всей империи Газарии Якопо Корнаро. Именно на примере Таны разрабатывалась методика рекон-

струкции итальянских фортификационных сооруже-ний, сохранившихся частично или не сохранившихся вовсе. Она состоит в сопоставлении данных син-хронных итальянских источников, описания Эвлии Челеби и планов русских военных топографов, со-ставленных в то время, когда укрепления еще стояли.

Наиболее сложная задача – привязка русских планов к местности – для Таны решается с некоторыми про-блемами, хотя и меньшими, чем привязка Таманской или Темрюкской крепостей.

Раскопки итальянских кварталов почти не прово-дились, можно говорить только об одной постройке и участке рва. Вещи, связанные с присутствием ита-льянцев, распространены по всему городу, но рядом с крепостью их больше. Это наконечники арбалет-ных стрел, детали мечей, керамика из Испании и Италии. Также с присутствием итальянев связан по-вышенный процент крымской керамики, особенно для XV в. После османского завоевания укрепления и монументальные постройки продолжали функци-онировать.

И.В. Волков

Печать венецианского чиновника, найденная в окрестностях Таны

Наконечники арбалетных болтов из Азова


59

ТУРЕЦКИй АзАК

Турецкая крепость Азак относится к несколько не-обычным и до сих пор мало исследованным памят-никам археологии позднего Средневековья не только в Ростовской области, но и на юге России в целом. Необычность памятника прослеживается во многом, начиная уже с того, что это – единственная турецкая крепость (если не брать во внимание соседнее «кро-хотное» по своим размерам – 39х40 м – турецкое укрепление на реке Мертвый Донец, известное в на-роде как крепость Лютик), расположенная на терри-тории Российского государства (современный город Азов). По свидетельствам турецкого путешествен-ника XVII века Эвлия Челеби, каменные стены этой крепости «по окружности составляли четыре тыся-чи [турецких строительных] аршин» (более 3 км). В XV-XVIII вв. она являлась самым северным и самым удаленным военным сооружением огромной Осман-ской империи, контролировавшим проход с Севера в Южные моря.

Почти вся трехвековая история турецкого Азака (с момента захвата крепости у итальянцев армией турецкого султана Мехмеда II Завоевателя в 1475 г. и до момента сдачи ее русским войскам под командо-ванием генерал-фельдмаршала П.П.Ласси в 1736 г.) прошла в непрерывной борьбе с Россией в лице дон-ского казачества за право обладания этим важным в стратегическом плане объектом в устье Дона. После многочисленных русско-турецких войн XVII-XVIII вв., когда крепость неоднократно подвергалась раз-

рушению и переходила из рук в руки, образовавший-ся за сто шестьдесят лет относительно спокойной жизни (с 1475 по 1637 гг.) ее так называемый «ту-рецкий» культурный слой был сильно поврежден. Еще большую неясность в стратиграфию памятника внесли широкомасштабные фортификационные ме-роприятия не раз проводимые в крепости со времен Петра I и до конца XVIII века иностранными и рос-сийскими военными инженерами и строителями. В результате «турецкие» и «русские» культурные слои практически повсеместно оказались смешанными и трудно отделимыми друг от друга для их исследо-вания. Это обстоятельство вызвало необходимость поиска археологами уцелевших закрытых комплек-сов «турецкого» времени для выяснения датировок, происходящего из них материала, с целью дальней-шего датирования и атрибуции по аналогиям нахо-док из слоя.

Однако, не смотря на все предпринимаемые архе-ологами усилия, одной из особенностей турецкого Азака является именно то, что найти «турецкие» за-крытые комплексы здесь весьма проблематично. Так за прошедшие чуть более 120 лет археологических ис-следований на территории Азакской крепости (вклю-чая раскопки Ястребова В.Н., который в 1890 г. выявил в центральной части крепости остатки фундамента турецкой мечети султана Баязида Вели) количество обнаруженных таких комплексов не составило, пожа-луй, и десятка. Условия поиска, к тому же, осложняют-


60

ся двумя объективными факторами: густой заселенно-стью этого старейшего района современного города, а так же близостью водоема (реки Дон), вызывающего поднятие уровня грунтовых вод в прибрежной части Азова, где, собственно, и располагались раньше жилые кварталы Азака.

В настоящее время новые строительные работы на территории бывшей турецкой крепости ведутся весь-ма редко, по причине чего археологам предоставляет-ся очень мало возможностей в изучении памятника. Но и те раскопы, что не часто, но все же случаются тут, почти никогда не удается исследовать до матери-

ка. Так было в 1961 г., когда неожиданно поднявшиеся грунтовые воды помешали Казаковой Л.М. раскопать до конца участок по ул. Ярославского. Выступившая в раскопе вода не позволила Волкову И.В. в 1987 г. закон-чить работы в Азовском порту рядом с «Генуэзскими»-Таганрогскими воротами на месте бывшего крепост-ного вала. То же самое произошло и при исследовании участка с турецкими постройками по ул. Генуэзской, 3 в 2004 г. (раскопки Гусач И.Р.), когда в разных частях раскопа начали бить родники.

И.Р. Гусач

Турецкая крепость Азак на карте конца XVII – начала XVIIIвв.

Археологические исследования на территории бывшей турецкой крепости Азак в 2012 г.

Крымская черепица


61

Чугунные ядра и осколки мин

Полуфаянсовые кофейные чашечки с сине-белой росписью. Кютахья, XVII – XVIII вв.

Фрагменты сосудов. Изник, XVI – XVII вв.

Турецкие курительные трубки. XVII – XVIII вв.


62

КРЕПОСТЬ ДМИТРИЯ РОСТОВСКОГО

История города Ростова связана с учреждением Те-мирницкой таможни в 1849 году и строительством крепости Св. Дмитрия Ростовского. Долгое время мы знали о крепости только по историческим описани-ям, остатки крепостных сооружений и надворных построек были срыты в середине 19 века и застроены современными кварталами города. Только в конце XX века, когда в центре города началась интенсив-ная перестройка старых кварталов, археологам уда-лось раскопать кусочки сохранившихся крепостных валов и рвов. Крепость Дмитрия Ростовского пред-ставляла собой величественное земляное укрепление в виде девятилучевой звезды, построенное по пра-вилам фортификационного инженерного искусства 17 – 18 веков. Строительство было начато в 1961 году по временному проекту военного инженера А.И. Ри-гельмана. В процессе раскопок удалось проследить, как насыпались валы. На тачках суглинок при рытье рвов перевозился на место будущих валов, где его тщательно утрамбовывали. Хорошо видно, как из «порций» такого суглинка складывался вал. На тер-ритории современного Покровского сквера были рас-

чищены полы северного предела первой Покровской церкви. Среди каменных плит пола найдены медные монетки – полушки второй половины XVIII в., брон-зовые пуговицы, строительные гвозди, обломки гли-няной посуды той поры. В 2007 г. был открыт новый Покровский храм рядом с ним на территории парка создан мемориальный комплекс – сохранен неболь-шой участок каменного пола первой Покровской церкви. У переулка Крепостного найден один из пяти крепостных колодцев и обнаружены остатки солдат-ской казармы-землянки. На улице Горького между проспектом Семашко и переулком Газетным открыто одно из первых крепостных кладбищ конца XVIII в.

Сейчас на территории современного города только в нескольких местах можно видеть остатки крепост-ных сооружений. Прежде всего, это Ротонда в парке имени Первого мая, расположенная на холме, кото-рый является фрагментом крепостного вала или ре-дута. На улице Петровской хорошо просматриваются остатки еще одного крепостного вала. Рельеф реду-тов и реданов южной части укреплений сохранился в необычной планировке ростовских двориков и рас-

Раскопки солдатской землянки крепости Дмитрия Ростовского


63

положении в них домов на северной стороне улицы Станиславского.

Расцвет деятельности крепости Св. Дм. Ростовско-го приходится на время подготовки и русско-турец-кой войны 1769-1774 гг. «Донская экспедиция» по подготовке пограничных территорий к войне была поручена контр-адмиралу Синявину. Перед началом войны в крепости строились для «поклажи флот-ских припасов» и для квартирования в зимнее вре-мя морских служащих магазины, погреба и светли-цы. Планирование такого строительства мы видим на плане инженер полковника Ригельмана 1768 г. Именно гарнизонный батальон казаков с помощью 400 форштадтских жителей и нескольких орудий ос-вободил Азовскую крепость от турок в марте 1769 г. В дальнейшем финансирование всех работ по восста-новлению Азовской и Таганрогской крепостей так же шло через Дмитриевскую крепость. Для укрепления Азова и Таганрога из нее были отобраны артиллерий-ского и адмиралтейского ведомства пушки. Однако после окончания войны и подписания Куйчук - Кай-наджирского мирного договора, значение крепости как военного центра на юге России меняется. Терри-тория Нижнего Дона и Приазовья в 1797 г. входит в состав Новороссийской губернии. Правопреемником крепости становится Азов, где располагаются воен-ные и инженерные ведомства, сокращается гарнизон и инженерные подразделения.

К концу 50-х гг. 18 века в связи с продвижением границ Российской империи на юг, вниз по Дону, возведенная 1730 г. невдалеке от Черкасска, на Ва-сильевских буграх, крепость Святой Анны потеряла свое стратегическое значение. В правительствующем сенате было принято решение построить ниже г. Чер-касска новую крепость по образцу Аннинской и пере-местить туда гарнизон крепости Св. Анны.

В 1758 г. особый комитет, состоявший из артилле-рийских и инженерных генералов и штаб офицеров, утвердил непременный и временный проекты стро-

ительства новой крепости. Сооружение укреплений было начато по временному проекту в 1761 г. под ру-ководством военного инженера А.И. Ригельмана.

13 сентября 1761 г. крепости было решено дать имя Святого Димитрия, митрополита Ростовского. 23 сентября 1761 г. состоялась торжественная закладка новой крепости, на которой присутствовали епископ Воронежский и Елецкий Кирилл, инженер-полков-ник А.И. Ригельман, комендант крепости Святой Анны бригадир Сомов, который должен был возгла-вить гарнизон вновь построенной крепости.

На плане инженер-полковника А.И. Ригельмана 1768 г. крепость представляла собой неправильную 9-ти лучевую звезду с 9-ю большими острыми угла-ми – редутами. Она занимала возвышенное место на правом берегу Дона против урочища Богатый Коло-дезь и была укреплена рвом и земляными валами. Южная часть крепости, над Доном состояла из от-дельных редутов и батарей, расположенных в три яруса.

П.А. ларенок

Глиняная трубка. Крепость Дмитрия Ростовского

содеРЖаниеаРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

64

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ПРИЧИНЫ ПОДГОТОВКИ РЕГИОНАЛЬНОГО УЧЕБНИКА, ЕГО СТРУКТУРА. АРХЕОЛОГИЯ В СИСТЕМЕ ГУМАНИТАРНЫХ И ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК. СПЕЦИФИКА ПАМЯТНИКОВ НИЖНЕГО ПОДОНЬЯ (А.В. Кияшко)....................................... 4

ХАРАКТЕРИСТИКА ДОНСКОГО РЕГИОНА. ФИЗИЧЕСКАЯ ГЕОГРАФИЯ, ГИДРОГЕОЛОГИЯ, ПАЛЕОПОЧВОВЕДЕНИЕ, АНТРОПОГЕННЫЙ ФАКТОР В УСЛОВИЯХ НИЖНЕГО ДОНА (И.В. Толочко)...................... 5

ЧАСТЬ I

ЭПОХА КАМНЯ

ПАЛЕОЛИТ (А.Е. Матюхин)...............................................................................................................6МЕЗОЛИТ (А.В. Цыбрий)..................................................................................................................8НЕОЛИТ (В.В. Цыбрий)......................................................................................................................9

ЭПОХА ПАлЕОМЕТАллА

ЭНЕОЛИТ И ПЕРИОД РАННЕЙ БРОНЗЫ (В.Я. Кияшко)...........................................................10ПЕРИОД СРЕДНЕЙ БРОНЗЫ (А.В. Кияшко)................................................................................11НАЧАЛО ПЕРИОДА ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ (Л.С. Ильюков)..........................................................13ФИНАЛ ПЕРИОДА ПОЗДНЕЙ БРОНЗЫ (В.В. Потапов)….........................................................14

ЭПОХА ЖЕлЕЗА

РАННИЙ ЖЕЛЕЗНЫЙ ВЕК

ПРЕДСКИФСКИЙ ПЕРИОД (В.В. Потапов).................................................................................. 16СКИФО-САВРОМАТСКИЙ ПЕРИОД (А.В. Дедюлькин)............................................................. 17САРМАТСКИЙ ПЕРИОД (Е.В. Вдовченков)..................................................................................19ПОСЕЛЕНИЯ РАННЕГО ЖЕЛЕЗНОГО ВЕКА (С.М. Ильяшенко)..............................................21

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ НАРОДОВ (Е.В. Вдовченков)............................................................23ХАЗАРСКИЙ ПЕРИОД (А.А. Иванов)............................................................................................25ПЕЧЕНЕЖСКО-ПОЛОВЕЦКИЙ ПЕРИОД (С.В. Гуркин, В.А. Ларенок).....................................28ЗОЛОТООРДЫНСКИЙ ПЕРИОД (А.Н. Масловский)..................................................................31ИТАЛЬЯНСКИЕ ПОСЕЛЕНИЯ В ПРИАЗОВЬЕ (И.В. Волков).................................................... 32

НОВОЕ ВРЕМЯ

КАЗАЧЬИ ГОРОДКИ И ПОСЕЛЕНИЯ (А.Л. Бойко, А.В. Дедюлькин)....................................... 33КРЕПОСТИ И ПОСЕЛЕНИЯ XVII – XIX вв. (А.Л. Бойко, А.В. Дедюлькин).............................. 34ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ РЕГИОНА В XVI – XIX вв. (С.В. Черницын)....................................36

содеРЖание аРхеоЛоГия ниЖнеГо дона

65

ЧАСТЬ II

АНТОЛОГИЯ ПАМЯТНИКОВ

СТОЯНКА РАЗДОРСКАЯ 2 (В.В. Цыбрий)................................................................................................ 38

ПОСЕЛЕНИЕ РАКУШЕЧНЫЙ ЯР (А.В. Цыбрий)..................................................................................... 39

РАЗДОРСКОЕ I ПОСЕЛЕНИЕ (В.Я. Кияшко)............................................................................................ 40

КОНСТАНТИНОВСКОЕ ПОСЕЛЕНИЕ (В.Я. Кияшко)............................................................................ 42

СКЕЛЬНОВСКИЕ ПЕТРОГЛИФЫ (А.В. Цыбрий)..................................................................................... 43

ЛИВЕНЦОВСКО-КАРАТАЕВСКАЯ КРЕПОСТЬ (Л.С. Ильюков).............................................................44

ПОСЕЛЕНИЕ ЯГОДИНКА 2 (Т.В. Цыбрий)............................................................................................... 45

РИТУАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС КУРГАНА 18 ГРУШЕВСКОГО МОГИЛЬНИКА (А.В. Дедюлькин, М.И. Крайсветный).............................................. 46

ТАНАИС (С.М. Ильяшенко)........................................................................................................................ 47

НЕКРОПОЛЬ ТАНАИСА (И.В. Толочко).................................................................................................... 49

КОБЯКОВО ГОРОДИЩЕ (В.А. Ларенок).................................................................................................... 53

КОМПЛЕКСЫ ВЕЛИКОГО ПЕРЕСЕЛЕНИЯ НАРОДОВ IV – V ВВ. (И.В. Толочко)............................... 54

КРЫМСКОЕ ГОРОДИЩЕ (А.А. Иванов).................................................................................................... 55

СУВОРОВСКИЙ ГОНЧАРНО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ КОМПЛЕКС (Я.А. Кияшко)......................... 56

ЗОЛОТООРДЫНСКИЙ АЗАК (А.Н. Масловский).................................................................................... 57

ТАНА (И.В. Волков)...................................................................................................................................... 58

ТУРЕЦКИЙ АЗАК (И.Р. Гусач)......................................................................................................................59

КРЕПОСТЬ ДМИТРИЯ РОСТОВСКОГО (П.А. Ларенок)......................................................................... 62

ГБУК РО «Азовский историко-археологический и палеонтологический музей-заповедник» ГОУК «Аксайский военно-исторический музей» ГОУК «Волгодонский эколого-исторический музей» ГБУК РО «Новочеркасский музей истории донского казачества» ГБУК РО «Раздорский этнографический музей-заповедник» ГУК РО «Ростовский областной музей краеведения» ГУК «Археологический музей-заповедник «Танаис» ГБУК РО «Таганрогский государственный литературный и историко-архитектурный музей-заповедник»

АРхЕОЛОгИЯ НИЖНЕгО ДОНА

Учебник: проспект

Ответственный редактор доктор исторических наук,

профессор А.В. Кияшко

Ростов-на-Дону,Южный федеральный университет

Подписано в печать 26.03.2013Тираж 500 экз.

ОтпечатаноИздательско-полиграфическая фирма

«Медиа-Полис»www.media-polis.ru

Ростов-на-Дону2013 г.

Археология Нижнего Дона. Учебник: проспект. Отв. ред....

Documents

Transcript of Археология Нижнего Дона. Учебник: проспект. Отв. ред....